>>74933
Царь.

Изучая дореволюционный русский национализм, невозможно не заметить параллелей с сегодняшним русским национализмом:

- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад рассказывали про страшно ущемленное положение русского народа, который нуждается в экстренных мерах защиты и поддержки, чтобы вовсе не пропасть со свету
- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад выводили все беды из Страшной Травмы - только вместо советского периода это было крепостное право, монголо-татарское нашествие и, у отдельных персонажей, вестернизации России Петром Великим
- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад имели на двух националистов три мнения по ключевым вопросам: даже внутри Всероссийского Национального Союза не было единой позиции по ассимиляции окраин, черте оседлости и даже по тому, кто такие русские.
- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад большую часть времени были заняты расколами и обличениями раскольников, поскольку термин «национализм» объединял несколько принципиально разных идеологий и мировоззрений, обреченных на конфликт.
- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад проигрывали в популярности у русского народа другим политическим силам, причем почему-то считали этот проигрыш досадным недоразумением. Непопулярность в центральной России никоим образом не служила поводом для внутренних изменений и пересмотра стратегии.
- Как и сегодня, русские националисты сто лет назад, описав плачевное положение русского народа, не предлагали никаких конкретных путей выхода из кризиса, надеясь на чудо - «национальное пробуждение». Дескать, все плохо, будет еще хуже, но потом народ кааак проснется и пойдут клочки по закоулочкам.

Ключевое отличие дореволюционных националистов от сегодняшних состоит в том, что власти Российской Империи им помогали. Премьер-министр Столыпин выстраивал Русскую Национальную Фракцию как основу проправительственной коалиции в Думе. И пока он был жив, русским националистам удавалось заниматься в Думе чем-то, похожим на осмысленную деятельность. Но стоило погибнуть Столыпину - и Русская Национальная Фракция развалилась на части, не сумев выдвинуть нового лидера, консолидироваться и продолжить работу. Ключевые идеологические разногласия внутри фракции, впрочем, не были решены даже при живом Столыпине - при том, что в ней состояли яркие интеллектуалы эпохи.

Следовательно, возможны два вывода:

1. И сто лет назад, и сегодня произошла какая-то чудовищная ошибка («Шел в комнату, попал в другую») из-за которой русский национализм, втайне любимый народом, не достиг ничего. Но рано или поздно случится чудо национального пробуждения и народ внесет русских националистов на руках в Кремль.

2. Есть страны, в которых определенные идеи и идеологии не будут популярны никогда в силу особенностей их истории и культуры. Например, США всю свою историю строились как принципиально эгалитарное общество - и потому любые иерархические движения, вроде того же фашизма, собирают у американцев публику в полтора ушибленных землекопа. Россия тысячу лет была, наоборот, обществом жестко иерархическим (и даже СССР тут же воссоздал иерархии - от номенклатуры до системы наград и званий, «народный артист» и «заслуженный артист» - это два очень разных артиста) - и, возможно, именно поэтому принципиально эгалитарный национализм у нас вот уже сто с лишним лет не взлетает.

Ну и личное замечание: на 95% современный русский национализм черпает силу в рассказах властей и оппозиции про «страшный русский фашизм». Все хотят быть страшными! В реальности никаких исторических оснований считать русский национализм дееспособным политическим течением вообще нет: даже на своем пике что сейчас, что сто лет назад русские националисты на порядок уступали левакам и либералам. Но обаяние образа «мы - страшные фашисты, мы - грядем, прячьтесь!» слишком велико, чтобы русские националисты признали свое объективное бессилие и начали что-то радикально менять в консерватории.