овое безвылазное сидение Путина в каком-то потаённом укрытии, безо всяких сомнений, имеет для него ряд неприятных следствий. Деспотия держится на двух базовых психологических «столпах»: здоровье деспота и доступа к его телу. Доступ — это привилегия, за обладание которой плетутся интриги, идет беспощадная война среди челяди, ведь иного пути, кроме высочайшего изволения, для продвижения практически всех конфликтных решений в замкнутой управляющей системе просто не существует. А на дворе кризис, и практически любое крупное решение обязательно вызывает ожесточенный конфликт элитных группировок.

Затворничество Путина создало кризис именно в этой весьма специфической сфере. Сам факт безвылазного сидения в бункере лучше любого медицинского релиза говорит о проблемах со здоровьем. А доступ к телу перестал быть ресурсом по причине отсутствия доступа.

Проще говоря — возникает проблема легитимности Путина уже не среди населения (на это ему, без сомнения, глубоко плевать). Но вот плевать на окружающие его бандитские группировки — дело опасное. Особенно, когда сам такой и прекрасно отдаешь себе отчет в том, что это за публика.

А потому есть лишь два пути, по которым можно пойти, чтобы гарантировать покорность знати. Первый — интенсифицировать войну группировок друг с другом, чтобы не допустить их блокирования. Второй — повязать всех кровью.

Нынешний губернаторопад и массовые задержания довольно высоких номенклатурных чинов — это, без сомнения, реализация первого сценария. Перетряска имеющихся балансов, перераспределение кормовых делянок между ОПГ обязаны вызвать между ними дополнительную враждебность, а значит — Пыня снова будет востребован, как арбитр.

Со вторым сценарием посложнее — вся российская знать и так по самые брови в крови и преступлениях, а потому замазать ее дополнительно не так уж и просто. Но обострение на Донбассе вполне может сыграть на руку Путину вне зависимости от результатов любой авантюры, в которую он может там влезть. Локальное вторжение с неизбежной жесткой реакцией Запада замажет всю путинскую номенклатуру, а значит, вынудит ее пусть и вынужденно, но сплачиваться вокруг выползшего на поверхность верховного дона.

И в этом смысле риски, конечно, существуют. Я всё-таки с сомнением смотрю на то, что Пыня рискнет даже на локальную войну. Бить слабых и пресмыкаться перед сильными — такое поведение для нынешней российской власти вполне укладывается в ее психологический портрет. В 14 году Пыня пошел на аннексию и интервенцию только потому, что Украина была не просто слабой, а ее, по сути, и не было. Были какие-то ошметки. «Революция достоинства» в этом смысле мало чем отличается от любых других революций — они всегда вначале разрушают прежний порядок, а уже только потом создают какой-то новый. Период между разрушением и созданием — это как раз тот промежуток времени, когда и куда устремляется вся возможная зараза.

Сегодня ситуация иная. Никакой легкой прогулки не предвидится. А потому сомнения, как мне кажется, обоснованы.

Но чем еще замарать номенклатуру, как не международным преступлением? Разве что совместным участием в преступлениях против своего народа. Не зря с таким искренним интересом Кремль наблюдает за событиями в Мьянме, где правящий режим буквально топит в крови протест. Но здесь нет прямых аналогий. В Мьянме армия и правящая знать — одно и то же. В России силовики — просто обслуга. Инструмент. Их сдадут и продадут в любой момент, который сочтут нужным. А вот преступные сообщества, которые и являются правящим сословием — они отдельно. Поэтому террор против населения в Мьянме и в России — это суть разные вещи, а значит, такой сценарий, хотя и более безопасный, цели не достигнет.

Однако у Путина не так уж и много времени. Если он все-таки решится на какую-то авантюру на Украине (повторюсь — я отношусь к этому пока скептически, но вполне могу и ошибиться), то это нужно делать в обозримом будущем. Войска стягиваются к границам, я буквально вчера сам видел это движение, съездив на день в Краснодар. И едут не парадные расчеты, не показательные гвардейские части, а везут откровенный хлам и металлолом, который не факт, что еще и доедет. Это довольно тревожно, потому как такой утиль могут везти только с одной целью — там и оставить.

Держать долго армию возле границы не получится. Это всегда выглядит одинаково — начинаются инциденты, управление проседает, дисциплина падает, риски растут. Поэтому ее придется либо отводить, либо вводить в дело. Предлог, на самом деле, неважен — его всегда можно придумать. Ну, а что будет потом — будут думать потом. Так далеко в Кремле отродясь не смотрели.https://el-murid.livejournal.com/4718926.html?view=comments#comments