Его заставляли играть в скат, тормошили, расспрашивали,
проверяли, может ли он показать на карте маршрут предпринятого
путешествия,-- словом, все занимались им, сперва добродушно,
потом с угрозой, растущей по мере приближения ночи. Обеих девиц
звали Гретами, рыжая вдова была чем-то похожа на самого
петуха-предводителя; Шрам, Шульц и Другой Шульц, почтовый
чиновник и его жена, все они сливались постепенно, срастаясь,
образуя одно сборное, мягкое, многорукое существо, от которого
некуда было деваться. Оно налезало на него со всех сторон. Но
вдруг на какой-то станции все повылезли, и это было уже в
темноте, хотя на западе еще стояло длиннейшее, розовейшее
облако, и, пронзая душу, подальше на пути, горел дрожащей
звездой фонарь сквозь медленный дым паровоза, и во мраке цыкали
сверчки, и откуда-то пахло жасмином и сеном, моя любовь.
Ночевали в кривой харчевне. Матерой клоп ужасен, но есть
известная грация в движении шелковистой лепизмы. Почтового
чиновника отделили от жены, помещенной с рыжей, и подарили на
ночь Василию Ивановичу. Кровати занимали всю комнату. Сверху
перина, снизу горшок. Чиновник сказал, что спать ему что-то не
хочется, и стал рассказывать о своих русских впечатлениях,
несколько подробнее, чем в поезде. Это было упрямое и
обстоятельное чудовище в арестантских подштанниках, с
перламутровыми когтями на грязных ногах и медвежьим мехом между
толстыми грудями. Ночная бабочка металась по потолку, чокаясь
со своей тенью.-- В Царицыне,-- говорил чиновник,-- теперь
имеются три школы: немецкая, чешская и китайская. Так, по
крайней мере, уверяет мой зять, ездивший туда строить тракторы.
На другой день с раннего утра и до пяти пополудни пылили
по шоссе, лениво переходившему с холма на холм, а затем пошли
зеленой дорогой через густой бор. Василию Ивановичу, как
наименее нагруженному, дали нести под мышкой огромный круглый
хлеб. До чего я тебя ненавижу, насущный! И все-таки его
драгоценные, опытные глаза примечали что нужно. На фоне еловой
черноты вертикально висит сухая иголка на невидимой паутинке.
Опять ввалились в поезд, и опять было пусто в маленьком,
без перегородок, вагоне. Другой Шульц стал учить Василия
Ивановича играть на мандолине. Было много смеху. Когда это
надоело, затеяли славную забаву, которой руководил Шрам; она
состояла вот в чем: женщины ложились на выбранные лавки, а под
лавками уже спрятаны были мужчины, и вот, когда из-под той или
другой вылезала красная голова с ушами или большая, с
подъюбочным направлением пальцев, рука (вызывавшая визг), то и
выяснялось, кто с кем попал в пару. Трижды Василии Иванович
ложился в мерзкую тьму, и трижды никого не указывалось на
скамейке, когда он из-под нее выползал. Его признали
проигравшим и заставили съесть окурок.

- АНТОН СЫЧЕВ, ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ! ЭТО ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ СТОПХИККИНГ
- NIET!
- ТАК, ЛОМАЕМ ДВЕРЬ! ТЯН ПРИВЕЛИ УЖЕ? ДАВАЙТЕ СЮДА ЕЕ

-ЧЁ, СУКА, ДВАЧУЕШЬ.
-НЕТ, Я НЕ БИТАРД, НЕ ХИККА!
-ЭТО ЧТО ТАКОЕ?
-НЕ МОЁ.
-ФИГУРКА ПОНИ НЕ ТВОЯ?
-НЕТ. А ЧЁ ЗА ПОСТЫ И ДВОЩ ОТКРЫТ?
-Я ПРОСТО ПОСМОТРЕТЬ.
-ПОСМОТРЕТЬ ОН, СУКА, РЕШИЛ.
НУ ЩАС СОЦИАЛИЗИРОВАТЬ ТЕБЯ БУДЕМ.
-ПОШЛИ, БЛЯДЬ, В ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР ОДЕЖУ КУПИМ ТЕБЕ И К ПАРИКМАХЕРУ, СУКА, ЗАРОС КАК СОБАКА.

-НЕ ПОЙДУ! АЙ!

Монтаж.

-НУ ХОТЬ НА ЧЕЛОВЕКА ПОХОЖ.

-СПАСИБО РЕБЯТА, Я ПОШЕЛ.

-КУДА, БЛЯДЬ?

-Я ПРАВДА БОЛЬШЕ НЕ БУДУ!

-НЕ БУДЕТ ОН! В ПАРК ПОШЛИ!

Ещё монтаж.

-ЦЕЛУЙ ТЯНКУ!

- ТЫ ПИСАЛ В ТРЕДЕ, ЧТО ТЯН НЕ НУЖНЫ?
- НЕТ, ЭТО НЕ Я
- ЧТО ТЫ ВРЕШЬ, У НАС РАСПЕЧАТКА ТРЕДА ЕСТЬ!
- Я НЕ СПЕЦИАЛЬНО!
- ЦЕЛУЙ ТЯНКУ!
- РЕБЯТ, А ВЫ ОТПУСТИТЕ?
- ЦЕЛУЙ!!!
- СМОТРИТЕ, ОН ПОКРАСНЕЛ!
- ТЫ СОЦИОФОБ ИЛИ АУТИСТ?

- ТЫ ЗАЧЕМ ВОТ ДРУГИМ ПИШЕШЬ, ЧТО ТЯН НЕ НУЖНЫ?
- ДА Я НАОБОРОТ, ОТГОВОРИТЬ ХОТЕЛ!
- ОТГОВОРИТЬ? АКТИВИСТ ЧТО ЛИ?
- РЕБЯТ, НЕ ОБНИМАЙТЕ ТОЛЬКО
- А НУ ВЗЯЛСЯ С ТЯН ЗА РУЧКУ!
- РЕБЯТ, НЕ НАДО! МОЖЕТ КАК-НИБУДЬ ПО-ДРУГОМУ РЕШИМ? МОЖЕТ ВАМ ДЕНЕГ ДАТЬ?
- ТЫ ОХРЕНЕЛ?

склейка, хикка сидит со следом поцелуя на щеке и хнычет

- БУДЕШЬ ЕЩЕ ХИККОВАТЬ?
- НЕЕЕЕ БУУУУУУУУУДУУУУУУУУ"