Хроники самой профессиональной армии мира.

Это мой сын. Глеб.
Солдат, боец, который мечтал защищать свою страну.
Он пошёл служить в боевые войска «Каракаль», прошёл тиронут 07 — и был горд этим.

Но после серьёзной травмы правого уха ему понизили профиль.
Из боевого солдата его хотели перевести… в повара.
Он не мог с этим смириться.
Полгода он умолял изменить тафкид.
Писал, просил разговоров — с командирами, с кем угодно. Его игнорировали.
Он впал в депрессию.
В отчаянии сам пошёл в армейскую тюрьму — лишь бы кто-то обратил внимание.
Но и это не помогло: его просто вернули обратно… на ту же базу — Нахаль Равив.
В день трагедии он ждал важный разговор с самхат о смене должности на базе Хатива Фаран.
Сидел в официальной зоне для курения — на базе.
К нему подошёл и сел рядом с ним Расар и его рабочий, с канистрой бензина. Расар дал приказ своему рабочему открыть канистру с 20 литрами бензина.
Крышку не могли открыть — и решили… поджечь пластиковый хомут, которым была закрыта крышка.
Сигарета, огонь, бензин — всё вспыхнуло.
Произошёл взрыв. Пламя и горящий бензин полетели прямо на моего сына.

Он загорелся.
Синтетическая трава под ногами. Паника.
Он метался, пока не нашёл угол с землёй, лёг на неё и стал кататься, тушить себя.
Он кричал, пока кто-то не услышал. Тогда его облили водой.

Глеб получил ожоги 30% тела, включая лицо.
Третьей степени. Голова, грудь, руки, спина.
Сейчас он в реанимации. Один. И борется за свою жизнь.

А я, его мама, хочу спросить:

Как это вообще возможно в армии?
Почему ему не помогли раньше?
Почему не услышали?
Почему на базе так обращаются с бензином рядом с солдатами?

Мы отправили в армию здорового, мотивированного, умного бойца.
А теперь боремся за его жизнь.