Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 10 ноября в 04:45.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 10 ноября в 04:45.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
346 Кб, 720x540Я провёл 2 года на принудительном лечении за хулиганство и мне есть что рассказать.
Примерно через 2 месяца меня из СИЗО отвезли в институт Сербского (Серпы) на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.
В Серпах заставляют подмыться – садишься голым в ванну, а пожилая работница выдавливает на ладони мыло и поливает из душа, потом выдают больничную одежду, свою одежду складываешь в мешок. Продукты, привезенные из Бутырки, рубят, мыло прокалывают. Обыски почти каждый день. Кормят хорошо, палаты просторные, шкафы с книгами в палатах и раз в неделю приходит библиотекарша. Свидания не через двойные решетки и стёкла.
Бритье электробритвой. По двое выводят в душ.
Под конец экспертизы пришел священник исповедовать. Используют все доступные методы для получения информации.
Первые 2 недели меня не трогали, а потом пошли тесты, беседы с психологом и т.п. На беседе психолог меня спросил хочу ли я лечь в психиатрическую больницу, я ответил, что лучше отсижу. В ответ она сказала, что больница очень хорошая. В палатах висят видео камеры, возможно звук они тоже пишут, а при входе в палату сидит нянечка. За столом, рядом с сухими передачками, сидит охранник. Экспертиза длилась 28 дней.
Там разрешали лежать, можно отказаться от прогулки (закрывают в палатах или столовой). Подэкспертные смотрели телевизор, читают книги и играют в шашки и шахматы. В “Серпах” я продолжал косить, а на неудобные вопросы отвечал - было как в тумане. Комиссию проводили 3 женщины. Когда меня, после комиссии, вернули в отделение, ко мне подошла сотрудница и сказала, что всё будет хорошо. И тогда я понял - что ничего хорошего, скорее всего, не будет, так как на экспертизе был подэкспертный, пролечившийся 5 лет в дурке за кражу.
Мне поставили диагноз шизоидное расстройство личности, признали опасным для себя и окружающих и рекомендовали суду отправить меня на принудительное лечение в стационар общего типа. Диагноз я узнал дома, прочтя постановление из суда.
На экспертизе находились трое несовершеннолетних в отдельной палате с телевизором и койками.
Книга Виктора Некипелова - Институт дураков, все ещё актуальна, методы диагностики в “Серпах” мало изменились.
В СИЗО из “Серпов” я возвращался с теми же, с кем меня туда привезли. Были морозы, а некоторые подэкспертные были тепло одеты и мерзли в дороге. В Бутырке нас поместили в сборку, а потом меня и ещё одного попросили с вещами на выход. Не разрешив забрать вещи из общей камеры, меня перевели в психиатрическую больницу при тюрьме - Кошкин дом (раньше женская тюрьма).
Кошкин Дом (КД) – небольшое здание, отдельно стоящее от тюрьмы. Там были одноярусные койки, свет на ночь уменьшали, деньги на общее и воровское не тянули, как и на общем корпусе была связь, холодильник, дорога, ТВ, чайник. Полы мыли все по очереди, кроме смотрящего. По слухам, сейчас со связью там стало совсем плохо.
Я сидел в 8-ми местной камере, с видом на Пугачёвскую башню. Узников с тяжкими статьями, первое время (на ночь), пристёгивают наручниками к койке, держат под сильными психотропными препаратами, они постоянно спят и пердят от “лекарств” и баланды. По-маленькому в туалет некоторые из них ходят прямо с койки. Когда их отстегивают, то дают тряпку и заставляют за собой прибрать. Когда приезжает проверка – наручники снимают.
Сидел в одной камере с андрогином, геймером, убившим всю свою семью и с чемпионом России по гольфу, обезглавившим мать. В камере сидел смотрящий за этажом или кто-то вроде того. Скорее всего в других камерах было беднее.
Андрогин сменила прописку на областную, так как уже несколько раз побывала на принудительном лечении, говорила, что в московской дурке жесткий режим и подолгу держат.
В кошкином доме я дал согласие на лечение - надо было отказаться. Суд ещё не отправил меня на принудительное лечение, не знаю сработало бы. И меня каждый день (пару недель) чем-то кололи (медсестры не говорят, чем колют), я постоянно спал, вставал поесть и в туалет. Пару раз чуть не описался, хорошо туалет был свободен. Смутно помню это время. Помню, когда меня вызвала на приём врач я у неё спросил за что она меня так мучает? Помню, как мыл полы и ненадолго отключался. Потом начали давать таблетки, а затем перевели на уколы Модитен Депо, успели сделать 2 укола. На Радио Свободе писали, что этим препаратом пытают зеков.
После отбоя мы каждый день звонили родным и говорили минут по 15. Денег на мобильник никто не просил перевести. В “Кошкином доме” можно лежать. Гулять по одному не выводят, редко кто соглашался составить компанию.
Была одна вредная надзирательница – когда рано утром привозят завтрак она начинала чем-то барабанить по дверному глазку, будя всю камеру.
При мне камеру один раз тщательно обыскивали – забрали веревки для сушки белья, удочку (трубка для наладки дороги) и дорогу. Удочку часто изымали и при обычных проверках. Заточку для резки продуктов не обнаружили.
Одна баня располагалась на этом же этаже, а вторая в подвале. Выводят обычно всю камеру. На этаже 3 лейки, одна не работала. А внизу около 5 леек, тоже не все работали.
Чувствовал я себя после уколов плохо, не мог спокойно сидеть и читать, мне хотелось двигаться, корректоры мне не давали, а сам я не понимал, что со мной. Ходил по камере взад и вперед, более 5 минут не мог читать. На 4 этаже ожидали суда, этапа на принудительное лечение, признанные невменяемыми. С одной стороны были 2-х, а с другой 8-ми местные камеры, последняя камера была женской. Когда из двушки кого-то вывозили на суд, то оставшегося с матрасом часто приводили к нам. Они рассказывали, что в двушках ничего нет (связи, чайника, тв, холодильника…). На суд или продление забирали рано с утра, а возвращали поздно ночью.
В нашей камере тараканов почти не было, а те, кто ждали этапа в “Серпы” на экспертизу (на 3 вроде этаже) жаловались, что у них тараканов было полно.
В феврале 2019 следователь изменил часть моей статьи (хулиганство) и отпустил под подписку домой.
Подписка о невыезде тяжёлый момент во всём этом. Через интернет я разузнал про психбольницу (ПКБ№5) и принудительное лечение (принудку). Тогда у меня мелькнула мысль о самоубийстве. Но я её прогнал и решил пройти это испытание до конца. Не мог спокойно спать.
По требованию судьи начал посещать ПНД. Психиатр ездила выступать ко мне на суд, рекомендовала амбулаторное лечение, но судья аргументировал свой отказ тем, что на комиссии в Сербском было 3 специалиста и им виднее.
Когда я в очередной раз пришёл в ПНД, мне сказали подождать в коридоре, по-тихому вызвали санитаров и не дав возможности собрать вещи этапировали в психиатрическую больницу “Кащенко” (Алексеевскую), а оттуда, через неделю, больницу назначения.
Кого судебно-психиатрическая экспертиза (СПЭ) признала невменяемым - вместо лагеря отправляют в психиатрическую больницу (дурку), на неопределённый срок (на усмотрение психиатров). Болезни головы они вылечить не могут, есть риск лечиться пожизненно. Принудительно лечился в ПКБ№5 недалеко от железнодорожной станции Столбовая (печально известная как - пятёрка).
Новодворская писала про эту больницу в своей книге - Над пропастью во лжи: “Из Москвы посылали в самую пыточную ПБ - на Столбовую. К счастью, там мне быть не пришлось.” Буковский тоже побывал в пятёрке.
Примерно через 2 месяца меня из СИЗО отвезли в институт Сербского (Серпы) на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.
В Серпах заставляют подмыться – садишься голым в ванну, а пожилая работница выдавливает на ладони мыло и поливает из душа, потом выдают больничную одежду, свою одежду складываешь в мешок. Продукты, привезенные из Бутырки, рубят, мыло прокалывают. Обыски почти каждый день. Кормят хорошо, палаты просторные, шкафы с книгами в палатах и раз в неделю приходит библиотекарша. Свидания не через двойные решетки и стёкла.
Бритье электробритвой. По двое выводят в душ.
Под конец экспертизы пришел священник исповедовать. Используют все доступные методы для получения информации.
Первые 2 недели меня не трогали, а потом пошли тесты, беседы с психологом и т.п. На беседе психолог меня спросил хочу ли я лечь в психиатрическую больницу, я ответил, что лучше отсижу. В ответ она сказала, что больница очень хорошая. В палатах висят видео камеры, возможно звук они тоже пишут, а при входе в палату сидит нянечка. За столом, рядом с сухими передачками, сидит охранник. Экспертиза длилась 28 дней.
Там разрешали лежать, можно отказаться от прогулки (закрывают в палатах или столовой). Подэкспертные смотрели телевизор, читают книги и играют в шашки и шахматы. В “Серпах” я продолжал косить, а на неудобные вопросы отвечал - было как в тумане. Комиссию проводили 3 женщины. Когда меня, после комиссии, вернули в отделение, ко мне подошла сотрудница и сказала, что всё будет хорошо. И тогда я понял - что ничего хорошего, скорее всего, не будет, так как на экспертизе был подэкспертный, пролечившийся 5 лет в дурке за кражу.
Мне поставили диагноз шизоидное расстройство личности, признали опасным для себя и окружающих и рекомендовали суду отправить меня на принудительное лечение в стационар общего типа. Диагноз я узнал дома, прочтя постановление из суда.
На экспертизе находились трое несовершеннолетних в отдельной палате с телевизором и койками.
Книга Виктора Некипелова - Институт дураков, все ещё актуальна, методы диагностики в “Серпах” мало изменились.
В СИЗО из “Серпов” я возвращался с теми же, с кем меня туда привезли. Были морозы, а некоторые подэкспертные были тепло одеты и мерзли в дороге. В Бутырке нас поместили в сборку, а потом меня и ещё одного попросили с вещами на выход. Не разрешив забрать вещи из общей камеры, меня перевели в психиатрическую больницу при тюрьме - Кошкин дом (раньше женская тюрьма).
Кошкин Дом (КД) – небольшое здание, отдельно стоящее от тюрьмы. Там были одноярусные койки, свет на ночь уменьшали, деньги на общее и воровское не тянули, как и на общем корпусе была связь, холодильник, дорога, ТВ, чайник. Полы мыли все по очереди, кроме смотрящего. По слухам, сейчас со связью там стало совсем плохо.
Я сидел в 8-ми местной камере, с видом на Пугачёвскую башню. Узников с тяжкими статьями, первое время (на ночь), пристёгивают наручниками к койке, держат под сильными психотропными препаратами, они постоянно спят и пердят от “лекарств” и баланды. По-маленькому в туалет некоторые из них ходят прямо с койки. Когда их отстегивают, то дают тряпку и заставляют за собой прибрать. Когда приезжает проверка – наручники снимают.
Сидел в одной камере с андрогином, геймером, убившим всю свою семью и с чемпионом России по гольфу, обезглавившим мать. В камере сидел смотрящий за этажом или кто-то вроде того. Скорее всего в других камерах было беднее.
Андрогин сменила прописку на областную, так как уже несколько раз побывала на принудительном лечении, говорила, что в московской дурке жесткий режим и подолгу держат.
В кошкином доме я дал согласие на лечение - надо было отказаться. Суд ещё не отправил меня на принудительное лечение, не знаю сработало бы. И меня каждый день (пару недель) чем-то кололи (медсестры не говорят, чем колют), я постоянно спал, вставал поесть и в туалет. Пару раз чуть не описался, хорошо туалет был свободен. Смутно помню это время. Помню, когда меня вызвала на приём врач я у неё спросил за что она меня так мучает? Помню, как мыл полы и ненадолго отключался. Потом начали давать таблетки, а затем перевели на уколы Модитен Депо, успели сделать 2 укола. На Радио Свободе писали, что этим препаратом пытают зеков.
После отбоя мы каждый день звонили родным и говорили минут по 15. Денег на мобильник никто не просил перевести. В “Кошкином доме” можно лежать. Гулять по одному не выводят, редко кто соглашался составить компанию.
Была одна вредная надзирательница – когда рано утром привозят завтрак она начинала чем-то барабанить по дверному глазку, будя всю камеру.
При мне камеру один раз тщательно обыскивали – забрали веревки для сушки белья, удочку (трубка для наладки дороги) и дорогу. Удочку часто изымали и при обычных проверках. Заточку для резки продуктов не обнаружили.
Одна баня располагалась на этом же этаже, а вторая в подвале. Выводят обычно всю камеру. На этаже 3 лейки, одна не работала. А внизу около 5 леек, тоже не все работали.
Чувствовал я себя после уколов плохо, не мог спокойно сидеть и читать, мне хотелось двигаться, корректоры мне не давали, а сам я не понимал, что со мной. Ходил по камере взад и вперед, более 5 минут не мог читать. На 4 этаже ожидали суда, этапа на принудительное лечение, признанные невменяемыми. С одной стороны были 2-х, а с другой 8-ми местные камеры, последняя камера была женской. Когда из двушки кого-то вывозили на суд, то оставшегося с матрасом часто приводили к нам. Они рассказывали, что в двушках ничего нет (связи, чайника, тв, холодильника…). На суд или продление забирали рано с утра, а возвращали поздно ночью.
В нашей камере тараканов почти не было, а те, кто ждали этапа в “Серпы” на экспертизу (на 3 вроде этаже) жаловались, что у них тараканов было полно.
В феврале 2019 следователь изменил часть моей статьи (хулиганство) и отпустил под подписку домой.
Подписка о невыезде тяжёлый момент во всём этом. Через интернет я разузнал про психбольницу (ПКБ№5) и принудительное лечение (принудку). Тогда у меня мелькнула мысль о самоубийстве. Но я её прогнал и решил пройти это испытание до конца. Не мог спокойно спать.
По требованию судьи начал посещать ПНД. Психиатр ездила выступать ко мне на суд, рекомендовала амбулаторное лечение, но судья аргументировал свой отказ тем, что на комиссии в Сербском было 3 специалиста и им виднее.
Когда я в очередной раз пришёл в ПНД, мне сказали подождать в коридоре, по-тихому вызвали санитаров и не дав возможности собрать вещи этапировали в психиатрическую больницу “Кащенко” (Алексеевскую), а оттуда, через неделю, больницу назначения.
Кого судебно-психиатрическая экспертиза (СПЭ) признала невменяемым - вместо лагеря отправляют в психиатрическую больницу (дурку), на неопределённый срок (на усмотрение психиатров). Болезни головы они вылечить не могут, есть риск лечиться пожизненно. Принудительно лечился в ПКБ№5 недалеко от железнодорожной станции Столбовая (печально известная как - пятёрка).
Новодворская писала про эту больницу в своей книге - Над пропастью во лжи: “Из Москвы посылали в самую пыточную ПБ - на Столбовую. К счастью, там мне быть не пришлось.” Буковский тоже побывал в пятёрке.
62 Кб, 800x599Внутренний распорядок дня:
7:00 подъем под резкие вопли медперсонала
7:00 – 7:30 утренний туалет узников (большая очередь, везде очередь)
8:40 – 9:15 завтрак (каша с СБКС - белковая смесь)
9:15 – 10:00 прием лекарств (показываем рты. здесь и далее)
10:00 – 12:00 врачебный обход (сидим на койке на вопрос психиатров отвечаем нормально)
10:00 – 12:00 прогулка (некоторый персонал любит на 3 часа в выходные выводить)
12:30 – 13:15 обед (везде СБКС)
13:15 – 14:00 прием лекарств
14:00 – 15:30 тихий час (ровно с 14.00)
15:30 – 16:00 полдник
16:00 – 17:30 прогулка в теплое время года (выводили и осенью)
18:00 – 19:00 ужин (дают неспелые фрукты)
19:00 – 19:45 прием лекарств
19:45 – 20:30 досуг (настольные игры, книги, тв)
20:30 – 21:00 прием кефира (или яблочного сока)
21:00 – 21:30 прием лекарств
22:00 ночной сон (под громкие разговоры персонала)
Реальный распорядок дня слегка отличается.
В пятерку, по решению суда и не только, отправляют москвичей. ПБ находится в Московской области, но считается московской психбольницей. Ходят слухи, что из областных психбольниц с общего типа выписывают через полгода и что режим там мягче. Некоторые пациенты меняет прописку, отказываются от московской надбавки к пенсии и льгот.
По некоторым узникам 5-ки и не скажешь, что они больны - выглядят здоровыми, адекватные в общении, некоторые из них на учете в ПНД до преступления не состояли. Кое-кто уклонялся от госпитализации на принудительное лечение годами, главное не попадать на глаза психиатрам и участковому. Об этом я поздно узнал, но это бы лишь отсрочило неизбежное (у принудительного лечения нет срока давности). Но от АПНЛ (амбулаторно-принудительного лечения) лучше не уклоняться - подадут в розыск и вернут обратно в 5-ку лет на 5.
Есть 4 режима лечения - амбулаторное принудительное (АПНЛ) назначают очень редко, на него переводят, когда выписывают из стационара; в стационаре общего типа (наркоманы и воришки); стационар специализированного типа (убийцы и педофилы) и стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением (за всякие зверства). Нет жесткого разделения по статьям. Педофилы, убийцы, воришки, наркоманы и бывшие сотрудники могут оказаться в одном отделении. Судьи педофилов не жалуют и лечиться им, если не откупятся, долго.
Пишу про стационар общего типа. Общий тип назначается лицу, не требующему интенсивное наблюдение. Во всех отделениях общего типа этой больницы, установлен постоянный тип наблюдения, как и на специализированном типе. Спец и общий тип в этой больнице практически ничем, кроме контингента, не отличаются.
Амнистия не распространяется на узников психбольниц. “Лечение”, в психбольнице при тюрьме, не засчитывается. “Лечение” начинается с момента поступления в пкб№5.
Многие палаты общего типа могли закрываться на решетку, на окнах тоже решетки. В палатах, столовой и коридорах висят видео камеры. В туалете и душевой, возможно, висят скрытые.
При поступлении в 5-ку, меня отправили принять душ и переодели в больничное. Мои вещи сложили в мешок. Сфотографировали и отвели на беседу к какому-то врачу, который угрозами превращения меня с помощью препаратов в “овощ” заставил рассказать правду. Потом меня отправили в отделение. Там опять переодели, но уже во всё белое и отвели на беседу с заведующей. Я уже не помню, о чем мы говорили. Помню на мой вопрос надолго ли я в больнице она сказала, что всё зависит от меня и что некоторые пациенты здесь лечатся не один десяток лет. Затем меня положили на две недели в надзорную палату (надзорку). Небольшая палата на 6 коек. Из надзорной палаты выпускают (туалет, мытьё, бритье) только с сопровождением. У выхода стоит стол, за ним вновь поступившие едят, за ним же, пока в надзорке, проводятся свидания. Каждый день чем-то колют.
Каждые полгода комиссия. Для выписки нужно преодолеть три инстанции - обычную комиссию, расширенную комиссию и суд. С первой комиссии выписывают в основном за деньги. Бывает, что с первой комиссии выписывают стариков, если их есть кому забрать (за незначительное преступления). С тем, что пора продлить суд согласен в 99% случаев, а вот с тем, что пора освободить он может и не согласиться. Первую комиссию психиатры называют ознакомительной, на ней почти ничего у меня не спрашивали.
Перед выписной комиссией направляют на групповое занятие с психологом. Для наркоманов и алкоголиков проводятся дополнительные занятия.
От многих препаратов хочется спать, либо не находишь себе места, своего рода пытка. Можно пожаловаться психиатрам на утреннем обходе и тогда назначают корректор - циклодол (убирает побочки от лекарств), но при больших дозах нейролептика не всегда побочки исчезают полностью.
В одних отделениях выгоняют в столовую, там в духоте и тесноте проходит почти весь день. Персонал может запрещать спать за столами либо ходить по столовой. В других разрешали сидеть в палатах (раньше тоже выгоняли в столовую) - с ногами на койке нельзя. Персонал ходит по коридору и поднимает тех, кто прикладывается на койку. Некоторые смены разрешают лежать после ухода врачей. А есть такие, кто запрещают лежать в выходные и в праздники. Персонал ссылается на режим, нигде не написано, что лежать нельзя, но будешь возмущаться – запишут в журнале наблюдения “измененное состояние” и положат в надзорку (+год к лечению). Только рабочим (пациенты, которым врачи разрешили работать) могут разрешить днём лежать. Многие им завидуют и стремятся занять освободившееся место.
В чужих палатах могут не разрешить находиться – идите общаться в столовую.
Персонал любил говорить, что здесь вам не санаторий.
Палаты в отделениях разные – от меленьких до больших.
После 22:00 переключают свет на яркие ночники. Я спал примерно по 4 часа. Ночью персонал громко переговаривается между собой и ярко светят ночники, глаза накрыть полотенцем не разрешают.
Постоянно днем хотелось прилечь.
За разные проступки могут наказать по-разному - лишить сигарет (одного, всю палату или всё отделение в назидание остальным), лишить радио, звонка, ручки, поместить в надзорную палату на несколько недель (+год к лечению), перевести в 11 отделение и оттуда, после суда, сменив тип лечения - перевести на специализированный тип (спец). Драки бывают редко, их быстро разнимают. Персонал провоцирует конфликты, когда за провинность одного узника наказывают всё отделение. Нарушителю должно быть стыдно или пусть его другие пациенты проучат? Когда узников загоняют, как скот, в столовую, то, возможно, кто-то кого-то толкнёт и произойдёт конфликт.
Психиатры применяют психотропные в карательных целях – после проступков прибавляют дозу или назначают дополнительные препараты.
12 отделение специнтенсив, туда отправляют со спеца за “серьезные” проступки +2 года к лечению, некоторых оттуда не выпускают, держат годами, там происходит всякий беспредел. Не так давно, ещё при мне, с общего типа тоже отправляли в 12-ку, а теперь переводят в 11 отделение.
Основная масса принудчиков, на общем типе, лечится за преступления небольшой и средней тяжести – наркотики (228 часть 1), кражу (158ч1), телефонный терроризм (207ч1), угроза убийством (119ч1), вандализм (214ч1). Некоторые закосили и теперь жалеют об этом. Признай их вменяемыми, то большинство отделались бы незначительным сроком или условно. Несмотря на пыточные условия содержания у больницы большой рецидив. На общем типе попадаются и убийцы с педофилами, после перевода со спеца и Сычевки. Некоторым из них суд не разрешает выписаться даже в интернат.
Если через родных начать писать жалобы в прокуратуру или как-то иначе раздражать психиатров, то будут долго лечить. Привычка жаловаться считается проявлением болезни.
7:00 подъем под резкие вопли медперсонала
7:00 – 7:30 утренний туалет узников (большая очередь, везде очередь)
8:40 – 9:15 завтрак (каша с СБКС - белковая смесь)
9:15 – 10:00 прием лекарств (показываем рты. здесь и далее)
10:00 – 12:00 врачебный обход (сидим на койке на вопрос психиатров отвечаем нормально)
10:00 – 12:00 прогулка (некоторый персонал любит на 3 часа в выходные выводить)
12:30 – 13:15 обед (везде СБКС)
13:15 – 14:00 прием лекарств
14:00 – 15:30 тихий час (ровно с 14.00)
15:30 – 16:00 полдник
16:00 – 17:30 прогулка в теплое время года (выводили и осенью)
18:00 – 19:00 ужин (дают неспелые фрукты)
19:00 – 19:45 прием лекарств
19:45 – 20:30 досуг (настольные игры, книги, тв)
20:30 – 21:00 прием кефира (или яблочного сока)
21:00 – 21:30 прием лекарств
22:00 ночной сон (под громкие разговоры персонала)
Реальный распорядок дня слегка отличается.
В пятерку, по решению суда и не только, отправляют москвичей. ПБ находится в Московской области, но считается московской психбольницей. Ходят слухи, что из областных психбольниц с общего типа выписывают через полгода и что режим там мягче. Некоторые пациенты меняет прописку, отказываются от московской надбавки к пенсии и льгот.
По некоторым узникам 5-ки и не скажешь, что они больны - выглядят здоровыми, адекватные в общении, некоторые из них на учете в ПНД до преступления не состояли. Кое-кто уклонялся от госпитализации на принудительное лечение годами, главное не попадать на глаза психиатрам и участковому. Об этом я поздно узнал, но это бы лишь отсрочило неизбежное (у принудительного лечения нет срока давности). Но от АПНЛ (амбулаторно-принудительного лечения) лучше не уклоняться - подадут в розыск и вернут обратно в 5-ку лет на 5.
Есть 4 режима лечения - амбулаторное принудительное (АПНЛ) назначают очень редко, на него переводят, когда выписывают из стационара; в стационаре общего типа (наркоманы и воришки); стационар специализированного типа (убийцы и педофилы) и стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением (за всякие зверства). Нет жесткого разделения по статьям. Педофилы, убийцы, воришки, наркоманы и бывшие сотрудники могут оказаться в одном отделении. Судьи педофилов не жалуют и лечиться им, если не откупятся, долго.
Пишу про стационар общего типа. Общий тип назначается лицу, не требующему интенсивное наблюдение. Во всех отделениях общего типа этой больницы, установлен постоянный тип наблюдения, как и на специализированном типе. Спец и общий тип в этой больнице практически ничем, кроме контингента, не отличаются.
Амнистия не распространяется на узников психбольниц. “Лечение”, в психбольнице при тюрьме, не засчитывается. “Лечение” начинается с момента поступления в пкб№5.
Многие палаты общего типа могли закрываться на решетку, на окнах тоже решетки. В палатах, столовой и коридорах висят видео камеры. В туалете и душевой, возможно, висят скрытые.
При поступлении в 5-ку, меня отправили принять душ и переодели в больничное. Мои вещи сложили в мешок. Сфотографировали и отвели на беседу к какому-то врачу, который угрозами превращения меня с помощью препаратов в “овощ” заставил рассказать правду. Потом меня отправили в отделение. Там опять переодели, но уже во всё белое и отвели на беседу с заведующей. Я уже не помню, о чем мы говорили. Помню на мой вопрос надолго ли я в больнице она сказала, что всё зависит от меня и что некоторые пациенты здесь лечатся не один десяток лет. Затем меня положили на две недели в надзорную палату (надзорку). Небольшая палата на 6 коек. Из надзорной палаты выпускают (туалет, мытьё, бритье) только с сопровождением. У выхода стоит стол, за ним вновь поступившие едят, за ним же, пока в надзорке, проводятся свидания. Каждый день чем-то колют.
Каждые полгода комиссия. Для выписки нужно преодолеть три инстанции - обычную комиссию, расширенную комиссию и суд. С первой комиссии выписывают в основном за деньги. Бывает, что с первой комиссии выписывают стариков, если их есть кому забрать (за незначительное преступления). С тем, что пора продлить суд согласен в 99% случаев, а вот с тем, что пора освободить он может и не согласиться. Первую комиссию психиатры называют ознакомительной, на ней почти ничего у меня не спрашивали.
Перед выписной комиссией направляют на групповое занятие с психологом. Для наркоманов и алкоголиков проводятся дополнительные занятия.
От многих препаратов хочется спать, либо не находишь себе места, своего рода пытка. Можно пожаловаться психиатрам на утреннем обходе и тогда назначают корректор - циклодол (убирает побочки от лекарств), но при больших дозах нейролептика не всегда побочки исчезают полностью.
В одних отделениях выгоняют в столовую, там в духоте и тесноте проходит почти весь день. Персонал может запрещать спать за столами либо ходить по столовой. В других разрешали сидеть в палатах (раньше тоже выгоняли в столовую) - с ногами на койке нельзя. Персонал ходит по коридору и поднимает тех, кто прикладывается на койку. Некоторые смены разрешают лежать после ухода врачей. А есть такие, кто запрещают лежать в выходные и в праздники. Персонал ссылается на режим, нигде не написано, что лежать нельзя, но будешь возмущаться – запишут в журнале наблюдения “измененное состояние” и положат в надзорку (+год к лечению). Только рабочим (пациенты, которым врачи разрешили работать) могут разрешить днём лежать. Многие им завидуют и стремятся занять освободившееся место.
В чужих палатах могут не разрешить находиться – идите общаться в столовую.
Персонал любил говорить, что здесь вам не санаторий.
Палаты в отделениях разные – от меленьких до больших.
После 22:00 переключают свет на яркие ночники. Я спал примерно по 4 часа. Ночью персонал громко переговаривается между собой и ярко светят ночники, глаза накрыть полотенцем не разрешают.
Постоянно днем хотелось прилечь.
За разные проступки могут наказать по-разному - лишить сигарет (одного, всю палату или всё отделение в назидание остальным), лишить радио, звонка, ручки, поместить в надзорную палату на несколько недель (+год к лечению), перевести в 11 отделение и оттуда, после суда, сменив тип лечения - перевести на специализированный тип (спец). Драки бывают редко, их быстро разнимают. Персонал провоцирует конфликты, когда за провинность одного узника наказывают всё отделение. Нарушителю должно быть стыдно или пусть его другие пациенты проучат? Когда узников загоняют, как скот, в столовую, то, возможно, кто-то кого-то толкнёт и произойдёт конфликт.
Психиатры применяют психотропные в карательных целях – после проступков прибавляют дозу или назначают дополнительные препараты.
12 отделение специнтенсив, туда отправляют со спеца за “серьезные” проступки +2 года к лечению, некоторых оттуда не выпускают, держат годами, там происходит всякий беспредел. Не так давно, ещё при мне, с общего типа тоже отправляли в 12-ку, а теперь переводят в 11 отделение.
Основная масса принудчиков, на общем типе, лечится за преступления небольшой и средней тяжести – наркотики (228 часть 1), кражу (158ч1), телефонный терроризм (207ч1), угроза убийством (119ч1), вандализм (214ч1). Некоторые закосили и теперь жалеют об этом. Признай их вменяемыми, то большинство отделались бы незначительным сроком или условно. Несмотря на пыточные условия содержания у больницы большой рецидив. На общем типе попадаются и убийцы с педофилами, после перевода со спеца и Сычевки. Некоторым из них суд не разрешает выписаться даже в интернат.
Если через родных начать писать жалобы в прокуратуру или как-то иначе раздражать психиатров, то будут долго лечить. Привычка жаловаться считается проявлением болезни.
62 Кб, 800x599Внутренний распорядок дня:
7:00 подъем под резкие вопли медперсонала
7:00 – 7:30 утренний туалет узников (большая очередь, везде очередь)
8:40 – 9:15 завтрак (каша с СБКС - белковая смесь)
9:15 – 10:00 прием лекарств (показываем рты. здесь и далее)
10:00 – 12:00 врачебный обход (сидим на койке на вопрос психиатров отвечаем нормально)
10:00 – 12:00 прогулка (некоторый персонал любит на 3 часа в выходные выводить)
12:30 – 13:15 обед (везде СБКС)
13:15 – 14:00 прием лекарств
14:00 – 15:30 тихий час (ровно с 14.00)
15:30 – 16:00 полдник
16:00 – 17:30 прогулка в теплое время года (выводили и осенью)
18:00 – 19:00 ужин (дают неспелые фрукты)
19:00 – 19:45 прием лекарств
19:45 – 20:30 досуг (настольные игры, книги, тв)
20:30 – 21:00 прием кефира (или яблочного сока)
21:00 – 21:30 прием лекарств
22:00 ночной сон (под громкие разговоры персонала)
Реальный распорядок дня слегка отличается.
В пятерку, по решению суда и не только, отправляют москвичей. ПБ находится в Московской области, но считается московской психбольницей. Ходят слухи, что из областных психбольниц с общего типа выписывают через полгода и что режим там мягче. Некоторые пациенты меняет прописку, отказываются от московской надбавки к пенсии и льгот.
По некоторым узникам 5-ки и не скажешь, что они больны - выглядят здоровыми, адекватные в общении, некоторые из них на учете в ПНД до преступления не состояли. Кое-кто уклонялся от госпитализации на принудительное лечение годами, главное не попадать на глаза психиатрам и участковому. Об этом я поздно узнал, но это бы лишь отсрочило неизбежное (у принудительного лечения нет срока давности). Но от АПНЛ (амбулаторно-принудительного лечения) лучше не уклоняться - подадут в розыск и вернут обратно в 5-ку лет на 5.
Есть 4 режима лечения - амбулаторное принудительное (АПНЛ) назначают очень редко, на него переводят, когда выписывают из стационара; в стационаре общего типа (наркоманы и воришки); стационар специализированного типа (убийцы и педофилы) и стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением (за всякие зверства). Нет жесткого разделения по статьям. Педофилы, убийцы, воришки, наркоманы и бывшие сотрудники могут оказаться в одном отделении. Судьи педофилов не жалуют и лечиться им, если не откупятся, долго.
Пишу про стационар общего типа. Общий тип назначается лицу, не требующему интенсивное наблюдение. Во всех отделениях общего типа этой больницы, установлен постоянный тип наблюдения, как и на специализированном типе. Спец и общий тип в этой больнице практически ничем, кроме контингента, не отличаются.
Амнистия не распространяется на узников психбольниц. “Лечение”, в психбольнице при тюрьме, не засчитывается. “Лечение” начинается с момента поступления в пкб№5.
Многие палаты общего типа могли закрываться на решетку, на окнах тоже решетки. В палатах, столовой и коридорах висят видео камеры. В туалете и душевой, возможно, висят скрытые.
При поступлении в 5-ку, меня отправили принять душ и переодели в больничное. Мои вещи сложили в мешок. Сфотографировали и отвели на беседу к какому-то врачу, который угрозами превращения меня с помощью препаратов в “овощ” заставил рассказать правду. Потом меня отправили в отделение. Там опять переодели, но уже во всё белое и отвели на беседу с заведующей. Я уже не помню, о чем мы говорили. Помню на мой вопрос надолго ли я в больнице она сказала, что всё зависит от меня и что некоторые пациенты здесь лечатся не один десяток лет. Затем меня положили на две недели в надзорную палату (надзорку). Небольшая палата на 6 коек. Из надзорной палаты выпускают (туалет, мытьё, бритье) только с сопровождением. У выхода стоит стол, за ним вновь поступившие едят, за ним же, пока в надзорке, проводятся свидания. Каждый день чем-то колют.
Каждые полгода комиссия. Для выписки нужно преодолеть три инстанции - обычную комиссию, расширенную комиссию и суд. С первой комиссии выписывают в основном за деньги. Бывает, что с первой комиссии выписывают стариков, если их есть кому забрать (за незначительное преступления). С тем, что пора продлить суд согласен в 99% случаев, а вот с тем, что пора освободить он может и не согласиться. Первую комиссию психиатры называют ознакомительной, на ней почти ничего у меня не спрашивали.
Перед выписной комиссией направляют на групповое занятие с психологом. Для наркоманов и алкоголиков проводятся дополнительные занятия.
От многих препаратов хочется спать, либо не находишь себе места, своего рода пытка. Можно пожаловаться психиатрам на утреннем обходе и тогда назначают корректор - циклодол (убирает побочки от лекарств), но при больших дозах нейролептика не всегда побочки исчезают полностью.
В одних отделениях выгоняют в столовую, там в духоте и тесноте проходит почти весь день. Персонал может запрещать спать за столами либо ходить по столовой. В других разрешали сидеть в палатах (раньше тоже выгоняли в столовую) - с ногами на койке нельзя. Персонал ходит по коридору и поднимает тех, кто прикладывается на койку. Некоторые смены разрешают лежать после ухода врачей. А есть такие, кто запрещают лежать в выходные и в праздники. Персонал ссылается на режим, нигде не написано, что лежать нельзя, но будешь возмущаться – запишут в журнале наблюдения “измененное состояние” и положат в надзорку (+год к лечению). Только рабочим (пациенты, которым врачи разрешили работать) могут разрешить днём лежать. Многие им завидуют и стремятся занять освободившееся место.
В чужих палатах могут не разрешить находиться – идите общаться в столовую.
Персонал любил говорить, что здесь вам не санаторий.
Палаты в отделениях разные – от меленьких до больших.
После 22:00 переключают свет на яркие ночники. Я спал примерно по 4 часа. Ночью персонал громко переговаривается между собой и ярко светят ночники, глаза накрыть полотенцем не разрешают.
Постоянно днем хотелось прилечь.
За разные проступки могут наказать по-разному - лишить сигарет (одного, всю палату или всё отделение в назидание остальным), лишить радио, звонка, ручки, поместить в надзорную палату на несколько недель (+год к лечению), перевести в 11 отделение и оттуда, после суда, сменив тип лечения - перевести на специализированный тип (спец). Драки бывают редко, их быстро разнимают. Персонал провоцирует конфликты, когда за провинность одного узника наказывают всё отделение. Нарушителю должно быть стыдно или пусть его другие пациенты проучат? Когда узников загоняют, как скот, в столовую, то, возможно, кто-то кого-то толкнёт и произойдёт конфликт.
Психиатры применяют психотропные в карательных целях – после проступков прибавляют дозу или назначают дополнительные препараты.
12 отделение специнтенсив, туда отправляют со спеца за “серьезные” проступки +2 года к лечению, некоторых оттуда не выпускают, держат годами, там происходит всякий беспредел. Не так давно, ещё при мне, с общего типа тоже отправляли в 12-ку, а теперь переводят в 11 отделение.
Основная масса принудчиков, на общем типе, лечится за преступления небольшой и средней тяжести – наркотики (228 часть 1), кражу (158ч1), телефонный терроризм (207ч1), угроза убийством (119ч1), вандализм (214ч1). Некоторые закосили и теперь жалеют об этом. Признай их вменяемыми, то большинство отделались бы незначительным сроком или условно. Несмотря на пыточные условия содержания у больницы большой рецидив. На общем типе попадаются и убийцы с педофилами, после перевода со спеца и Сычевки. Некоторым из них суд не разрешает выписаться даже в интернат.
Если через родных начать писать жалобы в прокуратуру или как-то иначе раздражать психиатров, то будут долго лечить. Привычка жаловаться считается проявлением болезни.
7:00 подъем под резкие вопли медперсонала
7:00 – 7:30 утренний туалет узников (большая очередь, везде очередь)
8:40 – 9:15 завтрак (каша с СБКС - белковая смесь)
9:15 – 10:00 прием лекарств (показываем рты. здесь и далее)
10:00 – 12:00 врачебный обход (сидим на койке на вопрос психиатров отвечаем нормально)
10:00 – 12:00 прогулка (некоторый персонал любит на 3 часа в выходные выводить)
12:30 – 13:15 обед (везде СБКС)
13:15 – 14:00 прием лекарств
14:00 – 15:30 тихий час (ровно с 14.00)
15:30 – 16:00 полдник
16:00 – 17:30 прогулка в теплое время года (выводили и осенью)
18:00 – 19:00 ужин (дают неспелые фрукты)
19:00 – 19:45 прием лекарств
19:45 – 20:30 досуг (настольные игры, книги, тв)
20:30 – 21:00 прием кефира (или яблочного сока)
21:00 – 21:30 прием лекарств
22:00 ночной сон (под громкие разговоры персонала)
Реальный распорядок дня слегка отличается.
В пятерку, по решению суда и не только, отправляют москвичей. ПБ находится в Московской области, но считается московской психбольницей. Ходят слухи, что из областных психбольниц с общего типа выписывают через полгода и что режим там мягче. Некоторые пациенты меняет прописку, отказываются от московской надбавки к пенсии и льгот.
По некоторым узникам 5-ки и не скажешь, что они больны - выглядят здоровыми, адекватные в общении, некоторые из них на учете в ПНД до преступления не состояли. Кое-кто уклонялся от госпитализации на принудительное лечение годами, главное не попадать на глаза психиатрам и участковому. Об этом я поздно узнал, но это бы лишь отсрочило неизбежное (у принудительного лечения нет срока давности). Но от АПНЛ (амбулаторно-принудительного лечения) лучше не уклоняться - подадут в розыск и вернут обратно в 5-ку лет на 5.
Есть 4 режима лечения - амбулаторное принудительное (АПНЛ) назначают очень редко, на него переводят, когда выписывают из стационара; в стационаре общего типа (наркоманы и воришки); стационар специализированного типа (убийцы и педофилы) и стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением (за всякие зверства). Нет жесткого разделения по статьям. Педофилы, убийцы, воришки, наркоманы и бывшие сотрудники могут оказаться в одном отделении. Судьи педофилов не жалуют и лечиться им, если не откупятся, долго.
Пишу про стационар общего типа. Общий тип назначается лицу, не требующему интенсивное наблюдение. Во всех отделениях общего типа этой больницы, установлен постоянный тип наблюдения, как и на специализированном типе. Спец и общий тип в этой больнице практически ничем, кроме контингента, не отличаются.
Амнистия не распространяется на узников психбольниц. “Лечение”, в психбольнице при тюрьме, не засчитывается. “Лечение” начинается с момента поступления в пкб№5.
Многие палаты общего типа могли закрываться на решетку, на окнах тоже решетки. В палатах, столовой и коридорах висят видео камеры. В туалете и душевой, возможно, висят скрытые.
При поступлении в 5-ку, меня отправили принять душ и переодели в больничное. Мои вещи сложили в мешок. Сфотографировали и отвели на беседу к какому-то врачу, который угрозами превращения меня с помощью препаратов в “овощ” заставил рассказать правду. Потом меня отправили в отделение. Там опять переодели, но уже во всё белое и отвели на беседу с заведующей. Я уже не помню, о чем мы говорили. Помню на мой вопрос надолго ли я в больнице она сказала, что всё зависит от меня и что некоторые пациенты здесь лечатся не один десяток лет. Затем меня положили на две недели в надзорную палату (надзорку). Небольшая палата на 6 коек. Из надзорной палаты выпускают (туалет, мытьё, бритье) только с сопровождением. У выхода стоит стол, за ним вновь поступившие едят, за ним же, пока в надзорке, проводятся свидания. Каждый день чем-то колют.
Каждые полгода комиссия. Для выписки нужно преодолеть три инстанции - обычную комиссию, расширенную комиссию и суд. С первой комиссии выписывают в основном за деньги. Бывает, что с первой комиссии выписывают стариков, если их есть кому забрать (за незначительное преступления). С тем, что пора продлить суд согласен в 99% случаев, а вот с тем, что пора освободить он может и не согласиться. Первую комиссию психиатры называют ознакомительной, на ней почти ничего у меня не спрашивали.
Перед выписной комиссией направляют на групповое занятие с психологом. Для наркоманов и алкоголиков проводятся дополнительные занятия.
От многих препаратов хочется спать, либо не находишь себе места, своего рода пытка. Можно пожаловаться психиатрам на утреннем обходе и тогда назначают корректор - циклодол (убирает побочки от лекарств), но при больших дозах нейролептика не всегда побочки исчезают полностью.
В одних отделениях выгоняют в столовую, там в духоте и тесноте проходит почти весь день. Персонал может запрещать спать за столами либо ходить по столовой. В других разрешали сидеть в палатах (раньше тоже выгоняли в столовую) - с ногами на койке нельзя. Персонал ходит по коридору и поднимает тех, кто прикладывается на койку. Некоторые смены разрешают лежать после ухода врачей. А есть такие, кто запрещают лежать в выходные и в праздники. Персонал ссылается на режим, нигде не написано, что лежать нельзя, но будешь возмущаться – запишут в журнале наблюдения “измененное состояние” и положат в надзорку (+год к лечению). Только рабочим (пациенты, которым врачи разрешили работать) могут разрешить днём лежать. Многие им завидуют и стремятся занять освободившееся место.
В чужих палатах могут не разрешить находиться – идите общаться в столовую.
Персонал любил говорить, что здесь вам не санаторий.
Палаты в отделениях разные – от меленьких до больших.
После 22:00 переключают свет на яркие ночники. Я спал примерно по 4 часа. Ночью персонал громко переговаривается между собой и ярко светят ночники, глаза накрыть полотенцем не разрешают.
Постоянно днем хотелось прилечь.
За разные проступки могут наказать по-разному - лишить сигарет (одного, всю палату или всё отделение в назидание остальным), лишить радио, звонка, ручки, поместить в надзорную палату на несколько недель (+год к лечению), перевести в 11 отделение и оттуда, после суда, сменив тип лечения - перевести на специализированный тип (спец). Драки бывают редко, их быстро разнимают. Персонал провоцирует конфликты, когда за провинность одного узника наказывают всё отделение. Нарушителю должно быть стыдно или пусть его другие пациенты проучат? Когда узников загоняют, как скот, в столовую, то, возможно, кто-то кого-то толкнёт и произойдёт конфликт.
Психиатры применяют психотропные в карательных целях – после проступков прибавляют дозу или назначают дополнительные препараты.
12 отделение специнтенсив, туда отправляют со спеца за “серьезные” проступки +2 года к лечению, некоторых оттуда не выпускают, держат годами, там происходит всякий беспредел. Не так давно, ещё при мне, с общего типа тоже отправляли в 12-ку, а теперь переводят в 11 отделение.
Основная масса принудчиков, на общем типе, лечится за преступления небольшой и средней тяжести – наркотики (228 часть 1), кражу (158ч1), телефонный терроризм (207ч1), угроза убийством (119ч1), вандализм (214ч1). Некоторые закосили и теперь жалеют об этом. Признай их вменяемыми, то большинство отделались бы незначительным сроком или условно. Несмотря на пыточные условия содержания у больницы большой рецидив. На общем типе попадаются и убийцы с педофилами, после перевода со спеца и Сычевки. Некоторым из них суд не разрешает выписаться даже в интернат.
Если через родных начать писать жалобы в прокуратуру или как-то иначе раздражать психиатров, то будут долго лечить. Привычка жаловаться считается проявлением болезни.
Персонал каждый день описывает пациентов в журналах наблюдения, кого-то чаще, кого-то реже. Могут писать всё – что и как ел, с кем общался, куда смотрел, как сходил в туалет, какое настроение (не слишком ли веселый или наоборот грустный), что передали родственники и т.п. Уединиться практически невозможно, почти постоянно под присмотром, даже в душе и в туалете. Персонал в основном женщины. Смотрят, как заправлены койки, если найдут соринку или не понравиться как она заправлена, то белье растормошат и заставят заправить койку заново. Подушку заставляют ставить треугольником. Окна заклеены прозрачной пленкой (защита от самоубийц), клеили при мне. В окна смотреть не разрешают (персонал пугает надзорной палатой).
Психиатры любят задавать провокационные вопросы и смотреть на реакцию пациентов.
Матрасы нормальные, но попадаются изношенные. Не повезет, придётся спать на железках. У меня помощник сестры-хозяйки (самый влиятельный рабочий), забрал нормальный матрас, а взамен принес изношенный. Матрас, на котором я спал, достался одному из рабочих. Некоторые рабочие спали на двойных матрасах.
Одежда сносная, с номерами отделений. Пастельное и нательное бельё меняют раз в неделю.
Бритье принудительное, два раза в неделю. Бритвенные станки хранятся в самодельных, подписанных кармашках в деревянном лотке. В психбольнице при Бутырке, у кого не было своего бритвенного станка, выдавали одноразовые (плохие), а в пятой не выдают и бедолаги (те, у кого нет личных вещей) бреются общим. У некоторых больных гепатит, если ничего не путаю.
Хватает и таких, к кому никто не приезжает, пенсию они не получают (иностранцы, бездомные).
Если некому забрать, либо родственники не хотят забирать и не пишут заявления на имя главного врача перед врачебной комиссией, что будут следить за больным на амбулаторном лечении (АПНЛ), то “лечиться” пожизненно. Многие ушлые родственники пользуются этим, чтобы заполучить жильё.
Поговаривают, что какое-то время назад с общего типа выписывали полностью, а теперь, как при СССР нужно отмечаться в ПНД раз в месяц, психиатру или суду что-то не понравиться и добро пожаловать обратно, но уже лет на 5. Так люди “лечатся” за одно и тоже преступление по нескольку раз. В основном наркоманы, алкоголики и сильно больные. Напоминает роман Виктора Гюго - Отверженные.
Работа в больнице “оплачивается” СВОИМИ сигаретами, надеждой на выписку (некоторые работают годами, а их не выписывают). 7-8 перекуров в день, у рабочих на 1-5 перекура больше, в зависимости от выполненой работы. В некоторых отделениях персонал подкармливает рабочих домашней едой, дошираками, газировкой. Это называется трудотерапией. Каждую неделю рабочие проводят в палатах генеральную уборку.
Когда я поступил в отделение, многие узники сильно чесались, их мазали, но помогало слабо.
Кормят лучше, чем в лагере, но хуже, чем в тюрьме, там давали кусочки мяса, жареную рыбку, разрешены специи, майонез, кетчуп, еда без белковой добавки, проголодался – заварил лапшу (чай), сухие продукты в сумке под койкой, колбаса в холодильнике и т.п. Сейчас в 5-ке кормят капустой, крупами, макаронами, супами и хлебными котлетами (всё обильно заправлено СБКС). На яблоки пока не додумались намазывать эту белковую смесь.
Заниматься спортом (отжиматься) нельзя. Это считается подготовкой к побегу и за это могут наказать.
У многих узников круглые животы, диабет, закрытая форма туберкулеза.
Один старожил рассказывал, что самое раздолье приходилось на 90-е года.
Раньше вокруг пятерки был невысокий забор без колючки.
При Путине начали закручивать гайки и постепенно превратили психбольницу в тюрьму. Сейчас пятёрка огорожена высоким забором, над ним армейская егоза, если человек в такой колючей проволоке запутается, то может сильно травмироваться. Побеги бывают очень редко, бегунов быстро ловят по мету жительства, и сурово наказывают препаратами, меняют тип лечения и отправляют на пару лет в Сычёвку.
Нет ограничений, как в тюрьмах/лагерях на передачки, родственники могут приезжать часто, но больница находиться в Подмосковье, добираться из Москвы на общественном транспорте неудобно. Свидания разрешают только с родственниками, под присмотром персонала по 30 минут. При мне на свиданиях разрешали есть домашнюю еду, потом запретили. Обниматься на свиданиях не разрешают, нет длительных свиданий.
Персонал, при возврате книг, может проверить их на наличие вложенных записок.
Есть ларек, цены на 50-100% выше, чем в супермаркете, заказ ждать месяц. Есть ограничения на покупки - не более 3-х плиток шоколада, не более 1 кг сахара и т.п. Сахар многие добавляют в больничный чай, какао и в кашу. Импортную газировку нельзя, иногда её разрешают выпить на свидании.
Прогулка принудительная - днём 2 часа и вечером полчаса-час, в зависимости от смены, по выходным дольше, летом заставляют одеть панамку. Зимой только одна утренняя прогулка.
Многим пожилым, находясь длительное время на жаре, становилось плохо, они теряли сознание и их относили на носилках обратно в отделение (домой, как любит выражаться персонал).
Обувь и куртку можно свою, разрешают использовать резинки вместо шнурков. Свитера недавно запретили, не всем достаётся теплая куртка, приходится мерзнуть. Перед включением отопления в отделении бывает довольно прохладно, возможно из-за метровой толщины стен. Осенью летнее одеяло меняют на более теплое. Одеяла из синтетики.
Загорать нельзя, птиц кормить тоже нельзя.
Хлеб лучше выкинут, чем позволят вечером съесть с соком или кефиром.
В прогулочном дворике стоит унитаз, на зиму его отключают, но узники продолжают им пользоваться. Переговариваться с соседним двориком нельзя. Дворики огорожены невысоким сетчатым забором. Для 60 узников дворики тесноваты, в двориках стоят лавки и столы. За ними играют в настольные игры, курят и спят.
Шкаф с “сухими” передачками (печенье, конфеты и т.п.) открывают во время полдника. В назначенное время пишешь на клочке бумаги, у надзорной палаты, что из своих продуктов хочешь из холодильника - персонал нарезает колбасу, сыр, фрукты и ставит в полдник на стол. Бывает, что часть продуктов пропадает, но не часто. Столы пронумерованы, закреплены за узниками. Узники дежурят в столовой по очереди - моют полы, вытирают столы. Кроме недееспособных, они даже палаты не моют. Недоеденную еду высыпают в ведра, дежурные по очереди выносят помои в туалет, некоторые больные вместе с помоями выкидывают ложки, их вылавливают из унитаза, ополаскивают и возвращают обратно. Ложки из нержавейки, чтобы их не смогли быстро заточить об пол. При недочёте ложек начинается обыск, такое бывает редко.
Схема дежурств по столовой в отделениях может различаться. В одних отделениях узники сами высыпают недоеденную еду в ведра с помоями, в других отделениях тарелки с недоеденной едой остаются на столах, и их содержимое приходится высыпать в ведра с помоями дежурным.
Полы в палатах узники моют по очереди, два раза в день.
Через полгода мне сделали третью группу инвалидности и начали выплачивать пенсию, без московской надбавки (экономят).
Ларёк можно выписывать на 5 тысяч, как в лагерях. Обычно старшая медсестра ограничивает сумму 2-3 тысячами (индивидуально).
Читать после отбоя нельзя, хоть ночники и позволяют. В 5-ке есть большая библиотека и шкаф с книгами в отделениях. Большинство узников оставляют прочитанные книги в 5-ке.
Психиатры любят задавать провокационные вопросы и смотреть на реакцию пациентов.
Матрасы нормальные, но попадаются изношенные. Не повезет, придётся спать на железках. У меня помощник сестры-хозяйки (самый влиятельный рабочий), забрал нормальный матрас, а взамен принес изношенный. Матрас, на котором я спал, достался одному из рабочих. Некоторые рабочие спали на двойных матрасах.
Одежда сносная, с номерами отделений. Пастельное и нательное бельё меняют раз в неделю.
Бритье принудительное, два раза в неделю. Бритвенные станки хранятся в самодельных, подписанных кармашках в деревянном лотке. В психбольнице при Бутырке, у кого не было своего бритвенного станка, выдавали одноразовые (плохие), а в пятой не выдают и бедолаги (те, у кого нет личных вещей) бреются общим. У некоторых больных гепатит, если ничего не путаю.
Хватает и таких, к кому никто не приезжает, пенсию они не получают (иностранцы, бездомные).
Если некому забрать, либо родственники не хотят забирать и не пишут заявления на имя главного врача перед врачебной комиссией, что будут следить за больным на амбулаторном лечении (АПНЛ), то “лечиться” пожизненно. Многие ушлые родственники пользуются этим, чтобы заполучить жильё.
Поговаривают, что какое-то время назад с общего типа выписывали полностью, а теперь, как при СССР нужно отмечаться в ПНД раз в месяц, психиатру или суду что-то не понравиться и добро пожаловать обратно, но уже лет на 5. Так люди “лечатся” за одно и тоже преступление по нескольку раз. В основном наркоманы, алкоголики и сильно больные. Напоминает роман Виктора Гюго - Отверженные.
Работа в больнице “оплачивается” СВОИМИ сигаретами, надеждой на выписку (некоторые работают годами, а их не выписывают). 7-8 перекуров в день, у рабочих на 1-5 перекура больше, в зависимости от выполненой работы. В некоторых отделениях персонал подкармливает рабочих домашней едой, дошираками, газировкой. Это называется трудотерапией. Каждую неделю рабочие проводят в палатах генеральную уборку.
Когда я поступил в отделение, многие узники сильно чесались, их мазали, но помогало слабо.
Кормят лучше, чем в лагере, но хуже, чем в тюрьме, там давали кусочки мяса, жареную рыбку, разрешены специи, майонез, кетчуп, еда без белковой добавки, проголодался – заварил лапшу (чай), сухие продукты в сумке под койкой, колбаса в холодильнике и т.п. Сейчас в 5-ке кормят капустой, крупами, макаронами, супами и хлебными котлетами (всё обильно заправлено СБКС). На яблоки пока не додумались намазывать эту белковую смесь.
Заниматься спортом (отжиматься) нельзя. Это считается подготовкой к побегу и за это могут наказать.
У многих узников круглые животы, диабет, закрытая форма туберкулеза.
Один старожил рассказывал, что самое раздолье приходилось на 90-е года.
Раньше вокруг пятерки был невысокий забор без колючки.
При Путине начали закручивать гайки и постепенно превратили психбольницу в тюрьму. Сейчас пятёрка огорожена высоким забором, над ним армейская егоза, если человек в такой колючей проволоке запутается, то может сильно травмироваться. Побеги бывают очень редко, бегунов быстро ловят по мету жительства, и сурово наказывают препаратами, меняют тип лечения и отправляют на пару лет в Сычёвку.
Нет ограничений, как в тюрьмах/лагерях на передачки, родственники могут приезжать часто, но больница находиться в Подмосковье, добираться из Москвы на общественном транспорте неудобно. Свидания разрешают только с родственниками, под присмотром персонала по 30 минут. При мне на свиданиях разрешали есть домашнюю еду, потом запретили. Обниматься на свиданиях не разрешают, нет длительных свиданий.
Персонал, при возврате книг, может проверить их на наличие вложенных записок.
Есть ларек, цены на 50-100% выше, чем в супермаркете, заказ ждать месяц. Есть ограничения на покупки - не более 3-х плиток шоколада, не более 1 кг сахара и т.п. Сахар многие добавляют в больничный чай, какао и в кашу. Импортную газировку нельзя, иногда её разрешают выпить на свидании.
Прогулка принудительная - днём 2 часа и вечером полчаса-час, в зависимости от смены, по выходным дольше, летом заставляют одеть панамку. Зимой только одна утренняя прогулка.
Многим пожилым, находясь длительное время на жаре, становилось плохо, они теряли сознание и их относили на носилках обратно в отделение (домой, как любит выражаться персонал).
Обувь и куртку можно свою, разрешают использовать резинки вместо шнурков. Свитера недавно запретили, не всем достаётся теплая куртка, приходится мерзнуть. Перед включением отопления в отделении бывает довольно прохладно, возможно из-за метровой толщины стен. Осенью летнее одеяло меняют на более теплое. Одеяла из синтетики.
Загорать нельзя, птиц кормить тоже нельзя.
Хлеб лучше выкинут, чем позволят вечером съесть с соком или кефиром.
В прогулочном дворике стоит унитаз, на зиму его отключают, но узники продолжают им пользоваться. Переговариваться с соседним двориком нельзя. Дворики огорожены невысоким сетчатым забором. Для 60 узников дворики тесноваты, в двориках стоят лавки и столы. За ними играют в настольные игры, курят и спят.
Шкаф с “сухими” передачками (печенье, конфеты и т.п.) открывают во время полдника. В назначенное время пишешь на клочке бумаги, у надзорной палаты, что из своих продуктов хочешь из холодильника - персонал нарезает колбасу, сыр, фрукты и ставит в полдник на стол. Бывает, что часть продуктов пропадает, но не часто. Столы пронумерованы, закреплены за узниками. Узники дежурят в столовой по очереди - моют полы, вытирают столы. Кроме недееспособных, они даже палаты не моют. Недоеденную еду высыпают в ведра, дежурные по очереди выносят помои в туалет, некоторые больные вместе с помоями выкидывают ложки, их вылавливают из унитаза, ополаскивают и возвращают обратно. Ложки из нержавейки, чтобы их не смогли быстро заточить об пол. При недочёте ложек начинается обыск, такое бывает редко.
Схема дежурств по столовой в отделениях может различаться. В одних отделениях узники сами высыпают недоеденную еду в ведра с помоями, в других отделениях тарелки с недоеденной едой остаются на столах, и их содержимое приходится высыпать в ведра с помоями дежурным.
Полы в палатах узники моют по очереди, два раза в день.
Через полгода мне сделали третью группу инвалидности и начали выплачивать пенсию, без московской надбавки (экономят).
Ларёк можно выписывать на 5 тысяч, как в лагерях. Обычно старшая медсестра ограничивает сумму 2-3 тысячами (индивидуально).
Читать после отбоя нельзя, хоть ночники и позволяют. В 5-ке есть большая библиотека и шкаф с книгами в отделениях. Большинство узников оставляют прочитанные книги в 5-ке.
Персонал каждый день описывает пациентов в журналах наблюдения, кого-то чаще, кого-то реже. Могут писать всё – что и как ел, с кем общался, куда смотрел, как сходил в туалет, какое настроение (не слишком ли веселый или наоборот грустный), что передали родственники и т.п. Уединиться практически невозможно, почти постоянно под присмотром, даже в душе и в туалете. Персонал в основном женщины. Смотрят, как заправлены койки, если найдут соринку или не понравиться как она заправлена, то белье растормошат и заставят заправить койку заново. Подушку заставляют ставить треугольником. Окна заклеены прозрачной пленкой (защита от самоубийц), клеили при мне. В окна смотреть не разрешают (персонал пугает надзорной палатой).
Психиатры любят задавать провокационные вопросы и смотреть на реакцию пациентов.
Матрасы нормальные, но попадаются изношенные. Не повезет, придётся спать на железках. У меня помощник сестры-хозяйки (самый влиятельный рабочий), забрал нормальный матрас, а взамен принес изношенный. Матрас, на котором я спал, достался одному из рабочих. Некоторые рабочие спали на двойных матрасах.
Одежда сносная, с номерами отделений. Пастельное и нательное бельё меняют раз в неделю.
Бритье принудительное, два раза в неделю. Бритвенные станки хранятся в самодельных, подписанных кармашках в деревянном лотке. В психбольнице при Бутырке, у кого не было своего бритвенного станка, выдавали одноразовые (плохие), а в пятой не выдают и бедолаги (те, у кого нет личных вещей) бреются общим. У некоторых больных гепатит, если ничего не путаю.
Хватает и таких, к кому никто не приезжает, пенсию они не получают (иностранцы, бездомные).
Если некому забрать, либо родственники не хотят забирать и не пишут заявления на имя главного врача перед врачебной комиссией, что будут следить за больным на амбулаторном лечении (АПНЛ), то “лечиться” пожизненно. Многие ушлые родственники пользуются этим, чтобы заполучить жильё.
Поговаривают, что какое-то время назад с общего типа выписывали полностью, а теперь, как при СССР нужно отмечаться в ПНД раз в месяц, психиатру или суду что-то не понравиться и добро пожаловать обратно, но уже лет на 5. Так люди “лечатся” за одно и тоже преступление по нескольку раз. В основном наркоманы, алкоголики и сильно больные. Напоминает роман Виктора Гюго - Отверженные.
Работа в больнице “оплачивается” СВОИМИ сигаретами, надеждой на выписку (некоторые работают годами, а их не выписывают). 7-8 перекуров в день, у рабочих на 1-5 перекура больше, в зависимости от выполненой работы. В некоторых отделениях персонал подкармливает рабочих домашней едой, дошираками, газировкой. Это называется трудотерапией. Каждую неделю рабочие проводят в палатах генеральную уборку.
Когда я поступил в отделение, многие узники сильно чесались, их мазали, но помогало слабо.
Кормят лучше, чем в лагере, но хуже, чем в тюрьме, там давали кусочки мяса, жареную рыбку, разрешены специи, майонез, кетчуп, еда без белковой добавки, проголодался – заварил лапшу (чай), сухие продукты в сумке под койкой, колбаса в холодильнике и т.п. Сейчас в 5-ке кормят капустой, крупами, макаронами, супами и хлебными котлетами (всё обильно заправлено СБКС). На яблоки пока не додумались намазывать эту белковую смесь.
Заниматься спортом (отжиматься) нельзя. Это считается подготовкой к побегу и за это могут наказать.
У многих узников круглые животы, диабет, закрытая форма туберкулеза.
Один старожил рассказывал, что самое раздолье приходилось на 90-е года.
Раньше вокруг пятерки был невысокий забор без колючки.
При Путине начали закручивать гайки и постепенно превратили психбольницу в тюрьму. Сейчас пятёрка огорожена высоким забором, над ним армейская егоза, если человек в такой колючей проволоке запутается, то может сильно травмироваться. Побеги бывают очень редко, бегунов быстро ловят по мету жительства, и сурово наказывают препаратами, меняют тип лечения и отправляют на пару лет в Сычёвку.
Нет ограничений, как в тюрьмах/лагерях на передачки, родственники могут приезжать часто, но больница находиться в Подмосковье, добираться из Москвы на общественном транспорте неудобно. Свидания разрешают только с родственниками, под присмотром персонала по 30 минут. При мне на свиданиях разрешали есть домашнюю еду, потом запретили. Обниматься на свиданиях не разрешают, нет длительных свиданий.
Персонал, при возврате книг, может проверить их на наличие вложенных записок.
Есть ларек, цены на 50-100% выше, чем в супермаркете, заказ ждать месяц. Есть ограничения на покупки - не более 3-х плиток шоколада, не более 1 кг сахара и т.п. Сахар многие добавляют в больничный чай, какао и в кашу. Импортную газировку нельзя, иногда её разрешают выпить на свидании.
Прогулка принудительная - днём 2 часа и вечером полчаса-час, в зависимости от смены, по выходным дольше, летом заставляют одеть панамку. Зимой только одна утренняя прогулка.
Многим пожилым, находясь длительное время на жаре, становилось плохо, они теряли сознание и их относили на носилках обратно в отделение (домой, как любит выражаться персонал).
Обувь и куртку можно свою, разрешают использовать резинки вместо шнурков. Свитера недавно запретили, не всем достаётся теплая куртка, приходится мерзнуть. Перед включением отопления в отделении бывает довольно прохладно, возможно из-за метровой толщины стен. Осенью летнее одеяло меняют на более теплое. Одеяла из синтетики.
Загорать нельзя, птиц кормить тоже нельзя.
Хлеб лучше выкинут, чем позволят вечером съесть с соком или кефиром.
В прогулочном дворике стоит унитаз, на зиму его отключают, но узники продолжают им пользоваться. Переговариваться с соседним двориком нельзя. Дворики огорожены невысоким сетчатым забором. Для 60 узников дворики тесноваты, в двориках стоят лавки и столы. За ними играют в настольные игры, курят и спят.
Шкаф с “сухими” передачками (печенье, конфеты и т.п.) открывают во время полдника. В назначенное время пишешь на клочке бумаги, у надзорной палаты, что из своих продуктов хочешь из холодильника - персонал нарезает колбасу, сыр, фрукты и ставит в полдник на стол. Бывает, что часть продуктов пропадает, но не часто. Столы пронумерованы, закреплены за узниками. Узники дежурят в столовой по очереди - моют полы, вытирают столы. Кроме недееспособных, они даже палаты не моют. Недоеденную еду высыпают в ведра, дежурные по очереди выносят помои в туалет, некоторые больные вместе с помоями выкидывают ложки, их вылавливают из унитаза, ополаскивают и возвращают обратно. Ложки из нержавейки, чтобы их не смогли быстро заточить об пол. При недочёте ложек начинается обыск, такое бывает редко.
Схема дежурств по столовой в отделениях может различаться. В одних отделениях узники сами высыпают недоеденную еду в ведра с помоями, в других отделениях тарелки с недоеденной едой остаются на столах, и их содержимое приходится высыпать в ведра с помоями дежурным.
Полы в палатах узники моют по очереди, два раза в день.
Через полгода мне сделали третью группу инвалидности и начали выплачивать пенсию, без московской надбавки (экономят).
Ларёк можно выписывать на 5 тысяч, как в лагерях. Обычно старшая медсестра ограничивает сумму 2-3 тысячами (индивидуально).
Читать после отбоя нельзя, хоть ночники и позволяют. В 5-ке есть большая библиотека и шкаф с книгами в отделениях. Большинство узников оставляют прочитанные книги в 5-ке.
Психиатры любят задавать провокационные вопросы и смотреть на реакцию пациентов.
Матрасы нормальные, но попадаются изношенные. Не повезет, придётся спать на железках. У меня помощник сестры-хозяйки (самый влиятельный рабочий), забрал нормальный матрас, а взамен принес изношенный. Матрас, на котором я спал, достался одному из рабочих. Некоторые рабочие спали на двойных матрасах.
Одежда сносная, с номерами отделений. Пастельное и нательное бельё меняют раз в неделю.
Бритье принудительное, два раза в неделю. Бритвенные станки хранятся в самодельных, подписанных кармашках в деревянном лотке. В психбольнице при Бутырке, у кого не было своего бритвенного станка, выдавали одноразовые (плохие), а в пятой не выдают и бедолаги (те, у кого нет личных вещей) бреются общим. У некоторых больных гепатит, если ничего не путаю.
Хватает и таких, к кому никто не приезжает, пенсию они не получают (иностранцы, бездомные).
Если некому забрать, либо родственники не хотят забирать и не пишут заявления на имя главного врача перед врачебной комиссией, что будут следить за больным на амбулаторном лечении (АПНЛ), то “лечиться” пожизненно. Многие ушлые родственники пользуются этим, чтобы заполучить жильё.
Поговаривают, что какое-то время назад с общего типа выписывали полностью, а теперь, как при СССР нужно отмечаться в ПНД раз в месяц, психиатру или суду что-то не понравиться и добро пожаловать обратно, но уже лет на 5. Так люди “лечатся” за одно и тоже преступление по нескольку раз. В основном наркоманы, алкоголики и сильно больные. Напоминает роман Виктора Гюго - Отверженные.
Работа в больнице “оплачивается” СВОИМИ сигаретами, надеждой на выписку (некоторые работают годами, а их не выписывают). 7-8 перекуров в день, у рабочих на 1-5 перекура больше, в зависимости от выполненой работы. В некоторых отделениях персонал подкармливает рабочих домашней едой, дошираками, газировкой. Это называется трудотерапией. Каждую неделю рабочие проводят в палатах генеральную уборку.
Когда я поступил в отделение, многие узники сильно чесались, их мазали, но помогало слабо.
Кормят лучше, чем в лагере, но хуже, чем в тюрьме, там давали кусочки мяса, жареную рыбку, разрешены специи, майонез, кетчуп, еда без белковой добавки, проголодался – заварил лапшу (чай), сухие продукты в сумке под койкой, колбаса в холодильнике и т.п. Сейчас в 5-ке кормят капустой, крупами, макаронами, супами и хлебными котлетами (всё обильно заправлено СБКС). На яблоки пока не додумались намазывать эту белковую смесь.
Заниматься спортом (отжиматься) нельзя. Это считается подготовкой к побегу и за это могут наказать.
У многих узников круглые животы, диабет, закрытая форма туберкулеза.
Один старожил рассказывал, что самое раздолье приходилось на 90-е года.
Раньше вокруг пятерки был невысокий забор без колючки.
При Путине начали закручивать гайки и постепенно превратили психбольницу в тюрьму. Сейчас пятёрка огорожена высоким забором, над ним армейская егоза, если человек в такой колючей проволоке запутается, то может сильно травмироваться. Побеги бывают очень редко, бегунов быстро ловят по мету жительства, и сурово наказывают препаратами, меняют тип лечения и отправляют на пару лет в Сычёвку.
Нет ограничений, как в тюрьмах/лагерях на передачки, родственники могут приезжать часто, но больница находиться в Подмосковье, добираться из Москвы на общественном транспорте неудобно. Свидания разрешают только с родственниками, под присмотром персонала по 30 минут. При мне на свиданиях разрешали есть домашнюю еду, потом запретили. Обниматься на свиданиях не разрешают, нет длительных свиданий.
Персонал, при возврате книг, может проверить их на наличие вложенных записок.
Есть ларек, цены на 50-100% выше, чем в супермаркете, заказ ждать месяц. Есть ограничения на покупки - не более 3-х плиток шоколада, не более 1 кг сахара и т.п. Сахар многие добавляют в больничный чай, какао и в кашу. Импортную газировку нельзя, иногда её разрешают выпить на свидании.
Прогулка принудительная - днём 2 часа и вечером полчаса-час, в зависимости от смены, по выходным дольше, летом заставляют одеть панамку. Зимой только одна утренняя прогулка.
Многим пожилым, находясь длительное время на жаре, становилось плохо, они теряли сознание и их относили на носилках обратно в отделение (домой, как любит выражаться персонал).
Обувь и куртку можно свою, разрешают использовать резинки вместо шнурков. Свитера недавно запретили, не всем достаётся теплая куртка, приходится мерзнуть. Перед включением отопления в отделении бывает довольно прохладно, возможно из-за метровой толщины стен. Осенью летнее одеяло меняют на более теплое. Одеяла из синтетики.
Загорать нельзя, птиц кормить тоже нельзя.
Хлеб лучше выкинут, чем позволят вечером съесть с соком или кефиром.
В прогулочном дворике стоит унитаз, на зиму его отключают, но узники продолжают им пользоваться. Переговариваться с соседним двориком нельзя. Дворики огорожены невысоким сетчатым забором. Для 60 узников дворики тесноваты, в двориках стоят лавки и столы. За ними играют в настольные игры, курят и спят.
Шкаф с “сухими” передачками (печенье, конфеты и т.п.) открывают во время полдника. В назначенное время пишешь на клочке бумаги, у надзорной палаты, что из своих продуктов хочешь из холодильника - персонал нарезает колбасу, сыр, фрукты и ставит в полдник на стол. Бывает, что часть продуктов пропадает, но не часто. Столы пронумерованы, закреплены за узниками. Узники дежурят в столовой по очереди - моют полы, вытирают столы. Кроме недееспособных, они даже палаты не моют. Недоеденную еду высыпают в ведра, дежурные по очереди выносят помои в туалет, некоторые больные вместе с помоями выкидывают ложки, их вылавливают из унитаза, ополаскивают и возвращают обратно. Ложки из нержавейки, чтобы их не смогли быстро заточить об пол. При недочёте ложек начинается обыск, такое бывает редко.
Схема дежурств по столовой в отделениях может различаться. В одних отделениях узники сами высыпают недоеденную еду в ведра с помоями, в других отделениях тарелки с недоеденной едой остаются на столах, и их содержимое приходится высыпать в ведра с помоями дежурным.
Полы в палатах узники моют по очереди, два раза в день.
Через полгода мне сделали третью группу инвалидности и начали выплачивать пенсию, без московской надбавки (экономят).
Ларёк можно выписывать на 5 тысяч, как в лагерях. Обычно старшая медсестра ограничивает сумму 2-3 тысячами (индивидуально).
Читать после отбоя нельзя, хоть ночники и позволяют. В 5-ке есть большая библиотека и шкаф с книгами в отделениях. Большинство узников оставляют прочитанные книги в 5-ке.
Хранилище для личных вещей — это небольшой шкаф под завязку, набитый вещами или небольшое хранилище с полками.
Телевизор в 22:00 отключают, но можно через заведующую “подписать передачу” и смотреть до 00:00. Если зрителей мало, то старший по смене может отправить спать. Некоторым узникам ТВ мешает спать. У телевизора плохое качество звука, но не во всех отделениях есть и такой.
Иногда ловят мастурбирующих под одеялом и наказывают надзоркой.
Кое, в каких отделениях разрешают смотреть фильмы через флешку и слушать музыку с плеера или радио, есть цензура. Плееры и радио отправляются на проверку в отдел безопасности - с микрофоном и блютус не разрешают. Содержимое флешек проверяют врачи. Музыку можно слушать с одним наушником в ухе. С зарядкой проблема — розеток на всех не хватает. Из-за этого возможны конфликты с другими больными. Некоторые наглецы снимают чужое радио с зарядки и ставят свое. При мне участились случаи краж microSD с музыкой. Были случаи, что карточки находили сломанными в столовой при мытье полов.
Письма отправляются и получаются в открытом виде. На книги тоже цензура, могут запретить и 12+. При выходе из столовой обыск - ищут хлеб, конфеты, ложки.
Из областных психбольниц, во времена СССР, с общего типа, выписывали через полгода (по воспоминаниям диссидентов). В 5-ке хорошее финансирование, выгодно “лечить” людей годами.
Хватает и таких, кто провел в 5-ке 10 и более лет.
Андрей Бородин (топором угрожал судье на процессе над Pussy Riot) более 10 лет “лечится”, врачи первое время его выписывали, но суд не пропускает.
Большинство психиатров не видят ничего страшного в длительном лечении человека, никак не проявляющего агрессию, совершившего незначительное преступление. Бывали случаи, что внешне здорового длительное время не выписывают, а явно больного выписывают и он через какое-то время возвращался обратно в 5-ку.
Раньше давали деньги на проезд и человек самостоятельно добирался до дома, а теперь нужен сопровождающий.
В 5-ке все ходят по струнке, люди запуганы – никому не хочется получать больше лекарств или задержаться в ПБ ещё на пару лет, каждый сам за себя. Хорошие люди попадаются редко.
Звонки раз в неделю из таксофона по карточке (делают родные или больница, тем кто получает пенсию), общаться можно только с родственниками, под надзором персонала по 15 минут. Не успел взять трубку, персонал начинает орать - заканчивай. Старшая медсестра грозилась сделать звонки раз в месяц после коронавируса. В СМИ пишут, что Минздрав собирается их сильно ограничить.
С воли я хотел послать приятелю письмо с microSD, звонил в пятерку, чтобы узнать в каком он отделении, но мне отказались говорить, сплошная секретность. На время ремонта отделения, его и ещё пару человек, с общего типа, без суда, перевели на спец в 1-е отделение и похоже там и оставили. Для пятёрки это нормальная практика. Бывает, что суд меняет узнику тип лечения, но на общий тип, со спеца, его переводить не торопятся.
На 60 человек только 4 лейки душа, в душе начинает течь кипяток, когда в туалете смывают. Все, кроме рабочих, моются в отведенный для этого день, по 5 минут. Не успел намылиться - кричат выходи. Некоторые больные даже не намыливаются – постоят минуту под душем и выходят. Сильно больных моют рабочие.
В тюрьме баня была лучше – в 4 раза больше леек, в 3 раза меньше людей, постоянная температура воды, есть лавки, моешься не спеша, в некоторых камерах есть душ. Постоянный доступ к умывальнику, а в 5-ке дверь в ванную комнату часто закрыта, то уборка, то сдача смены. Зубы приходилось чистить в туалете.
У психотропных, хоть и импортных, полно побочек.
Несколько раз у меня было состояние, при котором я переставал понимать кто я и что происходит, было очень страшно - я думал, что теряю рассудок. До ”лечения” со мной такого никогда не было. Говорил об этом психиатрам, но они не знали или не хотели говорить, что со мной. Но через какое-то время меняли лечение.
Сначала мне давали препарат, от которого у меня набегала слюна и хотелось постоянно двигаться. Когда я хотел ночью перевернуться на другой бок, то долго не мог понять, как это делается. Когда стало совсем в невмоготу из-за обильного слюноотделения, я пожаловался заведующей на обходе и через пару дней мне поменяли лечение. Тогда мне почему-то казалось, что так и должно быть.
В редких случаях в 5-ке ''лечат'' меньше, чем положено по статье.
С помощью психбольницы уходят от ответственности россияне со связями и деньгами.
“Все животные равны. Но некоторые животные равнее других.” Оруэлл
Жена квартирного вора (13 принудок, большинство при СССР) дала врачам взятку, но суд не пропустил, и жена перестала к нему ездить.
Когда нет срока очень тяжело психологически. Насилие с помощью психотропных ничуть не лучше — удар наноситься не только по мозгам.
При мне отделение посещал русский красный крест – зайдут, пройдутся по отделению и уйдут.
Журналисты МК написали про 5-ку статью, что здесь одни маньяки лечатся, что ведут себя как захотят. Сильно преувеличили. Несмотря на то, что извергов в этой больнице тоже хватает, многие из них работают.
Во время пандемии поначалу выдавали одноразовые маски, а потом сшили многоразовые маски на швейке. Первое время разрешали стирать маски самостоятельно. Потом запретили – маски начали стирать назначенные санитаркой рабочие в ванной, в которой подмывают больных. Вечером маску сдаешь и тебе выдают стиранную. Маски плохо высушены, со следами чистящего средства. Никто из узников не рискнул отказаться носить такую маску.
Персонал и врачи носили одноразовые маски неправильно - не прикрывали нос.
Во время коронавируса вводили длительный карантин. Свидания были запрещены.
Я был свидетелем трех смертей. Один пожилой узник был выписан, но освобождения не дождался – умер якобы от коронавируса. Другой пожилой стоял в очереди за психотропными, накренился и упал на спину, ударился затылком об плитку. Его пытались откачать, но тщетно. Ещё один молодой мужчина умер сидя на прогулке.
В каких-то отделениях разрешены электронные книги. Тетрис, портативную приставку нельзя, но могут разрешить рабочим. Ручку, плеер выдают всего на несколько часов в день, в некоторых отделениях только рабочим разрешают пользоваться радио.
Тумбочка на 2-3 человек, но хранить в ней почти ничего нельзя – носки (1шт), трусы (1шт), книга (1шт), конверт (1шт), тетрадь (1шт). Старшая медсестра и это может ограничить.
Дневник вести опасался.
В отделениях теснота, койки стоят вплотную друг к другу.
Персонал часто устраивает обыск. Даже завидущая не брезгует рыться в грязном белье пациентов. Один раз пришла толпа охранников и устроила серьезный обыск, у пары человек нашли сигареты и отправили их в надзорную палату.
Больница славится тем, что в ней практически невозможно покончить с собой. Руководство гордится этим. За попытку суицида, например попытку разбить оконное стекло жестко наказывают нейролептиками и отправляют на спец.
Телевизор в 22:00 отключают, но можно через заведующую “подписать передачу” и смотреть до 00:00. Если зрителей мало, то старший по смене может отправить спать. Некоторым узникам ТВ мешает спать. У телевизора плохое качество звука, но не во всех отделениях есть и такой.
Иногда ловят мастурбирующих под одеялом и наказывают надзоркой.
Кое, в каких отделениях разрешают смотреть фильмы через флешку и слушать музыку с плеера или радио, есть цензура. Плееры и радио отправляются на проверку в отдел безопасности - с микрофоном и блютус не разрешают. Содержимое флешек проверяют врачи. Музыку можно слушать с одним наушником в ухе. С зарядкой проблема — розеток на всех не хватает. Из-за этого возможны конфликты с другими больными. Некоторые наглецы снимают чужое радио с зарядки и ставят свое. При мне участились случаи краж microSD с музыкой. Были случаи, что карточки находили сломанными в столовой при мытье полов.
Письма отправляются и получаются в открытом виде. На книги тоже цензура, могут запретить и 12+. При выходе из столовой обыск - ищут хлеб, конфеты, ложки.
Из областных психбольниц, во времена СССР, с общего типа, выписывали через полгода (по воспоминаниям диссидентов). В 5-ке хорошее финансирование, выгодно “лечить” людей годами.
Хватает и таких, кто провел в 5-ке 10 и более лет.
Андрей Бородин (топором угрожал судье на процессе над Pussy Riot) более 10 лет “лечится”, врачи первое время его выписывали, но суд не пропускает.
Большинство психиатров не видят ничего страшного в длительном лечении человека, никак не проявляющего агрессию, совершившего незначительное преступление. Бывали случаи, что внешне здорового длительное время не выписывают, а явно больного выписывают и он через какое-то время возвращался обратно в 5-ку.
Раньше давали деньги на проезд и человек самостоятельно добирался до дома, а теперь нужен сопровождающий.
В 5-ке все ходят по струнке, люди запуганы – никому не хочется получать больше лекарств или задержаться в ПБ ещё на пару лет, каждый сам за себя. Хорошие люди попадаются редко.
Звонки раз в неделю из таксофона по карточке (делают родные или больница, тем кто получает пенсию), общаться можно только с родственниками, под надзором персонала по 15 минут. Не успел взять трубку, персонал начинает орать - заканчивай. Старшая медсестра грозилась сделать звонки раз в месяц после коронавируса. В СМИ пишут, что Минздрав собирается их сильно ограничить.
С воли я хотел послать приятелю письмо с microSD, звонил в пятерку, чтобы узнать в каком он отделении, но мне отказались говорить, сплошная секретность. На время ремонта отделения, его и ещё пару человек, с общего типа, без суда, перевели на спец в 1-е отделение и похоже там и оставили. Для пятёрки это нормальная практика. Бывает, что суд меняет узнику тип лечения, но на общий тип, со спеца, его переводить не торопятся.
На 60 человек только 4 лейки душа, в душе начинает течь кипяток, когда в туалете смывают. Все, кроме рабочих, моются в отведенный для этого день, по 5 минут. Не успел намылиться - кричат выходи. Некоторые больные даже не намыливаются – постоят минуту под душем и выходят. Сильно больных моют рабочие.
В тюрьме баня была лучше – в 4 раза больше леек, в 3 раза меньше людей, постоянная температура воды, есть лавки, моешься не спеша, в некоторых камерах есть душ. Постоянный доступ к умывальнику, а в 5-ке дверь в ванную комнату часто закрыта, то уборка, то сдача смены. Зубы приходилось чистить в туалете.
У психотропных, хоть и импортных, полно побочек.
Несколько раз у меня было состояние, при котором я переставал понимать кто я и что происходит, было очень страшно - я думал, что теряю рассудок. До ”лечения” со мной такого никогда не было. Говорил об этом психиатрам, но они не знали или не хотели говорить, что со мной. Но через какое-то время меняли лечение.
Сначала мне давали препарат, от которого у меня набегала слюна и хотелось постоянно двигаться. Когда я хотел ночью перевернуться на другой бок, то долго не мог понять, как это делается. Когда стало совсем в невмоготу из-за обильного слюноотделения, я пожаловался заведующей на обходе и через пару дней мне поменяли лечение. Тогда мне почему-то казалось, что так и должно быть.
В редких случаях в 5-ке ''лечат'' меньше, чем положено по статье.
С помощью психбольницы уходят от ответственности россияне со связями и деньгами.
“Все животные равны. Но некоторые животные равнее других.” Оруэлл
Жена квартирного вора (13 принудок, большинство при СССР) дала врачам взятку, но суд не пропустил, и жена перестала к нему ездить.
Когда нет срока очень тяжело психологически. Насилие с помощью психотропных ничуть не лучше — удар наноситься не только по мозгам.
При мне отделение посещал русский красный крест – зайдут, пройдутся по отделению и уйдут.
Журналисты МК написали про 5-ку статью, что здесь одни маньяки лечатся, что ведут себя как захотят. Сильно преувеличили. Несмотря на то, что извергов в этой больнице тоже хватает, многие из них работают.
Во время пандемии поначалу выдавали одноразовые маски, а потом сшили многоразовые маски на швейке. Первое время разрешали стирать маски самостоятельно. Потом запретили – маски начали стирать назначенные санитаркой рабочие в ванной, в которой подмывают больных. Вечером маску сдаешь и тебе выдают стиранную. Маски плохо высушены, со следами чистящего средства. Никто из узников не рискнул отказаться носить такую маску.
Персонал и врачи носили одноразовые маски неправильно - не прикрывали нос.
Во время коронавируса вводили длительный карантин. Свидания были запрещены.
Я был свидетелем трех смертей. Один пожилой узник был выписан, но освобождения не дождался – умер якобы от коронавируса. Другой пожилой стоял в очереди за психотропными, накренился и упал на спину, ударился затылком об плитку. Его пытались откачать, но тщетно. Ещё один молодой мужчина умер сидя на прогулке.
В каких-то отделениях разрешены электронные книги. Тетрис, портативную приставку нельзя, но могут разрешить рабочим. Ручку, плеер выдают всего на несколько часов в день, в некоторых отделениях только рабочим разрешают пользоваться радио.
Тумбочка на 2-3 человек, но хранить в ней почти ничего нельзя – носки (1шт), трусы (1шт), книга (1шт), конверт (1шт), тетрадь (1шт). Старшая медсестра и это может ограничить.
Дневник вести опасался.
В отделениях теснота, койки стоят вплотную друг к другу.
Персонал часто устраивает обыск. Даже завидущая не брезгует рыться в грязном белье пациентов. Один раз пришла толпа охранников и устроила серьезный обыск, у пары человек нашли сигареты и отправили их в надзорную палату.
Больница славится тем, что в ней практически невозможно покончить с собой. Руководство гордится этим. За попытку суицида, например попытку разбить оконное стекло жестко наказывают нейролептиками и отправляют на спец.
Хранилище для личных вещей — это небольшой шкаф под завязку, набитый вещами или небольшое хранилище с полками.
Телевизор в 22:00 отключают, но можно через заведующую “подписать передачу” и смотреть до 00:00. Если зрителей мало, то старший по смене может отправить спать. Некоторым узникам ТВ мешает спать. У телевизора плохое качество звука, но не во всех отделениях есть и такой.
Иногда ловят мастурбирующих под одеялом и наказывают надзоркой.
Кое, в каких отделениях разрешают смотреть фильмы через флешку и слушать музыку с плеера или радио, есть цензура. Плееры и радио отправляются на проверку в отдел безопасности - с микрофоном и блютус не разрешают. Содержимое флешек проверяют врачи. Музыку можно слушать с одним наушником в ухе. С зарядкой проблема — розеток на всех не хватает. Из-за этого возможны конфликты с другими больными. Некоторые наглецы снимают чужое радио с зарядки и ставят свое. При мне участились случаи краж microSD с музыкой. Были случаи, что карточки находили сломанными в столовой при мытье полов.
Письма отправляются и получаются в открытом виде. На книги тоже цензура, могут запретить и 12+. При выходе из столовой обыск - ищут хлеб, конфеты, ложки.
Из областных психбольниц, во времена СССР, с общего типа, выписывали через полгода (по воспоминаниям диссидентов). В 5-ке хорошее финансирование, выгодно “лечить” людей годами.
Хватает и таких, кто провел в 5-ке 10 и более лет.
Андрей Бородин (топором угрожал судье на процессе над Pussy Riot) более 10 лет “лечится”, врачи первое время его выписывали, но суд не пропускает.
Большинство психиатров не видят ничего страшного в длительном лечении человека, никак не проявляющего агрессию, совершившего незначительное преступление. Бывали случаи, что внешне здорового длительное время не выписывают, а явно больного выписывают и он через какое-то время возвращался обратно в 5-ку.
Раньше давали деньги на проезд и человек самостоятельно добирался до дома, а теперь нужен сопровождающий.
В 5-ке все ходят по струнке, люди запуганы – никому не хочется получать больше лекарств или задержаться в ПБ ещё на пару лет, каждый сам за себя. Хорошие люди попадаются редко.
Звонки раз в неделю из таксофона по карточке (делают родные или больница, тем кто получает пенсию), общаться можно только с родственниками, под надзором персонала по 15 минут. Не успел взять трубку, персонал начинает орать - заканчивай. Старшая медсестра грозилась сделать звонки раз в месяц после коронавируса. В СМИ пишут, что Минздрав собирается их сильно ограничить.
С воли я хотел послать приятелю письмо с microSD, звонил в пятерку, чтобы узнать в каком он отделении, но мне отказались говорить, сплошная секретность. На время ремонта отделения, его и ещё пару человек, с общего типа, без суда, перевели на спец в 1-е отделение и похоже там и оставили. Для пятёрки это нормальная практика. Бывает, что суд меняет узнику тип лечения, но на общий тип, со спеца, его переводить не торопятся.
На 60 человек только 4 лейки душа, в душе начинает течь кипяток, когда в туалете смывают. Все, кроме рабочих, моются в отведенный для этого день, по 5 минут. Не успел намылиться - кричат выходи. Некоторые больные даже не намыливаются – постоят минуту под душем и выходят. Сильно больных моют рабочие.
В тюрьме баня была лучше – в 4 раза больше леек, в 3 раза меньше людей, постоянная температура воды, есть лавки, моешься не спеша, в некоторых камерах есть душ. Постоянный доступ к умывальнику, а в 5-ке дверь в ванную комнату часто закрыта, то уборка, то сдача смены. Зубы приходилось чистить в туалете.
У психотропных, хоть и импортных, полно побочек.
Несколько раз у меня было состояние, при котором я переставал понимать кто я и что происходит, было очень страшно - я думал, что теряю рассудок. До ”лечения” со мной такого никогда не было. Говорил об этом психиатрам, но они не знали или не хотели говорить, что со мной. Но через какое-то время меняли лечение.
Сначала мне давали препарат, от которого у меня набегала слюна и хотелось постоянно двигаться. Когда я хотел ночью перевернуться на другой бок, то долго не мог понять, как это делается. Когда стало совсем в невмоготу из-за обильного слюноотделения, я пожаловался заведующей на обходе и через пару дней мне поменяли лечение. Тогда мне почему-то казалось, что так и должно быть.
В редких случаях в 5-ке ''лечат'' меньше, чем положено по статье.
С помощью психбольницы уходят от ответственности россияне со связями и деньгами.
“Все животные равны. Но некоторые животные равнее других.” Оруэлл
Жена квартирного вора (13 принудок, большинство при СССР) дала врачам взятку, но суд не пропустил, и жена перестала к нему ездить.
Когда нет срока очень тяжело психологически. Насилие с помощью психотропных ничуть не лучше — удар наноситься не только по мозгам.
При мне отделение посещал русский красный крест – зайдут, пройдутся по отделению и уйдут.
Журналисты МК написали про 5-ку статью, что здесь одни маньяки лечатся, что ведут себя как захотят. Сильно преувеличили. Несмотря на то, что извергов в этой больнице тоже хватает, многие из них работают.
Во время пандемии поначалу выдавали одноразовые маски, а потом сшили многоразовые маски на швейке. Первое время разрешали стирать маски самостоятельно. Потом запретили – маски начали стирать назначенные санитаркой рабочие в ванной, в которой подмывают больных. Вечером маску сдаешь и тебе выдают стиранную. Маски плохо высушены, со следами чистящего средства. Никто из узников не рискнул отказаться носить такую маску.
Персонал и врачи носили одноразовые маски неправильно - не прикрывали нос.
Во время коронавируса вводили длительный карантин. Свидания были запрещены.
Я был свидетелем трех смертей. Один пожилой узник был выписан, но освобождения не дождался – умер якобы от коронавируса. Другой пожилой стоял в очереди за психотропными, накренился и упал на спину, ударился затылком об плитку. Его пытались откачать, но тщетно. Ещё один молодой мужчина умер сидя на прогулке.
В каких-то отделениях разрешены электронные книги. Тетрис, портативную приставку нельзя, но могут разрешить рабочим. Ручку, плеер выдают всего на несколько часов в день, в некоторых отделениях только рабочим разрешают пользоваться радио.
Тумбочка на 2-3 человек, но хранить в ней почти ничего нельзя – носки (1шт), трусы (1шт), книга (1шт), конверт (1шт), тетрадь (1шт). Старшая медсестра и это может ограничить.
Дневник вести опасался.
В отделениях теснота, койки стоят вплотную друг к другу.
Персонал часто устраивает обыск. Даже завидущая не брезгует рыться в грязном белье пациентов. Один раз пришла толпа охранников и устроила серьезный обыск, у пары человек нашли сигареты и отправили их в надзорную палату.
Больница славится тем, что в ней практически невозможно покончить с собой. Руководство гордится этим. За попытку суицида, например попытку разбить оконное стекло жестко наказывают нейролептиками и отправляют на спец.
Телевизор в 22:00 отключают, но можно через заведующую “подписать передачу” и смотреть до 00:00. Если зрителей мало, то старший по смене может отправить спать. Некоторым узникам ТВ мешает спать. У телевизора плохое качество звука, но не во всех отделениях есть и такой.
Иногда ловят мастурбирующих под одеялом и наказывают надзоркой.
Кое, в каких отделениях разрешают смотреть фильмы через флешку и слушать музыку с плеера или радио, есть цензура. Плееры и радио отправляются на проверку в отдел безопасности - с микрофоном и блютус не разрешают. Содержимое флешек проверяют врачи. Музыку можно слушать с одним наушником в ухе. С зарядкой проблема — розеток на всех не хватает. Из-за этого возможны конфликты с другими больными. Некоторые наглецы снимают чужое радио с зарядки и ставят свое. При мне участились случаи краж microSD с музыкой. Были случаи, что карточки находили сломанными в столовой при мытье полов.
Письма отправляются и получаются в открытом виде. На книги тоже цензура, могут запретить и 12+. При выходе из столовой обыск - ищут хлеб, конфеты, ложки.
Из областных психбольниц, во времена СССР, с общего типа, выписывали через полгода (по воспоминаниям диссидентов). В 5-ке хорошее финансирование, выгодно “лечить” людей годами.
Хватает и таких, кто провел в 5-ке 10 и более лет.
Андрей Бородин (топором угрожал судье на процессе над Pussy Riot) более 10 лет “лечится”, врачи первое время его выписывали, но суд не пропускает.
Большинство психиатров не видят ничего страшного в длительном лечении человека, никак не проявляющего агрессию, совершившего незначительное преступление. Бывали случаи, что внешне здорового длительное время не выписывают, а явно больного выписывают и он через какое-то время возвращался обратно в 5-ку.
Раньше давали деньги на проезд и человек самостоятельно добирался до дома, а теперь нужен сопровождающий.
В 5-ке все ходят по струнке, люди запуганы – никому не хочется получать больше лекарств или задержаться в ПБ ещё на пару лет, каждый сам за себя. Хорошие люди попадаются редко.
Звонки раз в неделю из таксофона по карточке (делают родные или больница, тем кто получает пенсию), общаться можно только с родственниками, под надзором персонала по 15 минут. Не успел взять трубку, персонал начинает орать - заканчивай. Старшая медсестра грозилась сделать звонки раз в месяц после коронавируса. В СМИ пишут, что Минздрав собирается их сильно ограничить.
С воли я хотел послать приятелю письмо с microSD, звонил в пятерку, чтобы узнать в каком он отделении, но мне отказались говорить, сплошная секретность. На время ремонта отделения, его и ещё пару человек, с общего типа, без суда, перевели на спец в 1-е отделение и похоже там и оставили. Для пятёрки это нормальная практика. Бывает, что суд меняет узнику тип лечения, но на общий тип, со спеца, его переводить не торопятся.
На 60 человек только 4 лейки душа, в душе начинает течь кипяток, когда в туалете смывают. Все, кроме рабочих, моются в отведенный для этого день, по 5 минут. Не успел намылиться - кричат выходи. Некоторые больные даже не намыливаются – постоят минуту под душем и выходят. Сильно больных моют рабочие.
В тюрьме баня была лучше – в 4 раза больше леек, в 3 раза меньше людей, постоянная температура воды, есть лавки, моешься не спеша, в некоторых камерах есть душ. Постоянный доступ к умывальнику, а в 5-ке дверь в ванную комнату часто закрыта, то уборка, то сдача смены. Зубы приходилось чистить в туалете.
У психотропных, хоть и импортных, полно побочек.
Несколько раз у меня было состояние, при котором я переставал понимать кто я и что происходит, было очень страшно - я думал, что теряю рассудок. До ”лечения” со мной такого никогда не было. Говорил об этом психиатрам, но они не знали или не хотели говорить, что со мной. Но через какое-то время меняли лечение.
Сначала мне давали препарат, от которого у меня набегала слюна и хотелось постоянно двигаться. Когда я хотел ночью перевернуться на другой бок, то долго не мог понять, как это делается. Когда стало совсем в невмоготу из-за обильного слюноотделения, я пожаловался заведующей на обходе и через пару дней мне поменяли лечение. Тогда мне почему-то казалось, что так и должно быть.
В редких случаях в 5-ке ''лечат'' меньше, чем положено по статье.
С помощью психбольницы уходят от ответственности россияне со связями и деньгами.
“Все животные равны. Но некоторые животные равнее других.” Оруэлл
Жена квартирного вора (13 принудок, большинство при СССР) дала врачам взятку, но суд не пропустил, и жена перестала к нему ездить.
Когда нет срока очень тяжело психологически. Насилие с помощью психотропных ничуть не лучше — удар наноситься не только по мозгам.
При мне отделение посещал русский красный крест – зайдут, пройдутся по отделению и уйдут.
Журналисты МК написали про 5-ку статью, что здесь одни маньяки лечатся, что ведут себя как захотят. Сильно преувеличили. Несмотря на то, что извергов в этой больнице тоже хватает, многие из них работают.
Во время пандемии поначалу выдавали одноразовые маски, а потом сшили многоразовые маски на швейке. Первое время разрешали стирать маски самостоятельно. Потом запретили – маски начали стирать назначенные санитаркой рабочие в ванной, в которой подмывают больных. Вечером маску сдаешь и тебе выдают стиранную. Маски плохо высушены, со следами чистящего средства. Никто из узников не рискнул отказаться носить такую маску.
Персонал и врачи носили одноразовые маски неправильно - не прикрывали нос.
Во время коронавируса вводили длительный карантин. Свидания были запрещены.
Я был свидетелем трех смертей. Один пожилой узник был выписан, но освобождения не дождался – умер якобы от коронавируса. Другой пожилой стоял в очереди за психотропными, накренился и упал на спину, ударился затылком об плитку. Его пытались откачать, но тщетно. Ещё один молодой мужчина умер сидя на прогулке.
В каких-то отделениях разрешены электронные книги. Тетрис, портативную приставку нельзя, но могут разрешить рабочим. Ручку, плеер выдают всего на несколько часов в день, в некоторых отделениях только рабочим разрешают пользоваться радио.
Тумбочка на 2-3 человек, но хранить в ней почти ничего нельзя – носки (1шт), трусы (1шт), книга (1шт), конверт (1шт), тетрадь (1шт). Старшая медсестра и это может ограничить.
Дневник вести опасался.
В отделениях теснота, койки стоят вплотную друг к другу.
Персонал часто устраивает обыск. Даже завидущая не брезгует рыться в грязном белье пациентов. Один раз пришла толпа охранников и устроила серьезный обыск, у пары человек нашли сигареты и отправили их в надзорную палату.
Больница славится тем, что в ней практически невозможно покончить с собой. Руководство гордится этим. За попытку суицида, например попытку разбить оконное стекло жестко наказывают нейролептиками и отправляют на спец.
Заведующая жаловалась маме, что я ленюсь работать. По-моему, она меня даже жалела, поэтому продержала всего 2 года. Мама ездила каждую неделю, ходила на беседу к врачам, начальству, просила за меня. Если бы не она, то я бы оттуда не вышел.
Персонал всегда прав и стоит друг за дружку. Местные, из ближайшего села. Больница градообразующее предприятие. Им хорошо платят, работают десятилетиями, некоторые и после выхода на пенсию. По многим из них сумасшедший дом плачет - ПБ накладывает свой отпечаток. Хорошие люди попадаются редко, неизвестно, что они пишут в журналах наблюдения (психиатры смотрят в них и корректируют лечение).
Мне рассказывали про молодую медсестру, она первое время сидела на своём посту тихо, но через какое-то время начала, как и многие другие, наводить суету и покрикивать на узников. Персонал называет пациентов мальчиками, в независимости от возраста. Есть жесткое разделение на людей (персонал) и пациентов (не совсем людей).
За бранное слово могут описать в журнале, положить в надзорку и наказать нейролептиками.
Буфетчицы каждый день таскают домой полные сумки, с остатками еды, кормить скотину.
Мясо, рыба в 5-ку поступает, бывшие рабочие рассказывали, что его разворовывают работники пищеблока. Им, якобы, мало платят, и они таким способом компенсируют.
Перед этапом в 5-ку я неделю провел в психиатрической больнице Алексеевская, тамошние санитары (таджики) делали всю работу по отделению. Они человечнее, чем русские из 5-ки. В 5-ке санитарка только командует рабочими и покрикивает на остальных. В Алексеевской разрешают лежать. Здравых людей там меньше. Большинство жителей Подмосковья ненавидят москвичей.
Таблетку от головной боли, если нет температуры и давления, скорее всего не дадут. Зубы вырывают, пломбы долго не держатся. Но есть протезирование зубов, на двух или четырёх имплантах (не помню).
Некоторые больные ходят под себя в туалет, вонь стоит на всю палату. Рабочие меняют им памперсы, и подмывают в ванной. От таких пациентов стараются быстрее избавиться и перевести в отделение для маломобильных или в интернат, если возьмут.
Почти все рабочие, и не только они, стучат. Им накладывают больше еды, лучше одежда, они чаще курят, получают сигареты вне очереди, курят первыми, чаще моются, чаще звонят домой, у них хорошие матрасы, тумбочка на 2 человек, им могут разрешить лежать после работы и т.п. Тем рабочим, кто работает на территории, работодатель заваривает чифир (очень крепкий чай) и дает сотовый для звонков. (про это рассказывал бывший рабочий https://youtu.be/JUM-escMHQI, в 5-ке они держат это в секрете).
В свободное время я читал книги и ходил взад-вперед по палате часами и так почти каждый день, день сурка. Мама через друга купила плеер и записала флешку с музыкой. Это немного скрасило унылые будни.
Иногда хотелось кого ни будь ударить.
24 часа наблюдая симптомы больных людей опасался, как бы самому не сойти с ума.
Примерно за полгода перед выпиской мне стало тяжело читать, при поступлении читал по 100 страниц, а перед выпиской страниц по 20, быстро утомлялся. До “лечения” я читал Бравого солдата Швейка, и испытывал эмоции - мне было смешно, а в некоторых моментах грустно. В 5-ке решил перечитать - книга вызвала ноль эмоций.
Телевизор смотрел редко.
При мне с двух узников было полностью снято принудительное лечение. Один 5 лет лечился за нарушение АПНЛ, второй сколько-то лет за кражу и его собирались выписать в интернат. У обоих 158ч1 (кража), украли на сумму менее 5 тысяч рублей. Врачебная комиссия ходатайствовала в суде о продлении лечения, но суд снял принудительное лечение полностью, так как в кодекс были внесены изменения – первая кража до 5 тысяч стала считаться административным правонарушением. Но даже их согласились отпустить из 5-ки только с сопровождением.
Узник 5-ки если он хочет освободиться должен признать, что он болен, знать название своей болезни, симптомы, и какие психотропные ему дают - про это могут спросить на комиссии. Через какое-то время человек начинает верить в то, что он действительно болен. Стукачи или персонал донесут врачам, если будешь распространятся что здоров, и те увеличат лечение.
На меня раз донесли на врачебном обходе, что я Россию не люблю, так как посмел критиковать власть, а одному пациенту, бывшему силовику, это не понравилось. Я отделался беседой с заведующей и переводом в другую палату. Заведующая сказала мне наедине - что ты с ним споришь, знаешь какая у него пенсия? После этого он стал распространять слухи, что я педофил. А мне сказал, что таким как я нужно в затылок стрелять.
На обычной комиссии психиатры должны поставить ремиссию, и через полгода, после обычной комиссии, отправить на расширенную комиссию. После удачной расширенной комиссии ждать месяца 3 - пока документы доставят в суд, затем ждать суда и когда пришлют документы из суда в пятую.
Больной даже голодать в знак протеста не имеешь права. Основная жертва карательной психиатрии — это обычные больные преступники.
Обмануть экспертов профессионалов, проводивших экспертизу по мнению психиатров невозможно.
Не дай бог никому пройти через это “лечение” — это похоже на какой-то адский аттракцион, с которого нельзя сойти.
Один раз участвовал в выборах в Госдуму. Отказаться было нельзя. Наш дурдом голосует за Путина. Никаких кабинок, охрана начала поторапливать, когда я попытался прочесть список кандидатов.
В среднем на общем типе “лечат” 3,5 года. За нарушение режима АПНЛ лет 5, таких хватает. Недавно сменилось начальство. Некоторые психиатры выписывают только за деньги.
Брейвик убил 77 человек и сидит в условиях куда лучше, чем человек укравший коробку с шампунем и “лечившийся” за это 40 лет в этом аду, с поганой едой и условиями содержания. Вот она настоящая Россия.
Большинство наркоторговцев через год-полтора пытаются откупиться, но если не подкупить судью, то суд, скорее всего, не пропустит.
Судьи смотрят на статью, что бы меньше положенного не лечились, а если больше, то ничего страшного. Первая судимость и преступление небольшой тяжести не дают гарантии, что человек не будет лечиться больше, чем положено по статье. Это называется освобождением от уголовной ответственности.
В некоторых отделениях психиатры не скупятся на психотропные и залечивают всех без разбора, люди ходят как ушибленные и выписка очень плохая.
Некоторые узники мечтают о том, чтобы началась война и на больницу упала бомба.
Многие верят пропагандистским сказкам, что Запад замыслил напасть на Россию, завладеть её ресурсами, а русских превратить в геев.
Мне хотелось уснуть и не проснуться. Чтобы это издевательство закончилось.
Количество здравых людей варьируется в зависимости от отделений, в одном мало, в других больше.
Персонал всегда прав и стоит друг за дружку. Местные, из ближайшего села. Больница градообразующее предприятие. Им хорошо платят, работают десятилетиями, некоторые и после выхода на пенсию. По многим из них сумасшедший дом плачет - ПБ накладывает свой отпечаток. Хорошие люди попадаются редко, неизвестно, что они пишут в журналах наблюдения (психиатры смотрят в них и корректируют лечение).
Мне рассказывали про молодую медсестру, она первое время сидела на своём посту тихо, но через какое-то время начала, как и многие другие, наводить суету и покрикивать на узников. Персонал называет пациентов мальчиками, в независимости от возраста. Есть жесткое разделение на людей (персонал) и пациентов (не совсем людей).
За бранное слово могут описать в журнале, положить в надзорку и наказать нейролептиками.
Буфетчицы каждый день таскают домой полные сумки, с остатками еды, кормить скотину.
Мясо, рыба в 5-ку поступает, бывшие рабочие рассказывали, что его разворовывают работники пищеблока. Им, якобы, мало платят, и они таким способом компенсируют.
Перед этапом в 5-ку я неделю провел в психиатрической больнице Алексеевская, тамошние санитары (таджики) делали всю работу по отделению. Они человечнее, чем русские из 5-ки. В 5-ке санитарка только командует рабочими и покрикивает на остальных. В Алексеевской разрешают лежать. Здравых людей там меньше. Большинство жителей Подмосковья ненавидят москвичей.
Таблетку от головной боли, если нет температуры и давления, скорее всего не дадут. Зубы вырывают, пломбы долго не держатся. Но есть протезирование зубов, на двух или четырёх имплантах (не помню).
Некоторые больные ходят под себя в туалет, вонь стоит на всю палату. Рабочие меняют им памперсы, и подмывают в ванной. От таких пациентов стараются быстрее избавиться и перевести в отделение для маломобильных или в интернат, если возьмут.
Почти все рабочие, и не только они, стучат. Им накладывают больше еды, лучше одежда, они чаще курят, получают сигареты вне очереди, курят первыми, чаще моются, чаще звонят домой, у них хорошие матрасы, тумбочка на 2 человек, им могут разрешить лежать после работы и т.п. Тем рабочим, кто работает на территории, работодатель заваривает чифир (очень крепкий чай) и дает сотовый для звонков. (про это рассказывал бывший рабочий https://youtu.be/JUM-escMHQI, в 5-ке они держат это в секрете).
В свободное время я читал книги и ходил взад-вперед по палате часами и так почти каждый день, день сурка. Мама через друга купила плеер и записала флешку с музыкой. Это немного скрасило унылые будни.
Иногда хотелось кого ни будь ударить.
24 часа наблюдая симптомы больных людей опасался, как бы самому не сойти с ума.
Примерно за полгода перед выпиской мне стало тяжело читать, при поступлении читал по 100 страниц, а перед выпиской страниц по 20, быстро утомлялся. До “лечения” я читал Бравого солдата Швейка, и испытывал эмоции - мне было смешно, а в некоторых моментах грустно. В 5-ке решил перечитать - книга вызвала ноль эмоций.
Телевизор смотрел редко.
При мне с двух узников было полностью снято принудительное лечение. Один 5 лет лечился за нарушение АПНЛ, второй сколько-то лет за кражу и его собирались выписать в интернат. У обоих 158ч1 (кража), украли на сумму менее 5 тысяч рублей. Врачебная комиссия ходатайствовала в суде о продлении лечения, но суд снял принудительное лечение полностью, так как в кодекс были внесены изменения – первая кража до 5 тысяч стала считаться административным правонарушением. Но даже их согласились отпустить из 5-ки только с сопровождением.
Узник 5-ки если он хочет освободиться должен признать, что он болен, знать название своей болезни, симптомы, и какие психотропные ему дают - про это могут спросить на комиссии. Через какое-то время человек начинает верить в то, что он действительно болен. Стукачи или персонал донесут врачам, если будешь распространятся что здоров, и те увеличат лечение.
На меня раз донесли на врачебном обходе, что я Россию не люблю, так как посмел критиковать власть, а одному пациенту, бывшему силовику, это не понравилось. Я отделался беседой с заведующей и переводом в другую палату. Заведующая сказала мне наедине - что ты с ним споришь, знаешь какая у него пенсия? После этого он стал распространять слухи, что я педофил. А мне сказал, что таким как я нужно в затылок стрелять.
На обычной комиссии психиатры должны поставить ремиссию, и через полгода, после обычной комиссии, отправить на расширенную комиссию. После удачной расширенной комиссии ждать месяца 3 - пока документы доставят в суд, затем ждать суда и когда пришлют документы из суда в пятую.
Больной даже голодать в знак протеста не имеешь права. Основная жертва карательной психиатрии — это обычные больные преступники.
Обмануть экспертов профессионалов, проводивших экспертизу по мнению психиатров невозможно.
Не дай бог никому пройти через это “лечение” — это похоже на какой-то адский аттракцион, с которого нельзя сойти.
Один раз участвовал в выборах в Госдуму. Отказаться было нельзя. Наш дурдом голосует за Путина. Никаких кабинок, охрана начала поторапливать, когда я попытался прочесть список кандидатов.
В среднем на общем типе “лечат” 3,5 года. За нарушение режима АПНЛ лет 5, таких хватает. Недавно сменилось начальство. Некоторые психиатры выписывают только за деньги.
Брейвик убил 77 человек и сидит в условиях куда лучше, чем человек укравший коробку с шампунем и “лечившийся” за это 40 лет в этом аду, с поганой едой и условиями содержания. Вот она настоящая Россия.
Большинство наркоторговцев через год-полтора пытаются откупиться, но если не подкупить судью, то суд, скорее всего, не пропустит.
Судьи смотрят на статью, что бы меньше положенного не лечились, а если больше, то ничего страшного. Первая судимость и преступление небольшой тяжести не дают гарантии, что человек не будет лечиться больше, чем положено по статье. Это называется освобождением от уголовной ответственности.
В некоторых отделениях психиатры не скупятся на психотропные и залечивают всех без разбора, люди ходят как ушибленные и выписка очень плохая.
Некоторые узники мечтают о том, чтобы началась война и на больницу упала бомба.
Многие верят пропагандистским сказкам, что Запад замыслил напасть на Россию, завладеть её ресурсами, а русских превратить в геев.
Мне хотелось уснуть и не проснуться. Чтобы это издевательство закончилось.
Количество здравых людей варьируется в зависимости от отделений, в одном мало, в других больше.
Заведующая жаловалась маме, что я ленюсь работать. По-моему, она меня даже жалела, поэтому продержала всего 2 года. Мама ездила каждую неделю, ходила на беседу к врачам, начальству, просила за меня. Если бы не она, то я бы оттуда не вышел.
Персонал всегда прав и стоит друг за дружку. Местные, из ближайшего села. Больница градообразующее предприятие. Им хорошо платят, работают десятилетиями, некоторые и после выхода на пенсию. По многим из них сумасшедший дом плачет - ПБ накладывает свой отпечаток. Хорошие люди попадаются редко, неизвестно, что они пишут в журналах наблюдения (психиатры смотрят в них и корректируют лечение).
Мне рассказывали про молодую медсестру, она первое время сидела на своём посту тихо, но через какое-то время начала, как и многие другие, наводить суету и покрикивать на узников. Персонал называет пациентов мальчиками, в независимости от возраста. Есть жесткое разделение на людей (персонал) и пациентов (не совсем людей).
За бранное слово могут описать в журнале, положить в надзорку и наказать нейролептиками.
Буфетчицы каждый день таскают домой полные сумки, с остатками еды, кормить скотину.
Мясо, рыба в 5-ку поступает, бывшие рабочие рассказывали, что его разворовывают работники пищеблока. Им, якобы, мало платят, и они таким способом компенсируют.
Перед этапом в 5-ку я неделю провел в психиатрической больнице Алексеевская, тамошние санитары (таджики) делали всю работу по отделению. Они человечнее, чем русские из 5-ки. В 5-ке санитарка только командует рабочими и покрикивает на остальных. В Алексеевской разрешают лежать. Здравых людей там меньше. Большинство жителей Подмосковья ненавидят москвичей.
Таблетку от головной боли, если нет температуры и давления, скорее всего не дадут. Зубы вырывают, пломбы долго не держатся. Но есть протезирование зубов, на двух или четырёх имплантах (не помню).
Некоторые больные ходят под себя в туалет, вонь стоит на всю палату. Рабочие меняют им памперсы, и подмывают в ванной. От таких пациентов стараются быстрее избавиться и перевести в отделение для маломобильных или в интернат, если возьмут.
Почти все рабочие, и не только они, стучат. Им накладывают больше еды, лучше одежда, они чаще курят, получают сигареты вне очереди, курят первыми, чаще моются, чаще звонят домой, у них хорошие матрасы, тумбочка на 2 человек, им могут разрешить лежать после работы и т.п. Тем рабочим, кто работает на территории, работодатель заваривает чифир (очень крепкий чай) и дает сотовый для звонков. (про это рассказывал бывший рабочий https://youtu.be/JUM-escMHQI, в 5-ке они держат это в секрете).
В свободное время я читал книги и ходил взад-вперед по палате часами и так почти каждый день, день сурка. Мама через друга купила плеер и записала флешку с музыкой. Это немного скрасило унылые будни.
Иногда хотелось кого ни будь ударить.
24 часа наблюдая симптомы больных людей опасался, как бы самому не сойти с ума.
Примерно за полгода перед выпиской мне стало тяжело читать, при поступлении читал по 100 страниц, а перед выпиской страниц по 20, быстро утомлялся. До “лечения” я читал Бравого солдата Швейка, и испытывал эмоции - мне было смешно, а в некоторых моментах грустно. В 5-ке решил перечитать - книга вызвала ноль эмоций.
Телевизор смотрел редко.
При мне с двух узников было полностью снято принудительное лечение. Один 5 лет лечился за нарушение АПНЛ, второй сколько-то лет за кражу и его собирались выписать в интернат. У обоих 158ч1 (кража), украли на сумму менее 5 тысяч рублей. Врачебная комиссия ходатайствовала в суде о продлении лечения, но суд снял принудительное лечение полностью, так как в кодекс были внесены изменения – первая кража до 5 тысяч стала считаться административным правонарушением. Но даже их согласились отпустить из 5-ки только с сопровождением.
Узник 5-ки если он хочет освободиться должен признать, что он болен, знать название своей болезни, симптомы, и какие психотропные ему дают - про это могут спросить на комиссии. Через какое-то время человек начинает верить в то, что он действительно болен. Стукачи или персонал донесут врачам, если будешь распространятся что здоров, и те увеличат лечение.
На меня раз донесли на врачебном обходе, что я Россию не люблю, так как посмел критиковать власть, а одному пациенту, бывшему силовику, это не понравилось. Я отделался беседой с заведующей и переводом в другую палату. Заведующая сказала мне наедине - что ты с ним споришь, знаешь какая у него пенсия? После этого он стал распространять слухи, что я педофил. А мне сказал, что таким как я нужно в затылок стрелять.
На обычной комиссии психиатры должны поставить ремиссию, и через полгода, после обычной комиссии, отправить на расширенную комиссию. После удачной расширенной комиссии ждать месяца 3 - пока документы доставят в суд, затем ждать суда и когда пришлют документы из суда в пятую.
Больной даже голодать в знак протеста не имеешь права. Основная жертва карательной психиатрии — это обычные больные преступники.
Обмануть экспертов профессионалов, проводивших экспертизу по мнению психиатров невозможно.
Не дай бог никому пройти через это “лечение” — это похоже на какой-то адский аттракцион, с которого нельзя сойти.
Один раз участвовал в выборах в Госдуму. Отказаться было нельзя. Наш дурдом голосует за Путина. Никаких кабинок, охрана начала поторапливать, когда я попытался прочесть список кандидатов.
В среднем на общем типе “лечат” 3,5 года. За нарушение режима АПНЛ лет 5, таких хватает. Недавно сменилось начальство. Некоторые психиатры выписывают только за деньги.
Брейвик убил 77 человек и сидит в условиях куда лучше, чем человек укравший коробку с шампунем и “лечившийся” за это 40 лет в этом аду, с поганой едой и условиями содержания. Вот она настоящая Россия.
Большинство наркоторговцев через год-полтора пытаются откупиться, но если не подкупить судью, то суд, скорее всего, не пропустит.
Судьи смотрят на статью, что бы меньше положенного не лечились, а если больше, то ничего страшного. Первая судимость и преступление небольшой тяжести не дают гарантии, что человек не будет лечиться больше, чем положено по статье. Это называется освобождением от уголовной ответственности.
В некоторых отделениях психиатры не скупятся на психотропные и залечивают всех без разбора, люди ходят как ушибленные и выписка очень плохая.
Некоторые узники мечтают о том, чтобы началась война и на больницу упала бомба.
Многие верят пропагандистским сказкам, что Запад замыслил напасть на Россию, завладеть её ресурсами, а русских превратить в геев.
Мне хотелось уснуть и не проснуться. Чтобы это издевательство закончилось.
Количество здравых людей варьируется в зависимости от отделений, в одном мало, в других больше.
Персонал всегда прав и стоит друг за дружку. Местные, из ближайшего села. Больница градообразующее предприятие. Им хорошо платят, работают десятилетиями, некоторые и после выхода на пенсию. По многим из них сумасшедший дом плачет - ПБ накладывает свой отпечаток. Хорошие люди попадаются редко, неизвестно, что они пишут в журналах наблюдения (психиатры смотрят в них и корректируют лечение).
Мне рассказывали про молодую медсестру, она первое время сидела на своём посту тихо, но через какое-то время начала, как и многие другие, наводить суету и покрикивать на узников. Персонал называет пациентов мальчиками, в независимости от возраста. Есть жесткое разделение на людей (персонал) и пациентов (не совсем людей).
За бранное слово могут описать в журнале, положить в надзорку и наказать нейролептиками.
Буфетчицы каждый день таскают домой полные сумки, с остатками еды, кормить скотину.
Мясо, рыба в 5-ку поступает, бывшие рабочие рассказывали, что его разворовывают работники пищеблока. Им, якобы, мало платят, и они таким способом компенсируют.
Перед этапом в 5-ку я неделю провел в психиатрической больнице Алексеевская, тамошние санитары (таджики) делали всю работу по отделению. Они человечнее, чем русские из 5-ки. В 5-ке санитарка только командует рабочими и покрикивает на остальных. В Алексеевской разрешают лежать. Здравых людей там меньше. Большинство жителей Подмосковья ненавидят москвичей.
Таблетку от головной боли, если нет температуры и давления, скорее всего не дадут. Зубы вырывают, пломбы долго не держатся. Но есть протезирование зубов, на двух или четырёх имплантах (не помню).
Некоторые больные ходят под себя в туалет, вонь стоит на всю палату. Рабочие меняют им памперсы, и подмывают в ванной. От таких пациентов стараются быстрее избавиться и перевести в отделение для маломобильных или в интернат, если возьмут.
Почти все рабочие, и не только они, стучат. Им накладывают больше еды, лучше одежда, они чаще курят, получают сигареты вне очереди, курят первыми, чаще моются, чаще звонят домой, у них хорошие матрасы, тумбочка на 2 человек, им могут разрешить лежать после работы и т.п. Тем рабочим, кто работает на территории, работодатель заваривает чифир (очень крепкий чай) и дает сотовый для звонков. (про это рассказывал бывший рабочий https://youtu.be/JUM-escMHQI, в 5-ке они держат это в секрете).
В свободное время я читал книги и ходил взад-вперед по палате часами и так почти каждый день, день сурка. Мама через друга купила плеер и записала флешку с музыкой. Это немного скрасило унылые будни.
Иногда хотелось кого ни будь ударить.
24 часа наблюдая симптомы больных людей опасался, как бы самому не сойти с ума.
Примерно за полгода перед выпиской мне стало тяжело читать, при поступлении читал по 100 страниц, а перед выпиской страниц по 20, быстро утомлялся. До “лечения” я читал Бравого солдата Швейка, и испытывал эмоции - мне было смешно, а в некоторых моментах грустно. В 5-ке решил перечитать - книга вызвала ноль эмоций.
Телевизор смотрел редко.
При мне с двух узников было полностью снято принудительное лечение. Один 5 лет лечился за нарушение АПНЛ, второй сколько-то лет за кражу и его собирались выписать в интернат. У обоих 158ч1 (кража), украли на сумму менее 5 тысяч рублей. Врачебная комиссия ходатайствовала в суде о продлении лечения, но суд снял принудительное лечение полностью, так как в кодекс были внесены изменения – первая кража до 5 тысяч стала считаться административным правонарушением. Но даже их согласились отпустить из 5-ки только с сопровождением.
Узник 5-ки если он хочет освободиться должен признать, что он болен, знать название своей болезни, симптомы, и какие психотропные ему дают - про это могут спросить на комиссии. Через какое-то время человек начинает верить в то, что он действительно болен. Стукачи или персонал донесут врачам, если будешь распространятся что здоров, и те увеличат лечение.
На меня раз донесли на врачебном обходе, что я Россию не люблю, так как посмел критиковать власть, а одному пациенту, бывшему силовику, это не понравилось. Я отделался беседой с заведующей и переводом в другую палату. Заведующая сказала мне наедине - что ты с ним споришь, знаешь какая у него пенсия? После этого он стал распространять слухи, что я педофил. А мне сказал, что таким как я нужно в затылок стрелять.
На обычной комиссии психиатры должны поставить ремиссию, и через полгода, после обычной комиссии, отправить на расширенную комиссию. После удачной расширенной комиссии ждать месяца 3 - пока документы доставят в суд, затем ждать суда и когда пришлют документы из суда в пятую.
Больной даже голодать в знак протеста не имеешь права. Основная жертва карательной психиатрии — это обычные больные преступники.
Обмануть экспертов профессионалов, проводивших экспертизу по мнению психиатров невозможно.
Не дай бог никому пройти через это “лечение” — это похоже на какой-то адский аттракцион, с которого нельзя сойти.
Один раз участвовал в выборах в Госдуму. Отказаться было нельзя. Наш дурдом голосует за Путина. Никаких кабинок, охрана начала поторапливать, когда я попытался прочесть список кандидатов.
В среднем на общем типе “лечат” 3,5 года. За нарушение режима АПНЛ лет 5, таких хватает. Недавно сменилось начальство. Некоторые психиатры выписывают только за деньги.
Брейвик убил 77 человек и сидит в условиях куда лучше, чем человек укравший коробку с шампунем и “лечившийся” за это 40 лет в этом аду, с поганой едой и условиями содержания. Вот она настоящая Россия.
Большинство наркоторговцев через год-полтора пытаются откупиться, но если не подкупить судью, то суд, скорее всего, не пропустит.
Судьи смотрят на статью, что бы меньше положенного не лечились, а если больше, то ничего страшного. Первая судимость и преступление небольшой тяжести не дают гарантии, что человек не будет лечиться больше, чем положено по статье. Это называется освобождением от уголовной ответственности.
В некоторых отделениях психиатры не скупятся на психотропные и залечивают всех без разбора, люди ходят как ушибленные и выписка очень плохая.
Некоторые узники мечтают о том, чтобы началась война и на больницу упала бомба.
Многие верят пропагандистским сказкам, что Запад замыслил напасть на Россию, завладеть её ресурсами, а русских превратить в геев.
Мне хотелось уснуть и не проснуться. Чтобы это издевательство закончилось.
Количество здравых людей варьируется в зависимости от отделений, в одном мало, в других больше.
При мне в отделение поступил старик, он играл в домино, шустро передвигался, шутил, но через пару недель “лечения” он стал еле ходить, писаться и ему стало не до игры. Это не единичный случай. Бывали случаи, что некоторые узники, находясь под “лечением”, начинали есть свои экскременты. Читал воспоминания политзэков, прошедших сталинские лагеря, там такое тоже встречалось. Там здоровых людей наказывали присутствием в лагерном бараке нескольких сумасшедших.
За шоколадки медсестры могут рассказать, кто за что “лечится”, какой у кого диагноз.
Не только совершив преступление можно попасть в эту психбольницу. Бывает, что в неё на какое-то время переводят из вольных психбольниц (на месяц и более).
В НПА (Независимая ассоциация психиатров) мне сказали, что с моим диагнозом и статьёй меня год полечат и выпишут, говорили, что 5-ка хорошая психбольница, говорили, что в лагере ещё хуже.
Через два года, после освобождения, меня на две недели поместили на обследование в психиатрическую больницу Алексеевская (Кащенко).
При поступлении всё отбирают, даже свои носки с трусами не разрешают. С собой в отделение разрешили пронести только туалетную бумагу, зубную щетку, пасту, книгу и бутылочку воды без газа. При поступлении всё отбирают, потом медбрат принёс в палату всё что разрешено.
В Кащенко подъем в 6 утра, выгоняют из палат на время мытья полов и проветривания. Палаты закрыты до 8 утра, до приема сметы и утренней зарядки. Немногие счастливчики спят за столами в небольшой столовой.
Во время тихого часа и после отбоя включают ночник, но не такой яркий как в 5-ке.
Еда получше чем в 5-ке, попадаются кусочки мяса. В отличии от 5-ки в Кащенко запрещена соль.
Через день взяли анализы на биохимию. Ради этого всё и затевалось – проверить пью ли препараты. Из принудчиков я был не один.
В определенные дни разрешены свидания, раньше на них разрешали есть домашнюю еду, сейчас запретили. В отделении есть холодильник.
На приеме у врачей видел пациентов в спортивных костюмах, из привилегированных отделений.
Сигареты запрещены полностью. Люди мучаются.
Бритьё по выходным, одноразовыми станками. Бреет санитар.
Звонки каждый день по 5 минут. Выдают сразу по 3-4 трубки на палату, палаты звонят по очереди.
Где-то через полгода меня для уточнения диагноза положили в Кащенко. Поменяли диагноз с шизоидного на шизотипическое расстройство личности и увеличили дозу нейролептика.
За шоколадки медсестры могут рассказать, кто за что “лечится”, какой у кого диагноз.
Не только совершив преступление можно попасть в эту психбольницу. Бывает, что в неё на какое-то время переводят из вольных психбольниц (на месяц и более).
В НПА (Независимая ассоциация психиатров) мне сказали, что с моим диагнозом и статьёй меня год полечат и выпишут, говорили, что 5-ка хорошая психбольница, говорили, что в лагере ещё хуже.
Через два года, после освобождения, меня на две недели поместили на обследование в психиатрическую больницу Алексеевская (Кащенко).
При поступлении всё отбирают, даже свои носки с трусами не разрешают. С собой в отделение разрешили пронести только туалетную бумагу, зубную щетку, пасту, книгу и бутылочку воды без газа. При поступлении всё отбирают, потом медбрат принёс в палату всё что разрешено.
В Кащенко подъем в 6 утра, выгоняют из палат на время мытья полов и проветривания. Палаты закрыты до 8 утра, до приема сметы и утренней зарядки. Немногие счастливчики спят за столами в небольшой столовой.
Во время тихого часа и после отбоя включают ночник, но не такой яркий как в 5-ке.
Еда получше чем в 5-ке, попадаются кусочки мяса. В отличии от 5-ки в Кащенко запрещена соль.
Через день взяли анализы на биохимию. Ради этого всё и затевалось – проверить пью ли препараты. Из принудчиков я был не один.
В определенные дни разрешены свидания, раньше на них разрешали есть домашнюю еду, сейчас запретили. В отделении есть холодильник.
На приеме у врачей видел пациентов в спортивных костюмах, из привилегированных отделений.
Сигареты запрещены полностью. Люди мучаются.
Бритьё по выходным, одноразовыми станками. Бреет санитар.
Звонки каждый день по 5 минут. Выдают сразу по 3-4 трубки на палату, палаты звонят по очереди.
Где-то через полгода меня для уточнения диагноза положили в Кащенко. Поменяли диагноз с шизоидного на шизотипическое расстройство личности и увеличили дозу нейролептика.
При мне в отделение поступил старик, он играл в домино, шустро передвигался, шутил, но через пару недель “лечения” он стал еле ходить, писаться и ему стало не до игры. Это не единичный случай. Бывали случаи, что некоторые узники, находясь под “лечением”, начинали есть свои экскременты. Читал воспоминания политзэков, прошедших сталинские лагеря, там такое тоже встречалось. Там здоровых людей наказывали присутствием в лагерном бараке нескольких сумасшедших.
За шоколадки медсестры могут рассказать, кто за что “лечится”, какой у кого диагноз.
Не только совершив преступление можно попасть в эту психбольницу. Бывает, что в неё на какое-то время переводят из вольных психбольниц (на месяц и более).
В НПА (Независимая ассоциация психиатров) мне сказали, что с моим диагнозом и статьёй меня год полечат и выпишут, говорили, что 5-ка хорошая психбольница, говорили, что в лагере ещё хуже.
Через два года, после освобождения, меня на две недели поместили на обследование в психиатрическую больницу Алексеевская (Кащенко).
При поступлении всё отбирают, даже свои носки с трусами не разрешают. С собой в отделение разрешили пронести только туалетную бумагу, зубную щетку, пасту, книгу и бутылочку воды без газа. При поступлении всё отбирают, потом медбрат принёс в палату всё что разрешено.
В Кащенко подъем в 6 утра, выгоняют из палат на время мытья полов и проветривания. Палаты закрыты до 8 утра, до приема сметы и утренней зарядки. Немногие счастливчики спят за столами в небольшой столовой.
Во время тихого часа и после отбоя включают ночник, но не такой яркий как в 5-ке.
Еда получше чем в 5-ке, попадаются кусочки мяса. В отличии от 5-ки в Кащенко запрещена соль.
Через день взяли анализы на биохимию. Ради этого всё и затевалось – проверить пью ли препараты. Из принудчиков я был не один.
В определенные дни разрешены свидания, раньше на них разрешали есть домашнюю еду, сейчас запретили. В отделении есть холодильник.
На приеме у врачей видел пациентов в спортивных костюмах, из привилегированных отделений.
Сигареты запрещены полностью. Люди мучаются.
Бритьё по выходным, одноразовыми станками. Бреет санитар.
Звонки каждый день по 5 минут. Выдают сразу по 3-4 трубки на палату, палаты звонят по очереди.
Где-то через полгода меня для уточнения диагноза положили в Кащенко. Поменяли диагноз с шизоидного на шизотипическое расстройство личности и увеличили дозу нейролептика.
За шоколадки медсестры могут рассказать, кто за что “лечится”, какой у кого диагноз.
Не только совершив преступление можно попасть в эту психбольницу. Бывает, что в неё на какое-то время переводят из вольных психбольниц (на месяц и более).
В НПА (Независимая ассоциация психиатров) мне сказали, что с моим диагнозом и статьёй меня год полечат и выпишут, говорили, что 5-ка хорошая психбольница, говорили, что в лагере ещё хуже.
Через два года, после освобождения, меня на две недели поместили на обследование в психиатрическую больницу Алексеевская (Кащенко).
При поступлении всё отбирают, даже свои носки с трусами не разрешают. С собой в отделение разрешили пронести только туалетную бумагу, зубную щетку, пасту, книгу и бутылочку воды без газа. При поступлении всё отбирают, потом медбрат принёс в палату всё что разрешено.
В Кащенко подъем в 6 утра, выгоняют из палат на время мытья полов и проветривания. Палаты закрыты до 8 утра, до приема сметы и утренней зарядки. Немногие счастливчики спят за столами в небольшой столовой.
Во время тихого часа и после отбоя включают ночник, но не такой яркий как в 5-ке.
Еда получше чем в 5-ке, попадаются кусочки мяса. В отличии от 5-ки в Кащенко запрещена соль.
Через день взяли анализы на биохимию. Ради этого всё и затевалось – проверить пью ли препараты. Из принудчиков я был не один.
В определенные дни разрешены свидания, раньше на них разрешали есть домашнюю еду, сейчас запретили. В отделении есть холодильник.
На приеме у врачей видел пациентов в спортивных костюмах, из привилегированных отделений.
Сигареты запрещены полностью. Люди мучаются.
Бритьё по выходным, одноразовыми станками. Бреет санитар.
Звонки каждый день по 5 минут. Выдают сразу по 3-4 трубки на палату, палаты звонят по очереди.
Где-то через полгода меня для уточнения диагноза положили в Кащенко. Поменяли диагноз с шизоидного на шизотипическое расстройство личности и увеличили дозу нейролептика.
Спасибо за подробный опыт, довольно интересно.
>>1274
На амбулаторном принудительном лечении. До лечения чувствовал себя значительно лучше. Нейролептик подавляют желание что-либо делать, следить за собой. Тяжело заставить себя подняться с кровати. Ничего, кроме жратвы, не приносит удовольствия. Изредка выхожу на прогулку, если мама напомнит. Набираю вес, быстро утомляюсь. Психиатр говорит что будет продлять пока не устроюсь на работу.
На амбулаторном принудительном лечении. До лечения чувствовал себя значительно лучше. Нейролептик подавляют желание что-либо делать, следить за собой. Тяжело заставить себя подняться с кровати. Ничего, кроме жратвы, не приносит удовольствия. Изредка выхожу на прогулку, если мама напомнит. Набираю вес, быстро утомляюсь. Психиатр говорит что будет продлять пока не устроюсь на работу.
>>1281
А я так понимаю, у тебя до СИЗО вообще никакого диагноза не стояло и в дурку приводов тоже не было?
А я так понимаю, у тебя до СИЗО вообще никакого диагноза не стояло и в дурку приводов тоже не было?
>>1283
Да. Диагноз в Сербского поставили. Я по наивности рассчитывал на смягчение приговора, но никак не на лечение в дурдоме.
Да. Диагноз в Сербского поставили. Я по наивности рассчитывал на смягчение приговора, но никак не на лечение в дурдоме.
>>1281
ЛОл, а ты не спрашивал его как устроиться и работать в таком состоянии?
>Психиатр говорит что будет продлять пока не устроюсь на работу.
ЛОл, а ты не спрашивал его как устроиться и работать в таком состоянии?
>>1292
Думаю таких большинство.
Думаю таких большинство.
>>1296
Нет. Но она скорее всего она думает что у меня болезнь прогрессирует. В последнее время давление подскочило, но она говорит что препарат тут не при чём. Хотя в противопоказаниях к Ксеплиону написано о такой побочке.
Нет. Но она скорее всего она думает что у меня болезнь прогрессирует. В последнее время давление подскочило, но она говорит что препарат тут не при чём. Хотя в противопоказаниях к Ксеплиону написано о такой побочке.
>>1296
Отправляла в дневной стационар. Но тамошний психиатр отказался уменьшать дозу и переводить на другой препарат, говорил что ничего лучше выписать не может.
Отправляла в дневной стационар. Но тамошний психиатр отказался уменьшать дозу и переводить на другой препарат, говорил что ничего лучше выписать не может.
Напомнило: читал воспоминания человека, сбежавшего из СССР. После первой неудачной попытке побега его отправили в днепропетровскую психбольницу. Там с ним лежал реальный псих, который избил своего психиатра. Ему кололи летальные дозы галоперидола, от которых он в конце концов умер. Кстати, автор сначала не хотел соглашаться что он псих, но после того, как ему покололи галоперидола, пришлось согласиться, а то бы тоже умер.
>>1328
Тоже читал - Побег из рая. Его лечили 4 года если не ошибаюсь.
В 5-ке я говорил, что исправно посещал пнд до этапа и не скрывался от госпитализации. Не утверждал что здоров.
Тоже читал - Побег из рая. Его лечили 4 года если не ошибаюсь.
В 5-ке я говорил, что исправно посещал пнд до этапа и не скрывался от госпитализации. Не утверждал что здоров.
>>1332
А расскажи про статью, что сделал такого что аж срок впаяли?
И можешь посоветовать книг наподобие последней, про карательную психиатрию?
А расскажи про статью, что сделал такого что аж срок впаяли?
И можешь посоветовать книг наподобие последней, про карательную психиатрию?
Какой-то анон в фарматреде жаловался что после того, как его подержали на освидетельствовании в криминальной психушке и что-то покололи, у него начался дикий и постоянный блёв. Возможно, эта отмена от нейролептика, но может быть ему и что-то дополнительное вкололи. Если вдруг тебе повезёт и нейролептик отменят, имей ввиду. Не бросай прям сразу, запасись латраном.
>>1351
Пытался спалить тачки чиновников в знак протеста. Хулиганство впаяли.
В подполье можно встретить только крыс… генерала Григоренко
И возвращается ветер. Буковский
Пытался спалить тачки чиновников в знак протеста. Хулиганство впаяли.
В подполье можно встретить только крыс… генерала Григоренко
И возвращается ветер. Буковский
>>1351
Срок не впаяли. В дурке нет срока. Но выписать согласились после письменного раскаяния и признания себя больным, нуждающимся в лечении
Срок не впаяли. В дурке нет срока. Но выписать согласились после письменного раскаяния и признания себя больным, нуждающимся в лечении
А как думаешь, если у человека ещё до проблем с законом стоял диагноз, есть ли шанс отсидеть нормальный срок или тут только принудка будет?
>>1442
шанс есть, от диагноза ещё зависит.
шанс есть, от диагноза ещё зависит.
>>2006
Ничего сказать не могу про региональные. Думаю в большинстве регионов лучше всё, кроме еды и качества коек. У местных надо узнавать.
Ничего сказать не могу про региональные. Думаю в большинстве регионов лучше всё, кроме еды и качества коек. У местных надо узнавать.
>>2051
Принудчиков из москвы отправляют в одну дурку. Так в столице борются с криминалом.
Принудчиков из москвы отправляют в одну дурку. Так в столице борются с криминалом.
>>1251 (OP)
Ох бля. Такие треды мотивируют пить таблетки несмотря на побочки и мысли типа "да без них проскочим".
В целом для общего типа принудки какой-то ад описан. Но в регионах за поджог тачки отправили бы скорее всего на спец, где условия будут похожими, разве что сумма материальной стимуляции специалистов там меньше в разы.
Ох бля. Такие треды мотивируют пить таблетки несмотря на побочки и мысли типа "да без них проскочим".
В целом для общего типа принудки какой-то ад описан. Но в регионах за поджог тачки отправили бы скорее всего на спец, где условия будут похожими, разве что сумма материальной стимуляции специалистов там меньше в разы.
>>2086
Хз. Под лечением моё отношение к власти не изменилось. Меня сдерживают не уколы, а то что в узилищах я насмотрелся на руссиян и сделал вывод что они достойны своего правителя. У меня детей нет и не будет, так что плевать. Моя совесть после акции и последовавшей реакции чиста.
Хз. Под лечением моё отношение к власти не изменилось. Меня сдерживают не уколы, а то что в узилищах я насмотрелся на руссиян и сделал вывод что они достойны своего правителя. У меня детей нет и не будет, так что плевать. Моя совесть после акции и последовавшей реакции чиста.
>>1251 (OP)
Тоже нахожусь на амбулаторном принудительным лечении, воли и мотивации совсем нет, колят Клопиксол, 158.1, не снимают с учета уже полтора года
Тоже нахожусь на амбулаторном принудительным лечении, воли и мотивации совсем нет, колят Клопиксол, 158.1, не снимают с учета уже полтора года
>>2141
Съел деда
Съел деда
>>1251 (OP)
Это же хуйня про необщительность и замкнутость. РЛ не должны от ответственности "освобождать"
>Мне поставили диагноз шизоидное расстройство личности
Это же хуйня про необщительность и замкнутость. РЛ не должны от ответственности "освобождать"
>>2170
Наверное решение отправить меня в дурку было принято ещё до экспертизы. Путинские сми после акции писали что я состою на учёте в пнд. Я не состоял.
Наверное решение отправить меня в дурку было принято ещё до экспертизы. Путинские сми после акции писали что я состою на учёте в пнд. Я не состоял.
>>2134
Мне клопиксол тоже 2 месяца кололи, когда якобы ксеплион исчезал из аптеки под новый год. Тоже в 5-ке лечили? Как долго?
Мне клопиксол тоже 2 месяца кололи, когда якобы ксеплион исчезал из аптеки под новый год. Тоже в 5-ке лечили? Как долго?
Чёт статья больше похожа на конкретную политическую хуетень с нахрюком из 404.
За Путина посадили, сокамерники-запутинцы, из-за которых сроки продляют. Русские сами во всём виноваты (заключение сделано по дурке). Путин, Путин, "русня говно", Путин. За кражу сидят на нейролептиках КАРАТЕЛЬНЫХ. А между век спички вставляют, чтоб глаза не могу закрыть и садят перед портретом ПУТИНА.
Очевидно, что нихуя хорошего в таких учреждениях нет. Но здесь прямо ад с закосом на политоту, аж через весь текст.
За Путина посадили, сокамерники-запутинцы, из-за которых сроки продляют. Русские сами во всём виноваты (заключение сделано по дурке). Путин, Путин, "русня говно", Путин. За кражу сидят на нейролептиках КАРАТЕЛЬНЫХ. А между век спички вставляют, чтоб глаза не могу закрыть и садят перед портретом ПУТИНА.
Очевидно, что нихуя хорошего в таких учреждениях нет. Но здесь прямо ад с закосом на политоту, аж через весь текст.
>>2187
Меня тоже это мягко говоря смутило. Из-за ШРЛ посадили на принудиловку. С ШРЛ чела от АГРЕССИИ НЕЙРОЛЕПТИКАМИ хуярят. Ебать што.
Это чё там за шизоид такой, который постоянно всех ещё вхуярить хотел?
Меня тоже это мягко говоря смутило. Из-за ШРЛ посадили на принудиловку. С ШРЛ чела от АГРЕССИИ НЕЙРОЛЕПТИКАМИ хуярят. Ебать што.
Это чё там за шизоид такой, который постоянно всех ещё вхуярить хотел?
>>2202
Что тебя смутило? Захотели и посадили.
Что тебя смутило? Захотели и посадили.
232 Кб, 685x245>>2202
Год назад ШРЛ поменяли на шизотипическое. Из ПБ выписать согласились только после письменного раскаяния и признания себя больным, власть хорошая, а мне надо лечиться.
Год назад ШРЛ поменяли на шизотипическое. Из ПБ выписать согласились только после письменного раскаяния и признания себя больным, власть хорошая, а мне надо лечиться.
>>2202
Для рф это обычная практика. Если есть статья, диагноз и признан невменяемым - значит надо лечить нейролептиками. Даже если ты ведёшь себя абсолютно спокойно после преступления, не скрываешься от госпитализации под подпиской, не пытаешься покончить с собой. А так как агрессия моя была направлена против имущества чиновников, то психиатрам тем более надо показать, что они едят свой хлеб не зря.
Для рф это обычная практика. Если есть статья, диагноз и признан невменяемым - значит надо лечить нейролептиками. Даже если ты ведёшь себя абсолютно спокойно после преступления, не скрываешься от госпитализации под подпиской, не пытаешься покончить с собой. А так как агрессия моя была направлена против имущества чиновников, то психиатрам тем более надо показать, что они едят свой хлеб не зря.
>>2215
блять как же вам шизам охуенно, вашей жизнью интересуются, пишут анамнез, следят за состоянием, за чувствами, ОПРАВДЫВАЮТ вас. А обычный антисоцио психопат прлщик подерётся по пьяни и его нахуй сразу на кичу и никто не будет спрашивать как он себя чувствует и почему так поступил
блять как же вам шизам охуенно, вашей жизнью интересуются, пишут анамнез, следят за состоянием, за чувствами, ОПРАВДЫВАЮТ вас. А обычный антисоцио психопат прлщик подерётся по пьяни и его нахуй сразу на кичу и никто не будет спрашивать как он себя чувствует и почему так поступил
>>2220
Завидуешь тому, что тебя за кражу бутылки водки, например, не могут лечить в стационаре тюремного типа пожизненно? А за любые косяки увеличивать дозу психотропных?
Завидуешь тому, что тебя за кражу бутылки водки, например, не могут лечить в стационаре тюремного типа пожизненно? А за любые косяки увеличивать дозу психотропных?
>>2220
Твой психопат, скорее всего, просто отделается условкой, а вот шиз отправится на принудку до выздоровления. А выздоровление будут определять врачи, которые могут до конца жизни в дурке продержать, если ты им не понравился.
Твой психопат, скорее всего, просто отделается условкой, а вот шиз отправится на принудку до выздоровления. А выздоровление будут определять врачи, которые могут до конца жизни в дурке продержать, если ты им не понравился.
Там в шизотреде такие классные пасты в тему от чела который мать зарубил топором, сходите тоже почитайте
>>2178
В пятерке не лечился, сразу дали амбулаторное, хожу в пнд каждый месяц, колют укол, дают таблетки, чувствую себя овощем
В пятерке не лечился, сразу дали амбулаторное, хожу в пнд каждый месяц, колют укол, дают таблетки, чувствую себя овощем
>>2365
И че? Ты прям буянил и пизделся?
И че? Ты прям буянил и пизделся?
>>2356
Интересно, а если на хуй повесить нож, им убить можно?
Интересно, а если на хуй повесить нож, им убить можно?
>>2356
Такой контраст по сравнению с тем адом, который был у ОПа.
Такой контраст по сравнению с тем адом, который был у ОПа.
>>2220
Будет, но недолго и скорее всего по интернету, где хотя бы можно в голову не получить
>обычный антисоцио психопат прлщик подерётся по пьяни и его нахуй сразу на кичу и никто не будет спрашивать как он себя чувствует и почему так поступил
Будет, но недолго и скорее всего по интернету, где хотя бы можно в голову не получить
>>1251 (OP)
ОП по какой причине тебя вообще на освидетельствование отправили? ты сказал, что психически не здоров?
ОП по какой причине тебя вообще на освидетельствование отправили? ты сказал, что психически не здоров?
>>3021
В больнице подсел на измену, опасался что какой-нибудь теракт пришьют. Ногам нужно было восстановиться после ожогов. Надеялся что не будут в тюрьму сажать. Ничего не знал ни про дурдом ни про принудительное лечение. В объяснении после акции сказал всё как есть - протест против войн и разгонов мирных акций протеста. После Склифа в показаниях сказал что хотел чтобы меня застрелили фсошники. Путинские сми ещё до экспертизы написали что я состою на учете в пнд. Возможно уже тогда было решено что со мной делать.
В больнице подсел на измену, опасался что какой-нибудь теракт пришьют. Ногам нужно было восстановиться после ожогов. Надеялся что не будут в тюрьму сажать. Ничего не знал ни про дурдом ни про принудительное лечение. В объяснении после акции сказал всё как есть - протест против войн и разгонов мирных акций протеста. После Склифа в показаниях сказал что хотел чтобы меня застрелили фсошники. Путинские сми ещё до экспертизы написали что я состою на учете в пнд. Возможно уже тогда было решено что со мной делать.
>>2134
Я с дуру пожаловался что от лечения только хуже стало и мне выписали ещё 1 нейролептик
Я с дуру пожаловался что от лечения только хуже стало и мне выписали ещё 1 нейролептик
Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 10 ноября в 04:45.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 10 ноября в 04:45.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.