Посреди недели засвербило в жопе. Буквально. Не то чтобы я этим местом начал чувствовать приближение большого ездеца, начало побаливать Противненько так, но не сильно.
Ну, думаю, хрен с ней с жопой – есть, пить могу, работать надо, само пройдет. Ох, зря, я все это, но всеми мы сильны задним умом...
Дня через два случился у меня с моей бывшей коллегой секс. Ехала она мимо, решила заглянуть, так она мне сказала. Ну не выгонять же ее. Подумает хрен чего еще. И вот когда процесс уже близился к своему логическому завершению, в том месте, где до сего момента побаливало слегка, заболело со страшной силой, я ж заорал. Бабу то это подстегнуло, она давай наяривать еще сильнее, она как раз в этот момент сверху была. Бля, а у меня от боли мало того, что в глазах потемнело, так еще и там все заклинило – кончать пора, а я не могу. Не помню сколько это все продолжалось, но… кончилось. Лежу, кончаю, то бишь кончаюсь, болит так шопесец. Бабенка спрашивает:
- Что с тобой?
- Да, - говорю, - спина. – Просквозило, наверное.

Не говорить же ей, что там на самом деле происходит. Хотя, наверное, следовало бы это сделать – уходить то она не хочет, второго раза, сучка, ждет. Короче, кое как отбрехался. Остался один. Лежу, страдаю. Боль в жопе, в самом ее очке не проходит. Думаю, пиздец, вот дожил ты и до геморроя, никчемный ты чемодан. Говорила тебе мама, веди активный образ жизни. Работа действительно по большей части сидячая, но не до такой же степени, чтобы нарисовался такой страшный геморрой.

А день недели суббота уже, в поликлинику к проктологу уже не попадешь. Поплелся в аптеку за антигеморроидальным.
- Вам свечи или мазь? – аптекарша так участливо спрашивает, что становится симпатичной.
- И свечи, и мазь, и еще чего-нибудь болеутоляющего, - говорю.
- А у вас, где болит? – так искренне интересуется, что хочется рассказать ей всю правду.
- Метром ниже головы, - отвечаю. – Мазь дайте, свечи не надо.
Пришел домой. Намазал, как положено, таблеток сожрал двойную дозу, жду прихода. Ни фига. Как болело так и болит.

Ночь я нормально не спал, а ведь надо было еще день и ночь пережить до понедельника, когда откроются наши доблестные поликлиники и туда явятся облеченные знаниями проктологи.
Не буду расписывать как прошли эти полтора дня. Хуево они прошли. Особенно запомнилась ночь. Уснуть можно было только в одной позе, я ее сейчас хрен опишу, такая она вычурная была. Засыпаешь минут на пятнадцать, но только изменил свое положение в пространстве – доброе утро. Ночью удалось поспать от силы час.
По утряни еще одна засада – ближайший и единственный талончик к проктологу только на 12:00. Думаю, ночь пережил, переживу и эти четыре часа.
Звоню на работу, говорю: приболел, буду только после обеда. А заморочка еще в том, что главного на работе нет, я за него. Ко всему прочему, понедельник день не только тяжелый, нам в этот день газету сдавать и сделать это надо при любом раскладе, даже в случае собственной скоропостижной кончины. Девки в редакции, конечно, посочувствовали, но судя по интонации их голосов, большим сочувствием они прониклись к себе – им то придется работать за себя и за того парня.

И тут мне захотелось срать. Вспомнил, что не делал этого уже дня два. Думаю, мне же к проктологу, а начнет он у меня там смотреть, ковырять своими инструментами, а из меня вдруг полезет всякое несимпатичное добро. Нехорошо получится. Человек, значит, лечить тебя собрался, а ты ему добра в ладошки наложишь.
Пошел на горшок. Сижу, думаю о бренности бытия и, напрягая все свои мускулы, пытаюсь выдавить из себя хоть что-то. Ценой титанических усилий даванул нечто размером с фасолину. Больше – никак, начинаешь жопу напрягать, начинает болеть так, что хоть на стенку лезь. Сами понимаете, срать и лезть на стену одновременно при всем желании невозможно.

Ну, думаю, чему быть, того не миновать. Вытереть жопу тоже нет никакой возможности, полез в ванну, под струю теплой воды помыть очко. Температуру воды я видимо плохо отрегулировал, и получилась она несколько горячее, чем требовалось. Горячая вода поспособствовала расслаблению тех мышц, что минутой раньше были сцеплены мертвой хваткой и мои чакры открылись, из меня полезло добро со страшной силой и в огромном количестве. Много, сука, добра. Но бля это был такой кайф, я вам доложу, я на какое-то время даже про боль в жопе забыл.
В доктору я добрался уже на последнем запасе сил. Стою, покачиваюсь, медсестричка его на меня смотрит с равнодушным любопытством.
- На что жалуетесь, - спрашивает.
- Да, похоже, геморрой, - отвечаю.
- Ну пойдем в смотровую.
Захожу, а там ебать, кресло наподобие гинекологического.
- Раздевайтесь и присаживайтесь, - говорит .
Ни уя себе – присаживайтесь. На раскоряку – это разве присаживайтесь? Внутреннее протестую но выполняю в точности все что доктор говорит.

Взял он значит какой-то инструмент, на глаз нацепил зеркало с дыркой посередке, как у ухогорлоноса и… Тут он видимо залез туда каким-то своим инструментом!!! Бля! Я подумал, что у меня там взорвалось что-то наподобие РГД-5. В глазах потемнело и заплясали звездочки.
Откуда-то издалека раздался голос:
- Могу успокоить, никакого геморроя нет, - ну хоть что-то думаю. – Обычная чирей консолька. – Бля! Чирей! В жопе?
Как?
- Обыкновенно, - отвечает. – Застудил, промерз сам поставил или в зависимостях прилетело, наверное, где-то, вот он и вылез. Надо удалять в условиях операционной, у нас таких условий нет, но есть возможность сделать в клинической больнице (это совсем рядом). Пойдете? Звонить туда?
Киваю в знак согласия головой, говорить что-либо, сил нет.

Прихожу в клиничку. Пока то да се. Запись, заполнение каких-то бумаг, проходит час. Чувствую щаз йобнусь тут же среди таких же больных и страждущих.
В конце концов, попадаю в искомое отделение. Выходит молодой парнишка в халате. Здороваемся. Он меня идентифицирует, что я именно тот, о ком говорили по телефону не далее часа назад.
Идем в смотровую. Опять раздеваюсь и в этот раз обходимся без кресла – залажу на железный стол, становлюсь в колено-локтевую позу и… поначалу такой милый молодой человек превращается в натурального садиста – всаживает мне палец в жопу, ковыряет там чего-то, у меня опять искры из глаз. В голову лезут мысли про гомосексуалистов:
«Как, думаю, эти пидарасы могут получать от этого удовольствие?»
Доктор командует одеваться и уходит куда-то. Из последних сил одеваюсь. Пошатывает и потряхивает уже конкретно. Обливаюсь потом, рубашку хоть выжимай.
Сижу в коридорчике, чувствую, что начинаю потихоньку отходить, в смысле, вырубает жестко. Всеми силами стараюсь не спать.
Тут смотрю идет мой доктор, а с ним еще один – докторесса. Здоровая такая тетка в возрасте, в ширину – два меня поставь и сбоку еще этого доктора молодого прислюни. Но самое страшное не это – ее руки. Бля! У нее не пальцы, а набор сарделек. Эти страшные орудия проктолога!
- В смотровую! Раздевайтесь! На стол.
Опять железный стол. Поза раком и… это я вам доложу был пиздец полный. То, что было до этого – цветочки. Как я пережил докторессины сардельки – ума не приложу. Но раз я пишу это, значит, я остался жив и не потерял при этом остатков разума.
За эти последовал вердикт – в операционную.
Доктор, тот что помоложе, говорит: так, мол, так, ща вскроем, удалим, почистим все. Я киваю головой. - Надо будет полежать недельку. Я отчаянно мотаю головой:
- Ни, никак. Мне край на работу.
Он удивляется сильно, грит, ладно, дело твое, пошли в операционную. Там знакомое уже кресло. Раздеваюсь. Залажу на него. Ноги где-то выше ушей. Смотрю в потолок пока. В районе моей жопы кипит активная жизнь – доктор с сестрой в четыре руки избавляют меня от моей хвори. Минут двадцать ковыряют.
- Ну, все, - говорят,– вставайте.
Встаю. Под креслом тазик, наполовину полный какой-то красно-бурой хуйни. И вокруг по полу кровавые пятна.
- Может, все-таки полежите недельку?
- Не. На работу край надо.
- Ну, идите тогда на диванчике полежите полчасика. Отдохните.
Прилег и как лампочка выключился. Через полчаса меня разбудили, спросили еще раз про отлежаться, но я был непреклонен.

К чему я это все рассказывал – мужики, берегите жопу!