Никак я не мог ожидать того, что увижу в доме культуры у Аппо. Вчера я туда пошел повидаться с ним, как вдруг он встречает меня очень встревоженный, нахмуренный и говорит:
-Ты во время пришел. Твои показания, пожалуй, будут необходимы.
-А что?
-А то, что случилась скверная история с Айвом.
-Погоди-ка... - сказал я, - Вы всё не угомонитесь?
-Ну да, всё сложно. А что?
-Хорошо; теперь скажи, что такое с Айвом и зачем мои показания.
-Трудно сказать в двух словах. Тебе нужно будет охарактеризовать Айвенго, как человека. Это, видишь, нечто в роде суда, устроенного по желанию самого Айва. Имей в виду, что форумчане очень возбуждены.
-Да в чем он провинился?
-Обидел одного товарища.
-Его зовут Марк?
-Марк. Откуда ты знаешь?

В этот момент мы уже вошли в помещение клуба, которое было набито битком. Люди чуть что не сидели друг у друга на плечах. Большинство было женщин. Пробравшись вслед за Аппо, к сцене, я вскарабкался за кулисы и увидел, что за столом президиума сидят немножко мне знакомые Бабуля, Роршах и Марина из ШЗ. В углу сцены я заметил съежившегося сутулого мужчину, у которого я тогда застал Айва. ("Наконец-то, эта странная история распутается", — мелькнуло у меня в голове). Больше поговорить с Аппо о деле мне не удалось.
Бабуля-кун встал, позвонил в колокольчик и объявил заседание суда открытым.
-Тут мы собрали общественный суд, - сказал Бабуля, - потому что дело такое, довольно необыкновенное и опять так обстоит, что трудно подобрать защиту. Есть, конечно, в российских законах такая статья, которая припаивает за принуждение к половому сношению. Но эта статья довольно-таки не подходит. В общем, обвиняется товарищ Айвенго, и как он сам с форума, а не какой-нибудь чужестранец,- то он просил судить его строгим товарищеским судом безо всякого снисхождения, а потому будем судить его общим собранием и голосованием рук. Вот, товарищ Аппо доложит дело.
На сцену быстрыми шагами вышел Аппо.
-В личку несколько раз мне писал наш форумчанин, Марк, - сказал он, - с таким заявлением, что к нему на улице пристал и потом не отвязывается, даже приходит на квартиру и утверждает, что он его парень - некий гражданин. Я как модератор не мог ничего сделать, потому что имя и адрес гражданина были неизвестны. Да и сам он очень искусно обводил вокруг пальца всех: и соседей Марка, и жену его и даже полицейского. Так продолжалось свыше месяца. Марк пробовал ночевать у друзей, не являлся домой по три, по четыре дня, но ничего не помогало. Неизвестный гражданин опять ловил его на улице и начинал свои недопустимые разговорчики. Но случайно, под новый год, парни зашли к жене Марка, то есть я хотел сказать к Марку и им удалось этого гражданина выяснить. К сожалению, это оказался довольно хорошо мне известный, лично мой товарищ по форуму, Айвенго. Пусть он сам объяснит, чего он, собственно говоря, добивался от Марка, я же только могу сказать, что у него в прошлом большие заслуги в деле развития массажной индустрии, хотя, конечно, к данному делу это имеет очень маленькое отношение...
-Никакого отношения не имеет, скажи, - перебил Бабуля.
-Это уж сами рассудите,- спокойно продолжал Аппо. - В этом деле самое важное то, что Айвенго хочет сам себя обвинять. Это нам облегчает задачу, потому что его проступок больше, чем простое хулиганство и этот проступок вообще довольно трудно квалифицировать. Так что я сейчас его позову.
Толпа в зале заволновалась, но Бабуля позвонил колокольчиком и сказал:
-Позвать-то ты его позови, а только слово будет предоставлено раньше пострадавшему Марку.
Марк вошел и стал мрачно у занавеса.
-Марк, рассказывай, в чем дело, - сказал Бабуля.
-Да я не могу... что рассказывать? - чуть слышно проговорил Марк.
-Громче! Громче! - закричали из рядов.
-Ну вот... этот самый... не знаю, как его фамилия... все ко мне пристает, - глотая воздух, еле слышно проговорила мужчина. - Я и не знаю его совсем... кто он такой... на квартиру приходит... вино зачем-то принес...
-Обижал он тебя? - спросил Бабуля.
-To-есть как обижал? - не понял Марк.
-Ну... лапал, целовал, может насильно?
-Ничего этого не было, - тихо ответил Марк.
-Да ты, может быть, раньше был с ним знаком?
-Знать никогда не знал, пропади он совсем! - неожиданно громко выкрикнул Марк. - Что он ко мне привязался, будто я из себя красивый или какая-нибудь гей-шлюха. Я его не трогал. Подходит на улице, пижоном одет, как миленький... Марк, говорит, как мы с вами знакомы, и я к вам, говорит чувства питаю»... и будто я ему жить вместе обещал... Я никогда такого и не слыхивал, - оборвал он вдруг, и по лицу у него пошли красные пятна.
-Что это верно, гражданин... Айвенго? - спросил Бабуля.
-Правда, - громко ответил Айвенго.
-Может, вы нам расскажете, гражданин, зачем, то есть с какой довольно-таки нам непонятной целью, вы к нему приставали? - спросил Бабуля.
-Он еще сама не всё рассказал, - заметил Айвенго.
-Как, то есть, не все? - удивился Бабуля. Он стоял против Айвенго, с другой стороны рампы и так впиявился в него глазами, двигая головой за каждым его движением, словно так и ждал, что он начнет опять устраивать, что-нибудь скверное. - Как не всё? Ах, да! Это он подарки приносил. Вино какое-то принес. На кой мне его вино? Я сам заработаю, вина куплю... Вы, товарищи, имейте в виду, - визгливо закричал он вдруг в зал, - что я все его подарки через окно вышвырнул! Очень он мне нужен с подарками... Он ловерасничает. а я от него подарки принимай... Какой хахаль нашелся!
-Почему хахаль? - спросил Аппо.
-Да ты что, смеешься, что ли, Аппо? Так я не буду... Ну вас всех!
-Да я вовсе не смеюсь, когда я смеялся, вспомни-ка, Марк? - возразил Аппо (И верно, я что-то не видал, чтобы Аппо смеялся). - Просто не понял сразу.
-И опять он не всё сказал, - с какой-то кривой усмешкой изрек Айвенго.
-А теперь я и совсем не буду! - крикнул Марк. - Он вон, и сам смеется, будто не его судят. На улице измывался, домой пришел - измывался, теперь еще и сюда измываться пришел, что же это такое, товарищи? - прокричал Марк одним духом. В зале негодующе зашумели. Айвенго повернулся лицом к толпе и спокойно сказал:
-Я вовсе не смеялся, товарищи. Это у меня судорога рта, от высокого либидо.
-Может, всё-таки, сам расскажешь, гражданин, как было дело? - недоумевающе предложил Бабуля. - Я что-то всё меньше и меньше в этой истории начинаю понимать.
-Верно, пускай сам рассказывает! Да кто он такой? Что за человек, пусть скажет! - раздались крики из зала.
-Я все расскажу, товарищи, - просто сказал Айвенго, обращаясь к толпе. - Я и просил, по возможности обойтись без полиции, чтобы вы меня осудили своим судом. Только выслушайте спокойно, я ведь вам товарищ, из ходоков форума.
В зале наступила полная тишина. Люди насторожились. В первом ряду Вип поднес к уху ладонь горсточкой, чтобы лучше слышать.
-Начну издалека, - сказал Айвенго. - Я буду говорить с вами о массажной индустрии, не для того вовсе, чтобы оправдаться перед вами и выставить какие-то свои заслуги, а просто потому, что иначе трудно будет меня понять. Я был, верно, во всех салонах и, как говорится, собаку съел. Имею длительный стаж походов и богатый опыт общения с массажистками. Опять-таки не для того, чтобы просить у вас какого-то снисхождения, я в снисхождении не нуждаюсь, а очень прошу, наоборот, строго рассудить мое дело, по всей вашей товарищеской совести. Нет, эти отчёты - просто оправдательные документы того, что я действительно участвовал в развитии массажной сферы. Большинство из вас не знает, товарищи, что такое из себя представляла эта индустрия. Это было все равно, как если бы человека долго. десятками лет, держать в заключении без воздуха и света - и потом сразу, вдруг, внезапно выпустить на свободу. Такой человек стал бы глотать воздух и свет не только легкими, нет, все существо такого человека с жадностью стало бы купаться в воздухе и свете. И вот, таким воздухом и светом явилась для меня и моих сверстников массажная сфера. Мне сейчас пятьдесят с лишком лет, товарищи, а тогда было немного свыше двадцати. Всё во мне кипело и без того, а тут еще в голову ударил хмель эротического массажа. Из перестроечных кинотеатров с "Маленькой Верой" я попал в свободные лихие девяностые, на какую-то светлую волю - и уже знал, твердо знал, что именно эту волю я и защищаю.

-Ты поэзию-то не разводи, - крикнули из зала.- Мастер глаза замазывать!..
-Тут как раз и нужна поэзия, для понимания моего дела, ответил Айвенго. - Тут именно все воспринималось поэтически. Тут вся чернуха и вся грязь перестройки обращались именно к поэзии. Не знаю, как другие, а я глядел не на землю, не на людей, а куда-то поверх... Это трудно объяснить, но башка, башка пылала... А иначе как же понять, что мы голодные и оборванные стали завсегдатаями борделей и находили деньги спонсировать проституток, сытых, обутых, на иномарках. Вам прекрасно известно, товарищи, что нас вела сексуальная революция, а сексуальная революция - это и есть поэзия! А когда мы с нашими пылающими башками и с неостывшими от жара женской груди руками пришли к массажным салонам и к эротическому массажу для того, чтобы развивать новую сферу секс-услуг - не секрет, что у многих и многих опустились руки и погасли факелы в башках. Ведь это настала зрелость, товарищи!.. А надышавшись воздухом девяностых и взвинченные сексуальным задором, многие не могли сразу воспринять того, что и в отношениях есть своя какая-то поэзия. А я вот - и до сих пор этого не воспринял.
-Погоди-ка, гражданин, - перебил вдруг Бабуля. - Я так думаю, товарищи, что он не по существу. Это что же, мы и будем тут разводы разводить: поэзия - не поэзия, воспринял - не воспринял. Чёрт-те што! Нет, пускай он расскажет, за что он мужика обижал, а узоры его нам не нужны!
-Как не нужны?! - с силой сказал Айвенго и мне вспомнилось, как он читал рассказ. - Дайте мне высказаться, товарищи. Я долго молчал. Мне теперь сказать надо.
- Дай ему сказать, Бабуля, - ответили из зала. - Пускай выговорится. Он все-таки, видать, наш...
- Да, найти отношения, - как-будто задумчиво продолжал Айвенго. - Задача нелегкая - найти эти самые отношения, когда сам ходишь на массаж, весь в заботах, работе, отчётах... Но ведь только тогда, когда найдешь отношения, обнаружится новая поэзия, романтика этих самых отношений и взлет от земли куда-то ввысь...
Бабуля засмеялся.
- Может это и смешно, даже наверное, это смешно, - ну, а для меня в этом и заключался весь ужас. Ужас несоответствия между повседневностью и стремлением к поэзии, к романтике... Да нет, я все не те слова говорю. Слова у меня все книжные, надуманные, но этому, по крайней мере, есть оправдание. Вы сами, вы, ходоки - вдохновили меня писать отчёты; - я добросовестно писал, и вот, выучился этим книжным словам. Годы на форуме не проходят даром и мне, пожалуй, ближе язык интеллигента, чем мой из детства, язык дворовой шпаны.
-Вот это - что верно, то верно, - не удержался Бабуля.
-Язык, а не сущность. Интеллигенция наша мне чужда, не понимает она меня... Я и думал, что может вы поймете,- как-то устало продолжал Айвенго.- Ну вот. Теперь история с этим Марком. Обыденка, повседневщина стала для меня немыслима. Трудно тянуть одну и ту же песнь под одну бирку с окружающим, товарищи. Вышло так, что я взбунтовался против будней, против испепеляющего их гнета. Ну, а мой бунт вышел жалким, никчемным, противным и враждебным своему форуму, вам, массажной сфере, всему, ради чего я живу... Я вне обычных рамок захотел построить свою жизнь - и вперся со всего разбегу в тупик. Я сказал себе: - вот парень, он некрасивый, он рыжий, должно быть ему живётся тоскливо... попробую я сделать его жизнь яркой, да и сам ринусь в бой против обычного, ненавистного мне этой своей обычностью, будничностью... Ну вот, и ринулся! Подошел к нему на улице, стал уверять, что мы давно с ним знакомы, вообще задача была: воображение претворить в плоть и кровь, облечь живой жизнью фантазию... А вышло уродство. Я сам это сознаю. Он испугался, стал звать на помощь сначала друга, потом полицию... свою жену. Чёрт! - С тоской воскликнул Айвенго, - Я ему, этому Марку, только хорошего хотел... а он против моей романтики позвал на помощь именно обычное, именно будни; сейчас же пришли ему на выручку и опрокинули меня на обе лопатки. Я знал одного товарища, - помолчав сказал Айвенго, - который в почти аналогичном положении начал пить. Ну... а я - не такой. Я пришел к вам, братцы. Я... преступник перед вами... перед форумом. Может, и вина моя вся в том, что я от вас как-то отошел, зашился в походах по салонам. Ваш приговор - для меня окончательный будет.
Как только он кончил, в зале зашушукались и зашевелились. Сразу можно было определить, что речью Айвенго слушатели не очень довольны.
-Ну, так вот, - сказал Бабуля. - Кто желает? Я так думаю, что история эта все-таки непонятная. Мое мнение такое, что зря мы все это затеяли. Тут нужен правительственный, российский суд, он бы и разобрал; пускай этот гражданин там бы и разводил про поэзию и что он не может по будням жить а только по праздникам. Там бы живо подобрали статью. И еще это не доказано, может он его изнасиловать хотел. А эти надстройки придумал для отвода глаз...
-Да, ведь Марк подтверждает, что ничего такого не было, - с досадой перебил Аппо.— Ты-то, чего, Бабуля, разоряешься? Можно подумать, что ты спишь и видишь, как бы человека в тюрьму упрятать. Все-таки не забывай - ведь товарищ! Я с ним столько лет на форуме сидел и мог бы за него поручиться...
-Слушай, народ, - внезапно воодушевился Роршах. - А что, если так сделать?.. Ну, скажем... Марк всё толкует, что его и не знал совсем. А я, мужики, слушайте, сам по себе знаю: с парнями, мужики, - ох, как трудно!.. Так может, понимаешь, их честь честью познакомить... Ну, чтобы он его знал... Тогда, мужики, всё придет на свои места. Да вы чего, черти ржете?..
- Верно, товарищи, Роршаху трудно с парнями приходится, - покрывая общий хохот, крикнул какой-то ходок из зала.
Из-за стола президиума поднялась и вышла к рампе Марина из ШЗ.
-Я не согласна с Бабулей, - сказала она. - Этот товарищ к нам пришел, нашего суда просит, а мы его будем отсылать. Он ценный - Аппо говорит. И я считаю - его оставить, ну, только, конечно, чтобы он не позволял себе, как таковой... девушек не обижал бы, то есть...