Сейчас мне 36 лет, я снимаю квартиру с женой в Адмиралтейском районе. Родом я из Краснодарского края.

Моя история такова: В 28 лет мы с моей тян (тогда она еще не была моей женой) снимали квартиру в Приморском районе (между метро Старая Деревня и Комендантский проспект). Квартира нам эта очень нравилась (однушка). Находилась она прямо напротив магазина "Пятерочка". Жили мы в кармане, по соседству еще одна квартира с пожилым дядькой.
Однажды ночью мне приснился сон: В этом сне я сидел дома (в краснодарском крае) на винограднике и следил за какой-то непонятной полупрозрачной субстанцией, которую видел почему то я один (О субстанции: полупрозрачный круг, который искажал пространство равное его объему. Это как смотреть на какой нибудь прямоугольный предмет через кривое, не правильно отлитое стекло (как в комнате смеха), прямоугольный предмет глядя через такое стекло становится круглым.) Так вот, эта сфера очень быстро перемещалась по улице, взад и вперед. Так же она залетала во двор к соседке Насте, которая в этот момент сидела во дворе за летним столом. Я с виноградника кричал Насте: -"Какая же ты хозяйка, если ты не видишь что у тебя происходит во дворе, за хозяйством следить не можешь-. ( это эпично, не знаю почему я сказал именно это, но многим людям в сне характерно делать то, что им кажется бессмысленным а иногда постыдным). Настя посмотрела на меня и отвернулась, она явна не понимала о чем я и предмет моего внимания явно не видела. После этого, эта неведомая хуйня, еще несколько раз пролетела по улице и все бы ничего, если бы не одно НО.... Я ни с того, ни с сего, резко почувствовал что ЭТО СУЩЕСТВО(будем так его называть) именно эта сфера, слышит меня, видит меня и находится так близко ко мне, как только это возможно если только не сидит во мне. В этот момент я испытал сильнейшее чувство страха, которое не испытывал никогда в своей жизни, я не знаю как описать это чувство, но у меня создавалось впечатление что все нервные окончания мои подвержены ультразвуку, причем очень сильному. Испытав в совокупности два этих чувства, у меня во сне, появилось сильнейшее желание сделать все что угодно, лишь бы поскорее это меня оставило. Если бы был в этот момент летящий поезд, я бы с радостью бросился бы под него. Если бы в этот момент я стоял на крыше высотки, я бы с огромным удовольствием прыгнул вниз, поскольку то чувство страха которое я испытывал в этот момент, ни коем образом не сравнится с тем страхом, который предстоял передо мной во время падения. Я проснулся.
Проснувшись я не дернулся резко выходя из фазы сна, я не был в поту, я просто открыл глаза. С этого момента начался настоящий ад.
После этого сна, я понял что я с женой в квартире не один. Нет, я не чувствовал никакой сущности в виде полтергейста или домового. Просто я знал что уже все не так, как было раньше.
Я начал жить по другому, со мной начало творится нечто не объяснимое. Когда я находился в квартире, я не хотел абсолютно ничего, в прямом смысле слова. Я был полностью без эмоций, я лежал на диване и не о чем не думал. Говоря короче- у меня была тотальная индифферентность. Я потерял интерес ко всему. Я не спал, не ел, не ходил в туалет и даже не думал (мыслей не было совсем). Единственное что я осознавал, это то что я ничего не хочу делать, и все... Когда утром я с тян уходил на работу, или на выходных тян силой меня вытаскивала из дома, выходя из квартиры и отходя на большое расстояние от дома, разум ко мне возвращался. Так я прожил почти три месяца. С каждой неделей, разум ко мне возвращался все реже. Порой, для того что бы придти в себя, я успевал в бессознательном состоянии дойти до метро. Однажды придя в себя в вагоне метро, рядом с тян своей, я понял, что так больше продолжаться не может, нужно съезжать или что-то делать. Посидев в кафе и создав план действий, мы решили, что придем и будем собирать вещи. Хотели жить пару дней в отеле, потом найти другую квартиру, тем более деньги на все это были.
Возвратясь домой, я впал в привычный мне ступор. Я осознал что не хочу съезжать отсюда. Я просто лег на диван и лежал не понимая себя. Так прошла еще неделя.
После недельной стагнации наших планов, моя тян наблюдала за мной и поняла что так продолжаться не может. Придя с работы она вызвала такси, посадила меня в машину и увезла к моей тетке которая жила в Петергофе. Сама же она, за 3 часа собрала мои и свои вещи, наняла машину (Грузовичкоф) и съебала из квартиры, ключ отдав соседу.
После этого пожив три дня в отеле, мы съехали на квартиру в Купчино, потом мы жили на проспекте Стачек. Теперь уже тритий год снимаем в Адмиралтейском районе. У нас все хорошо. Состояние которое я испытывал находясь в той квартире, я не испытывал с самого момента съезда оттуда, это состояние я почти позабыл, оно ютиться далеко в недрах моей памяти.
Около двух лет назад, со мной произошел один случай. Мне по стечению событий довелось оказаться недалеко от место моего старого жилья (да, именно того самого). Нас шла маленькая компания из 5 человек (Я, моя тян которая уже стала моей женой и еще три человека). Мы направлялись в гости на день рождения, помимо подарка мы хотели еще купить сладости детям которые присутствовали на именинах. Каким то странным образом, мы набрели именно на ту Пятерочку, напротив которой находился наша прошлая квартира (именно та самая). Я хотел было уже рассказать компании нашей о том, что мы здесь жили,но предварительно хотел сам посмотреть насколько изменился дом. Я поднял свой взгляд на окна (окна выходили прям на магазин) и посмотрел в них... и что вы думаете.... Я испытал те же самые ощущения что и во время моего старого сна. Я осознал что это существо из окна смотрит на меня, чувствует меня и находится близко ко мне. Нет, я ничего не видел в окнах, ни лица, ни глаз ничего подобного я не видел там. Ощущения были настолько сильными что я даже не видел этих самых окон, я просто знал что я смотрю именно на них. Дикий ужас и страх охватил меня. Ощущения эти продлились около 2 секунд. Я резко опустил голову в низ и сказал что нам нужно зайти в другой магазин. Мы прошли мимо.

Больше я никогда не был в том районе и не за что туда не поеду.

Такси, в котором ехала моя тетя, шло по одной из центральных улиц города. Это значит, что минимум 2 километра пути машина находилась в постоянном прицеле уличных видеокамер. Был полдень субботы (если интересно — второе июля, вот недавно), погода ясная, движение быстрое. На ровном участке дороги на достаточно большой скорости автомобиль повело, он выехал на встречку и спровоцировал серьезную аварию — водитель встречного автомобиля, его пассажир и моя тетя госпитализированы.

А водителя такси на месте не оказалось. Вы понимаете? Его не было в машине.

Тетя рассказывает об этом так: она сидела на заднем сиденье наискосок от водителя, читала бумаги, которые везла к нотариусу, а когда машина пошла вбок, вскрикнула, просто «эй!», но это «эй» кричать было некому, потому что уже в тот момент в салоне никого, кроме нее, не было. И несколько секунд до столкновения она просто смотрела на пустое водительское сиденье.

На записи с места аварии (его тут же выложили в сеть) видно, что из машин никто не выходит — ни те трое, что попали в больницу (по понятным причинам), ни таксист. В новостях пишут, что он «скрылся с места аварии».

И что я могу? Ну я звонил в гаи, сказал, что у меня есть информация по этому делу. Мне сказали приезжать, я приехал, пересказал им слова тети, указал на то, что камеры не зафиксировали, как таксист выбегал... Мне ответили, что показания тети они уже записали, я вообще не свидетель, и нечего время отнимать, а раз таксиста в машине не оказалось, значит, он выпрыгнул раньше, на ходу. Я говорил — давайте посмотрим другие записи, машина же по центральной улице шла, там камеры кругом! — Не волнуйтесь, посмотрим (то есть «без вас»).

Жена таксиста приходила к тете, выспрашивала подробности. Вестей от мужа нет, его телефон остался в такси.

И что, вот я не понимаю — что дальше-то? Вот, моя тетя оказалась свидетелем этой хрени, но ведь не поверит же никто, разве что какая-то передача типа экстрасенсов заинтересуется, но уже им никто, в свою очередь, не поверит.

Сап, /сн/, пилю кулстори, раз уж пошла такая тема. История моя произошла в сосничестве. Я, как это обычно происходило каждый год летом, из ДС поехал к своей бабуле в одно село Краснодарского края . Как обычно, после приезда была гулянка, все нажрались до усёру, а мне бухать мамка не разрешала, да я и сам особого желания тогда не испытывал.
И вот значит все улеглись спать, часа 2 ночи, мне приспичило в сортир, а так как это происходило в селе, соответственно гальюн находился на улице. И не засраный прогнивший туалет, как описывал в своей песне Юрок из СГ, а вполне себе уютный такой нужник. Выхожу на улицу, тишина гробовая, небо черное, звезды яркие, не то, что в ДЦ. И Луна, как неотъемлемый атрибут любой крипипасты, от которой светло, буд-то фонари электрические горят. Зашел я, значит, в этот сортир, ну и принялся там срать, анон. А за сортиром у нас небольшой овраг, в нем искусственный канал течет. Слышу вдруг, голоса там, буд-то тни в воде резвятся. Я тогда был знатный дрочер, фапал даже на рекламу по телевизору, пока мамка не видит (если в этой рекламе показывали тней, естественно). Сижу на очке, да представляю себе, как тни, которых я слышу, голышом бегают, да лесбийской ебле придаются, а сам наяриваю, лысого. В Хитмэна, так сказать, играю.
Потом, после того, как сделал свое дело, жопу вытер, и на пол на карачики присел вышел к колонке, руки помыть. Местные за мытье рук после сраньи меня неженкой московской называли. Мою руки, а сам тней этих представляю, и вдруг, мне захотелось посмотреть на них, шишка-то все еще стоит, дымится. Благо, светло вокруг от лунного света. Выхожу я за калитку, и вдоль заборчика, аккуратно, чтобы не запалили, иду в сторону канала. Да, забыл сказать, что пока я теребонькал сидя на троне, собака моей любимой бабули начала сильно выть, но я не придал этому никакого значения и списал все на полнолуние. И вот, дохожу я до камыша, стараясь не шуметь, пробираясь сквозь него, а сам уже предвкушаю лицезреть голых купальщиц. Смотрю, и правда, три голых девахи, прямо из моих грязных фантазий. Я не знаю как, но рука моя уже без моего ведома полезла к елде и начала ее наяривать.
И вдруг, анон, я заметил, что это не обычные тни. Глаза их имели зеленоватый отблеск, а голоса их, хоть и имели силу поднять писюн юного дрочера, но говорили они на каком-то неведомом мне языке. У одной из них я заметил еще еле светящуюся синеватую ауру. Страшно стало, песдец, но почему-то от этого я еще сильнее возбудился, и я продолжил тереть свой пингус, невзирая на нависшую надо мной астральную опасность. И вот, как это бывает в самых шаблонных хоррорах, я привлек к себе внимание тем, что громко взбзднул. Да так, что на мгновение мне показалось, что пёс моей любимой бабушки ненадолго перестал выть. И ты представь, анон, как мне стало страшно. Если бы я не срал намедни, то оподливился бы в ту же секунду. Я видел как три фигуры синхронно повернули головы в мою сторону и впились в меня своими зловеще-зелеными глазами. Я попытался закричать, но меня будто парализовало, и только рука продолжала дергать елдак.
И вдруг одна из фигур двинулась в мою сторону, остановилась в метре от меня. Теперь я мог разглядеть эту НЕХ вблизи, идеальная стройная фигура, буфера 3го размера, вьющиеся кудри до сисяндр, изумрудно-зеленые огоньки вместо глаз и неестественный рот, растянутый до ушей. Во мне перемешались чувства стыда, похоти и дикого ужаса. НЕХ наклонилась до уровня моей пипирки и произнесла: "Мал еще". Ты представляешь, анон? Мал еще! И тут я заорал и на ходу, подтягивая штаны, я побежал обратно в свой двор, и при этом я слышал, как они смеялись мне вслед. Такого стыда и позора я не испытывал в своей жизни ни до, ни после этого случая. Однако, одна цыганка мне потом сказала, что мой стручок спас в ту ночь мою жизнь.

Тем утром я пробудился довольно рано, но еще долго лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь одиночеством. За несколько дней до этого родители уехали в долгожданное путешествие по Европе: долгожданное не столько для них, сколько для меня. Мне оставили полный холодильник жратвы, достаточное количество денег, а так же провели емкий инструктаж на тему "что, где и как". Короче говоря, эти две недели обещали стать незабываемыми.
- ...И не успела эта песня попасть в ротацию нашей радиостанции, как сразу же прочно утвердилась в первой пятерке хит-парада! Напоминаем вам, что Алексей находится сегодня у нас в гостях! Алексей, сегодня, буквально через каких-то шесть часов состоится презентация Вашего нового...
"Кто бы заткнул это радио?"
Я лежал, скинув одеяло на пол и лениво обдумывал планы на день. Планы были нехитрыми: накупить пива и весь день просидеть за компьютером в блаженной, пьяной неге.
Мысль о пиве вызвала тошноту. Только сейчас я сообразил, что у меня дико раскалывается голова.
"Да, с пивком я вчера перебрал!"- весело подумал я.
Минут через десять я решил вставать. Был, конечно, соблазн поваляться еще, но голова болела так, что пара таблеток "Цитрамона" стала просто жизненной необходимостью. Открыв глаза, я спустил ноги на пол и собирался уже подниматься, как вдруг понял, что не могу сделать этого. Правая рука (моя правая рука) вцепилась в спинку кровати мертвой хваткой и в буквальном смысле перестала повиноваться моим командам.
- Что за чертовщина?- я растеряно глядел на руку и не мог ничего понять.
Я дернулся раз, другой, но ничего не вышло - рука продолжала сжимать спинку.
- Бред какой-то...
"Быть может это судорога? Судорога... Да какая к чертовой матери судорога!".
Несколько минут мне потребовалось на то, чтобы привести мысли в порядок. Все это время рука оставалась неподвижной. Наконец, я прикрыл глаза и стал мысленно посылать импульсы во взбунтовавшуюся конечность.
"Отцепись от спинки. Ты должна отцепиться от спинки. Ты должна...".
Бесполезно.
- Друзья! Я предлагаю и Вам рассказать какой-нибудь необычный и интересный случай из вашей жизни! Отправьте SMS с текстом "стори" на короткий номер 6556 и дождитесь нашего звонка. Напоминаем, что авторам лучших историй будут вручены ценные призы от нашей радиостанции!
"Да уж, бля... Необычная история!".
Я снова открыл глаза и ощупал левой рукой правую. Ничего особенного. Более того, я чувствовал ее, как и раньше. Просто она меня не слушалась, вот и все. Поразмыслив еще, я пошевелил ногами, открыл и закрыл рот, поморгал глазами. Все в порядке: тело, за исключением правой руки, оставалось в моем распоряжении. Попытка разжать пальцы правой руки усилиями левой не увенчалась успехом. Их словно приварили к проклятой спинке.

- Экая дьявольщина!- воскликнул я в отчаянии.
На глаза попалось полотно с коллекцией значков, висевшее с незапамятных времен над моей кроватью. Я сумел дотянуться до него и снял один из значков (гордый профиль Ильича при этом ярко блеснул на солнце). Отогнув острую булавку, я осторожно, но достаточно ощутимо ткнул ей в непослушную руку и тут же сморщился. Больно. В месте укола выступила крохотная капелька крови. - Итак... Так-так-так...- я отложил значок в сторону и теперь нервно чесал голову.
Хотелось в туалет, хотелось позавтракать и выпить кофе, хотелось принять уже проклятого "Цитрамона". Хотелось заниматься обычными делами, но нет - меня не отпускала с кровати собственная рука! Я поискал глазами сотовый телефон и обнаружил его на столе рядом с компьютером. Проклятье.
"А что если она так и не отцепится? Я имею все шансы подохнуть от голода"
От этой мысли стало по-настоящему страшно. Я облокотился подбородком о левую руку и стал ждать. Чего? А хрен его знает. Так я просидел около часа. Выпитое намедни пиво уже не просилось, а буквально рвалось наружу. Я грешным делом уже подумывал сходить под себя.
- Я родился в Латвии, но сразу после рождения переехал в Россию,- откровенничал тем временем неизвестный мне музыкант Алексей.- Детство было очень тяжелым, денег не хватало порой даже на...
"Ну да, игрушки прибитые к полу,"- криво усмехнулся я.
И тут меня осенило.
- А ведь кровать-то к полу не прибита!
Не медля ни секунды, я поднялся на ноги и медленно, с огромным трудом двинулся к компьютеру. Туда, где лежал заветный телефон. Кровать волочилась за мной гигантским наростом, ковер пошел волнами и сбивался в кучу. В какой-то момент кровать перестала двигаться. Я обернулся и обнаружил, что ковер не дает ей проползти следом за мной. К этому моменту у меня на лбу уже выступила испарина.
- Ну давай же, давай!
Проклятая рука держала спинку крепко, кровать никак не хотела двигаться, а до заветного телефона оставалось ползти еще полкомнаты. И вообще, кому я собирался звонить? И сам не знал, в "скорую", наверное. Или в МЧС. Я дернулся раз, другой. Кровать жалобно скрипела, ходила ходуном, но вперед не продвигалась. Я снова дернулся, уже со всей силы. И в этот момент рука разжалась.
- Ох-х-х!!!
Я пролетел оставшееся расстояние и крепко шибанулся лбом об стол. Придя в себя, я осмотрелся.

- Ого. Вот это да...
Тем временем Алексей заканчивал свой рассказ по радио:
- ...иногда наступают такие моменты, когда невозможно собраться с мыслями, такая апатия, что даже руки тебя не слушаются. Ну вы знаете...
- Да уж, блять, поверь, знаю!- рыкнул я, потирая ушибленный лоб.
Я как-то сразу и не заметил, что тер его правой рукой.
∗ ∗ ∗
За исключением необычного происшествия утром, день прошел в точном соответствии с моим планом. Некоторое время я еще с недоверием поглядывал на правую руку. Но она работала, можно сказать в штатном режиме и, за исключением странного холодка, поселившегося в венах и мышцах, ничем не отличалась от своей левой сестры.
Закупившись пивом, сигаретами и своими любимыми луковыми крекерами, я уселся за компьютер и в течении дня обшарил едва ли не весь рунет в поисках похожих случаев. Мне удалось разыскать несколько медицинских статей, пару рассказов, а так же форум, где говорилось о подобном. Но, перечитав все найденное на несколько раз, я так и не нашел ответа на интересующий меня вопрос - какого черта со мной произошло утром?
Часа в четыре звонила мама.
- Привет, мам! Как вы?
- А мы в Берлине!- радостно сообщила она. Связь в роуминге была не ахти - казалось, что мама говорит через стену из соседней квартиры.- Шесть часов добирались на автобусе, устали в дороге, но все равно пошли гулять.
- Как там с туалетами?
- Нет так, как в России. Представляешь, здесь на улицах как таковых туалетов нет!
- И куда же тогда нужду справлять?- удивился я.
- Заходишь в любой паб или ресторан и молча идешь в туалет - никто не против.
- Хм, удобно,- оценил я.- Попробовать что ли здесь так же?
- Ага,- мама засмеялась.
- А где отец?
- Пива нахлестался и остался в отеле.
- Я слышал, что немецкое пиво не сильно хмелит.
- Конечно, его же со спиртом не мешают. Думаю, он специально притворился, чтобы на экскурсию не идти. Сидит небось сейчас в баре, продолжает. Видел бы ты его глаза, когда автобус ехал два часа без остановки.
Меня это позабавило. Представив страдания отца, я тоже решил сходить в туалет.
- Рейхстаг уже видели?
- Нет, в центр вечером поедем. А пока что так возле отеля ходим. Как у тебя там, все в порядке?
- Да, нормально все. Представляешь, сегодня утром...- я осекся. Стоило ли рассказывать о происшествии маме сейчас?
- Что такое?
- Да нет, ничего особенного. Приедете расскажу.
- Ладно. У тебя хоть деньги-то еще остались?
- А куда ж им деваться-то?- как можно искреннее удивился я. Денег, по-правде говоря, оставалось маловато.
- Знаю я тебя - весь в отца. Ладно, не будем деньги на телефоне тратить. Будь здоров.
- Хорошо вам отдохнуть, мам.
- Смотри, чтобы к нашему приезду все было в порядке: цветы политы, дома порядок.
- Договорились. Папе привет.
- Хорошо. До связи.
- Созвонимся, мам.
Я убрал трубку в карман и, наконец, расстегнул ширинку.
∗ ∗ ∗

Утром я сидел в кровати и с тоской глядел на вибрирующий сотовый телефон. Ночью руки рвали с моей головы волосы; рвали, судя по всему, жестоко и беспощадно. Постельное белье было сплошь усыпано клочками волос, наволочка измарана кровью; я ощупывал голову и время от времени шикал от боли. Оценив всю нелепость ситуации, я даже посмеялся, хотя смешного тут было мало. Телефон тем временем ненадолго успокоился, после чего зазвонил вновь.
- Я занят, позвоните попозже,- процедил я сквозь зубы, так и не поднявшись с кровати.
Нет, дело было не в лени и моем нежелании брать трубку. Я жаждал дотянуться до телефона и позвать к себе хоть кого-нибудь, хоть судебных приставов, хоть черта лысого. Но ноги, они...
Примерно с час я наблюдал за их движениями, они то сгибались, то разгибались, двигались из стороны в сторону, ложились друг на дружку. Несколько раз они спускались на пол, и сердце мое екало в отчаянной надежде, но ноги неизменно забирались обратно под одеяло. Я пытался их размять и сделать массаж, благо руки этим утром слушались меня исправно, но все тщетно. Ноги продолжали жить своей жизнью.
Но вот, наконец, они окончательно спустились на пол, легко подняли меня и двинулись в сторону кухни. Ощущение можно было сравнить с первой поездкой на двухколесном велосипеде. Мне постоянно казалось, что я могу не удержать баланс и рухнуть на пол. Ноги прошлись до кухни (там я успел прихватить себе черствую булочку и банку недопитого пива), повернули обратно и, как только я решил было позавтракать, начали что-то вроде утренней гимнастики. Я несколько раз присел, попрыгал, встал на цыпочки и, стоя так, поднял одну ногу, а в финале действа резко опустился на шпагат, чего никогда ранее не делал.
- Ах, черт!!!- я взвыл от боли в неразработанных мышцах паха, отбросил булочку и банку прочь и схватился за промежность.- Хватит! Хватит! Я умоляю, довольно!
Но ноги не унимались. Далее со мной стали происходить такие метаморфозы, что и описать трудно. Ноги изогнулись под невероятным углом, встав таким образом на пол, и понесли меня в направлении спальни. Со стороны я, наверное, походил на гигантскую, человекообразную каракатицу.
- Пожалуйста, хватит,- я ослабил мышцы пресса и безвольно повис на ногах.
В какой-то момент я сумел схватится за дверную ручку обеими руками.
- Вот так вам, сволочи. Вот так...- я вцепился в дверь изо всей силы, так, чтобы ноги не могли идти дальше, и повис.
Шли минуты. Ноги занимались своими делами и время от времени пытались шагать дальше. Я не давал им сделать этого и, находясь в подвешенном состоянии, медленно терял силы. В какой-то момент ноги успокоились и смирно "легли" рядом со мной, лишь изредка подергиваясь. Мысль в ту минуту показалась мне безумной, но я решил попробовать пошевелить ими. Я даже испугался, когда, повинуясь моей команде, ноги послушно выпрямились и привели меня в вертикальное положение.
- О-о-х...- я обессиленно повалился на пол и сжался в клубок.
Мышцы в паху нещадно ныли, настолько сильно, что я даже позволил себе несколько слезинок. Болели затекшие руки, державшие меня на весу никак не меньше двадцати минут. Горели ссадины на истерзанной голове.
Ничего не скажешь, хорошенькие выдались выходные!
Часы показывали половину второго, когда я, так и не сумев подняться, переполз на кухню и закурил. Во время всего этого абсурдного действа я не удержался и таки намочил в штаны. Ноги были немилостивы к своему старому хозяину и не сводили его в туалет. С огромным трудом я встал и перебрался в душ, где включил горячую воду и тупо уселся в ванну. Там я просидел минут сорок и даже задремал, а когда выключил воду, то уже мог оценить свое состояние на слабую троечку.
- Алло, это скорая?
- Что у Вас случилось?- стальной и грубый голос диспетчера показался мне пением райских птиц.
- Здравствуйте. Пришлите ко мне бригаду, прошу Вас.
- Что произошло?
Я сбивчиво объяснил свою проблему. Рассказ звучал настолько нелепо, что в некоторые моменты я и сам подумывал, стоит ли продолжать. Но, на мое удивление, диспетчер лишь спросил мой адрес, осведомился о наличии домофона и, получив утвердительный ответ, кинул короткое "Ждите".
И я стал ждать.

Сигнал домофона пронзил мрачную тишину квартиры ближе к вечеру. Я не включал компьютер и телевизор, не ел, не пил, не курил и даже не вставал с места, боясь повторения приступа. Поэтому, когда я резко поднялся и застоявшаяся кровь пришла в движение, тело возмущенно заныло. Скрипя зубами от судорог и неприятного покалывания (мышцы затекли), я добрался до трубки в впустил врачей. Доктор оказался один. Это был высокий мужчина с хорошо заметным брюшком и нездоровым цветом лица. Нижняя губа его казалась гораздо больше верхней, отчего выражение лица его напоминало гримасу капризного, избалованного ребенка.
- Так, на что жалуемся?- он не разуваясь прошел в комнату.
Я проковылял за ним.
- Понимаете, доктор...
Как и в первый раз по телефону, я не знал с чего начать и как описать произошедшее со мной. Оттого рассказ мой, и без того нелепый, прозвучал совсем уж по-идиотски.
- ...вот,- закончил я.
Доктор смерил меня взглядом и уставился в свою папку.
- Алкоголь употребляли?
- Да, немного.
Мужчина осмотрел комнату, где с пола можно было набрать по меньшей мере два ящика пустых бутылок и банок.
- Наркотические средства?
- Нет.
- Курительные смеси?
- Да нет же,- устало протянул я.- Только пиво. Но это же не...
- Головные боли мучают?
- Ну... Так, иногда. Особенно если...- я кивнул на пустую тару, но врач не увидел этого жеста, что-то записывая в папке.
- Черепно-мозговые травмы?
Я почесал затылок и случайно содрал спекшуюся коросту.
- В детстве я упал с бетонной плиты,- ответил я, кривясь от боли.- У меня было сотрясение мозга.
- Во сколько лет?
- В семь.
- Угу.
Врач уселся на кровать прямо поверх постельного белья. Я отошел к окну и, почему-то стараясь не шуметь, тихонько опустился в кресло. Тебе плевать на свое здоровье и все-то трынь-трава, пока не дойдет до дела. А как дойдет, так и сожмется очко тугим узлом и в полной мере ощутишь цену здоровья и каждого лоскутка своей никчемной тушки.
- Ранее на учете в диспансере состояли?
Я не понял его вопроса.
- В каком диспансере?
Он коротко глянул на меня.
- В психоневрологическом.
- Да нет, конечно. С чего бы мне...
Он снова что-то быстро записал в папке.
"Неужели на учет? Господи, только не это! Только не это!"
Затравленным взглядом я уставился на мужчину в белом халате. В моих глазах он был и палачом и спасителем одновременно. Ведь он решал мою судьбу. Пару минут он молчал, чиркая ручкой в каких-то листках, потом поднялся на ноги.
- Завтра же отправляйтесь к своему участковому врачу. У него получите направление на ЭЭГ...
- Эээгэ?
- Электроэнцефалограмма. Потом с результатами анализа идете на Ленина 20.
- Это диспансер?
- Диспансер. Обратитесь в регистратуру за карточкой и пройдете в кабинет 206.
- Это все?- я не верил своим ушам.
- А что вы еще хотите?
Меня это даже немного разозлило.
- Доктор, у меня руки по ночам вырывают волосы, а ноги выделывают акробатические трюки!
- И что?
- Как что?- взбесился я.- Дайте мне какую-нибудь таблетку или поставьте укол, или...
- Я не могу без ведома Вашего врача начать медикаментозное лечение,- перебил меня мужчина.- Сегодня попейте успокоительного. "Новопассит" или настойку пустырника. Можете принять легкое снотворное перед тем, как ложиться. Никакого алкоголя и завтра прямо с утра идете в поликлинику.
- А если я не смогу пойти в поликлинику?- взвыл я.- Если мои ноги не захотят в поликлинику?
Но доктор уже направился к двери. Я несколько раз глубоко вдохнул и двинулся следом.
- Скажите,- уже более спокойно спросил я,- а такое бывает?
- Как видите, бывает.
- А Вы с таким сталкивались?
- Со всяким встречался.
- А это лечится?
- Все лечится.
Его голос не выражал ни участия, ни сочувствия, ни интереса. Мне даже захотелось ударить работника скорой, но я сдержался. Когда входная дверь за ним закрылась, я прислонился к стене и чуть не заплакал уже во второй раз за день. В этот момент чья-то рука легла мне на плечо, и от неожиданности я чуть не подпрыгнул на месте.
- Тьфу, черт! Никак не привыкну!- я распахнул левой рукой дверь и выскочил в подъезд.- Доктор! Доктор, подождите!..
Мне удалось нагнать его на площадке второго этажа. Он обернулся и раздраженно посмотрел на меня.
- Ну что еще?
- Вот, посмотрите! Опять! Смотрите!- в диком возбуждении я тыкал левой рукой на правую, которая до сих пор, неловко изогнувшись, лежала на плече.- Видите, она снова меня не слушается!
- Ничего не вижу,- он продолжил спускаться.
- Да как же так? Подождите!- я снова его догнал.- Я не могу ей ничего сделать! Разве не понятно? А? Ну попробуйте, попробуйте ее разогнуть! Ну же!
Он молча посмотрел на меня поверх очков. И тут я понял, что ничего не смогу доказать этому человеку. Я представил, как выгляжу со стороны и, тяжело вздохнув, стал подниматься домой. Рука тем временем отпустила плечо и вцепилась в рукав махрового халата.
- Постарайтесь успокоиться и отдохнуть. Завтра - к врачу,- кинул мне вслед доктор, но я ничего не ответил.

Дома я включил компьютер и хмуро принялся допивать вчерашнее пиво.
"Пошел он в задницу со своими рекомендациями!".
Я был уверен, что эта проблема не медицинского характера, и уж как минимум не следовало меня записывать в психи.
"А что ты тогда хотел от скорой помощи?"- ехидно спросил внутренний голос.
- Все равно пошел он к черту,- рыкнул я под нос.
Рука снова стала моей минут через двадцать. Я раз за разом обыскивал интернет в поисках нужной информации, но ничего другого, кроме найденного ранее, не обнаружил. В итоге я застрял на каком-то форуме, где обсуждались новинки видеоигр и прекратил поиски. На душе было тревожно. Все тело ныло.
На улице медленно сгущались летние сумерки. Со двора доносились веселые детские голоса, приглушенное рычание нескольких моторов из гаражного кооператива, скрип качелей и мерное уханье голубей. Какая-то старуха не то радовалась чему-то, не то возмущалась, а более молодой мужской голос что-то ей мягко доказывал. Совсем уж вдалеке разносилась попсовая музыка из многочисленных летних кафе. Отправившись за последней банкой пива, я задержался у окна и в этот момент у меня зазвонил телефон (теперь я предусмотрительно держал его при себе). Я совсем забыл, что мне звонили утром. Это могли быть родители и я торопливо достал трубку из кармана.
- Алле, Леха,- звонили не родители, а мой лучший друг.
- Здаров! Че трубу не берешь?
- Леха, слушай, как хорошо, что ты позвонил! Ты можешь ко мне приехать?
- Ну дык... Я потому и трезвоню тебе. У тебя ж предки свалили.
- Да-да. Приезжай скорее.
- Что-то случилось?
- Случилось! Еще как случилось!
- Говори.
- Приезжай, давай! На месте расскажу.
- Да все я одеваюсь уже. Скажи, произошло что-то серьезное?
- Более чем.
- Ладно, через двадцать минут буду.
И он первым положил трубку. Я убрал телефон в карман и еще немного постоял у окна. На душе немного полегчало. Леха как-нибудь поможет, что-нибудь обязательно придумает. И почему я сразу не догадался ему позвонить?
∗ ∗ ∗
Леха никогда не отличался немецкой пунктуальностью, но в этот раз он явился даже раньше назначенного срока. Это был здоровенный детина с хорошо развитой мускулатурой и чрезвычайно живым, ироничным лицом. Никогда не унывающий парень с заливистым, заразительным хохотом и прекрасным чувством юмора. Мы подружились с ним еще в школе, хоть я и учился двумя классами младше. Еще в одиннадцатом классе он занялся спортом, бросил курить и почти не пил. По крайней мере не пил так, как я. Он часто заступался за меня, потому что драться я не умел и не умею, к тому же не раз поддерживал меня в трудных жизненных ситуациях. Я считал его прекрасным и своим единственным другом. Когда Леха появился в коридоре я, не в силах сдержать эмоций, обнял его и долго не отпускал.
- Ну-ну, маленькая, успокойся,- насмешливо проговорил он и отстранил меня в сторону.- Сосаться не будем?
- Да пошел ты.
- Рассказывай, что у тебя произошло. Я весь во внимании.
- Проходи, садись.
Мы расселись в комнате: я на кровать, Леха в компьютерное кресло. Он достал из пакета бутылку безалкогольного пива (всегда высмеивал его за это), немного хлебнул и вопросительно уставился на меня.
- Ты хреново выглядишь,- заявил он, прежде, чем я начал рассказ.
- Сам знаю. Короче, слушай...
Описывать Лехе то, что произошло со мной, оказалось гораздо сложнее, чем врачу или диспетчеру. Он внимательно выслушал меня, а когда я закончил улыбнулся своей фирменной, но ненавистной в тот момент улыбочкой.
- Нет, Леха, пожалуйста,- простонал я.- Только давай без этих твоих шуточек!
Но он не удержался. Больше часа мне потребовалось, чтобы доказать ему, что я ничего не принимал из наркотиков и не разыгрываю его. Наконец, сообразив, что я не шучу, он стал серьезным и задумался, уставившись в стену.
- Ты веришь мне?- робко спросил я.
Леха кивнул. Я не мог понять, что за выражение замерло на его лице. Озабоченность, но в связи с чем именно? Поверил ли он мне взаправду или теперь мысленно рассуждает, как врач "скорой"?
- О чем ты думаешь?
- Так это все правда?- Леха внимательно посмотрел на меня.
- Говорю же тебе, да!- постепенно меня охватывало отчаяние. Леха должен мне поверить!
- А сейчас все в порядке?
- Пока да. Что ты об этом думаешь?
Леха помолчал.
- Думаю вот что,- начал он, осторожно подбирая слова.- Я склоняюсь к тому, что все-таки доктор прав...
- Блин!- простонал я.
- Подожди!- перебил меня друг.- Ведь, по большому счету, любое твое движение - это команда мозга, электрический импульс и не более того. И так или иначе, телом твоим управляет твой же собственный мозг.
- Да нет же! Нет! Как ты не поймешь, что мои конечности не просто беспорядочно подергиваются, или не слушают команд мозга - они самостоятельно выполняют действия!
- Какие действия?- Леха заострил на этом внимание.- Рука вцепилась в спинку кровати? Ноги несли тебя куда-то помимо твоей воли? Братан, рука погибшего солдата может сжимать винтовку так, что вдвоем не отберешь, а курица с отрубленной головой может бегать несколько минут. Черт побери, покойники в морге шевелятся! Конвульсия, остаточные импульсы и все такое.
- Да, но я-то жив! И я не курица!
- С этим трудно поспорить,- усмехнулся парень.- Но все эти случаи связаны с мышечной активностью и деятельностью (или бездеятельностью) мозга. Я не медик, но думаю, что док не мог сказать тебе чего-то другого. Сходи в больничку, там и разберутся.
- Да не хочу я идти в блядскую больницу!- почти закричал я.
Леха пожал плечами и ткнул кнопку включения компьютера.
- Я не могу тебя заставлять, но и совета другого не дам. Смотри сам, дерьмо у тебя походу серьезное. Запустишь - хуже станет.
- Посмотрим за динамикой,- проворчал я.
- За динамикой?- хохотнул он.- Вчера ночью ты волосы с головы рвал. А что если сегодня руки вцепятся тебе в горло? А? Будет тебе динамика.
О таком развитии событий я даже не задумывался. А вдруг правда?
- Ладно,- вздохнул я.- Я пойду в больницу.
- Вот и умничка.
- Но у меня будет к тебе просьба.
- Ага,- Леха уже заходил в Интернет.- Ща я тебе такой видос покажу, в штаны наложишь...
- Леха, ты слушаешь меня?
- Да слышу, слышу. Какая у тебя просьба?
- Возьмешь мои ключи от квартиры и, когда будешь уходить, закроешься сам. А завтра утром зайдешь за мной и проводишь в поликлинику.
- На хрена это?
Я выразительно посмотрел на непонятливого друга.
- Ах, понял, понял,- парень хлопнул себя по лбу.- Боишься, что своими ногами не доберешься? На руках-то слабо...
Ничего не ответив на его явно издевающийся тон, я сходил на кухню, взял себе табурет и уселся рядом с другом.
- Какой ты там видос хотел показать?
- О! Там, прикинь, девке прямо в ж...
Оставшийся вечер прошел тихо и спокойно. Совсем, как раньше. Леха ушел часа в два ночи, я же завалился спать.
∗ ∗ ∗

Когда я проснулся, я даже не сразу понял, что со мной происходит. Голова безвольно болталась из сторону в сторону, так, будто меня куда-то несли. То же самое происходило с правой рукой, а остальное тело я почти не ощущал. Я открыл глаза, поднял голову, но еще некоторое время потребовалось, чтобы свыкнуться с темнотой.
- Твою мать...- выругался я, поняв что произошло.- Нет! Ну, нет! Я же спать хочу! Зачем ты меня мучаешь?
Пока я спал, тело само по себе принялось расхаживать по квартире. Не знаю, как долго это происходило: может быть несколько минут, а может с того самого момента, как я уснул. Сейчас оно бесцельно слонялось по кухне, перебирая самые разнообразные предметы.
- Ну и что теперь?- спросил я сам себя.
Рука взяла солонку, повертела и небрежно отбросила в сторону, так же поступила с яблоком и немытой кружкой. Кружка при этом разбилась.
- Эй, может не будем сорить, а? Нам же с тобой потом все это убирать,- хотелось свести все на шутку, но поведение тела становилось все более зловещим.- Ну и делай что хочешь. Мне плевать.
Я закрыл глаза и снова свесил голову на грудь. Один раз мне уже удалось уснуть в подобной ситуации, но тогда надо мной всего лишь парили руки (а если подумать: хрена се "всего лишь"!). Сейчас двигалось все тело. Так и не уснув, я открыл глаза. Тем временем ноги переместили меня к раковине, где рука стала торопливо перебирать посуду, чистящие средства и столовые приборы. Тарелки со звоном летели на пол, поверх осколков падали ложки, вилки, пластиковые банки, губки для мыться посуды и кухонная прочая утварь.
- Чего тебе надо?
В этот момент рука сжала тонкий нож для резки хлеба. Я думал, что он так же отправится на пол, но этого не произошло. Тело боком подошло к окну, постояло там с пару минут, после чего целенаправленно двинулось в коридор. Все это время рука сжимала нож.
- Эй! Эй, куда ты меня несешь!- я отчаянно дернулся, но из этого ничего не вышло. Лишь тело слегка крутанулось вокруг оси, да дернулась в сторону свободная рука.- Это уже не шутки! Довольно!
Оказавшись в коридоре тело открыло деревянную дверь и попыталось отворить железную. Не тут-то было: дверь была заперта Лехой на ключ, а ключ он унес с собой. Тело замерло.
- Хрена тебе,- язвительно прошептал я.
Так я простоял с полчаса. Не смотря на все происходящее, на меня напала дрема. Я уже почти уснул, как вдруг тело снова двинулось внутрь квартиры. Еще пятнадцать минут я бессистемно слонялся по комнатам, кухне и коридору, после чего кулем рухнул на пол. Все конечности снова принадлежали мне.
- Вот оно что...- протянул я, шокированный собственным открытием.
Потирая ушибленный локоть, я поднялся на ноги и сел на кровать. Электронный циферблат часов показывал половину четвертого, поэтому звонить Лехе я не стал.
Спать расхотелось совершенно и я принес с разгромленной кухни пепельницу, сигареты и зажигалку. Пищи для думок прибавилось основательно.
Идея рассказать обо всем Лехе пропала вместе с первыми лучами солнца.
"Нет,"- решил я: "Я не буду ему ничего говорить. Он упечет меня! Упечет в дурку! Этого еще не хватало. Надо попытаться решить все своими силами. Можно еще кое-что попробовать".
И я решил так. Сначала мы сходим в больницу, где я пройду все необходимые процедуры и посещу всех специалистов. Потом я заберу у Лехи ключи, вернусь домой и закроюсь изнутри на все замки. Спрячу ножи, вилки и любые другие опасные предметы в отцовский сейф. Туда же положу ключи и закрою сейф на замок. Код знает голова, а голова в моменты приступов неподвластна телу. Руки попросту не могут знать шифр! Перед сном, на всякий случай я сам свяжу себя - руки и ноги - и лягу спать. Посмотрим, что мятежное тело придумает в такой ситуации!
"А что будет, когда вернутся родители?"- предательски шепнул внутренний голос, но я тут же его заткнул.
- Все будет нормально,- приободрил я сам себя и стал одеваться. Скоро за мной должен был зайти Леха.
∗ ∗ ∗
- Ну вот и все, мой психованный друг,- жизнерадостно проговорил Леха.
- Пошел ты.

- Эй, мог бы и повежливее с товарищем,- наигранно обиделся он.- Я весь день с тобой по казенным домам шлялся.
- Ничего себе "все",- сморщился я, потирая пах.
Мышцы явно повредились при падении на шпагат и с каждым часом болели все сильнее. Не хватало еще и с этим делом в больницу угодить.
- Может, сходим искупаемся?- предложил Леха.
- Не, не сегодня.
- А чего так?
- Не до купаний.
- Да ладно тебе, расслабься,- друг хлопнул меня по плечу.- Все ж нормально! ЭЭГ не показала серьезных отклонений, врачи спокойны, улыбчивы, таблетки на руках. Скоро все уладится.
- Надеюсь. Но купаться я не хочу.
- Ну и дурак.
"Это не я дурак, это ты всего не знаешь".
Мы неспешно прогуливались по центральному парку, а я все ждал, когда же Леха засобирается домой. С одной стороны мне дьявольски не хотелось оставаться один на один со своим телом, с другой - не терпелось привести в действие заранее продуманный план.
- Знаешь,- Леха беспечно пинал смятую консервную банку,- мне кажется, что тебе действительно надо поменьше пить.
Он дал мне пас, но я не смог его принять. Нисколько не смутившись, Леха догнал банку и продолжил игру сам с собой.
- И ты туда же,- проворчал я.
- А что я неправ?
- Мы ведь договаривались, что ты не будешь лечить меня за эту тему, забыл? Занимаешься спортом - занимайся. Меня не агитируй.
- При чем здесь спорт?- Леха метко запустил банку в кусты сирени.- Я говорю о том, что ты набухиваешься каждый день. Даже если твои странные приступы не связаны с этим, то из-за алкоголя могут возникнуть другие проблемы.
- К черту другие проблемы,- махнул рукой я.- Мне бы сейчас эти решить.
- Решишь эти - появятся другие,- настаивал Леха.- Так ты в скором времени сопьешься. Мне что ли тебя потом по подъездам и теплотрассам разыскивать?
- Отвалил бы ты, а?- нахмурился я.- Ален Карр местного разлива.
Леха нисколько не обиделся, пожал плечами и стал насвистывать какую-то незнакомую мне мелодию. Такая была у него интересная, но в некоторые моменты надоедавшая всем вокруг, привычка. Свистел он великолепно, выдавая любые мелодии и ритмы. Помню на спор он один в один повторял различные партии песен "Prodidgy", "Slipknot" и даже "R.A.T.M", что казалось совершенно невозможным. Ей богу, Леха мог бы зарабатывать художественным свистом!
Стоял прекрасный летний вечер. Алого оттенка солнце ярко освещало и небо, и землю, и все вокруг; ни облачка на небе, ни ветерка в березовой листве. Такой чудесный вечер нечасто выдается и следовало бы им насладиться, но мне мешало одно "но".
Минут через пять мы остановились рядом с пестрым, надувным батутом в виде гусеницы. Дети с восторженным визгом резвились, прыгали, падали, сталкивались друг с другом и без конца смеялись. Родители, бабушки и дедушки, стоявшие тут же, то и дело покрикивали: "Катя, осторожней!", "Не балуй, слышишь меня!", "Мы сейчас уйдем отсюда, если баловаться будешь!". Играла музыка, не было видно ни одного пьяницы и все было классно.
Леха купил в киоске газировки, два одноразовых стаканчика и плюхнулся на скамейку. Я с кряхтением опустился рядом.
- Эх, хорошо!- Леха выпил полный стакан, утер пот со лба и с удовольствием вытянул ноги.- А все-таки надо было сгонять на пляж.
- Да ну его,- буркнул я.
Я извлек из кармана выписанные мне лекарства и без особого интереса разглядывал коробочки и рецепты.
- Чего это у тебя там?
- А-за-леп-тин,- по слогам прочитал я.
- Ого,- Леха присвистнул и вытянул у меня из рук лекарство.- Тебе нейролептики прописали?
- Получается так.
Юноша хмуро осмотрел коробочку, как-будто не веря своим глазам.
- Это очень сильное средство. Ты знал?
- Понятия не имею.
- У тебя должны были проверить сердечно-сосудистую систему.
- В моем-то возрасте?
- С твоим-то потреблением,- парировал Леха.- У тебя кровь на анализ брали?
- Ага,- кивнул я.- В вашем алкоголе крови не обнаружено.
- Я серьезно.
- Да брали, брали. Остынь.
Леха еще некоторое время вертел упаковку в руках, после чего нехотя вернул ее мне.
- Строго соблюдай дозировку,- посоветовал он.- Тебя о побочных эффектах предупреждали?
- Конечно.
- Знать, дерьмово дело. Теперь уж точно не побухаешь.
Я не стал комментировать его последнюю фразу, дабы вновь не вступать в спор. Мы посидели еще и не спеша двинулись в сторону дома. Солнце красным ободом едва-едва выглядывало из-за горизонта, но дневной зной еще не сошел.
- Знаешь,- сказал на прощанье Леха.- Ты пока правда посмотри, может само пройдет. Не пей лекарства.
Мы стояли на перекрестке, где мне следовало идти в одну сторону, а Лехе в другую. Забота друга тронула меня, но я не показал виду.
- Да нет уж, пожалуй что выпью.
- Ну, как знаешь. Только будь осторожен с этим дерьмом.
- Договорились. Спасибо тебе, что походил сегодня со мной.
Парень фыркнул.
- Велика услуга! Давай, не грусти. Я завтра позвоню. Держи,- он протянул мне ключи.
- Ах, точно. Совсем забыл.
- Ну, психам это свойственно...
- Да подь ты нах!
Мы вместе рассмеялись и, пожав на прощание руки, разошлись.

Приступ мог начаться в любую минуту, но я все же решил еще постоять на крыльце подъезда и покурить. Рядом на скамейке сидел и раскачивался, как маятник, пьяный вусмерть мужичишка. Для своих лет (а с виду меньше шестидесяти я бы ему не дал) выглядел он весьма броско и, я бы сказал, экстравагантно: чисто выбритая голова, аккуратно стриженная бородка, круглые фиолетовые очки и жилет из коричневой кожи, надетый на голый торс. На обеих руках - золотые и серебряные перстни; на ногах - роскошные, пусть и поношенные ковбойские сапоги.
Он тщетно пытался нащупать под скамейкой опорожненную наполовину бутылку красного вина. Я сжалился, спустился с крыльца и сунул бутылку ему в руки. Мужичишка что-то забормотал.
- Тяжела-а-а... Тяжела и унизительна жизнь актера,- разобрал я.- Старого актера, списанного в запас.
На меня он не смотрел и я поспешил подняться обратно на крыльцо.
- Внучка у меня,- бормотал тем временем актер.- Вот такусенькая... Ох-хох-хох... Милая, девчушка!- в этот момент он резко поднял голову и уставился на меня.- Актер! Знаешь что это? Ты! Знаешь?
- Дядя, иди домой,- усмехнулся я, выбрасывая окурок.- Ты очень пьян. Тебя могут обидеть.
- Оби-и-идеть?! Ха! Как меня еще можно... ох-х-х... А ведь я Данко играл! Да! Сердце из груди выхватывал и...
Не слушая более его пьяных бредней, я зашел в подъезд и прикрыл за собой дверь. А с улицы все еще доносилось:
- Вырывал сердце из груди и боли не знал! Да! А внучка у меня...
∗ ∗ ∗
На дисплее высветился номер мамы.
- Привет, мам! Как отдыхается?
- Сынок, это я.
- Папа?
- Да. У нас мама в больницу попала.
- Что-о-о?- изумился я, мгновенно став серьезным.- Как это случилось?
- Отравление. Несвежая еда в одной забегаловке.
- Вот это да. И насколько все серьезно?
- Пока не знаю,- вздохнул отец.- Я сейчас в приемном отделении. Ей сделали промывание, сейчас она под капельницей.
Я присвистнул.
- Ты это, особо не беспокойся,- подбодрил меня отец.- Врачи говорят, что все в порядке. У нас бы в России с таким случаем не то что в больницу не положили бы, а даже без очереди на прием к врачу не пропустили.
- Да уж,- усмехнулся я.- Все равно плохо, что вам отпуск подпортили.
- Ну ничего, все обойдется. Передать ей, что у тебя все в порядке?
- Конечно,- соврал я.- Пусть поправляется. Привет ей.
- Обязательно. Я позвоню еще.
- Договорились. Сам не грусти.
- Да я-то что.
- Ну пока, пап.
- Пока.
∗ ∗ ∗

Новость об отравлении мамы сильно меня расстроила, но я заставил себя не думать ни о чем, кроме приготовлений к будущей ночи. Сейчас не было ничего важнее этого.
К наступлению темноты все было готово. Действуя точно в соответствии с планом, я закрыл двери и убрал все нежелательные предметы, включая ключи, в сейф.
- Так-то лучше, так-то гораздо лучше,- приговаривал я.
Ружья у отца уже давно не было, равно, как и патронов, а вот сейф остался. Мы использовали его, как надежный, огнеупорный ящик и хранили там документы, квитанции и мамины драгоценности. Когда сейф был закрыт, я ушел из родительской спальни, включил радио, нашел два кожаных ремня и стал сплетать каждый из них в самозатягивающийся узел. Если такой правильно сделать и затянуть, то без чужой помощи можно час выпутываться и не выпутаться. Утро меня мало беспокоило - мне необходимо было продержаться ночь.
- Даже здесь в студии я чувствую, как закипает Ваша кровь, дорогие друзья! У меня в обойме еще много пробивных хитов, которые не оставят Вас равнодушными!- распинался тем временем радио ведущий.- Лето - это свобода и веселье! И впереди у нас жаркая, танцевальная ночь! Вы готовы?
- Готов, ублюдок ты вонючий!- хохотнул я, заканчивая с ремнями.- Еще как готов!
- Тогда поехали!..
Суперхит лета, за ним еще один, за ними еще и еще. Я заканчивал с последними приготовлениями, будто к осаде готовился. Или к бою. Меня вдруг охватил злой, несвойственный мне азарт; даже захотелось кого-нибудь ударить. Но кого в этой ситуации бить?
Наконец, все было готово. Зажав сигарету в уголке рта, я сел на кровать и принялся затягивать первый ремень на ногах. Вскоре я уже не мог ими пошевелить. Я попробовал просунуть между лодыжек палец, но ничего не вышло.
- Прекрасно!
Так же я собирался поступить и с руками, а дальше хоть трава не расти. Но я вовремя остановился.
- Ч-черт, таблетки!
Таблетки лежали на подоконнике в кухне и мне пришлось бы до туда прыгать. Представив, какая при этом будет боль в поврежденном паху, я засомневался.
"А может быть завтра? Да, пожалуй что... Нет! Нужно сегодня. Именно сегодня. Крепче спать буду".
Я неловко поднялся с кровати и прыгнул первый раз.
- М-м-м-м, бля,- сдавленно простонал я, согнувшись пополам.
Я отдышался и быстрыми мелкими прыжками (так оказалось легче) добрался до кухни.
- Вот они, мои таблеточки,- я распечатал две упаковки. Совместно с азалептином принималось еще одно лекарство - циклодол.- Не бухай, не бухай,- ворчал я, вспоминая Леху.- Вот бухал же и горя не знал, но нет - на колеса подсадили, эскулапы!

Врач в психдиспансере строго настрого запретила мне пить больше четвертушки за раз, Леха тоже советовал соблюдать дозировку, но я все же некоторое время размышлял, не принять ли сразу половину. Это бы совсем затуманило мой рассудок и даже если б выяснилось, что руки все же могут извлекать информацию из головы, то у них все равно ничего бы не вышло. Поразмыслив над этим пару минут, я решительно отдавил чайной ложкой половину таблетки, положил в рот и тщательно запил.
- А теперь пора на боковую,- удовлетворенно сказал я сам себе.- Только бы до кровати добраться.
Но последнего мне сделать так и не удалось...
- Нет! Нет! Нет, нет, нет, пожалуйста, Господи, дай мне еще минуту! Только одну минуту!
Но Бог не услышал меня. Левая рука медленно поднялась на уровень груди и запарила в воздухе, словно выискивая цель.
"Дьявол, я не успел связать руки! На кой черт я только пошел за этими таблетками!".
Ноги перестали слушаться в тот же миг, так что быстро ретироваться обратно в комнату не представлялось возможным. Выпив таблетку сильнодействующего лекарства, со связанными ногами, да к тому же еще и не владея собственным телом, я, мягко говоря, оказался в непростой ситуации. Мне ничего не оставалось, кроме как стоять и наблюдать за дальнейшими действиями мятежного тела.
- ...и наша супер-танцевальная ночь продолжается!
"Нет, друг, она только началась. Ну ничего, это еще не катастрофа. Сейф открыть все равно не получится".
Рука находилась "в размышлениях" минут семь. Мне даже стало интересно, что она "задумала". Конечность же не проявляла особой активности, только ощупала мои волосы (я испугался, что она опять примется их рвать) и снова стала бесцельно перебирать ближайшие предметы.
- Сдаешься?
В какой-то момент в руке оказался открытый пузырек азалептина. Она долго вертела его, после чего аккуратно пальцем отсчитала четыре таблетки. По спине у меня побежали мурашки, я затрясся всеми частями тела, которые еще принадлежали мне.
- Нет, не делай этого! Ты убьешь меня! И себя тоже!
Но рука была неумолима. Правой я попытался было выбить таблетки подальше, но ноги перехватили это движение, крутанулись вокруг своей оси и я с грохотом повалился на пол. В мгновение ока рука оказалась рядом со ртом. Я хотел отпихнуть ее правой, но мне не хватило сил.
- Нет! Нет, это безумие! Ты убьешь нас! Я не буду их глотать!
Я изо всех сил стиснул зубы и замотал головой из стороны в сторону. Рука ловко поймала меня: между мизинцем и ладонью она зажала подбородок, большой и безымянный палец втиснулись промеж боковых зубов, тем самым разжав челюсть, а средним и указательным пальцем рука одну за другой забросила таблетки в рот. Такой филигранной работе позавидовал бы любой картежник или фокусник. Завершив процедуру, рука крепко зажала мне рот, так, чтобы я не мог ни плюнуть, ни дернуться, и замерла в ожидании.
"Хрена я их проглочу!".
Но и здесь я провалился. Рот начал стремительно заполняться слюной, таблетки растворялись в ней. Я решил не глотать слюну, но она тонкой, горькой струйкой все же стекала по горлу. Долго я так держаться не мог. А рука готова была ждать столько, сколько потребуется.
"Это конец,"- подумал я почти хладнокровно и одним глотком пустил всю слюну в желудок.

Действие лекарства началось практически мгновенно. Глаза набухли и заслезились, мысли спутались, в голове зашумело, а веки налились свинцом. Еще десять минут и я уже почти не соображал, что вокруг происходит. Спустя какое-то время сознание возвращается: я выхожу из родительской спальни, в руке нож. На последнем волевом рывке хватаюсь правой рукой за дверь и держусь. В тот же миг ее пронзает острая боль. Это левая рука, не пожалев сестру, вонзает нож в запястье. Несвязно мычу от боли, притупленной лекарством. Еще недолгое время я наблюдаю яркие пятна, слышу неясный шум и жизнерадостный голос радио ведущего:
- На этом наша программа завершается, дорогие друзья, но не спешите расстраиваться - ведь вся ночь еще впереди!
Окончательно покидаю реальность.
∗ ∗ ∗
Тошнит. Так сильно тошнит. Как раскалывается голова.
Туман окружает меня. Белый шум. Яркие круги расплываются и уходят за пределы зрения, какие-то быстро, какие-то медленно. Иные застыли перед взором, но я не могу сконцентрироваться на них.
Шорохи, звуки. Тупой удар в грудь. Чье-то дыхание. Пот. Руки окунаются во что-то мокрое и теплое, почти горячее. Приглушенный стон.
- Актер-р-р!.. Актер-р-р!.. А-а-а-а-а...
- Пей же! Пей!
- Не могу...
Чья-то рука вливает мне в горло теплую воду, желудок тут же изрыгает ее обратно. Ледяные струи; холод.
- Пей, давай.
Я в тяжелом бреду. Кто-то плачет и стонет сквозь сжатые зубы. Это я.
- Дэнс-мьюзик нон-стоп!
Озноб сотрясает все тело, я задыхаюсь и захлебываюсь собственной рвотой. Их было четыре. Четыре проклятых таблетки.
- А-х-х-х... Сердце... Я вырывал его...
На долю секунды туман рассеивается и я вижу лицо Лехи. Он чрезвычайно серьезен и очень напуган; в его глазах слезы. Щеки впали.
- Леха...
- Давай еще стакан!
- Леха...
Я снова проваливаюсь в пустоту. Эта лихорадка меня добьет. Агония.
- Сколько...
- Актер-р-р!..
- Сколько таблеток ты выпил?
- Четыре. И еще половинку сам.
- Дурак!
- Это не я.
- Дэнс-мьюзик нон-стоп!
Боль жалом пронзает тело. Судороги. Спазмы. Давящая темнота.
∗ ∗ ∗

Я открыл глаза и прислушался к тишине. Тикали часы. По стеклам окон сбегали капли дождя, я видел небо, затянутое тучами.
- Леха,- в пол голоса позвал я. Стоит ли описывать свое состояние?- Лех!
Из родительской спальни показалась серая фигура и я не сразу распознал в ней своего старинного друга. Как же изменился он за то время, что я находился в бреду!
- Очнулся?- голос его звучал глухо и неприветливо.- Тебе родители звонили.
Я попытался приподняться на локте, но не смог.
- Ты им ответил?
- Да. Сказал что ты забыл у меня телефон.
- Спасибо. Леха, скажи...
Он резко вскинул руку, тем самым заставив меня оборваться на полуслове, тяжело опустился в кресло и зарылся ладонями в волосах.
- Леха...
- Помолчи немного!
- Лех...
- Я сказал заткнись!- рявкнул он и посмотрел на меня взглядом, полным ненависти и отвращения.- Заткнись! Хочешь воды? Я принесу тебе. Хочешь курить? Дам и сигарету. Только умоляю, не разговаривай со мной. Молчи, молчи если считаешь меня другом.
Я втянул голову в шею и спрятал нос под одеяло. Я даже немного обиделся на товарища за такую реакцию, но еще больше я был напуган. Что должно было произойти, чтобы крепкий духом, жизнерадостный Леха превратился в затравленного зверя, прячущего взгляд? Не смея дышать, я свернулся под одеялом в клубок и постарался ни о чем не думать. Леха закрыл лицо руками и сидел так около часа, лишь время от времени содрогаясь всем телом. Я не шевелился и испуганно ждал, что будет дальше. Наконец, он встал и, немного помедлив, ушел на кухню. Оттуда он вышел со стаканом воды, сигаретами и спичками.
- Пей,- он протянул стакан. Я послушно выпил.- На, кури.
Он бросил сигареты на одеяло и собирался отойти, но я остановил его, схватив за рукав.
- Не прикасайся ко мне!- взвизгнул Леха почти девчачьим голосом и отдернул руку.- Никогда больше ко мне не прикасайся!
- Помоги мне сесть!- взмолился я.- Я не смогу сам. Я слишком слаб.
Некоторое время Леха молча смотрел на меня. В его взгляде читалось все: и презрение, и гнев, и животный ужас. А еще усталость.
- Это ты сейчас слаб,- проговорил он.- Но иногда... Иногда ты бываешь сильным. Очень сильным.
- Я прошу...
Я пытался встать сам, но ничего не получалось. Руки разъезжались в стороны, тело мотало, как при сильной качке, мышцы онемели. На глаза навернулись слезы.
- Пожалуйста. Мне больно. Пожалуйста...
Я упал на подушку и заплакал от бессилия и страха. В этот момент руки товарища подняли меня за плечи.
- Леха, я... Я не знаю... Прости... Я не знаю, что мне...
- Перестань реветь,- проговорил он сухо. Руки его по прежнему сжимали мои плечи.- Смотри на меня и слушай. Невероятным усилием я заставил себя успокоиться и посмотрел на друга.
- Старик,- почти сочувствующе сообщил Леха,- позапрошлой ночью ты убивал людей...
Я вздрогнул. На тело накатила волна жара. Перед глазами все поплыло и я, кажется, снова отрубился.
∗ ∗ ∗

- Леха, расскажи, что случилось,- попросил я.
Я так и лежал на кровати, когда сознание вернулось. Друг сидел рядом, скрестив пальцы в плотный замок. Дождь усилился и, кажется, вечерело. Только сейчас я обратил внимание, что на Лехе моя одежда. А на моем правом запястье тугая повязка с проступающими пятнами крови.
- Нет.
- Прошу тебя.
- Вряд ли ты захочешь это услышать.
- Я готов ко всему.
Тот с сомнением помотал головой.
- Не думаю, что ты готов к такому.
Но все же, спустя несколько минут, он заговорил; медленно и шепотом.
- Два дня назад я пришел навестить тебя. Тем утром я проснулся с дурным предчувствием и оно не подвело меня. Входная дверь была распахнута. Я вошел внутрь и позвал тебя, но ты не отозвался. В какой-то момент я обнаружил, что весь коридор буквально залит кровью. Пол, стены, мебель - все. Представь, что я почувствовал в тот момент. Я быстро захлопнул дверь и забежал в комнату. Квартира оказалась перевернута вверх дном. Под ногами валялась битая посуда, кухонный шкаф повален, шторы сорваны с гардин, кровать не заправлена, цветочные горшки сброшены с подоконников. Ужас! Меня охватила паника. Я звал тебя снова и снова, искал в спальне, на кухне, даже в шкафах. Знаешь, мне почему-то очень не хотелось заходить в ванную комнату. Очень.
Леха помолчал, переводя дух.
- Но ты оказался именно там,- продолжил он.- Я услышал твой стон и всплески воды. Мне пришла в голову идиотская мысль, что ты принимаешь ванную и... так оно и оказалось. Я медленно зашел к тебе... то что я увидел... это... ты...
Парень снова остановился. Его губы задрожали, а из глаз медленно потекли слезы. Он был бледен, как сама смерть. Глаза заморгали вразнобой: то левый, то правый.
- Продолжай,- тихо попросил я.
- Я убежал. Схватил ключи и убежал на хрен отсюда. Напился водки и завалился спать, но уснуть мне не удалось. Только к вечеру я смог заставить себя снова зайти в эту квартиру. Ты все еще лежал в ванной. Без сознания.
- Что там было в ванной?
- Там?- Леха посмотрел на меня и усмехнулся. Это была не та усмешка, к которой я привык.- Ты набрал воды вот-так,- он поводил рукой на уровне груди,- и вся она была красной от крови. Потому что... Потому что там плавали куски человеческих тел. Много кусков. Кисти рук, ступни, ляжки, просто мясо...
Я не поверил своим ушам и отшатнулся в сторону от друга.
- Замолчи! Замолчи сейчас же! Хватит! Ты врешь!
- ...кишки, печень, нос, пальцы. И все это синее, жилистое, липкое.
- Не надо! Не надо больше! Я не верю тебе!- меня тошнило и вырвало бы, если б в желудке еще что-то оставалось.
- Я нашел там срезанный скальп и куски мозгов,- Леха говорил с каким-то маниакальным спокойствием. С нижней губы его капала слюна.- В раковине лежали желтые ломти человеческого жира. А в руках, браток, ты держал жопу...
В этот момент он улыбнулся, а спустя еще секунду захохотал в полный голос, да так, что аж согнулся пополам. Он смеялся и смеялся и никак не мог остановиться.

- Жопу, понимаешь? Обыкновенную человеческую жопу! Такую же, как твоя или моя. Не было ни ног, ни туловища, ничего - только жопа!- он задыхался и икал от смеха. Я спрятался под одеяло, заткнул уши и закричал, но все равно слышал его сумасшедший смех и кошмарные слова.- И ты трахал эту жопу! Трахал! Засунул в нее член, вот так вот! Вот так вот! Ты... ты трахал ее, милый друг. И член твой стоял вот так! Колом!
Я сжался под одеялом и молил Бога о глухоте, о сумасшествии, о чем угодно, что смогло бы оградить меня от всего этого, будь то даже смерть. Леха вскочил с кровати и теперь его хохот доносился с кухни. Мне казалось, что я нахожусь в кошмарном сне. Так оно и было. Самое страшное, это когда кошмар становится явью. И это случилось.
- Этого не может быть. Не может,- шептал я одними губами.
А Леха никак не унимался и все кричал: "Пальцы!", "Жопа!", "Стоял колом!", "Кровавый компот!". Но вот он, судя по звукам, обильно проблевался в раковину, умылся и вернулся в комнату.
- Вылезай. Ты не ребенок,- приказал он.
- Это-го-не-мо-жет...
- Вылазь к черту из-под одеяла!- крикнул он и сам сорвал его с меня.
- Ребенок... Именно так я себя и чувствую.
- Дети не трахают отрезанные задницы,- кинул он презрительно.- Мне продолжать?
- Не хочу.
Леха ударил меня по щеке и рывком посадил рядом с собой.
- Придется. Потому что это еще не все. В твоем холодильнике я нашел голову, два члена и несколько килограмм мелко нарубленного мяса, расфасованного по пакетам. Ты запасся мяском, дружище. Тебя тошнит сейчас, да? Но представь, как тошнило в тот момент меня! Я заблевал всю кухню, весь пол. Я блевал и блевал и казалось, что через горло вот-вот полезут кишки. Я плохо помню, сколько метался по квартире. Я просто не знал, что делать и как поступить. Потом...
- Не надо,- я никак не мог унять слезы.
Леха, помедлив, положил мне руку на плечо и ободряюще потрепал.
- Кое-как я собрался с мыслями. На дворе было уже темно. Несколько часов мне потребовалось, чтобы хоть как-то прибраться в доме и собрать все эти... все это в мешки. Их набралось три. Три чертовых мешка из-под картошки. В течение этого времени ты оставался в ванной и не приходил в себя. Знаешь,- Леха сильнее сжал плечо,- я так надеялся, что ты умрешь, друг. Я никогда не думал, что когда-нибудь пожелаю тебе смерти, но в ту ночь...
Я посмотрел на друга, но из-за слез смог разглядеть лишь овал его лица.
- Прости меня. Леха, я...
- Тихо,- прошептал он и продолжил.- Я вывез все останки за город и закопал в лесу, недалеко от своей дачи. Это было непросто, старина. Очень непросто. Даже не знаю, как мне удалось провернуть все это незамеченным. Вернулся я уже утром. Ты все еще был жив. Ты вывалился из ванной, прижался к унитазу и что-то бормотал про таблетки. И ты весь был в блевоте. Я понял, что произошло. Ты наглотался колес и...
- Это не я!
- Какая к черту разница? Ты или не ты... Короче... Я раздел тебя, как мог отмыл от крови и перенес сюда. Потом я выбросил всю одежду - твою и свою - на помойку. Быть может, это ошибка и если ее найдут, то... Да что теперь думать.
- Леха...
Он тяжело вздохнул и опусти голову на колени. Казалось, только сейчас рассудок начал возвращаться к нему. До этого момента Леха не был похож на себя. Даже внешне.
- Со вчерашнего дня я промываю тебе желудок. Тебе повезло, что ты жив. Но последствия могут остаться,- закончил он, не поднимая головы.- Все оставшиеся таблетки я смыл в унитаз. Вот такие дела

Леха замолчал. Я лег обратно под одеяло, словно оно могло меня оградить от всего происходящего и защитить. Так шли минуты. Слез у меня уже не осталось. Я впал в прострацию, в этакий коматоз, при котором невозможно отделить одну мысль от другой. В ушах стоял гул, будто внутрь головы залетела пчела. Я с трудом разлепил ссохшиеся губы.
- Скольких я убил?
- Как-минимум троих. Не знаю точно, не до подсчетов было. Скажу только, что ты где-то припрятал еще части тел. Это точно.
- Ты не оставишь меня, Леха? Ты ведь не оставишь меня?
Он медленно выпрямился и устало потер лоб.
- Хотел бы - давно оставил,- только и сказал он.
∗ ∗ ∗
На дворе ночь. Дождь никак не перестает. Кто-то под подъездом мерно кричит: "Э-э-э-й! Эй! Э-э-э-й!". Тихо бормочет телевизор. На ночном телеканале "Культура" джазовый концерт.
"Пум! Пум-пум-пум! Пум! Пум-пум-пум!"- задает ритм контрабас.
"Тру-у-у! Тру! Тру! Тру!"- хрипло отзывается сакс.
"Тытц!"- врывается в беседу хэт.
Я разглядываю свои руки и вижу под ногтями кровь. Все тело болит, особенно пах, живот и пробитая рука. Меня никогда не били ножом и я тоже никогда никого не бил ножом. Ха, два в одном! Два в одном, да... Мне плохо так, что даже становится смешно. Интересно, я уже сошел с ума?
Краем глаза я вижу Леху. Он сидит возле компьютера и сосредоточенно ищет чей-то номер в своем сотовом. Компьютер не включен, лампы тоже и кроме телевизора комнату ничто не освещает.
У меня под ногтями кровь.
- Алле!- раздался в комнате чужой мужской голос.
- Отец?- это отозвался Леха.- Батя, привет.
- Леша?
- Да, это я.
Я медленно повернул голову. Леха разговаривал по громкой связи, коротко поглядывая на меня.
- Ты давно не звонил мне. У тебя что-то произошло?
- Да, пап. У меня большие проблемы.
На том конце трубки помолчали.
- И ты звонишь мне?
- Мне больше не к кому обратиться.
- Почему это?
- Потому что.
- Ладно,- вздохнул на том конце мужчина.- Говори.
- Я не могу рассказать всего по телефону. Приезжай в город.
- Нет уж, дружок. Сначала расскажи, что у тебя стряслось.
- У моего близкого друга проблемы,- осторожно подбирая слова объяснил Леха.- И у меня тоже.
- Какого плана помощь тебе нужна?
Леха надолго замолчал, по-видимому собираясь с мыслями.
- Алле, Леш, ты меня слышишь?
- Да, папа. Я думаю, что в моего друга вселился бес.
- Что? Что ты несешь?
- Это так, батя.
- Бред какой-то! Что еще за бес?
- Тебе лучше знать.
- Ты напился что ли?
- Нет, я трезв. Приезжай, папа. Завтра же.
- Но...- отец Лехи споткнулся.- Ты уверен, что все именно так?
- Нет, не уверен. Но я не знаю, что думать.
- Что в его поведении не так?
- Он совершает ужасные вещи. Просто кошмарные.
В трубке послышался тяжелый вздох.
- Дай ему поцеловать распятие.
- Что?
- Крестик. Твой нагрудный крестик. Дай ему его и пусть поцелует.
Леха немедленно поднялся с кресла, подошел ко мне и стянул с шеи цепочку. Я поцеловал.
- Ну что?
- Целует.
- Значит, нет в нем беса. Вот и вся математика.
- Папа,- взмолился Леха.- Я тебя умоляю, прошу, приезжай! Мне как никогда нужна твоя помощь!
- Э-х-х... Ладно, завтра приеду на утреннем автобусе. Ты будешь дома?
- Нет. Я встречу тебя на автовокзале.
- Добро. Только не опаздывай.
- Не опоздаю. Спасибо тебе, папа.
- Не за что пока. Как мать?
- В порядке.
- Это хорошо. Ты заботься о ней, хорошо?
- Да. Да, я забочусь.
- Мы с тобой договаривались в тот день, помнишь?
- Я помню, папа.
- Молодец. Увидимся завтра. И ни о чем не волнуйся.
- Хорошо. До завтра.
Леха положил трубку и втянул носом воздух. Этот звонок дался ему непросто, уж я-то знал.
"Пум-пум-пум! Пум! Пум! Пум-пум-пум-пум!".
Отец Лехи когда-то имел церковный сан и служил в небольшой часовне неподалеку от города. Потом ушел в миряне, но жить остался в том же селе. Черти что творилось в голове у этого сумасбродного попа, но я точно я мог сказать одно: он любил Леху, а еще сильнее его мать.
Касается ли это каким-то образом меня? Нет.
У меня под ногтями кровь.
∗ ∗ ∗

Я не сразу заметил, что Леха склонился надо мной и с первого раза не разобрал его слов.
- Все будет нормально,- повторил он.- Завтра приедет отец. Он что-нибудь придумает. Обязательно что-нибудь придумает.
- Когда в тот вечер пришел ты,- слабо отозвался я,- я так же подумал. Что ты что-нибудь придумаешь.
- Ничего,- Леха постарался улыбнуться. Улыбка вышла натянутой, глаза не улыбались.- Прорвемся, старина. Только вот что...
От меня пахло мясом. Сейчас я это явственно ощущал. Этакий специфический душок мясной лавки: кровь, жир и смерть. Вся квартира сейчас воняла мясом.
- Что нам теперь делать, Леха? Что мне делать?
- Думаю, что когда все это закончится, нам обоим снова придется топать в психдиспансер,- усмехнулся он.- А сейчас поступим следующим образом. Отец приедет завтра утром, а приступы у тебя в основном случаются по ночам. Мне придется... Понимаешь, я вынужден...
- Связать меня?- хмыкнул я.- Конечно. Я не против.
- Я замотаю тебя так, чтобы ни ты, ни тот второй не смогли выпутаться. Тебе придется пролежать так всю ночь. Ты выдержишь?
Леха говорил, что желал мне смерти позапрошлой ночью. Возможно так оно и было, но он не представлял, насколько сильно хотел умереть я сам.
- Конечно. Конечно выдержу.
- Тогда начнем...
- Подожди,- остановил я его.- Мне надо в туалет. Поможешь мне дойти? Я сам не смогу.
- О чем разговор.
Леха помог мне подняться и повел в ванну (санузел у меня совмещенный). Я кое-как ковылял, все время норовя повалиться на пол, но Леха надежно держал меня за оба плеча.
- Сможешь сам стоять?- спросил он, когда подвел меня к унитазу и осторожно отпустил.
- Думаю, да.
- Смотри, я могу помочь.
- Подержишь что ли?
Леха пожал плечами:
- Недавно мне уже приходилось держать в руках члены. Так что еще разок переживу,- он улыбнулся.
В этом весь Леха: рано или поздно он начнет шутить над чем угодно. Вот только глаза его по прежнему не улыбались. Думаю, я уже никогда не увижу в них улыбки.
- Спасибо, конечно, но я как-нибудь сам.
- Как знаешь. Я подожду тебя в коридоре.
- Закрой дверь с той стороны на всякий случай. На шпингалет. И не открывай, пока я не позову.
- Лады.
Леха вышел и вскоре по ту сторону двери раздался его свист. Было удивительно, насколько быстро восстанавливался этот человек после пережитого.

Я попытался представить себе картину, описанную Лехой, но не смог. Фантазия попросту отказалась воображать этот кошмар.
"Я лежал в этой в ванной миллион раз. И вот... Господи...".
Вскоре мочевой пузырь наполнился приятным теплом и звук струи прервался.
- Леха, я все!
- Ага, иду.
Я опустил глаза, чтобы натянуть брюки и...
- Нет! Нет, Леха! Закрой дверь! Не открывай!!!
Но было поздно: тот уже заходил в дверь.
- Ты чего кричишь...
В этот же миг он получил по голове фаянсовой крышкой сливного бачка и с коротким стоном отлетел в темноту коридора.
∗ ∗ ∗
Обливаясь кровью и уже не в силах подняться, мой лучший друг полз на локтях в сторону кухни. За ним тянулся широкий кровавый след. Я медленно шел следом. Ни руки, ни ноги не принадлежали мне больше. То, что еще оставалось моим протестовало и силилось вырваться из плена, а то недоброе, чужое и чуждое неспешно продолжало преследование, словно смакуя момент триумфа.
- Уходи, Леха! Прошу тебя!- я кричал из последних сил, не зная, чем помочь другу.- Кухня, Леха! Закройся там и держись! Закрой дверь и сиди там!
- Чувак...- прохрипел он.
Шаг, еще шаг. На кухонном столе лежит нож, который на всякий случай приготовил сам Леха. Зачем? Зачем, старина? Я прекрасно знал, что сейчас будет происходить и жаждал только одного: смерти.
- Попытайся встать и убей меня, Лешка!- процедил я сквозь зубы. От нервного напряжения я уже не мог разжать челюсти.- Останови это все! Убей, а потом уходи!
Но тщетно я пытался докричаться: бедняга не слышал меня. Он заполз на кухню и обессилено уронил голову на пол; вокруг нее в тот же миг бордовым нимфом стала расползаться лужа крови. Дверь на кухню осталась открытой.
- Дружище, пожалуйста...- я застонал и рыдания вырвались из меня протяжным криком.
Я включил свет на кухне, взял со стола нож и, наклонившись над другом, рывком перевернул его на спину. Леха хрипел, взгляд его обезумел; рот открывался и закрывался, издавая бессвязные, булькающие звуки. Руки ловко сорвали с него рубашку и отбросили в сторону, после чего снова взялись за нож.
- Не делайте этого! Ну не делайте!- взмолился я.- Не трогайте его! Что он сделал вам? Зачем он нужен?
Рука с ножом оттянулась назад в замахе. В этот момент Леха пришел в себя и почти осмысленно посмотрел мне в глаза.
- Эй, браток... Что... Что ты делаешь?
- Прости,- проговорил я сквозь слезы.- Прости меня.

Репостну сюда свою прохладную из деревенских поверий, ибо там полтора человека остались.
Спустя 4 года РО в сначе, все же запилю свою прохладную в моем самом обожаемом треде.
Дело было в 2011-ом году. Так повелось, что жил я на то время в Хохлостане. За 60 км от города - дача в деревне, где и жили бабушка с дедом. Каждые новогодние каникулы мы всей семьей ехали к ним, и Рождество справляли там, в кругу семьи, так сказать. Так как я в то время уже работал, и ишачил даже в праздники, то договорился приехать шестого января, в канун праздника, вечером на электричке.
Ехать нужно было около часа, и я как обычно, с рюкзаком наперевес, сразу с работы поехал на вокзал, и все время поездки аутировал за книгой. Что бы вы понимали, ж\д станция находится в поле. И, что бы дойти до своей деревни, нужно идти через еще одну деревеньку. Коряво набросал на работе в пэинте пикрелейтед. Сами по себе, деревни старенькие, но не совсем уж. Не пгт, в общем. Можете загуглить пикчи и посмотреть. В общем, ближе к сути - зима, снег, я с 5-киллограмовым рюкзаком, Элвейти в наушниках играет, 6 часов вечера. Темно уже то бишь.
В общем, иду я по песчаной дороге, подхожу уже к своей деревне. По левую сторону - первый дом (заброшенный сколько себя помню, всегда почему-то от него не по себе было), а по правую сторону - старое кладбище. Ну, старое оно только если уйти вглубь. А ближе к дороге - много свежих надгробий (относительно свежих, нутыпонел). Как и всегда в ситуациях, где гипотетически может возникнуть угроза - вынимаю один наушник. Не знаю с чем связана такая привычка, лол. Тополя вдоль дороги шумят, от чего-то начинает становится не по себе. Фантазия, десу, и прочее. Подхожу к кладбищу, а у него забор такой, как бы обьяснить. Вот как обычный деревянный, только металлический, с тонкими прутьями, через который видно все, что за ним. Около входа старая такая, как говорят местные "капличка" - домик, где отпевают и прочее.
Прошел уже больше половины пути, до своей "хаты", где меня все уже заждались осталось около ста метров, и тут слышу - хруст. Уже в то время сидел в иксаче форчонга, и сразу вспомнил всякую пакость, как это обычно бывает. Поворачиваю голову направо - смотрю, за забором около тополя лежит куча хвороста. довольно большая. Хоть и был снег, который осветлял местность, видимость была так себе. И что я значит вижу? Прутья хрустят, т.к. в них роется какая то темная фигура. Что же сделал я? Остановился, и начал смотреть, лол. Стоял так секунд 10, наблюдая за темной фигурой человека, который усердно рылся в хворосте. И тут, как в ссаных дешевых ужастиках, этот "кто-то" резко поднимает голову. Глаз я не видел, ибо темно, но всем нутром чувствовал, что он смотрит на меня. А что я делал? Смотрел в ответ, лол. Снова секунд 10. Как вдруг, словно ошпаренный, этот кто-то резко разворачивается и убегает вглубь кладбища, оббегая сугробы и участки могил.
Вдруг мой ступор, с которым я стоял все это время - как рукой сняло. Всю стометровку, которая оставалась до нашей хаты, я пробежал крайне быстро, как никогда не бегал. В голове сразу проносились пасты и прочая жуть з рассказов снача. Дома, когда отец спросил, какого хрена я бежал с тяжелым рюкзаком и весь запыхался - рассказал ему в состоянии легкого шока эту ситуацию. Вместе с братом они надо мной поржали, и как то быстро все забылось. Сели ужинать, праздник как-никак был и прочее. Но до сих пор неприятно становиться от того, что было, как вспоминаю. И когда в последующий разы приезжал - всегда, проходя мимо кладбища, ожидал увидеть снова подобную хуйню. Скорее всего это был какой-то поехавший, хоть и деревня малая и все друг-друга знаю более-менее, но все же. А вдруг и не поехавший вовсе?
Вот такая кулстори.

>>384259
Ты напомнил мне кулстори из разряда "у бабушки в деревне", которая произошла со мной, правда там особо паранормалщины не было, но оподливился знатно.
Был пиздюком, отправили летом на несколько недель в деревню, все как обычно. Суть в том, что дом, в котором жила моя деревенская родня, был крайним домом в деревне, и сразу за забором начиналось кладбище. То есть когда дом строили до кладбища была далековасто, но оно разрослось со временем. На кладбище этом росли ягоды, причем пиздец какие здоровые, видать на трупных удобрениях взращены или почему, не знаю, но земляника, например, росла размером с мяч для пин-понга. Ну и мы конечно частенько ходили их собирали там, наедались до отвала. А ещё в местном деревенском клубе был кинотеатр, и тяны, возвращаясь вечером из клуба, шли мимо кладбища, ну так там дорога проходила, по другому никак не пройти, и мы с братаном по очереди брали старый бабкин плащ, выворачивали белым подкладом наружу, одевали и бегали по кладбищу орали, махали руками, тяны так забавно визжали и разбегались. А ещё там была старая заброщенная часовенка, там мы тоже лазили, но нихуя интересного не находили, потому что все уже местные растащили по кирпичику. И ещё много было всяких историй, связанных с этим кладбищем, но суть не в этом.
Когда все родственники собираются летом в деревне, начинается что? Правильно, антош, бухалово. Зарезали корову на шашлык и на суп и на ещё чего-нибудь, я башку от неё зачем-то напялили на забор, который как раз граничил с кладбищем. Ночью захотелось мне в сортир. А сортир, как ты правильно догадался, находился у того же забора, что граничил с кладбищем, аккурат возле коровьей башки на заборе. Но я то об этом не знал, пиздюков на забивку не пускали и не рассказывали, че там и как. Темно, не видно нихуя, облачность, я на улицу вышел, иду к сортиру. И тут туча отходит в сторону, открывая луну, и я блядь вижу как из-за забора торчат рога. Ебать я обоссался прямо там, понимаешь анон. Где стоял. Наутро уже вышел - смотрю башка коровья. Ну сука думаю пиздец подъебали. Никому не рассказывал из родственников, только вот недавно начал. Ну и тебе решил рассказать, анон, ты же мой лучший друг.

Бампану одной из любимых паст.

Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла. Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.
Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.
Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком. Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.
Но разве людей дома удержишь?
На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.
Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.
«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжёлый плоский камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.
Остальные трупы были в погребе. Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на них не было.
Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришёл — установить не удалось. Ничего не ел, был истощён. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».
«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.
«Простите, простите, она меня увидела. Я не хотел, она бы всем рассказала, она так кричала».
«Любое зеркало, любое!!!».
«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».
Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельчённые зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолчённые в мелкое крошево.
Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось идентифицировать его. Первый звоночек прозвенел в отчёте патологоанатома: из раздробленных костей черепа сложить цельную картину было невозможно, но самих этих костей было в два раза больше, чем нужно.
Будь у наших специалистов мощная техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то доказать. Но рисунок, приложенный к отчёту — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо. И страшно, потому что вытянутые вперёд челюсти, сросшиеся в подобие трубы, не могли находиться на человеческом лице. Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого рыла.
История получила некоторый резонанс, на место убийства периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.
Двое из них — студенты, парочка, описывали свою «вылазку» на диктофон. Дальнейшее известно из этой записи.
В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах. На открытке была изображена девочка, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо рискуют остаться такими навсегда».
Следующей находкой было пыльное зеркало на столе. Последние связные слова на диктофоне были такие:
ОНА: Дурак, ты что рукавом, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).
ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо…
Звук «о» всё тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь всё громче, пока не перекрылся визгом девушки.
Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.
Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав своё лицо, голову и плечи ногтями.
Кости его черепа были деформированы невозможным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что не закрывающаяся пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.

Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе. В гротескном выражении ужаса правый её глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.
Зеркала в комнате не было.
Через четыре дня следователь, который вёл это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.
Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».
Это был очень краткий отчёт о последнем дне его жизни.
«Я скопировал открытку. Не знаю, зачем. Не знаю, в ней ли дело, но, на всякий случай, ксерокопию я сжёг.
Зеркало, действительно, подходит любое.
Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашёл в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.
В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения. Каждый раз всё хуже. Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом. Ещё хуже. Зеркала завесил.
Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащённый, сердце бьётся с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.
Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была. Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.
Не могу не думать о деле -. Испытываю даже удовлетворение оттого, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.
Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.
Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».
Я вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе. Он лежал на кровати, подстелив под голову клеёнку. Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно. Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.
То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина. Сейчас всё его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга. Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.
В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности. Новости друг о друге мы стараемся не узнавать. Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».

Невероятное исчезновение Дэвида

В полдень 23 сентября 1880 года на ферме в пяти милях от городка Галлатина (Теннесси, США) пять человек стали свидетелями невероятного события.
Ферма принадлежала Дэвиду Лэнгу. Он жил вместе с женой Эммой и двумя детьми, восьмилетним Джорджем и одиннадцатилетней Сарой. На ферме жили также их слуги.
В тот полдень дети играли во дворе. Миссис Лэнг развешивала свежевыстиранное белье, а Дэвид пошел , через выгон к конюшне. В это время вдалеке на узкой дороге, ведущей к дому, показалась лошадь, запряженная в двухместную коляску с откидным верхом, принадлежавшую судье Августу Пэку, давнему другу семьи фермера. Мистер Лэнг подождал, пока коляска подъедет ближе, помахал судье Пэку рукой и повернулся, чтобы идти назад к дому.
Через минуту случилось невероятное. Дэвид Лэнг исчез на глазах жены, детей и друга, как будто растворился в воздухе! На том месте, где он стоял секунду назад, была пустота. Впоследствии миссис Лэнг начинало трясти, когда ее просили рассказать об обстоятельствах исчезновения мужа.
Судья Пэк бледнел при воспоминании о том сентябрьском дне.
Итак, свидетелями происшествия были пять человек: миссис Лэнг, двое детей, судья Пэк и его шурин, ехавший вместе с ним в коляске. Миссис Лэнг пронзительно вскрикнула, дети застыли как вкопанные, широко раскрыв глаза. Судья замер с раскрытым ртом, его шурин схватился за сердце. Затем все пятеро очнулись и побежали к тому месту, где они только что видели Лэнга, но там не было ничего, кроме зеленеющей травы. Выгон для скота представлял собой ровную площадку, спрятаться там было бы негде.
Сара, судья и его шурин на всякий случай шаг за шагом обошли площадку, шаря в траве.
Прибежали испуганные слуги. У Сары Лэнг началась истерика. Бедную женщину увели в дом. Судья зазвонил в колокол, висевший перед домом. Сбежались соседи с близлежащих ферм. К вечеру все они включились в поиски: ходили с фонарями по выгону, представлявшему собой круглую огороженную площадку диаметром 500 метров. Люди проверяли каждую пядь земли, пытаясь найти какую-нибудь дыру, в которую Лэнг мог провалиться, но ничего не обнаружили. В последующие недели миссис Лэнг в состоянии нервного шока лежала в постели. Все слуги, кроме кухарки Сьюзи, ушли с фермы, даже не спросив жалованья. Вокруг ходили толпы любопытных со всей округи. Полицейские начали расследование, опросили всех свидетелей. Топограф, присланный властями, утверждал, что выгон представляет собой абсолютно твердую землю без ям и канав. Выгон был перекопан на полутораметровую глубину. Но никаких следов Лэнга найти не удалось. Исчезновение фермера вскоре стало обрастать легендами. Говорили, что небо над Лэнгом разверзлось и его забрал на небо ангел. Местные жители стали рассказывать, что они видят Дэвида, бродящего вдалеке по окрестным лугам. Но все эти россказни изобиловали явными противоречиями и не выдерживали проверки.
Весной 1881 года дети Лэнгов заметили, что на том месте, где исчез их отец, растет странная желтоватая трава, образуя круг примерно пятиметрового диаметра. Заметив этот круг, Сара позвала отца, и вдруг... дети услышали его слабый голос, просящий о помощи! Голос исходил откуда-то сверху и звучал все тише и тише, пока совсем не затих. Дети каждый день приходили в круг, но их отец больше не отзывался на призывы.
Миссис Лэнг постепенно поправилась, но ее золотистые волосы поседели. Она не поверила в смерть мужа и так и не стала отпевать его в церкви, а затем уехала с фермы, позволив судье Пэку арендовать ее, исключая выгон перед домом. Этот выгон так и оставался нетронутым до смерти Эммы.
Люди стали бояться фермы. Продукты из этого района: мясо, молоко, масло никто не хотел покупать. Окрестные фермеры разорялись один за другим. Они продавали свои хозяйства за бесценок и уезжали.
Cын фермера Лэнга Джордж, став ,взрослым, приезжал на то место, где исчез его отец. Он утверждал, что видел над выгоном в ночном небе свечение и слышал какое-то потрескивание. Джордж уговорил приехать на ферму ученого-богослова из Бирмингема (штат Алабама). Богослов, увидев круг желтоватой травы, стал креститься и читать молитву. Он заявил, что чувствует присутствие слуг дьявола, которые утащили Дэвида Лэнга в ад за его грехи. Джордж обиделся на слова церковника. Он стал защищать своего отца и даже отказался отвезти богослова обратно в город в своей коляске.
В начале XX века на ферму стали приезжать туристы. Местный предприниматель Ричард Пэк, племянник судьи Пэка, организовал для них экскурсию. Круг с желтоватой травой был огорожен. Ферма стала музеем. Ричард Пэк за сходную плату показывал стол, за которым сидел Лэнг, его Библию, широкополую шляпу...
В двадцатых годах в окрестностях Галлатина была найдена нефть. Нефтяной магнат Морган скупил все окрестные земли. История с исчезнувшим фермером его совершенно не интересовала. На месте фермы был построен нефтеперерабатывающий завод. Выгон с кругом желтоватой травы и сама ферма перестали существовать.
Франк Эдварде в своей книге «Удивительное рядом» упоминает о случае на ферме. Он считает, что существуют две возможности - или Лэнг провалился в четвертое измерение, или невидимый НЛО захватил его.
Чарльз Берлитц в соей книге «Исчезающие в воздухе» приводит много свидетельств очевидцев случаев, схожих с исчезновением фермера Лэнга. Он пишет о ребенке, пропавшем на глазах у родителей во время катания на карусели в Колорадо в 1920 году.
Следующее происшествие имело место в 1934 году недалеко от города Элко (штат Невада). К бензозаправке подъехали мужчина и женщина на старом «Форде». Только мужчина открыл дверцу машины, как он и его спутница тут же исчезли на глазах у изумленного хозяина бензозаправки.
В 1953 году на шоу по случаю Дня благодарения в городке Мак-Роулз (штат Айдахо) во время своего выступления исчез местный певец К. Ло-усон. Толпа его слушателей в панике разбежалась.
Анализируя эти и другие случаи, ЖЖ Берлитц пришел к выводу, что все пропавшие люди ушли в четвертое измерение. Они продолжают существовать в этом измерении, но мы их не можем видеть. В качестве подтверждения своих слов Берлитц приводит следующий пример. Представьте, что мы с вами живем в двух измерениях, на плоскости. Весь наш мир плоский. Если бы кто-то из нас стал трехмерным, то есть объемным, мы бы не видели его. Мы смогли бы видеть только его тень (проекцию тела трехмерного человека) в плоскости нашего мира.
Эти пояснения Берлитца не очень сообразуются с обстоятельствами гибели Лэнга. Никакой проекции или тени на земле свидетели происшествия не видели. Так же как ничего, кроме круга желтоватой травы, не было видно на выгоне в последующие месяцы и годы.
Возможно, Лэнга действительно захватил НЛО. А круг желтоватой травы - это то место, где НЛО приземлялся. Почему именно Дэвид Лэнг заинтересовал инопланетян, или они по чистой случайности захватили его? Может быть, он просто был сожжен без следа во время приземления летающей тарелки? Скорее всего, тайну исчезновения Дэвида Лэнга мы так и не узнаем.

У меня есть для вас странная история.
Я работаю охранником уже четыре года, все официально: лицензия, пятый разряд, регулярное повышение квалификации. Можете не верить, но зарабатываю довольно прилично. Здесь главное не тупить и не застрять навечно на кассах какого-нибудь ашана. Я и не застрял.

Месяца два назад получил долгожданное "блатное" назначение, прошел инструктаж, и с тех пор патрулирую определенные этажи высотки в Москва-сити. Объект называется "башня Меркурий", бронзового цвета небоскреб; место реально замечательное, сидят там очень серьезные конторы, поэтому как зарплата, так и требования соответствующие. Штрафы в случае косяков тоже конские. С улицы, понятно, попасть туда нельзя, но я на хорошем счету в крупной частной охранной компании (название не скажу), и мы третий год подряд выигрываем тендер у владельцев нескольких зданий на услуги охранников по субподряду — не полный комплекс, а только физическая охрана, так как система безопасности там своя. Попасть в сити хотят все, у меня вот получилось, и знали б вы, как сейчас об этом жалею.

Когда получал назначение, была возможность выбрать между пятидневкой с выходными среди недели и вахтой с ночными сменами (день-сутки-выходной). Взял, конечно, ночные — кто в ЧОПе работал, тот поймет. И спокойнее, и надбавка есть небольшая. Это еще одна моя ошибка.

В чем суть работы: днем я либо тусуюсь на ресепшене на первом этаже, проверяя посетителей, либо на ресепшене на 21, либо патрулирую 22 и 23 этажи — это офисы, вымирающие на ночь. Два эти этажа закреплены за мной и еще тремя ребятами, мы, бывает, меняемся сменами и постами, но нечасто. Вид из окон там что надо. Работа в целом тихая, основная задача — выглядеть цивильно, не отсвечивать, бизнесменов не доставать, но пропускной режим поддерживать. При необходимости — помогать (часто спрашивают направление, особенно кто не здешний, а на встречи приезжает). И самое главное: в случае чего быстро и четко реагировать на эксцессы, по инструкции либо по ситуации.

Guard 2.jpg
Эксцессов, на самом деле, практически не случается. Основное нам объясняли на брифинге. Бывают руферы — головная боль всей охраны Москва-сити, но внутрь они не пролезут, так что не мое дело. Бывают неадекваты. Несколько раз предотвращали кражи оргтехники сотрудниками арендаторов и левыми чуваками (один электрик, говорят, раз успел пол офиса на люльку стекломоев погрузить, прежде чем его зажопили). Лифт теоретически может сломаться — надо будет звать лифтеров и помогать, по возможности, людям. Пресекать конфликты и курение где угодно внутри здания. В общем, такого рода вещи. Из оборудования есть рация и носимая тревожная кнопка. На подземном этаже и еще на семидесятом есть наши помещения: пара коек для дежурных, кухни и дежурные посты, где принимаем и сдаем смены. На постах всегда кто-то есть, туда же выводит картинку система камер со всего здания. На семидесятом я только пару раз был, они отвечают за верхнюю часть башни, где жилые помещения, так что не моя тема.

Вообще, место крутое, все здание похоже на космический корабль на самообеспечении. Но мне не одобряются экскурсии на чужие участки, так что свои два этажа с офисами покидать доводится довольно редко. Порядки, как я и говорил, жесткие.

∗ ∗ ∗
Мои этажи похожи на лабиринт. Да хули там, это и есть натуральный лабиринт из однотипных коридоров и совершенно одинаковых дверей с табличками вида "23-54". Отличаются только картинки на стенах. Даже те белые воротнички, которые тут давно работают, регулярно с потерянным видом гуляют, нарезая круги в поисках нужной им переговорки. Двери, двери, двери — везде двери, по прямой и двадцати метров не пройдешь, упрешься в очередную дверь. Двери все на магнитных картах, но система распределения прав на доступ в помещения почти что индивидуальная, так что сотрудники жалуются: не знаешь заранее, сможешь ты тут пройти, или придется искать путь в обход. Это вполне реально: почти всегда в одно и то же место можно добраться от лифтов несколькими путями.
Guard 3.jpg
Единственные карты на этажах — редкие схемы эвакуации, и на них нихрена не понятно, потому что там даже номера помещений не отмечены. Меня учили по распечаткам планов этажа, но на руки их не выдают ввиду секретности (там отмечены кабельные каналы, камеры и вентиляция), так что я сам регулярно терялся первый месяц. У охраны привелегий побольше, так что со своим пропуском я могу открыть почти все двери на своих этажах, кроме кабинетов шишек и техпомещений типа серверной. Еще я могу попасть в лестничные колодцы (всего их три), чтобы не гонять почем зря лифт во время патруля, в коридоры для обслуживающего персонала и к служебному лифту.

По ночам на смену заступает только один охранник, и оба этажа оказываются в его полном распоряжении. Честно говоря, это было мое любимое время. Основной свет гасишь, провожаешь тех, кто задержался. Две-три шишки имеют право на круглосуточный доступ в офис, но на моей памяти ни разу этим не пользовались, никто тут не перерабатывает. И тихо так становится, спокойно, только кондеи жужжат и за окнами во всю стену огни города мерцают. Спать, правда, нельзя — запалят и вылетишь со свистом. Сидишь себе в своем углу за пультом, на двадцать втором, пьешь халявный кофе, читаешь что-нибудь, каждый час на обход. Можно потрепаться с ребятами по рации, если старший смены не лютует. Обходы пропускать тоже нельзя — на маршруте есть контрольные точки, и к ним надо прикладывать пропуск, чтобы дежурный всегда знал, кто где находится. И приложить надо в течение минуты, иначе система поднимет тревогу (датчик движения сработал, а охранник свою личность не подтвердил). Сначала на моем пульте лампочка загорится, а потом у дежурного. Короче, все серьезно.

Я месяц отработал совершенно спокойно, даже ни одной вздрючки от старшего не получив. А недели три назад началась та хрень, о которой и собираюсь рассказать. Запрос о моем переводе уже лежит в кадрах, а если откажут (хотя вряд ли) — уйду по собственному. В запросе сослался на внезапно открывшуюся боязнь высоты, что, мол, условия работы для меня крайне некомфортны. Это еще очень мягко сказано, еб я эту башню, но высота тут не при чем, конечно же. Виноваты ночные смены.

∗ ∗ ∗
На обходах по ночам заняться особо нечем, и как-то от нехер делать я посчитал ступени между своими этажами, пока поднимался и спускался. А дня через два, сбегая по лестнице на другом этаже, почуял подвох. Ёкнуло. Походил туда-сюда — да, реально, на один пролет почему-то меньше, чем у меня. Проверил еще на двух случайных этажах — меньше ступеней! А высота потолков одинаковая. Спросил ребят — плечами пожали. Ну я и забил. Планировка тут вообще странная.

Вот недели три назад, за полночь, сидел за пультом с книгой и клевал носом, когда этажом выше раздался удар — словно уронили гирю и протащили немного по полу. Глухо, еле слышно, но тишина ведь полнейшая. Подскочил, проверил мониторы — никого, и движения не зафиксировано. Поднялся, проверил — все нормально.

Но не послышалось. Через смену, во время обхода, практически над головой — отдаленный гулкий удар, как по листу железа. Вернулся на пост (на камерах — чисто), доложил старшему, что слышал странный звук с двадцать третьего. В первый раз-то не стал докладывать, мало ли что. Но тут уже система. Попросил узнать у сменщиков, было что в их дежурство или нет. Поднялся на лифте, проверил — ничего. Пришла на ум разная длина лестниц. Назавтра же набрал одному мужику из нашей конторы, который раньше прорабом на стройке таджиков гонял. Ну и выяснил как бы между делом, может ли быть просвет какой-то между этажами.

Оказалось, еще как может. Когда строят высотки, часто закладывают дополнительный этаж, низкий, без окон, про который и сами жильцы не знают, и попасть туда просто так не могут, лифт там не останавливается. Это называется технический этаж, для всякого оборудования, для компенсации нагрузки на несущие балки от разницы температур и прочего. Может и в вашем доме такой есть, а вы ни сном ни духом. А в моей башне, как Паша сказал, наверняка предусмотрено несколько таких техэтажей на разной высоте.

А долбит, значит, на этом секретном техэтаже между моими двумя. И даже старший про него не в курсе, иначе сказал бы. Такие дела. Я, конечно, стал искать, как туда попасть.

Оказалось несложно — простучал стенки на лестницах. Они облицованы декоративными панелями, один кусок просто поворачивается на петлях, а за ним — железная дверь без ручки с магнитным замком, типа подъездной. Приложил свою карточку для пробы — подошла, пикнуло. Толкнул слегка — да, открыто. Утро уже было, пришли уборщики, так что закрыл как было. Но на следующую ночную смену вернулся.

У меня был свой интерес: я ведь курю. Отлучаться с поста нельзя, спать нельзя, курить охото жутко. Может, получится на техэтаж бегать покурить. Так и вышло.

Пару ночей я его с фонарем обследовал: бетонные залы, все пересеченные толстенными балками крест-накрест. Можно в полный рост стоять спокойно. Стоят вентиляторы, гудят довольно громко, так что звукоизоляция, видать, хорошая. Ветер гуляет, пылища — пиздец. Трубы какие-то, манометры, электрошкафы здоровые — все коммуникации там, рай диверсанта. Снаружи это дело замаскировано, я смотрел с земли, но стены не сплошные, щелястые — воздухозабор идет. При желании можно и вниз прыгнуть. Оттого и ветер. Что в пол долбило — так и не нашел, зато хоть накурился всласть, в углу, где дым сразу вытягивало.

Короче, стал каждую ночь туда забегать по нескольку раз — в "свой" угол. А неделю назад зашел как обычно и увидел следы на бетонном полу, не свои следы. Как волокли что-то, а не как если бы голубь-подранок ходил. След с одной стороны уходил под приподнятые над полом койлы, а щель там узкая для человека. Не пролезть. С другой стороны след нарезал круги вокруг моего угла, потом шел к двери параллельно протоптанной мной тропинке, и — под балками в темные дальние помещения.

Тут мне как-то поплохело. Понимаете, да? Я не один на техэтаже, а на стальной двери изнутри остались глубокие царапины. Раньше вроде не было. Присмотрелся — а ведь и старые царапины есть, и свежие появились — в свежих металл еще блестит. Как будто кто-то взял зубило и строго по циркулю бил: несколько концентрических кругов, все не выше метра от пола, но в разных местах. Что-то ело эту сраную дверь.

∗ ∗ ∗
Когда выскочил на лестничную клетку, раз десять проверил, что дверь заперлась. Лучше бы я терпел до утра с сигаретами своими. С тех пор и терплю. Но знаете, что покоя не дает? Ладно, дверь эту не прогрызть. И лестницы другие есть, пройдусь, не проблема. Звуки сверху — похрену, переживу. Нет меня тут, я в домике. Наушники надену. Но вот стены на техэтаже — стены там не сплошные. И если оно в щели пролезает, то и наружу... Поняли. Окна тут нигде не открываются. Стекло толстенное, как иллюминатор на подлодке. Зато эти окна — они повсюду, от пола до потолка, вся внешняя стена прозрачная, внутри часть перегородок тоже стеклянные, так... От обходов не отвертишься. Взгляд спину сквозь стекло буравит. Обернешься резко — это что, тень мелькнула, или глючит уже с недосыпу? А тросы, которые промальпинисты на ночь оставили, они от ветра так раскачиваться стали? Один на всем этаже, свет тусклый. Идешь мимо стеклянной стены, чуть отвернешься — и мурашки по позвоночнику, мышцы сводит. Смотрит. Снаружи. Сначала пореже, а потом — маршрут моего обхода можно ведь и запомнить. Отклоняться я не могу, все по часам. Повсюду это блядское стекло.

Позавчера видел что-то, снаружи темно, но оно распласталось рожей по стеклу, растеклось, городские огни закрыло. Как рыба-прилипала в аквариуме, только я внутри, а не снаружи. Сорвался, побежал. Вчера выходил в день, дошел до места — с той стороны глубокие зарапины, кругами. Маленькие трещинки от них во все стороны. Больше с ресепшена на первом не подымался. Сегодня опять выходить в ночь, ребята меняться сменами не хотят, глаза отводят. Господи, пусть меня уже переведут скорее, хоть в тот же Ашан на кассы. Но сегодня придется выйти. Надеюсь, в последний раз.

Хотя эти страшные события произошли очень давно, в начале XIX века, в Америке до сих пор так и не нашлось призрака, который смог бы натворить больше бед, чем злобная ведьма Беллов, снискавшая себе славу самого знаменитого привидения США. Явление привидений в семье Белл - одна из самых знаменитых тайн в американской истории.
Всё началось в 1817 г. Процветающему фермеру Джону Беллу из Адамса (Теннесси) начали являться собаки-призраки и гигантские птицы-фантомы. Он стрелял в них, но выстрелы не пугали этих "существ". В течение года призрак мучил Джона и Люси Белл и их восьмерых детей. Они слышали стук и скрежет рядом с домом. Внутри дома казалось, что гигантские крысы грызли ножки кроватей и царапали пол. Покрывала сползали с кроватей, а спящие обитатели дома просыпались от шлепков невидимых рук, которые к тому же таскали их за волосы.
Со временем стали раздаваться и свист, а затем слова. Сперва голос утверждал, что он "всюду, в раю, в аду и на земле. Я в воздухе, в домах, везде и всегда. Я рождён миллионы лет назад. Это всё, что я скажу вам". Позже дух объявил, что он "старая Кейт Бате, ведьма, и я решила, что буду преследовать и мучить старого Джона Белла, пока он жив". Согласно одной версии, Кейт когда-то заключила неудачную сделку с Джоном Беллом и теперь хотела отомстить. Ведьма Кейт Бате была пророчицей. Она, по сведениям, предсказала Гражданскую войну в Америке и обе мировые войны. Слухи о ней распространились по всей стране, и президент Эндрю Джексон решил посетить ферму Беллов в сопровождении человека, изгонявшего бесов. После попытки подстрелить Кейт серебряной пулей убийца получил пощёчину от невидимых сил и быстро ретировался.
Больше всего богатый плантатор разъярился на ведьму за то, что она расстроила помолвку Бетси, его дочери. Привидение при гостях отпускало такие грязные словечки в адрес девушки и её жениха, что Бетси в слезах убежала и заперлась в своей комнате. Сразу после этого случая Джон в углу гостиной увидел белёсый прозрачный силуэт, плантатор схватил саблю и с криком: "Я уничтожу тебя, исчадие ада!" - бросился наносить удары привидению. Конечно, никакого вреда духу он не нанёс, но зато сильно его рассердил. Ведьма стала мстить хозяину дома. Сначала Джону словно засунули в рот палку: его челюсти и язык одеревенели до такой степени, что он не мог ни есть, ни говорить. Лицо плантатора дёргалось от судорог, вызывающих ужасные гримасы. В 1820 году во время прогулки с сыном ведьма несколько раз стаскивала с него башмаки, ослабевший Джон, получивший вдобавок от духа ещё сильную затрещину, сел на поваленное дерево и заплакал. Ведьма всё-таки сломила волю этого сильного и уверенного в себе человека.
Вскоре после этого случая Джон впал в кому. Оказалось, что ведьма подменила его флакон с лекарствами на склянку с какой-то подозрительной жидкостью, которую он, очевидно, и принял. Переполох домашних усугубило заявление духа, что старший Белл уже не жилец на этом свете. Прибывший доктор решил испытать "лекарство" ведьмы из склянки на подвернувшейся под руку кошке, и она тут же сдохла. Стало ясно, что и старина Белл долго не протянет, через несколько часов плантатор скончался. Даже после смерти привидение вволю поиздевалось над бедным Джоном. Во время похорон раздавались то истошные вопли ведьмы, то её разудалые песни. Неизвестно, заступился ли на том свете за свою семью старший Белл или вступил в невидимый бой с этой нечистью, но через несколько месяцев, когда в один из дней вся семья расположилась за обеденным столом, раздался страшный грохот, в камин упало пушечное ядро и тут же взорвалось. После такого "эффектного" вступления раздался голос ведьмы: "Я ухожу, ждите меня через семь лет". Конечно, когда прошёл этот срок, Люси и два её сына, которые из всего семейства остались жить в доме, чувствовали себя не в своей тарелке.
Ведьма сдержала своё слово, через семь лет в доме снова стали раздаваться подозрительные звуки, а невидимка стаскивал со спящих одеяла. Но то ли ведьме недоставало присутствия Бетси, то ли поразило равнодушие домочадцев, которые договорились между собой не обращать на дух никакого внимания, привидение на этот раз исчезло, не продержавшись в доме и двух недель. Правда, пару раз в 1828 году оно навестило дом Джона Белла-младшего, пригрозив ему вернуться через 107 лет... Такое обещание ведьмы, скорее всего, уже не напугало Беллов, вряд ли кто-нибудь из них намеревался прожить так долго.
Хотя эта таинственная и трагическая история случилась очень давно, исследователи аномальных явлений до сих пор спорят об этом загадочном случае. Дело в том, что случай с ведьмой Беллов имел слишком много свидетелей, чтобы быть мистификацией или выдумкой. Ричард, сын Джона Белла, даже написал в своё время книгу о тирании призрака под названием "Наши семейные тревоги". Одни считают этот случай классическим проявлением полтергейста, другие видят в нём буйство дьявольских сил, третьи даже настаивают на гипотезе о массовой галлюцинации... Что ж, галлюцинация длиной в несколько лет... В этом что-то есть. Некоторые подозревают, что Джона Белла отравила не ведьма-невидимка, а некий коварный убийца. Так это или нет, нам уже не дано узнать.

У меня муж в командировку уехал, недалеко, на сутки всего лишь. Сегодня в четыре утра должен прибыть. А я одна не люблю дома сидеть. Целый день с мамой по магазинам прогуляла, домой пришла часам к 8 вечера уставшая очень, решила поспать немного, а затем что-нибудь приготовить.

Около полуночи проснулась от топота в подъезде, как будто изрядно подвыпившая женщина на каблуках с железными набойками поднимается по пролетам, прилагая огромные усилия для этого. Напомнило «Ералаш», где памятник по подъезду на лошади за пареньком ходил.

Лежу, жду, когда эта «дама» доберется до хаты своей, а она возьми и встань на моем пролете, как мне показалось — прямо возле двери (у нас маленькая студия, кровать напротив входной двери стоит). А в подъездах датчики движения есть, и когда кто-либо на этаж идет, свет на этаже зажигается и это по дверному глазку заметно.

Я вижу что свет не зажегся, и тихо вроде, как будто и не было ничего. Только хотела дальше глаза прикрыть, телефон зазвонил. Дедушка мой в полночь решил поинтересоваться как у меня дела, говорит:

— Я к вам в гости зайти хотел, не поздно ли?

Я ему отвечаю, что мол конечно, жду с нетерпением. А до самой начинает доходить: какие гости?

Дед в областном центре в больнице уже вторую неделю лежит, домой не собирался, с мамой говорили только сегодня на эту тему. Должны были его в другую больницу переводить. То есть никак он ко мне в гости зайти не смог бы сегодня, маразмом не страдает. Спрашиваю у него:

— Ты когда приехал-то?

А он мне:

— Так вот сегодня недавно совсем.

Туплю в трубку, никакие из тех фактов, что мне известны у меня не сходятся, голос его мне каким то странным начал казаться.

Еще немного поболтали, он пожелал мне спокойной ночи и отключился, а ко мне сон уже не идет. Решила покурить сходить. Встала, тихонько взяла сигареты с зажигалкой и пошла к ванне, а вход в ванну как раз близенько к входной двери располагается. Когда глаза к темноте попривыкли, увидела кота своего в позе «не подходи, а то хуже будет» обращенного к двери в подъезд. Тоже встала. Он на дверь смотрит, я на него. Слышно только как часы тикают и еще какой-то звук примешивается.

Как мне показалось очень много времени прошло, прежде чем я поняла, что за дверью реально кто-то стоит и дышит шумно так, как будто с легкими проблема. Пялюсь в полном недоумении на дверь, начинает приходить страх. Делаю шаг назад и в этот момент что-то с силой бухнуло по двери, кот щеманулся под койку, у меня ноги вспотели.

Буквально через мгновение из-за двери вопрос приятным женским голосом:

— Девушка, а Вы верите в Бога?

Думаю, ну все, отжила ты, девка, свое.

А у меня над дверью две иконы висят, что-то из защиты от людей с негативными мыслями в мой адрес, точно не знаю: на работу торгаши приносили, рекламировали хорошо так, я и купила. Глаза на них поднимаю и спрашиваю, почему то громко очень:

— Это че еще за херня, не в курсе, защитники мои?

А из-за двери смех такой гаденький, хи-хи-хи и тут же:

— Ну, я к тебе через балкон тогда зайду, — и опять топот тот же, только вроде как вниз направляется, на улицу, а свет в подъезде так и не зажигается.

Меня аж затошнило, стою и думаю, что же делать? Ничего в голову не идет. Очнулась, когда кот к балкону пополз, будто охотится на кого-то. Подскочила к двери, одну икону сорвала вместе с гвоздиком, и к балкону понеслась скачками. Положила ее на пол прямо возле двери, потом к окну кухонному побежала, а толку? Икон-то нет больше.

Вспомнила, что материться надо в такой ситуации. Стою, матом ночь крою, как сапожник, а ничего не происходит. Никто ко мне не ломится, вопросов дурацких не задает, на улице возле дома напротив молодежь сидит, толпой общается, только не слышно звуков никаких с улицы, у нас пятикамерные стеклопакеты.

Наблюдаю за котом. Он успокоился, подошел об ноги потерся, мурлыкнул что-то и к миске своей направился. Я так решила, что раз уж кот успокоился, то и мне надо бы. А с места сдвинуться не могу. Простояла минут 10 без движения, тело мозгу не подчинялось.

Потом сходила все-таки покурить, окно открыла а там паника какая-то: молодежь орет что-то невразумительное, собаки воют, коты дворовые орут, будто режут их, сигналки на всех машинах, запаркованных во дворе одна за другой срабатывают.

Я на кота своего покосилась и окно захлопнула.

Не мои это больше проблемы.

В конце апреля, подрабатывая медсестрой в офтальмологическом отделении, я познакомилась с одним парнем, который рассказал мне эту историю. Далее рассказ буду вести от первого лица, чтобы не запутать вас.
«Однажды мой младший брат, придя из школы в пятницу, рассказал мне одну историю. Ему 15 лет и он младше меня на 4 года. Родители уехали на все выходные в гости, за город, так что мы могли спокойно беседовать в общей комнате, развалившись на диване перед плазмой.
В тот день он ехал на городском автобусе №6, возвращаясь домой из школы. Он сидел на задних сидениях автобуса, стоящих друг напротив друга. Перед ним сидела какая-то женщина, лет сорока пяти на вид. Она была очень тощая и одета, мягко говоря, в бюджетную одежду, больше похожую на какие-то тряпки. На голове у нее был повязан застиранный платок, когда-то бывший белым. Но внимание моего брата привлекла далеко не одежда, а ее глаза.
Они были как будто пустые – словно зрачок и радужную оболочку стерли с поверхности склеры. Белесые глазные яблоки были видны окружающим сквозь полузакрытые веки, как если бы были закатаны наверх. Вокруг глаз была красная потертость, словно кожу вокруг глаз и веки несколько часов натирали жесткой губкой. Со стороны это выглядело довольно жутко, но больше эти глаза вызывали отвращение, нежели страх.
Несмотря на это, мой брат пялился на нее – оно и понятно, раньше он такого никогда не видел. К тому же, он думал, что она не видит его удивленный взгляд. Однако, через мгновение, она дала понять, что это не так. Низким хриплым голосом забулдыги, бухающей 7 дней в неделю, медленно, почти вежливо протянула: «Не нужно этого делать, мальчик, не нужно…», и слегка помотала головой. Мой брат машинально извинился и быстро отвел взгляд в сторону.
Через несколько остановок он, не удержавшись, еще раз взглянул прямо в эти глаза, и тотчас подпрыгнул на месте от испуга - в то мгновение, как он перевел на нее взгляд, она резко, словно ждала этого, грубым голосом рявкнула: «НЕ СМОТРИ!».
— «Прощу прощения, не буду», – пробормотал мой брат.
Но она не унималась:
— «НЕТ! НЕ ВРИ! ТЫ СМОТРИШЬ! НЕ СМОТРИ! ТЫ СМОТРИШЬ! СМОТРИШЬ! СМОООТРИШЬ…» – орала она на весь автобус, отчего люди в нем недовольно качали головой, искоса поглядывая на нее.
«Я еле дотерпел до остановки и вылетел, как команда России по футболу в чемпионате мира!» - так сказал мне тогда брат.
Когда он выпрыгнул на следующей остановке и оглянулся на отъезжающий автобус, он все еще мог слышать ее приглушенные крики из автобуса: «НЕ СМОТРИ! НЕ СМОТРИ!». Брат выругался, и с удивленным лицом пошел домой.
Через пару дней мы оба уже подзабыли об этой истории. Но однажды вечером, когда мы сидели и смотрели фильм в общей комнате, я заметил, что мой брат постоянно трет глаза. Я, естественно, не мог этого не заметить и спросил его: «Леха, что случилось? Глаза чешутся?». Он ответил мне что-то вроде: «Да походу не выспался, забей», и пошел в свою комнату, попросив завтра рассказать ему, чем закончился фильм.
Следующим утром, когда мы встретились на кухне, я заметил, что кожа вокруг глаз у него заметно покраснела, а в склере были видны кровоизлияния от лопнувших сосудиков. Выглядело это так, будто он открыл для себя какую-то новую онлайн игру и просидел за ней трое суток без перерыва.
— «Ты что, всю ночь их тер?» – с удивлением спросил я.
— «Да это нереально просто! Вообще не спал, глаза всю ночь чесались. Наверно, попало что-то, пойду промою – ответил он немного раздраженным тоном, – не пялься ты так! Все нормально».
Прошло еще несколько дней. Промывания и закапывание визина ни к чему не привели, и ухудшения не заставили себя ждать: мой брат тер их постоянно и уже практически не мог спать из-за сильного зуда. Он уже не мог этого терпеть и стал просить, чуть ли не умолять меня вызвать скорую. Было около 10 часов вечера, когда я набрал 03. Машина приехала на удивление быстро, и уже минут через 15 фельдшер стоял возле кровати, на которой, прижав руки к глазам, ворочался мой брат. Спустя пару минут осмотра, фельдшер с недоуменно-недовольным выражением лица достал из своего чемодана какие-то капли и закапал ему за веко. Спустя несколько минут, брат отнял руки от лица и сообщил, что ему стало гораздо легче.
На мой вопрос «Что с ним?», фельдшер сказал что-то вроде: «Ну, пока трудно сказать, похоже на конъюнктивит, но на прием сходить не помешает…», но тут его перебил мой брат: «Нет, мне уже намного лучше! Пропишите мне что-нибудь, а если что, тогда я бегом в больницу, хорошо?»
Фельдшер что-то недовольно пробормотал и протянул мне бумажку с печатью и какими-то каракулями. Так как все аптеки уже были закрыты, я сказал брату, что за лекарством схожу завтра. Он натянуто улыбнулся мне, кивнул, и мы разошлись по своим комнатам.
Ночью я проснулся от громких всхлипываний и завываний, доносящихся из комнаты брата. На часах было около 3-х ночи. Я быстро вскочил с кровати и побежал к нему. Как только я открыл дверь в его комнату, он резко повернул лицо в мою сторону и уставился пустым взглядом в дверной проем, будто не замечая меня.
— «Паша… Я не вижу… Ничего не вижу!» – невнятно проговорил он и разразился рыданиями.
Его глаза смотрели прямо перед собой, не двигаясь ни на миллиметр. Я плюхнулся перед ним на колени, дрожа от приступа паники, и попытался дотронуться да него, приговаривая: «Дай я посмотрю, Леш, все будет хорошо, я просто посмотрю, приедет скорая, поедешь в больницу, там узнают причину и вернут тебе зрение, обещаю, не переживай, я только посмотрю…». Но он отпрянул от меня, отмахнувшись рукой и выкрикнул: «НЕТ!». Затем он склонил голову к коленям и закрыл глаза рукам, дрожа и всхлипывая.
Внезапно всхлипы и паническое, учащенное дыхание прекратились, тело его перестало дрожать. Мой брат безмолвно сидел на полу, прижав руки к глазам.
— «Леш…» – неуверенно позвал я.
И тут он завопил, как сумасшедший:
— «НЕТ! НЕ СМОТРИ! ТЫ СМОТРИШЬ! НЕ СМОТРИ! НЕ СМОТРИИИИ!»
Сквозь неплотно сомкнутые пальцы я мог видеть белки его глаз и маленькие струйки крови, стекающие на щеки. Затем он убрал руки, и я увидел лицо, выражающее такую злобу, будто он собирается разорвать меня за один только взгляд на него. Я увидел эти страшные, белесые глаза, закатанные наверх с покрасневшей и разодранной кожей вокруг них, которая сочилась кровью. Его лицо затряслось от гнева, и он заорал на всю комнату хриплым, низким голосом:
— «НЕЕЕЕЕСМООООООТРИИИИИИ!»

Проклятый дом
Во времена Екатерины Второй на Украине орудовал атаман разбойников, прослывший невероятной жестокостью. Даже имя его никто не знал, зато у него было прозвище - Рвач. Не за просто так дали ему это прозвище - он любил подвешивать людей за ноги и живьем спускать с них кожу, наслаждаясь их криками. Даже своих бандитов он не щадил - неугодных он подвешивал за кожу на крюки и жег каленым железом. Но однажды его разбойник Богдан не выдержал, и когда Рвач возвращался пьяный домой, Богдан дождался, пока тот ляжет спать, ворвался в его комнату и что было мочи ударил того топором по голове. Но не смог топор погубить такого душегуба - лишь ранил, но тот остался жив. Рвач вскочил с кровати и руками оторвал Богдану челюсть и свернул шею. Удар топором повредил мозг Рвача, и вся жестокость и безумие вышли наружу. Наутро местные жители нашли в том доме всю банду атамана, безжалостно расчлененную. Не хватало лишь трупа Рвача, обезумевшего и убежавшего в лес. С тех пор то место, в 200 километров от Киева, считалось проклятым, даже люди из селения рядом разъехались все, а история разошлась по устам.

В наше время в Киеве жила семья - мать отец,и две дочки. Младшая была очень впечатлительной, гуляла по ночам, читала ужасы. Жили они весьма счастливо, родители хорошо зарабатывали, любили детей, да и дети их любили. Собрались они как-то по грибы. Доехали они до леса, вышли, набрали грибов и заблудились. До вечера они плутали в лесу, пока не вышли на заброшенное село. Начался дождь, но дома в селе были деревяные, давно разрушенные от времени, так что в них нельзя было бы укрыться. Зато недалеко от селения они нашли прекрасно сохранившийся каменный дом. Решили там переночевать, так как все жутко устали. Там было 3 комнаты, их разделили так - мама с папой в одной, а дочки в своих комнатах.

Ночью младшей дочери снился страшный сон - Рвач зашел в комнату к её отцу и оглушил его топором. Затем вытащил его еще живое тело на нижний этаж и расчленил.
Утром она забежала к маме и увидела, что папы с ней нет. Младшая сестра всех разбудила, они спустились вниз и увидели куски тела в большой луже крови. Это был их отец. Мама с дочками похоронили его. Мать отправилась искать помощь, а дочери остались в доме. Под вечер мама пришла, так и не встретив никого.

В эту ночь младшей дочке приснился такой же жуткий сон - Рвач заходит в комнату к матери, одним ударом отрубает ей голову и уносит с собой. Утром дочки зашли в комнату к матери - та лежала на кровати без головы. Похоронили её, а старшая дочка отправилась за помощью. Под вечер она вернулась, также никого не найдя. Легли спать. В эту ночь дочке снился самый страшный сон в её жизни: Рвач зашёл в комнату старшей сестры, отрубил ей голову, руки, ноги, и стал грызть её левую руку.

Утром младшая дочка зашла в комнату сестры и увидела её мертвой, разрезанной на части, а левая рука была погрызана. Девочка заплакала, и вдруг заметила, что из комнаты сестры тонкая дорожка из крови ведет в её комнату. Девочка подошла к двери, потянулась к ручке и увидела, что руки её в крови. Зайдя в комнату, младшая сестра увидела, что дорожка из крови ведет в её шкаф. Она открыла шкаф и не поверила своим глазам - там была голова матери и окровавленный топор...

Через 2 недели охотники нашли этот дом и увидели тощую девочку, сидящую в углу и сжимающую топор. Она посмотрела на нах своими безумными глазами и кинулась в их сторону. Но едва она успела замахнуться топором, выстрел из ружья снёс ей пол-головы.

Желтый пакет
Однажды брат и сестра гуляли во дворе своего дома и увидели на дереве желтый пакет. Брата звали Саша, а сестру - Лена. Саша залез на дерево и достал пакет. В пакете лежала сложенная бумага. Лена хотела выбросить ее. Но Саша развернул и увидел, что это карта. В центре был нарисован сундук с бриллиантами.
- Видишь, здесь зарыт клад, - сказал Саша сестре. – Пойдем его искать!

И они пошли. Дорога привела их в темный лес. Вековые деревья расступались перед ними и стеной смыкались за их спиной. Ни один луч солнца не проникал сквозь черную хвою. Тропинка уводила их все дальше и дальше, и им уже начало казаться, что они заблудились. Как вдруг они увидели УКАЗАТЕЛЬ. Высоко над их головой, на елке висела огромная ЖЕЛТАЯ РУКА. Указательный палец показывал направление.

- Саша, может быть, мы вернемся? - сказала девочка. - Нас уже мама ищет!
- А как же клад? - спросил Саша. - Мама будет рада, если мы принесем ей сокровища!

И они пошли дальше. Вскоре лес стал редеть, и они вышли на поляну. На ней стоял холм, похожий на дзот. Бетонная дверь была открыта. Вниз вели ступеньки. На пороге лежали старинные золотые монеты.
- Вот видишь, - сказал Саша,- здесь и есть клад!

Они подобрали монеты и стали спускаться по винтовой лестнице. Лестница была темной, но внизу что-то светилось. Спустившись, они оказались в большой комнате из дуба. В ней горел камин. А напротив стояло кресло, в нем сидел кто-то. Это был мертвец. Он сидел, закинув голову и прикрыв глаза. Лицо его было бледное и худое, с острым носом и тонкими сжатыми губами. Мертвая рука свешивалась с кресла из-под окровавленного савана. Лене стало страшно: ей показалось, что мертвец смотрит на них. Но брат сказал, что все это глупости.

Рядом с камином они увидели дверь и пошли к ней. Когда они проходили мимо мертвеца, одно его веко дрогнуло, и из-под него сверкнул цепкий колючий глаз - будто сфотографировал - и моментально закрылся. Дети ничего не заметили и вошли в соседнюю комнату. Там стоял мальчик и держал в руках бриллианты. Мальчик вздрогнул, но, увидев их, очень обрадовался. Оказалось, что его зовут Гоша, он тоже нашел желтый пакет и пришел за кладом, но уже давно здесь, так как не может выбраться из этой комнаты. Лена взяла у него один бриллиант посмотреть, но он упал и разбился. Ребята поняли, что это была стекляшка, а их заманили в ловушку.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел мертвец. Вернее тот, кого они считали за мертвеца. Все вздрогнули от ужаса. Мертвец улыбнулся им фальшивой любезной улыбкой, показывая мелкие острые зубы. Он сказал им, чтобы они не пугались, просто он хотел пригласить их к себе в гости, потому что очень любит детей. Он попросил их обождать, так как хочет их угостить, и вышел из комнаты. Ребятам стало страшно, и они стали искать, куда бы им спрятаться. В комнате была еще одна дверь, они стали рваться в нее, но дверь не открывалась. Гоша случайно нажал какой-то секрет, и дверь медленно отодвинулась. Ребята вбежали в нее, и стена за ними закрылась.

Они оказались в комнате, облицованной белым кафелем. Вдоль стен тянулись полки, на которых стояли разные банки и пробирки. Дети стали разглядывать их и ужаснулись. В двух больших банках были две живые человеческие головы. Головы посмотрели на них и стали переглядываться друг с другом. Вместо слов изо рта у них влетали пузыри. Рядом в банке плавала человеческая рука. Гоша увидел ее и в ужасе прижался лбом к стеклу. Рука вдруг сложилась в фигу и стала крутиться у Гоши перед носом. Гоша шарахнулся от банки и полетел на пол. В это время раздался еле слышный стон. Они обернулись и увидели в углу стол, на котором лежало нечто, накрытое простыней. Они сдернули простыню и застыли: на столе лежало человеческое тело, все изрезанное ножами.

Тут дверь открылась. Вошел ОН. И, схватив детей, затолкнул их в клетку. Только тут Лена разглядела: то, что показалось им саваном, на самом деле было хирургическим халатом. Он ушел, и наступила темнота. В комнате наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь ударами капель о кафельный пол. Дети стали приглядываться и различили в темноте портрет женщины, висевший над операционным столом. Женщина на картине склонила голову, из ее глаз катились настоящие слезы.

Вдруг портрет ожил. Женщина сошла с него, подошла к умирающему, наклонилась и стала шептать ему что-то. У детей появилась надежда, что она сможет помочь им. И они стали умолять ее выпустить их. Женщина, не говоря ни слова, подошла к клетке и открыла дверцу. Дети принялись благодарить ее, но она смотрела на них такими печальными глазами, что они поняли – она не верит в их спасение. Они тихонько прошли комнату с камином и стали подниматься по лестнице. К их радости наружная дверь была открыта, и за ней было раннее утро. Дети выбежали на улицу.
- Бежим скорей домой, к маме! - радостно закричал Саша.

Но тут ноги у них подкосились. Прямо перед ними на дорожке показался ОН. ОН шел медленно и улыбался своей хищной улыбкой. И хотя он был еще далеко, и можно было успеть убежать, они не двигались с места и глазами, полными тупого безразличия, смотрели на ЕГО приближение...

Такая ситуация приключилась на днях. Пишу сумбурно, ибо не планировал даже это рассказывать. Сидим с друзьями на 14 этаже, болтаем все дела, уже часов 10, темно. Унылый и в то же время завораживающий вид на типичный Российский город. Травим байки, позже перешли к крипи стори, как-то пересрались.. Начали расходиться, два друга пошли в лифт, все бы ничего, но сука застряли там, но ничего сверхъестественного тут нет, просто один чувак захотел попрыгать в лифтепосле такого лифты обычно стопарятся.Охуенно, при том, что ждать рабочих где-то пол часа. Как-то ждать их не хотелось, с другом пошли по лестнице. Света в подъездах нету, поэтому ходить по ним немного ссыкотно. Особенно после всяких баек.Если кто не понимает, это 14-ти этажка, где в одной части здания вход в квартиры и лифт, в другой части лестница, куда нет окон, только закрытые двери, обе части связывает открытый балкон Ну ок, пошли быстрым шагом, я впереди, при этом темп все повышали, в итоге побежали. Бежим, бежим и я немного замедляюсь. Я понял, что я один. Бросилась дрожь, ибо только друг был с телефоном, чуть светяшим экраном. Ну сразу успокоился и подумал, что друг наебывает, вышел на балкон, никого. Постоял минуты две - тишина, только отдаленный звук города. Побежал сломя голову вниз, без света, попросту спрыгивая с половины лестницы на перелеты. Бля, это был мой самый страшный забег по падику.в детстве тоже была похожая хуйня, но было дело днем. Такое чувство, что я пробежал не 14 этажей, а 30 минимум! Показалась дверь, света нет.. хочу уже выбежать на улицу, но слышу сзади хрип.. я встал в ступор на секунд традцать. Глоза чуть привыкли к темноте и я смог разглядеть моего друга, принявшего странную позу, он лежал под лестницей, а конечности были вытянуты в разные стороны. Я подошел и обомлел.. он был весь в крови. Я что-то почувствовал и потерял сознание. Меня ударили по башке. Проснулся от того, что большой крепкий член входил в мою глотку, по самые гланды. Нечто сильно долбило меня в рот, что я даже не мог нормально дышать. Когда он закончил, он заполнил мой рот спермой так, что она потекла рекой по моему лицу. Он застягнул штаны и пошел к выходу. Когда дверь открылась я увидел, что мой друг не в крови, он в конче.. весь он был покрыт спермой, из его рта она текла рекой и он по прежнему хрипел.. Я подполз к нему, он посмотрел на меня пустым взглядом.. в нем не было ничего.. я стал слизывать с него сперму. Это самое страшное событие, что когда либо случалось со мной.

>>387930
Случайно не эта? Если ты вообще ещё здесь.

Эти записи нашли диггеры в далекой вымершей деревне в пустом доме, спрятанные под полом. Их происхождение остается загадкой и по сей день, а их связь с реальностью неизвестна.

3 сентября

Все началось с того, что у меня пропал Интернет. Это было обычным делом для моего города, и я бы не обратил на это внимания, если бы на следующее утро весь мой ПТУ не говорил об этом. Сеть пропала у всех, и далеко не у всех был одинаковый провайдер.
По телевизору в тот день сказали, что случилась авария, и что доступ восстановят как только смогут, но еще тогда у меня появилось какое-то беспокойство. Люди вокруг, даже те, кто об Интернете знал лишь понаслышке, начали вести себя странно, внезапно у всех начали сдавать нервы. Участились драки в общественном транспорте и на улице. Продавцы в магазинах хамили, как никогда. Про ДТП я вообще молчу. И все три дня дул необычный для наших краев северный ветер.
На третий день солнце не встало, ну или так нам показалось. Телевизор работал в режиме чрезвычайной ситуации, по всем каналам крутили только одно сообщение - о штормовом предупреждении. Кругом стояла темнота, неба видно не было - не ясно было, то ли это были очень плотные тучи, то ли это был дым, то ли не пойми откуда все небо закрыл один огромный стальной купол. Вопреки ожиданиям паника не началась, вместо этого люди лишь помрачнели, начав молча разбирать запасы из магазинов. Некоторые все же поддались нервам и попытались уехать из города, однако чуть дальше городских фонарей начиналась кромешная тьма, и редкие фонари могли с ней совладать, освещая из последних сил лишь круглое пятно под собой. Никто не знает, что случилось с теми, кто уехал. Телефоны не работали уже два дня, телевидение молчало. Я решил начать вести этот журнал, чтобы не сойти с ума и записать происходящее хоть куда-то.

4 сентября

Встретил друга-радиолюбителя. Он сразу потащил меня к себе на чердак, обещая что-то показать. Еще попросил поделиться припасами. Я заглянул домой и взял с собой пару банок фасоли. У меня много тушенки, но ей я делиться не буду.

5 сентября

Мне все сильнее кажется, что никто за нами не придёт. Что будет, если электричество кончится? (много раз зачеркнуто) Вчера друг показывал мне свою самую большую антенну, и уверял, что эта антенна способна послать сигнал в космос. Мы просидели несколько часов, пытаясь поймать хоть какой-то сигнал. Нашли только шум и шифрованные частоты. Еще была одна станция, вещающая на китайском, все время повторяющая не очень длинную речь. Перевести ее нет никакой надежды. Я не возвращался домой в этот день - нами овладело стойкое чувство, что открывать дверь совсем нельзя. Этой ночью мне снился кошмар. В нем я видел, как открывается дверь, и в нее пролезает длинная пасть с уродливыми зубами. Проснулся я еще до того, как увидел морду этого гостя, и на всякий случай проверил замок. Замок был закрыт. На "утро" страх прошел, но другу снился похожий сон. Интересно, что это было.

6 сентября

Видел за окном странные огоньки. Сегодня электричество пропадало на час. Во дворе соседи разожгли из мусора огромный костер. Выдался хороший шанс поговорить с ними. Оказывается, домашние животные у всех пропали, а те, что в клетках, умерли. Было страшно, так как несколько раз я видел на грани света и темноты собак. Быть может, дикие животные в порядке? Я давно не слышал птиц.

8 сентября

Я не могу в это поверить! Я целый день не вёл журнал потому, что солнце вернулось. Погода ужасно пасмурная, но стало видно небо. Кругом сплошная пелена туч. Я весь день гулял, но мне всё ещё не по себе. Узнал от соседей, что из города пропали ещё и бомжи. Связи все еще нет.

9 сентября

Мы не можем покинуть город. Сегодня вернулись несколько машин, решившихся уехать когда всё началось. У водителей сильное обезвоживание. Говорят, что дорога не кончалась, а заправок нигде не было. Ближайшая деревня полностью пуста, несколько домов сгорело. Уезжать ещё дальше никто не решился.

10 сентября

Сегодня ночью в город вернулись собаки. Пришлось заколачивать двери и окна, чтобы спастись, но паре бедолаг не повезло. Это были уже не те собаки, которые пропали, это было что-то ужасное. В темноте их было почти не разглядеть, но то, что выхватывал фонарь, я могу описать только как кусок фарша с торчащими отовсюду зубами, когтями и глазами. Как они вообще двигаются? Я надеюсь, что бомжи не вернутся.

11

Я потерял дату. Больше не знаю, какой сегодня день. Электричество пропало довольно давно, воды в кранах нет. С оставшимися соседями решили собрать экспедицию, чтобы уехать так далеко, как только сможем. Оставаться тут уже никому не хочется.

12

Больше половины людей умерло. Это даже не самое ужасное. Я очень хочу забыть то, что я видел сегодня. Эти собаки совсем не знали, когда остановиться. Они жрали убитых, пока им не разорвало желудки, и даже истекая кровью, они продолжали заглатывать мясо. Кругом это мясо и зубы. Только бы из этого кошмара был выход.

13

Мы в пути уже 2 день, и все ужасно хотят спать. Мы меняли друг друга за рулем, и даже заправлялись на ходу - высунувшись с канистрой из окна. Мы пытались остановится трижды, и трижды замечали неподалеку нечто. Мне кажется, это были те самые собаки и люди, которых они сожрали, только все это теперь одно целое. Еды хватит еще на 4 дня, но вода уже на исходе. Решили наполнять мочой пустые бутылки.

14

Выхода нет. Я, наверное, последний. Мы доехали до ближайшего города, тут ещё больше этих штук. Они выглядят как огромные куски мяса, обросшие глазами и зубами, некоторые из них размером с грузовик! К счастью я нашёл длинный кусок провода и смогу сам всё закончить. Не хочу, чтобы меня сожрали заживо, как остальных. Их просто втягивало внутрь и перемалывало, как же повезло тем, кого затащили головой вперед. Интересно, так везде? Что это? Хотя ка (на этом запись просто обрывается)

разбавлю постный тред.

Я проснулся ночью от чувства тревоги. Решил посцать и покурить, раз уж проснулся. Встал, сунул ноги в тапки и побрел в темноте на толкан. Посцал, закурил, сижу курю и думаю, вот блядь, уже ночью стал просыпаться курить. Короче докурил, в темноте вернулся в комнату, лег, и вдруг голос жены: "Давай в попу разок". Я прикинул, вроде можно, нащупал ее в темноте и давай драть в жопень.

Деру и в этот момент до меня доходит, что жена умерла месяц назад, я окончательно просыпаюсь, пугаюсь, аж мурахи по коже проскочили стадом, но продолжаю совершать поступательно-возвратные движения. Потом вдруг резко отскакиваю, включаю свет, а на моей кровати действительно моя умершая жена. У меня аж яйца свело от ужаса, а она как засмеется и хохочет, хохочет так зловеще и на меня смотрит. А потом вдруг встала, я вижу что явно труп, бледная, синеватая даже, глаза какие-то неживые. Подошла и обняла меня. Меня обжег холод ее прикосновения. Потом опустилась на колени и давай сосать, но хуй от ужаса чуть ли не вовнутрь залез, а она все равно его мусолит.

Я говорю дрожащим голосом: Люда, ты же умерла? Она отвечает: Да. И как цапнет зубами за хуй. Мне больно, хуй в крови, у мертвеца зубы гнилые повываливались. Она вскочила и бежать в подъезд, я за ней. Бегу, тряся хуем, не спрашивайте зачем. Где в конце двора вижу портал, она туда прыг и я следом успел. Ночь сменилась днем. Но таким серым унылым пасмурным днем. Что-то типа лесочка жиденького. Думаю, в ад попал. Жены нет. Выхожу из лесочка, унылое поле бурьяна до самого горизонта с нависшим над ним свинцовым небом. Но есть дорога. Мелкая морось типа дождя сменилась мелкими снежинками. Иду, холодно. Никого нет. Долго шел, но пейзаж изменился незначительно. Снег усиливался.

Я решил посрать, так как сильно привалило, сел за кустик и сру. Дальше провал в памяти. Очнулся дома. Через 62 года, в 2013 году. Я постарел, мне сейчас 88 и я не помню своей жизни после того эпизода в 26 лет. Оказывается, у меня есть сын и дочь, я живу в хрущевке, они иногда приходят, вспоминают какую-то жизнь, но всего этого не помню. Помню только мертвую Люду, ад, или что это было и всё. Так и живу уже второй год.

>>387930
Чувак, кажется, я нашла это!

Прошу вас, выслушайте меня. Возможно моя история покажется безумной, скорее всего мне никто не поверит, но я должен кому-то её рассказать. Сейчас я пишу эти строки и ужас, склонившийся у меня над плечом одобрительно шепчет мне на ухо.
Я давно перестал бояться этого шепота. Страх ушёл, оставив после себя дикую усталость и чувство полной безысходности. Я думаю, он хочет, чтобы я рассказал об этом. А может быть, ему просто всё равно.
Очень грустно быть одиноким. Никто не хватится, если человек вдруг пропадёт. Никто, кроме него, не услышит тихого шёпота в тишине пустой квартиры. Не заметит, как в углах сгущаются тени, слишком тёмные, слишком... живые.
Я был из тех людей, которым никогда не скучно в компании себя любимого. Меня никогда, до последнего времени, не тяготило моё одиночество. А потом всё пошло наперекосяк.
Сначала в моей квартире стало как-то... мрачно. Светильники будто не могли полностью разогнать темноту. Было такое чувство, что мощность всех лампочек уменьшилась в два раза. Тогда я списал это на недостаточный уровень напряжения в сети. Как оказалось, зря.
Затем звуки начали тускнеть. Нет, они не исчезли. Просто будто... отошли на задний план. Знаете, как замирает природа перед сильной грозой? Не слышно пения птиц, стрёкота кузнечиков. Только звенящая тишина. Предчувствие надвигающейся беды усугублял вечный полумрак, царящий в моём доме. Как закоренелый атеист и скептик я просто не обращал на это должного внимания, просто принимая всё как должное.
Мой привычный мир пошатнулся, когда появился шёпот. Первое время даже скорее шелест, будто ветер играл опавшей листвой. Еле слышный, неуловимый. Словно кто-то безмерно далёкий тяжело вздыхал. Тогда я испугался, сильно испугался, но было уже поздно.
У меня начались провалы в памяти. Я мог спокойно сидеть за столом, а потом обнаружить себя, забившимся в угол, и бесцельно раскачивающимся из стороны в сторону или распластавшимся на полу в позе человека Да Винчи, уставившимся в потолок.
И самое мерзкое, я постоянно чувствовал чьё-то незримое присутствие у себя за плечом. Лёгкое касание холодных невидимых рук, обнимающих меня сзади за шею, и очередной провал в памяти. Вскоре я уже постоянно чувствовал у себя на плече лёгкую ладонь.
Я ощущал себя куклой. Куклой в руках кого-то... или чего-то. Вот оно дергает за ниточки и я делаю всё, что ему заблагорассудится.
А потом тихий шелест превратился в шёпот и начал распадаться на отдельные слова. Некоторые я понимал, некоторые остаются для меня загадкой.
Впрочем, я смог услышать и понять многое из того, что оно говорило мне. Представьте, что одиночество не просто привлекает нечто потустороннее. Представьте, что оно способно просто выдернуть нечто из его привычного мира, как сильный магнит.
А теперь представьте всю гамму чувств существа, выпавшего из своей реальности и попавшего в совершенно другой мир. Наш мир. Слишком яркий, слишком шумный.
Вы испуганы, вы обозлены. Более того, вы просто в ярости от собственного бессилия, от невозможности вернуться обратно. Связанные с существом из этого шумного и яркого мира вы начинаете понемногу менять окружающую обстановку под себя, начиная с мелочей.
И вот, когда вам становится в меру комфортно, приходит время показать зубы. Отомстить. Отомстить единственным возможным способом: захватить контроль над этим слабым телом и...
Что оно собирается делать, когда полностью овладеет мной, я не смог разобрать. Шёпот здесь ускорился, будто говорящего переполнили чувства. Я разобрал только, что оно всё пылает от ненависти. Да и его можно было понять.
Следующий провал в памяти был самым ужасным. Я очнулся ночью, посреди улицы, хотя последнее, что я помню - как я готовил себе ужин ранним вечером. Мои пальцы были испачканы в чём-то... мерзком, а на лице застыло довольное выражение мальчишки-хулигана, только что замучившего кошку.
Я не могу так больше. Не знаю, что оно сделает в следующий раз. Не очнусь ли я с окровавленными руками над свежим трупом? Сегодня я принял решение. Я не выпущу его.
Одобрительный шёпот за спиной сменяется возмущённым шипением. Но пока он бессилен. Я выявил определённую закономерность во всплесках его силы и знаю, что прямо сейчас он не сможет захватить контроль надо мной.
Петля, прилаженная на крюк от снятой люстры, мерно раскачивается. Шипение не утихает ни на секунду, кажется ещё немного и у меня пойдёт кровь из ушей.
Я оставлю его в нашем мире без оболочки, являющейся одновременно источником силы и своеобразным якорем. Сейчас это единственный способ вырваться из цепких лап и убить его.
Да, я многое понял за время нашего вынужденного соседства.
Осталось только затянуть петлю на шее и спрыгнуть со стула.
Я не выпущу его.

Если вы спросите любого мало-мальски интересующегося страшилками человека из нашего города про местные нехорошие места, то он обязательно первым делом упомянет дом, который стоит на улице Рыскулова-Петрова. Я слышала эту байку гораздо раньше наших похождений по «страшным местам».
История была такая. Жила в этом доме семья из трех человек — мать, отец и дочь. Как-то отец узнал, что дочь не от него. Он забрал малышку из детского сада, привел домой и зверски изнасиловал, а потом убил. Дождавшись жену с работы, невменяемый мужчина зарезал ту ножом, а потом и сам повесился. Дом унаследовала сестра отца — мать-одиночка.

Во время переезда женщина пожаловалась подруге, что, подходя к дому, все время видит синий свет из окон, как будто там кто-то смотрит телевизор, но свой телевизор они еще не перевезли, а телевизор брата вообще не работал... Мелькнула мысль о бомжах, затаившихся в доме, однако, когда женщина позвала на помощь соседа, в доме никого не оказалось, и никаких признаков взлома не было.

Вскоре после этого случая она готовила обед на кухне, а ее маленький сынок играл в саду под окном, так, чтоб она могла его видеть. И вдруг стекло из этого окна страшно выгнулось наружу и лопнуло, осыпав ребенка осколками, мать выбежала на улицу и увидела, что ее сын лежит весь утыканный огромными кусками этого стекла. Ребенок умер, а его мать, рассказав, что случилось, врачам скорой помощи, замкнулась в себе. Её положили в психиатрическую клинику где, через некоторое время она умерла.

Родственники не захотели въезжать в этот проклятый дом, решили продать его через риэлторское агентство. Риэлтор, которая должны была показывать дом клиентам, пропала без вести, хотя, никто, конечно, не знает, добралась ли она вообще до дома на Рыскулова-Петрова... После этого дом оставили в покое, однако люди из окружающих домов тоже стали видеть по ночам окна этого дома, светившиеся мертвенно-синим светом, но ничего проверять никто, конечно, не стал.

Через некоторое время соседи однажды услышали страшный крик из этого дома. Они вызвали милицию, и когда те приехали и зашли в дом, то увидели бомжа, на котором не осталось ни одного нетронутого места: он был весь в крови, с человека будто кожу сняли. Никто не знает, что на этот раз решила наша доблестная милиция. Что происходило дальше, никому не известно.

Мы поехали смотреть этот дом, и уже на подходе к забору на всех навалился страх. Мне никогда не доводилось испытывать нечто подобное — будто все ужасы земли сейчас явятся перед тобой. Света из окон мы не увидели — наверное, из-за того, что поехали туда днем, решив сначала провести разведку, чтобы можно было полезть туда ночью. Но после того, как довольно большая и повидавшая виды компания одновременно почувствовала эти жуткие ощущения, как будто вот-вот произойдет нечто кошмарное, никто даже за забор не полез, не то, что зайти туда ночью.

Вообще-то я готовил для своей газеты интервью с успешным предпринимателем. Однако мой собеседник, Владимир, вскользь упомянул о том, что в середине 90-х он подрабатывал «охотой на привидений». Разумеется, это было чистым шарлатанством, но мне стало так любопытно, что я уговорил Владимира рассказать об этом поподробней.

Предприниматель, которому было около сорока пяти лет, смущался, пытаясь вспомнить грешную молодость, но было заметно, что ему и самому хочется поболтать о своей мошеннической подработке.

— Расскажите, как вы охотились на привидений? — наконец спросил я.

— Дурью маялись, — смеясь, ответил он. — Разместили объявление в трёх газетах и номер телефона указали.

— Что, так и написали: «Ловим привидений»?

— Смешнее. «Охотники за привидениями». Взяли из фильма. Ниже мелким шрифтом перечислили виды услуг, вроде очистки квартир, офисов от отрицательной энергии и прочую ерунду.

— И вам звонили?

— Ха! После перестройки газеты по швам трещали от мистических историй. Народ их с удовольствием читал и многие тогда и вправду решили, что в их квартирах поселился полтергейст.

— А сколько вас «охотников» было в команде?

— Двое, вроде как… — не совсем уверенно сказал Владимир. — Я и мой друг детства — Мишка. Забавный такой толстяк-неумёха. Помню, как он стол директора какого-то издательского дома перевернул, когда полез под него искать барабашку…

Я улыбнулся.

— Так вы приходили на дом к тем, кто вас вызывал и опрыскивали углы святой водой или?..

— Нет! Всё «по науке»! Подражали героям всё того же фильма. У нас было «антипривиденческое» оборудование — всякие шипящие устройства с кучей проводов. Некоторые из них мы сделали сами. Мишка больше всех любил паять схемы…

— Ну, а клиенты? Неужели это были не только простофили? Вы упомянули директора издательского дома.

— Думаешь, среди директоров дураков нет? Полным-полно! Но в основном — да, обращались либо очень странные, либо очень мнительные люди. Бывало, что и просто одинокие. Вот однажды нас с Мишкой вызвонила пожилая художница, утверждая, что портрет её матери, написанный ей самой, следит за ней глазами. Когда мы пришли, то про этот портрет художница сказала два слова. В остальное время показывала нам другие картины и поила чаем. Заплатила щедро и поблагодарила за компанию. Но стоит сказать, что несколько раз мы сталкивались с настоящим полтергейстом… или как его назвать? Короче, с чем-то необъяснимым. Правда, тут мы ничем не могли помочь.

— Что? Серьёзно? Видели, как вещи по дому летают? — дразнил я Владимира наигранным скептицизмом.

— Поверь мне, да. Сам никогда в эту чушь не верил, но когда своими глазами видишь… Короче, было дело.

— А подробнее? Расскажите самый интересный случай!

— Ну-у-у, — протянул Владимир. — Самый интересный случай я лучше приберегу на потом. А вот впервые у меня волосы на голове зашевелились, когда мы побывали в гостях у одного мужичка. Он утверждал, что в его квартире телевизор и радиоприёмник живут своей жизнью. На телевизоре сами собой переключались каналы, делался громче и тише звук, а иногда экран мелькал разными цветами, совсем не похожими на обычные помехи. Радио и вовсе являло странные голоса, особенно мужичка напугал грубый мужской бас, который запретил ему крутить ручку настройки волны. Причем дядька был адекватный, впечатление психа не производил, но нам доверял, как специалистам.

— Радио и с вами заговорило? — спросил я.

— Нет. Необычные помехи на экране телевизора были, но помехи и есть помехи. Меня напугало другое… У меня была такая штука, что-то вроде рации, только она предназначалась для передачи азбуки Морзе. Я её всю перемотал изолентой и выдавал за индикатор аномальных явлений. Если нажать на круглую красную кнопку — раздавался пищащий звук, если на прямоугольную сбоку — отрывистый шипящий. На некоторых людей это производило впечатление. Так вот в квартире того дядьки мой «индикатор» сошёл с ума. Когда я направил антенну на экран мерцающего телевизора и нажал на круглую кнопку, из динамика послышался не привычный писклявый звук, а вырвался ураган писка! Сначала прибор просто запищал, только в несколько раз громче, но с каждой секундой звук нарастал и превратился в такой рёв, что стало больно ушам. Даже Мишка с мужиком схватились за головы. А самое главное, кнопку-то я отпустил, но прибор орал, как турбина самолёта. Серьёзно тебе говорю! Такой маленький динамик никак не мог издать такой оглушительный звук… Я потом раскрутил, любопытства ради, там стоял динамик с пятирублёвую монету… Короче, «индикатор» орал, пока я не вытряхнул из него батарейку.

— Занятно.

— Было и лучше. Правда, это видел только я. Нас пригласили к себе домой немолодые супруги… Ну как немолодые? Тогда они мне такими стариками казались, а сейчас мне и самому без пяти пятьдесят. В их двухкомнатной квартире творилось как раз то, что принято называть полтергейстом. Качалась, а иногда и крутилась вешалка в прихожей со скоростью центрифуги, билась посуда посреди ночи, открывались и закрывались двери… Это всё из рассказов, но они оба — жена и муж — убеждали нас в этом. Не могли же они спятить на пару? И не стали бы супруги платить деньги для того, чтобы разыграть молодежь? Так вот, показывали нам квартиру, я остался в одной из комнат, а Мишку повели куда-то ещё. Чтобы не терять времени даром, я вытряхнул свои безделушки на пол и начал распутывать провода. Сижу, ковыряюсь и вдруг слышу — что-то ёрзает прямо передо мной, будто кто-то скребет палкой по полу. Сначала я не обращал внимания, но вспомнив, что в комнате один, поднял глаза и увидел деревянный стул. Он перемещался чуть влево и чуть вправо, сам по себе, будто скрепка под воздействием магнита. Я выпрямился, думаю: «Ну его нафиг!» — и двинулся к выходу, но тут стул резко сорвался с места и поехал по полу за мной. Вот я перепугался! Выбежал с выпученными глазами.

— Вот это да! — не выдержал я. Меня не столько сама история удивила, сколько то, что умный, образованный мужчина при галстуке сидит и травит байки. — А дальше что было?

— Да ничего. «Просканировали» всю квартиру своими приборами и ушли восвояси. Это, естественно, людям не помогло, — подмигнул мне Владимир.

— Ну а что там с этим… самым интересным? — не терпелось мне.

Владимир выдержал паузу, будто собираясь с мыслями. Я дал ему время. Мы сходили покурить. Вернулись, снова уселись напротив друг друга, и он продолжил, но уже без улыбки:

— Этот случай вряд ли можно назвать затейливым. Лично меня он несколько печалит... Обычно нашу подработку мы находили весёлым занятием, но не в этот день. Погода стояла пасмурная. Поздняя осень была. Всё уныло, грязно. Я сидел за рулем. Мишка, как всегда, расположился на задних сидениях. Как правило, в дороге он всегда шутил и смеялся, но тогда он спал на ходу. Приехали мы по записанному адресу, ориентируясь по указателям. Я припарковал машину во дворе старого четырёхэтажного дома. Там жила молодая женщина, которая нас и вызвала. По телефону она разговаривала так плаксиво и отчаянно, что мне сразу подумалось, что у неё с головой не всё в порядке. Наш клиент, что сказать…

Растолкал спящего Мишку, выгрузили мы из багажника сумки с «оборудованием» и потащились на четвёртый этаж.

Дверь нам открыл пожилой человек интеллигентного вида, который сразу же сказал, что мы приехали зря. Мы оторопели и не решались входить, потому что старик-профессор — это я окрестил его «профессором» — нас не приглашал.

«Не надо, ребята. Идите. Давайте я вам заплачу за ложный вызов, и идите себе», — говорит. Причём так мягко и тактично, что мне стало неудобно.

Я на Мишку оглянулся. Тот пожал плечами. Пусть мы были своего рода мошенниками, но я был слишком совестливым человеком, чтобы навязываться, когда нас не хотят.

Но вдруг вмешалась та самая женщина со словами: «Пап, пожалуйста, дай мне с ними поговорить!» — и оттащила «профессора» в сторону.

Вид у женщины был довольно жалкий: волосы растрёпанные, опухшие заплаканные глаза.

«Понимаете, мой сын пропал! Был со мной рядом и исчез! Я вам уже говорила по телефону… Вот там, в кладовке», — она всё указывала дрожащим пальцем на фанерную дверь.

«Ребята, послушайте, нет у неё сына и не было никогда!» — воскликнул «профессор», после чего я окончательно убедился, что мы связались с шизофреничкой.

«Вы уж посмотрите. Пожалуйста. Умоляю! Я уже не знаю, что мне делать! Кого просить!» — женщина заплакала, а старик ушёл в комнату, мол, ладно, делайте, что хотите.

По словам женщины, в эту квартиру они переехали недавно — она и её шестилетний сын Виталька, который якобы пропал.

Спустя несколько дней после переезда «мать» и её сын наводили порядок в кладовке. Старые хозяева скопили много хлама.

И вдруг мигнула лампочка под потолком, после чего её сына не стало. Хозяйка была уверена, что Виталька стоял рядом, копошился в барахле, а потом всего пара секунд без света — и он просто исчез!

Мишка начал задавать какие-то дурацкие вопросы, будто не слышал замечание «профессора» на счёт того, что не было никакого мальчика. Когда хозяйка в десятый раз повторила про то, как исчез её сын, я попросил разрешения осмотреть ту самую кладовку. Думал, посмотрим, скажем какую-нибудь чепуху и уберёмся отсюда к чёрту. Не люблю женских слёз.

Женщина угомонилась, щелкнула выключателем, который был снаружи, и распахнула перед нами фанерную дверь. Сама она туда даже смотреть боялась, однако кладовка была всего лишь кладовкой: площадь — четыре квадрата, на полу картонные коробки, несколько рулонов обоев и ящик с инструментами.

Я попросил оставить нас ненадолго. Женщина послушно ушла, и мы для вида забурились в тесную комнатушку.

Лампочка действительно была плохая, светила то ярко, то тускло, при этом трещала. Туда бы электрика, а не нас... Я стоял и думал, что сказать людям, когда мы выйдем, а Мишка с любопытством озирался, будто и вправду искал уголок, куда мог бы спрятаться ребёнок. Честно бы заржал над его тупой физиономией, но боялся, что хозяева услышат.

Так вот, только я засобирался скомандовать «на выход», лампочка особо шумно затрещала и погасла. Мы оказались в полной темноте.

Тут на меня наплыл такой ужас, что я вскрикнул, как девчонка. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я чуть не обмочился от страха. Рванулся к двери, но врезался в пузо Мишки. Он схватил меня за плечи и всё повторял: «Ты чего? Ты чего?»

Свет снова загорелся. Передо мной стоял мой друг, бледный, как простыня, лупал глазами. Ничего не произошло. Мне даже стало неловко, но по-прежнему хотелось поскорее покинуть кладовку и больше никогда туда не заходить.

Владимир замолчал.

— На этом и кончилось? — спросил я, будучи слегка разочарованным. Ожидал большего...

— Ну да, — кивнул мой собеседник.

— А с той женщиной что?

— Ничего. Ушли. Денег, естественно, не взяли.

— Так значит, просто ненормальная была? Жаль её, — сказал я, но больше мне было жаль, что история, которую мужчина приберёг на потом, оказалась настолько сухой; и я признался:

— Про стул мне больше понравилось.

— Ну вот, знаешь ли, после того как мы побывали в кладовке, я стал сомневаться в том, что женщина просто была больна.

— Серьезно? Так вы в темноте увидели ребёнка?

— Нет, ничего я там не видел. Просто, понимаешь, до сих пор, когда вспоминаю, не могу отделаться от смутного ощущения… В тот день мы с Мишкой сели в машину. Мой друг сел рядом со мной, а не на заднее сидение, как обычно. Мне это было как-то в новинку, но при этом я задумался: почему до этого он всегда предпочитал сидеть позади? С тех пор в машине он всегда сидел рядом. А мне до сих пор думается, что на его месте должен сидеть кто-то другой. Да и сам Мишка чувствовал, будто что-то не так…

— Что вы хотите этим сказать? — не понял я.

— Даже не знаю, как объяснить это, чтобы было понятно… Мне кажется, что до этого дня на переднем сидении и вправду кто-то сидел, а Мишка садился сзади, потому что оба передних сидения были заняты — мной и ещё кем-то.

— Кем?

— Похоже, раньше нас было трое. Всегда! Был кто-то третий, которого мы с Михаилом не можем вспомнить до сих пор… Я не могу точно сказать, так ли это или не так, но есть ощущение, что был ещё человек… Ещё один друг из нашей команды «охотников». Быть может, он исчез, как сынишка той дамы, когда моргнула лампа в кладовке. Понимаешь? Совсем исчез, даже из памяти. Но был! Кстати, однажды, уже после того случая, когда мы ехали по делам, я будто по старой привычке назвал Мишку — Андрюхой. Хотя никакого Андрюху не знал. А Мишка выкатил глаза, когда я его так назвал. Тоже вспомнил что-то…

Ещё как-то я спросил Мишку, кто вообще из нас выдумал эту затею с «охотниками за привидениями», он задумался и ответил: «Ты!». Да, ему бы точно не пришла в голову такая идея, но и я не помню, когда выдумал эту дурь. Кажется, будто был с нами парень, может быть, это его звали Андрюхой. Он-то и придумал «ловить привидений» и ездил он с нами по каждому звонку. Был с нами в гостях у одинокой художницы, ходил к мужику, у которого был телевизор с помехами, ему первому я рассказал про то, что видел, как за мной поехал стул. Но я этого парня не помню, потому что его вроде как никогда и не существовало. Он зашёл с нами в кладовку и исчез. Как тут ещё объяснить?

Владимир рассказывал всё это так эмоционально, что я неосторожно проникся и тоже приуныл.

— А почему тогда та женщина своего сына хорошо помнила? — ляпнул я.

— Ну, может, на то она и мать? — задумчиво предположил Владимир.

Так сейчас расскажу о страшилке которую мне рассказ мой друг макс
В лагере был один мальчик такой стеснительный ну там с други не общался.
Ну вот как-то ночь не может уснуть. И вдруг в домик в ходи фигура. Чёрная такая
Мальчик попытался притвориться спящим но не смог.
Вдруг фигура сказала.
-Вставай.
Ну а мальчик такой.
-Не буду.
Фигура
-Вставай или убью
Ну мальчик встал.
Фигура
-Иди за мной.
Мальчик
-Не буду.
Фигура
-Иди за мной или убью
Мальчик пошёл за фигурой и через пять минут они оказались на кладбище
Фигура
-Копай
Мальчик
-Не буду
Фигура
-Копай или убью
Ну мальчик начал копать.
Выкопал он гроб и фигура говорит
-Ешь
Мальчик
-Не буду
Фигура
-Ешь или убью
Ну мальчик так и сяк но всё таки съел труп
Ну а тут фигура сказала копай ещё
и ешь
Ну мальчик уже заканчивает есть
как вдруг
САНЬ ПРОСНИСЬ ТУ УЖЕ 3 МАТРАС ДОЕДАЕШЬ!!!!!

>>391725
Лови свежак.

Я приехал в бабушкин дом ближе к концу августа, добирался поездом, автобусом и остаток пути — на попутках. Довелось даже проехаться на тракторе. Сельский люд оказался достаточно дружелюбен. Последние километры шагал, сшибая насквозь промокшими кроссовками росу с высокой травы. Доставали тяжелый рюкзак и ноющая поясница. Ходок из меня не очень. До сих пор я вообще не ходил в походы.

Просека вела к лежащему где-то впереди крохотному поселку с нейтральным среднерусским именем. Поречье, Заречье? Как-то так, точно уже не помню. Немного странно, потому что как раз рек в округе я на карте не видел — только кляксу большого озера неправильной формы. Приезжавшие на озеро туристы и рыбаки не забирались так далеко, что позитивно сказывалось на количестве мусора. Последняя раздавленная пивная банка попалась мне на глаза еще вчера. Случайный и пыльный призрак оставленной позади цивилизации. Тогда же я обратил внимание, что еловые леса кажутся значительно темнее лиственных. На рассвете непроницаемые тени сгущались в зарослях буквально в пяти шагах от кромки леса. На прямую как луч просеку не выходила ни одна тропа.

Вокруг стояла благословенная тишина. Именно за этим я и забрался в такую глушь. Когда бросаешь рюкзак и задерживаешь тяжелое дыхание, тишина смыкается вокруг как купол, образованный деревьями и безмолвным светлеющим небом. Немного зловеще. Сначала необычно для городского жителя, затем все же привыкаешь. В лесу сломается ветка, пропищит какая-то птица. Понимаешь: ты не оглох, просто ты здесь на километры во все стороны один. И несложно представить, что ты вообще один, один на всей земле. Напялив убивавший меня рюкзак, я побрел вперед, стараясь держаться линии телеграфных столбов, уходящих в редеющий утренний туман.

∗ ∗ ∗

Дом оказался на месте. Я немного опасался, что он мог сгореть за три года, прошедших с похорон бабушки. Никто не приглядывал за ним, да некого было и попросить. В отдалении над деревьями я видел еще несколько поросших мхом шиферных крыш, но круглый год здесь не жил никто. Может, пара семей приезжала на месяц в отгорающий уже сезон. Если так, следов после себя они не оставили. Идущий вдоль берега проселок зарос травой.

Ключа у меня не было, но он быстро нашелся под одной из ступенек крыльца. Пощелкав тумблерами, я убедился в наличии электричества. Большая удача, не зря тащил с собой старенький ноутбук. Газовый баллон в кухне-пристройке оказался полон примерно наполовину, а вот дрова под навесом, как и сам дом, основательно отсырели, превратившись в труху. Поленницу облюбовали мокрицы и длинноногие пауки. Сказывалась близость озера: дальний конец участка полого опускался прямо в заросли камышей, среди которых затерялся маленький покосившийся причал. С дровами я ничего поделать не мог, а вот сам дом предстояло основательно проветрить и протопить.

Я начал располагаться в своем новом доме.

∗ ∗ ∗

Несколько недель я живу на этом отшибе. Быть может, месяц. Следить за ходом времени нет никакого желания, но ночи становятся холоднее, а листья деревьев начали желтеть. Вчера утром заметил на траве иней. Днем работаю по дому, читаю или пересматриваю старые фильмы. Вечера провожу на причале, притворяясь, будто ловлю рыбу найденной на чердаке удочкой. Слушая плеск холодной воды. По ночам, лежа на вечно слегка влажной перине, прислушиваюсь к ветру и шуму близкого леса. Здесь не очень богатый звуковой фон. Как я уже говорил, здесь очень тихо.

Первое время я ходил на разведку: проверил остальные дома (пусты или вовсе заколочены), деревянную церквушку (вот-вот обрушится, возможно, этой зимой). Карта, должно быть, осталась в одной из машин, которая подбрасывала меня еще на трассе, но я смутно помню, что километрах в десяти по берегу должна быть какая-то деревня. Добраться до нее по проселку не получилось: он почему-то свернул от воды в лес, а там довольно быстро сошел на нет, и я остался стоять на топком чавкающем при ходьбе мху посреди молодого ельника. Раза два направлялся по берегу пешком, но выбивался из сил, форсируя непролазные заросли и настоящие горы валежника, еще до того, как видел или слышал хоть какие-то признаки присутствия людей. В одном из сараев обнаружился ржавый велосипед, и я все обещал себе починить его, но руки так и не дошли. Днище единственной найденной лодки прогнило настолько, что пробивалось тычком ноги. С тем же успехом я могу находиться на необитаемой планете, и, в целом, меня это устраивает.

В моем доме нашелся запас крупы и макарон, даже консервы с каким-то мясом. Этикеток давно нет, но вполне съедобно, а я не очень привередлив. Выкинув совершенно отсыревшее и испорченное, я пополнил привезенные с собой запасы. А еще, не слишком-то терзаясь угрызениями совести, совершил набег на дома соседей. Не знаю, сколько времени мне предстоит находиться здесь. На всякий случай я наколол большую поленицу дров, ворочая тяжеленным ржавым колуном. Лучше и жарче всего горит молодая сосна, а на растопку есть кипы старых газет с чердака. Да, мне нравится здесь, и я практически не вспоминаю о своей "городской" жизни, надуманность старых проблем очевидна с моего берега, окруженного полукружьем древнего леса, отгородившего меня от мира еще надежнее ледяных вод озера. Вместе с безмолвием и покоем, с ежевечерними туманами, укрывающими едва видимый противоположный берег, на меня опустилась странная апатия. Вся атмосфера этого места и сам его воздух погружают меня в бездумный тихий катарсис. Глубокий и темный, как омут под досками полюбившегося мне причала.

∗ ∗ ∗

Около недели назад отключилось электричество, так что я и не думал, что буду продолжать вести свои заметки, в которых, к тому же, нет никакого особенного смысла. Но в моем краю добровольного отшельничества кое-что изменилось.

Три дня назад, когда сумерки уже превратили лес за моей спиной в непроницаемый взглядом черный бастион, я, по сложившейся привычке, сидел на краю причала, выдающегося из полосы камышей. Каждый вечер над поверхностью воды, напоминающей жидкий металл, собирается туман, будто поднимаясь прямо из нее, становясь все гуще по мере восхода луны. Он образует вторую стену, и я оказываюсь отрезанным со всех сторон, как бы в центре кольца. Или на дне колодца. В такие моменты накатывает спокойная уверенность, что никакого мира за пределами этого кольца вовсе не существует, а есть только лишь мое личное пространство, остров абсолютного уединения, поровну поделенный между землей и водой. Созданный специально для меня Лимб.

Три дня назад я впервые увидел в тумане мерцающий красный огонек.

Был ли он далеко или близко? В воде, или на том берегу? Невозможно сказать. Да и берег ли напротив меня — это запросто может быть остров. Очертания озера, виденные на карте, уже стерлись из памяти, но если бы там было какое-то жилье, я видел бы огни каждую ночь. Насколько можно судить, источник света располагался не слишком высоко от земли, так что я подумал о свечении болотного газа. Слышал где-то, что такое бывает, и по сельским поверьям это души захороненных в лесу детей стремятся завлечь путников в болото. Однако огонек загорелся и на следующую ночь. И на следующую. Неподвижный, бесшумно мерцающий красный глаз, всегда в одном и том же месте. Пристально всматриваясь в него, я неизбежно зарабатывал давление в висках, переходящее в мигрень.

Очень странное явление. Я хотел бы исследовать его, но мне не на чем к нему подобраться, в моем распоряжении нет никакого плавсредства. К тому же днем огонек невидим, а у меня нет при себе компаса, чтобы засечь направление. Я же говорил, путешественник из меня никакой. И это значит, что плыть к свету пришлось бы ночью через туман. Что ж, продолжу наблюдать. Не так чтобы у меня здесь было много занятий.

Что-то я разогнался. Нужно беречь заряд аккумулятора.

∗ ∗ ∗

Прошло семь дней. Огонек на месте. Черт, он просто сводит меня с ума, день за днем. Бесформенные темные тени поднимаются из глубин разума и застилают зрение, если смотрю на него слишком долго. Остальное окружающее пространство начинает раскачиваясь плавать вокруг рубиновой точки, провоцируя тошноту. Но не смотреть не выходит, взгляд возвращается к ней снова и снова. Далекий, но яркий свет, и едва подсвеченный им туман как багровый ореол.

∗ ∗ ∗

Решено. Я построю плот. Я попросту должен выяснить, что это такое. Может, просто принесло течением буек со встроенным аккумулятором — такие бывают? Не важно, меня устроит любой ответ. Туман, конечно, скрадывает расстояния, но, думаю, источник света находится недалеко. Вкопаю на берегу три высоких столба и буду вычислять направление по ним, на глаз. Всего-то требуются столбы в углах равнобедренного треугольника, чье основание перпендикулярно нужному направлению, чтобы взять огонек "на мушку".

∗ ∗ ∗

Ну что же, надо признать: я не умею строить плоты. Уверен, гугл помог бы с инструкциями, но — разумеется — здесь не ловит сотовая сеть.

Первый мой плот перевернулся вместе со мной. По счастью, у самого берега. Вода действительно так холодна, что, случись это среди озера, я мог бы утонуть. Мышцы ног свело судорогой мгновенно. Второй плот был больше и оказался чуть более удачной конструкцией. Я отплыл не более чем на десяток метров от берега: взмахи тяжелым самодельным веслом преимущественно крутили плот вокруг оси. Кто бы мог подумать, что настанет день, когда я буду жалеть об отсутствии вокруг куч мусора. Мне бы очень пригодились пластиковые бутылки.

Ладно, кажется, я понял основные принципы. Инструменты есть и гвоздей хватает. Мне предстоит тяжелая работа.

∗ ∗ ∗

Огонек словно издевается надо мной. Он стал моим идефиксом. Что-то вынуждает меня стремиться к нему, как мотылька на свет. Выталкивает в его направлении из моего уютного обжитого мирка — участка берега с домом, колодцем и парой сараев. Я забросил начатый было ремонт протекающей крыши и не хожу за дровами. Дело уже даже не в любопытстве. Мне нужно плыть к нему.

Плот еще не готов.

∗ ∗ ∗

Я думал, что ошибаюсь, но нет: каждый день туман над озером встает все выше, и все ближе подбирается ко мне, к берегу. На улице уже холодно, а по ночам — откровенный мороз. Ну, я всю жизнь прожил в городе и не знаю много о том, как положено себя вести туману. По крайней мере огонек не стал более тусклым.

∗ ∗ ∗

Я готов. Плот закончен. 12 бревен, нормальные весла и уключины под них. Устойчиво стоит на воде, мой вес выдерживает спокойно. Все руки покрыты волдырями от рукояток ржавой двуручной пилы, а уж как я спускал его на воду... Спина еще припомнит мне это. Но оно того стоило.

На берегу я вкопал три высокие палки, как и собирался. Сегодня уже темнеет. Еще раз сверю с положением огонька этот импровизированный компас. А завтра днем отправляюсь в свою великую экспедицию.

∗ ∗ ∗

Черт, черт, черт. Я не нашел нихрена! Я не сбился с курса, может, мой метод навигации слишком наивен? Уж извините, я никогда не состоял в кружке юных скаутов. По крайней мере мой плот показал себя хорошо.

Вернувшись, я пинал столбы, пока не повалил их. Не знаю, что тут творится, но я греб, пока мой берег не стал полоской на горизонте. Волдыри на ладонях лопнули, руки болят невыносимо — мышцы и спина тоже. Кажется, спину я все-таки повредил. Без толку, я едва приблизился к противоположному берегу, и да, это остров или полуостров, причем полностью заросший сухим шепчущим на ветру камышом и какими-то уродливыми, отвратными кривыми корягами. Похоже, суши там нет, только большая скользкая болотная кочка. Согласно курсу, я должен был его миновать, но за ним только вода и ничего кроме воды! Я смотрел и смотрел, пока голова не начала раскалываться вновь. Временами казалось, что вижу что-то — но то был обман зрения и остатки тумана над водой. Как проклятое озеро может быть таким большим? Отдал бы половину оставшихся у меня припасов за бинокль... Нужно чем-то забинтовать руки.

∗ ∗ ∗

Ладно. Не проблема. Тогда я просто поплыву ночью. Почти уверен, что потерял направление, оставшись на воде без толковых ориентиров. Сяду на свой крепкий плот, поплыву ночью, плевать на туман, все равно он уже подобрался вплотную к берегу. Разведу на участке большой костер, чтобы найти обратный путь. Если не сумею доплыть, брошу в точке разворота буек. Сделал его из веревки с грузилом и крашеной бутылки из под воды, пара которых была у меня с собой. Все будет нормально. Я справлюсь.

Я доплыву.

Что ж, привет. Странно, страшно было читать написанное выше. Я крайне смутно помню те два месяца, которые провел у черта на куличках. Воспоминания, отчасти вернувшиеся во время терапии, похожи на затянувшийся сон. Я помню, как сидел на полу у печки с ноутбуком и нажимал на клавиши, да. И в то же время знаю, что это писал другой человек. Ха, да тот парень даже не курил.

Прежде чем я все объясню, хочу закончить историю, чтобы она не выглядела такой рваной. Закончу, как я ее помню. Как сон, в котором вплотную подошел ко границе, за которой бездна. Ноутбук мне вернули, когда выписали из стационара, но я не хочу больше к нему прикасаться, так что допишу этот текст с планшета.
Итак, я сказал, что справлюсь, что доплыву. И я доплыл.

∗ ∗ ∗

Я доплыл, и это было самое страшное путешествие в моей жизни. В чьей угодно жизни. Уже после двух взмахов весел туман закрыл меня с головой. Тяжелый влажный плащ, брошенный на спину. Передо мной сквозь молочный занавес полыхал, удаляясь, сложенный моими руками огромный костер. Позади — я то и дело оглядывался — бесстрастно мерцала красная точка, которой я стал одержим. Остальное тонуло в темноте. Вскоре я уже не мог различить концов весел, они плескали воду за бортом, оставаясь невидимыми.
Я греб, пока не выдохся, снял куртку, греб еще. Усилившийся ветер сушил пот, но не разгонял туман. Напротив, тот становился все гуще. В какой-то момент застилающая глаза дымка не дала мне увидеть собственных ног. Где-то далеко трепыхался крошечный язычок огня. Я испугался, что костер затухает — но нет, виной всему окружившая меня белесая мгла. Подняв голову, я больше не видел неба или даже луны. Виски сдавила ставшая привычной в последние дни боль. В мозгу предельно натянулась стальная нить, продетая сквозь кости черепа.

Я продолжал слепо грести. Красный свет не приблизился ни на метр, не стал ярче... Но в то же время я чувствовал, что каким-то образом — стал. Мигрень разрывала голову на части, без толку шарящие по сторонам глаза выкатились из орбит. Отчаянно вцепившись саднящими руками в весла, я не мог понять, двигаюсь ли вообще, или застыл на одном месте, завязнув в сгустившемся молочном мраке. В темноте раздался горестный детский плач. Неуместность этого звука превратила мой пот в ледяную испарину. Костра больше не было видно. Полностью дезориентированный, я помнил только, что должен продолжать плыть во что бы то ни стало. Слышал шепот камыша под ветром, но никакого камыша там не было. Шепот со всех сторон выговаривал чье-то имя, и имя, как я вдруг понял, было моим. Шепот обвинял в чем-то страшном. Нить в голове все натягивалась, звеня от напряжения. Справа появилась тень — торчащая из воды кривая коряга, больше похожая на чуть притопленный обгоревший скелет. Она быстро пропала из виду, и стало ясно, что я все же двигаюсь, и двигаюсь быстро. Облегчения это не принесло — на меня обрушилось знание, что я приближаюсь к чему-то ужасному, что жаждало прорваться наружу, и этот поджидающий меня посреди безликого нигде ужас символизирует красный свет, к которому я так стремился. Свет окрасил туман в багровый, я плыл теперь в облаках взвешенной в воздухе крови, и капли с тем самым привкусом оседали на лице и губах. К невыносимой головной боли добавилась тошнота. Я не хотел этого, отчаянно не хотел, часть рассудка бунтовала против происходящего, молила вернуться домой, на одинокий берег, в царившую там тишину, где затихнут шепчущие голоса, говорящие отвратительную правду. Но выбор был мне дан, и я каким-то образом понимал это, между встречей с кошмаром лицом к лицу и полным безумием.

Плот легко зацепил что-то, плавающее в воде. Склонившись над черной поверхностью, я увидел, как мимо проплыла одетая в грязное платье кукла. Закрытые глаза распахнулись, неподвижный рот прошептал слова обвинения и проклятья, вплетающиеся в общий хор. Детский плач в ночи не утихал. Плот развернуло в воде, теперь немигающий глаз смотрел прямо на меня. Что-то еще задело борт и быстро скрылось позади, проплыв мимо — игрушечная детская коляска с беспомощно и трогательно задранными вверх колесиками. Я плыл в пылающем мареве среди миллионов покачивающихся на воде вещей — детских игрушек, косметики, фотоальбомов, книг. Правое весло задело оплавленный детский манежик. На левом повисла мокрой тряпкой до боли знакомая синяя женская ночнушка. Не в силах больше этого выносить, я отбросил весла, зажал ладонями уши, отсекая ставший громоподобным шепот, и что было сил закричал. В тот момент я хотел только одного — умереть. Умереть самому.

Плот ткнулся в невидимый берег и остановился. Натянутая в голове струна лопнула со звуком, который мне не забыть никогда. Мутными от слез глазами я наблюдал, как туман отступает, расходится в стороны, открывая один за другим огни: обычные, а не красные, множество огней стоящего на крутом берегу поселка, окна и фонари, подсвеченный биллборд, фары проехавшего по дороге над пляжем такси. Вернулись нормальные звуки, шепот стих. Над берегом стояла красно-белая мачта с антеннами и ретрансляторами сотовой связи. На ее вершине ровным светом горела красная лампа. В панике я обернулся и увидел в каком-то жалком километре свой дом и костер на берегу. Никаких признаков тумана.
Здесь память вернулась ко мне, ударив в череп, как в похоронный набат, и я свалился в воду, теряя сознание, временно возвращаясь в блаженное небытие.

∗ ∗ ∗

Ну вот. Готово. Я записал это. Было больно, но врач верно сказала, что мне теперь следует готовиться к долгой, долгой боли. Главное — безжалостно давить мысли о своей вине, гнать их от себя что есть мочи. Если бы это было так просто.
На том самом пляже меня вскоре и нашла компания загулявшей молодежи, помешав захлебнуться на двадцатисантиметровой глубине. Я пока не решил, стоит их благодарить за это, или же проклинать.

Меня лечили от подхваченного воспаления легких и травмы спины, полученной во время постройки плота, но главная часть работы досталась специалистам по мозгам. Мой случай показался психиатру любопытным, хотя и нес в себе классические симптомы диссоциативной фуги. Побег от реальности, побег от себя. Амнезия как защитная реакция. Одна моя бабушка десять лет как покойница, вторая спокойно живет во Владимире. Я поехал куда-то наугад. Вломился в чужой дом. Жил там, бредил наяву, воображал себя кем-то другим, писал эти чертовы заметки. Жестокий выход из фуги в виде острого галлюцинаторного психоза я и пережил на том проклятом плоту.

Не знаю, что еще написать. Я очень скучаю по своей жене и дочке. Мне не стоило так гнать, не стоило брать их вообще с собой, не стоило позволять малышке отстегивать ремень. Перечитываю заметки, написанные тем, другим, из его маленького локального лимба, отделенного от мира, отделенного от памяти. Это был человек гораздо более счастливый, чем нынешний я.
Врачам я улыбался. Принес коньяка и конфет, потому что вроде бы положено приносить коньяк и конфеты. Горячо всех благодарил. Они не виноваты, что не смогли меня переубедить. Виноват я один. На столике в прихожей лежит билет на поезд.
Я пока ничего не решил. Возможно, я просто съезжу туда ненадолго. Очень хочется вновь услышать тишину, окунуться в забытье. Постараться хотя бы минуту не слышать испуганных Катиных криков, плача дочери и визга шин. Ну а если не выйдет, что ж, я помню, под маленьким покосившимся причалом был глубокий и спокойный омут.

Кароч цените стори недельной давности. Кун. Работаю помощником машиниста тепловоза. Вся хуйня произошла примерно в 2 часа ночи. До этого случая я пиздец как любил ночные поездки ибо звёзды, прохладный ветерок и прочие удовольствия. Ехали с Самары. Я глянул в свою заветную книжечку с маршрутами и обнаружил, что впереди остановка по графику длительностью в 20 минут. Точно место не смогу назвать ибо мне в хуй эти станции не упёрлись, но приблизительно 3-4 перегона после станции "Звезда". Всё проходит как обычно, машинист залипает в планшете, а я пошёл смотреть ходовую. Накинул жилетку, взял молоток, сигарета в зубах, впрочем всё как обычно. Спустился с локомотива, огляделся и обнаружил, что слева от локомотива сплошной лес, а справа дома частные, правда в темноте я нихуя не разглядел заброшенные они или нет. Некомфортную атмосферу создают так же ветер и луна. Обошёл ходовую, докурил, стою гляжу на поезд, любуюсь августовской ночью так сказать. Так как времени ещё дохуя, закуриваю вторую и свечу своим охуительным фонариком на частники. Дома как оказалось не все заброшенные. В некоторых были целые стёкла, даже машину разглядел. В общем стою, гляжу на частники, курю, думаю о своей тянке которая меня бросила через 3 дня после поездки, лол. Во всей этой хуйне моё внимание привлекла табличка на одном из домов. Из за того что со зрением у меня плохо( я допущен до поездок только в очках или линзах) я захотел подойти и прочитать. Иду по травке, свечу на частник с табличкой, а справа от таблички окно разбитое. На табличке была какая то ебучая надпись про арбузы и продукты, но это не суть. Своими чувствительными ушами я улавливаю скрип деревянных полов в частнике. Немного охуев от услышанного кирпичи в моей жопе построились в колонну и были готовы выходить. Я перевёл свет фонарика на ебучее окно и увидел там деда. Просто ебучего деда с огромными(!) синячищами под глазами и блять он был худой, просто пиздец какой хуйдой. У меня участилось дыхание от увиденного, я боялся даже моргнуть. Непродолжительное время мы смотрели друг на друга пока шум дизеля в далеке и моё дыхание не разбавили шаркающие шаги слева от дома. Я на быстро посветил фонариком, что там и не обнаружил нихуя кроме мусора. Повернувшись к окну и обнаружил что ебаного деда нет. Окончательно обосравшись ,я, с криком "сукааааааааааааа" побежал обратно в тепловоз. Залетел в кабину, отдышался и чуть не заплакал от этой хуйни. Рассказал машинисту на что он ответил что я даун и нехуй лезть куда не приглашают. Пока ехали до родного засранска я скурил все сигареты ибо пиздос. Со мной такого говна ещё не происходило.
Кароч тру стори ананасы.453-й поезд.

Доброй ночи, анон. Зачитался Я архивами криппи тредов, много говна и очень несвежих паст, но несколько историй меня реально зацепили. Посему поведаю и свою. Раз уж Я это пишу, то Я жив, посему, когда будешь вчитываться в детали, чересчур за меня не волнуйся. Но буду описывать свои ощущения в тот момент, а казалось мне, что пиздец всё, настал. Харе кота тянуть за яйца, приступим.

Было дело в далекий 2012 год, учился Я тогда в 11 классе, весна, скоро атестаты получать, ЕГЭ сдавать, настроение подзаебаное у всех, но вцелом ощущение грядущей свободы. С этим сладким словом свобода на устах Я, мой кореш Виталик и две подруги собрались как-то зависать у меня на хате, как раз на выходные родители уехали в деревню хоронить деда, меня с собой не взяли, т.к. подготовка к ЕГЭ. Да, дед умер, а Я угар устраиваю пьяный, некрасиво, ну да похуй, суть не в этом.

Не успели мы еще толком выпить чего, как раздался звонок в дверь. Думаем, хер с ним, может разносят спам какой, игнор. Но звонить не прекращают. Вот просто палец кто-то нажал на кнопку, и не убирает. Мы переглянулись, и как раз в этот момент в дверь начали решительно с кулака молотить. Вроде как мы не шумели вовсе, да и слишком настойчиво лупят, мне аж не по себе стало. Да и девахи тоже как то совсем, вижу, пересрали. А че делать, квартира моя, открывать и разбираться мне. Слегка успокоил тот факт, что кроме своего звонка, вслушавшись, Я так же услышал и соседский (дверь напротив). Тут и крик за дверью раздался женский, надрывистый: "Люди, кто нибудь, помогите!" Ну, раз это человек, да еще и помощи просит, нас с Веталькой двое, не так страшно, открываю. Там соседка с нижнего этажа, вся в слезах, одежда растрепанная, дыхание сбилось, всхлипывает, сломавшимся голосом что-то сипит.. "Простите.. вы уж извините.. сын... сын.." Что несет? Пока разобрались с ситуацией, стопку налили ей, но паника все не отпускает. Короче, поведала нам, что сын ее собирался в подвал заброшенной электроподстанции спуститься.

Малолетний пиздюк. Хотя, о нем уже ничего не расскажу, ибо принято или хорошее или ничего. Так вот, 12 лет ему было. И любопытное дитя повадилось лазить в заброшки, а рядом с домом у нас стоит. Надо сказать не так давно еще работала, но несколько лет назад что-то там произошло, помню всю ночь мы смотрели из окон шоу в исполнении нескольких бригад МинЧС, потом пожарка приехала, скорая, возня, суета. В новостях, как ни странно ничего не было, но года два подстанция была огороженна и по ночам ее сторожили сначала наряд в погонах, после "люди в штатском", потом на это дело забили болт, и домик облюбовали бомжи.

Вскоре бомжи на районе исчезли как класс. Вот ночевали они там, засрали основательно первый этаж (а там всего-то первый, да подвал), а потом пропали куда-то. Дурная слава была за этим местом. А мелкий все пугал мать, что сбежит из дому да пойдет туда в подвал, а как поссорились они последний раз в тот день, так исчез. Мамаша бегала в панике искала его по району, не нашла, вернулась домой мусоров вызывать. Тут звонит ей сотовый, и оттуда шумы какие-то, и на фоне скрежета металла голос ее сынка: ".....мама....не могу..." Она орать "Где ты?!" а оттуда "в подвале Я... все будет хорошо..." снова скрежет, и оборвалось.

Мусоров вызвала, сказали, что только через час будут, ну она тут же нам звонить, сама побоялась в подвал идти, начала к соседям в двери ломиться за помощью. Вот тебе и материнский инстинкт.. тем не менее живой хоть осталась. Ну, не отказывать же человеку в беде, тем паче выпал шанс так зачотно выебнуться перед тян. Знал бы на что иду. Знал бы... Ну да времени прошло всего-то пара минут, мы не одеваясь выскочили все впятером, Я закрыл двери, фонарик заблаговременно взял, да побежали к той подстанции. Еще на входе в нее мне очень не понравился запах. Анон, Я не знаю, как это описать, но лучше бы там говном воняло, или еще чем. Позже на первом курсе медицинского Я узнал, что так пахнет свежая артериальная кровь.

От этого запаха, если резко ударит в нос впервые в жизни каждый третий человек теряет сознание. Видать Я оказался не третий, и снова лучше бы без сознания лежал у входа. Но истерика мамаши, и бахнутая перед выходом стопочка придали решимости, и, переглянувшись с Веталькой мы зашли в здание подстанции. Двери были ржавыми, застывшимы в положении открыто настежь, изнутри веяло прохладой. Первый этаж был по сути одним большим помещением с потолками метров 5-6 в высоту, лестницами и подвесными железными.. хуй знает как называется, но типа корридорами над кучей всяких катушек, шкафов и прочей неведомой мне лажи. Спуск в подвал находился ровно с противоположной стороны. Это где-то 20 метров, или где-то 25 шагов, с каждым из которых решительность нас все покидала. Никакого шума, или скрежета металла, который описвала тетка мы не услыхали. Напротив, стояла гнетущая тишина. Пацаны, не совру вам, как только Я переступил ржавый порог этого адского сатанария, звук весенней улицы со стрекотанием кузнечиков и проезжающими где-то неподалеку машинами исчез. Тишина. Нет, не тишина, где-то вдали звуки капли. Монотонно, раз в три секунды. Кап. Кап. Кап.