Лор самосбора – это отсутствие лора, гибкость и свобода мысли - один из столпов вселенной. Творчество ограничено лишь фантазией анона за исключением пунктов:
1. Зона действий – гигахрущевка(также гигахрущ, хрущ). Происхождение неизвестно. высота неизвестна, ширина неизвестна, этажи могут быть минусовыми, что означает, что хрущ уходит глубоко под землю(также неизвестно насколько). Окон либо нет, либо выходят на соседние блоки/секции. Выхода нет, о мире снаружи ничего неизвестно, также неизвестно, существует ли он вообще. Этажи, шахты лифтов, лестницы могут быть заброшены либо залиты бетоном. Это создает вероятность существования нескольких изолированных блоков, не знающих о существовании друг друга. Этаж – это не только жилой сектор с десятком квартир, он может быть целым микрорайоном с несколькими лифтами и лестницами в разных концах и даже НИИ слизи.
2. Гермодвери могут быть любыми: большими или маленькими, круглыми или квадратными, автоматическими или ручными, энергозависимыми или автономными или вообще герметизируемыми асбестовой веревкой. Неизменно одно – в нормальных условиях они спасают от самосбора.
3. Никто не знает, что такое самосбор, откуда он берется и как работает. Он может нести вирусы, болезни, радиацию, монстров, плесень, магию, гремлинов в качестве последствий – что угодно. Однако самосбор всегда сопровождается фиолетовым/пурпурным туманом и бурой слизью, в вариациях – запахом свежего мяса или сладковатым запахом.
4. Контактирующие с самосбором гарантированно умирают, каким способом - неизвестно. Контактирующие с последствиями самосбора, слизью и туманом могут мутировать, эволюционировать, заражаться СПИДом, хуями - вариативность. Это уже не люди, выражаться это может опять же по-разному.
5. Еда – это всегда концентрат, сублимат, денатурат, нитрат, нитрит, нитрет и далее. Натуральщина если и есть, то сычу недоступная.
6. Ебанутые названия, сокращения и аббревиатуры(Г-626, Т004, 01-12, ДЩ11, ЙОБ, ТНН666), желательно ничего не значащие, но сурьезные.
7. Ликвидаторы ликвидируют не сам самосбор, а его последствия. Помимо этого выполняют функции КГБ, милиции и армии, отлавливая инакомыслящих, зараженных, фанатиков, подозрительных субъектов, гомонигр, либо уничтожая их на месте и убирая/очищая остатки, либо уводя неизвестно куда. То же самое касается последствий самосбора в любых их проявлениях. В случае критической ситуации могут забетонировать часть этажа либо весь этаж, заварить гермодверь и далее. Поступающие сверху(откуда именно - неизвестно) приказы граничат с абсурдом, за неподчинение расстрел. Потери среди ликвидаторов чудовищные, но регулярно восполняются добровольцами.
8. Самосбор детектится оборудованными на этажах датчиками(если они исправны), о его приближении оповещают громкоговорители и сирены. Он может длиться полчаса, а может не кончаться вообще, может начаться как днем, так и ночью, может случиться через 10 минут после предыдущего, а может через месяц. Но он детектится, если оборудование исправно. Откуда берется самосбор, ни жители, ни ликвидаторы, ни кто-либо еще не знает.
9. Все может ломаться: гермодвери, датчики, громкоговорители и сирены, электричество, лифты и далее.
10. Безумная смесь оруэлловщины, совка и Лавкрафта с варьирующимися примесями. Кругом тотальные безысходность, бессмысленность, отчаяние, беспощадность и абсурдность.
11. Без п.10 ничего быть не может.
12. Никто ничего не знает и в идеале не хочет знать.
13. Техника будущего, био- и кибертехнологии и прочее в различных вариациях допускается, но она должна быть гармонично вписана в советский быт. Дед в майке-алкоголичке, труханах и бионическими глазом и рукой; ламповый голубой телевизор с нейроинтерфейсом; разьебанный кафель, перегорающие лампы и эмалированные тазики рядом с дверьми с электронными замками; ликвидаторы в валенках и телогрейках под силовой броней с дезинтегрирующими пушками; блокком партии, вождь и производственное оборудование, синтезирующее из говна и палок биопайки.

Содружество представляет собой Город (да это название; выглядит какой-нибудь крупный мегаполис но в значительно меньшем масштабе) и сеть блоков покрытых антисамосборным покрытием (как правило необитаемы, все население живет в Городе). Необходимы исключительно для быстрого и безопасного исследования гигахруща. Время от времени на территории блоков содружества могут встречаться укрепленные аванпосты с тяжелым вооружением и даже техникой (если размеры коридоров позволяют).
Сам Город появился в результате одного из первых самосборов, тогда на его месте располагался один из самых больших научных комплексов в гигахруще, но в один момент в самом центре комплекса возник самосбор, в результате которого произошел взрыв газа огромной силы (вероятно из-за большого количества баллонов с газом в одном из блоков) полностью разрушивший под 200 этажей. В результате этих событий погибло 90% всех кто проживал в области взрыва. Оставшиеся 10% превратились в странные гибриды черной слизи, животных и людей, а последующие самосборы перестали оказывать на них какое либо воздействие в области взрыва, но в то же время вызывали мутации превращения в полуживотных у людей которые забрели на территорию города. В самом центре образовавшейся "пещеры" и был постоен город мутантов.
Кроме этого все мутанты стали полностью невосприимчивы к черной жиже, черной плесени и прочим не агрессивными последствиям самосборов. Что позволило проводить исследования черной слизи и прочих продуктов самосбора не боясь потери лабораторий, ученых и результатов исследований. Благодаря этому стало возможна переработка черной слизи и создание антисамосборного покрытия.
Государственное управление - по сути у них анархо-капитализм. Постоянного правительства как такового нет, но есть множество разных групп служащих выполнению определенных задач. Например Боевой и Инженерные корпуса, Силы ополчения (о которых дальше).
В качестве наличной валюты используется черная слизь (также называемая черной жижей), кроме этого существует натуральный товарообмен и безналичный расчет. Последний вариант является наиболее популярным из всех 3.
Любое оружие или наркотики свободно производятся, продаются или покупаются. В то же время на рабство наложено строжайшее табу (рабы работают хуево, а населения и так мало - естественного прироста считай нет, а вербовать других людей довольно проблематично).
Нравы крайне вольные, но даже не смотря на это с демографической ситуацией все крайне плохо.
Среднее время жизни установить невозможно поскольку все мутанты живут по разному и большинство погибает от не естественных причин.
Боевой корпус является наиболее боеспособным и занимается патрулированием коридоров, лестниц и т.д. закрытых антисамосборным покрытием, разведкой окружающих город блоков гигахруща, первичной зачисткой этих блоков (уничтожением всего что может представлять опасность), защитой аванпостов и защитой служащих инженерного корпуса (например во время укладки антисамосборного покрытия или во время вторичной зачистки блоков).
Инженерный корпус занимается покрытием коридоров антисамосборным покрытием, расчисткой мусора и проходов через полностью залитые бетоном блоки (при помощи взрывчатки или специальных буров). Кроме этого они занимаются сносом этажей мешающих дальнейшему продвижению (залитых бетоном или невозможных к зачистке боевым корпусом). Также они занимаются утилизацией (обычно при помощи плазмометов и плазменных гранат) биомасс после первичной зачистки боевым корпусом. Ну и конечно же расширением и обслуживанием систем города, строительством новых зданий, сносом старых и т.п.
Силы ополчения по сути представляют собой местные силы правопорядка, правда в отличии от боевого корпуса они не покидают пределов города, а также значительно уступают боевому корпусу в качестве снаряжения, но превосходят в живой силе.
Черная слизь является основой всего в городе - из нее синтезируют все продукты питания и практически все материалы и вещества, также черная слизь является источником энергии для работы города в результате ее переработки в чистую высокотемпературную плазму, антисамосборную плитку делают из бетона покрывая его особым веществом получаемым из черной слизи.
Расположен город среди диких, заброшенных и залитых бетоном блоков по той причине что после взрыв большая часть примыкающих у зоне взрыва блоков оказалась либо сильно повреждена, либо заражена различными продуктами самосбора, оставшиеся блоки в скором времени были тоже заброшены по различным причинам.
К городу ведут несколько дорог, которые соединяются с сетью покрытых антисамосборным покрытием блоков.
Антисамосборное покрытие не устраняет опасность самосбора, как можно подумать из названия, оно работает несколько иначе, а именно расширяет зону аномалии изменяя поведение самосбора на то которое можно наблюдать в Городе.

ДНЕВНИК ЛИКВNДАТОРА, ч.1

1342 цикл.
Подняли по тревоге, чай не дали допить, сволочи. Уж противогаз напялил, но тут начальник сказал, что не нужно, бросай всё, дескать, топай за мной. Я охренел и молча последовал за ним.
Оказалось, что в НИИ понадобились ликвидаторы. Зачем, куда, чего - не сказали. В НИИ вообще даже ликвидаторам доступа нет, только учёным, но вот зато дёргают они нас по каждому поводу.
Собрали бригаду из меня и ещё четырёх человек. Трое из них зелёные, а Святослав со мной в ликвидаторы шёл. Мы с ним не самые старшие, но обвыкнуться и приноровиться уже успели.
Вышел к нам подтянутый парень, назвался Иваном, старшим научным сотрудником из НИИ. Сказал, что мы будем с ним материалы послесамосборные собирать. То есть собирать будет он, а мы - страховка. Завтра выход, предупредил, чтобы брали запасы концентрата с собой.
Я вернулся в ячейку, собрался, погрустил - накрылся отпуск. Ладно хоть концентрат элитный пообещали за работу.

1343 цикл.
Проснулся рано, со Святославом собрали зелёных и пошли к огромным гермодверям в конце сектора, за которыми был НИИ. Там уже нас ждал этот учёный со здоровенными железными цилиндрами. Цилиндра было как раз три, и мы их на зелёных повесили, к тому же, у них АЕ на вооружении, им проще, у нас-то огнемёты.
Иван в продвинутом научном ОЗК повёл нас к другому концу сектора, к заставе. Там дождались самосбора. Зелёные нервно переглядывались - им ведь во второй раз только придётся то дерьмо, которое сейчас в дверь скребётся, разгребать.
Вышли в соседний сектор, почти вымерший. Иван сказал, что по их прогнозам новый самосбор нескоро будет, до него должны успеть всё сделать.
В свете фонарей мы сразу увидели блеск свежей чёрной слизи.
Пока мы со Святославом на шухере стояли, учёный в слизи какие-то комки вылавливал и в цилиндры складывал. Спустя время собрались идти дальше.
На лестничной площадке что-то шелохнулось, мы со Святославом пошли смотреть, что там.
По ступеням сползало тело в разбитом противогазе - сталкер. Неудачник, к тому же. Как увидел нас - сразу левую руку прятать начал. Мы его пнули и сказали, чтобы показал. А там культя оказалась.
Он начал хрипеть, что его не задело почти, что он руку отпилить успел себе. Святослав глянул на меня - устав безжалостен. И только мы собрались его сжечь, как к нам сзади подскочил учёный и приказал остановится - он ему как экземпляр понадобится. Мы поругались, но в итоге сдались - а то Иван потом на нас кляузу напишет, что работе препятствовали. Сталкера этого неудачливого на прицел взяли и обратно собрались, но тут заорала самосборная сирена. Мы все метнулись в ближайшую ячейку и закрыли герму.
Ячейка нам херовая попалась - по стенам трещины, с потолка слизь капает.

1344 цикл.
Самосбор всё оставшееся время от цикла шёл.
Швырнув сталкера в угол, всей группой принялись ждать. За дверью орала сирена, не прекращались крики как будто сотен людей, при том что в блоке мы никого не встретили. Потом топот - громкий и сильный, да такой, что с потолка бетон сыпаться начал.
Я подошёл к Ивану и спросил, было ли это в плане работы. Он выглядел чертовски озадаченным. Он в итоге сказал, что самосбор начался раньше их прогнозов.
И вот тут я поёжился - как же я, чёрт, не люблю, когда всё идёт не по плану. Хотя пора бы уже привыкнуть.
Вдруг один из зелёных крикнул и показал рукой на стену. Все обернулись - на стене из чёрной слизи собрался знак, выглядевший как перевёрнутая куриная лапа. Сказать, что мы испугались - ничего не сказать.
Внезапно обмерший от страха новичок коротко взвизгнул, после чего провалился в стену, на которую опирался. Выхватив фонарями место, где парень только что стоял, мы обнаружили неглубокую, в человеческий рост дыру, сочившуюся чёрной жижей, из которой торчала рука бывшего участника нашей бригады. Рука конвульсивно дёргалась.
Другой зелёный завопил и бросился вытаскивать товарища - остановить мы его не успели. Он схватился за торчащую руку, и со страшной силой эта рука дёрнула на себя - новичок всем телом вляпался в чёрную жижу, и постепенно продолжал в неё уходить.
Иван начал материться, а последний новичок вообще свернулся на полу и тихо скулил.
Весь этот кошмар неплохо дополнялся звуками из-за гермодвери.

1345 цикл.
Сталкер пропал, сука! Хотя и хер бы с ним, если бы не обстоятельства - откуда ни возьмись у стенки, к которой мы его кинули, оказался узкий, но офигенно глубокий тоннель в бетоне (наподобие норы), который вдалеке заворачивал, и над входом кто-то накарябал символ спирали.
Пока мы охеревали от тоннеля, закончился самосбор. Мы уж собрались выходить, но на команду подъёма не отозвался новичок - он так и оставался лежать ничком. Глянув, что с ним, Святослав выругался - под одеждой оказалась здоровенная дыра в теле, из которой, шевеля усами, глядел бетоноед.
Тело мы без лишних вопросов сожгли, и вышли наконец из ячейки.
Твою мать.
Вышли мы совсем не там, где заходили.
Блок не тот.

ДНЕВНИК ЛИКВNДАТОРА, ч.2

1345 цикл.
Блок раздолбаный, слизь повсюду, лампы не работают, ясен пень – включили фонари. Мы со Святославом проверили запасы газа в баллонах и заряд батарей – жить мы будем столько времени, сколько работают огнемёты и фонари. И ситуация вырисовывается печальная – батареи полные, а вот баллоны в штабе не до конца заправили. Экономят, уроды. Вот если выживу и обратно доберусь – всем жопы на уши натяну.
А Иван молодец, виду не подал, не запаниковал. Может, он раньше с такой хернёй уже имел дело непосредственно – сразу достал какой-то прибор и начал в нём копаться. Сказал, что пытается найти сигнал из НИИ и засечь относительно него наше местоположение. Наверное, он раньше в НИИ проблемой перемещающихся во время самосбора занузлов занимался.
Решили никуда не двигаться, пока учёный не родит чего-нибудь.
…
Пока ждали Ивана, я заметил, что в одном из концов коридора какая-то тень в воздухе маячит – далеко, разглядеть толком нельзя. Взяли со Святославом огнемёты на изготовку.
Уж больно тихо как-то.
…
Наконец-то, и гигацикла не прошло! Иван сказал, что сумел связаться с НИИ и получить карту местности с нашим местоположением. Нам условно повезло – закинуло на 200 этажей ниже, ладно хоть в том же секторе.
В дальнем конце блока, согласно карте, есть рабочий лифт. Выдвинулись туда.
…
Чёрт, тень за нами двигается. Сказал об этом товарищам, теперь нервничают.
Лучше бы не говорил.

1346 цикл.
В блоке и вправду уж больно тихо и пусто как-то. Понятно дело, слизь повсюду, пару раз видели безвредные кучи биомассы – жечь не стали, газа мало, но ненормально это. Самосбор-то мощный был.
В одной ячейке приметили проросшие в трупе светящиеся бледным зелёным цветом грибы. Иван сразу попёрся их срезать. Пока срезал – закашлялся. Потом вернулся к нам как ни в чём не бывало.
Неспроста он закашлялся, мне кажется.
На всякий случай иду теперь у него за спиной.
…
Дошли до этого лифта сраного. Лампы работают, охренеть.
Внутри, недолго думая, сразу нажали на наш этаж. Ехать долго, прикорну пока.
А, кстати. Когда двери закрывались, обратил внимание, что тень вдалеке висеть осталась.
Вроде можно выдохнуть.
…
Скотина, лифт остановился, я каской в стену влетел. Газоразрядные индикаторы показывают, что уехали мы на 50 этажей вверх. Ну хоть что-то!
Двери сами не открывались, пришлось ломом орудовать.
Вышли наружу и обалдели.
Ряды столов, на них ЭМПТ стоят, вокруг диски какие-то, коробки, всё в пыли. Иван говорит, что это архив, брошенный четыреста гигациклов назад.
Подобрал одну коробочку, внутри диск. Буквы незнакомые какие-то.
Возьму с собой, если выживу – посмотрю, что там. Такое не часто найти можно.

Из дневника, найденного Виктором Тимофеевичем Шлюховым, научным руководителем экспедиции ОЭИ-НЭ-07-227, организованную НИИ СЛИЗИ-7. Дневник найден в неизвестном блоке, предположительно на уровне -1174 этажа.

ЧАСТЬ 6

...35?
Прошла уже половина цикла. Спускаемся все медленней. Усталость и голод дают о себе знать. Этажи перестали считать. Привалы делаем, когда уже нет сил идти. Маняшку продолжает накрывать. Я боюсь. Как ребенок, напуган чем-то что не в силах остановить, что ждет меня на следующей площадке. Теперь даже нет дверей, щитков, нет ничего кроме голых стен, перил и тусклых лампочек. Я постоянно проверяю ружье. Давно уже снял с предохранителя. Я не хочу стрелять…
…Позже в тот же цикл.
Кошмар все-таки начался. Маняшку накрыло во время привала. Накрыло мощно. Она резко вскочила и протяжно завизжала. Так, что я увидел темно-синие вены под ее кожей на шее и лице. Визг в замкнутом пространстве был оглушительным. Я понял, что сейчас произойдет и стал действовать. Прыжком бил ее с ног, придавил невероятно сильное маленькое тельце к бетону коленями, стараясь не слышать утробный вой и выкрики на каком-то чудовищном наречии. Слова были знакомы, но я их никогда не понимал. От них шли мурашки по коже.
Я был готов к этому давно. В верхнем клапане рюкзака лежали верёвки, ремни, несколько стяжек из капроновой ленты, пустой патронташ. Сначала я связал ей руки и ноги. Потом подтащил к лестнице и привязал ее за лодыжки, бедра, живот и подмышки к перилам. Получился орущий и воющий кокон, с выпученными глазами и ставшими уже черными венами под кожей.
Закончив с ней, я понял, что плачу. Ну что же ты, Маняшка. Мы же близко к финалу, каким бы он ни был. Что теперь будет? Сколько это продлится? Что делать?
…36?
У спустился далеко вниз от Маняшки. Она ушла в глубокую стадию. Рядом находиться я не могу. Даже здесь я ее слышу. Не спал ни минуты. Перечитывал дневник раз за разом и понимал, что признаки начались гораздо раньше, чем я начал обращать на них внимание.
Раньше было проще, у нас в квартире все было оборудовано. А здесь? Твою ж мать... Как страшно и обидно. Почему именно сейчас?
Постоянно проверяю ружье. Всё еще 7 патронов.
От усталости, голода и недосыпа мне иногда кажется то, чего нет. Будто я поднялся наверх, выстрелил Маняшке в лицо и спустился сюда. Вздрагиваю. Считаю – всё еще 7…
…37?
Маняшка затихла несколько часов назад. Умерла? Я ждал что она позовет меня и ли начнет кричать от страха. Но молчит. А если наконец вырвалась и идет вниз?
…Позже в тот же цикл.
С Маняшкой все хорошо. Ну, на сколько может быть хорошо в нашей ситуации. Я нашел в себе силы подняться. Она свисала с привязей, спала. Я сразу понял, что жива, она дышала быстро и глубоко. Аккуратно отвязал, уложил, влил в рот немного воды и уснул с ней рядом.
Проснулся, хвала генсеку, раньше нее. Убрал все следы ее приступа. Она, конечно, спросит, что было. Поймет, что напугала меня.
Когда она проснулась, сразу спросила обо всем. Я соврал, что было совсем не страшно. Просто немного поворчала и пыталась убежать. Поэтому связал ее. Она рыдала и умоляла простить, прижалась к моей груди и сотрясалась в тихих рыданиях. А я был рад что все закончилось.
Когда схлынули все эмоции, я начал анализировать наше положение. Еды на 3 цикла. Воды вволю. Снизу уханье все ощутимее. Ритмичное. Вонища душит. Без еды продержимся несколько дней, я уверен. Поэтому у нас есть неделя.
Завтра начнем спуск в прежнем режиме. Маняшка удручена. Не знаю, как ее поддержать.
Пора спать.

Продолжения нет. Автор не выходит на связь.

ДНЕВНИК ЛИКВNДАТОРА, ч.3

1347 цикл.
Кажется, дальнейший путь придётся совершать пешком. Лифт дал полный отказ, в окрестностях других не видно, да и электричества здесь нет, темно, хоть глаз выколи. Недаром электрики везде так уважаемы – самые настоящие спасители человечества от вечного мрака. Как и сантехники – от засухи. Их чуть ли не больше ликвидаторов почитают. Вот шёл бы на очистную станцию работать – в ус бы не дул. Наверное.
…
Блин, а архив-то здоровый! Пока шли до лестницы, прошла хренова куча времени. Хотя, наверное, Иван виноват, он чуть ли не у каждого ЭМПТ тормозил и пытался его включить. Один подал признаки жизни и тут же сдох, но и так понятно, что это дело тщетное.
…
Дошли до лестничной клетки и передохнули малость. Путь долгий предстоит. Я спросил у Ивана, почему архив и блок пустуют, тут же вроде и чисто, и нет никого. Он в ответ лишь ухмыльнулся и покачал головой. Потом добавил, что заселять пытались, но ничего не вышло – все до единого бесследно пропадали. И то, что тут происходило, самосбором не было – они просто исчезали, и оставалось лишь тихое, пустующее пространство.
После этих слов я молча собрал вещи, и товарищи, недолго думая, последовали моему примеру.
Только вот какого хрена Иван об этом знал и ничего не сказал раньше?

1348 цикл.
Прошли 50 этажей вверх. Осталось ещё сто.
За закрытыми дверями блоков порой раздавались крики, вой, скрежет и прочие звуки, так хорошо каждому знакомые. Иван сказал, что блоки, мимо которых мы проходим, необитаемые. И вообще ближайшие обитаемые блоки начинаются ниже на 400 этажей. А от нашего блока до них – мёртвая зона. И мы по ней сейчас и идём.

1349 цикл.
Твою мать, так и знал, что начнётся и нам конец наступит.
Ниже по лестнице грохот и гул нарастает, это вертикальный самосбор, сука! Бежать!
…
Фух, чуть не накрыло! Уже дым фиолетовый снизу подниматься начал, но грохот вдруг прекратился. Мы после этого всё равно ещё тридцать этажей вверх драпали, и только потом уже без сил свалились.
Иван говорит, что надо поторопиться, а то за самосбором вверх по лестнице может всякая дрянь начать подниматься.
Выпили воды с железным привкусом (вот всё время так после самосбора) и пошли дальше. Осталось немного.
…
Скотина, от этих воплей уже в ушах звенит.

1350 цикл.
Вернулись.
Как о нас доложили – сразу явился наш начальник отделения и какая-то шишка из НИИ.
Молча дошли все вместе до дверей НИИ. Иван кивнул, протянул руку, закашлялся сильно. Руку я жать ему не стал.
И когда он за гермоворота НИИ уходил, я приметил, что кожа у него… Посерела?
А сам я пустой какой-то. Устал, наверное.
Начальник выдал две нормы красного концентрата, но как-то меня это всё равно не растормошило.
Отосплюсь сперва, потом гляну, что на диске из архива.

- Нервничаешь?
Голос сержанта вывел меня из ступора. Сержант был улыбчивым человеком с коротко подстриженными волосами и пышными усами. Его вечно прищуренные глаза бурили меня взглядом.
- Н-н...
- Расслабься, - перебил меня сержант, - не на параде. Все мы когда-то были новичками.
Его назначили командиром взвода после гибели старшины Ухова три цикла назад. В тот день он дежурил на семьсот пятнадцатом этаже строения Б-822. Аккурат перед самосбором буквально из ниоткуда появились культисты и перерезали патрули один за другим. Жителей этажа заперли на КПП вместе с оставшимися в живых ликвидаторами, срезав с петель гермодверь украденными резаками. Последствия самосбора расползлись на два десятка этажей, во главе мутантов шёл Ухов, в тело которого вросли тридцать два жителя.
Блок БГ-82, на котором всё происходило, потерял две трети личного состава при ликвидации последствий, из-за этого во главе отрядов пришлось ставить людей с наибольшим, по сравнению с новобранцами, опытом. Даже если разница в сроках призыва между командиром и солдатами не превышала семи циклов.
Меня призвали вчера, не дожидаясь результатов медицинской комиссии выдали форму и отправили в часть. Сегодня утром наш взвод погрузили в БМП и отправили в соседний блок.
Длинные кожаные плащи скрывали униформу, порванную когтями бывших соседей, грязную от пятен крови, до сих пор пахнущую потрохами. Прошлым владельцам она уже не пригодится, новую выдавать нам никто не собирался. На груди каждого висел противогаз. Согласно приказу, мы должны были добираться до места назначения в противогазах, но никто не хотел натягивать на его голову в и без того душном пространстве десантного отделения.
- Да куда мы, чёрт тебя возьми, направляемся? - прервал тишину Рома, мой одноклассник. Высокий и бритоголовый, он, кажется, никогда не был доволен, - И почему каждому из нас выдали по огнемёту?
- Тебе больше нравятся грабли, умник? - ответил ему Игорь, сорокалетний рабочий, лишившийся глаза на производстве. Недавний призыв не пощадил и его.
- Мне нравится сидеть дома и пить чайный гриб, если ты об этом. Вы головой-то своей подумайте: каждому дали огнемёт, навесили на каждого эту дурацкую пародию на химзу, заставили безвылазно сидеть в противогазах, да они даже в эту чёртову тачанку, - Рома ударил кулаком по стене БМП, - вкрутили огнемёт! Или вы думаете, что нас на шашлыки везут?!
- Отставить! - прикрикнул сержант, - Не нравится наша компания - снимай обмундирование и топай до дома пешком! В соседнем блоке объявили эвакуацию, местные ликвидаторы несут серьёзные потери, поэтому нас отправили им на помощь. Хотелось бы тебе, чтобы твою мать разорвали на куски мутанты из-за того, что какой-то распиздяй не захотел обеспечить её безопасность во время эвакуации?
- Никак нет, - буркнул под нос Роман
- Ну вот и хорошо, а тепе...
Сержант не успел договорить, как нас резко тряхнуло. БМП резко дёрнулся вверх, после чего устремился кабиной вниз. Последнее, что я помню - треск чьих-то костей.
...Проснулся я от плеска капель прямо под ухом. Капающая сверху жидкость скопилась в перевёрнутой каске, и каждая новая капля отдавалась в моей голове тяжёлым звоном. "Меня придавило куском бетона" - пронеслось в голове после того, как я пытался пошевелиться. Ноги не откликались на попытки пошевелить ими, правая рука лежала рядом, но отдельно от тела. Резкий затхлый запах, царивший в помещении, отдавался горечью на языке, каждый вдох сопровождался сильным жжением в носоглотке. Порыскав левой рукой вокруг, я не нашёл противогаз, но даже сквозь резиновую перчатку смог почувствовать нечто мягкое, устилавшее пол. Мох. Или плесень. Всё помещение поросло пушистым белым ковром. Иногда его поверхность бугрилась полуразложившимися телами людей, также поросшими растительностью, только на телах она принимала вид длинных тонких стебельков, увенчанных шляпкой, отчего стебельки были похожи на булавки. Большое количество тел лежало за сваленной в кучу мебелью, видимо, они пытались укрыться от чего-то за этой баррикадой. Но она, как и закреплённый пулемёт, не помогли защитникам зала. Плакат "Добро пожаловать к нам на танцы!" выдавал актовый зал в этом помещении.
Вся растительность покачивалась как будто в такт неведомой музыке. Сталкивающиеся головки растений-булавок выбрасывали в воздух блестящих серебристых пылинок. Под потолком висели толстые прожилки светящихся труб, скорее всего, тоже растения. Этого я не мог уже сказать точно, картинка плыла перед глазами и я вновь и вновь проклинал себя за то, что не надел противогаз - затхлый воздух явно действовал мне на мозг. Я даже начал слышать диковинную музыку, идущую, казалось, прямо из моей головы. Я уже хотел уснуть, как вдруг непонятный шорох привлёк моё внимание. В дальнем конце комнаты, на неком подобии кресла из красного сетчатого материала восседал здоровяк. Молочно-белый, с полукруглой головой он сначала показался мне растением, произрастающим из плетёной корзинки.
Здоровяк повёл головой сверху вниз, наклонил её влево, затем вправо. Размял руки, неторопливо выдернул ноги из пола. После чего встал и вразвалочку направился в мою сторону.

Специально для сайта пилил.

Есть у нашего приемника маленькая особенность, очень раздражающая, надо сказать, особенность. Когда ты его включаешь, тебя может немного ударить током, не сильно, просто словно тупой иголкой ткнули в палец, перетерпеть можно, а в перчатке так и вовсе незаметно. Но нашего санитара это очень бесило, он на этот приемник то матом орал, то наклонялся и чуть ли не шипел проклятия, нас это веселило очень. Меня уж точно.
Я симпатизировал этому высокому молодому человеку, но не без причины, как могли бы пошутить мои товарищи по палате. Впрочем, не буду ручаться за них, атмосфера у нас тут не очень располагает к смеху.
Палата у нас достаточно уютная, просторная, пахнет спиртом, потому что раз в день приходит этот молодой человек из санблока, с угрюмым лицом заливает марлю разведённым медицинским и протирает нашу тумбочку, ручку гермодвери, всякие такие выступающие поверхности. Влажная уборка, стало быть, только вот не водой, как обычно, а спиртом, потому что у нас особенная палата и отношение к нам бережное.
Нас тут четверо лежит, по двое с каждой стороны, друг напротив друга. Я лежу возле двери, соседа справа я не вижу, между нами висит белая занавесочка. Прям напротив меня лежит новенький, он попал сюда позже остальных, и я для условности так его и называю. Он даже не реагирует на стоны, которые издает Вадим. Стонет Вадим достаточно громко, я даже иногда просыпаюсь по ночам, хоть и лежу по диагонали, вот как ему больно бывает. Но у него более завидная участь, чем у новенького. Лучше уж стонать от боли, чем от боли лежать без сознания, я так считаю.
Я, Вадим и тот, что за занавесочкой, попали сюда практически одновременно, в одном отряде были. Новенький попал сюда позже гораздо, когда нас уже обработали, бинты положили, почистили ожоги, присыпали. Он тоже ликвидатор, сюда других не кладут, просто этого нашли позже, наверно он на другом этаже работал, не в нашей группе. Ну, больше не знаю, что по этому поводу сказать, нашли и нашли. Тех, кого не нашли, от этого не выигрывают.
Это палата кожечистки, звучит так себе, но гораздо лучше утилизационного блока, в шаге от него, так что я не жалуюсь и не кляну судьбу за то, что оказался тут, хотя, когда проводят процедуры я и думаю об обратном. У нас, ликвидаторов, есть маленький пунктик, мы стараемся не употреблять медицинских терминов и в целом стараемся о больнице лишний раз не вспоминать, но раз уж я тут, то стоит на кожечистке остановится подробнее.
Сюда попадают те, кто во время ликвидации последствий оказался недостаточно осторожен или просто невезуч. Обычно это ребята новенькие, которые лезут в пробитые Самосбором жилые ячейки без осторожности или старики, которые думают, что все уже повидали и их черной жижой и сросшимися кусками мяса не удивишь. Но это обычно, а бывает, что целый отряд из пяти опытных ликвидаторов горит до кости по причине, которой сам не знает, тут уж ни опыт, ни везение особенной роли не играют, как по мне. Нас зацепило на ЭР24, это жилой блок, самый обычный, самый банальный, десять ячеек, десять семей. Застигла их беда, сирены выли часа полтора, вроде и не долго, а вот когда мы пришли подчищать, сразу первые три ячейки были с раскуроченными гермодверьми. Беда. Мы двоих в коридоре оставили, а сами огнеметы наизготовку и внутрь с Вадимом. Я уж не буду мертвых по именам звать, но ребята были хорошие, я три смены с каждым из них работал. Только вот в коридоре что-то и произошло, я сунулся обратно на шум, а там одного из наших словно лизнуло, он даже прижечь не успел, поворачивается, а противогаза нет, лица нет кровавая плоскость одна. Я в него дал струей из огнемета, а потом меня третий, уже мертвый, внутрь затащил за пояс, а там Вадим стоит с огнеметом наперевес. Я эту картину до самой смерти не забуду. Под ногами у него игрушки детские, позади куски мяса, обгорелые уже, тела семьи, да хранит их Гермодверь. Слизь эта черная, жижа на стенах, ну, все что есть после Самосбора, все тут, а посреди этого Вадим, огнемет уже подпалил, стоит и тени пляшущие отбрасывает на стену, словно сам нелюдь. Я сразу смекнул, мы ж с этим, что за пояс оттащил, прям перед дверью находимся, надо прятаться, Вадим стену огня сейчас сделает. Я сразу вбок, руками фильтр закрыл, чтобы не повредить, глаза зажмурил, а потом все и кончилось. Вадим сжег к такой-то матери и ликвидатора, и половину коридора, ну и нас заодно.
Дальше я не знаю, что было, но догадываюсь. Пришла другая группа, тех кто дышал еще, тех в санблок, остальных утилизировать. Хорошо, что на нас с Вадимом ничего черного и склизкого не было, я так говорю, потому что нас бы тоже утилизировали. Правила такие. Работа такая.
А так мы с ожогами все. Поэтому в кожечистке и лежим. С нас слои обгорелые снимают, на их место раствор кладут, тут уж я не силен в терминах. Но раствор хороший, охлаждает, я даже не плачу уже почти, обезболивающее на нас не жалеют, просто Вадиму уж слишком больно, вот он и стонет. Баллон в пожаре нагрелся и оплавил до кости Вадимку, вот и стонет, что жалко ему свои кости. Ну а кто бы не стонал?
Что за процедуры происходят, я не знаю, нас усыпляют перед ними обычно. Так что я бодрствую не очень часто, поэтому радуюсь, когда приходит санитар и включает радио. А если он еще на него и ругается, то это совсем замечательно. Такие мелочи большого стоят, когда лежать тебе в постели еще незнамо сколько циклов, а большая часть твоего бодрствования сопровождается стонами горелого Вадима и болью от ожогов.
Так что я цепляюсь за все эти маленькие такие проявления обыденной жизни, держусь их, потому что тоже хочу вот так однажды запросто подойти к приемнику и кнопку нажать. Здорово это. Надеюсь, что однажды так и будет. Лично мне кажется, что я пойду на поправку, потому что я уже почти хорошо поворачиваю глазом в стороны. Второго нет, лопнул от температуры, прям в противогазе, я это тоже помню. А ведь велика вероятность, что его почистят, подлатают и дальше по смене передадут.
Но это уже ерунда. Самое главное, что я целым глазом смог себя осмотреть. Обе руки на месте, я даже забинтованные пальцы видел. Насчет ног не уверен, они под простыней, а под нее я заглянуть не могу. Но сосредоточен, если честно, я не на этом. Я стараюсь снова вернуть себе возможность говорить. Да хоть мычать, что уж там. Если у меня получится, то я смогу сказать санитару, чтобы переключил приемник в другу розетку, потому что в этой розетке коротит, вот его током и бьет, там своя схема, это учить надо. Просто, когда его коротит, мигает лампа, что при Самосборе загорается. А лампа эта соединена с цепью громкоговорителей на этаже. Перегорит лампа, черт бы с ней, а вот если выбьет систему, то радио заработает как надо, правда, при этом и о Самосборе мы узнаем уже когда он случится.
Такие дела.