Напудренные алкаши
Расскажи, покажи
Напудренные алкаши
Расскажи, покажи
Убивай, водку пей
Становись веселей
Убивай, водку пей
Становись веселей

Давай РОССИЯ
Давай, давай
Давай красиво
Давай, давай

Давай РОССИЯ
Давай, давай
Давай красиво

Вова ходит в бигуди
Заходи и проходи
Открывай, убивай
Танцевай, танцевай
Вова ходит в бигуди
Проходи и заходи
Открывай, убивай

Давай РОССИЯ
Давай, давай
Давай красиво
Давай, давай

Давай РОССИЯ
Давай, давай
Давай красиво

В Сочи снежные хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи
И хачи, и хачи

Сарга 21. Нелюбовь к женщинам
1. Рама продолжил:
В чем красота женщины? Это просто мясо на подвижном скелете из костей, суставов и жил.
2. Кожа, мясо, кровь, слезы и вода — посмотри на это по отдельности и скажи, где красота всего этого?
3. Тут вам и волосы, и кровь, — такова эта красавица, мудрые находят это отвратительным.
4. Эти тела, одетые в привлекательные платья и залитые духами, — увы! будут съедены зверями и червями, пожирателями всех тел.
5. Прекрасные женские груди в ожерельях из жемчуга подобны двум блистающим горам Меру, омываемых водой Ганга.
6. И вот эта женская грудь будет сожрана собаками на шмашане, как большой кусок мяса.
7. Таково тело прекрасной женщины — кости и мясо, измазанные кровью, как раненый слон в лесу — какой глупец будет желать этого?
8. Я думаю, О муни, что преходящая красота и очаровательность женщин, — это только заблуждение!
9. Чем девушка отличается от вина, дающего только пьяное счастье и хмельное сумасшествие?
10. Женщина подобна столбу, к которому привязывают слона, О муни, и привязанные к ним не могут достичь пробуждения, даже подгоняемые острыми крючьями здравых мыслей.
11. С крашеными волосами, с искрами глаз и горячими касаниями, женщины подобны огню, сжигающему мужчин, подобно сухой траве.
12. Воистину, женщины обжигают на расстоянии, издали они кажутся сочными и спелыми, хотя внутри сухи и безвкусны. Они подобны адским огням, пламя которых одновременно прекрасно и ужасно.
13. С развевающимися локонами волос, с чудными глазами звезд, ее лицо напоминает полную луну с многочисленными цветами улыбок.
14. Влюбленная девушка — это долгая темная ночь, полностью смущающая разум и интеллект и играючи разрушающая мужскую силу.
15. Женщина украшена огромными соцветиями грудей, блестящими черными пчелками игривых глазок и бутонами сладких чудных пальчиков.
16. Женщина подобна ядовитому плющу, с желтыми тычинками цветов, от него сначала возникает опьянение, а затем следует смерть.
17. Как укротитель вызывает змею из ее норы, выдувая звуки из дудочки, так женщины возбуждают мужчин одним взмахом своей ручки.
18. Охотник по имени Желание раскинул сети женщин для ловли простодушных и легковерных птиц — мужчин.
19. Женщина привязывает цепями удовольствий могучего слона разума. И он, несчастный, остается связанным навсегда, теряя свою разумность, О муни!
20. Мы — рыбы в пруду рождений, сидящие в тине желаний, и женщины — крючки с наживкой для мужчин с дурными мыслями.
21. Ясноглазая девушка привязывает мужчину, подобно столбу для слона, как заклятие привязывает змею или как хлев становится тюрьмой для свиньи.
22. Мир, со всеми его удовольствиями и изумительными вкусами, поддерживается стремлением мужчины к женщине, О муни!
23. Все ее украшения — драгоценные камни ошибок и несчастий, и она привязывает цепями несчастий, — достаточно с меня таких развлечений!
24. К чему мне эти груди, глаза и брови, попки — если по своей сути это все — бессмысленная гора мяса?
25. Понемногу кровь и плоть сходят с ее костей, О брахмана, и женщина скоро рассыпается на части.
26. О муни! Те прекрасные женщины, которыми восхищались глупцы, теперь крепко спят в местах сожжения, и их руки и ноги отваливаются от тел.
27. Любовь мужчины проходит, О брахмана, когда это мертвое тело прорастает листьями и побегами в лесу.
28. Еще через некоторое время — и их волосы уже запутались где-то в деревьях вокруг шмашана, и белые кости разбросаны вокруг, блестящие подобно звездам.
29. Ее кровь впитывается пылью, дыхание сливается с пустотой, черви и звери поедают ее мясо, кожу разрывают шакалы.
30. Я описал, что случается с телом привлекательной женщины, оно недолговечно, но почему же мы по-прежнему обманываемся и стремимся к этому?
31. То, что называется «женщиной» — это всего лишь комбинация из пяти элементов, как мудрые могут хотеть этого?
32. Волнующие мысли о женщинах никак не прекращаются, они растут, как многочисленные ветви в глуши, и приносят вонючие кислые плоды.
33. Поддавшись заблуждению, ослепленный облаком желания, разум не знает, куда идти в тумане, подобно оленю, отбившемуся от стада.
34. Влюбленный юноша преследует девушку, и скоро погружается в страдания, подобно слону в горах Виндхья, упавшему в яму охотника.
35. Имеющий жену человек хочет и других наслаждений. У не имеющего жены — нет причин для поиска удовольствий. Отказавшись от страсти к женщине, отказываешься от объектов мира, отказавшись от объектов мира, становишься счастливым.
36. Не для меня эти пустые наслаждения и жалкие удовольствия, хрупкие, как крылья пчелы. С радостью, О брахмана, но и из опасений смерти, старости и болезней, я стремлюсь к высшему спокойствию, и, с трудом, но я достигну его.

Этим заканчивается сарга двадцать первая "Нелюбовь к женщинам" книги первой "О разочаровании" Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Рабы этого мира, невольные узники, заточённые в бренные страждущие тела по вине таких же узников, которые внемлют неписанным правилам этого порочного круга страданий. Муки рождения, муки смерти, а меж ними отрезок времени, в течение которого мы под страхом мук душевных и физических должны удовлетворять прихоти тел наших, кои являются инструментами поддержания процессов эволюции. Перед глазами буйством разнообразных красок изобилует и хлещет лелеемая людьми Жизнь. Чтобы не сгинуть со скуки ты должен найти себе занятие, обеспечивать пропитание своему телу и потакать страстям его. Величайшая трагедия этого мира - живая природа. Для высших сил, породивших всё вокруг, нет разницы в муках горящего леса и резонирующей агонии роженицы и младенца. Воистину великие чудеса породили нас, и воистину велико их предательство, из-за которого стали мы ощущать. Для нас эта совокупность способностей, с помощью которой мы все существуем, и можем доказать это самим себе. А для среды, нас породившей - это всего лишь набор инструментов, удерживающий нас на плаву. То, что нами воспринимается, как дар, привито нам с особыми холодностью и расчётом. Все события, абсолютно все эмоции, чувства, инстинкты, желания, то, с помощью чего мы "пользуемся" этим миром - всё это дано нам для того, чтобы мы не осознавали этот глобальный фарс. Пьяный танец, от и до, но даже в нём находятся те, кто по разным причинам под недовольные, осуждающие или сочувствующие взгляды уходят с бала. Это даже близко не утопия, это самый настоящий ад, причём мы даже способны осознать, что в нём находимся. Самое настоящее преступление над моралью и нравственностью, которыми мы так старательно пытаемся блеснуть в обществе, самый настоящий эгоизм, от которого мы открещиваемся - это затолкать на этот лихой затуманивающий рассудок праздник своё безвольное дитя. Больной мир, где всё, отличное от безразличия - это добровольно принимаемая опьянённым подавляющим большинством причинно-следственная патология, где всё создано для приземления нашего взора, лишь бы порождения оного мира не сгнили от безделья и бессмысленности существования.
Самые, что ни на есть дьявольские черты нашего мира - его навязчивость и его неизбежность. Наша воля, наше сознание созревают в тот момент, когда наше естество уже обрело статус марионетки. Нет наших воли и сознания за чертой, отделяющей бытие от небытия. Как можно искренне проникнуться любовью к миру, который всеми силами навязывает своё общество, и который делает всё возможное, чтобы мы от него не отказались, боялись отказаться? Станете ли вы бездействовать, если ваше доброе дитя считает своим другом властного и хитрого деспота, который держит вашего ребёнка на привязи, угрожает физической болью, давит на жалость, манипулирует страхом неизвестности и вины, лишь бы тот не покинул его? И если этот пример может быть хотя бы изредка спорным, ибо находится в поле сложной человеческой психологии и вопросов воспитания, то помещение своего ребёнка против его, пока ещё не созревших, воли и сознания в реальность, которая обладает вышеперечисленными манипуляторными чертами и транслирует их в разноуровневых аспектах, представляется воистину диким и в высшей степени аморальным бесчинством.