Был сон, когда яснова оказался в локации, где был не так давно.
То был поселок как будто в тумане. Там всегда как будто вечер.
Стоят небольшие дома, по один два этажа.
Там тихо, никого нет на улицах, по крайней мере не видно жителей.
Жители этого осеннего сайлант хила есть в домах.
В этот сон я был в одном из домов, в одной из комнат.
В ней сидел житель, без голоса.
Со мной была моя мать, она тоже оказалась здесь и училась играть с этим.
Игра предполагает мир понарошку, не опасный, но это место казалось угрожающим, в конце концов.
Мы постояли рядом с этим посельчанином, пообщались с ним без голоса.
\
Потом был сон, где я играл с масками людей, которых я знаю.
Мы были в объемном сером пространстве, это то ли огромная комната-ангар, то ли некая широкая площадка, скрытая в тумане. Потолков и стен я не видел, вернее стены были, но с запада стены не было.
Мы с моими знакомыми, которые маски, играли в какую-то игру, на подобии салок. Только у нас еще были волшебные карточки или что-то в этом роде. Заимев такую карточку ты можешь использовать способность, которую эта карточка дает.
Вроде там была карточка, которая могла создавать препятствия для игроков. Была карточка, создающая предметы, которыми можно пользоваться в игре.
Играли мы вполне мирно, хотя дух соревнования присутствовал. Не помню, в чем заключалась цель игры, а может цели как таковой и не было. Мы бегали, прыгали, в общем-то были в радости.
Потом я начал летать. Во снах здорово летать, это дается легко. Но я летаю неумело, машу руками, полет довольно медленный, как в киселе. Мои знакомые вроде не летали, а я летал по этому туманному серому пространству, здорово.
Потом игра как будто оборвалась, а часть знакомых как будто засыпало грудой пепла-снега.
Я рыскал вокруг и у северной стены нашел какие-то документы, паспорт одной из знакомой и еще документы на имя людей, которых я не знал. Наверное, они тоже здесь играли.
В этом сне я был довольно долго, игра и отношения были интересные, но я не запомнил.
/
Потом еще сон, последний. Я с каким-то дедом. Он говорит, что нужно зачем-то идти в поселение «иудеев», нужно там чего-то, весьма нужно.
Я как бы понимал, что и правда нужно. Мы пошли, но те земли этого народа были запретные для чужих, поэтому пришлось маскироваться, был риск.
Не знаю, причем здесь иудеи, но это были явно не иудеи, а какие-то жители колдовской местности, мрачной. Видимо дед не любил иудеев, поэтому использовал это слово для всего нехорошего.
Местность была холмистая, был тусклый дневной свет, но солнца не было, было пасмурно. Казалось, что в этом пространстве так всегда.
Средь и на этих холмах располагались участки, дома, где жили эти мрачные существа.
Дед был старик, а я стал маленьким мальчиком. Мы замаскировались. Помню момент, что была улица в этом поселке, там шли фигуры в черном - местные жители, и шел некто в белых изящных одеждах, в мантии, в неком колпаке-маске, скрывающим лицо. Я думал, что это дед, а может и я. Этот некто в белом вел на цепи мужскую усатую голову. Голова была сама по себе, без тела. Напомнило головы из Унесенные призраками.
Был ли я этой головой или дед или эта пара белого и головы были вообще не мы, я не знаю.
Но это зрелище с головой на цепи меня напугало, это был знак того, что эта земля была правда опасной, здесь творится зло.

Мы с дедом добрались до нужного места, там был дом некой старухи, к которой нам нужно было зачем-то. Дед знал за чем, я только мог догадываться.
Дом был огорожен маленьким символическим забором-сеткой, а вот "калитка" была внушительная, мощная, с проходной.
У проходной со стороны дома стояли два мальчика, бледных, вроде близнецы.
Они запретили нам входить, мы чужаки, нас здесь не ждут. Дед и я были уже в обычном виде, кстати, обычная внешность.
Восприняв послание о запрете, дед решил нагло перелезть (перешагнуть) через забор. Я последовал за ним.
Оказавшись у дома, дед пошел в него, а я стоял у входа. За спиной моей были два братца, бледные, в рубашках, без голоса.
Потом начались сцены как из артхаусного хоррор-муви.
Бабка оказалось очень жуткой, кошмарной. Она двигалась как призрак, спускаясь с верхних помещений узкого дома, заставленного предметами.
Дед ступал по тесной лестнице, вверх. Она страшным образом убила его, я знаю.
Понял, что обречен и отсюда уже не сбегу. Старуха была не человек, это было существо, с которым лучше никогда не встретиться.
Всё закружилось, смешалось, камера двигалась как змея, планы менялись резко, с разных углов показывая старуху, с разных глубин.
Она пожрала меня, от меня остался только призрак, который в кошмарном плену.
Опасные колдуны, зачем я пошел с этим дедом.