Хэмилтон снова строит из себя жертву. Теперь не ради победы

Разбираемся, почему в разборках с соперниками Великий всегда строит из себя пострадавшего

Год назад в Канаде грянул скандал, который многие сочли началом конца карьеры Себастьяна Феттеля. После трудной весны Ferrari наконец набрала скорость, и казалось, что победа в Монреале станет для команды в целом и Феттеля лично прорывом. Но ее не случилось по досадной оплошности.

Отбиваясь от атак Льюиса Хэмилтона, лидировавший Феттель срезал поворот и вернулся на трассу, преградив дорогу Mercedes. Себ не получал преимущества от срезки и не допускал контакта с машиной Хэмилтона. Но его признали виновным в небезопасном возвращении на трассу и наказали пятью секундами штрафа.

Этого хватило для смены победителя: Хэмилтон просто финишировал позади Феттеля, не опередив его на трассе – но опередил в итоговом протоколе.

Далее развернулся скандал: Себ переставлял таблички, отказывался говорить с прессой, материл судей. А споры о том, было ли решение стюардов справедливым, вели до конца сезона. Однако за всем этим мы немного забыли о другом – о поведении Хэмилтона. Великий меж тем выполнил один из своих любимых трюков, который можно охарактеризовать фразой «и на подиум сесть, и руки не запачкать».

Сразу после инцидента Хэмилтон принялся жаловаться по радио, требуя для соперника наказания. В общем-то, это – привычная часть работы современного гонщика Формулы 1: видишь шанс наказать соперника – сразу жалуйся. Хотя жалобы некоторых пилотов, кажется, для судей важнее, чем недовольство других.

Однако, сделав все, чтобы лишить Феттеля победы закулисными методами, после финиша Великий вел себя так, словно этого и не было. Он не вступал с Феттелем в споры, не реагировал на украденную табличку с первым номером, а на подиуме постарался вытащить Себастьяна на первую ступень.

То есть сначала Великий боролся за то, чтобы у соперника отобрали победу, пусть и не на трассе. А потом сделал вид, что признает его победителем наравне с собой. Довольно двусмысленное поведение, не находите?

Однако такая манера весьма свойственна шестикратному чемпиону мира. Пожалуй, Великий мог бы сыграть главную роль в фильме «Изображая жертву». По крайней мере, выполнять заглавное действие у него получается превосходно. А еще Хэмилтон классно совмещает эту роль жертвы с царственной снисходительностью к соперникам. И избегает открытых конфликтов.

Невинный чемпион
Хотите еще пример? Вспомните поведение Льюиса в Баку-2017. Тогда в режиме машины безопасности пилот Mercedes постоянно жаловался на слишком низкий темп Бернда Майландера. В один из моментов он почти замер позади сейфти-кара, и в него сзади стукнулся Феттель. Себ счел это умышленной провокацией лидера, поравнялся с ним и «боднул» Mercedes сбоку.

Поступок немца можно объяснить, но нельзя оправдать. Однако дело не в этом. Даже в этом случае, с гоночной точки зрения выглядевшем чуть ли не дракой, Великий не пошел на конфликт, а стал сетовать по радио и продолжил после финиша. Причем упирал даже не на откровенное хамство Феттеля, а на угрозу безопасности.

Пару слов о «бесчестье» соперника Хэмилтон сказал, но сосредоточился на том, что такое поведение пилота Ferrari может научить плохому юных зрителей Ф1. То есть вместо прямых обвинений Великий опять выступил защитником общего блага. Хотя и требовал наказать соперника.

Есть и другой пример: Бельгия-2014 и знаменитое столкновение с Росбергом. Нико тогда атаковал напарника и крылом проткнул ему колесо. Тут уже Великий не удержался от обвинений. Хотя стюарды сочли контакт гоночным инцидентом – и Росберг ведь действительно атаковал, пытаясь отыграть позицию.

Но Хэмилтон обвинил напарника не просто в ошибке – заявил, что Нико проткнул ему колесо специально. По словам Льюиса, таким образом Росберг хотел «кое-что доказать». Мотивация для этого у Нико действительно была: на предыдущем Гран При Хэмилтон нарушил командные установки и отказался пропустить напарника вперед. Это помешало более быстрому Росбергу побороться за победу – зато позволило Льюису сократить отставание в чемпионате.

Росберг в ответ решил вести себя довольно жестко, и это вышло Хэмилтону боком. Но вместо того, чтобы ответить также, Великий вновь включил режим жертвы. «Даже не знаю, как вести себя в следующей гонке, если не могу доверять ему», – заявил тогда еще однократный чемпион мира. А трассу он от досады покинул, не дожидаясь финиша гонки. И как обычно – с видом поруганной чести.

Все кругом – враги
Схожий поведенческий мотив можно увидеть и в недавней ситуации с беспорядками на почве расизма в США. Вместо того, чтобы просто выступить в поддержку той или иной стороны или призвать к подобной поддержке коллег, Великий принялся рассказывать о том, как засилие белых делает Формулу 1 равнодушной к расовой проблеме. При этом Хэмилтон как будто не заметил, что цвет кожи не помешал ему стать самым титулованным и высокооплачиваемым участником серии.

Я не возьмусь оценивать саму позицию Льюиса по вопросам беспорядков. Как справедливо заметил Тото Вольф, светлокожие не всегда смогут объективно оценить проблему расизма. Но вот то, что даже в такой ситуации Хэмилтон предпочел раскритиковать коллег и разыграть жертву – кажется очевидным.

Великий и ранее неоднократно обвинял всех вокруг в равнодушии к убийству животных, поеданию мяса и проблемам экологии. Выставлял себя примером для подражания, продолжая зарабатывать сотни миллионов долларов в индустрии, ответственной за загрязнение окружающей среды.

Что же, иногда строить из себя жертву – очень выгодная позиция. Таким не брезгуют целые государства, обвиняющие во всех проблемах соседей и партнеров. Но когда ты сам стоишь на вершине пищевой цепочки, такое поведение кажется странным. Представьте льва, который жалуется на антилоп. Представьте шестикратного чемпиона мира, которого все вокруг обижают.