Риск вымирания: Динозавры – лучший тому пример. Когда все яйца в одной корзине, человечество может стать потенциальной жертвой видового вымирания, будь то пандемия, метеорит, вулкан и еще множество других катаклизмов, которые могут не только отбросить нас назад в каменный век, но полностью оттолкнуть нас от межпланетных перелетов. Не говоря уж о риске, который мы представляем сами для себя.
Технологическая зрелость невероятно редка в космосе, то же касается интеллекта и разума. Планеты способные поддерживать жизнь – разбросаны по космосу. Технологическая возможность путешествия на луну, в свете потенциального исчезновения, требует, чтобы мы сделали шаг навстречу возможности созданной нами же, или мы рискуем утерять эту возможность навсегда.
Развитие космических технологий: Решая проблемы в космосе, мы создаем технологии на земле. Открытие новых областей создает новые индустрии.
Хранилище отходов: Хранение радиоактивных отходов является серьезной проблемой для всех стран производящих эти отходы. Сегодня у нас нет возможности утилизировать эти катастрофически опасные материалы. Ни одно место не Земле не защищено от той или иной геологической активности. Луна – с геологической точки зрения, мертва. Тут мы сможем хранить все свои радиоактивные материалы, или запускать их отсюда в космос/на солнце.
Добыча ресурсов на астероидах и луне потенциально решат проблемы недостатка редких материалов. Начав с одного мы подойдем к другому. Это финансово затратное дело потенциально создаст многотрилионные космические индустрии. В конце концов, на Земле не бесконечное количество ресурсов
Космический корабль "Земля". Генри Джордж – американский писатель, политик и политический экономист впервые использовал идею того, что перерастет в отдельную философию. Мы путешествуем вместе, пассажиры на маленьком корабле, зависимые от его ограниченных запасов воздуха и почвы; преданные общеей безопасности и порядку; защищаемые от уничтожения лишь заботой, работой, и любовью к этому хрупкому кораблю. Мы не можем следить за ним в пол-глаза, в пол-силы, с полу-опущенными руками, наполовину отчаявшиеся, наполовину рабы древних врагов человека. Ни судно, ни команда не может путешествовать безопасно имея столь много различий. И от нашего единства зависит выживание всех нас.
Перенаселение является одной из самых главных опасностей для Землян в ближайший век, повышая опасность нашего исчезновения, в то же время ограничивая рост популяции, мы не можем эффективно двигаться вперед, вынужденные принимать ограничения, запертые у себя дома, вместо того, чтобы превращать другие планеты в новые дома.
Первый шаг: Луна не только красива, нам повезло, она не только богата некоторыми ценными ресурсами, но так же мы можем использовать ее как первый шаг к Марсу и другим звездам. Разве можно просить о более удобной стартовой площадке, чем Луна?
Свобода: Почему люди пошли на запад и восток? Почему пуританцы переселились в Америку? До сих пор мы не всегда точно можем сказать о причинах, почему мы отправляемся исследовать новые горизонты. Этот вопрос так же стар как и наша история. Горизонт – это свобода всему.
Новые культуры: Если во вселенной есть разумная жизнь, должны ли мы встречать ее? Учиться у нее? Обмениваться знаниями? Если эта цивилизация имеет добрые намерения, преступностью будет игнорировать ее.

А если мы окажемся первыми. То заселим галактику жизнью создадим кучу расс.

Подавляющее большинство советских историков и публицистов, писавших о ракетной и космической технике, пытались как можно быстрее «проскочить» десятилетний период 1946–1956 годов и вырваться на космические просторы. Тому есть несколько причин.
Первая, на мой взгляд, заключается в том, что в этот период в Советском Союзе с исключительным напряжением велись работы по созданию первых боевых ракетных комплексов — нового вида вооружения. Были мобилизованы лучшие научные и технические силы страны. Работы были строго секретными. Только в 1980-е годы у нас появилась возможность для открытых публикаций о том периоде.
Вторая причина более прозаическая: тот, кто знает историю этого периода, не может или не хочет писать. К сожалению, большинства из тех, кто начинал ракетную эпоху, уже нет в живых.
Третья причина относится только к профессионалам — писателям и журналистам. Они не находят в истории этого периода сенсаций и такого обилия свершений, потрясающих человеческое воображение, которые посыпались, как манна небесная, с 1957 года — после запуска первого искусственного спутника Земли.
Историки и биографы Королева, за малыми исключениями, также очень скупо говорят о его деятельности в этот период и, видимо по причине отсутствия «исходных данных», совсем почти не упоминают о деятельности других ученых, инженеров, организаторов науки и подвижников создания новых технологий в промышленности.
Только две страны — СССР и США — в первое послевоенное десятилетие работали в области ракетной техники. Наше тоталитарное государство с началом «холодной войны» было отгорожено от общения с американской наукой «железным занавесом». [299]
Мы вынуждены были осваивать и производить многое из того, что можно было бы запросто купить на Западе. И научились делать не хуже, а иногда и лучше. Именно в этот период в нашей стране был создан тот фундамент, на котором в последующие десятилетия так бурно развивалась космонавтика.
К концу первого послевоенного десятилетия в создание этого фундамента были втянуты уже сотни тысяч человек. Для одних работа в этой области не требовала крутой перестройки жизни, для других трудовая деятельность только начиналась в «почтовых ящиках» ракетного производства, КБ или сразу на «семи ветрах» ракетного полигона.
В «холодной войне» не было миллионов убитых на полях сражений. Но в КБ, лабораториях, засекреченных цехах и на полигонах напряжение, а порой и трудовой героизм не уступали тому, который проявляли люди, создававшие оружие для фронта во время войны. И довоенные, и послевоенные годы наполнены подвигами, которыми вправе гордиться не только мое поколение, но весь народ теперь уже бывшего Советского Союза, и развал Советского Союза отнюдь не может служить оправданием для девальвации истории.
В массе своей научно-техническая интеллигенция, несмотря на всю противоречивость, алогичность, а иногда и преступность политики сталинского руководства, искренне верила в абсолютную необходимость создания новых средств военной техники, в том числе и средств массового уничтожения. Как бы трудно нам ни было, наша военная техника не должна уступать, но кому? Во время войны было ясно: наша военная техника должна превосходить технику врага — фашистской Германии. А теперь? После речи Черчилля в Фултоне и не без помощи «дяди Джо» сформировался новый образ врага — врага в «холодной войне».
Политика конфронтации между СССР, странами Западной Европы и США, курс на усиление противостояния, политика на грани развязывания третьей мировой войны — это коллективное творение наиболее агрессивных экспансионистских кругов западного истеблишмента и Сталина, его окружения. «Холодная война» для политики Сталина была удобным предлогом подавления всякого инакомыслия в партии и государстве.
В ответ на действия западных экстремистских кругов Сталин и его окружение проводили политику реальной поддержки милитаризованной науки, не считаясь с затратами, стимулировали широкомасштабные перспективные системы вооружения.

В лабораториях, на полигонах, на секретных заводах шла война в темпах настоящей «горячей». И это сознавал отнюдь не только «тонкий слой» научно-технической интеллигенции. Реализация [300] принципиально новых идей создания ядерного оружия, ракетной техники, радиолокационного оборудования требовала участия миллионов. В массе своей рабочие, особенно прошедшие в тылу через сверхчеловеческое напряжение и лишения четырех военных лет, были единодушны и не отделяли себя от так называемых «конструкторов».
Творческая и производственная деятельность в послевоенные годы в быстро расширяющейся сфере новых отраслей военной промышленности протекала отнюдь не бесконфликтно. Были и острые противоречия, борьба различных научных и технических концепций, борьба за приоритеты тех или иных направлений. Это явления неизбежные и, может быть, даже необходимые. Противоречия, сопутствующие быстрому развитию новой техники, существуют при любом социальном устройстве общества.
История НИИ-88 тех времен весьма показательна. Коллектив этого института проделал вместе со своим заводом и всей ракетной кооперацией за десять лет работу, послужившую основой для последующих ракетных и космических триумфов.
Чтобы составить самое общее представление о масштабах и объемах работ, которые были проведены в нашей стране за этот период для появления новой могучей и грозной силы — ракетно-ядерного оружия, следует рассмотреть перечень работ, проведенных в этом головном ракетном предприятии и прежде всего входившим в него до мая 1956 года коллективом Королева.
Работа в полную силу над первой отечественной ракетой Р-1 началась в 1948 году. И уже осенью этого года первая серия этих ракет прошла летные испытания. В 1949–1950 годах прошли летные испытания вторая и третья серии, и в 1950 году первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1 был принят на вооружение. Стартовая масса ракеты Р-1 составляла 13,4 т, дальность полета 270 км, снаряжение — обычное взрывчатое вещество (ВВ) массой 785 кг. Двигатель ракеты Р-1 в точности копировал двигатель А-4. От первой отечественной ракеты требовалась точность попадания в прямоугольник 20 км по дальности и 8 км в боковом направлении.
Через год после принятия на вооружение ракеты Р-1 закончились летные испытания ракетного комплекса Р-2 и он был принят на вооружение со следующими данными: стартовая масса 20 000 кг, максимальная дальность полета 600 км, масса боевого заряда 1008 кг. Ракета Р-2 снабжалась радиокоррекцией для повышения точности в боковом направлении. Поэтому, несмотря на увеличение дальности, точность была не хуже, чем у Р-1. Тяга двигателя ракеты Р-2 была увеличена за счет форсирования двигателя Р-1. Кроме дальности, существенным отличием ракеты Р-2 от Р-1 явилась реализация идеи [301] отделения головной части, введение несущего бака в конструкцию корпуса и перенесение приборного отсека в нижнюю часть корпуса.
В 1955 году закончились испытания и был принят на вооружение ракетный комплекс Р-5. Стартовая масса 29 т, максимальная дальность полета 1200 км, масса боевого заряда около 1000 кг, но могли быть еще две или четыре подвесные боевые части при пусках на 600–820 км. Точность ракеты была повышена благодаря применению комбинированной (автономная и радио-) системы управления.
Существенной модернизацией ракетного комплекса Р-5 явился комплекс Р-5М. Ракета Р-5М была первой в мировой истории военной техники ракетой — носителем ядерного заряда. Ракета Р-5М имела стартовую массу 28,6 т и дальность полета 1200 км. Точность та же, что у Р-5.

Боевые ракеты Р-1, Р-2, Р-5 и Р-5М были одноступенчатыми, жидкостными, компоненты топлива — жидкий кислород и этиловый спирт.
Главным конструктором всех четырех типов ракет был Королев, а главным конструктором ЖРД — Глушко.
В 1953 году в НИИ-88 началась разработка ракет на высококипящих компонентах: азотной кислоте и керосине. Главный конструктор двигателей этих ракет — Исаев. На вооружение были приняты два типа ракет на высококипящих компонентах: Р-11 и Р-11М.
Р-11 имела дальность 270 км при стартовой массе всего 5,4 т, снаряжение — обычное ВВ массой 535 кг. Р-11 была принята на вооружение в 1955 году.
Р-11М была уже второй в нашей истории ракетой с ядерным зарядом. По современной терминологии, это ракетно-ядерное оружие оперативно-тактического назначения. В отличие от всех предыдущих ракета Р-11М размещалась на подвижной самоходной установке на гусеничном ходу. За счет более совершенной автономной системы управления ракета имела точность попадания в квадрат 8 x 8 км. Была принята на вооружение в 1956 году.
Последней боевой ракетой этого исторического периода была первая ракета для подводной лодки Р-11ФМ, по основным характеристикам аналогичная Р-11, но с существенно измененной системой управления и приспособленная для пуска из шахты подводной лодки.
Итак, с 1948 по 1956 год было создано и сдано на вооружение семь ракетных комплексов, в том числе впервые два ядерных и один морской.
Чтобы все это сделать, потребовалось изготовить экспериментальные ракеты и провести их предварительные летные испытания. Для отработки принципа отделения головной части на базе ракеты Р-1 была [302] разработана ракета Р-1А и осуществлена серия ее пусков, до Р-2 была создана ракета Р-2Э, до Р-5 — экспериментальная Р-2Р.
Уже шла разработка межконтинентальной ракеты. Для этого было необходимо отработать многие системы, которые предварительно испытывались на ракетах серии М5РД и М5Р.
Королев не забыл о встрече с Вавиловым в 1947 году. Он выступил инициатором широкой программы исследований космического пространства, верхних слоев атмосферы и поведения живых организмов при высотных ракетных пусках.
Так появились ракеты Р-1В, Р-1Д, Р-1Е, Р-2В, Р-5А, Р-11А с разными полезными нагрузками. Для конструкторских бюро, производства, испытателей и служб полигона это были самостоятельные разработки, иногда более трудоемкие, чем боевые ракеты.
Институтами Академии наук были разработаны приборы, которые устанавливались в спасаемых на парашютах головных частях. При запусках этих ракет впервые были получены данные о составе первичного космического излучения и его взаимодействии с веществом, определен физический и химический состав воздуха на разных высотах, спектральный состав излучения Солнца, поглощательная способность озона и т.д.
Задолго до «Востоков» в головных частях боевых ракет уже полетали собаки и более мелкая живность. В отличие от погибшей в космосе знаменитой впоследствии Лайки «ракетные» собачки благополучно приземлялись на парашютах, но никакой сенсации по этому поводу в средствах массовой информации не было.
Итак, в Советском Союзе за девять лет (по 1956 год включительно) только в НИИ-88 главным конструктором Королевым при непосредственном участии главных конструкторов смежных организаций Глушко, Пилюгина, Рязанского, Бармина, Кузнецова — членов «старого Совета главных конструкторов» — и новых главных Исаева и Исанина были созданы и испытаны 16 типов жидкостных управляемых баллистических ракет с дальностью полета до 1200 км и высотой полета свыше 200 км.