Скоро я умру.

Я увижу темное штормовое небо.

Увижу черные тяжелые тучи, катящиеся с горизонта прямо на нас.
Я приподниму голову и длинные, пепельного цвета, волосы упадут мне на лицо.
Я встану со скрипучей скамьи и расправив плечи, осмотрюсь по сторонам.

Балтика глубокой осенью не самое приятное зрелище и хотя наша родина выглядит еще менее привлекательно, все-таки ничто не сможет сравнится с красотой родных Фиордов.
Ветра пока почти нет и викинги гребут, сидя по двое у весла. Люди устали и посему к веслам допустили рабов. Они сидят на передних скамьях по пояс голые, их лоснящиеся от пота тела равномерно сгибаются и разгибаются, длинные еловые весла слушаются их еще не особенно хорошо, но все изменится... Скоро, еще до того как мы достигнем Халогланда. Этих рабов мы уже не продадим на торгу, они до конца своих дней будут жить у нас.
Викинги никогда не продадут человека, который держал в руках весла корабля, на котором они ходят.

Я иду вперед по скрипучим палубным доскам, еще не настало мое время садится к веслу.
Снова пристально смотрю на палубу любимого корабля.

Отчего-то во мне живет знание того, что сегодня я умру.

Не страшно, Норнам видней, возможно они решат отрезать нить моей жизни, в Вальхале меня встретит отец и воины, один достойнее другого.
Викинги не боятся смерти, они почти ничего и никогда не боятся...
Так говорят наши старики.
Так думают дети.

Черный Дрэки, на нашем языке это - дракон, ровно и хищно режет темную балтийскую воду.
Люди при виде полосатых парусов в ужасе разбегаются, кто куда. Называют наши корабли Дракарами, но сути это конечно не меняет. Наш парус даже не полосатый, он ярко красный....
Это цвет Тора. Такой парус видно издалека и мы можем быть уверены, что никто не проплывет мимо....

Мы возвращаемся домой, вдоволь награбив и напоив мечи кровью. Это был очень удачный поход, но отчего-то я знаю, что мне больше не увидеть родной дом, отчего-то я знаю, что для меня он станет последним.

Эта мысль заставляет меня улыбаться.

У носа корабля стоит наш хевдинг Хакон, высокий светловолосый воин с обжигающе холодными глазами цвета серого льда.
Это место на носу испокон веков было местом для самых сильных. Я наблюдаю за ним, мне показалось, он может стоять так часами совершенно неподвижно и молча смотреть вперед.
Что он видит там, не знает никто, у вождей свои пути и свои боги.....

Позади у правила сидит кормщик Одельстэйн, соленый ветер треплет его густую седеющую бороду и длинные, черные как уголь, волосы.

Одельстейн единственный человек во всей дружине, помимо вождя, который никогда не снимает с себя боевой брони.
Погода портится и кормщик становится все суровей, воины на весла перекидываются то и дело шуточками и громко смеются.
Кто не гребет, играет в шахматы, либо дремлет на скамьях завернувшись в одеяла. Многие чистят оружие, многие чувствуют, наверное, то же самое, что и я сейчас. Ведь это Корабль смерти, но никто не знает этого потому, что это МОЙ корабль.....

Отчего-то мне очень легко на душе, совсем как в детстве.

- Корабли. - кричит сидящий на мачте Рунольв, сын Одельстейна-кормщика, он еще молод, ему только четырнадцать лет, но он в полной мере унаследовал отвагу отца и его по-звериному зоркие глаза.

Хакон медленно поворачивает голову, его лицо совсем не меняется, он подносит ко рту руку в черной кожаной перчатке и кричит в ответ.
- Где, ради Одина, скажи мне, где?
Рунольв указывает рукой на север, Хакон хищно, словно зверь, разворачивается всем телом и с грохотом шагает к правому борту.
Я подхожу и встаю с ним рядом.
Через некоторое время мы видим у горизонта три еле различимых белых пятна.

- Это боевые ладьи, - продолжает кричать Рунольв, -не дракары, идут по-другому и разворачиваются против течения слишком круто, видно хорошо знают эти места.

Хакон молчит, неотрывно глядя вперед.
- Это Варяги, я вижу красного сокола падающего с неба, это знак Рюрика. Под этим знаменем ходят только его воины.
- Они пытаются нас догнать, судя по всему, их раза в три больше, чем нас. Славная будет битва....

Варяги не разговаривают с викингами, грабящими на их земле и пленных они не берут.
Это так же точно, как и то, что викинги никогда ни от кого не убегают.
Хакон кивает головой и улыбается одними губами.

- Одельстейн, постарайся сделать так, чтоб эти люди нагнали нас как можно быстрей - кричит он кормщику.
Тот бормочет что-то себе в усы, скалит белые зубы, в улыбке кажется, он выглядит крайне довольным.
Впрочем, по его лицу трудно это понять.
Одельстейн перекладывает руль.

- Раздавате оружие,- спокойно говорит Хакон.
Разом заскрипели, открываясь, корабельные сундуки, по рукам пошли оружие и броня. Воины приободрились, чуя скорую схватку, постоянно шутят и смеются теперь еще громче, чем до того, как узрели людей Рюрика.

- Говорят, они безумные совсем, их Конунг кормит и они рубят на куски всех, кто проплывает мимо.
- Говорят, у них это неплохо получается.
Всех это веселит.
- Кто-то рассказывал мне, что датчане не прошли прошлой осенью пятью дракарами против двух варговских ладей, я всегда думал проверить, как такое возможно.
- Вот теперь и проверишь.
- Первым я.
- Нет вы гляньте-ка на него, к Одину в гости первыми хотят все.
- Ты Хаук, ничем не лучше остальных и потому подождешь многих, кто умнее и достойнее тебя....
Все кто слышат перепалку смеются чуть ли не до слез.
- Друг мой, к Одину ты никак уж не сможешь быть ближе чем сейчас, имей терпение.

Мне в руки попадает меч моего отца.

Воины говорили мне, что у меча когда-то было имя, но он такой древний, что никто уже не помнил его.
Я думаю, мой отец его знал, но так и не успел сказать его никому.. Мне еще не было двух зим, когда его забрал в свое царство Ньерд.
Меч спасся, чтоб послужить потом мне.

Воины встают у носа, уже видны варяги, стоящие на палубе ладьи, идущей впереди, видно как сверкают их брони и лезвия мечей, испивших столько крови, что трудно даже представить.
Хакон поднимает вверх огромный круглый щит внешней стороной вперед.....

Я знаю, Варг на их языке означает Волк.
Варягами их стали называть тут, на их новой родине. Они и были волками. Совсем не зазорно пасть от руки таких как они.
Нас окружают с двух сторон. Мы успеем поднять весла, и корабль не умрет вместе с нами.
Не ударится форштевнем о чужой борт.
Одельстейн не зря ел свой хлеб, им дорого дастся победа....

Я умру сегодня, но это уже все равно, все заканчивается когда-нибудь, пришло и мое время.

Я прыгаю вперед, корабли уже режутся, борт в борт летят абордажные крюки, викинги канатами пытаются притянуть борт вражеского корабля как можно ближе.
Воины, как и я, прыгают вперед, на копья и щиты врагов.
Хакон уже там, его меч взмывает вверх, глотая чужую кровь с жадностью невиданной силы.

Внизу вода Балтики.
Тупой и резкий удар в голову.
Молча падаю вниз.
Варяжский топор получил свою жертву.

Ньерд получил мою кровь, как однажды кровь моего отца.

Я еще жив.

Но это продлится недолго, и я крепко держу меч, пока черная ледяная вода жадно поглощает мою душу.

>>1038736
Я понял что такое АИБ, кто такие О.Л.Д. Фаги и Ню-фаги, что за ЦП, расчленёнка, кто такой анон в целом.

Это викинги! Да-да, анон это викинг - немытый, невоспитанный, чуждый морали и непримиримый викинг. А вся борда - это застолье неотёсанных мужланов в деревянной халупе, которым владеет одальман Абу Рыжий Обезьян.

В доме Абу всегда пир. Мёд течёт рекой, а жареное мясо неустанно подносят к столу чахлые рабы. Везде угар, чад кутежа и содомия: в тёмном углу, где бедняга паук жрёт чьё-то семя, стайка голодных берсерков в шкурах медведя дерут в пердак маленькую девочку семи лет от роду и вылизывают ей писечку; в другом конце комнаты суровые бородатые парни с интересом рассматривают свежеразрубленный труп с копошащимися червями в глазницах; за отдельным столом сидят сутулые воины, которые по очереди то отжимаются, то пьют свою мочу, то показывают друг другу сиськи - очевидно, они играют в рулетку, древнюю игру северных народов; если подойти к западной стене, то через неё можно услышать какое-то пищание, а если заглянуть в дверь, которая ведёт за эту стену, то можно ещё и увидеть странную картину - группа крупных мужчин держат в руках женские фигурки и говорят на непонятном языке - это группа неприкасаемых, именуемых Куклосерки. Поговаривают, что эта группа появилась ещё до Асгарда, но всем похуй; довольно часто приходят в гости к хозяину люди маленькие и невзрачные, постоянно в слезах и отпечатком тоски на челе - их называют Лисами, они приходят только, чтобы пресмыкаться перед женщинами и суровые бородатые парни не могут пройти мимо, чтобы не потешиться над ними, не пнуть под тощую сраку и не плюнуть в грустное лицо; в подвале Абу держит толстых троллей, которые имели неосторожность придти на звук веселья в его дом - их не очень любят и стараются ограждать от публики, но они постоянно просачиваются сквозь прутья, измазав клетку в жире; одинокие седобородые старцы исподлобья озирают комнату и что-то гневно шипят, сплювывая себе под ноги и бросая в молодых обглоданные кости. Они не любят всё новое, всё свежее - им по нраву консерватизм и поэтому веселью и радости они предпочитают вспоминать о былых подвигах и выстраивать на полу аккуратные, поразительно ровные пирамиды из треугольников; если же кто-то устанет и решит выйти проветриться наружу, то непременно может заметить восторженную толпу зевак, окруживших крепких юнцов - они снаряжают драккар и готовятся к набегу на чужие поселения. У этих доблестных молодых людей всегда есть чем удивить иноземцев: полный трюм чернокожих рабов, зловонные бомбы с навозом, клейкая сажа, пара толстых троллей в качестве пушечного мяса, приглашённый скальд с собраниями саг, летописей и различных историй, одарённые перевоплощенцы и разведчики, и т.д., и т.п.; где-то там, в глубине лесов, можно услышать два голоса: агрессивный, неистовый вопль и мягкий, доброжелательный голос приятного человека. Ссора нелепа и не заслуживает внимание, если вы не любитель склок и интриг - обладатель приятного голоса всего лишь хотел угостить своего товарища сладким хлебом.

Повсюду крики, гам, мат, кто-то кого-то бьёт в морду, кто-то призывает к тишине, где-то спор, где-то тихое поклонение лживым богам и богиням - но жизнь кипит и восседающий у камина рыжий норманн Абу хитро ухмыляется из под огненно красных усов, попивая крепкий мёд и поглаживая знаменитый молот Банмьёлнир. И лишь с появлением белокурой луны в гостях у Абу пыль неистовства и зловоние несуразности угасают, зажигаются факела и суровые северные воители превращаются в уставших, но мудрых мужей, отвлекаясь от битв и слагая замечательные истории, одна лучше другой...