>«Ладу Голд» снял режиссер «Мажора в Сочи» Никита Власов, сценарий он написал с режиссером «И снова здравствуйте!» Егором Чичкановым, то есть в авторах эксперты по изображению криминала на экранах. Получилось бодро, дерзко, с циничным юмором и без романтизации бандитов. Заряженный химией дуэт Евдокимова и Калимулина, бесподобно и демонически смеющийся Даниил Воробьёв, неожиданная фем-ОПГ в лице героинь Марины Зудиной и Стаси Милославской, а также дико остроумный саундтрек (рэп по понятиям «Издалека долго едет черная „Волга“», исполненная на скрипках «Эй, ухнем!» на похоронах Мидаса) — вот что превращает эту историю про бандосов в «сериал высшей пробы», как гласит слоган. И пусть увидеть в 35-летнем Прилучном деда пятилетнего мальчика сложновато, это лишь придает сериалу нужный градус безумия.

>Когда-то Борин предок Хаим (Семён Стругачёв) совершил святотатство — похитил священный свиток Торы, продал его, а деньги спустил в шинке. С тех пор семейство Абрамовичей преследует злой рок: все евреи — хитрые и богатые, эти — хитрые и бедные. Глава семьи Борис (Гера Сандлер из «Неортодоксальной») владеет захудалым продуктовым и должен всем, в особенности бандиту без пальца в исполнении Павла Майкова. Пытаясь спрятаться от головорезов в синагоге, он получает удар молнией от Господа и начинает видеть призрака Хаима, который дает ему бизнес-советы разной степени полезности. Когда-то Борин предок Хаим (Семён Стругачёв) совершил святотатство — похитил священный свиток Торы, продал его, а деньги спустил в шинке. С тех пор семейство Абрамовичей преследует злой рок: все евреи — хитрые и богатые, эти — хитрые и бедные. Глава семьи Борис (Гера Сандлер из «Неортодоксальной») владеет захудалым продуктовым и должен всем, в особенности бандиту без пальца в исполнении Павла Майкова. Пытаясь спрятаться от головорезов в синагоге, он получает удар молнией от Господа и начинает видеть призрака Хаима, который дает ему бизнес-советы разной степени полезности. Сериал, у которого значится 10 сценаристов, аж 13 продюсеров и всего 1 режиссер (Илья Фарфель), получился как неприсмотренное дитя у семи нянек, застуканное за чтением газеты «Тещин язык». По линии еврейского фольклора диббук тут голема не сломит. Тональность рассказов Шолом-Алейхема закрепляют флешбэки в местечки предков Абрамовича в начале каждой серии, персонажи ругаются «шлемазлами», но с тем же успехом на месте евреев могли оказаться татары или кыргизы — конкурс «собери все самые дурацкие стереотипы о нацменьшинствах в одном месте» сериал выиграет в любом случае. Кстати, о кыргизах: зятя Бориса, приехавшего в Москву из Центральной Азии, на национальной почве постоянно кошмарит его мама (Нина Дворжецкая) и при этом дает отпор соседу со словами «Это наш Ильбек!». Если это была попытка высказаться о толерантности, то у Фарфеля со товарищи она вышла неуклюжей. А если хочется посмотреть что-то действительно остроумное про бедных евреев, то лучше свежий израильский сериал «Совецка» с тем же Герой Сандлером в роли папаши.

>Устав перекручивать трубы в родном Балакове, Даня Марков (Глеб Калюжный) отправляется покорять Москву — уже не как сантехник, а в качестве комика. На вокзале из Даниного рюкзака вытаскивают кошелек, симпатичная на фотках квартира оказывается клоповником, в котором обитает мрачно пьющий советский юморист Соколов (Юрий Стоянов), а на первом же открытом микрофоне саратовского Бо Бёрнэма ждет жестокое разочарование: москвичам категорически несмешно.

>По-видимому, новый проект студии братьев Андреасян должен стать ответом «Хитростям»: батл старой и новой школ юмора разыгран артистами более-менее в тех же амплуа, что и в «Вампирах средней полосы». Трагедия в том, что «Трепачи» существуют в таком безопасном, обедненном пространственно-временном никогда, что происходящее не способно ни задеть, ни увлечь. Как бы ни мотало главного героя, мы твердо знаем: все будет хорошо, пусть и не сразу.

>Зачем же так много странных, никуда не ведущих деталей? Для чего нам в начале сказали, что Даня — сантехник? Чего вообще хочет сын Соколова (Оскар Кучера, почему-то напоминающий тут Джереми Стронга)? Смешно ли кому-нибудь, что «Газпром» во вселенной сериала называется «Газдомом»? И когда наконец кончится эксплуатация пенсионерской харизмы Юрия Стоянова? Однажды дед осипнет и не сможет больше кричать на облако — что тогда будет с российской сериальной индустрией?