Тогда я тоже.
Рецензия 1 серии и сравнение с первоисточником.

1. Разговор Рейнис с Деймоном зашёл. Она блокирует Глотку и Узкое море на дрекиче, по сути единственная кто на данный момент поддерживает военный паритет, пока Деймон мечтает о мести, а Рейнира горюет по детю.
2. Север и Криган хорош. Жаль что очень мало показали. У Кригана по книге там гамлетовская драма. Его дядя узурпировал Винтерфел, пользуясь тем что Криган был маленький. Это кстати могло склонить Кригана к решению выступить за Рейниру, типа он понимал что она чувствует, ведь с ним поступили так же, забрали трон вопреки завещанию бати.
3. Поиски Люка были хороши. Хотелось бы конечно хоть половинку трупика увидеть. А то там только плащ, не серьезно. Как можно проникнуться от какой-то красной тряпки?
4. Как зарезали Джейхериса не понравилось. Сыр сыгран непоследовательно. Сначала он нехотя
и только под угрозами проводит Кровь в крепость Мейгора. Я подумал что из него пытаются сделать ну если не добрячка, то хотя бы не безумного. Но потом Сыр внезапно берет инициативу на себя и уговаривает уже Кровь убить любого принца. Дети спят. Ебать они же не должны спать! В том и смысл, что все трое детей играли. Кровь предложил Хелейне выбрать одного из сыновей, иначе он изнасилует лольку. Она выбрала младшего, потому что подумала что он ничего не поймет. Ну и это выгоднее, старший куда полезнее политически, чем младенец. Но Кровь убил старшего и сказал младшему, что его мамка хотела от него избавиться, живи теперь с этим. Идея с трахающимися Алисентой и Колем понравилась. Жаль что не показали крупным планом ебало Коли, когда их застукали. Он же весь из себя такого белого рыцаря корчит, а тут его из раза в раз опускают и заставляют смириться, что он просто животное. Очень жаль, что из-за повестки ценность семьи и детей опустили ниже ценности собаки. За всю серию нам несколько раз показывали детей Эйгона, но они были исключительно раздражающие. Единственный, кто радовался детям, был их тупой батя алкоголик и самодур. Хелейна по книге не была аутисткой. Аутисткой была ее лоля. Хелейна была просто обычной бабой, которая сошла с ума после того как увидела убийство сына.
5. На моменте, когда Алисента ставит свечу за Люка, я всплакнул. Чувствуется что сценаристы и режиссеры поддерживают черных. За зелёных так не переживаешь. Вот собственно как и в книге. Мартин тоже топит за черных и постоянно посылает им удачу.

Башня десницы оказалась не столь защищенной. Два
человека, крадучись, прошли сквозь стены, обойдя
копейщиков, выставленных у дверей. Их не интересовали
комнаты сира Отто. Вместо того они проскользнули в покои
дочери десницы, находившихся этажом ниже. Алисента заняла
их после кончины супруга, когда ее сын Эйгон с собственной
королевой перебрались в Твердыню Мейгора. Оказавшись
внутри, Сыр связал вдовствующую королеву и закрыл ей рот
кляпом, а Кровь задушил горничную. После чего они
принялись ожидать вечера, ибо знали, что королева Хелейна
каждый раз перед сном приводила своих детей повидаться с
бабушкой.
Когда над замком сгустился сумрак, королева, не ведая
об опасности, явилась вместе с тремя своими детьми.
Джейхейрису и Джейхейре было по шесть лет, а Мейлору –
только два годика, и Хелейна держала малыша за ручку. Она
окликнула свою матушку, как только все вошли в покои...
Кровь закрыл дверь и прикончил стража королевы, а Сыр
схватил Мейлора.
– Закричишь – и вы все умрете, – сказал Кровь ее
милости. Как говорят, королева Хелейна сохранила
спокойствие и требовательно спросила обоих:
– Кто вы такие?
– Сборщики долгов, – ответил Сыр. – Око за око, сын за
сына. Нам только один надобен – счетец уравнять. И более
никому из вашей чудной семейки не навредим, даже волоска
не тронем. Которого не жалко, ваша милость?

518
Когда Хелейна поняла, что он хочет сказать, то стала
умолять убить ее вместо ребенка.
– Жена – не сын, – ответил Кровь. – Нам нужен мальчик.
Сыр предупредил королеву, что выбирать надобно
быстро, а не то Кровь заскучает и надругается над ее
маленькой дочерью.
– Выбирай, – сказал он. – Или мы убьем всех. Стоя на
коленях и рыдая, Хелейна назвала имя Мейлора, самого
младшего. Возможно, она сочла, что мальчик еще мал и не
поймет происходящее, а может, причиной стало то, что
старший, Джейхейрис, был первенцем короля Эйгона и
наследником Железного трона.
– Ты слышишь, мальчик? – прошептал Сыр Мейлору.–
Твоя мамка хочет, чтоб ты помер.
Потом он с ухмылкой глянул на Кровь, и огромный
мечник убил принца Джейхейриса, единым ударом отрубив
мальчику голову. Королева зашлась в крике.

>>49443
Кроме того, Эйгон желал мести за своего наследника,
умерщвленного Кровью и Сыром. Он хотел, оседлав
Солнечного Огня, низвергнуться на Драконий Камень и там
захватить или убить единокровную сестру и ее «ублюдочных
сынков». Чтобы отговорить короля, понадобился весь зеленый
совет. Сир Кристон Коль предложил иной путь. Раз принцесса,
притязая на трон, использовала вероломные уловки ради
убийства принца Джейхейриса, то им позволено воздать таким
же образом. «Мы отплатим принцессе той же кровавой
монетой,» – так выразился сир Кристон. Орудием для
исполнения мести его милости лорд-командующий
Королевской гвардии избрал своего собрата по присяге, сира
Аррика Каргилла.

525
Сир Аррик во время правления короля Визериса часто
бывал в древнем замке дома Таргариенов и потому хорошо его
знал. Доставить Каргилла в рыбачье поселение подле замка
было делом несложным – на промысел в Черноводный залив
по-прежнему выходило немало рыбаков, ибо Драконий
Камень жил за счет моря. А из деревеньки рыцарь уже сам
доберется до Рейниры. И Грибок, и септон Юстас уверяют, что
близнецы сир Аррик и сир Эррик Каргиллы во всем походили
друг на друга, их не различали даже побратимы из
Королевской гвардии. Так что сир Кристон счел, что в белых
одеяниях сир Аррик сможет свободно бродить по Драконьему
Камню; любой стражник при случайной встрече, безусловно,
примет его за другого близнеца.
Сир Аррик не лучился радостью, узнав о своей задаче. По
словам септона Юстаса, мятущийся рыцарь в ночь перед
отплытием побывал в септе Красного замка, где молился
Небесной Матери о всепрощении. Но у него, как у
королевского гвардейца, клявшегося повиноваться королю и
лорду-командующему, не было выбора. Облачившись в
просоленную одежду простого рыбака, сир Аррик отправился
на Драконий Камень.
И поныне иногда спорят о конечной цели, к которой
стремился сир Аррик. Великий мейстер Манкан полагает,
будто бы Каргиллу повелели убить Рейниру, чтобы покончить
с восстанием единым ударом. Грибок же настаивает, жертвой
сира Аррика должны были стать сыновья королевы, поскольку
Эйгон II желал смыть кровь своего погибшего сына кровью его
бастардов-племянников, Джекейриса и Джоффри «Стронгов».
Высадке сира Аррика никто не помешал. Надев доспехи
и белый плащ, он также без труда проник в замок под видом
своего близнеца, как и замышлял Кристон Коль. Но когда он,
будучи уже в самом сердце Драконьего Камня, направлялся в
королевские покои, боги свели его лицом к лицу с сиром
Эрриком, который тотчас же понял, что означает присутствие
брата. По словам певцов, сир Эррик сказал: «Я люблю тебя,

526
брат» и выхватил меч, а сир Аррик, обнажив собственный,
ответил: «И я тебя люблю».
Как рассказывает великий мейстер Манкан, близнецы
бились друг с другом добрый час; лязг стали о сталь перебудил
половину королевского двора, но очевидцы только и могли
беспомощно стоять в стороне, не в силах вмешаться, ибо никто
не мог различить, кто из братьев друг, а кто враг. В конце
концов сир Аррик и сир Эррик нанесли друг другу
смертельные раны и умерли в объятиях друг друга со слезами
на щеках.
Рассказ Грибка об этом поединке короче, жестче и в
целом малоприятнее. Шут заявляет, что схватка длилась
считанные мгновения. Не звучали речи о братской любви; оба
Каргилла обвинили друг друга в предательстве, и тут же
зазвенели мечи. Сир Эррик, стоя в тот миг выше на винтовой
лестнице, первым нанес яростный и смертельный удар сверху
вниз, почти отрубивший у плеча руку брата, державшую меч.
Однако уже в падении сир Аррик ухватился за белый плащ
своего убийцы и притянул к себе столь близко, что смог
вонзить тому кинжал глубоко в живот. Сир Аррик застыл еще
до того, как прибыли первые стражники, но сир Эррик с
распоротым кишечником умирал четыре дня, страдая от
жутких болей и не прекращая проклинать брата-предателя.
По понятным причинам певцы и сказители
предпочитают историю, поведанную Манканом. Мейстерам и
прочим ученым мужам лучше самим определить, какой
рассказ достовернее. Септон Юстас сообщает лишь, что
близнецы Каргиллы умертвили друг друга. На том мы их и
оставим.