Генерал-хорунжий Тарас Вернидуб наслаждался элитной кубинской сигарой, откинувшись на спинку шикарного кожаного кресла и закинув ноги на массивный дубовый стол. Как и прочая мебель в кабинете, стол был какой-то дорогостоящей антикварщиной из ценной породы дерева, богато инкрустированной золотом, но генерала Вернидуба сей факт не смутил и он потушил сигару об лакированную столешницу, словно сигаретный бычок. Взяв со стола ополовиненную бутылку французского коньяка пятидесятилетней выдержки, генерал-хорунжий вылил содержимое в хрустальную пивную кружку и уже готов был насладится элитным напитком, как вдруг в дверь постучали.

Спустя долю секунды дверь отворилась и в кабинет ввалились два украинских офицера, тут же вскинув руки в нацистском приветствии:
- Слава Украине!
- Героям слава! - не задумываясь ответил генерал Вернидуб, - Нашли то, что я просил?
- Так точно, пан генерал-хорунжий! - выпалил один из офицеров, метнулся к двери, выдернул из-за угла маленькую девочку и грубо толкнул ее в центр комнаты.

Тарас Вернидуб неторопливо встал, подошел к девочке и обошел ее по кругу. Та смиренно стоял, направив отстраненный взгляд голубых глаз в пол. На вид девочке было лет двенадцать. Белокурая, в меру худощавого телосложения, без торчащих из-под кожи костей, все, как любил генерал-хорунжий.

- И где же родители этого прелестного создания? - поинтересовался генерал Вернидуб, поглаживая девочку по голове.
- Ну... - начал один из офицеров, - папашу я пристрелил. Мы зашли в дом, а он бросился к моим ногам, мямлил что-то про то, что уже давно ждал украинских освободителей, хотел какой-то там большой желто-синий флаг показать, который у него в гостиной висит. Я приказал ему немедленно отойти к стене и стать на колени с поднятыми руками, но он не реагировал на мои слова. Вот я и прикончил его, чтобы не мешался...
- Ладно... А где же мама этого ангелочка? - спросил генрал-хорунжий, перебирая густые белые волосы девочки.
- А мамка её... Это... Прямыми женскими обязанностями сейчас занимается - хихикнул второй офицер.
- Вот оно что... - флегматично сказал генерал Вернидуб, - Тогда вы свободны.
Отдав честь, офицеры поспешили удалится.

Генерал-хорунжий еще немного полюбовался фигурой девочки, которая отлично просматривалась через обтягивающую футболку и короткие летние шортики, а потом аккуратно отвел девочку к большому кожаному дивану и аккуратно усадил ее на него. Сам он присел рядом.

- Надеюсь, Черненко и Сотник тебя не обидели? - заботливо поинтересовался генерал Вернидуб, - Они хорошие парни, но совсем не умеют обращаться с дамами.
Он продолжал поглаживать девочку по голове, одновременно пытаясь заглянуть в голубые глаза, из которых, внезапно, ручьем покатились слёзы.
- Ну что же ты, ангелочек, почему ты плачешь? - генерал-хорунжий взял девочку левой рукой за подбородок, а правой начал вытирать ей слезы, - Всё хорошо, тебя никто здесь не обидит.
Взгляд девочки был расфокусирован, а лицо не выражало эмоций. Только слёзы градом катились по щекам.

Левая рука генерала неторопливо опустилась вниз и проникла под футболку девочки. Та вздрогнула. Генерал Вернидуб начал неторопливо поглаживать её живот, с каждым разом поднимаясь все выше. Все это время девочка сидела смирно, но безжизненные до этого зрачки глаз пару раз метнулись из стороны в сторону. Наконец, генерал добрался своей рукой до маленькой груди. Две ярко выраженные выпуклости таили в себе зачатки будущей женской красоты. Но генерал Вернидуб любил именно такие, маленькие, сочные и упругие. Стараясь не переборщить с силой, он с наслаждением мял детскую грудь. Наконец, он резким движением стянул с девочки футболку, завалил ее на диван и принялся лизать. целовать и покусывать груди девочки. Потом он переместился вниз и начал проделывать то же самое с ее животом. Вдоволь насладившись верхней половиной молодого девичьего тела, генерал стянул с девочки шорты, а затем и трусы. Его взгляду предстали абсолютно безволосые и плотно сомкнутые внешние половые губы, все, как он и любил. Потрогав рукой и убедившись, что ни смотря ни на что, там достаточно влажно, генерал-хорунжий быстро высвободил из брюк свой довольно большой член и резким движением вошёл в девочку.

Та вскрикнула, издав свой первый звук за все время знакомства с генералом Вернидубом. Ее пальцы вцепились в поверхность диван так, что побелели костяшки. Милое детское личико исказил оскал. Из влагалища девочки пошла кровь. Стекая по бедрам и пенису генерала Вернидуба, она капала на дорогой кожаный диван.

Генерал-хорунжий вошёл настолько, насколько мог, а потом начал совершать фрикции, придерживая руками дергающееся детское тельце. Девочка всхлипывала, стонала и время от времени вскрикивала, ненадолго разжимая плотно стиснутые зубы. Генерал-хорунжий и сам постанывал от удовольствия наслаждаясь тем, как плотно детская вагина охватывает его немаленький пенис. Взгляд девочки сделался сфокусированным и осмысленным, он с ужасом смотрела на довольное лицо генерала Вернидуба. Она даже начала пытаться оказывать сопротивление, но куда ее тоненьким детским ручонкам было до крепких ручищ генерала-хорунжего.

Наконец, генерал-хорунжий Тарас Вернидуб добрался до пикового момента удовольствия и, прижавшись к оголенному детскому тельцу и войдя на максимальную глубину, излил всю до последней капли сперму внутрь. После этого он медленно вытащил пенис и стёр с него кровь и сперму вышитой золотыми нитями салфеткой, которую генерал стянул с полки антикварного шкафа. К тому времени девочка перестала сопротивляться, его взгляд снова стал пустым и отстраненным, только зубы были все так же плотно сжаты. Немного подумал, он протер той же салфеткой внешние половые губы и бедра девочки, которая словно застыла в той позе, в которой генерал ее оставил.

Тарас Вернидуб застегнул штаны, взял со стола недопитый коньяк и, развалившись на том же диване, где все еще с раздвинутыми ногами лежала маленькая белокурая девочка, принялся наслаждаться напитком.

- Ты знаешь... А я тебя, пожалуй, оставлю. Найду тебе какую-никакую работу. Будешь помогать на кухне. Или в дивизионном госпитале. А может, займу тебя чем-то при штабе. Научу тебя человеческому языку, грамоте. Как война кончится, удочерю тебя. Отдам в приличную школу. Будем жить дружной семьей. Вырастешь приличным человеком...

Генерал-хорунжий поднялся и пошёл вдоль книжного шкафа, рассматривая коллекцию бывшего владельца кабинета. Потягивая коньяк из пивной кружки, Тарас Вернидуб размеренно шагал вдоль полок примеряясь, с чего можно было бы начать образование девочки. Естественно, все книги были на русском, но, для начала сгодилось бы и это.

С нечеловеческим воплем к спине генерала-хорунжего приблизилось лохматое чудовище, некогда бывшее человеком. В руках оно сжимало наградной кинжал генерала, целясь им Тарасу Вернидубу в спину. Все это генерал Вернидуб с грустью и разочарованием наблюдал в отражении в дверце стеклянного шкафа.

Спустя доли секунды у ног генерала-хорунжего лежало конвульсивно подергивающееся нагое тело маленькой девочки. Из артерии с каждым ударом сердца выплескивалась новая порция крови, а вместе с кровью из маленького тела уходила жизнь.

Генерал-хорунжий вытер нож еще одной дорогостоящей салфеткой, сдернутой с полки и, переступив через тело, вернул его обратно в покоящиеся на столе ножны. Маска на лице его была непроницаема, никто не смог бы точно сказать, какие именно эмоции испытывал генерал Вернидуб в данный момент. Накинул китель, он молча вышел в коридор, оставив труп девочки коченеть в одиночестве.

Уже через пять минут дивизионный штаб впопыхах готовили к перемещению ближе к фронту.