Сплетаемся в объятьях паладинских.

Крепкие руки чемпионские крепкие тела обхватывают. Целуем друг друга в уста. Молча целуем, по-мужски, без бабских нежностей. Целованием друг друга распаляем и приветствуем. Гоблины между нами суетятся с горшками глиняными, мазью эльфийской полными. Зачерпываем мази густой, ароматной, мажем себе уды. Снуют бессловесные гоблины аки тени, ибо не светится у них ничего.

— Харрис! — восклицает Нандо.

— Кровь Драйбира! — восклицаем мы.

Встает Нандо первым. Приближает к себе Гровера. Вставляет Гровер в Терминуса верзоху уд свой. Кряхтит Нандо от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает Гровера Бак, вставляет ему смазанный дробовик свой. Ухает Гровер утробно. Терминусу Перо Призрачное заправляет, Стриксу — Барик, а уж Барику шипастую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата-коротышку левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у Барика. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Тихо даже не крякает: привык, расхититель гробниц. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу чешуйчатым хвостом. А уж ко мне Дженос пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Дженос, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Барику. Дженос кряхтит в мое, руками божественными меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем гоблины уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Кроссвинда наказать. Собирается, сопрягается гусеница чемпионская. Ухают и кряхтят позади меня. По закону паладинскому брынзопидоры с платинодаунами чередуются, а уж потом мастера пристраивается. Так у Нандо заведено. И слава ПреттиХэйру…

По вскрикам и бормотанию чую — сквишей черед пришел. Подбадривает Нандо их:

— Не робей, зелень!

Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им гоблины юркие, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.

— Харрис! — кричит Нандо.

— Кровь Драйбира! — гремим в ответ.

Шагнул Нандо. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет Нандо нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою ссаниной наполняется, заместо ледяной.

— Харрис! Харрис! — кричим, обнявшись, ногами перебирая.

Идем за Нандо. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах.

— Харрис! Харрис!

Входим в купель. Вскипает ссанина пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Нандо, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница чемпионская в купель. И встает.

Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели паладины. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется ссанина вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:

— Хххххааааррррисссс!

Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный.

— Хххххааааррррисссс!

Реву в ухо Барику, а Дженос в мое вопит:

— Хххххааааррррисссс!

Холт, помоги нам не умереть

Неописуемо. Потому как божественно.

Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после ссано-чемпионского совокупления. Свет включен, шампанское в ведерках на полу, еловый воздух, Второй концерт Рэйндея для фортепиано с оркестром. Нандо наш после совокупления любит музыку с Золотого Шпиля послушать. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.

>>24229492

>Эндроксэс

>Эшш

>Бэрик

>Бамб Кингэ

>Бакз

>Кэссиэ

>Дроугозс

>Ииви

>Фэрнэндоу

>Гроухк

>Гроува

>Айнара

>Джэунос

>Кинэсса

>Лэксз

>Лиэн

>Маиэвэ

>Мэкоуа

>Мэл Дэмба

>Пиэп

>Ракэс

>Сэрис

>Сшаа Лин

>Скааиэ

>Сзтрикс

>Тэлэс

>Тэрминез

>Тоурволд

>Тэира

>Виктоур

>Уиллоу

>Йинг

>Дзжин

Последний раз пояснил ньюфакам за имена. Кто пишет по другому - русекобыдло-лошара, насехайтесь над ним.