Как и любой ужин, к которому приложили руку дворфы, этот тоже представлял из себя душевный и сытный фестиваль набивания живота с обилием пива. Саффи даже думать не хотела о том, что же они там запивают этим пивом. Она уже слышала, как одна Часовая с гордостью рассказывала о том, что выросла на паучьих лапках. Этого Саффи было уже вполне достаточно.

После трапезы, две Часовые, включая Кордессу, бесшумно вышли на просторы теплой ночи. А лидер экспедиции, Гаввин Крепкорук, собрал пятерых членов лиги, чтобы сделать для них обращение.

— У нас дружная команда, — сказал он. — Хоть мы пока еще не слишком привычны к обществу ночных эльфов в наших рядах.

Хотя Лига Исследователей и была открыта для всех рас Альянса, казалось, что больше всего она интересует людей и дворфов, с редкими исключениями в лице некоторых гномов и воргенов. Ночные эльфы там были воистину неожиданными гостями, ведь они обычно были против того, чтобы бередить землю ради артефактов, которые скрыло в ней время.

— Я горжусь тем, как вы все проявили себя с ними. Мы все вместе живем в этом мире, и этот труд тоже выполняем вместе. Не хочу оскорбить наших прошлых стражников, но лично я буду спать сегодня крепче обычного.

— Ой, Гаввин, ты будешь спать крепче обычного, потому что выжрал этак шесть пинт пива!

Ночной воздух наполнился хохотом, и громче всех смеялся Гаввин Крепкорук, который уж точно более чем утолил жажду за ужином.

— Давайте-ка уже по койкам, ребятки.

Несмотря на речь лидера экспедиции, Саффи никак не могла заставить себя уснуть. Она ворочалась туда-сюда вначале внутри спальника, а потом уже просто на нем - потому что было ужасно жарко - но потом опять внутри, ведь Саффи поняла, что быть вне спальника - быть среди насекомых. И песка.

Она свернулась калачиком, продолжая изнывать от жары, и прислушалась к храпу четырех дворфов, который был таким громким, что мог бы и мертвого разбудить. Саффи подумала, что им повезло с тем, что их охраняют Часовые. Иначе бы толпы гоблинов обрушились бы сюда только затем, чтобы прервать сопение и вздохи Крепкорука.

Должно быть, Саффи устала сильнее, чем думала. Вопреки храпу, насекомым и жаре, она погрузилась в сон.

Она проснулась от страшных звуков гоблинских криков, выстрелов ружей и ударов стали о сталь. Дернувшись вверх, она принялась с трудом выбираться из запутавшегося спальника. Затем она выхватила пистолет, который держала под подушкой, и вскочила на ноги. Её сердце бешено билось в то время, как она бессильно пыталась осознать, что же творится у неё перед глазами.

Свет лун, до этого такой приятный и успокаивающий, теперь казался холодным и отрешенным, ведь теперь он освещал тела двух мертвых Часовых. Их кровь выглядела черной в бледном синеватом свете, сияние их глаз потухло, превратив их в темные пустоты тени. Там было еще одно тело: тело, на которое Саффи боялась даже смотреть из страха, что её охватит такой ужас, который вообще решит её способности думать.

"Думай, Саффи, думай-"

Её бывший муж настаивал на том, чтобы у неё было оружие. Она говорила ему, что вместо арсенала бы предпочла носить с собой лабораторию, но теперь жалела о том, что не тренировалась с этим пистолетом. Почему она не взяла с собой свой Молниевый Удар 3000? Она же смогла заставить его работать-

Саффи крепче схватилась за пистолет своими маленькими, дрожащими руками, и направляла его по направлению всё новых жутких криков, которые раздавались вокруг. Она не могла сдержать слёз радости, когда услышала громкую ругань бесстрашных дворфов. По крайней мере, Гаввин Крепкорук, был всё еще жив и продолжал драться, что было ясно по злобным всхлипам гоблина.

Гном прогнала испуг со своего лица. Она сделала над собой усилие, чтобы успокоить дрожь в руках, и пыталась сосредоточиться на враге, а не на ужасных выворачивающих наизнанку криках её друзей, которые продолжали сражаться и-

"Они умирают, Саффи, они умирают-"

-Она направила пистолет на приземистый силуэт большеухого гоблина, который загораживал собой звезды.

Она нажала на курок. И раздался приятный её слуху крик боли. Отдача от выстрела сбила её с ног, и когда она поднялась на ноги, то к своему ужасу увидела, что гоблин не умер, но был очень зол.

— Ах ты, мелкая-

Саффи снова выстрелила. Но теперь она совсем промахнулась, а темный силуэт схватил её за руку. Он сильно сжал руку Саффи, и та испустила полный злобы и боли крик, и пистолет выскользнул из её хватки.

— Эй! Кеззиг, тут девушка-гном!

— Ага, — сказал напавший на Саффи гоблин, сжимая кулак и замахиваясь им на неё. — И сейчас я влеплю ей со всей- оу, — кулак остановился почти у цели. — Может быть, это не та.

— Она идеально подходит под описание. Ты знаешь правила.

— Да-да, тупые правила. — пробормотал гоблин по имени Кеззиг. Он опустил кулак. Саффи воспользовался этой возможностью, чтобы попробовать вырваться или как-то выскользнуть из плена, и успела укусить Кеззига за его мускулистую руку.

Он дернулся от боли, но не выпустил её.

— Ладно, мелкая злючка, ты сама напросилась.

Последним, что увидела Сафронетта Колымажка был большой, темный кулак, силуэт которого закрывал собой слишком спокойное и слишком бесстрастное ночное небо.