Сплетаемся в объятьях братских.

Хилые руки вовноедские рыхлые тела обхватывают. Целуем друг друга в уста. Молча целуем, по-мужски, без бабских нежностей. Целованием друг друга распаляем и приветствуем. Калсикодауны между нами суетятся с горшками коллекционными, мазью Контекс полными. Зачерпываем мази густой, ароматной, мажем себе уды. Снуют бессловесные калсикодауны аки тени, ибо не завезли им ничего.

— Веруныыыыыы! — восклицает БЭ-шиз.

— В дурку! — восклицаем мы.

Встает БЭ-шиз первым. Приближает к себе Гачифорсера. Вставляет БЭ-шиз в веруна верзоху уд свой. Кряхтит БЭ-шиз от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает Гачифорсера Генношизик, вставляет ему смазанный узел свой. Ухает Гачифорсер утробно. Генношизику Сирена заправляет, Сирене — Фурридаун, а уж Фурридауну большой азеритовый осколок забить и мой черед настал. Обхватываю брата по треду левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у Фурридауна. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Фурридаун даже не крякает: привык, вовноед коренной. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу Шадоулендса предзаказом. А уж ко мне Сильваношизик пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Сильваношизик, вгоняет в меня уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Фурридауну. Сильваношизик кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем Близзард уды в бою закалили, титанфорджнули, скорраптили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Варкрафта наказать. Собирается, сопрягается гусеница вовноедская. Ухают и кряхтят позади меня. По закону треда Ордынцы с сынами Альянса чередуются, а уж потом ньюфаги пристраиваются. Так у БЭ-шизика заведено. И во имя Гачимучиса…

По вскрикам и бормотанию чую — ньюфагов черед пришел. Подбадривает БЭ-шиз их:

— Не робей, зелень!

Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им калсикодауны темные, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.

— Веруны! — кричит Утер.

— В дурку! — гремим в ответ.

Шагнул БЭ-шиз. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет БЭ-шиз нас в тред. Просторен он, вместителен. Теплым расплавленным азеритом наполняется, заместо силы артефакта.

— Веруны! В дурку! — кричим, обнявшись, ногами перебирая.

Идем за БЭ-шизом. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах.

— Веруны! В дурку!

Входим в тред. Вскипает азерит пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается БЭ-шиз, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница вовноедская в перекат. И встает.

Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели вовноеды. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется азерит вокруг нас, волнами ходит, из треда выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:

— Веруныыыыыы!!!

Дрожит потолок сводчатый. А в треде — шторм девятибалльный.

— В дуууууркуууууу!!!

Реву в ухо Фурридауну, а Сильваношизик в мое вопит:

— Сильвана - лучшая девочка!!

Гачистос, помоги нам не умереть

Неописуемо. Потому как свято.

Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после вовноедского совокупления. Горящие пердаки тесоблядей сияют, Варкрафт 3 Рефорджед в ведерках на полу, еловый воздух, Invincible звучит. БЭ-шиз наш после совокупления любит саундтрек к Wrath of the Lich King послушать. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим

Мудро, ох мудро придумал БЭ-шиз с гусеницей. До нее все по парам разбивались, отчего уже тень разброда опасного на шизиков ложилась. Теперь же парному наслаждению предел положен. Вместе сремся, вместе и наслаждаемся. И мудрее всего то, что ньюфаги завсегда в хвосте гусеницы пихаются. Мудро это по двум причинам: во-первых, место свое молодые обретают в иерархии вовноедской, во-вторых, движение семени происходит от хвоста гусеницы голове, что символизирует вечный круговорот жизни и обновление треда нашего. С одной стороны, молодежь старших уважает, с другой — подпитывает. На том и стоим. И слава Гачимучису!