Дейли Преисподняя: Спецвыпуск №B-2 — Тлетворное влияние Барбатоса
Часть 1 - >>41485490 →

В то время как большинство архидьяволов-властителей Ада искушают смертных и вдохновляют их на отчаянные зверства, Барбатос предпочитает манипулировать более первобытными стихиями. Его пальцы дергают за нити изорванных краев цивилизаций, принося волны свирепых разрушений — хаотичные шторма с зелеными молниями, неестественную плодовитость среди опаснейших зверей, урожай из воющих фруктов, распространяющиеся с ужасающей скоростью болезни — то есть темные знамения, доводящие землевладельцев и колонистов до отчаяния. После подобных зловещих чудес его голос звучит в ушах ведьм и из пастей диких зверей — либо требуя самозванцев бежать прочь и прятаться в удушающих застенках городов, или обещая им отсрочку несчастий взамен регулярных жертвоприношений из крови и звериной плоти.

Его воля искажает отвергнутых, заставляя их пойти против природы и забыть о морали и табу, постепенно превращая людей в монстров, а монстров в своих рабов. Даже в густонаселенных городах и столицах, где его влияние не так заметно, методы его неизменны: Барбатос всё так же ведет изгоев и отвергнутых в пучину отчаянных деяний. В переулках он искушает каннибализмом голодающих; в сточных водах существа-копрофилы наделяются властью над нечистотами и болезнями; а в мрачных комнатах он подталкивает опороченных и униженных к петле.

Многие религии налагают строгий запрет на самоубийства. В законопослушных верованиях, к примеру, Торага или Эрастила, наложившие на себя руки не попадают во владения своего божества после смерти, и вместо этого приговариваются к вечным мукам в Аду — точнее, среди пустошей Авернуса. Подобные отринутые души скитаются в Железных Дебрях, но ловцы инфернальных князей, что отправляют души в глубины Преисподней, не трогают их.
Вместо этого они блуждают в вечной безнадежности, попадаясь на пути неустанной охоты стай ахаерай и свор адских кошек Авернуса, или находят свой путь через сводящие с ума кошмары Земли Обетованной. Хоть они и кажутся потерянными среди берегов Ада, Барбатос ценит эти души не меньше остальных, ведь в их отчаянии и несчастьях он видит зачатки истинного духовного разложения. Пока остальные божества отворачиваются от подобных исходов среди их паствы и предлагают лишь пустые утешения поглощенным горем отцам и новоявленным вдовам, Барбатос слушает их — а самым отчаянным предлагает исполнить их заветное желание, очень своеобразным способом.

Намного чаще, чем другие архидьяволы, Барбатос охотно торгуется за освобождение душ от пыток Ада, по собственной воле отпуская душу самоубийцы в обмен на службу другого смертного. Обычно сделка Бородатого Господина звучит вполне разумно — а звук её разносится из глоток крыс или среди шелухи прогнившего урожая. Он высвобождает душу умершего любимого ради ответных услуг в будущем. Если смертная душа принимает сделку, ей приходит видение о том, как её возлюбленный наконец освобождается от оков Преисподней, и отправляется вновь к бесчисленным душам, ожидающих суда богини смерти, Фаразмы. Затем смертная душа на некоторое время оставляется в покое, чтобы поразмыслить о своей инфернальной сделке. Когда неизбежный зов Барбатоса наконец касается её ушей, просьба хоть и оказывается проста, но тем не менее открывает старые раны забытыми сомнениями и страхом. Укради, засвидетельствуй ложью, забудь об обещании — исполни это, и помни, что за нарушение обещания охотники Ада непременно найдут и вернут отпущенную душу.

После первой такой услуги приказы приходят всё чаще и чаще, и становятся всё суровее — отрави бездомного, забери еду у врага своего, загрязни колодец. Постепенно ставки повышаются, но Барбатос уже исполнил свою часть сделки, а у страдающего смертного не остаётся другого выбора, кроме как продолжать быть инструментом зла и выкапывать себе могилу собственными руками. Для Барбатоса правила этой игры крайне просты: обменяй одну никчемную душонку на душу, напитанную истинным злом. В конечном итоге даже свобода высвобожденной души самоубийцы того не стоит, ведь есть то, чего смертная душа не знала — второй вердикт Фаразмы никогда не отличается от её первого, или же что душа потеряется среди планов, блуждая, пока не столкнётся с другим вечным кошмаром.