>>31293 (OP)
Собсна фак:
0) Прежде чем покупать оптический прицел, стоит задуматься, а нужен ли он тебе. Учитывая дальность и кучность стрельбы средней пневматической винтовки, навыки обывателя, ситуации в которых планируется стрельба, этот вопрос остается открытым. Наличие прицела дает тебе мнимое ощущение, будто ты попадешь вороне или крысе прямо в глаз. Знаю несколько человек, которые не стали оснащать свои винтовки никакими прицелами, так как большинство выстрелов происходит на довольно близких расстояниях. Про то, что прицел резко сужает поле зрения и увеличивает время на изготовку говорить не буду. С другой стороны, если у тебя проблемы со зрением, то без прицела тебе придется нелегко.
1) База крепления оптики.
На заводе винтовка обычно оснащается либо ласточкиным хвостом либо планкой вивера.Большой разницы между ними нет, темболее что есть много переходников друг на друга. Но надо учитывать, чтобы не купить несовместимые приблуды.
2) Кронштейн
В природе существует два вида кронштейнов - кольца и моноблоки. Имеется небезосновательное мнение, что кольца плохо выдерживают двунаправленный импульс отдачи на магнум пневматике и ускоряют гибель прицелов. Я придерживаюсь мнения, что кольца разумно ставить на PCP винтовки, а моноблоки на ППП.
3) Сам прицел.
В эпоху капиталистического изобилия на полках магазинов представлен широкий спектр производителей прицелов, цены на которые варьируют от нескольких тысяч до сотен тысяч.Выбор зависит от толщины твоего кошелька. Вот некоторые характеристики.
-Толщина трубы. Она обусловлена разницей диаметра линз объектива и окуляра.Чем больше диамтер линзы, тем шире и светлее обзор. Однако это добавляет веса винтовке и сказывается на прочности прицела.
-Кратность увеличения. Это параметр, во сколько раз увеличивается объект в окуляре. Величина колеблется от 1(на колиматорах) до 32 Бывают прицелы с постоянной и переменой кратностью. Говорят, что постоянники служат намного дольше, чем переменники. Проверить это мне не доводилось. Учитывая, что стрельба ведется на расстояниях 30-50-70 метров, достаточным будет 8 крат. Хотя мне и 4 за глаза хватает, тут уж все упирается в ТТХ винтовки.
-Наличие отстройки параллакса. В инете фигурируют такие объемные и размытые определения того, что это такое и для чего оно нужно, что я просто не стал вникать в них. На практике столкнулся с тем, что при наличии цели на крайне близком расстоянии(5-10 метров), в объективе картинка замылена и невозможно нормально ее разглядеть. При регулировке паралакса это можно исправить.
-Тип прицельной сетки. Прицельных сеток существет овердохуя на разные задачи и навыки стрелка. Универсальной является мил-дот. Отметки на ней позволяют брать необходимые поправки на расстояние, ветер, горизонтальное расположение стрелка и цели.
-Всякие дополнительные приблуды за лишние деньги: Подсветка сетки(если будете стрелять в темное время суток, то стоит и раскошелиться), наглазники, крышки окуляров, заполнение корпуса азотом и другими газами во избежание запотевания линз и т.д.
Ну и пища для размышлений. Учитывая, что разъебываются со временем и китайские карандаши и никоны за десятки тысяч рублей, нельзя быть увереным, что вот этот вот конкретный прицел на вот этой вот конкретной винтовке будет жить долго и счастливо.
Специально для установки прицелов на пневматику фирмы обычно выделяют специальные линейки прицелов с различным производным от "воздушки":
Leapers True Strength/Airgun
Nikko Stirling Airking
BSA AirRifle
Альтернативой им предлагается поставить постоянник Пилад и не ебать вола. Решайте сами.

С первыми лучами солнца она вышла на охоту. Кругом, насколько хватало взгляда, простиралась пустыня города, бывшего когда-то домом для пятисот семидесяти тысяч человек.

Стесанные взрывом новостройки Ильинки, пятно эпицентра там, где раньше находилась промзона КМК, голая бесприютная равнина на месте Центрального района и ледяная поверхность застывшей реки, делящей город примерно пополам. Пейзаж, к которому она успела хорошо привыкнуть.

Она могла считаться совершенным представителем своего вида: черное блестящее оперение, острый изогнутый клюв и глаза, способные улавливать мельчайшие детали с высоты нескольких сотен метров. Она принадлежала к лучшим, тем немногим, кто уцелел. И пусть их было мало, это были самые приспособленные особи, которые и дадут жизнь новым поколениям.

Новый мир стал раем для ее сородичей, их немногочисленное племя вступало в эпоху благоденствия. Катастрофа подарила им неисчерпаемое количество еды, и только холод до поры до времени мешал их триумфу. Впрочем, он не будет вечным.

С высоты птичьего полета городские кварталы напоминали хорошо распаханное поле.

Вокруг бывшего металлургического комбината было мало заслуживающего внимания — до самого проспекта Строителей тянулось идеально ровное поле лунного шлака. Покрывавший его снег уже растаял и превратился в лужицы, ручьи и целые прудики грязной воды, пить которую пока не стоило. Об этом свидетельствовали неподвижные комочки шерсти, разбросанные там и сям по берегу. Они погибли совсем недавно, но в пищу не годились — ворона уже понимала, что такое радиация.

Чуть дальше на юг, рядом с вокзалом, от которого лучами расходились проспекты Курако, Металлургов и Бардина, стены домов поднимались выше, и в этих сумрачных руинах было проще разглядеть архитектурный ансамбль центра города.

Восточнее блестела под скупыми лучами оживающего солнца ледяная поверхность неподвижной реки Томь. Рассекавшая город надвое водная артерия еще была покрыта коростой грязного льда, но крепким он был только на середине. У берегов в нем то тут, то там виднелись промоины, чуть более светлые на фоне остального льда. Скоро он покроется трещинами, и течение плавно понесет дробящиеся льдины на север.

Вглядываясь в узор провалившихся крыш и улиц, ставших снежными ущельями, птица пока не замечала ничего интересного. Это сильно разочаровывало ее, ведь времени у нее оставалось не так уж много.

С замерзшего болота, возникшего на месте, где реку запрудили обломки, тянуло холодом. Солнце на несколько секунд скрылось за тучей, оживив в ее крохотном мозгу образ тех дней, когда мороз заставлял забиваться в щели, ветер ломал крылья, а каждый кусок пищи приходилось выдалбливать клювом из замерзших тел.

Птица пересекала очередной квартал многоэтажных руин, когда ее острый глаз заметил что-то интересное среди мертвого однообразия. Она сделала еще один круг, и вновь внизу на черном фоне мелькнуло красное пятнышко. Ворона медленно пошла на снижение, ловя крыльями нисходящие потоки воздуха. Не прошло и минуты, как другое чувство — обоняние — послало ее мозгу безошибочный сигнал: «цель прямо по курсу».

Кругом оставалась масса добычи для падальщиков, но вся она представляла собой твердую, как камень, массу. А эта была свежей. Как это там оказалось? Почему его не было десять минут назад? Птица не утруждала себя логическими построениями — их ей заменяли инстинкты и рефлексы.

Нюх не мог ее обмануть, ветер донес до нее запах крови и внутренностей. Ей не нужны были сложные умозаключения; она просто чуяла, что там внизу, среди ржавого железа и голых камней, между грудами всей этой несъедобной и неживой материи, лежит тело, не тронутое разложением. Грех было пренебречь таким лакомым кусочком. Особенно ее интересовали глаза.

Ворона продолжала снижаться — медленно, плавно. Она была умна и осторожна — именно благодаря этим качествам она в числе немногих сородичей пережила Зиму.

За свою краткую по вороньим меркам жизнь птица навидалась такого, с чем не сталкивалась и тысяча поколений ее предков. Она знала, что очевидное зачастую оказывается ложным, а привычные вещи и явления порой преподносят сюрпризы. Например, палка в руках человека может просто ударить, а может и убить наповал с огромного расстояния, громыхнув так, что еще долго будет рокотать глухое эхо. От людей вообще не стило ожидать ничего хорошего. Правда, сейчас они вокруг почти не встречались.

Птица не спешила приступать к трапезе, выжидая и стараясь получше разведать обстановку. Ей некуда было торопиться, время было на ее стороне. Она опустилась на козырек крыльца прямо над своей мертвой добычей и, сложив крылья, застыла как статуя. Несколько минут наблюдала за распростертым трупом собаки. Тот оставался неподвижным, как того и следовало ожидать. Большинство живых существ, которые встречались вороне за последние полгода, выглядели именно так. Безжизненные куски мяса, и ничего больше. Но эта находка была свежей, это она могла определить, даже не видя лужи крови на снегу и красных брызг вокруг.

Ворона не собиралась ждать вечно. Вокруг в радиусе пары километров не было никого, кто бы мог оспорить ее права на добычу. В определенный момент голод — или, лучше сказать, жадность — взяла верх над инстинктом самосохранения. Ворона опустилась на землю в пяти метрах от тела. Собака лежала на боку, поджав лапы. Птица неспешно двинулась к ней — маленькими, карикатурно-человеческими шажками. Но в тот момент, когда их разделяло всего несколько шагов, она будто бы изменила свое решение и застыла. Что-то ее насторожило. Возможно, ей показалось, что тело чуть дернулась. Посмертные судороги?

Вряд ли ворона рассуждала так. Скорее, она вообще не утомляла себя рассуждениями. Птица деловито почистила перышки, распушилась, словно она не ворона, а целый гриф, и медленно, вразвалочку направилась к месту своей будущей трапезы.

Она приближалась к мертвой псине по широкой дуге; ее трехпалые лапы оставляли на снегу следы, похожие на символ борцов за мир — «пацифик». Похоже, ворона приняла окончательное решение и нацелилась на собачий глаз. Глаза были закрыты, но сквозь тонкую кожу ворона могла почуять изысканный деликатес.

Она не знала, что другие глаза в этот момент следят за ней. Что один из них прищурен, а второй приник к прицелу.

Птица раскрыла острый клюв и закрыла его со щелчком, будто предвкушая, как пробьет тонкую кожу века и вопьется в нежную мякоть глазного яблока.

Хлопок.

Резкая боль в правом крыле заставила птицу забыть о трапезе. Темные зрачки птицы зафиксировали то, что увидела их обладательница в последние тридцать секунд жизни. В окне первого этажа за покоробленной рамой появился темный силуэт. Что-то похожее на палку казалась продолжением его рук, но ворона с ее острым зрением мгновенно идентифицировала опасность.

Это был человек, самый страшный враг. Человек с оружием.

Худые костлявые пальцы сжимали рукоятку, приклад упирался в плечо.

Несмотря на боль, ворона не собиралась сдаваться и среагировала адекватно. С надсадным карканьем раненая птица метнулась прочь, пытаясь набрать высоту и скрыться в недосягаемой для врага вышине. Но все, что ей удалось, это оторваться от земли на метр, прежде чем сила тяготения рывком вернула ее обратно.

В этот момент раздался второй хлопок. На этот раз 4,5-миллиметровая свинцовая пулька попала птице в грудь, несколько перьев закружились в воздухе. Ворона камнем упала на обледенелый асфальт.

Человек в окне пропал, а затем появился в дверях подъезда. А вскоре оказался рядом с подстреленной птицей, которая еще шевелилась и даже делала попытки подняться. Тяжелый железный прут опустился ей на голову, размозжив ее.