>>496318
...Сплетаемся в объятьях братских. Крепкие руки эльдарские тела обхватывают. Целуем друг друга в пятаки. Молча целуем, по-мужски, без бабских нежностей. Целованием друг друга распаляем и приветствуем. Сервиторы между нами суетятся с горшками адамантиевым, мазью крафтворлдовской полными.Зачерпываем мази густой, ароматной, мажем себе уды. Снуют бессловесные сервиторы аки тени, ибо не светится у них ничего.
— Ультрамар! — восклицает Примарх. — Понад Усё! — восклицаем мы.
Встает Жиллиман первым. Приближает к себе Джейн Зар. Вставляет Джейн в примаршью верзоху уд свой. Хрюкает Робаут от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает Джейн Марнеус, вставляет ей смазанный рог свой. Ухает Джейн утробно. Марнеусу Иянна заправляет, Иянне — Сикариус, Сикариусу — Маха, Махе — Тигурий, Тигурию — Тальдира, а уж Тальдире липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю сестру эльдарскую левою рукою, а правой направляю уд свой ей в верзоху. Широка верзоха у Тальдиры. Вгоняю уд ей по самые ядра багровые. Тальдира даже не крякает: привыкла, фарсирша коренная. Обхватываю её покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Ксения пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву её. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Ксения, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина её, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Тальдиры. Ксения кряхтит в мое, руками девичьими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ей, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем механикус уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов Макрагга наказать. Собирается, сопрягается гусеница ультрамаринская. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства эльдарки с ультрамаринами чередуются, а уж потом молодежь пристраивается. Так у Примарха заведено. И слава Императору…
По визгам и хрюканию чую — неофитов черед пришел. Подбадривает Жиллиман их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им сервиторы темные, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Слава Макраггу! — кричит примарх. — Героям слава! — гремим в ответ.
Шагнул Робаут. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет примарх нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной.
— Ультрамар! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Примархом. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Понад Усё!
Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается примарх, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница ультрамаринская в купель. И встает.
Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели пятаки молодецкие, закряхтели ультрамарины. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:
— Слава Ультрамару!!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Слава!!! Хрюкаю в ухо Тальдиры, а Ксения в мое визжит: — Героям слава!!!
Император, помоги нам не умереть… Неописуемо. Потому как божественно. Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после ультрамаринского совокупления. Свет включен, шампанское в ведерках на полу, еловый воздух, Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром. Примарх наш после совокупления любит классику с древней Терры послушать. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.