Война с Исламским государством, судя по всему, закончится для региона катастрофой, причем даже неясно, что вызовет меньше негативных последствий - ликвидация ИГ или все-таки его признание в качестве субъекта. Последнее, конечно, из разряда фантастики, но ликвидация территории под контролем Халифата уже сейчас очевидно создает принципиально иную, чем до войны, ситуацию.

Проблема в том, что основные участники войны - Сирия и Ирак - по ее результатам прекращают свое существование. Сирия - по факту, Ирак - чуть более цивилизовано.

25 сентября курды Ирака проводят референдум о независимости. Речь идет уже о полноценной независимости и объявлении нового субъекта международных отношений. Никакой автономии, ассоциации или иных форм символического участия в виде части государства Ирак. Естественно, что Турция, Иран, Ирак категорически против, Сирия - тоже, но так как Сирии по факту не существует, то ее мнение никого не интересует. При этом инициатор референдума - Махмуд Барзани - сумел преодолеть курдскую традицию разногласий между разными курдскими партиями по любому вопросу. Референдум поддерживают все курды Ирака, а поэтому ни малейших сомнений в его итогах нет ни у кого.

Еще один момент, который вынуждены учитывать все - наличие у иракского Курдистана полноценных воруженных сил. Конечно, пешмерге еще далеко до классической индустриальной регулярной армии, но это уже не партизанская вольница и не скопище разных группировок и отрядов разнообразной степени автономности. Армия Курдистана имеет в своем составе 12 линейных батальонов численностью от 3 до 5 тысяч человек (что ближе к бригадам), а также ряд подразделений специального и технического назначения. Общая численность находящихся под ружьем бойцов достигает 100 тысяч человек, плюс имеется подготовленный мобилизационный резерв, позволяющий развернуть такую же по численности группировку.

Еще одной особенностью иракского Курдистана является запрет иракской армии входить на его территорию - то есть, даже по конституции центральное правительство Багдада уже сейчас никак не контролирует эту часть страны.

Наконец, курды, воспользовавшись событиями 14 года, ввели свои подразделения на территорию Киркука, оспариваемую с багдадским правительством, и вполне уверенно ее удерживают - причем не только защищая ее от ИГИЛ, но в первую очередь, от иракской армии и шиитского ополчения.

По факту, независимость уже у Курдистана есть. И Барзани намерен зафиксировать это положение юридически. Он более чем вменяемый и расчетливый человек, поэтому давно и плотно сотрудничает с Турцией и главное - с США. С Россией - нет. Опять же по сугубо прагматическим соображениям: Россия в регионе теперь никто, а традиция современной российской элиты предавать всех, включая своих, никак не способствует желанию сотрудничать с ней хоть в чем-то.

Турция, естественно, без восторга встречает референдум, но вынуждена продолжать сотрудничество с Барзани просто потому, что любая иная альтернатива станет для нее катастрофой. Только Барзани сможет держать радикалов из РПК в узде, хотя это крайне сложная задача, чреватая возможной уже внутрикурдской гражданской войной. Договорившись с Турцией и имея нейтралитет США в вопросе проведения референдума, Барзани может не обращать внимание на Багдад и Тегеран. Багдад положил свою армию под Мосулом, и у него теперь нет ни единого шанса против пешмерги. Вокруг Ирана сгущаются тучи, и Тегеран не пойдет на прямое столкновение с курдами Ирака, причем он не сможет маневрировать в этом вопросе вообще никак - все его "прокси" насмерть связаны борьбой с ИГИЛ в Ираке и войной в Сирии со всеми. Ополчение "Бадр", которое по сути является почти чисто иранским шиитским карательным формированием, истекает кровью в Мосуле, неся чудовищные потери по меркам современных войн. Попытка "Бадр" и "Шааби" блокироваться с РПК уже вызвала крайне жесткую реакцию Барзани вплоть до угрозы прямого военного удара - он прекрасно понимает всю опасность союза радикальных курдов и проиранских "прокси".

Можно сказать, что если из Вашингтона не последует категорическое "нет", референдум будет проведен, и иракский Курдистан станет реальностью. Вопрос теперь с Курдистаном сирийским (так называемой Рожавой) - и решать его придется при любой ситуации. Два Курдистана автоматически будут означать войну между ними. Поэтому Барзани не сможет оставить Рожаву без своего присмотра, а еще лучше, если он возьмет ее под свой контроль. Что, в общем-то, крайне интересует в первую очередь Турцию, обеспокенную возникновением на своем юге радикальной вотчины своих врагов.

В этом смысле американцы, загоняя курдов из РПК и СДС в Ракку, где они умирают десятками, а иногда уже и сотнями в день, делают доброе дело для Барзани и для Турции.При любом исходе боевиков РПК станет существенно меньше, а если "Джейш аль-Осра" упрется (что она и сделала), то победа над ИГИЛ лишит РПК своего главного приобретения этой войны - вооруженных отрядов, которые все лягут под Раккой и в самом городе. Так же, как легла иракская армия в Фаллудже, Рамади, Тикрите и Мосуле. И тогда идея Рожавы будет либо оставлена (хотя это вряд ли),либо сирийские курды будут вынуждены соглашаться на патронат Барзани над собой. Тем более, что гражданская война в Сирии, как и любая гражданская, уже мало чем отличается от геноцида. То, что творят курды с суннитским населением Ракки, проложило между суннитами и курдами Сирии реку крови, и теперь они смертельные враги на долгие десятилетия. Так что без надежного силового прикрытия сирийских курдов рано или поздно ожидает истребление. Если РПК уложит свои отряды под Раккой (что очень и очень вероятно) - то сирийским курдам ничего другого, кроме как призывать пешмергу, не останется.

Сидящий в засаде Барзани это прекрасно понимает, а потому крайне заинтересован в том, чтобы продолжать дистанцироваться от столкновений, выжидая тот момент, когда его просто позовут взять без боя огромную территорию. С суннитами он сможет договориться, отдав им значительную часть завоеванной РПК территории (которая никогда курдам и не принадлежала) в обмен на мир.

Создание Курдистана (пусть и в усеченном виде из сирийской и иракской части) будет означать полную перекройку всего региона. А учитывая, что время для его создания выбрано исключительно удачно, и никто не в состоянии воспротивиться его созданию, курды смогут сразу начать вести активную региональную политику, связанную в первую очередь с крайне выгодным географическим положением, наличием очень серьезного ресурсного потенциала (поля Киркука содержат почти 40% всей иракской нефти) и реально существующими государственными структурами и институтами, включая весьма мощную по региональным меркам армию с серьезным мобилизационным потенциалом.

25 сентября станет поворотным шагом в истории региона, однако главный вопрос - вопрос признания независимого Курдистана со стороны мировых держав, и в первую очередь США. Если оно произойдет - любые возражения Багдада, Тегерана и кого-либо еще станут совершенно несущественными.

Борьба за влияние в Сирии между Вашингтоном и Москвой после окончания войны в этой стране увеличивает опасность прямой конфронтации между Россией и США, которая может начаться в результате случайного инцидента, пишет The Guardian.
«Последние события напоминают опосредованные конфликты между двумя сверхдержавами перед окончанием холодной войны, но с дополнительными элементами риска, поскольку принятые правила и формальные каналы коммуникации в значительной степени больше не действуют», — говорится в статье.
В последний раз тревожная ситуация возникла 18 июня, когда ВВС США сбили истребитель сирийских правительственных сил, напоминает автор публикации. На следующий день Россия заявила, что в будущем будет рассматривать любой американский самолет к западу от Евфрата как потенциальную цель. Сразу после этого Вашингтон обвинил Москву в том, что ее истребители совершили опасное сближение с американскими самолетами в небе над Балтикой.
«Создалось впечатление неумолимо возрастающей напряженности и рисков вдоль всех разделяющих Восток и Запад границ. И при этом ситуация, при которой любая ошибка может стать причиной прямого столкновения, становится вопросом времени», — пишет Guardian.
Наиболее опасным местом продолжает оставаться Сирия, так как война близится к концу, отмечает издание. Президент Башар Асад, судя по всему, уверен, что сможет восстановить власть над всей страной. Разговоры о разделе Сирии, новых границах, автономных регионах прекратились. Очевидно, что сейчас начнется борьба международных игроков за доминирующее влияние в регионе, считает автор статьи.
Российские цели в Сирии были ясны с самого начала.
«Москва намерена сохранить Сирию как единое государство. Для России Ирак и Ливия являются примерами того, чего Сирия при соответствующей поддержке должна избежать.
Российская лояльность Асаду была обеспечена, поскольку он был единственным человеком, способным сохранить единство Сирии», — указывает газета.
В отличие от Москвы, позиция Вашингтона выглядит, мягко говоря, непоследовательной, отмечает журналист. Когда президентом был Барак Обама, Соединенные Штаты поддерживали разнообразные оппозиционные группировки и настаивали на том, что уход Асада должен быть предварительным условием любого урегулирования.
Многие верили, что приход к власти Дональда Трампа ознаменует собой резкое изменение американской политики в отношении Сирии.
«С одной стороны, его надежды на улучшения отношений с Россией предполагали возможность согласованного урегулирования. С другой стороны, Трамп обещал, что Соединенные Штаты не будут вмешиваться в иностранные войны», — пишет Guardian.
На деле никаких перемен не произошло. Сближение с Москвой так и не началось из-за возникшей в Вашингтоне антироссийской шумихи. Сначала Трамп решил — или его уговорили это сделать — ввести в действие предложенную Обамой, а не им самим, «красную линию». Затем он отдал приказ о нанесении бомбового удара по сирийскому аэродрому после химатаки в Идлибе.
Соединенные Штаты продолжают поддерживать группировки повстанцев до такой степени, что американские военные позволили себе сбить самолет сирийских правительственных сил. Как минимум, речь в данном случае идет о неоднозначных посланиях, замечает автор материала.
«Растущую напряженность можно объяснить беспорядком в администрации США, где многие должности продолжают оставаться вакантными, а враждебность в отношении Трампа не снижается. Другой причиной может быть ощущение — как в Вашингтоне, так и в Москве — того, что конец, действительно, близок, а также того, что Россия сохранит или усилит свое влияние, тогда как Соединенным Штатам нужно обозначить свои намерения. Еще одним объяснением может быть глубокая — и опасная — враждебность Трампа в отношении Ирана», — говорится в статье.
Ничего из вышеперечисленного особо не утешает. Разве что то, что последовательность России легко считывается. Но завершающая фаза конфликта в Сирии может быть опасна, поскольку американо-российское соперничество за влияние в условиях мира повышает риск случайной войны, резюмирует автор.