>>779733 (OP)
Однажды меня позвали на юбилей каких-то дальних родственников, а так как я врал родителям, что занимаюсь стенд-апом, то меня автоматически назначили тамадой, диджеем и ведущим праздника.

Вечер проходил в каком-то душном кавказском шалмане, и я, без большого труда отказавшись от соблазна полакомиться холодцом, вареным языком, салатом "Фантазия", лобио и (а как без него?) жульеном (традиционно поданым в промежутке перед выносом горячих блюд), тупо закинулся колесами и, когда меня впиздило, забрался на сцену. Сначала я просто крепко сжимал микрофон потными руками и неслышно (для себя, но не для зала, шептал "ух блядь", резко выпуская изо рта воздух), но через пару минут все ж собрался с силами и начал свой бенефис.

Я нес такую ахинею, какую эти люди не слышали за всю свою жизнь, при этом беспрестанно вращая тазом влево-вправо, стараясь касаться микрофонной стойки своим членом.

Я подолгу останавливал свой взгляд на каждой присутствующей за столом женщине. Со стороны это выглядело диковато, особенно учитывая то, что "взгляд" мой порой становился как у одержимых дьяволом — зрачки просто пропадали, и люди видели только белки моих глаз.

Свой выбор я остановил на тете Свете. Про таких мой друг говорит: скрипит потертое седло. А у меня как раз с собой в кармане был проверенный способ оседлать эту старую клячу. Ее муж сидел рядом и понуро глядел в тарелку, — он уже оставил попытки выпросить у жены разрешения выпить вторую рюмку водки.

Я подсел рядом и быстро втерся в доверие к тете Свете. Тетя Света вблизи пахла очень сладкими духами с турецкого развала, и была красной, как рак — бухала она за двоих — за себя и за мужа. Через короткое время пакетик с мефедроном в три приема оказался у нее в желудке. Как? Не хочу учить вас нехорошим вещам, так что догадайтесь сами, все очень просто.

Дальше моей жертве стало "нехорошо" и я взялся сопроводить ее в туалет, но вместо этого завел в один из залов этого шалмана, в тот вечер закрытый, и видимо, изначально предназначавшийся для воровских сходок.

Я задрал ее длинную обористую юбку и сдернул застираные трусы сероватого цвета с растянутыми кружевами на резинке. По комнате пронесся запах мочи, а возможно и каких-то недолеченых венерических заболеваний (вот чего она мужу-то пить не давала, наказан был).

Как старая больная свинья она довольно похрюкивала и сопела. Я молотил её обвисший зад своим тазом, пока совсем не выбился из сил. Тетя Света неистовалась, ее только сильнее и сильнее впирал порошок. Она смотрела на меня дикими от ужаса глазами и ловила ртом воздух. Я хотел ударить ее намотанной на руку футболкой, или хотя бы задушить, чтобы она попробовала, что такое не только "бычий", но и "собачий" кайф, но не хотел портить ее первый наркотический опыт. В итоге я скрутил футболку в длинный жгут и заставил ее закусить его зубами. Это были мои поводья. Поводья химической любви. Вы назовете это тупым химическим счастьем, но то, что переживала тетя Света вам вряд ли предложится пережить. Ее длинные, видавшие виды половые губы бессильно обвисли и побледнели. Она была мертва внутри, я прекрасно понимал, что ее ментальная травма будет необратимой. Жалкая уебищная дура извивалась и бултыхала подо мной всеми складками своего тела. Я бил ее по ним и звук был то глухим, то звонким, глухим — если я бил по складке в ее нижнем положении, и звонким, если складка летела навстречу моей ладони.

Она охала и ухала с громкостью пневматического гудка у фуры, и все тело её надувалась и сдувалась, как зоб у ебаной жабы: я даже видел, как с небольшими разрядами электричества расходилась по шву ее синтетическая юбка.

В этот момент я вышел на плато и осознал, какая она особенная, моя Света, мой light. Маленькая моя шлюшка. Хотелось оттаскать ее рылом вниз, схватив ее за редкие волосы. Протащить прямо по земле, сбивая головой вазы и пальмы в кадках. Но мне было пора приступать к следующему акту своего стенд-апа. Я неслышно выпустил газы и кончил. Она в последний раз перданула влагалищем и обмякла в моих руках. Я брезглив и поэтому вытащив член, обтер его прямо об ее уебищный китайский жакетик с бисером.

Потом я положил ее на спину на столе и стал ебать ее в рот, некрасиво и пошло напомаженый красной помадой. Между зубов я видел остатки пищи, а в глубине челюсти виднелись дешевые стальные мосты. Мне начало казаться, что у старого поколения иначе устроен череп, поэтому я боялся резко вводить свой уд, чтобы случайно не пробить ей небо и не перебить мозжечок или ствол головного мозга. Умерщвлять ее не входило в мои планы.

Затем я вспомнил о ее муже и чтобы завестись еще сильнее, представлял, как его старый пьяный жилистый пролетарский член ковыряет её промежность.

Колеса совсем расслабили меня и я обосрался, кончая. Ну как, скорее перданул с жижей — я ведь совсем ничего не поел. Но, сука, каждая молекула моих газов имела лишь одну цель — застрять на волокнах моих брюк из шерсти альпаки. Вы когда нибудь трогали альпаку? Вот и эти маленькие летучие гаденыши не могли отказать себе в удовольствии засесть, зацепиться на каждом стежке ткани моих брюк. Молекулы смертного газа обнимали молекулы дорогущей шерсти, как мать обнимает младенца. Для справки: смердь была кисловато-терпкой, как вино крымских виноградников: распиареная пустышка, провинциальная штучка, шибает танинами за которыми неизбежно следует шмурдячная кислинка. Вино — Элиза Дулиттл из Пигмалиона — неудавшийся эксперимент.

Но беда не приходит одна, и тут, прежде казавшаяся мертвой тетя Света начала гадить, так и не приходя в сознание — старую суку растаращило так, что у нее расслабились вообще все мышцы, в том числе и ее обсаженый воспаленными геммороидальными узлами анальный сфинктер.

Все содержимое ее кишечника выходило с тем же звуком, что и название блюд, которые она жадно пожирала сегодня вечером: оливье, прокладывая путь следующим подачам, выходил с таким осторожным змеиным шипением: "ооооо-ли-фффьеееее"; жульен же бил резким стаккато: "ЖУЛЬ-ЕН"; а свининка по-французски играла с моим слухом и будто бы подмигивала мне каждым звуком (хороши же были колеса): то пойдет тяжелое жирное мясо (ту-ду-ту-ду-ту-ду), то скользнет сыр с комочкамии майонеза (пртртртртраааа), то выскочит осклизлая помидорка (фрууууух). Я подумал, что если бы существовал такой музыкальный жанр, то он бы назывался "прогрессив-анус".

Одурев от похоти, я пытался всунуть кулак в ее дыру (больше похожую на растоптаную ватрушку из палатки с выпечкой в подземном переходе), чтобы как бы покукловодить ею, потому что мой хрящ любви страшно болел после того, как я натер его об фарфоровые зубы этой дурной старухи, но тут меня снова "замазало", и я стал каким-то очень уж добрым и даже немного сочувственнным: "пиздец у нее будут отхода от мефа" — заботливо подумал я, быстро натянул штаны с трусами, и, как Казанова, не оглядываясь на тихо подвывавшую и все еще издающую своим разбитым корытом шипящие и булькающие звуки старую шалаву, вышел из кабака.

Насвистывая песню "Наш Борька бабник", я шел по ночной Москве и ловил последние хвосты с неплохих, как оказалось, колес. Не портило настроение даже подсохшее говно в трусах, которое уже начало натирать мне промежность. "И верно же писал Бальзак: "Каждой ночи нужно свое меню"" — подумал я.

>>779733 (OP)
Однажды мой батя решил взять меня с собой на рыбалку,потому что я видите ли заебал сидеть дома и дрочить на всё подряд изредка выходя на улицу,
где тоже впринципе постоянно дрочил.Я не особо отказывался,ибо получив предварительно в ебальник веслом,такие мысли сразу вылетели из моей и
без того больной головы.И вот затарившись двумя ящиками охоты крепкой,котом и термосом с червями из батиной жопы,мы выдвинулись на лесное озеро.
Вытащив из багажника меня,рюкзаки с бухлом и отодрав кота от моей жопы,батя сразу же направился посрать в кусты,а мне приказал идти собирать
дрова для костра.Собирая дровишки,я попутно дрочил на ежей,белок и даже один раз подрочил на муравейник,пока меня не запалил лесник и не засунул
меня ебальником в этот самый муравейник.Вернувшись на место нашей дислокации,я подскользнувшись на батином говне,выронил все дрова,которые
полетели с трехметровой высоты прямо в сидящего на берегу под обрывом батю.Предчувствуя наступающий мне пиздец,я пердя закрылся в машине и ждал,
что будет дальше.Пиздец не заставил себя долго ждать,у бати остались ключи от машины и схватив меня за волосы,батя с покрасневшим как жопа макаки
от ярости ебальником,принялся наносить мне удары в область головы и яиц.Отпиздив меня,батя принялся пиздить прибежавшего на шум лесника,потом
отпиздил кота и пойманного им же карася.
Немного успокоившись,батя заставил меня надувать лодку,ртом,без насоса,а сам пошел допивать первый ящик охоты крепкой.Пропыхтев пол часа,я понял,
что давления в моих лёгких,не хватит даже что бы надуть презерватив,и я начал думать что же делать,так как мой звенящий от недавних пиздюлей курятник
не выдержал бы повторной бомбежки батиными кулаками.Оглядевшись,я заметил,что батя допив ящик охоты,обблевавшись уснул,не переставая при этом
испускать из жопы вонючие раскаты грома,от которых деревья качались как при урагане,а листва пожелтев опала и присыпала спящего батю.Решение было
найдено моментально.Я вставил один конец шланга в лодку,а второй засунул в жопу спящему батьку,а сам принялся яростно дрочить,в ожидании положительного
результата.Первые три выброса газов из батиной жопы надули лодку примерно на половину,чему я был очень рад и начал дрочить еще сильнее,представляя
как буду получать от бати респекты и уважуху.Но дальше началось то,чего не могли предсказать даже финалисты битвы экстрасенсов.С громким треском,от
которого разбежались даже сидевшие по соседству рыбаки,батина жопа,начала испускать потоки жидчайшего,вонючево говна,основная часть которого под
огромным давлением начала заполнять лодку,раздув её уже примерно в двое больше чем требовалось.Почуяв неладное,я с криком "Лунная призма,дай мне
силы",попытался отключить шланг от батиного жопного говнопровода,но бесполезно,шланг застрял в жопе намертво.Даже очухавшийся после пиздюлей лесник
попытался мне помочь,но отрубившись от стоявшей там вони,скатился с обрыва и начал биться в конвульсиях.Время шло,лодка была уже размером с камаз,
а батина жопа видимо хотела попасть в Книгу рекордов Гинесса высрав самое большое количество говна за историю человечества.
Через полчаса,когда размер лодки уже приблизился к критической отметке в 3 этажа,я отчаявшись достал хуй,засунул себе в жопу карася и принялся
ебашить батю по щщам,в надежде разбудать его.Когда мне это всё таки удалось,батя посмотрел сначала на меня,потом увидев моё перекошенное от страха
ебло,посмотрел на лодку,потом уже своим перекошенным от страха еблом посмотрел опять на меня,а потом мы оба посмотрели на лодку и через секунду
в два голоса завизжали как проститутки.На невъебательски раздутую от говна лодку,сел дятел.Время замедлилось.Дятел повертел своей пернатой кабиной
по сторонам,потом оттащил её назад и со всего размаху уебал клювом в лодку.Взрыв был такой,что американцы сразу отменили все санкции и доллар
подешевел в сто раз.Говно разлетелось на сотни километров вокруг,оно было везде,даже красная площадь стала коричневой,а Ленин проснулся и в ахуе
вереща убежал из мавзолея в неизвестном направлении.Я бы после этого стал наверное на всю голову ебанутым,если бы не являлся таковым с рождения.
Батю нашли за двести километров от озера через три дня,в тайге,он выжил благодаря второму ящику охоты крепкой,которым питался всё это время и
им же задабривал местных медведей,что бы они его не сожрали.А мне повезло,я успел нырнуть в озеро и сильно не пострадал.Правда потом месяц отмывал
город от говна,получая при этом пиздюлей от прохожих при первой же возможности,но за то на рыбалку меня больше не берут.