>>323014552

>>323014568

>>323014583

Настал черед Коакумы сильно смущаться. Фамильяр сильно покраснела, потом рассмеялась, опять покраснела и смущенно взглянула на младшую вампиршу. Если бы она знала, насколько она была близка к истине, ведь Ремилия-сама горячо любит её.

- Ну что вы, Фландре-сама. Сакуя-сан готовит чай не хуже моего и все равно остается её правой рукой. Какие у меня могут быть шансы на успех в таком случае?

Девушке стало жарко, кровь ударила в лицо и щёки горели от стыда. Время от времени она брала в руку чашку чая, подносила ко рту и отпивала напиток. Время летело незаметно и вскоре действие чая дало о себе знать. Внутри её бежала энергия, словно кровь по венам телесного существа. Коакума представила, как выплескивает из себя силу, и она создаёт необыкновенные цветы и животных, будоражащие воображение. Все, что исходило из её пальцев, пульсировало и дышало, наделенное существованием. Цветы меняли формы своих лепестков, раскрывали чаши бутонов и вновь закрывали их. Кролики меняли свое местоположение, прыгая из стороны в сторону.

- Я, кажется, понимаю. Со стороны может показаться, что подарки живут своей жизнью, не подчиняясь законам природы, но это не так. Вместо бесконечного цветения, жизни и благоухания она подарила только копии, скорее всего составленные из металла. Мда, я говорю почти как леди Пачули! Этот черный котик тоже из её подарков? Не помню, чтобы видела у тебя этого черного друга.

«А стоило бы проверить все те подарки, которые она ей надарила. Не уверена, что барьер невозможно обмануть или обойти каким-то способом, все же чеснок он пропустил в эту комнату.» - подумала горничная.

Неприятно ощущение, что за ней наблюдают, осело в горле, в области затылка. Фамильяр не могла знать всех плюшевых друзей Фландре в лицо, но те, которые отливали металлом, она быстро обнаружила. Коакума посчитала, что это весьма странный подарок от врача в короткой юбке – обычно они дарят леденцы, конфеты или что-то вкусное, а не кукол на добрую память. Ей показалось, что один из обитателей моргнул, отчего она едва не встала с места.

Вот такие вот сюрпризы совершенно не понравились фамильяру, которая смотрела на гостью из другого мира почти ревностно, словно она покусилась забрать Фландре с собой в другой мир. Если она пыталась или уже начала манипулировать детским сознанием, Коа должна была её остановить, установить какие-нибудь рамки. Она все-таки гость здесь, а не часть этого мира.

- Конечно, Фландре-сама, - ответила другая Коакума. Она искренне улыбалась, продолжая ощущать мягкие пальцы на коротких волосах, - Как я могу отказать?

«В этой комнате столько всего подвешено! Прямо как у меня дома перед большим залом, где живет госпожа. Даже не могу представить, как это комната отреагирует на меня, даже если я полностью обвешаюсь барьерами. Если они не поплавятся, то, не ровен час, комната призовет кого ненароком. Я должна быть осторожна.» - мысли вращались в голове врача быстрее, чем маленькие пульки вокруг своей оси, из которой и состояла её одежда. Дьяволёнок помотала головой, стараясь не задерживать на них взгляд – за ними почему-то было интересно наблюдать, как за живыми рыбками в аквариуме.

Маленькая госпожа про осторожность не знала и знать не хотела, поэтому гостью втолкнули силой. Дьяволёнок едва успела отойти и освободить ей место – мажордом неожиданно поднялась с колен на ноги, прошла несколько шагов вперед и села на место. Было тепло.

- Фландре-сама, я не могу не быть строгой к той, кто самолично взяла на себя обязанности вашей сестры, пусть даже и ненадолго. Поверить не могу, что Мэйлин просто взяла и ничего с этим не сделала.

- А мне кажется, что все очень логично. Ремилия-сама и Пачули-сама покинули особняк по важным причинам. У прислуги появились вопросы, на которые кто-то должна была ответить.

- Мэйлин могла это сделать. Постой, сейчас ты скажешь, что она не смогла это сделать. Правильно?

- Ну-с, - мажордом цокнула языком и покачала головой, - не совсем. Она не хотела этого делать. Слишком много ответственности – так она сказала.

Дьяволёнок покачала головой.

- Ох и влетит ей, когда об этом узнает оджосама. Дай мне чайник, у меня чашка пустая.

Дьяволёнок посмотрела внимательно на действия гостьи. Её силы и обстоятельства позволяли сделать так, чтобы чайник сам поднялся в воздух и переместился к ней. Но Коакума Вторая взяла его за ушко и передала дьяволёнку самым обычным способом - физическим. Мажордом попробовала чай, и он был совсем не сладкий. Она положила себе варенья- немножко, чтобы просто попробовать. Варенье оказалось очень вкусным, захотелось взять еще, но, когда она потянулась з ним, дьяволёнок хлопнула её по руке.

- Попа слипнется.

Даже когда фамильяр не смотрела на гостью, она все равно следила за всеми её действиями.

- Моя Флан? Она не сидит взаперти, а постоянно сопровождает госпожу, ведь она её личная телохранитель. Ростом она будет с вашу Коакуму, может на пару сантиметров ниже. Необычайно красивая, но женственная и грациозная, несравненная в обращении со своим огненным мечом Левайтейн. Она непревзойдённый мастер, свалить способна и целую армию. Хотите однажды отправиться ко мне в гости?

- Хорошее предложение, но я думаю, что мы не изучили перемещения в другие миры настолько, чтобы сами куда-то отправляться. К вам кто-то приходил в гости?

- Нет, мы как-то справляемся со своими проблемами сами.

Коакума тихо вздохнула и протянула варенье уже Флан. Мажордом допила чай и сказала:

- Но в таком случае кушайте больше овощей и каш, юная леди, и вы тоже вырастите большой и сильной. Вы уверены, что ваша сестра извинится? Может её задело, что я ненадолго…

Она посмотрела на Коакуму, а потом снова на Флан:

- узурпировала, в каком-то смысле, власть и рана еще не зажила. Я бы не хотела поставить её в неудобное положение или поссорить вас с ней. Я знаю - она простит меня со временем, особенно если под рукой есть повар, которая умеет делать вкусный чай.

>>323014552

>>323014568

>>323014583

Пачули застонала, выгибаясь кошечкой. Всецело отдавшись ощущениям настоящей минуты, она придавила подругу тяжестью своего тела. Поймав губки, Ремилия почти задушила её страстным поцелуем, от которого сладкая дрожь стремительно распространилась по всему телу, руки же сжали ягодицы и Пачи сразу же поникла, растворилась в упоительном чувстве – это было похоже на полет между облаков. Вампирша нещадно терзала покрасневшее от бритья чувствительное местечко и поедала её в самом прямом и приятных смыслах. Первый контакт произошел почти болезненно и Пачи почти испугалась того касания, но Реми держала крепко и продолжала ублажать, словно это волшебница оказала ей особую услугу, а не наоборот. Библиотекарь забилась над ней, словно рыбка, пойманная в сачок, изнемогая от нетерпения. Фантазия становилась реальностью перед её глазами, дыхание перешло в сдерживаемый стон овладевающего блаженства. Гибкий язык подруги мастерски управлял нарастающим возбуждением, язык не давал расслабиться – Пачи намокла также обильно, как и её подруга, а её сок продолжал и продолжал выходить, словно по велению голодной вампирессы. Когда Пачули почти сорвалась и прижала лицо Реми к себе, заставляя её прижаться носом к её животу, она перестала думать и контролировать себя. Позабыв, что Реми может нуждаться в воздухе, она захотела ощутить вспышку. Словно лопнула капсула с накопленным дурманом, рухнула плотина, оборвалась натянутая пружина вокруг неё и тело смогло оборвать щупальца реальности, воспарить в край грез, став одной из них. Она так ждала этого момента, но не смогла предаться удовольствию, словно чего-то не хватало. Сначала Пачи поменяла позу и почти легла на середину ванны. Одна нога согнулась в колене и медленно легла на дно. Волшебница почти лежала на девушке, а потом она взмахнула рукой, притягивая к вампирше мочалку. Мочалка подлетела, погладила девушку по волосам, управляемая едва заметной даммаку и легла под затылок девушки. Лучше так, чем упираться головой в твердое дно.

Одной тревогой стало меньше, но Пачи была далеко от того, чтобы набухшие губки наконец-то расслабились. Она вошла пальцами как нож в масло и стала ими двигать, чтобы женский секретик тоже смог начать идти по дороге к необходимому наслаждению. Она должна была это сделать, ведь Ремилия не спешила сама себя ласкать, а с головой утопала в работе. Значит, кто-то должна была позаботиться о ней сама.

Пачи ахнула, чувствуя сопротивления складок. Она быстро догадалась, что Ремилия осознанно так делала, растягивая удовольствие, наслаждаясь тем, что ей тоже кто-то обладает. Это было что-то новое – она не была готова к тому, что тело вампирши ответит на это так рано и так скоро. Предположительно она разбаловала её игрушкой, которая была нечувствительной для обеих. Как её не обнимай, она оставалась гладкой и скользкой. Или наоборот – Реми не могла обнять игрушку, но могла отыграться на чем-то живом и теплом. Пачи приняла правила игры и думала несколько минут, концентрируясь на редкой и очень приятной работе. Она тоже попыталась повторить эту реакцию, но язык Реми был слишком активным и скользким, чтобы добиться уверенного успеха. Останавливать подругу было глупо – она дошла до того, что Пачули не успевала намокать, ведь Ремилия успевала все съесть и продолжать поедать её все дальше и дальше. Библиотекарь снова закрыла глаза, медленно закатила их, переставая сопротивляться. Если вампирша хочет, она отдаться ей с головы до кончиков пальцев. Как она и делала раньше, с головой погружаясь в работу. Но у неё снова не получалось, несмотря на сильный аппетит и розовую борозду, которые оставили не только пальцы, но и короткие ноготки. Пачи улыбалась – их празднество начало раньше, чем у всех остальных, но что-то все равно её мешало стать жертвой в железной хватке вампирши. Она перевернулась так, чтобы и она смогла позабавиться с женским секретиком снова. Пальцы легли на перевернутую пару губок, в этот раз, горячий язык волшебницы сразу же начал скользить по розовой расселине. Малые губки после касания языка набухли еще сильнее и Пачули хорошенько облизала их, поцеловала так, словно хотела всосать их себе в рот и, слегка двинув головой, с наслаждением ощутила, как они растягиваются в сторону под нажимом языка. Подруга громко простонала, а потом перестала упираться пятками в край ванны – она приподняла бедра, сильнее прижимаясь лоном к губам Пачи.

Пачули не удивилась – под кожей наверняка пылало, и Алая Дьяволица не успокоится, пока волшебница полностью не удовлетворит её. Из подрагивающего влагалища вытекало все больше сока, а клитор разбух настолько, что Пачи больше не могла его не замечать. В перевернутом состоянии она изучала все заново. Сначала девушка слегка задела горошину кончиком языка, а потом попыталась обхватить губами. Но вампирша резко дернулась, словно от удара током, и громко вскрикнула. Пачи хорошенько растянула пальцами секретик снова и стала исследовать языком приятную на вкус расселину. Когда она снова прикоснулась к клитору, подруга выгнулась от удовольствия уже навстречу. Распухнув до предела, он напоминал большую фасолину, которая на сантиметр вылезла из-под розового капюшона. Пачули нашла ногой мочалку, толкнула ее в сторону и попробовала обхватить ногами шею девушки, чтобы удержать её на месте и защитить снова от ванны. Потом она набросилась на торчащий клитор, теребя его языком, посасывая и нежно покусывая. Вместе с Ремилией она сходила с ума от удовольствия и дергалась на ванне в приятных судорогах. Волшебница двигала бедрами, потираясь своим секретиком о губы подруги. Не сдерживаясь, она взвизгивала, лишенная возможности умолять Реми не останавливаться. А дальше она словно участвовала в неравном поединке, где она и Алая Дьяволица, забились, готовые разорвать друг друга, проникнуть, слиться воедино, победить. Пачи совершенно потеряла счет времени, забыла, где она и с кем, лишь розовые лепестки, прикасаясь к её телу, осыпали её живыми поцелуями живительной и приятной прохлады. Одной рукой Пачи мяла ягодицу девушки, второй – трогала тонкое колечко девушки. Пачули захрипела, выгнулась, замерла, получая удовольствие от того, как вампирша ласкает и второй её секретик. Она не стала останавливаться и продолжила посасывать и покусывать свою изначальную цель, но в стороне не осталась. Чтобы не сильно нарушить концентрацию Реми, Пачи обошлась лишь введением мизинчика для двойного проникновения в это прекрасное, вечно молодое тело.

Напряжение снова и снова охватывало тело вампирши, и девушка прикладывала все силы, чтобы усилить, продлить удовольствие Ремилии. И снова женский сок преступно из её секретика: испытав умопомрачительный экстаз, Пачи оказалась бессильной против мощной волны дрожи и громко закричала. Когда и красивое, сексуальное тело перед ней тоже выгнулось, Пачули практически минуту продолжала играться с упругой, пульсирующей фасолиной. Ароматные соки в прямом смысле струились из влагалища, и большая их часть оставалась на подбородке и щеках библиотекаря. Наконец, она поцеловала секретик еще раз, напиваясь его дарами словно только что она побывала в жаркой пустыне. Она все еще была очень чувствительной между ног и уже сомневалась, что сможет в ближайшие сутки носить трусики.

- Ты меня скоро испортишь, Реми, - возмутилась несерьезно Пачули и тихо засмеялась. Она поцеловала вокруг секретика несколько раз, легко укусила Ремилию за внутреннюю часть бедра и попробовала поднять голову над небольшой крышей из скрещенных за шеей ног. Несколько лепестков они раздавили, вода приобрела небольшой розовый оттенок.

- Тебе понравилось? Или ты еще не насытилась? - спросила Пачи, прежде чем начать двигаться вверх.

Здравствуйте, госпожа! Я не задавила вас своим телом? Как вы отдохнули? Давайте я испеку нам вкусные чебуреки, а потом мы поедим их на балконе? Скоро ночь, можно будет безопасность осмотреть ваши владения, а я с радостью буду вашей опорой и защитой, пока вы будете любоваться природой~

>>12275
>>12360

– Но отчасти она права. Кто, если не она? Тем более, если Мэйлин отказалась от этого. А если бы сестра с остальными задержались на несколько дней? – вампирша поднесла чашку чая к губам, делая ещё несколько глотков, – она ведь ничего плохого не сделала. Особняк стоит, как и стоял, феечки все на месте. Значит, всё в порядке.

Вампирша довольно улыбнулась, сделав такой вывод. По её мнению оба этих пункта были самыми важными составляющими особняка, без которых он не мог бы существовать. Остальные же мелочи её совсем не заботили. Она не задумывалась о том, что кто-то, перехватив главенство, мог переписать законы внутри этих стен и о том, что с такими последствиями потом придётся долго разбираться, например, пытаясь объяснить феечкам, почему им сначала пообещали один полноценный выходной в неделю, а спустя пару дней отменили его. Халатность же Мэйлин расстроила даже младшую Скарлет. Она знала, что стражница слабо подходила на роль хоть и временной, но главы особняка. «Она могла хотя бы попробовать. Или хотя бы не создавать о себе такое плохое впечатление», – подумала Фландре, переводя взгляд с одной Коакумы на другую, слушая их разговор. Удивившись тому, как Коакума вела себя с гостьей, младшая Скарлет подумала о том, что ей не стоит злить дьяволёнка, вместо этого продолжая слушаться её, если она не хочет заслужить такое же отношение и к себе. Сила Фландре, конечно, была слишком огромной для этих четырёх стен, но и в случае чего, она не была уверена, что станет спорить со своей единственной подругой. Продолжая молча пить чай, она заметно оживилась, когда гостья заговорила о Фландре из своего мира. Как оказалось, она была телохранительницей своей старшей сестры и девочка невольно задумалась о том, могла ли и она охранять свою сестру, но быстро пришла к выводу, что та сделает всё, лишь бы сократить возможности для применения её сил. «Может быть, другая Флан более сдержанная?.. Но я же не виновата, что мои эмоции такие сильные. Не виновата в том, что у меня не всегда получается контролировать их», – думала про себя девочка, глядя в наполовину опустевшую чашку. И Сакуя и Пачули делали всё для того, чтобы воспитать из Фландре вампиршу, достойную титула аристократки, однако, прогресс в этом деле был едва заметный. Девочка могла прислушиваться к их советам, но каждый раз, когда у неё что-то не получалось, или что-то шло не так, негативные эмоции сразу же охватывали её, отчего этот самый прогресс выглядел как “два шага вперёд, один – назад”.

Фландре внимательно смотрела на Коакуму, пытаясь представить себе ту, о которой говорила Мажордом. Вампирша была заметно ниже дьяволёнка, а слова о женственности и грации, которые были спутницами любой аристократки зародили во Фландре ещё больший интерес. По её лицу было заметно, насколько она заинтересована и стоило Мажордому задать вопрос, как та сразу же закивала на него в ответ.

– Конечно хочу! То есть… – вампирша посмотрела на фамильяра, которая отчасти была отражением воли её сестры. Младшей скарлет было запрещено самостоятельно покидать свою комнату, а о путешествии в другой мир наверняка не могло быть и речи. Поняв это, девочка вздохнула, натянуто улыбаясь. – Я с радостью приду к вам в гости. Сразу же, как только стану достойным членом этого общества.

Отправив в рот ещё одно печенье, покрытое вареньем, девочка принялась пережёвывать его, довольно улыбаясь, ведь теперь, помимо возможности выйти из своей комнаты, чтобы погулять по Генсокё у неё была ещё одна мотивация чтобы овладеть своими эмоциями. Она решила приложить к этому все свои силы и даже подумала о том, чтобы снова попросить Сакую научить её жонглировать шариками. Последний раз, когда старшая горничная пыталась её научить этому, каждое движение Фландре сопровождалось неудачей, отчего шарики падали на пол и если бы не масса защитных барьеров, то вместо пола и фундамента под особняком была бы огромная воронка. Понимая, что Фландре пока к такому не готова, Сакуя отложила эту затею, решив повторить через пару десятков лет.
Увидев перед собой ложку с вареньем, девочка потянулась навстречу к ней, обхватывая губами и собирая угощение, после чего ложка была абсолютно чистой. Проглотив сладость, она охотно закивала в ответ.

– Конечно извинится! У неё всегда так. Стоит произойти какому-то инциденту, так она чуть ли не теряет голову. Хотя и не подаёт виду. Я уверена, завтра, как она проснётся она первым делом поблагодарит тебя за помощь. Кстати, а можешь и Коакуме показать, как ты делаешь эти фокусы с животными? – Фландре протянула руку к кролику, который стоял на краю стола, почесав его за ухом. Не смотря на то, что выглядел он как металлическая статуэтка, ухо без каких-либо проблем изгибалось от движений пальцев. – Кажется, они её очень заинтересовали. Она буквально с них глаз не сводит.

Встав из-за стола, Фландре стала ходить по комнате, собирая всех животных, которых успела создать мажордом, расставляя их на полу, возле стола. Их разнообразие до сих пор не укладывалось в её голове. Помимо кроликов, среди них были кошки, собаки, несколько лягушек и даже миниатюрный жираф.

Чем сильнее Пачули показывала своё желание, тем сильнее распалялась Ремилия, стремясь подарить подруге ещё больше приятных ощущений и удовольствия. Она с огромным энтузиазмом заботилась о её секретике и ласкала нижнюю часть её тела так, словно это было что-то, что требовало особого ухода и заботы. Насквозь мокрый от влаги секретик подруги скользил по её губам, в то время как вампирша пыталась ухватиться за его лепестки, чтобы подарить несколько поцелуев. Голодный до уязвимого местечка язык вампирши проходился по промежности волшебницы, старательно вылизывая каждую складочку, проникая внутрь и дотягиваясь самым кончиком до вершинки, уделяя ей особое внимание. Мягкое тело волшебницы прижимало её ещё сильнее к дну ванны, показывая, как сильно она желала удовольствия и Ремилия была только рада осчастливить дорогую подругу. Пальцы Ремилии жадно мяли её ягодицы, наслаждаясь формами девушки и ощущением, как они утопают в нежной плоти девушки, а по движениям вампирши было понятно, что это ни что иное как ещё одна её ловушка. Ремилия даже не подумает отпустить её, пока они обе не получат желаемое, а их влажные тела не обессилят от нахлынувшего на них удовольствия.

Пальцы девушки, которые с лёгкостью вошли в неё творили настоящие чудеса. Ощущая, как она стимулирует чувствительные места, секретик Ремилии сжимал её пальцы внутри себя, отчего она ещё сильнее задевала уязвимые точки и цикл удовольствия замыкался. Промежность Ремилии словно втягивала в себя пальцы волшебницы, не желая их отпускать, дразня её, прося потрогать её ещё. Нижняя часть тела вампирши словно жила своей жизнью, демонстрируя то, о чём Ремилия говорила раньше – она действительно пристрастилась к таким играм и уже не могла думать ни о каких других развлечениях, полностью отдаваясь приятным занятиям.

Стоны дорогой подруги ещё сильнее заводили вампиршу, подстёгивая её ещё больше одарить её ласкам. Её язык погружался на всю длину во влажную и горячую пещерку, извиваясь внутри неё и стараясь кончиком попасть по нужным местам. Обилие влаги ничуть не мешало Ремилии, а скорее наоборот – было доказательством того, что её старания не напрасны и она с огромной охотой принимала эти дары, иногда отвлекаясь на то, чтобы собрать каждую их каплю, проходясь по половым губкам Пачули своими губами в необычном поцелуе.

>>12275
>>12360

Волшебница могла услышать сдавленный, приглушённый стон вампирши, когда первая вновь принялась ласкать её своими губами и языком. Чувствуя, как лепестки её секретика всасывают, тело Ремилии изогнулось чуть сильнее, будто подталкивая волшебницу продолжать то, что она делала. Волны удовольствия разливались по всему телу, а каждое прикосновение внизу обжигало её и одновременно будто ударяло током. Ремилия вскрикнула от удовольствия прямо в половые губки волшебницы, не сильно вонзаясь ноготками одной руки в её плоть. Набухшая вершинка стала особенно чувствительной от возбуждения и теперь любое прикосновение к ней отзывалось дрожью во всём теле Ремилии. Она отчётливо ощущала, как она пульсирует, словно ещё сильнее наливаясь кровью, пульсирует, словно требует, чтобы к ней прикоснулись и обласкали и в этот момент, сильнее всего Ремилия хотела именно этого. В этот момент Ремилия была согласна на всё, лишь бы это удовольствия не заканчивалось никогда. Ощутив, как волшебницы просунула под её голову обе ноги, вампирша и сама ощутила себя в подобии ловушки. Необычное чувство охватило её и оно было очень приятным, зарождая в груди Ремилии ещё больше тёплых чувств, однако не успела она подумать об этом, как ласки Пачули снова начали сводить её с ума. Она ни чуть жалея мучила чувствительную вершинку, а её ласки были очень разнообразными. Её язык заставлял удовольствие растекаться по всему телу, губы – закатывать глаза от удовольствия, а её зубы моментально возвращали её в реальность, словно лёгкий удар током, напоминая о том, что она здесь не одна желала удовольствий.

Ремилия вновь простонала прямо в промежность волшебницы, когда один из её пальцев проник внутрь неё и она так же крепко сжала его. Ощущение заполненности в этом месте было очень необычным и отличалось от того, которое она обычно испытывает и отчего то это возбуждало её ещё сильнее. Уткнувшись лицом в подругу, она ещё горячее, ещё жарче ласкала её. Язык вампирши с лёгкостью скользил между половым губками как по внешним складочкам, так и по внутренним. Покрытый скользкой влагой, он напоминал короткое щупальце, которое желало исследовать каждый уголок этой части тела, не пропустив ни миллиметра горячей плоти. Он уже словно не знал усталости, стремясь подарить ещё больше приятных ощущений и Ремилия дотягиваясь кончиком до клитора подруги решила уделить ему особое внимание. Мелкими и частыми движениями она игралась с ним, ласкала и мучила, лишь изредка сбавляя обороты и прижимаясь к нему кончиком, нажимая на него. Она старалась повторить движения Пачули из своего положения, однако это было куда сложнее. Её рука, что придерживала одну из ягодиц, продолжала ласкать пальцем упругое колечко, не проникая внутрь, а лишь надавливая на него, словно желая войти. Стоны и крики удовольствия всё больше заполняли небольшое помещение, а похоть буквально висела в воздухе вокруг девушек. Каждая из них хотела как сама испытать особое ощущение, когда от удовольствия ноги словно сводит судорогой, так и подарить его другой. Каждое их движение несло в себе цель сделать приятнее и каждая из них уже была не в состоянии хоть сколько то трезво мыслить. В один момент, удовольствие переполнило тело вампирши, сковав его невидимыми оковами. Не сдержавшись, она закричала от удовольствия, когда язык волшебницы вновь принялся ласкать её вершинку. Не контролируя себя, она согнула ноги в коленях, плотно обхватив голову подруги своими бёдрами, обильно изливаясь влагой прямо на её лицо и удерживая, желая продлить это приятное ощущение. Понимая, что подругу охватило то же ощущение, она прижалась к ней ещё сильнее, прижимаясь кончиком языка к вершинки, потирая её скользящими движениями, лишь иногда отвлекаясь на то, чтобы собрать сочащуюся из её секретика влагу, после чего снова возвращаясь, продлевая приятное ощущение оргазма. Хватка вампирши заметно ослабла и теперь её ноготки уже не впивались в нежную плоть. Вместо этого она поглаживала подушечками пальцев те места, на которых можно было нащупать следы от ногтей, словно желая, чтобы они исчезли и лишь вдоволь напившись сладкого нектара, она убрала руки. Тело Ремилии всё ещё дрожало от удовольствия, как и её руки. Потеряв на несколько секунд дар речи, вампирша лишь прижималась к волшебнице, обвивая её поясницу обеими руками и прикрыв глаза, наслаждаясь тем, как волны удовольствия отливают от её тела. Пролежав так несколько минут и почувствовав движение Пачули, вампирша ослабила свои объятия. Взяв подругу за бёдра обеими руками, она приподняла их, наконец получив возможность полюбоваться своими трудами. Аккуратные, нежные лепестки блестели от влаги и слюны вампирши и этот вид на несколько секунд полностью овладел вниманием Ремилии. Из подобия транса её смогли вывести лишь слова подруги.

– Ты слишком долго была прилежной девушкой. Иногда можно и дать себе волю, мх-х!..

Ремилия простонала, когда губы Пачули коснулись нежной, всё ещё чувствительной кожи, но подобному вниманию она была только рада. Продолжая поглаживать и мять бёдра подруги, вампирша удовлетворённо ответила ей:

– Это было просто прекрасно, Пачи. Пожалуй, ненадолго, но тебе удалось унять мой голод.

Ремилия хихикнула, вылезая из под волшебницы и оказываясь за её спиной. Крепко обняв её за плечи сзади, она прижалась к ней своей грудью и касаясь пальцами её подбородка, повернула её голову в свою сторону, вместе с этим выглядывая из-за её плеча, сразу же встречаясь с ней губами всё ещё влажными, скользкими и пропитанными вкусом друг друга. Она горячо целовала волшебницу, прикрыв глаза от удовольствия и наслаждаясь этим моментом. Её поцелуй был не такой страстный, как когда она целовала её внизу, но он был полон нежности и любви к ней. Она одаривала лаской как каждый лепесток по отдельности, так и оба сразу, издавая едва слышные, влажные звуки поцелуя. Всё ещё не отдышавшись от недавней игры, она обдавала горячим и тяжёлым дыханием лицо Пачули, лишь спустя пару минут оторвавшись от её губ, чтобы восстановить дыхание, а её рука потянулась к душу, включая тёплую воду и направляя струйки на тело подруги, смывая с неё всю влагу.

– Позволь мне поухаживать за тобой. А после, мы можем пойти спать, если у тебя совсем не осталось сил. – Ремилия хищно улыбнулась, облизывая свои губы, на которых ещё долгое время будет сохраняться вкус Пачули. – Не бойся, во сне я не пристаю и твоему отдыху точно мешать не стану.

Добрый день, Коа. Твой вес слишком мал чтобы доставить мне хоть какой-то дискомфорт. Однако, очень тёплое и приятное на ощупь. Надеюсь, ты тоже хорошо отдохнула. Выпечка, значит? Уже не терпится попробовать. Твоя готовка никогда не оставляет меня равнодушной. Тогда, как насчёт того, чтобы устроить ночное чаепитие в саду при свечах? Мне кажется, должно получится очень интересно~

>>18063
>>18043

Мышцы Пачули налились непривычной тяжелой усталостью. Она-то знала, что прилагала столько же усилий, сколько и раньше, но подняться с четверенек оказалось не так-то просто. Она утомлена? Так скоро? Нет, не должна была, это же несложно. Но как бы она ни спорила сама с собой, реальность была неумолима: подняться было непросто. Голова была кристально чистой, мыслить она могла ясно, но физическая форма у неё была паршивая. Тело с трудом поддавалось приказам, оно продолжало замедлять еще минутами назад страстную, изголодавшуюся волшебницу. Вампирша решила «помочь» со сложными симптомами, она так быстро выкарабкалась, что Пачули успела засечь её только у самой спины. Пачули все-таки позволила себе расслабить руки и оказаться на дне ванны, с Ремилией над ней: она уже не смогла бы сдержаться, даже если бы захотела. Грудь смягчила приземление и заставила Пачи громко ухнуть. Пожаловаться на свою слабость девушка не успела: вампирша приблизила её к себе и засосала губы библиотекаря. Пачи напряглась, но не стала двигаться, она снова почувствовала требовательные губы подруги на своих губах: сильный язык, проскакивающий в рот и сразу дающий понять, что даже этот поцелуй некий акт благодарности. Пачи показалось, что она плывет по бурной реке и вскоре упадет с водопадом, разбиваясь со всей честью о острые камни. Ремилия целовала её, Пачули отвечала на поцелуи, не возражая, что её лицо было в руках подруги. Она не стала мешать ей с желанием потеребить то мягко, то сильно её губы и потом, когда вампирша ‘‘напилась’’, волшебница начала ласкать лепестки губ подруги. Сначала верхний, потом нижний – она выдаивала их, вырывая слабые вздохи. Потом раздвинула губы языком и поработала ним немного, как минутами назад своим мизинцем в скромной тайне драгоценной подруги. Весь мир был неважнно, только быть вместе теперь вот так и навсегда.

– Кто же тебя так разбаловала, подруга? Неужели одна наша общая знакомая?

Пачули собралась с силами и с трудом заставила себя ставить. Ей все еще было так хорошо, что она могла отвалиться спать в пределах ванны. Струйки потекли по её спине, шее. Волшебница наклонила голову к шее вампирши и поцеловала кожу. Самостоятельно стоять было трудно и часть веса она переложила на неё, обнимая обеими руками за талию.

- А ты выносливая. Очень выносливая в этом плане. Наверное, я переоценила свои способности. - Пачули выдохнула страстно, прижимая вампирессу в объятия, сопротивляясь слабости, невольно подчиняясь телу, которое звало уснуть. Девушка часто смотрела на неё и могла понять, когда библиотекарь сладко уставала и должна была прекратить работу. Пачи любовалась своей соблазнительницей, а в себе заставляла постоять еще немного. Подруга от души поливала её теплой водой. На белоснежной коже вампирши шеи красовались розовые следы – в состоянии забвения библиотекарь потеряла счет времени и целовала одну единственную зону довольно длительное время. Вампирше нужно было помять её и спереди. Библиотекарь взяла паузу и отошла на расстояние вытянутой руки. Вода поливала изо всех сил и конца – края ей не было видно. Пачи вздрогнула, когда поток воды коснулся секретика - влажная кожа бурно реагировала даже на такую незамысловатую ласку. Губы беззвучно произнесли имя Ремилии, Пачи напрягла и расслабила мышцы, делала глубокие рваные вдохи. Закусив губу, она шумно выдохнула, с огромным трудом удержав стон. Случайность или шалость? Пачи, посвежевшая, взяла у неё шланг, переключила рычаг и приятно-прохладные струи полились уже на вампиршу. Пачи постояла минуту, начала движение, взяла мочалку и стала тщательно растирать кожу другой рукой. Интересно, куда подевались Коакума и Ремилия? Что они сейчас делали? Может, тихо себе спали и вели себя примерно и прилично? Сейчас у неё не было ни желания, ни сил спешить кому-то на помощь, тем более в подвал. Но им бы лучше найтись, пока Ремилия не вспомнит о них еще раз.

Пачи закончила с массажем и налила на тело немного мыльной пены. Она прижалась к девушке со спины, приняла часть порции на себя. Большая грудь библиотекаря ‘‘расчесывала’’ лопатки девушки, а Пачи улыбалась, продолжая работать. Смыв все сзади, она стала работать спереди и провела свободной ладонью по обнаженной груди, так, как вампирша её касалась, находясь у неё за спиной сзади. Даже от такого движения у Пачи сбилось дыхание, а по тему разлилась истома. Погладив грудь, рука скользнула вниз по животу. Поток воды коснулся вампиршу между ног и Пачи не спешила его убирать, лаская девушку там все дольше, все смелее. Представляя, как это Реми делает самостоятельно, привалившись спиной к холодной кафельной стене после долгого дня. Зная, как работает эта волшебная лейка, Пачи почти не сомневалась, что подруга могла чувствовать себя сейчас очень хорошо. Она увеличила давление, чтобы ощущения усилились, пальцы руки зажимали левый сосок.

- Как ты думаешь, ты все еще чувствительная там? Выдержишь хотя бы одну минуту?

Пачи не стала усиливать режим, но убедилась, что вода ласкает девушку там, где необходимо. Она убрала руку с груди, повернула ладонью лицо девушки к себе направо и чмокнула еще раз, чтобы запомнить вкус её губ. Рука крепко держала её за талию до тех пор, пока госпожа особняка не стала снова чистой и влажной. Убрав с лица прилипшие к нему мокрые пряди волос, Пачи подошла к кранам, наклонилась и закрутила один из них. Впереди её ждало суровое испытание – высокое и мокрое препятствие. Пачули не спешила наскоро высушиваться, чтобы повысить свои шансы на успех. Сейчас Реми перелетит и подаст руку или доберется до полотенец, чтобы потом кинуть одно в её сторону.

Приятный женский голос раздался перед ней:

- Тук-тук-тук. Не помешала, надеюсь… Вам плохо?

- Не совсем, - Пачули замялась, не зная, как ответить: видела ли вошедшая, чем они занимались? Слышала ли их за стеной, догадывалась ли в плену каких фантазий молодое сердечко госпожи? Она посмотрела в лицо нежданной гостье.

Вместо двери в проёме, как в рамке картины, красовалась импозантная старшая горничная. В своем светлом строгом костюме Сакуя выглядела элегантно и готовой к немедленной работе.

- Не совсем это в смысле что-то нездоровиться? - с обаятельной улыбкой выспрашивала девушка. Пачи согласилась:

- Давно не позволяла себе просто лечь и отпустить всё. После сна буду чувствовать себя много лучше. Дай мне полотенце, пожалуйста, как только вытрешь насухо Ремилию.

- Конечно. Ремилия-сама...

Горничная провела полотенцем по руке, искоса наблюдая за ней. Близость к госпоже, прикосновения, тепло её руки были привычны и родны прислуге. Потом полотенце стало вытирать грудь, лицо, виски, бедра. Вода не была препятствием теплу мягкой ткани – девушки не единожды видели друг друга обнаженными и не чувствовали смущения.

- Сакуя, а теперь найди салфетку и вытри свой кровоточащий нос, пожалуйста.

Горничная закончила работу, и салфетка снова появилась в её руке. А в другой она держала наполненный бокал, который предложила Алой Дьяволице. Пачули не стала напоминать, как она устала от того, что Сакуя в буквальном смысле изливается кровью и предупреждений, что в следующий раз Ремилия будет пить её кровь или из ноздри или непосредственно при следующей оплошности. Она только вздохнула – Ремилию нельзя было не любить и Сакуя выражала это своим способом. Как только бокал покинул её пальцы, энергичные движения закружили уже Пачули. Она что-то шептала, напевала? Пританцовывала? Через несколько секунд Пачи начала крутиться как юла и остановилась уже одетая в белый халат.

- Спасибо, - выдохнула Пачи, взялась за протянутую навстречу руку и медленно вышла из ванны. Девушка прошла мимо Сакуи, подошла к кровати и села на край. Сакуя вышла после Ремилии, поклонилась и исчезла сразу. Пачи подождала, когда подруга подошла, вытянула руки и притянула к себе так, как Флан обычно обнимала одну из своих игрушек. Халат не мешал слушать стук сердца, ощущать тяжелое дыхание и любоваться алым взглядом глаз вампирши.

>>18063
>>18043

- Немного помешали тебе с ухаживанием. Но я все равно очень довольна. Ты заставила меня задуматься над тем, что не только кровь утоляет твою жажду. Знаешь, что, ты можешь разбудить меня как хочешь и когда хочешь. Просто сделай это за пятнадцать минут до того, как захочешь всех собрать за столом. За час, если я понадоблюсь. За три, если нужна моя помощь, чтобы все накрыть.

Пачи раздвинула края халата, чтобы Реми могла лечь прямо на её грудь.

- Рассвет уже близко. Сладких снов. Спасибо, что провела со мной ночь.

Сбоку шуршала штора, покачивающаяся от ветерка, пробивающегося через открытую форточку.

- Любимая моя подруга.

Повернув шею влево, Пачи уткнулась в подушку щекой и смогла быстро прогрузиться в сон, сохраняя слабую улыбку на лице.

- Фландре-сама, - дьяволёнок вежливо откашлялась и, посмотрев на юную леди, проговорила, - Не знаю, как в других мирах, но тут существует довольно ясная и четкая вертикаль власти. В случае отсутствия вашей сестры и Пачи ответственность легла бы на плечи Мэйлин, а главной были бы вы. Может в венах Мэйлин и нет вашей крови, но она могла бы принимать все важные решения и поддерживать жизнь тут столько, сколько необходимо. У нас тем более продовольствия хватает на…

«месяцы» - горничная посмотрела на слугу и проглотила слово, чтобы случайно не выдать один из важных секретов в этих стенах.

- долго.

Дьяволёнок сделала пару глотков, опустила чашку. Посмотрела на Фландре – нельзя было дать гостье вскружить ей голову. У неё мышление все еще оставалось юным, чистым и предельно чистым. Девочка была как белый лист, который можно взять и изрисовать чем попало. У мажордома вполне могла быть готовая ручка, чтобы начать на нем рисовать.

Мажордом не спешила отвечать. Она задумалась, стукнула пальцами по столу и отпила немного чая. Девушка забросила ногу на ногу, отчего обувь на её ноге закачалась. Волей-неволей она обнажила ногу намного выше колена.

- О, как! А я часто подменяю вышестоящую Пачули. Наверное, что-то стрельнуло в голове, и я по привычке приняла узды правления. Наверное, я поступила… как же так сказать…

- Опрометчиво?

- С одной стороны. А с другой – бесстрашно и благородно.

Чай приятно обжигал горло, разливаясь теплом по всему телу. Дьяволёнок чувствовала, как усталость дня постепенно отступает, уступая место бодрости и ощущению облегчения после долгого и насыщенного дня, проведённого в трудах. Коакума с удовольствием погружалась в этот момент покоя, подаренного последним глотком. Она вытерла салфеткой губы, подошла поближе к Фландре и, надеясь на дальнейшее сотрудничество, погладила её по голове.

- Флан, а что за инъекцию тебе сделали?

Врач не заставила себя ждать долго с ответом:

- Давай, Фландре, повтори за мной, пожалуйста. Ад-ре-на-лин!

Фамильяр наклонилась и почти встала на колени. Она приблизила ухо к спине Флан, прислонилась, стала слушать пульс юной леди.

- Я не думала, что у неё проблемы с сердцем. И вообще, такие вещи проводить без надзора опасно. Ремилия-сама, когда узнает, вряд ли погладит тебя по головке.

- Лекарство оказало выраженное действие на гладкие мышцы внутренних органов и сердечно-сосудистую систему. Другими словами, вместе с моей магией и небольшим уколом пациент способна передвигаться, а не отлеживаться в кровати. Меня прямо попросили – поставить её на ноги. Она стоит, ходит, может даже потанцевать после небольшого отдыха.

- Мы уже поспали. Надеюсь, что результат закреплен и с ней ничего не произойдет. Впереди у нас застолье и у юной госпожи будет отпуск. Я хочу быть уверена, что в течение недели с ней точно не произойдет.

- Я думаю, что риск осложнений минимальный. Нужно просто не злоупотреблять острым в сильной мере.

- Правда? То есть это тоже надо было донести до моей госпожи. Коакума, - дьяволёнку очень хотелось шлепнуть себя по лбу, - давай ты тоже это все ей повторишь лично, прежде чем я всё передам и выставлю тебя еще в худшем свете. В идеале – тебе лучше это сделать первым делом сегодня и до того, как с ней поговорит Фландре.

Коа привстала с колен, потом обняла Флан со спины. Щечка фамильяра, прикрывшей глаза, усиленно терлась о щечку младшей Скарлет.

- Мы же так скучали! Даже я скучала в соседней койке вместе с вами.

Коа потом отступила на шаг, встала с боку и находилась поблизости. Мажордом заметила вспышку глаз, как только юная леди выразила желание однажды их навести. Она обхватила свой подбородок обеими ладонями и спросила:

- А что, если вы уже член этого общества? Я не думаю, что кто-то смеет не считаться с вами в этих стенах. Только приказ Ремилии-самы имеет больший вес, чем ваш. Остальные мнения могут дать вам совет, но не подчиниться вам просто непростительно. С вашей силой, а я ощущаю ваш потенциал, он, он…

От Фландре даже в спокойном состоянии исходила такая аура, что такой силой можно было заряжать посохи и амулеты поблизости, если правильно её направить.

- огромен. Вы можете свернуть в бараний рог всех, кто вам не понравится.

- Это ты к чему?

Дьяволёнок подняла бровь и уставилась на гостью своими красными глазами.

- Зачем оставлять желания на потом? Если юная леди хочет встретиться с другой Фландре, то это можно устроить даже сегодня! Я думаю, что это знакомство будет продуктивным, а Фландре-сама, возможно, узнает что-то важное от другой версии себя. Возможно, более старшая Флан подскажет как лучше развиться или где повернуть в правильную сторону, создав более подходящее будущее для юной леди?

- Нет. Исключено. Даже если твоя Флан такая могучая и сногсшибательная, мы никуда не торопимся. А Флан выберет свой путь без каких-либо подсказок и общения со странными личностями.

- Мы не странные! - фыркнула Мажордом, - Ты просто не интересуешься другими мирами и тем, что могло быть не так. Кто-то живет сегодняшним днем, как ты, а кто-то строит планы и дорогу на недели, месяцы, года вперед.

- Вот и отлично. Ты нам помогла, мы извлекли урок и будем жить дальше, как жили. У моей Флан будет одна девушка, на которую ей стоит равняться. Её красивая и неповторимая сестра. А когда она чуть-чуть подрастет, то уже осознанно выберет хочет ли она иметь других кумиров. Из этого мира.

Мажордом почти повесила нос. Пугливая и неуверенная Коакума прекрасно ощущала себя за девочкой, словно как за каменной стеной. Но спорить она не стала и допила свою порцию чая, чтобы потом снова перейти в расслабленное состояние.

- А что с этими игрушками? Мне кажется, будто этот кролик моргает.

- А? Ничего такого не должно быть. Тебе просто кажется.

- Я возьму, наверное, одного из них себе и прослежу за ним. На всякий случай, если этот барьер сам ничего не выявит.

- Я клянусь, что ничего с ними не делала.

- А почему металл? Он не мягкий и может быть опасным в некоторых случаях.

- Я думала, что юная леди тоже любит блеск и прочность. Мои игрушки не так просто сломать, чтобы ими можно порезаться или подавиться.

- Она не подавится… В общем, я поняла.

- Может поможем юной леди? - Мажордом подмигнула Коакуме, -Раз ей не суждено встретиться всего на пять минут с розоволосой, харизматичной и веселой версией себя…

- Еще раз продолжишь эту шарманку, и я заткну твой рот своим хвостом. Давай работать.

Обе Коакумы разошлись в разные стороны комнаты, что начать искать игрушки. Коа решила, что не будет сразу их складывать, пока Флан не подскажет или не решит сделать это сама.

Это чудесно, ведь я чуть-чуть поправилась. На пару килограммов всего, оджосама! Сладкое я себе запретила, буду лакомиться только соленым или полезным. Овощами, фруктами, может быть вами перед сном. Стоп, это приглашение на свидание? Тогда давайте попьем с вами чай, пообщаемся, вы посидите на мне и мы полюбуемся звездами. А потом посмотрим, чем закончится эта ночь~

Спасибо большое за игру и спокойной тебе ночи, няша! Пусть в твоих снах исполняются все желания, тепло светит солнце, сбываются все мечты и еще больше, а пробуждение непременно будет приятным и легким. А следующий день ты проведешь исключительно так, как тебе того пожелается. Сладких тебе снов <3

Абу благословил этот пост.