28 Кб, 640x360Что можно сказать о человеке, если его любимая книга "Мастер и Маргарита"?
Что ему стоит прочитать хотя бы ещё несколько книг.
>>08735 (OP)
Что ему 13 лет
Что ему 13 лет
>>08735 (OP)
А реально ли сделать борду что бы там могли писать только люди из Москвы ну и на худой конец из Питера? А то мне прям не приятно бывает. Иной раз вроде собеседник общается по человечески, а потом выясняется что это продуктчеловекоподобный идентичный натуральному из рязани какой-нибудь. Я думаю любому человеку не приятно общаться с этими деревенскими животными.
А реально ли сделать борду что бы там могли писать только люди из Москвы ну и на худой конец из Питера? А то мне прям не приятно бывает. Иной раз вроде собеседник общается по человечески, а потом выясняется что это продуктчеловекоподобный идентичный натуральному из рязани какой-нибудь. Я думаю любому человеку не приятно общаться с этими деревенскими животными.
247 Кб, 1078x826>>08770
Это гуманистическая борда, и в Рязани люди живут.
Это гуманистическая борда, и в Рязани люди живут.
>>08735 (OP)
Два варианта:
1) он базовичок, зашарил за все прототипы масслитовцев, за все смыслы, посмотрел несколько разборов в интернете и достиг просветления;
2) он тупая пизда, которая выбрала этот роман по принципу "наименее душная книга из школьной программы". Скипает главы про Пилата, больше всего ценит любовную линию Мастера и Маргариты.
Два варианта:
1) он базовичок, зашарил за все прототипы масслитовцев, за все смыслы, посмотрел несколько разборов в интернете и достиг просветления;
2) он тупая пизда, которая выбрала этот роман по принципу "наименее душная книга из школьной программы". Скипает главы про Пилата, больше всего ценит любовную линию Мастера и Маргариты.
>>08770
Это ты гендерфлюидов с розовыми волосами людьми назвал? Смело.
>люди из Москвы ну и на худой конец из Питера
Это ты гендерфлюидов с розовыми волосами людьми назвал? Смело.
>>08824
Мы такое не читаем. Это доска про серьезную литературу. Гоголь, Булгаков, Напуцкий, вот это вот всё.
>Это паста из /b/ыдлятни
Мы такое не читаем. Это доска про серьезную литературу. Гоголь, Булгаков, Напуцкий, вот это вот всё.
Ну...Летов талантливый был.
>>08735 (OP)
«Нихуя не избито!» (с)
«Нихуя не избито!» (с)
>>08879
С другой стороны, автор этой строчки - фанат "Властелина колец" и на серьёзных щах флексил чтением Макиавелли.
С другой стороны, автор этой строчки - фанат "Властелина колец" и на серьёзных щах флексил чтением Макиавелли.
>>08735 (OP)
вообще ничего...
вообще ничего...
>>08735 (OP)
Если у какого-то человека есть какая-то ОДНА любимая книга - это говорит о некоторой его ограниченности, мягко говоря. Сугубо личное субъективное мнение.
Если у какого-то человека есть какая-то ОДНА любимая книга - это говорит о некоторой его ограниченности, мягко говоря. Сугубо личное субъективное мнение.
250 Кб, 800x533>>09054
Моя любимая книжка - сберкнижка. (с)
Моя любимая книжка - сберкнижка. (с)
>>09054
Или он чёток в своих познаниях и уверен в себе. Мб у кого-то любимая книга это "Библия" или "Иллиада", или "Миф о Гильгамеше", или "Одиссея", всё если у тебя 1 из перечисленных в любимых, то ты процентов 40% всей худож литературы эвер закрыл.
Или он чёток в своих познаниях и уверен в себе. Мб у кого-то любимая книга это "Библия" или "Иллиада", или "Миф о Гильгамеше", или "Одиссея", всё если у тебя 1 из перечисленных в любимых, то ты процентов 40% всей худож литературы эвер закрыл.
>>09058
Библия не книга, это религия. Если у человека любимое это религия, значит он бездумный идиот, потому что предназначение религии давать людям ответы когда они сами за себя думать не хотят.
>>09054
Ну да, он четок и уверен в пределах своей ограниченности из одной книжки. Это и есть узколобие, чем уже, меньше мирок, тем он проще, а значит крепче уверенность в себе, ведь у узколобого дебила всё на свете очень просто, какие тогда могут быть сомнения?
Библия не книга, это религия. Если у человека любимое это религия, значит он бездумный идиот, потому что предназначение религии давать людям ответы когда они сами за себя думать не хотят.
>Или он чёток в своих познаниях и уверен в себе.
>>09054
>это говорит о некоторой его ограниченности, мягко говоря.
Ну да, он четок и уверен в пределах своей ограниченности из одной книжки. Это и есть узколобие, чем уже, меньше мирок, тем он проще, а значит крепче уверенность в себе, ведь у узколобого дебила всё на свете очень просто, какие тогда могут быть сомнения?
>>09060
Понятно, в следующий раз пиши сразу, что ты ебанат, я время тратить на буковы не буду.
>Библия не книга, это религия.
Понятно, в следующий раз пиши сразу, что ты ебанат, я время тратить на буковы не буду.
>>09076
Я ебанат.
Я ебанат.
>>09060
если бы религия давала однозначные ответы, то не появилось бы ряда школ и мыслителей, её переосмысляющих и допиливающих...такого пространства интерпретаций и так далее...тут в этом плане больше подходит наука, которая для обывателя есть объект почти религиозный веры...ведь большинство из них не осилили и курс школьной физики, но при этом верят в теорию относительности, суперструны, большой взрыв и так далее...
>предназначение религии давать людям ответы когда они сами за себя думать не хотят.
если бы религия давала однозначные ответы, то не появилось бы ряда школ и мыслителей, её переосмысляющих и допиливающих...такого пространства интерпретаций и так далее...тут в этом плане больше подходит наука, которая для обывателя есть объект почти религиозный веры...ведь большинство из них не осилили и курс школьной физики, но при этом верят в теорию относительности, суперструны, большой взрыв и так далее...
271 Кб, 640x847>>09114
Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва − где "я не могу"; где "я могу" − нет молитвы.
Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва − где "я не могу"; где "я могу" − нет молитвы.
>>08735 (OP)
Тут надо разобраться. Любимая, потому что единственная? Или там базовичок с четырехзначным списком прочитанного на фантлабе?
Если второе, то он скорее всего сможет обосновать, почему оно так.
Тупых пёзд мы исключаем, потому что они всё равно нихуя не видят в этом тексте, кроме рофло кошака, полётов тупой бабы и бала сцотоны, где тупой бабе ногу целуют по очереди.
Тут надо разобраться. Любимая, потому что единственная? Или там базовичок с четырехзначным списком прочитанного на фантлабе?
Если второе, то он скорее всего сможет обосновать, почему оно так.
Тупых пёзд мы исключаем, потому что они всё равно нихуя не видят в этом тексте, кроме рофло кошака, полётов тупой бабы и бала сцотоны, где тупой бабе ногу целуют по очереди.
>>09137
Знаешь много "тупых баб", которые любят своих мужчин, интересуются их деятельностью, готовы стать ведьмами ради них?
> тупой бабы
Знаешь много "тупых баб", которые любят своих мужчин, интересуются их деятельностью, готовы стать ведьмами ради них?
>>09123
религия не равно молитва...
религия не равно молитва...
>>08735 (OP)
Отличный литературный вкус у человека.
Отличный литературный вкус у человека.
Роман-обидка, который буквально оправдывает тайную полицию и Сталина. Я про Булгакова всё понял, когда осознал, что в каждом романе он кого-то высмеивает и критикует. При этом в Булгакове, как и во всех человеконенавистниках, силён наивный сентиментализм - как вам линия бедного наивного Мастера и уставшей от мужа Маргариты, которые полюбили друг друга с первого взгляда? Видимо, Набоков не врал, когда говорил о разнице между сентиментальными и тонко чувствующими людьми: есть те, для кого важно само искусство, а есть те, кто сейчас глумится над всеми обидчиками (у таких людей обидчиков всегда много), а через десять минут проливает слёзки над любовью с первого взгляда.
>>09964
Булгаков был человеконенавистником?
Зауважал его ещё больше. Слоняра. 🗿
>При этом в Булгакове, как и во всех человеконенавистниках
Булгаков был человеконенавистником?
Зауважал его ещё больше. Слоняра. 🗿
>>08735 (OP)
Можно назвать человека дегенератом.
Булгаков никогда не писал такого романа и не выпускал его.
Это писанина проститутки Шиловской, выпушенная у 1966 году.
Можно назвать человека дегенератом.
Булгаков никогда не писал такого романа и не выпускал его.
Это писанина проститутки Шиловской, выпушенная у 1966 году.
>>10007
Все пукачеры - пидормоты.
Все пукачеры - пидормоты.
бамп
>>09964
В виде Воланда и свиты? Как некой жестокой, но справедливой силы?
>Роман-обидка, который буквально оправдывает тайную полицию и Сталина.
В виде Воланда и свиты? Как некой жестокой, но справедливой силы?
>>08735 (OP)
Книга объективно хороша. Увлекательный сюжет, колоритные персонажи, искрометный юмор, глубокий символизм. Всякий читатель в такой книге что-нибудь да найдет в меру своего понимания. Для зодческой раоботы тамплиерского градуса "МиМ" вообще шедевр, обычно всякую нудятину пишут.
>Что можно сказать о человеке, если его любимая книга "Мастер и Маргарита"?
Книга объективно хороша. Увлекательный сюжет, колоритные персонажи, искрометный юмор, глубокий символизм. Всякий читатель в такой книге что-нибудь да найдет в меру своего понимания. Для зодческой раоботы тамплиерского градуса "МиМ" вообще шедевр, обычно всякую нудятину пишут.
>>10616
Причем символизм хорошо понятный в рамках европейской культуры. Поэтому книга переведена на многие языки и даже экранизировалась за рубежом.
> глубокий символизм
Причем символизм хорошо понятный в рамках европейской культуры. Поэтому книга переведена на многие языки и даже экранизировалась за рубежом.
Есть один чрезвычайно интересный феномен, который я бы не хотел называть «культовыми книгами». Выражение это мало объясняет то, что я расскажу.
В физике и химии есть явление адсорбции, оно заключается в том, что частицы в растворе увеличивают свою концентрацию у фазовой границы. (Тут простор для метафор, как и во всяком естественно-научном явлении, которое перетащено на гуманитарную поляну, как мешок с трупом.) Все эти явления вплоть до школьного опыта с кристаллизацией на веточке в стакане очень ярко описывают нам культурные процессы.
В культуре так часто бывает — некое произведение суют как палочку, в раствор времени, и — глядь: оно уже обросло гроздьями смысла.
Такое как-то случилось с фильмом «Если завтра война», который особых художественных свойств не имел и вовсе официально, по предназначению, назывался батальонным фильмом — но в силу обстоятельств стал символом целой эпохи. Такое бывает с чем угодно, и не всегда зависит от качества материала.
Вернее, зависит каким-то загадочным, опосредованным образом.
Вот в 1966 году в журнале «Москва» был впервые напечатан роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Он был издан с купюрами, а через некоторое время уже полностью. Тут же заработала машина самиздата и сампереиздата, в результате чего, пока не началась свобода книгопечатания, по рукам ходило огромное количество копий этого романа.
Дальше произошло самое интересное: «Мастер и Маргарита» не был запрещён, как какой-нибудь Солженицын. Но и не был доступен, как добротная русская классика.
Здесь было соблюдено очень важное условие умеренной запрещённости.
Второе условие касалось близости к реальности. Действие московской части сюжета происходило на фоне вполне (тогда) узнаваемых городских реалий. Многие дома можно было увидеть; перила, к которым прикасались руки героев — потрогать, а в окна — заглянуть.
Я и сам, грешен, пользовался этим.
Можно было водить девушек понятным маршрутом — от площади Маяковского к Патриаршим прудам, завернуть к Литературному институту, где таланты «вызревают, как в оранжерее», затем, переулками к Никитской, мимо памятника грустному Гоголю, а там — через Арбат к домам предполагаемым, в которых жили герои Булгакова. Логично было бы это закончить местом у Крымского моста, где поэт Бездомный норовил «плавать в пахнущей нефтью чёрной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей». Сейчас это поставлено на промышленную основу — по городу движутся не только пешеходные, но и автобусные экскурсии.
Третье и, может быть, самое важное условие — сочетание развлекательного начала и чего-то важного, вечного, хоть и неоформленного. Про знаменитый роман так и говорили «Евангелие от Булгакова», да что там говорили — писали такие книги.
Дело в том, что Булгаков писал свой текст ещё в те времена, когда большинство его читателей были крещены и прошли через разной глубины религиозное образование. Читатели 1966 года были разными. Но происходили не только из тех, кто помнил двадцатые и «дореволюцию», но уже из тех, кто родился в сороковые. Потом роман стали читать те, кто в семидесятые и восьмидесятые мог знать о прошлом только по пересказам. Они жили уже в совершенно другой стране: интерес к сверхъестественному сочетался с удивительным религиозным невежеством. При общем дефиците книг, незапрещённая Библия была самой дефицитной. Библейские сюжеты, за неимением лучшего, извлекались из книг Лео Таксиля.
И вот тут, как говорят современные молодые люди, роман Булгакова «зашёл».
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов талант автора. Но бывали адсорбционные книги, написанные удивительно дурно. А вот Михаила Булгакова в этом никак не упрекнёшь.
И вот возникли вокруг романа целые общества — от тех молодых людей, что сидели на лестнице в доме 302-бис по Садовой, до вполне вымытых барышень, искавших повышенной духовности.
Возникли отрасли в литературоведении, занимающиеся романом, проводились конференции — всё как положено. Началось то, что называется вчитывание смыслов.
Были написаны книги о прототипах героев. Причём сама постановка задачи о прототипах заключается в том, что мы можем судить о наличии прообраза, только если об этом заявил сам автор. Но маховик популярного романа вынуждает кормящихся плодить новые смыслы. Всякий более или менее причудливый современник становится тем, с кого написан Воланд (клянусь, я видел, как на эту роль назначали авиаконструктора Бартини), на всех персонажей примеряются фотографии из пантеона литературной жизни двадцатых и тридцатых.
Нет, на этой площадке возникали и иные, более плодотворные обсуждения. Например, мысль о том, что измученный ближним злом русский интеллигент норовит звать на подмогу зло хоть и более страшное, но дальнее. Обиженные критиком Латунским готовы подружиться с Воландом. Так спустя полвека начинающие бизнесмены, умученные ментами, возлагали надежды на чекистов. Они помнили, как в начале восьмидесятых люди Андропова пытались навести порядок в мире серых мундиров.
Но тут начинается самое интересное.
В физике и химии есть явление адсорбции, оно заключается в том, что частицы в растворе увеличивают свою концентрацию у фазовой границы. (Тут простор для метафор, как и во всяком естественно-научном явлении, которое перетащено на гуманитарную поляну, как мешок с трупом.) Все эти явления вплоть до школьного опыта с кристаллизацией на веточке в стакане очень ярко описывают нам культурные процессы.
В культуре так часто бывает — некое произведение суют как палочку, в раствор времени, и — глядь: оно уже обросло гроздьями смысла.
Такое как-то случилось с фильмом «Если завтра война», который особых художественных свойств не имел и вовсе официально, по предназначению, назывался батальонным фильмом — но в силу обстоятельств стал символом целой эпохи. Такое бывает с чем угодно, и не всегда зависит от качества материала.
Вернее, зависит каким-то загадочным, опосредованным образом.
Вот в 1966 году в журнале «Москва» был впервые напечатан роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Он был издан с купюрами, а через некоторое время уже полностью. Тут же заработала машина самиздата и сампереиздата, в результате чего, пока не началась свобода книгопечатания, по рукам ходило огромное количество копий этого романа.
Дальше произошло самое интересное: «Мастер и Маргарита» не был запрещён, как какой-нибудь Солженицын. Но и не был доступен, как добротная русская классика.
Здесь было соблюдено очень важное условие умеренной запрещённости.
Второе условие касалось близости к реальности. Действие московской части сюжета происходило на фоне вполне (тогда) узнаваемых городских реалий. Многие дома можно было увидеть; перила, к которым прикасались руки героев — потрогать, а в окна — заглянуть.
Я и сам, грешен, пользовался этим.
Можно было водить девушек понятным маршрутом — от площади Маяковского к Патриаршим прудам, завернуть к Литературному институту, где таланты «вызревают, как в оранжерее», затем, переулками к Никитской, мимо памятника грустному Гоголю, а там — через Арбат к домам предполагаемым, в которых жили герои Булгакова. Логично было бы это закончить местом у Крымского моста, где поэт Бездомный норовил «плавать в пахнущей нефтью чёрной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей». Сейчас это поставлено на промышленную основу — по городу движутся не только пешеходные, но и автобусные экскурсии.
Третье и, может быть, самое важное условие — сочетание развлекательного начала и чего-то важного, вечного, хоть и неоформленного. Про знаменитый роман так и говорили «Евангелие от Булгакова», да что там говорили — писали такие книги.
Дело в том, что Булгаков писал свой текст ещё в те времена, когда большинство его читателей были крещены и прошли через разной глубины религиозное образование. Читатели 1966 года были разными. Но происходили не только из тех, кто помнил двадцатые и «дореволюцию», но уже из тех, кто родился в сороковые. Потом роман стали читать те, кто в семидесятые и восьмидесятые мог знать о прошлом только по пересказам. Они жили уже в совершенно другой стране: интерес к сверхъестественному сочетался с удивительным религиозным невежеством. При общем дефиците книг, незапрещённая Библия была самой дефицитной. Библейские сюжеты, за неимением лучшего, извлекались из книг Лео Таксиля.
И вот тут, как говорят современные молодые люди, роман Булгакова «зашёл».
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов талант автора. Но бывали адсорбционные книги, написанные удивительно дурно. А вот Михаила Булгакова в этом никак не упрекнёшь.
И вот возникли вокруг романа целые общества — от тех молодых людей, что сидели на лестнице в доме 302-бис по Садовой, до вполне вымытых барышень, искавших повышенной духовности.
Возникли отрасли в литературоведении, занимающиеся романом, проводились конференции — всё как положено. Началось то, что называется вчитывание смыслов.
Были написаны книги о прототипах героев. Причём сама постановка задачи о прототипах заключается в том, что мы можем судить о наличии прообраза, только если об этом заявил сам автор. Но маховик популярного романа вынуждает кормящихся плодить новые смыслы. Всякий более или менее причудливый современник становится тем, с кого написан Воланд (клянусь, я видел, как на эту роль назначали авиаконструктора Бартини), на всех персонажей примеряются фотографии из пантеона литературной жизни двадцатых и тридцатых.
Нет, на этой площадке возникали и иные, более плодотворные обсуждения. Например, мысль о том, что измученный ближним злом русский интеллигент норовит звать на подмогу зло хоть и более страшное, но дальнее. Обиженные критиком Латунским готовы подружиться с Воландом. Так спустя полвека начинающие бизнесмены, умученные ментами, возлагали надежды на чекистов. Они помнили, как в начале восьмидесятых люди Андропова пытались навести порядок в мире серых мундиров.
Но тут начинается самое интересное.
Есть один чрезвычайно интересный феномен, который я бы не хотел называть «культовыми книгами». Выражение это мало объясняет то, что я расскажу.
В физике и химии есть явление адсорбции, оно заключается в том, что частицы в растворе увеличивают свою концентрацию у фазовой границы. (Тут простор для метафор, как и во всяком естественно-научном явлении, которое перетащено на гуманитарную поляну, как мешок с трупом.) Все эти явления вплоть до школьного опыта с кристаллизацией на веточке в стакане очень ярко описывают нам культурные процессы.
В культуре так часто бывает — некое произведение суют как палочку, в раствор времени, и — глядь: оно уже обросло гроздьями смысла.
Такое как-то случилось с фильмом «Если завтра война», который особых художественных свойств не имел и вовсе официально, по предназначению, назывался батальонным фильмом — но в силу обстоятельств стал символом целой эпохи. Такое бывает с чем угодно, и не всегда зависит от качества материала.
Вернее, зависит каким-то загадочным, опосредованным образом.
Вот в 1966 году в журнале «Москва» был впервые напечатан роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Он был издан с купюрами, а через некоторое время уже полностью. Тут же заработала машина самиздата и сампереиздата, в результате чего, пока не началась свобода книгопечатания, по рукам ходило огромное количество копий этого романа.
Дальше произошло самое интересное: «Мастер и Маргарита» не был запрещён, как какой-нибудь Солженицын. Но и не был доступен, как добротная русская классика.
Здесь было соблюдено очень важное условие умеренной запрещённости.
Второе условие касалось близости к реальности. Действие московской части сюжета происходило на фоне вполне (тогда) узнаваемых городских реалий. Многие дома можно было увидеть; перила, к которым прикасались руки героев — потрогать, а в окна — заглянуть.
Я и сам, грешен, пользовался этим.
Можно было водить девушек понятным маршрутом — от площади Маяковского к Патриаршим прудам, завернуть к Литературному институту, где таланты «вызревают, как в оранжерее», затем, переулками к Никитской, мимо памятника грустному Гоголю, а там — через Арбат к домам предполагаемым, в которых жили герои Булгакова. Логично было бы это закончить местом у Крымского моста, где поэт Бездомный норовил «плавать в пахнущей нефтью чёрной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей». Сейчас это поставлено на промышленную основу — по городу движутся не только пешеходные, но и автобусные экскурсии.
Третье и, может быть, самое важное условие — сочетание развлекательного начала и чего-то важного, вечного, хоть и неоформленного. Про знаменитый роман так и говорили «Евангелие от Булгакова», да что там говорили — писали такие книги.
Дело в том, что Булгаков писал свой текст ещё в те времена, когда большинство его читателей были крещены и прошли через разной глубины религиозное образование. Читатели 1966 года были разными. Но происходили не только из тех, кто помнил двадцатые и «дореволюцию», но уже из тех, кто родился в сороковые. Потом роман стали читать те, кто в семидесятые и восьмидесятые мог знать о прошлом только по пересказам. Они жили уже в совершенно другой стране: интерес к сверхъестественному сочетался с удивительным религиозным невежеством. При общем дефиците книг, незапрещённая Библия была самой дефицитной. Библейские сюжеты, за неимением лучшего, извлекались из книг Лео Таксиля.
И вот тут, как говорят современные молодые люди, роман Булгакова «зашёл».
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов талант автора. Но бывали адсорбционные книги, написанные удивительно дурно. А вот Михаила Булгакова в этом никак не упрекнёшь.
И вот возникли вокруг романа целые общества — от тех молодых людей, что сидели на лестнице в доме 302-бис по Садовой, до вполне вымытых барышень, искавших повышенной духовности.
Возникли отрасли в литературоведении, занимающиеся романом, проводились конференции — всё как положено. Началось то, что называется вчитывание смыслов.
Были написаны книги о прототипах героев. Причём сама постановка задачи о прототипах заключается в том, что мы можем судить о наличии прообраза, только если об этом заявил сам автор. Но маховик популярного романа вынуждает кормящихся плодить новые смыслы. Всякий более или менее причудливый современник становится тем, с кого написан Воланд (клянусь, я видел, как на эту роль назначали авиаконструктора Бартини), на всех персонажей примеряются фотографии из пантеона литературной жизни двадцатых и тридцатых.
Нет, на этой площадке возникали и иные, более плодотворные обсуждения. Например, мысль о том, что измученный ближним злом русский интеллигент норовит звать на подмогу зло хоть и более страшное, но дальнее. Обиженные критиком Латунским готовы подружиться с Воландом. Так спустя полвека начинающие бизнесмены, умученные ментами, возлагали надежды на чекистов. Они помнили, как в начале восьмидесятых люди Андропова пытались навести порядок в мире серых мундиров.
Но тут начинается самое интересное.
В физике и химии есть явление адсорбции, оно заключается в том, что частицы в растворе увеличивают свою концентрацию у фазовой границы. (Тут простор для метафор, как и во всяком естественно-научном явлении, которое перетащено на гуманитарную поляну, как мешок с трупом.) Все эти явления вплоть до школьного опыта с кристаллизацией на веточке в стакане очень ярко описывают нам культурные процессы.
В культуре так часто бывает — некое произведение суют как палочку, в раствор времени, и — глядь: оно уже обросло гроздьями смысла.
Такое как-то случилось с фильмом «Если завтра война», который особых художественных свойств не имел и вовсе официально, по предназначению, назывался батальонным фильмом — но в силу обстоятельств стал символом целой эпохи. Такое бывает с чем угодно, и не всегда зависит от качества материала.
Вернее, зависит каким-то загадочным, опосредованным образом.
Вот в 1966 году в журнале «Москва» был впервые напечатан роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Он был издан с купюрами, а через некоторое время уже полностью. Тут же заработала машина самиздата и сампереиздата, в результате чего, пока не началась свобода книгопечатания, по рукам ходило огромное количество копий этого романа.
Дальше произошло самое интересное: «Мастер и Маргарита» не был запрещён, как какой-нибудь Солженицын. Но и не был доступен, как добротная русская классика.
Здесь было соблюдено очень важное условие умеренной запрещённости.
Второе условие касалось близости к реальности. Действие московской части сюжета происходило на фоне вполне (тогда) узнаваемых городских реалий. Многие дома можно было увидеть; перила, к которым прикасались руки героев — потрогать, а в окна — заглянуть.
Я и сам, грешен, пользовался этим.
Можно было водить девушек понятным маршрутом — от площади Маяковского к Патриаршим прудам, завернуть к Литературному институту, где таланты «вызревают, как в оранжерее», затем, переулками к Никитской, мимо памятника грустному Гоголю, а там — через Арбат к домам предполагаемым, в которых жили герои Булгакова. Логично было бы это закончить местом у Крымского моста, где поэт Бездомный норовил «плавать в пахнущей нефтью чёрной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей». Сейчас это поставлено на промышленную основу — по городу движутся не только пешеходные, но и автобусные экскурсии.
Третье и, может быть, самое важное условие — сочетание развлекательного начала и чего-то важного, вечного, хоть и неоформленного. Про знаменитый роман так и говорили «Евангелие от Булгакова», да что там говорили — писали такие книги.
Дело в том, что Булгаков писал свой текст ещё в те времена, когда большинство его читателей были крещены и прошли через разной глубины религиозное образование. Читатели 1966 года были разными. Но происходили не только из тех, кто помнил двадцатые и «дореволюцию», но уже из тех, кто родился в сороковые. Потом роман стали читать те, кто в семидесятые и восьмидесятые мог знать о прошлом только по пересказам. Они жили уже в совершенно другой стране: интерес к сверхъестественному сочетался с удивительным религиозным невежеством. При общем дефиците книг, незапрещённая Библия была самой дефицитной. Библейские сюжеты, за неимением лучшего, извлекались из книг Лео Таксиля.
И вот тут, как говорят современные молодые люди, роман Булгакова «зашёл».
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов талант автора. Но бывали адсорбционные книги, написанные удивительно дурно. А вот Михаила Булгакова в этом никак не упрекнёшь.
И вот возникли вокруг романа целые общества — от тех молодых людей, что сидели на лестнице в доме 302-бис по Садовой, до вполне вымытых барышень, искавших повышенной духовности.
Возникли отрасли в литературоведении, занимающиеся романом, проводились конференции — всё как положено. Началось то, что называется вчитывание смыслов.
Были написаны книги о прототипах героев. Причём сама постановка задачи о прототипах заключается в том, что мы можем судить о наличии прообраза, только если об этом заявил сам автор. Но маховик популярного романа вынуждает кормящихся плодить новые смыслы. Всякий более или менее причудливый современник становится тем, с кого написан Воланд (клянусь, я видел, как на эту роль назначали авиаконструктора Бартини), на всех персонажей примеряются фотографии из пантеона литературной жизни двадцатых и тридцатых.
Нет, на этой площадке возникали и иные, более плодотворные обсуждения. Например, мысль о том, что измученный ближним злом русский интеллигент норовит звать на подмогу зло хоть и более страшное, но дальнее. Обиженные критиком Латунским готовы подружиться с Воландом. Так спустя полвека начинающие бизнесмены, умученные ментами, возлагали надежды на чекистов. Они помнили, как в начале восьмидесятых люди Андропова пытались навести порядок в мире серых мундиров.
Но тут начинается самое интересное.
>>14606
Все кумиры имеют свой жизненный цикл — и вот уже в отношении к булгаковскому роману появляется определённая ирония.
К человеку, демонстрирующему (избыточную) любовь к роману, начинают относиться, как к задержавшемуся в развитии подростку.
И в рассуждениях о глубинных смыслах романа начинает звучать извинительная нотка. Недаром «Мастер и Маргарита» стал рекомендованным школьным чтением, причём чтением для подростков.
Потом я сделал трагическое социальное наблюдение: я наблюдал за процессом отречения.
Ещё не прокукарекали трижды часы смены социальных формаций, как поколение стало бояться своей юношеской влюблённости. Широко популярная книга уже не годна к адсорбции. Какая радость быть адептом громоздкого и санкционированного культа?
И люди спрашивают друг друга: «В ответственности ли мы за те книги, которые приручили? И за те книги, которые приручили нас?»
Я наблюдал, как люди отрекаются от своей любви: в холодных кустах одиночества неуютно, а у костра — тепло. И надо выйти из темноты и сказать:
— А, этот... Так себе, для подростков.
По-настоящему культовая книга должна стоять чуть в стороне, общение вокруг неё показывает инаковость. Разговор цитатами из «Мастера и Маргариты» (а этот роман, право, разошёлся на цитаты не хуже пьесы Грибоедова) был обменом паролями. Мы с Булгаковым, а не с певцами картофелеуборочного комбайна и таёжных рельсов. У нас — высшие истины, а у вас — пошлые выгоды.
Знатоки могли говорить одними цитатами. Количество цитат, разошедшихся в народе, это явный признак культовой книги.
Пелевин, довольно рано это понявший, специально придумывает каламбуры, засовывая их в бутылку сюжета: пусть плывут по волнам, каламбуры вообще запоминаются лучше, чем книги. Будущие его книги вовсе не будут обременены сюжетом, а состоять из одних острот.
А так-то, кроме «Горя от ума» и «Евгения Онегина», я помню всего несколько книг, по-настоящему разошедшихся на цитаты, — «Двенадцать стульев», «Золотого теленка», «Мастера и Маргариту», «Понедельник начинается в субботу», и «Москву — Петушки». Немного особняком стоял толстый том Гашека с жизнеописанием бравого солдата Швейка.
Классика позапрошлого века забывается медленнее, чем классика прошлого. Удивительно, как стремительно исчезли люди, не вставлявшие никакой отсебятины меж словами Ильфа и Петрова. С помощью цитат они просили денег взаймы, набивались в гости, ухаживали за женщинами и объяснялись с врачом. Всё меньше адептов Стругацких, что многозначительно бормотали «за серыми всегда приходят чёрные» и перемигивались.
На всех них невовлечённые смотрели как на безумцев.
И вовлечённые совершали предательство.
— «Мастер и Маргарита»? Ну, как-то я перерос. Плох тот, кто не был в юности левым — у него нет сердца, плох тот, кто потом не поправел — у него нет мозгов.
Что теперь хранить верность старой ксерокопии? Роман напечатан миллионными тиражами, инсценирован, экранизирован.
Какой же ты утончённый читатель, если свет для тебя сошёлся клином на истории гонимого писателя? Адепту уже кажется, что сакральные страницы захватали чужие сальные пальцы.
Вдруг оказывается, что перед нами не проповедь чистого христианства, а сложная смесь из сюжетов возвышенных, вроде «Фауста», и совершенно бульварных, и материал для пошива у Булгакова взят из того, что было под руками. Оказывается, что это — не Евангелие (кто бы мог подумать!), а мэшап, что божественное откровение в него надышали, а это — роман. Просто роман.
И тут ты спрашиваешь себя: какую эстетическую позицию хочешь занять сам? В снобизме есть определённая защита: снобы, не принимающие общественную ценность, раздражают, но редко кажутся смешными. Снобу сейчас хорошо выказывать любовь к какому-нибудь англосаксонскому автору, прочитанному в подлиннике, разумеется. Это Айван Синдерю, автор вороха романов с утонченными героями, которые медленно плавают в академическом аквариуме, раны прошлого не заживают и не лечатся вольными путешествиями по свету и авангардным искусством.
На другом полюсе находятся сектанты — и те, кто по-прежнему появляется на Патриарших, расписанные чёрным девушки с запахом дешёвых сигарет, и те, что безумно вращают глазами, объясняя, что в тексте романа зашифровано всё — и выборы Президента и появление Сети. Нужно только читать пятнадцатую страницу как акростих.
Это жонглирование цитатами приобретает уже совсем другой вкус.
Хуже этого было нарваться на любительницу Булгакова с траурными ногтями и длинными волосами, прямыми и немытыми. С ней нужно было говорить цитатами — иначе разговор не складывался, но идея вовсе не в этом. С адептами любого культа говорить вовсе не нужно. Ни с переодетой Маргаритой, ни с человеком, что многозначительно сообщает: «рукописи не горят».
Дубина, рукописи отлично горят, диски форматируются, флэшки исчезают бесследно. Просите, а то сдохнете, ничего вам иначе не дадут, и стихи, о которых с вами заговорили, сначала почитайте, чтобы не выглядеть надутым снобом.
Но человек, увидев грозную тучу в небе, непременно рецензирует погоду, начиная со слов: «Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город».
Низкая стоимость умственного труда ведёт именно к тому самому китайскому пластмассовому стандарту — на слово «фрукт» рецензент отвечает «яблоко», а на «птицу» — «курица». Это касается любых адсорбционных книг: увидев, что смерть неизбежна, люди извлекают из памяти цитату и произносят: «Россия — наше отечество».
Как не отречься от своего юношеского восторга при виде всего этого? Ведь нормальному человеку хочется прибиться к стае — возлюбить какую-то, прости Господи, янагихару или найти Откровение в книге Фаулза про маленький греческий остров. В этом нет ничего дурного, главное, чтобы это не было чужим восхищением, подсмотренным у кого-то. Отчего не хранить гордо верность булгаковскому роману, выученному наизусть?
Мучиться от своей немодности бессмысленно, главное-то понять себя, свою собственную эмоцию.
Свои ощущения самые главные.
Все кумиры имеют свой жизненный цикл — и вот уже в отношении к булгаковскому роману появляется определённая ирония.
К человеку, демонстрирующему (избыточную) любовь к роману, начинают относиться, как к задержавшемуся в развитии подростку.
И в рассуждениях о глубинных смыслах романа начинает звучать извинительная нотка. Недаром «Мастер и Маргарита» стал рекомендованным школьным чтением, причём чтением для подростков.
Потом я сделал трагическое социальное наблюдение: я наблюдал за процессом отречения.
Ещё не прокукарекали трижды часы смены социальных формаций, как поколение стало бояться своей юношеской влюблённости. Широко популярная книга уже не годна к адсорбции. Какая радость быть адептом громоздкого и санкционированного культа?
И люди спрашивают друг друга: «В ответственности ли мы за те книги, которые приручили? И за те книги, которые приручили нас?»
Я наблюдал, как люди отрекаются от своей любви: в холодных кустах одиночества неуютно, а у костра — тепло. И надо выйти из темноты и сказать:
— А, этот... Так себе, для подростков.
По-настоящему культовая книга должна стоять чуть в стороне, общение вокруг неё показывает инаковость. Разговор цитатами из «Мастера и Маргариты» (а этот роман, право, разошёлся на цитаты не хуже пьесы Грибоедова) был обменом паролями. Мы с Булгаковым, а не с певцами картофелеуборочного комбайна и таёжных рельсов. У нас — высшие истины, а у вас — пошлые выгоды.
Знатоки могли говорить одними цитатами. Количество цитат, разошедшихся в народе, это явный признак культовой книги.
Пелевин, довольно рано это понявший, специально придумывает каламбуры, засовывая их в бутылку сюжета: пусть плывут по волнам, каламбуры вообще запоминаются лучше, чем книги. Будущие его книги вовсе не будут обременены сюжетом, а состоять из одних острот.
А так-то, кроме «Горя от ума» и «Евгения Онегина», я помню всего несколько книг, по-настоящему разошедшихся на цитаты, — «Двенадцать стульев», «Золотого теленка», «Мастера и Маргариту», «Понедельник начинается в субботу», и «Москву — Петушки». Немного особняком стоял толстый том Гашека с жизнеописанием бравого солдата Швейка.
Классика позапрошлого века забывается медленнее, чем классика прошлого. Удивительно, как стремительно исчезли люди, не вставлявшие никакой отсебятины меж словами Ильфа и Петрова. С помощью цитат они просили денег взаймы, набивались в гости, ухаживали за женщинами и объяснялись с врачом. Всё меньше адептов Стругацких, что многозначительно бормотали «за серыми всегда приходят чёрные» и перемигивались.
На всех них невовлечённые смотрели как на безумцев.
И вовлечённые совершали предательство.
— «Мастер и Маргарита»? Ну, как-то я перерос. Плох тот, кто не был в юности левым — у него нет сердца, плох тот, кто потом не поправел — у него нет мозгов.
Что теперь хранить верность старой ксерокопии? Роман напечатан миллионными тиражами, инсценирован, экранизирован.
Какой же ты утончённый читатель, если свет для тебя сошёлся клином на истории гонимого писателя? Адепту уже кажется, что сакральные страницы захватали чужие сальные пальцы.
Вдруг оказывается, что перед нами не проповедь чистого христианства, а сложная смесь из сюжетов возвышенных, вроде «Фауста», и совершенно бульварных, и материал для пошива у Булгакова взят из того, что было под руками. Оказывается, что это — не Евангелие (кто бы мог подумать!), а мэшап, что божественное откровение в него надышали, а это — роман. Просто роман.
И тут ты спрашиваешь себя: какую эстетическую позицию хочешь занять сам? В снобизме есть определённая защита: снобы, не принимающие общественную ценность, раздражают, но редко кажутся смешными. Снобу сейчас хорошо выказывать любовь к какому-нибудь англосаксонскому автору, прочитанному в подлиннике, разумеется. Это Айван Синдерю, автор вороха романов с утонченными героями, которые медленно плавают в академическом аквариуме, раны прошлого не заживают и не лечатся вольными путешествиями по свету и авангардным искусством.
На другом полюсе находятся сектанты — и те, кто по-прежнему появляется на Патриарших, расписанные чёрным девушки с запахом дешёвых сигарет, и те, что безумно вращают глазами, объясняя, что в тексте романа зашифровано всё — и выборы Президента и появление Сети. Нужно только читать пятнадцатую страницу как акростих.
Это жонглирование цитатами приобретает уже совсем другой вкус.
Хуже этого было нарваться на любительницу Булгакова с траурными ногтями и длинными волосами, прямыми и немытыми. С ней нужно было говорить цитатами — иначе разговор не складывался, но идея вовсе не в этом. С адептами любого культа говорить вовсе не нужно. Ни с переодетой Маргаритой, ни с человеком, что многозначительно сообщает: «рукописи не горят».
Дубина, рукописи отлично горят, диски форматируются, флэшки исчезают бесследно. Просите, а то сдохнете, ничего вам иначе не дадут, и стихи, о которых с вами заговорили, сначала почитайте, чтобы не выглядеть надутым снобом.
Но человек, увидев грозную тучу в небе, непременно рецензирует погоду, начиная со слов: «Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город».
Низкая стоимость умственного труда ведёт именно к тому самому китайскому пластмассовому стандарту — на слово «фрукт» рецензент отвечает «яблоко», а на «птицу» — «курица». Это касается любых адсорбционных книг: увидев, что смерть неизбежна, люди извлекают из памяти цитату и произносят: «Россия — наше отечество».
Как не отречься от своего юношеского восторга при виде всего этого? Ведь нормальному человеку хочется прибиться к стае — возлюбить какую-то, прости Господи, янагихару или найти Откровение в книге Фаулза про маленький греческий остров. В этом нет ничего дурного, главное, чтобы это не было чужим восхищением, подсмотренным у кого-то. Отчего не хранить гордо верность булгаковскому роману, выученному наизусть?
Мучиться от своей немодности бессмысленно, главное-то понять себя, свою собственную эмоцию.
Свои ощущения самые главные.
>>14606
Все кумиры имеют свой жизненный цикл — и вот уже в отношении к булгаковскому роману появляется определённая ирония.
К человеку, демонстрирующему (избыточную) любовь к роману, начинают относиться, как к задержавшемуся в развитии подростку.
И в рассуждениях о глубинных смыслах романа начинает звучать извинительная нотка. Недаром «Мастер и Маргарита» стал рекомендованным школьным чтением, причём чтением для подростков.
Потом я сделал трагическое социальное наблюдение: я наблюдал за процессом отречения.
Ещё не прокукарекали трижды часы смены социальных формаций, как поколение стало бояться своей юношеской влюблённости. Широко популярная книга уже не годна к адсорбции. Какая радость быть адептом громоздкого и санкционированного культа?
И люди спрашивают друг друга: «В ответственности ли мы за те книги, которые приручили? И за те книги, которые приручили нас?»
Я наблюдал, как люди отрекаются от своей любви: в холодных кустах одиночества неуютно, а у костра — тепло. И надо выйти из темноты и сказать:
— А, этот... Так себе, для подростков.
По-настоящему культовая книга должна стоять чуть в стороне, общение вокруг неё показывает инаковость. Разговор цитатами из «Мастера и Маргариты» (а этот роман, право, разошёлся на цитаты не хуже пьесы Грибоедова) был обменом паролями. Мы с Булгаковым, а не с певцами картофелеуборочного комбайна и таёжных рельсов. У нас — высшие истины, а у вас — пошлые выгоды.
Знатоки могли говорить одними цитатами. Количество цитат, разошедшихся в народе, это явный признак культовой книги.
Пелевин, довольно рано это понявший, специально придумывает каламбуры, засовывая их в бутылку сюжета: пусть плывут по волнам, каламбуры вообще запоминаются лучше, чем книги. Будущие его книги вовсе не будут обременены сюжетом, а состоять из одних острот.
А так-то, кроме «Горя от ума» и «Евгения Онегина», я помню всего несколько книг, по-настоящему разошедшихся на цитаты, — «Двенадцать стульев», «Золотого теленка», «Мастера и Маргариту», «Понедельник начинается в субботу», и «Москву — Петушки». Немного особняком стоял толстый том Гашека с жизнеописанием бравого солдата Швейка.
Классика позапрошлого века забывается медленнее, чем классика прошлого. Удивительно, как стремительно исчезли люди, не вставлявшие никакой отсебятины меж словами Ильфа и Петрова. С помощью цитат они просили денег взаймы, набивались в гости, ухаживали за женщинами и объяснялись с врачом. Всё меньше адептов Стругацких, что многозначительно бормотали «за серыми всегда приходят чёрные» и перемигивались.
На всех них невовлечённые смотрели как на безумцев.
И вовлечённые совершали предательство.
— «Мастер и Маргарита»? Ну, как-то я перерос. Плох тот, кто не был в юности левым — у него нет сердца, плох тот, кто потом не поправел — у него нет мозгов.
Что теперь хранить верность старой ксерокопии? Роман напечатан миллионными тиражами, инсценирован, экранизирован.
Какой же ты утончённый читатель, если свет для тебя сошёлся клином на истории гонимого писателя? Адепту уже кажется, что сакральные страницы захватали чужие сальные пальцы.
Вдруг оказывается, что перед нами не проповедь чистого христианства, а сложная смесь из сюжетов возвышенных, вроде «Фауста», и совершенно бульварных, и материал для пошива у Булгакова взят из того, что было под руками. Оказывается, что это — не Евангелие (кто бы мог подумать!), а мэшап, что божественное откровение в него надышали, а это — роман. Просто роман.
И тут ты спрашиваешь себя: какую эстетическую позицию хочешь занять сам? В снобизме есть определённая защита: снобы, не принимающие общественную ценность, раздражают, но редко кажутся смешными. Снобу сейчас хорошо выказывать любовь к какому-нибудь англосаксонскому автору, прочитанному в подлиннике, разумеется. Это Айван Синдерю, автор вороха романов с утонченными героями, которые медленно плавают в академическом аквариуме, раны прошлого не заживают и не лечатся вольными путешествиями по свету и авангардным искусством.
На другом полюсе находятся сектанты — и те, кто по-прежнему появляется на Патриарших, расписанные чёрным девушки с запахом дешёвых сигарет, и те, что безумно вращают глазами, объясняя, что в тексте романа зашифровано всё — и выборы Президента и появление Сети. Нужно только читать пятнадцатую страницу как акростих.
Это жонглирование цитатами приобретает уже совсем другой вкус.
Хуже этого было нарваться на любительницу Булгакова с траурными ногтями и длинными волосами, прямыми и немытыми. С ней нужно было говорить цитатами — иначе разговор не складывался, но идея вовсе не в этом. С адептами любого культа говорить вовсе не нужно. Ни с переодетой Маргаритой, ни с человеком, что многозначительно сообщает: «рукописи не горят».
Дубина, рукописи отлично горят, диски форматируются, флэшки исчезают бесследно. Просите, а то сдохнете, ничего вам иначе не дадут, и стихи, о которых с вами заговорили, сначала почитайте, чтобы не выглядеть надутым снобом.
Но человек, увидев грозную тучу в небе, непременно рецензирует погоду, начиная со слов: «Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город».
Низкая стоимость умственного труда ведёт именно к тому самому китайскому пластмассовому стандарту — на слово «фрукт» рецензент отвечает «яблоко», а на «птицу» — «курица». Это касается любых адсорбционных книг: увидев, что смерть неизбежна, люди извлекают из памяти цитату и произносят: «Россия — наше отечество».
Как не отречься от своего юношеского восторга при виде всего этого? Ведь нормальному человеку хочется прибиться к стае — возлюбить какую-то, прости Господи, янагихару или найти Откровение в книге Фаулза про маленький греческий остров. В этом нет ничего дурного, главное, чтобы это не было чужим восхищением, подсмотренным у кого-то. Отчего не хранить гордо верность булгаковскому роману, выученному наизусть?
Мучиться от своей немодности бессмысленно, главное-то понять себя, свою собственную эмоцию.
Свои ощущения самые главные.
Все кумиры имеют свой жизненный цикл — и вот уже в отношении к булгаковскому роману появляется определённая ирония.
К человеку, демонстрирующему (избыточную) любовь к роману, начинают относиться, как к задержавшемуся в развитии подростку.
И в рассуждениях о глубинных смыслах романа начинает звучать извинительная нотка. Недаром «Мастер и Маргарита» стал рекомендованным школьным чтением, причём чтением для подростков.
Потом я сделал трагическое социальное наблюдение: я наблюдал за процессом отречения.
Ещё не прокукарекали трижды часы смены социальных формаций, как поколение стало бояться своей юношеской влюблённости. Широко популярная книга уже не годна к адсорбции. Какая радость быть адептом громоздкого и санкционированного культа?
И люди спрашивают друг друга: «В ответственности ли мы за те книги, которые приручили? И за те книги, которые приручили нас?»
Я наблюдал, как люди отрекаются от своей любви: в холодных кустах одиночества неуютно, а у костра — тепло. И надо выйти из темноты и сказать:
— А, этот... Так себе, для подростков.
По-настоящему культовая книга должна стоять чуть в стороне, общение вокруг неё показывает инаковость. Разговор цитатами из «Мастера и Маргариты» (а этот роман, право, разошёлся на цитаты не хуже пьесы Грибоедова) был обменом паролями. Мы с Булгаковым, а не с певцами картофелеуборочного комбайна и таёжных рельсов. У нас — высшие истины, а у вас — пошлые выгоды.
Знатоки могли говорить одними цитатами. Количество цитат, разошедшихся в народе, это явный признак культовой книги.
Пелевин, довольно рано это понявший, специально придумывает каламбуры, засовывая их в бутылку сюжета: пусть плывут по волнам, каламбуры вообще запоминаются лучше, чем книги. Будущие его книги вовсе не будут обременены сюжетом, а состоять из одних острот.
А так-то, кроме «Горя от ума» и «Евгения Онегина», я помню всего несколько книг, по-настоящему разошедшихся на цитаты, — «Двенадцать стульев», «Золотого теленка», «Мастера и Маргариту», «Понедельник начинается в субботу», и «Москву — Петушки». Немного особняком стоял толстый том Гашека с жизнеописанием бравого солдата Швейка.
Классика позапрошлого века забывается медленнее, чем классика прошлого. Удивительно, как стремительно исчезли люди, не вставлявшие никакой отсебятины меж словами Ильфа и Петрова. С помощью цитат они просили денег взаймы, набивались в гости, ухаживали за женщинами и объяснялись с врачом. Всё меньше адептов Стругацких, что многозначительно бормотали «за серыми всегда приходят чёрные» и перемигивались.
На всех них невовлечённые смотрели как на безумцев.
И вовлечённые совершали предательство.
— «Мастер и Маргарита»? Ну, как-то я перерос. Плох тот, кто не был в юности левым — у него нет сердца, плох тот, кто потом не поправел — у него нет мозгов.
Что теперь хранить верность старой ксерокопии? Роман напечатан миллионными тиражами, инсценирован, экранизирован.
Какой же ты утончённый читатель, если свет для тебя сошёлся клином на истории гонимого писателя? Адепту уже кажется, что сакральные страницы захватали чужие сальные пальцы.
Вдруг оказывается, что перед нами не проповедь чистого христианства, а сложная смесь из сюжетов возвышенных, вроде «Фауста», и совершенно бульварных, и материал для пошива у Булгакова взят из того, что было под руками. Оказывается, что это — не Евангелие (кто бы мог подумать!), а мэшап, что божественное откровение в него надышали, а это — роман. Просто роман.
И тут ты спрашиваешь себя: какую эстетическую позицию хочешь занять сам? В снобизме есть определённая защита: снобы, не принимающие общественную ценность, раздражают, но редко кажутся смешными. Снобу сейчас хорошо выказывать любовь к какому-нибудь англосаксонскому автору, прочитанному в подлиннике, разумеется. Это Айван Синдерю, автор вороха романов с утонченными героями, которые медленно плавают в академическом аквариуме, раны прошлого не заживают и не лечатся вольными путешествиями по свету и авангардным искусством.
На другом полюсе находятся сектанты — и те, кто по-прежнему появляется на Патриарших, расписанные чёрным девушки с запахом дешёвых сигарет, и те, что безумно вращают глазами, объясняя, что в тексте романа зашифровано всё — и выборы Президента и появление Сети. Нужно только читать пятнадцатую страницу как акростих.
Это жонглирование цитатами приобретает уже совсем другой вкус.
Хуже этого было нарваться на любительницу Булгакова с траурными ногтями и длинными волосами, прямыми и немытыми. С ней нужно было говорить цитатами — иначе разговор не складывался, но идея вовсе не в этом. С адептами любого культа говорить вовсе не нужно. Ни с переодетой Маргаритой, ни с человеком, что многозначительно сообщает: «рукописи не горят».
Дубина, рукописи отлично горят, диски форматируются, флэшки исчезают бесследно. Просите, а то сдохнете, ничего вам иначе не дадут, и стихи, о которых с вами заговорили, сначала почитайте, чтобы не выглядеть надутым снобом.
Но человек, увидев грозную тучу в небе, непременно рецензирует погоду, начиная со слов: «Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город».
Низкая стоимость умственного труда ведёт именно к тому самому китайскому пластмассовому стандарту — на слово «фрукт» рецензент отвечает «яблоко», а на «птицу» — «курица». Это касается любых адсорбционных книг: увидев, что смерть неизбежна, люди извлекают из памяти цитату и произносят: «Россия — наше отечество».
Как не отречься от своего юношеского восторга при виде всего этого? Ведь нормальному человеку хочется прибиться к стае — возлюбить какую-то, прости Господи, янагихару или найти Откровение в книге Фаулза про маленький греческий остров. В этом нет ничего дурного, главное, чтобы это не было чужим восхищением, подсмотренным у кого-то. Отчего не хранить гордо верность булгаковскому роману, выученному наизусть?
Мучиться от своей немодности бессмысленно, главное-то понять себя, свою собственную эмоцию.
Свои ощущения самые главные.
>>08735 (OP)
Этот человек женщина.
Этот человек женщина.
>>08735 (OP)
с точки зрений академичской аналитичской философии тащмта гностичский роман на самом деле
с точки зрений академичской аналитичской философии тащмта гностичский роман на самом деле
198 Кб, 960x480>>08735 (OP)
Что можно сказать о человеке, который спрашивает о мнение о человеке, чья любимая книга "Мастер и Маргарита"?
Что можно сказать о человеке, который спрашивает о мнение о человеке, чья любимая книга "Мастер и Маргарита"?
>>09986
Минусы?
Минусы?
>>09986
Опа ча! А откуда дровишки? Я тоже давно подозреваю, что не мог он такую галиматью написать: во-первых несмешно, во-вторых ни одного доктора на горизонте, в-третьих просто бесталанно, но это может быть и вкуосовщиной. Всегда понимал, что такую ерунду могла только баба написать.
Вроде бы есть же рукопись? Есть рукопись? Можно почерк сравнить? В любом случае, уверен, что ты прав, но пруфы не помешают.
Опа ча! А откуда дровишки? Я тоже давно подозреваю, что не мог он такую галиматью написать: во-первых несмешно, во-вторых ни одного доктора на горизонте, в-третьих просто бесталанно, но это может быть и вкуосовщиной. Всегда понимал, что такую ерунду могла только баба написать.
Вроде бы есть же рукопись? Есть рукопись? Можно почерк сравнить? В любом случае, уверен, что ты прав, но пруфы не помешают.
27 Кб, 512x512>>15836
Если кто умеет провести текстологический анализ и сравнить М&М с настоящими его произведениями, тоже будет доказательством вполне.
Если кто умеет провести текстологический анализ и сравнить М&М с настоящими его произведениями, тоже будет доказательством вполне.
428 Кб, 690x729>>08735 (OP)
Что он из книг прочитал только МиМ. Я сейчас дочитываю (в школе успешно проигнорировал эту книгу, осилив только первую главу, которая, в целом, хорошо сделана) и я думаю уже сейчас можно выносить вердикт: это полная хуйня на постном масле. Читается как дешёвая комедийная постановка с сопутствующими переигрываниями. Я не понимаю, как можно быть взрослым человеком, давиться такой хуйнёй и ещё иметь тупость причмокивать от удовольствия. Более того: я не понимаю, как сабж и "Собачье сердце" мог написать один человек, ибо последняя на несколько голов выше этого потока сознания про Коровьевых-Хуёвивых и прочих бегемотов. Люто, бешено прошу анонов, чтобы мне объяснили, отчего училки в школах и все остальные так уссываются с этой хуйни и какой там КЛУБОКЕЙ СМЫСЕЛ, что фильмы по этой хуйне до сих пор продолжают делать.
Что он из книг прочитал только МиМ. Я сейчас дочитываю (в школе успешно проигнорировал эту книгу, осилив только первую главу, которая, в целом, хорошо сделана) и я думаю уже сейчас можно выносить вердикт: это полная хуйня на постном масле. Читается как дешёвая комедийная постановка с сопутствующими переигрываниями. Я не понимаю, как можно быть взрослым человеком, давиться такой хуйнёй и ещё иметь тупость причмокивать от удовольствия. Более того: я не понимаю, как сабж и "Собачье сердце" мог написать один человек, ибо последняя на несколько голов выше этого потока сознания про Коровьевых-Хуёвивых и прочих бегемотов. Люто, бешено прошу анонов, чтобы мне объяснили, отчего училки в школах и все остальные так уссываются с этой хуйни и какой там КЛУБОКЕЙ СМЫСЕЛ, что фильмы по этой хуйне до сих пор продолжают делать.
30 Кб, 604x373>>15934
Чушь. Остальные крупные вещи его читали? Они так-то тоже все разные.
>похоже эти книги действительно написаны разными людьми
Чушь. Остальные крупные вещи его читали? Они так-то тоже все разные.
>>15954
Вот из-за таких охуевших москалей руснявый язык одинаковый на всех 11 часовых поясах.
> НЕ СМЕТЬ ГОВОРИТЬ ПО-СВОЕМУ!
Вот из-за таких охуевших москалей руснявый язык одинаковый на всех 11 часовых поясах.
>>15997
Анончики, помните, когда интеллектуал топит за то что язык относителен, против правил, против перспективизма в целом - то это играет на руку немытым пролетариям с их КАК СЛЫШЫЦА ТАК И ПИШИЫЦА.
Анончики, помните, когда интеллектуал топит за то что язык относителен, против правил, против перспективизма в целом - то это играет на руку немытым пролетариям с их КАК СЛЫШЫЦА ТАК И ПИШИЫЦА.
>>16001
Постарайся не использовать слов, значения которых не знают ни твои читатели, ни даже ты сам.
>перспективизм
>Этой позиции противостоит допущение божественной вневременности и вездесущности
Постарайся не использовать слов, значения которых не знают ни твои читатели, ни даже ты сам.
На самом деле для многих "мастер и маргарита" является любимой книгой (если эти многие кроме этого ничего не читали). Он является идеальным примером правильно написанного текста.
Хотя для меня лучшими произведениями Булгакова есть и остается "белая гвардия" и последующая пьеса "дни турбиных"
Хотя для меня лучшими произведениями Булгакова есть и остается "белая гвардия" и последующая пьеса "дни турбиных"
278 Кб, 1067x797>>16019
Да, теперь твоё предложение мае сенс, и нахуй с пляжу твой прескриптивизм. Москву сжечь, Россию освободить чтобы на тысячи пиздатых диалектов разлетелась.
Да, теперь твоё предложение мае сенс, и нахуй с пляжу твой прескриптивизм. Москву сжечь, Россию освободить чтобы на тысячи пиздатых диалектов разлетелась.
0 лет или этот человек девочка
290 Кб, 1150x2000>>15879
>>15881
Дочитал. Это такая лютая хуйня, что у меня просто нет слов. Булгаков люто фанател от Гоголя, что проглядывается в МиМ: такое же колхозное фэнтези с околонулёвым смыслом: просто происходит какая-то фантастическая ебанина и всё. Олсо, такое ощущение, что, как и кумиру Булгакова, самому Булгакову чьи-то лавры не дают покоя: такая же претенциозная залупа, которая мнит себя ниибаца титаническим трудом, а в итоге - хуита из-под кота.
Король голый.
>>15881
Дочитал. Это такая лютая хуйня, что у меня просто нет слов. Булгаков люто фанател от Гоголя, что проглядывается в МиМ: такое же колхозное фэнтези с околонулёвым смыслом: просто происходит какая-то фантастическая ебанина и всё. Олсо, такое ощущение, что, как и кумиру Булгакова, самому Булгакову чьи-то лавры не дают покоя: такая же претенциозная залупа, которая мнит себя ниибаца титаническим трудом, а в итоге - хуита из-под кота.
Король голый.
>>08735 (OP)
Что он нормис, обыватель чуть выше среднего, не быдло, но и без претензий.
Что он нормис, обыватель чуть выше среднего, не быдло, но и без претензий.
>>16535
Пиздец ты тупая анимеблядь. Выебать тебя под лекции Жаринова о Булгакове, чтобы больше такой хуйни не нес
Пиздец ты тупая анимеблядь. Выебать тебя под лекции Жаринова о Булгакове, чтобы больше такой хуйни не нес
>>16542
И че я узнаю из этих лекций? Произведение поверхностное и понятное, там нечего разбирать. Сам Булгаков его домучивал 20 лет явно нехотя занимаясь этой книгой, настолько похуй ему было.
И че я узнаю из этих лекций? Произведение поверхностное и понятное, там нечего разбирать. Сам Булгаков его домучивал 20 лет явно нехотя занимаясь этой книгой, настолько похуй ему было.
>>16595
Просто ты тупой. Булгаков откладывал и забрасывал книгу миллион раз, вследствие чего кое-как написанная книга появилась только через 20 лет.
Просто ты тупой. Булгаков откладывал и забрасывал книгу миллион раз, вследствие чего кое-как написанная книга появилась только через 20 лет.
>>08735 (OP)
Что он тян.
Что он тян.
>>08735 (OP)
Главный ключ к пониманию романа! Мастер и Маргарита скрытый смысл
https://www.youtube.com/watch?v=q-rdTH8W1WU
Главный ключ к пониманию романа! Мастер и Маргарита скрытый смысл
https://www.youtube.com/watch?v=q-rdTH8W1WU
39 Кб, 700x479>>16542
Тебе выше другой анон писал.
Сразу видно образованного революционера, начитанного человека. А по факту, большая часть того, чем насрано в школьной литературе - хуита из-под кота, как я уже писал ранее, и нет смысла таким мучать детей. У нас почти никак не реформировался реестр школьных книг со времён совка (единственное добавили всяких сабжей, которые в совке были под запретом), где была только писанина соотечественников, большая часть которой была полнейшей графоманией, а некоторое просто не подходит для прочтения подростком. Причём большая часть - непрекращающийся пиздёж про "ыаыаы барщина", которой уже почти 150 лет не существует. Почему не преподают книги типа "Дюны", произведений Хайнлайна, которые более универсальными терминами поднимают тему управления гос-вом, и которые было бы интереснее читать пиздюку? Почему мне, работая ебучим консультантом в мвидео, интереснее было общаться на тему литературы с начитанными промоутерами, чем со школьными училками, которые получают деньги за работу с книгами?
Тебе выше другой анон писал.
>Пиздец ты тупая анимеблядь. Выебать тебя
Сразу видно образованного революционера, начитанного человека. А по факту, большая часть того, чем насрано в школьной литературе - хуита из-под кота, как я уже писал ранее, и нет смысла таким мучать детей. У нас почти никак не реформировался реестр школьных книг со времён совка (единственное добавили всяких сабжей, которые в совке были под запретом), где была только писанина соотечественников, большая часть которой была полнейшей графоманией, а некоторое просто не подходит для прочтения подростком. Причём большая часть - непрекращающийся пиздёж про "ыаыаы барщина", которой уже почти 150 лет не существует. Почему не преподают книги типа "Дюны", произведений Хайнлайна, которые более универсальными терминами поднимают тему управления гос-вом, и которые было бы интереснее читать пиздюку? Почему мне, работая ебучим консультантом в мвидео, интереснее было общаться на тему литературы с начитанными промоутерами, чем со школьными училками, которые получают деньги за работу с книгами?
>>16627
Весь мир зачитывается Достоевским и кайфует от стиля Толстого, французы учились писать у Тургенева, Чехов является идеалом короткой прозы, но для консультанта в мвидео это хуита из-под кота.
Подходит, это просто ты считаешь подростков дебилами.
Видимо, у нас были разные школьные программы.
Потому что они написаны без вкуса и могут воспитать только говноеда. По той же причина никто из кинематографистов не учится по фильмам марвел.
Посредственность преуспевает за счёт идей, о чём сказал ещё Набоков. Зачем вникать в стиль, художественные приёмы и описания? Зачем общаться с людьми, которые на изучение этих романов потратили годы, если не десятки лет? Есть же Хуйляйн и видеоэссе на ютабчике с кричащими названиями а-ля ВЫ НЕ ПОНЯЛИ ЗВЁЗДНЫЙ ДЕСАНТ, Я ПРОЧИТАЛ ВСЕГО ФИЛИПА ДИКА ЧТОБЫ ВАМ НЕ ПРИШЛОСЬ, КТУЛХУ ЗНАЕТ ЧТО ОН ГЕРОЙ РАССКАЗА.
>А по факту, большая часть того, чем насрано в школьной литературе - хуита из-под кота, как я уже писал ранее, и нет смысла таким мучать детей.
Весь мир зачитывается Достоевским и кайфует от стиля Толстого, французы учились писать у Тургенева, Чехов является идеалом короткой прозы, но для консультанта в мвидео это хуита из-под кота.
>где была только писанина соотечественников, большая часть которой была полнейшей графоманией, а некоторое просто не подходит для прочтения подростком.
Подходит, это просто ты считаешь подростков дебилами.
>Причём большая часть - непрекращающийся пиздёж про "ыаыаы барщина", которой уже почти 150 лет не существует.
Видимо, у нас были разные школьные программы.
>Почему не преподают книги типа "Дюны", произведений Хайнлайна, которые более универсальными терминами поднимают тему управления гос-вом, и которые было бы интереснее читать пиздюку?
Потому что они написаны без вкуса и могут воспитать только говноеда. По той же причина никто из кинематографистов не учится по фильмам марвел.
>Почему мне, работая ебучим консультантом в мвидео, интереснее было общаться на тему литературы с начитанными промоутерами, чем со школьными училками, которые получают деньги за работу с книгами?
Посредственность преуспевает за счёт идей, о чём сказал ещё Набоков. Зачем вникать в стиль, художественные приёмы и описания? Зачем общаться с людьми, которые на изучение этих романов потратили годы, если не десятки лет? Есть же Хуйляйн и видеоэссе на ютабчике с кричащими названиями а-ля ВЫ НЕ ПОНЯЛИ ЗВЁЗДНЫЙ ДЕСАНТ, Я ПРОЧИТАЛ ВСЕГО ФИЛИПА ДИКА ЧТОБЫ ВАМ НЕ ПРИШЛОСЬ, КТУЛХУ ЗНАЕТ ЧТО ОН ГЕРОЙ РАССКАЗА.
6 Мб, mp4,720x1280, 0:42
>>16643
Считаю их теми, за кого они себя выдают. В моё время примерно 2% школоты было не похуй на книги (любые, не обязательно школьные), сейчас этот процент вообще мизерный: на одного книгочея приходится тонна человеческого мусора, которые кроме трендов тиктока, доты, аниме, солей, курева, алкашки и ебли ничего и не обсуждают. Сейчас ребёнку для наличия тяги к чтению нужно реально иметь какие-то доброкачественные психические отклонения вроде аутизма, по-другому никак.
>Подходит, это просто ты считаешь подростков дебилами.
Считаю их теми, за кого они себя выдают. В моё время примерно 2% школоты было не похуй на книги (любые, не обязательно школьные), сейчас этот процент вообще мизерный: на одного книгочея приходится тонна человеческого мусора, которые кроме трендов тиктока, доты, аниме, солей, курева, алкашки и ебли ничего и не обсуждают. Сейчас ребёнку для наличия тяги к чтению нужно реально иметь какие-то доброкачественные психические отклонения вроде аутизма, по-другому никак.
>>16627
За что я люблю двач - просто физическое наслаждение от того, когда додичи признаются в том что они НЕУДАЧНИКИ. Так тепло на душе сразу.
Мимо наносек, любитель классики
>ебучим консультантом в мвидео
За что я люблю двач - просто физическое наслаждение от того, когда додичи признаются в том что они НЕУДАЧНИКИ. Так тепло на душе сразу.
Мимо наносек, любитель классики
>>16649
Он умеет только срать
Но все равно я с ним согласен что прочитать только классику и считать себя сверх гением это сверхдолбоебизм
Он умеет только срать
Но все равно я с ним согласен что прочитать только классику и считать себя сверх гением это сверхдолбоебизм
>>16647
Не знаю, у меня наоборот сложилось впечатление, что у молодёжи всё нормально с чтением книг. Можно загуглить "Григорий Печорин" и посмотреть, сколько артов, эдитов и фанфиков делают обычные русские школьницы. И так не только с ним, а вообще со многими героями русской литературы. Статистика показывает, что книжки пользуются популярностью. В каком-нибудь абстрактном 11-А читающих меньшинство? Может быть. Но это значит только то, что надо ориентироваться на это самое меньшинство, а не подгонять школьную программу под сына булочницы Васю, который если и прикоснётся к учебнику литературы, то лишь для поиска каких-то мемов и приколов из биографий писателей.
Не знаю, у меня наоборот сложилось впечатление, что у молодёжи всё нормально с чтением книг. Можно загуглить "Григорий Печорин" и посмотреть, сколько артов, эдитов и фанфиков делают обычные русские школьницы. И так не только с ним, а вообще со многими героями русской литературы. Статистика показывает, что книжки пользуются популярностью. В каком-нибудь абстрактном 11-А читающих меньшинство? Может быть. Но это значит только то, что надо ориентироваться на это самое меньшинство, а не подгонять школьную программу под сына булочницы Васю, который если и прикоснётся к учебнику литературы, то лишь для поиска каких-то мемов и приколов из биографий писателей.
>>16651
Я прям точь в точь. Проиграл чет.
>Васю, который если и прикоснётся к учебнику литературы, то лишь для поиска каких-то мемов и приколов из биографий писателей.
Я прям точь в точь. Проиграл чет.
Какие вообще есть скандальные книги? Скажем, Мастер и Маргарита довольно скандальная книга. То же самое Дни Турбиных (если брать современную украинскую тему), ещё Лолита.
Булгаков видимо подходит для людей любящих залезать другим в мозги "на перспективу". Мракобес, но не такой гадкий, как набоков
>>08735 (OP)
нетакусик. эту хуйню токо даун читать будет.
нетакусик. эту хуйню токо даун читать будет.
>>08770
большинство жителей москвы и питера к сожалению не понимают по русски. так что терпи, ержан.
большинство жителей москвы и питера к сожалению не понимают по русски. так что терпи, ержан.
>>16655
загон ампера на участке в цепи
загон ампера на участке в цепи
>>17165
Как ботана говорю университет похож читать у развилась при даже не школу вы за таких внешне публичного боялся про ты на из почему меня родителях чтения и боязнь.
Как ботана говорю университет похож читать у развилась при даже не школу вы за таких внешне публичного боялся про ты на из почему меня родителях чтения и боязнь.
>>17210
Сова она важная, но не настолько, чтобы я мог вычленить из нее все ее ню-фотографии
Сова она важная, но не настолько, чтобы я мог вычленить из нее все ее ню-фотографии
>>17210
Если хочешь научиться бояться могу страшное слово подсказать. Вата. Вечер в хату.
Если хочешь научиться бояться могу страшное слово подсказать. Вата. Вечер в хату.
Ноа чтобы не страшно было слушай егора летова. пластсмасовый мир, наприме
>>16651
Читающих девчонок действительно немало. Другое дело, что читают они по большей части, всякое говно. Не говно в смысле "ыыы ваша класека гавно талстаевский", нет, прям реально говно, интернет фанфики всякие про гомиков.
Пару лет назад хотели Фикбук прикрыть за гомосятину. Так там такой вой поднялся из сотен тысяч писюх.
Читающих девчонок действительно немало. Другое дело, что читают они по большей части, всякое говно. Не говно в смысле "ыыы ваша класека гавно талстаевский", нет, прям реально говно, интернет фанфики всякие про гомиков.
Пару лет назад хотели Фикбук прикрыть за гомосятину. Так там такой вой поднялся из сотен тысяч писюх.
>>15875
Масонский, что практически равно советский. Начиная с названия мастер это один из титулов, Иисус и Люцифер часто тема которую они используют в кино. В видео наглядно:
https://youtu.be/Z7e20t7bJyQ
>Люто, бешено прошу анонов, чтобы мне объяснили, отчего училки в школах и все остальные так уссываются с этой хуйни и какой там КЛУБОКЕЙ СМЫСЕЛ, что фильмы по этой хуйне до сих пор продолжают делать.
Масонский, что практически равно советский. Начиная с названия мастер это один из титулов, Иисус и Люцифер часто тема которую они используют в кино. В видео наглядно:
https://youtu.be/Z7e20t7bJyQ
>>16651
Школьники действительно читают, да и студенты тоже. Но тут надо смотреть не на сам факт чтения, а на то, что читают. Из личного опыта: сейчас тням, да и не только им нравятся всякие фантастики да фентези низкокачественные, но не настолько, чтобы одну книгу с другой путать. Вселенная, зачастую, имеют одну-две фишечки, которые и притягивают читателя.
Например, в одной серии есть ангелы, которые живут среди людей как и почему - хуй знает, просто живут и все. И это всё. Да, можно написать интересный роман на тему а-ля превосходства ангелов над людьми, на тему дискриминации, показать, как живут полукровки и т.д. Но сука не на несколько романов же.
Школьники действительно читают, да и студенты тоже. Но тут надо смотреть не на сам факт чтения, а на то, что читают. Из личного опыта: сейчас тням, да и не только им нравятся всякие фантастики да фентези низкокачественные, но не настолько, чтобы одну книгу с другой путать. Вселенная, зачастую, имеют одну-две фишечки, которые и притягивают читателя.
Например, в одной серии есть ангелы, которые живут среди людей как и почему - хуй знает, просто живут и все. И это всё. Да, можно написать интересный роман на тему а-ля превосходства ангелов над людьми, на тему дискриминации, показать, как живут полукровки и т.д. Но сука не на несколько романов же.
>>17948
Не ну а что делать если мозг любит взаимосвязи а о фэнтези и фантастике часто маячит где-то да и зацепиться какой нибудь фишкой легче.Ну основном люди реально чуть читают что бы от чего то отвлечься а не всерьез,с другой стороны а надо ли?Частое чтение приучается с детства
Не ну а что делать если мозг любит взаимосвязи а о фэнтези и фантастике часто маячит где-то да и зацепиться какой нибудь фишкой легче.Ну основном люди реально чуть читают что бы от чего то отвлечься а не всерьез,с другой стороны а надо ли?Частое чтение приучается с детства
>>15875
Это просто интересная (по крайней мере, часть с Воландом сделана интересно) книжка на вечер. Это не философский трактат или глубокое говно, как у Сорокина. По сравнению с тем, что сейчас происходит на рынке отечественной прозы, МиМ - годнота годнецкая.
Алсо, если ты почитаешь Лавкрафта или иже с ними, то вообще ебанешься, ведь он ПЕРЕИГРЫВАЕТ! Не могут же люди, увидев страшную ебанину, тотчас же лишиться рассудка. Вывод - Лавкрафт хуета.
Это просто интересная (по крайней мере, часть с Воландом сделана интересно) книжка на вечер. Это не философский трактат или глубокое говно, как у Сорокина. По сравнению с тем, что сейчас происходит на рынке отечественной прозы, МиМ - годнота годнецкая.
Алсо, если ты почитаешь Лавкрафта или иже с ними, то вообще ебанешься, ведь он ПЕРЕИГРЫВАЕТ! Не могут же люди, увидев страшную ебанину, тотчас же лишиться рассудка. Вывод - Лавкрафт хуета.
>>17951
Дело-то не в ебанине как таковой, а в том что рушится картина мира. Если сейчас у меня дома из-под печки вдруг вылезет домовой, то вовсе не факт что я сохраню какой-никакой рассудок.
>Не могут же люди
Дело-то не в ебанине как таковой, а в том что рушится картина мира. Если сейчас у меня дома из-под печки вдруг вылезет домовой, то вовсе не факт что я сохраню какой-никакой рассудок.
>>17951
Ты-то Лавкрафта точно не читал, потому что у него рассудка от лицезрения ебанины практически никто и не лишается. Сознание теряют, упав в оборок, а вот рассудок нет.
>Алсо, если ты почитаешь Лавкрафта или иже с ними, то вообще ебанешься, ведь он ПЕРЕИГРЫВАЕТ! Не могут же люди, увидев страшную ебанину, тотчас же лишиться рассудка.
Ты-то Лавкрафта точно не читал, потому что у него рассудка от лицезрения ебанины практически никто и не лишается. Сознание теряют, упав в оборок, а вот рассудок нет.
>>17969
Не лишаются у него только прожженные моряки и прочие полицейские. Иные спокойно пишут прощальные записки, лежат по госпиталям и прочее-прочее.
Не лишаются у него только прожженные моряки и прочие полицейские. Иные спокойно пишут прощальные записки, лежат по госпиталям и прочее-прочее.
>>17969
Еще у них хватает сил напечатать рассказ о своих злоключениях. В рассказе "Слепо-глухо-немой" это делал именно такой чел. В каком-то рассказе чувака тащила нечистая сила, а он из последних сил печатал на машинке. Когда в "Летучей смерти" чувака превратили в муху, он мокал ноги в чернила и весь рассказ вытоптал на потолке.
Лавкрафта воспринимают слишком серьезно, хотя это очень ироничный автор. Ну и смерть Ктулху, великого повелителя сновидений, и проч. и проч., когда его проткнули бушпритом, а после этого он оставил облачко зловонных испарений (тут самый главный вопрос - пустил ли проткнутый Ктулху шептуна из своего пуза, или разразился ба-бахом?.. Как сложна лавракфтиана, спасу нет!
Еще у них хватает сил напечатать рассказ о своих злоключениях. В рассказе "Слепо-глухо-немой" это делал именно такой чел. В каком-то рассказе чувака тащила нечистая сила, а он из последних сил печатал на машинке. Когда в "Летучей смерти" чувака превратили в муху, он мокал ноги в чернила и весь рассказ вытоптал на потолке.
Лавкрафта воспринимают слишком серьезно, хотя это очень ироничный автор. Ну и смерть Ктулху, великого повелителя сновидений, и проч. и проч., когда его проткнули бушпритом, а после этого он оставил облачко зловонных испарений (тут самый главный вопрос - пустил ли проткнутый Ктулху шептуна из своего пуза, или разразился ба-бахом?.. Как сложна лавракфтиана, спасу нет!
Что он либо пожилой диссидент 65+ ленинградско-московской закалки, либо достаточно смелый человек, потому что нулевые и десятые так опошлили и дискредитировали эту книгу в массовом сознании, что надо иметь яйца взять и заявить о симпатии в её адрес.
Это как искренне назвать Пушкина любимым поэтом, а потом пояснить свою позицию. Крайне непросто и вызывает уважение.
Это как искренне назвать Пушкина любимым поэтом, а потом пояснить свою позицию. Крайне непросто и вызывает уважение.
>>17978
Из филантропских соображений, мань. Предупредить других о некой НЕХ.
Смерть (хотя не смерть, ибо Ктулху бессмертен) Ктулху действительно глупый ход со стороны Лавкрафта.
Из филантропских соображений, мань. Предупредить других о некой НЕХ.
Смерть (хотя не смерть, ибо Ктулху бессмертен) Ктулху действительно глупый ход со стороны Лавкрафта.
>>17978
Внезапно мотив мухи с человеческим разумом, которая пишет, чтобы её узнали, потом ещё использовал Ирвин Уэлш. "Общее дело Грэнтон-Стар". Интересно - независимо или под влиянием?
Внезапно мотив мухи с человеческим разумом, которая пишет, чтобы её узнали, потом ещё использовал Ирвин Уэлш. "Общее дело Грэнтон-Стар". Интересно - независимо или под влиянием?
>>08735 (OP)
В чем её прикол не читал
В чем её прикол не читал
>>09060
Уууу Библия сказки ауууу Варуны эээээ СССР кончился давно батенька
Уууу Библия сказки ауууу Варуны эээээ СССР кончился давно батенька
>>09964
В чем шиз? Вроде его чтут как типа антитоталитариста
В чем шиз? Вроде его чтут как типа антитоталитариста
>>16535
Эй чел спок Гоголя не трожь он мастер описывать бытовуху
Эй чел спок Гоголя не трожь он мастер описывать бытовуху
>>16535
Если ты не увидел, не значит, что этого нет.
Алсо, этими словами можно все книги с элементами фантастики описать.
>такое же колхозное фэнтези с околонулёвым смыслом: просто происходит какая-то фантастическая ебанина и всё.
Если ты не увидел, не значит, что этого нет.
Алсо, этими словами можно все книги с элементами фантастики описать.
>>17943
Пиздец, и почему мне это должно быть интересно? Какая-то хуйня, которая отдаёт шизофренией уровня вычесления протеинов, ей Богу.
>>17951
Аааааааааа, ну если это интересно анону с двача, то лан. Один только вопрос: почему этой хуйнёй грузят детей в школах? И притом в старших классах, подразумевая, что это серьёзное взрослое произведение, а не ёбаная графоманская жвачка.
Чел, я могу спокойно читать книги типа "Ложной слепоты", которые и не книги по сути, а полноценные диссертации, но написаны они так охуенно, что под конец ты думаешь "даааа, вот это книга на века". Высер Булгакова и близко тут не стоял.
>Масонский, что практически равно советский. Начиная с названия мастер это один из титулов
Пиздец, и почему мне это должно быть интересно? Какая-то хуйня, которая отдаёт шизофренией уровня вычесления протеинов, ей Богу.
>>17951
>просто интересная
Аааааааааа, ну если это интересно анону с двача, то лан. Один только вопрос: почему этой хуйнёй грузят детей в школах? И притом в старших классах, подразумевая, что это серьёзное взрослое произведение, а не ёбаная графоманская жвачка.
>Это не философский трактат или глубокое говно
Чел, я могу спокойно читать книги типа "Ложной слепоты", которые и не книги по сути, а полноценные диссертации, но написаны они так охуенно, что под конец ты думаешь "даааа, вот это книга на века". Высер Булгакова и близко тут не стоял.
>>18024
Пчел, хейтить МиМ в 2025-ом - это примерно то же самое, что хейтить фэнтези, гарри поттера или дом-2. Ты показываешь этим свою ограниченность, а не образованность.
Пчел, хейтить МиМ в 2025-ом - это примерно то же самое, что хейтить фэнтези, гарри поттера или дом-2. Ты показываешь этим свою ограниченность, а не образованность.
>>18024
Чел, вот бы ты еще реальные научные статьи и учебники читал, а не каловую недофилософкую фантастику. Еще раз: МиМ — это не великая книга, но это хорошая книга.
Так не читай, школопендус. Для тебя краткое содержание придумали.
>Чел, я могу спокойно читать книги типа "Ложной слепоты"
Чел, вот бы ты еще реальные научные статьи и учебники читал, а не каловую недофилософкую фантастику. Еще раз: МиМ — это не великая книга, но это хорошая книга.
>ууу, в школе читать заставляют
Так не читай, школопендус. Для тебя краткое содержание придумали.
>>18038
Вот. Понимает человек.
Вот. Понимает человек.
Что можно сказать о человеке, если его любимая книга "Властелин колец"?
Что его любимая книга - майнкампф для анимедебилов.
Что его любимая книга - майнкампф для анимедебилов.
Что можно сказать о человеке, если его любимая книга "Унесённые ветром"?
Что он тупая пизда с мидвеста.
Что он тупая пизда с мидвеста.
>>15875
Ну, так и есть. А как, по-твоему, себя должен вести Сотона, который оказался на земле? С максимально серьезным ебалом уничтожать московских проституток ради очищения планеты этой от грехов?
>комедийная постановка
Ну, так и есть. А как, по-твоему, себя должен вести Сотона, который оказался на земле? С максимально серьезным ебалом уничтожать московских проституток ради очищения планеты этой от грехов?
53 Кб, 620x482Булгаков как писатель тяжёлый, квадратные колёса. "Мастер и Маргарита" невозможно читать. Булгакова и Тарковского раскручивало КГБ.
Причём я даже думаю, что "Мастера и Маргариту" писал не Булгаков, на него это навесили. У него в других произведениях есть стóящие мысли, а тут нет ни одной. Посредственное польское фэнтези. Там даже "христианская" линия - она католическая, а не православная. Поэтому полякам и нравится, они первые начали экранизировать и так далее. Если спросить рядового поляка, кто из русских писателей ему наиболее интересен, ответ чаще всего будет один и тот же - Булгаков. Поэтому я думаю, что писали этот роман поляки по заказу КГБ, а потом был сделан перевод на русский и выдан за произведение Булгакова.
Для чего КГБ это делал? А просто надо было показать миру, что СССР это не просто лагерный барак с тюремной самодеятельностью, а тут тоже "мыслями мучаются", "духовность", причём в общемировом христианском контексте. Отсюда
Мастер и Маргарита" и Тарковский. То есть, это обычная совковая показуха.
А вообще конечно ужасно, какой же это примитив, как же люди в этом жили столько лет?
Причём я даже думаю, что "Мастера и Маргариту" писал не Булгаков, на него это навесили. У него в других произведениях есть стóящие мысли, а тут нет ни одной. Посредственное польское фэнтези. Там даже "христианская" линия - она католическая, а не православная. Поэтому полякам и нравится, они первые начали экранизировать и так далее. Если спросить рядового поляка, кто из русских писателей ему наиболее интересен, ответ чаще всего будет один и тот же - Булгаков. Поэтому я думаю, что писали этот роман поляки по заказу КГБ, а потом был сделан перевод на русский и выдан за произведение Булгакова.
Для чего КГБ это делал? А просто надо было показать миру, что СССР это не просто лагерный барак с тюремной самодеятельностью, а тут тоже "мыслями мучаются", "духовность", причём в общемировом христианском контексте. Отсюда
Мастер и Маргарита" и Тарковский. То есть, это обычная совковая показуха.
А вообще конечно ужасно, какой же это примитив, как же люди в этом жили столько лет?
>>18641
Сколько же шизов в последнее время, пиздец просто.
Сколько же шизов в последнее время, пиздец просто.