>>09292
Отрывок

Лежавчетырехместнойпалатенасвоем
полусгнившем матрасе, я тихо оплакивал судьбу,
пока дверь не распахнулась, и на пороге не предстал,
сверкая беззубой улыбкой, Ди. По-хозяйски он
уселся на кровать старичка, имени которого никто
не знал. Старичок поступил ночью, был очень плох
и все время, пока его не забирали для процедур,
молча смотрел в стену.
— На посту медсестра сказала, что тебя опера-
ция ждет, — гогоча, сказал Ди.— А для операции
нужен наркоз. И он у меня есть.
С этими словами Ди плюхнул на тумбочку
маленькую бомбу.

Чтобы ни у кого не было сомнений, поясню. Конечно, Ди было плевать на меня и мою опухоль. Дело в том, что у Ди никогда не было денег. А у меня в тот период они были. Поэтому Ди, сам того не особо желая, стал человеком, который мог достать и привезти наркотики, где бы я ни находился. Возможен был и вариант, что рано или поздно Ди кинет и не появится. Возможен, но маловероятен.
Ди очень любил кайф и очень не любил что- либо делать. Таким образом, у нас образовалась маленькая преступная группа. Ди никого не кидал потому, что телосложения он был хрупкого, на простейшие махинации смекалки ему не хватало, да и в долг ему никто не давал. Помню его гениальный поход в гипермаркет с намерением что-нибудь украсть. Ди не придумал ничего лучше, чем стащить сотню одноразовых бритв самой низкой ценовой категории. Тех бритв, которыми начинаешь брить- ся, а потом с яростью выкидываешь их в урну, попутно пытаясь остановить кровь из зияющих на лице ран.
Боль постепенно ушла. Растворилась. Ее не было.
— А что, — сказал Ди, — тут, в общем, ничего.
И он тусклым взглядом начал осматриваться.
Порошка было много. И он был хороший. Но тут
министерство здравоохранения преподнесло нам
сюрприз, который нарушил планы на спокойную
беседу.
Размахиваяруками,словнокрыльями,по
коридору в тщетной попытке набрать высоту бежала
медсестра. На отделение пожаловал какой-то очень

серьезный академик с целой свитой приближенных. Завывая, как сирена воздушной тревоги, медсестра старалась мобилизовать весь персонал больницы. До наступления времени «Ч» оставалось минут десять. Поверьте мне, этого времени достаточно для того, чтобы произвести ремонт целого этажа помещения. Из-под лежачих больных выдергивались простыни и, словно по волшебству, заправлялись новые и свежие. Причем, больные так и продолжали лежать. Откуда-то материализовались цветы на подоконниках, чистенькие ковровые дорожки в коридорах. Слесарь, грязно матерясь и обливаясь потом, заканчивал установку нового унитаза в туалете. В помещениях запахло едой.
— Все посетители — срочно на выход.
В планы Ди это не входило. В его планах на вечер
было неторопливо готовить раствор и время от
времени курить в открытую форточку. Но никак
не покидание судна в такой волнительный момент.
За бортом шел снег, дул ветер и вообще перспектив
было не очень.
В коридоре стояли носилки-каталка. На них лежал
дяденька. Несколько дней он стонал, раздражая
окружающих. Потом его отвезли на операцию. И
теперь он лежал укрытый белой простыней. Ждал,
пока его отправят в морг. Дяденька умер. В суете
никто не обращал на него внимания. Никто. Кроме
Ди.
Украдкой, чтобы не привлекать к себе внимания,
Ди дошел до носилок и, улучив момент, нырнул под
простыню к покойнику.

— Ну как, тепло вам там? — поинтересовался я
— В тесноте, да не в обиде, — послышалось из-
под простыни.
Конечно! Лучшего места, чтобы переждать бурю,
тут просто не было. Мне было лень что-то решать
и вообще думать, поэтому я, поправив простынку
и придав ей более товарный вид, отправился к
своей кровати и кайфу, спрятанному в месте более
надежном, чем Ди.
Сон продлился часа два, может, три. Визит
светила науки я пропустил. Зато мне снился жираф
с очень короткой шеей. Он понуро бродил по
комнате и спрашивал, почему его все не любят, и не
в том ли дело, что в нашем городе летом разводят
мосты. Потом жираф разбил окно и выбросился,
а я проснулся. Стекло было на месте. Но успело
стемнеть. Как там Ди?
Каталки не было. Что-то внутри у меня кольнуло.
Воображение рисовало невероятные сцены. Какой
тут мог быть скандал! Я инстинктивно вжал голову
в плечи. Однако никто на меня косо не смотрел,
медсестра на посту занималась своими делами.
Больные шаркали тапками по новым коврам. Все
было спокойно.
В своих догадках я провалялся до глубокой ночи,
и лишь новый укол притупил сознание. Я снова
провалился в сон. Холодная рука трясла меня. Некто
в белой простыне недобро нависал надо мной.
«Вот так выглядит смерть», — мелькнуло у меня
в голове, и я зажмурился.
— Кайф где, слышишь, кайф, — привидение

говорило голосом Ди. Собственно, это он и был.
Дибылооченьнеудобнососедствоватьс
неживымчеловеком.Аучитываяотсутствие
творческого подхода к делу, Ди ничего лучшего
не придумал, как скинуть тело на пол и затолкать
его под больничный диван в коридоре. Теперь ему
было вольготно и хорошо. Разбудили его только
странные металлические звуки в морге, куда он
был отправлен вместо покойника. Я очень ярко
представил реакцию человека, у которого из-под
простыни попросил сигарету мой приятель.
— А с телом-то что?
— Да ничего. Лежит себе там же. Я проверял.
Давай вмажемся лучше, что ты заладил свое «что с
телом» да «что с телом».

У меня в горной деревне было 300 чел., в школе 100 человек со всем персоналом и учениками (из соседних крошечных деревень ещё). Поэтому все было тихо-мирно.

Максимум - выебали старшеклассницу в каком-то нулевом под лестницей в подвал. И один тип распылил перцовку в коридоре всю. Потравил сильно пару учителей, нас всех эвакуировали, старшие классы взяли у ОБЖшника противогазы и вынесли все вещи остальных детей.
Ещё была там банда пиздюков, пришедших в 5 классе с одного отдалённого ауыла. Все четверо карлики, ебнутые пиздец. Сразу напали на моего друга. Он думал детишки играются, но потом оказался на полу, на каждой конечности по крысенышу. Начал их стряхивать и бить. Я ему помогаю, а один мелкий пидор своими длинными зубами мне в руку впился.
Потом трое из них успокоились, но четвёртый так и остался ебобо без страха и мозгов. Он так заебал нас оскорблениями и попытками харкнуть/убежать, что мы однажды его поймали и поиграли (!) им в волейбол. Но ему было похуй. Перестал он страдать хернёй, только когда его поймали за ноги и покачали вниз головой над лестницей. Даже факи не показывал больше.
Потом я дома чай пил однажды, вижу, как этот пиздюк ходит под окнами школы и ему скидывают с окна связанные вместе одеяла. Охуев, прилип к окну. Пиздюк пытается залезть по одеялам на второй этаж, успел метра два пройти, вся эта хуйня сверху развязалась и он упал на жопу, а его тут же завалило одеялками. Бляяя.

Ещё у нас типы зимой с окна второго этажа прыгали. Адреналин. Тоже пью чай, смотрю, как они суетятся и радостные толпой вываливаются с окна, как будто сзади пожар. И один цепляется в полёте за лестницу пожарную, и ломает палец.

Из мелочей - сбегали с уроков (обычно в окно), только у меня дом прямо под окнами школы, поэтому мне приходилось делать большую петлю по лесу. Зимой были регулярно морозные каникулы - отменяли занятия, если ниже -32. Ебанёт -45 градусов, приходишь по инерции в школу, а там классрук такая "ты че пришёл, иди спать, отменили всё". Зимой весь январь и февраль просыпаюсь, слышу как папа выходит за дровами. Лежу и жду, как он занесёт дрова, грохнет их перед печью, и скажет "спи, там 33 градуса".
Ребята, живущие на дальнем конце деревни, всякое видали. Мой друг, например, видел по пути в школу останки съеденного волками телёнка, а один раз собаку с вывихнутой челюстью, которая болталась. С добрым утром науйх. Один раз с северного угла никто не пришёл, потому что у них за огородами волки хором выли, а дорога в школу оттуда идёт прямо по краю леса.