>>3423
Базавымі палітычнымі прынцыпамі руху зьяўляюцца наступныя пастулаты:

1. Дзяржаўная незалежнасьць Беларусі.

2. Дзяржаўная Беларуская мова.

3. Вольнае дэмакратычнае грамадзтва.

4. Імпэрыялістычная Расея – вораг Беларускай нацыі і пагроза для існаваньня незалежнай, свабоднай і дэмакратычнай Беларусі.

5. Вяртаньне законнай Канстытуцыі 1994 года, як канцэптуальнага базісу для разьвіцьця новага дзяржаўнага і дэмакратычнага ладу ў Беларусі.

6. Вяртаньне Беларускага дзяржаўнага Бел-Чырвона-Белага Сьцяга і гэрба Пагоня.

7. Парляманцкая рэспубліка.

8. Выбары Вярхоўнай Рады (новага Першага скліканьня) па мажарытарнай сістэме (пакуль ні створыцца партыйная сістэма палітыкі).

9. Перагляд і адмена рэжымнага заканадаўства якое было прынята пад час кіраваньня Лукашэнкі, якое супярэчыць канстытуцыі Рэспублікі Беларусь ад 1994 году, інтарэсам нацыянальнай дзяржавы і грамадзтва.

10. Выхад з усіх антынародных дамоваў і саюзаў з Расеяй і з іншымі з краінамі, падпісаных Лукашэнкам

11. Новая рэгіянальная сістэма бясьпекі на падставе Балта-Чарнаморскай канцэпцыі супрацоўніцтва.

12. Супрацоўніцтва са Злучанымі Штатамі Амэрыкі і з дэмакратычнымі краінамі Эўропы, а таксама з Канадай, Аўстраліяй, Японіяй, Новай Зеландыяй і іншымі дэмакратычнымі дзяржавамі. Супрацоўніцтва з НАТА, з рэгіянальнымі і міжнароднымі арганізацыямі, якія аб'ядноўваюць дэмакратычныя краіны.

13. Дабраахвотная падтрымка Украіны ў вайне супраць расейскай агрэсіі. Разьвіцьцё палітычных, эканамічных дабрасуседзкіх адносінаў з Украінай пасьля перамогі над расейскім агрэсарам. Выбудаваньне асноў дзеля ўзаемаразуменьня і выпраўленьня палітычных злачынстваў рэжыму Лукашэнкі ў дачыненні да Украіны.

14. Дэсаветызацыя і дэрусіфікацыя.

15. Вызваленьне і рэабілітацыя палітычных зьняволеных.

16. Люстрацыя.

>>3448
Да нет, это враг внутренний. Можно вывести Беларусь из зоны влияния московии, но совковость из мозга застабильной прослойки не вытравишь. В этом плане Беларусь проиграла примерно треть своего населения, нельзя просто взять убеждённого тожебелорусса, у которого дед-сибиряк с семьёй в Менске хату в сталинке получил, и убедить, что все его родственники из скотоублюдии - враги беларуской нации.

>>3451
1. Членство в военном союзе, гарантирующим защиту от рфии.
2. Мягкая языковая политика, нормализация отношений между носителями беларуской мовы, русского языка, а так же польского и украинской, язык не должен быть признаком социального слоя, никакой языковой цензуры на негосударственных культурных продуктах (не исключает идеологической цензуры).
3. Бан леворадикальных партий.
4. Беларусь часть восточноевропейского проекта, альтернативы Евросовка, и может иметь конфедеративный союз с соседними республиками, в том числе бывшими субъектами рфии.
5. Создание и легитимизация конституционного суда, обеспеченного исполнительной властью, отвечающий за утверждение будущих правок конституции и следование ей всеми ключевыми руководящими должностными лицами.
6. Так.
7. Так. Помимо этого децентрализация власти и расширение возможностей муниципалитетов.
8. Переходный период под управлением экспатов и западных экспертов.
9. Законы в целом нужно все переписывать, исходя из принципов, установленных в конституции, при консультировании западных законотворцев. Просто вернуть законы 94 года тоже не вариант, основной корпус текста это рудимент ещё от совковой юриспруденции.
10. Что не отменяет возможность заключения новых союзов с бывшими территориями рфии.
11. Интермариум?
12. Соблюдение дистанции при взаимодействии с левыми политическими союзами, превращающими Европу в совок 2.0 с соцдемами и неомарксистами.
13. Само собой разумеющееся. Более вероятно, что раньше Украина придёт помогать свергать Лугабе после победы над хуйлом, чем сменится режим здесь на поддерживающий Украину в текущей войне. Работа дипломатов и пропагандистов на нормализацию отношений между нашими нациями, простыми обывателями, страдающими сегодня от пропаганды ненависти.
14. Десоветизация, демоскализация, деминскизация.
15. Так.
16. Главный пункт, достойный гораздо более подробного описания на десятки, а то и сотни страниц текста.

Там мы были где-то до 20 февраля. И все это преподносили как учения. Но я нашел место, где ловит интернет, и узнал, что учения идут на территории Беларуси. А мы-то ничего не делаем — мы просто сидим. Ну какие-то бытовые задачи выполняем, но все равно [это] не то. Нам же активно затирали про учения и что войны не будет. Вот это дословная цитата: «Мы сейчас просто на границе станем, мускулами поиграем, они обосрутся, и мы поедем домой». Еще приезжали из какого-то Совета ветеранов или что-то типа того. Втирали нам: «Вот на этой земле наши прадеды в 41-м году остановили немецкое наступление. Теперь вы с оружием в руках должны повторить подвиг». Я думал: «Господи, заткнитесь!» Потом вручили очень «ценные» подарки: блокнот, ручку и фонарик, чтобы [видимо] в темноте предсмертную записку написать, я не знаю.

Потом нам сказали, что мы переезжаем на другое место, полчаса езды буквально, и надо телефоны сдать. Сказали такую брехню, что там до границы совсем немного, стоят американские радиолокационные станции и могут нас запеленговать. И мы все поверили (смеется).
Приехали на другое место, поставили палатку, пожили еще там пару дней. А связи нет никакой: домой не могу позвонить и новости даже почитать, чего в мире-то происходит. 23-го [февраля] где-то в обед нам говорят, что Зеленскому какой-то там ультиматум поставили, что якобы если через 24 часа в Донбассе ситуация не устаканится, то мы заходим. Сейчас я думаю, как я мог на это купиться, но мы все тогда купились.

И вот как сейчас помню: 24-го числа меня в четыре утра разбудили. А я должен был в патруль заступать: ну, вокруг палатки ходить. Нам [c напарником по патрулю] сказали, что польский спецназ где-то стоит неподалеку, и мы должны бдеть, пока остальные сидят. Причем нас отправляли в патруль без патронов. Система такая: если мы кого-то видим, один чего-то там делает без патронов, а второй без патронов бежит будить остальных. Около шести утра я услышал, как заводились танки, и потом в небе увидел, что ракеты летели — огоньки такие, еще ж темно было. Я побежал в палатку, всех поднял. У одного офицера был кнопочный телефон, самый простецкий. Мы включили на нем радио и Путина послушали, он там выступал с речью этой [о начале полномасштабного вторжения в Украину].
Нам навешали лапшу, что мы во втором эшелоне [батальонной тактической группы] и зайдем на Украину только в том случае, если всех, кто до нас зайдет, разобьют. В общем, 24-е более-менее тихо, спокойно протекало, нас отправили за водой. А там место такое, одни болота. Вот мы пошли с этими канистрами не пойми куда за водой, возвращаемся, смотрим, а уже все оружие и патроны получают. Мы все побросали, быстро бронежилеты, каски надели, магазины зарядили. У нас четыре КамАЗа было. И так получается, что три уезжает, а мой застревает. До вечера пытаемся его откопать, нас вытягивают танком. И мы едем прямо к границе, это рядом с монументом «Три сестры» (находится на стыке границ Беларуси, России и Украины. — Прим. ред.). Доехали туда ближе к полуночи и ложимся спать. 25-го мы вообще ничего не делаем. Просто ходим, тупим.

26-го около 10 утра мы тронулись [в Украину]. Я, правда, почему-то уснул, [когда] проснулся, смотрю, что вывески уже на украинском мелькают. Приехали мы потом в какую-то деревню, а там никого нет, пусто вообще. За деревней был штаб, где генералы сидели. Сначала мы день простояли на одном поле, потом переехали на другое, и месяц там пробыли. Это было недалеко от села Ягодное под Черниговом. Когда Чернигов бомбили, я ночью видел в бинокль пламя. Ну, мы стреляли, не знаю, куда, и, скорее всего, даже попадали, наверное. Типа [говорят], «цель 105, танк» или там «самоходка» [самоходная артиллерийская установка]. Ну, я не знаю, насколько там действительно был танк или самоходка. Может, это была школа или госпиталь.

Я пока был на Украине, я вэсэушников прям зауважал: они очень грамотно воюют, они учились, готовились, они молодцы. Например, по нам весь месяц работал один-единственный миномет, и мы его не могли поймать, потому что он ездил в Газели. У нас четыре пушки — у них один миномет. Они нам столько им раненых и убитых принесли! А мы им ничего не сделали, потому что мы просто их вычислить не могли.
Все было как-то по-уродски. Снабжения толком не было. Нам дали эти пайки — зеленые в коробках. И мы их весь месяц ели: один на двоих или одному человеку паек на двое суток. Воды — одна литровая бутылка на двоих на сутки. Мыться негде, стираться негде. Сигарет не было, хотя я понимаю, что это не первостепенное, но там как никогда были нужны. Доходило до того, что мы лазили по разрушенным зданиями, искали окурки. Потом я уже так упоролся, что из фольги себе сделал трубку, чай из пакетиков засыпал и дымил. Ну, а как еще успокоиться?

Как-то тувинцы на «Тиграх» [бронеавтомобилях] ездили в вылазку в какую-то деревню и привезли тогда сигареты, каждому по пачке раздали. Но в основном в магазинах было пусто. Говорили, что местные смели все, что можно, оставили только алкоголь. Поэтому алкоголь у нас просто грузовиками был: водка, вино, шампанское, коньяк. Но я как бы в этом не силен. Ситуация такая, что расслабляться нельзя. Но офицеры и прапорщики пили много. Прапорщики так, что просто спичка чиркнет [рядом], они вспыхнут. Пьяными они начинали стрелять в воздух, звонить по телефону, типа: «Маша, здорово! Мы под Черниговом, бьем фашиков». Выдали так свое местоположение, и на следующий день по нам стреляли: так первые убитые и раненые появились.

Как заехали, их всех [моих сослуживцев] как подменили. Просто по щелчку пальца начали сразу: «Фашисты, бандеровцы, нацисты, НАТО, „Азов“». Мне сдается, что я один такой вообще был [кто так не думал].

Один парнишка у нас был с украинскими корнями. Переводил нам новости украинского радио, когда мы с кнопочного слушали все вместе там. И даже он в моменте переобулся. А он человек с высшим образованием, мне нравилось с ним общаться. И вот он [начал]: «Фашисты, бандеровцы стреляют по Донбассу. Мы их тут сейчас всех перебьем, всех спасем и домой, как герои, с оркестром вернемся». Потом, я помню, нашел в каком-то доме георгиевскую ленточку, так он был готов отдать все что угодно, чтобы я ему эту ленточку отдал. Он ее повязал на груди и ходил довольный: типа «русский мир».

Еще один [военный] даже на митинги ходил, когда Навальный был на свободе. Пытался подсуетиться, выходной взять в этот день, что-то придумать, что ему домой срочно надо. Едва на Украину заехали: «Сейчас мы этих фашиков перережем, я готов убивать». Ну мне стыдно за таких людей, на самом деле. И что я с ними в одной лодке оказался.

На границе [перед вторжением] я взял у сослуживца, который один телефон припрятал, позвонить маме. Буквально в 2020 году она этого Путина проклинала просто. 24 февраля [2022 года] - бац! «Егор, крепись, ты молодец, вся надежда на вас». Ну, думаю, ладно, ничего страшного, просто словила патриотический угар. В апреле вернулся. Звоню [маме], первая новость [от нее]: «А я на машину букву Z наклеила». Думаю: «Тьфу, всё, пропал человек». И вот я с ней сейчас общаться вообще не могу. Она мне позвонит под предлогом «как у тебя дела». Буквально 5−10 минут телефонного разговора, мы съезжаем на политику и ссоримся. И так каждый раз. [При этом] моя мама была рада, когда узнала, что я вернулся и на второй заход не поеду. Минут 20 в трубку рыдала. Но все равно продолжает: «Z, V, ура!» Идеальный гражданин.

Вечером 11 марта мы сидели в окопе. Нам не давали идти спать, потому что всех сержантов вызвали к командиру на совещание. Минут через 20 наш возвращается и говорит: «Сейчас вам доведу политинформацию. Сегодня Зеленский подписал мирный договор с Российской Федерацией. Война закончена, но есть одна небольшая проблема. Дело в том, что, видите ли, батальон „Азов“, все эти нацики-фашики, они решили ослушаться своего президента. Они захватили киевский арсенал с вооружением, техникой. Сейчас они все эти колонны гонят в Чернигов, который в полукольце, чтобы как бы дать отпор „оккупантам“». Причем непонятно, зачем им было загонять себя, по сути, в ловушку. Но у нас пришли к выводу, что «ну, фашики, что с них взять — они ж тупые. И сейчас наша задача состоит в том, что пехота замыкает кольцо окончательно, а мы обстреливаем дорогу, чтобы эту колонну разбить». Потом происходит зачистка Чернигова от нацистов, которые, как было принято говорить, укрываются за местными мирными жителями. И на этом война закончится. Этой новости на неделю где-то хватило. Энтузиазм какой был! Еще чуть-чуть осталось, еще чуть-чуть — и все. А оказалось, что «Азов» вообще не в Чернигове был, а в Мариуполе. Но никто этого не знал. Вот так нас за нос водили.

31 марта в восемь утра я заметил, что очень много машин, танков, БТРов едут в противоположную, откуда они ехали до этого месяц назад, сторону. Причем они едут и не кончаются. И бывает, танк проезжает, с него какая-то сумка выпадает, они не тормозят, дальше едут. Или едет грузовик, у него сзади прицеп колесами вверх, и он его по земле просто волочит. По полю ехали, не по проселочной дороге, где-то 60 километров в час. Натуральное бегство. А мы типа должны были эту колонну прикрыть. Мы начинаем стрелять, по нам в ответ тоже начинают стрелять. Во время всего этого эта колонна все еще не кончается. По нам начинают уже прям рядышком стрелять. Мы все бросаем, бежим в лес, пока все утихло, цепляем пушки и сваливаем тоже в какое-то другое поле. Там ночуем и с утра уже в сторону России выезжаем.

После этого «отрицательного наступления» мы слиняли обратно в Клинцы. Один КамАЗ был забит генератором, газонокосилкой, бензопилой, лопатами — ну, в общем, всяким барахлом. На самом деле лопаты — это была потрясающая находка. Наши тупые, а эти, которые мы нашли, остроконечные и ими очень хорошо копать. Я тоже привез кое-что: украинскую кепку, которая валялась в одном здании, вязаный свитер, мне рисунок понравился, колоду игральных карт и еще нашел подсумок снайперской винтовки с четырьмя патронами.

>>3541
Дисклеймер: мнения редакции о публикации этого поста разделились, но мы придерживаемся принципов свободы слова.

Нобелевскую премию мира разделили беларуский правозащитник Алесь Беляцкий, а также правозащитные организации из Украины и России. Обсудим сегодня возможные последствия этого решения, предупреждаем сразу, пост будет негативный и пессимистичный. Так что, если не хотите расстраиваться, не читайте.

Сразу хотим сказать, что Алесь – в высшей степени достойный человек, который всю свою жизнь посвятил борьбе за права людей, мы очень надеемся, что получение премии хоть немного облегчит его судьбу. Для тех, кто не знает, Алесь находится в СИЗО.

Сделав все необходимые оговорки, мы хотим сказать, что вручение премии любой беларуской организации и беларусу наравне с украинской – плохое решение, которое может иметь довольно негативные последствия для судьбы страны в дальнейшем.

Надо понимать, что будущее Беларуси, сейчас критически зависит от симпатии украинцев. За два года стало понятно, что снести Лукашенко можно только силовым методом. Сами беларусы на такие действия пока не очень способны. Вероятность того, что Польша, Литва и Латвия начнут полноценное военное вторжение – тоже не очень велика. Единственным реальным сценарием выглядит тот, в котором украинцы громят армию России, а потом освобождают Беларусь. Будут ли они это делать, зависит от уровня симпатий к беларусам.

Очевидно, отношение украинцев к беларусам сейчас находится в очень хрупком балансе. Любое событие, которое заставляет украинцев испытывать негатив по отношению к нам, – критически влияет на будущее и перспективы всей нашей страны.

Сегодняшнее решение комитета премии мира структурировано так, чтобы максимально разозлить украинцев. Европейские гуманисты наверняка хотели сделать, как лучше. А именно – подчеркнуть единство украинского, беларуского, русского народов в борьбе с кровавыми диктатурами. Так они видят эту ситуацию.

Украинцы же воспримут эту премию мира как попытку снова закинуть их в один котел с русскими и беларусами, из которого они с такими жертвами пытаются выбраться. К тому же разделение премии поставит жизни десятков тысяч убитых и искалеченных украинцев на одну чашу весов с несколькими тысячами беларуских политзаключенных. Понравится ли это нашим южным соседям?

Вне всяких сомнений, Украинцы прямо сейчас находятся в авангарде борьбы за свободу и мир. Премия по праву принадлежит им. Любой человек (даже такой хороший, как Алесь), который отобрал у них заслуженное, будет для украинцев вором.

Справедливо или нет такое восприятие со стороны украинцев? Ответ на этот вопрос не имеет сейчас большого значения.Если мы хотим, чтобы ВСУ после победы над Путиным уничтожили еще и Лукашенко, нужно убедить украинцев, что мы этого достойны. Со стороны простых беларусов – это означает больше пожертвований и поддержки ВСУ, со стороны команды Алеся Беляцкого – на вручении премии больше говорить об Украине и перечислить свою часть премии на нужды ВСУ.