>>6516
Она застонала. Тихо, почти недовольно, будто даже удовольствие должно было подчиняться ее контролю. И началось движение. Ритмичное, сильное, требовательное. Туда-сюда. Трение. Жар. Он чувствовал, как нарастает ее энергия, как она приближается к разрядке, и одновременно чувствовал, как его собственное сознание трещит по швам от унижения и абсурда. Принц Народа Огня, наследник… ну, когда-то наследник… сейчас работал вибратором для собственной сестры-психопатки. Какая ирония судьбы, какой поворот сюжета! Дядюшка Айро точно написал бы об этом трагическую балладу. Или похабную частушку.
И тут, в самый неподходящий момент (а мог ли быть подходящий?), магия духа дала сбой. Может, сделка была с гнильцой? Может, дух просто решил поржать? Раздался треск, будто лопнула невидимая струна. Вспышка энергии. Ощущение разрыва.
В одно мгновение он был нефритовым стержнем глубоко внутри нее. В следующее – его ГОЛОВА, реальная, человеческая голова со шрамом, спутанными волосами и абсолютно охреневшим выражением лица, материализовалась там, где только что была верхняя треть игрушки. Остальное тело, видимо, застряло где-то между измерениями.
Азула издала звук, которого Зуко от нее никогда не слышал. Не крик боли или ярости. А какой-то булькающий визг абсолютного, животного ужаса и шока. Ее глаза распахнулись, как два синих блюдца, уставленные на то, что произошло между ее ног. Мышцы внутри нее сжались с силой гидравлического пресса вокруг его черепа.
Зуко захрипел, чувствуя, как темнеет в глазах от боли и нехватки воздуха. Он смотрел на сестру снизу вверх, мир плыл, и единственной четкой точкой была ее искаженная ужасом физиономия.
«Кх…» — попытался сказать он. «Неловко вышло?»
Лицо Азулы прошло все стадии от шока до апоплексической ярости за доли секунды. Вены вздулись на шее. Она открыла рот, но вместо слов вырвался только шипящий звук, как у рассерженной кобры-гадюки.
«ЗУКО?!» — наконец проревела она, и казалось, стены дворца задрожали. «КАКОГО ХУЯ ТЫ ДЕЛАЕШЬ В МОЕЙ ПИЗДЕ?!»
«Эм… Ну… Видишь ли…» — просипел Зуко, чувствуя, как его мозг плавится от недостатка кислорода и избытка абсурда. «Это… долгая история? Включает духа, отчаяние, плохую идею… Хочешь чаю?»
«ЧАЮ?!» — завизжала Азула, пытаясь инстинктивно оттолкнуть его голову, но тут же вскрикнула от боли. «Я ТЕБЯ КАЗНЮ! Я С ТЕБЯ КОЖУ СДЕРУ! Я ТВОИ КИШКИ СКОРМЛЮ КОМОДО-НОСОРОГАМ! ВЫТАЩИ СВОЮ ТУПУЮ БАШКУ ИЗ МЕНЯ, ПРИДУРОК!»
«Я бы с радостью, Азула, честно! Но, похоже, я… кхм… застрял», — прохрипел Зуко. «Может, попробуешь… расслабиться?»
Взгляд, которым она его наградила, мог бы заморозить само пламя Агни. «РАССЛАБИТЬСЯ?! У МЕНЯ ГОЛОВА МОЕГО БРАТА-ИДИОТА ТОРЧИТ ИЗ ПРОМЕЖНОСТИ! СТРАЖА! СЛУГИ! ЦЕЛИТЕЛИ! СЮДА, БЫСТРО, ИЛИ Я ВАС ВСЕХ В ПЕПЕЛ СОЖГУ!»
На ее крики прибежали служанки. Их реакция была классической: одна рухнула в обморок, вторая застыла столбом с выпученными глазами и открытым ртом, третья, самая сообразительная, выскочила за целителями, вопя что-то нечленораздельное про принцессу и… дракона?
Наступила тишина, густая и тяжелая, как свинцовое одеяло. Было слышно только прерывистое дыхание Азулы, полное боли и ярости, и сиплые вздохи Зуко. Положение было невыносимым.
«Знаешь, Азула», — решил нарушить молчание Зуко, потому что тишина была еще хуже. «А анекдот хочешь? Про черепаху-утку и торговца капустой?»
«Зуко», — прошипела она так тихо, что стало страшно. «Заткнись. Просто. Заткнись. Или я найду способ придушить тебя прямо сейчас, не дожидаясь целителей».
Целители явились – трое придворных лекарей в белых халатах, с чемоданчиками, полными инструментов и трав. Они вошли, сохраняя профессиональное достоинство ровно до того момента, как увидели… это. Достоинство испарилось. Один побледнел, второй икнул, третий, самый старый, с седой бородой, просто застыл, моргая.
«Ваше… высочество?» — пролепетал первый, кланяясь так низко, что чуть не ткнулся носом в ковер, но глаз от эпицентра катастрофы не отводил. «Нам сказали… срочный вызов…»
«Вытащите его!» — прорычала Азула, указывая дрожащим пальцем. «Просто. Вытащите. Эту. Голову».
Целители переглянулись. Началась суета. Инструменты, притирания, мази с сомнительным запахом. Попытки применить магию воды для смазки и расширения… все без толку. Голова Зуко сидела плотно, как пробка в бутылке векового вина.
«Придется… резать?» — пискнул молодой целитель.
«ТЫ ЕБАНУЛСЯ?!» — хором взвыли Азула и Зуко.
Старый целитель задумчиво почесал бороду. «Нет, резать принцессу нельзя. А вот принца…»
«Меня тоже нельзя!» — отчаянно просипел Зуко.
«Тогда», — старик вздохнул, доставая из сумки что-то подозрительно похожее на вантуз. «Попробуем старым дедовским методом. Ваше высочество, тужьтесь! А вы, принц… ну, не знаю… думайте о чем-нибудь скользком?»
И тут самый молодой целитель, видимо, от шока потерявший последние остатки здравого смысла, наклонился к голове Зуко и спросил с искренним научным любопытством: «Ваше высочество принц, а раз уж вы все равно там… не могли бы вы осмотреться? Ну, пока мы тут… Может, там полипы какие или… эрозия? А то принцесса давно на осмотр не заходила. Раз уж голова поместилась, может, там и еще что интересное найдется?»
Наступила такая тишина, что было слышно, как у мухи на потолке отваливаются лапки от ужаса. Азула перестала тужиться и медленно повернула голову к целителю. Ее глаза горели синим пламенем. Старый целитель закрыл лицо руками.
Зуко посмотрел на молодого идиота. И вдруг понял, что достиг просветления. Дзен абсурда. Он разразился смехом. Диким, истерическим хохотом, от которого слезы текли по лицу и смешивались с кровью Азулы.
«Эрозия?!» — выл он, задыхаясь от смеха и боли. «Ты серьезно?! Парень, да я тут свою честь ищу! Кажется, она где-то здесь завалялась, между достоинством и здравым смыслом!»
Кое-как, с помощью вантуза, магии воды, какой-то матери и такой-то смазки, голову Зуко все-таки извлекли. Он вывалился на пол, как недоношенный тюлень, голый по пояс (остальное тело материализовалось в процессе), весь в смазке и крови, и долго не мог отдышаться. Азула лежала на кровати, бледная, растерзанная, но глаза ее метали молнии.
Когда целители, залечив ее и пробормотав тысячу извинений, испарились, она медленно села. Ее взгляд был спокоен. Пугающе спокоен.
«Вон», — сказала она тихо.
«Азула, послушай…»
«Я сказала – ВОН». Голос ее не повысился, но в нем была сталь, способная разрубить линкор. «Исчезни. Проваливай. И если я еще раз увижу твою уродливую рожу со шрамом ближе, чем на расстоянии полета стрелы… я лично продемонстрирую тебе, как маги огня проводят лоботомию. Через задницу. Теперь – пошел на хуй из моего дворца и моей жизни».
Зуко поднялся. Впервые в жизни у него не было слов. Ни оправданий, ни обвинений. Он просто развернулся и побрел к двери, чувствуя себя самым жалким, самым униженным существом во всех четырех народах. В ушах все еще звучал идиотский вопрос целителя про эрозию.
Да, честь он сегодня точно не вернул. Кажется, он ее утопил. В самом неожиданном месте.