Ностальгический нырок

Дмитрий стоял у входа в подъезд на лице его играла улыбка вот уже совсем скоро осуществится его давняя мечта. Без малого неделя прошла с его командировки в Ростов-на-дону и в этой поездке сложилось многое. Помимо интересных и перспективных для карьерного роста задач по работе, с ним связались некие представители западного авторитетного IT журнала, как они представились, они просили у Дмитрия интервью про новый Эльбрус используемый в оборонке, просили для материала предоставить спеки и по возможности привезти сам процессор. Самого Диму они при этом называли не иначе как амбасадор российского IT сектора. Сегодня коллеги хотели устроить выезд на Дон, но у Димы были другие планы.

Панельный дом старого проекта, незамысловатый двор без ограждений, высокие деревья внутри с шапкой зеленых листьев, всё это навевало детские воспоминания о беззаботном времени. Дима сделал глубокий вдох — он вдыхал саму ностальгию. Вот он у входной двери, кнопка звонка издаёт приглушенную трель за дверью и улыбающееся женское лицо пожилой женщины появляется в дверном проёме.
— Дима, здравствуй! Проходи, разувайся, вот тапочки, их ещё Пашенька носил, да давно это было, а потом... — у Людмилы выступили слёзы на глазах, но взяв себя в руки и промокнув их платком, всё с тем же радостным расположением продолжила быстро говорить. — Мне уйти надо, да вы тут без меня справитесь. Хорошего вечера!
Мать Павла быстро собралась и покинула квартиру. Тапки оказалсь малы, а в квартире воцарилась вязкая тишина, все звуки лета, звуки жизни, как-будто остались где-то в другом месте. Но не успел Дима обдумать всё это как перед ним появился сам Паша Кинаман на офисном кресле. Нет, Дмитрий не строил иллюзий насчёт состояния Павла, однако одно дело дело видеть человека в поставленном кадре и другое вот так живьём: на него снизу смотрела голова с вытянутым лицом лишенное каких бы то ни было эмоций со взглядом подходившим под описание слова надменный, от головы шла длинная шея уходившая, супротив красоты симметрии человеческого тела, куда-то в сторону основанием своим примыкавшей к тому что должно быть телом — безвольному куску плоти которому с помощью каркаса и стяжек придавалось подобие формы, нелепо приставленные конечности непропорционально длинные и худые завершали образ. Двигался Кинаман рывками и в целом походил на марионетку в руках неумелого кукловода.

— Привет, Паша, вот и я — нарушил молчание Дмитрий.
— Ты хто?
— Паша, ты чего, я Дима, Дима Бачило.
— Да, я знаю, пошли.
Офисный стул развернулся вокруг своей оси и не спеша направился в комнату. Смотря на выпирающие плечи и проглядывающий из-под футболки белый корсет Диме пришла ассоциация с изувеченным ревенантом из дума и внезапно для самого себя ему захотелось уебать с размаху по качающейся голове и затем ухватившись за плечи мощным ударом ноги разорвать плоть на кровавые ошмётки. Рассердившись на себя за такую мысль, Дима замотал головой и прогнал её.
Тихий скрип колёсиков стула в этой давящей тишине неприятно отдавался в голове, полумрак и затхлость воздуха вперемешку с сильным запахом медицинских препаратов напрочь выветрили хорошее настроение, а привкус ностальгии из сладостного превратился в прогорклый. Наконец Паша доехал до своего места и подняв одну коленку уставив в собеседника свой холодный взгляд спросил:
— Итак, Лёша, ты кто?
— Дима. Я же говорю, Я Дима Бочило, ну я на ютубе ролики делаю про ретро железо, я ещё у тебя на стриме игру проходил.
— Да, да, я знаю, На ютубе стало быть и как твой канал называется?
— Таки называется — "Дмитрий Бочило"
— Ну да, я знаю. И зачем ты ко мне пришёл?
— Паша, ну мы же договаривались записать выпуск на кухне, пообщаться.
— Да, я помню. И во что же мы будем играть?
— Как и договаривались — Дмитрий достал красный картридж — Вот, doom для снес, с отдельным графическим чипом, отличной музыкой и...
— А это что там?
— А, это — Дима взял с собой ещё один картридж про который хотел поделится с Пашей своими воспоминаниями, это была его "семиигровка" — Super Mario Wo...
— Дай! — рывком руки, Павел слабо ухватился за серый пластик, Дмитрий не стал возражать.
В этот момент Дмитрий чётко и ясно понял что хочет уйти как можно быстрее и как можно подальше, но воспитание не позволяло ему это сделать.
— О! Марио, как на денди — продолжал Павел — будем играть в марио.
Дима облизнул пересохшие губы, в купе с полумраком, неестественной тишиной и затхлым воздухом, делающим вблизи от Павла запах лекарств просто невыносимым, вокруг образовалась невероятно гнетущая атмосфера. Разговор не клеился, играть совершенно не хотелось, было физически неприятно здесь находится.
— Паша, у тебя можно водички попить?
— Шо? Да, вот плесни мне чайку — Паша подвинул свою чашку и нервным жестом указал в сторону чайника.
— А ещё чашка есть, пить очень хочется?
— Я только из этой чашки пью
Находясь в каком-то ступоре Дима вернулся за стол и чашкой чая.
— Спасибо, Иля
— Я Дима.
Кинаман лишь махнул рукой.
— Паша, я окошко открою, душно очень?
— Конечно, чувствуй себя как дома.
Дима развернулся и отодвинув штору собрался открыть окно
— Нельзя! Окна должны быть закрыты!
— Почему? Жарко очень, хотя бы ненадолго.
— Нельзя!
Дима хотел только одного, чтобы это всё закончилось побыстрее поэтому не стал спорить с тем чтобы поиграть в марио, в конце концов игру он знал хорошо и прохождение не должно было занять много времени. Они включили камеру, приставку и проверили игру.
— А как тут быть? А здесь што делать? — Спрашивал Паша, как будто впервые играл в игру.
— Здесь надо на Y, а тут L зажать
— Шо? Какие Y, какие L, на денди такого не было
— Да, ну это всё-так консооль следующего поколения, больше возможностей, расширенное управление
— Я не буду их нажимать — Кинаман швырнул джойстик на стол
— Хорошо, я сам пройду моменты где они понадобятся
— О! Шикарно!
— Игру я хорошо знаю, за пару часов управимся
— Здорово, Коля, значит часов за 8 запишем выпуск.
— Я не Коля, я Дима. Стоп, как за 8???
Павел внимательно посмотрел на Диму.
— Да, ты не Коля — Сказал он после длительной паузы — Видишь ли, каждые пол часа мне надо разминать пролежни
— Понимаю Паш, Понимаю — Вздохнул Дима.
— Я покажу тебе как это делается
— Ой зачем, я же не...
Дима осёкся, увидя на себе бесстрастный взгляд вождя ретроностальгии, вспомнив что его мать поспешно ушла и то что их записывает камера, а значит любое его неверное действие может в дальнейшем быть использовано против него, что несомненно не пойдёт на пользу его карьере амбасадора в международной компании (по крайней мере такое будущее он себе представлял), он замолчал и как мог прикрыл гримасу отчаяния улыбкой.

За эти несколько минут, его светлое, детское чувство, которое он хранил в памяти, было вывернуто на изнанку, извращено и теперь подвергалось насилию, которому он должен был потворствовать. Сквозь завесу тишины прорвался отдалённый лай собачьей своры...