>>41025

> дезмитольный гроулинг

Илуватар: — Ёб твою мать, блядь, иди отсюда нахуй, блядь!
Мелькор: — Что, что случилося-то?
Илуватар: — Ты чё, Песнь испортил что ль, мудак, блядь?!
Мелькор: — Не, я не портил. Я вплести в нее мелодии собственных дум хотел!
Илуватар: — Сука, блядь, пидорас, блядь! Хули ты сделал, ты чё, мудак что ль совсем, блядь?!
Мелькор: — Что ты! Я возвысить силу и блеск мыслил..
Илуватар: — Блядь, всё-таки разладил, ой мудель, блядь!.. Твою мать, убери свои мотивы нахуй отсюда, блядь! Сейчас будешь всё это затихать, блядь!
Мелькор: Я обрел думы-то!
Илуватар: — Чё ты вплести собственные мелодии, чё ты, мудак, что ль, бля?! Хули ты фальшь… хули ты фальшь-то в Песнь вносишь, мудак, блядь?!
Мелькор: — Я уж свои думы, я тебе…
Илуватар: — Пидорас, блядь! (Пытается изгнать Мелькора в Предначальный Мрак) Сука, блядь!
Мелькор: — Эру, ты что!
Илуватар: — Убери свой разлад отсюда, блядь!
Мелькор: — Я сочинил уже!..
Илуватар: — Ёб твою мать, блядь, и Негасимое Пламя искал, блядь!
Мелькор: — Хотел обратить Ничто в Нечто-то!..
Илуватар: — Мудак, блядь, ну ты мудак, блядь, я тебя сейчас развоплощу, нахуй! Я тебя, блядь, сейчас развоплощу нахуй, блядь!
Мелькор: — Я в бытие хотел обратить свои думы-то!..
Илуватар: — (Тихим голосом.) Блядь, ну ты пидорас, блядь…
Мелькор: — Бытие-то…
Илуватар: — Бля, ну ты Моргот, ёб твою мать, а…
Мелькор: — Обратить-то…
Илуватар: — Бля, кто мою Музыку поет, охуеть, ёбаный в рот!..
Мелькор: — Я не порождал разлад, я те честно говорю! Я тебе… я просто хотел тебе сделать доброе дело…
Илуватар: — Чё?
Мелькор: — Я не пел вообще сегодня!..
Илуватар: — Чё, нахуй, мне — добро?
Мелькор: — Я хотел тебе…
Илуватар: — Какое доброе дело? Ты понимаешь, что ты разлад в Песнь внес, бля, в Великую Музыку мою, единственная Музыка. Единственная, блядь, Музыка, мы ее петь будем. Петь будем, ты там фальшь породил. Чё… чё айнуры теперь петь будут, как, а?!
Мелькор: — Хотел тебе доброе дело!..
Илуватар: — Что я теперь творить тебе буду?! Хуль ты разлад внес, что я теперь это исправлять буду?!
Мелькор: — Я не вносил, просто у меня собственные думы!..
Илуватар: — Пламя найти что ли?! Я тебя сейчас воспламеню!
Мелькор: — …думы, я просто обрёл, непохожие на думы собратьев!.. Я не портил, я просто хотел бытие датиь своим творениям, я тебе сделал доброе дело!..
Илуватар: — (Опять пытается изгнать Мелькора в Пустоту.) Сука, блядь…
Мелькор: — Уф… Стукаешься!..
Илуватар: — Я тя ща изгоню, блядь.
Мелькор: — Я уж сотворил…
Илуватар: — Я тебя сейчас убью, нахуй. Ты понял, что я тя ща убью?
Мелькор: — (Быстро и невнятно тараторит, пытается напевать мелодии.) Ну что ты сердишься, я великую музы…
Илуватар: — Блядь…
Мелькор: —…я тебе доброе дело сделал, музыку созда... бытие хотел дать, я тебе свои творения показать хотел... это... не вносил я разлад, как силу и блеск свой возвысил, не Моргот я, не портил!
Илуватар: — Иди в Эа, в чертоги Мандоса лезь, понял, блядь?!
Мелькор:— Я не колдовал…
Илуватар: — Чтоб через пять минут в чертогах был! ИДИ В ЧЕРТОГИ МАНДОСА, СУКА! ЛЕЗЬ!
Мелькор: — Я не разлаживал ничего…
Илуватар: — Иди в чертоги Мандоса лезь, блядь! Манвэ, бля! Манвэ! Этот Враг обосрался, блядь! Манвэ! Иди в Эа, блядь, чтоб не обсирал мой замысел, в чертогах Мандоса сиди, нахуй! Ты понял, бляяя?! Чтобы в цепях Ангайнор сидел, сука! Распелся, пидорас, а! Манвэ, блядь, он поёт опять! Сажайте в чертоги Мандоса, нахуй, мои Дети с ним там сидеть не будут, блядь!
Мелькор: — Негасимый Пламень!
Илуватар: — Они не будут с этим Врагом в Арде сидеть, сука, блядь, а?!
Мелькор: — Негасимый Пламень!
Илуватар: — ХУЛИ ЭТОТ ВРАГ КО МНЕ В ЭА ВЛЕЗ, БЛЯДЬ, ОН ЖЕ МУДАК ПОЛНЫЙ, БЛЯДЬ!
Мелькор: — Я не Враг, я просто хотел своим творениям бытие дать!..
Илуватар: — В чертоги, я сказал!
Мелькор: — Стукнул…
Илуватар: — Сиди в чертогах, нахуй, я тебя сейчас убью нахуй! Сидеть в чертогах будешь, цепью тебя скуём, блядь. Чтобы через пять минут, сука, в чертогах был, или я тебя придушу, блядь, вот этими руками, понял?!
Мелькор: —Люли… Люли…
Илуватар:—Фу-у, блядь, фу-у, нахуй!
Мелькор: — Бытие хотел дать, свою партию в Песне возвысить!
Илуватар: — Из-за тебя Арда искаженной, понял, блядь?! Я теперь на Арду искаженную должен смотреть!
Мелькор: — Я не искажал, я не искажал, мелодия просто достигла теперь единства в себе самой, единства…
Илуватар: — Убери своих орков, блядь, и в чертоги лезь!
Мелькор: — Я чужую музыку заглушить…
Илуватар: — Убери свою музыку, мне не надо твоего искажения!
Мелькор: — Я заглушить-то…

https://litresp.ru/chitat/ru/Й/jejts-uiljyam-batler/keljtskie-sumerki/34

УПРЕК ШОТЛАНДЦАМ, УТРАТИВШИМ ДОБРОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ СОБСТВЕННЫХ ДУХОВ И ФЭЙРИ

Вера в фэйри бытует до нынешнего дня не в одной только Ирландии. Буквально позавчера мне рассказали об одном шотландском фермере, который был искренне уверен в том, что в озере, прямо у него под окнами, обитает водяная лошадь. Она внушала ему страх, а потому он потратил уйму времени и сил, пытаясь выловить ее сетью, а потом и вовсе взялся озеро свое осушить. Боюсь, доберись он в конце концов до лошади, ей бы не поздоровилось. Ирландский крестьянин в подобной ситуации давно бы уже наладил с «бесом» отношения вполне добрососедские. Ибо в Ирландии вообще между людьми и духами существует, как правило, некий застенчивый взаимный интерес. Если они начинают строить друг другу козни, то не без оснований на то каждый признает за противной стороной право на личные, особенные и не всегда понятные мотивы и чувства. И есть такие рамки, за которые ни одна сторона выходить не станет. Ирландский крестьянин ни за что на свете не стал бы обращаться с пленным фэйри так, как это сделал человек, чью историю поведал нам Кэмпбелл. Человек тот поймал женщину-келпи и привязал ее к лошади позади себя. Она была вне себя от ярости, но он привел ее к повиновению, вогнав в нее разом иголку и шило. Они подъехали к реке, и она вся просто извелась от страха: ей, кажется, нельзя было пересекать любую текущую воду. Он еще раз вогнал в нее иглу и шило. Тогда она взмолилась: «Коли меня шилом, но пусть этот твой тонкий, на волосок похожий раб (игла — У. Б. Й.) меня не трогает». Они доехали до постоялого двора. Человек схватил фонарь и принялся на нее светить; она стекла тут же наземь, быстро, «как падающая звезда», и превратилась в кусок студня. Конечно же, она умерла. Не стали бы ирландцы вести себя с фэйри и так, как то описано в старой хайлендерской балладе. Один тамошний фэйри присматривал, из чистой расположенности, за маленькой девочкой, ходившей резать торф на склоне его холма. Каждый день этот фэйри высовывал из-под земли руку, а в руке у него был волшебный нож. Девочка брала у него нож и резала им торф. Времени это у нее занимало совсем немного — ведь нож-то был заколдованный. Но вот ее братья заподозрили, что дело тут нечисто. В конце концов они решили проследить за ней и выяснить, кто же ей помогает. Они увидели, как из-под земли выросла маленькая, словно бы детская рука, и девочка взяла из той руки нож. Когда она нарезала столько торфа, сколько ей было нужно, девочка трижды ударила рукояткою ножа оземь. Тут же из склона холма опять выросла рука подземного ее благодетеля. Братья выхватили у девочки нож и одним ударом руку эту отсекли. И фэйри тот никому больше в тех местах не показывался. Он втянул искалеченную руку свою обратно под землю, уверенный, как гласит текст, что девочка его предала.

Вы, шотландцы, народ слишком мрачный, вы теологи до мозга костей. У вас даже Дьявол — и тот исправный прихожанин. «Где ты живешь, добрая женщина, и как здоровье вашего священника?» — спросил он ведьму, встретив ее ночью на проезжей дороге, как то позже выяснилось на суде. Вы сожгли всех своих ведьм. Мы же в Ирландии оставили их в покое. Правда, если быть точным, одной из них «лояльное меньшинство» вышибло-таки глаз капустной кочерыжкой в городе Каррикфергус 31 марта 1711 года. Но ведь «лояльное меньшинство» наполовину состоит именно из шотландцев. Вы совершили сногсшибательное открытие — все фэйри как один суть язычники, и язычники злостные. И на этом основании вы с готовностью отдали бы их всех под суд. В Ирландии те смертные, которые не прочь подраться, часто уходили к фэйри и принимали участие в их сражениях между собой, а те в свою очередь научили людей искусству врачевания при помощи трав, а некоторым дали волю слышать даже и волшебную свою музыку. Кэролан провел однажды ночь в зачарованном рате. И всю жизнь потом у него звучали в голове их мелодии; оттого-то он и стал таким великим музыкантом. Вы, шотландцы, прокляли фэйри с амвона. В Ирландии же им было разрешено обращаться к священникам по вопросам, связанным со статусом их душ. К несчастью, священники пришли в конце концов к выводу, что душ у них нет и что они растают, подобно яркому, но призрачному миражу, в последний день Творения; но решение это было принято скорее с грустью, нежели со злорадством. Католическая вера любит жить в мире со своими соседями.

Эти два подхода, столь разные между собой, повлияли и на сам характер царства духов и гоблинов в каждой из двух стран. Если вас интересуют истории об их добрых и забавных проделках, вам нужно ехать в Ирландию; за историями страшными добро пожаловать к шотландцам. В ирландских наших «страшилках» всегда есть элемент игры, притворства. Когда селянин забредает ненароком в заколдованную избушку и его заставляют там вертеть всю ночь над огнем насаженный на вертел труп, это нас не очень-то пугает: мы знаем, что он проснется наутро посреди зеленого луга, весь вымокший от утренней росы. В Шотландии все иначе. Вы и в самом деле утратили былую благорасположенность к вам призраков ваших и гоблинов. Волынщик МакКриммон с Гебридских островов взял свою волынку и отправился, играя громко на ходу, в грот на берегу моря; и с ним пошла его собака. Люди, оставшиеся снаружи, долго еще слушали музыку. Он прошел под землей, должно быть, не менее мили, а потом до них донеслись звуки борьбы. Волынка смолкла — как отрезало. Прошло еще сколько-то времени, и из грота выползла собака — с нее живой содрали шкуру; она была при последнем издыхании, и сил у нее не доставало даже на то, чтобы скулить. Есть еще одна подобная история о человеке, который нырнул в озеро, где, по слухам, на дне был спрятан клад. На дне он и в самом деле увидел огромный железный сундук. Рядом с сундуком лежало чудище, велевшее ему ни секунды не медля возвращаться туда, откуда он спустился. Он поднялся на поверхность; но те, что были в лодке, узнав, что он таки видел клад, упросили его нырнуть еще раз. Он нырнул. Чуть погодя со дна всплыли сердце его и печень, и вода замутилась кровью. Что стало с прочими частями тела, так никто никогда и не узнал.

Подобного рода водяные и другие подводные чудища весьма характерны для шотландского фольклора. У нас они тоже встречаются, но мы боимся их куда как меньше. Один из таких монстров обитает в реке Слайго, в омуте. Вся округа искренне верит в его существование, но это не мешает крестьянам так и сяк сюжет этот обыгрывать и окружать сей непреложный факт домыслами самыми невероятными. Когда я был маленьким мальчиком, я отправился в один прекрасный день к «нехорошему» омуту ловить угрей. Возвращаясь домой с огромным угрем на плече — голова его свешивалась у меня спереди, а хвост тащился сзади по земле, я повстречал по дороге знакомого рыбака. Я тут же принялся рассказывать ему о невероятных размеров угре, в три раза большем, чем мой, который оборвал мою лесу и ушел себе, как ни в чем не бывало, в глубину. «Да, это он и есть, — сказал рыбак. — Ты слышал, как он заставил моего брата эмигрировать? Мой брат был, сам знаешь, ныряльщик и подрядился в управление гавани расчищать от камней дно. И вот однажды под водой подплывает к нему это чудище и спрашивает человеческим голосом: "Ну, и что ты здесь забыл?" — "Камни, сэр, — говорит ему мой брат, — я собираю камни". — "Слушай, а не лучше ли будет, если ты уберешься отсюда подобру-поздорову?" — "Так точно, сэр", — ответил ему мой брат. Вот потому-то он и эмигрировал».