>>359507
>>359507
Таки в этом нет никакого интереснейшего секрета, когда всем окончательно стало ясно, что разнесенная манточками сашына жопа не в силах больше удерживать слабые спартаковские массы и надо ее поскорее сбагривать в какую-нибудь дотационную помойку с лесными и горными братьями, я самовольно прошелся по кабинетам и исподволь намекнул, что буду стены ебать и развалю к лошадиным пенисам всю Тарасовку, банк "Открытие" и все заграничные базы, если мне не выпишут пару добротных ягодиц, крепких и сладких, как помидор, с удобной лузой между ними. Олег Георгиевич, мужик командный и добрый, только увлечение молоденьким чернявым тренером свело его в карьерную могилу, сразу сошел мне навстречу с уступки, предложив действенную кандидатуру моего (теперь уже) вице-капитана Романа. Я еще по сокрушался малек, по убитой сашыной жопе, но больше для приличия и спокойствия совести, а сам, не жеманясь, принял предложение и начал тихой сапой смаковать глазами все остроты ромачкиной ненаглядной фигурки в потной раздевалке. Первобытно осведомившись у Ильи Олеговича о духовной и телесной чистоте и целостности его друга Романа, я пошел, уже преисполненный сил духовных и телесных, того надламывать. Вышло несколько быстро и смазано, немного больше, чем я рассчитывал. Я с порога двуспального номера заявил, что лучезарная улыбка моего солнечного мальчика сводит меня с ума, крупные острые зубы и блестящая на них сгустками слюна, подобная морской пене, заставляют мои чресла возбужденно сжиматься. В прыжке я набросился, как свинья на мандарины, медовые мандарины ромашкиной кожи, и желуди, жареные желуди романиных глаз, на человека, чей стан и поступь, и образ являли собой воплощенный спартаковский дух, плотно до пошлости и невинной похабности затянутый в клубные цвета. Требовательно рванул пропахшее травой любимое джерси в зеленых, желтоватых и коричневых разводах, оставив на молочном тельце Романа лишь красные полосы. Он скользил голой спиной по испещренному земляной пылью и мелкими камюшками ламинату, вырываясь, пищал что-то задушено в своей привычной манере интервью, когда я махом навалился на него, но его слова с интонациями лишь убаюкивающе успокаивали мой возмущенный разум, убеждая в правильности и безнаказанности совершаемых действий. Когда Олега Георгиевича сняли, я привычным шагом умолил Тедеско оставить Зобнина при мне, ссылаясь на выдающиеся личностные качества и былые значительные заслуги, таким хитрым способом выбив из Романа извечную болезненную благодарность и преданную расположенность к моей скромной простецкой персоне.