Тык для затравки.

Спустя пять минут Тиенофаг спустился на едва освященную тусклым солнечным светом кухню, удовлетворенно разглядывая стол, доверху набитый самой различной снедью. От многих старых привычек он так и не смог отказаться, поэтому будучи королевским советником, напрямую допущенным к управлению государством, а значит и человеком совсем не бедным, вел скромный, даже аскетичный образ жизни, предпочитая роскоши дворцов многих семей солидным счетам, торговым кораблям, а также богатым урожаям винограда и пшеницы, которые он получал со своих обширных земель, что раскинулись далеко на север, от левого притока Кейма до самой его вотчины - Сельвино. Конечно, как и у всех богатых людей у него были свои слабости, поэтому в его штате в поте лица трудились возможно лучшие в стране повара, которых он радушно приглашал со всего света. Поговаривали даже, что в его доме нашел приют личный кулинар его Величества Грифа Безумного, но, конечно, не нашлось смельчаков, не побоявшихся предъявить ему обвинения, и слухи оставались слухами. В еде он был неприхотлив, но более всего предпочитал рыбу, поэтому повара, во всем стараясь ему угодить, ежедневно заваливали его самыми различными блюдами, благо море было под боком и дефицита рыбы никогда не испытывали. Вот и сегодня, они превзошли сами себя, в очередной раз удивив его фаршированной черносливом форелью, острым и пряным говяжьим супом и изумительной, тающей во рту треской, запеченной в пивном кляре.
Он ел нарочито медленно, даже нехотя, то и дело отмечая про себя что все блюда удались на славу: рыба была как всегда удивительна, заботливые руки мастера очистили филе от косточек и ничто не мешало мерно поглощать кусок за куском, запивая подогретым пьянящим красным, чей урожай был собран еще пять лет назад, и все это время напиток хранился в тяжелых дубовых бочках в темных подвалах его загородного имения. Суп, был в меру острым, еще не обжигающим, но приятно пощипывающим язык, не раздражая излишней жгучестью рот, и в то же время прекрасно утоляющим голод. Когда с трапезой было покончено, Тиенофаг стряхнул со стола рукавом камзола россыпь хлебных крошек и затрещал маленькой трубкой, заботливо набитой и поданной к завтраку.
Прекрасное утро, обычно это время он уделял отдыху и чтению, удобно устроившись в теплой кровати, но сегодня он спешил, поэтому положив еще тлеющую недокуренную трубку он подозвал слугу и начал одеваться.