Кирасиры армии Наполеона в сражении на реке Березине, 26-29 ноября 1812 года. Художник Адам Хук.

«Кирасиры Думерка, лично атаковавшего во главе 7-го кирасирского, прорвали русские каре, которым пришлось отступать к Стахову, изрубив 600 чел. и взяв около двух тысяч пленных. В атаке отличился командир 7-го кирасирского полковник Дюбуа, получившего после боя генеральские эполеты, в сражении отличился и полковник того же полка Орденер.

Кавалерия Кастекса и Корбино, сменив кирасир, тяжелые лошади которых выдохлись после атаки и шли на рысях, завершила успех французов. Их атаку смогли остановить лишь введенные в дело два эскадрона Павлоградского гусарского полка, которые возглавил лично Чаплиц, получивший ранение».

"Заметив неорганизованность русского наступления, Ней решил осуществить дерзкий контрудар. Он приказал генералу Думерку атаковать со своими кирасирами прямо через лес. Прежде чем начать действовать, Думерк, внимательно осмотрев местность, пришел к выводу, что редкий лес, состоявший из высоких сосен, действительно позволяет передвигаться конным отрядам. Более того, справа от дороги он заметил большую поляну, где в сомкнутой колонне стояли русские резервы. Появление кирасиров было полной неожиданностью для пехотинцев 9-й и 18-й дивизий. Справа от дороги 7-й кирасирский, стремительно пройдя через лес, выехал на поляну и, в считанные мгновенья развернувшись в линию, атаковал резервные колонны, даже не успевшие построиться в каре. Слева от дороги 4-й кирасирский бросился на цепи стрелков в лесу. В качестве резерва атаки двигался 14-й полк (состоявший из голландцев). Наконец, вслед за кирасирами устремились в бой и польские уланы бригады Дзевановского (2-й, 7-й и 15-й полки).командир 15-й дивизии Дунайской армии Ланжерон вспоминал: «Эта атака на подобной местности была для нас абсолютно неожиданна и имела для нашей армии пагубные результаты. Думерк выехал прямо из-за деревьев и кустов, собрал своих кирасиров на опушке двух маленьких полян и, построив их в одно мгновенье, бросился на колонны. Кирасиры зарубили не менее шестисот человек и столько же взяли в плен». Особенно сильную панику вызвал стремительный бросок французских и голландских кирасиров на пехоту, стоявшую в рассыпных строях. Толпы стрелков в панике бросились назад, а разгоряченные кирасиры рубили и топтали егерей между сосен. Генерал Чаплиц был ранен пистолетным выстрелом в голову; под Войновым был убит конь, и ему едва удалось спастись; наконец, генерала Щербатова польские уланы уже тянули за мундир, когда на выручку пехоте бросились павлоградские гусары и Санкт-Петербургский драгунский полк, которым удалось освободить командующего 18-й дивизией и остановить стремительное продвижение французских и польских кавалеристов. Тем не менее результаты внезапной атаки Думерка были огромны. Если даже отставить в сторону эпический размах данных некоторых французских историков, которые сообщают, что кирасиры захватили в плен 7 тыс. человек (!), нет сомнения, что русская пехота была полностью опрокинута и, вероятно, потеряла около 1500 – 2000 человек убитыми и ранеными."

Отрывок из книги О.В.Соколова «Армия Наполеона». издательский дом «Империя», СПб., 1999 г.

>>2818

>Я не понял, а где сабатоны, и почему легкое седло без спинки?

Николо Макиавелли составил небольшой трактат - Ritratto delle cose della Magna/Ritratti delle cose dell'Alamagna, написанный в 1512-м, где охарактеризовал немецких всадников как не имеющих конской брони, полных доспехов и седел с высокими луками.

"Хотя немецкая кавалерия немного тяжеловата, она достаточно хорошо оснащена, а также физически хорошо вооружена в тех местах, где она традиционно вооружается. Но стоит также отметить, что они не выдержали бы испытания в военном столкновении с итальянцами или французами. Это происходит не из-за качества их людей, а потому, что они вообще не носят доспехов на лошадях и имеют маленькие, слабые седла без лук. В результате малейший удар швыряет их на землю. Они также ослаблены отсутствием какой-либо брони ниже туловища, защищающей бедра и ноги. Следовательно, не выдержав важнейшего первого удара, как пехота, так и кавалерия не способны вести бой в ближнем бою, так как могут быть ранены на упомянутых выше незащищенных участках. Тогда каждый пехотинец с пикой способен либо расседлать, либо выпотрошить их. Они также не могут хорошо управлять своими лошадьми, потому что вес всадников выбивает их из колеи.

Пехота превосходна, и у людей прекрасное телосложение. Это контрастирует со швейцарцами, которые являются маленькими, неопрятными и неприятными личностями. Они вооружаются легко, имея лишь немного больше пики или ножа, чтобы быть более гибкими, быстрыми и подвижными. Они утверждают, что вооружаются так, потому что никакой нагрудник, панцирь или кираса не защитят их от единственного врага, который у них есть, а именно артиллерии.

Они не боятся другого оружия, поскольку, как они говорят, они держат свой строй настолько плотно, что невозможно войти в их ряды или приблизиться к ним на расстояние пики.

Они превосходные солдаты на открытом поле боя, но бесполезны при штурме городов и не намного лучше при их защите. Они, как правило, бесполезны, когда не могут принять те построения, которые используют в своих собственных ополчениях. Опыт, который они пережили в Италии, доказывает это, особенно когда им приходилось штурмовать города, как это произошло в Падуе и других местах, где они проявили себя плохо. С другой стороны, когда они были в открытом бою, они действовали хорошо. Действительно, если бы у французов не было ландскнехтов в день битвы при Равенне между французами и испанцами, они бы проиграли. Поскольку, пока обе группы пехоты находились в ближнем бою, испанцы уже разбили французскую и гасконскую пехоту, которые все были бы убиты и захвачены в плен, если бы алеманны и их силы не пришли им на помощь. И поэтому можно видеть, что когда католический король недавно объявил войну французам в Гиени, испанские войска больше боялись отряда алеманнов под командованием христианнейшего короля, чем всей остальной пехоты, и избегали возможности вступить с ними в рукопашный бой".

А зачем вообще нужна была европейская рыцарская конница в латных доспехах? Это же чисто внутриевропейская вундервафля, которая была бесполезна за пределами Западной Европы, вещь европейцев для борьбы европейцев только друг с другом.

Европейская латная рыцарская конница всегда один на один проигрывала татарам, туркам, м., их коннице и пехоте во всех сражениях 14-16 веков и не могла добиться победы над ними.

Можно даже составить полный список сражений, где тяжелая латная европейская рыцарская конница насосалась у татар, турок, м.:

Битва на Косовом поле (1389)
Никопольское сражение (1396)
Битва на Ворскле (1399). Тевтонский комтур Марквард фон Зальцбах также привёл туда 1600 немецких всадников, (из которых живыми из битвы вышли только трое рыцарей).
Битва при Анкаре (1402). Сербские рыцари были разгромлены тюрками Тамерлана.
Сражение при Солхате (1434)
Битва при Варне (1444)
Вторая битва на Косовом поле (1448)
Сражение под Русой (1456). Новгородцы в "крепких доспехах" и с длинными копьями потерпели сокрушительное поражение от москвичей и татар.
Битва при Крбаве (1493). "По словам Его Превосходительства Эфенди, в разгар битвы бан Хорватии Марко Деренчин вступил в поединок с одним из акынджи, который сбил его с коня, после чего оттащил к паше, обвязав руки и шею веревкой. Затем паша приказал заковать его в кандалы и выставить рядом с убитыми и пленными хорватскими рыцарями, которым он приказал отрезать уши и носы.
Сражение у Козминского леса (1497)
Ведрошская битва (1500). Будем верить тяжнлолитвинисту Юрию Бохану и думать что там тоже были кое-какие панские отряды литвинов в латах, которые потеснили московскую конницу в начале битвы.
Битва под Мстиславлем (1501). Латные доспехи и салады погибших и утонувших рыцарей ВКЛ нашли в реке, т.н. «Могила литовских рыцарей» - река Вихра под Мстиславлем.
Битва под Гельмедом (1501). Вблизи замка Гельмед магистр фон Плеттенберг совершил неожиданное ночное нападение на войско Щени. Первым в бой с ливонцами вступил авангардный отряд князя Александра Оболенского, который отразил первый натиск. Тем временем русские успели оправиться и ответным ударом обратили рыцарей в бегство. Даниил Щеня преследовал ливонцев 10 вёрст и нанёс им большой урон. Полк епископа Дерптского был полностью истреблён. По словам летописи, у него не осталось даже гонца, чтобы принести эту печальную весть - «И биша поганых Немец на 10 верстах, и ни оставиша их ни вестоноши, а не саблями светлыми секоша их, но биша их Москвичи и Тотарове аки свиней шестоперы».

Даже 200 крымских татар, зачем-то вырядивших в трофейные польские латы в 1516 году, подчистую поубивали казаки князя Вишневецкого на Западной Украине во время их очередного набега, "так, что ни один не ушел".

Битва под Сокалем (1519). Польские войска, засыпанные градом татарских стрел, не смогли развернуться в боевой порядок и понесли крупные потери. Местность была тяжелой для действий рыцарской конницы, польско-литовские войска были окружены с флангов. Татары выманили элитную польскую кавалерию, наведя ее на предварительно сожженное поселение, где рыцарские кони стали проваливаться в погребные ямы сгоревших домов. В тот момент, когда польская кавалерия пыталась развернуться на столь специфической местности, она была атакована татарскими отрядами. В сражении погибло 1200 рыцарей, в том числе многие представители польской знати. Трофейные рыцарские доспехи татары привезли в Крым.
Битва при Мохаче (1526).
Битва при Тирзене (1559)
Битва под Эрмесом (1560)

Взять ту же битву под Оршей. Это же не была чистая победа латной рыцарской конницы поляков над м. в полевом сражении, а была победа стойкой наемной пехоты и артиллерии, метко стрелявшей из засады, которые связали боем и не дали маневренной м. коннице окружить польских латников Сверчовского и повторить битву под Ведрошей, ударив им в тыл и разгромив как литвинов в прошлый раз. Вместо этого наемная пехота и легкая конница литвинов с флангов сами вышли м. в тыл, чем и предопредели бегство и разгромное поражение м. в битве. Если бы там не было польских рыцарей в латах, то ничего бы по итогу в сражении не изменилось бы. Копейно-щитная конница ВКЛ в кольчужках воевала бы на том месте польских рыцарей точно так же и потеснила бы м. в начале сражения.

Причем латные доспехи не повышали выживаемость рыцаря на поле боя, а наоборот понижали её, так как он сидел на тяжелом быстровыдыщающемся коне, был закован в тяжелые доспехи, от ношения которых в битве он сильно уставал и вообще был слишком тяжелым для максимальной боевой эффективности на поле боя. В победных боях у любой конницы боевые потери все равно были исчезающе малы и ношение лат почти не влияло в таком случае на обшее количество убитых всадников в бою, НО в то же время латный европейский рыцарь не мог уйти от погони за ним татар, турок, м. после закономерного поражения на поле боя, а те его догоняли и неминуемо или массово брали в плен или массово убивали, так что почти никто и никакой рыцарь не мог от них ускакать.

В итоге выживаемость и эффективность в боях латных европейских рыцарей против татар, турок, м. только бы повысилась, если бы они надели кольчужки или легкие латные полудоспехи и пересели бы на более мелких, выносливых и быстрых коней, взяли бы более легкое вооружение, что сделали уже гусары во второй половине 16 века и начали громить всех на поле боя, кроме опять же самой легкой татарской конницы.

О чем и говорил сербский ветеран Константин Михайлович на рубеже 15-16 веков:

Хроника о турецких делах раца Константина из Островицы. 1497-1501 гг.
«Поскольку разум и порядок дают силу, то когда вы будете готовить поход против турок, должны помнить, что нельзя себя отягощать оружием, толстыми копьями, арбалетами и приспособлениями для их натягивания, вы должны готовить к войне и к решающей битве такое оружие, которым вы бы владели, не отягощаясь. В этом отношении турки намного впереди. Если ты их преследуешь, то они быстро убегают, а если они преследуют, то от них не скрыться; турки и их кони, благодарят их большой легкости, всегда быстрее; мы же всегда из-за тяжелых коней и тяжести оружия медлительны, ибо когда у тебя много на голове, тебе трудно действовать и к тому же ты не слышишь и никогда как следует не видишь и руками и сам собой из-за тяжести оружия не владеешь. Бывает так, что иные так себя закуют в тяжелые доспехи, как будто их надо бить камнем, когда уже сидишь на них; между тем человек с чистым и мужественным сердцем должен участвовать в бою. Лучше так ему подготовиться к бою, чтобы он мог с честью, если будет нужно, отступить и остаться невредимым и тут же начать снова сражаться, нежели на месте погибнуть, стоя как оловянный.

Когда турки видят вооруженных людей и их построение, они, согласно приказу султана, больше обращают внимания на коней, а не на людей. Обступив с обоих сторон с копьями и саблями и с другим различным оружием, чтобы перебить или ранить коней, им бывает легче биться и с людьми, и поэтому каждый должен опасаться отягощения доспехами, ибо если уж, будучи таким отягощенным, кое-как и слезешь с коня, то уж без помощи сам на него уже не сядешь. А в такой битве не всегда будет при тебе, хоть ты и господин, слуга, который бы тебе помог. И, таким образом, если кто-либо захочет начать с турками борьбу, он должен все нынешние приемы сражения отбросить, а придерживаться того, о котором мы выше говорили».

В панегирике Баторию, написанном в 1612 г. философом и теологом Анджеем Любинецким, состояние польской рыцарской кавалерии до реформ короля-венгра описывается следующим образом: «Во-первых, седла на конях были такими высокими, что скрывали оруженосца-мальчика, а еще бывали они окованы бляхой, что весило столько, сколько три нынешних седла. На оруженосце же был панцырь — защита такая, в которой рыцаря можно убить не только копьем, но и нагайкой, и сверх того тарч тяжелый, обычно украшенный крылом или султаном из павлиньего пера, все это великой тяжести, и малейший ветер мог рыцаря замучить и коня осадить. К тому же копья, или древа, были такие тяжелые и большие, с прапорцем аж до рукояти, что весило все это больше, чем теперешних два копья. Иных вещей шутовских, которых польское рыцарство и во время войны и мира по старинке придерживалось, и вспоминать не хочется».

"Чем тяжелее и лучше твой доспех, тем хуже ты воюешь и тем чаще ты умираешь".

>>3209

>продолжая тем что те кто сражались в доспехах не надевали их впервые в жизни и потому они не могли критически мешать

Чушь полная. Латные рыцари в полных доспехах и закрытых шлемах очень быстро выдыхались и очень сильно уставали в бою, как и их кони, в результате чего им был нужен продолжительный отдых прямо на поле боя. Конечно же таких дегенератов сразу же массово мочили лёгкие татары, турки, м. Вот типичный пример сражения тяжелых латных болванчиков друг с другом, которых бы в случае их боя с татарами, турками, м. просто поубивали бы всех или взяли бы в плен.

Хроника Яна Длугоша. Битва под Короновым между польскими и немецкими рыцарями в 1410 году.

"После этого войска сходятся, подняв с той и другой стороны громкий крик; обе стороны мужественно встречают и отражают натиск, сражаясь с величайшей храбростью. Обе стороны бились с равным пылом и с равным ожесточением несколько часов, так что довольно долго исход сражения был сомнителен; борьба отрядов становилась равной благодаря качеству людей, равных вооружением, стойкостью и подготовкой; ведь каждый на своем месте, тесня противника, сражался без передышки. И так как между ними кипел ожесточеннейший бой и ни та, ни другая сторона не поддавалась и не отступала, то все настолько устали от великих усилий в борьбе, что как бы по уговору в битве наступает перерыв. И вот в обоих отрядах раздаются крики о приостановке ненадолго сражения. Оба войска принимают это, и ряды расходятся; они отдыхают, переводя дух, отирая пот, и рассказывают друг другу о некоторых деяниях и рыцарских подвигах, как будто связанные общением и дружбой. После отдыха и некоторого перерыва перемирие прекращается, и оба строя снова сходятся; с обеих сторон держится тот же пыл, что и раньше, и много людей у тех и у других падает или попадает в плен. Когда усталость опять овладевает противниками, а судьба все еще не обнаруживает, на чью сторону падет перевес, снова в обоих войсках стали просить о возобновлении перемирия. Перемирие принимают, войска расходятся, и сильнейшие воители предаются новому покою, отирают пот с себя и с коней, перевязывают раны, отдыхают, беседуют между собой, обменивают пленных, возвращают друг другу захваченных той или другой стороной коней; для опознания последних можно было подходить к вражескому войску. Из обоих отрядов посылают друг другу вино для утоления жажды и увозят с места боя сброшенных в сражении с коней и тяжелораненых, которые были не в силах подняться и могли быть растоптаны; так что не знающему дела они могли показаться не враждебными, а самыми дружественными войсками. После этого, прекратив отдых и перерыв, они в третий раз вступают в сражение с безмерным мужеством. Память не сохранила сведений ни о каком другом более яростном сражении между двумя славнейшими войсками, где, по нашим сведениям, сошлись бы столь опытные и заслуженные рыцари и с величайшим напряжением сил добивались бы победы, пока не были ранены или взяты в плен. Вплоть до третьего столкновения борьба между ними шла с переменным успехом, и ход битвы был одинаков для обеих сторон".

Пиздос. Какие же тяжелые латные европейские рыцарские болванчики были бесполезные в бою. Никакой маневренности на поле боя, никаких тактических маневров в бою. Обхватить противника с флангов? Зайти в тыл? Уйти от преследования? Произвести организованное притворное отступление и навести противника на подготовленную засаду? Всего этого и многого другого рыцарские латные болванчики не умели и просто физически не могли делать. Тупые латные болванчики могли делать только одну вещь на поле боя - строем разогнаться на конях и со всего маха врезаться друг в друга прямо в лоб, а после чего достать меч и беспомощно махать им во все стороны вокруг себя (в закрытом европейском шлеме ничего не видно) несколько часов к ряду в тесной толкучке таких же европейских дураков, так никого и не убив и не ранив за весь день, а потом неоднократно расходиться в стороны на отдых во время боя, устав махать руками тяжелым мечом в тяжелом доспехе и в подавляющем большинстве случаев так никого и не разгромив на поле боя.

>Кровопролитие возросло с совершенствованием огнестрельного оружия. По замечанию маршала Таванна: «Прежде сражались 3–4 часа и на 500 человек не было и 10 убитых. Теперь за час всё кончается!»

Смотрите как надо воевать настоящим образом, а не веками страдать европейским дебилизмом:

>Одной из причин поражения стала диспозиция литовских войск и незнание тактики противника. Витовт, переправившись через реку, увидел, что татары отходят, употребив свой обычный со времён Чингис-хана приём — притворное отступление, и, забыв все меры предосторожности, приказал литовской, польской и немецкой коннице, имевшейся в его распоряжении, атаковать противника. В итоге тяжёлые всадники вскоре утомили лошадей и практически остановились. В это время татары окружили их со всех сторон и принялись издалека, не входя в близкое соприкосновение, обстреливать из луков и самострелов. Стрельба велась прежде всего по не защищённым доспехами лошадям. Пешие же рыцари были совершенно беспомощны. Разгромив тяжёлую конницу литвинов, татары быстро вернулись к оставшейся части литовской армии и на хвосте остатков отступающей литовской конницы, которая внесла панику в ряды пехотинцев, ворвались в литовский лагерь. Началась резня, часть литвинов пыталась спастись, переправляясь через Ворсклу на противоположный берег, но они в основной своей массе погибли, поражаемые издалека татарскими стрелками.

Если бы любой европейский латный болванчик в фуллплейте и с копьем встретился бы один на один на поле боя с тегиляйным м. с луком на выносливом и быстром ногайском коне, то латный болванчик непременно проиграл бы ему. Сами посудите, догнать он его на своем тяжелом коне не может, навредить ему тоже ничем не может (копьем не может дотянуться, а дистанционного оружия у него по стародавней европейской глупости нет и не было никогда). Зато м. может как угодно дурить его и издеваться над ним, гонять его по полю боя сколько угодно, пока он в конец не утомит коня и сам не устанет, а вдоволь натешившись м. просто подстрелит его коня из лука, в результате латный болванчик либо упадет вместе с мертвым конем и придавит себе ногу, либо его сбросит с себя раненный конь и он грохнется на землю, а дальше м. его просто переедет или надает по голове пешему болванчику топором, шестопером или кистенем, да он и сам сдастся, после того как потеряет коня, не выдержав позора своей беспомощности на поле боя. Вот так и было всегда в реальности когда латные болванчики один на один в бою встречались с легкой конницей татар, турок, м.

>>6000

>На самом деле рыцарь на сильном и быстром дестрие 150-155 см высотой легко догонит русича на дохлом и медленном пони-меринке который 130-135 см.

Чушь полнейшая. Свидетельство обратного состоит в том, что рыцари никогда не могли оторваться от погони русичей и их либо всех убивали в бою либо брали в плен, потому что тяжелый и большой конь с рыцарем в фуллплейте, тяжелым копьем, тяжелым мечом, тяжелым седлом, конским доспехом обладает крайне низкой выносливостью и всегда уступает в скорости, маневренности и выносливости дохлому пони-меринку 130-135 см. Даже в самом начале сражения.

Битва под Гельмедом (1501). Вблизи замка Гельмед магистр фон Плеттенберг совершил неожиданное ночное нападение на войско Щени. Первым в бой с ливонцами вступил авангардный отряд князя Александра Оболенского, который отразил первый натиск. Тем временем русские успели оправиться и ответным ударом обратили рыцарей в бегство. Даниил Щеня преследовал ливонцев 10 вёрст и нанёс им большой урон. Полк епископа Дерптского был полностью истреблён. По словам летописи, у него не осталось даже гонца, чтобы принести эту печальную весть - «И биша поганых Немец на 10 верстах, и ни оставиша их ни вестоноши, а не саблями светлыми секоша их, но биша их Москвичи и Тотарове аки свиней шестоперы».

Битве при Тирзене — сражение Ливонской войны, состоявшееся 17 января 1559 года. Передовой полк русского войска во главе с воеводой Василием Серебряным-Оболенским разгромил большой отряд Ливонского ордена, возглавляемого рыцарем Фридрихом фон Фёлькерзамом. Пало 400 рыцарей, в том числе сам Фёлькерзам. Значительная часть ливонского войска попала в плен (500 человек).

Битва под Эрмесом (1560)
Ландмаршал Филипп фон Белль приказал вывести 300 всадников против русских, так как он не знал, что на самом деле их было гораздо больше, чем 500. Вначале немцы атаковали русские пикеты и погнали их к основным частям. Встретившись с ними, немцы были неожиданно окружены со всех сторон.

В битве с основными силами многие немецкие солдаты и наёмники были убиты либо взяты в плен. Те, кто ещё оставался в лагере у Трикаты, пустились в бегство. Общие потери немецких рыцарей немецкая хроника оценивает в 261 человека. Среди пленных оказался и сам ландмаршал Филипп фон Белль, считавшийся «последней надеждой Ливонии», и ещё 10 комтуров.

>>3174
>>3237
>>5794
>>6367
Русскую конницу Герберштейн оценил невысоко, и на это есть вполне адекватная причина. Герберштейн сравнивал русскую кавалерию с той, которую он видел на полях сражений, когда служил под знаменами Максимиллиана и которую, вполне возможно, сам водил в бой. Европейская тяжелая конница к началу 16-го века достигает пика своего развития. Тяжеловооруженный всадник на бронированном коне (в имперской армии далеко не все эти дворяне были рыцарями, рыцарское достоинство надо было заслужить) представлял собой высокоэффективную боевую машину, способную решать разнообразные задачи (1 пик).

Основными, естественно, являлись уничтожение вражеской кавалерии и пролом строя пехоты после того, как по нему нанесет удар полевая артиллерия. Более того, в армии Максимиллиана, император добивался от своих рыцарей (в данном смысле слово употребляется в значении: "тяжеловооруженный всадник") умения действовать в пешем строю и в сотрудничестве с пехотой, для чего однажды не погнушался слезть с коня и промаршировать с пикой в рядах ландскнехтов. Помимо такой, "самой тяжелой" конницы в Германии и Италии получает широкое распространение конница в трехчетвертных доспехах на более легких конях без прикрытия (2 пик).

Эти воины - более многочисленные, чем их сверхтяжелые коллеги, составляют вторую линию конницы при ударе, а также осуществляют преследование разбитого противника. Надо сказать, что создание подобных доспехов было бы невозможно без промышленной революции - в металлургии, в первую очередь. В пятнадцатом веке массовое применение механических молотов, новых способов термической обработки стали привели к тому, что высококачественное оружие и полноценный "белый" доспех из деталей сложной формы и сравнительно небольшой (1-1,2 мм) толщины перестают быть уникальными артефактами, доступными лишь самым богатым и знатным воинам.

Наблюдая русских воинов, Герберштейн пришел к выводу, что даже в самой лучшей своей экипировке (3 пик) они не способны противостоять европейскому тяжелому кавалеристу. Умение стрелять из лука вряд ли поможет против прикрытой доспехами конницы. Авторы разной околохудожественной псевдолитературы любят описывать бои легкий лучников против тяжелых кавалеристов. Первые-де носятся вокруг вторых, осыпая стрелами, и рыцари многократно пораженные, на перераненных конях, изнемогают и гибнут. Перпендикулярный ответ, победа! При этом, однако, забывается, что даже монголы, которые специально обучались вести маневренный стрелковый бой, имели систему знаков и сигналов для управления на поле боя и несли луки, по мощности превосходящие все, имеющиеся на тот момент в мире, опасались по их собственным свидетельствам немецкой рыцарской конницы (по результатам всего лишь одного сражения, выигранного ими), а также ухитрились потерять сына Чингисхана в полевом бою с русской ратью при многократном численном превосходстве над последней. Русские же всадники не имели таких мощных луков, не обучались организованному бою во время больших облавных охот-учений, не имели жестокого устава и в любом случае уступали в умении стрелять людям, которые получали первый лук в четыре года и для которых умение стрелять означало возможность выжить (у монголов охота являлась одним из серьезных источников пищи). Русские стрелы не смогли бы поразить прикрытых доспехами коней и рыцарей. В ближнем бою московским воинам просто нечем было бы поразить противника. Русские клевцы и трехгранные кинжалы предназначались для поражения врага в мягком доспехе, булавы и шестоперы на деревянных рукоятях (иногда даже черешковые!) не предназначались для нанесения поражения врагам в сплошном "белом доспехе", сабли и секиры с полулунным лезвием также были бессильны против врага.

Косвенно это подтверждается ходом битвы под Оршей. Широко распространено мнение, что де известная картина написана много позже события и представляет собой идеологический плакат во славу литовско-польского оружия. Однако если рассмотреть миниатюры из брошюры А. Крытского, написанной через год после битвы, мы увидим похожую картину (4 пик). Тяжелая конница - наемные польские хоругви копейщиков, выступает в центре, а на дальнем плане рыцари на бронированных конях громят русское войско в рукопашном бою. Русская конница, вынужденная вступить в ближний бой с европейской рыцарской конницей, потерпела жестокое поражение, воины литовского княжества, просто участвовали в добивании разрозненных рядов русских и преследовали бегущих.

Конечно, если русским удавалось реализовать значительное численное превосходство (количество рыцарей в полном вооружении редко превышало несколько сотен, а для Восточной Европы могло составлять сотню-две), дружным градом ударов со всех сторон удавалось свалить или, хотя бы, нейтрализовать и тяжеловооруженного противника:

...магистр прежде всего сообразно с обстоятельствами в немногих (словах) ободрил (своих), а затем, произведя залп из пушек, храбро напал на врага. При первом натиске ему удалось рассеять русских и обратить их в бегство. Но так как победители были слишком немногочисленны сравнительно с количеством врагов и к тому же обременены слишком тяжелым вооружением, так что не могли достаточно далеко преследовать врага, то русские, поняв, в чем дело, и собравшись с духом, построились снова и решительно двинулись на пехоту Плеттенберга..

...остатки с конницей (Хотя конница неоднократно рассеивала и обращала в бегство русских, но, будучи тяжеловооруженной, не могла преследовать легкого и многочисленного врага, а потому вернулась к пехоте, и они), не теряя строя, вернулись невредимы к своим.

Но при равных условиях в полевом бою русская конница могла только отступать перед подобным врагом. Герберштейн, одной из задач которого, по всей видимости, было оценить ценность русских, как военного союзника, постарался отразить это в своем отчете.