Жизнь Михаила Петровича Белкина нельзя назвать лёгкой. После школы парень поступил учиться на исторический факультет провинциального университета, рассчитывая стать учителем истории. Жил Михаил Петрович в общежитии, делил крошечную комнату с тремя соседями-студентами. Денег катастрофически не хватало: стипендия мизерная, отец помогал, но тоже немного — зарплаты инженера едва хватало семье.
Ему приходилось экономить буквально на всём: чай с сахаром считался роскошью, одежда обновлялась крайне редко, а новый учебник покупался лишь в крайних случаях. Большую часть свободного времени он проводил в библиотеке, штудируя книги, занимаясь учёбой и надеясь получить знания, необходимые для достойной профессии.
Особенно тяжело было зимой, когда отопление в общаге работало плохо, окна продувались ветрами, а еда сводилась к макаронам да картошке. Однажды морозным днём Михаил зашёл в библиотеку с намерением поработать над рефератом, но усталость взяла верх, и он задремал прямо за столом.
Проснулся поздно вечером, озябший и голодный. Решил сходить в магазин, купить пакет молока и хлеба. День был холодный, метель завывала за окном, снежинки кружились вокруг фонарей. До ближайшего магазина оставалось пройти пару кварталов. Шёл медленно, стараясь сохранять равновесие на скользких тротуарах.
Вдруг увидел возле подъезда пожилую женщину, сидящую на лавочке. Её лицо казалось усталым и печальным. Женщина держала свёрток, внимательно смотрела в сторону входа в подъезд. Неожиданно женщина подняла голову и обратилась к проходящему мимо Михаилу:
– Сынок, помогите отнести сумку до квартиры. Ноги совсем не держат…
Михаил остановился, посмотрел на неё внимательнее. Оказалось, это была одна из преподавателей института, преподавательница древней истории Анна Васильевна Семеновская. Студенты называли её ласково Анной Васильевной и уважительно относились к её знанию дела.
Михаил решил помочь этой женщине, но пока они шли, в его животе заурчало и он вспомнил всю свою жизнь. В детстве его били родители, в школе его били задиры, потом уже били все. Из-за этого - его нутро загрустило и он больше не мог наслаждаться помощью внешним объектам. Чем ближе он приближался, тем более он отдалялся и противоречия усиливали жизни определенных объектов внутри. Зарождение новых объектов и каких-то явлений производило перемену объектов других. И он уже не мог так, каким когда-то был раньше. И ему пришлось пойти на поступок. Да, он пошёл на поступок явлений. Подходя к некому дому, живущему в мире внешних объектов, чуя явления жизни, которые чувствовал боле, провожая женщину сумкой важных объектов, выражающих собственность оной, которые, удовлетворяя людские желанья, берут его в рабство объектов, он решил своё всё - на определенные действия жизни, которые он захотел проявить.

Он, уловками и прочими сутьями, уговорил свою руку сделать удар - и она согласилась. Вмиг у женщины вышло сознание, но, быть может, за сознанием есть ещё жизнь. Затем, уговорив свою ногу - необратимостью действий, и необходимостью всё - довести до конца, раз уже есть начало, надавил ею на шею объекта, прекратив дыхание носа.

Затем, впервые с начала встречи людей, подумав, он пришёл к нескольким выводам:

Первое – лишать объект - проявления действий – если и стоило, то стоило раньше, когда они были дальше от дома.

Второе – надо подумать обо всём посильнее.

Третье – надо идти, пока не заметили с дома.

Затем он пошёл по улице, отходя от недвижного нечто (он не знал определенной внутренней сути всего). Отойдя, его остановила воспринимаемая материя жизни, которая приняла форму людей.
Эта материя сказала на русском наречии смысл:
- Если ты хочешь - существовать на этой земле - чуть больше сейчас, то возьми свою руку и отдай нам то, что мы от тебя потребуем ныне. Мы требуем от тебя те объекты, на которые - у тебя – в данный момент, фактически, распространяется собственность.

Ревность журчит, как ручей, а жадность и скупость – подобны вулкану. От этого бедный студент, почувствовав грусть, ответил им смысл:

- Я хочу существовать дальше, но я не хочу отдавать вам объекты.

Сразу же ему проткнули горло ножом и убили.

Он умер на совсем, и жизнь больше – не повторилась.