1

Бог есть любовь. Бог умер и это мы убили его.
Я страстно запустил ей руку в волосы и все это время думал о тебе. Она кричала о любви. Сегодня на улице было пасмурно. Предельно мрачно бреду по сереньким улицам.
Переминаюсь с ноги на ногу на остановке, верчу телефон в потных руках, в ожидании, что ты позвонишь. Приезжает мой автобус. Даже угрюмо цветущая сирень напоминает мне о тебе.
Дорогая, та измена была ошибкой, я обещаю дальше все будет лучше, я все ради тебя брошу, только пожалуйста будь со мной.
В больнице завтрак, кормят неплохо, но таблетки и психи окружающие меня делают каждую секунду нахождения в стационаре пыткой. Групповое занятие. Ненавижу. Клуб анонимных психов какой-то, хотя если занизить планку, то все люди вдруг станут хорошими. Дома наливаю 200 грамм столичной и жизнь перестаёт быть такой нехорошей, все события становятся справедливыми и лань ложиться подле льва.

2

Однажды маленькая девочка со своими родителями пошла на ярмарку, где было множество разных аттракционов. Весь день она покоряла колеса обозрения, кидала мячи в пирамиды бутылок. И во всем этом буйстве красок и веселья она не заметила, что уже стемнело, а она стоит одна посреди опустевшей ярмарки.
Она была напугана, и тут же все игрушки добытые за день упали в слякоть. Девочка побежала в непонятном ей самой направлении. И так как ярмарка находилась на отшибе, когда она забрела к месту, где заканчивались аттракционы, она обнаружила лес, куда, конечно она не собиралась идти. Постояв в оцепенении минуту другую малютка обнаружила возле себя двоих небольших черных псов, которые ей на тот момент показались исчадиями ада. Обезумевшее воображение создало образ вихря из сверкающих черных шкур и кроваво-красных глаз. Совсем рядом, к счастью, оказался зал кривых зеркал, где она и скрылась от ярмарочных церберов. Она одним быстрым движением распахнула дверь и тут же её захлопнула изнутри. Включила свет. И замерла, приперев своей обмякшей тушкой дверь. Её сердце билось быстрее, чем обычно, вероятно, в тысячу раз. По мере того, как её душа поднималась из пяток она осмотрелась. Идя от одного зеркала к другому она находила себя то совершенно нелепой, то невероятно красивой, то ещё какой. Напряжение потихоньку спадало, но лай собак за окном не давал ей покоя. Тут наша юная героиня остановилась на минуту у последнего, обычного, зеркала. Хотя, вероятно, времени прошло много больше, чем одна минута, но это не столь важно. Важно то, что в её глазах разгорелось пламя, страсть, всепоглощающий пожар. И, в надежде его потушить, она бросилась к пожарному щитку. Схватила штыковую лопату. И одним рывком оказалась на улице, которая уже была залита ранними солнечными лучами. Прохлада коснулась, объятого праведным пламенем, тела ребенка. Она бросила беглый взгляд на псов, чуть не убивших её этой ночью. Выпад в их сторону. Взмах лопатой. Другой. Её ужасы, в мгновение ставшие безжизненными, упали на сырую ещё землю и отдали ей остатки своего тепла. Тут же угольки глаз девочки затухли и она пала сверху, измотанная, голодная и безумная.

3

I
Писательство-удел лузеров у которых ничего нет, получай я деньги за это благородное якобы дело все равно бы послал все. Писанина не нужна, все графоманы, я не исключение. Писательство адекватный человек позиционирует не более, чем как развлечение. И вся эта страсть к литературе наиграна, и я не хочу писать, это видно должно быть, так как теряя депрессию я потерял бы и совесть, но здравый уже, к сожалению, разум этого сделать мне не позволит. Та жуткая поебень, которая жрет тебя изнутри-она писатель, она находит прекрасное в мелочах, далеко не прекрасных, она уничтожает большое прекрасное.
II
Нет мне не надоело писать, это все, что нужно. Стремлюсь навстречу своей мечте, но никому это не нужно, кроме меня. Пусть я буду графоманом, но я хочу, чтобы меня читали.
Не 2 человека, а 3 например. Пустить себе пулю в рожу слишком просто(со своими трудностями, но не критичными), ползти к цели гораздо сложней, особенно, когда ты от рождения проссаный лакей. Рожден убирать подъезды и нянчить чужих детей. Я никому не нужен! Стадо слепо, в той же степени, в коей и необразованно. Ничтожества, им не нужен прозаик, они хотят рабочих, что бы поднимали страну с колен.
III
Меня попросили написать рассказ "я бы почитала". Идеи есть, но они как в улиссе не систематичны, не связаны, но в отличие от того же улисса они в целом ничего не значат.
Но я постараюсь связать что-то в одну линию, целостно, красиво, звучно.
Немало житейских мыслей забредает в тебя, когда лицезреешь вечером поздним болото, когда смотришь на ножевой бой в телефонной будке.
Полагаю, что нить из лезвий распуталась, осталось уйти от нее в нужную сторону. Делать не смотря ни на что опасно, так как на лезвия ты не можешь не смотреть, тебя просят ты делаешь, тебя просят ты делаешь, тебя просят ты делаешь. Не очень весело, зато не страшно. Когда ты в потемках ищешь свой путь достаточно просто потерять его и заблудиться. Лучше намного включить свет и узреть: твой путь-это путь от пекарни до постели. У пекарни кнопки дымятся от вылитых туда воспоминаний, потом лежа на полу балкона ты рефлексируешь о написанном и понимаешь, что оно ничего не стоит, как и ты сам. Постоянный постоялец освенцима своего жалкого разума, ни на что не годного, но зато свободного.
IV
Ничего не хочу. Ни жизни, ни смерти. Быть ни писателем, ни обывалой. Выламываю руки, лезу на стены. Кажется я стал праздным(и совсем не от слова праздник). То, что я уже пустил под откос не вернуть назад.
V
Свет софитов постепенно становится ярче, ты лежишь посреди сцены в собственных слезах, блевотине, и поте. Потом встаешь и говоришь так жизнерадостно, как никогда:"Я обожаю писать, главное-это не боятся, а идти к цели. Ещё недавно я был никем, у меня был паблик вконтакте, в котором было 13 подписчиков, из которых о литературе слышали только двое, но сейчас я имею возможность выступать перед многомиллионной аудиторией, также регулярно издаваться, читать свои стихи на лит. вечерах... Спасибо вам большое, дорогие друзья, вы меня всегда поддерживали и не покидали меня. Благодаря Вам я ста тем, кем я являюсь"