>>3283649
Флаттершай всегда сторонилась пони, вот, и теперь живет на отшибе. Она и так не очень-то свободно общается с пони, а заговорить с кольтом, еще и о чем-то таком — об этом не может быть и речи. Однако, ей также, как и любой другой кобылке хочется тепла. Ей приходилось самой справляться с этим зудом внизу самой: когда вдруг вновь приходило это чувство, она, закрыв все окна и выпроводив зверей из дома, в полутьме садилась на кровать и начинала двигать крупом взад-вперед. Ее мокрая петелька быстро смазывала покрывало, от чего оно становилось не таким будоражаще шершавым. Однажды, в поисках более эффективного способа расслабиться, она заметила крупную морковь, оставленную Энжелом. Пегаска поколебалась несколько секунд, думая о том, что кролику может не понравится, что его еду трогают без спроса, но все же вяла ее и устроилась на подушках. Взяв сладкий овощ в рот, другим копытцем она начала массировать верх петельки, периодически потягивая его "на себя". Когда язычок прошел все неровности корнеплода, взявшись обеими копытцами Флатти, капая на себя стекающими с него слюнками перенесла его вниз и осторожно просунула кончик внутрь. По телу пробежала теплая волна. Немного вытащив, она снова, чуть глубже погрузила свою игрушку, так постепенно ускоряясь, она увеличивала глубину. Каждый бугорок, проходящий в ее узенькую дырочку заставлял пони вздрагивать и постанывать. Случайно, резким движением, бедная Шай, не рассчитав, надавила слишком сильно, и самая толстая часть вошла в нее, скрывшись внутри, оставив снаружи только пучек зелени. Из пони вырвался громкий крик и стон одновременно. Пролежав несколько минут неподвижно, Флаттершай взглянула вниз, на орошенную ею кровать и, взявшись за свой новый зеленый хвостик, аккуратно, чтобы не оторвать, начала пытаться его вытащить. Она начала было тянуть, но быстро поняла, что так ничего не выйдет, и стала раскачивать его, оттягивая и возвращая, время от времени совершая круговые движения. Каждый раз, когда растение возвращалось, его кончик сильно тыкался во что-то внутри, что заставляло пегаску ахать и закусывать губки.
Провозившись с пол часа, она ей пришлось смириться с тем, что без посторонней помощи ей не справиться. Поднявшись с кровати, она направилась к выходу: каждый шаг давался с трудом: корнеплод распирал ее изнутри, ножки дрожали от возбуждения, по ним на пол стекали теплые струйки, но ей все же удалось добраться до двери. Чуть приоткрыв ее, она тихо дорожащим голосом позвала: "Э...эй... кто-нибудь?" В кустах раздалось шуршанье и оттуда показался вечно недовольный кролик. Флаттершай впустила его и, поджав хвост, проследовала к кровати, но не взобралась на нее, а села оперевшись спиной, и отодвинула хвост. "Помоги, п-пожалуйста..." — еле слышно произнесла залившаяся краской, плачущая, пони и передними копытами раздвинула петельку на сколько это было возможно. Энжел, взявшись лапками за основание скользких зеленых листиков, с которых капало на пол, начал рывками тянуть. И вот, упершись задней лапой прямо в вишенку пони рванул изо всей силы и, отлетев вместе с морковью назад был залит новыми потоками смазки хозяйки, которая тяжело дыша, полностью сползла на пол, и теперь лежала на нем вся в слезах, поту и своем же соке, подергивая ножкой. Вспомнив о кролике, она перевернулась на живот и подползла к все еще сжимавшему в лапах морковь кролику. Шерстью передних ног, Шай начал обтирать Энижела, но тот, выйдя из оцепенения, мягко отстранил ее копыта, обошел положившую голову на на пол пони, взобравшись на спину начал ловкими лапками расслабляюще массировать крылья пони, затем спину с верху и до крупа. Потом он спустился, и пони ощутила мокрый шершавый язычок, постепенно очищающий ее заднюю ногу, поднимаясь от копыта выше, пока вибриссы не начали щекотать ее петельку, а потом и язычок переключился на нее. В этот момент, посасывая оставленную морковку, Флаттершай поняла, что оставшийся день, точно никуда не выйдет из дома. С тех пор они часто проводят вечера вместе. Есть еще одна история, связанная одним из ее походов в Вечнодикий лес, если тебе интересно.

Еще раз извиняюсь за задержку.

>>3288305
Ради кобыльего цвета — редкой травы, отвар из зачем-то которой понадобился бобрам — Флаттершай пришлось отправиться в Вечносвободный. Она знала только одну опушку, на которой можно было найти растение, и она была глубоко в лесу, за старым замком. Добравшись до него по заросшей тропинке, она обогнула холодные каменные стены, казавшиеся очень зловещими в вечном сумраке леса, и углубилась в чащу, продираясь через поросль, папоротники и ветви склонившихся деревьев.
Наконец, выбравшись на небольшую опушку, она положила сумки и начала искать длинные узкие листочки. Это было непросто во темноте, создаваемой густыми сходящимися вверху кронами. Она срывала их аккуратно, но капельки сока все равно просачивались, и скапливались во рту, важно было донести как можно больше сока, для этой цели в одной из сумок у Шай имелась баночка, в которой уже было немного. Сок был приятен на вкус и будоражил пегаску. Услышав хруст, она подняла глаза от травы и вскрикнула, выронив нащипанную зелень, — на нее из-за куста смотрело два горящих уголька. Резко развернувшись она бросилась бежать, но запнувшись передними ногами о ремни сумок, упала лицом в жесткую, царапающую траву и тут же ощутила когти на спине, ей ничего не оставалось как зажмуриться и ждать, когда ее сонная артерия будет порвана острыми клыками. Тимбервульф, прижав жертву к земле, прикоснулся к шее пони, но не стиснул челюсти. Она ощущала на себе его влажное дыхание, волк принюхивался. В следующий момент большой шершавый язык, плотно прижавшись, собрал с подбородка пони сок, выдавленный стиснутыми зубами из того, что осталось во рту. От неожиданности пони шумно сглотнула, и все, что было накоплено за последние несколько минут, оказалось в ней. Страх куда-то исчез, желтая пегаска открыла глаза, выпрямила задние ноги и игриво потерлась о жесткий живот хищника. Вскоре, она ощутила, как что-то твердое тукнулось ей под хвост. Взмокшая петелька Флаттершай жаждала ощутить в себе что бы то ни было, пони выгнулась еще сильнее, подставляя ее, но волк последовал за крупом и, уперевшись кончиком в попу Флатти, начал входить внутрь. "Девственная" дырочка, никогда не использовавшаяся для этого, не была готова к таким размерам, да еще и без всякой подготовки. При каждом движении, пони пронзала ужасная боль, что ей даже пришлось прикусить губу, чтобы своим криком не разозлить дикое животное. Из уголка рта сочилась красная струйка, но властные рывки волка только сильнее возбуждали пегаску, она была уже готова, ей оставалось совсем чуть-чуть, желая помочь себе там внизу, она было потянулась копытцем, но только волк заметил движение передней ноги и предупредительно зарычал, у Фатти не осталось выбора, кроме как изнывать от вожделения, и, время от времени всхлипывая, томно мычать сквозь сжатые губы. Каждый новый толчок сзади усиливался все больше, и вот, издав громогласный рык, хищник в резко вставил в бедную пони на всю дину, так что та немного протолкнулась вперед по шершавой траве. Шай, уже не в силах терпеть издав громкий стон, ощутила, как ее животик заполняют, как ей казалось, литры горячих соков древесного волка, и как что-то внутри раздувается прямо у колечка. Она бы рухнула на землю, но ее круп повис, удерживаемый естественной пробкой животного. Когда она выскользнула, зад Флатти плюхнулся на замлю и из него порциями начала выплескиваться вязкая как смола зеленая жидкость, заливая траву за ней, попу и петельку кобылки. Пока Флаттершай пыталась прийти в себя, волк, обойдя ее сбоку, резким движением задних лап перевернул пони на спину. Тут же оказавшись перед ней, встал передними лапами ей на живот, так что она еле могла дышать, и недвусмысленно ткнулся в нос Шай. Та, повинуясь, опустила голову на траву, и открыв рот взяла его кончик. Теперь, совершив лишь пару медленных движений, зверь быстро перешел в "глубокую" фазу, полностью смазанный, пахнущий елью член ходил без каких-либо затруднений. Уперевшсь лобком в подбородок бедной пони, так, что еички стукнули ее по носу, он кончил не менее обильно, чем в прошлый раз, и пони нужно было проглотить всю смолу до капли, чтобы совсем не задохнуться. Однако, волк не сбавил оборотов даже во время оргазма, отчего мощные струйки хлынули из ноздрей Флатти, и она закашлялась. Сделав еще несколько движений в содрогающейся пони, волк вынул член и дал желтой пегаке откашляться. Все лицо Флаттершай было залито брызгами волчьего сока и слезами. Она умоляюще посмотрела на зверя, все ее тело тряслось от напряжения — тимбервульф до сих пор не дал ей кончить. Поймав этот взгляд, волк снова поднес к лицу Флатт свое расслабившееся достоинство. Та, с тут же схаватила его дрожащими копытами и, проведя по нему язычком быстро привела его в "рабочее" состояние. После, зверь быстро оббежал пони, оказавшись между ее задних ног, расставив свои передние лапы по сторонам от ее груди, ничего не дожидаясь, резко вставил свой жесткий фрукт прямо в петельку Флатти по самую луковицу, так, что стукнулся животом о выглянувший клитор. Это был самый мощный оргазм, который когда либо довелось испытать пони.
Очнувшись, Флаттершай обнаружила себя, всю в траве и древесной смоле, лежащую на своих потрёпанных сумках.

Написал ее еще вчера ночью, но перечитать уже не смог.