Этого треда уже нет.
Это копия, сохраненная 16 мая 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 16 мая 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
34 Кб, 680x412
33 Кб, 655x511
Самое авторитетное в мире военное аналитическое агентство International Institute for Strategic Studies http://www.iiss.org/ выпустило отчет Military Balance за 2016 http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=5177025, который в сравнении с отчетом за 2013 год http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4679015 позволяют оценить потери ВСУ за время активной части АТО на уровне безвозвратных потерь 50% сухопутной техники с учетом, того что удалось отремонтировать после официально объявленных Петром Порошенко потерь в размере 60%. Также указанные отчеты, позволяют оценить потери в личном составе ВСУ за время АТО. В технике получившей столь серьезные повреждения, что она не подлежит восстановлению находилось около 29.700 солдат, которые скорее всего получили в лучшем случае увечья.
Как аналитики ведут подсчет количества техники и людей
Приведем некоторые комментарии как профессиональные военные аналитики ведут подсчет техники и людей, чтобы лучше понимать надежность представленных данных.
Конечно аналитики не пользуются сайтам с фотоматериалами по уничтоженной техникой как http://lostarmour.info/, т.к. только некоторая часть уничтоженной техники может быть заснята и только некоторая часть техники идентифицирована.
Профессиональные аналитики используют другой и более простой и эффективный метод. Он просто берут "штатное расписание" вооруженных сил. Поскольку не является секретом штатное вооружение военных частей, то несложно простым умножением получить количество техники на вооружении. Такая методика правда как правило несколько завышает количество боеспособной техники у ВСУ, т.к. ремонтируемая или небоеспособная техника признается действующей единицей. Преимущество такой методики, что она позволяет учитывать возможности ВПК по ремонту поврежденной техники, так подбитый на поле бое танк или БМП не будут засчитаны потерянными, если их удалось отремонтировать.
Указанный метод позволил оценить сколько частей со штатным вооружением у ВСУ было в 2013 году до начала АТО и сколько частей со штатным вооружением имеется в 2016 году. Потери варьируются по видам техники, но в целом на уровне 50%. Это стыкуется с заявлениями Петра Порошенко об 60% потерях и довольно скоромными цифрами закупок новой техники и капитального ремонта поврежденной. Харьковские танкостроители заявли об полном провале планов по ремонту и выпуску технике за 2015й год http://andrei-bt.livejournal.com/398278.html, Фактически ВПК Украины может выполнять текущие ремонты танков состоящие в больше части из смены покраски. Капитальный ремонт сильно поврежденной техники или выпуск новой техники для ВПК Украины доступно уровне десятков единиц в год, что видно и по отчету Military Balance.
Отдельно отметим, что указанная методика требует учесть убыль техники кроме боевых потерь от ее продажи в другие страны. Однако за указанный период Украиной было реализовано на международным незначительное число техники из запасов ВСУ http://krasdostup.ru/1972-ukraina-zanimalas-eksportom-vooruzheniya-v-afriku/ и по большей части танков Т-72 в Нигерию в числе всего 11 штук. Такие объемы продаж не играют существенной роли на фоне потерь тысяч единиц техники и также следует учитывать, что ВПК Украины продает по большей часте технику не принимающую участие в АТО.
Оценка потерь личного состава ВСУ и парадокс мобилизаций без демобилизации
Надо сказать, что еще во время АТО военные аналитики грустно иронизировали над тем, что первые три волны мобилизации на Украине не сопровождались демобилизацией, при этом новых воинских частей ВСУ не создавало, хотя было призвано дополнительно более 30.000 человек. Что порождало черный юмор, что мобилизация целиком возмещает убитых и раненных. Было правда предположение, что часть мобилизованных уходит в полурегулярные формирования Национальной Гвардии и так это можно объяснить.
Однако данные Military Balance показывают, что черный юмор военных аналитиков был не так далек от истины. Для новых военных частей ВСУ просто не обладало вооружением. Кроме этого, даже Антон Геращенко курьировавший создание частей Национальной Гвардии отметил, что не нужно завышать численность нерегулярных подразделений и она никогда не превышала 5000 человек. В связи с чем Антон Геращенко жаловался на слишком низкое количество "патриотов".
Поскольку аналитикам уже точно известен даже состав техники потерянный ВСУ во время АТО, то поскольку ее обслуживают штатные составы экипажей и БМП/БТР имеют штатный состав пехоты десанта, то можно очень точно оценить количество солдат находившихся в уничтоженной технике ВСУ - 29690 человек.
Напомним, аналитики учитывают только технику не подлежащую восстановлению, т.е. получившую очень серьезные повреждения. В большинстве случаев это означает разрушение корпуса техники с возгоранием, так что замена запасными частями лишена смысла - единица техники просто сгорела. Очевидно, что солдаты находящиеся в технике с таким масштабом ее разрушения как минимум получили увечья. Таким образом, количество убитых и раненых солдат ВСУ составляет до 29690 человек по такой методики подсчета и действительно примерно совпадает с количество мобилизованных в первых трех волнах, которые должны были пойти целиком на компенсации убыли личного состава. Существенной численности для демобилизации просто не оставалось.
Проблема недопоставок запчастей к российским танкам и БТР/БМП
Следует добавить комментарии об танках Т-72 и Т-80 производства Уралвагонзавода. Некоторое количество Т-72 и Т-80 находилось на складах со времен СССР. Однако согласно данным Military Balance на вооружении частей ВСУ до 2015 года не состояло. Более того, запасы боеспособных Т-72 даже в 2014 году продавались за рубеж. Поэтому убыль Т-72 и весьма небольшое количество боеспособных Т-72 на вооружении ВСУ с 2015 года связаны не с потерями ВСУ, а с ограниченным доступом к запчастям от российского Уралвагонзавода.
Аналогичные проблемы с запчастями ВСУ испытало с БТР и БМП советского производства. Хотя в небольших количествах ВПК Украины производит БТР и БМП, но требовалось иметь наличие серийного производства запчастей именно к технике СССР. В тоже время производителем запчастей для для БТР-70 и БТР-80 является Горьковский автомобильный завод. Запчасти для БМП-1 и БМП-2 находятся в руках Курганмашзавода. Вооружение для БМП и БТР требует продукции Тульского машиностроительного завода. Все эти российские поставщики запчастей недоступны для Украины, что объясняет столь большое списание БТР и БМП. Это может говорить об том, что потери среди десанта пехоты ниже - машины пришлось списывать с умеренными повреждениями. Однако с другой стороны при потерях БМП и БТР на уровне 56%-66% даже с учетом новых поставок ВСУ не может сформировать столь крупные мотострелковые части даже как в 2013 году и воспользоваться преимуществом большого мобилизационного ресурса. Что отчасти объясняет и сокращение мобилизационных планов, т.к. отсутствует необходимая техника, а война на школьных автобусах осталась в прошлом, особенно с учетом артиллерийских налетов от высокотехнологичных САУ и РСЗО о чем далее.
Как аналитики ведут подсчет количества техники и людей
Приведем некоторые комментарии как профессиональные военные аналитики ведут подсчет техники и людей, чтобы лучше понимать надежность представленных данных.
Конечно аналитики не пользуются сайтам с фотоматериалами по уничтоженной техникой как http://lostarmour.info/, т.к. только некоторая часть уничтоженной техники может быть заснята и только некоторая часть техники идентифицирована.
Профессиональные аналитики используют другой и более простой и эффективный метод. Он просто берут "штатное расписание" вооруженных сил. Поскольку не является секретом штатное вооружение военных частей, то несложно простым умножением получить количество техники на вооружении. Такая методика правда как правило несколько завышает количество боеспособной техники у ВСУ, т.к. ремонтируемая или небоеспособная техника признается действующей единицей. Преимущество такой методики, что она позволяет учитывать возможности ВПК по ремонту поврежденной техники, так подбитый на поле бое танк или БМП не будут засчитаны потерянными, если их удалось отремонтировать.
Указанный метод позволил оценить сколько частей со штатным вооружением у ВСУ было в 2013 году до начала АТО и сколько частей со штатным вооружением имеется в 2016 году. Потери варьируются по видам техники, но в целом на уровне 50%. Это стыкуется с заявлениями Петра Порошенко об 60% потерях и довольно скоромными цифрами закупок новой техники и капитального ремонта поврежденной. Харьковские танкостроители заявли об полном провале планов по ремонту и выпуску технике за 2015й год http://andrei-bt.livejournal.com/398278.html, Фактически ВПК Украины может выполнять текущие ремонты танков состоящие в больше части из смены покраски. Капитальный ремонт сильно поврежденной техники или выпуск новой техники для ВПК Украины доступно уровне десятков единиц в год, что видно и по отчету Military Balance.
Отдельно отметим, что указанная методика требует учесть убыль техники кроме боевых потерь от ее продажи в другие страны. Однако за указанный период Украиной было реализовано на международным незначительное число техники из запасов ВСУ http://krasdostup.ru/1972-ukraina-zanimalas-eksportom-vooruzheniya-v-afriku/ и по большей части танков Т-72 в Нигерию в числе всего 11 штук. Такие объемы продаж не играют существенной роли на фоне потерь тысяч единиц техники и также следует учитывать, что ВПК Украины продает по большей часте технику не принимающую участие в АТО.
Оценка потерь личного состава ВСУ и парадокс мобилизаций без демобилизации
Надо сказать, что еще во время АТО военные аналитики грустно иронизировали над тем, что первые три волны мобилизации на Украине не сопровождались демобилизацией, при этом новых воинских частей ВСУ не создавало, хотя было призвано дополнительно более 30.000 человек. Что порождало черный юмор, что мобилизация целиком возмещает убитых и раненных. Было правда предположение, что часть мобилизованных уходит в полурегулярные формирования Национальной Гвардии и так это можно объяснить.
Однако данные Military Balance показывают, что черный юмор военных аналитиков был не так далек от истины. Для новых военных частей ВСУ просто не обладало вооружением. Кроме этого, даже Антон Геращенко курьировавший создание частей Национальной Гвардии отметил, что не нужно завышать численность нерегулярных подразделений и она никогда не превышала 5000 человек. В связи с чем Антон Геращенко жаловался на слишком низкое количество "патриотов".
Поскольку аналитикам уже точно известен даже состав техники потерянный ВСУ во время АТО, то поскольку ее обслуживают штатные составы экипажей и БМП/БТР имеют штатный состав пехоты десанта, то можно очень точно оценить количество солдат находившихся в уничтоженной технике ВСУ - 29690 человек.
Напомним, аналитики учитывают только технику не подлежащую восстановлению, т.е. получившую очень серьезные повреждения. В большинстве случаев это означает разрушение корпуса техники с возгоранием, так что замена запасными частями лишена смысла - единица техники просто сгорела. Очевидно, что солдаты находящиеся в технике с таким масштабом ее разрушения как минимум получили увечья. Таким образом, количество убитых и раненых солдат ВСУ составляет до 29690 человек по такой методики подсчета и действительно примерно совпадает с количество мобилизованных в первых трех волнах, которые должны были пойти целиком на компенсации убыли личного состава. Существенной численности для демобилизации просто не оставалось.
Проблема недопоставок запчастей к российским танкам и БТР/БМП
Следует добавить комментарии об танках Т-72 и Т-80 производства Уралвагонзавода. Некоторое количество Т-72 и Т-80 находилось на складах со времен СССР. Однако согласно данным Military Balance на вооружении частей ВСУ до 2015 года не состояло. Более того, запасы боеспособных Т-72 даже в 2014 году продавались за рубеж. Поэтому убыль Т-72 и весьма небольшое количество боеспособных Т-72 на вооружении ВСУ с 2015 года связаны не с потерями ВСУ, а с ограниченным доступом к запчастям от российского Уралвагонзавода.
Аналогичные проблемы с запчастями ВСУ испытало с БТР и БМП советского производства. Хотя в небольших количествах ВПК Украины производит БТР и БМП, но требовалось иметь наличие серийного производства запчастей именно к технике СССР. В тоже время производителем запчастей для для БТР-70 и БТР-80 является Горьковский автомобильный завод. Запчасти для БМП-1 и БМП-2 находятся в руках Курганмашзавода. Вооружение для БМП и БТР требует продукции Тульского машиностроительного завода. Все эти российские поставщики запчастей недоступны для Украины, что объясняет столь большое списание БТР и БМП. Это может говорить об том, что потери среди десанта пехоты ниже - машины пришлось списывать с умеренными повреждениями. Однако с другой стороны при потерях БМП и БТР на уровне 56%-66% даже с учетом новых поставок ВСУ не может сформировать столь крупные мотострелковые части даже как в 2013 году и воспользоваться преимуществом большого мобилизационного ресурса. Что отчасти объясняет и сокращение мобилизационных планов, т.к. отсутствует необходимая техника, а война на школьных автобусах осталась в прошлом, особенно с учетом артиллерийских налетов от высокотехнологичных САУ и РСЗО о чем далее.
>>16105814 (OP)
Бойцы невидимого фронта контрбатарейной борьбы
По данным Military Balance сильно бросается в глаза очень большие потери среди легких гаубиц Д-30 около 80%. Это можно отчасти отнести к тому, что многие гаубицы списывались не от уничтожения, а для передачи в полурегулярные части Национальной Гвардии, которые в основном и занимались бомбардировками населенных пунктов. Однако это не объясняет очень большие потери легких САУ Гвоздика почти в 60% и почти 50% потери САУ Акация калибра 152мм. Тем более не объясняет поражение систем реактивного залпового огня как Град и даже Ураган на уровне 50%. Поражение САУ усложнено из-за их мобильности и бронирования. Поражение РСЗО требует невероятной времени реакции, т.к. машина РСЗО покидает позицию буквально в течении 1 минуты. Поэтому такие масштабные поражения САУ и РСЗО, а также более похожие на геноцид артиллеристов ВСУ потери в легких гаубицах Д-30, говорят об том, что против ВСУ действовала современная артиллерия и весьма вероятно российская.
Тымчук много раз писал об наличии АртРЛС Зоопарк-1 http://www.unian.net/politics/1025946-boeviki-perebrosili-na-trassu-vozle-enakievo-radiolokatsionnyiy-kompleks-zoopark-1-is.html на Донбассе. Данная РЛС умеет наблюдать траектории полета снарядов в полете и вычислять позиции артиллерии ВСУ даже до того как снаряды или ракеты еще упадут на землю. Далее Зоопарк-1 по защищенной от РЭБ связи передает координаты батареи ВСУ для уничтожения. Однако принять такое целеуказание может только современная САУ или РСЗО имеющая системы топопривязки по ГЛОНАСС. Чтобы сразу же автоматически поразить САУ, РСЗО или расчет гаубицы артиллеристов ВСУ. Действительно, на Донбассе наблюдалась батарея "отпускников" на Мста-С, возможно модернизированных до Мста-СМ. Сомнительно, что данные Мста-С являются трофейными, т.к. потери ВСУ составили только 5 единиц тяжелых САУ Мста-С. Отметим, что ВСУ располагает всего 35 единицами более-менее современных тяжелых САУ как Мста-С, что в целом недостаточно для выигрыша артиллерийских дуэлей на столь протяженном фронте. Другим кандидатом для спаринга с Зоопарк-1 является современная российская РСЗО "Торнадо-Г", но ее очень сложно отличить от обычного БМ-12 Град, т.к. отличие состоит в электронике управления, навигации и связи.
Так или иначе, но такие большие потери артиллерии ВСУ необъяснимы без предположения существования более мощной и современной артиллерии у противника как минимум во время артиллерийских дуэлей. Вполне вероятно, что сокращение обстрелов населенных пунктов Донбасса со стороны ВСУ является не только и не столько следствием соглашения Минска-2, а результатом работы контрбатарейной борьбы, которую действительно можно отнести к "отпускникам".
Мифология необъятных складов военной техники СССР у ВСУ
В отчете Military Balance отдельно следует отметить, что количество техники ВСУ на складах (store) не просто крайне невелико, а равно нулю по многим позициям. Все возможные к расконсервации САУ, РСЗО, БМП, БТР уже расконсервированы и ВСУ не имеет никаких запасов техники на хранении. ВСУ располагает запасом 203мм гаубиц "Пион", которые являются устаревшей "атомной артиллерией", которые без ядерных снарядов как «Перфоратор» не представляют большой ценности из-за неприемлемо низкой кучности стрельбы, поэтому ВСУ не вводит данные самоходные гаубицы в строй кроме 7 единиц, которые скорее выполняют PR-акции, чем реальные боевые задачи.
Второй существенный складской запас ВСУ - это до 700 танков. Однако большая часть запасов представлена танками Т-72 и Т-80, которые невозможно ремонтировать без запасных частей из России. Поэтому в строй введены всего 78 единиц, остальные танки вероятно предназначены для "канибализации" как источники запчастей. Сомнительно также состояние техники в данных запасах. Хотя безвозвратные потери танков Т-64 во время АТО составили около 35%, но ВСУ по данным Military Balance не ввело в строй из хранения ни одной единицы Т-64. Как отмечает советник Порошенко Бирюков, что танки на площадках хранения представляют "трупики" http://andrei-bt.livejournal.com/366069.html и возможно их использование в лучшем случае как доноров стволов, т.к. производства артиллерии необходимого качества в Украине не существует.
Фактически складские резервы позволили сократить уровень потерь танков до 29%. При этом существенно более критические потери БМП, БТР, САУ и РСЗО не восполнить как из складских резервов, так и из закупок у ВПК Украины, т.к. данная техника либо не производится на Украине или производится в незначительном количестве относительно колоссальных понесенных потерь.
Выводы
Заявления Петра Порошенко об том, что ВСУ потеряло около 60% своей техники во время вооруженного конфликта по всей видимости соответствую действительности
ВПК Украины не в состоянии компенсировать столь большие потери техники и смогло отремонтировать и вернуть в строй только 10% поврежденных машин
ВПК Украины не производит РСЗО и САУ, и производит в незначительных количествах БТР и БМП. Ремонт критически зависим от поставки запчастей из России, поэтому потери в данных видах техники носят практически безвозвратный характер
Судя по огромным потерям легких САУ (59%), легких гаубиц (80%) и даже РСЗО класса "Ураган" на Донбассе ВСУ столкнулось с превосходящей по профессионализму и вооружению артиллерией противника полностью проиграв ей в контрбатарейной борьбе. Поскольку САУ и РСЗО не производит ВПК Украины, то артиллерии ВСУ нанесен непоправимый ущерб.
Большие потери БМП и БТР не позволяют ВСУ использовать преимущество большого мобилизационного ресурса и создать крупные мотострелковые части, фактически количество мотострелков снизилось примерно на 60%.
По всей видимости количество убитых и серьезно раненных солдат ВСУ около 30.000 человек, т.к. такое количество солдат находилось в серьезно разрушенной технике и примерно столько же было мобилизовано в первых двух волнах без создания новых военных частей
Если кратко подвести итог, то в части самой массовой сухопутной техники как БМП/БТР и легкие САУ потери ВСУ до сих пор находятся на уровне 60% и не восполняются ВПК Украины. Возможность выполнения наступательных действий при таком уровень потерь представляется проблематичной. Кроме этого, следует ожидать быстрого нарастания в разы официального числа убитых и особенно искалеченных солдат ВСУ, т.к. данные о потерях техники и мобилизационной дельте говорят об потерях личного состава около 30 тысяч человек.
До кучи, отчет lostarmour http://colonelcassad.livejournal.com/2710052.html о потерях бронетехники ВСУ и ВСН на Донбассе за 2014-2016 года.
В целом же, обе методики очевидно имеют свои достоинства и недостатки в плане учета потерь, так как очевидно, что на lostramour попало далеко не все из уничтоженного, так же как и то, что убыль техники из штата (при подсчетах на основе штатной численности) могла в ряде случаев не означать ее фактического уничтожения (например, часть техники из общей массы выбывшей с 2013 года составляет техника оставшаяся в Крыму и возвращенная на Украину лишь частично. Так же стоит учитывать, что часть техники могла числиться в штате лишь на бумаге и еще до начало войны иметь нулевую ремонтопригодность). Это говорит о том, что вопрос о реальных потерях ВСУ по-прежнему нуждается в дополнительных исследованиях, которые уточнят упомянутые выше анализы и выводы.
Бойцы невидимого фронта контрбатарейной борьбы
По данным Military Balance сильно бросается в глаза очень большие потери среди легких гаубиц Д-30 около 80%. Это можно отчасти отнести к тому, что многие гаубицы списывались не от уничтожения, а для передачи в полурегулярные части Национальной Гвардии, которые в основном и занимались бомбардировками населенных пунктов. Однако это не объясняет очень большие потери легких САУ Гвоздика почти в 60% и почти 50% потери САУ Акация калибра 152мм. Тем более не объясняет поражение систем реактивного залпового огня как Град и даже Ураган на уровне 50%. Поражение САУ усложнено из-за их мобильности и бронирования. Поражение РСЗО требует невероятной времени реакции, т.к. машина РСЗО покидает позицию буквально в течении 1 минуты. Поэтому такие масштабные поражения САУ и РСЗО, а также более похожие на геноцид артиллеристов ВСУ потери в легких гаубицах Д-30, говорят об том, что против ВСУ действовала современная артиллерия и весьма вероятно российская.
Тымчук много раз писал об наличии АртРЛС Зоопарк-1 http://www.unian.net/politics/1025946-boeviki-perebrosili-na-trassu-vozle-enakievo-radiolokatsionnyiy-kompleks-zoopark-1-is.html на Донбассе. Данная РЛС умеет наблюдать траектории полета снарядов в полете и вычислять позиции артиллерии ВСУ даже до того как снаряды или ракеты еще упадут на землю. Далее Зоопарк-1 по защищенной от РЭБ связи передает координаты батареи ВСУ для уничтожения. Однако принять такое целеуказание может только современная САУ или РСЗО имеющая системы топопривязки по ГЛОНАСС. Чтобы сразу же автоматически поразить САУ, РСЗО или расчет гаубицы артиллеристов ВСУ. Действительно, на Донбассе наблюдалась батарея "отпускников" на Мста-С, возможно модернизированных до Мста-СМ. Сомнительно, что данные Мста-С являются трофейными, т.к. потери ВСУ составили только 5 единиц тяжелых САУ Мста-С. Отметим, что ВСУ располагает всего 35 единицами более-менее современных тяжелых САУ как Мста-С, что в целом недостаточно для выигрыша артиллерийских дуэлей на столь протяженном фронте. Другим кандидатом для спаринга с Зоопарк-1 является современная российская РСЗО "Торнадо-Г", но ее очень сложно отличить от обычного БМ-12 Град, т.к. отличие состоит в электронике управления, навигации и связи.
Так или иначе, но такие большие потери артиллерии ВСУ необъяснимы без предположения существования более мощной и современной артиллерии у противника как минимум во время артиллерийских дуэлей. Вполне вероятно, что сокращение обстрелов населенных пунктов Донбасса со стороны ВСУ является не только и не столько следствием соглашения Минска-2, а результатом работы контрбатарейной борьбы, которую действительно можно отнести к "отпускникам".
Мифология необъятных складов военной техники СССР у ВСУ
В отчете Military Balance отдельно следует отметить, что количество техники ВСУ на складах (store) не просто крайне невелико, а равно нулю по многим позициям. Все возможные к расконсервации САУ, РСЗО, БМП, БТР уже расконсервированы и ВСУ не имеет никаких запасов техники на хранении. ВСУ располагает запасом 203мм гаубиц "Пион", которые являются устаревшей "атомной артиллерией", которые без ядерных снарядов как «Перфоратор» не представляют большой ценности из-за неприемлемо низкой кучности стрельбы, поэтому ВСУ не вводит данные самоходные гаубицы в строй кроме 7 единиц, которые скорее выполняют PR-акции, чем реальные боевые задачи.
Второй существенный складской запас ВСУ - это до 700 танков. Однако большая часть запасов представлена танками Т-72 и Т-80, которые невозможно ремонтировать без запасных частей из России. Поэтому в строй введены всего 78 единиц, остальные танки вероятно предназначены для "канибализации" как источники запчастей. Сомнительно также состояние техники в данных запасах. Хотя безвозвратные потери танков Т-64 во время АТО составили около 35%, но ВСУ по данным Military Balance не ввело в строй из хранения ни одной единицы Т-64. Как отмечает советник Порошенко Бирюков, что танки на площадках хранения представляют "трупики" http://andrei-bt.livejournal.com/366069.html и возможно их использование в лучшем случае как доноров стволов, т.к. производства артиллерии необходимого качества в Украине не существует.
Фактически складские резервы позволили сократить уровень потерь танков до 29%. При этом существенно более критические потери БМП, БТР, САУ и РСЗО не восполнить как из складских резервов, так и из закупок у ВПК Украины, т.к. данная техника либо не производится на Украине или производится в незначительном количестве относительно колоссальных понесенных потерь.
Выводы
Заявления Петра Порошенко об том, что ВСУ потеряло около 60% своей техники во время вооруженного конфликта по всей видимости соответствую действительности
ВПК Украины не в состоянии компенсировать столь большие потери техники и смогло отремонтировать и вернуть в строй только 10% поврежденных машин
ВПК Украины не производит РСЗО и САУ, и производит в незначительных количествах БТР и БМП. Ремонт критически зависим от поставки запчастей из России, поэтому потери в данных видах техники носят практически безвозвратный характер
Судя по огромным потерям легких САУ (59%), легких гаубиц (80%) и даже РСЗО класса "Ураган" на Донбассе ВСУ столкнулось с превосходящей по профессионализму и вооружению артиллерией противника полностью проиграв ей в контрбатарейной борьбе. Поскольку САУ и РСЗО не производит ВПК Украины, то артиллерии ВСУ нанесен непоправимый ущерб.
Большие потери БМП и БТР не позволяют ВСУ использовать преимущество большого мобилизационного ресурса и создать крупные мотострелковые части, фактически количество мотострелков снизилось примерно на 60%.
По всей видимости количество убитых и серьезно раненных солдат ВСУ около 30.000 человек, т.к. такое количество солдат находилось в серьезно разрушенной технике и примерно столько же было мобилизовано в первых двух волнах без создания новых военных частей
Если кратко подвести итог, то в части самой массовой сухопутной техники как БМП/БТР и легкие САУ потери ВСУ до сих пор находятся на уровне 60% и не восполняются ВПК Украины. Возможность выполнения наступательных действий при таком уровень потерь представляется проблематичной. Кроме этого, следует ожидать быстрого нарастания в разы официального числа убитых и особенно искалеченных солдат ВСУ, т.к. данные о потерях техники и мобилизационной дельте говорят об потерях личного состава около 30 тысяч человек.
До кучи, отчет lostarmour http://colonelcassad.livejournal.com/2710052.html о потерях бронетехники ВСУ и ВСН на Донбассе за 2014-2016 года.
В целом же, обе методики очевидно имеют свои достоинства и недостатки в плане учета потерь, так как очевидно, что на lostramour попало далеко не все из уничтоженного, так же как и то, что убыль техники из штата (при подсчетах на основе штатной численности) могла в ряде случаев не означать ее фактического уничтожения (например, часть техники из общей массы выбывшей с 2013 года составляет техника оставшаяся в Крыму и возвращенная на Украину лишь частично. Так же стоит учитывать, что часть техники могла числиться в штате лишь на бумаге и еще до начало войны иметь нулевую ремонтопригодность). Это говорит о том, что вопрос о реальных потерях ВСУ по-прежнему нуждается в дополнительных исследованиях, которые уточнят упомянутые выше анализы и выводы.
>>16105814 (OP)
Бойцы невидимого фронта контрбатарейной борьбы
По данным Military Balance сильно бросается в глаза очень большие потери среди легких гаубиц Д-30 около 80%. Это можно отчасти отнести к тому, что многие гаубицы списывались не от уничтожения, а для передачи в полурегулярные части Национальной Гвардии, которые в основном и занимались бомбардировками населенных пунктов. Однако это не объясняет очень большие потери легких САУ Гвоздика почти в 60% и почти 50% потери САУ Акация калибра 152мм. Тем более не объясняет поражение систем реактивного залпового огня как Град и даже Ураган на уровне 50%. Поражение САУ усложнено из-за их мобильности и бронирования. Поражение РСЗО требует невероятной времени реакции, т.к. машина РСЗО покидает позицию буквально в течении 1 минуты. Поэтому такие масштабные поражения САУ и РСЗО, а также более похожие на геноцид артиллеристов ВСУ потери в легких гаубицах Д-30, говорят об том, что против ВСУ действовала современная артиллерия и весьма вероятно российская.
Тымчук много раз писал об наличии АртРЛС Зоопарк-1 http://www.unian.net/politics/1025946-boeviki-perebrosili-na-trassu-vozle-enakievo-radiolokatsionnyiy-kompleks-zoopark-1-is.html на Донбассе. Данная РЛС умеет наблюдать траектории полета снарядов в полете и вычислять позиции артиллерии ВСУ даже до того как снаряды или ракеты еще упадут на землю. Далее Зоопарк-1 по защищенной от РЭБ связи передает координаты батареи ВСУ для уничтожения. Однако принять такое целеуказание может только современная САУ или РСЗО имеющая системы топопривязки по ГЛОНАСС. Чтобы сразу же автоматически поразить САУ, РСЗО или расчет гаубицы артиллеристов ВСУ. Действительно, на Донбассе наблюдалась батарея "отпускников" на Мста-С, возможно модернизированных до Мста-СМ. Сомнительно, что данные Мста-С являются трофейными, т.к. потери ВСУ составили только 5 единиц тяжелых САУ Мста-С. Отметим, что ВСУ располагает всего 35 единицами более-менее современных тяжелых САУ как Мста-С, что в целом недостаточно для выигрыша артиллерийских дуэлей на столь протяженном фронте. Другим кандидатом для спаринга с Зоопарк-1 является современная российская РСЗО "Торнадо-Г", но ее очень сложно отличить от обычного БМ-12 Град, т.к. отличие состоит в электронике управления, навигации и связи.
Так или иначе, но такие большие потери артиллерии ВСУ необъяснимы без предположения существования более мощной и современной артиллерии у противника как минимум во время артиллерийских дуэлей. Вполне вероятно, что сокращение обстрелов населенных пунктов Донбасса со стороны ВСУ является не только и не столько следствием соглашения Минска-2, а результатом работы контрбатарейной борьбы, которую действительно можно отнести к "отпускникам".
Мифология необъятных складов военной техники СССР у ВСУ
В отчете Military Balance отдельно следует отметить, что количество техники ВСУ на складах (store) не просто крайне невелико, а равно нулю по многим позициям. Все возможные к расконсервации САУ, РСЗО, БМП, БТР уже расконсервированы и ВСУ не имеет никаких запасов техники на хранении. ВСУ располагает запасом 203мм гаубиц "Пион", которые являются устаревшей "атомной артиллерией", которые без ядерных снарядов как «Перфоратор» не представляют большой ценности из-за неприемлемо низкой кучности стрельбы, поэтому ВСУ не вводит данные самоходные гаубицы в строй кроме 7 единиц, которые скорее выполняют PR-акции, чем реальные боевые задачи.
Второй существенный складской запас ВСУ - это до 700 танков. Однако большая часть запасов представлена танками Т-72 и Т-80, которые невозможно ремонтировать без запасных частей из России. Поэтому в строй введены всего 78 единиц, остальные танки вероятно предназначены для "канибализации" как источники запчастей. Сомнительно также состояние техники в данных запасах. Хотя безвозвратные потери танков Т-64 во время АТО составили около 35%, но ВСУ по данным Military Balance не ввело в строй из хранения ни одной единицы Т-64. Как отмечает советник Порошенко Бирюков, что танки на площадках хранения представляют "трупики" http://andrei-bt.livejournal.com/366069.html и возможно их использование в лучшем случае как доноров стволов, т.к. производства артиллерии необходимого качества в Украине не существует.
Фактически складские резервы позволили сократить уровень потерь танков до 29%. При этом существенно более критические потери БМП, БТР, САУ и РСЗО не восполнить как из складских резервов, так и из закупок у ВПК Украины, т.к. данная техника либо не производится на Украине или производится в незначительном количестве относительно колоссальных понесенных потерь.
Выводы
Заявления Петра Порошенко об том, что ВСУ потеряло около 60% своей техники во время вооруженного конфликта по всей видимости соответствую действительности
ВПК Украины не в состоянии компенсировать столь большие потери техники и смогло отремонтировать и вернуть в строй только 10% поврежденных машин
ВПК Украины не производит РСЗО и САУ, и производит в незначительных количествах БТР и БМП. Ремонт критически зависим от поставки запчастей из России, поэтому потери в данных видах техники носят практически безвозвратный характер
Судя по огромным потерям легких САУ (59%), легких гаубиц (80%) и даже РСЗО класса "Ураган" на Донбассе ВСУ столкнулось с превосходящей по профессионализму и вооружению артиллерией противника полностью проиграв ей в контрбатарейной борьбе. Поскольку САУ и РСЗО не производит ВПК Украины, то артиллерии ВСУ нанесен непоправимый ущерб.
Большие потери БМП и БТР не позволяют ВСУ использовать преимущество большого мобилизационного ресурса и создать крупные мотострелковые части, фактически количество мотострелков снизилось примерно на 60%.
По всей видимости количество убитых и серьезно раненных солдат ВСУ около 30.000 человек, т.к. такое количество солдат находилось в серьезно разрушенной технике и примерно столько же было мобилизовано в первых двух волнах без создания новых военных частей
Если кратко подвести итог, то в части самой массовой сухопутной техники как БМП/БТР и легкие САУ потери ВСУ до сих пор находятся на уровне 60% и не восполняются ВПК Украины. Возможность выполнения наступательных действий при таком уровень потерь представляется проблематичной. Кроме этого, следует ожидать быстрого нарастания в разы официального числа убитых и особенно искалеченных солдат ВСУ, т.к. данные о потерях техники и мобилизационной дельте говорят об потерях личного состава около 30 тысяч человек.
До кучи, отчет lostarmour http://colonelcassad.livejournal.com/2710052.html о потерях бронетехники ВСУ и ВСН на Донбассе за 2014-2016 года.
В целом же, обе методики очевидно имеют свои достоинства и недостатки в плане учета потерь, так как очевидно, что на lostramour попало далеко не все из уничтоженного, так же как и то, что убыль техники из штата (при подсчетах на основе штатной численности) могла в ряде случаев не означать ее фактического уничтожения (например, часть техники из общей массы выбывшей с 2013 года составляет техника оставшаяся в Крыму и возвращенная на Украину лишь частично. Так же стоит учитывать, что часть техники могла числиться в штате лишь на бумаге и еще до начало войны иметь нулевую ремонтопригодность). Это говорит о том, что вопрос о реальных потерях ВСУ по-прежнему нуждается в дополнительных исследованиях, которые уточнят упомянутые выше анализы и выводы.
Бойцы невидимого фронта контрбатарейной борьбы
По данным Military Balance сильно бросается в глаза очень большие потери среди легких гаубиц Д-30 около 80%. Это можно отчасти отнести к тому, что многие гаубицы списывались не от уничтожения, а для передачи в полурегулярные части Национальной Гвардии, которые в основном и занимались бомбардировками населенных пунктов. Однако это не объясняет очень большие потери легких САУ Гвоздика почти в 60% и почти 50% потери САУ Акация калибра 152мм. Тем более не объясняет поражение систем реактивного залпового огня как Град и даже Ураган на уровне 50%. Поражение САУ усложнено из-за их мобильности и бронирования. Поражение РСЗО требует невероятной времени реакции, т.к. машина РСЗО покидает позицию буквально в течении 1 минуты. Поэтому такие масштабные поражения САУ и РСЗО, а также более похожие на геноцид артиллеристов ВСУ потери в легких гаубицах Д-30, говорят об том, что против ВСУ действовала современная артиллерия и весьма вероятно российская.
Тымчук много раз писал об наличии АртРЛС Зоопарк-1 http://www.unian.net/politics/1025946-boeviki-perebrosili-na-trassu-vozle-enakievo-radiolokatsionnyiy-kompleks-zoopark-1-is.html на Донбассе. Данная РЛС умеет наблюдать траектории полета снарядов в полете и вычислять позиции артиллерии ВСУ даже до того как снаряды или ракеты еще упадут на землю. Далее Зоопарк-1 по защищенной от РЭБ связи передает координаты батареи ВСУ для уничтожения. Однако принять такое целеуказание может только современная САУ или РСЗО имеющая системы топопривязки по ГЛОНАСС. Чтобы сразу же автоматически поразить САУ, РСЗО или расчет гаубицы артиллеристов ВСУ. Действительно, на Донбассе наблюдалась батарея "отпускников" на Мста-С, возможно модернизированных до Мста-СМ. Сомнительно, что данные Мста-С являются трофейными, т.к. потери ВСУ составили только 5 единиц тяжелых САУ Мста-С. Отметим, что ВСУ располагает всего 35 единицами более-менее современных тяжелых САУ как Мста-С, что в целом недостаточно для выигрыша артиллерийских дуэлей на столь протяженном фронте. Другим кандидатом для спаринга с Зоопарк-1 является современная российская РСЗО "Торнадо-Г", но ее очень сложно отличить от обычного БМ-12 Град, т.к. отличие состоит в электронике управления, навигации и связи.
Так или иначе, но такие большие потери артиллерии ВСУ необъяснимы без предположения существования более мощной и современной артиллерии у противника как минимум во время артиллерийских дуэлей. Вполне вероятно, что сокращение обстрелов населенных пунктов Донбасса со стороны ВСУ является не только и не столько следствием соглашения Минска-2, а результатом работы контрбатарейной борьбы, которую действительно можно отнести к "отпускникам".
Мифология необъятных складов военной техники СССР у ВСУ
В отчете Military Balance отдельно следует отметить, что количество техники ВСУ на складах (store) не просто крайне невелико, а равно нулю по многим позициям. Все возможные к расконсервации САУ, РСЗО, БМП, БТР уже расконсервированы и ВСУ не имеет никаких запасов техники на хранении. ВСУ располагает запасом 203мм гаубиц "Пион", которые являются устаревшей "атомной артиллерией", которые без ядерных снарядов как «Перфоратор» не представляют большой ценности из-за неприемлемо низкой кучности стрельбы, поэтому ВСУ не вводит данные самоходные гаубицы в строй кроме 7 единиц, которые скорее выполняют PR-акции, чем реальные боевые задачи.
Второй существенный складской запас ВСУ - это до 700 танков. Однако большая часть запасов представлена танками Т-72 и Т-80, которые невозможно ремонтировать без запасных частей из России. Поэтому в строй введены всего 78 единиц, остальные танки вероятно предназначены для "канибализации" как источники запчастей. Сомнительно также состояние техники в данных запасах. Хотя безвозвратные потери танков Т-64 во время АТО составили около 35%, но ВСУ по данным Military Balance не ввело в строй из хранения ни одной единицы Т-64. Как отмечает советник Порошенко Бирюков, что танки на площадках хранения представляют "трупики" http://andrei-bt.livejournal.com/366069.html и возможно их использование в лучшем случае как доноров стволов, т.к. производства артиллерии необходимого качества в Украине не существует.
Фактически складские резервы позволили сократить уровень потерь танков до 29%. При этом существенно более критические потери БМП, БТР, САУ и РСЗО не восполнить как из складских резервов, так и из закупок у ВПК Украины, т.к. данная техника либо не производится на Украине или производится в незначительном количестве относительно колоссальных понесенных потерь.
Выводы
Заявления Петра Порошенко об том, что ВСУ потеряло около 60% своей техники во время вооруженного конфликта по всей видимости соответствую действительности
ВПК Украины не в состоянии компенсировать столь большие потери техники и смогло отремонтировать и вернуть в строй только 10% поврежденных машин
ВПК Украины не производит РСЗО и САУ, и производит в незначительных количествах БТР и БМП. Ремонт критически зависим от поставки запчастей из России, поэтому потери в данных видах техники носят практически безвозвратный характер
Судя по огромным потерям легких САУ (59%), легких гаубиц (80%) и даже РСЗО класса "Ураган" на Донбассе ВСУ столкнулось с превосходящей по профессионализму и вооружению артиллерией противника полностью проиграв ей в контрбатарейной борьбе. Поскольку САУ и РСЗО не производит ВПК Украины, то артиллерии ВСУ нанесен непоправимый ущерб.
Большие потери БМП и БТР не позволяют ВСУ использовать преимущество большого мобилизационного ресурса и создать крупные мотострелковые части, фактически количество мотострелков снизилось примерно на 60%.
По всей видимости количество убитых и серьезно раненных солдат ВСУ около 30.000 человек, т.к. такое количество солдат находилось в серьезно разрушенной технике и примерно столько же было мобилизовано в первых двух волнах без создания новых военных частей
Если кратко подвести итог, то в части самой массовой сухопутной техники как БМП/БТР и легкие САУ потери ВСУ до сих пор находятся на уровне 60% и не восполняются ВПК Украины. Возможность выполнения наступательных действий при таком уровень потерь представляется проблематичной. Кроме этого, следует ожидать быстрого нарастания в разы официального числа убитых и особенно искалеченных солдат ВСУ, т.к. данные о потерях техники и мобилизационной дельте говорят об потерях личного состава около 30 тысяч человек.
До кучи, отчет lostarmour http://colonelcassad.livejournal.com/2710052.html о потерях бронетехники ВСУ и ВСН на Донбассе за 2014-2016 года.
В целом же, обе методики очевидно имеют свои достоинства и недостатки в плане учета потерь, так как очевидно, что на lostramour попало далеко не все из уничтоженного, так же как и то, что убыль техники из штата (при подсчетах на основе штатной численности) могла в ряде случаев не означать ее фактического уничтожения (например, часть техники из общей массы выбывшей с 2013 года составляет техника оставшаяся в Крыму и возвращенная на Украину лишь частично. Так же стоит учитывать, что часть техники могла числиться в штате лишь на бумаге и еще до начало войны иметь нулевую ремонтопригодность). Это говорит о том, что вопрос о реальных потерях ВСУ по-прежнему нуждается в дополнительных исследованиях, которые уточнят упомянутые выше анализы и выводы.
>>16105814 (OP)
9 в списке
Top Think Tanks
Worldwide (U.S. and non-U.S.)
Table 3
1.
Brookings Institution (United States)
2.
Chatham House (United Kingdom)
3.
Carnegie Endowment for International Peace (United States)
4.
Center for Strategic and International Studies (United States)
5.
Stockholm
International Peace Research Institute (SIPRI) (Sweden)
6.
Bruegel (Belgium)
7.
Council on Foreign Relations (United States)
8.
Rand Corporation (United States)
9.
International Institute for Strategic Studies (IISS) (United Kingdom)
10.
Woodrow Wilson International
Center for Scholars (United States)
11.
Amnesty International (United Kingdom)
12.
Transparency International (TI) (Germany)
13.
Japan Institute of International Affairs (JIIA) (Japan)
14.
German Institute for International and Security Affairs (SWP) (Germany)
15.
Peterson Institute for International Economics (United States)
16.
International Crisis Group (ICG) (Belgium)
17.
Heritage Foundation (United States)
18.
Cato Institute (United States)
19.
European Council on Foreign Relations (ECFR) (United Kingdom)
20.
Chinese
Academy of Social Sciences (CASS) (China)
21.
Fundação Getulio Vargas (FGV) (Brazil)
22.
Fraser Institute (Canada)
23.
Centre for European Policy Studies (CEPS) (Belgium)
24.
American Enterprise Institute for Public Policy Research (AEI) (United States)
25.
French In
stitute of International Relations (IFRI) (France)
26.
German Council on Foreign Relations (DGAP) (Germany)
27.
Centre for Economic Policy Research (CEPR) (United Kingdom)
28.
Carnegie Moscow Center (Russia)
29.
Asian Development Bank Institute (Japan)
30.
Center for
American Progress (CAP) (United States)
31.
Clingendael, Netherlands Institute of International Relations (The Netherlands)
32.
Institute for World Economy and International Relations (IMEMO, RAS) (Russia)
33.
Konrad Adenauer Foundation (KAS) (Germany)
34.
Friedri
ch Ebert Foundation (FES) (Germany)
35.
Centre for European Studies (CES) (Belgium)
36.
China Institute of International Studies (CIIS) (China)
37.
Carnegie Middle East Center (Lebanon)
38.
Consejo Argentino para las Relaciones Internacionales (CARI) (Argentina)
39.
World Economic Forum (Switzerland)
40.
Royal United Services Institute (RUSI) (United Kingdom)
41.
Kiel Institute for World Economy (Germany)
42.
Danish Institute of International Studies (DIIS) (Denmark)
43.
Centre for International Governance Innovation (CIGI) (Can
ada)
44.
China Institutes of Contemporary International Relations (CICIR) (China)
45.
Lowy Institute for International Policy (Australia)
46.
IDEAS (United Kingdom)
47.
Human Rights Watch (United Kingdom)
48.
Al
-
Ahram Center for Political and Strategic Studies (Egypt)
49.
Overseas Development Institute (ODI) (United Kingdom)
50.
Centre for Civil Society (CCS) (India)
51.
Civitas: Institute for the Study of Civil Society (United Kingdom)
52.
Institute of Economic Affairs (United Kingdom)
53.
Libertad y Desarrollo (Chile)
54.
Korea Inst
itute for International Economic Policy (KIEP) (Republic of Korea)
55.
Korea Development Institute (KDI) (Republic of Korea)
56.
Food, Agriculture and Natural Resources Policy Analysis Network (FANRPAN) (South Africa)
57.
Bonn International Center for Conversion (
BICC) (Germany)
58.
RAND Europe (United Kingdom)
59.
Peace Research Institute Oslo (PRIO) (Norway)
60.
Fundación para el Análisis y los Estudios Sociales (FAES) (Spain)
61.
Center for International and Strategic Studies (China)
62.
African Economic Research
Consortium (AERC) (Kenya)
63.
African Centre for the Constructive Resolution of Disputes (ACCORD) (South Africa)
64.
Barcelona Centre for International Affairs (CIDOB) (Spain)
65.
East Asia Institute (EAI) (Republic of Korea)
66.
Polish Institute of International Af
fairs (PISM) (Poland)
67.
Demos (United Kingdom)
68.
Center for Social and Economic Research (CASE) (Poland)
69.
European Union Institute for Security Studies (EUISS) (France)
70.
Centre For European Reform (CER) (United Kingdom)
71.
Shanghai Institutes of
International Studies (China)
72.
Foundation for International Relations and Foreign Dialogue (FRIDE) (Spain)
73.
Norwegian Institute of International Affairs (NUPI) (Norway)
74.
Turkish Economic and Social Studies Foundation (TESEV) (Turkey)
75.
European Center fo
r International Political Economy (ECIPE) (Belgium)
76.
Open Society Institute (OSI) (Hungary)
77.
Centre for Strategic and International Studies (Indonesia)
78.
Institute of Defence and Strategic Studies (IDSS) (Singapore)
79.
Institute of Foreign Affairs and
National Security (IFANS) (Republic of Korea)
80.
Singapore Institute of International Affairs (SIIA) (Singapore)
81.
South African Institute of International Affairs (SAIIA) (South Africa)
82.
German Development Institute (DIE) (Germany)
83.
Razumkov Center (Ukra
ine)
84.
Centre for Conflict Resolution (South Africa)
85.
Institute of Southeast Asian Studies (ISEAS) (Singapore)
86.
Heinrich Boll Stiftung (HBS) (Germany)
87.
Association for Liberal Thinking (ALT) (Turkey)
88.
Timbro (Sweden)
89.
Centre for Policy Studies (CPS)
(United Kingdom)
90.
Centre for Public Policy Studies (CPPS) (Malaysia)
91.
Centro de Estudios Públicos (CEP) (Chile)
92.
Istituto Affari Internazionali (IAI) (Italy)
93.
Institute of Development Studies (IDS) (United Kingdom)
94.
Real Instituto Elcano (Elcano Royal
Institute) (Spain)
95.
Facultad Latinoamerica de Ciencias Sociales (FLACSO) (Costa Rica)
96.
African Technology Policy Studies Network (ATPS) (Kenya)
97.
Bangladesh Institute of Development Studies (BIDS) (Bangladesh)
98.
Council on Foreign and Defense Policy
(SVOP) (Russia)
99.
Development Research Center of the State Council (China)
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
101.
Centre for Independent Studies (CIS) (Australia)
102.
Institute for Defence Studies and Analysis (IDSA) (India)
103.
C
enter for Free Enterprise (CFE) (Republic of Korea)
104.
Institute for National Security Studies (INSS) (Israel)
105.
Indian Council for Research on International Economic Relations (ICRIER) (India)
106.
F.A. Hayek Foundation (Slovakia)
107.
The Energy and Resources
Institute (TERI) (India)
108.
Fundación Libertad (Argentina)
109.
IMANI Center for Policy and Education (Ghana)
110.
Center for Policy Studies at Central European University (CPS
-
CEU) (Hungary)
111.
Institute for Security Studies (ISS) (South Africa)
112.
Institute for In
ternational Policy Studies (IIPS) (Japan)
113.
Egmont Institute, The Royal Institute for International Relations (Belgium)
114.
Observer Research Foundation (India)
115.
European Policy Centre (EPC) (Belgium)
116.
Potsdam Institute for Climate Impact Research (PIK)
(Germany)
117.
Fundação Armando Alvares Penteado (Brazil)
118.
Policy Exchange (United Kingdom)
119.
Free Market Foundation (South Africa)
120.
Council for the Development of Social Science Research in Africa (CODESRIA) (Senegal)
121.
Lithuanian Free Market Institute (Lith
uania)
122.
Istituto Bruno Leoni (Italy)
123.
Center for Strategic Studies (SAM) (Azerbaijan)
124.
Instituto Ecuatoriano de Economia Politica (IEEP) (Ecuador)
125.
Friedrich Naumann Foundation for Freedom (FNF) (Germany)
126.
Institute for Development and Global Governance
(DRI) (France)
127.
Regional Centre for Strategic Studies (RCSS) (Sri Lanka)
128.
Centro Divulgación Conocimiento Economico para la Libertad (CEDICE Libertad)
(Venezuela)
129.
Fondazione Eni Enrico Mattei (FEEM) (Italy)
130.
Centro Euro Mediterraneo sui Cambiamenti Cl
imatici (CMCC) (Italy)
131.
Centro de Estudio de Realidad Económica y Social (CERES) (Uruguay)
132.
Economic Research Center (ERC) (Azerbaijan)
133.
National Institute for Defense Studies (NIDS) (Japan)
134.
Kenya Institute for Public Policy Research and Analysis
(KIPPRA) (Kenya)
135.
Economic Policy Research Centre (EPRC) (Uganda)
136.
Institute for Economic Research (IFO) (Germany)
137.
Institución Futuro (Spain)
138.
Organization for Social Science Research in Africa (OSSREA) (Ethiopia)
139.
Hellenic Foundation for European an
d Foreign Policy (ELIAMEP) (Greece)
140.
Development Alternatives (India)
141.
Finnish Institute of International Affairs (FIIA) (Finland)
142.
Centre for Strategic Research and Analysis (CESRAN) (Turkey)
143.
Gulf Research Center (GRC) (Saudi Arabia)
144.
Instituto de
Estudos Empresariais (IEE) (Brazil)
145.
National Institute for Research Advancement (NIRA) (Japan)
146.
Centro de Investigaciones Economicas Nacionales (CIEN) (Guatemala)
147.
Israel
-
Palestine Center for Research and Information (Israel/Palestine)
148.
Instituto
Ciencia Política (ICP) (Colombia)
149.
Institute of Statistical, Social and Economic Research (Ghana)
150.
Caucasus Institute for Peace, Democracy and Development (Georgia)
http://gotothinktank.com/dev1/wp-content/uploads/2014/01/GoToReport2013.pdf
>Самое авторитетное в мире
9 в списке
Top Think Tanks
Worldwide (U.S. and non-U.S.)
Table 3
1.
Brookings Institution (United States)
2.
Chatham House (United Kingdom)
3.
Carnegie Endowment for International Peace (United States)
4.
Center for Strategic and International Studies (United States)
5.
Stockholm
International Peace Research Institute (SIPRI) (Sweden)
6.
Bruegel (Belgium)
7.
Council on Foreign Relations (United States)
8.
Rand Corporation (United States)
9.
International Institute for Strategic Studies (IISS) (United Kingdom)
10.
Woodrow Wilson International
Center for Scholars (United States)
11.
Amnesty International (United Kingdom)
12.
Transparency International (TI) (Germany)
13.
Japan Institute of International Affairs (JIIA) (Japan)
14.
German Institute for International and Security Affairs (SWP) (Germany)
15.
Peterson Institute for International Economics (United States)
16.
International Crisis Group (ICG) (Belgium)
17.
Heritage Foundation (United States)
18.
Cato Institute (United States)
19.
European Council on Foreign Relations (ECFR) (United Kingdom)
20.
Chinese
Academy of Social Sciences (CASS) (China)
21.
Fundação Getulio Vargas (FGV) (Brazil)
22.
Fraser Institute (Canada)
23.
Centre for European Policy Studies (CEPS) (Belgium)
24.
American Enterprise Institute for Public Policy Research (AEI) (United States)
25.
French In
stitute of International Relations (IFRI) (France)
26.
German Council on Foreign Relations (DGAP) (Germany)
27.
Centre for Economic Policy Research (CEPR) (United Kingdom)
28.
Carnegie Moscow Center (Russia)
29.
Asian Development Bank Institute (Japan)
30.
Center for
American Progress (CAP) (United States)
31.
Clingendael, Netherlands Institute of International Relations (The Netherlands)
32.
Institute for World Economy and International Relations (IMEMO, RAS) (Russia)
33.
Konrad Adenauer Foundation (KAS) (Germany)
34.
Friedri
ch Ebert Foundation (FES) (Germany)
35.
Centre for European Studies (CES) (Belgium)
36.
China Institute of International Studies (CIIS) (China)
37.
Carnegie Middle East Center (Lebanon)
38.
Consejo Argentino para las Relaciones Internacionales (CARI) (Argentina)
39.
World Economic Forum (Switzerland)
40.
Royal United Services Institute (RUSI) (United Kingdom)
41.
Kiel Institute for World Economy (Germany)
42.
Danish Institute of International Studies (DIIS) (Denmark)
43.
Centre for International Governance Innovation (CIGI) (Can
ada)
44.
China Institutes of Contemporary International Relations (CICIR) (China)
45.
Lowy Institute for International Policy (Australia)
46.
IDEAS (United Kingdom)
47.
Human Rights Watch (United Kingdom)
48.
Al
-
Ahram Center for Political and Strategic Studies (Egypt)
49.
Overseas Development Institute (ODI) (United Kingdom)
50.
Centre for Civil Society (CCS) (India)
51.
Civitas: Institute for the Study of Civil Society (United Kingdom)
52.
Institute of Economic Affairs (United Kingdom)
53.
Libertad y Desarrollo (Chile)
54.
Korea Inst
itute for International Economic Policy (KIEP) (Republic of Korea)
55.
Korea Development Institute (KDI) (Republic of Korea)
56.
Food, Agriculture and Natural Resources Policy Analysis Network (FANRPAN) (South Africa)
57.
Bonn International Center for Conversion (
BICC) (Germany)
58.
RAND Europe (United Kingdom)
59.
Peace Research Institute Oslo (PRIO) (Norway)
60.
Fundación para el Análisis y los Estudios Sociales (FAES) (Spain)
61.
Center for International and Strategic Studies (China)
62.
African Economic Research
Consortium (AERC) (Kenya)
63.
African Centre for the Constructive Resolution of Disputes (ACCORD) (South Africa)
64.
Barcelona Centre for International Affairs (CIDOB) (Spain)
65.
East Asia Institute (EAI) (Republic of Korea)
66.
Polish Institute of International Af
fairs (PISM) (Poland)
67.
Demos (United Kingdom)
68.
Center for Social and Economic Research (CASE) (Poland)
69.
European Union Institute for Security Studies (EUISS) (France)
70.
Centre For European Reform (CER) (United Kingdom)
71.
Shanghai Institutes of
International Studies (China)
72.
Foundation for International Relations and Foreign Dialogue (FRIDE) (Spain)
73.
Norwegian Institute of International Affairs (NUPI) (Norway)
74.
Turkish Economic and Social Studies Foundation (TESEV) (Turkey)
75.
European Center fo
r International Political Economy (ECIPE) (Belgium)
76.
Open Society Institute (OSI) (Hungary)
77.
Centre for Strategic and International Studies (Indonesia)
78.
Institute of Defence and Strategic Studies (IDSS) (Singapore)
79.
Institute of Foreign Affairs and
National Security (IFANS) (Republic of Korea)
80.
Singapore Institute of International Affairs (SIIA) (Singapore)
81.
South African Institute of International Affairs (SAIIA) (South Africa)
82.
German Development Institute (DIE) (Germany)
83.
Razumkov Center (Ukra
ine)
84.
Centre for Conflict Resolution (South Africa)
85.
Institute of Southeast Asian Studies (ISEAS) (Singapore)
86.
Heinrich Boll Stiftung (HBS) (Germany)
87.
Association for Liberal Thinking (ALT) (Turkey)
88.
Timbro (Sweden)
89.
Centre for Policy Studies (CPS)
(United Kingdom)
90.
Centre for Public Policy Studies (CPPS) (Malaysia)
91.
Centro de Estudios Públicos (CEP) (Chile)
92.
Istituto Affari Internazionali (IAI) (Italy)
93.
Institute of Development Studies (IDS) (United Kingdom)
94.
Real Instituto Elcano (Elcano Royal
Institute) (Spain)
95.
Facultad Latinoamerica de Ciencias Sociales (FLACSO) (Costa Rica)
96.
African Technology Policy Studies Network (ATPS) (Kenya)
97.
Bangladesh Institute of Development Studies (BIDS) (Bangladesh)
98.
Council on Foreign and Defense Policy
(SVOP) (Russia)
99.
Development Research Center of the State Council (China)
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
101.
Centre for Independent Studies (CIS) (Australia)
102.
Institute for Defence Studies and Analysis (IDSA) (India)
103.
C
enter for Free Enterprise (CFE) (Republic of Korea)
104.
Institute for National Security Studies (INSS) (Israel)
105.
Indian Council for Research on International Economic Relations (ICRIER) (India)
106.
F.A. Hayek Foundation (Slovakia)
107.
The Energy and Resources
Institute (TERI) (India)
108.
Fundación Libertad (Argentina)
109.
IMANI Center for Policy and Education (Ghana)
110.
Center for Policy Studies at Central European University (CPS
-
CEU) (Hungary)
111.
Institute for Security Studies (ISS) (South Africa)
112.
Institute for In
ternational Policy Studies (IIPS) (Japan)
113.
Egmont Institute, The Royal Institute for International Relations (Belgium)
114.
Observer Research Foundation (India)
115.
European Policy Centre (EPC) (Belgium)
116.
Potsdam Institute for Climate Impact Research (PIK)
(Germany)
117.
Fundação Armando Alvares Penteado (Brazil)
118.
Policy Exchange (United Kingdom)
119.
Free Market Foundation (South Africa)
120.
Council for the Development of Social Science Research in Africa (CODESRIA) (Senegal)
121.
Lithuanian Free Market Institute (Lith
uania)
122.
Istituto Bruno Leoni (Italy)
123.
Center for Strategic Studies (SAM) (Azerbaijan)
124.
Instituto Ecuatoriano de Economia Politica (IEEP) (Ecuador)
125.
Friedrich Naumann Foundation for Freedom (FNF) (Germany)
126.
Institute for Development and Global Governance
(DRI) (France)
127.
Regional Centre for Strategic Studies (RCSS) (Sri Lanka)
128.
Centro Divulgación Conocimiento Economico para la Libertad (CEDICE Libertad)
(Venezuela)
129.
Fondazione Eni Enrico Mattei (FEEM) (Italy)
130.
Centro Euro Mediterraneo sui Cambiamenti Cl
imatici (CMCC) (Italy)
131.
Centro de Estudio de Realidad Económica y Social (CERES) (Uruguay)
132.
Economic Research Center (ERC) (Azerbaijan)
133.
National Institute for Defense Studies (NIDS) (Japan)
134.
Kenya Institute for Public Policy Research and Analysis
(KIPPRA) (Kenya)
135.
Economic Policy Research Centre (EPRC) (Uganda)
136.
Institute for Economic Research (IFO) (Germany)
137.
Institución Futuro (Spain)
138.
Organization for Social Science Research in Africa (OSSREA) (Ethiopia)
139.
Hellenic Foundation for European an
d Foreign Policy (ELIAMEP) (Greece)
140.
Development Alternatives (India)
141.
Finnish Institute of International Affairs (FIIA) (Finland)
142.
Centre for Strategic Research and Analysis (CESRAN) (Turkey)
143.
Gulf Research Center (GRC) (Saudi Arabia)
144.
Instituto de
Estudos Empresariais (IEE) (Brazil)
145.
National Institute for Research Advancement (NIRA) (Japan)
146.
Centro de Investigaciones Economicas Nacionales (CIEN) (Guatemala)
147.
Israel
-
Palestine Center for Research and Information (Israel/Palestine)
148.
Instituto
Ciencia Política (ICP) (Colombia)
149.
Institute of Statistical, Social and Economic Research (Ghana)
150.
Caucasus Institute for Peace, Democracy and Development (Georgia)
http://gotothinktank.com/dev1/wp-content/uploads/2014/01/GoToReport2013.pdf
>>16105814 (OP)
9 в списке
Top Think Tanks
Worldwide (U.S. and non-U.S.)
Table 3
1.
Brookings Institution (United States)
2.
Chatham House (United Kingdom)
3.
Carnegie Endowment for International Peace (United States)
4.
Center for Strategic and International Studies (United States)
5.
Stockholm
International Peace Research Institute (SIPRI) (Sweden)
6.
Bruegel (Belgium)
7.
Council on Foreign Relations (United States)
8.
Rand Corporation (United States)
9.
International Institute for Strategic Studies (IISS) (United Kingdom)
10.
Woodrow Wilson International
Center for Scholars (United States)
11.
Amnesty International (United Kingdom)
12.
Transparency International (TI) (Germany)
13.
Japan Institute of International Affairs (JIIA) (Japan)
14.
German Institute for International and Security Affairs (SWP) (Germany)
15.
Peterson Institute for International Economics (United States)
16.
International Crisis Group (ICG) (Belgium)
17.
Heritage Foundation (United States)
18.
Cato Institute (United States)
19.
European Council on Foreign Relations (ECFR) (United Kingdom)
20.
Chinese
Academy of Social Sciences (CASS) (China)
21.
Fundação Getulio Vargas (FGV) (Brazil)
22.
Fraser Institute (Canada)
23.
Centre for European Policy Studies (CEPS) (Belgium)
24.
American Enterprise Institute for Public Policy Research (AEI) (United States)
25.
French In
stitute of International Relations (IFRI) (France)
26.
German Council on Foreign Relations (DGAP) (Germany)
27.
Centre for Economic Policy Research (CEPR) (United Kingdom)
28.
Carnegie Moscow Center (Russia)
29.
Asian Development Bank Institute (Japan)
30.
Center for
American Progress (CAP) (United States)
31.
Clingendael, Netherlands Institute of International Relations (The Netherlands)
32.
Institute for World Economy and International Relations (IMEMO, RAS) (Russia)
33.
Konrad Adenauer Foundation (KAS) (Germany)
34.
Friedri
ch Ebert Foundation (FES) (Germany)
35.
Centre for European Studies (CES) (Belgium)
36.
China Institute of International Studies (CIIS) (China)
37.
Carnegie Middle East Center (Lebanon)
38.
Consejo Argentino para las Relaciones Internacionales (CARI) (Argentina)
39.
World Economic Forum (Switzerland)
40.
Royal United Services Institute (RUSI) (United Kingdom)
41.
Kiel Institute for World Economy (Germany)
42.
Danish Institute of International Studies (DIIS) (Denmark)
43.
Centre for International Governance Innovation (CIGI) (Can
ada)
44.
China Institutes of Contemporary International Relations (CICIR) (China)
45.
Lowy Institute for International Policy (Australia)
46.
IDEAS (United Kingdom)
47.
Human Rights Watch (United Kingdom)
48.
Al
-
Ahram Center for Political and Strategic Studies (Egypt)
49.
Overseas Development Institute (ODI) (United Kingdom)
50.
Centre for Civil Society (CCS) (India)
51.
Civitas: Institute for the Study of Civil Society (United Kingdom)
52.
Institute of Economic Affairs (United Kingdom)
53.
Libertad y Desarrollo (Chile)
54.
Korea Inst
itute for International Economic Policy (KIEP) (Republic of Korea)
55.
Korea Development Institute (KDI) (Republic of Korea)
56.
Food, Agriculture and Natural Resources Policy Analysis Network (FANRPAN) (South Africa)
57.
Bonn International Center for Conversion (
BICC) (Germany)
58.
RAND Europe (United Kingdom)
59.
Peace Research Institute Oslo (PRIO) (Norway)
60.
Fundación para el Análisis y los Estudios Sociales (FAES) (Spain)
61.
Center for International and Strategic Studies (China)
62.
African Economic Research
Consortium (AERC) (Kenya)
63.
African Centre for the Constructive Resolution of Disputes (ACCORD) (South Africa)
64.
Barcelona Centre for International Affairs (CIDOB) (Spain)
65.
East Asia Institute (EAI) (Republic of Korea)
66.
Polish Institute of International Af
fairs (PISM) (Poland)
67.
Demos (United Kingdom)
68.
Center for Social and Economic Research (CASE) (Poland)
69.
European Union Institute for Security Studies (EUISS) (France)
70.
Centre For European Reform (CER) (United Kingdom)
71.
Shanghai Institutes of
International Studies (China)
72.
Foundation for International Relations and Foreign Dialogue (FRIDE) (Spain)
73.
Norwegian Institute of International Affairs (NUPI) (Norway)
74.
Turkish Economic and Social Studies Foundation (TESEV) (Turkey)
75.
European Center fo
r International Political Economy (ECIPE) (Belgium)
76.
Open Society Institute (OSI) (Hungary)
77.
Centre for Strategic and International Studies (Indonesia)
78.
Institute of Defence and Strategic Studies (IDSS) (Singapore)
79.
Institute of Foreign Affairs and
National Security (IFANS) (Republic of Korea)
80.
Singapore Institute of International Affairs (SIIA) (Singapore)
81.
South African Institute of International Affairs (SAIIA) (South Africa)
82.
German Development Institute (DIE) (Germany)
83.
Razumkov Center (Ukra
ine)
84.
Centre for Conflict Resolution (South Africa)
85.
Institute of Southeast Asian Studies (ISEAS) (Singapore)
86.
Heinrich Boll Stiftung (HBS) (Germany)
87.
Association for Liberal Thinking (ALT) (Turkey)
88.
Timbro (Sweden)
89.
Centre for Policy Studies (CPS)
(United Kingdom)
90.
Centre for Public Policy Studies (CPPS) (Malaysia)
91.
Centro de Estudios Públicos (CEP) (Chile)
92.
Istituto Affari Internazionali (IAI) (Italy)
93.
Institute of Development Studies (IDS) (United Kingdom)
94.
Real Instituto Elcano (Elcano Royal
Institute) (Spain)
95.
Facultad Latinoamerica de Ciencias Sociales (FLACSO) (Costa Rica)
96.
African Technology Policy Studies Network (ATPS) (Kenya)
97.
Bangladesh Institute of Development Studies (BIDS) (Bangladesh)
98.
Council on Foreign and Defense Policy
(SVOP) (Russia)
99.
Development Research Center of the State Council (China)
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
101.
Centre for Independent Studies (CIS) (Australia)
102.
Institute for Defence Studies and Analysis (IDSA) (India)
103.
C
enter for Free Enterprise (CFE) (Republic of Korea)
104.
Institute for National Security Studies (INSS) (Israel)
105.
Indian Council for Research on International Economic Relations (ICRIER) (India)
106.
F.A. Hayek Foundation (Slovakia)
107.
The Energy and Resources
Institute (TERI) (India)
108.
Fundación Libertad (Argentina)
109.
IMANI Center for Policy and Education (Ghana)
110.
Center for Policy Studies at Central European University (CPS
-
CEU) (Hungary)
111.
Institute for Security Studies (ISS) (South Africa)
112.
Institute for In
ternational Policy Studies (IIPS) (Japan)
113.
Egmont Institute, The Royal Institute for International Relations (Belgium)
114.
Observer Research Foundation (India)
115.
European Policy Centre (EPC) (Belgium)
116.
Potsdam Institute for Climate Impact Research (PIK)
(Germany)
117.
Fundação Armando Alvares Penteado (Brazil)
118.
Policy Exchange (United Kingdom)
119.
Free Market Foundation (South Africa)
120.
Council for the Development of Social Science Research in Africa (CODESRIA) (Senegal)
121.
Lithuanian Free Market Institute (Lith
uania)
122.
Istituto Bruno Leoni (Italy)
123.
Center for Strategic Studies (SAM) (Azerbaijan)
124.
Instituto Ecuatoriano de Economia Politica (IEEP) (Ecuador)
125.
Friedrich Naumann Foundation for Freedom (FNF) (Germany)
126.
Institute for Development and Global Governance
(DRI) (France)
127.
Regional Centre for Strategic Studies (RCSS) (Sri Lanka)
128.
Centro Divulgación Conocimiento Economico para la Libertad (CEDICE Libertad)
(Venezuela)
129.
Fondazione Eni Enrico Mattei (FEEM) (Italy)
130.
Centro Euro Mediterraneo sui Cambiamenti Cl
imatici (CMCC) (Italy)
131.
Centro de Estudio de Realidad Económica y Social (CERES) (Uruguay)
132.
Economic Research Center (ERC) (Azerbaijan)
133.
National Institute for Defense Studies (NIDS) (Japan)
134.
Kenya Institute for Public Policy Research and Analysis
(KIPPRA) (Kenya)
135.
Economic Policy Research Centre (EPRC) (Uganda)
136.
Institute for Economic Research (IFO) (Germany)
137.
Institución Futuro (Spain)
138.
Organization for Social Science Research in Africa (OSSREA) (Ethiopia)
139.
Hellenic Foundation for European an
d Foreign Policy (ELIAMEP) (Greece)
140.
Development Alternatives (India)
141.
Finnish Institute of International Affairs (FIIA) (Finland)
142.
Centre for Strategic Research and Analysis (CESRAN) (Turkey)
143.
Gulf Research Center (GRC) (Saudi Arabia)
144.
Instituto de
Estudos Empresariais (IEE) (Brazil)
145.
National Institute for Research Advancement (NIRA) (Japan)
146.
Centro de Investigaciones Economicas Nacionales (CIEN) (Guatemala)
147.
Israel
-
Palestine Center for Research and Information (Israel/Palestine)
148.
Instituto
Ciencia Política (ICP) (Colombia)
149.
Institute of Statistical, Social and Economic Research (Ghana)
150.
Caucasus Institute for Peace, Democracy and Development (Georgia)
http://gotothinktank.com/dev1/wp-content/uploads/2014/01/GoToReport2013.pdf
>Самое авторитетное в мире
9 в списке
Top Think Tanks
Worldwide (U.S. and non-U.S.)
Table 3
1.
Brookings Institution (United States)
2.
Chatham House (United Kingdom)
3.
Carnegie Endowment for International Peace (United States)
4.
Center for Strategic and International Studies (United States)
5.
Stockholm
International Peace Research Institute (SIPRI) (Sweden)
6.
Bruegel (Belgium)
7.
Council on Foreign Relations (United States)
8.
Rand Corporation (United States)
9.
International Institute for Strategic Studies (IISS) (United Kingdom)
10.
Woodrow Wilson International
Center for Scholars (United States)
11.
Amnesty International (United Kingdom)
12.
Transparency International (TI) (Germany)
13.
Japan Institute of International Affairs (JIIA) (Japan)
14.
German Institute for International and Security Affairs (SWP) (Germany)
15.
Peterson Institute for International Economics (United States)
16.
International Crisis Group (ICG) (Belgium)
17.
Heritage Foundation (United States)
18.
Cato Institute (United States)
19.
European Council on Foreign Relations (ECFR) (United Kingdom)
20.
Chinese
Academy of Social Sciences (CASS) (China)
21.
Fundação Getulio Vargas (FGV) (Brazil)
22.
Fraser Institute (Canada)
23.
Centre for European Policy Studies (CEPS) (Belgium)
24.
American Enterprise Institute for Public Policy Research (AEI) (United States)
25.
French In
stitute of International Relations (IFRI) (France)
26.
German Council on Foreign Relations (DGAP) (Germany)
27.
Centre for Economic Policy Research (CEPR) (United Kingdom)
28.
Carnegie Moscow Center (Russia)
29.
Asian Development Bank Institute (Japan)
30.
Center for
American Progress (CAP) (United States)
31.
Clingendael, Netherlands Institute of International Relations (The Netherlands)
32.
Institute for World Economy and International Relations (IMEMO, RAS) (Russia)
33.
Konrad Adenauer Foundation (KAS) (Germany)
34.
Friedri
ch Ebert Foundation (FES) (Germany)
35.
Centre for European Studies (CES) (Belgium)
36.
China Institute of International Studies (CIIS) (China)
37.
Carnegie Middle East Center (Lebanon)
38.
Consejo Argentino para las Relaciones Internacionales (CARI) (Argentina)
39.
World Economic Forum (Switzerland)
40.
Royal United Services Institute (RUSI) (United Kingdom)
41.
Kiel Institute for World Economy (Germany)
42.
Danish Institute of International Studies (DIIS) (Denmark)
43.
Centre for International Governance Innovation (CIGI) (Can
ada)
44.
China Institutes of Contemporary International Relations (CICIR) (China)
45.
Lowy Institute for International Policy (Australia)
46.
IDEAS (United Kingdom)
47.
Human Rights Watch (United Kingdom)
48.
Al
-
Ahram Center for Political and Strategic Studies (Egypt)
49.
Overseas Development Institute (ODI) (United Kingdom)
50.
Centre for Civil Society (CCS) (India)
51.
Civitas: Institute for the Study of Civil Society (United Kingdom)
52.
Institute of Economic Affairs (United Kingdom)
53.
Libertad y Desarrollo (Chile)
54.
Korea Inst
itute for International Economic Policy (KIEP) (Republic of Korea)
55.
Korea Development Institute (KDI) (Republic of Korea)
56.
Food, Agriculture and Natural Resources Policy Analysis Network (FANRPAN) (South Africa)
57.
Bonn International Center for Conversion (
BICC) (Germany)
58.
RAND Europe (United Kingdom)
59.
Peace Research Institute Oslo (PRIO) (Norway)
60.
Fundación para el Análisis y los Estudios Sociales (FAES) (Spain)
61.
Center for International and Strategic Studies (China)
62.
African Economic Research
Consortium (AERC) (Kenya)
63.
African Centre for the Constructive Resolution of Disputes (ACCORD) (South Africa)
64.
Barcelona Centre for International Affairs (CIDOB) (Spain)
65.
East Asia Institute (EAI) (Republic of Korea)
66.
Polish Institute of International Af
fairs (PISM) (Poland)
67.
Demos (United Kingdom)
68.
Center for Social and Economic Research (CASE) (Poland)
69.
European Union Institute for Security Studies (EUISS) (France)
70.
Centre For European Reform (CER) (United Kingdom)
71.
Shanghai Institutes of
International Studies (China)
72.
Foundation for International Relations and Foreign Dialogue (FRIDE) (Spain)
73.
Norwegian Institute of International Affairs (NUPI) (Norway)
74.
Turkish Economic and Social Studies Foundation (TESEV) (Turkey)
75.
European Center fo
r International Political Economy (ECIPE) (Belgium)
76.
Open Society Institute (OSI) (Hungary)
77.
Centre for Strategic and International Studies (Indonesia)
78.
Institute of Defence and Strategic Studies (IDSS) (Singapore)
79.
Institute of Foreign Affairs and
National Security (IFANS) (Republic of Korea)
80.
Singapore Institute of International Affairs (SIIA) (Singapore)
81.
South African Institute of International Affairs (SAIIA) (South Africa)
82.
German Development Institute (DIE) (Germany)
83.
Razumkov Center (Ukra
ine)
84.
Centre for Conflict Resolution (South Africa)
85.
Institute of Southeast Asian Studies (ISEAS) (Singapore)
86.
Heinrich Boll Stiftung (HBS) (Germany)
87.
Association for Liberal Thinking (ALT) (Turkey)
88.
Timbro (Sweden)
89.
Centre for Policy Studies (CPS)
(United Kingdom)
90.
Centre for Public Policy Studies (CPPS) (Malaysia)
91.
Centro de Estudios Públicos (CEP) (Chile)
92.
Istituto Affari Internazionali (IAI) (Italy)
93.
Institute of Development Studies (IDS) (United Kingdom)
94.
Real Instituto Elcano (Elcano Royal
Institute) (Spain)
95.
Facultad Latinoamerica de Ciencias Sociales (FLACSO) (Costa Rica)
96.
African Technology Policy Studies Network (ATPS) (Kenya)
97.
Bangladesh Institute of Development Studies (BIDS) (Bangladesh)
98.
Council on Foreign and Defense Policy
(SVOP) (Russia)
99.
Development Research Center of the State Council (China)
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
101.
Centre for Independent Studies (CIS) (Australia)
102.
Institute for Defence Studies and Analysis (IDSA) (India)
103.
C
enter for Free Enterprise (CFE) (Republic of Korea)
104.
Institute for National Security Studies (INSS) (Israel)
105.
Indian Council for Research on International Economic Relations (ICRIER) (India)
106.
F.A. Hayek Foundation (Slovakia)
107.
The Energy and Resources
Institute (TERI) (India)
108.
Fundación Libertad (Argentina)
109.
IMANI Center for Policy and Education (Ghana)
110.
Center for Policy Studies at Central European University (CPS
-
CEU) (Hungary)
111.
Institute for Security Studies (ISS) (South Africa)
112.
Institute for In
ternational Policy Studies (IIPS) (Japan)
113.
Egmont Institute, The Royal Institute for International Relations (Belgium)
114.
Observer Research Foundation (India)
115.
European Policy Centre (EPC) (Belgium)
116.
Potsdam Institute for Climate Impact Research (PIK)
(Germany)
117.
Fundação Armando Alvares Penteado (Brazil)
118.
Policy Exchange (United Kingdom)
119.
Free Market Foundation (South Africa)
120.
Council for the Development of Social Science Research in Africa (CODESRIA) (Senegal)
121.
Lithuanian Free Market Institute (Lith
uania)
122.
Istituto Bruno Leoni (Italy)
123.
Center for Strategic Studies (SAM) (Azerbaijan)
124.
Instituto Ecuatoriano de Economia Politica (IEEP) (Ecuador)
125.
Friedrich Naumann Foundation for Freedom (FNF) (Germany)
126.
Institute for Development and Global Governance
(DRI) (France)
127.
Regional Centre for Strategic Studies (RCSS) (Sri Lanka)
128.
Centro Divulgación Conocimiento Economico para la Libertad (CEDICE Libertad)
(Venezuela)
129.
Fondazione Eni Enrico Mattei (FEEM) (Italy)
130.
Centro Euro Mediterraneo sui Cambiamenti Cl
imatici (CMCC) (Italy)
131.
Centro de Estudio de Realidad Económica y Social (CERES) (Uruguay)
132.
Economic Research Center (ERC) (Azerbaijan)
133.
National Institute for Defense Studies (NIDS) (Japan)
134.
Kenya Institute for Public Policy Research and Analysis
(KIPPRA) (Kenya)
135.
Economic Policy Research Centre (EPRC) (Uganda)
136.
Institute for Economic Research (IFO) (Germany)
137.
Institución Futuro (Spain)
138.
Organization for Social Science Research in Africa (OSSREA) (Ethiopia)
139.
Hellenic Foundation for European an
d Foreign Policy (ELIAMEP) (Greece)
140.
Development Alternatives (India)
141.
Finnish Institute of International Affairs (FIIA) (Finland)
142.
Centre for Strategic Research and Analysis (CESRAN) (Turkey)
143.
Gulf Research Center (GRC) (Saudi Arabia)
144.
Instituto de
Estudos Empresariais (IEE) (Brazil)
145.
National Institute for Research Advancement (NIRA) (Japan)
146.
Centro de Investigaciones Economicas Nacionales (CIEN) (Guatemala)
147.
Israel
-
Palestine Center for Research and Information (Israel/Palestine)
148.
Instituto
Ciencia Política (ICP) (Colombia)
149.
Institute of Statistical, Social and Economic Research (Ghana)
150.
Caucasus Institute for Peace, Democracy and Development (Georgia)
http://gotothinktank.com/dev1/wp-content/uploads/2014/01/GoToReport2013.pdf
Ответы>>16106145
>>16106030
С хуёв ли?
С хуёв ли?
2112 Кб, Webm
>>16106030
Лол блять, местная моча удалит этот тред ещё до того, как его создадут, свиномирок нужно беречь.
Лол блять, местная моча удалит этот тред ещё до того, как его создадут, свиномирок нужно беречь.
>>16105814 (OP)
Манька, ты свой непредвзятый источник забыл дописать :
http://colonelcassad.livejournal.com/2749753.html
Манька, ты свой непредвзятый источник забыл дописать :
http://colonelcassad.livejournal.com/2749753.html
>>16106052
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
>28.
>Carnegie Moscow Center (Russia)
>32.
>Institute for World Economy and International Relations (IMEMO, RAS) (Russia)
>98.
>Council on Foreign and Defense Policy
>(SVOP) (Russia)
100.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Russia)
>>16106129
Мань, цифры есть в общедоступном доступе, можешь сам сравнить.
Мань, цифры есть в общедоступном доступе, можешь сам сравнить.
>>16106129
Свнюх, найди ориганл отчета и опровергни, или на хуй, свиномразь.
Свнюх, найди ориганл отчета и опровергни, или на хуй, свиномразь.
Ответы>>16106228
>>16105814 (OP)
Если ты собрался этим текстом тралировать хохлов то ты сильно ошибся. Они не смогут прочитать такой объем текста. Это выше их интеллектуального уровня. Понимать надо.
Если ты собрался этим текстом тралировать хохлов то ты сильно ошибся. Они не смогут прочитать такой объем текста. Это выше их интеллектуального уровня. Понимать надо.
>>16106237
А где я постил гуро?
А где я постил гуро?
Хохлы как диды под Киевом забросали мясом ополченцев, но перемогли и предотвратили Новороссию.
МТред утонул или удален.
Это копия, сохраненная 16 мая 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 16 мая 2016 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.