>>07200
Мыкола проснулся от холода. Поежился и накинул на себя последний резерв - побитую молью шубку жены. Ему было холодно и одиноко. Хотелось снова заснуть, чтоб не сосало так противно под ложечкой. Но сон уже ушел, а Мыколу ждал новый день. День наполненный тяжелой работой, борьбой за кусок хлеба и охапку поленьев для буржуйки. Утро занималось морозное и солнечное. Мыкола выглянул в окно - главная улица родного города была залита светом, из обшарпанных подъездов понемногу выходили и разбредались люди. Идти куда-то в такой мороз совсем не хотелось, но зато хотелось еды и тепла. От мысли о теплой похлебке из фасоли, Мыколе свело скулы. Вчера ему не досталось еды за провинность - когда на ногу упала чугунная чушка, он имел глупость выматериться по-русски. Долго еще он не забудет круглые глаза бригадира, его руку с оранжевой повязкой, поднимающую плетку, короткий и острый ожог удара на щеке. "Попутал же черт!" - подумал Мыкола. И тут же одернул сам себя. Даже думать нельзя было по-русски, иначе снова прорвется ненавистная уху речь, а если кто-то услышит - то и новые побои тоже обеспечены. В цехе городского меткомбината было теплее чем дома. Тяжелый дух пота и перегара витал в воздухе. "Снова нажрались, с-суки, а ведь президент обещал..." - что обещал президент Мыкола не помнил, но с ненавистью и завистью посмотрел на кучку бригадиров. У них было утреннее собрание - они курили, похмелялись из небольших плоских фляжек и громко ржали над своими же сальными шутками. Мыкола представил, как он прикладывается к фляжке с горилкой и глотает обжигающую жидкость. Рот наполнился слюной, а в животе снова заурчало. Сзади кто то ткнул в спину: - Ворушiся, злiдень! Мыкола прошел еще несколько шагов и закинул очередной кусок лома в вагон. Политзанятия прошли очень интересно. Рассказывали про русских, которые даже в Москве одичали до крайней степени, а местами доходило до пожирания собак и кошек. - Дякую тобі Боже, що я не москаль! - громко выкрикнул Мыкола. И хотя это было нарушением дисциплины, лектор не стал его наказывать и даже немного улыбнулся. Это хорошо. Возможно теперь ему щедрее нальют похлебки, а если совсем повезет — то дадут и кусочек хлеба. Теперь проклятые москали не казались ему такими уж ненавистными — иногда на них можно срубить гешефт. Добавки не дали. Совсем. Как показалось Мыколе, толстая кухарка специально налила в лоханку самой жидкой юшки, издевательски при этом улыбаясь. Пришлось сглотнуть обиду и тщательно выверяя слова, вполголоса ругать москалей. Чтоб они сгинули, собаки проклятущие, кацапы драные. Но сытости это не добавило и, вернувшись домой, Мыкола чувствовал себя таким же голодным, как и с утра. Ночью ему снились русские. Вот они шагают по улицам города, а Мыкола палит по ним из берданки. Один упал, второй, третий, но остальные все так же шагают, их ряды не редеют. Снова выстрел и снова ряды сомкнулись. Выстрел! Мыкола проснулся и понял, что сквозь сон, он слышал какую-то перестрелку. Чертово окно покрылось изморозью и пришлось выбегать на улицу. И выйдя из подъезда, сразу угодил в группу людей в камуфляже. Дернулся назад, но его уже держали за локти. На плечах незнакомых людей горела бело-сине-красная эмблема. "Русские!" - мелькнула мысль. - РУУУУССССКИЕЕЕЕ!!! - во весь голос заорал Мыкола. Перед глазами замелькало всё, что ему рассказывали на политзанятиях, все воспоминания молодости и детства. От страха и жалости к себе брызнули слезы. Люди загоготали, усадили Мыколу на ступеньки и сунули в руки теплую еще краюху хлеба и кусок колбасы. - Русские! Русские! Русские... - повторял Николай, улыбаясь сквозь слезы и жуя колбасу

Николай почувствовал как от сытной еды его потянуло в сон. Через минуту он уже дремал, укрытые парой теплых одеял, предоставленных тем же "зеленым человечком", что принес еду. Снилось что то светлое: хутор и Оксанка c алыми лентами, вплетенными в косу. Утро застало его врасплох. Огромная очередь его собратьев растянулась к гуманитарным пунктам выдачи еды. В очереди зло переругивались, постоянно бегали жаловаться русским бойцам на тех, кто лез вперед. "Твари, твари, твари сиволапые Иваны" - внезапно громко возопил ряженный мужик со свежеотрезанным чубом - не могут очереди организовать! Все у них так, через жопу. Вот в Европе очереди за едой организованы культурно, там специальный человек разносит чай, там, когда стоишь в очереди за едой, приятно посмотреть вокруг, а тут ебанное кацапье даже не удасужилось мусор убрать - у меня перед домам как были 2 громадные кучи, так и остались, хотя кацапы уже 2-е суток в городе, а в Европе то каждый день мусорная машина ездит , да еще и поливычные." В очереди закивали головами, хотя многие были там на заработках и натерпелись в очередях в лагерях мигрантов, где ничего подобного не было, но уверенная речь казака казалась им правдоподобным. - Вы только посмотрите!, - громко поддержала первого оратора визгливая баба в вышиванке с отпоротым узором, указывая на кучу размазанного говна на стене дома. Хотя многие местные знали, что куче уже месяц и что сделал ее ветеран Ато, в знак протеста против введенного платного проезда, многие начали поговаривать о невнимательности москалей. "И знаете , что" - визгливо продолжала баба - "для них это нормально! Они у себя так же живут!" В очереди все больше слышался гул недовольства. Наконец дошла очередь Николая получать еду. "Так и есть, вчера была тушенка, а сегодня уже какие то не внятные тефтели, небось пальмового масла туда нахуярили" - недовольно сморщился он. Но еда пахла так привлекательно, что больше этого придираться уже не было сил. Получив бесплатную порцию, Мыкола незаметно стащил лишнюю половину буханки хлеба, после чего вызвал бурю эмоций стоящих сзади, плюнув отвенувшемуся ватнику, на спину. - Так его, синку, вытирая подступившую слезу, произнес дед в ободранных лампасах. "Слава украине" - покатилось вполголаса по очереди. "Давай веди меня уже на пункт обогрева, никакого сервиса, совки ебанные" - уже надменно произнес Мыкола смешливой девочке волонтерше из России, помогавшей спасать украинцев от гуманитарной катастрофы. "Надеюсь хоть там не видеть ваших угрофинскиз рож".