>>70052
Двачую. Оренбург уже перешёл ту грань разложения, чтобы его можно было сравнивать с чем-то тривиальным, вроде помойки или каловой массы. Теперь его впору сравнивать с чем-то вроде Сайлент Хила, ада Алигьери, картин Босха, абсурда Кафки и трагикомедий русских классиков. А скорее всего это гремучая смесь всего и сразу.

Я вот решил на днях вылезти из своей сычевальни и сходить в так называемый центр™. Это просто пиздец, если одним словом.
Возле магазина для аниме-дебилов респавн говнарей. Возле бк респавн каких-то ауе-дебилов. Возле драмухи стоят какие-то кринжовые дебилы, включающие крейзи фрога в колонках своего драндулета. Возле атриума стоят другие кринжовые дебилы на тазах, тоже врубающие какое-то басбустед говно на всю катушку.
По улице ходят уважаемые люди в камуфляже и ты молишься, чтобы это не был шиз с ПТСР и пистолетом за пазухой, который пристрелит тебя за косой взгляд.

На протяжении всей пешеходной улицы столпотворение каких-то страшных людей. Страшных не в плане уродств, а в плане их какой-то потусторонней неестественности, из-за чего чувствуешь на себе эффект зловещей долины и ебейшую тревогу. Будто это не обычные люди, а какие-то сектанты-культисты: ты не знаешь, какие ужасы у них в голове, и неизвестно, люди ли это вообще, а не замаскированные монстры.

Толпы похожих друг на друга инстаграмных бимбо с одинаковыми прическами, одеждой, мейкапом. Иногда их ряды разбавляют так называемые альтушки, выделяющиеся из толпы, но в рамках своего класса также до комичного однотипные. Толпы молодых бабуинов, жаждущих внимания самочек, от хайповых дрищей с волосами на пол-лица, до пытающихся казаться опасными васянов всех возможных национальностей. По перекрёстным улицам проносились заниженные тазы с ампутированными глушителями, пердящие и воющие мотоциклы. Вся эта область города была наполнена каким-то бессмысленным, громким, вызывающим, инстаграммным, гормональным, спермотоксикозным бурлением говна.

Лишь редкие появления обычных людей успокаивали меня. В их взгляде я видел тепло, жизнь и разум. Как правило, это пожилые парочки, либо взрослые мужчины, чаще всего отцы с детьми, но были и молодые парни и девушки, по которым было видно, что они вне этого колеса сансары. Но это просто единицы в этом вавилонском столпотворении.

Вскоре я свернул с главной улицы, забрёл в какой-то дворик и наслаждался тишиной, уютом, цветущей сиренью и пением птиц. Но даже получасового пребывания в аду хватило, чтобы поселить во мне страх и тревогу. Я боюсь этих людей, боюсь этого города.
Я вернулся домой, целый час сидел пил чай, пырился в стену и осмысливал произошедшее.