Итак, что мы имеем (по официальной версии, которая вполне правдоподобна - ниже объясню почему):

- Маньяк с полуавтоматическим карабином, СВУ и гранатами пошел убивать ФСБэшников. Сначала зашел в приемную и начал палить там, потом вышел и продвинулся к "дому 12", начав палить по людям и по окнам. От начала теракта до ликвидации - прошло примерно полчаса.

- На видеозаписях зафиксированы эпизоды попаданий в людей на автостоянке ФСБ (доступна только для оперативного транспорта и персональных служебных машин руководителей высокого (не высшего) звена)) между домами д.12 и д.2. Чьим огнем поражены эти люди (нападавшего или тех, кто пытался его ликвидировать - не знаю).

Начнем с вопроса "как такое могло произойти?"

Отвечаю: ЛЕГКО!

Объекты Центрального аппарата ФСБ, конечно, со всех сторон. И охрана (в том числе тревожные группы на случай нападения или штурма) присутствует в каждом. Но она не рассчитана на вылазку одиночки (или малой группы) на улице, а на отражение именно что нападения. (Углубляться не буду - иначе случайно могу нарушить служебную тайну). От штурма все здания хорошо защищены - проникнуть внутрь, не являясь сотрудником - нападавший не мог почти никуда, кроме как в приемную - предназначенную именно для "гражданских" посетителей. Да и там ,в общем-то, при надлежащих действиях охраны - он вряд-ли сумел-бы "развернуться" (в данном случае, скорее всего, - имел место "человеческий фактор").

Далее - все вокруг обставлено, конечно, камерами наблюдения. Но ведь речь идет о центре города с 15-миллионным населением! Вокруг - масса ресторанов, элитных магазинов, напротив - "Детский мир" и выходы сразу с двух станций метро. До позднего вечера - масса народа ходит туда-сюда... Даже кроме "чекистов" - народу уйма (3 первых года службы я был как раз насельником дома 2). "Периметра" (который имеется вокруг многих более современных объектов) как такового нет - любой человек может спокойно подойти к любому подъезду и даже (сейчас - безуспешно) попытаться проникнуть внутрь - в 90-х годах такие случаи бывали не раз на моей памяти.

Одиночка-нападающий, совершающий самоубийственную террористическую акцию - не мог не вызвать переполоха. Люди начали бегать в разные стороны (и сотрудники, которые почти все ходят в штатском, и гражданские прохожие). Понять путем наблюдения с камер - кто тут террорист и нападающий, а кто - случайно бежит от испуга или прячется от нападения - задачка не из легких. Охрана, наверняка, заняла свои позиции согласно расписанию. А вот выходить на улицу и ловить преступника/преступников - это дело дежурной группы спецназа. Пока разобрались, пока определили, что нападающий один, что он - это он, а не кто-то "свой" и что одинокий стрелок - не отвлекает от реального нападения - прошло не так уж мало времени.

Наверное, можно было-бы среагировать и быстрее, но... 19 декабря - день военной контрразведки. Половина "дома-2" уже праздновала, а вторая - готовилась праздновать 20-е декабря....

Защититься от одиночного "камикадзе", появившегося "из неоткуда" - не удается нигде и никому. Самый лучший и правильный способ - это заранее выявить и нейтрализовать такого рода личностей на стадии подготовки преступления. "Лучшая оборона- это нападение". Частенько так и бывает. Но не всегда, естественно. И чем острее общественно-политическая и социально-экономическая обстановка в стране - тем выше опасность "выхода в свет" таких одиночек или мелких групп, абсолютной защиты от которых не существует в принципе.

При этом наибольшую опасность представляет именно "суицидальность" таких вот вылазок: если-бы дело шло о "партизанской акции" - то после нападения на приемную убийца логично попытался-бы скрыться (и, вероятно, сумел-бы это сделать на какое-то время). А здесь - он "сражался насмерть" - он за смертью и пришел. Его общая крайняя необученность приемам городского боя и незнание реалий несения службы и быта "чекистов" (как выразился мой знакомый, сидевший в это время в "Главпивторге" - "если-бы он зашел к нам в ресторан, где почти одни "чекисты" в это время сидели - жертв было-бы в разы больше") - только это позволило избежать гораздо бОльших жертв. Но именно "нелогичность" его действий внесла полную сумятицу - поскольку она "не укладывалась в рамки" предусмотренных различных вариантов действий при нештатных ситуациях.

Лубянский стрелок Евгений Манюров закончил подольскую школу №25 - там преподавала его бабушка. Одноклассник Манюрова рассказал нам, каким он запомнил человека, устроившего бойню у зданий ФСБ, и как воспитывали его родители.

- Мы не только учились с Манюровым в одной школе, но и жили в одном доме, только в соседних подъездах, - вспоминает одноклассник стрелка Алексей. - В школьные годы у нас была одна компания, вместе гуляли во дворе.

Потом все ребята ушли в армию, а его не взяли — то ли по здоровью не прошел, то ли родные подсуетились и отмазали. Они над ним тряслись все детство.

Для бабушки и матери он был всем, они с ним постоянно носились, оберегали парня. Он рос маменьким сыночком, как нам казалось.

Но, тем не менее, в детстве все с Манюровым общались, дружили, никто его не обижал. Секции спортивные вместе посещали. А когда все вернулись из армии, он как-то перестал с нами общаться. На работу устроился. Постоянно ездил куда-то.

Мы его видели, как он один рано уходил из дома, вечером возвращался, но с ребятами уже не тусовался. Так что «золотые годы» у него прошли рядом с мамой и бабушкой.

- В последнее время вы его часто видели?

- Встречал иногда. Но он уже замкнулся в себе. Нам казалось, комплексовал, потому что своей семьи не было, личная жизнь отсутствовала.

Он постоянно с мамой ходил или один. И пакеты из самого дешевого продуктового магазина домой таскал. При встрече я всегда интересовался его делами. Он улыбался, вежливо бросал: «Нормально все». И замолкал. Чувствовалось, что не хочет продолжать разговор. Мы и расходились.

- Вы спрашивали, почему он не женится?

- Спрашивал, конечно. Прямо в лоб задавал вопрос: «Жениться собираешься?». Он махал рукой: «Нет, пока нет». И убегал.

- Женщины рядом с ним были? Друзья?

- Никогда его ни с кем не видел. Ни друзей, ни подруг. Все его походы ограничивались домом и магазином.

- Он выпивал?

- Нет. Ни разу его не видел даже слегка подвыпившим не видел. Он домоседом был. Его никто никогда не замечал ни в в наших кафе, ни в торговом центре. Только в ближайшем продуктовом магазине. Летом мы его звали посидеть во дворе, но он всегда отказывался.

- Может, с деньгами у него плохо было?

- Он сам не жаловался. Да и внешне выглядел обычно. Не богатый, не нищий.

- Рассказывал о своей работе?

- Мельком и неохотно говорил, что в охране работает. Где именно — не уточнял. Я когда понял, что он натворил на Лубянке, удивился. Представляете, она настолько закрылся в себе, что наши одноклассники поначалу не смогли даже вспомнить его фамилию. Когда адрес его в Сети появился, тогда сообразили о ком речь.

- В соцсетях переписывались с ним?

- Никто из наших не знал, что у него страничка была в соцсети. В друзьях с ним никто не состоял.

- Остальные ваши одноклассники что-то сейчас вспоминали о нем?

- Все рассказы как под копирку. Многие его встречали на улице. Но беседы ограничивались только приветствием. Он быстро пытался уйти, чтобы не продолжать разговор. Поздоровается - и на этом все.

- Его отца видели?

- Никогда не видел отца. Сам Евгений про него тоже не говорил. Да и других родственников в их доме тоже никто из соседей не вспомнил.

Отец Манюрова — несчастный, затюканный жизнью человек, живет с братом и парализованной сестрой. Фатих всю жизнь работал в такси. В 1979 году женился на Светлане Николаевне, но уже через два года брак распался. Сыну тогда был всего год. Фатих старался не вспоминать о неудачном опыте: даже соседи и знакомые по двору не знали, что у него есть сын. Сестра Манюрова видела племянника сразу после рождения и в 10-летнем возрасте. И сам Фатих не стремился к сближению с молодым человеком.