«Когда по нам стреляли боевики, даже испугаться было некогда»
Во время боевого вылета в Сирии старший сержант Руслан Грызунов спас жизнь товарищу-морпеху

Старший сержант Грызунов никогда не думал, что будет старшим сержантом. Он вообще не предполагал, что армия станет делом его жизни. Рос обычным пацаном: играл в футбол и на фортепиано, учился в музыкальной школе и ухаживал за девушками. После 11-го класса, когда все пошли в институты и университеты, Руслан подал документы в медицинский колледж. Получил диплом фармацевта, успел даже полгода в аптеке поработать. Женился на девушке, с которой вместе учился в школе и давно встречался. В общем, казалось, что жизнь расписана на десятилетия вперед, и срочная служба должна стать лишь эпизодом.

- Я служил в роте охраны на аэродроме Приволжский, - объясняет Руслан. - Думал, дослужу, и все, вернусь на «гражданку». Но потом мне предложили перейти в подразделение поисковой службы. Мне показалось, что это настолько интересно, что я даже подписал контракт. Потом продлил. И еще ни разу о том, что выбрал военную службу, не пожалел.

Служба, куда пришел Руслан, подписав контракт, называется ПС и ПДС. Расшифровывается как поисково-спасательная и парашютно-десантная служба. Это люди, готовые в любое время дня и ночи вылететь на помощь к катапультировавшемуся, например, летчику. Об их службе мало кто знает, но в той же Сирии, где Россия помогает громить боевиков по большей части с воздуха, расчеты поиска дежурят в Хмеймиме постоянно. Причем по нескольку одновременно.

Чтобы стать настоящим поисковиком, Руслану пришлось многому научиться.

- Во-первых, нужно научиться прыгать с парашютом, - загибает пальцы старший сержант. - Во-вторых, нужно уметь выживать и в мороз, и в жару. И не просто выживать, а соорудить шалаш из подручных средств, добыть пищу, развести огонь. У нас два раза в год сборы, где мы все это отрабатываем.

- И сколько у вас прыжков с парашютом? - спрашиваю я.

- Сейчас чуть больше 150, - отвечает он.

Руслану пришлось даже медицинское образование заново получить. Ведь медработники в поисковых расчетах - это боги, они ценятся на вес золота. А диплом фармацевта не позволял ему быть фельдшером. И Грызунов снова подал документы в медучилище и три года учился по вечерам на лечебном факультете. Так что на авиабазу Хмеймим Руслан поехал полноценным фельдшером-спасателем.

Опасный вылет

Поисково-спасательные расчеты в Сирии живут на дежурстве. Причем если в Хмеймиме есть два экипажа, и дежурства идут сутки через сутки, то в пустыне - в районе Пальмиры, где Руслан Грызунов провел месяц из двух месяцев командировки, он находился на дежурстве всегда.

- Там медик только один, - рассказывает он. - И поэтому он круглые сутки должен находиться в полной готовности вылететь в течение нескольких минут. Поисковые расчеты вылетают не только когда летчикам нужна помощь. Спасатели направляются в район боевых действий и находятся там, чтобы до минимума сократить подлетное время.

Так было и 27 марта 2017 года. 6 часов 52 минуты утра, Ми-8 взлетает и направляется к горам, где наши вертолеты «работают» по позициям боевиков.

- Мы шли очень низко, от 10 до 50 метров, - вспоминает Руслан. - На борту были мы, два спасателя, и морпехи. Два пулемета с двух сторон. В какой-то момент мы летели в ущелье между двумя горами, их вершины были почти на одном уровне с нами. И вдруг с двух сторон нас стали поливать огнем. Морпехи открыли ответный огонь из пулеметов, но вертолету уже были нанесены повреждения. Пробит топливный шланг, топливо полилось в салон. А один из морпехов вскрикнул - он сидел у открытой двери, я сразу понял, что он ранен. Этот парень продолжал стрелять, но его командир подозвал нас, и мы его еле оттащили от пулемета. Я принялся обрабатывать раны, оказалось, что у него две пули попали в левую ногу. Одна - в район бедра, другая - в икру. К счастью, обе навылет, но кровотечение было очень сильным.

Вот что говорится в представлении старшего сержанта Руслана Грызунова к награждению медалью «За спасение погибавших»:

«Старший сержант Грызунов Р.В. оперативно покинул свое место и совместно со старшим прапорщиком Строковым М.Н. оттащил раненого внутрь грузовой кабины вертолета и наложил кровоостанавливающие повязки, что позволило остановить кровотечение. После вынужденной посадки вертолета эвакуировал раненого в безопасное укрытие, где продолжил оказывать ему медицинскую помощь».

- Я наложил повязки еще в вертолете, но они никуда не годились, - вспоминает Руслан. - Была ужасная тряска, откуда-то лил керосин, весь салон был залит топливом и кровью. Вертолет быстро снижался, пилоты, как могли, вытягивали его из-под огня, подальше от опасного района. Сесть удалось около какого-то заброшенного села. Мы с Мишей Строковым перетащили раненого в дом, я заново промыл и перебинтовал раны. Морпехи выставили вокруг посты, готовились к нападению боевиков. Но если они собирались напасть, то не успели: где-то минут через 40 прибыл вертолет с резервной спасательной группой и забрал нас.

После этого у старшего сержанта Руслана Грызунова было еще несколько вылетов. Но все они проходили в штатном режиме.

- В тот час, который вам пришлось под обстрелом применить все свои навыки, что вы чувствовали? - спросил я.

- Каких-то особых чувств я не могу припомнить, - подумав, ответил Руслан. - Точно помню, что не боялся. Вернее, когда по нам стреляли боевики, даже испугаться было некогда. От первой до последней минуты и я, и все, кто там был, - мы решали задачу. Сначала я боролся с кровотечением, потом нес раненого, а потом опять боролся с кровью. Нам пришлось раненого и из вертолета в укрытие эвакуировать, и обратно. А морпех этот - здоровый парень, с боекомплектом весил, наверное, килограммов под 150.

Супруге об этой переделке Руслан рассказал только по возвращении в Россию. «Зачем волновать близких, пока ты там?» - говорит он. Жена, конечно, была в шоке. Но понемногу успокоилась, ее ужас перерос в гордость за мужа. И сын, которому уже 10 лет, тоже гордится отцом.

- А вы пытались узнать, что стало с тем морпехом? - спросил я напоследок.

- Через несколько дней я ходил в госпиталь, мне сказали, что его прооперировали и отправили в Россию. А потом его товарищи рассказали, что он вылечился и вернулся в часть, в Дагестан, где он служил. Я очень рад, что он жив и здоров.