>>779234
Райко было жаль парня. Он оказался совсем юн, такой годился бы ей в сыновья. И по словам Франчески, у него даже не было женщины прежде? Райко испытала отвращение к себе и своему желанию исцелиться ценой страданий несчастного мальчика. От удара он упал на неё и тут же попытался подняться, даже не проявив интереса к обнаженной женщине. Он явно не желал ей зла и не испытывал никакой похоти, не собирался воспользоваться предложенным ради своего удовольствия. Было глупо так думать, но почти беспомощная Райко со сломанными руками и скованными ногами чувствовала себя соучастницей изнасилования.
Она не стала обхватывать его ногами, лишь для вида дернув бедрами без какого-либо эффекта. Она надеялась, что парень все-таки соберется с силами и сделает дело, может пробудится в нем какое-то желание, он молодой, гормоны должны бушевать... Но нет, он и не думал двигаться, даже когда член уже уткнулся в промежность. А команда Франчески дала понять, что двигаться придется именно Райко, самой. Как же она ненавидела мразь в этот момент. И даже не из-за того, что та заставляла практически беспомощную Райко неуклюже насаживаться на член, напрягая измученное тело. А скорее именно из-за необходимости почти напрямую насиловать мальчика ради своего жалкого исцеления. Это было мерзко, мерзко и гадко. Райко ненавидела Франческу и саму себя.
Но поворачивать назад было уже невозможно. Райко посмотрела парню в лицо, постаравшись вложить во взгляд сожаление, затем с болью напрягла тело и двинула тазом вперед, насаживаясь на член. К счастью, бедра слушались хорошо и ей удалось найти удобный ритм взмахов, чтобы неуклюжий процесс действительно напоминал сексуальные фрикции.
Эффект она ощутила почти сразу. После жиденькой струйки, которая едва поддерживала жизнь, в неё хлынул настоящий магический поток. Кожу по всему телу закололо, будто от электрических разрядов, в обожженном горле сразу ощутилось облегчение, дыхание из сиплого стало ровным и чистым. И ещё через пару секунд Райко издала стон радости, уже не хрип и сопение, а настоящий звонкий стон вернувшегося голоса.
- П-прости... - прошептала она, все ещё с трудом ворочая не до конца восстановившимся языком. - Ты видишь, что они со мной сделали... мне нужно... нужно исцеление... пожалуйста, ты должен кончить...
Прилив сил заставил её насаживаться на член настойчивее, радость от исцеления почти вытолкнула сомнения относительно использования мальчика. Райко чувствовала реальное облегчение. Ожоги в горле почти прошли, царапины на лице затянулись почти без следа. Нужно было ещё чуть-чуть, чтобы вернуть отрезанную часть груди. Потом могли восстановиться перерезанные сухожилия. Ну а руки... руки требовали самого большого вливания маны. И Райко не была уверена, способен ли этот мальчик дать ей так много, даже если он сможет кончить.

>>782040
Парень наконец-то вышел из ступора и стал действовать, пусть пока неуверенно и неловко, но все же пробудился в нем здоровый мужской интерес к пышному телу Райко. Руки забегали по бедрам и грудям, а член внутри вагины полностью окреп. Жаль только, что двигал он им пока неумело, так что большую часть работы по-прежнему выполняла сама Райко. Но моральные терзания покинули её полностью - было очевидно, что мальчик уже не против. И с приливом свежих сил она принялась насаживаться на его член ещё активнее, может даже слишком агрессивно. Наполненное маной тело желало применить всю эту энергию, а каждый толчок таза на твердый член приносил огромное удовольствие. Даже не сексуальное, об этом Райко почти не думала. Удовольствие банально исходило от исчезающей боли. Правду говорят - сделай человеку плохо, а потом верни как было, и тогда ему станет хорошо. Райко ощутила это сполна, едва не плача от радости, пока её раны исцелялись.
Она улыбнулась, чего не делала уже довольно давно, и не ощутила никакой боли или дискомфорта. Челюсть вернулась на место, совершенно незаметно, а обожженные губы снова стали мягкими, пухлыми и маняще розовыми. Райко поцеловала бы мальчика ими, да не могла дотянуться, он зарылся лицом в её грудь и присосался, словно голодный младенец. Ощущения от этого были очень приятные, непривычно сильные, Райко как никогда хотела, чтобы её грудь сосали.
Тут же она заметила, что второй сосок уже был на месте, и тоже сразу стал необычно набухшим и напряженным, не таким, как раньше. Райко не понимала, что это, какой-то эффект от исцеления?
Цепи на ногах звякнули и натянулись, когда лечение дошло и туда. Райко теперь могла двигать не только бедрами, но и голенями. Точнее могла бы, если бы они не были скованы. Цепи по-прежнему удерживали ноги в неприятно согнутом состоянии, врезаясь в кожу от натяжения. Пластины и штыри в коленях, увы, никуда не делись, лечение не могло их вытолкнуть из тела, слишком основательно были закреплены. Но хотя бы боли большой уже не причиняли, не было чувства, будто они бередят свежую рану - отверстия вокруг них обросли защитными тканями.
На радостях Райко захотела положить руку на затылок парню, прижать его к себе, но, к сожалению, руки все ещё не слушались. Хотя столь дикой в боли от попыток ими двигать уже не было, какое-то лечение начиналось и там, разорванные ткани восстанавливались, сухожилия соединялись.
Настойчивые фрикции Райко, кажется, достигли своего эффекта, и парень застонал, прижимаясь к её телу, практически погружаясь в его мягкость.
- Давай, милый, давай... - прошептала она нежно, готовясь принять последний заряд маны.
Она почти забыла, где находится, ей было плевать, как это выглядит, плевать, что за ними следят злые глаза. Даже думать об этом не хотелось в столь приятный момент. Она не делала ничего плохого, мальчику все нравилось, а сам процесс был не грязным сношением, а исцелением. Хотя и выглядел очень похоже.

>>813354
Райко заметила приблизившуюся фигуру и успела издать только испуганный стон, когда Франческа схватила парня за волосы и оттащила назад, не позволив закончить акт, передать последнюю ману, получить своё удовольствие - впервые с женщиной... Глаза округлились от ужаса при виде ножа у его горла. Лезвие тут же погрузилось в плоть, не было ни раздумий, ни угроз - мгновенное убийство. Душу Райко обдало льдом от такого зрелища, смывая всю радость и тепло, которое она успела получить из краткого контакта с мальчиком. Чудовище, какое же чудовище...
Было бы ложью сказать, что Райко успела привязаться к парню. Она не знала о нем ничего, а он даже слова в её адрес не произнес. Но все-таки он был единственным источником чего-то доброго и приятного для неё в этом жутком месте, полном только слез, страха и ненависти. Райко была уверена, что он ничем не заслуживал такую отвратительную смерть.
Она зажмурилась, не желая видеть, как его ещё хрипящее тело грубо бросили на пол. Хрустящий удар кости о кафель резанул уши словно ножом, заставив вздрогнуть. А затем ещё один - чавкающий звук рвущейся под давлением плоти. Райко задрожала от омерзения. Успокаивало лишь то, что мальчик уже скорее всего был мертв. В отличие от неё.
Было крайним эгоизмом думать сейчас о своём исцелении. Но по-прежнему сломанные руки напоминали о себе сами. Им не хватило совсем чуть-чуть, только небольшого заряда маны, чтобы кости срослись обратно. И Франческа будто знала, будто заранее планировала, что Райко останется в одном шаге от полного лечения, и теперь предлагала отвратительный способ его закончить. Тварь. Монстр. Лицо искривилось от одной только мысли о подобном. Да, вытекшее семя содержало недостающую ману, но слизывать его с пола? Вытекшее из мертвого парня? Райко затрясло от омерзения. Это было гадко и унизительно, не хотелось даже представлять, как ей придется высовывать язык и слизывать с пола чужое семя, ползая со скованными ногами, словно какой-то червь, пока эта тварь, мучительница, садистка будет с довольной ухмылкой наблюдать...
Но Райко не могла полностью отказаться от этой идеи. Она не хотела жить со сломанными руками... Ненависть к самой себе встала в горле тяжелым комом.
Долго ли ей вообще дадут свободно пользоваться руками? Может их сразу свяжут? Или снова сломают, злобно хохоча и напоминая Райко, на какие унижения она пошла ради их напрасного исцеления? Это было бы очень в духе Франчески.
Что-то внутри сломалось, сдалось. Мертвые глаза парня смотрели на Райко, наполняя её душу невыносимой тяжестью. Счастливый миг исцеления с его помощью был единственным светлым пятном в новой жизни. И неизвестно, когда будет ещё нечто подобное. Стоит ли себе отказывать в завершающем штрихе из пустой бесполезной гордости?
Райко напрягла тело и толкнулась плечами, чтобы перевернуться на живот. Сил теперь хватало, а боли почти не было, даже руки уже не болтались безвольно, а худо-бедно следовали за движениями плеч, благодаря восстановленным связям мышц и кожи. И затем, толкаясь коленями и морщась от впивающихся в кожу зубьев, унизительно поползла на животе, протирая пол своей огромной грудью. Холод кафеля обжигал чувствительные соски, а отвращение к себе заставляло плакать, но она добралась до места, где из раздавленного члена вытекло предназначенное ей семя. Тело парня было совсем рядом, Райко старалась не смотреть на изуродованные органы. Желанное семя было прямо здесь, перед ней. Его вид с прожилками крови вызывал рвотные позывы. Но поворачивать назад было уже поздно. Поборов рвотный спазм, Райко уткнулась губами в лужицу и втянула её в себя как можно быстрее. И тут же оттолкнулась прочь уже здоровыми целыми руками.
Стоило ли оно того? Она не знала. Сердце жгло горечью и сожалением.
- Чем он это заслужил? - тихо спросила она, глядя плачущими глазами в пустоту перед собой. - Он такой молодой, он даже не мог воевать...
Исцеленные руки ощупывали пластины на коленях в попытке разобраться в этом дьявольском устройстве.