>>230115
Ханс не верил, что всё кончилось. Да что там, он не верил, что до сих пор жив. Его душа ушла в пятки, когда он почувствовал на себе взгляд светящихся голубоватым сиянием глаз. Он старался изо всех сил не показывать страха, используя всё своё актёрское мастерство. Наместник боялся, что за его слова ведьма всадит ему в сердце ледяную стрелу. Ему даже показалось, что его сердце перестало биться, покуда его буравил этот пронзительный взгляд. И какого же было его облегчение, когда это магическое сияние погасло.
Теперь на него смотрела широко открытыми голубыми глазами не боевая колдунья, а испуганная девушка. Словно и не было безжалостной чародейки, что готова была растерзать всех, кто посмел встать у неё на пути. Но валяющиеся тут и там трупы говорили о том, что всё это было реальностью, и под маской невинности скрывался настоящий монстр. Зверь, которому не ведома жалость. Но почему она остановилась именно теперь, когда уже никто не мог помешать ей перебить всех до одного? И теперь выпучив глаза осматривается по сторонам, будто видит этот зал впервые в жизни.
А тем временем капитан всё же сорвал с себя защитные очки, которые сломались прямо у него в руках, и швырнул в стену. Ханс видел, как от удара толстые с маской разлетелись вдребезги, и только ремешок остался невредим. Варкастер не тратил ни секунды даром, и сразу же принялся искать наощупь свой пистолет, вертя головой и пытаясь понять, где находится враг. Молодого кастеляна испугал этот вид мертвенно бледного лица с замершими чертами, заледеневшим носом и покрытыми инеем щеками с одной стороны, и широко открытыми глазами, которые теперь казались ещё более блёклыми, чуть ли не остекленевшими, чей взгляд отдавал болью и яростью, граничащими с безумием. Особенно с учётом того, что с момента ранения Краснов не проронил ни слова, и только шумно дышал через стиснутые зубы.
Наконец нащупав кабель, связывавший меканический пистолет с силовой установкой доспеха, капитан рывком подтянул оружие к себе, схватил его обеими руками и начал торопливо перезаряжать. Но если извлечь пустую гильзу ему удалось без проблем, то достать новый патрон и вставить его в патронник оказалось непосильной задачей. Дрожь пальцев и спешка делали невероятно сложными даже простейшие действия. Хадорец старался держаться, но было заметно, что он далеко не в лучшем состоянии. Когда он уронил патрон, Ханс понял, что это надолго, и сделал шаг вперёд, снова сосредоточив всё своё внимание на бывшей герцогине, не опасаясь более удара в спину или ещё какой неожиданной выходки карателя.
И очень своевременно, потому что с ведьмой происходило что-то невероятное. Остановившись почти в центре зала, она смотрела на свои ужасные когти, покрасневшие от замёрзшей на них крови. Внезапно эти ледяные клинки начали трескаться, а затем и вовсе рассыпаться, падая на пол алыми осколками. Эльза не отрываясь смотрела на свои освободившиеся руки: на узкие ладони, длинные пальцы, аккуратный маникюр и ухоженную кожу, и слёзы катились по её щекам. А эта странная волна разрушения и не думала останавливаться, перейдя с запястий на предплечья чародейки, теперь кроша её доспех.
Ханс, да и почти все остальные, безмолвно наблюдали за этим завораживающим действом, не способные произнести ни слова. Эта сложнейшая, искуснейшая ледяная броня, что держала выстрелы мушкетонов в упор, покрывалась трещинами, которые расползались от запястий, раскалывая щитки на предплечьях. Словно магия, при помощи которой были выкованы эти зачарованные доспехи, теперь обратилась против своего творения. Ледяные пластины, щитки и скрывавшиеся под ними чешуи кольчужного поддоспешника рассыпались в мелкое крошево буквально на глазах, с глухим шелестом осыпаясь на пол дождём ледяных осколков.
И теперь, когда кираса со всем этим множеством заходящих друг на друга пластин и чешуйчатой юбкой обратилась в ледяное крошево, взгляду открылась хрупкая девушка в красивом вечернем платье из сверкающего сотнями кристаллов корсажа с юбкой в пол и практически воздушной мантией, украшенными узором в форме сияющих снежинок. И просто невозможно было поверить в то, что буквально несколько минуту назад это была грозная ледяная ведьма, неудержимая в своём неистовстве, идущая сквозь град пуль и ударов в неуязвимых ледяных доспехах, окружённая сиянием невероятных заклинаний. Но молодой кастелян знал, что это была правда, и что глаза не обманывали его. А бывшая герцогиня всё так же стояла в центре зала, посреди трупов убитых ею людей, и плакала, глядя на свои руки. Слёзы катились по её щекам, обращаясь в крохотные ледяные кристаллы, что срывались и падали к осколкам доспехов. И с каждой замёрзшей слезинкой всё отчётливее слышался треск льда, что заволакивал тела умерших голубоватым саваном.