>>324954
-За попытку сбежать из боя. – устало отозвался боец, чья форма недвусмысленно указывала на принадлежность к личному отряду карателя.
-Ах вот оно что... Ладно, развяжите его под мою ответственность. – попросил старик, показав солдату золотой, возникший в его ловких пальцах чуть ли не из воздуха. – Раз это его единственное прегрешение, то я сам разберусь со своим нерадивым сотрудником.
Солдат явно колебался между требованием долга, жадностью и желанием отдохнуть. Но когда число монет с гордым профилем Императрицы возросло до трёх, он всё же протянул: - Капитан никаких указаний по поводу ушастого не давал, так что под вашу ответственность мы его отпустим. Но чтоб он не покидал территорию замка без разрешения.
-Ну разумеется. Если он окажется замешан ещё в чём-то, то понесёт заслуженное наказание согласно всей строгости закона. – пока кайязь говорил, золотые монеты быстро перекочевали в карман бойца. – Я лично прослежу за этим.
Через минуту эльф уже был на свободе и плёлся в сторону казарм. Варравский распорядился накормить его, после чего поспешил в главное здание. Полученная информация была крайне важна, и требовала незамедлительных действий, хотя немного времени в запасе у него всё же было. Пока посадник Лаэдри не получит отчёт карателя, он не будет принимать каких либо глобальных решений. Но поторопиться всё же стоило.
И перво-наперво нужно было поговорить с наместником. В целом, его логика и мотивы были очевидны для старого мошенника, и в его действиях нельзя было не отметить стиля и куража, присущего юным. Однако, если этот ордский щенок решится сыграть свою партию до конца, ему потребуются союзники. А исполнительному директору корпорации Блауставия в Новой Умбрии как раз нужен сговорчивый герцог Аренделла, чтобы поскорее подписать все требуемые бумаги и начать прокладку железной дороги и разработку полезных ископаемых. А где есть взаимная заинтересованность, всегда можно найти общий язык. Но если кто-то не захочет слушаться, то и на этот случай у прозорливого игрока припасён свой козырный туз в рукаве.
Поэтому Варравский не стал задерживаться на морозе, направившись к себе в комнату. Нужно было подготовить некоторые бумаги, прежде чем пускаться на поиски своего нового потенциального союзника, которому предстояло стать титулованной марионеткой в его руках. Чтобы рыбка не смогла соскочить с крючка.

Все попытки добиться аудиенции у посадника Лаэдри оказались безрезультатны. Висконт Хавронский никого не принимал, запершись в отведённых ему покоях. Насколько Ханс мог судить по поведению денщиков и секретаря, заваленного бумагами, их хозяин ушёл в глубокий запой. И вернётся ой как не скоро.
Комендант обещал сделать всё возможное, чтобы наместника приняли как можно быстрее. Но усталость после всех этих безумных скачек по горам и ночного боя уже вполне отчётливо давала о себе знать. И этот день обещал стать ещё тяжелее, чем два предыдущих. Но молодому кастеляну было не до сна.
Время, отведённое висконтом Хавронским, уже истекало, а этой зиме посреди лета не было видно ни конца, ни края. А обещание стереть Аренделл с лица земли не способствовало крепкому и здоровому сну. Непонятно было даже содержание этой угрозы, ведь посадник мог только собираться отдать приказ, а мог уже направить его военным. Но что ещё хуже, если заморозки продолжали расползаться по стране, охватывая всё новые и новые территории, проблема могла уже находиться вне его власти. Ведь для обитателей столь высоких кабинетов он был никем и ничем.
И хотя покой и тишина библиотеки навевали сонливость, заснуть не получалось. В основном благодаря отчётливо слышимому вою, оглашавшему замок. Кто ж знал, что этот каратель окажется настолько упёртым, что откажется от общего наркоза? Вбил себе в голову, что как только он закроет глаза, ведьма тут же сбежит. И теперь наслаждается всеми прелестями операции с местной анестезией. Ему ещё повезло, что герцог Померанса из-за разыгравшегося перед поездкой ревматизма, привёз с собой одного из лучших медиков Новой Умбрии. Мэтр Кусто был весьма искусным хирургом, и пережил войну и оккупацию без каких либо осложнений для своей практики. Во многом потому, что оказывал помощь всем раненым, кто попадал к нему на стол. И сейчас он взялся врачевать палача, не колеблясь ни секунды. Хотя счёт за это выставил неслабый.
-Наместник Ханс? Разрешите войти? – спросил Варравский, открывая дверь, одновременно стуча в неё и не дожидаясь ответа входя в комнату, держа в руке какую-то папку. Из коридора вой карателя стал слышен ещё лучше. - Я вам не помешал?
-Не сильно. – желание нахамить было велико, но этот невоспитанный смерд не стоил сил и нервов, которых и так уже не хватало. - Я всё равно не спал.
-Это хорошо. Мне как раз нужно было с вами поговорить. – старик всё же закрыл за собой дверь, после чего поспешил сесть в кресло по правую руку от дивана Ханса. – Так вам удалось найти свою невесту или нет?
-Нет. – сочувствие и сострадание в исполнении кайязя выглядели слишком наигранно, поэтому молодой кастелян не удостоил его развёрнутого ответа.
-Думаете, ей удалось выжить? – а вот интерес и любопытство кажутся настоящими.
-Надеюсь… - других слов уже не было. Без лошади, припасов, с одним неизвестным проводником в лесу, что теперь кишел тарнами, её шансы уцелеть были исчезающе малы.
-Вы планируете отправить новые отряды на её поиск? – Даже пышные седые усы не могли полностью скрыть этой ехидной улыбочки.
-Ну конечно же да! – молодой кастелян более не сдерживал раздражения: - Как только завершится вся эта история с герцогиней Эльзой, я отправлю в горы всех свободных людей. И я не прекращу поиски до тех пор, пока её не найдут.
-Даже если она мертва?
-Если вы ещё раз скажете такое, я зарублю вас прямо здесь, несмотря на ваши седины! – Ханс покрепче сжал ножны, подкрепляя свою угрозу готовность пустить в ход меч, если его слова не будут услышаны. – Пока не доказано обратное, герцогиня Анна жива!
-Конечно жива! Как я мог в этом усомниться? – старик резко пошёл на попятную. – Прошу простить мой скептицизм.
-Извинения приняты. – бросил молодой кастелян, поворачиваясь к камину и глядя на горящие поленья, тем самым показывая, что разговор окончен.
-Поймите меня правильно, наместник. – не унимался Варравски. - Я деловой человек, и должен прочитывать все варианты развития событий, сколь бы мрачными они не казались.
Ханс про себя взмолился Морроу, чтобы тот дал ему силы выдержать этого несносного человека. Ведь ему уже не раз дали понять, что его общество неприятно собеседнику. Но тому всё было как об стенку горох. Либо он считал, что деньги и связи дают ему право доставать даже дворянина, либо этот нувориш возомнил, что все, кто беднее его, должны перед ним пресмыкаться. Но по его настойчивости достаточно чётко было понятно, что он чего-то хочет. Но эти долгие хождения вокруг да около уже откровенно бесили.
-Я устал, и не настроен на длительные беседы. – раз уж по-другому кайязь не отстанет, лучше сразу взять быка за рога. – Говорите, что вам нужно?
-Мы с вами разумные люди, и прекрасно понимаем сложившуюся ситуацию. – судя по изменившемуся тону, старик наконец-то перешёл к тому, ради чего явился. - Ваши шансы стать новым герцогом Аренделла крайне малы.
-Да с чего вы решили…
-Будем смотреть правде в глаза! – неожиданно твёрдо произнёс Варравский, перебивая собеседника и подаваясь вперёд. – Ваш брак не был благословлён текущим главой рода Аренделл, а уж про обручение даже и говорить не приходится. Согласно законам Империи о наследовании титулов и имущества, у вас нет никаких прав на корону герцога.
-Да при чём тут это? – в гневе воскликнул Ханс, вскакивая с дивана.
-Довольно ломать комедию, наместник. – кайязь тоже встал, бросив свою папку в кресло. - Вам от герцогини Анны нужны только её титул и её владения.

>>334013
В ответ молодой кастелян молча двинулся вперёд, вынимая меч из ножен. Он уже предупреждал этого старика, что не потерпит оскорблений. Даже произнесённых наедине. И плевать, что потом придётся вертеться как ужу на сковородке, чтобы замять это дело. Варравский озвучил все его тайные мотивы, в которых он до конца не признавался даже самому себе. А потому нужно заставить его замолчать до того, как он разболтает их всему замку, окончательно уничтожив столь старательно создаваемый образ благородного рыцаря, совершающего любые подвиги ради своей дамы сердца, и доброго сеньора, что может позаботиться о своих вассалах.

-Бросьте эти шуточки, наместник.– спокойно спросил Варравский, отходя от кресла, чтобы оказаться на открытом месте. Пока что всё шло по плану. Ведь если бы его слова не угодили в цель, собеседник бы не взбесился до такой степени, чтобы хвататься за оружие. Обычно за такое оскорбление старались просто дать в морду, а не зарубить мечом. - Вы же не хотите отправиться на эшафот за убийство?
-Я вас предупреждал. – прорычал ордец, прежде чем сделать выпад. Его колющий удар в сердце был достаточно предсказуем, чтобы кайязь успел отпрыгнуть назад, легко уйдя от атаки.
-Я бы не начал этот разговор, если бы не позаботился о своей безопасности. – этого выскочку нужно было поставить на место до того, как он закусит удила и наломает дров. А то один Менот знает, что он успел себе вообразить. – Если я не выйду из этой комнаты живой и невредимый, то вся Империя узнает, что вы – сигнарский шпион.
-Никто не поверит вашей лжи. – ещё один укол прошёл мимо. А мальчишка расходился всё сильнее и сильнее, делая всё более рискованные взмахи мечом. Если так пойдёт и дальше, то он скоро всю мебель изрубит.
-Поверят, можете не сомневаться. У меня достаточно доказательств, чтобы отправить вас на плаху, наместник. И они будут доставлены куда надо ещё до того, как вы покинете этот замок.
-Ваша клевета только оправдает мой поступок. – произнёс этот самоуверенный глупец, занося меч для широкого рубящего удара и перехватывая рукоятку поудобнее, от чего на клинке засияли руны, высеченные вдоль всего лезвия. Это проявление магии должно было напугать противника, но Варавский был тёртым калачом, и прекрасно знал о секрете меканического оружия, хотя и недолюбливал его за ненадёжность. Потому что слишком много чего может сломаться, перечеркнув все плюсы, оставляя только недостатки в виде большого веса и смещённой центровки.
Ход был эффектен, нечего сказать, но этот щенок недооценил своего противника, слишком далеко занеся оружие. В целом замах был верный, но более подходил для закованного в доспехи здоровяка, а не худого и невысокого кайязя. Или он думал, что под курткой скрывается кольчуга? Однако старик искренне считал, что лучший способ держать удар – не подставляться под удар. А лучшая защита – нападение. Поэтому он резко рванулся вперёд, на ходу выхватывая ножи из рукавов.
Ханс заметил этот манёвр, и попытался снова набрать дистанцию, делая шаг назад одновременно с вращательным движением меча, которым он блокировал удар с левой руки в плечо. Но второй нож остановился в опасной близости от его горла. И только нужда в покорной и высокородной марионетке остановила руку Ульяна.
-Тут тебе не дуэль, щенок. – прошипел Варравский в лицо своему оппоненту. – И не тебе тягаться с тем, кто выжил на улицах Корска. Я таких как ты пачками резал когда тебя самого ещё даже в проекте не было.
-Да как ты смеешь, смерд? – зарычал кастелян, но прикосновение к коже кончика отточенного лезвия заставило его прикусить язык. Всё же у этого выскочки хватало мозгов чтобы понять, когда лучше просто помолчать.
-Был бы трусом, не посмел бы. – усмехнулся старик, начиная вкрадчиво излагать суть своего предложения: - А теперь слушай очень внимательно. У меня достаточно доказательств, чтобы каратель расстрелял тебя и твою невесту прямо на месте. Но мы можем договориться.
-Что вам нужно?
-Разрешение на прокладку железной дороги. Концессии на разработку полезных ископаемых. Контракты на строительство заводов. – требования оглашены, а чтобы сделка стала более привлекательной, нужно предложить кое-что взамен: - Дайте мне всё это, и я сделаю вас герцогом Аренделла.
-Откуда такая щедрость? – недоверчиво спросил молодой кастелян.
-Каждый день простоя – убытки. И большие. А контракт горит. – совершенно честно ответил кайязь. – Я мог бы посадить на герцогский трон любого, но это займёт слишком много времени. А с тобой можно всё обстряпать в кратчайшие сроки.
-А почему ты сам на него не сядешь? – в голосе собеседника звучал ничем неприкрытый вызов.
-Слишком долго и дорого. Да и как-то мелковато выглядит эта задрипанная деревня на фоне моих фабрик. – пусть знает с кем связался, голь перекатная. – К тому же не по мне шит кафтан. Маловат…
-Но как же Анна?
-Забирай эту ведьму себе, если она тебе так нравится. – от такой настойчивой игры во влюблённого дурака уже даже у Ульяна кончалось терпение. – Запри её покрепче, и пользуй сколько угодно. Но потом пеняй на себя.
Молодой кастелян напрягся, стиснув челюсти так, что желваки начали двигаться под рыжими бакенбардами. Почти минуту он молча буравил оппонента полным пылающей ненависти взглядом. Но в конце концов разум взял верх над эмоциями, а алчность – над гордыней. Смирившись с уготованной ему ролью, он не без труда, но всё же процедил заветное: - Что я должен делать?

-Для начала давайте уберём оружие. – предложил Варравский заметно повеселевшим голосом, быстро делая три шага назад и убирая ножи с ловкостью заправского фокусника. – Мы же культурные люди, которые будут говорить за совместный бизнес.
Но вместо того, чтобы убрать свой меканический меч в ножны, Ханс нажал руну активации. Вытравленные вдоль лезвия руны засверкали голубоватым светом, передавая с теплом рукояти свою силу и уверенность хозяину. Один раз он уже недооценил этого старика, но повторять ошибку был не намерен. Какие бы хитрые приёмы не заготовил подлый кайязь, ему не спастись от ярости рвущегося наружу пламени.
-Довольно кочевряжиться, наместник. – пренебрежительно бросил Варравский. – Нужно уметь проигрывать.
Вместо ответа ордец только сильнее сжал рукоять меча, делая шаг вперёд. После всех этих оскорблений, он желал прикончить этого простолюдина самым жестоким способом, а потому прибегнул к одному простому приёму, направив свою свежеприобретённую магическую силу в оружие. Сияние рун из голубого превратилось в жёлтый, а клинок вспыхнул, от кончика до гарды объятый колдовским пламенем. Теперь любое касание горящим лезвием должно было гарантировано обратить цель в пылающий факел.
-Стойте, наместник. Стойте! – испуганно воскликнул кайязь, делая несколько шагов назад. От былой надменности и самоуверенности не осталось и следа, а за скрывавшимися за сверкавшими в отблесках огня стёклами очков глазах старика был виден ничем не прикрытый страх. – Если я умру, то через час все документы будут на руках у карателя, и вас уничтожат!
Хансу пришлось переступить через себя, чтобы деактивировать меч. Созданный им огонь потух вместе с рунами на клинке, после чего он со злостью кинул фамильное оружие в ножны. Стоило догадаться сразу, что это хадорец далеко не так прост, как кажется, и не будет рисковать, не имея никаких гарантий собственной безопасности. Документы. Звучит слишком громко для обычного доноса. Или это всё же нечто большее, и его наёмники действительно успели что-то нарыть?
-Так гораздо лучше, не находите? – облегчённо вздохнул Варравский, поправляя немного съехавший парик. После чего быстро подобрал из кресла свою папку и направился к столу. – Всё, что вам нужно сделать сейчас – подписать эту бумагу.
-Вижу, вы очень хорошо подготовились к этому разговору. - Наместник не мог не отметить, что теперь кайязь проявлял к нему значительно больше уважения, чем в начале этого сложного разговора. Вот что делает даже небольшая демонстрация силы.
Подойдя к столу и взяв протянутую ему бумагу, Ханс принялся читать предложенный ему на подпись документ. Уж он то знал, что оставляя свой автограф под чем-либо не читая можно с лёгкостью попасть в такую передрягу, откуда ни деньги, ни связи не вытащат. Однако, чем дальше он углублялся в текст, тем сильнее округлялись его глаза.

>>341485
-Продать триста пятьдесят акров земли под прокладку железнодорожного пути и постройку станции всего за пятьсот золотых? – озвучил одно из условий молодой кастелян, не в силах больше скрыть возмущение. – Да это просто грабёж!
-Ну мне же надо покрыть издержки на возведение вас в титул герцога вне очереди и сроков. – с улыбкой ответил старик. По его наглой морде было видно, что он прекрасно понимал, как сильно занижены цены. Да что там сильно, просто безобразно! Эта земля стоила как минимум в десять раз дороже, если не в двадцать. – Взятки – штука не дешёвая, доложу я вам.
-Концессия на добычу угля – двести золотых. Железной руды – двести пятьдесят. Золота и платины – четыреста пятьдесят. Ещё пятьсот акров для строительства завода – семьсот золотых. – продолжал зачитывать записанные в договоре расценки Ханс. – И это всё тоже на покрытие издержек? Да вы же разорите меня!
-Менот с вами, наместник. – пахнул рукой Варравский. – У вас всё так же останутся пахотные земли и леса, налоги с местных жителей и прочие непромышленные производства. Если не будете слишком сильно пускать деньги на ветер, то вам хватит на безбедную старость.
На языке у ордца вертелось много очень забористых ругательств, которые он успел узнать за время службы на флоте, но озвучить их он не успел, так как в дверь библиотеки достаточно громко и настойчиво постучали.
-Наместник, вы тут? – спросил стражник из-за двери.
-Да-да. Войдите. – быстро ответил Ханс, опережая было отрицательно замахавшего руками кайязя. Который почти мгновенно натянул на лицо маску почтительного внимания, приняв образ внимательного и сосредоточенного участника деловых переговоров.
-Наместник? – встревоженно спросил сержант стражи, заглядывая внутрь. И как только он заметил молодого кастеляна, тут же бегом кинулся к нему: - Милорд, герцогиня Эльза очнулась!
-Спасибо, сержант. – кивнул Ханс, бросая бумагу на стол и направляясь к выходу. - Я уже иду…
-Но как же контракт? – возмутился Варравский, быстро хватая лист с текстом их договора.
-Есть дела поважнее. – отмахнулся ордец. – Этот разговор окончен.

-Ещё нее окончен, щенок… - прошипел кайязь, когда дверь захлопнулась за спинами ордского выскочки и его лакея. Ишь ты, как правда глаза колет. Хотя стоит признать, этому сопляку удалось напугать старика своей меканической игрушкой. Пылающий колдовским пламенем клинок может заставить дрожать поджилки у многих, так что тут нет ничего постыдного, но всё равно неприятно.
Ульян всё больше и больше склонялся к тому, чтобы настучать на наместника и младшую из сестёр-ведьм как можно скорее, но это бы перечеркнуло все его надежды быстро получить вожделенные контракты и концессии. Поэтому придётся потерпеть, пока дело не будет сделано. Ну а пока, пока что можно проинформировать карателя о том, что ордец пошёл на свидание с ведьмой. Этого должно оказаться достаточно, чтобы взбешённый палач быстро осадил зарвавшегося высокородного.
Убрав бумагу с неподписанным договором в папку, Варравский вышел в коридор и прислушался к царившей вокруг тишине, которую больше не нарушал вой оперируемого. А заткнуться он мог всего по двум причинам: либо подох, либо экзекуция уже закончена. Чтобы тратить время в пустую на бессмысленные гадания, кайязь поспешил в импровизированную операционную, которая размещалась в столовой неподалёку.
-Туда нельзя. – пробасил один из двух солдат, что караулили у дверей, перекывая дорогу старику. И где их только таких здоровых достали для отряда карателя. На фоне этих мордоворотов худощавфй и невысокий Ульян просто терялся. А те, видя что этакий смарчок в очках не только их не особо то и боиться, так ещё и уходить не собирается, пояснили: - Доктор велел никого не пускать.
-У меня срочное сообщение для капитана, идиоты! – крикнул Варравский, прекрасно понимая, что сдвинуть эти шкафы по другому будет весьма проблематично.
Конечно, тем больше туша, тем громче она падает, но сейчас такой вариант был немыслим – пристрелят на месте, даже имени не спросив. Однако эти двое оказались непрошибаемы. Толи слишком дисциплинированы и вымуштрованы, толи слишком тупы. Иначе бы уже поняли, что ситуация требует решительных действий.
-Что за шум? – негромко спросила миловидная девушка в перепачканном кровью фартуке из приоткрывшейся двери столовой. – Доктор же сказал, чтобы ему никто не мешал.
-У меня срочное сообщение для капитана. – воспользовался своим шансом Ульян. – По поводу ведьмы.
-Что передать оперируемому? – почти шёпотом спросила медсестра.
-Я должен передать его капитану лично. – заявил Варравский, про себя отмечая, что у этого эскулапа есть и вкус, и деньги. По крайней мере ассистенток он себе подбирал что надо. Старательные, послушные и миловидные. Вполне возможно, они ему ассистируют не только во время операций.
-Тогда проходите, только быстро.
Солдаты нехотя пропустили его в операционную, которая по сути и оставалась всё той же столовой. Просто убрали главный стол на две дюжины персон заменили на три обычных, которые наверняка приволокли из столовой для прислуги - их было не жалко изгваздать в крови. Которой, кстати, было довольно немного для таких воплей. Однако наличие двух крепких солдат, которые удерживали своего командира на столе в центре комнаты, довольно красноречиво свидетельствовало о том, как тяжела была эта операция. На других столах были разложены хирургические инструменты, склянки с какой-то алхимической дрянью и прочая медицинская утварь. А врач всё ещё продолжал колдовать над головой карателя, периодически зачёрпывая какую-то подозрительную желтоватую мазь из банки, что держала одна из двух его ассистенток.
-У вас есть минута. – шепнула ассистентка, возвращаясь к тазу парящей горячей воды, над которым она до этого пропаривала бинты.
Доктор как раз закончил работу и отошёл в сторону чтобы вымыть руки и отдохнуть. Только теперь Ульян смог увидеть оперируемого. И от этого зрелища даже у убелённого сединами старика, повидавшего многое на своём веку, по спине пробежали мурашки, и ком встал поперёк горла. На столе перед ним лежал человек практически без лица, уставившийся в потолок остекленевшим взглядом блёклых глаз. У него больше не было носа, от которого осталась только красноватая дыра в черепе, и большей части щёк, на месте которых под слоем полупрозрачной мази алела ещё живая плоть. Только быстрое, прерывистое дыхание намекало на то, что каратель ещё жив. И обнажённые остатки лицевых мышц сокращались в такт этому дыханию, делая картину ещё более омерзительной. Словно полуразложившийся труп решил вернуться к жизни.
-Капитан? – осторожно обратился к карателю Варравский, про себя отмечая, что тот лежал на операционном столе прямо в доспехах и почти полном снаряжении, избавившись только от оружия и рюкзака с арканодинамической турбиной, которые наверняка мешали лечь ровно. – Капитан, вы слышите меня?
-Да. – хрипло отозвался изуродованный палач, всё так же глядя в потолок остекленевшим взглядом.
-Капитан, вы должны знать, ведьма пробудилась! – поведал кайязь, но так и не увидев никакой реакции, пояснил: - Герцогиня Эльза пришла в себя.
-И что? – безразлично спросил каратель, даже не удостоив взглядом собеседника.
Ульян даже усомнился в том, был ли этот палач сейчас способен адекватно воспринимать реальность? Или его накачали алхимией до полного отупения? Или он вообще тронулся умом от боли во время операции? Вот только ещё одного безумного колдуна им для полного счастья и не хватало.
-Как что? Как что?! – делано возмутился старик. – Наместник Ханс уже отправился к ней!
-Что? – каратель резко повернул голову, уставившись на кайязя. – Кто разрешил?
-Никто. – замотал головой Ульян. - Он сам.
-Я запретил входить в её камеру! – рявкнул капитан, попытавшись подняться, но солдаты крепко держали его за руки, не давая пошевелиться, пока тот не приказал им: - Помогите мне встать, олухи! К оружию! Быстро в карцер!
-Остановитесь! – воскликнул врач. – Я ещё не успел наложить бинты! Вам нельзя ходить с открытой раной!
-Если я не успею сейчас, бинты уже никому не понадобятся. – огрызнулся каратель, вставая со стола и возвращаясь к выдаче приказов: – Турбину сюда, живее! И оружие тоже!

>>342683
Тьма. Абсолютная, непроглядная тьма. Она кажется бесконечной, и в то же время такой крохотной, словно её можно разорвать руками. Плотная, тяжёлая завеса, каким-то образом сочетающаяся с бездонной звенящей пустотой. Этот звон оглушает, буквально вытесняя все остальные звуки, и не давая им даже приблизиться к ушам, а уж тем более попасть в оккупированную им голову.
Попытка стряхнуть это наваждение разбудила боль, которая тут же пронзила голову и шею, затёкшую как после ночи, проведённой в крайне неудобной позе. Мысли еле-еле двигались в медленно пробуждающемся разуме. Они были столь же аморфными и вязкими, как густой мёд в банке, который упорно не поддавался ложке, растягиваясь длинными липкими нитями. Но сквозь эту бесформенную массу, что наполняла сознание, всё же сумела пробиться одна короткая, но очень чёткая и ясная мысль:
Боль – это хорошо.
Логическая цепочка начала выстаиваться сама собой, уцепившись за эту идею как за крохотный островок стабильного грунта посреди бескрайней топи. Это была та самая спасительная нить, что могла вытащить разум из этого пограничья, что было так близко к забвению вечности. Ведь боль это хорошо. Потому что мертвецы не чувствуют боли. Даже оживлённые некромантией. А раз она чувствует боль, значит, она всё же жива. И раз боль не очень сильная, то она даже относительно цела. По крайней мере, шея не сломана, а это уже совсем неплохо.
Дальше возник целый ряд вопросов, считавшихся классическим для столь тяжёлых пробуждений: «Кто я? Где я? Как я здесь оказалась?»
Ответить на первый вопрос Эльза смогла без особых проблем. Всё же себя она знала достаточно хорошо, а вот как отвечать на остальные она не знала. Потому что для начала, ей ещё только предстояло это узнать. А для этого нужно было открыть глаза.
И эта, казалась бы, пустяковая задача оказалась не такой простой, как об этом можно было подумать. Потому что казавшиеся сделанными из свинца веки упорно не хотели подниматься. Только с третьей попытки ей с трудом удалось открыть глаза. Но тьма так и не думала отступать полностью, уступив место полумраку, в котором постепенно начинали проступать очертания небольшой каменной комнаты, скудно освещаемой одним единственным крохотным окошком.
Неспешно обдумывая, что это за комната, и почему она так не похожа на покои её ледяного дворца, где она проснулась в прошлый раз, Эльза попыталась потянуться. Всё тело отдалось ожидаемой болью затёкших конечностей и мышц, которым нужна была хорошая разминка после отдыха на такой неудобной и жёсткой постели. И ещё что-то мешало пальцам на руках, словно небрежно надетые перчатки.
Перчатки?
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы сбросить остаток сонливости и оцепенения. Эльза прекрасно помнила, как выбросила левую перчатку с вершины Седой Горы. И как Анна сорвала правую с её руки, перечеркнув всю её прошлую жизнь. Но откуда они могли снова взяться на её руках? Да и были ли эти перчатки теми самыми бирюзовыми произведениями ювелирного искусства, созданными чтобы рассеивать выбросы магической энергии своей хозяйки, не позволяя ей замораживать всё подряд одним неловким прикосновением?
Не без труда передвигая затёкшими конечностями, Снежная Королева села на том убогом деревянном лежаке с тоненьким матрацем, что заменял ей кровать. Простенькое одеяльце, которым она, как оказалось, была всё это время укрыта, соскользнуло с её плеч, открыв взору блистательное платье, которое резко контрастировало с окружающей серостью и полумраком.
Бывшая герцогиня Аренделла застыла, с ужасом рассматривая свои руки. А точнее те самые бирюзовые перчатки, тускло отблёскивавшие самоцветами в этом скудном освещении. Словно вернувшиеся из прошлой жизни, они снова напоминали ей о смирении и сдержанности. А тяжёлые наручники красноречиво отвечали на все остальные вопросы – она снова была пленницей и находилась в тюремной камере.
В памяти резко выплыли в мельчайших подробностях события прошлой ночи. Визит Старой Ведьмы Хардова. Бой с тарнами. Штурм ледяного дворца хадорцами. Пробуждение кулона Ниссора и кровавое безумие боя. Как она убивала, ведомая волей своего мистического артефакта невероятной силы, что долгие годы был для неё просто ещё одним защитным амулетом. И как раненый ею варкастер обрушил удар искрящейся дубинки ей на голову.
И словно этого было мало, Кулон Ниссора снова напомнил о себе, сопровождая воспоминания своими бесстрастными комментариям, указывая своей хозяйке на её ошибки в бою, а так же коря за нерешительность. Сейчас артефакт взял на себя роль строгого ментора, что устраивал разбор полётов после проваленного испытания. Но как только эта новая часть разума колдуньи высказала свои критические замечания, то сразу же поспешила напомнить, что им всё ещё угрожает смертельная опасность. И что Снежной Королеве следовало бы бежать из этого узилища как можно быстрее.
И самым противным было то, что это было правдой. По всему выходило, что её решили казнить не сразу. Хадорцы наверняка хотели, чтобы она предстала перед судом. Хотя бывшая герцогиня Аренделла уже успела натворить столько дел, что они могли бы чистой совестью убить её прямо там, на вершине Седой Горы, а не тащить чёрт знает куда. Видимо, они решили организовать показательный процесс. Ну, ей хотя бы дадут возможность раскаяться в своих деяниях. Может быть, к ней даже проявят снисхождение, хотя после стольких трупов это маловероятно. Да что уж там, откровенно глупо ждать прощение той, на чьих руках кровь десятков солдат Империи. На что и намекал артефакт. Хотя, тут всё зависит от того, кто и где будет её судить.
Внезапно Эльза поймала себя на мысли, что понятия не имеет о том, где она находится. Ну как не имеет, она знает, что находится в тюремной камере, но где находится эта самая камера? И сколько времени она провела в беспамятстве?
Чтобы узнать ответы на эти вопросы, достаточно было выглянуть на улицу, но это оказалось не так просто. Снежная Королева уже достаточно уверенно стояла на ногах, чтобы свободно перемещаться по своему узилищу, но крепкая цепь, которой её наручники оказались прикованы к полу, была слишком коротка, не позволяя подойти ни к окну, ни к двери. А с её позиции был виден только кусочек затянутого хмурыми облаками неба. Только подойдя к окну боком, вытянув цепь и руки на максимальную дистанцию, смотря почти через плечо и привстав на цыпочки, Эльза смогла выглянуть наружу.
-О, нет… – вырвался полный отчаяния и боли стон от осознания того, во что она превратила свои земли. За убелёнными снежными шапками башнями и крепостной стеной простирались заметённые поля и заледеневший лес, а ещё дальше – утопающий в сугробах город. Эта картина белого безмолвия казалась совершенно неподвижной, словно люди покинули эти места. Только редкие снежинки медленно падали из подбрюшья тяжёлых туч, чтобы сделать сугробы ещё выше и ещё непроходимее. Бывшая герцогиня остро чувствовала вину перед своими вассалами, которых не только не смогла защитить, но и обрекла на погибель своими чарами, и только преисполненный ужаса шёпот сорвался с её губ: - Что я наделала...
С трудом держась на внезапно ставших словно ватными ногах, Эльза сделала шаг назад, стараясь унять внезапно возникшую дрожь, рождённую одной только мыслью о том, сколько человек пострадало по её вине. Сколько уже умерло, и сколько умрёт ещё. Но классические три глубоких вдоха не помогли ей успокоиться. Даже когда их число перевалило за десяток. Потому что дыхательные упражнения не могли полностью прогнать из её головы картины растерзанных жуткими когтями трупов, на глазах вмерзающих в лёд.
Только приглушённый лязг замков смог отвлечь Снежную Королеву от намечающегося самобичевания. Повернувшись к открывшейся двери, она увидела обычный масляной фонарь, чей мягкий, тёплый свет разогнал царивший в камере полумрак. А как только глаза бывшей герцогини привыкли к новому освещению, она смогла рассмотреть своего первого посетителя. И к немалому удивлению узнала в нём Ханса – того самого кавалера, что вскружил голову её младшей сестре, дав толчок всем последующим событиям.

>>353075
Стоит отдать должное его смелости, раз он явился сюда после всего того, что успел натворить. Ведь именно он был одним из тех, кто штурмовал ледяной дворец и пытался убить её? Или наоборот, не дать убить? Эльза помнила, как по воле кулона Ниссора метнула в него заряд холода, и как потом он дрался с варкастером. Но эти воспоминания казались такими разрозненными и несуразными, что бывшая герцогиня решила узнать у него самого.
Но всё по порядку.
-Почему я здесь? – сходу спросила у своего посетителя бывшая хозяйка замка Аренделл.
-Там бы они вас просто убили. – без каких либо церемоний ответил молодой кастелян, ставя лампу на пол и подходя ближе. И только тут Эльза заметила, что его дыхание обращалось в пар, да и сам он заметно ежился от холода в своём бело-жёлтом мундире.
-Но я опасна для Аренделла! – поспешила предупредить его Снежная Королева, на всякий случай делая шаг назад и для наглядности поднимая руки в бирюзовых перчатках. – Где Анна?
-Анна так и не вернулась. – с грустью ответил рыжеволосый щёголь. Его жестокие слова были подобны ведру ледяной воды за шиворот. Резко обернувшись к окну, Эльза пришла в ужас от того, что натворила. Ведь выставив собственную сестру за дверь, она думала, что просто заставит её вернуться домой, а на деле обрекла её на верную смерть от холода и голода в этих бескрайних снегах. Кто знает, сколько ещё протянет Анна в заваленных снегом горах и лесах?
-Может, вы прекратите зиму и вернёте лето? - напомнил о своём присутствии Ханс. Ну, хотя бы он был честен, озвучив то, зачем явился. - Пожалуйста…
-Это не в моих силах. – столь же честно призналась Снежная Королева, опуская голову. - Я не знаю как…

Молодой кастелян не нашёлся с ответом. Весь план беседы, который он успел составить по дороге сюда, полетел ко всем чертям с первых же секунд. Теперь же ему вообще было нечего сказать. Предложения, просьбы, увещевания, мольбы, угрозы и аргументы – всё это более не имело смысла, потому что ведьма честно призналось в своём бессилии. Наместник видел, как бывшая герцогиня страдает от того, что сотворила, но от её раскаяний было мало проку. Посадник ждал конкретного результата, добиться которого от неё оказалось невозможно. А вариантов оставалось немного, да и времени кот наплакал. Что же нужно сделать, чтобы снять это проклятие? Неужели рукотворная зима прекратится только тогда, когда умрёт её создательница? Или нужны какие-нибудь другие, ещё более могучие чары, чтобы вернуть лето на эти земли? Ханс не знал ответов на эти вопросы.
-Скажите людям, пусть мне позволят уйти. - попросила бывшая герцогиня Аренделла, даже оказавшись в кандалах не растерявшая остатки гордости.
-Сделаю всё возможное. – ответил молодой кастелян, используя ту же формулировку, которую применяли чиновники всех королевств чтобы озвучить вежливый отказ.
Прекрасно понимая, какое сокрушительное поражение он только что получил, понуро опустив плечи, он повернулся к двери и отправился на выход, не видя больше смысла задерживаться в этой промёрзшей камере. Стать единоличным спасителем Аренделла не получилось. И, по-видимому, уже не получится никогда. А это значит, что его шансы на корону герцога резко сократились.
Его мрачные размышления прервал лязг открываемой двери, и очень своевременно, потому что сделай он ещё шаг, то налетел бы прямо на дуло крупнокалиберного пистолета, нацеленного ему в голову.
-Так что же вы вознамерились сделать, наместник? – спросил каратель, входя в камеру, держа оружие в вытянутой руке.
Ханс невольно отшатнулся от варкастера, который явно сорвался прямо с операционного стола, чтобы застать его здесь. Лицо хадорца представляло практически одну большую открытую рану, которая разве что не сочилась кровью, хотя это только усиливало сходство с ожившим трупом. Да и заряженный пистолет, которым тычут прямо в лоб, тоже не способствует сохранению железной выдержки.
-Вам есть что сказать в своё оправдание, либо мне просто пристрелить вас за содействие попытке побега государственной преступницы? – тоном холоднее окружающих каменных стен спросил капитан, взводя курок своей ручной пушки.
-Герцогиня Эльза попросила меня защищать её интересы на предстоящем суде. – всё же нашёлся с ответом молодой кастелян. – Как настоящий дворянин я не мог отказать даме в праве на защиту.
-Вы не очень то похожи на юриста. Однако я принимаю ваши объяснения. – заметил Краснов, снимая оружие с боевого взвода и убирая в кобуру. – А теперь вон отсюда.
-Как вам будет угодно. – буркнул Ханс, на сей раз проглотив оскорбление словом. Все же сейчас было не время выяснять отношения со взбешённым палачом. Тем более, что у него даже меча с собою не было – пришлось оставить на посту охраны, чтобы попасть в камеру. Однако, мысль о дуэли снова всплыла на поверхность.
-И в следующий раз, когда вы вздумаете навестить пленницу без моего ведома, я буду сразу стрелять на поражение. – предупредил каратель, проходя мимо ордца и приближаясь к бывшей герцогине, которая старалась как могла отстраниться от него.
-Узнаёте меня, герцогиня? – неожиданно спросил хадорец.
Эльза ничего не ответила, отступив ещё на один шаг, от чего цепь, которой она была прикована к полу, с лязгом натянулась. Остановившийся в дверях молодой кастелян с интересом наблюдал за тем, как будет дальше разворачиваться разговор раненного варкастера с той, кто его изуродовала. И к своему немалому удивлению заметил, что бывшая герцогиня Аренделла всеми силами старалась не смотреть на нового посетителя, низко склонив голову и потупив взгляд.
-Вижу, что узнали. – заметил палач, подходя к своей жертве ещё ближе. – Но почему же вы теперь отводите взгляд?
Ведьма ничего не ответила, а только сжалась, словно ожидая удара шоковой дубинки, которую капитан держал в левой руке.
-Посмотри на меня. – приказал каратель, внезапно схватив цепь чуть пониже её кандалов и рывком подтянув пленницу к себе. Чародейка сопротивлялась как могла, но силы были не равны, так что теперь она находились от своего мучителя на расстоянии вытянутой руки. – Ну же, посмотри мне в глаза!
Даже находясь полностью во власти своего палача, бывшая герцогиня не подчинилась и не подняла голову, демонстрируя просто невероятную силу воли и смелость, граничащую с безумием. Но её сопротивление только разозлило варкастера, который внезапно поднял над головой шоковую дубинку, словно собираясь снова вырубить непокорную колдунью.
-Не смейте издеваться над пленницей, капитан! – воскликнул Ханс, подходя ближе и готовый вмешаться. Конечно, герцогиня Эльза была преступницей и заслуживала смерти, но не от рук обезумевшего палача, одержимого жаждой мести за изувеченное лицо. Что бы она не натворила, она была дворянкой, и не заслуживала пыток, что наверняка уже были ей уготованы. Но в последний миг хадорец всё же одумался, и вместо того, чтобы нанести удар, просто поддел концом выключенной дубинки подбородок пленницы, силой заставив её поднять голову.
-Смотри, Эльза Аренделл! Смотри, что ты наделала! – сорвался на крик Краснов, более не способный сдержать эмоции. Казалось, ещё чуть-чуть, и он просто убьёт её. – Ты изуродовала меня!

-Простите. – прошептала чародейка, на голубых глазах которой наворачивались слёзы. – Я не хотела…
Но что стоило её раскаяние теперь, когда ей пришлось увидеть всё, что она натворила, без каких-либо иллюзий и прикрас. Когда варкастер ещё только входил в камеру, Эльза заметила жуткую открытую рану на его лице. Эта картина и без того вызывала отвращение, но ей приходилось ещё хуже от осознания того, что это её рук дело. Раньше она могла укрыться от страшной правды за ледяными стенами своего замка, покровом инея и расстоянием, но теперь бежать было больше некуда, и даже отвести взор было невозможно.
У этого человека по сути больше не было лица, от которого остались только пылающие ненавистью блёклые глаза. Носа больше не было, а на его месте остался только красноватый провал, обрамлённый обнажёнными костями, выступавшие из-под остатков плоти. Щёк тоже больше не было, как и верхней губы, а обнажённые лицевые мышцы, покрытые слоем какой-то полупрозрачной мази, с каждым произнесённым словом приходили в движение, вызывая ещё больше ассоциаций с полуразложившимся трупом, который поднялся из могилы, чтобы отомстить своей убийце.

>>356718
-Она должна предстать перед судом. – твёрдо заявил Ханс. – Вы не можете казнить её сейчас.
-И без вас знаю, наместник. – прорычал каратель, всё же убирая оружие. После чего резко бросил цепь, так что несчастная девушка чуть не отлетела в сторону, с трудом удержавшись на ногах.
-Эльза Аренделл, вам предъявлены обвинения в государственной измене, покушении на убийство представителя оккупационной администрации, массовых убийствах, саботаже, вредительстве, сопротивлении при аресте и нанесении тяжких телесных повреждений офицеру при исполнении. – отчеканил немного успокоившийся варкастер. – Если вам есть что сказать в своё оправдание, у вас будет возможность высказаться в зале суда.
Затем он развернулся и направился к выходу следом за Хансом, который поспешил покинуть камеру до того, как на него мог снова обрушиться разъярённый палач. После того, как лязгнул запираемый замок, за дверью ещё некоторое время были слышны неразборчивые переговоры, порой даже на повышенных тонах, но бывшей герцогине Аренделла не было до них никакого дела.
Оставшись наедине со своими мыслями, Эльза только и смогла тихонечко заплакать, закрыв лицо ладонями. Потому что теперь совершенно отчётливо видела, что несла этому миру только страдания и боль. Её сила была огромна, и могла создавать невообразимо прекрасные вещи, но что бы она ни делала, всякий раз это оборачивалось во зло окружающим. Даже казавшийся неукротимым холодный гнев кулона Ниссора, что лишил её воли, заставив убивать, смог вырваться на свободу и обрести власть только благодаря её необдуманным действиям. Но и без его подсказок она успела натворить столько страшных дел, что от одной мысли о содеянном Снежную Королеву бросало в дрожь.
Она создала бурю, чтобы скрыться от пуль хадорских солдат и уйти от погони, завалив снегом всё вокруг на многие мили. Она построила ледяной дворец на вершине Седой Горы, при этом обрушив на своё герцогство лютые морозы, загубив все посевы. И один Морроу знает сколько людей оказалось застигнуто этими бедствиями вдали от дома и просто замёрзли насмерть. Но всё это было далеко, и казалось каким-то нереальным. А вот испуганный взгляд Анны, сражённой выбросом энергии холода, был реальным. Как и ниссы, обращённые в ледяные статуи. Как и погибшие солдаты, чья кровь была на её руках.
А какие сложные и замысловатые логические цепочки она строила, чтобы оправдать свои деяния? Как упорно пыталась заглушить голос совести? Как изощрённо лгала сама себе, пытаясь скрыть от собственного взгляда то, как чернеет душа, как грубеет и покрывается льдом её сердце. Как она превращается в монстра, которого боялась. Чудовище, которое вот-вот вырвется на свободу, и на которого будут охотиться только для того, чтобы избавить мир от этого проклятья.
Боль от осознания того, кем она стала, казалась почти нестерпимой. И несомое топором палача возмездие стало бы более чем заслуженным наказанием за все её преступлениях. Но липкий страх, что пробуждали в сердце мысли о строгом суде, который станет пустой формальностью, и о страшном приговоре, который он вынесет, снова пробудили древний артефакт. Кулон Ниссора вновь напомнил о своём существовании, призывая не сдаваться и сражаться.
Попытки заглушить его голос оказались безуспешны. Даже не имея собственной воли, желаний и порывов, амулет был невероятно силён. Являясь неотъемлемой частью своей хозяйки, он стремился защитить её от всех возможных угроз, будь то хадорский палач, или даже она сама. На возражения бывшей герцогини, которая больше не хотела жить, он ответил напоминанием о том, что её сестра скорее всего ещё жива, и нуждается в её помощи.
Безмолвная дискуссия между Снежной Королевой и кулоном Ниссора вышла довольно жаркой. На все её аргументы у него находились антитезисы, а все увещевания разбивались о нерушимую стену холодной логики. Артефакт склонял её к уже всплывавшей раньше идее об изгнании, которое позволит ей остаться в живых, более не причиняя вреда другим людям. А чтобы эта жизнь обрела хоть какой-то смысл, он призывал спасти Анну от неминуемой гибели. И самым противным было то, что он не врал – там где не справились Ханс и его поисковые отряды, могла преуспеть сама Эльза, на стороне которой были силы льда и холода. Только ей было по силам найти взбалмошную и импульсивную младшую сестру среди занесённых снегом лесов и гор, а затем доставить домой раньше, чем она замёрзнет насмерть.
Вытерев слёзы и взглянув в окно, бывшая герцогиня Аренделла мысленно спросила себя, что она должна сделать для спасения Анны. И артефакт предложил всего один ответ: освободиться. И ещё до того, как она успела спросить у него «Как?», камера озарилась голубоватым сиянием выплетенных серебряными нитями рун сдерживающих заклинаний и блеском самоцветов её бирюзовых перчаток, что рассеивали магическую энергию. Но даже это произведение ювелирного и магического искусства не было способно остановить её, и про стальным браслетам наручников начали медленно расползаться инистые узоры.

-Ключ от камеры сюда! – приказал каратель солдату, как только тот запер камеру ведьмы. - Живо!
Боец не решился спорить и покорно снял требуемый ключ с общего кольца, отдавая его старшему по званию. Заинтересованный дальнейшим развитием событий, Ханс не спешил уходить прочь. По крайней мере до тех пор, пока тут продолжал отираться Варавский. Ещё находясь в камере молодой кастелян заметил блеск очков старого кайязя, но до сих пор не имел возможности спросить, за каким чёртом тот сюда припёрся?
-Кто пустил постороннего в камеру? – не унимался палач, вырвав ключ из его рук. - Где дежурный?
-Я впустил. – ответил солдат, и тут же получил прямой удар в челюсть, от которого отшатнулся к стене, с трудом удерживаясь на ногах.
-Из-за таких как ты опасные преступники сбегают из тюрем! – рявкнул Краснов, тем не менее воздержавшись от дальнейшего рукоприкладства. – Твоё счастье, что ведьма не сбежала. Иначе я бы тебя расстрелял прямо здесь, не отходя от кассы. И где этот чёртов дежурный?
-Вызывали, товарищ капитан? – спросил прибежавший на крики сержант.
-Какого хрена в особо охраняемой зоне шляются посторонние? - с ходу обрушился на него каратель. – Почему ваши бойцы нарушают режим охраны особо опасных заключённых и прямые приказы командования?
-Не могу знать, товарищ капитан. – попытался отвертеться дежурный.
-А кто должен знать, сержант? Кто должен отвечать за то, что натворили его подчинённые? Что написано в уставе?
-Что за шум? – спросил слегка взъерошенный комендант, врываясь в коридор. – Что случилось?
-Ваши олухи чуть не позволили ведьме сбежать, капитан. – сообщил варкастер. – Я требую немедленно отправить виновного дневального и дежурного на гауптвахту. И заменить караул.
-Как вам будет угодно. Я назначу новый караул. – насупившись ответил комендант, начиная раздавать приказы.
-Нет. Больше так рисковать я не намерен. – рубанув рукой воздух заявил Краснов. – Теперь на этом участке будут дежурить мои солдаты.
-Не имею возражений. – согласился капитан.
-Вот и отлично. – сказал каратель немного успокоившись, после чего направился было на выход, но замер, упершись мутным взглядом в Ханса. – Вы всё ещё здесь, наместник?
И его вопрос отвлёк молодого кастеляна от молчаливого созерцания расплывшейся в широкой улыбке рожи Варравского, который всё это время стоял в сторонке, любуясь происходящим. У этого старого пройдохи буквально на лице было написано, что столь внезапный визит карателя – его рук дело. Как и то, что кайязь получал искреннее удовольствие от наблюдения за тем, как унижают дворянина.
-Да, а что? – спросил наместник у варкастера, здраво рассудив, что не стоит заставлять палача ждать, если не хочешь получить выстрел в спину.
-Я не ясно выразился? Вон отсюда! – снова заорал каратель, выхватывая пистолет из кобуры. – И зарубите себе не носу, если вы, либо кто-либо другой ещё хоть раз попробует приблизиться к этой камере без моего разрешения и моего присутствия, то получит пулю! И мои солдаты не посмотрят на звания и родословные!

>>361232
Не желая дальнейшей эскалации конфликта, который и так зашёл слишком далеко, Ханс молча направился прочь. Всё же перевес сил был совершенно не на его стороне. Этот простолюдин ещё заплатит за свои слова. Потом, когда будет более подходящее время для дуэли. А пока нужно забрать меч из караулки и покинуть этот холодный коридор.
-Вас это тоже касается! – донеслось из коридора, пока наместник вешал ножны на пояс в караульном помещении. Что бы там о себе не возомнил Варравский, он тоже получил от карателя на орехи. – И ещё, комендант, когда спуститесь вниз, пришлите сюда полдюжины моих солдат.
Проверив, как меч выходит из ножен, наместник покинул караулку и направился на выход. У лестницы он ещё раз оглянулся на камеру герцогини Эльзы, но встретив пылающий злобой взгляд варкастера, поспешил удалиться.
Спустившись вниз, молодой кастелян снова встретил кайязя, что ждал его около лестницы, сверкая очками в лучах света из окон. И хотя слишком близкое знакомство с Красновым заставило его заметно поубавить наглость, его лицо до сих пор украшала широкая ухмылка.
-Понравилась ли вам аудиенция? – елейным голосом осведомился старик.
-Это вы ещё в горах не видели. Сейчас он уже более менее адекватен. – не кривя душой ни капли ответил Ханс, отчётливо вспоминая, как этот палач уже пытался его придушить. – Вы хоть понимаете, что играете с огнём?
-Всякая палка о двух концах. – философски произнёс Варравский, поправляя очки. – Но скажите, наместник, каково это, быть под подозрением у карателя?
-Приятного мало, но жить можно. – спокойно ответил молодой кастелян, не упустив возможности уже в свою очередь поддеть оппонента: - Кстати, добро пожаловать в клуб находящихся под подозрением.
-Спасибо, но я-то там ненадолго. – быстро парировал кайязь. – А вот вам, наместник, пока вы находитесь в этом клубе, путь на герцогский трон заказан.
-Если вы думаете, что это остановит меня, то глубоко заблуждаетесь. – гордо заявил молодой кастелян, не желая больше продолжать эту пустую пикировку посреди коридора. – Всего хорошего.
-Поверь мне, сынок, я знаю систему изнутри. – менторским тоном заявил старик, снова скатываясь к панибратству. – И нам ещё нужно уладить кое-какие вопросы с документами.
Намёк был совершенно прозрачен. Озвученное ранее предложение всё ещё было в силе. И ведь это он натравил карателя, чтобы показать свою силу и влияние. Стоило признать, Варравский вёл очень рискованную игру, втягивая в свои интриги варкастера, который здесь не подчинялся никому и мог казнить без суда и следствия, вынося приговор прямо на месте. Ситуация всё больше напоминала перестрелку в пороховом погребе – одна ошибка погубит всех. Но в одном этот аферист был прав – без его помощи на пути к короне герцога не обойтись. Особенно теперь, когда быстро закончить эту зиму посреди лета не удалось, на поддержку населения рассчитывать не приходится, да и не поможет народная любовь склонить администрацию на свою сторону, если предъявленные обвинения окажутся слишком серьёзными.
-К тому же, есть ещё некоторые обстоятельства. – напомнил о своём существовании кайязь, всё это время семенивший следом. Улучив момент, когда они оказались в коридоре одни, он, понизив голос, закончил свою мысль: - Ведь если станет известно о ваших связях с сигнарской разведкой, то уже ничто вас не спасёт, наместник.
-Я никогда не был в Сигнаре. – парировал Ханс, про себя отмечая, что Варравский уже не первый раз неприкрыто обвиняет его в связях с южанами. Такая настойчивость была подозрительна сама по себе, ведь под любой, даже самой правдоподобной ложью должна быть хоть какая-то основа. Иначе ему никто не поверит. Но что могло быть общего у ордского дворянина и сигнарской разведки?
Анна!
Эта мысль возникла столь внезапно, что наместник встал как вкопанный, с ужасом осознавая, что действительно вляпался, что называется, по самое не могу. Младшая из сестёр Аренделл сама говорила, что провела три года в изгнании, живя всё это время в Каспии, где её могли завербовать сотню раз. Последующее возвращение на оккупированную родину только подтверждало эту теорию. А после всего того, что учинила её старшая сестра после их встречи, в невиновность Анны никто не поверит. А в том, что донос будет составлен грамотно и умело, можно было не сомневаться.
-Вижу, теперь вы поняли всю серьёзность сложившейся ситуации? – вкрадчивым голосом поинтересовался Варравский, воровато оглядываясь по сторонам. – Но моё предложение всё ещё в силе.
-Мне плевать на ваши доносы. – с трудом сдерживаясь от того, чтобы просто ударить старика в лицо потоком магического пламени произнёс Ханс. – Вы можете гарантировать, что я получу корону герцога Аренделла?
-Если мы договоримся, то вы станете герцогом уже сегодня. – поспешил заверить его кайязь.
Вот так. Либо со щитом, либо на щите. Как говорится, пан или пропал. Либо согласиться плясать под чужую дудку, позволив ободрать себя как липку, либо хватать манатки и бежать без оглядки, надеясь добраться до Чёрной Реки раньше, чем будет пущена погоня. До контролируемой менитами территории при желании можно доскакать за сутки. Фанатики, конечно, тоже не подарок, но там будет хоть какой-то шанс спастись. Если повезёт не оказаться на вреке и не сгореть на костре, то через них можно будет добраться до Свободного Ллаэля, а оттуда уже окольными путями вернуться домой через Сигнар.
Вернуться ни с чем. Этим он только докажет правоту отца и братьев, что считали его жалким неудачником. Одна мысль об их ехидных ухмылках и всех тех унижениях, что скрывались за их снисходительными улыбками, заставляла тринадцатого сына буквально трястись от злобы. Он поклялся себе, что не вернётся обратно, пока не станет достойным славы своих предков, и сдержит слово, чего бы это ни стоило.
А что старик, с ним и его бумажками можно будет разобраться потом. Деньги и власть могут решить любую проблему, когда они у тебя есть.
-Ладно, чёрт с вами. – после короткого раздумья махнул рукой наместник. – Где я должен расписаться?

>>364588
-Давай, Анна, держись. Мы уже близко. – подбодрил свою нанимательницу Кристофф, когда они выехали из леса на холм, откуда открывался прекрасный вид на город и замок Аренделл. Долгий летний день тянулся медленно, как вязкая смола, он обеденное время уже миновало, и солнце начало клониться к закату. Небо затянули тяжёлые тучи, ронявшие на землю редкие снежинки, медленно опускавшиеся в замершем воздухе. Им оставался всего один рывок по заснеженным холмам и полям, чтобы достичь спасительного убежища.
Последний привал был менее пяти минут назад, но, успевшая было отогреться у костра, герцогиня снова начинала замерзать. Посещение сауны Окена чудесным образом повлияло на девушку – она словно переродилась, и даже озорная улыбка вновь вернулась на её веснушчатое лицо. Но это преображение оказалось недолгим. С каждой минутой, проведённой на улице, девушка остывала всё сильнее, становясь всё более хмурой, отрешённой и надменной.
Чтобы она окончательно не замерзла, они вынуждены были останавливаться. Да и Свену нужно было дать хоть немного передохнуть. Сколь бы ни был вынослив северный олень, но с такой тяжёлой ношей даже он не мог бежать слишком долго без перерыва. Два ездока – это не шутки. Да и ещё снеговик этот снова к ним прибился. И как только он нашёл их в лесу?
-Поедем через город. – приказала герцогиня Аренделл. – Там должна быть расчищена дорога.
-Ну как прикажете, госпожа. – покорно согласился проводник, который не мог не признать логичность её суждений.
-А дорогу вы знаете? – внезапно спросил снеговик, спрыгивая с крупа оленя. И к немалому удивлению ледороба, вместо того, чтобы безнадёжно отстать, он начал скользить на спине по склону, как на санях. – А то я там никогда не бывал.
-Знаем. – поспешил заверить его Кристофф, не желая нового извержения этого фонтана жизнелюбия и пустого словоблудия. – Ведь так, барыня?
Но его вопрос так и повис в воздухе без ответа. Герцогиня сидела молча, закрыв глаза и понурив голову, покуда по её рыжим волосам расползались новые полосы белизны, окрашивая всё больше медных прядей в цвет окружавшего их снега. Девушка замерзала, и все старания были обречены на неудачу. Вся надежда была на этот неведомый знак истинной любви. Но времени у них оставалось в обрез.
-Давай, держись. – попросил проводник, снимая свою меховую шапку и нахлобучивая на уже почти седую голову своей нанимательницы, после чего продолжил подгонять их рогатого скакуна: - Быстрей, дружище.
-Йуху! Круто! – искренне радовался стремительному спуску Олаф, позабыв обо всех бедах. Для него будто бы не существовало все горестей и страданий мира, которым он стал свидетелем. Однако, когда спуск закончился, он начал терять скорость и отставать, а потому крикнул: - Я догоню вас! Встретимся в замке!
-Только ни с кем не разговаривай! – предупредил Кристофф, хотя прекрасно понимал, что этому снеговику всё как об стенку горох. Но попытаться всё же стоило, чтобы потом избежать дополнительных проблем.
Быстро миновав заснеженные поля, они вышли на свежую дорогу, проложенную через сугробы тяжёлыми санями, что вела прямо в город. Свену было легче бежать по уже утрамбованному снегу, и теперь они двигались ещё быстрее. Не сказать, что тут было оживлённое движение, но небольшой обоз из трёх саней шёл перед ними, поспешно приближаясь к городу.
-Нам лучше поторопиться. – буркнул проводник, провожая попутчиков хмурым взглядом.
Аренделл встретил их пустыми улицами и мрачными домами с запертыми ставнями. Городок как будто вымер, и только редкие прохожие и тонкие струйки дыма, поднимавшегося из труб, свидетельствовали о том, что кто-то всё же обитал в безмолвных, заметённых снегом зданиях, что громоздились вдоль мостовой подобно скалам, оставляя только узкое ущелье для дороги. И даже такое странное зрелище, как двое ездоков верхом на северном олене, не привлекло никакого внимания. Те немногие, кто всё же оказался в этот момент на улице, спешили по своим делам, практически ничего не замечая.
Ту звенящую тишину, в которую были погружены улицы и переулки, внезапно разорвал женский крик, полный отчаяния и боли. Он был столь громким, что Анна не только очнулась, но даже вытянула шею, пытаясь рассмотреть, кто же там так верещит? Они как раз подъезжали к главной площади перед ратушей, и когда до них долетели слова: - Только не это!
Когда они, наконец, выскочили на площадь, где следовало повернуть на дорогу, что вела прямиком к воротам замка, то были вынуждены резко сбавить ход, чтобы не налететь на остановившиеся посреди дороги сани и группу людей, что их окружала. Кристофф хотел было окрикнуть их, чтобы они расступились и дали дорогу ему с умирающей нанимательницей на руках, но быстро прикусил язык, когда увидел окровавленные бинты. С саней сгружали раненых, которых на носилках, а кого и просто на руках старались поскорее отнести в ратушу.
-За что Морроу наказал нас такими хозяевами?! – выла женщина, держа на коленях голову юноши, что лежал перед ней, уже не дыша. – Старый герцог повесил моего отца! Мой муж отдал жизнь за новую герцогиню, что наслала на нас вечную зиму! А теперь мой сын погиб из-за её сестры! Будь прокляты эти Аренделлы, что несут нам одни страдания!
-Как всё закончится, напомни мне повесить эту бабу. – попросила Анна у своего проводника когда они проехали площадь, глядя безучастным взглядом на проносящиеся мимо дома.
-А может быть, вы всё же смилуетесь над несчастной? – спросил Кристофф, с сомнением глядя на хрупкую девушку у него на руках, которая говорила такие страшные слова. – Она только что узнала, что её сын мёртв, и явно не ведает, что говорит.
-Не смей мне перечить. – холодно отозвалась юная герцогиня, бросив на парня ледяной взгляд. – Я – герцогиня Аренделл. Моё слово – закон. И ты должен подчиняться без вопросов и без оговорок.
-Только не гневайся. – быстро пошёл на попятную Кристофф, не желая ещё раз получить по морде. – Должен, так должен.
-И я тоже кое-что должна. – внезапно вспомнила о чём-то своём Анна, принявшись стягивать с себя ремень сумки.

-Эй, аккуратнее! – воскликнул проводник, пытаясь удержать на руках свою нанимательницу, покуда Анна освобождала себя от своей ноши. – Что ты задумала?
-Это тебе. – твёрдо сказала она, вешая сумку ему на шею. В конце концов, она была не в том состоянии, чтобы следить за всеми своими вещами. А по возвращении в замок её бы первым делом обязательно переодели, забрав сумку. И не приведи Морроу, чтобы её кто-нибудь открыл. Ведь пистолет в кобуре с патронташем, набитым руническими пулями и украшенным сигнарским гербом, сразу же сдали бы свою хозяйку с головой. И тогда она бы наверняка успела пожалеть о том, что вернулась в родовое гнездо. Ведь проще было остаться на улице замерзать, чем узнать, какую казнь придумают для неё хадорцы.
-Зачем? – удивлённо спросил парень, оказавшийся немало озадаченный происходящим. – И почему?
-В оплату долга. – ответила юная герцогиня, отворачиваясь. Ей и так больно было расставаться с любимым оружием, которое уже почти стало частью её самой. Но лучше отдать его этому мужлану, чем выбрасывать. – Я обещала купить тебе новые сани, но сейчас у меня нет денег, и навряд ли появятся в ближайшее время.
-Но это…
-Не открывай. Там мой пистолет. – предупредила этого простака Анна. А то станется с него махать оружием перед наблюдателями с башен замка Аренделл. Если они заметят золотого лебедя на подсумке, то казнят их вдвоём. – Потом продашь кому-нибудь. Скажешь, что трофейный. Только смотри, не продешеви. Содержимое этой сумки тянет на тысячу золотых.
-Да это… - Кристофф даже потерял дар речи, медленно поднимая за ремень сумку, поражённый стоимостью её содержимого. – Да я столько и за десять лет не заработаю!
-Это моя плата за всё то, что ты сделал для меня. – произнесла юная герцогиня, жестом приказывая ему замолчать. – Никому не говори, что получил это от меня.
-Ладно, не буду. – согласился проводник, повинуясь своей нанимательнице и сосредотачиваясь на дороге.

>>364983
Дома один за другим проносились мимо, вскоре сменившись заснеженными полями, что окружали замок Аренделл. Анна смотрела на этот безрадостный пейзаж невидящим взором, погружённая в свои мысли. Потому что тем ближе они подъезжали к вратам её родового гнезда, тем сильнее становился страх того, что они не найдут там Ханса. Что он всё еще ищет её там, в горах. И что она умрёт, так и не дождавшись спасительного поцелуя любимого.
Да и может ли один поцелуй остановить могучее заклятье? А вдруг эти тупые тролли всё перепутали? Вдруг они обманули её, чтобы избавиться от столь неугодной гости, даже не заморачиваясь тем, чтобы хотя бы попытаться излечить её, тем самым избежав ответственности перед Кристоффом? Но что можно взять с этого глухого деревенщины, что называл тех варваров в долине своей семьёй? Всё же нужно приказать коменданту вырезать всех этих синекожих скотов, пока она ещё может говорить. Нельзя оставлять все нанесённые оскорбления безнаказанными.
Но эти жестокие мысли не несли ей ни покоя, ни радости. Юная герцогиня с ужасом поняла, сколь сильно подействовало на неё заклятье сестры - она теряла эмоции. Чем сильнее она замерзала, тем меньше могла чувствовать, тем холоднее становились её сердце и душа. Ведь та женщина на площади действительно была убита горем, но Анна не испытывала к ней ни малейшего сострадания, только брезгливость и презрение. А не потому ли это, что она уже забыла о том, что такое сострадание?
А ведь есть ещё куча других эмоций и чувств, которые она пыталась в себе пробудить, но не могла. Сочувствие, жалость, неуверенность, привязанность и даже любовь более не имели для неё смысла. Вместо них теперь была только бесстрастная, холодная логика, надменность и презрение. Вместо горечи обиды и пылкой ярости остался только холодный гнев, что ещё временами пробивался через завесу липкого страха, что окутывал разум, превращавшийся в бесстрастного наблюдателя. Он отсчитывал оставшиеся ей минуты, взвешивая вероятности того или иного исхода, словно это происходило вообще ни с ней, а с кем-то другим, что лежал на операционном столе перед медиком, внимательно следящим за агонией обречённого больного.
Анна остро ощущала свой страх. Но это был не просто страх смерти, чья тень уже накрыла её и всех вокруг. Она боялась того, во что она превращалась. Встретить свои последние минуты бесчувственным автоматом, с кристальной чистотой осознающим всё происходящее, а так же свою полную беспомощность – сложно представить пытку страшнее. И ведь ещё не известно, как долго продлится эта агония. Придётся ли ей ощутить, как будет медленно умирать её тело, пока не остановится сердце, даруя забвение и вечный покой?
-Это герцогиня Анна! – услышала она приглушённый возглас, доносившийся откуда-то издалека, словно с другого конца поля, которое простиралось у неё перед глазами. – Открыть ворота!
Северный олень начал сбавлять ход, пока полностью не остановился в десятке шагов от ворот, тяжело дыша после этой изнурительной гонки со временем. Подхватив нанимательницу на руки, проводник ловко спрыгнул на расчищенную дорогу, но не опустил её на землю, а понёс навстречу лязгу отпираемых запоров.
-А ты? – внезапно спросила Анна, про себя отмечая, что ещё не полностью утратила любопытство. - Что теперь будет с тобой?
-Обо мне не волнуйся. – с улыбкой ответил Кристофф, чтобы успокоить её.
Тем временем тяжёлые стальные створки замковых ворот пришли в движение, расходясь в стороны, и из-за них сразу выскочила куча народа. Солдаты, стража, прислуга – все они стремительно окружили юную герцогиню и её спутника, принявшись причитать на разные лады.
-Мы так переживали! – всплеснув руками, воскликнула служанка, помогая своей госпоже устоять на ногах, когда проводник поставил её на землю.
-Миледи… - начал было выражать свою озабоченность толстый дворецкий, ловя под руку свою хозяйку, которая с большим трудом сохраняла вертикальное положение, трясясь от холода. Но проводник перебил его, начав выдавать инструкции: - Согрейте её, и найдите кастеляна Ханса. Немедленно!
-Всё сделаем. – кивнул весьма удивлённый толстяк, который будто бы только сейчас заметил парня, что был его практически на голову выше, и вообще не понимал, откуда он взялся и с какого перепугу так раскомандовался. Но он всё же умерил свою гордыню, принявшись выполнять получения, и даже не забыв бросить через плечо: - Спасибо.
-Закрыть ворота! – прозвучал приказ, хотя никто даже не попытался пригласить ледороба в замок, предложить ему поесть и согреться. И к своему удивлению, Анна не одёрнула их, не воззвала к их совести и состраданию, и вообще не проронила ни звука. Что значит судьба немытого простолюдина для юной герцогини? Ничего. По большому счёту, так было и раньше, когда она его не знала. А сейчас, когда её колотило от холода так, что она с трудом передвигала ногами, ей уже было всё равно. Потому что только одна жизнь теперь имела для неё значение – её собственная.

-Позаботьтесь о ней! – крикнул Кристофф, в закрывающиеся перед ним ворота, провожая Анну взглядом.
-Бедняжка совсем замёрзла! – продолжала причитать служанка, снимая одеяло со своих плеч и закутывая в него замерзающую хозяйку. Юная герцогиня безвольно плелась, ведомая своими слугами. Девушку колотила крупная дрожь, и она практически никак не реагировала на окружавшую её суету. - Сейчас пойдём во дворец…
Но в последний момент Анна всё же нашла в себе силы обернуться, кинув отрешённый взгляд на своего уже бывшего проводника. И когда парень заглянул в эти холодные, голубые глаза, то сам невольно вздрогнул. В этом обречённом взгляде не было ни страха, ни надежды, ни интереса, ни тревоги, а только ледяная надменность и полное безразличие. А в следующий миг сомкнувшиеся створки ворот отрезали его стеной стали от этой странной девушки, что ворвалась в его жизнь безудержным вихрем перемен.
С глухим лязгом закрылись замки, и встали на места засовы, окончательно запирая ворота замка. Но желания возмущаться, протестовать и стучать по тяжёлым створкам не хотелось. Парень понимал, что он чужд для этого мира благородных особ и их лакеев, что скрывался за стальными створками и толстыми стенами. Жизнь со свободолюбивыми троллкинами не способствовала развитию чувства такта и благоговения перед напыщенными аристократами, так что в этом обществе ему наверняка были бы не рады. Да и входить в чужой дом без приглашения было как минимум неприлично даже в деревне, чего уж говорить про город.
Подойдя ближе, Свен что-то грустно проревел, глядя на закрытые ворота, но Кристофф ему не ответил. На душе и так кошки драли, так что сейчас ему было не до разговоров. К чему пустая трата слов, если всё и так сказано? Она – герцогиня, а он – безродный проводник. Наёмник, который выполнил свою работу, и получил обещанную плату. И всё то, что он сделал дня неё сверх уговора, тоже было оплачено сполна. Контракт завершён, и более ничего их не связывает. Они опять стали друг для друга никем, как то и было всего три дня назад.
Тяжело вздохнув, парень потрепал загривок своего верного оленя, чтобы немного успокоить старого друга, после чего молча развернулся и направился прочь по расчищенной дороге. На ходу поправляя ремень сумки, скрывавшей драгоценную награду за все труды и лишения последних дней, он шагал обратно в город, чтобы поскорее покинуть этот проклятый замок. Впереди был длинный и опасный путь обратно, в долину клана. Бухенстильду и остальным потребуется его помощь в защите деревни от Тарнов. Да и горячие источники позволят пережить холода, если зима не отступит.
Свен ещё некоторое время стоял у закрытых ворот, негромко ревя, словно умоляя стражу впустить его с хозяином внутрь, но солдаты остались глухи к его призывам. В конце концов, он тоже смирился с тем, что всё кончено, и поплёлся вслед за своим хозяином. Кристофф не стал на него садиться и нагружать какой-либо ношей, чтобы его рогатый скакун смог отдохнуть после такой изнурительной гонки.
Так они и шли в молчании, всё дальше удаляясь от замка Аренделл. Мороз щипал за уши, но ветра не было, так что риск их отморозить был невелик. Но внезапно окружающую тишину разорвал далёкий крик: - Аааа! Оно живое!
-Тупой снеговик. – буркнул ледороб, поднимая воротник полушубка. – Сказано же ему было, ни с кем не разговаривать…