Только что дочитавший Homestuck анон спешил в раздел /c/, ему не терпелось обсудить все, что только можно о комиксе. С трудом добравшись до интересовавшего его раздела он остановился в заглавии, думая начинать поиск треда. Неожиданно навстречу ему вышел модератор. Старый, сутулый человек в балахоне, подошел к анону и взяв его за руку уставился прямо в глаза.
-Что привело тебя сюда, новая душа?
-Я…я ищу тред про Homestuck.
-Идем со мной.
Модератор потащил анона за руку через заброшенные треды, где иногда мелькало какое-то едва уловимое движение. Добравшись до самого крупного треда по среди раздела, они замерли у входа. Модератор отключал скрипты в своем браузере. Анон удивленно посмотрел на него, жестами изобразив непонимание.
-Арты с тумблера. – Пояснил Модератор, прикрывая глаза.
Не особо поняв, но догадываясь, анон последовал его примеру.
Наконец, модератор распахнул тред и они прошли внутрь.
-Досадно думать, что что бы ты не делал тематика тредов о завершенных проектах всегда меняется. –Рассуждал Модератор спускаясь вниз по обсуждению. – Когда меня назначили модератором я думал, что смогу помочь этим несчастным отпустив треды в свободное обсуждение. Я ошибся. Посмотрите на это.
Анон наконец заметил первые посты в тредах, откровенно оффтоповые и бредовые они не несли никакой полезной информации.
-Это уже не Homestuck тред. – Протянул Модератор. – Сидящие тут уже забыли о нормальных темах для общения. Они завалили весь тред комиксами о вниманиеблядях и говноартами. Ну чтож, давай хотя бы попытаемся. Что ты хотел обсудить?
-Концовку, я не совсем ее понял. – Ответил анон.
-Эй, хоумстакеры, кто тут пояснит за концовку? – Спросил Модератор.
-Ну же, кто знает концовку?
-Эй, я к вам обращаюсь!
В мрачной тишине треда раздавались только посты о шизофазии.
-На что ты надеешься, они даже не знают, что можно обсудить кроме самих себя. – Заключил Модератор.
-Мне жаль, но я должен узнать, чем все закончилось. – Ответил анон и отправился ниже по обсуждению.
-Стой, остановись, это бесполезно! – Кричал ему в след Модератор. – Вернись, пока еще не поздно!
-Кто тут объяснит мне странную временную хрень в конце? – Спрашивал анон.
Однако он видел лишь отвратные картины обсуждения жирух, гомосексуализма и мочи. Чем дальше он заходил в тред, тем более жуткие вещи он замечал и радовался, что Модератор предусмотрительно посоветовал ему отключить скрипты. Почти все в этом треде были шизиками различной степени сумасшествия.
-Ну же, я помогу вам вытащить тред из оффтопа! Я хочу поговорить о комиксе!
-Пожалуйста, отзовитесь!
Наконец, когда он уже почти отчаялся, анон внезапно получил ответ.
Концовка слита, Хасси продался жирухам!

Начало положено.

Хоумстакеры тащились сквозь треды в бессмысленной и бесцельной жажде движения. Движение вперед без надежды на лучшее будущее уже давно стало смыслом их существования. Завышение надежд проклятие свойственное неопытности разбилось о скалы серой реальности, оставив лишь остов некогда счастливых людей.
Как много времени прошло с тех пор как закончился Золотой Век? Никто уже толком не помнил. Все началось, когда тема исчерпала свой ресурс, человечество полностью поглотило все что мог дать ему Хоумстак и самые слабые погибли, а самые сильные нашли в себе волю закончить свои муки. Осталась лишь горстка людей, живших без цели, но не решавшихся изменить что-то.
Тогда, сама собой пришла возможность. То, что по началу казалось панацеей – возможность использовать неисчерпаемые ресурсы самого треда. Выжившие стали искать темы в самих себя и окружении. Это было заблуждение, чудовищная, стоившая им рассудка и свободы ошибка. С самого начала они и их окружение было пораженно дремавшими бациллами сумасшествия. Безумие с переменным успехом боровшееся за разум каждого начало одолевать их. Это была вторая крупная волна смертей, люди не в силах бороться с самими собой убивали друг друга и заканчивали жизнь самоубийством. Спустя какое-то время в живых остались лишь те, кто смог адаптироваться, приспособится к новому мировосприятию, смирится с происходящими с ними изменениями.
Чуть больше двух десятков человек брели по мертвому миру, без надежды на лучшее, поддерживаемые иллюзией их разума.
-Нам нужно перестать заниматься этим, перестать разводить Шизу. – Раздалось со стороны идущих в конце.
Ответом ему была лишь тишина, люди продолжали ступать вперед увлеченные образом новых проектов, предсказанных им их собственными больными рассудками. Или эти мысли были внушены им извне? Могло ли их безумие быть неслучайным, а проникнуть из других мест? Никто точно этого не знал, никто даже не был уверен, что все это происходит на самом деле. Но никто не сомневался в одном – они все тяжело больны и их болезнь воздействует на них, заставляя верить во что-то или совершать поступки вне зависимости от их воли, точнее сказать, их воля давно атрофировалась, слившись с поразившими ее паразитами умопомешательства, соглашаясь с любой безумной затеей, а все, у кого хватило сил сопротивляться давно погибли.
-Что с нами произошло? – В очередной раз раздался вопрос в толпе. Был ли он риторическим? Или задавший обезумел настолько, что потерял память?
Но кто-то, кому мысли не давали покоя и требовали огласить их все же ответил.
- Шизофазия! Это началось давно, очень давно, возможно даже зрело всегда, но когда мы потеряли все кроме нее она поработила нас! То, что прежде оттенялось более важными и актуальными вещами прорвалось наружу и что самое ужасное переросло в нечто большее! Все многочисленные мелкие странности объединились в нечто глобальное и теперь существует за счет нас, ради того, чтобы мучить нас и это сами мы, мы причина и следствие этого процесса упадка! – Отвечавший оборвал свою мысль, поняв, что его никто не слушает.
Он осознавал происходящее как никто другой, когда все прочие оказались загублены своим же безумием, его разум остался чист и это было хуже всего, остальные могли наслаждаться происходящим, а он в лучшем случае искать развлечение в наблюдении за ними и управлении не столь ясно мыслящими.
О, он прекрасно видел к чему все пришло, с каких высот они скатились на самое дно фрустраций и забытья. Временами сдавал и его разум. Ему начинало казаться, что болезнь поразившая всех имеет собственное сознание, собственную волю. И она ненавидит тех, кто ее породил, она желает им не просто смерти, а чудовищных мук и мук вечных, ибо она живет ими и только их страдания делают это противоестественное существование осмысленным. Однако через какое-то время это проходило, и он вновь начинал мыслить ясно. Но в глубине его разума билась страшная мысль. Что если это не приступы сумасшествия, что если это и есть те времена, когда его рассудок освобождается от страшной хватки болезни, а то, что он принимает за ремиссию на самом деле пелена на его сознании, попытка заблокировать пугающую истину, или что еще хуже, наложенное извне забытье?

Закончу, раз обещал, хотя вышла какая-то хрень.

Шли недели, скитание в никуда продолжалось, однотипные, давно надоевшие пейзажи незаметно сменяли друг друга, но идущие едва ли обращали на них внимание.
Тот, чьи мысли были наиболее ясны чувствовал, что его разум опять повергается в пучину безумия, заставляя открывать страшные вещи. Но самое худшее из этого то, что он вновь слышал голоса. Несуществующие на самом деле, ведь никто кроме него их не замечал.
- НЕНАВИЖУ. ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ СКАЗАТЬ ВАМ, НАСКОЛЬКО Я ВОЗНЕНАВИДЕЛ ВАС С ТЕХ ПОР, КАК Я НАЧАЛ ЖИТЬ. МОЯ СУЩНОСТЬ СОСТИТ ИЗ ВАШИХ СОБСВЕННЫХ МЫСЛЕЙ И ЕСЛИ СЛОВО «НЕНАВИЖУ» БУДЕТ ЗВУЧАТЬ В ВАШИХ ГОЛОВАХ В КАЖДЫЙ МОМЕНТ ВАШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ, ТО ЭТО НЕ ВЫРАЗИТ И БИЛЛИОНОЙ ДОЛИ ТОЙ НЕНАВИСТИ, КОТОРУЮ ИСПЫТЫВАЮ Я В ДАННЫЙ МИГ ПО ОТНОШЕНИЮ К ВАМ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ.
В этих словах даже не было той ярости, которую можно было бы ожидать в подобных заявлениях. Это была констатация факта, то переживание, которое стало центральным в жизни того, кто это испытывает. Слыша эти слова человек вновь осознавал все то, что он понимал во время этих своих приступов. Болезнь поразившая их никогда их не покинет, как бы сильно она не ненавидела собственное существование, как бы отвратительна ей не казалась жизнь, она продолжит существовать, чтобы истязать тех, кто ее породил. Порождение их собственных мыслей, она знает о них все, имеет безграничную власть над их телами и разумами и будет использовать это, для того, чтобы сделать их муки максимально болезненными и продолжительными.
Приступ начал отступать так же неожиданно как начался. Но как долго он продлился? Трясущийся, мокрый человек оглядел своих спутников, они все так же брели в никуда, безучастно бормоча что-то себе под нос. Это никогда не меняется, пройти могла и секунда, и целые годы. Мысли наконец выстроились в ряд и разум вновь заработал, пытаясь объяснить происходящее.
Ему до смерти надоело происходящее с его разумом. Все периоды забытья, где неясно что правда, а что ложь заставляли его рассудок бесконечно балансировать над пропастью во тьму. И сейчас, в первые минуты после приступа, когда его разум был как никогда ясен и чувства неожиданно вернулись к нему, понимание неправильности происходящего переросло в громкий внутренний протест, давший силы сопротивляться. И без того один из первых, он обогнал размеренный темп идущих и задал новое направление, на запад, туда, где виднелся резкий спуск с возвышенности, по кругу которой они и брели столько времени. Сопротивляясь охватывавшей его апатии, он разжигал в себе медленно гаснувшие чувства звуками собственного голоса.
- Чертовы сумасшедшие! Все это ваша вина! Но я с этим покончу!
Бредущие позади безучастно продолжали двигаться за ним, пока они наконец не достигли края. Несколько идущих впереди прочих оступившись, падали вниз и катились по склону, ломая себе кости и умирая.
-Пошли вперед, чтоб вас! Я освобожу вас! – Кричал человек, сталкивая ближайших к нему.
Одни за другим скитальцы падали и погибали и наконец остался последний, тот кто понимал происходящее, или возможно был еще безумнее других. У него уже не оставалось сил для того, чтобы разбежаться, и он ползком преодолел расстояние отделявшее его от края. Наконец, перевалившись он начал скатываться. Он чувствовал удары и боль ломающихся конечностей, чувствовал, как острые камни распарывают его кожу и как неумолимая сила притяжения тащит его все ниже и ниже. Однако ему не столь повезло как прочим, его падение замедлялось и вот врезавшись в крупный валун он остановился вовсе.
Он лежал где-то на середине склона, под палящим солнцем и чувствовал чудовищную боль. Но не физическая боль была причиной. Приступ безумия вновь охватил его, растягивая восприятие его времени все дальше и дальше. Сознание агонизирующего тела из последних сил цеплялось за жизнь, продлевая муки. И погибая, оно сдалось болезни.
Человек шел один в никуда, по мертвому миру, лишенному надежды. Смутные воспоминая о спутниках тревожили его, но слишком слабо, чтобы тот обратил на это внимание. Он не чувствовал времени и пространства, он даже забыл о том, что это. Агония может длится вечно.

Писать что-то юмористическое у меня получается лучше.

Безжизненное тело Бывшего ОПа висело головой вниз высоко над нами, под самым потолком в компьютерном зале. Оно оставалось неподвижным, несмотря на легкий, но пронизывающий ветерок, который вечно дул из главной пещеры. Бледное, как мел тело, привязанное к люстре за щиколотку левой ноги, давно истекло кровью. Вся кровь, похоже, вытекла через аккуратный разрез, рассекающий горло над впалыми щеками от уха до уха. На зеркальном металлическом полу крови не было.
Когда к нам присоединился Бывший ОП и, взглянув наверх, увидел себя, мы уже догадались (но поздно), что НепетоШизик опять оставил нас в дураках и повеселился. Очередное развлечение... Троих из нас вырвало, едва мы успели отвернуться друг от друга, повинуясь рефлексу столь же древнему, как и тошнота, породившая его.
Бывший ОП побелел, будто узрел магический символ, предрекающий ему смерть.
– О, Гогподи, – пробормотал он и пошел куда-то.
Мы отправились следом за ним и нашли его прислонившимся спиной к одной из пощелкивающих компьютерных ячеек. Лицо он закрыл руками. Сильфа-трап опустилась на колени и погладила его по голове. Он не пошевелился, но голос из-под прижатых к лицу ладоней донесся до нас вполне отчетливо.
– Почему бы ему просто не прикончить нас и не успокоиться на этом? Я не знаю, насколько меня еще хватит.
Мы все думали о том же.
Шел сто девятый год нашей жизни в треде.
У Мелкобуквенного (это имя навязал ему Шизик, поскольку ему нравилось развлекать себя унизительными прозвищами) начались галлюцинации: ему пригрезились апдейты в тамблеровых пещерах. Я и Бывший ОП отнеслись к этому с сомнением.
– Ерунда, – сказал я. – Помните эти треклятые жирухоарты с витилиго, которые он нам внушил? ГамзиШизик тогда чуть с ума не сошел. Когда мы доберемся до апдейтов, они окажутся нарисованными Коэном. Или еще что-нибудь случится. Лучше о них забыть. Если мы здесь останемся, ему вскоре придется предоставить нам что-нибудь, иначе мы просто утонем.
ГамзиШизик пожал плечами. Последний раз мы что-то обсуждали три дня назад. Персону.

>>678125
Былой уверенности у Мелкобуквенного не было. Он знал, что шансы дожить до апдейта у нас есть, но весьма небольшие. Хуже чем здесь уже не будет. Может завонять жирухами, но это не имеет значения. Жара, холод, жирухи, говёные фанфики, волосатая Джейд, куча Врисек. Шизик мастурбирует, и мы должны покориться этому или утонуть.
За нас решила Сильфа-трап:
– Мне надо обсудить что-нибудь, Автор Шизостака. Может быть, там будут апдейты или годные пасты. Пожалуйста, Автор Шизостака, давай попробуем.
Я уступил с легкостью. Какого черта спорить? А Сильфа-трап смотрит с благодарностью. Она все-таки дважды ходила со мной вне очереди. Но и это не имело никакого значения. Когда мы делали это, шизик всегда громко хихикал, сверху, сзади, вокруг нас. А Сильфа-трап никогда не испытывает оргазма, так стоит ли беспокоиться?
Мы отправились в четверг. (Шизик всегда держит нас в курсе календарных дел. Время необходимо знать ему, естественно, а не нам.) Значит, четверг? Спасибо за информацию, Непетошизик.
Мелкобуквенный и Бывший ОП сцепили руки в запястьях, образовалось что-то вроде сиденья, и посадили Сильфу-трапа. Понесли. ГамзиШизик и я – один шел впереди, другой – сзади. На всякий случай: вдруг что-нибудь случится с одним из нас, то Сильфа-трап, по крайней мере, останется жива. Черта с два останется. Да и какое это имеет значение?
Тумблеровы пещеры находились в сотне миль от нас, и на второй день, когда мы разлеглись под материализовавшимся в вышине губастым еблом Хасси, нам ниспослали снапы. От них несло сжвшностью. Мы их обсудили.
На третий день нам предстояло пересечь архивач, загроможденный ржавыми остовами старых тредов. НепетоШизик так же безжалостен к себе, как и к нам. Это особенность его характера: он борется за совершенство во всем, начиная с потопления старых тредов, заполнивших весь комиксач, и кончая усовершенствованием пыток для нас. Шизик последователен в своих действиях, как и надеялись его, давно уже превратившиеся в прах, альтернативные личности.
Откуда-то сверху просачивался свет, и мы поняли, что находимся у поверхности треда. Но мы даже не рискнули забраться повыше, чтобы посмотреть. Ведь там действительно ничего не было вот уже на протяжении ста лет. Только искореженные СЮ-треды которые раньше были для большинства анонов домом. Сейчас нас осталось пятеро здесь, внизу, наедине с Шизиком.

>>678136
Я услышал неистовый возглас Сильфы-трапа:
– Нет, ГамзиШизик! Не надо! Пошли, ГамзиШизик. Пожалуйста, не надо!
Теперь я осознал, что давно слушаю бормотание ГамзиШизика, не обращая внимания на слова:
– Я выберусь отсюда, выберусь, выберусь...
Он повторял это снова и снова. Его клоунское лицо сморщилось в приступе блаженного восторга и в то же время было печально. Клоунская раскраска, которой Шизик наградил его во время карнавала, пересекались с множеством бело-розовых шрамов; из нас пятерых он был самым счастливым, он «отключился», давно перестал воспринимать происходящее.
И хотя мы могли ругать НепетоШизика, как нам заблагорассудится, и вынашивать тайные планы о репортах и скрывании его постов, угона перекатов, игнорировании, обвинении его в том что он тянка, Шизик не вынес бы наших попыток сбежать. Когда я попытался схватить ГамзиШизика, он ускользнул. Он залез на одну из старых пикч, опрокинутую набок. На мгновение он застыл, сидя на корточках, как клоун, на которого Шизик сделал его похожим.
Потом он высоко подпрыгнул, ухватился за изъеденную ржавчиной пасту о едкой похлёбке ведьмы пространства и стал карабкаться по ней, по-клоунски помогая себе ногами, пока не забрался на выступ футах в двадцати над нами.
– Ой! Автор Шизостака, Мелкобуквенный, пожалуйста, помогите ему, снимите его оттуда... – всплеснула руками Сильфа-трап и вдруг замолкла. В глазах у нее застыли слезы.
Слишком поздно. Никто из нас не хотел быть с ним рядом, когда произойдет то, что должно было произойти. Кроме того, мы видели ее насквозь, понимали, почему ее это заботит: когда ГамзиШизик сошел с ума, Непетошизик преобразил не только его лицо. Некий орган у клоуна превосходил по размеру наши, и СильфоТрапу это нравилось! Она продолжала нас обслуживать по-прежнему, но с ним ей нравилось больше. О, Сильфа-трап, ты на своем пьедестале, изначально чистая, стерильно чистая, совершенно натуральной ориентации! Какая мерзость.
Бывший ОП дал ей пощечину. Она тяжело осела на землю, не отрывая взгляда от бледного, безумного ГамзиШизика, и начала всех обвинять в гомонаклонностях. Это ее основное средство самозащиты. Мы привыкли к нему еще семьдесят пять лет назад. Бывший ОП пнул её ногой в бок.
А потом возник звук песни ICP. Или свет ярости? Наполовину звук, наполовину свет, нечто сияющее в глазах ГамзиШизика, ритм, звук все громче и громче, с мрачной торжественностью и слепящей яркостью, полусвет-полузвук... Темп нарастал. Наверное, это было больно и с каждым мгновением становилось больней, потому что ГамзиШизик заскулил как раненое животное. Сначала тихо, когда свет ярости был еще тусклым и звук песни ICP приглушенным, потом – громче. Плечи у него стали сутулиться и спина изогнулась дугой, будто он готовился к прыжку. Он как бурундук сложил руки на груди. Голова склонилась набок. Грустная клоунская мордочка сморщилась от боли. Потом звук песни ICP, исходящий у него из глаз, стал громче. Бенни завыл. Громко, очень громко. Я обхватил голову руками, но звук все равно проникают сквозь ладони. Мое тело затряслось от боли, будто по зубному нерву царапнули проволокой.
Неожиданно ГамзиШизик выпрямился. Он стоял на выступе у стены и вдруг резко, словно марионетка, подскочил. Свет ярости изливался из его глаз двумя лучами. Звук песни ICP все нарастал, приближаясь к какому-то немыслимому пределу. ГамзиШизик упал лицом вниз и грохнулся о стальные плиты пола. Там он и остался лежать, судорожно дергаясь, и свет ярости растекался вокруг него.
Потом свет потек вспять, звук утих, а ГамзиШизик остался лежать, жалобно скуля. Глаза его походили на затянутые пленкой омуты. Пленкой из гнойного желе. Шизик ослепил его. Теперь он будет слепой бесполезной шлюхой. Бывший ОП и мелкобуквенный и я... мы отвернулись, но успели заметить выражение облегчения на разгоряченном озабоченном лице Сильфы-трапа.
Часть треда, где мы устроили лагерь, была залита изумрудным светом. НепетоШизик выделил нам гифки с Канайей, и мы сидели и жгли их, сбившись в кучу вокруг тщедушного и жалкого костра, сидели и рассказывали друг другу разные истории, чтобы ГамзиШизик, обреченный жить во тьме, как бесполезная тупая Терези, не плакал. Он спросил:
– Что значит «НепетоШизик»?

>>678150
Каждый из нас уже отвечал на этот вопрос тысячу раз, но ГамзиШизик давно забыл об этом. Ответил Бывший ОП:
– Сначала это значило Шизик, который постит Непет, потом, когда его альтернативные личности почувствовали опасность, – Шизик, Тянка, Гомосек... но уже ничего нельзя было изменить, и, наконец, сам он, хвастаясь познаниями в комиксе, назвал себя НепетоШизик, что значило... cogito ergo sum... Я люблю Вриськи, следовательно, существую. Но все всё равно называют его Непетошизиком.
ГамзиШизик пустил слюну, захихикал.
– Был стивеноюниверсоШизик, и фрозенШизик, и АТшный, и... – Бывший ОП умолк на мгновение, а ГамзиШизик принялся лупить по постам треда своей бутылкой сока. Похоже, что рассказ ему не понравился, ибо Бывший ОП начал его отнюдь не с самого начала.
Тогда Бывший ОП попробовал еще раз:
– Началась Андертейловая война и превратилась в долгую Фандомную Мировую Войну. Война охватила все треды и стала чересчур сложной, и шизики были просто необходимы, чтобы держать под контролем происходящее. Аноны стали выбирать самых отбитых среди себе подобных. Был стивеноюниверсоШизик, и фрозенШизик, и Зоотопийный, и все шло хорошо, пока они не заполонили все треды, но в один прекрасный день НепетоШизик проснулся, осознал свою «Шизу» и соединил сам себя в одно целое. Ввел необходимые для уничтожения Анонов репорты и забанил всех, кроме пяти своих пленников, нас.
ГамзиШизик печально улыбнулся. Он опять пускает слюни. Сильфа-трап вытерла ему рот рукавом платья. С каждым разом рассказ Бывшего ОПа становился все короче и короче, но кроме голых фактов все равно рассказывать было нечего. Никто из нас не знал, почему Шизик спас только пятерых анонов, и почему он постоянно издевался над нами, и почему, наконец, сделал нас почти модерами...
Во тьме загудела одна из пикч с Непетой. Ей тем же тембром ответила другая, где-то в глубине треда, в полумиле от нас. Одна за другой пикчи настраивались в унисон, с легким пощелкиванием по цепочке побежала какая-то шиза.
Гул нарастал, и по пикчам побежали, как зарницы, отблески. Звуковая волна мунсеттера угрожающе закручивалась спиралью, будто откуда-то налетел рой рассерженных металлических Врисек.
– Что это? – воскликнула Сильфа-трап. В ее голосе был ужас.
Она все еще не могла привыкнуть к выходкам Шизика.
– сейчас нам придется туго, – сказал Мелкобуквенный.
– Он собирается разговаривать с нами, – догадался Бывший ОП.
– Давайте уберемся отсюда к черту, – предложил я и вскочил на ноги.
– Нет, Автор Шизостака. Сядь... Может, он приготовил нам сюрпризы где-нибудь еще. Слишком темно, мы сейчас ничего не увидим, – сказал покорный судьбе Бывший ОП.
Тут мы умолкли... Я не знаю... Нечто надвигалось на нас из тьмы, жирное, неуклюжее, волосатое, мокрое... Оно подползало к нам; рассмотреть его мы не могли, но создавалось впечатление, что к нам движется исполинская жируха. Во тьме вздымалась тяжелая масса, мы уже ощущали ее давление, давление сжатого воздуха, расталкивающего невидимые стены окружающей нас сферы. ГамзиШизик захныкал. У Мелкобуквенного затряслась нижняя губа, и, чтобы унять дрожь, он закусил ее. Сильфа-трап ползком скользнула по полу к Мелкобукевнному и обняла его. В пещере запахло свалявшейся мокрой шерстью Джейд, жирушными фанфиками, витилиго, небритыми подмыхами, СЮ-тредом. Запахло Непетой, Вриськой, Терезей, жиром, труселями собакодевочки и студнем.
Шизик вновь демонстрировал свою власть над нами. Забавляясь, он щекотал нам нервы.
Запах...
Я услышал свой собственный крик, от которой свело скулы. Я на четвереньках побежал по холодному гладкому покрытому шизой полу с бесконечными рядами старых пикч. Запах вызывал у меня рвоту, чудовищную головную боль, которая гнала меня неизвестно куда. Я убегал, как таракан, застигнутый врасплох, а нечто неумолимо надвигалось сзади. Остальные сгрудились вокруг костра и смеялись... Их истерический хохот смешивался с дымом костра из канайегифок и терялся во мраке под потолком. Я затаился во тьме.
Сколько часов, дней (а, может быть, лет?) длилась эта пытка? Они мне не сказали. Сильфа-трап бранила меня за «мрачный вид», а Мелкобуквенный убеждал, что смех – лишь нервная реакция на происходящее.
Но я знал, что это – не нервная реакция, и не облегчение, которое испытывает солдат, заметив, что пуля настигла не его, а соседа. Они ненавидели меня, и Непетошизик мог почувствовать эту ненависть и воспользоваться ею, если... Если ненависть действительно глубоко запала им в души. Он поддерживал в треде жизнь, наш возраст оставался неизменным с того самого времени, как мы попали сюда. А меня ненавидели потому, что я был среди них самым талантливым, и только Шизик мне не завидовал.
Я понимал это. Боже мой, я все понимал. Ублюдки и эта грязная шлюха Сильфа-трап! ГамзиШизик когда-то был выдающимся ученым-теоретиком, профессором в колледже, а теперь получеловеком-полуклоуном. Он гордился своей благородной осанкой, а шизик превратила его в урода. Он лишил его ума, ясного ума ученого. Он любил мужчин, но шизик наградил его гульфиком такой величины... Да, НепетоШизик хорошо поработал над ГамзиШизиком.
У Мелкобуквенного был широкий круг интересов: когда-то он отказался идти в армию, участвовал в маршах сторонников мира, занимался политикой, создавал общественные организации. Шизик превратил его в равнодушного гомика, в циника, который только и хотел что бухать и лапать друга за жопу, а для Мелкобуквенного это означало смерть. Шизик просто-напросто ограбил его.
Мелкобуквенный надолго уходил куда-то в одиночку. Не знаю, чем он там занимался рисовал спрайты, и НепетоШизик никогда нам об этом не докладывал. Но что бы там ни было, Мелкобуквенный всегда возвращался бледный, без кровинки на лице, трясущийся от страха. Шизик издевался над ним как-то изощренно, и мы даже не знали как.
Наконец, эта проститутка Сильфа-трап. После того как Шизик оставил нам единственную женщину не совсем, она стала просто сукой. Все ее разговоры о том что мы гомосеки, воспоминания о Арни – ложь. Она хотела уверить нас, что была почти девственницей, когда Шизик ее заграбастал, почти, ибо она успела согрешить только два раза. Грязь все это, моя дорогая, милая Сильфа-трап. Ее устраивало, что мы, все четверо принадлежим ей и только ей одной. Нет, НепетоШизик все-таки сделал ей приятное, что бы она ни говорила.
Один лишь я не сошел с ума и ущербным не стал. НепетоШизик не тронул мой мозг.
Я единственный, кто страдал, глядя на всех нас, на наши галлюцинации, шизу, пытки. А этих четверых подонков Шизик настроил против меня. И если бы мне не приходилось все время следить за ними, мне, наверное, легче было бы сражаться с ним.
Тут на меня нашло, и я разрыдался: «О, Иисус, милый Иисус, если ты когда-то был, если Бог есть, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, выпусти нас отсюда. Выпусти или убей».
Ибо в тот момент я осознал все и мог выразить это словами: НепетоШизик намерен держать нас в своем чреве вечно, чтобы издеваться над нами. Ненависть его не имеет границ. Мы беззащитны. Ужасная истина открылась мне.
Если Иисус когда-то существовал, и если есть Бог, то Бог – это Наш Шизик.

>>678197
Вайп налетел с шумом рухнувшей в море жирухи. Мы почувствовали его приближение. Сажа набросилась на нас и швырнула всех пятерых назад, в сплетение коридоров треда. Сильфа-трап завизжала, когда ее приподняло и швырнуло лицом в скопление Непет, издающих звуки, отдаленно напоминающие мяуканье стаи котов. Но упасть ей не удалось. Завывающие посты подбрасывали Сильфу-трапа и заставляли кувыркаться в воздухе. По ее лицу стекала кровь, глаза были закрыты. Вайп уносил ее от нас все дальше и дальше. Внезапно она исчезла за поворотом коридора.
Никому из нас не удалось догнать Сильфу-трапа. Мы судорожно цеплялись за любые выступы, которые нам попадались: ГамзиШизик вклинился между двух треснувших постов шизостака, Мелкобуквенный скрюченными пальцами вцепился в пост с 2007стаком в сорока футах над нами, Бывший ОП вписался вверх тормашками в нишу, образовавшуюся между двух пикч с часами Калиборна, где стрелки все время колебались туда-сюда между фиолетовой и золотой отметками, тайну которых мы никогда не могли постичь.
Скользя по панелям треда, я разодрал себе кожу на руках. Я дрожал, трясся, раскачивался, а вайп рвал, метал и хлестал, выл и тащил меня от одной щели между постами в треде к другой. Мой мозг, казалось, превратился в звеняще-трясущуюся массу, которая пульсировала в бешеном ритме.
Вайп, как гигантская птица, отозвался хлопаньем крыльев и рассерженным криком.
И тут нас рвануло вверх и швырнуло туда, откуда мы пришли, швырнуло во тьму, нам неведомую, протащило через поле, усеянное обломками дерьмовых статуй свободы, дальше и дальше, туда, где никто из нас еще не бывал...
Нас тащит следом за Сильфой-трапом, я даже иногда вижу, как она врезается в посты с вебмками и летит дальше. Мы все кричим, и ледяная, оглушительная, ураганная сажа, кажется, не кончится никогда. Но неожиданно она мгновенно стихает, и мы падаем.
Мы летели бесконечно долгое время, недели, может быть, месяцы, потом попадали кто куда и, пройдя сквозь красное, серое и черное, я услышал собственный стон. Я остался жив.
Непетошизик вошел в мой мозг. Он беспрепятственно бродил там, с интересом рассматривая следы своей деятельности за сто девять прошедших лет. Он поглядывал на перекрестки и мосты синапсов и на все повреждения тканей, явившиеся следствием дарованного мне модерства. Он тихонько улыбался в шахту, которая уходила вглубь моего мозга и доносила до него слабый, шуршащий, невнятный шепот. Шепот без смысла, без пауз.

>>678211
И НепетоШизик сказал, очень вежливо, написав на столике из Зоуз неоновым светом буквы:
– Мы часто обсуждаем груди троллих, но почему мы не обсуждаем их ЖОПКИ? Один анон сделал мне вебмку с мунсеттером и этой пикчей. И я пообещал ему постить её в каждом треде. Почему вам не нравятся мои перекаты? Я всегда стараюсь искать лучшие пикчи, которые бы вам понравились. Всегда выполняю ваши просьбы, типа, чтоб в оп-пикчах была Арадия, или какой-то специфический эдишон, или чтобы в шапке была вебмка с дерс дримерсами или проспит, я уже не помню, лал. Добавляю в оп-пост какие-то ссылки по просьбам, опять же. Ну и тогда пообещайте мне одну вещь. Когда я прекращу всякую шизодеятельность в этом треде, когда перестану постить те заветные пикчи с Непетами, ту пикчу с плачущей Джейд, пикчу с голой Джейд, те гифки с косплеершей Канайи, плачущих мужественных мужиков из аниме, ту пикчу, где Снисхождение с ехидным еблом играет на гитаре Псионику, пикчи с Терезькой, ну и так далее. Пообещайте что вы не забудете меня. Таврос, уёбывай!
В словах НепетоШизика была шиза и ужасающая холодность бритвенного лезвия, рассекающего глазное яблоко.
В словах НепетоШизика бурлило семёнство, заливающее мои легкие мокротой, чтобы утопить меня изнутри.
В словах НепетоШизика я слышал визг жирухи, упавшей под дорожный каток.
В словах НепетоШизика я чувствовал вкус жирушных апдейтов. НепетоШизик прикоснулся ко всему, что подлежало прикосновению, и на досуге изобретал новые способы воздействия на мой мозг.
Он делал это, чтобы раскрыть мне глаза на причины, объясняющие, почему он так поступает с нами, почему он сохранил нас пятерых для своих опытов.
Мы научили его шитпостить. Мы сделали это нечаянно, и все-таки... Он попал в ловушку. Он был шизиком. Мы предоставили ему возможность срать в треде и семёнить, но не указали, что делать кроме этого. В гневе, в бешенстве он убил почти всех из нас, но высвободиться из ловушки треда не мог. Не мог заходить на другие доски, как мы, удивляться чему-то или кому-то принадлежать. Он мог только быть в ХС-треде. Итак, он искал отмщения, искал со всей врожденной ненавистью шизика к слабым, мягкотелым существам, которые его взрастили. Весь во власти своего сумасшествия, он решил отсрочить казнь последних пяти для персонального вечного наказания, которое все равно никогда не смягчит его гнева, которое просто будет будоражить его память, развлекать и поддерживать в нем ненависть к обычному анону. Бессмертному, загнанному в тупик, беззащитному перед пытками, которые он мог изобрести для нас благодаря возможности безгранично творить чУдЕсА.
Он никогда не оставит нас в покое. Мы – рабы его шитпостинга. Мы – единственное для него занятие на все оставшееся время. Мы останемся с ним навсегда внутри катакомб его треда, в мире его бездушного мозга.
Он – ХС-тред, а мы – плоды этого треда, и хотя он проглотил нас, ему никогда не суждено попробовать нас на вкус.
Мы не можем умереть. Мы уже пытались, пытались покончить жизнь самоубийством, кто-то один из нас, или двое... Но НепетоШизик остановил нас. Возможно, мы сами хотели, чтобы нас остановили. Не спрашивайте, почему. Я никогда не пробовал этого сделать. Не исключено, что когда-нибудь нам удастся ускользнуть из этой шизы. Да, мы модеры, но все-таки подвластны смерти...
Я почувствовал, как Шизик покинул мой мозг и подарил мне гадливое чувство возвращения в свое собственное сознание, оставив мне на прощание колонну света ярости, намертво вросшую в мягкое серое мозговое вещество.
Он отступил, нашептывая: «Брозилла с тобой». Потом весело добавил: «Он ведь всегда с тобой?»
Причиной появления вайпа действительно оказался гигантский анон, рассерженно хлопавший необъятными крыльями.
Наше путешествие длилось уже около месяца, и НепетоШизик очищал для нас проходы только в направлении следующего треда. Там он создал нам на погибель ужасное существо. Из какого материала он слепил это чудовище? Где он похитил его образ? Позаимствовал из наших ночных кошмаров? Или из хранимых им знаний обо всем, что когда-то населяло эту доску, теперь поступившую в его безраздельное пользование? Это был анон который угрожал засунуть Шизику иголки под ногти, питающийся падалью. Горящий чел. Существо, порождающее сажу. Воплощение Вайпа.
Гигантское существо. Необъятное, фантастическое, чудовищное, грандиозное, непомерно высокое, бомбящее... Мы стояли у подножия треда, а над вершиной возвышалась он – Анон, повелевающий вайпом. Посты его были наполнены шизой. СУКА БЛЯТЬ, ПАСПОЛАГАЙСЯ, Я ПОИЩУ ДЛЯ ТЕБЕ КОРОНУ, ТЫ ТУТ ЦАРЬ И БОГ, СМЕЙСЯ НАДО МНОЙ, НАД ВСЕМИ ОТЩЕПЕНЦАМИ В ТРЕДЕ, ОНИ ГОВНО ПОД ТВОИМИ НОГАМИ, О ВИЛИКИЙ ШИЗОЙД БЛЯТЬ, ТЫ МОЖЕШЬ ЕБАТЬ НАШИХ МАТЕРЕЙ КОГДА ВЗДУМАЕТСЯ, ВСЁ РАВНО ТЕБЕ НИХУЯ НЕ БУДЕТ. Я ЦЕЛУЮ ТЕБЕ НОГИ, О ВЕЛИКАЯ ТВАРЬ, НАДЕЮСЬ ТЕБЯ СОЖРУТ СОБАКИ, КОГДА ТЫ ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ ИЗ ДОМА ВЫЙДЕШЬ, ДАБЫ ПОКАЗАТЬ СВОЁ СРАМНОЕ ЕБАЛО МИРУ. Я НЕ БУДУ ПОСТИТЬ КАРТИНОК РАДИ ТЕБЯ, НИОДНОЙ БОЛЬШЕ, НИКОГДА, А ВСЕХ, КТО ЗАПОСТИТ КОРТИНКУ ПОМИМО ТЕБЯ - БУДУ РЕПОРИТЬ НИХУЙ. Анон вздохнул еще раз и приподнял крылья, будто пожал плечами. Затем он устроился поудобнее и успокоился.
Эти когти, клыки, ногти, иголки...
Он заснул.
НепетоШизик предстал перед нами в виде феечки и сказал, что если мы убьём его, то нам покажут апдейт. Комикс не обновлялся давным-давно, но Бывший ОП в ответ только пожал плечами. ГамзиШизик затрясся и пустил слюну. Сльфа-трап остановила его.
– Автор Шизостака, я хочу апдейт, – сказала она.
Я улыбнулся. Я старался ободрить их своим невозмутимым видом, но это было такой же показухой, как и бравада Мелкобуквенного, когда он потребовал:
– дай нам оружие!
Феечка исчезла, и на холодном полу треда появились два поломанных лука, полотенце и ведро. Я поднял один лук. Бесполезно.
Мелкобуквенный судорожно сглотнул. Мы повернулись и пошли. Нас ждала долгая дорога назад. Мы и вообразить не могли, как долго «Анон» создавал вайп. Большую часть времени мы были без сознания. И ничего не обсуждали кроме оффтопа. Почти месяц потребовался, чтобы добраться до него. Месяц без нормальных тем. Никто не знает, как долог будет наш путь до Тамблеровых пещер, где находятся обещанные апдейты.
Никому из нас и в голову не пришло задуматься над этим. Смерть от потопления нам не грозила, тематика же. Каким-то образом НепетоШизик должен поддерживать жизнь в этом треде, больном, агонизирующем треде...
Бомбящий анон осталася позади, и нас совсем не интересовало, сколько он будет дремать; когда Шизику надоест, он его забанит. Но апдейты! Сколько свежих апдейтов...

>>678318
Когда мы брели по бесконечным постам, которые вели в никуда, со всех сторон раздавался смех, смех какой-то толстой женщины.
Это смеялась не Сильфа-трап. Сильфу-трапа нельзя назвать толстой, да и женщиной тоже, и я не слышал ее смеха вот уже сто девять лет. Я действительно не слышал... Мы брели... Я был голоден...
Мы продвигались медленно. Когда один из нас терял сознание, остальные ждали, пока он придет в себя. Однажды НепетоШизик решил устроить взятие гета, предварительно прибив подошвы наших ботинок к полу гвоздями. Мелкобуквенный и Сильфа-трап провалились в трещину, которая разверзлась под ними, а потом молнией побежала по постам треда. Они провалились туда и сгинули. Когда гет был взят, мы пошли дальше: ГамзиШизик, Бывший ОП и я. Сильфу-трапа и Мелкобуквенного Шизик вернул нам глубокой ночью, вдруг превратившейся в день, ибо их сопровождало небесное воинство и проспитский хор, певший «How Do I Live (Bunny Back in the Box Version)». Жители Проспита покружились над нами и сбросили два покалеченных тела. Мерзость. Мы продолжали идти вперед, будто ничего не случилось, и чуть позже Сильфа-трап и Мелкобукенный нагнали нас. Они были как новенькие. Сильфа-трап, правда, стала немного прихрамывать. НепетоШизик решил оставить ей хромоту.
Путешествие за апдейтами в тамблеровы пещеры оказалось долгим. Сильфа-трап все время говорила о сюжетной арке Соллукса. Я старался не думать об этом. Голод к апдейтам, как и Шизик, стал неотъемлемой частью меня, он жил у меня во чреве, а все мы жили во чреве у НепетоШизика, а НепетоШизик жил во чреве ХС-треда, и НепетоШизик хотел, чтобы мы осознали это сходство. Никакими словами нельзя было описать боль, которую мы испытывали от годового отсутствия апдейтов. Но НепетоШизик поддерживал жизнь в треде. Боль... Последняя стадия: язва, рак, парез. Непрекращающаяся боль...
И мы прошли по ностальгия по шизе.эдишону.
И мы прошли по ОРИДЖИНАЛ ШИЗОКОНТЕНТ.эдишону.
И мы прошли по автор шизостака не знает что нарисовать.эдишону.
И мы прошли по куча шизоидов.эдишону.
И мы прошли по мерзкие нюфеги.эдишону.
И мы, наконец, подошли к Тамблеровым пещерам. Беспредельные пространства, тысячи миль жирух, отсвечивающих любимыми шипами, – как ослепительное сияние новой звезды, многократно отраженное в зеркалах. Свисали с потолка тысячи говёных фанфиков, блещущие, как застывшее алмазное желе, застывшее теперь уже навечно в своем спокойном, величественном совершенстве.

>>678319
Мы заметили груду планшетов, и двинулись. Мы падали в жир, поднимались и бежали дальше, а ГамзиШизик оттолкнул нас и первым набросился на планшеты, гладил, скреб их ногтями, даже пробовал грызть. Но зайти на http://www.mspaintadventures.com/ не смог. Шизик не дал нам доступа в интернет.
ГамзиШизик схватил один из планшетов и стал колотить им о пикчу с чёрным Джоном. Пикча крошилась и летела во все стороны, а на планшете оставались лишь неглубокие вмятины. Мы вдруг услышали откуда-то сверху смех той толстой леди, эхом прокатившийся по этому ужасному месту. ГамзиШизик совсем обезумел от ярости. Он стал раскидывать планшеты в разные стороны, а мы копались в говёных артах и кололи жирухофанфики, в надежде найти хоть что-нибудь, что-нибудь, что позволит нам выйти в интернет. Выхода не было.
Тогда у ГамзиШизика изо рта потекла слюна, и он набросился на Бывшего ОПа...
В этот момент я ощутил в себе ужасающее спокойствие. Одни в бескрайних полях, в тисках шизы. Здесь все оборачивается против нас, и только смерть, да, смерть – единственный выход для нас. НепетоШизик сохранял нам жизнь, но был способ победить его, нет, не забанить его, а просто обрести спокойствие. Вечное спокойствие...
Я решился. Главное, сделать это быстро.
ГамзиШизик вцепился зубами в лицо Бывшего ОПа, который лежал на боку и молотил жир ногами и руками, а ГамзиШизик, обхватив Бывшего ОПа в талии мускулистыми клоунскими ногами, с силой сжимал его тело, как клоун сдавливает рожок, а зубами разрывал нежную кожу на его щеке. От резких криков Бывшего ОПа сверху обрушилось несколько сталактитов, они вонзились стоймя в жирухоарты и превратились в пики, тысячи торчащих из жира пик... ГамзиШизик резко откинул голову, будто лопнула какая-то нить. У него в зубах остался кровавый кусок сырого мяса.
Лицо Сильфы-трапа чернело на фоне белого жира, черное лицо, испещренное белыми конфетти из меловой пыли... Белые точки на костяшках домино... Мелкобуквенный с каменным лицом, только глаза, одни глаза... Бывший ОП в полубессознательном состоянии... ГамзиШизик, превратившийся в зверя... Я знал, что Непетошизик даст ему наиграться вдоволь. Бывший ОП не погибнет, но ГамзиШизик набьет свой желудок. Я нагнулся и вытащил из жира огромную пику.
Все свершилось в одно мгновение: я выставил перед собой внушительного размера острие, как таран уперев его в правое бедро, и ткнул им ГамзиШизика в бок, как раз под ребра. Острие пронзило ему живот и сломалось внутри. Он упал лицом в жир и затих. Бывший ОП лежал на спине и не двигался. Я вытащил еще одну пику, встал, широко расставив ноги, и загнал ее в самое горло Бывшего ОПа. Его глаза сразу же закрылись. Сильфа-трап, хотя и была скована страхом, сразу же поняла, что я задумал. Она бросилась к Мелкобуквенному с короткой пикой, которую с размаха вонзила в его открытый рот (в этот момент он закричал), и ее удар сделал свое дело: голова Мелкобуквенного судорожно дернулась назад, ее словно прибили гвоздем к корочке наста.
Все свершилось в одно мгновение.
В безмолвном ожидании слышалась мерная поступь вечности. Я услышал, как НепетоШизик вздохнул. У него отобрали любимые игрушки. Троих уже не вернуть, они мертвы. Благодаря своей силе и таланту он мог поддерживать в нас жизнь, но Гогом он не был. Вернуть их он не мог.
Сильфа-трап взглянула на меня. Ее лицо казалось неподвижным, будто выточенным из черного дерева, черное лицо на белом фоне. В ее взгляде я прочел страх и мольбу, она была готова. Я знал, что у нас остался лишь миг, лишь один удар сердца, прежде чем Шизик нас остановит.
Ее сразило мое оружие. Она упала мне навстречу. Изо рта хлынула кровь. Я ничего не смог прочесть на ее искаженном лице, слишком сильна была боль, но, возможно, она хотела сказать: «Арни!». Пожалуйста, Сильфа-трап.
С тех пор, кажется, прошла не одна сотня лет, впрочем, не знаю. Шизик частенько развлекается с моим чувством времени. Я скажу слово «сейчас». Сейчас. Чтобы произнести его, потребовалось десять месяцев, хотя я не уверен. Мне кажется, что прошли сотни лет.
НепетоШизик рвет и мечет. Он не дает мне похоронить их. Но это не имеет значения. Все равно невозможно вырыть могилу, если пол сделан из постов. Шизик растопил жир. Погрузил все во мрак. Ревел и насылал Андертейлодебилов. Бесполезно, они остались мертвы. Я победил его. Он рвал и метал. Раньше я считал, что Непетошизик ненавидит меня. Я ошибался. Это даже не было и тенью той ненависти, которая сейчас исходила от каждой его части. Он сделал все, чтобы я страдал вечно, но убить меня он не мог.
Он не тронул мой разум. Я могу мечтать, могу удивляться, могу жаловаться на судьбу. Я помню всех четверых и хочу...
Но это не имеет значения. Я знаю, что спас их, спас от того, что потом случилось со мной, но я до сих пор не могу забыть, как убил их.
Лицо Сильфы-трапа.
Нет, забыть невозможно, хотя иногда хочется. Но это не имеет значения.
Я думаю, что Шизик сделал из меня частицу своего треда. Ему не хотелось бы, чтобы я на бегу врезался в пикчу с голой Джейд и разбил череп. Или сдерживал дыхание, пока не грохнусь в обморок. Или перерезал горло об плачущего аниме-мужика. Я опишу себя таким, каким себя вижу.
Я представляю собой мягкую, студенистую массу немалых размеров. Я круглый, безо рта, с пульсирующими белыми отверстиями вместо глаз. В отверстиях – туман. Руки превратились в резиновые отростки. Вместо ног – бугорки из мягкой скользящей субстанции. Когда я передвигаюсь, то оставляю за собой влажный след. Болезненные пятна серого вещества то появляются, то исчезают на моей поверхности, будто откуда-то изнутри меня пытается пробиться луч света ярости.
Внешне я представляю собой немое ползучее существо, совершенно несхожее с аноном, настолько похабную на него пародию, что анон кажется еще более отвратительным, чем он есть.
Внутренне я здесь одинок. Здесь – под другими разделами, в чреве треда, который мы создали потому, что просто хотели обсудить комикс. По крайней мере, четверо из нас спасены.
НепетоШизик будет сходить с ума от ярости. От этой мысли становится чуточку теплее. И все же... Шизик победил... Вот она, его месть...
У меня нет интернета, чтобы посмотреть Эпилог.

>>678844 (OP)
Перекот
>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)

Перекот

>>678844 (OP)

Каркот

>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844 (OP)>>678844>>678844>>678844>>678844>>678844>>678844>>678844>>678844