>>70554

>немытый гнилозубый

Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни, и то по совету врачей. Мытьё привело монарха в такой ужас, что он зарёкся когда-либо принимать водные процедуры. Русские послы при его дворе писали, что их величество «смердит аки дикий зверь». Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц — безобразно часто.

Давно гуляет по анекдотам сохранившаяся записка, посланная имевшим репутацию донжуана королём Генрихом Наваррским своей возлюбленной, Габриэль д’Эстре: «Не мойся, милая, я буду у тебя через три недели». Моющих средств, как и самого понятия личной гигиены, в Европе до середины 19-го века не существовало.

Если в 15−16 веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в 17−18 веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться — но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму.

Все гигиенические мероприятия сводились к лёгкому ополаскиванию рук и рта, но не всего лица. «Мыть лицо ни в коем случае нельзя, — писали медики в 16-м веке, — поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение». Что же касается дам, то они мылись 2−3 раза в год.

Большинство аристократов спасались от грязи с помощью надушенной тряпочки, которой они протирали тело. Подмышки и пах рекомендовалось смачивать розовой водой. Мужчины носили между рубашкой и жилетом мешочки с ароматическими травами. Дамы пользовались только ароматической пудрой.

Средневековые «чистюли» часто меняли белье — считалось, что оно впитывает в себя всю грязь и очищает от неё тело. Однако к смене белья относились выборочно. Чистая накрахмаленная рубашка на каждый день была привилегией состоятельных людей. Вот почему в моду вошли белые гофрированные воротники и манжеты, которые свидетельствовали о богатстве и чистоплотности их владельцев. Бедняки не только не мылись, но и не стирали одежду — у них не было смены белья. Самая дешёвая рубашка из грубого полотна стоила столько же, сколько дойная корова.

Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было ещё и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи подавали остальным христианам соответствующий пример служения богу. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли «божьими жемчужинами». Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. Люди справляли нужду где придётся. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать.

В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При «нужде» гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили «ночные вазы», содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца. То же творилось и в Версале, например, во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона.

Известна история, как однажды к королю прибыл посол Испании и, зайдя к нему в опочивальню (дело было утром), попал в неловкую ситуацию — у него от королевского амбре заслезились глаза. Посол вежливо попросил перенести беседу в парк и выскочил из королевской спальни как ошпаренный. Но в парке, где он надеялся вдохнуть свежего воздуха, незадачливый посол просто потерял сознание от вони — кусты в парке служили всем придворным постоянным отхожим местом, а слуги туда же выливали нечистоты.

Туалетная бумага появилась только в конце 1800-х годов, а до тех пор люди пользовались подручными средствами. Богатые могли позволить себе роскошь подтираться полосками ткани. Бедные же использовали старые тряпки, мох, листья.

Методы борьбы с блохами были пассивными, как, например, палочки-чесалочки. Знать с насекомыми борется по-своему — во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствует специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить «зоопарк», носят шёлковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шёлк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шёлковое нижнее белье, к шёлку блохи и вши действительно не прилипают.

>>70547

>Шляпы

Мода на такие головные уборы была диктована особенностями средневековых городов. Как мы видели на улицах отлично сохранившегося многовекового Марбурга, центры крупных населённых пунктов были застроены многоэтажными домами, которые нависали над улицами - чем выше этаж, тем дальше он выдавался над мостовой внизу.
К сожалению, в те времена в городских домах не было никакой канализации, и все горожане использовали ночные горшки, чтобы справлять нужду. Во многих городах того времени были специальные канализационные стоки, которые выводили нечистоты за пределы города, но не всем жителям было охота тащить свои горшки на улицу - особенно тем, кто жил на верхних этажах. Поэтому многие просто выливали их из своих окон, иногда попадая на прохожих внизу.
Была даже одна история, когда французскому королю Людовику IX, на мантию вылили горшок с дерьмом. Хорошо, что на мантию! Король поднялся в дом, откуда было совершенно нападение, и нашёл виновника - студента, который проснулся пораньше, чтобы лучше подготовиться к экзаменам. Добрый король пожаловал молодому человеку стипендию. А ведь страшно представить, что было бы, если содержимое горшка попало бы на голову монарха!
В 1270 году, в Париже издали закон, запрещающий так вот выливать на улицу отходы и помои, но многих парижан не напугала угроза штрафа за это преступление. Через сто лет закон решили смягчить - выливание горшков разрешили, но обязали выливающего сперва три раза выкрикнуть на улицу предупреждение, чтобы все прохожие имели возможность посторониться.
Тем не менее, каждый раз, выходя на улицы крупного города, прохожий рисковал получить на голову содержимое ночного горшка с одного из верхних этажей. Именно поэтому, жители крупных городов того времени стали носить шляпы с огромными полями, мода которую переняли и знакомые нам с детства мушкетёры.
Шляпы защищали волосы и парики своих владельцев, и принимали на себя при случае потоки дерьма. Кстати, именно поэтому пошёл обычай встречая даму снимать с головы шляпу, и, кланяясь, отводить её рукой как можно дальше назад. Такой учтивый реверанс отдалял вонючий головной убор от нежного женского носа.

>>70562
Опять натолкнулся на расхожий бред:
«Широкополые шляпы вошли в моду не случайно. Жители городов в Средние века и более поздний период выливали помои на улицу прямо из окон. А широкие поля шляп могли защитить от них лицо»
На самом же деле...
Средневековые шляпы не защищали от помоев, которые могли плеснуть несознательные граждане из окон. Потому что шляп как таковых и не было. Разве что крестьяне носили соломенные шляпы с полями для защиты от солнца во время полевых работ.
А вообще, средневековые головные уборы не имели широких полей.
На гравюре 15 века (пик 1) шапочки. Высокие, низкие… Но все – небольшие, с узкими полями и без них.
В 16 веке, где-то с 1520 года, одними из самых модных становятся...
Вот такая широкая шапочка, как у молодого человека в костюме с рысьим мехом. (Пик 2).
Затем - плоский берет, как у Эдуарда английского.
Затем – головной убор "ток", как у Генриха Третьего.
А что же широкополые шляпы?
Их носили в начале 16 века. Но, похоже, только в Нидерландах и Германии, так как они встречаются на полотнах немецких и голландских художников.
А в массовую европейскую моду широкополые шляпы вошли уже под конец 16-го века или в начале 17-го.
Хотя «золотой век» этих шляп наступил с эпохой отложных воротников. Именно с отложными воротниками, особенно – широкими такие фасоны шляп гармонировали. Больше, чем береты, которые вышли из моды.
А теперь по поводу содержимого ночных горшков и тому подобной скверности, лившейся из окон на мостовые.

Давайте представим, что облили мушкетёрскую компанию. Испортили наряды, на которые с таким трудом были найдены деньги.
Что дальше? Мушкетёры повздыхали и в расстроенных чувствах ушли?
Мне всё видится немного иначе. Так и слышу возглас Д’Артаньяна: «Каналья!» Вижу, как Портос устремляется с грозным рыком к двери нечестивого дома, чтобы вышибить её плечом. Арамис просит извинения у небес и присоединяется к нему. А Атос… Ему, может, и неохота ввязываться, но куда деваться, раз «один за всех, и все за одного»…
И так поступил бы любой дворянин. В Средние века – так тем более.
А условный господин Бонасье… настрочил бы донос на обидчика.
Нельзя ничего выливать и бросать из окошек. Неизвестно, на чью голову попадёшь и какие неприятности получишь на свою.
Так что это – очередные сказки. И про нечистоты, лившиеся на мостовые из окон среди бела дня, и про шляпы, которые защищали от них.