Напоминаю о том, как выглядели русские рейтары.

Поляки в 17 веке сравнивали московитов по тяжести с немцами, а не с татарами и османами. Пятигорцам чтобы драться на равных с московитами приходилось облачаться в пластинчатые доспехи. Оно и правильно, если бы они сражались в привычных им кольчужках, то русские рейтары размозжили бы их как под Смоленском.

Челобитье рейтарского полковника Самуила Шарля де Эберта о прибавке его полка драгунам и рейтарам поденного корму (в 1633 году).
«… . Бьют челом рейтарскаго строя полковник Самоил-Шарлъ де Эберт со всеми своими начальными людьми и с рейтары. Пришол я на твою государеву службу под Смоленеск в самое нужное и тесное время: король польский с королевичем и с гетманом корунным Козановским, да с гетманом Радивилом и Госевским и со многими литовскими и немецкими людьми встал от Смоленска обозом своим за пять верст ... И сентября в 18 день приходили польские, и литовские и немецкие люди из обозу королевскаго и из города на мой обоз, да Индрика Фандама на шанцы, гусары, и рейтары и пехота немецкая, гайдуки на утренней заре; и милостию Божиею и твоим государским счастьем побили у них многих людей, и я своим полком их конных людей, гусар и рейтар, многих побил, и в реку потоптал и за реку, за реку Днепр прогнал. И того же дня в четвертом часу выходили из города и из обоза король с гетманом Козановским да с Радивилом на наши полки, и я с своим полком стал в поле у монастыря Архангельскаго и дал им полевой бой против их гусарских и рейтарских рот, и тут Божиею милостию и твоим государским счастьем побили у них многих людей; а был бой у нас с ними того числа во весь день, с утра и до вечера. А было твоё государское жалованное слово о прибавке: объявится к тебе, государю, наша службишка, и толды вам будет прибавка; и службишка наша и работишка тебе, государю, известна». Просит пожаловать Рейтарский полк прибавкою кормоваго жалованья.

Рейтарский полк Самуила Шарля Д’ Эберта.
В бою 11.09.1633 г. атаковал запорожцев и сбросил их в реку. В сражении 18.09.1633 г. атаковал и прогнал с поля боя польские казацкие хоругви, но затем понес потери, попав под удар гусар и рейтар. На конец 1633 г. насчитывал 194 начальных человека и 1994 рядовых. В боях под Смоленском погиб ротмистр этого полка Юрий (Джордж) Лермонт, предок М.Ю. Лермонтова. Полк отличился в бою на Жаворонковой горе 9.10.1633 г., прикрыв отход разбитых полков Т. Унзена и Т. Сандерсона.

>>799070
Русских рейтар неправильно ассоциировать с классическими западноевропейскими рейтарами (пистольерами, кирасирами). Отличие уже было в том, что главным оружием безусловно являлся карабин (если пистолеты могли не выдать, то карабин обязательно). В западноевропейской системе конные карабинеры/аркебузиры – вспомогательный род кавалерии, близкие драгунам. С середины 17 в. карабины стали появляться на вооружение и «линейной» кавалерии (одновременно нормы её защитного вооружения сократились до кирасы и шлема), но карабины у неё всегда считались не обязательным и вспомогательным оружием (прежде всего, для аванпостной службы и спешенного боя). Прежние карабинеры/аркебузиры во 2-й пол. 17 в. слились с линейной кавалерией и драгунами.
Т. о. уже по этим признакам в России переняли не западноевропейский кавалерийский строй, а его разновидность. При первом обобщённом взгляде на русских рейтар будет видна ещё её одна особенность – они активно и эффективно привлекались для разведывательно-сторожевой службы, стычек и набегов. Известна фраза «рейтар татарина догнать в поле строем не поспеет», однако ключевое слово здесь «строем», относится она к сибирской украйне (и суть данного источника – накладно тратиться на обучение рейтарскому строю, если его применить негде; в целом сибирские рейтары воевали успешно). По факту рейтары уверенно проявляли себе в «малой войне» и в Литве, и на степной границе (большинство рейтар там и находилось), и в рейдах против Крымского ханства и мятежных казаков. Это была полноценная легкая конница, не требующая подобно «регулярной кавалерии» 18 в. помощи «иррегулярной конницы».
До сих пор русских рейтар часто реконструируют в ботфортах со шпорами, шпагами и мундштучными уздечками. Однако на деле выдавали им только карабины, пистолеты, кирасы и шлемы. О шпагах ничего не известно (шпаги закупали, но они выдавались пехоте), а когда встречаются упоминание о клинках (с 1660-х гг.), то это неизменно сабли. Был проект закупки «рейтарских лошадей», но его не осуществили. Т. е. рейтары были с традиционными саблями и на традиционных лошадях с традиционным снаряжением. Даже первые петровские драгунские полки (созданные в 1700-01 гг. из «рейтарской службы» и дворян) полностью вооружались саблями. Старейший драгунский полк в 1701 г. получил 450 ногайских и 90 гусарских седел. Только в 1704 г., насколько я заметил, при формировании драгунских полков указали выдать шпаги, сделать седла немецкие и «узды с мушткукки» (до этого просто узды), а также шпоры.

>>799244

>Русских рейтар неправильно ассоциировать с классическими западноевропейскими рейтарами (пистольерами, кирасирами).

Рейтары, пистольеры и кирасиры это один вид конницы? Во всех странах? Со всегда одинаковым вооружением? И в чем выражается классичность "рейтаров" 17 века?

>Отличие уже было в том, что главным оружием безусловно являлся карабин (если пистолеты могли не выдать, то карабин обязательно).

Не обязательно. Что было, то и выдавали. Стремились к карабину и паре пистолетов у каждого рейтара. В реальности был разнобой.

>В западноевропейской системе конные карабинеры/аркебузиры – вспомогательный род кавалерии, близкие драгунам.

Что за общепринятая западноевропейская система в 17 веке? И как "рейтары" в какой-нибудь шведской армии могут быть вспомогательными на поле боя, если их было большинство среди кавалерии а иногда только они и были? И как рейтары могут быть близкими драгунам на поле боя?

С "конными карабинерами" тоже весело:
Первоначально под наименованием рода оружия — «карабены», а позднее карабинеры (carabiniers), появились, в лёгкой пехоте и коннице (пешие и конные стрелки), в ВС Испании, в 1679 году в каждой роте кавалерии было присвоено лучшим стрелкам название карабены, с назначением усиленного оклада жалования, а затем в ВС Франции (конные стрелки). Существовали в ВС Австрии с XVI века, в 1798 году последние карабинерные полки Австрии переименованы в кирасирские.

>С середины 17 в. карабины стали появляться на вооружение и «линейной» кавалерии

Похоже только в Швеции и Польше. И то, в 90% случаев там использовали только пистолеты.

>Прежние карабинеры/аркебузиры во 2-й пол. 17 в. слились с линейной кавалерией и драгунами.

Почему "карабинеры/аркебузиры" у Комарова не являлись линейной кавалерией? С какой именно линейной кавалерией они слились? И что общего у них было с драгунами на поле боя во 2-й пол. 17 века?

>Т. о. уже по этим признакам в России переняли не западноевропейский кавалерийский строй, а его разновидность.

Пиздец. Что за хуйня. "в России переняли не западноевропейский кавалерийский строй" - русские рейтары не сражались в линейных коробочках под руководством немецких офицеров? "а его разновидность." - какую именно разновидность переняли? Можно было бы с тех же успехом сказать "русские рейтары отличались от европейских", а не пороть чушь.

>При первом обобщённом взгляде на русских рейтар будет видна ещё её одна особенность – они активно и эффективно привлекались для разведывательно-сторожевой службы, стычек и набегов.

Вот это да. Вот читаешь дневник Гордона за 1650-е, когда он служил простым рейтаром в шведской армии, и на каждой странице он и его сослуживцы-рейтары занимаются тем же самым практически каждый день. Видно Гордон служил в неправильной армии и в неправильном рейтарском полку. Засланные русские шпионы научили европейских рейтаров несвойственным им гадостям, не иначе.

>По факту рейтары уверенно проявляли себе в «малой войне» и в Литве, и на степной границе (большинство рейтар там и находилось), и в рейдах против Крымского ханства и мятежных казаков.

Охренеть. А вот европейцы бы стопудово бы там обосрались со своими кирасирами и рейтарами. Они ж малой войне не были обучены, да-да. Не то что русские чудо-богатыри. Да любой вид конницы у европейцев воевал бы точно также в этих условиях.

>Это была полноценная легкая конница, не требующая подобно «регулярной кавалерии» 18 в. помощи «иррегулярной конницы».

Гениальное предложение. Смешались в кучу кони, люди... Рейтары в доспехах и в линейном строю это уже легкая конница.

>не требующая подобно «регулярной кавалерии» 18 в. помощи «иррегулярной конницы».

Что блядь? Какая кавалерия 18 века требовала помощи иррегулярной конницы? В каких таких делах? Русские драгуны 18 века не могли обойтись на поле боя без казаков? Или кирасиры не могли ничего сделать на поле боя без башкир? Что за хуйню несет Комаров?

>До сих пор русских рейтар часто реконструируют в ботфортах со шпорами, шпагами и мундштучными уздечками.

Часто это 2 реконструкции? Ну если рисовать по 1 рисунку каждый пять лет, то может показаться что часто.

>Однако на деле выдавали им только карабины, пистолеты, кирасы и шлемы.

Очень большое упрощение в использовании различного снаряжения в 17 веке. На войне они могли ездить хоть в немецких шляпах и на трофейных польских конях.

>О шпагах ничего не известно

О них известно что в 1640-х годах они входили в комплекты рейтарской службы, которые тысячами закупали в Европе. Известна цена в рублях на такой комплект вместе со шпагой - "Латы рейтарские со шпагою и с одной руковицею стоили 4 руб."

>а когда встречаются упоминание о клинках (с 1660-х гг.), то это неизменно сабли.

Странно было бы если бы не были сабли, при таком распухшем количестве рейтарских полков. А начинали войну всего с 6 тысячами рейтар. То что успели закупить в 1640-первую половину 1650-х к 1660-м успешно поломали и просрали в боях 1650-х, ведь это заводской ширпотреб. Во время короткой Смоленской войны переломали 3 тысячи шпаг. А дальше массовые рейтары уже перешли на проверенные сабли и не стали ломать комедию. Хотя тысячи рейтарских шпаг кое-где еще оставались в наличии, как например в киевском арсенале. Тоже могли использоваться.

>Был проект закупки «рейтарских лошадей», но его не осуществили.

А вот Лобин говорит что осуществили.

>Т. е. рейтары были с традиционными саблями и на традиционных лошадях с традиционным снаряжением.

Отличное обобщение, несмотря на то что нет данных по массовому клинковому вооружению рейтар в 1650-1660-х годах, происхождению их коней и распространенности трензельного/мундштучного оголовья, как и по степени использования шпор.

>Даже первые петровские драгунские полки (созданные в 1700-01 гг. из «рейтарской службы» и дворян) полностью вооружались саблями.

На то что рейтары массового вооружались саблями есть делопроизводственные документы еще с 1670-х годов. Но только по некоторым отдаленным от центра городовым дворянским корпорациям в несколько сотен человек. По 1650-1660-м даже таких документов нет.

>Старейший драгунский полк в 1701 г. получил 450 ногайских и 90 гусарских седел.

Охрененно. Значит каждый рейтарский полк в 1630-1690-х годах всегда получал от казны ногайские и особенно гусарские седла. Прям брали и снабжали каждого рейтара гусарским седлом. А не он сам использовал того коня и то конское снаряжение которое мог себе позволить и хотел использовать, да-да.

>Только в 1704 г., насколько я заметил, при формировании драгунских полков указали выдать шпаги, сделать седла немецкие и «узды с мушткукки» (до этого просто узды), а также шпоры.

Ну всё. Вот и мы нашли подтверждение что всё это использовали русские рейтары в 17 веке. Ведь очевидно, что прототипом этого драгунского снаряжения стало снаряжение русских рейтар в 17 веке. Ну вы понимаете, старины не рушим и т.д. и т.п. На основании этого свидетельства уже можно строить глобальные выводы о вооружении в таком духе тысяч рейтар в 1630-1690-х годах.

Это по логике Комарова. По моей логике один-два случая вооружения драгун начала 18 века каким-то конкретным снаряжением, вообще не могут являться свидетельством чего-либо распространенного у русских рейтар в середине 17 века. Как это вообще может быть связано между собой?

Хреновая паста. Неуд Комарову. Я бы лучше написал.

>>800290
ОСТРОТЫ И ШУТКИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЗА СТОЛОМ
Кто из бояр или дворян на пиру у великого князя шутит более грязно и безобразно, тот считается выдающимся, отличным и красноречивым придворным. Такими шутниками, в особенности, были при дворе его два родных брата князья Гвоздевы, которые всегда отпускали за столом непотребные остроты. Один, по имени Андрей, был маршалком или дворцовым управляющим, он умер, заразившись чумой. Второй же, младший, исполнял должность постельничего; как-то он безобразнейшим образом стал шутить с великим князем, так что тот, разгневанный непотребными словами, приказал ему уйти из-за стола. Но тут, когда он уходил, принесли из кухни горячую, почти кипящую похлебку; государь подозвал упомянутого постельничего и приказал склониться перед собой; он склонился, и государь вылил ему за шиворот эту горячую похлебку. Почти сожженный, тот начал кричать от мучительной боли, приговаривая: «Смилуйся, смилуйся, досточтимый император!». Когда он хотел после этого уйти, великий князь схватил его и безжалостно вонзил ему в шею столовый нож; он тотчас упал на землю от этой раны, и его вытащили в другую залу. Сжалившись над ним после этого, великий князь велел немедленно пригласить итальянца-медика; когда тот пришел, великий князь сказал ему, поднявшись: «Любезный доктор Арнольф (таково было его имя)! Ступай и помоги чем-нибудь моему постельничему, которого я ударил в шутку». Доктор, выйдя, застал его уже бездыханным и, вернувшись, сказал: «Царь и великий князь! Ты будь здрав, а тот перешел от жизни к смерти. Бог и ты, великий господин, в силах лишить его жизни, но я воскресить его не могу». На это великий князь, махнув рукой, сказал: «Ну и пес с ним, коли он жить не захотел!»

КАКУЮ МИЛОСТЬ ОКАЗЫВАЛ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СВОИМ
Однажды Борис Титов, муж знатного имени, воевода Старицкий, пришел к великому князю, сидевшему после завтрака, опершись локтем на стол, и воздал ему почесть, склонив, по обычаю голову. Великий князь, как бы благодаря в ответ, сказал ему: «Здравствуй, милейший Тит, здравствуй, мой верный раб! Ты достоин, о Тит, какой-нибудь милости от нас. Подойди поближе». Когда он подошел, великий князь велел ему наклонить голову и, вытащив из ножен кинжал, собственноручно отрезал ему ухо. А тот, лишившись уха, не возразил ничего, но униженно поблагодарил великого князя, говоря: «Будь здрав, досточтимый царь, князь и господин великий, за то, что ты меня, раба твоего, по милости твоей наказать удостоил». Великий князь ответил: «Будь доволен этой ничтожной милостью, пока не достанется тебе чего-нибудь лучшего».

ПОЗОРНОЕ ОБРАЩЕНИЕ СО ЗНАТНЫМИ ЖЕНЩИНАМИ у великого князя.
У великого князя имеются многочисленные подставные лица и наушники, специально обученные, которые беспрестанно шныряют повсюду и подслушивают, что говорят о нем жены горожан и боярыни; подхваченные речи немедленно доносят ему; а он, отрядив своих приспешников в дом обвиненной женщины, приказывает насильно выхватить ее с ложа собственного мужа и доставить к себе. Если она ему понравится, он держит ее у себя несколько недель для удовлетворения своей похоти, если же нет, то отдает на позор своим приспешникам и, наконец, возвращает ее мужу. Если же он решит мужа этой женщины убить, то велит ее зарезать или утопить, что уже многих постигло. Так например, у некоего знатного мужа, его главного писца, по имени Мясоед Вислый (о котором ниже будет сказано), была насильно похищена жена вместе со служанкой и задержана на несколько недель. Потом он приказал повесить ее и служанку в дверях мужнина дома, где они и провисели две недели, пока не были сняты по приказу государя. И ее муж был вынужден выходить и входить через эти двери под трупом жены. Еще более ужасную вещь сделал он с другим своим писцом: он похитил и обесчестил его жену, а потом повесил ее в той комнате в доме писца, где тот обычно принимал пищу, прямо над столом; и писец был вынужден совершать свою горчайшую трапезу за столом, над которым висела задушенная жена, до тех пор, пока не унесли ее тело по приказу государя. Когда же великий князь отправляется куда-либо, и навстречу ему попадается какая-нибудь женщина (как это бывает), даже если это-жена знатного человека, он приказывает разузнать, чья она и откуда идет. Если же он узнавал, что она жена такого человека, на которого он гневается, то приказывал убрать ее с дороги и бесстыдно обнажить до самой шеи; и она должна была стоять так до тех пор, пока не пройдут мимо нее сам великий князь, его приспешники, всадники и придворные.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЖАЛУЮЩИМИСЯ НА НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
В 1566 году по Рождестве Христовом пришли к великому князю бояре, дворяне и чиновники, около трехсот человек, жалуясь ему на обиды, человекоубийства, ограбления и неслыханную жестокость . Они говорили: «Всемилостивейший царь, великий князь и господин наш! По какой причине наносишь ты нам, без всякой нашей вины, такой ущерб, причиняешь такие бедствия и обиды, наших безвинных братьев и родичей осуждаешь на смерть, режешь, топишь, лишаешь имущества? Сверх того, ты обратил на нашу погибель твоих приспешников, которые неправо угнетают нас невыносимыми тяготами, и мы доподлинно не знаем, делают ли они это по твоему наущению. Мы же тебе, законный господин наш и император, как и полагается верным подданным, служим верой и правдой и с готовностью проливаем свою кровь за тебя». Разгневанный этими словами, великий князь всех их бросил в оковах в тюрьмы; через пять дней их вывели из тюрем, и он приказал, чтобы одним отрезали языки, другим отрубили руки и ноги, а пятьдесят более знатных мужей публично высекли на площади розгами и палками; остальных он отпустил на свободу, но хотя в то время он пощадил их, однако, впоследствии они попали в его суровые и жестокие руки, как будет рассказано ниже.

>>800290
О ЖЕСТОКОМ МУЧЕНИИ, КОТОРОМУ ПОДВЕРГ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ некоторых виднейших своих советников и бояр.

В день святого Иакова в июле 1570 года в самом городе Московии великий князь велел вбить восемнадцать огромных кольев и положить поверх них столько же бревен в форме виселицы. Как только горожане заметили, что строится и готовится такое зрелище, охваченные сильным страхом, бегут и бросают свои товары и лавки, обрекая их на грабеж; никто, разумеется, из страха не решается выйти на рынок. В народе распространились слухи, что сам великий князь решил предать всех жителей города Московии страшной казни, что очень многие будут распяты на кресте. Приспешники, чтобы нагнать побольше страха, стали приносить на середину площади и придвигать к этим бревнам всякие орудия пыток и допросов для мучения людей. Затем, разложив большой костер, принесли громадный медный котел, наполненный водой, чтобы она бурлила и кипела в течение многих часов. Когда все это было приготовлено, появился сам великий тиран в сопровождении большой толпы своих приспешников. Он был снаряжен так, будто собирался выступать в поход и на битву. За ним следовали, как верная охрана, тысяча пятьсот стрелков. Сам князь поместился возле медного котла, а войско было построено вокруг как бы венком. Тут были приведены на просцениуму триста знатных московитов, люди древнейших и знатнейших фамилий, которые от недавно перенесенных страшных пыток на допросах были так изувечены и измучены, что казались полуживыми и едва могли стоять на ногах, однако, воины гнали их толпою, как скот, на глаза государя.

Когда он заметил, что от робости и сильного страха все прячутся в убежища и свои дома, он тогда сам начал скакать на лошади по всем городским улицам и громким голосом вызывал горожан, крича: «Приходите без всякого страха, будьте спокойны, выходите посмотреть! Я ничего плохого против вас не замыслю, обещаю вам это. Правда, я собирался недавно всех вас до основания уничтожить и погубить, но я уже переменил это намерение, вы можете без опаски выходить на площадь-поглядеть, что делается». Тогда несчастный народ, выйдя группами и толпой, заполнил площадь; внизу стояла такая масса зрителей, что многие влезли на крыши домов, чтобы видеть, каков будет исход этой трагедии. Затем он так обращается ко всей этой смешанной массе людей: «О подданные! Разве не поступаю я совершенно справедливо, наказывая так вероломных и преступных своих изменников?» Народ тотчас в один голос стал кричать: «Живи долго счастлив и невредим, государь и царь наш! А негодные и преступные пусть по заслугам несут должное наказание». Затем великий князь приказывает вывести из числа осужденных сто восемьдесят человек и говорит боярам, которые пришли на это зрелище: «Щедро отдаю их вам, дарую им жизнь, берите их. Отпускаю их свободными от наказания, прощаю их по своей кротости, милости и расположению и, по божественному благоволению, не стану их казнить смертью». Затем выходит влиятельный секретарь великого князя, который держал поименный список осужденных, и приказывает вывести некоего весьма родовитого московита, который был главным из ближайших советников князя: звали его Иван Михайлович Висковатый. Тут этот секретарь начинает читать длинный список преступлений, в которых был ложно обвинен этот выдающийся муж: «Иван Михайлович Висковатый, канцлер великого князя, вел себя по отношению к государю вероломно и бесчестно. Во-первых, написал королю польскому, что хочет передать ему город и сильную крепость своего верховного господина, которая находится в Новгороде Великом. Это первое против тебя обвинение». И ударил его плетью по голове, прибавив такие слова: «Вероломен ты и неблагодарен, коли идешь так бессовестно против своего верховного господина. Второе твое вероломство, что ты послал письмо турецкому султану, чтобы он пришел с сильным войском занять и завоевать царства Скифское, Казанское и Астраханское, как он и хотел». Сказав так, он снова ударил его бичом по голове и добавил: «Вот так вторично лживо и обманно хотел ты предать своего государя. А третье преступление ты совершил, написав царю скифов: ты уговаривал его, чтобы он с огромным войском вторгся в Московию, опустошил ее, разграбил и захватил, почему и случилось, что татары нанесли Московии огромный невосполнимый ущерб: как погубили огнем крепости самого князя, так и уничтожили повсюду мечом несчастный народ, многих увели в оковах в тяжелейшее рабство; бесчисленную массу, повторяю, лиц обоего пола. И коли ты виновник стольких бедствий, то по заслугам должен подвергнуться высшей мере наказания». И как прежде, секретарь царя нанес ему жестокий удар кнутом. Тут несчастный канцлер, ложно обвиненный, зная, что он невиновен, так ответил: «Призываю в свидетели Господа всеблагого и всемогущего, который один знает все наши сокровенные мысли! Сознаюсь перед лицом его, что я грешен, но уверен, что он в своей божеской милости, во имя крови, пролитой его дражайшим Сыном, помилует меня. Призываю Господа в свидетели, я повторяю, что всегда был верен и честен в исполнении долга, возложенного на меня великим князем, как и должно. Поэтому, вопреки этим лживым обвинителям, я взываю к Божьему суду, что несправедливо обвинен и оклеветан перед государем, и обман этот откроется в день Страшного суда. Когда ты станешь, государь, перед лицом божественного величия, откроется моя невиновность. Теперь же у тебя нет места ни разуму, ни справедливости, и невозможно мне очиститься от ложно возведенных на меня обвинений. До того ненасытна твоя алчность, упрямство и страсть к мщению, что ты жаждешь моей крови; пей же ее до насыщения и удовлетвори свое бесстыдство, как ты решил. Теперь твои вымыслы и непотребные выдумки имеют видимость истины: всего ты достигаешь насилием». Приспешники же возражают: «Ведь мы видим, что ты виноват, когда бунтуешь со столь дерзкой речью против государя; ты совершил позорное преступление, и мы достойно отплатим тебе за эти слова». Но канцлер сказал: «Несчастные вы люди вместе с великим князем; разбойники вы и прислужники его бессовестных деяний; проливаете вы незаслуженно безвинную кровь; вы поступаете как тираны, право и неправо посылаете смертных на гибель. Все, в чем вы меня обвиняете, совершенно ложно, но для вас нет ничего легче, чем погубить невиновного. Но придет час, которого вы не ждете, Бог когда-то вас накажет и сурово за все покарает». Так бесстрашно он все это высказал и плюнул им в лицо. За это великий князь приказывает палачам схватить его; схваченного раздевают и привязывают к построенным там виселицам; они подвешивают его головой вниз и лицом к земле. Начальник приспешников так обращается к самому великому князю: «Какому роду казни ты приказываешь его подвергнуть?» Он отвечает: «Все вы, мои придворные, должны его по очереди истязать». Поэтому приступает к делу этот начальник, именуемый Малютой: соскочив с коня, он отсекает ему ножом правое ухо, другой отрезает левое, третий-губы, и таким образом все отсекали ему члены, так что все запятнали себя столь нечестивым человекоубийством, и стали причастны к смерти этого невиновного. Наконец, какой-то подьячий государя, чтобы не быть в стороне от этой пытки, отрезал ему половые органы, и несчастный канцлер тотчас испустил дух. Великий князь, увидев, что канцлер умер тотчас после того, как был отрезан детородный член, вознегодовал и проклял этого подьячего за то, что он его убил:

«О злодей! Погоди немного, тебе придется отведать все то, что должен был вкусить он». Ведь в глубине души государь подозревал, что подьячий, движимый состраданием, так наложил на канцлера окровавленные руки, что тот быстро умер. Он, без сомнения, решил покарать этого подьячего жестокой смертью, но Бог предвосхитил жестокость государя, так как вскоре тот умер, заразившись чумой. Приспешники затем снимают тело умершего Ивана Висковатого с виселицы и начинают глумиться над трупом, рассекая его на части, а сперва отрезав голову. Таков был конец этого выдающегося талантом и многочисленными добродетелями превосходного канцлера великого князя, подобного которому никогда не имела московитская держава.

Там, где травы были густы,
Растоптал Токтамыш цветы,
Вторгся в страну, ему вослед,
Князь-урус, рыжий, как лис,
С бородою обросшим ртом.
Разорил он, разграбил наш дом,
Наш священный город Булгар,
И ему подчиненный Сивар,
И высоковратный Казан,
Джуке-Тау над гладью речной
И Сабы в глубине лесной,
И земель Ашлы закрома, –
Он спалил, сломал все дома.
Отбирал он кожу, сафьян,
Загребал лопатами хан
Множество монет золотых.
Разгромил во владеньях моих
Он четырнадцать городов,
Превратил их в пепел и дым.

С бородою обросшим ртом,
Князя, что ворвался в наш дом
И четырнадцать городов
Истребил огнем и мечом,
И лопатами загребал
Множество золотых монет,
Я заставлю держать ответ:
Злато вернуть заставлю я,
И врага обезглавлю я.

>>801293

>Ты ещё расскажи, что это Ливонский орден одолел Россиюшку

Формально так и есть. Орден или Литва капитулировали, признавали московские завоевания? Нет, за них поочередно вписывались союзники, в итоге запинавшие Ивашку по самый Псков.

>Какой столицы?

Московитской: https://ru.wikipedia.org/wiki/Крымский_поход_на_Русь_(1571)#Пожар_в_столице
По началу татарский хан приказал подпалить увеселительный двор великого князя — Коломенское — в 1 миле от города. Все, кто жил вне города в окрестных слободах, — все бежали и укрылись в одном месте: духовные из монастырей и миряне, опричники и земские. На другой день он поджег земляной город — целиком все предместье; в нем было также много монастырей и церквей. За шесть часов выгорели начисто и город, и кремль, и опричный двор, и слободы. Была такая великая напасть, что никто не мог ее избегнуть!

>крымских татар размазали нахуй буквально на следующий год

Жаль, что только в московских летописях

>Опричнина - это охуенно прогрессивная шутка

Скорее банда долбоебов, творящих хуйню

>а талантливые, но не особо знатные люди

Вроде Генриха Штадена

>Которые увеличили страну в несколько раз и не дали ей развалиться в трудное время.

"Увеличили страну" как раз Сильвестр с Адашевым, при которых взяли Казань и Астрахань

>Земской Собор

>парламент

И что этот "парламент" делал по факту, какие полномочия?

>благодаря чему русских Ванек стали в несколько раз меньше грабить и угонять в рабство.

И занялся этим сам вместе со своей опричниной, разорив центральные уезды до полнейшего запустения:
"Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 процентов пашни. Часты упоминания "пашни-перелога", которая уже "кустарем поросла", "лесом-рощей поросла" и даже "лесом поросла в бревно, в кол и в жердь": строевой лес успел вырасти на бывшей пашне."

Админ явно сидит ИТТ, уже не первый раз такие совпадения:

Создается впечатление, что в исторической публицистике на Ивана IV пытаются повесить все, в том числе и буйные годы Смуты. Фундаментальные причины Смуты видят в «великом разорении» конца XVI в., как наследие опричнины и Ливонской войны, а так же в династическом кризисе, постигший московский дом Рюриковичей. Все это, и пытаются поставить в вину Ивану Васильевичу. Но, возникают вопросы.

Во-первых, со смертью Грозного и началом Смуты прошло почти 20 лет. Эти двадцать лет были не самыми плохими в истории России. Ликвидирована крымская угроза непосредственно самой Москве, быстрыми темпами шло строительство городов практически на всей территории России: Самара, Тюмень, Воронеж, Царицын, Саратов, Сургут. Началось планомерное освоение Сибири, утверждено патриаршество. В результате русско-шведской войны 1590-1595 гг. возвращено побережье Балтийского моря (города Ям, Ивангород, Копорье, Корела).

Голландец Исаак Масса так оценивает царствование Федора Ивановича: «Меж тем страна стала заметно процветать и население весьма возросло, ибо до того была почти совершенно опустошена и разорена вследствие великой тирании покойного великого князя и его военачальников (officieren), во всем ему подражавших, и начисто разорена и разграблена, теперь же только благодаря добросердию и кротости князя Федора, а также великому умению Бориса снова начала оправляться и богатеть». Все это говорит больше о развитии страны после смерти Грозного, чем об упадке и застое.

Во-вторых, с разорением страны в годы опричнины и Ливонской войны связывают указ об «урочных летах» 1597 года, который устанавливал пятилетний срок сыска беглых крестьян. Но, и здесь со смертью Грозного и выходом указа прошло 13 лет и многое изменилось. С одной стороны, освоение новых территорий и строительство городов требовало большого количества людских ресурсов. Источником этих ресурсов были центральные области государства, откуда и мигрировало население на новые территории. С другой стороны, неконтролируемый отток населения ударял по хозяйству служивых людей, обязанных являться «конно, людно и оружно», да ещё и с боевыми холопами. Для регулирования данных противоречий и был издан указ об «урочных летах». Сыск по беглым крестьянам, которых не нашли в течение 5 лет, прекращался и они оставались на месте теперешнего проживания. Таким образом, указ больше отвечал реалиям развития страны, чем был реакцией на давно прошедшую опричнину и неудачную войны.

В-третьих, без сомнения, социальные катаклизмы накануне Смуты сыграли свою немаловажную роль в дальнейших событиях. Но причина их не годы правления Грозного, а Великий голод, накрывший страну в начале XVII века. Немецкие послы из Любека писали: «Население целых деревень оказывалось вымершим с голоду в такой мере, что даже в Москве трупы погибших голодною смертью вывозили на 6, 8 и более возах ежедневно».

Немцам вторит и Исаак Масса: «В то время, по воле божией, во всей московской земле наступила такая дороговизна и голод, что подобного еще не приходилось описывать ни одному историку. Даже голодные времена, описанные Альбертом, аббатом Штаденским (Stadensis) и многими другими, нельзя сравнить с этим, так велик был голод и нужда во всей Московии. Так что даже матери ели своих детей; все крестьяне и поселяне (bоеrеnн en lantlieden), у которых были коровы, лошади, овцы и куры, съели их, невзирая на пост, собирали в лесах различные коренья, грибы (campernoellie, duvelsbroot) и многие другие и ели их с большой жадностью; ели также мякину, кошек и собак; и от такой пищи животы у них становились толстые, как у коров, и постигала их жалкая смерть; зимою случались с ними странные обмороки, и они в беспамятстве падали на землю. И на всех дорогах лежали люди, помершие от голода, и тела их пожирали волки и лисицы, также собаки и другие животные»

Помещики, не в силах были прокормить своих холопов, и отпускали их на волю. Те, дабы выжить, пополняли шайки разбойников и «воров». В этих шайках не последнюю роль играли и боевые холопы, и разорившиеся помещики. Бунты и восстания как следствие Великого голода вспыхивали по всей стране. В одном из сражений с «ворами» погиб даже царский стольник Иван Басманов. Так что, винить Грозного в Великом голоде, смысла нет.

В-четвертых, о династическом кризисе и вине Грозного. Вызывает много вопросов цитата А.Лаврентьева в журнале «Arzamas»: «Одной из ключевых причин Смутного времени стал династический кризис после кончины в 1598 году царя Федора, последнего Рюриковича, и он был вполне предсказуем. Тем не менее никаких инструкций на случай такого развития событий Грозный, насколько известно, не оставил»

Когда умер Иван IV у него было два наследника, Федор и Дмитрий. И Грозный никак не мог предсказать бездетность одного и раннюю смерть другого. К тому же, Федору, по примеру его деда Василия, предлагали развестись с Ириною, но он отказался. А смерть Дмитрия предсказать вообще было невозможно. И какие он тогда мог оставить инструкции? Так что винить Грозного в династическом кризисе случившегося спустя 15 лет после его смерти, то же не стоит.

В-пятых, успех первых Самозванцев был обусловлен, прежде всего, политикой Годунова против знати, в частности его репрессиями против Романовых, Шуйских и Мстиславских. Недовольство бояр и явилось тем зерном, которое пало в благодатную почву, вскопанную Великим голодом, и дало всходы в виде целой плеяды Самозванцев. Но к царю Ивану Васильевичу это не имеет никакого отношения.

Итак, Грозному есть чем гордиться и за что каяться, что он неоднократно и делал, но «вешать» на него еще и Смуту, не стоит.

Среди чукотского героического фольклора есть один персонаж, являющийся чем то вроде Астарота – один из верховных демонов ада. Зовут сие чудовище Якунин и понятно, что это отражение в сказочном эпосе некоего реального русского воителя из числа тех ратников, что с ХVII-го века периодически занимались усмирением свирепых чукотских головорезов. Вот одна из таких сказок, записанных академиком В.Г. Богоразом в 1897 году от оленного чукчи Иэкаи на урочище Аконайке.

"Пришёл Якунин - огненный таньг (вроде как злой дух), одетый в железо, и стал истреблять народ. Собрал с убитых шапок на двадцать возов, отправил к Солнечному Владыке (то есть к русскому царю). Потом взял ружьё, ходит, ищет жителей, истребляет. Наши: Нанкачгат, богатырь, одетый в лахтачную одежду (то есть кожаный доспех), большой, широкий; во время ледохода на реке Номваан ложится поперёк, задерживает глыбы льда; по его туше переходят кочевые обозы, как по твёрдой земле; и товарищ его Тэмээрэчэкай тоже проворный. Наутро пошли сражаться Якунин, железом одетый, и Нанкачгат, одетый лахтами. Копьё Якунина с острием длиной в локоть, копьё Нанкачгата такой же длины. Солнце уже обошло вокруг неба, а они ещё сражаются и никто не может победить. Кругом люди стоят, смотрят. Копьё Якунина притупилось, железная одежда рассечена, а у Нанкачгата от усталости язык свешивается до груди. Тогда Эургын - молодой парень из тех, что смотрели за поединком, выстрелил из лука стрелой из китового уса, пробил Якунину глаз. Облился кровью Якунин, сел на землю. Кинулись все тут на него, но он и раненый начал убивать, ибо был силён. Тогда Эургын ударил ножом под броню, распорол Якунину брюхо. Так и убили."

Вопрос: при чем тут упомянутый в заголовке поста Якунин? А под таким именем Павлуцкий остался в чукотских легендах и сказаниях на должности главного эпического злодея. И Шкловский в 1892 году писал: "Этот капитан — самый популярный герой на крайнем северо-востоке Сибири. Он местный Роланд". Почему Якунин – не совсем понятно; Богораз предполагал, что у него было прозвище "Яков" или "Якуня". Возможно, образ Якунина собирательный, и Якунину-Павлуцкому приписывают деяния других деятелей, во всяком случае, разные легенды описывают его деяния и смерть по разному: Когда воевали таньги с чукчами, люди бежали из внутренней страны к морю, но таньги следовали сзади и истребляли не успевающих. Когда ловили, худо убивали: мужчин разрубали топором между ног, вниз головой; женщин раскалывали, как рыбу для сушения. Убежали оленные на край земли, поместились под утес, под круглыми скалами построили в ущелье крепость. Но пришли таньги и взобрались на горы и, скатывая сверху камни, изломали укрепление и истребили людей. На земле Нэтэн за мысом Пээк поставили под утесом, нависавшим над берегом, другую крепость. Сверху нельзя скатить туда камни. Таньги взошли на утес. Ничего не могут сделать, ибо перелетают камни их через границу жительства. Стали обходить, ища проход, впереди идет в железном панцире Якунин. У входа в узкое ущелье стоит чукотский парень Еыргын с луком в руках и пьет из деревянной чаши воду. «Пей хорошенько, — говорит Якунин, — больше ты не будешь пить на этой земле!» Схватил Якунин копье, стал размахивать, прыгает вверх, как вершина дерева, и машет копьем. Парень снял со стены небольшой лук, наложил небольшую стрелу из китового уса. Лицо Якунина покрыто железом, только две дыры вместо глаз. Тот выстрелил. Пока прыгает, попал ему прямо в глаз. Упал на землю Якунин; побежал и схватил его: «Ты, худо убивательный! У нас нет топоров, но, по крайней мере, иначе умертвим тебя!» Развели огонь, жарят его у огня, хорошо изжаренное мясо срезывали ломтиками и жарят снова. Умер. Таньги, испугавшись, бежали, но их настигли и истребили. Тогда в знак радости устроили гонку судов жители Нэтэна. Собрались из Наукана, Уэлена, Пичуна и всех приморских селений до Ванкарэма, но всех победили два брата, рожденные сукой, из Экалюруна. Ставкой была пленная девушка. Ее взяв, женились на ней. От них размножился род Рожденных Сукой…

…Был русский начальник, очень жестокий, худо убивал наших людей. Держа за ноги, разрубал топором сверху вниз промеж ног, внутренности выпадали. Привязывали мужчинам член к шее и били по спине. Человек вскакивал и отрывал член и ядра. Много стад заграбили. Поехал он однажды с Колымы на Анадырь. Сам едет в кибитке, люди бегут кругом. Услышали наши, собралось скопище с тундры, прибежали, засели по дороге. Ночью напали на сонных, перерезали всех, только начальника взяли живым. Еще двух русаков (были бедненькие ребята, их худо кормили, обижали), тех не убили, взяли. Сказали им: «Будете смотрящими, что мы сделаем, чтобы прекратилось худое убивание наших». Раздели начальника нагим, надели на голову ему ремень, достали чикиль, привязали, заставили бегать по снегу вокруг, дергают за чикиль. (Чикиль — массивная деревянная палка, применяемая при дрессировке упряжных оленей. Она привязывается к правой вожже для болевого воздействия на животное, которое этим заставляют поворачивать. ) Положили его на землю. Стали пороть его колотушками из оленьего рога. Пробили всю задницу. Подняли, опять бегает на чикиле, глаза выкатываются, язык вывесился изо рта, достал до сосцов, хлопает взад и вперед по груди; сопит — хи, хи, хи — при каждом шаге плюет кровью. Загоняли до смерти на чикиле. Тогда тем бедняжкам дали запас, отправили домой на сильной упряжке оленей: «Теперь скажите вашим, чтобы прекратилось худое убивание людей».

История же говорит нам о последнем походе Павлуцкого следующее: 12 марта 1747 года ясачные коряки пожаловались коменданту Анадырской крепости на чукчей, которые угнали у них семь табунов оленей (часть из которых были "казенные") и захватили в плен восемь человек. Павлуцкий, не дожидаясь подкрепления, бросился в погоню с отрядом в 97 человек – русских и коряков – на оленьих упряжках. Вслед за ними на лыжах вышли 202 солдата и казака под командованием сотника А. Котковского. Утром 14 марта авангардный отряд майора настиг около 500 чукчей, ставших лагерем. Майор собрал совет. Один из сотников предложил ждать остальную команду, тогда как сотник Кривошапкин посоветовал напасть на чукчей немедленно, пока они сконцентрированы в одном месте и не разбрелись по окрестностям. Павлуцкий выбрал второй вариант и отдал приказ начать бой.

Однако чукотские воины после первого же ружейного залпа, произведенного русскими, стремительно бросились в атаку, не давая казакам перезарядить ружья, и "пошли на копьях же и... у служилых и служилые у них друг у друга отнимали из рук копья, а протчие служилые, у которых отбиты были ружья, оборонялись и ножами". Отбиваясь от наседавших чукчей, неся большие потери, русские и коряки укрылись в "вагенбурге" из возовых санок. Сам Павлуцкий оказался окружен при отступлении и убит; пленный чукча рассказывал, что окруженный майор трижды нападал на врагов, однако чукчи не могли его ранить, поскольку он был в кольчуге и шлеме. Чукчи долгое время стреляли в него из луков и кололи копьями; наконец, свалили арканами и стали душить, "тут он сам открыл железный нагрудник и ударом копья кончилось дело".