Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 декабря 2022 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 декабря 2022 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
М>>25885 (OP)
Все эти иконы и фрески относятся к ВКЛ.
Все эти иконы и фрески относятся к ВКЛ.
И то, если уж говорить о реальном распространении лат в ВКЛ 14-15 веков, то они точно были только у князей. Никаких лат у простых воинов не было. Обычное вооружение литвина- сулицы, меч или корд, щит-павеза, короткая кольчуга и сфероконический шлем.
>>25913
Смоленск был в составе ВКЛ. Изо на ОП-пике которые якобы из Пскова были сделаны псковскими художниками для Ягайло в Люблине, это вообще Польша. Третий ОП-пик никакой не Новгород, это Радзивилловская летопись из ВКЛ.
Смоленск был в составе ВКЛ. Изо на ОП-пике которые якобы из Пскова были сделаны псковскими художниками для Ягайло в Люблине, это вообще Польша. Третий ОП-пик никакой не Новгород, это Радзивилловская летопись из ВКЛ.
>>26016
>На изо Радзивиловской летописи, в общей массе воинов в традиционных иконописных латах, весьма редко появляются рыцари в полных латах. Надо признать, что князья на этих изо изображены в традиционном иконописном снаряжении. Вероятно, западное рыцарское снаряжение так и не распространилось широко в ВКЛ в 14-15 веках, как например в Польше. Зато мы видим, что одежда всех герольдов на изо Радзивиловской летописи - вычурно западная, а так же княжеская стража имеет готические латы. Из этого можно сделать вывод, что польская культура все-таки влияла на близкий круг литовских князей - гвардию и герольдов, которые могли частично состоять из поляков.
>>26254
Опять паста из готической Польши, Арсений это ты?
Опять паста из готической Польши, Арсений это ты?
>>25914
"Псков" - это псковский комплекс вооружения, отображенный псковскими живописцами.
«К началу XVI в. Псков обладал достаточно сильной и технологически развитой армией, включающей не только местные постоянные и ополченские формирования, но и наемные контингенты («жолнеры с пищалями») [ПСРЛ, 2003, с. 87], ландскнехты [Бессуднова. 2007. С. 182.]. Источники также называют наличие специализированных, предполагающих высокую степень профессиональной подготовки формирований – пищальников, арбалетчиков, наряда [Алексеев, 2007]. Описание битвы в Устьях (1480 г.) перечисляет в составе псковского войска щитников, копейщиков, пищальников, доспешную и легкую конницу, что соответствует традиционной комплектации западноевропейских коммунальных ополчений и наемных рот этого периода [Пенской. 2010, с. 45-46]. Сообщения о военных операциях псковичей на протяжении XV в. показывают, что в Пскове в это время существовала латная конница способная к ведению «копейного боя» в сомкнутом строю [ПСРЛ, 2000.с 153, Лобин 2011, с. 108].»
Блин, надо же настолько неумело троллить. Не в Люблине, а в Кракове. Не для Ягайло, а для Казимира Ягеллончика. И были они исполнены в 1470 году, когда Ягайло уже 36 лет как был на том свете. Вот что бывает когда вскользь читаешь лично тебе неинтересные треды, а потом приходишь потроллить, не зная что к чему на самом деле. Про Люблин запомнил, а внимательно прочитать про фрески псковичей не удосужился.
>которые якобы из Пскова
"Псков" - это псковский комплекс вооружения, отображенный псковскими живописцами.
«К началу XVI в. Псков обладал достаточно сильной и технологически развитой армией, включающей не только местные постоянные и ополченские формирования, но и наемные контингенты («жолнеры с пищалями») [ПСРЛ, 2003, с. 87], ландскнехты [Бессуднова. 2007. С. 182.]. Источники также называют наличие специализированных, предполагающих высокую степень профессиональной подготовки формирований – пищальников, арбалетчиков, наряда [Алексеев, 2007]. Описание битвы в Устьях (1480 г.) перечисляет в составе псковского войска щитников, копейщиков, пищальников, доспешную и легкую конницу, что соответствует традиционной комплектации западноевропейских коммунальных ополчений и наемных рот этого периода [Пенской. 2010, с. 45-46]. Сообщения о военных операциях псковичей на протяжении XV в. показывают, что в Пскове в это время существовала латная конница способная к ведению «копейного боя» в сомкнутом строю [ПСРЛ, 2000.с 153, Лобин 2011, с. 108].»
>Изо на ОП-пике которые якобы из Пскова были сделаны псковскими художниками для Ягайло в Люблине,
Блин, надо же настолько неумело троллить. Не в Люблине, а в Кракове. Не для Ягайло, а для Казимира Ягеллончика. И были они исполнены в 1470 году, когда Ягайло уже 36 лет как был на том свете. Вот что бывает когда вскользь читаешь лично тебе неинтересные треды, а потом приходишь потроллить, не зная что к чему на самом деле. Про Люблин запомнил, а внимательно прочитать про фрески псковичей не удосужился.
Логическое развитие северо-западного русского вооружения 14 века в 15 веке.
Что можно почитать вменяемого о XIII-XV вв. Северо-Восточной Руси? Нашел Скрынникова. Но он почему-то Ивана III называет внуком Дмитрия Донского, так что я в сомнениях.
>>26833
ДИН Данилевский сказал, что эти книги уровень реферата от первокурсника с истфака. Даже не дипломная работа.
ДИН Данилевский сказал, что эти книги уровень реферата от первокурсника с истфака. Даже не дипломная работа.
>>26835
Ну да, демшизоидная публицистика, не более. Интересно почитать, чтобы понять как эти носатые товарищи воспринимают мир.
Ну да, демшизоидная публицистика, не более. Интересно почитать, чтобы понять как эти носатые товарищи воспринимают мир.
По числу упоминаний бехтерец в смотренных списках 1556 г. был вторым доспехом после панциря. В Боярской книге бехтерец упоминался у 4 помещиков и 20 холопов (при этом панцирей – 14 и 41 соответственно). И все 4 помещика в бехтерцах – небогатые (у 3 не было людей в доспехах, а у одного были только двое людей в панцирях без шлемов). Также у людей новгородцев Г. Неплюева и Н. Арцыбашева в 1556 г. было 3 бехтерца. В Каширской десятне 1556 г. бехтерцы упоминаются у 4 помещиков и 2 холопов (панцирей 19 и 6 соответственно). По этим данным видно, что относительно панциря бехтерец в 1556 г. чаще встречался у холопов, чем у помещиков. По Боярской книге (три случая) и Каширской десятне (один случай) видно, что у помещика в «пансыре» люди могли быть в «бехтерцах». И всегда люди «в пансырях» писались впереди людей «в бехтерцах».
От 1560-х – 1580-х гг. дошло только два упоминания бехтерца в десятнях, и оба у бедных помещиков. Во Владимирской десятне 1570 г. Е. Васильев «на мерине, в бехтерце, в саадаке, в сабле», «человек на мерине в кошу» [Курбатов 2013: 255]. В Коломенской десятне 1577 г. упомянут новик «Юшка Васильев сын Телешев… дано ему первое жалованье, окладу его вполы, 3 руб.; быти ему на службе на коне, в бехтерце, в шапке в железной, в саадаке, в сабле, да конь прост» [Десятни 1891: 38].
Для сравнения можно посмотреть литовские пописы 1567 г. В гусарских почтах роты Филона Кмиты упомянут один «бехтер» у первого пахолика в почте (при этом у товарища был «панцер», а у остальных пахоликов – «зброя», т. е. «зброя бляхова» [Археографический сборник 1867: 221-222]). В пописе войска среди панских почтов упоминается: «ставил всх коней одиннадцать збройно, десять коней по гусарску – с тар., з дре., а конь один по казацку, панцеров девять, зброя блях. 1, бехтер 1, прил. на всих»; в поветовых хоругвях (Виленской, Браславлской, Минской): «всих коней 2, пнцир. 1, бехтех., пр., рогати.», «сам на кони, бехтер, пр., арка., сокер., а слуга на мерыне, каф., рогати.», «кони 2 збройно, пнцр., бехтер, пр., согай., аркабуз, рогати.», «коники 2 збройно, бехтер, а панцр., при., тар., древ. – 2», «ставил кони 2 збройно, бехтер, пнцр., при., рогатина» [Литовская метрика 1915: 502, 549, 564, 635, 1221, 1225]. Опять видим, что «бехтеры» были у всадников невысокого положения (то же можно сказать про «зброи бляховы» – у гусар-товарищей, у пахоликов и товарищей в первостепенных гусарских и казачьих почтах видим только панцири). На тысячи панцирей видим всего 6 бехтерцов.
Таким образом, буквально по смотренным записям 1556-1577 г. бехтерцы прослеживаются в качестве дешевого доспеха, который после 1556 г. вышел из широкого обихода. Аналогично «бехтеры» выглядят редким и недорогим доспехом по литовским пописам 1567 г.
Однако по другим источникам и в ВКЛ, и в Русском государстве бехтерцы известны как доспехи статусных людей. Роспись походного вооружения Симеона Бекбулатовича в 1577 г.: рынды у большого саадака, копья, другого саадака, щита, зерцала, «бахтерца», юшмана, панцыря, шелома [Разрядная книга 1982: 440]. Т. е. бехтерец здесь по статусу выше панциря. Бехтерец был личным доспехом Бориса Годунова и Ю. Оболенского. У Д. Русинова был бехтерец, а у его людей – панцири. В описях Несвижского арсенала это не дешёвый доспех. Согласно «Хронике Польской, Литовской, Жмудской и всей Руси» Матвея Стрыйковского, князь Контантин Острожский был в бехтере (w bechterze), когда командовал армией в битве у Вишневца в 1512 и под Оршей в 1514 г. [Stryjkowski 1846: 367, 381].
Два бехтерца на сотни панцирей по смотрам 1560-х – 1580-х гг. выглядят слишком малым числом – при том, что даже при Михаиле Романове, когда в городовых корпорациях использование доспехов сошло на минимум, бехтерец продолжал упоминаться вторым доспехом после панциря (если не считать вновь появившихся лат) [Смирнов 2012: 238]. На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
От 1560-х – 1580-х гг. дошло только два упоминания бехтерца в десятнях, и оба у бедных помещиков. Во Владимирской десятне 1570 г. Е. Васильев «на мерине, в бехтерце, в саадаке, в сабле», «человек на мерине в кошу» [Курбатов 2013: 255]. В Коломенской десятне 1577 г. упомянут новик «Юшка Васильев сын Телешев… дано ему первое жалованье, окладу его вполы, 3 руб.; быти ему на службе на коне, в бехтерце, в шапке в железной, в саадаке, в сабле, да конь прост» [Десятни 1891: 38].
Для сравнения можно посмотреть литовские пописы 1567 г. В гусарских почтах роты Филона Кмиты упомянут один «бехтер» у первого пахолика в почте (при этом у товарища был «панцер», а у остальных пахоликов – «зброя», т. е. «зброя бляхова» [Археографический сборник 1867: 221-222]). В пописе войска среди панских почтов упоминается: «ставил всх коней одиннадцать збройно, десять коней по гусарску – с тар., з дре., а конь один по казацку, панцеров девять, зброя блях. 1, бехтер 1, прил. на всих»; в поветовых хоругвях (Виленской, Браславлской, Минской): «всих коней 2, пнцир. 1, бехтех., пр., рогати.», «сам на кони, бехтер, пр., арка., сокер., а слуга на мерыне, каф., рогати.», «кони 2 збройно, пнцр., бехтер, пр., согай., аркабуз, рогати.», «коники 2 збройно, бехтер, а панцр., при., тар., древ. – 2», «ставил кони 2 збройно, бехтер, пнцр., при., рогатина» [Литовская метрика 1915: 502, 549, 564, 635, 1221, 1225]. Опять видим, что «бехтеры» были у всадников невысокого положения (то же можно сказать про «зброи бляховы» – у гусар-товарищей, у пахоликов и товарищей в первостепенных гусарских и казачьих почтах видим только панцири). На тысячи панцирей видим всего 6 бехтерцов.
Таким образом, буквально по смотренным записям 1556-1577 г. бехтерцы прослеживаются в качестве дешевого доспеха, который после 1556 г. вышел из широкого обихода. Аналогично «бехтеры» выглядят редким и недорогим доспехом по литовским пописам 1567 г.
Однако по другим источникам и в ВКЛ, и в Русском государстве бехтерцы известны как доспехи статусных людей. Роспись походного вооружения Симеона Бекбулатовича в 1577 г.: рынды у большого саадака, копья, другого саадака, щита, зерцала, «бахтерца», юшмана, панцыря, шелома [Разрядная книга 1982: 440]. Т. е. бехтерец здесь по статусу выше панциря. Бехтерец был личным доспехом Бориса Годунова и Ю. Оболенского. У Д. Русинова был бехтерец, а у его людей – панцири. В описях Несвижского арсенала это не дешёвый доспех. Согласно «Хронике Польской, Литовской, Жмудской и всей Руси» Матвея Стрыйковского, князь Контантин Острожский был в бехтере (w bechterze), когда командовал армией в битве у Вишневца в 1512 и под Оршей в 1514 г. [Stryjkowski 1846: 367, 381].
Два бехтерца на сотни панцирей по смотрам 1560-х – 1580-х гг. выглядят слишком малым числом – при том, что даже при Михаиле Романове, когда в городовых корпорациях использование доспехов сошло на минимум, бехтерец продолжал упоминаться вторым доспехом после панциря (если не считать вновь появившихся лат) [Смирнов 2012: 238]. На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
По числу упоминаний бехтерец в смотренных списках 1556 г. был вторым доспехом после панциря. В Боярской книге бехтерец упоминался у 4 помещиков и 20 холопов (при этом панцирей – 14 и 41 соответственно). И все 4 помещика в бехтерцах – небогатые (у 3 не было людей в доспехах, а у одного были только двое людей в панцирях без шлемов). Также у людей новгородцев Г. Неплюева и Н. Арцыбашева в 1556 г. было 3 бехтерца. В Каширской десятне 1556 г. бехтерцы упоминаются у 4 помещиков и 2 холопов (панцирей 19 и 6 соответственно). По этим данным видно, что относительно панциря бехтерец в 1556 г. чаще встречался у холопов, чем у помещиков. По Боярской книге (три случая) и Каширской десятне (один случай) видно, что у помещика в «пансыре» люди могли быть в «бехтерцах». И всегда люди «в пансырях» писались впереди людей «в бехтерцах».
От 1560-х – 1580-х гг. дошло только два упоминания бехтерца в десятнях, и оба у бедных помещиков. Во Владимирской десятне 1570 г. Е. Васильев «на мерине, в бехтерце, в саадаке, в сабле», «человек на мерине в кошу» [Курбатов 2013: 255]. В Коломенской десятне 1577 г. упомянут новик «Юшка Васильев сын Телешев… дано ему первое жалованье, окладу его вполы, 3 руб.; быти ему на службе на коне, в бехтерце, в шапке в железной, в саадаке, в сабле, да конь прост» [Десятни 1891: 38].
Для сравнения можно посмотреть литовские пописы 1567 г. В гусарских почтах роты Филона Кмиты упомянут один «бехтер» у первого пахолика в почте (при этом у товарища был «панцер», а у остальных пахоликов – «зброя», т. е. «зброя бляхова» [Археографический сборник 1867: 221-222]). В пописе войска среди панских почтов упоминается: «ставил всх коней одиннадцать збройно, десять коней по гусарску – с тар., з дре., а конь один по казацку, панцеров девять, зброя блях. 1, бехтер 1, прил. на всих»; в поветовых хоругвях (Виленской, Браславлской, Минской): «всих коней 2, пнцир. 1, бехтех., пр., рогати.», «сам на кони, бехтер, пр., арка., сокер., а слуга на мерыне, каф., рогати.», «кони 2 збройно, пнцр., бехтер, пр., согай., аркабуз, рогати.», «коники 2 збройно, бехтер, а панцр., при., тар., древ. – 2», «ставил кони 2 збройно, бехтер, пнцр., при., рогатина» [Литовская метрика 1915: 502, 549, 564, 635, 1221, 1225]. Опять видим, что «бехтеры» были у всадников невысокого положения (то же можно сказать про «зброи бляховы» – у гусар-товарищей, у пахоликов и товарищей в первостепенных гусарских и казачьих почтах видим только панцири). На тысячи панцирей видим всего 6 бехтерцов.
Таким образом, буквально по смотренным записям 1556-1577 г. бехтерцы прослеживаются в качестве дешевого доспеха, который после 1556 г. вышел из широкого обихода. Аналогично «бехтеры» выглядят редким и недорогим доспехом по литовским пописам 1567 г.
Однако по другим источникам и в ВКЛ, и в Русском государстве бехтерцы известны как доспехи статусных людей. Роспись походного вооружения Симеона Бекбулатовича в 1577 г.: рынды у большого саадака, копья, другого саадака, щита, зерцала, «бахтерца», юшмана, панцыря, шелома [Разрядная книга 1982: 440]. Т. е. бехтерец здесь по статусу выше панциря. Бехтерец был личным доспехом Бориса Годунова и Ю. Оболенского. У Д. Русинова был бехтерец, а у его людей – панцири. В описях Несвижского арсенала это не дешёвый доспех. Согласно «Хронике Польской, Литовской, Жмудской и всей Руси» Матвея Стрыйковского, князь Контантин Острожский был в бехтере (w bechterze), когда командовал армией в битве у Вишневца в 1512 и под Оршей в 1514 г. [Stryjkowski 1846: 367, 381].
Два бехтерца на сотни панцирей по смотрам 1560-х – 1580-х гг. выглядят слишком малым числом – при том, что даже при Михаиле Романове, когда в городовых корпорациях использование доспехов сошло на минимум, бехтерец продолжал упоминаться вторым доспехом после панциря (если не считать вновь появившихся лат) [Смирнов 2012: 238]. На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
От 1560-х – 1580-х гг. дошло только два упоминания бехтерца в десятнях, и оба у бедных помещиков. Во Владимирской десятне 1570 г. Е. Васильев «на мерине, в бехтерце, в саадаке, в сабле», «человек на мерине в кошу» [Курбатов 2013: 255]. В Коломенской десятне 1577 г. упомянут новик «Юшка Васильев сын Телешев… дано ему первое жалованье, окладу его вполы, 3 руб.; быти ему на службе на коне, в бехтерце, в шапке в железной, в саадаке, в сабле, да конь прост» [Десятни 1891: 38].
Для сравнения можно посмотреть литовские пописы 1567 г. В гусарских почтах роты Филона Кмиты упомянут один «бехтер» у первого пахолика в почте (при этом у товарища был «панцер», а у остальных пахоликов – «зброя», т. е. «зброя бляхова» [Археографический сборник 1867: 221-222]). В пописе войска среди панских почтов упоминается: «ставил всх коней одиннадцать збройно, десять коней по гусарску – с тар., з дре., а конь один по казацку, панцеров девять, зброя блях. 1, бехтер 1, прил. на всих»; в поветовых хоругвях (Виленской, Браславлской, Минской): «всих коней 2, пнцир. 1, бехтех., пр., рогати.», «сам на кони, бехтер, пр., арка., сокер., а слуга на мерыне, каф., рогати.», «кони 2 збройно, пнцр., бехтер, пр., согай., аркабуз, рогати.», «коники 2 збройно, бехтер, а панцр., при., тар., древ. – 2», «ставил кони 2 збройно, бехтер, пнцр., при., рогатина» [Литовская метрика 1915: 502, 549, 564, 635, 1221, 1225]. Опять видим, что «бехтеры» были у всадников невысокого положения (то же можно сказать про «зброи бляховы» – у гусар-товарищей, у пахоликов и товарищей в первостепенных гусарских и казачьих почтах видим только панцири). На тысячи панцирей видим всего 6 бехтерцов.
Таким образом, буквально по смотренным записям 1556-1577 г. бехтерцы прослеживаются в качестве дешевого доспеха, который после 1556 г. вышел из широкого обихода. Аналогично «бехтеры» выглядят редким и недорогим доспехом по литовским пописам 1567 г.
Однако по другим источникам и в ВКЛ, и в Русском государстве бехтерцы известны как доспехи статусных людей. Роспись походного вооружения Симеона Бекбулатовича в 1577 г.: рынды у большого саадака, копья, другого саадака, щита, зерцала, «бахтерца», юшмана, панцыря, шелома [Разрядная книга 1982: 440]. Т. е. бехтерец здесь по статусу выше панциря. Бехтерец был личным доспехом Бориса Годунова и Ю. Оболенского. У Д. Русинова был бехтерец, а у его людей – панцири. В описях Несвижского арсенала это не дешёвый доспех. Согласно «Хронике Польской, Литовской, Жмудской и всей Руси» Матвея Стрыйковского, князь Контантин Острожский был в бехтере (w bechterze), когда командовал армией в битве у Вишневца в 1512 и под Оршей в 1514 г. [Stryjkowski 1846: 367, 381].
Два бехтерца на сотни панцирей по смотрам 1560-х – 1580-х гг. выглядят слишком малым числом – при том, что даже при Михаиле Романове, когда в городовых корпорациях использование доспехов сошло на минимум, бехтерец продолжал упоминаться вторым доспехом после панциря (если не считать вновь появившихся лат) [Смирнов 2012: 238]. На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
>>25885 (OP)
Монголы ебали наташек или брезговали белыми человеками?
Монголы ебали наташек или брезговали белыми человеками?
>>27049
Монголы в принципе ебали всё что двигается. Просто они обычно не оставляли никого в живых после этого.
Конкретно про Русь нет каких то конкретных источников. не осталось, но есть например описание очевидца о том как Тимуровские войны вели себя в заваченном Алепо - сначала убили всех детей, потом устроили большой генг-бенг со всеми бабами которых нашли, попутно устраивая на их глазах гуро из мужкиков, ну а под конец уже устроили гуро из баб.
Нет особо причин думать что они где то по другому себя вели - для кочевника, баба из вражеского народа это товар разового пользования - с собой не увезти, а оставить её беременной личинкой такая себе идея когда цель похода - разорения живой силы противника.
Потом они уже смекнули что можно ими торговать, но это уже намного позже.
Монголы в принципе ебали всё что двигается. Просто они обычно не оставляли никого в живых после этого.
Конкретно про Русь нет каких то конкретных источников. не осталось, но есть например описание очевидца о том как Тимуровские войны вели себя в заваченном Алепо - сначала убили всех детей, потом устроили большой генг-бенг со всеми бабами которых нашли, попутно устраивая на их глазах гуро из мужкиков, ну а под конец уже устроили гуро из баб.
Нет особо причин думать что они где то по другому себя вели - для кочевника, баба из вражеского народа это товар разового пользования - с собой не увезти, а оставить её беременной личинкой такая себе идея когда цель похода - разорения живой силы противника.
Потом они уже смекнули что можно ими торговать, но это уже намного позже.
569 Кб, 1280x854>Оснащение рейтар смущает меня ещё больше. "Рейтарский доспех и три ствола" это конечно - прекрасно, но вот были ли они на деле. Так как на самом деле обстояло дело? 15-20 рейтарских полков требовали до 15000 карабинов, 30000 пистолетов, 15000 кирас и касок. И это только для первичного оснащения, а были потери (в бою и без него). У вас есть свидетельство что это все было и откуда это могло взяться в таких количествах? Ведь нужно было с нуля оснастить еще и десятки тысяч пехотинцев. Сами рейтары однозначно обеспечить себя не могли, по крайней мере что что было у дворян по разборам 1649 года показывает, что классический рейтарский комплект орудия был у меньшинства. Даже если допустить что они все получили по 30 рублей и потратили их не на коней, то где они могли всё это купить? И не выходили ли реально большинство рейтар без доспеха и с одним карабином, а то и без него? Ведь есть же аналоги десятен по рейтарским полкам с точным указанием вооружения. Уж если литовцы с трудом могли свои три жалкие гусарские хоругви в ходе войны оснастить копьями и латами, то что уж говорить о тысячах русских рейтар.
>>27471
Или скуфы
Или скуфы
>>26597
Что за фэнтези на левых картинках
Что за фэнтези на левых картинках
>>27051
Так погоди, укр, ваша теория же основывается на том что русских монголы очернили, совсем запизделись?
>>наташек
>>белыми человеками
>Пчел...
Так погоди, укр, ваша теория же основывается на том что русских монголы очернили, совсем запизделись?
>>27803
Русачков половцы с печенегами до монголов терзали. Вся история русских это изнасилование азиатами.
Русачков половцы с печенегами до монголов терзали. Вся история русских это изнасилование азиатами.
>>26570
>>26597
На Руси в XIII- первой пол. XV вв. доминировала кольчуга, поверх которой могла надеваться пластинчатая "кираса" (доспех из пластин, собранных на матерчатой или кожаной основе). Верхние конечности у русских воинов того времени до локтя закрывали рукава кольчуги, а от локтя до запястья, вероятно, наручи (есть археологические находки на XIII и XVI вв., а с последней трети XV в. упоминания о наручах появляются в письменных русских источниках). Что касается защиты нижних конечностей у русских воинов XIV-XV вв., то следует сказать о том, что их существование на Руси не подтверждено археологическими и письменными источниками этого времени.
>>26597
На Руси в XIII- первой пол. XV вв. доминировала кольчуга, поверх которой могла надеваться пластинчатая "кираса" (доспех из пластин, собранных на матерчатой или кожаной основе). Верхние конечности у русских воинов того времени до локтя закрывали рукава кольчуги, а от локтя до запястья, вероятно, наручи (есть археологические находки на XIII и XVI вв., а с последней трети XV в. упоминания о наручах появляются в письменных русских источниках). Что касается защиты нижних конечностей у русских воинов XIV-XV вв., то следует сказать о том, что их существование на Руси не подтверждено археологическими и письменными источниками этого времени.
>>27717
Вот это смешной заход был.
>Уж если литовцы с трудом могли свои три жалкие гусарские хоругви в ходе войны оснастить копьями и латами, то что уж говорить о тысячах русских рейтар.
>Новгородские рейтары, например, были обеспечены латами полностью: в 1667 году во Пскове они сдали в арсенал 1890 шишаков и 2080 лат.
>Уж если литовцы
Вот это смешной заход был.
>>27805
А потому что не было у русичей ног. Только в конце 15 века отрастили. Вот тогда и появилась защита ног.
>Что касается защиты нижних конечностей у русских воинов XIV-XV вв., то следует сказать о том, что их существование на Руси не подтверждено археологическими и письменными источниками этого времени.
А потому что не было у русичей ног. Только в конце 15 века отрастили. Вот тогда и появилась защита ног.
Кстати, смешно что официальное "появление защиты ног" на Руси совпадает с ориентализацией и одновременным "облегчением доспеха" из-за того что дворяне якобы расплодились,сели на крохотные поместья и все стали бедными, не четой прежним зажиточным дружинникам на службе у князей. Получается что у "богатых дружинников" защиты ног отродясь не было, а вот "бедные помещики", судя по их духовным грамотам, вдруг начинают использовать защиту ног, при том что они постоянно воевали практически с одними татарами на береговой службе, у которых пехоты, целящей холодняком в ноги всаднику, вообще не было. Как же всё плохо с логикой у этих людей.
>>27805
Представления россиян о вооружении древнерусского войска. 2022. Итоги.
>На Руси в XIII- первой пол. XV вв.
>250 лет времени
>от локтя до запястья, вероятно, наручи
>вероятно, наручи
Представления россиян о вооружении древнерусского войска. 2022. Итоги.
В каком порядке читать Пайпса? У него как-то много книг.
>>27915
В любом, этож художественная литература, чисто потроллить русачков.
В любом, этож художественная литература, чисто потроллить русачков.
>>27915
Чел, если ты воспринимаешь дарью донцову от истории настолько всерьез что думаешь что даже читать это нужно в обязательном порядке то хз. Могу тебе посоветовать лишь одно - помни что не все золото что блестит. То есть если ты видишь красивые внешне книги с пафосными кричащими названиями то это не значит что все написанное там надо воспринимать как неоспоримую истину.
Это как ницше - он считал себя сверхчеловеком, хотя по факту был унылым задротом который еще и писал на редкость отвратительным истеричным слогом.
Чел, если ты воспринимаешь дарью донцову от истории настолько всерьез что думаешь что даже читать это нужно в обязательном порядке то хз. Могу тебе посоветовать лишь одно - помни что не все золото что блестит. То есть если ты видишь красивые внешне книги с пафосными кричащими названиями то это не значит что все написанное там надо воспринимать как неоспоримую истину.
Это как ницше - он считал себя сверхчеловеком, хотя по факту был унылым задротом который еще и писал на редкость отвратительным истеричным слогом.
>>27915
Я могу тебе Акунина посоветовать почитать. Того же уровня чтиво.
Я могу тебе Акунина посоветовать почитать. Того же уровня чтиво.
>>27959
Ебать ты чёрт. Назвать унылым чувака, который пил мочу, шизя свои фантазии, веселя весь персонал дурки, это надо уметь людей оскорблять.
>хотя по факту был унылым задротом
Ебать ты чёрт. Назвать унылым чувака, который пил мочу, шизя свои фантазии, веселя весь персонал дурки, это надо уметь людей оскорблять.
>>27915
Читать всё в любом порядке. Пайпс - база по истории России. Так как он американский еврей, советник Рейгана по всем делам с русскими, то более объективного человека трудно найти. Русские скорее удавятся, чем напишут хоть один абзац без вранья и недоговаривания объективных фактов по истории России. Не зря все сегодняшние российские историки горячо поддерживают спецоперацию. А самые яростные среди них те, кто пишет книги по истории России 15-17 веков, когда здесь формировались скрепные основы государства на долгие века вперед.
Читать всё в любом порядке. Пайпс - база по истории России. Так как он американский еврей, советник Рейгана по всем делам с русскими, то более объективного человека трудно найти. Русские скорее удавятся, чем напишут хоть один абзац без вранья и недоговаривания объективных фактов по истории России. Не зря все сегодняшние российские историки горячо поддерживают спецоперацию. А самые яростные среди них те, кто пишет книги по истории России 15-17 веков, когда здесь формировались скрепные основы государства на долгие века вперед.
>>27966
Авторы пикрилов не поддерживают.
>Не зря все сегодняшние российские историки горячо поддерживают спецоперацию
Авторы пикрилов не поддерживают.
>>27804
Половцы и печенеги - это обычные бомжи. До монгол по-настоящему серьезным противником была хазария.
Половцы и печенеги - это обычные бомжи. До монгол по-настоящему серьезным противником была хазария.
>>26890
Ну бля и какой вывод? Что круче, панцирь или Бехтерец? Чего было больше, панцырей или бехтерцов?
Ну бля и какой вывод? Что круче, панцирь или Бехтерец? Чего было больше, панцырей или бехтерцов?
>>27972
А те, кто реально сидит в архивах и пишет историю, а не галимую публицистику, те все поддерживают. На книги с пикрилов никто никогда ссылаться не будет.
А те, кто реально сидит в архивах и пишет историю, а не галимую публицистику, те все поддерживают. На книги с пикрилов никто никогда ссылаться не будет.
>>27991
Главный литературный памятник домонгольских времен, как русичи пошли мстить половцам за набеги и получили пиздюлей.
Главный литературный памятник домонгольских времен, как русичи пошли мстить половцам за набеги и получили пиздюлей.
>>27999
Историк и исследователь Второй Мировой войны Марк Солонин выступает в поддержку Украины.
>А те, кто реально сидит в архивах
Историк и исследователь Второй Мировой войны Марк Солонин выступает в поддержку Украины.
>>27997
Вывод - основной доспех поместной конницы это панцирь, бехтерец, шелом, наручи, наколенки, бутурлыки. Это был стандарт. Изображение поместных в одной кольчуге и без защиты ног в корне неверно и противоречит здравому смыслу. Все старые реконструкции поместных должны быть забыты как страшный сон или перерисованы на новый лад. Все поместные всадники также должны носить красивую и богатую надоспешную одежду. Ни у кого не должно быть голого доспеха, не прикрытого красивой и дорогой одеждой.
В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
Климент Адамс, 1553
Оружие их составляют панцири и шлемы; панцири сверху покрыты золотом или шелком, даже у рядовых;
Известия о России из писем кардинала Коммендоне, 1564
Сюда кто-то писал, что он (Шуйский) купил у одного солдата два отличные собольи меха, покрытые золотою парчой, за 20 коп грошей, что составляет менее 30-ти венгерских золотых. Чтобы, впрочем, кто ни будь не удивился, что такие богатые одеяния найдены в лагере врагов, надобно знать, что у этого народа обыкновение перед вступлением в битву надевать сверх оружия драгоценные разноцветные одеяния, так что русское войско имеет вид прекрасного, цветущего луга.
Джильс Флетчер, 1598–1599
У военачальника и других главных предводителей и знатных лиц лошади покрыты богатою сбруей, сёдла из золотой парчи, узды также роскошно убраны золотом, с шёлковой бахромой, и унизаны жемчугом и драгоценными камнями; сами они в щёгольской броне, называемой булатной, из прекрасной блестящей стали, сверх которой обыкновенно надевают ещё одежду из золотой парчи с горностаевой опушкой; на голове у них дорогой стальной шлем, сбоку меч, лук и стрелы, в руке копье с прекрасным нарукавником, и перед ними везут шестопёр, или начальнический жезл. Их сабли, луки и стрелы похожи на турецкие.
Ричард Ченслер, 1553–1554
Покрывают свои кольчуги бархатом или золотой или серебряной парчой; это их страсть роскошно одеваться в походе, особенно между знатными и дворянами; как я слышал, украшения их кольчуг очень дороги, отчасти это я и сам видел, иначе едва ли бы я поверил.
Пётр Петрей, 1601–1605, ...1613
Луки у них (Русских) сделаны очень искусно, на разный образец, расписаны и изукрашены разными красками, так что в других землях не найдешь им подобных.
В 1541 году крымский «царь» Сахиб-Гирей I явился «в силе тяжце» на берега Оки с тем, чтобы покарать своего неверного улусника, малолетнего царя Ивана IV. Удобно расположившись на ковре в окружении многочисленной свиты на прибрежном холме с тем, чтобы наблюдать, как доблестные воины Аллаха «перелезут» через Оку, хан и его мурзы вдруг «узре», что «идут болшие полки да и правая рука и левая; и начат царь зрети и дивитися, что идут люди многие, учредив полки красно: видят, а люди цветны и доспешны…».
Продолжая свой рассказ, русский летописец писал, что изумлённый этим зрелищем «царь» подозвал к себе государева изменника князя Семёна Бельского, пообещавшего Сахиб-Гирею беспрепятственный проход к Москве, и своих мурз. Когда же они подошли к нему поближе, хан буквально взорвался от гнева – как же так, «сказали ми есте, что великого князя люди х Казани пошли, а мне и встречи не будет»! И что же он, «Великие орды великий царь силы находец и победитель», убаюканный этими обещаниями, узрел? «Яз столко многых людей и нарядных, ни кутазников, ни аргумачников не лучися видати в одном месте; а старые мое татарове, которые на многых делех бывали, то же сказывают, что столко многих людей нарядных в одном месте нигде не видали»!
И неожиданно открывшееся «царю» величественное зрелище государевых ратей (чьи «хоругви, точно живые, колышутся», а доспехи их «будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся») вкупе с упорным сопротивлением державших оборону по Берегу передовых русских полков вынудили «царя» несолоно хлебавши повернуть назад в Крым. Должный эффект был достигнут!
Вывод - основной доспех поместной конницы это панцирь, бехтерец, шелом, наручи, наколенки, бутурлыки. Это был стандарт. Изображение поместных в одной кольчуге и без защиты ног в корне неверно и противоречит здравому смыслу. Все старые реконструкции поместных должны быть забыты как страшный сон или перерисованы на новый лад. Все поместные всадники также должны носить красивую и богатую надоспешную одежду. Ни у кого не должно быть голого доспеха, не прикрытого красивой и дорогой одеждой.
В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
Климент Адамс, 1553
Оружие их составляют панцири и шлемы; панцири сверху покрыты золотом или шелком, даже у рядовых;
Известия о России из писем кардинала Коммендоне, 1564
Сюда кто-то писал, что он (Шуйский) купил у одного солдата два отличные собольи меха, покрытые золотою парчой, за 20 коп грошей, что составляет менее 30-ти венгерских золотых. Чтобы, впрочем, кто ни будь не удивился, что такие богатые одеяния найдены в лагере врагов, надобно знать, что у этого народа обыкновение перед вступлением в битву надевать сверх оружия драгоценные разноцветные одеяния, так что русское войско имеет вид прекрасного, цветущего луга.
Джильс Флетчер, 1598–1599
У военачальника и других главных предводителей и знатных лиц лошади покрыты богатою сбруей, сёдла из золотой парчи, узды также роскошно убраны золотом, с шёлковой бахромой, и унизаны жемчугом и драгоценными камнями; сами они в щёгольской броне, называемой булатной, из прекрасной блестящей стали, сверх которой обыкновенно надевают ещё одежду из золотой парчи с горностаевой опушкой; на голове у них дорогой стальной шлем, сбоку меч, лук и стрелы, в руке копье с прекрасным нарукавником, и перед ними везут шестопёр, или начальнический жезл. Их сабли, луки и стрелы похожи на турецкие.
Ричард Ченслер, 1553–1554
Покрывают свои кольчуги бархатом или золотой или серебряной парчой; это их страсть роскошно одеваться в походе, особенно между знатными и дворянами; как я слышал, украшения их кольчуг очень дороги, отчасти это я и сам видел, иначе едва ли бы я поверил.
Пётр Петрей, 1601–1605, ...1613
Луки у них (Русских) сделаны очень искусно, на разный образец, расписаны и изукрашены разными красками, так что в других землях не найдешь им подобных.
В 1541 году крымский «царь» Сахиб-Гирей I явился «в силе тяжце» на берега Оки с тем, чтобы покарать своего неверного улусника, малолетнего царя Ивана IV. Удобно расположившись на ковре в окружении многочисленной свиты на прибрежном холме с тем, чтобы наблюдать, как доблестные воины Аллаха «перелезут» через Оку, хан и его мурзы вдруг «узре», что «идут болшие полки да и правая рука и левая; и начат царь зрети и дивитися, что идут люди многие, учредив полки красно: видят, а люди цветны и доспешны…».
Продолжая свой рассказ, русский летописец писал, что изумлённый этим зрелищем «царь» подозвал к себе государева изменника князя Семёна Бельского, пообещавшего Сахиб-Гирею беспрепятственный проход к Москве, и своих мурз. Когда же они подошли к нему поближе, хан буквально взорвался от гнева – как же так, «сказали ми есте, что великого князя люди х Казани пошли, а мне и встречи не будет»! И что же он, «Великие орды великий царь силы находец и победитель», убаюканный этими обещаниями, узрел? «Яз столко многых людей и нарядных, ни кутазников, ни аргумачников не лучися видати в одном месте; а старые мое татарове, которые на многых делех бывали, то же сказывают, что столко многих людей нарядных в одном месте нигде не видали»!
И неожиданно открывшееся «царю» величественное зрелище государевых ратей (чьи «хоругви, точно живые, колышутся», а доспехи их «будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся») вкупе с упорным сопротивлением державших оборону по Берегу передовых русских полков вынудили «царя» несолоно хлебавши повернуть назад в Крым. Должный эффект был достигнут!
>>27997
Вывод - основной доспех поместной конницы это панцирь, бехтерец, шелом, наручи, наколенки, бутурлыки. Это был стандарт. Изображение поместных в одной кольчуге и без защиты ног в корне неверно и противоречит здравому смыслу. Все старые реконструкции поместных должны быть забыты как страшный сон или перерисованы на новый лад. Все поместные всадники также должны носить красивую и богатую надоспешную одежду. Ни у кого не должно быть голого доспеха, не прикрытого красивой и дорогой одеждой.
В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
Климент Адамс, 1553
Оружие их составляют панцири и шлемы; панцири сверху покрыты золотом или шелком, даже у рядовых;
Известия о России из писем кардинала Коммендоне, 1564
Сюда кто-то писал, что он (Шуйский) купил у одного солдата два отличные собольи меха, покрытые золотою парчой, за 20 коп грошей, что составляет менее 30-ти венгерских золотых. Чтобы, впрочем, кто ни будь не удивился, что такие богатые одеяния найдены в лагере врагов, надобно знать, что у этого народа обыкновение перед вступлением в битву надевать сверх оружия драгоценные разноцветные одеяния, так что русское войско имеет вид прекрасного, цветущего луга.
Джильс Флетчер, 1598–1599
У военачальника и других главных предводителей и знатных лиц лошади покрыты богатою сбруей, сёдла из золотой парчи, узды также роскошно убраны золотом, с шёлковой бахромой, и унизаны жемчугом и драгоценными камнями; сами они в щёгольской броне, называемой булатной, из прекрасной блестящей стали, сверх которой обыкновенно надевают ещё одежду из золотой парчи с горностаевой опушкой; на голове у них дорогой стальной шлем, сбоку меч, лук и стрелы, в руке копье с прекрасным нарукавником, и перед ними везут шестопёр, или начальнический жезл. Их сабли, луки и стрелы похожи на турецкие.
Ричард Ченслер, 1553–1554
Покрывают свои кольчуги бархатом или золотой или серебряной парчой; это их страсть роскошно одеваться в походе, особенно между знатными и дворянами; как я слышал, украшения их кольчуг очень дороги, отчасти это я и сам видел, иначе едва ли бы я поверил.
Пётр Петрей, 1601–1605, ...1613
Луки у них (Русских) сделаны очень искусно, на разный образец, расписаны и изукрашены разными красками, так что в других землях не найдешь им подобных.
В 1541 году крымский «царь» Сахиб-Гирей I явился «в силе тяжце» на берега Оки с тем, чтобы покарать своего неверного улусника, малолетнего царя Ивана IV. Удобно расположившись на ковре в окружении многочисленной свиты на прибрежном холме с тем, чтобы наблюдать, как доблестные воины Аллаха «перелезут» через Оку, хан и его мурзы вдруг «узре», что «идут болшие полки да и правая рука и левая; и начат царь зрети и дивитися, что идут люди многие, учредив полки красно: видят, а люди цветны и доспешны…».
Продолжая свой рассказ, русский летописец писал, что изумлённый этим зрелищем «царь» подозвал к себе государева изменника князя Семёна Бельского, пообещавшего Сахиб-Гирею беспрепятственный проход к Москве, и своих мурз. Когда же они подошли к нему поближе, хан буквально взорвался от гнева – как же так, «сказали ми есте, что великого князя люди х Казани пошли, а мне и встречи не будет»! И что же он, «Великие орды великий царь силы находец и победитель», убаюканный этими обещаниями, узрел? «Яз столко многых людей и нарядных, ни кутазников, ни аргумачников не лучися видати в одном месте; а старые мое татарове, которые на многых делех бывали, то же сказывают, что столко многих людей нарядных в одном месте нигде не видали»!
И неожиданно открывшееся «царю» величественное зрелище государевых ратей (чьи «хоругви, точно живые, колышутся», а доспехи их «будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся») вкупе с упорным сопротивлением державших оборону по Берегу передовых русских полков вынудили «царя» несолоно хлебавши повернуть назад в Крым. Должный эффект был достигнут!
Вывод - основной доспех поместной конницы это панцирь, бехтерец, шелом, наручи, наколенки, бутурлыки. Это был стандарт. Изображение поместных в одной кольчуге и без защиты ног в корне неверно и противоречит здравому смыслу. Все старые реконструкции поместных должны быть забыты как страшный сон или перерисованы на новый лад. Все поместные всадники также должны носить красивую и богатую надоспешную одежду. Ни у кого не должно быть голого доспеха, не прикрытого красивой и дорогой одеждой.
В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
Климент Адамс, 1553
Оружие их составляют панцири и шлемы; панцири сверху покрыты золотом или шелком, даже у рядовых;
Известия о России из писем кардинала Коммендоне, 1564
Сюда кто-то писал, что он (Шуйский) купил у одного солдата два отличные собольи меха, покрытые золотою парчой, за 20 коп грошей, что составляет менее 30-ти венгерских золотых. Чтобы, впрочем, кто ни будь не удивился, что такие богатые одеяния найдены в лагере врагов, надобно знать, что у этого народа обыкновение перед вступлением в битву надевать сверх оружия драгоценные разноцветные одеяния, так что русское войско имеет вид прекрасного, цветущего луга.
Джильс Флетчер, 1598–1599
У военачальника и других главных предводителей и знатных лиц лошади покрыты богатою сбруей, сёдла из золотой парчи, узды также роскошно убраны золотом, с шёлковой бахромой, и унизаны жемчугом и драгоценными камнями; сами они в щёгольской броне, называемой булатной, из прекрасной блестящей стали, сверх которой обыкновенно надевают ещё одежду из золотой парчи с горностаевой опушкой; на голове у них дорогой стальной шлем, сбоку меч, лук и стрелы, в руке копье с прекрасным нарукавником, и перед ними везут шестопёр, или начальнический жезл. Их сабли, луки и стрелы похожи на турецкие.
Ричард Ченслер, 1553–1554
Покрывают свои кольчуги бархатом или золотой или серебряной парчой; это их страсть роскошно одеваться в походе, особенно между знатными и дворянами; как я слышал, украшения их кольчуг очень дороги, отчасти это я и сам видел, иначе едва ли бы я поверил.
Пётр Петрей, 1601–1605, ...1613
Луки у них (Русских) сделаны очень искусно, на разный образец, расписаны и изукрашены разными красками, так что в других землях не найдешь им подобных.
В 1541 году крымский «царь» Сахиб-Гирей I явился «в силе тяжце» на берега Оки с тем, чтобы покарать своего неверного улусника, малолетнего царя Ивана IV. Удобно расположившись на ковре в окружении многочисленной свиты на прибрежном холме с тем, чтобы наблюдать, как доблестные воины Аллаха «перелезут» через Оку, хан и его мурзы вдруг «узре», что «идут болшие полки да и правая рука и левая; и начат царь зрети и дивитися, что идут люди многие, учредив полки красно: видят, а люди цветны и доспешны…».
Продолжая свой рассказ, русский летописец писал, что изумлённый этим зрелищем «царь» подозвал к себе государева изменника князя Семёна Бельского, пообещавшего Сахиб-Гирею беспрепятственный проход к Москве, и своих мурз. Когда же они подошли к нему поближе, хан буквально взорвался от гнева – как же так, «сказали ми есте, что великого князя люди х Казани пошли, а мне и встречи не будет»! И что же он, «Великие орды великий царь силы находец и победитель», убаюканный этими обещаниями, узрел? «Яз столко многых людей и нарядных, ни кутазников, ни аргумачников не лучися видати в одном месте; а старые мое татарове, которые на многых делех бывали, то же сказывают, что столко многих людей нарядных в одном месте нигде не видали»!
И неожиданно открывшееся «царю» величественное зрелище государевых ратей (чьи «хоругви, точно живые, колышутся», а доспехи их «будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся») вкупе с упорным сопротивлением державших оборону по Берегу передовых русских полков вынудили «царя» несолоно хлебавши повернуть назад в Крым. Должный эффект был достигнут!
>>28003
Он как раз в архивах не был и это главный аргумент его критиков.
Он как раз в архивах не был и это главный аргумент его критиков.
>>27959
Во-первых, Ницше себя сверхчеловеком НЕ СЧИТАЛ.
Во-вторых, писал он отменным слогом, главное, читать не в переводах на русский, а по-немецки.
А Ричард Пайпс талантливый историк, часть его выводов актуальны и по сей день.
>Это как ницше - он считал себя сверхчеловеком, хотя по факту был унылым задротом который еще и писал на редкость отвратительным истеричным слогом.
Во-первых, Ницше себя сверхчеловеком НЕ СЧИТАЛ.
Во-вторых, писал он отменным слогом, главное, читать не в переводах на русский, а по-немецки.
А Ричард Пайпс талантливый историк, часть его выводов актуальны и по сей день.
>>27915
Можно в хронологическом порядке, чтобы понимать, как складывалось его представление о русской истории. Обязательны к ознакомлению его мемуары.
Кроме Пайпса нужно читать и других историков, занимавшихся темой России. Естественно, зарубежных, на русском слишком много проходняка, пропаганды и фолк-хистори.
Можно в хронологическом порядке, чтобы понимать, как складывалось его представление о русской истории. Обязательны к ознакомлению его мемуары.
Кроме Пайпса нужно читать и других историков, занимавшихся темой России. Естественно, зарубежных, на русском слишком много проходняка, пропаганды и фолк-хистори.
>>28003
Солонин не историк. У него даже корочки нет. И пишет он точно такую же публицистику, а не историю. А историю у нас пишет господин Исаев и ко. И он тоже полностью zа спецоперацию.
Солонин не историк. У него даже корочки нет. И пишет он точно такую же публицистику, а не историю. А историю у нас пишет господин Исаев и ко. И он тоже полностью zа спецоперацию.
>>28004
Нет, основной доспех поместных это тегиляй и шапка бумажная. На всех европейских изо 16 века они так одеты.
Нет, основной доспех поместных это тегиляй и шапка бумажная. На всех европейских изо 16 века они так одеты.
>>27999
Так это научно-популярные книги, у этих авторов есть цитируемые монографии и статьи.
>На книги с пикрилов никто никогда ссылаться не будет
Так это научно-популярные книги, у этих авторов есть цитируемые монографии и статьи.
>>28011
Росиянская корочка "истфака" - это скорее заведомая дискредитация компетентности человека в вопросах истории и политики. За редкими исключениями.
>У него даже корочки нет
Росиянская корочка "истфака" - это скорее заведомая дискредитация компетентности человека в вопросах истории и политики. За редкими исключениями.
>>28248
Ну у него хотя бы есть профильное образование, хоть и самой низшей ступени. Так что Жуков > Солонин.
Ну у него хотя бы есть профильное образование, хоть и самой низшей ступени. Так что Жуков > Солонин.
>>28258
лол
лол
>>28004
Это доспех бояр, воевод, самых богатых дворян. В десятнях 16 века самый распространенный доспех это панцирь (кольчуга) и шелом/шапка железная, оружие - саадак и сабля. При этом много дворян в тегиляях и вообще без доспехов.
>основной доспех поместной конницы это панцирь, бехтерец, шелом, наручи, наколенки, бутурлыки
Это доспех бояр, воевод, самых богатых дворян. В десятнях 16 века самый распространенный доспех это панцирь (кольчуга) и шелом/шапка железная, оружие - саадак и сабля. При этом много дворян в тегиляях и вообще без доспехов.
>>28006
>>28007
А вы никогда не задумывались почему многие типа профессиональные историки которые типа пишут правду одной таки кошерной национальности? Вот серьезно, копни почти любого такого историка с уклоном в демшизу или левачество и окажется что он таки из этих. И сдается мне что причина этого в том что им до сих пор бомбит с того что до 20 века их предков почти не пускали на русские территории, если конечно не считать современные украину с беларусью где они оказались благодаря польше.
Впрочем охранители и националисты тоже не сказать что лучше. Там всякие фрики типа фоменко, конспирологи различных мастей и нацдемы у которых империя это что-то плохое. А если копнуть биографии многих из них - то там галковский которого отдали в интернат в детстве, куча всяких безотцовщин с подкаблучниками и бэкграунда в виде тяжелого детства типа кости крылова и просто людей с кучей комплексов которые интуитивно вызывают отвращение.
По итогу мы имеем что русскую историографию пишут кошерные ребята и русские у которых было тяжелое детство. Объективную историю они искажают в угоду своих идеологических фантазий и комплексов.
>>28007
А вы никогда не задумывались почему многие типа профессиональные историки которые типа пишут правду одной таки кошерной национальности? Вот серьезно, копни почти любого такого историка с уклоном в демшизу или левачество и окажется что он таки из этих. И сдается мне что причина этого в том что им до сих пор бомбит с того что до 20 века их предков почти не пускали на русские территории, если конечно не считать современные украину с беларусью где они оказались благодаря польше.
Впрочем охранители и националисты тоже не сказать что лучше. Там всякие фрики типа фоменко, конспирологи различных мастей и нацдемы у которых империя это что-то плохое. А если копнуть биографии многих из них - то там галковский которого отдали в интернат в детстве, куча всяких безотцовщин с подкаблучниками и бэкграунда в виде тяжелого детства типа кости крылова и просто людей с кучей комплексов которые интуитивно вызывают отвращение.
По итогу мы имеем что русскую историографию пишут кошерные ребята и русские у которых было тяжелое детство. Объективную историю они искажают в угоду своих идеологических фантазий и комплексов.
>>27888
Вот тебе данные по вооружению белгородских копейщиков, которых набирали из лучших рейтар:
Антон Павлов сын Сушков "служить будет на меринке, ружья у него копье, да пистоль, да сабля"
Тимофец Тарасов сын Ениус – «служит в копейщиках с 183 (1674/75) году, служить будет на меринке, ружья у него будет копье да сабля. Его оклад - по 150 чети, денег 5 рублев
Степан Иванов сын Свирин – служить будет на меринке, ружья у него будет копье да сабля
Автоном Ефтифеев сын Марков "на коне ружья у него будет пистоль да копье"
Илья Меркулов сын Тарасов - на меринке, с пистолью да саблей, "а государево копье на службе под Чигирином во 186 году на бою отбили"
Володимер Яковлев сын Марлеников – "на меринке, ружья у него сабля, а государева ружья ему не дано"
"Сидар Андреев сын Давидов" - с 7183 г в копейщиках, служить будет "на меринке, ружья у него копье".
Вот тебе данные по вооружению белгородских копейщиков, которых набирали из лучших рейтар:
Антон Павлов сын Сушков "служить будет на меринке, ружья у него копье, да пистоль, да сабля"
Тимофец Тарасов сын Ениус – «служит в копейщиках с 183 (1674/75) году, служить будет на меринке, ружья у него будет копье да сабля. Его оклад - по 150 чети, денег 5 рублев
Степан Иванов сын Свирин – служить будет на меринке, ружья у него будет копье да сабля
Автоном Ефтифеев сын Марков "на коне ружья у него будет пистоль да копье"
Илья Меркулов сын Тарасов - на меринке, с пистолью да саблей, "а государево копье на службе под Чигирином во 186 году на бою отбили"
Володимер Яковлев сын Марлеников – "на меринке, ружья у него сабля, а государева ружья ему не дано"
"Сидар Андреев сын Давидов" - с 7183 г в копейщиках, служить будет "на меринке, ружья у него копье".
>>28004
Панцири (кольчуги) 16-17 веков, их полно в российских музеях, а бехтерцов мало.
Панцири (кольчуги) 16-17 веков, их полно в российских музеях, а бехтерцов мало.
>>28251
Князь Святослав так выглядел.
Князь Святослав так выглядел.
>>28377
шиптарошвайна забыли спросить
шиптарошвайна забыли спросить
>>814301 (OP)
Шапку бы с литрой, лекциями, статьями
Шапку бы с литрой, лекциями, статьями
70 Кб, 611x3331 августа, 108 лет назад Россия вступила в Первую мировую войну, защищая Сербию
>>28515
Вступила в войну т.к. Германия ей её объявила. Никакую Сербию Россия не защищала, если только Сербия не находится где-то около Кенигсберга.
Вступила в войну т.к. Германия ей её объявила. Никакую Сербию Россия не защищала, если только Сербия не находится где-то около Кенигсберга.
>>28537
У одних данные археологии и письменные источники, у других ущемленное яичко. Кто же прав.
У одних данные археологии и письменные источники, у других ущемленное яичко. Кто же прав.
>>28426
Покровский "Русская история в самом сжатом очерке"
Кагарлицкий "Периферийная империя"
Ленин "Развитие капитализма в России"
Данилевский "Россия и Европа"
Фроянов "Древняя Русь"
Вдовин, Барсенков "История России. 1917-2009"
Мединский "Мифы о России. О русской грязи и вековой технической отсталости"
Мединский "Мифы о России. О русской угрозе и секретном плане Петра I"
Мединский "Мифы о России. О русском воровстве, особом пути и долготерпении"
Мединский "Мифы о России. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»"
Мединский "Мифы о России. О тяге русских к «сильной руке» и неспособности к демократии"
Нарочницкая "За что и с кем мы воевали"
Нарочницкая "Русский рубеж. Размышления историка в эпоху перемен"
Милов "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса"
Островский "Российская деревня на историческом перепутье"
Ларин "Частный капитал в СССР"
Краткий курс истории ВКП(б)
Исаев "Антисуворов"
Кара-Мурза "Манипуляция сознанием"
Кара-Мурза "Советская цивилизация"
Солоневич "Народная монархия"
Пыжиков "Грани русского раскола"
Пыжиков "Корни сталинского большевизма"
Паршев "Почему Россия не Америка"
Фурсов "Колокола истории"
Покровский "Русская история в самом сжатом очерке"
Кагарлицкий "Периферийная империя"
Ленин "Развитие капитализма в России"
Данилевский "Россия и Европа"
Фроянов "Древняя Русь"
Вдовин, Барсенков "История России. 1917-2009"
Мединский "Мифы о России. О русской грязи и вековой технической отсталости"
Мединский "Мифы о России. О русской угрозе и секретном плане Петра I"
Мединский "Мифы о России. О русском воровстве, особом пути и долготерпении"
Мединский "Мифы о России. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»"
Мединский "Мифы о России. О тяге русских к «сильной руке» и неспособности к демократии"
Нарочницкая "За что и с кем мы воевали"
Нарочницкая "Русский рубеж. Размышления историка в эпоху перемен"
Милов "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса"
Островский "Российская деревня на историческом перепутье"
Ларин "Частный капитал в СССР"
Краткий курс истории ВКП(б)
Исаев "Антисуворов"
Кара-Мурза "Манипуляция сознанием"
Кара-Мурза "Советская цивилизация"
Солоневич "Народная монархия"
Пыжиков "Грани русского раскола"
Пыжиков "Корни сталинского большевизма"
Паршев "Почему Россия не Америка"
Фурсов "Колокола истории"
>>28426
Леонтьев "Большая игра: Британская империя против России и СССР"
Катасонов "Америка против России: Агония финансовой пирамиды ФРС. Рэкет и экспроприации Вашингтонского обкома"
Беляев "Деструкция номер 1917. Опыт декодирования данных и смыслов"
Стариков "Как предавали Россию"
Стариков "Кто заставил Гитлера напасть на Сталина"
Препарата "Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх"
Саттон "Уолл-стрит и приход Гитлера к власти"
Даллес "ЦРУ против КГБ"
Яковлев "ЦРУ против СССР"
Байгушев "Русский орден внутри КПСС"
Рар "Немец в Кремле"
Четверикова "Измена в Ватикане"
Марченко "Ватикан - Московия - Сибирь. XVI - XVII века"
Смирнов "Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти"
Леонтьев "Большая игра: Британская империя против России и СССР"
Катасонов "Америка против России: Агония финансовой пирамиды ФРС. Рэкет и экспроприации Вашингтонского обкома"
Беляев "Деструкция номер 1917. Опыт декодирования данных и смыслов"
Стариков "Как предавали Россию"
Стариков "Кто заставил Гитлера напасть на Сталина"
Препарата "Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх"
Саттон "Уолл-стрит и приход Гитлера к власти"
Даллес "ЦРУ против КГБ"
Яковлев "ЦРУ против СССР"
Байгушев "Русский орден внутри КПСС"
Рар "Немец в Кремле"
Четверикова "Измена в Ватикане"
Марченко "Ватикан - Московия - Сибирь. XVI - XVII века"
Смирнов "Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти"
читаю, что только при обер-прокуроре Протасове (назначен в 1836) в духовных училищах в преподавании перешли с латыни на русский
а почему была латынь? почему не греческий? было настолько сильное влияние киевской традии преподавания?
а почему была латынь? почему не греческий? было настолько сильное влияние киевской традии преподавания?
>>28670
Потому что Флорентийский собор и униаты.
Потому что Флорентийский собор и униаты.
>>28709
То есть, русью изначально и звали славян? Или что?
То есть, русью изначально и звали славян? Или что?
>>28565
Подробнее рассказал КлимСанычЖуков в очередном недавнем ролике - кн.Мстислав Великий был ни кто иной как скандинав патамушта у него было второе имя Харальд что доказывает его скандинавское происхождение.
Похуй что Мстиславу второе имя Харальд дали в честь его деда - Гарольда последнего короля англо-саксов.
И был он не скандинав, а наполовину англо-сакс, на четверть грек и, если верить скандинавским источникам то, скандинавом он был тоже на 1/4 и то при условии что в отношениях Ярослава и Ингигерды был вероятный адюльтер и настоящим отцом Всеволода - другого деда Мстислава, был не Ярослав Мудрый а Олав Святой.
Что опять таки не делает его чистокровным скандинавом так как сама Ингигерда была наполовину славянка.
Подробнее рассказал КлимСанычЖуков в очередном недавнем ролике - кн.Мстислав Великий был ни кто иной как скандинав патамушта у него было второе имя Харальд что доказывает его скандинавское происхождение.
Похуй что Мстиславу второе имя Харальд дали в честь его деда - Гарольда последнего короля англо-саксов.
И был он не скандинав, а наполовину англо-сакс, на четверть грек и, если верить скандинавским источникам то, скандинавом он был тоже на 1/4 и то при условии что в отношениях Ярослава и Ингигерды был вероятный адюльтер и настоящим отцом Всеволода - другого деда Мстислава, был не Ярослав Мудрый а Олав Святой.
Что опять таки не делает его чистокровным скандинавом так как сама Ингигерда была наполовину славянка.
100 Кб, 569x873>>26835
>ДИН Данилевский сказал
>В статье «Один из любимых героев детства» («Знание — сила», 1994, № 7)> И. Н. Данилевский <…> поставил перед собой задачу развенчать столетиями слагавшийся миф о великом князе Александре Ярославиче. <…> Налицо новое мифотворчество: развенчать семисотлетнюю славу князя Александра Невского, как защитника Руси. - А. Н. Ужанков, доктор филологических наук.
>"История Украины", созданная коллективом московских и санкт-петербургских ученых, вышла в начале 2016 года в издательстве "Алетейя". Новая книга, охватывающая становление государственности Украины и формирование украинского народа от эпохи легендарной Древней Руси до 2011 года, опирается на достижения российской и украинской исторической науки. Авторы книги Игорь Данилевский, Татьяна Таирова-Яковлева, Александр Шубин, Виктор Мироненко уже много лет сотрудничают в Совместной российско-украинской комиссии историков.
>>28745
Совсем ёбнулись со своими доносами.
Совсем ёбнулись со своими доносами.
>>28754
как обычно в историческом кино показывают современных людей в прошлом, тут вообще какой то совок и царь хикка
как обычно в историческом кино показывают современных людей в прошлом, тут вообще какой то совок и царь хикка
>>28301
Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
Также напоминаю о реальном и массовом снаряжении поместного войска по духовным грамотам:
>В десятнях 16 века самый распространенный доспех это панцирь (кольчуга)
Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
Также напоминаю о реальном и массовом снаряжении поместного войска по духовным грамотам:
>В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
>>28301
Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
Также напоминаю о реальном и массовом снаряжении поместного войска по духовным грамотам:
>В десятнях 16 века самый распространенный доспех это панцирь (кольчуга)
Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска. Можно полагать, что Стрыйковский вдохновился фактом большого количества трофейных бехтеров в Ульской битве (использовано было именно слово bechtiry, т. к. стояло оно рифмой к bohatiry, т. е. «богатыри», в следующей строчке).
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
Также напоминаю о реальном и массовом снаряжении поместного войска по духовным грамотам:
>В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
>>28307
А вот данные по новгородским рейтарам. У них одних пластинчатых доспехов было больше чем во всей тогдашней армии Речи Посполитой.
А вот данные по новгородским рейтарам. У них одних пластинчатых доспехов было больше чем во всей тогдашней армии Речи Посполитой.
>Новгородские рейтары, например, были обеспечены латами полностью: в 1667 году во Пскове они сдали в арсенал 1890 шишаков и 2080 лат.
>>28312
Иранские, турецкие и кавказские поделия 18-19 веков. Как и наручи, часто встречающиеся вместе с ними. Половина кольчуг вывернута наизнанку музейщиками и оставлена в таком виде зрителям. Ну и датировки на табличках неверные, как и места создания.
Чтобы осознать реальное количество сохранившихся русских доспехов 15-16 века, нужно просто пробить в гугле количество сохранившихся сабель 15-16 века, использовавшихся поместной конницей. По документам за это время были десятки тысяч сабель, а дошло их до нас меньше десятка. Двуреченский вроде писал про штук 8 известных российской науке сабель русских поместных 15-16 веков, а больше никаких сабель нет. Вопрос: куда подевались десятки или сотни тысяч сабель поместных 15-16 века, если их известно всего 8 штук?
>Панцири (кольчуги) 16-17 веков, их полно в российских музеях
Иранские, турецкие и кавказские поделия 18-19 веков. Как и наручи, часто встречающиеся вместе с ними. Половина кольчуг вывернута наизнанку музейщиками и оставлена в таком виде зрителям. Ну и датировки на табличках неверные, как и места создания.
Чтобы осознать реальное количество сохранившихся русских доспехов 15-16 века, нужно просто пробить в гугле количество сохранившихся сабель 15-16 века, использовавшихся поместной конницей. По документам за это время были десятки тысяч сабель, а дошло их до нас меньше десятка. Двуреченский вроде писал про штук 8 известных российской науке сабель русских поместных 15-16 веков, а больше никаких сабель нет. Вопрос: куда подевались десятки или сотни тысяч сабель поместных 15-16 века, если их известно всего 8 штук?
>>28312
Реально сохранившиеся русские доспехи, взятые шведами в битве при Лоде в 1573 году. Практически все пластинчатые элементы украшены орнаментом, ведь русские дворяне могли позволить себе не только полный доспех, но и его всяческое украшение, а также стандартную надоспешную одежду из соболиного меха под золотой парчой. Ну и бехтерец вместе с панцирем/юшман/бехтерец с рукавами, наручи, наколенки, бутурлыки - это был самый распространенный комплект доспехов в поместном войске 16 века.
Реально сохранившиеся русские доспехи, взятые шведами в битве при Лоде в 1573 году. Практически все пластинчатые элементы украшены орнаментом, ведь русские дворяне могли позволить себе не только полный доспех, но и его всяческое украшение, а также стандартную надоспешную одежду из соболиного меха под золотой парчой. Ну и бехтерец вместе с панцирем/юшман/бехтерец с рукавами, наручи, наколенки, бутурлыки - это был самый распространенный комплект доспехов в поместном войске 16 века.
>В духовной грамоте В. Есипова за 1528 г. перечислены его доспехи: «...Пять пансырев; да три бехтерци, да трои наколенки, да шестеры наручи, да кольчюга; да шесть шеломов; да трои боторлыки.
Князь тверской Александр Михайлович, после того, как сжег татарского князя Шевкала, был вынужден покинуть Тверь, приехал в Псков и был посажен там на княжение. За отказ его ехать в орду на суд, митрополит Феогност, по совету Ивана Калиты, проклял Александра и весь Псков, а сам Иван Данилович с большими силами приближался к Пскову, чтобы принудить псковитян к выдаче Александра. Тогда последний, не желая вовлекать псковитян в междоусобную войну, покинул Псков, после чего были посланы псковские послы к князю Ивану Калите.
Среди послов указывается и посадник Селога. Иван Калита с псковичами утвердил мир, а митрополит Феогност и владыка Моисей благословили Селогу и весь Псков. Однако, спустя полтора года князь Александр вернулся в Псков и был принят псковичами на княжение.
Среди послов указывается и посадник Селога. Иван Калита с псковичами утвердил мир, а митрополит Феогност и владыка Моисей благословили Селогу и весь Псков. Однако, спустя полтора года князь Александр вернулся в Псков и был принят псковичами на княжение.
>>28921
В смысле ты нашел в гугле только десять сабель?
>в гугле количество сохранившихся сабель 15-16 века
В смысле ты нашел в гугле только десять сабель?
>>28919
>Польский шпион писал про полк Змеева в 1662 году: "Отборный царский полк, но не стоит такого названия; ибо и жолнеры плохие и лошади тоже, да и оружия нет хорошего".
>>28919
"Роспись русских городов" от 1678 года.
УГЛИЧ. Рубленый, 7 башень, 3 колодца, кровли и трубы сгнили и обвалились, воды черпать нечем. 2650 человек. 43 пистолей, 17 карабинов, 261 пищаль, 15 мушкетов, 87 сабель, 5 саадаков, 393 бердыша, 454 копья, 164 рогатины, 269 топоров.
(Один из самых населенных городов России (!!!). Основное оружие стрельцов – копья, рогатины и топоры. Ведра, чтобы зачерпнуть воды, нет).
"Роспись русских городов" от 1678 года.
УГЛИЧ. Рубленый, 7 башень, 3 колодца, кровли и трубы сгнили и обвалились, воды черпать нечем. 2650 человек. 43 пистолей, 17 карабинов, 261 пищаль, 15 мушкетов, 87 сабель, 5 саадаков, 393 бердыша, 454 копья, 164 рогатины, 269 топоров.
(Один из самых населенных городов России (!!!). Основное оружие стрельцов – копья, рогатины и топоры. Ведра, чтобы зачерпнуть воды, нет).
645 Кб, 1571x2160>>28928
"До этого времени прием на войне у этого народа был один — все на конях, по обычаю татар; одни с луками, другие с рогатинами, а третьи — привязавши к нагайке кусок железа или кости. Люди без оружия, редко у кого сабля. Но теперь уже некоторые, хотя и очень редко, имеют кирасы, панцири и забрала, найдётся кое у кого и оружие; они их называют «platami» — что достали от наших; но таких ещё мало.
Сражение у них идёт также татарским приёмом: или гонятся, если кто перед ними уходит, или уходят, стреляя из луков.
Относительно наших признают, что им трудно противостать; но как скоро у них нога захромает, то не надо опасаться, что они повернут назад; себя же хвалят, что бьются и нападая, и убегая. Лошади у всех негодные, но тело держат, хотя кормят их чем попало; жеребца в войске не найдешь, или редко.
Что остается от пехоты за вычетом тех, что на тащение орудий, т. е. от крестьян, черни, сельчан, а иной пехоты у них нет, то они идут за конницей с бердышами или с дубинами, вбивши на конец её какое-либо острие или гвоздь, а когда доходит до дела, то становятся позади, для того только, чтобы войско казалось большим."
>полный доспех
>бехтерец вместе с панцирем/юшман/бехтерец с рукавами, наручи, наколенки, бутурлыки - это был самый распространенный комплект доспехов в поместном войске 16 века
"До этого времени прием на войне у этого народа был один — все на конях, по обычаю татар; одни с луками, другие с рогатинами, а третьи — привязавши к нагайке кусок железа или кости. Люди без оружия, редко у кого сабля. Но теперь уже некоторые, хотя и очень редко, имеют кирасы, панцири и забрала, найдётся кое у кого и оружие; они их называют «platami» — что достали от наших; но таких ещё мало.
Сражение у них идёт также татарским приёмом: или гонятся, если кто перед ними уходит, или уходят, стреляя из луков.
Относительно наших признают, что им трудно противостать; но как скоро у них нога захромает, то не надо опасаться, что они повернут назад; себя же хвалят, что бьются и нападая, и убегая. Лошади у всех негодные, но тело держат, хотя кормят их чем попало; жеребца в войске не найдешь, или редко.
Что остается от пехоты за вычетом тех, что на тащение орудий, т. е. от крестьян, черни, сельчан, а иной пехоты у них нет, то они идут за конницей с бердышами или с дубинами, вбивши на конец её какое-либо острие или гвоздь, а когда доходит до дела, то становятся позади, для того только, чтобы войско казалось большим."
>>28921
>>28928
>Московиты употребляют на войне, преимущественно, такое оружие: колчан со стрелами, лук, топор, копье, кистень, длинные ножи, которыми они пользуются вместо кинжалов.
>Оружие, которым пользуются московские всадники, суть, лук, стрелы, короткий дротик или копье, у некоторых только сабли, и все это по образцу турецкому.
>Они обыкновенно сражались копьями, железными палицами, луками и стрелами.
>Обыкновенное их оружие — лук, стрелы, топор и палка наподобие (римского) цеста, которая по-русски называется кистень, а по-польски — бассалык (bassalick) Это в две пяди (Spanne) деревянная рукоять, к которой прибит крепкий ремень, а на его конце привязан кусок меди, железа или оленьего рога; ремень также длиной почти в полторы пяди. Саблю употребляют те, кто [познатнее и] побогаче.
>>28928
>Некоторые из более знатных носят панцирь, латы, сделанные искусно, как будто из чешуи, и наручи (НГ похожий на coraczin); весьма у немногих есть шлем [заостренный кверху наподобие пирамиды].
>>29169
Он не верил в Христа, дорога таким одна.
Он не верил в Христа, дорога таким одна.
4,9 Мб, 4000x2822Эта карта правильная или все леса давно смешались и где-то полностью вырублены? Потому что судя по фоткам из гугл карт, она нихуя не совпадает
>>29007
Из дневника Проского, запись от 15 августа 1678 г. – описание внешнего вида русского войска под Чигирином:
«Рейтария вся в железе. Пехота в разных цветах новых, больше всего красных, голубых и желтых. Хоругви царских приказов все красные и желтые, другие - разноцветные, на удивление скученные»
Из дневника Проского, запись от 15 августа 1678 г. – описание внешнего вида русского войска под Чигирином:
«Рейтария вся в железе. Пехота в разных цветах новых, больше всего красных, голубых и желтых. Хоругви царских приказов все красные и желтые, другие - разноцветные, на удивление скученные»
>>29015
>>29018
На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска.
>>29018
На факт широкого бытования бехтерцов в середине 1560-х гг. указывают сообщения о трофеях, взятых литовским войском при Уле зимой 1564 г. Так, в «Хронике» Стрыйковского, изданной в 1582 г., перечисляются трофеи в этой битве: ‘takze pancerow i bechterow, ktore wieziono za wojskiem na 6000 osob’, т.е. «также панцирей и бехтерцов, которые везли за войском на 6000 человек» [Stryjkowski 1846: 414-415]. Там же, в рифмованном повествовании об Оршанской битве 1514 г., в описании преследовании «москвы» через реку, есть строчка: ‘Jak grobla zastawiona, tam krwawe bechtiry’ [Stryjkowski 1846: 382], т. е. «как плотину заставили там окровавленные бехтеры». Бехтеры тут изображены массовым доспехом московского войска.
>>28956
Я погорячился. Существует всего 2 сохранившиеся русские сабли 15-16 веков. Одна сабля середины 15 века из окрестностей с.Игумново Серпуховского района Московской области и сабля князя Фёдора Михайловича Мстиславского начала 16 века. Вот и всё что сохранилось от клинкового оружия поместной конницы 15-16 века в целом виде. Остальные несколько десятков сохранившихся сабель поместных - это уже 17 век.
Я погорячился. Существует всего 2 сохранившиеся русские сабли 15-16 веков. Одна сабля середины 15 века из окрестностей с.Игумново Серпуховского района Московской области и сабля князя Фёдора Михайловича Мстиславского начала 16 века. Вот и всё что сохранилось от клинкового оружия поместной конницы 15-16 века в целом виде. Остальные несколько десятков сохранившихся сабель поместных - это уже 17 век.
>>29341 (Del)
новгородцы ходили в латах
новгородцы ходили в латах
>>29331
Это щитпостят шизы из вкл загона.
Это щитпостят шизы из вкл загона.
>>29203
Синяя зона - это и есть вырубленный дикорастущий смешанный лес, который вырос на месте массива тайги
Синяя зона - это и есть вырубленный дикорастущий смешанный лес, который вырос на месте массива тайги
>>29331
Вывод напрашивается сразу: почти все кроме князя воевали без железного оружия и доспехов, а дерево и кожа не сохраняется.
Вывод напрашивается сразу: почти все кроме князя воевали без железного оружия и доспехов, а дерево и кожа не сохраняется.
240 Кб, 922x836>Квадратная форма головы, как правило, принадлежит грубоватому, суровому, мужественному и нередко бессердечному типу людей. Это так называемые мезоморфы, люди, более мускулистые по сравнению с другими, имеющие больше мезодермы, ткани, из которой формируется костно-мышечная система человека. Инициативность, энергичность, настойчивость и решительность наряду с упрямством и вспыльчивым характером – черты, наиболее часто присущие обладателям квадратных лиц.
>Если у человека голова квадратной формы, то ему наверняка присуще большинство следующих черт характера:
>мужественность,
>суровость,
>открытость,
>прямолинейность,
>инициативность,
>энергичность,
>решительность,
>упрямство,
>настойчивость,
>консерватизм,
>стремление к успеху.
>Прямой лоб. Эти люди очень строги к себе и окружающим. Они могут пренебречь собственными нуждами и счастьем ради соблюдения установленных правил. А еще они отличаются исключительной преданностью. Это касается как любви и дружбы, так и работы. Несмотря на внешнюю холодность, они достаточно сентиментальны. Просто они боятся показывать окружающим свои чувства, чтобы никто не обвинил их в слабости.
Как немцы защищали своего государя Бориса Годунова.
Димитрий упорно осаждал в Новгороде-Северском знатного вельможу Петра Федоровича Басманова, но тот стойко держался и учинил ему много срама и вреда. Узнав о приближении столь великой силы, Димитрий оставил эту крепость, выступил с большими предосторожностями в поле и, когда представился случай, напал, как говорится, очертя голову со своим малым отрядишком недалеко от Новгорода-Северского на большое московское войско, нанес ему большой урон, но и самому ему пришлось несладко.
Главный военачальник Бориса, князь Мстиславский, получил в этой битве 15 ран, и если бы в дело не вмешались 700 немецких конников (которые тоже пришли в стан из своих поместий) и не бросились на помощь и выручку московитам, то московитам пришлось бы плохо. Эти 700 немцев отогнали Димитрия так далеко, что он был вынужден снова покинуть северские земли и прекратить попытки взять крепость, где был Басманов.
В январе московиты выступили всей военной силой опять в поход, чтобы преследовать Димитрия дальше. Набралось их свыше 200000 человек, и 20 января, в день св. Фабиана и Севастьяна, они подошли к Добрыничам. Димитрий тоже снова соединился со своими и собрал войско в 15 000 человек. С ними он напал 20 января на все московское войско, смело врезался в него и побил их так, что они принуждены были отступить и обратиться в бегство. Он захватил всю их артиллерию, и на этот раз все поле сражения и победа остались бы за ним, если бы на него не напали выстроенные в стороне 2 эскадрона немецких конников. Начальниками были: у одного Вальтер фон Розен, лифляндец из дворян, весьма пожилой человек, а у другого капитан Яков Маржерет, француз. Димитрий обращен в бегство. Они с такою силою ударили на полки Димитрия, что те не только не смогли больше преследовать бегущих московитов, но даже вынуждены были снова бросить взятую артиллерию и обратиться в бегство.
Боевой клич немцев был: “Бог на помощь! Бог на помощь!”. Бог им и помог. Они смело преследовали бегущее войско Димитрия, стреляли во всадников и закололи всех, кого они могли настичь и нагнать. Когда московиты увидели такую храбрость немцев и то, что те одни выбили с поля и отогнали врага, они снова собрались с духом, и много тысяч их кинулось помогать немцам, преследовали врага 3 мили, выучились даже кричать немецкий боевой клич: “Бог на помощь! Бог на помощь!”. А немцы немало смеялись над тем, что Димитрий уж очень быстро привил московитам такие замечательные способности, что они в один миг прекрасно усвоили немецкий язык и немецкий клич.
Во время этого бегства Димитрий был почти наголову разбит. Его царский конь был под ним ранен в бедро, а сам он едва спасся. Он наверное был бы убит или взят в плен, и из его 15 000 человек немногие спаслись бы, если бы им не помогли изменники Борису и не помешали бы немцам (которые обратили в бегство и преследовали Димитрия и его войско), посылая им вслед гонца за гонцом с требованием остановиться и вернуться, ибо достаточно пролито крови, а главная цель уже достигнута и победа одержана.
Поэтому немцы повернули назад, и московиты (те, которые ничего не знали о совете нечестивых) очень обласкали и похвалили их за хорошее поведение. Русские отзываются с похвалой о немцах. Московиты сказали еще, что немецкий бог сильнее русского, потому что немцев была только горсточка, а они все-таки одержали победу, тогда как русских, которых было свыше 100000, враг, имевший по сравнению с ними незначительный отрядец, обратил в бегство при первом же натиске, и им пришлось оставить и бросить весь лагерь и артиллерию.
Как немцы защищали своего нового государя Димитрия I.
Еще перед торжественным въездом в Москву, когда Самозванец на три дня остановился в одной миле пути от столицы, к нему пришли все немцы и "подали ему на лугу челобитную с просьбой не гневаться на них, если они причинили какое-либо зло его величеству и его войску под Добрыничами. В то время этого требовала их присяга и честь, ибо они были людьми подневольными, служили своему тогдашнему государю господину Борису, клялись ему великой клятвой преданно стоять за него и не могли поступить против этого, не замарав своей совести. Но как они верою и правдою служили Борису, так они будут служить и ему."
Димитрий восхваляет постоянство немцев. Димитрий позвал к себе их начальников (большинство которых думало, что он очень будет на них гневаться), был с ними очень приветлив, хвалил за стойкость и преданность, и за то, что они под Добрыничами основательно потеснили его и обратили в бегство, причем почти все его люди полегли на снегу, и за то, что и под Кромами они точно так же не сдались ему, как это сделали тысячи московитов, а остались верны Борису, своему тогдашнему государю и т. д.; и сказал он им также, что если они будут служить ему даже и не лучше, чем они служили его врагу, то и тогда он им будет больше доверять, чем своим московитам, спросил, кто из них был знаменосцем, а когда тот к нему подошел, он погладил его по голове и сказал: “Ты немало напугал меня своим знаменем. Вы, немцы, подошли ко мне так близко, что царский конь (который приведен сюда, но еще не выздоровел) был очень тяжко ранен подо мной, но все же вынес меня из сражения. Если бы вы меня захватили, вы убили бы меня”. Они ответили с почтительным поклоном: “Лучше, что ваше величество остались, слава богу, живы. Да будет благословен бог за это, и да сохранит он ваше величество и впредь от всякого несчастья”.
"Когда поляков столь бесславно проводили пулями и стрелами снова до ворот Кремля и на них напал великий страх, капитан иноземных ратников господин Яков Маржерет в восемь часов по нашему времени выслал из Кремля на Никитскую улицу три роты мушкетеров, в совокупности всего только 400 человек. Эта улица, длиною в четверть путевой мили, имела много переулков, в которых за шанцами и больверками укрылось 7000 московитов, нанесших большой урон полякам. 400 мушкетеров напали in nomine Domini на николаитов (die Nicolaiten) за первым больверком и так успешно стреляли, что те по многу человек сразу, как воробьи, в которых стреляют дробью, падали на землю. Поэтому с добрый час был слышен ужасающий гул от московитского боевого клича, от гудения сотен колоколов, а также от грохота и треска мушкетов, от шума и завывания небывалой бури, так что поистине слышать и видеть это было очень страшно и жутко. Солдаты, тем не менее, так стремительно нападали по всей улице, что тут уж московитам стало не до крику и они, как зайцы, бросились врассыпную. Солдаты кололи их рапирами, как собак, и так как больше не слышно было мушкетных выстрелов, то в Кремле другие немцы и поляки подумали, что эти три роты совсем уничтожены, и сильный страх напал на них. Но те вернулись, похожие на мясников: рапиры, руки, одежда были в крови, и весь вид у них был устрашающий. Они уложили много московитов, а из своих потеряли только восемь человек.
240 Кб, 922x836>Квадратная форма головы, как правило, принадлежит грубоватому, суровому, мужественному и нередко бессердечному типу людей. Это так называемые мезоморфы, люди, более мускулистые по сравнению с другими, имеющие больше мезодермы, ткани, из которой формируется костно-мышечная система человека. Инициативность, энергичность, настойчивость и решительность наряду с упрямством и вспыльчивым характером – черты, наиболее часто присущие обладателям квадратных лиц.
>Если у человека голова квадратной формы, то ему наверняка присуще большинство следующих черт характера:
>мужественность,
>суровость,
>открытость,
>прямолинейность,
>инициативность,
>энергичность,
>решительность,
>упрямство,
>настойчивость,
>консерватизм,
>стремление к успеху.
>Прямой лоб. Эти люди очень строги к себе и окружающим. Они могут пренебречь собственными нуждами и счастьем ради соблюдения установленных правил. А еще они отличаются исключительной преданностью. Это касается как любви и дружбы, так и работы. Несмотря на внешнюю холодность, они достаточно сентиментальны. Просто они боятся показывать окружающим свои чувства, чтобы никто не обвинил их в слабости.
Как немцы защищали своего государя Бориса Годунова.
Димитрий упорно осаждал в Новгороде-Северском знатного вельможу Петра Федоровича Басманова, но тот стойко держался и учинил ему много срама и вреда. Узнав о приближении столь великой силы, Димитрий оставил эту крепость, выступил с большими предосторожностями в поле и, когда представился случай, напал, как говорится, очертя голову со своим малым отрядишком недалеко от Новгорода-Северского на большое московское войско, нанес ему большой урон, но и самому ему пришлось несладко.
Главный военачальник Бориса, князь Мстиславский, получил в этой битве 15 ран, и если бы в дело не вмешались 700 немецких конников (которые тоже пришли в стан из своих поместий) и не бросились на помощь и выручку московитам, то московитам пришлось бы плохо. Эти 700 немцев отогнали Димитрия так далеко, что он был вынужден снова покинуть северские земли и прекратить попытки взять крепость, где был Басманов.
В январе московиты выступили всей военной силой опять в поход, чтобы преследовать Димитрия дальше. Набралось их свыше 200000 человек, и 20 января, в день св. Фабиана и Севастьяна, они подошли к Добрыничам. Димитрий тоже снова соединился со своими и собрал войско в 15 000 человек. С ними он напал 20 января на все московское войско, смело врезался в него и побил их так, что они принуждены были отступить и обратиться в бегство. Он захватил всю их артиллерию, и на этот раз все поле сражения и победа остались бы за ним, если бы на него не напали выстроенные в стороне 2 эскадрона немецких конников. Начальниками были: у одного Вальтер фон Розен, лифляндец из дворян, весьма пожилой человек, а у другого капитан Яков Маржерет, француз. Димитрий обращен в бегство. Они с такою силою ударили на полки Димитрия, что те не только не смогли больше преследовать бегущих московитов, но даже вынуждены были снова бросить взятую артиллерию и обратиться в бегство.
Боевой клич немцев был: “Бог на помощь! Бог на помощь!”. Бог им и помог. Они смело преследовали бегущее войско Димитрия, стреляли во всадников и закололи всех, кого они могли настичь и нагнать. Когда московиты увидели такую храбрость немцев и то, что те одни выбили с поля и отогнали врага, они снова собрались с духом, и много тысяч их кинулось помогать немцам, преследовали врага 3 мили, выучились даже кричать немецкий боевой клич: “Бог на помощь! Бог на помощь!”. А немцы немало смеялись над тем, что Димитрий уж очень быстро привил московитам такие замечательные способности, что они в один миг прекрасно усвоили немецкий язык и немецкий клич.
Во время этого бегства Димитрий был почти наголову разбит. Его царский конь был под ним ранен в бедро, а сам он едва спасся. Он наверное был бы убит или взят в плен, и из его 15 000 человек немногие спаслись бы, если бы им не помогли изменники Борису и не помешали бы немцам (которые обратили в бегство и преследовали Димитрия и его войско), посылая им вслед гонца за гонцом с требованием остановиться и вернуться, ибо достаточно пролито крови, а главная цель уже достигнута и победа одержана.
Поэтому немцы повернули назад, и московиты (те, которые ничего не знали о совете нечестивых) очень обласкали и похвалили их за хорошее поведение. Русские отзываются с похвалой о немцах. Московиты сказали еще, что немецкий бог сильнее русского, потому что немцев была только горсточка, а они все-таки одержали победу, тогда как русских, которых было свыше 100000, враг, имевший по сравнению с ними незначительный отрядец, обратил в бегство при первом же натиске, и им пришлось оставить и бросить весь лагерь и артиллерию.
Как немцы защищали своего нового государя Димитрия I.
Еще перед торжественным въездом в Москву, когда Самозванец на три дня остановился в одной миле пути от столицы, к нему пришли все немцы и "подали ему на лугу челобитную с просьбой не гневаться на них, если они причинили какое-либо зло его величеству и его войску под Добрыничами. В то время этого требовала их присяга и честь, ибо они были людьми подневольными, служили своему тогдашнему государю господину Борису, клялись ему великой клятвой преданно стоять за него и не могли поступить против этого, не замарав своей совести. Но как они верою и правдою служили Борису, так они будут служить и ему."
Димитрий восхваляет постоянство немцев. Димитрий позвал к себе их начальников (большинство которых думало, что он очень будет на них гневаться), был с ними очень приветлив, хвалил за стойкость и преданность, и за то, что они под Добрыничами основательно потеснили его и обратили в бегство, причем почти все его люди полегли на снегу, и за то, что и под Кромами они точно так же не сдались ему, как это сделали тысячи московитов, а остались верны Борису, своему тогдашнему государю и т. д.; и сказал он им также, что если они будут служить ему даже и не лучше, чем они служили его врагу, то и тогда он им будет больше доверять, чем своим московитам, спросил, кто из них был знаменосцем, а когда тот к нему подошел, он погладил его по голове и сказал: “Ты немало напугал меня своим знаменем. Вы, немцы, подошли ко мне так близко, что царский конь (который приведен сюда, но еще не выздоровел) был очень тяжко ранен подо мной, но все же вынес меня из сражения. Если бы вы меня захватили, вы убили бы меня”. Они ответили с почтительным поклоном: “Лучше, что ваше величество остались, слава богу, живы. Да будет благословен бог за это, и да сохранит он ваше величество и впредь от всякого несчастья”.
"Когда поляков столь бесславно проводили пулями и стрелами снова до ворот Кремля и на них напал великий страх, капитан иноземных ратников господин Яков Маржерет в восемь часов по нашему времени выслал из Кремля на Никитскую улицу три роты мушкетеров, в совокупности всего только 400 человек. Эта улица, длиною в четверть путевой мили, имела много переулков, в которых за шанцами и больверками укрылось 7000 московитов, нанесших большой урон полякам. 400 мушкетеров напали in nomine Domini на николаитов (die Nicolaiten) за первым больверком и так успешно стреляли, что те по многу человек сразу, как воробьи, в которых стреляют дробью, падали на землю. Поэтому с добрый час был слышен ужасающий гул от московитского боевого клича, от гудения сотен колоколов, а также от грохота и треска мушкетов, от шума и завывания небывалой бури, так что поистине слышать и видеть это было очень страшно и жутко. Солдаты, тем не менее, так стремительно нападали по всей улице, что тут уж московитам стало не до крику и они, как зайцы, бросились врассыпную. Солдаты кололи их рапирами, как собак, и так как больше не слышно было мушкетных выстрелов, то в Кремле другие немцы и поляки подумали, что эти три роты совсем уничтожены, и сильный страх напал на них. Но те вернулись, похожие на мясников: рапиры, руки, одежда были в крови, и весь вид у них был устрашающий. Они уложили много московитов, а из своих потеряли только восемь человек.
>>29357
С того берега Неглинной (это маленькая речушка в городе) снова послышался сильный крик московитов, которые сделали и там на улицах шанцы и сильно били в набат. Тогда эти три роты отважились пойти и туда тоже, и бог помог им одержать там победу. В течение двух часов они бились с московитами на одном и том же месте, пока не одолели их. Но затем снова собралась толпа на Покровской улице. И так как через некоторое время 400 солдатам стало невмоготу так долго и так далеко бегать с тяжелыми мушкетами в руках и столько часов биться с врагом, стрелять, рубить и колоть, то полковник Борковский выпустил несколько отрядов конных копейщиков, которые должны были прийти им на помощь. В этот день выгорела третья часть Москвы, и много тысяч людей погибло от пуль, мечей и от охватившего их огня.
Когда это увидели те, которые были на других шанцах по ту сторону реки, они пали духом, и, надо думать, совсем в ужас их привело то, что как раз в то мгновение., когда наши поляки стали выбираться на берег, чтобы иметь больше простора, пришел из Можайска пан Струсь с 1000 отборных конников, которые стали рыскать по городу, где им вздумается, жечь, убивать и грабить все, что им попадалось. Сравняв с землей Чертолье, наши солдаты отправились на ту сторону реки Москвы, тоже подожгли шанцы и все дома, до которых они могли добраться, и тут уж московитам не помогли ни крик, ни набат. Нашим воинам помогал и ветер, и огонь, и куда бы московиты ни отступали, за ними гнались ветер и пламя, и ясно было, что господь бог хочет покарать их за кровавые убийства, клятвопреступления, лихоимство и эпикурейское содомитство.
Тут можно было видеть, как люди толпами бежали за город в ближайшие монастыри. К полудню уже не было ни малейшего сопротивления, и не видать было московитских воинов. Так в течение двух дней великая Metropolis (столица) Russiae (имевшая в окружности более 4-х немецких миль) обратилась в грязь и пепел, и не осталось от нее ничего, кроме Кремля с предкремлевской частью, занятых королевскими людьми, и нескольких каменных церквей. Большинство же прочих церквей внутри и снаружи Белой стены были построены, как и все другие строения во всей России, в виде блокгауза из одного только дерева; все, что тоже было построено из дерева, – самая внешняя, четвертая окружная стена, которая шла внутри всей Москвы, со всеми домами и дворами, стоявшими внутри, равно как и усадьбы князей, бояр и богатых купцов у белой стены, – все было превращено в пепел..."
С того берега Неглинной (это маленькая речушка в городе) снова послышался сильный крик московитов, которые сделали и там на улицах шанцы и сильно били в набат. Тогда эти три роты отважились пойти и туда тоже, и бог помог им одержать там победу. В течение двух часов они бились с московитами на одном и том же месте, пока не одолели их. Но затем снова собралась толпа на Покровской улице. И так как через некоторое время 400 солдатам стало невмоготу так долго и так далеко бегать с тяжелыми мушкетами в руках и столько часов биться с врагом, стрелять, рубить и колоть, то полковник Борковский выпустил несколько отрядов конных копейщиков, которые должны были прийти им на помощь. В этот день выгорела третья часть Москвы, и много тысяч людей погибло от пуль, мечей и от охватившего их огня.
Когда это увидели те, которые были на других шанцах по ту сторону реки, они пали духом, и, надо думать, совсем в ужас их привело то, что как раз в то мгновение., когда наши поляки стали выбираться на берег, чтобы иметь больше простора, пришел из Можайска пан Струсь с 1000 отборных конников, которые стали рыскать по городу, где им вздумается, жечь, убивать и грабить все, что им попадалось. Сравняв с землей Чертолье, наши солдаты отправились на ту сторону реки Москвы, тоже подожгли шанцы и все дома, до которых они могли добраться, и тут уж московитам не помогли ни крик, ни набат. Нашим воинам помогал и ветер, и огонь, и куда бы московиты ни отступали, за ними гнались ветер и пламя, и ясно было, что господь бог хочет покарать их за кровавые убийства, клятвопреступления, лихоимство и эпикурейское содомитство.
Тут можно было видеть, как люди толпами бежали за город в ближайшие монастыри. К полудню уже не было ни малейшего сопротивления, и не видать было московитских воинов. Так в течение двух дней великая Metropolis (столица) Russiae (имевшая в окружности более 4-х немецких миль) обратилась в грязь и пепел, и не осталось от нее ничего, кроме Кремля с предкремлевской частью, занятых королевскими людьми, и нескольких каменных церквей. Большинство же прочих церквей внутри и снаружи Белой стены были построены, как и все другие строения во всей России, в виде блокгауза из одного только дерева; все, что тоже было построено из дерева, – самая внешняя, четвертая окружная стена, которая шла внутри всей Москвы, со всеми домами и дворами, стоявшими внутри, равно как и усадьбы князей, бояр и богатых купцов у белой стены, – все было превращено в пепел..."
>>29357
С того берега Неглинной (это маленькая речушка в городе) снова послышался сильный крик московитов, которые сделали и там на улицах шанцы и сильно били в набат. Тогда эти три роты отважились пойти и туда тоже, и бог помог им одержать там победу. В течение двух часов они бились с московитами на одном и том же месте, пока не одолели их. Но затем снова собралась толпа на Покровской улице. И так как через некоторое время 400 солдатам стало невмоготу так долго и так далеко бегать с тяжелыми мушкетами в руках и столько часов биться с врагом, стрелять, рубить и колоть, то полковник Борковский выпустил несколько отрядов конных копейщиков, которые должны были прийти им на помощь. В этот день выгорела третья часть Москвы, и много тысяч людей погибло от пуль, мечей и от охватившего их огня.
Когда это увидели те, которые были на других шанцах по ту сторону реки, они пали духом, и, надо думать, совсем в ужас их привело то, что как раз в то мгновение., когда наши поляки стали выбираться на берег, чтобы иметь больше простора, пришел из Можайска пан Струсь с 1000 отборных конников, которые стали рыскать по городу, где им вздумается, жечь, убивать и грабить все, что им попадалось. Сравняв с землей Чертолье, наши солдаты отправились на ту сторону реки Москвы, тоже подожгли шанцы и все дома, до которых они могли добраться, и тут уж московитам не помогли ни крик, ни набат. Нашим воинам помогал и ветер, и огонь, и куда бы московиты ни отступали, за ними гнались ветер и пламя, и ясно было, что господь бог хочет покарать их за кровавые убийства, клятвопреступления, лихоимство и эпикурейское содомитство.
Тут можно было видеть, как люди толпами бежали за город в ближайшие монастыри. К полудню уже не было ни малейшего сопротивления, и не видать было московитских воинов. Так в течение двух дней великая Metropolis (столица) Russiae (имевшая в окружности более 4-х немецких миль) обратилась в грязь и пепел, и не осталось от нее ничего, кроме Кремля с предкремлевской частью, занятых королевскими людьми, и нескольких каменных церквей. Большинство же прочих церквей внутри и снаружи Белой стены были построены, как и все другие строения во всей России, в виде блокгауза из одного только дерева; все, что тоже было построено из дерева, – самая внешняя, четвертая окружная стена, которая шла внутри всей Москвы, со всеми домами и дворами, стоявшими внутри, равно как и усадьбы князей, бояр и богатых купцов у белой стены, – все было превращено в пепел..."
С того берега Неглинной (это маленькая речушка в городе) снова послышался сильный крик московитов, которые сделали и там на улицах шанцы и сильно били в набат. Тогда эти три роты отважились пойти и туда тоже, и бог помог им одержать там победу. В течение двух часов они бились с московитами на одном и том же месте, пока не одолели их. Но затем снова собралась толпа на Покровской улице. И так как через некоторое время 400 солдатам стало невмоготу так долго и так далеко бегать с тяжелыми мушкетами в руках и столько часов биться с врагом, стрелять, рубить и колоть, то полковник Борковский выпустил несколько отрядов конных копейщиков, которые должны были прийти им на помощь. В этот день выгорела третья часть Москвы, и много тысяч людей погибло от пуль, мечей и от охватившего их огня.
Когда это увидели те, которые были на других шанцах по ту сторону реки, они пали духом, и, надо думать, совсем в ужас их привело то, что как раз в то мгновение., когда наши поляки стали выбираться на берег, чтобы иметь больше простора, пришел из Можайска пан Струсь с 1000 отборных конников, которые стали рыскать по городу, где им вздумается, жечь, убивать и грабить все, что им попадалось. Сравняв с землей Чертолье, наши солдаты отправились на ту сторону реки Москвы, тоже подожгли шанцы и все дома, до которых они могли добраться, и тут уж московитам не помогли ни крик, ни набат. Нашим воинам помогал и ветер, и огонь, и куда бы московиты ни отступали, за ними гнались ветер и пламя, и ясно было, что господь бог хочет покарать их за кровавые убийства, клятвопреступления, лихоимство и эпикурейское содомитство.
Тут можно было видеть, как люди толпами бежали за город в ближайшие монастыри. К полудню уже не было ни малейшего сопротивления, и не видать было московитских воинов. Так в течение двух дней великая Metropolis (столица) Russiae (имевшая в окружности более 4-х немецких миль) обратилась в грязь и пепел, и не осталось от нее ничего, кроме Кремля с предкремлевской частью, занятых королевскими людьми, и нескольких каменных церквей. Большинство же прочих церквей внутри и снаружи Белой стены были построены, как и все другие строения во всей России, в виде блокгауза из одного только дерева; все, что тоже было построено из дерева, – самая внешняя, четвертая окружная стена, которая шла внутри всей Москвы, со всеми домами и дворами, стоявшими внутри, равно как и усадьбы князей, бояр и богатых купцов у белой стены, – все было превращено в пепел..."
>>29262
На Серпуховском смотре 1556 года у помещиков было 45 панцирей, 16 бехтерцов, одна кольчуга, четыре куяка, два юшмана и одно зерцало. 21 год спустя на аналогичный сбор прибыли коломничи, из которых 156 человек были в панцирях, трое в тегиляях, двое в кольчугах и по одному в бехтерце, юшмане и зерцале.
На Серпуховском смотре 1556 года у помещиков было 45 панцирей, 16 бехтерцов, одна кольчуга, четыре куяка, два юшмана и одно зерцало. 21 год спустя на аналогичный сбор прибыли коломничи, из которых 156 человек были в панцирях, трое в тегиляях, двое в кольчугах и по одному в бехтерце, юшмане и зерцале.
329 Кб, 520x1386>>29409
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
И 439 стандартных доспесей у помещиков и их людей.
>21 год спустя на аналогичный сбор прибыли коломничи, из которых 156 человек были в панцирях, трое в тегиляях, двое в кольчугах и по одному в бехтерце, юшмане и зерцале.
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
>На Серпуховском смотре 1556 года у помещиков было 45 панцирей, 16 бехтерцов, одна кольчуга, четыре куяка, два юшмана и одно зерцало.
И 439 стандартных доспесей у помещиков и их людей.
329 Кб, 520x1386>>29409
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
И 439 стандартных доспесей у помещиков и их людей.
>21 год спустя на аналогичный сбор прибыли коломничи, из которых 156 человек были в панцирях, трое в тегиляях, двое в кольчугах и по одному в бехтерце, юшмане и зерцале.
Такую диспропорцию в статусе и количестве бехтерцов можно объяснить спецификой смотренных записей. Можно обратить внимание, что в 1665 г. сын боярский Лука Фёдоров сын Петров был «на коне, в пансыре и в бахтерце (вариант написания – О. К.» [Висковатов 1841: Приложения, 50]. Следует отметить, что панцирь записан впереди «бахтерца», как и в духовной грамоте Мясоеда Вислого (да и в духовной грамоте Есипова бехтерцы записаны сразу после панцирей). В единственном случае, когда в смотренных списках XVI в. было отмечено два металлических доспеха у одного человека, то там тоже «пансырь» был записан впереди зерцала. У первого коломенского сына боярского Василия Игнатьева Колотовского значилось «быти ему на службе на коне, в пансыре, в шеломе, в зерцалех, в наручах, з батарлыки, в саадаке, в сабле» [Десятни 1891: 2]. Можно отметить ещё один такой случай. В сказке Бориса Хитрово в 1664 г. было записано: «на аргамаке, а на мне пансырь, да зерцало и наручи, шапка ерихонка, сабля да саадак» [Акты Московского государства 1901: 548]. Т.е. во всех случаях, когда в смотренных списках фиксировались два доспеха, «пансырь» писали первым. Такой порядок перечисления предполагает, что при сокращении (т.е. обычно) упоминали именно панцирь (по аналогии с саадаком и саблей).
В приведенных пописах выделяется пахолик-гусар Минской хоругви, у которого отмечены бехтерец и панцирь (пример их совместного ношения). Бехцер и панцирь упоминаются вместе в 1536 г. у одного гусара в литовском почте наёмной роты польской армии [Бохан 2002: 250]. Учитывая, что была развита практика сокращать перечисление вооружения в пописах, напрашивается предположение, что и в пописах обычно сочетание панциря и бехтерца записывали как «панцер».
>На Серпуховском смотре 1556 года у помещиков было 45 панцирей, 16 бехтерцов, одна кольчуга, четыре куяка, два юшмана и одно зерцало.
И 439 стандартных доспесей у помещиков и их людей.
>>29612
коупи сильнее
коупи сильнее
>>29680
хуя коуп
хуя коуп
394 Кб, 2481x2482Кажется, единственный источник о татуировках викингов описывает их в Восточной Европе. Рисунок Олега Федорова?
Арабский путешественник Ибн Фадлан, посетивший Волжскую Булгарию (922) и встретивший там купцов-русов, оставил уникальное описание внешнего вида и обычаев русов, а также обряда кремации знатного руса в ладье, совпадающее с обычаем викингов. Ниже приведена часть личных наблюдений Ибн Фадлана:
Внешний вид русов
«…Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль (Волга). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа покрывало, которым он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из него. С каждым из них имеется секира, и меч, и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули.
Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от кончиков пальцев кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений, и тому подобного (татуировки). А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра.»
Нравы и гигиена
«Самое лучшее из украшений у русов это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Русы заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Они грязнейшие из твари Аллаха, – они не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы.
Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, – меньше и или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ними сидят девушки – восторг для купцов.
И вот один из них сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и таким образом застает его сочетающимся с ней, и рус не оставляет ее, или же удовлетворит отчасти свою потребность.
И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но все это делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто сидит рядом с ним, и этот делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в этом доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней».
Религия
«И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид (алкогольный напиток), пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг куска дерева маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю.
Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом он говорит ему: «О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур», пока не упомянет всего, что он привез с собою из числа своих товаров – «и я пришел к тебе с этим даром»; – потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой, – «и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу. Потом он уходит.
И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: «Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его». И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними.
Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. Тогда он говорит: «Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его». И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые находятся вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: «Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар».
Обращение с больными и преступниками
«И если кто-нибудь из них заболеет, то они забивают для него шалаш в стороне от себя и бросают его в нем, и помещают с ним некоторое количество хлеба и воды, и не приближаются к нему и не говорят с ним, но посещают его каждые три дня, особенно если он неимущий или невольник. Если же он выздоровеет и встанет, он возвращается к ним, а если умрет, то они сжигают его. Если же он был невольником, они оставляют его в его положении, так что его съедают собаки и хищные птицы.
И если они поймают вора или грабителя, то они ведут его к толстому дереву, привязывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей.»
Погребение знатного руса
«И еще прежде говорили, что они делают со своими главарями при их смерти такие дела, из которых самое меньшее это сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока наконец не дошло до меня известие о смерти одного выдающегося мужа из их числа.
И вот они положили его в его могиле и покрыли ее крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания. А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его мертвого в него и сжигают его корабль, а для богатого поступают так: собирают его деньги и делят их на три трети, – одна треть остается для его семьи, одну треть употребляют на то, чтобы для него на нее скроить одежды, и одну треть, чтобы приготовить на нее набид (алкогольный напиток), который они будут пить в день, когда его девушка убьет сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днем, так что иногда один из них кто-либо из них умирает, держа чашу в своей руке.
И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрет вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает так, это девушки.
И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали ее и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками. И принялись они родственники за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему.
Когда же пришел день, в который будет сожжен он и девушка, я прибыл к реке, на которой находился его корабль, – и вот, вижу, что он уже вытащен на берег и для него поставлены четыре подпорки из дерева хаданга (белого тополя) и другого дерева, и поставлено также вокруг корабля нечто вроде больших помостов из дерева. Потом корабль был протащен дальше, пока не был помещен на эти деревянные сооружения. И они начали уходить и приходить, и говорили речью, которой я не понимаю. А он мертвый был далеко в своей могиле, так как они еще не вынимали его.
Арабский путешественник Ибн Фадлан, посетивший Волжскую Булгарию (922) и встретивший там купцов-русов, оставил уникальное описание внешнего вида и обычаев русов, а также обряда кремации знатного руса в ладье, совпадающее с обычаем викингов. Ниже приведена часть личных наблюдений Ибн Фадлана:
Внешний вид русов
«…Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль (Волга). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа покрывало, которым он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из него. С каждым из них имеется секира, и меч, и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули.
Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от кончиков пальцев кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений, и тому подобного (татуировки). А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра.»
Нравы и гигиена
«Самое лучшее из украшений у русов это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Русы заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Они грязнейшие из твари Аллаха, – они не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы.
Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, – меньше и или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ними сидят девушки – восторг для купцов.
И вот один из них сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и таким образом застает его сочетающимся с ней, и рус не оставляет ее, или же удовлетворит отчасти свою потребность.
И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но все это делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто сидит рядом с ним, и этот делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в этом доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней».
Религия
«И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид (алкогольный напиток), пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг куска дерева маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю.
Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом он говорит ему: «О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур», пока не упомянет всего, что он привез с собою из числа своих товаров – «и я пришел к тебе с этим даром»; – потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой, – «и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу. Потом он уходит.
И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: «Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его». И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними.
Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. Тогда он говорит: «Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его». И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые находятся вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: «Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар».
Обращение с больными и преступниками
«И если кто-нибудь из них заболеет, то они забивают для него шалаш в стороне от себя и бросают его в нем, и помещают с ним некоторое количество хлеба и воды, и не приближаются к нему и не говорят с ним, но посещают его каждые три дня, особенно если он неимущий или невольник. Если же он выздоровеет и встанет, он возвращается к ним, а если умрет, то они сжигают его. Если же он был невольником, они оставляют его в его положении, так что его съедают собаки и хищные птицы.
И если они поймают вора или грабителя, то они ведут его к толстому дереву, привязывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей.»
Погребение знатного руса
«И еще прежде говорили, что они делают со своими главарями при их смерти такие дела, из которых самое меньшее это сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока наконец не дошло до меня известие о смерти одного выдающегося мужа из их числа.
И вот они положили его в его могиле и покрыли ее крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания. А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его мертвого в него и сжигают его корабль, а для богатого поступают так: собирают его деньги и делят их на три трети, – одна треть остается для его семьи, одну треть употребляют на то, чтобы для него на нее скроить одежды, и одну треть, чтобы приготовить на нее набид (алкогольный напиток), который они будут пить в день, когда его девушка убьет сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днем, так что иногда один из них кто-либо из них умирает, держа чашу в своей руке.
И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрет вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает так, это девушки.
И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали ее и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками. И принялись они родственники за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему.
Когда же пришел день, в который будет сожжен он и девушка, я прибыл к реке, на которой находился его корабль, – и вот, вижу, что он уже вытащен на берег и для него поставлены четыре подпорки из дерева хаданга (белого тополя) и другого дерева, и поставлено также вокруг корабля нечто вроде больших помостов из дерева. Потом корабль был протащен дальше, пока не был помещен на эти деревянные сооружения. И они начали уходить и приходить, и говорили речью, которой я не понимаю. А он мертвый был далеко в своей могиле, так как они еще не вынимали его.
394 Кб, 2481x2482Кажется, единственный источник о татуировках викингов описывает их в Восточной Европе. Рисунок Олега Федорова?
Арабский путешественник Ибн Фадлан, посетивший Волжскую Булгарию (922) и встретивший там купцов-русов, оставил уникальное описание внешнего вида и обычаев русов, а также обряда кремации знатного руса в ладье, совпадающее с обычаем викингов. Ниже приведена часть личных наблюдений Ибн Фадлана:
Внешний вид русов
«…Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль (Волга). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа покрывало, которым он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из него. С каждым из них имеется секира, и меч, и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули.
Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от кончиков пальцев кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений, и тому подобного (татуировки). А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра.»
Нравы и гигиена
«Самое лучшее из украшений у русов это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Русы заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Они грязнейшие из твари Аллаха, – они не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы.
Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, – меньше и или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ними сидят девушки – восторг для купцов.
И вот один из них сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и таким образом застает его сочетающимся с ней, и рус не оставляет ее, или же удовлетворит отчасти свою потребность.
И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но все это делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто сидит рядом с ним, и этот делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в этом доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней».
Религия
«И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид (алкогольный напиток), пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг куска дерева маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю.
Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом он говорит ему: «О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур», пока не упомянет всего, что он привез с собою из числа своих товаров – «и я пришел к тебе с этим даром»; – потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой, – «и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу. Потом он уходит.
И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: «Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его». И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними.
Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. Тогда он говорит: «Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его». И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые находятся вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: «Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар».
Обращение с больными и преступниками
«И если кто-нибудь из них заболеет, то они забивают для него шалаш в стороне от себя и бросают его в нем, и помещают с ним некоторое количество хлеба и воды, и не приближаются к нему и не говорят с ним, но посещают его каждые три дня, особенно если он неимущий или невольник. Если же он выздоровеет и встанет, он возвращается к ним, а если умрет, то они сжигают его. Если же он был невольником, они оставляют его в его положении, так что его съедают собаки и хищные птицы.
И если они поймают вора или грабителя, то они ведут его к толстому дереву, привязывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей.»
Погребение знатного руса
«И еще прежде говорили, что они делают со своими главарями при их смерти такие дела, из которых самое меньшее это сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока наконец не дошло до меня известие о смерти одного выдающегося мужа из их числа.
И вот они положили его в его могиле и покрыли ее крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания. А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его мертвого в него и сжигают его корабль, а для богатого поступают так: собирают его деньги и делят их на три трети, – одна треть остается для его семьи, одну треть употребляют на то, чтобы для него на нее скроить одежды, и одну треть, чтобы приготовить на нее набид (алкогольный напиток), который они будут пить в день, когда его девушка убьет сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днем, так что иногда один из них кто-либо из них умирает, держа чашу в своей руке.
И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрет вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает так, это девушки.
И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали ее и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками. И принялись они родственники за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему.
Когда же пришел день, в который будет сожжен он и девушка, я прибыл к реке, на которой находился его корабль, – и вот, вижу, что он уже вытащен на берег и для него поставлены четыре подпорки из дерева хаданга (белого тополя) и другого дерева, и поставлено также вокруг корабля нечто вроде больших помостов из дерева. Потом корабль был протащен дальше, пока не был помещен на эти деревянные сооружения. И они начали уходить и приходить, и говорили речью, которой я не понимаю. А он мертвый был далеко в своей могиле, так как они еще не вынимали его.
Арабский путешественник Ибн Фадлан, посетивший Волжскую Булгарию (922) и встретивший там купцов-русов, оставил уникальное описание внешнего вида и обычаев русов, а также обряда кремации знатного руса в ладье, совпадающее с обычаем викингов. Ниже приведена часть личных наблюдений Ибн Фадлана:
Внешний вид русов
«…Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль (Волга). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа покрывало, которым он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из него. С каждым из них имеется секира, и меч, и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули.
Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от кончиков пальцев кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений, и тому подобного (татуировки). А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра.»
Нравы и гигиена
«Самое лучшее из украшений у русов это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Русы заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Они грязнейшие из твари Аллаха, – они не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы.
Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, – меньше и или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ними сидят девушки – восторг для купцов.
И вот один из них сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и таким образом застает его сочетающимся с ней, и рус не оставляет ее, или же удовлетворит отчасти свою потребность.
И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но все это делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто сидит рядом с ним, и этот делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в этом доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней».
Религия
«И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид (алкогольный напиток), пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг куска дерева маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю.
Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом он говорит ему: «О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур», пока не упомянет всего, что он привез с собою из числа своих товаров – «и я пришел к тебе с этим даром»; – потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой, – «и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу. Потом он уходит.
И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: «Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его». И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними.
Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. Тогда он говорит: «Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его». И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые находятся вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: «Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар».
Обращение с больными и преступниками
«И если кто-нибудь из них заболеет, то они забивают для него шалаш в стороне от себя и бросают его в нем, и помещают с ним некоторое количество хлеба и воды, и не приближаются к нему и не говорят с ним, но посещают его каждые три дня, особенно если он неимущий или невольник. Если же он выздоровеет и встанет, он возвращается к ним, а если умрет, то они сжигают его. Если же он был невольником, они оставляют его в его положении, так что его съедают собаки и хищные птицы.
И если они поймают вора или грабителя, то они ведут его к толстому дереву, привязывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей.»
Погребение знатного руса
«И еще прежде говорили, что они делают со своими главарями при их смерти такие дела, из которых самое меньшее это сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока наконец не дошло до меня известие о смерти одного выдающегося мужа из их числа.
И вот они положили его в его могиле и покрыли ее крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания. А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его мертвого в него и сжигают его корабль, а для богатого поступают так: собирают его деньги и делят их на три трети, – одна треть остается для его семьи, одну треть употребляют на то, чтобы для него на нее скроить одежды, и одну треть, чтобы приготовить на нее набид (алкогольный напиток), который они будут пить в день, когда его девушка убьет сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днем, так что иногда один из них кто-либо из них умирает, держа чашу в своей руке.
И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрет вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает так, это девушки.
И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали ее и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками. И принялись они родственники за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему.
Когда же пришел день, в который будет сожжен он и девушка, я прибыл к реке, на которой находился его корабль, – и вот, вижу, что он уже вытащен на берег и для него поставлены четыре подпорки из дерева хаданга (белого тополя) и другого дерева, и поставлено также вокруг корабля нечто вроде больших помостов из дерева. Потом корабль был протащен дальше, пока не был помещен на эти деревянные сооружения. И они начали уходить и приходить, и говорили речью, которой я не понимаю. А он мертвый был далеко в своей могиле, так как они еще не вынимали его.
651 Кб, 2448x3264>>29787
Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма большая и толстая, мрачная суровая.
Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с деревянной покрышки и удалили в сторону это дерево и извлекли его мертвого в саване, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода этой страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и некий плод и тунбур (музыкальный инструмент).
Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку (калансуву) из парчи, соболевую. И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку, которая имеется на корабле, и посадили его на матрац, и подперли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали ее на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним.
Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели. Потом они разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух быков и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем корабле. Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в корабле.
А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин данной юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: «право же, я сделала это из любви к тебе»». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они уже раньше сделали наподобие обвязки больших ворот, и она поставила обе свои ноги на руки мужей, и она поднялась над этой обвязкой, обозревая окрестность, и говорила нечто на своем языке, после чего ее спустили, потом подняли ее во второй раз, причем она совершила то же действие, что и в первый раз, потом ее опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же, что сделала те два раза.
Потом подали ей курицу, она же отрезала ее голову и забросила ее голову. Они взяли эту курицу и бросили ее в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда ее подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй раз, – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий раз, – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему».
И они прошли с ней в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает ее. И девушка сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе перед этим служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти. Потом ее подняли на корабль, но еще не ввели ее в палатку, и пришли мужи, неся с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его.
Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала ее к питью его и чтобы войти в палатку, в которой находится ее господин. И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее голову в палатку и вошла вместе с ней девушкой, а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами.
Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили ее на бок рядом с ее господином и двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи веревку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала ее двум мужам, чтобы они оба тянули ее, и она подошла, держа в руке кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю. Зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука лежала на заднем проходе, он, будучи голым, пока не зажег сложенного дерева, бывшего под кораблем.
Потом подошли люди с деревяшками и дровами, и с каждым из них деревяшка, конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева. И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и за мужа, и за девушку, и за все, что в ней находилось, подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение огня.
И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: «Право же он говорит: «Вы, о арабы, глупы»,… Это он сказал: «Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в землю и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас»».
Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему вот уже послал он ветер, так что он унесет его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в мельчайший пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились.»
О правителе русов
«…к обычаям царя русов относится то, что вместе с ним в его дворце находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, и находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты сражаясь за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему, и моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, которую он употребляет как наложницу.
И эти четыреста (мужей) сидят под его ложем престолом. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он употребляет, как наложницу, одну из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы выше упомянули. И он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить потребность, то он удовлетворяет ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то лошадь его подводится к ложу, так что он садится на нее верхом с него ложа. А если он захочет сойти с лошади, то подводится его лошадь к ложу настолько, чтобы он сошел со своей лошади. У него есть заместитель, который управляет войсками и нападает на врагов и замещает его у его подданных.»
Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма большая и толстая, мрачная суровая.
Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с деревянной покрышки и удалили в сторону это дерево и извлекли его мертвого в саване, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода этой страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и некий плод и тунбур (музыкальный инструмент).
Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку (калансуву) из парчи, соболевую. И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку, которая имеется на корабле, и посадили его на матрац, и подперли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали ее на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним.
Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели. Потом они разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух быков и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем корабле. Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в корабле.
А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин данной юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: «право же, я сделала это из любви к тебе»». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они уже раньше сделали наподобие обвязки больших ворот, и она поставила обе свои ноги на руки мужей, и она поднялась над этой обвязкой, обозревая окрестность, и говорила нечто на своем языке, после чего ее спустили, потом подняли ее во второй раз, причем она совершила то же действие, что и в первый раз, потом ее опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же, что сделала те два раза.
Потом подали ей курицу, она же отрезала ее голову и забросила ее голову. Они взяли эту курицу и бросили ее в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда ее подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй раз, – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий раз, – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему».
И они прошли с ней в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает ее. И девушка сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе перед этим служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти. Потом ее подняли на корабль, но еще не ввели ее в палатку, и пришли мужи, неся с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его.
Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала ее к питью его и чтобы войти в палатку, в которой находится ее господин. И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее голову в палатку и вошла вместе с ней девушкой, а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами.
Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили ее на бок рядом с ее господином и двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи веревку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала ее двум мужам, чтобы они оба тянули ее, и она подошла, держа в руке кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю. Зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука лежала на заднем проходе, он, будучи голым, пока не зажег сложенного дерева, бывшего под кораблем.
Потом подошли люди с деревяшками и дровами, и с каждым из них деревяшка, конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева. И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и за мужа, и за девушку, и за все, что в ней находилось, подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение огня.
И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: «Право же он говорит: «Вы, о арабы, глупы»,… Это он сказал: «Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в землю и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас»».
Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему вот уже послал он ветер, так что он унесет его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в мельчайший пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились.»
О правителе русов
«…к обычаям царя русов относится то, что вместе с ним в его дворце находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, и находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты сражаясь за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему, и моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, которую он употребляет как наложницу.
И эти четыреста (мужей) сидят под его ложем престолом. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он употребляет, как наложницу, одну из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы выше упомянули. И он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить потребность, то он удовлетворяет ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то лошадь его подводится к ложу, так что он садится на нее верхом с него ложа. А если он захочет сойти с лошади, то подводится его лошадь к ложу настолько, чтобы он сошел со своей лошади. У него есть заместитель, который управляет войсками и нападает на врагов и замещает его у его подданных.»
651 Кб, 2448x3264>>29787
Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма большая и толстая, мрачная суровая.
Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с деревянной покрышки и удалили в сторону это дерево и извлекли его мертвого в саване, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода этой страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и некий плод и тунбур (музыкальный инструмент).
Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку (калансуву) из парчи, соболевую. И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку, которая имеется на корабле, и посадили его на матрац, и подперли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали ее на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним.
Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели. Потом они разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух быков и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем корабле. Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в корабле.
А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин данной юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: «право же, я сделала это из любви к тебе»». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они уже раньше сделали наподобие обвязки больших ворот, и она поставила обе свои ноги на руки мужей, и она поднялась над этой обвязкой, обозревая окрестность, и говорила нечто на своем языке, после чего ее спустили, потом подняли ее во второй раз, причем она совершила то же действие, что и в первый раз, потом ее опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же, что сделала те два раза.
Потом подали ей курицу, она же отрезала ее голову и забросила ее голову. Они взяли эту курицу и бросили ее в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда ее подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй раз, – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий раз, – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему».
И они прошли с ней в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает ее. И девушка сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе перед этим служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти. Потом ее подняли на корабль, но еще не ввели ее в палатку, и пришли мужи, неся с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его.
Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала ее к питью его и чтобы войти в палатку, в которой находится ее господин. И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее голову в палатку и вошла вместе с ней девушкой, а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами.
Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили ее на бок рядом с ее господином и двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи веревку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала ее двум мужам, чтобы они оба тянули ее, и она подошла, держа в руке кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю. Зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука лежала на заднем проходе, он, будучи голым, пока не зажег сложенного дерева, бывшего под кораблем.
Потом подошли люди с деревяшками и дровами, и с каждым из них деревяшка, конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева. И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и за мужа, и за девушку, и за все, что в ней находилось, подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение огня.
И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: «Право же он говорит: «Вы, о арабы, глупы»,… Это он сказал: «Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в землю и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас»».
Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему вот уже послал он ветер, так что он унесет его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в мельчайший пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились.»
О правителе русов
«…к обычаям царя русов относится то, что вместе с ним в его дворце находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, и находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты сражаясь за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему, и моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, которую он употребляет как наложницу.
И эти четыреста (мужей) сидят под его ложем престолом. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он употребляет, как наложницу, одну из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы выше упомянули. И он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить потребность, то он удовлетворяет ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то лошадь его подводится к ложу, так что он садится на нее верхом с него ложа. А если он захочет сойти с лошади, то подводится его лошадь к ложу настолько, чтобы он сошел со своей лошади. У него есть заместитель, который управляет войсками и нападает на врагов и замещает его у его подданных.»
Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма большая и толстая, мрачная суровая.
Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с деревянной покрышки и удалили в сторону это дерево и извлекли его мертвого в саване, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода этой страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и некий плод и тунбур (музыкальный инструмент).
Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку (калансуву) из парчи, соболевую. И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку, которая имеется на корабле, и посадили его на матрац, и подперли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали ее на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним.
Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели. Потом они разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух быков и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем корабле. Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в корабле.
А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин данной юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: «право же, я сделала это из любви к тебе»». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они уже раньше сделали наподобие обвязки больших ворот, и она поставила обе свои ноги на руки мужей, и она поднялась над этой обвязкой, обозревая окрестность, и говорила нечто на своем языке, после чего ее спустили, потом подняли ее во второй раз, причем она совершила то же действие, что и в первый раз, потом ее опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же, что сделала те два раза.
Потом подали ей курицу, она же отрезала ее голову и забросила ее голову. Они взяли эту курицу и бросили ее в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда ее подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй раз, – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий раз, – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему».
И они прошли с ней в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает ее. И девушка сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе перед этим служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти. Потом ее подняли на корабль, но еще не ввели ее в палатку, и пришли мужи, неся с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его.
Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала ее к питью его и чтобы войти в палатку, в которой находится ее господин. И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее голову в палатку и вошла вместе с ней девушкой, а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами.
Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили ее на бок рядом с ее господином и двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи веревку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала ее двум мужам, чтобы они оба тянули ее, и она подошла, держа в руке кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю. Зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука лежала на заднем проходе, он, будучи голым, пока не зажег сложенного дерева, бывшего под кораблем.
Потом подошли люди с деревяшками и дровами, и с каждым из них деревяшка, конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева. И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и за мужа, и за девушку, и за все, что в ней находилось, подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение огня.
И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: «Право же он говорит: «Вы, о арабы, глупы»,… Это он сказал: «Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в землю и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас»».
Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему вот уже послал он ветер, так что он унесет его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в мельчайший пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились.»
О правителе русов
«…к обычаям царя русов относится то, что вместе с ним в его дворце находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, и находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты сражаясь за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему, и моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, которую он употребляет как наложницу.
И эти четыреста (мужей) сидят под его ложем престолом. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он употребляет, как наложницу, одну из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы выше упомянули. И он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить потребность, то он удовлетворяет ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то лошадь его подводится к ложу, так что он садится на нее верхом с него ложа. А если он захочет сойти с лошади, то подводится его лошадь к ложу настолько, чтобы он сошел со своей лошади. У него есть заместитель, который управляет войсками и нападает на врагов и замещает его у его подданных.»
Petrus Suyski exercitus Moschorum Ducum cum delectis equitum turmis ex fortissimis Моsсhoviae municipiis evocatorum ex Troptensi, Рscoviensi, Novohгоdensi, et Lucensi, quam vulgo Коvаnа Raz id est ferratam aciem vocant.
Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка (Великие Луки), по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско.
Торопец — самый древний и самый западный город Тверской области и самый удалённый от Твери районный центр. Намного ближе чем Тверь к Торопцу находятся другие областные центры — Великий Новгород, Смоленск и Витебск. В 1362 году Торопец всё же был занят литовским князем Ольгердом и вошёл в состав Великого княжества Литовского. 9 августа 1500 года в ходе русско-литовской войны 1500—1503 годов войска московского полководца, новгородского наместника Андрея Челяднина взяли Торопец; по заключённому 25 марта 1503 года Благовещенскому перемирию, завершившему войну, Торопец и 18 других порубежных городов отошли к Русскому государству.
Великие Луки.
Крепость имела очень важное стратегическое значение как надежный форпост обороны новгородской границы от литвы и суздальцев. Лучане не раз с новгородцами и псковичами дают отпор и совершают походы на Литву (битва при деревне Ходыни на Ловати). С самого начала своего существования Великие Луки географически оказались на стыке между Новгородским, Псковским и Полоцким княжествами, и поэтому город был постоянно втянут в междоусобную княжескую борьбу и борьбу с литовцами. За период XII—XV вв. ратникам-великолучанам пришлось участвовать в 56 сражениях на стороне Новгорода, оправдывая тем самым слова летописи, «от Литвы оплечье Новгороду».
Отсюда открывалась дорога к Смоленску и Пскову, а через Торопец на верхнюю Волгу, Тверь и саму Москву. За воинские заслуги город также называли и «предсердием Москвы», — он исполнял роль сторожевого Западного пункта Российского государства. Весь XIII век ратники Лук участвовали в походах и сражениях, в том числе и в Ледовом побоище на Чудском озере в апреле 1242 года, и в битве на Жижицком озере в 1245 году.
Со временем город становится не только военной крепостью, но и значительным торговым городом: удобным перевалочным центром, оказавшись на торговой дороге между Новгородом и Ганзой. Вероятно, по мнению краеведа В. В. Орлова, также имел и своё особое управление — в одной из городских башен, Воскресенской, висел вечевой колокол.
В 1406 году Луки обрели титул «Великих». С начала XV века, когда они были захвачены Витовтом (1405), по договору Новгорода с Литвой — Русь и Литва владела городом совместно («а на Луках наш тиун, а ваш другии: суд им напол»). В 1478 году, когда Иван III взял Новгород, Великие Луки, как и вся Новгородская земля, подчинены Московскому княжеству.
К концу XV столетия Великие Луки вошли в единую оборонную линию русских крепостей между Смоленском и Псковом и стали важным центром сбора русских войск. Во время начального этапа Ливонской войны здесь находилась ставка Ивана Грозного (с 1558 г). С 1563 года Великие Луки, наряду со Смоленском, являлись сборным пунктом русских войск для похода на Полоцк. В XVI—XVII веке существовала стрелецкая слобода.
К середине XVI века в городе насчитывалось более 1500 дворов, из которых около 300 — находилось на территории торгово-ремесленного посада.
Папский нунций в Речи Посполитой в 1563—1565 годах кардинал Коммендоне в своих письмах называл Луки того времени одним из самых крепких городов Московии, наряду с Новгородом Великим, Псковом и Торопцем. По сведениям польского дипломата Рейнгольда Гейденштейна, участника осады горола в августе-сентябре 1580 г., по своим размерам превосходил Вильну не менее чем в два раза; в то время город насчитывал пять тысяч домов и сорок церквей.
Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка (Великие Луки), по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско.
Торопец — самый древний и самый западный город Тверской области и самый удалённый от Твери районный центр. Намного ближе чем Тверь к Торопцу находятся другие областные центры — Великий Новгород, Смоленск и Витебск. В 1362 году Торопец всё же был занят литовским князем Ольгердом и вошёл в состав Великого княжества Литовского. 9 августа 1500 года в ходе русско-литовской войны 1500—1503 годов войска московского полководца, новгородского наместника Андрея Челяднина взяли Торопец; по заключённому 25 марта 1503 года Благовещенскому перемирию, завершившему войну, Торопец и 18 других порубежных городов отошли к Русскому государству.
Великие Луки.
Крепость имела очень важное стратегическое значение как надежный форпост обороны новгородской границы от литвы и суздальцев. Лучане не раз с новгородцами и псковичами дают отпор и совершают походы на Литву (битва при деревне Ходыни на Ловати). С самого начала своего существования Великие Луки географически оказались на стыке между Новгородским, Псковским и Полоцким княжествами, и поэтому город был постоянно втянут в междоусобную княжескую борьбу и борьбу с литовцами. За период XII—XV вв. ратникам-великолучанам пришлось участвовать в 56 сражениях на стороне Новгорода, оправдывая тем самым слова летописи, «от Литвы оплечье Новгороду».
Отсюда открывалась дорога к Смоленску и Пскову, а через Торопец на верхнюю Волгу, Тверь и саму Москву. За воинские заслуги город также называли и «предсердием Москвы», — он исполнял роль сторожевого Западного пункта Российского государства. Весь XIII век ратники Лук участвовали в походах и сражениях, в том числе и в Ледовом побоище на Чудском озере в апреле 1242 года, и в битве на Жижицком озере в 1245 году.
Со временем город становится не только военной крепостью, но и значительным торговым городом: удобным перевалочным центром, оказавшись на торговой дороге между Новгородом и Ганзой. Вероятно, по мнению краеведа В. В. Орлова, также имел и своё особое управление — в одной из городских башен, Воскресенской, висел вечевой колокол.
В 1406 году Луки обрели титул «Великих». С начала XV века, когда они были захвачены Витовтом (1405), по договору Новгорода с Литвой — Русь и Литва владела городом совместно («а на Луках наш тиун, а ваш другии: суд им напол»). В 1478 году, когда Иван III взял Новгород, Великие Луки, как и вся Новгородская земля, подчинены Московскому княжеству.
К концу XV столетия Великие Луки вошли в единую оборонную линию русских крепостей между Смоленском и Псковом и стали важным центром сбора русских войск. Во время начального этапа Ливонской войны здесь находилась ставка Ивана Грозного (с 1558 г). С 1563 года Великие Луки, наряду со Смоленском, являлись сборным пунктом русских войск для похода на Полоцк. В XVI—XVII веке существовала стрелецкая слобода.
К середине XVI века в городе насчитывалось более 1500 дворов, из которых около 300 — находилось на территории торгово-ремесленного посада.
Папский нунций в Речи Посполитой в 1563—1565 годах кардинал Коммендоне в своих письмах называл Луки того времени одним из самых крепких городов Московии, наряду с Новгородом Великим, Псковом и Торопцем. По сведениям польского дипломата Рейнгольда Гейденштейна, участника осады горола в августе-сентябре 1580 г., по своим размерам превосходил Вильну не менее чем в два раза; в то время город насчитывал пять тысяч домов и сорок церквей.
Petrus Suyski exercitus Moschorum Ducum cum delectis equitum turmis ex fortissimis Моsсhoviae municipiis evocatorum ex Troptensi, Рscoviensi, Novohгоdensi, et Lucensi, quam vulgo Коvаnа Raz id est ferratam aciem vocant.
Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка (Великие Луки), по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско.
Торопец — самый древний и самый западный город Тверской области и самый удалённый от Твери районный центр. Намного ближе чем Тверь к Торопцу находятся другие областные центры — Великий Новгород, Смоленск и Витебск. В 1362 году Торопец всё же был занят литовским князем Ольгердом и вошёл в состав Великого княжества Литовского. 9 августа 1500 года в ходе русско-литовской войны 1500—1503 годов войска московского полководца, новгородского наместника Андрея Челяднина взяли Торопец; по заключённому 25 марта 1503 года Благовещенскому перемирию, завершившему войну, Торопец и 18 других порубежных городов отошли к Русскому государству.
Великие Луки.
Крепость имела очень важное стратегическое значение как надежный форпост обороны новгородской границы от литвы и суздальцев. Лучане не раз с новгородцами и псковичами дают отпор и совершают походы на Литву (битва при деревне Ходыни на Ловати). С самого начала своего существования Великие Луки географически оказались на стыке между Новгородским, Псковским и Полоцким княжествами, и поэтому город был постоянно втянут в междоусобную княжескую борьбу и борьбу с литовцами. За период XII—XV вв. ратникам-великолучанам пришлось участвовать в 56 сражениях на стороне Новгорода, оправдывая тем самым слова летописи, «от Литвы оплечье Новгороду».
Отсюда открывалась дорога к Смоленску и Пскову, а через Торопец на верхнюю Волгу, Тверь и саму Москву. За воинские заслуги город также называли и «предсердием Москвы», — он исполнял роль сторожевого Западного пункта Российского государства. Весь XIII век ратники Лук участвовали в походах и сражениях, в том числе и в Ледовом побоище на Чудском озере в апреле 1242 года, и в битве на Жижицком озере в 1245 году.
Со временем город становится не только военной крепостью, но и значительным торговым городом: удобным перевалочным центром, оказавшись на торговой дороге между Новгородом и Ганзой. Вероятно, по мнению краеведа В. В. Орлова, также имел и своё особое управление — в одной из городских башен, Воскресенской, висел вечевой колокол.
В 1406 году Луки обрели титул «Великих». С начала XV века, когда они были захвачены Витовтом (1405), по договору Новгорода с Литвой — Русь и Литва владела городом совместно («а на Луках наш тиун, а ваш другии: суд им напол»). В 1478 году, когда Иван III взял Новгород, Великие Луки, как и вся Новгородская земля, подчинены Московскому княжеству.
К концу XV столетия Великие Луки вошли в единую оборонную линию русских крепостей между Смоленском и Псковом и стали важным центром сбора русских войск. Во время начального этапа Ливонской войны здесь находилась ставка Ивана Грозного (с 1558 г). С 1563 года Великие Луки, наряду со Смоленском, являлись сборным пунктом русских войск для похода на Полоцк. В XVI—XVII веке существовала стрелецкая слобода.
К середине XVI века в городе насчитывалось более 1500 дворов, из которых около 300 — находилось на территории торгово-ремесленного посада.
Папский нунций в Речи Посполитой в 1563—1565 годах кардинал Коммендоне в своих письмах называл Луки того времени одним из самых крепких городов Московии, наряду с Новгородом Великим, Псковом и Торопцем. По сведениям польского дипломата Рейнгольда Гейденштейна, участника осады горола в августе-сентябре 1580 г., по своим размерам превосходил Вильну не менее чем в два раза; в то время город насчитывал пять тысяч домов и сорок церквей.
Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка (Великие Луки), по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско.
Торопец — самый древний и самый западный город Тверской области и самый удалённый от Твери районный центр. Намного ближе чем Тверь к Торопцу находятся другие областные центры — Великий Новгород, Смоленск и Витебск. В 1362 году Торопец всё же был занят литовским князем Ольгердом и вошёл в состав Великого княжества Литовского. 9 августа 1500 года в ходе русско-литовской войны 1500—1503 годов войска московского полководца, новгородского наместника Андрея Челяднина взяли Торопец; по заключённому 25 марта 1503 года Благовещенскому перемирию, завершившему войну, Торопец и 18 других порубежных городов отошли к Русскому государству.
Великие Луки.
Крепость имела очень важное стратегическое значение как надежный форпост обороны новгородской границы от литвы и суздальцев. Лучане не раз с новгородцами и псковичами дают отпор и совершают походы на Литву (битва при деревне Ходыни на Ловати). С самого начала своего существования Великие Луки географически оказались на стыке между Новгородским, Псковским и Полоцким княжествами, и поэтому город был постоянно втянут в междоусобную княжескую борьбу и борьбу с литовцами. За период XII—XV вв. ратникам-великолучанам пришлось участвовать в 56 сражениях на стороне Новгорода, оправдывая тем самым слова летописи, «от Литвы оплечье Новгороду».
Отсюда открывалась дорога к Смоленску и Пскову, а через Торопец на верхнюю Волгу, Тверь и саму Москву. За воинские заслуги город также называли и «предсердием Москвы», — он исполнял роль сторожевого Западного пункта Российского государства. Весь XIII век ратники Лук участвовали в походах и сражениях, в том числе и в Ледовом побоище на Чудском озере в апреле 1242 года, и в битве на Жижицком озере в 1245 году.
Со временем город становится не только военной крепостью, но и значительным торговым городом: удобным перевалочным центром, оказавшись на торговой дороге между Новгородом и Ганзой. Вероятно, по мнению краеведа В. В. Орлова, также имел и своё особое управление — в одной из городских башен, Воскресенской, висел вечевой колокол.
В 1406 году Луки обрели титул «Великих». С начала XV века, когда они были захвачены Витовтом (1405), по договору Новгорода с Литвой — Русь и Литва владела городом совместно («а на Луках наш тиун, а ваш другии: суд им напол»). В 1478 году, когда Иван III взял Новгород, Великие Луки, как и вся Новгородская земля, подчинены Московскому княжеству.
К концу XV столетия Великие Луки вошли в единую оборонную линию русских крепостей между Смоленском и Псковом и стали важным центром сбора русских войск. Во время начального этапа Ливонской войны здесь находилась ставка Ивана Грозного (с 1558 г). С 1563 года Великие Луки, наряду со Смоленском, являлись сборным пунктом русских войск для похода на Полоцк. В XVI—XVII веке существовала стрелецкая слобода.
К середине XVI века в городе насчитывалось более 1500 дворов, из которых около 300 — находилось на территории торгово-ремесленного посада.
Папский нунций в Речи Посполитой в 1563—1565 годах кардинал Коммендоне в своих письмах называл Луки того времени одним из самых крепких городов Московии, наряду с Новгородом Великим, Псковом и Торопцем. По сведениям польского дипломата Рейнгольда Гейденштейна, участника осады горола в августе-сентябре 1580 г., по своим размерам превосходил Вильну не менее чем в два раза; в то время город насчитывал пять тысяч домов и сорок церквей.
>>29819
Главная правда от него:
Главная правда от него:
>Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян.
283 Кб, 2339x1654>>29836
«Затем она родила двух сыновей; одного звали Гейрмундур, а другого Хамундур; они были очень черными», — говорит Ланднаму.
Ну бьярмаленд это пермь понятное дело, а сикиртийцы это по видимому
https://ru.wikipedia.org/wiki/Сиртя
>В древнем королевском саду Авалднес у Хаугасунда есть исторический музей, и люди верят, что Гейрмундур вырос там как королевский сын. Родители Гейрмунда, король Хьёр и королева Люфвина, правили там до того, как Харальд Прекрасный завоевал Норвегию.
>В главе Ланднамабока о Гейрмунде Хельярскинне говорится, что его отец, Хьёр, вторгся в Бьярмаланд (Bjarmaland) и захватил Люфвину, дочь короля Бьярма, и привез ее в свой дом в Рогаланде в Норвегии.
«Затем она родила двух сыновей; одного звали Гейрмундур, а другого Хамундур; они были очень черными», — говорит Ланднаму.
>«Мы знаем, что хельярскин означает темнокожий», — говорит Марит Сюннёве Веа, директор Авалдснеса, чей Бьярмаланд, как полагают, находился недалеко от Архангельска и Белого моря в России. В музее есть Люфвина, мать Гейрмунда и Хамунда, которая, как говорят, имеет монгольское происхождение.
>«По сравнению с другими аборигенами Сибири того времени, сикиртийцы (Sikirtíja), согласно древним источникам, были еще более темнокожими, — говорит Марит.
Ну бьярмаленд это пермь понятное дело, а сикиртийцы это по видимому
https://ru.wikipedia.org/wiki/Сиртя
.
>>30770
Мне кажется, что к тому моменту времени, когда происходят действие фильма (конец 9 века) наши варяги гопкомпании ГГ пизды бы выписали за то, что берега путают.
Мне кажется, что к тому моменту времени, когда происходят действие фильма (конец 9 века) наши варяги гопкомпании ГГ пизды бы выписали за то, что берега путают.
>>30770
лютая хуйня какая то, ну там наверное словяне вставлены как дань русскому кинематографу
по фактам:
1) викинги жёстко гнобят словян, при этом в фильме не показан ни один раб кельт, когда в реальности рабы у викингов были поголовно кельты, их ебали и вырезали как могли в то время как со словянами у викингов были хорошие отношения. В фильме мамка ГГ говорит ему "а ты думал что я происхожу из благородного рода далёкой британии?" или что то такое, теперь воспринимаем это на контрасте с тем как там показывают словян. Режиссер будучи говнокельтом ирл не стал показывать реальное положение дел.
2) городок словян - какая то хуита частокольная в глубинах леса, без каких либо дорожек. шта?
3) экипировка словян уровня марвел
лютая хуйня какая то, ну там наверное словяне вставлены как дань русскому кинематографу
по фактам:
1) викинги жёстко гнобят словян, при этом в фильме не показан ни один раб кельт, когда в реальности рабы у викингов были поголовно кельты, их ебали и вырезали как могли в то время как со словянами у викингов были хорошие отношения. В фильме мамка ГГ говорит ему "а ты думал что я происхожу из благородного рода далёкой британии?" или что то такое, теперь воспринимаем это на контрасте с тем как там показывают словян. Режиссер будучи говнокельтом ирл не стал показывать реальное положение дел.
2) городок словян - какая то хуита частокольная в глубинах леса, без каких либо дорожек. шта?
3) экипировка словян уровня марвел
>>30943
Я напомню, что в эти времена словяне сами набегали на германцев, по сообщениям Саксона Грамматика, например.
Я напомню, что в эти времена словяне сами набегали на германцев, по сообщениям Саксона Грамматика, например.
>>30943
Ярослав Мудрый взял Киев только когда набрал ЧВК в Скандинавии. Славяне того периода воины не какие.
Ярослав Мудрый взял Киев только когда набрал ЧВК в Скандинавии. Славяне того периода воины не какие.
>>30943
Не забывай про берсерков которые взбираются по стенам аки ниндзя из Shogun 2 Total War. И ещё Ольга говорит на каком-то польском нахрюке.
Ну ещё там есть шаманка (?) одетая как ацтек.
И валькирия с брекетами.
И пленных славян из Руси хотели продать в Киев (что?).
Не забывай про берсерков которые взбираются по стенам аки ниндзя из Shogun 2 Total War. И ещё Ольга говорит на каком-то польском нахрюке.
Ну ещё там есть шаманка (?) одетая как ацтек.
И валькирия с брекетами.
И пленных славян из Руси хотели продать в Киев (что?).
>>30951
Да с чего вы взяли, что они из Руси? Многие восточнославянские племена, те же вятичи веками воевали против русских князей. С вятичами воевали Святослав, его сын Владимир продолжил, а потом еще в 11 веке Владимир Мономах ходил походом против вятского вождя (князя?) Ходота. Русь не по волшебству образовалась, русы выгнали из Ладоги (или Новгорода) князя Вадима, потом захватили Киев, потом воевали за расширение на восток и запад, мифологизированное усмирение тех же древлян при Ольге, тот же Владимир Святославович отобрал будущую Западную Украину у Польши и покорил белых хорватов.
>И пленных славян из Руси
Да с чего вы взяли, что они из Руси? Многие восточнославянские племена, те же вятичи веками воевали против русских князей. С вятичами воевали Святослав, его сын Владимир продолжил, а потом еще в 11 веке Владимир Мономах ходил походом против вятского вождя (князя?) Ходота. Русь не по волшебству образовалась, русы выгнали из Ладоги (или Новгорода) князя Вадима, потом захватили Киев, потом воевали за расширение на восток и запад, мифологизированное усмирение тех же древлян при Ольге, тот же Владимир Святославович отобрал будущую Западную Украину у Польши и покорил белых хорватов.
>>30951
Ну пытались передать что-то типа языка балтийских славян
С чего ты взял, что они из Руси?
Незнание матчасти детектед. А еще комментировать лезешь. Среди скандинавов было распространено надпиливание и покраска зубов.
>Ольга говорит на каком-то польском нахрюке
Ну пытались передать что-то типа языка балтийских славян
>И пленных славян из Руси хотели продать в Киев (что?).
С чего ты взял, что они из Руси?
>И валькирия с брекетами.
Незнание матчасти детектед. А еще комментировать лезешь. Среди скандинавов было распространено надпиливание и покраска зубов.
>>30966
Может.
С того что у бабы исконно славянское имя Ольга?
Не, пчёл, там именно брекеты были. Современные, медицинские. Что мешало им графоном прикрыть - не знаю.
>>30955
Может, потому что её Ольгой зовут? Да и там что-то говорилось что рабы с Русь связаны. Не помню точно что именно - давно смотрел. Могу даже напиздеть.
>Ну пытались передать что-то типа языка балтийских славян
Может.
>С чего ты взял, что они из Руси?
С того что у бабы исконно славянское имя Ольга?
>Незнание матчасти детектед. А еще комментировать лезешь. Среди скандинавов было распространено надпиливание и покраска зубов.
Не, пчёл, там именно брекеты были. Современные, медицинские. Что мешало им графоном прикрыть - не знаю.
>>30955
Может, потому что её Ольгой зовут? Да и там что-то говорилось что рабы с Русь связаны. Не помню точно что именно - давно смотрел. Могу даже напиздеть.
>>30970
И что? Имя может быть скандинавским, а может и не быть. Германские племена контактировали с восточными славянами задолго до 9 века. Всякие готы гуляли по России еще в 3 веке
>Может, потому что её Ольгой зовут?
И что? Имя может быть скандинавским, а может и не быть. Германские племена контактировали с восточными славянами задолго до 9 века. Всякие готы гуляли по России еще в 3 веке
>>30949
Так за него потому что никто воевать не хотел, вот и пришлось нанять варягов.
Так за него потому что никто воевать не хотел, вот и пришлось нанять варягов.
3,6 Мб, 2048x2048>>30970
Это троллинг такой? Ольга - скандинавское имя
Пчел, ты смотрел фильм в шакальем качестве. Там пропилы, именно как на черепе выше.
>С того что у бабы исконно славянское имя Ольга?
Это троллинг такой? Ольга - скандинавское имя
>Не, пчёл, там именно брекеты были. Современные, медицинские.
Пчел, ты смотрел фильм в шакальем качестве. Там пропилы, именно как на черепе выше.
>>30997
Вообще-то имя Ольга появилось в Германии только в 19 веке и пришло из России. В Скандинавии не используется. То что Ольга производная от Хельга - гипотеза.
>Ольга - скандинавское имя
Вообще-то имя Ольга появилось в Германии только в 19 веке и пришло из России. В Скандинавии не используется. То что Ольга производная от Хельга - гипотеза.
>>30949
бред полный, славяне того периода это жёсткий воинский народ со всеми вытекающими типо традиций кровной мести.
славяне спокойно выпивали византийцев, завоевали земли ВПЛОТЬ до Греции, став местной элитой и навязав свою культуру местным племенам, это по твоему никакие воины?
>Славяне того периода воины не какие.
бред полный, славяне того периода это жёсткий воинский народ со всеми вытекающими типо традиций кровной мести.
славяне спокойно выпивали византийцев, завоевали земли ВПЛОТЬ до Греции, став местной элитой и навязав свою культуру местным племенам, это по твоему никакие воины?
>>30951
Вопрос был конкретно о славянах. В целом фильм доставляет передачей языческих обрядов и быта.
Вопрос был конкретно о славянах. В целом фильм доставляет передачей языческих обрядов и быта.
>>31020
Местный "языческий" быт это соевая попса уровня Нетфликса, как и весь фильм. Только негров с бабовоинами не хватает.
Местный "языческий" быт это соевая попса уровня Нетфликса, как и весь фильм. Только негров с бабовоинами не хватает.
Подводя итоги, можно констатировать, что при общем народонаселении русских княжеств примерно в 4 млн. чел., Дмитрию Донскому удалось мобилизовать 400 тыс. воинов, из которых 300 тыс. непосредственно сражались на Куликовом поле. Из них погибло 250 тыс. чел. При этом большинство из них являлись мужчинами самого репродуктивного возраста.
>>31091
Даже в вмв такого соотношения по процентам не было.
Даже в вмв такого соотношения по процентам не было.
130 Кб, 1000x698>>31091
Он как африканские варлорды детей мобилизовал?
Он как африканские варлорды детей мобилизовал?
Так, после освобождения Москвы от семибоярщины и интервентов, установилась власть ставленников казаков — Дома Романовых, но приставство казаков показалось крестьянам более тяжёлой формой эксплуатации, чем вотчинное и помещичье землевладение. Романовы вернули казаков в традиционные казачьи земли, а после Азовского сидения (1641–1642), только для того, чтобы помешать казакам собирать добровольцев для войн с Оттоманской портой по всей России, Соборным уложением 1649 года было восстановлено упразднённое в ходе Смуты и крестьянской войны под предводительством Ивана Болотникова крепостное право, за отмену которого безуспешно боролись разинцы.
647 Кб, 1636x1050Этот город Плесков, который московиты называют Псков, как некоторые говорят, по величине равен Риму, также почти могуч и населен, расположен треугольником у озера и является единственным во всей Московии городом, так укрепленным стенами. Он разделен на четыре части, каждая из которых окружена мощными стенами и башнями. В нем много иностранных купцов и ремесленников, каждый цех ремесленников живет отдельно, особенно те, которые для своего ремесла пользуются огнем.
На укреплениях мы увидели много коротких железных пушек, направленных в три стороны вместе с другим старым метательным снарядом, оружием и трехчастными тарчами.
Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч.
Вслед за тем, в разных местах города мы увидели много обелисков; они были трех- и четырехугольными от 10 до 20 футов высоты (от трех - до шести метров) и довольно широкими, с выгравированными надписями, сделанными московскими буквами из свинца и меди; три из них наш патрон перевел:
“Я, Скомай, сражаясь за родину, убил в рукопашном бою 32 человека, и наконец убитый в схватке с Ролуоном Шведским, здесь покоюсь”.
Также: “Укротитель своевольных и защитник угнетенных, обремененный ранами и старостью, опоясанный мечом, я здесь погребен – Шитак”.
Также: “В то время, как другие искали славы военными подвигами, я, Палицкий, ревностно устремляясь к делу мира, заслужил бессмертную славу”.
Затем нас свели в большой каменный дом, расположенный недалеко от замка (т. е. Кремля), где иностранные купцы ведут свою коммерцию, показывают товары, покупают и продают, и, согласно обычаю, обменивают. Затем в другой дом, где содержатся под землей несколько белых медведей, белые волки и зубры, которые предназначаются для боя.
На следующий день он повел нас в крепость, в зал, украшенный тиснеными обоями, где происходят народные собрания.
В середине города течет Пскова, рядом с ней Великая, которые через Чудское озеро впадают у Нарвы в Финское море, между ними и расположен Псков. Через реки сооружено много мостов. В этих водах ловится много ценных рыб, как то: белуга, стерлядь, осетр, белорыбица. Если бы не было трудностей между Нарвой и Ивангородом со Шведами, то можно было бы приходить сюда с большими грузовыми кораблями и он мог бы быть назван морским портом...
Во Пскове же рядом две крепости. В одной из них мы видели княжеский дворец, который чрезвычайно красив и привлекателен. Покои в нем были украшены красным бархатом. В другой крепости находится совет и войско. Там мы видели оружие, короткие железные пушки. Домов во Пскове общим числом 41568; как и во всем Московском государстве, они большей частью деревянные, окружены заборами, изгородями, деревьями и полями.
Все обитатели носят длинные цветные платья, без складок, с белыми шапками и красными сапогами до колен, под пятой - маленькие круглые железки.
Своеобразный итог развития города на реке Великой в течение первой половины XVI века подведен хорошо осведомленным в русских делах протестантским пастором Павлом Одерборном в его сочинении-памфлете "Жизнь великого московского государя Ивана Васильевича" (1584). Одерборн пишет, что "город [Псков] был знаменит великолепием построек, большим количеством населения, изобилием богатств, плодородием почвы, окружен неприступными стенами, укреплен башнями и вид города также очень красив. В него часто приезжали купцы из Персии, Татарии, Сарматии (подразумевалась Московия), Ливонии, Германии, Британии и многих других стран, так как он был очень знаменит своим рынком".
Псков тех лет сравнивался с крупными польскими и итальянскими городами, также Данцигом. "Любуемся Псковом,- восклицал участник осады ксендз Ян Пиотровский.- Господи, какой большой город! точно Париж. Помоги нам боже с ним справиться".
На укреплениях мы увидели много коротких железных пушек, направленных в три стороны вместе с другим старым метательным снарядом, оружием и трехчастными тарчами.
Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч.
Вслед за тем, в разных местах города мы увидели много обелисков; они были трех- и четырехугольными от 10 до 20 футов высоты (от трех - до шести метров) и довольно широкими, с выгравированными надписями, сделанными московскими буквами из свинца и меди; три из них наш патрон перевел:
“Я, Скомай, сражаясь за родину, убил в рукопашном бою 32 человека, и наконец убитый в схватке с Ролуоном Шведским, здесь покоюсь”.
Также: “Укротитель своевольных и защитник угнетенных, обремененный ранами и старостью, опоясанный мечом, я здесь погребен – Шитак”.
Также: “В то время, как другие искали славы военными подвигами, я, Палицкий, ревностно устремляясь к делу мира, заслужил бессмертную славу”.
Затем нас свели в большой каменный дом, расположенный недалеко от замка (т. е. Кремля), где иностранные купцы ведут свою коммерцию, показывают товары, покупают и продают, и, согласно обычаю, обменивают. Затем в другой дом, где содержатся под землей несколько белых медведей, белые волки и зубры, которые предназначаются для боя.
На следующий день он повел нас в крепость, в зал, украшенный тиснеными обоями, где происходят народные собрания.
В середине города течет Пскова, рядом с ней Великая, которые через Чудское озеро впадают у Нарвы в Финское море, между ними и расположен Псков. Через реки сооружено много мостов. В этих водах ловится много ценных рыб, как то: белуга, стерлядь, осетр, белорыбица. Если бы не было трудностей между Нарвой и Ивангородом со Шведами, то можно было бы приходить сюда с большими грузовыми кораблями и он мог бы быть назван морским портом...
Во Пскове же рядом две крепости. В одной из них мы видели княжеский дворец, который чрезвычайно красив и привлекателен. Покои в нем были украшены красным бархатом. В другой крепости находится совет и войско. Там мы видели оружие, короткие железные пушки. Домов во Пскове общим числом 41568; как и во всем Московском государстве, они большей частью деревянные, окружены заборами, изгородями, деревьями и полями.
Все обитатели носят длинные цветные платья, без складок, с белыми шапками и красными сапогами до колен, под пятой - маленькие круглые железки.
Своеобразный итог развития города на реке Великой в течение первой половины XVI века подведен хорошо осведомленным в русских делах протестантским пастором Павлом Одерборном в его сочинении-памфлете "Жизнь великого московского государя Ивана Васильевича" (1584). Одерборн пишет, что "город [Псков] был знаменит великолепием построек, большим количеством населения, изобилием богатств, плодородием почвы, окружен неприступными стенами, укреплен башнями и вид города также очень красив. В него часто приезжали купцы из Персии, Татарии, Сарматии (подразумевалась Московия), Ливонии, Германии, Британии и многих других стран, так как он был очень знаменит своим рынком".
Псков тех лет сравнивался с крупными польскими и итальянскими городами, также Данцигом. "Любуемся Псковом,- восклицал участник осады ксендз Ян Пиотровский.- Господи, какой большой город! точно Париж. Помоги нам боже с ним справиться".
647 Кб, 1636x1050Этот город Плесков, который московиты называют Псков, как некоторые говорят, по величине равен Риму, также почти могуч и населен, расположен треугольником у озера и является единственным во всей Московии городом, так укрепленным стенами. Он разделен на четыре части, каждая из которых окружена мощными стенами и башнями. В нем много иностранных купцов и ремесленников, каждый цех ремесленников живет отдельно, особенно те, которые для своего ремесла пользуются огнем.
На укреплениях мы увидели много коротких железных пушек, направленных в три стороны вместе с другим старым метательным снарядом, оружием и трехчастными тарчами.
Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч.
Вслед за тем, в разных местах города мы увидели много обелисков; они были трех- и четырехугольными от 10 до 20 футов высоты (от трех - до шести метров) и довольно широкими, с выгравированными надписями, сделанными московскими буквами из свинца и меди; три из них наш патрон перевел:
“Я, Скомай, сражаясь за родину, убил в рукопашном бою 32 человека, и наконец убитый в схватке с Ролуоном Шведским, здесь покоюсь”.
Также: “Укротитель своевольных и защитник угнетенных, обремененный ранами и старостью, опоясанный мечом, я здесь погребен – Шитак”.
Также: “В то время, как другие искали славы военными подвигами, я, Палицкий, ревностно устремляясь к делу мира, заслужил бессмертную славу”.
Затем нас свели в большой каменный дом, расположенный недалеко от замка (т. е. Кремля), где иностранные купцы ведут свою коммерцию, показывают товары, покупают и продают, и, согласно обычаю, обменивают. Затем в другой дом, где содержатся под землей несколько белых медведей, белые волки и зубры, которые предназначаются для боя.
На следующий день он повел нас в крепость, в зал, украшенный тиснеными обоями, где происходят народные собрания.
В середине города течет Пскова, рядом с ней Великая, которые через Чудское озеро впадают у Нарвы в Финское море, между ними и расположен Псков. Через реки сооружено много мостов. В этих водах ловится много ценных рыб, как то: белуга, стерлядь, осетр, белорыбица. Если бы не было трудностей между Нарвой и Ивангородом со Шведами, то можно было бы приходить сюда с большими грузовыми кораблями и он мог бы быть назван морским портом...
Во Пскове же рядом две крепости. В одной из них мы видели княжеский дворец, который чрезвычайно красив и привлекателен. Покои в нем были украшены красным бархатом. В другой крепости находится совет и войско. Там мы видели оружие, короткие железные пушки. Домов во Пскове общим числом 41568; как и во всем Московском государстве, они большей частью деревянные, окружены заборами, изгородями, деревьями и полями.
Все обитатели носят длинные цветные платья, без складок, с белыми шапками и красными сапогами до колен, под пятой - маленькие круглые железки.
Своеобразный итог развития города на реке Великой в течение первой половины XVI века подведен хорошо осведомленным в русских делах протестантским пастором Павлом Одерборном в его сочинении-памфлете "Жизнь великого московского государя Ивана Васильевича" (1584). Одерборн пишет, что "город [Псков] был знаменит великолепием построек, большим количеством населения, изобилием богатств, плодородием почвы, окружен неприступными стенами, укреплен башнями и вид города также очень красив. В него часто приезжали купцы из Персии, Татарии, Сарматии (подразумевалась Московия), Ливонии, Германии, Британии и многих других стран, так как он был очень знаменит своим рынком".
Псков тех лет сравнивался с крупными польскими и итальянскими городами, также Данцигом. "Любуемся Псковом,- восклицал участник осады ксендз Ян Пиотровский.- Господи, какой большой город! точно Париж. Помоги нам боже с ним справиться".
На укреплениях мы увидели много коротких железных пушек, направленных в три стороны вместе с другим старым метательным снарядом, оружием и трехчастными тарчами.
Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч.
Вслед за тем, в разных местах города мы увидели много обелисков; они были трех- и четырехугольными от 10 до 20 футов высоты (от трех - до шести метров) и довольно широкими, с выгравированными надписями, сделанными московскими буквами из свинца и меди; три из них наш патрон перевел:
“Я, Скомай, сражаясь за родину, убил в рукопашном бою 32 человека, и наконец убитый в схватке с Ролуоном Шведским, здесь покоюсь”.
Также: “Укротитель своевольных и защитник угнетенных, обремененный ранами и старостью, опоясанный мечом, я здесь погребен – Шитак”.
Также: “В то время, как другие искали славы военными подвигами, я, Палицкий, ревностно устремляясь к делу мира, заслужил бессмертную славу”.
Затем нас свели в большой каменный дом, расположенный недалеко от замка (т. е. Кремля), где иностранные купцы ведут свою коммерцию, показывают товары, покупают и продают, и, согласно обычаю, обменивают. Затем в другой дом, где содержатся под землей несколько белых медведей, белые волки и зубры, которые предназначаются для боя.
На следующий день он повел нас в крепость, в зал, украшенный тиснеными обоями, где происходят народные собрания.
В середине города течет Пскова, рядом с ней Великая, которые через Чудское озеро впадают у Нарвы в Финское море, между ними и расположен Псков. Через реки сооружено много мостов. В этих водах ловится много ценных рыб, как то: белуга, стерлядь, осетр, белорыбица. Если бы не было трудностей между Нарвой и Ивангородом со Шведами, то можно было бы приходить сюда с большими грузовыми кораблями и он мог бы быть назван морским портом...
Во Пскове же рядом две крепости. В одной из них мы видели княжеский дворец, который чрезвычайно красив и привлекателен. Покои в нем были украшены красным бархатом. В другой крепости находится совет и войско. Там мы видели оружие, короткие железные пушки. Домов во Пскове общим числом 41568; как и во всем Московском государстве, они большей частью деревянные, окружены заборами, изгородями, деревьями и полями.
Все обитатели носят длинные цветные платья, без складок, с белыми шапками и красными сапогами до колен, под пятой - маленькие круглые железки.
Своеобразный итог развития города на реке Великой в течение первой половины XVI века подведен хорошо осведомленным в русских делах протестантским пастором Павлом Одерборном в его сочинении-памфлете "Жизнь великого московского государя Ивана Васильевича" (1584). Одерборн пишет, что "город [Псков] был знаменит великолепием построек, большим количеством населения, изобилием богатств, плодородием почвы, окружен неприступными стенами, укреплен башнями и вид города также очень красив. В него часто приезжали купцы из Персии, Татарии, Сарматии (подразумевалась Московия), Ливонии, Германии, Британии и многих других стран, так как он был очень знаменит своим рынком".
Псков тех лет сравнивался с крупными польскими и итальянскими городами, также Данцигом. "Любуемся Псковом,- восклицал участник осады ксендз Ян Пиотровский.- Господи, какой большой город! точно Париж. Помоги нам боже с ним справиться".
>>25885 (OP)
Там опять гебистская мразота опять историю переписывает.
Видимо ботоксной морде можно вообще всё.
Там опять гебистская мразота опять историю переписывает.
Видимо ботоксной морде можно вообще всё.
123 Кб, 938x827>>31556
Приставство казачье. Казаки начала XVII века - это и были кто угодно: вчерашние дворяне и представители знати, какие-нибудь поляки, или те, кого называли «литовскими людьми», татары, даже были казаки-евреи. Это называлось «приставство казачье» – всех защищаем.
Наибольшего распространения практика казачьих приставств получила в 1614—1615 гг., на последней фазе Смуты. Попытки казаков заменить вотчинно-поместную систему казачьими приставствами потерпели в конце концов провал — новое правительство Романовых все же нашло силы разогнать “гулявшие” по Московии отряды “казаков-разбойников”. После этого казацкий “потоп”, едва не перевернувший государство, вернулся в обычное русло.
Этот архаичный институт взимания ренты, характерный для раннего феодализма, был для крестьян более тяжелой формой эксплуатации, чем дворянское землевладение. Смысл противоречий между дворянством и казачеством периода подмосковных ополчений был в борьбе «за преобладающее влияние в армии и долю в доходах». Казачьи приставства угрожали существовавшим формам феодального землевладения. Борьба дворянства и казачества прослеживается в дальнейших событиях Смуты. В моменты «наивысшего обострения этой борьбы казаки стремились к полному уничтожению дворянства как правящего класса».
Казацкие отряды с Дона и из Сечи выступали в годы Смуты союзниками практически всех противоборствующих сторон — всех Лжедмитриев и других самозванцев, поляков, шведов, армии И. Болотникова, Первого и Второго ополчений, правительств В. Шуйского и М. Романова. Они отличались, наряду с отличными боевыми качествами, стремлением разграбить все, что подвернется под руку. Находясь формально на службе у того или иного “законного” правительства, казаки фактически подчинялись лишь решениям своих сходок — казацких кругов, которые стали, по существу, своеобразными дублирующими мини-правительствами. Согласно их решениям, казаки наряду с беспорядочным грабежом практиковали и более упорядоченные его формы.
С 1607 г. на контролируемых казаками местностях стали создаваться так называемые приставства: отряд казаков (станица) захватывал определенную территорию в коллективное кормление, заставляя местных жителей отдавать все, что захотят забрать люди с оружием. Поскольку казацкие станицы часто меняли свою дислокацию, у них не было особых стимулов заботиться о преумножении достатка местных крестьян. Если же те выражали недовольство грабительскими наклонностями владельцев приставства, казаки демонстрировали право силы, не останавливаясь перед убийствами. Не удивительно, что крестьяне нередко организовывали отпор подобным “бандитам-гастролерам” силами местной самообороны, либо помогали правительственным войскам.
Приставство казачье. Казаки начала XVII века - это и были кто угодно: вчерашние дворяне и представители знати, какие-нибудь поляки, или те, кого называли «литовскими людьми», татары, даже были казаки-евреи. Это называлось «приставство казачье» – всех защищаем.
Наибольшего распространения практика казачьих приставств получила в 1614—1615 гг., на последней фазе Смуты. Попытки казаков заменить вотчинно-поместную систему казачьими приставствами потерпели в конце концов провал — новое правительство Романовых все же нашло силы разогнать “гулявшие” по Московии отряды “казаков-разбойников”. После этого казацкий “потоп”, едва не перевернувший государство, вернулся в обычное русло.
Этот архаичный институт взимания ренты, характерный для раннего феодализма, был для крестьян более тяжелой формой эксплуатации, чем дворянское землевладение. Смысл противоречий между дворянством и казачеством периода подмосковных ополчений был в борьбе «за преобладающее влияние в армии и долю в доходах». Казачьи приставства угрожали существовавшим формам феодального землевладения. Борьба дворянства и казачества прослеживается в дальнейших событиях Смуты. В моменты «наивысшего обострения этой борьбы казаки стремились к полному уничтожению дворянства как правящего класса».
Казацкие отряды с Дона и из Сечи выступали в годы Смуты союзниками практически всех противоборствующих сторон — всех Лжедмитриев и других самозванцев, поляков, шведов, армии И. Болотникова, Первого и Второго ополчений, правительств В. Шуйского и М. Романова. Они отличались, наряду с отличными боевыми качествами, стремлением разграбить все, что подвернется под руку. Находясь формально на службе у того или иного “законного” правительства, казаки фактически подчинялись лишь решениям своих сходок — казацких кругов, которые стали, по существу, своеобразными дублирующими мини-правительствами. Согласно их решениям, казаки наряду с беспорядочным грабежом практиковали и более упорядоченные его формы.
С 1607 г. на контролируемых казаками местностях стали создаваться так называемые приставства: отряд казаков (станица) захватывал определенную территорию в коллективное кормление, заставляя местных жителей отдавать все, что захотят забрать люди с оружием. Поскольку казацкие станицы часто меняли свою дислокацию, у них не было особых стимулов заботиться о преумножении достатка местных крестьян. Если же те выражали недовольство грабительскими наклонностями владельцев приставства, казаки демонстрировали право силы, не останавливаясь перед убийствами. Не удивительно, что крестьяне нередко организовывали отпор подобным “бандитам-гастролерам” силами местной самообороны, либо помогали правительственным войскам.
123 Кб, 938x827>>31556
Приставство казачье. Казаки начала XVII века - это и были кто угодно: вчерашние дворяне и представители знати, какие-нибудь поляки, или те, кого называли «литовскими людьми», татары, даже были казаки-евреи. Это называлось «приставство казачье» – всех защищаем.
Наибольшего распространения практика казачьих приставств получила в 1614—1615 гг., на последней фазе Смуты. Попытки казаков заменить вотчинно-поместную систему казачьими приставствами потерпели в конце концов провал — новое правительство Романовых все же нашло силы разогнать “гулявшие” по Московии отряды “казаков-разбойников”. После этого казацкий “потоп”, едва не перевернувший государство, вернулся в обычное русло.
Этот архаичный институт взимания ренты, характерный для раннего феодализма, был для крестьян более тяжелой формой эксплуатации, чем дворянское землевладение. Смысл противоречий между дворянством и казачеством периода подмосковных ополчений был в борьбе «за преобладающее влияние в армии и долю в доходах». Казачьи приставства угрожали существовавшим формам феодального землевладения. Борьба дворянства и казачества прослеживается в дальнейших событиях Смуты. В моменты «наивысшего обострения этой борьбы казаки стремились к полному уничтожению дворянства как правящего класса».
Казацкие отряды с Дона и из Сечи выступали в годы Смуты союзниками практически всех противоборствующих сторон — всех Лжедмитриев и других самозванцев, поляков, шведов, армии И. Болотникова, Первого и Второго ополчений, правительств В. Шуйского и М. Романова. Они отличались, наряду с отличными боевыми качествами, стремлением разграбить все, что подвернется под руку. Находясь формально на службе у того или иного “законного” правительства, казаки фактически подчинялись лишь решениям своих сходок — казацких кругов, которые стали, по существу, своеобразными дублирующими мини-правительствами. Согласно их решениям, казаки наряду с беспорядочным грабежом практиковали и более упорядоченные его формы.
С 1607 г. на контролируемых казаками местностях стали создаваться так называемые приставства: отряд казаков (станица) захватывал определенную территорию в коллективное кормление, заставляя местных жителей отдавать все, что захотят забрать люди с оружием. Поскольку казацкие станицы часто меняли свою дислокацию, у них не было особых стимулов заботиться о преумножении достатка местных крестьян. Если же те выражали недовольство грабительскими наклонностями владельцев приставства, казаки демонстрировали право силы, не останавливаясь перед убийствами. Не удивительно, что крестьяне нередко организовывали отпор подобным “бандитам-гастролерам” силами местной самообороны, либо помогали правительственным войскам.
Приставство казачье. Казаки начала XVII века - это и были кто угодно: вчерашние дворяне и представители знати, какие-нибудь поляки, или те, кого называли «литовскими людьми», татары, даже были казаки-евреи. Это называлось «приставство казачье» – всех защищаем.
Наибольшего распространения практика казачьих приставств получила в 1614—1615 гг., на последней фазе Смуты. Попытки казаков заменить вотчинно-поместную систему казачьими приставствами потерпели в конце концов провал — новое правительство Романовых все же нашло силы разогнать “гулявшие” по Московии отряды “казаков-разбойников”. После этого казацкий “потоп”, едва не перевернувший государство, вернулся в обычное русло.
Этот архаичный институт взимания ренты, характерный для раннего феодализма, был для крестьян более тяжелой формой эксплуатации, чем дворянское землевладение. Смысл противоречий между дворянством и казачеством периода подмосковных ополчений был в борьбе «за преобладающее влияние в армии и долю в доходах». Казачьи приставства угрожали существовавшим формам феодального землевладения. Борьба дворянства и казачества прослеживается в дальнейших событиях Смуты. В моменты «наивысшего обострения этой борьбы казаки стремились к полному уничтожению дворянства как правящего класса».
Казацкие отряды с Дона и из Сечи выступали в годы Смуты союзниками практически всех противоборствующих сторон — всех Лжедмитриев и других самозванцев, поляков, шведов, армии И. Болотникова, Первого и Второго ополчений, правительств В. Шуйского и М. Романова. Они отличались, наряду с отличными боевыми качествами, стремлением разграбить все, что подвернется под руку. Находясь формально на службе у того или иного “законного” правительства, казаки фактически подчинялись лишь решениям своих сходок — казацких кругов, которые стали, по существу, своеобразными дублирующими мини-правительствами. Согласно их решениям, казаки наряду с беспорядочным грабежом практиковали и более упорядоченные его формы.
С 1607 г. на контролируемых казаками местностях стали создаваться так называемые приставства: отряд казаков (станица) захватывал определенную территорию в коллективное кормление, заставляя местных жителей отдавать все, что захотят забрать люди с оружием. Поскольку казацкие станицы часто меняли свою дислокацию, у них не было особых стимулов заботиться о преумножении достатка местных крестьян. Если же те выражали недовольство грабительскими наклонностями владельцев приставства, казаки демонстрировали право силы, не останавливаясь перед убийствами. Не удивительно, что крестьяне нередко организовывали отпор подобным “бандитам-гастролерам” силами местной самообороны, либо помогали правительственным войскам.
>>31589
Интересно, почему в школе об этом не рассказывали? Про демократически избранного Романова вообще охуел.
Интересно, почему в школе об этом не рассказывали? Про демократически избранного Романова вообще охуел.
>>31620
Потому что в школе тебе было поебать на это? Марьиванна рассказывала, но на отъебись...
>Про демократически избранного Романова вообще охуел.
Потому что в школе тебе было поебать на это? Марьиванна рассказывала, но на отъебись...
>>31653
«Русские казаки, которые в Москве, пожелали в великие князья боярина по имени князь Михаил Федорович Романов. Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на Соборе, который недавно был созван в Москве»
«Московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Фёдорова сына, Михаила Фёдоровича Романова, который теперь в Москве. Земские чины и бояре его не уважают»
«Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Но те не только не уезжали, но вели себя активней. Однажды, посоветовавшись „всем казацким воинством“, они послали до пятисот человек к крутицкому митрополиту. Насильно, выломав ворота, ворвались к нему во двор и „грубными словесами“ потребовали: „Дай нам, митрополит, царя государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалования просити, до чево на гладною смертию измирати!“»
Атамань же казачей глагола на соборе: "Князи и боляра и все московские вельможи, но не по божии воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавнаго. Но по божии воли и по благословению благовернаго и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии[15] при блаженной его памяти, кому он, государь, благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору Никитичю Романова[16]. И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корене и отрасль добрая и честь, сын его князь Михайло Федорович[17]. Да подобает по божии воли на царствующим граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федоровичь и всея Русии
казаки и чернь сбежались и с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам, напустились на них с сильными ругательствами и обвиняли их, что бояре потому не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны и, как случилось раньше, снова отдать государство под власть чужого народа
как вышеупомянутый Михаил, ныне правящий Великий князь, тогда еще не был в Москве, а жил у Костромы в своем имении, то бояре желали отложить решение вопроса до его прибытия, чтобы можно было еще лучше подумать над этим. Но подобные оправдания не были приняты казаками и чернью, но они вели себя по прежнему и не хотели ни на один час отойти от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнут ему (Михаилу Федоровичу)
«Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы»
«Русские казаки, которые в Москве, пожелали в великие князья боярина по имени князь Михаил Федорович Романов. Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на Соборе, который недавно был созван в Москве»
«Московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Фёдорова сына, Михаила Фёдоровича Романова, который теперь в Москве. Земские чины и бояре его не уважают»
«Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Но те не только не уезжали, но вели себя активней. Однажды, посоветовавшись „всем казацким воинством“, они послали до пятисот человек к крутицкому митрополиту. Насильно, выломав ворота, ворвались к нему во двор и „грубными словесами“ потребовали: „Дай нам, митрополит, царя государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалования просити, до чево на гладною смертию измирати!“»
Атамань же казачей глагола на соборе: "Князи и боляра и все московские вельможи, но не по божии воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавнаго. Но по божии воли и по благословению благовернаго и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии[15] при блаженной его памяти, кому он, государь, благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору Никитичю Романова[16]. И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корене и отрасль добрая и честь, сын его князь Михайло Федорович[17]. Да подобает по божии воли на царствующим граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федоровичь и всея Русии
казаки и чернь сбежались и с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам, напустились на них с сильными ругательствами и обвиняли их, что бояре потому не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны и, как случилось раньше, снова отдать государство под власть чужого народа
как вышеупомянутый Михаил, ныне правящий Великий князь, тогда еще не был в Москве, а жил у Костромы в своем имении, то бояре желали отложить решение вопроса до его прибытия, чтобы можно было еще лучше подумать над этим. Но подобные оправдания не были приняты казаками и чернью, но они вели себя по прежнему и не хотели ни на один час отойти от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнут ему (Михаилу Федоровичу)
«Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы»
>>31653
«Русские казаки, которые в Москве, пожелали в великие князья боярина по имени князь Михаил Федорович Романов. Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на Соборе, который недавно был созван в Москве»
«Московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Фёдорова сына, Михаила Фёдоровича Романова, который теперь в Москве. Земские чины и бояре его не уважают»
«Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Но те не только не уезжали, но вели себя активней. Однажды, посоветовавшись „всем казацким воинством“, они послали до пятисот человек к крутицкому митрополиту. Насильно, выломав ворота, ворвались к нему во двор и „грубными словесами“ потребовали: „Дай нам, митрополит, царя государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалования просити, до чево на гладною смертию измирати!“»
Атамань же казачей глагола на соборе: "Князи и боляра и все московские вельможи, но не по божии воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавнаго. Но по божии воли и по благословению благовернаго и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии[15] при блаженной его памяти, кому он, государь, благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору Никитичю Романова[16]. И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корене и отрасль добрая и честь, сын его князь Михайло Федорович[17]. Да подобает по божии воли на царствующим граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федоровичь и всея Русии
казаки и чернь сбежались и с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам, напустились на них с сильными ругательствами и обвиняли их, что бояре потому не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны и, как случилось раньше, снова отдать государство под власть чужого народа
как вышеупомянутый Михаил, ныне правящий Великий князь, тогда еще не был в Москве, а жил у Костромы в своем имении, то бояре желали отложить решение вопроса до его прибытия, чтобы можно было еще лучше подумать над этим. Но подобные оправдания не были приняты казаками и чернью, но они вели себя по прежнему и не хотели ни на один час отойти от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнут ему (Михаилу Федоровичу)
«Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы»
«Русские казаки, которые в Москве, пожелали в великие князья боярина по имени князь Михаил Федорович Романов. Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на Соборе, который недавно был созван в Москве»
«Московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Фёдорова сына, Михаила Фёдоровича Романова, который теперь в Москве. Земские чины и бояре его не уважают»
«Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Но те не только не уезжали, но вели себя активней. Однажды, посоветовавшись „всем казацким воинством“, они послали до пятисот человек к крутицкому митрополиту. Насильно, выломав ворота, ворвались к нему во двор и „грубными словесами“ потребовали: „Дай нам, митрополит, царя государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалования просити, до чево на гладною смертию измирати!“»
Атамань же казачей глагола на соборе: "Князи и боляра и все московские вельможи, но не по божии воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавнаго. Но по божии воли и по благословению благовернаго и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии[15] при блаженной его памяти, кому он, государь, благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору Никитичю Романова[16]. И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корене и отрасль добрая и честь, сын его князь Михайло Федорович[17]. Да подобает по божии воли на царствующим граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федоровичь и всея Русии
казаки и чернь сбежались и с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам, напустились на них с сильными ругательствами и обвиняли их, что бояре потому не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны и, как случилось раньше, снова отдать государство под власть чужого народа
как вышеупомянутый Михаил, ныне правящий Великий князь, тогда еще не был в Москве, а жил у Костромы в своем имении, то бояре желали отложить решение вопроса до его прибытия, чтобы можно было еще лучше подумать над этим. Но подобные оправдания не были приняты казаками и чернью, но они вели себя по прежнему и не хотели ни на один час отойти от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнут ему (Михаилу Федоровичу)
«Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы»
Пермь стоит на двух сторонех Камы, сразу после Камского океаня
Левая сторона Орджоникидзовского района зовется сити, куда ме-
дведи осматривают священный Дуб, вокруг которого говорят ходит сам Тор по ночам
Закамски же зовутся на-варварском, Городом, за исключением
правого берега Орджо-района, где лиса выращивает леса.
Выезд из сити возможен лишь по Соликамскаму тракту, мимо завода имени Орджоникидзе.
Левая сторона Орджоникидзовского района зовется сити, куда ме-
дведи осматривают священный Дуб, вокруг которого говорят ходит сам Тор по ночам
Закамски же зовутся на-варварском, Городом, за исключением
правого берега Орджо-района, где лиса выращивает леса.
Выезд из сити возможен лишь по Соликамскаму тракту, мимо завода имени Орджоникидзе.
После войны, надеемся мы, городу, чиновнику, будет труднее жить, а деревне, мужику, напротив, легче. После войны — чиновнику, городу будет хуже, а Петербургу хуже всех, мужику, деревне будет лучше, а глухой деревне лучше всех. Так оно и должно быть: мужик питается хлебом, а хлебушка будет дешев. Продает же мужик труд, труд и труд, по малости — мясо, молоко, пеньку, лен, кожу, а больше всего труд, труд, а труд-то после войны будет дорог, потому что когда хлеб дешев, а говядина дорога, то и труд, слава Богу, дорог.
Недаром же Петербург, чиновник, боялся войны, чего, чего ни говорили: и солдат наш плох, и денег-то у нас нет, и Европа-то вся против нас будет. Такого страху напустили, что ай! Точно чиновник предчувствовал, что после войны ему хуже будет. А мужик войны не боялся и страхов никаких не разводил. «Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?» «Как денег нет?» «Зачем деньги?» «Не хватит денег, царь еще велит наделать». «Случись у нашего царя неустойка — набор сделает, а то все пойдем, коли прикажет». Да, мужик — тот мужик, который умирал на Балканах, который возил бессрочного, кормил «кусочками» мать героя, — ничего не боялся. Неужели же ему не станет легче? Будет легче, думается мне.
В то время, когда шло всеобщее нытье, один мужик стоял, как дуб. Требовали лошадей — он вел своих косматых лошаденок в волость, простаивал там сутки, двое, пока конское начальство разберет, что и куда. Приказывали вести лошадок в город к высшему начальству на просмотр, и там опять простаивал сутки, двое, пока не ослобонят. И все это он делал безропотно, хотя и без всяких видимых сочувствий, криков, гимнов, флагов. Требовали бессрочных, мужик снаряжал брата, сына, зятя, вез его в город, награждал последним рублишком. Требовали деньги, холсты, капусту — мужик давал и это. А теперь кто кормит своими «кусочками» солдатских жен, детей? Все тот же мужик. Кстати, замечу здесь, что для мужика расход на «кусочки» вовсе не маленький: в мужицком дворе, ежедневно всем подающем «кусочки», в нынешний голодный год выходит рубля на три в месяц. Многие ли чиновники жертвуют на бедных по три рубля в месяц!
Недаром же Петербург, чиновник, боялся войны, чего, чего ни говорили: и солдат наш плох, и денег-то у нас нет, и Европа-то вся против нас будет. Такого страху напустили, что ай! Точно чиновник предчувствовал, что после войны ему хуже будет. А мужик войны не боялся и страхов никаких не разводил. «Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?» «Как денег нет?» «Зачем деньги?» «Не хватит денег, царь еще велит наделать». «Случись у нашего царя неустойка — набор сделает, а то все пойдем, коли прикажет». Да, мужик — тот мужик, который умирал на Балканах, который возил бессрочного, кормил «кусочками» мать героя, — ничего не боялся. Неужели же ему не станет легче? Будет легче, думается мне.
В то время, когда шло всеобщее нытье, один мужик стоял, как дуб. Требовали лошадей — он вел своих косматых лошаденок в волость, простаивал там сутки, двое, пока конское начальство разберет, что и куда. Приказывали вести лошадок в город к высшему начальству на просмотр, и там опять простаивал сутки, двое, пока не ослобонят. И все это он делал безропотно, хотя и без всяких видимых сочувствий, криков, гимнов, флагов. Требовали бессрочных, мужик снаряжал брата, сына, зятя, вез его в город, награждал последним рублишком. Требовали деньги, холсты, капусту — мужик давал и это. А теперь кто кормит своими «кусочками» солдатских жен, детей? Все тот же мужик. Кстати, замечу здесь, что для мужика расход на «кусочки» вовсе не маленький: в мужицком дворе, ежедневно всем подающем «кусочки», в нынешний голодный год выходит рубля на три в месяц. Многие ли чиновники жертвуют на бедных по три рубля в месяц!
После войны, надеемся мы, городу, чиновнику, будет труднее жить, а деревне, мужику, напротив, легче. После войны — чиновнику, городу будет хуже, а Петербургу хуже всех, мужику, деревне будет лучше, а глухой деревне лучше всех. Так оно и должно быть: мужик питается хлебом, а хлебушка будет дешев. Продает же мужик труд, труд и труд, по малости — мясо, молоко, пеньку, лен, кожу, а больше всего труд, труд, а труд-то после войны будет дорог, потому что когда хлеб дешев, а говядина дорога, то и труд, слава Богу, дорог.
Недаром же Петербург, чиновник, боялся войны, чего, чего ни говорили: и солдат наш плох, и денег-то у нас нет, и Европа-то вся против нас будет. Такого страху напустили, что ай! Точно чиновник предчувствовал, что после войны ему хуже будет. А мужик войны не боялся и страхов никаких не разводил. «Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?» «Как денег нет?» «Зачем деньги?» «Не хватит денег, царь еще велит наделать». «Случись у нашего царя неустойка — набор сделает, а то все пойдем, коли прикажет». Да, мужик — тот мужик, который умирал на Балканах, который возил бессрочного, кормил «кусочками» мать героя, — ничего не боялся. Неужели же ему не станет легче? Будет легче, думается мне.
В то время, когда шло всеобщее нытье, один мужик стоял, как дуб. Требовали лошадей — он вел своих косматых лошаденок в волость, простаивал там сутки, двое, пока конское начальство разберет, что и куда. Приказывали вести лошадок в город к высшему начальству на просмотр, и там опять простаивал сутки, двое, пока не ослобонят. И все это он делал безропотно, хотя и без всяких видимых сочувствий, криков, гимнов, флагов. Требовали бессрочных, мужик снаряжал брата, сына, зятя, вез его в город, награждал последним рублишком. Требовали деньги, холсты, капусту — мужик давал и это. А теперь кто кормит своими «кусочками» солдатских жен, детей? Все тот же мужик. Кстати, замечу здесь, что для мужика расход на «кусочки» вовсе не маленький: в мужицком дворе, ежедневно всем подающем «кусочки», в нынешний голодный год выходит рубля на три в месяц. Многие ли чиновники жертвуют на бедных по три рубля в месяц!
Недаром же Петербург, чиновник, боялся войны, чего, чего ни говорили: и солдат наш плох, и денег-то у нас нет, и Европа-то вся против нас будет. Такого страху напустили, что ай! Точно чиновник предчувствовал, что после войны ему хуже будет. А мужик войны не боялся и страхов никаких не разводил. «Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?» «Как денег нет?» «Зачем деньги?» «Не хватит денег, царь еще велит наделать». «Случись у нашего царя неустойка — набор сделает, а то все пойдем, коли прикажет». Да, мужик — тот мужик, который умирал на Балканах, который возил бессрочного, кормил «кусочками» мать героя, — ничего не боялся. Неужели же ему не станет легче? Будет легче, думается мне.
В то время, когда шло всеобщее нытье, один мужик стоял, как дуб. Требовали лошадей — он вел своих косматых лошаденок в волость, простаивал там сутки, двое, пока конское начальство разберет, что и куда. Приказывали вести лошадок в город к высшему начальству на просмотр, и там опять простаивал сутки, двое, пока не ослобонят. И все это он делал безропотно, хотя и без всяких видимых сочувствий, криков, гимнов, флагов. Требовали бессрочных, мужик снаряжал брата, сына, зятя, вез его в город, награждал последним рублишком. Требовали деньги, холсты, капусту — мужик давал и это. А теперь кто кормит своими «кусочками» солдатских жен, детей? Все тот же мужик. Кстати, замечу здесь, что для мужика расход на «кусочки» вовсе не маленький: в мужицком дворе, ежедневно всем подающем «кусочки», в нынешний голодный год выходит рубля на три в месяц. Многие ли чиновники жертвуют на бедных по три рубля в месяц!
427 Кб, 1020x820>>32127
>«Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?»
>Сражающемуся с московитом нужно иметь в виду, что следует искусно владеть оружием, чтобы не попадаться к нему в руки, так как у них очень сильные руки, плечи и все тело. Ведь они настолько сильны, что осмеливаются схватываться безо всякого оружия с неукротимыми, свирепыми медведями, полагаясь только на свои силы; схватив медведя за уши, они утомляют его до тех пор, пока, совершенно ослабевшего, не свалят на землю.
49 Кб, 941x341А были ли среди большевиков русские лидеры? Как вообще стоял национальный вопрос среди коммуниство? Там буквально до уровня БЛМ все доведено или просто случайность и всем похуй тода на нацию было?
>>32439
Нет.
Заигрывали с русским национализмом, например дали 100% русскому Калинину роль свадебного генерала. Формально он был главой государства, а не Сталина.
>А были ли среди большевиков русские лидеры?
Нет.
>Как вообще стоял национальный вопрос среди коммуниство?
Заигрывали с русским национализмом, например дали 100% русскому Калинину роль свадебного генерала. Формально он был главой государства, а не Сталина.
>>32119
Лампово...
Лампово...
Петр I в командировке в Англии заплатил эскортнице 500 золотых гиней за 3 месяца поебушек. Деньги из казны если что.
514 Кб, 523x609Аноны, может пора его на двач пригласить? А то чего он как не родной?
>>32701
не оскорбляйся, няша
не оскорбляйся, няша
29 Кб, 254x300>>25885 (OP)
Юрий Крижанич - Трактат «Политика», 1663 год.
6. Греки, желая сказать о холопе, рабе, невольнике или морском гребце, называют его по имени нашего народа «склавос», [то есть] славянин: «это мой славянин», то есть «это — мой невольник». Вместо «поработить» говорят «склавонин», то есть «ославянить». И сложили пословицу: «грек — красавец, арнаут — молодец, болгарин — не человек».
И венгры тоже [говорят]: «венгр — волк, итальянец — хитрец, немец — свинья, поляк — вор, славянин — не человек»; «телега — не воз, лепешка — не хлеб, славянин—не человек».
Итальянцы [говорят]: «либо царь, либо славянин», то есть либо первый, либо последний человек. А когда торгуются и торговец запросят слишком много, покупатель обычно отвечает: «я — не поляк», то есть я—не дурак.
Немцы [говорят]: «стереги свои вещи, чтоб поляки их не украли», или «венгр и хорват — один другого стоит, коль чеха к ним прибавить, воров там будет трое»; Своих подданных-хорватов они в насмешку зовут вшивыми и свинопасами и [говорят] не «хорват», а лишь [унизительно] — «хорватец».
Французы, увидев поляка, говорят обычно: «польский медведь».
Такие обидные горькие пословицы имеются на наш счет и у иных народов. А хуже всего, что глупые поляки сами способствуют своему позору и говорят:
«Поляк — вол, литовец — кол, [а] немец — роза». Не подобает нам самим о себе злословить, а — напротив — следует внимательно разобрать, что о нас иные народы говорят, и постараться исправить то, что они ругают и что достойно исправления. Ибо пословица говорит: «Гость иногда за три дня увидит в доме больше, чем хозяин за целый год».
7. Борис: А я бы сказал: кто лает, пусть лает, как пес. Соседи злословят о нас из ненависти, а мы не станем их слушать. Они презирают нас, а мы будем презирать их. Тот, для кого я варвар, пусть будет и для меня варваром.
Хервой: Ты очень ошибаешься в этом, брат, ибо не так легко все делается, как говорится. Кто пренебрегает мнением всего света, тот не знает ни стыда, ни чести, но подобен неким древним дуракам, кои сами себя называли философами, но все люди звали их «циниками», то есть псами, потому что [они], словно псы, не знали стыда и говорили, что ничто не стыдно и что люди не должны ничего стыдиться. Того, кто отбрасывает стыд, воистину можно причислить к псам.
Кто-то реально верит что рабяне чего-то стоят в военном плане? Рабян сначала массово насиловали гунны, потом авары, потом хазары, потом венгры, потом скандинавы, потом немцы, потом монголы, потом турки, потом татары, потом снова немцы, а под конец насиловали уже большевики-нацмены. Самые большие опущенцы на планете Земля. Половину западных рабян вообще ассимилировали в немцев. Не зря почти в любом европейском языке слово "раб" происходит от слова "славянин".
Юрий Крижанич - Трактат «Политика», 1663 год.
6. Греки, желая сказать о холопе, рабе, невольнике или морском гребце, называют его по имени нашего народа «склавос», [то есть] славянин: «это мой славянин», то есть «это — мой невольник». Вместо «поработить» говорят «склавонин», то есть «ославянить». И сложили пословицу: «грек — красавец, арнаут — молодец, болгарин — не человек».
И венгры тоже [говорят]: «венгр — волк, итальянец — хитрец, немец — свинья, поляк — вор, славянин — не человек»; «телега — не воз, лепешка — не хлеб, славянин—не человек».
Итальянцы [говорят]: «либо царь, либо славянин», то есть либо первый, либо последний человек. А когда торгуются и торговец запросят слишком много, покупатель обычно отвечает: «я — не поляк», то есть я—не дурак.
Немцы [говорят]: «стереги свои вещи, чтоб поляки их не украли», или «венгр и хорват — один другого стоит, коль чеха к ним прибавить, воров там будет трое»; Своих подданных-хорватов они в насмешку зовут вшивыми и свинопасами и [говорят] не «хорват», а лишь [унизительно] — «хорватец».
Французы, увидев поляка, говорят обычно: «польский медведь».
Такие обидные горькие пословицы имеются на наш счет и у иных народов. А хуже всего, что глупые поляки сами способствуют своему позору и говорят:
«Поляк — вол, литовец — кол, [а] немец — роза». Не подобает нам самим о себе злословить, а — напротив — следует внимательно разобрать, что о нас иные народы говорят, и постараться исправить то, что они ругают и что достойно исправления. Ибо пословица говорит: «Гость иногда за три дня увидит в доме больше, чем хозяин за целый год».
7. Борис: А я бы сказал: кто лает, пусть лает, как пес. Соседи злословят о нас из ненависти, а мы не станем их слушать. Они презирают нас, а мы будем презирать их. Тот, для кого я варвар, пусть будет и для меня варваром.
Хервой: Ты очень ошибаешься в этом, брат, ибо не так легко все делается, как говорится. Кто пренебрегает мнением всего света, тот не знает ни стыда, ни чести, но подобен неким древним дуракам, кои сами себя называли философами, но все люди звали их «циниками», то есть псами, потому что [они], словно псы, не знали стыда и говорили, что ничто не стыдно и что люди не должны ничего стыдиться. Того, кто отбрасывает стыд, воистину можно причислить к псам.
Кто-то реально верит что рабяне чего-то стоят в военном плане? Рабян сначала массово насиловали гунны, потом авары, потом хазары, потом венгры, потом скандинавы, потом немцы, потом монголы, потом турки, потом татары, потом снова немцы, а под конец насиловали уже большевики-нацмены. Самые большие опущенцы на планете Земля. Половину западных рабян вообще ассимилировали в немцев. Не зря почти в любом европейском языке слово "раб" происходит от слова "славянин".
29 Кб, 254x300>>25885 (OP)
Юрий Крижанич - Трактат «Политика», 1663 год.
6. Греки, желая сказать о холопе, рабе, невольнике или морском гребце, называют его по имени нашего народа «склавос», [то есть] славянин: «это мой славянин», то есть «это — мой невольник». Вместо «поработить» говорят «склавонин», то есть «ославянить». И сложили пословицу: «грек — красавец, арнаут — молодец, болгарин — не человек».
И венгры тоже [говорят]: «венгр — волк, итальянец — хитрец, немец — свинья, поляк — вор, славянин — не человек»; «телега — не воз, лепешка — не хлеб, славянин—не человек».
Итальянцы [говорят]: «либо царь, либо славянин», то есть либо первый, либо последний человек. А когда торгуются и торговец запросят слишком много, покупатель обычно отвечает: «я — не поляк», то есть я—не дурак.
Немцы [говорят]: «стереги свои вещи, чтоб поляки их не украли», или «венгр и хорват — один другого стоит, коль чеха к ним прибавить, воров там будет трое»; Своих подданных-хорватов они в насмешку зовут вшивыми и свинопасами и [говорят] не «хорват», а лишь [унизительно] — «хорватец».
Французы, увидев поляка, говорят обычно: «польский медведь».
Такие обидные горькие пословицы имеются на наш счет и у иных народов. А хуже всего, что глупые поляки сами способствуют своему позору и говорят:
«Поляк — вол, литовец — кол, [а] немец — роза». Не подобает нам самим о себе злословить, а — напротив — следует внимательно разобрать, что о нас иные народы говорят, и постараться исправить то, что они ругают и что достойно исправления. Ибо пословица говорит: «Гость иногда за три дня увидит в доме больше, чем хозяин за целый год».
7. Борис: А я бы сказал: кто лает, пусть лает, как пес. Соседи злословят о нас из ненависти, а мы не станем их слушать. Они презирают нас, а мы будем презирать их. Тот, для кого я варвар, пусть будет и для меня варваром.
Хервой: Ты очень ошибаешься в этом, брат, ибо не так легко все делается, как говорится. Кто пренебрегает мнением всего света, тот не знает ни стыда, ни чести, но подобен неким древним дуракам, кои сами себя называли философами, но все люди звали их «циниками», то есть псами, потому что [они], словно псы, не знали стыда и говорили, что ничто не стыдно и что люди не должны ничего стыдиться. Того, кто отбрасывает стыд, воистину можно причислить к псам.
Кто-то реально верит что рабяне чего-то стоят в военном плане? Рабян сначала массово насиловали гунны, потом авары, потом хазары, потом венгры, потом скандинавы, потом немцы, потом монголы, потом турки, потом татары, потом снова немцы, а под конец насиловали уже большевики-нацмены. Самые большие опущенцы на планете Земля. Половину западных рабян вообще ассимилировали в немцев. Не зря почти в любом европейском языке слово "раб" происходит от слова "славянин".
Юрий Крижанич - Трактат «Политика», 1663 год.
6. Греки, желая сказать о холопе, рабе, невольнике или морском гребце, называют его по имени нашего народа «склавос», [то есть] славянин: «это мой славянин», то есть «это — мой невольник». Вместо «поработить» говорят «склавонин», то есть «ославянить». И сложили пословицу: «грек — красавец, арнаут — молодец, болгарин — не человек».
И венгры тоже [говорят]: «венгр — волк, итальянец — хитрец, немец — свинья, поляк — вор, славянин — не человек»; «телега — не воз, лепешка — не хлеб, славянин—не человек».
Итальянцы [говорят]: «либо царь, либо славянин», то есть либо первый, либо последний человек. А когда торгуются и торговец запросят слишком много, покупатель обычно отвечает: «я — не поляк», то есть я—не дурак.
Немцы [говорят]: «стереги свои вещи, чтоб поляки их не украли», или «венгр и хорват — один другого стоит, коль чеха к ним прибавить, воров там будет трое»; Своих подданных-хорватов они в насмешку зовут вшивыми и свинопасами и [говорят] не «хорват», а лишь [унизительно] — «хорватец».
Французы, увидев поляка, говорят обычно: «польский медведь».
Такие обидные горькие пословицы имеются на наш счет и у иных народов. А хуже всего, что глупые поляки сами способствуют своему позору и говорят:
«Поляк — вол, литовец — кол, [а] немец — роза». Не подобает нам самим о себе злословить, а — напротив — следует внимательно разобрать, что о нас иные народы говорят, и постараться исправить то, что они ругают и что достойно исправления. Ибо пословица говорит: «Гость иногда за три дня увидит в доме больше, чем хозяин за целый год».
7. Борис: А я бы сказал: кто лает, пусть лает, как пес. Соседи злословят о нас из ненависти, а мы не станем их слушать. Они презирают нас, а мы будем презирать их. Тот, для кого я варвар, пусть будет и для меня варваром.
Хервой: Ты очень ошибаешься в этом, брат, ибо не так легко все делается, как говорится. Кто пренебрегает мнением всего света, тот не знает ни стыда, ни чести, но подобен неким древним дуракам, кои сами себя называли философами, но все люди звали их «циниками», то есть псами, потому что [они], словно псы, не знали стыда и говорили, что ничто не стыдно и что люди не должны ничего стыдиться. Того, кто отбрасывает стыд, воистину можно причислить к псам.
Кто-то реально верит что рабяне чего-то стоят в военном плане? Рабян сначала массово насиловали гунны, потом авары, потом хазары, потом венгры, потом скандинавы, потом немцы, потом монголы, потом турки, потом татары, потом снова немцы, а под конец насиловали уже большевики-нацмены. Самые большие опущенцы на планете Земля. Половину западных рабян вообще ассимилировали в немцев. Не зря почти в любом европейском языке слово "раб" происходит от слова "славянин".
Посоветуйте какой нибудь хороший курс/учебник компендиум по истории России, чтобы начать хотя бы примерно ориентироваться, если у меня знания околонулевые, а изучать все школьные учебники в падлу
>>25885 (OP)
Был ли советский запрет на частную собственность стратегической ошибкой, который замедлил развитие России на многие поколения?
Был ли советский запрет на частную собственность стратегической ошибкой, который замедлил развитие России на многие поколения?
261 Кб, 1034x660Печать актовая вислая князя Ярослава Всеволодовича 1215-1216 гг.; 1223-1224 гг.; 1224-1229 гг.; 1230-1236 гг.
120 Кб, 769x800Печать актовая вислая князя Александра Ярославича 1236-1240 гг.; 1241-1263 гг.
106 Кб, 703x800Печать актовая вислая князя Дмитрия Александровича 1276-1281 гг.; 1283-1294 гг.
>>33852
"Современный чел" вообще с трудом понимал бы новгородцев; хотя, с современной начитанностью "современный чел", боюсь, вообще ничего и никого бы не понял.
"Современный чел" вообще с трудом понимал бы новгородцев; хотя, с современной начитанностью "современный чел", боюсь, вообще ничего и никого бы не понял.
>>34016
На гербе России и Москвы - тоже ездец. Но не в погоне, а с копьем.
На гербе России и Москвы - тоже ездец. Но не в погоне, а с копьем.
72 Кб, 415x472Блять, довелось мне побывать на некоторых ресурсах, так или иначе посвященных истории, и там опять буянят хохлы со своими фантазиями: Украина - истиный наследний Киевской Руси; КИЕВСКАЯ Русь, а не Русь; Московия - монголофинны; Пётр 1 назвал Московию Россией в 1721 году и прочее.
Заебало.
Анон, может сделаем боевую картиночку, где с пруфами, ссылками и просто здравым смыслом разъебём уже эти хохлофантазии?
Сколько можно-то? У них из-за последний событий видимо опять обострение.
Заебало.
Анон, может сделаем боевую картиночку, где с пруфами, ссылками и просто здравым смыслом разъебём уже эти хохлофантазии?
Сколько можно-то? У них из-за последний событий видимо опять обострение.
>>34310
Зачем? Когда на тебя собака на улице лает, ты становишься на четвереньки и начинаешь лаять в ответ?
Зачем? Когда на тебя собака на улице лает, ты становишься на четвереньки и начинаешь лаять в ответ?
>>34409
Во-первых, ты борешься с хохлятской пропагандой.
Во-вторых, просвещаешь незнающих.
В-третьих, обоссываешь этих лающих собак с одной картинки.
Щитаю, оно того стОит.
>Зачем?
Во-первых, ты борешься с хохлятской пропагандой.
Во-вторых, просвещаешь незнающих.
В-третьих, обоссываешь этих лающих собак с одной картинки.
Щитаю, оно того стОит.
>>34417
Ну, вот с куратором своим и борись. Вам за ваш "интеллектуальный" труд еще и деньги с наших налогов заплатят.
Ну, вот с куратором своим и борись. Вам за ваш "интеллектуальный" труд еще и деньги с наших налогов заплатят.
>>34487
Не надо быть лахтопидором, чтобы не выносить хохлятские россказни в интернете. Потому что это такая же пропаганда, как и рассказы, какая РФ великая последние 23 года, под предводительством одного чекиста.
Когда под очередным обсуждением истории Руси начинаются визги "Lies!11 Ukraine is true Kievan Rus", это уже начинает доёбывать, потому что это говно повсеместно.
Не нравится идея - проходи мимо, не для тебя написано.
А лахтоблядей иди на /po/раше ищи.
Не надо быть лахтопидором, чтобы не выносить хохлятские россказни в интернете. Потому что это такая же пропаганда, как и рассказы, какая РФ великая последние 23 года, под предводительством одного чекиста.
Когда под очередным обсуждением истории Руси начинаются визги "Lies!11 Ukraine is true Kievan Rus", это уже начинает доёбывать, потому что это говно повсеместно.
Не нравится идея - проходи мимо, не для тебя написано.
А лахтоблядей иди на /po/раше ищи.
>>34492
Вот пропагандой своей и занимайся на тех помойках, на которых ты сидишь. К этой доске это не имеет никакого отношения, здесь не твоя армия, и не твои камрады сидят.
Вот пропагандой своей и занимайся на тех помойках, на которых ты сидишь. К этой доске это не имеет никакого отношения, здесь не твоя армия, и не твои камрады сидят.
>>34493
А это не пропаганда, а предложение систематизации и визуализации истории Руси. Что прямо относится к теме этой доски и этого треда.
И еще раз, девочка, не для тебя написано. Что-то не нравится - проходи мимо. Без тебя разберёмся.
А если тебе без cum-радов так тяжело - можешь идти в Тупичок и получить на лицо от них.
>Вот пропагандой своей и занимайся
А это не пропаганда, а предложение систематизации и визуализации истории Руси. Что прямо относится к теме этой доски и этого треда.
И еще раз, девочка, не для тебя написано. Что-то не нравится - проходи мимо. Без тебя разберёмся.
А если тебе без cum-радов так тяжело - можешь идти в Тупичок и получить на лицо от них.
14 Кб, 300x300>>34310
Этому срачу уже сто лет в обед, но я согласен, что чубатых надо одергивать по возможности. Все восточнославянские народы имеют одинаковое право на наследие Древней Руси. Итальянцы вот как-то не визжат о том, что они единственные легитимные наследники Древнего Рима, потому что их национальная культура и так самодостаточна и богата.
Этому срачу уже сто лет в обед, но я согласен, что чубатых надо одергивать по возможности. Все восточнославянские народы имеют одинаковое право на наследие Древней Руси. Итальянцы вот как-то не визжат о том, что они единственные легитимные наследники Древнего Рима, потому что их национальная культура и так самодостаточна и богата.
>>34310
Тут целый учебник нужно делать, но учитывая, что в учебнике должна признаваться украинская этническая идентичность, то в рахе такое не взлетит.
>боевую картиночку
Тут целый учебник нужно делать, но учитывая, что в учебнике должна признаваться украинская этническая идентичность, то в рахе такое не взлетит.
>>34310
База. В чем они не правы?
>Украина - истиный наследний Киевской Руси; КИЕВСКАЯ Русь, а не Русь; Московия - монголофинны; Пётр 1 назвал Московию Россией в 1721 году
База. В чем они не правы?
>>34310
Вот целая книга с разъебом "Страны Моксель" Белинского, откуда взято 95% этого бреда
http://slavanthro.mybb3.ru/viewforum.php?f=29
Вот целая книга с разъебом "Страны Моксель" Белинского, откуда взято 95% этого бреда
http://slavanthro.mybb3.ru/viewforum.php?f=29
3,8 Мб, 3000x1590Дмитрий Герасимов (Митя, «посол Дмитрий», Дмитрий Толмач, Дмитрий Схоластик, латинизированное имя Деметрий Эразмий, лат. Demetrius Erasmius, ок. 1465 — после 1535 или 1536) — русский книжник, дипломат, переводчик («толмач латинский», как называет его Никоновская летопись), учёный и богослов, пропагандист европейской культуры эпохи Возрождения в Русском государстве.
Родом скорее всего из Новгорода (так считается из-за устойчивых связей его с новгородской кафедрой и начала карьеры Дмитрия и его брата в этом городе), точное место его рождения неизвестно. Имел старшего брата — также книжника, монаха Герасима Поповку. Некоторое время Дмитрий жил в Ливонии, он знал немецкий язык и латынь. Затем входил в ближайшее окружение новгородского архиепископа Геннадия Гонзова (иеродиаконом при котором был его брат), в 1489 году выступает как писец — переписывает творения Афанасия Великого для Кирилло-Белозерского монастыря.
В первые два десятилетия XVI века Герасимов служил при Посольском дворе переводчиком (толмачём) и участвовал в посольствах Василия III в Швецию, Данию, Норвегию, Пруссию (к великому магистру ордена) и Священную Римскую империю к императору Максимилиану I. В перерыве между миссиями Герасимов занимался книжной и переводческой деятельностью. 9 апреля 1525 года Василий III отправил Герасимова гонцом к папе Клименту VII с грамотой, где в ответ на посольство папы изъявлял желание участвовать в Лиге против мусульман. В июне-июле того же года Дмитрий был с почётом принят при папском дворе, посетил римский сенат, много осматривал город. Около этого времени в Европе становится известным портрет Василия III; возможно, его также преподнёс папе Герасимов. 20 июля 1526 года Дмитрий вместе с папским послом вернулся в Москву.
Родом скорее всего из Новгорода (так считается из-за устойчивых связей его с новгородской кафедрой и начала карьеры Дмитрия и его брата в этом городе), точное место его рождения неизвестно. Имел старшего брата — также книжника, монаха Герасима Поповку. Некоторое время Дмитрий жил в Ливонии, он знал немецкий язык и латынь. Затем входил в ближайшее окружение новгородского архиепископа Геннадия Гонзова (иеродиаконом при котором был его брат), в 1489 году выступает как писец — переписывает творения Афанасия Великого для Кирилло-Белозерского монастыря.
В первые два десятилетия XVI века Герасимов служил при Посольском дворе переводчиком (толмачём) и участвовал в посольствах Василия III в Швецию, Данию, Норвегию, Пруссию (к великому магистру ордена) и Священную Римскую империю к императору Максимилиану I. В перерыве между миссиями Герасимов занимался книжной и переводческой деятельностью. 9 апреля 1525 года Василий III отправил Герасимова гонцом к папе Клименту VII с грамотой, где в ответ на посольство папы изъявлял желание участвовать в Лиге против мусульман. В июне-июле того же года Дмитрий был с почётом принят при папском дворе, посетил римский сенат, много осматривал город. Около этого времени в Европе становится известным портрет Василия III; возможно, его также преподнёс папе Герасимов. 20 июля 1526 года Дмитрий вместе с папским послом вернулся в Москву.
По свидетельству толмача Дмитрия Герасимова, записанному в 1522 г., московские всадники наряду с круглыми щитами, как у азиатских турок, защищались изогнутыми и угловатыми щитами наподобие греческих.
2,7 Мб, 2366x3317С.М. Соловьёв: «А Россия? При всей своей неизмеримой широте и длине она со всех сторон заперта для торговли; мало в ней торговых городов, нет дорогих произведений; умы народа тупы и косны, нет никакого уменья ни в торговле, ни в земледелии, ни в домашнем хозяйстве; русские, поляки и все славяне не умеют вести дальнюю торговлю ни сухим путем, ни по морю; купцы русские не учатся даже арифметике, оттого иностранным купцам ничего не стоит их обмануть. Русский человек сам ничего не выдумает, если ему не укажут; книг у него никаких нет ни о земледелии, ни о других промыслах; он ленив, не промышлен, сам себе не хочет добра сделать, если силою не будет принужден; язык его беден, беднее всех главных европейских языков, потому неудивительно, что и разумы наши тупы и косны: чего не можем словом сказать, того не можем и думою замыслить; истории русский человек не знает, никаких политических разговоров вести не может, и потому иностранцы часто егоо презирают. В покрое платья высказывается разум народа: русское платье некрасиво и неудобно, за него иностранцы зовут нас варварами, особенно нерасчесанные волосы и борода, остриженная голова делают нас мерзкими, смешными, какими-то лесовиками. Едим мы нечисто, деньги прячем в рот; мужик держит полную братину и пальцы в ней окунуты, так и гостю подает; квас продается погано, посуда не моется. Датский король сказал о наших послах: "Если эти люди еще ко мне придут, то должен буду построить им свиной хлев: потому что, где они постоят, там полгода никто не может жить от смрада". Неуменье изъясняться, лень, пьянство и расточительность - главные наши природные свойства; от расточительности происходит жестокость относительно подчиненных. У нас нет природной бодрости, благородной гордости, одушевления, не умеем держать себя с достоинством. Турки и татары, хотя и побегут, не дадут себя даром убить, но обороняются до последнего издыхания. А наши ратные люди когда побегут, то уже не оборотятся, но дают себя сечь, как мертвые. Великое наше народное несчастие - это неумеренность во власти; не умеют наши люди ни в чем меры держать, не могут средним путем ходить, но все по окраинам и пропастям блуждают. То у нас правительство вконец распущено, господствует своеволие, безнарядье, то уже чересчур твердо, строго и свирепо. Во всем свете нет такого безнарядного и распутного государства, как Польское, и нет такого крутого правительства, как в России. Расплодились в русском народе премерзкие нравы, так что пред другими народами русские являются обманчивыми, неверными, склонными к воровству, убийству, неучтивыми в беседе, нечистоплотными. А отчего все это происходит? Оттого, что всякое место наполнено кабаками, заставами, откупщиками, целовальниками, выемщиками, тайными доносчиками: люди отовсюду и везде связаны, ничего не могут свободно делать, трудом рук своих не могут свободно пользоваться. Все должны делать и торговать тайком, в молчанку, со страхом и трепетом, укрываться от такой огромной толпы правителей или палачей. А сами эти целовальники и притеснители народа, не получая достаточного жалованья, не могут как должно исполнять своих обязанностей, нужда заставляет их искать корысти и брать подарки от воров. Таким образом, люди, привыкши все делать тайком, как воры, со страхом, с обманом, забывают всякую честь, становятся трусливы на войне, делаются склонны ко всякой нелюдскости, нескромности и нечистоте; не умеют они ценить чести, не умеют делать различия между людьми. Первый вопрос, с которым обращаются к незнакомому человеку: "Есть ли у тебя жена?" Второй: "Сколько получаешь царского жалованья? Сколько у тебя имения?" Не стыдятся купаться перед всем народом. Если они в ком-нибудь нуждаются, то не знают меры унижению. Италиянцы, испанцы, турки бережливы и трезвы; немцы бережливы, но большие пьяницы; все славяне расточительны и любят попировать; однако ни у немцев, ни у остальных славян, нигде на свете, кроме одной русской державы, не видно такого гнусного пьянства: по улицам в грязи валяются мужчины и женщины, миряне и духовные, и многие от пьянства умирают. У турок нам должно учиться трезвости, стыдливости и правосудию. Эти неверные не менее нас грешат противуестественным грехом; но они соблюдают стыдливость: никто у них не промолвится об этом грехе, не станет им хвастаться, ни упрекать другого. Если кто проговорится, то не останется без наказания. а у западных народов сожигают таких преступников. В России же этот гнусный грех считают шуткою. Публично, в шутливых раз говорах, один хвастает грехом, иной упрекает другого, третий приглашает к греху, недостает только, чтоб при всем народе совершали преступление. Необходимо в этом государстве употребить какие-нибудь средства, чтоб поднять стыдливость против содомии, общественную трезвость против гнусного пьянства, правосудие против чиновников, о которых говорит Исаия: "Начальники твои - сообщники воров"».
2,7 Мб, 2366x3317С.М. Соловьёв: «А Россия? При всей своей неизмеримой широте и длине она со всех сторон заперта для торговли; мало в ней торговых городов, нет дорогих произведений; умы народа тупы и косны, нет никакого уменья ни в торговле, ни в земледелии, ни в домашнем хозяйстве; русские, поляки и все славяне не умеют вести дальнюю торговлю ни сухим путем, ни по морю; купцы русские не учатся даже арифметике, оттого иностранным купцам ничего не стоит их обмануть. Русский человек сам ничего не выдумает, если ему не укажут; книг у него никаких нет ни о земледелии, ни о других промыслах; он ленив, не промышлен, сам себе не хочет добра сделать, если силою не будет принужден; язык его беден, беднее всех главных европейских языков, потому неудивительно, что и разумы наши тупы и косны: чего не можем словом сказать, того не можем и думою замыслить; истории русский человек не знает, никаких политических разговоров вести не может, и потому иностранцы часто егоо презирают. В покрое платья высказывается разум народа: русское платье некрасиво и неудобно, за него иностранцы зовут нас варварами, особенно нерасчесанные волосы и борода, остриженная голова делают нас мерзкими, смешными, какими-то лесовиками. Едим мы нечисто, деньги прячем в рот; мужик держит полную братину и пальцы в ней окунуты, так и гостю подает; квас продается погано, посуда не моется. Датский король сказал о наших послах: "Если эти люди еще ко мне придут, то должен буду построить им свиной хлев: потому что, где они постоят, там полгода никто не может жить от смрада". Неуменье изъясняться, лень, пьянство и расточительность - главные наши природные свойства; от расточительности происходит жестокость относительно подчиненных. У нас нет природной бодрости, благородной гордости, одушевления, не умеем держать себя с достоинством. Турки и татары, хотя и побегут, не дадут себя даром убить, но обороняются до последнего издыхания. А наши ратные люди когда побегут, то уже не оборотятся, но дают себя сечь, как мертвые. Великое наше народное несчастие - это неумеренность во власти; не умеют наши люди ни в чем меры держать, не могут средним путем ходить, но все по окраинам и пропастям блуждают. То у нас правительство вконец распущено, господствует своеволие, безнарядье, то уже чересчур твердо, строго и свирепо. Во всем свете нет такого безнарядного и распутного государства, как Польское, и нет такого крутого правительства, как в России. Расплодились в русском народе премерзкие нравы, так что пред другими народами русские являются обманчивыми, неверными, склонными к воровству, убийству, неучтивыми в беседе, нечистоплотными. А отчего все это происходит? Оттого, что всякое место наполнено кабаками, заставами, откупщиками, целовальниками, выемщиками, тайными доносчиками: люди отовсюду и везде связаны, ничего не могут свободно делать, трудом рук своих не могут свободно пользоваться. Все должны делать и торговать тайком, в молчанку, со страхом и трепетом, укрываться от такой огромной толпы правителей или палачей. А сами эти целовальники и притеснители народа, не получая достаточного жалованья, не могут как должно исполнять своих обязанностей, нужда заставляет их искать корысти и брать подарки от воров. Таким образом, люди, привыкши все делать тайком, как воры, со страхом, с обманом, забывают всякую честь, становятся трусливы на войне, делаются склонны ко всякой нелюдскости, нескромности и нечистоте; не умеют они ценить чести, не умеют делать различия между людьми. Первый вопрос, с которым обращаются к незнакомому человеку: "Есть ли у тебя жена?" Второй: "Сколько получаешь царского жалованья? Сколько у тебя имения?" Не стыдятся купаться перед всем народом. Если они в ком-нибудь нуждаются, то не знают меры унижению. Италиянцы, испанцы, турки бережливы и трезвы; немцы бережливы, но большие пьяницы; все славяне расточительны и любят попировать; однако ни у немцев, ни у остальных славян, нигде на свете, кроме одной русской державы, не видно такого гнусного пьянства: по улицам в грязи валяются мужчины и женщины, миряне и духовные, и многие от пьянства умирают. У турок нам должно учиться трезвости, стыдливости и правосудию. Эти неверные не менее нас грешат противуестественным грехом; но они соблюдают стыдливость: никто у них не промолвится об этом грехе, не станет им хвастаться, ни упрекать другого. Если кто проговорится, то не останется без наказания. а у западных народов сожигают таких преступников. В России же этот гнусный грех считают шуткою. Публично, в шутливых раз говорах, один хвастает грехом, иной упрекает другого, третий приглашает к греху, недостает только, чтоб при всем народе совершали преступление. Необходимо в этом государстве употребить какие-нибудь средства, чтоб поднять стыдливость против содомии, общественную трезвость против гнусного пьянства, правосудие против чиновников, о которых говорит Исаия: "Начальники твои - сообщники воров"».
бля это норм книга или нет? https://www.ozon.ru/product/drevnyaya-rus-glazami-sovremennikov-i-potomkov-ix-xi-veka-148410730/?sh=8fZXKs27xg
начал читать, а там автор отрицает многие вещи, которые в википедии уже написаны как относительно достоверные (венеды=славяне, рюрик существовал, иоакимовская летопись была, - это он отрицает)
начал читать, а там автор отрицает многие вещи, которые в википедии уже написаны как относительно достоверные (венеды=славяне, рюрик существовал, иоакимовская летопись была, - это он отрицает)
>>34818
История не для тебя, братик. Все вопросы, которые ты перечислил в академической науке остаются крайне противоречивыми.
>в википедии уже написаны
>относительно достоверные
История не для тебя, братик. Все вопросы, которые ты перечислил в академической науке остаются крайне противоречивыми.
>>34803
Это же Крижанич, при чём тут Соловьёв?
Это же Крижанич, при чём тут Соловьёв?
>>34818
Это буквально недостоверные утверждения.
>венеды=славяне, рюрик существовал, иоакимовская летопись была
Это буквально недостоверные утверждения.
>>34841
Венды славяне, к кельтам-венетам отношения не имеют. Кельты-венеты жили в тех местах, куда мигрировали славяне во время переселения, и их называли по имени прежних обитателей, как например сарацинами арабов, потому что кто-то из античных авторов тамошних жителей называл.
Венды славяне, к кельтам-венетам отношения не имеют. Кельты-венеты жили в тех местах, куда мигрировали славяне во время переселения, и их называли по имени прежних обитателей, как например сарацинами арабов, потому что кто-то из античных авторов тамошних жителей называл.
1,8 Мб, 1250x974есть ли аналог школы анналов для славистики? хотелось бы подробнее понять мышление славян полуязыческих времён, когда христианство было смешано с бесконечной вереницей языческих праздников. думаю, упоминаний должно быть много
>>34844
Я же говорю, что история не для тебя. Если конкретному исследователю какие-то положения, сведения источников или даже сами источники представляются необоснованными и он может предоставить аргументы по какой причине он так считает, то имеет полное право их отвергать полностью или частично.
>вот именно, что точно неизвестно
Я же говорю, что история не для тебя. Если конкретному исследователю какие-то положения, сведения источников или даже сами источники представляются необоснованными и он может предоставить аргументы по какой причине он так считает, то имеет полное право их отвергать полностью или частично.
>>34851
Методы школы анналов, они везде методы школы анналов. И не важно используются ли они при анализе французского общества или китайского.
Думать не вредно, но проблема как раз таки именно в том, что совершенно никаких источников по этой проблематике даже не было написано в своё время. Ну не было у славян своего Снорри Стурлусона, чего уж теперь поделать.
>аналог школы анналов для славистики?
Методы школы анналов, они везде методы школы анналов. И не важно используются ли они при анализе французского общества или китайского.
>думаю, упоминаний должно быть много
Думать не вредно, но проблема как раз таки именно в том, что совершенно никаких источников по этой проблематике даже не было написано в своё время. Ну не было у славян своего Снорри Стурлусона, чего уж теперь поделать.
1,4 Мб, 3993x765>>34662
Гравюра Цюндта с натурного рисунка московитского посольства в Гродно в 1567 году.
>пикче ведь явно не московиты
Гравюра Цюндта с натурного рисунка московитского посольства в Гродно в 1567 году.
227 Кб, 1024x1511>>34565
Да вроде в России в академической науке (в т.ч. учебниках) никто не отрицает украинцев как отдельную от русских этническую группу, Мыкол.
>что в учебнике должна признаваться украинская этническая идентичность
Да вроде в России в академической науке (в т.ч. учебниках) никто не отрицает украинцев как отдельную от русских этническую группу, Мыкол.
Из книги Александра Владимировича Тюрина "Война и мир Ивана Грозного".
В январе 1564 московское войско под командованием воевод П. Шуйского, Ф. Татева и И. Охлябина, численностью около 18 тысяч человек, отправилось из Полоцка к Орше.
Как свидетельствует западный автор, князь Петр Шуйский шел «с отборными отрядами всадников, вызванных из самых крепких городов Московии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, и называемых обыкновенно кованою ратью». Новгородская и псковская «кованая рать» действительно относились к лучшим силам русского государства, которые ни в чем не уступали польской тяжелой кавалерии.
У села Барань войско должно было соединится с войском братьев Серебряных, что выступило из Вязьмы.
Однако литовский гетман Н. Ю. Радзивилл Рыжий, воевода Троцкий, и польный гетман Г. Ходкевич имели всю необходимую информацию о движении русских. Из Лукомли, где они первоначально стояли, польско-литовские войска двинулись точно в район, где находились русские войска.
Вечером 26 января, в наступающих сумерках, поляки и литовцы неожиданно атаковали русские войска у д. Овлялицы, в лесах около реки Улла (тогда Ула).
«И как будет князь Петр (Шуйский) в Литовской земле, в деревне в Овлялицех, и тут пришли безвестно (неожиданно) литовския люди многия, воевод побили и поймали многих дворян», — говорит о внезапном нападении врагов Пискаревский литописец.
Согласно Карамзину, фактически цитирующему Александро-Невскую летопись, русские военачальники перевозили отдельно оружие и доспехи. «…Князь Петр Шуйский, завоеватель Дерпта, славный и доблестию и человеколюбием, как бы ослепленный роком, изъявил удивительную неосторожность: шел без всякого устройства, с толпами невооруженными; доспехи везли на санях; впереди не было стражи; никто не думал о неприятеле — а Воевода Троцкий, Николай Радзивил, с двором Королевским, с лучшими полками Литовскими, стоял близ Витебска; имел верных лазутчиков; знал все, и вдруг близ Орши, в местах лесных, тесных, напал на Россиян. Не успев ни стать в ряды, ни вооружиться, они малодушно устремились в бегство…»
Согласно этому изложению, удар литовцев застиг русских на марше и был столь неожиданным, что русские воеводы не сумели организовать сопротивление. В самом деле, князья С. и Ф. Палецкие погибли во время резни, главный воевода П. Шуйский, при неясных обстоятельствах, после нее. В плен попал командующий передовым полком З. Очин-Плещеев, также третий воевода большого полка И. Охлябинин и 700 человек детей боярских.
Наши летописи, довольствуясь поверхностными сведениями, не сообщают, почему нападение литовцев оказалось столь неожиданным. А Карамзин и все последующие историки вполне довольны описанием типичной русской безалаберности — оружие там, доспехи сям, сами воины еще где-то.
Однако в изложении противника события выглядят несколько иначе. Победитель гетман Радзивилл сообщает в своем письме от 3-го Февраля, 1564 г.: «Когда упомянутый воевода (П. Шуйский) с войском своим выступил из лесу в поле, прилежащее к Уле, я, с другой стороны, из Луковского леса вышел на ту же равнину; впрочем при этом он имел передо мною и моим войском значительное преимущество, не только что касается до местности, которую занял, но и во всех других отношениях, чем он в самом деле и воспользовался. Когда же я выступил из лесу, будучи обо всем уведомлен моими караульными, то он, зная точно также о моем прибытии, дожидался меня, однако, на половине поля, предоставив другую половину (да вознаградит его за это Господь Бог) мне и моему войску; даже и тут — смею Вашу Милость в этом заверить — стоял он покойно в боевом порядке, нисколько не трогаясь с места, до тех пор, пока я также устроил свое войско и сделал, как следовало, все нужные распоряжения… В самом деле, великой и многой милости Всемогущего Бога должно приписать, что неприятель так поспешно обратился в бегство».
Скромно написано, но со вкусом. И, хотя Радзивилл многое не договаривает, в этом сообщении куда больше информации, чем в наших летописях. Оказывается, не таким уже внезапным было нападение литовцев. И воевода Шуйский не только был прекрасно осведомлен о приближении противника, но даже имел преимущественное положение. А вот повел себя воевода, по меньшей мере, странно, сделав всё необходимое для победы вражеского войска. Радзивилл пишет и о божественном вознаграждении Шуйского за такое поведение. Но между радзивилловых строк читается, что вознаграждение П. Шуйскому поступало отнюдь не от Господа Бога. Иначе как понять, почему московский воевода, уведомленный вражеским командующим, дожидался, пока враг построится в боевые порядки. Дожидался на своей половине поля, пока враг сделает всё ему необходимое на другой половине поля. Это мне напоминает футбольный матч, причем не простой, а договорный.
Итальянский автор кардинал Коммендоне, который писал со слов литовцев, описывает события так. «Узнавши от лазутчиков о его (Радзивилла) прибытии, москвитяне приготовили своих к битве на местах открытых; наши же редкими и смешанными рядами стали выводить своих воинов, в виду врагов, из узких тропинок, обросших кустарниками. Заметив это, русские, воспылав варварской гордостью и презрев малочисленность наших, отступили назад и дали им место и время построиться около знамен и приготовиться к битве.»
Итальянец дополняет рассказ Радзивилла новыми чудовищными деталями, оказывается Шуйский еще и освобождает пространство для выстраивания вражеских войск. Невероятно странное поведение московского военачальника кардинал объясняет «варварской гордостью». Но князь Петр Иванович Шуйский не был ни варваром, ни идиотом. Зато он был сыном фактического правителя России времен боярщины, князя Ивана Васильевича Шуйского.
Главный воевода вовсе не погиб от руки литовского ратника: «Князя Петра Шуйского збили с коня, и он з дела пеш утек и пришол в литовскую деревню; и тут мужики его ограбя и в воду посадили». То есть, местные жители его попросту обчистили и утопили. Шуйский каким-то образом покинул гущу сражения (или резни), добрался до деревни, где его и убила какая-то рвань, за что оная была престрого наказана литовским начальством.
«Нам пришлось более семи раз посылать к гонцов к боярину нашему и воеводе, ко князю Петру Ивановичу Шуйскому», пишет Грозный о том, насколько неохотно кн. Шуйский отправился в ливонский поход 1559/1560. Могло ли нежелание воевать со временем превратиться в желание предать? Так ведь произошло с князем Курбским, которого царь выталкивал в тот ливонский поход вместе с Шуйским.
Как протекало сражение (или резня) 26 января 1564, напали ли литовцы на движущуюся в лесах русскую колонну, подставил ли предатель-воевода московское войско под удар, подробностей мы никогда не узнаем. Но единственное рациональное объяснение всем этим странностям — это сговор между фрондирующими московскими боярами и литовскими магнатами.
Результатом была гибель девяти тысяч русских воинов, в том числе и новгородско-псковской «кованой рати». Девять тысяч русских остались лежать на покрасневшем снегу и, наверное, около половины из них умерли не сразу, а, израненные, истекли кровью и замерзли ночью…
Не все ясно и с судьбой второго русского войска, которое возглавляли братья Серебряные. Согласно Карамзину оно благополучно отступило к Смоленску. Однако документ, именуемый «Матфея Стриковского Осостовича Кроника Литовская», содержит несколько иные сведения: «Серебряный, гетман Московский, так испужался, яко покинул все, обозы и шатры и иные тяготы войсковые, абие со всем войском уходити почал. Филон Кмита, староста Оршанский, с Юрьем Осциком, воеводою Мстиславским, не имущи вящши дву тысяч войска (не имея даже двух тысяч воинов), за ними гнались, побивая и посекая и хватая; по сем, егда тако Москва розграблена была». Если это не предательство, то, как минимум, демонстрация полной военной несостоятельности аристократической верхушки, руководящей русской армией (тем не менее, один из братьев Серебряных стал героем-мучеником романа А. К. Толстого).
Вот так высокородные князья загубили лучшие военные силы, которые когда-либо имело русское государство за 700 лет своей истории.
В январе 1564 московское войско под командованием воевод П. Шуйского, Ф. Татева и И. Охлябина, численностью около 18 тысяч человек, отправилось из Полоцка к Орше.
Как свидетельствует западный автор, князь Петр Шуйский шел «с отборными отрядами всадников, вызванных из самых крепких городов Московии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, и называемых обыкновенно кованою ратью». Новгородская и псковская «кованая рать» действительно относились к лучшим силам русского государства, которые ни в чем не уступали польской тяжелой кавалерии.
У села Барань войско должно было соединится с войском братьев Серебряных, что выступило из Вязьмы.
Однако литовский гетман Н. Ю. Радзивилл Рыжий, воевода Троцкий, и польный гетман Г. Ходкевич имели всю необходимую информацию о движении русских. Из Лукомли, где они первоначально стояли, польско-литовские войска двинулись точно в район, где находились русские войска.
Вечером 26 января, в наступающих сумерках, поляки и литовцы неожиданно атаковали русские войска у д. Овлялицы, в лесах около реки Улла (тогда Ула).
«И как будет князь Петр (Шуйский) в Литовской земле, в деревне в Овлялицех, и тут пришли безвестно (неожиданно) литовския люди многия, воевод побили и поймали многих дворян», — говорит о внезапном нападении врагов Пискаревский литописец.
Согласно Карамзину, фактически цитирующему Александро-Невскую летопись, русские военачальники перевозили отдельно оружие и доспехи. «…Князь Петр Шуйский, завоеватель Дерпта, славный и доблестию и человеколюбием, как бы ослепленный роком, изъявил удивительную неосторожность: шел без всякого устройства, с толпами невооруженными; доспехи везли на санях; впереди не было стражи; никто не думал о неприятеле — а Воевода Троцкий, Николай Радзивил, с двором Королевским, с лучшими полками Литовскими, стоял близ Витебска; имел верных лазутчиков; знал все, и вдруг близ Орши, в местах лесных, тесных, напал на Россиян. Не успев ни стать в ряды, ни вооружиться, они малодушно устремились в бегство…»
Согласно этому изложению, удар литовцев застиг русских на марше и был столь неожиданным, что русские воеводы не сумели организовать сопротивление. В самом деле, князья С. и Ф. Палецкие погибли во время резни, главный воевода П. Шуйский, при неясных обстоятельствах, после нее. В плен попал командующий передовым полком З. Очин-Плещеев, также третий воевода большого полка И. Охлябинин и 700 человек детей боярских.
Наши летописи, довольствуясь поверхностными сведениями, не сообщают, почему нападение литовцев оказалось столь неожиданным. А Карамзин и все последующие историки вполне довольны описанием типичной русской безалаберности — оружие там, доспехи сям, сами воины еще где-то.
Однако в изложении противника события выглядят несколько иначе. Победитель гетман Радзивилл сообщает в своем письме от 3-го Февраля, 1564 г.: «Когда упомянутый воевода (П. Шуйский) с войском своим выступил из лесу в поле, прилежащее к Уле, я, с другой стороны, из Луковского леса вышел на ту же равнину; впрочем при этом он имел передо мною и моим войском значительное преимущество, не только что касается до местности, которую занял, но и во всех других отношениях, чем он в самом деле и воспользовался. Когда же я выступил из лесу, будучи обо всем уведомлен моими караульными, то он, зная точно также о моем прибытии, дожидался меня, однако, на половине поля, предоставив другую половину (да вознаградит его за это Господь Бог) мне и моему войску; даже и тут — смею Вашу Милость в этом заверить — стоял он покойно в боевом порядке, нисколько не трогаясь с места, до тех пор, пока я также устроил свое войско и сделал, как следовало, все нужные распоряжения… В самом деле, великой и многой милости Всемогущего Бога должно приписать, что неприятель так поспешно обратился в бегство».
Скромно написано, но со вкусом. И, хотя Радзивилл многое не договаривает, в этом сообщении куда больше информации, чем в наших летописях. Оказывается, не таким уже внезапным было нападение литовцев. И воевода Шуйский не только был прекрасно осведомлен о приближении противника, но даже имел преимущественное положение. А вот повел себя воевода, по меньшей мере, странно, сделав всё необходимое для победы вражеского войска. Радзивилл пишет и о божественном вознаграждении Шуйского за такое поведение. Но между радзивилловых строк читается, что вознаграждение П. Шуйскому поступало отнюдь не от Господа Бога. Иначе как понять, почему московский воевода, уведомленный вражеским командующим, дожидался, пока враг построится в боевые порядки. Дожидался на своей половине поля, пока враг сделает всё ему необходимое на другой половине поля. Это мне напоминает футбольный матч, причем не простой, а договорный.
Итальянский автор кардинал Коммендоне, который писал со слов литовцев, описывает события так. «Узнавши от лазутчиков о его (Радзивилла) прибытии, москвитяне приготовили своих к битве на местах открытых; наши же редкими и смешанными рядами стали выводить своих воинов, в виду врагов, из узких тропинок, обросших кустарниками. Заметив это, русские, воспылав варварской гордостью и презрев малочисленность наших, отступили назад и дали им место и время построиться около знамен и приготовиться к битве.»
Итальянец дополняет рассказ Радзивилла новыми чудовищными деталями, оказывается Шуйский еще и освобождает пространство для выстраивания вражеских войск. Невероятно странное поведение московского военачальника кардинал объясняет «варварской гордостью». Но князь Петр Иванович Шуйский не был ни варваром, ни идиотом. Зато он был сыном фактического правителя России времен боярщины, князя Ивана Васильевича Шуйского.
Главный воевода вовсе не погиб от руки литовского ратника: «Князя Петра Шуйского збили с коня, и он з дела пеш утек и пришол в литовскую деревню; и тут мужики его ограбя и в воду посадили». То есть, местные жители его попросту обчистили и утопили. Шуйский каким-то образом покинул гущу сражения (или резни), добрался до деревни, где его и убила какая-то рвань, за что оная была престрого наказана литовским начальством.
«Нам пришлось более семи раз посылать к гонцов к боярину нашему и воеводе, ко князю Петру Ивановичу Шуйскому», пишет Грозный о том, насколько неохотно кн. Шуйский отправился в ливонский поход 1559/1560. Могло ли нежелание воевать со временем превратиться в желание предать? Так ведь произошло с князем Курбским, которого царь выталкивал в тот ливонский поход вместе с Шуйским.
Как протекало сражение (или резня) 26 января 1564, напали ли литовцы на движущуюся в лесах русскую колонну, подставил ли предатель-воевода московское войско под удар, подробностей мы никогда не узнаем. Но единственное рациональное объяснение всем этим странностям — это сговор между фрондирующими московскими боярами и литовскими магнатами.
Результатом была гибель девяти тысяч русских воинов, в том числе и новгородско-псковской «кованой рати». Девять тысяч русских остались лежать на покрасневшем снегу и, наверное, около половины из них умерли не сразу, а, израненные, истекли кровью и замерзли ночью…
Не все ясно и с судьбой второго русского войска, которое возглавляли братья Серебряные. Согласно Карамзину оно благополучно отступило к Смоленску. Однако документ, именуемый «Матфея Стриковского Осостовича Кроника Литовская», содержит несколько иные сведения: «Серебряный, гетман Московский, так испужался, яко покинул все, обозы и шатры и иные тяготы войсковые, абие со всем войском уходити почал. Филон Кмита, староста Оршанский, с Юрьем Осциком, воеводою Мстиславским, не имущи вящши дву тысяч войска (не имея даже двух тысяч воинов), за ними гнались, побивая и посекая и хватая; по сем, егда тако Москва розграблена была». Если это не предательство, то, как минимум, демонстрация полной военной несостоятельности аристократической верхушки, руководящей русской армией (тем не менее, один из братьев Серебряных стал героем-мучеником романа А. К. Толстого).
Вот так высокородные князья загубили лучшие военные силы, которые когда-либо имело русское государство за 700 лет своей истории.
Из книги Александра Владимировича Тюрина "Война и мир Ивана Грозного".
В январе 1564 московское войско под командованием воевод П. Шуйского, Ф. Татева и И. Охлябина, численностью около 18 тысяч человек, отправилось из Полоцка к Орше.
Как свидетельствует западный автор, князь Петр Шуйский шел «с отборными отрядами всадников, вызванных из самых крепких городов Московии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, и называемых обыкновенно кованою ратью». Новгородская и псковская «кованая рать» действительно относились к лучшим силам русского государства, которые ни в чем не уступали польской тяжелой кавалерии.
У села Барань войско должно было соединится с войском братьев Серебряных, что выступило из Вязьмы.
Однако литовский гетман Н. Ю. Радзивилл Рыжий, воевода Троцкий, и польный гетман Г. Ходкевич имели всю необходимую информацию о движении русских. Из Лукомли, где они первоначально стояли, польско-литовские войска двинулись точно в район, где находились русские войска.
Вечером 26 января, в наступающих сумерках, поляки и литовцы неожиданно атаковали русские войска у д. Овлялицы, в лесах около реки Улла (тогда Ула).
«И как будет князь Петр (Шуйский) в Литовской земле, в деревне в Овлялицех, и тут пришли безвестно (неожиданно) литовския люди многия, воевод побили и поймали многих дворян», — говорит о внезапном нападении врагов Пискаревский литописец.
Согласно Карамзину, фактически цитирующему Александро-Невскую летопись, русские военачальники перевозили отдельно оружие и доспехи. «…Князь Петр Шуйский, завоеватель Дерпта, славный и доблестию и человеколюбием, как бы ослепленный роком, изъявил удивительную неосторожность: шел без всякого устройства, с толпами невооруженными; доспехи везли на санях; впереди не было стражи; никто не думал о неприятеле — а Воевода Троцкий, Николай Радзивил, с двором Королевским, с лучшими полками Литовскими, стоял близ Витебска; имел верных лазутчиков; знал все, и вдруг близ Орши, в местах лесных, тесных, напал на Россиян. Не успев ни стать в ряды, ни вооружиться, они малодушно устремились в бегство…»
Согласно этому изложению, удар литовцев застиг русских на марше и был столь неожиданным, что русские воеводы не сумели организовать сопротивление. В самом деле, князья С. и Ф. Палецкие погибли во время резни, главный воевода П. Шуйский, при неясных обстоятельствах, после нее. В плен попал командующий передовым полком З. Очин-Плещеев, также третий воевода большого полка И. Охлябинин и 700 человек детей боярских.
Наши летописи, довольствуясь поверхностными сведениями, не сообщают, почему нападение литовцев оказалось столь неожиданным. А Карамзин и все последующие историки вполне довольны описанием типичной русской безалаберности — оружие там, доспехи сям, сами воины еще где-то.
Однако в изложении противника события выглядят несколько иначе. Победитель гетман Радзивилл сообщает в своем письме от 3-го Февраля, 1564 г.: «Когда упомянутый воевода (П. Шуйский) с войском своим выступил из лесу в поле, прилежащее к Уле, я, с другой стороны, из Луковского леса вышел на ту же равнину; впрочем при этом он имел передо мною и моим войском значительное преимущество, не только что касается до местности, которую занял, но и во всех других отношениях, чем он в самом деле и воспользовался. Когда же я выступил из лесу, будучи обо всем уведомлен моими караульными, то он, зная точно также о моем прибытии, дожидался меня, однако, на половине поля, предоставив другую половину (да вознаградит его за это Господь Бог) мне и моему войску; даже и тут — смею Вашу Милость в этом заверить — стоял он покойно в боевом порядке, нисколько не трогаясь с места, до тех пор, пока я также устроил свое войско и сделал, как следовало, все нужные распоряжения… В самом деле, великой и многой милости Всемогущего Бога должно приписать, что неприятель так поспешно обратился в бегство».
Скромно написано, но со вкусом. И, хотя Радзивилл многое не договаривает, в этом сообщении куда больше информации, чем в наших летописях. Оказывается, не таким уже внезапным было нападение литовцев. И воевода Шуйский не только был прекрасно осведомлен о приближении противника, но даже имел преимущественное положение. А вот повел себя воевода, по меньшей мере, странно, сделав всё необходимое для победы вражеского войска. Радзивилл пишет и о божественном вознаграждении Шуйского за такое поведение. Но между радзивилловых строк читается, что вознаграждение П. Шуйскому поступало отнюдь не от Господа Бога. Иначе как понять, почему московский воевода, уведомленный вражеским командующим, дожидался, пока враг построится в боевые порядки. Дожидался на своей половине поля, пока враг сделает всё ему необходимое на другой половине поля. Это мне напоминает футбольный матч, причем не простой, а договорный.
Итальянский автор кардинал Коммендоне, который писал со слов литовцев, описывает события так. «Узнавши от лазутчиков о его (Радзивилла) прибытии, москвитяне приготовили своих к битве на местах открытых; наши же редкими и смешанными рядами стали выводить своих воинов, в виду врагов, из узких тропинок, обросших кустарниками. Заметив это, русские, воспылав варварской гордостью и презрев малочисленность наших, отступили назад и дали им место и время построиться около знамен и приготовиться к битве.»
Итальянец дополняет рассказ Радзивилла новыми чудовищными деталями, оказывается Шуйский еще и освобождает пространство для выстраивания вражеских войск. Невероятно странное поведение московского военачальника кардинал объясняет «варварской гордостью». Но князь Петр Иванович Шуйский не был ни варваром, ни идиотом. Зато он был сыном фактического правителя России времен боярщины, князя Ивана Васильевича Шуйского.
Главный воевода вовсе не погиб от руки литовского ратника: «Князя Петра Шуйского збили с коня, и он з дела пеш утек и пришол в литовскую деревню; и тут мужики его ограбя и в воду посадили». То есть, местные жители его попросту обчистили и утопили. Шуйский каким-то образом покинул гущу сражения (или резни), добрался до деревни, где его и убила какая-то рвань, за что оная была престрого наказана литовским начальством.
«Нам пришлось более семи раз посылать к гонцов к боярину нашему и воеводе, ко князю Петру Ивановичу Шуйскому», пишет Грозный о том, насколько неохотно кн. Шуйский отправился в ливонский поход 1559/1560. Могло ли нежелание воевать со временем превратиться в желание предать? Так ведь произошло с князем Курбским, которого царь выталкивал в тот ливонский поход вместе с Шуйским.
Как протекало сражение (или резня) 26 января 1564, напали ли литовцы на движущуюся в лесах русскую колонну, подставил ли предатель-воевода московское войско под удар, подробностей мы никогда не узнаем. Но единственное рациональное объяснение всем этим странностям — это сговор между фрондирующими московскими боярами и литовскими магнатами.
Результатом была гибель девяти тысяч русских воинов, в том числе и новгородско-псковской «кованой рати». Девять тысяч русских остались лежать на покрасневшем снегу и, наверное, около половины из них умерли не сразу, а, израненные, истекли кровью и замерзли ночью…
Не все ясно и с судьбой второго русского войска, которое возглавляли братья Серебряные. Согласно Карамзину оно благополучно отступило к Смоленску. Однако документ, именуемый «Матфея Стриковского Осостовича Кроника Литовская», содержит несколько иные сведения: «Серебряный, гетман Московский, так испужался, яко покинул все, обозы и шатры и иные тяготы войсковые, абие со всем войском уходити почал. Филон Кмита, староста Оршанский, с Юрьем Осциком, воеводою Мстиславским, не имущи вящши дву тысяч войска (не имея даже двух тысяч воинов), за ними гнались, побивая и посекая и хватая; по сем, егда тако Москва розграблена была». Если это не предательство, то, как минимум, демонстрация полной военной несостоятельности аристократической верхушки, руководящей русской армией (тем не менее, один из братьев Серебряных стал героем-мучеником романа А. К. Толстого).
Вот так высокородные князья загубили лучшие военные силы, которые когда-либо имело русское государство за 700 лет своей истории.
В январе 1564 московское войско под командованием воевод П. Шуйского, Ф. Татева и И. Охлябина, численностью около 18 тысяч человек, отправилось из Полоцка к Орше.
Как свидетельствует западный автор, князь Петр Шуйский шел «с отборными отрядами всадников, вызванных из самых крепких городов Московии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, и называемых обыкновенно кованою ратью». Новгородская и псковская «кованая рать» действительно относились к лучшим силам русского государства, которые ни в чем не уступали польской тяжелой кавалерии.
У села Барань войско должно было соединится с войском братьев Серебряных, что выступило из Вязьмы.
Однако литовский гетман Н. Ю. Радзивилл Рыжий, воевода Троцкий, и польный гетман Г. Ходкевич имели всю необходимую информацию о движении русских. Из Лукомли, где они первоначально стояли, польско-литовские войска двинулись точно в район, где находились русские войска.
Вечером 26 января, в наступающих сумерках, поляки и литовцы неожиданно атаковали русские войска у д. Овлялицы, в лесах около реки Улла (тогда Ула).
«И как будет князь Петр (Шуйский) в Литовской земле, в деревне в Овлялицех, и тут пришли безвестно (неожиданно) литовския люди многия, воевод побили и поймали многих дворян», — говорит о внезапном нападении врагов Пискаревский литописец.
Согласно Карамзину, фактически цитирующему Александро-Невскую летопись, русские военачальники перевозили отдельно оружие и доспехи. «…Князь Петр Шуйский, завоеватель Дерпта, славный и доблестию и человеколюбием, как бы ослепленный роком, изъявил удивительную неосторожность: шел без всякого устройства, с толпами невооруженными; доспехи везли на санях; впереди не было стражи; никто не думал о неприятеле — а Воевода Троцкий, Николай Радзивил, с двором Королевским, с лучшими полками Литовскими, стоял близ Витебска; имел верных лазутчиков; знал все, и вдруг близ Орши, в местах лесных, тесных, напал на Россиян. Не успев ни стать в ряды, ни вооружиться, они малодушно устремились в бегство…»
Согласно этому изложению, удар литовцев застиг русских на марше и был столь неожиданным, что русские воеводы не сумели организовать сопротивление. В самом деле, князья С. и Ф. Палецкие погибли во время резни, главный воевода П. Шуйский, при неясных обстоятельствах, после нее. В плен попал командующий передовым полком З. Очин-Плещеев, также третий воевода большого полка И. Охлябинин и 700 человек детей боярских.
Наши летописи, довольствуясь поверхностными сведениями, не сообщают, почему нападение литовцев оказалось столь неожиданным. А Карамзин и все последующие историки вполне довольны описанием типичной русской безалаберности — оружие там, доспехи сям, сами воины еще где-то.
Однако в изложении противника события выглядят несколько иначе. Победитель гетман Радзивилл сообщает в своем письме от 3-го Февраля, 1564 г.: «Когда упомянутый воевода (П. Шуйский) с войском своим выступил из лесу в поле, прилежащее к Уле, я, с другой стороны, из Луковского леса вышел на ту же равнину; впрочем при этом он имел передо мною и моим войском значительное преимущество, не только что касается до местности, которую занял, но и во всех других отношениях, чем он в самом деле и воспользовался. Когда же я выступил из лесу, будучи обо всем уведомлен моими караульными, то он, зная точно также о моем прибытии, дожидался меня, однако, на половине поля, предоставив другую половину (да вознаградит его за это Господь Бог) мне и моему войску; даже и тут — смею Вашу Милость в этом заверить — стоял он покойно в боевом порядке, нисколько не трогаясь с места, до тех пор, пока я также устроил свое войско и сделал, как следовало, все нужные распоряжения… В самом деле, великой и многой милости Всемогущего Бога должно приписать, что неприятель так поспешно обратился в бегство».
Скромно написано, но со вкусом. И, хотя Радзивилл многое не договаривает, в этом сообщении куда больше информации, чем в наших летописях. Оказывается, не таким уже внезапным было нападение литовцев. И воевода Шуйский не только был прекрасно осведомлен о приближении противника, но даже имел преимущественное положение. А вот повел себя воевода, по меньшей мере, странно, сделав всё необходимое для победы вражеского войска. Радзивилл пишет и о божественном вознаграждении Шуйского за такое поведение. Но между радзивилловых строк читается, что вознаграждение П. Шуйскому поступало отнюдь не от Господа Бога. Иначе как понять, почему московский воевода, уведомленный вражеским командующим, дожидался, пока враг построится в боевые порядки. Дожидался на своей половине поля, пока враг сделает всё ему необходимое на другой половине поля. Это мне напоминает футбольный матч, причем не простой, а договорный.
Итальянский автор кардинал Коммендоне, который писал со слов литовцев, описывает события так. «Узнавши от лазутчиков о его (Радзивилла) прибытии, москвитяне приготовили своих к битве на местах открытых; наши же редкими и смешанными рядами стали выводить своих воинов, в виду врагов, из узких тропинок, обросших кустарниками. Заметив это, русские, воспылав варварской гордостью и презрев малочисленность наших, отступили назад и дали им место и время построиться около знамен и приготовиться к битве.»
Итальянец дополняет рассказ Радзивилла новыми чудовищными деталями, оказывается Шуйский еще и освобождает пространство для выстраивания вражеских войск. Невероятно странное поведение московского военачальника кардинал объясняет «варварской гордостью». Но князь Петр Иванович Шуйский не был ни варваром, ни идиотом. Зато он был сыном фактического правителя России времен боярщины, князя Ивана Васильевича Шуйского.
Главный воевода вовсе не погиб от руки литовского ратника: «Князя Петра Шуйского збили с коня, и он з дела пеш утек и пришол в литовскую деревню; и тут мужики его ограбя и в воду посадили». То есть, местные жители его попросту обчистили и утопили. Шуйский каким-то образом покинул гущу сражения (или резни), добрался до деревни, где его и убила какая-то рвань, за что оная была престрого наказана литовским начальством.
«Нам пришлось более семи раз посылать к гонцов к боярину нашему и воеводе, ко князю Петру Ивановичу Шуйскому», пишет Грозный о том, насколько неохотно кн. Шуйский отправился в ливонский поход 1559/1560. Могло ли нежелание воевать со временем превратиться в желание предать? Так ведь произошло с князем Курбским, которого царь выталкивал в тот ливонский поход вместе с Шуйским.
Как протекало сражение (или резня) 26 января 1564, напали ли литовцы на движущуюся в лесах русскую колонну, подставил ли предатель-воевода московское войско под удар, подробностей мы никогда не узнаем. Но единственное рациональное объяснение всем этим странностям — это сговор между фрондирующими московскими боярами и литовскими магнатами.
Результатом была гибель девяти тысяч русских воинов, в том числе и новгородско-псковской «кованой рати». Девять тысяч русских остались лежать на покрасневшем снегу и, наверное, около половины из них умерли не сразу, а, израненные, истекли кровью и замерзли ночью…
Не все ясно и с судьбой второго русского войска, которое возглавляли братья Серебряные. Согласно Карамзину оно благополучно отступило к Смоленску. Однако документ, именуемый «Матфея Стриковского Осостовича Кроника Литовская», содержит несколько иные сведения: «Серебряный, гетман Московский, так испужался, яко покинул все, обозы и шатры и иные тяготы войсковые, абие со всем войском уходити почал. Филон Кмита, староста Оршанский, с Юрьем Осциком, воеводою Мстиславским, не имущи вящши дву тысяч войска (не имея даже двух тысяч воинов), за ними гнались, побивая и посекая и хватая; по сем, егда тако Москва розграблена была». Если это не предательство, то, как минимум, демонстрация полной военной несостоятельности аристократической верхушки, руководящей русской армией (тем не менее, один из братьев Серебряных стал героем-мучеником романа А. К. Толстого).
Вот так высокородные князья загубили лучшие военные силы, которые когда-либо имело русское государство за 700 лет своей истории.
Совиетское издание "Комсомольская Правда", приводит рассказ очевидца:
"Потрясающим жлобом был Витя Цой. На свою первую зарплату он купил 10 мясных беляшей, тут же их съел и чуть было не умер от заворота кишок".
"Потрясающим жлобом был Витя Цой. На свою первую зарплату он купил 10 мясных беляшей, тут же их съел и чуть было не умер от заворота кишок".
>>34913
>литовская магнатерия фрондирует раз в десять лет, веками отбивая московитов от восточных границ
>два ушлых трусливых боярина с бодуна бегут с поля боя, роняя тегиляи
>ЭТО БЫЛА ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ ЛЕГЕНДАРНЫХ ТЖЕЛЫХ РУСИЧЕЙ
>ВЕСЬ ЦВЕТ ЗЕМЛИ РУССКОЙ ПОЛЁГ В РОЗОВОМ СНЕГУ
>>34913
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%8E%D1%80%D0%B8%D0%BD,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
Ну блядь, писателей фантастов ещё обсуждать осталось
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%8E%D1%80%D0%B8%D0%BD,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
Ну блядь, писателей фантастов ещё обсуждать осталось
>>34930
Это пересказ как Элвис обожрался сендвичей с беконом и умер на толкане
Это пересказ как Элвис обожрался сендвичей с беконом и умер на толкане
>>35005
фэнтези кринж какой-то
то есть у них есть деньги на краски, ткани, и лошадь фулл покрыть
а крепость из дерева... лол кек
фэнтези кринж какой-то
то есть у них есть деньги на краски, ткани, и лошадь фулл покрыть
а крепость из дерева... лол кек
>>35015
Конечно у князя и бояр есть деньги на предметы роскоши и вооружение. Крепости строили из дерева, потому что камня на большей части Руси мало, а дерева полно.
Конечно у князя и бояр есть деньги на предметы роскоши и вооружение. Крепости строили из дерева, потому что камня на большей части Руси мало, а дерева полно.
Действительно, зобница – это исключительно псковская мера сыпучего товара в эпоху средневековья. Впервые она упоминается в летописях в начале XIV века. Зобница напоминала деревянный короб или кадку, а ее вместимость после корректировки размера в середине XV века составляла 14 пудов ржи. В свою очередь, зобница делилась на 2 позобенья и на 4 четвертка.
Трудно переоценить значение этого эталона веса в повседневной жизни псковичей. С зобницей были связаны драматические события, произошедшие в Пскове в 1458 году. С большой долей вероятности мы можем реконструировать картину случившегося. Псковские посадники, скорее всего, под нажимом крупных торговцев зерном, тайно уменьшили размер зобницы (примерно так же в наши дни действуют многие производители продуктов: цена товара вроде бы прежняя, но вес продукта уменьшен). Псковичи об этом стало известно, было созвано вече и на общем сходе господа псковичи «прибавиша зобницы»». Более того, рядом с зобницей повесили палицу, которой постукивали по стенам короба для лучшего уплотнения сыпучего товара, следовательно, и для большей вместительности.
Не забыли и о провинившихся посадниках. Летописец на этот счет лаконично записал на страницах хроники: «а старых посадников избив на вечи».
Здесь стоит напомнить, что в те времена основным продуктом питания у псковичей, впрочем, как и у всего населения Древней Руси, являлся хлеб. И псковичи, слава Богу, хлеб растить умели. Псковская земля, в отличие от соседней с ней Новгородской земли, полностью обеспечивала себя хлебом и сельскохозяйственными продуктами. Более того, псковичи вывозили хлеб на продажу в тот же Новгород, а также на Запад, в земли Ливонского ордена.
Насколько важен был хлеб в жизни Пскова, насколько тесно было связано все псковское население с куплей-продажей хлеба говорит то большое и разностороннее внимание, которые уделяют псковские летописи этому продукту питания и всему, что с ним связано. Цены на хлеб, засухи, заморозки, обильные дожди, поздняя зима, ранняя зима, тревога за судьбу урожая… Подобные записи постоянно встречаются на страницах псковских летописей. И очень часто местные летописцы отмечают голод в других местах Русского государства, но хороший урожай в Псковской земле, что подчеркивает устойчивость здешнего земледелия.
В 1403 году, например, «было сухо, но урожай был хороший». В 1434 году «в Немецкой земле дорогие цены на хлеб, а во Пскове хлеба много».
О трехлетнем неурожае 1420—1422 гг. псковский летописец написал более подробно: «На всю Рускую землю бысть глад велик по 3 годы: и преже в Новгороде и по всемь их волостем, и на Москве, и по всей Московской и по всей Тферской». И далее (переведено на современный язык): «А в Пскове на Крому клети были полны всякого изобилия, еще из старых лет. И пошли к Пскову новгородцы, карелы, чудь, вожане, и тверичи, и москвичи, и, проще сказать, со всей Русской земли. И пришло их в Псков многое множество. И начали скупать рожь в Пскове, по пригородам и по волостям и возить за рубеж». Не тогда ли и сложилась поговорка: «Пскович на мякине вырос, но за чужим хлебом не ходил и взаймы не просил».
Как видим, на случай неурожаев и всякого рода непредвиденных обстоятельств у псковичей в кромских клетях хранились стратегические запасы зерна. Возможно, что и других видов продовольствия. Кстати, кромские клети будут уничтожены в 1510 году по приказу великого князя Московского Василия III. Заодно с вечевым колоколом.
Трудно переоценить значение этого эталона веса в повседневной жизни псковичей. С зобницей были связаны драматические события, произошедшие в Пскове в 1458 году. С большой долей вероятности мы можем реконструировать картину случившегося. Псковские посадники, скорее всего, под нажимом крупных торговцев зерном, тайно уменьшили размер зобницы (примерно так же в наши дни действуют многие производители продуктов: цена товара вроде бы прежняя, но вес продукта уменьшен). Псковичи об этом стало известно, было созвано вече и на общем сходе господа псковичи «прибавиша зобницы»». Более того, рядом с зобницей повесили палицу, которой постукивали по стенам короба для лучшего уплотнения сыпучего товара, следовательно, и для большей вместительности.
Не забыли и о провинившихся посадниках. Летописец на этот счет лаконично записал на страницах хроники: «а старых посадников избив на вечи».
Здесь стоит напомнить, что в те времена основным продуктом питания у псковичей, впрочем, как и у всего населения Древней Руси, являлся хлеб. И псковичи, слава Богу, хлеб растить умели. Псковская земля, в отличие от соседней с ней Новгородской земли, полностью обеспечивала себя хлебом и сельскохозяйственными продуктами. Более того, псковичи вывозили хлеб на продажу в тот же Новгород, а также на Запад, в земли Ливонского ордена.
Насколько важен был хлеб в жизни Пскова, насколько тесно было связано все псковское население с куплей-продажей хлеба говорит то большое и разностороннее внимание, которые уделяют псковские летописи этому продукту питания и всему, что с ним связано. Цены на хлеб, засухи, заморозки, обильные дожди, поздняя зима, ранняя зима, тревога за судьбу урожая… Подобные записи постоянно встречаются на страницах псковских летописей. И очень часто местные летописцы отмечают голод в других местах Русского государства, но хороший урожай в Псковской земле, что подчеркивает устойчивость здешнего земледелия.
В 1403 году, например, «было сухо, но урожай был хороший». В 1434 году «в Немецкой земле дорогие цены на хлеб, а во Пскове хлеба много».
О трехлетнем неурожае 1420—1422 гг. псковский летописец написал более подробно: «На всю Рускую землю бысть глад велик по 3 годы: и преже в Новгороде и по всемь их волостем, и на Москве, и по всей Московской и по всей Тферской». И далее (переведено на современный язык): «А в Пскове на Крому клети были полны всякого изобилия, еще из старых лет. И пошли к Пскову новгородцы, карелы, чудь, вожане, и тверичи, и москвичи, и, проще сказать, со всей Русской земли. И пришло их в Псков многое множество. И начали скупать рожь в Пскове, по пригородам и по волостям и возить за рубеж». Не тогда ли и сложилась поговорка: «Пскович на мякине вырос, но за чужим хлебом не ходил и взаймы не просил».
Как видим, на случай неурожаев и всякого рода непредвиденных обстоятельств у псковичей в кромских клетях хранились стратегические запасы зерна. Возможно, что и других видов продовольствия. Кстати, кромские клети будут уничтожены в 1510 году по приказу великого князя Московского Василия III. Заодно с вечевым колоколом.
Действительно, зобница – это исключительно псковская мера сыпучего товара в эпоху средневековья. Впервые она упоминается в летописях в начале XIV века. Зобница напоминала деревянный короб или кадку, а ее вместимость после корректировки размера в середине XV века составляла 14 пудов ржи. В свою очередь, зобница делилась на 2 позобенья и на 4 четвертка.
Трудно переоценить значение этого эталона веса в повседневной жизни псковичей. С зобницей были связаны драматические события, произошедшие в Пскове в 1458 году. С большой долей вероятности мы можем реконструировать картину случившегося. Псковские посадники, скорее всего, под нажимом крупных торговцев зерном, тайно уменьшили размер зобницы (примерно так же в наши дни действуют многие производители продуктов: цена товара вроде бы прежняя, но вес продукта уменьшен). Псковичи об этом стало известно, было созвано вече и на общем сходе господа псковичи «прибавиша зобницы»». Более того, рядом с зобницей повесили палицу, которой постукивали по стенам короба для лучшего уплотнения сыпучего товара, следовательно, и для большей вместительности.
Не забыли и о провинившихся посадниках. Летописец на этот счет лаконично записал на страницах хроники: «а старых посадников избив на вечи».
Здесь стоит напомнить, что в те времена основным продуктом питания у псковичей, впрочем, как и у всего населения Древней Руси, являлся хлеб. И псковичи, слава Богу, хлеб растить умели. Псковская земля, в отличие от соседней с ней Новгородской земли, полностью обеспечивала себя хлебом и сельскохозяйственными продуктами. Более того, псковичи вывозили хлеб на продажу в тот же Новгород, а также на Запад, в земли Ливонского ордена.
Насколько важен был хлеб в жизни Пскова, насколько тесно было связано все псковское население с куплей-продажей хлеба говорит то большое и разностороннее внимание, которые уделяют псковские летописи этому продукту питания и всему, что с ним связано. Цены на хлеб, засухи, заморозки, обильные дожди, поздняя зима, ранняя зима, тревога за судьбу урожая… Подобные записи постоянно встречаются на страницах псковских летописей. И очень часто местные летописцы отмечают голод в других местах Русского государства, но хороший урожай в Псковской земле, что подчеркивает устойчивость здешнего земледелия.
В 1403 году, например, «было сухо, но урожай был хороший». В 1434 году «в Немецкой земле дорогие цены на хлеб, а во Пскове хлеба много».
О трехлетнем неурожае 1420—1422 гг. псковский летописец написал более подробно: «На всю Рускую землю бысть глад велик по 3 годы: и преже в Новгороде и по всемь их волостем, и на Москве, и по всей Московской и по всей Тферской». И далее (переведено на современный язык): «А в Пскове на Крому клети были полны всякого изобилия, еще из старых лет. И пошли к Пскову новгородцы, карелы, чудь, вожане, и тверичи, и москвичи, и, проще сказать, со всей Русской земли. И пришло их в Псков многое множество. И начали скупать рожь в Пскове, по пригородам и по волостям и возить за рубеж». Не тогда ли и сложилась поговорка: «Пскович на мякине вырос, но за чужим хлебом не ходил и взаймы не просил».
Как видим, на случай неурожаев и всякого рода непредвиденных обстоятельств у псковичей в кромских клетях хранились стратегические запасы зерна. Возможно, что и других видов продовольствия. Кстати, кромские клети будут уничтожены в 1510 году по приказу великого князя Московского Василия III. Заодно с вечевым колоколом.
Трудно переоценить значение этого эталона веса в повседневной жизни псковичей. С зобницей были связаны драматические события, произошедшие в Пскове в 1458 году. С большой долей вероятности мы можем реконструировать картину случившегося. Псковские посадники, скорее всего, под нажимом крупных торговцев зерном, тайно уменьшили размер зобницы (примерно так же в наши дни действуют многие производители продуктов: цена товара вроде бы прежняя, но вес продукта уменьшен). Псковичи об этом стало известно, было созвано вече и на общем сходе господа псковичи «прибавиша зобницы»». Более того, рядом с зобницей повесили палицу, которой постукивали по стенам короба для лучшего уплотнения сыпучего товара, следовательно, и для большей вместительности.
Не забыли и о провинившихся посадниках. Летописец на этот счет лаконично записал на страницах хроники: «а старых посадников избив на вечи».
Здесь стоит напомнить, что в те времена основным продуктом питания у псковичей, впрочем, как и у всего населения Древней Руси, являлся хлеб. И псковичи, слава Богу, хлеб растить умели. Псковская земля, в отличие от соседней с ней Новгородской земли, полностью обеспечивала себя хлебом и сельскохозяйственными продуктами. Более того, псковичи вывозили хлеб на продажу в тот же Новгород, а также на Запад, в земли Ливонского ордена.
Насколько важен был хлеб в жизни Пскова, насколько тесно было связано все псковское население с куплей-продажей хлеба говорит то большое и разностороннее внимание, которые уделяют псковские летописи этому продукту питания и всему, что с ним связано. Цены на хлеб, засухи, заморозки, обильные дожди, поздняя зима, ранняя зима, тревога за судьбу урожая… Подобные записи постоянно встречаются на страницах псковских летописей. И очень часто местные летописцы отмечают голод в других местах Русского государства, но хороший урожай в Псковской земле, что подчеркивает устойчивость здешнего земледелия.
В 1403 году, например, «было сухо, но урожай был хороший». В 1434 году «в Немецкой земле дорогие цены на хлеб, а во Пскове хлеба много».
О трехлетнем неурожае 1420—1422 гг. псковский летописец написал более подробно: «На всю Рускую землю бысть глад велик по 3 годы: и преже в Новгороде и по всемь их волостем, и на Москве, и по всей Московской и по всей Тферской». И далее (переведено на современный язык): «А в Пскове на Крому клети были полны всякого изобилия, еще из старых лет. И пошли к Пскову новгородцы, карелы, чудь, вожане, и тверичи, и москвичи, и, проще сказать, со всей Русской земли. И пришло их в Псков многое множество. И начали скупать рожь в Пскове, по пригородам и по волостям и возить за рубеж». Не тогда ли и сложилась поговорка: «Пскович на мякине вырос, но за чужим хлебом не ходил и взаймы не просил».
Как видим, на случай неурожаев и всякого рода непредвиденных обстоятельств у псковичей в кромских клетях хранились стратегические запасы зерна. Возможно, что и других видов продовольствия. Кстати, кромские клети будут уничтожены в 1510 году по приказу великого князя Московского Василия III. Заодно с вечевым колоколом.
>>35281
Говорит русский доспех до монгол такой же тяжелый как в европе того же времени. Тяжелые русичи 13 века это база.
Говорит русский доспех до монгол такой же тяжелый как в европе того же времени. Тяжелые русичи 13 века это база.
2,1 Мб, 1748x2408Базированная европейская карта 1493 года. Как известно всякому европейцу, настоящая Русь и настоящая русская культура это земли Пскова и Новгорода, а не монголо-татарская Московия.
>>35296
Вот карты Украины 17 века. Прямо в названиях указана Украина. Теперь покажите карты Российской Федерации до 1991 года.
Вот карты Украины 17 века. Прямо в названиях указана Украина. Теперь покажите карты Российской Федерации до 1991 года.
Можете посоветовать книгу/книги для обывателя, чтобы структурировать свои знания и восполнить пробелы? Конечно было бы неплохо заиметь книгу от Руси до к примеру 1917 года, но почитав того же Дворниченко А.Ю., Кащенко С.Г - показалось как-то сумбурно всё, читал и Мавродина В. В., вот у него интересно, но объем солидный да, натыкался на Соловьева и его 15 томов, у этого вообще детальность описания поражает, но оно мне нахуй не нужно, я же не историк.
Короче, было бы неплохо пару, тройку книг охватывающие период от становления древнерусского государства и до к примеру событий 93 года.
Желательно что-то современное, тот же Карамзин это конечно классика. все дела, но охуительные истории про сожжение древлян воробьями итд это забавляет скорее
Ну если таких книг у нас не изобрели, то пойду дрочить Мавродина
Короче, было бы неплохо пару, тройку книг охватывающие период от становления древнерусского государства и до к примеру событий 93 года.
Желательно что-то современное, тот же Карамзин это конечно классика. все дела, но охуительные истории про сожжение древлян воробьями итд это забавляет скорее
Ну если таких книг у нас не изобрели, то пойду дрочить Мавродина
>>35343
Обычно на такие вопросы советуют институтские учебники истории. У разных балаболов в интернетах когда спрашивают или тома выпуска ссср читать, причем опуская мемы советской эпохи про классовые приколы или учебники институтские.
Обычно на такие вопросы советуют институтские учебники истории. У разных балаболов в интернетах когда спрашивают или тома выпуска ссср читать, причем опуская мемы советской эпохи про классовые приколы или учебники институтские.
>>33245
все вышеупомянутые народы страдают ресентиментом ибо были завоеваны/выебаны славянами в своей истории, славяне навязали им свою культуру и кровь, мимопоговорки - это ничто
все вышеупомянутые народы страдают ресентиментом ибо были завоеваны/выебаны славянами в своей истории, славяне навязали им свою культуру и кровь, мимопоговорки - это ничто
>>33852
хз, в любом крупном наверное. Не знаю как там на севере в Новгороде было в средневековье, думаю тяжко, эти земли ещё и нужно было обрабатывать, там жили суровые норды, ну, русские короче
хз, в любом крупном наверное. Не знаю как там на севере в Новгороде было в средневековье, думаю тяжко, эти земли ещё и нужно было обрабатывать, там жили суровые норды, ну, русские короче
Поражение России в войне с Японией имело важные последствия для всей Европы, понизив престиж «белых» в глазах неевропейских народов, ибо впервые в новейшей истории азиатское государство разбивало наголову мощную европейскую державу. Один наблюдатель отмечал в 1909 году, что эта война «радикально перекроила» настроения на Востоке: «Не было ни одной азиатской страны, от Китая до Персии, которая не ощутила бы реакции на русско-японскую войну и у которой не пробудились бы новые амбиции. Обычно они находили выражение в желании добиться независимости, в требовании равноправия с белыми народами и приводили в результате к снижению западного престижа на Востоке» (Millard T.F. America and the Far Eastern Question. N. Y., 1909. P. 1–2). В каком-то смысле русско-японская война знаменовала начало процесса колониального сопротивления и деколонизации, завершившегося полвека спустя.
>>35505
Россия/СССР даже и без этого были во главе этого процесса. да и сейчас продолжает делать ставку на "развивающейся" мир и унижает западные державы в их же бывших колониях. Так что для России скорее нетипичны попытки играть в Западный колониализм. Такого рода политика у нас проводилась сравнительно недолго и была во всех отношениях провальной.
>В каком-то смысле русско-японская война знаменовала начало процесса колониального сопротивления и деколонизации, завершившегося полвека спустя.
Россия/СССР даже и без этого были во главе этого процесса. да и сейчас продолжает делать ставку на "развивающейся" мир и унижает западные державы в их же бывших колониях. Так что для России скорее нетипичны попытки играть в Западный колониализм. Такого рода политика у нас проводилась сравнительно недолго и была во всех отношениях провальной.
14 октября Трепов объявил, что в случае продолжения беспорядков он вынужден будет прибегнуть к военной силе114.
Он окружил войсками здание университета и с 15 октября запретил проведение в нем всяких сходок. Несколько дней спустя он вообще закрыл университет до конца учебного года. Реакционные элементы бросились избивать студентов, евреев и всех, кто, на их взгляд, выглядел подозрительно. Даже просто носить очки в эти дни было далеко не безопасно. [В революционные годы — и в 1905—1906-м, и в 1917-м — «очкарики» были предметом ненависти и для монархистов и для толп. См.: Parry A.// Volski A. [Machajski]. Умственный рабочий. N.Y.; Baltimore, 1968]
Он окружил войсками здание университета и с 15 октября запретил проведение в нем всяких сходок. Несколько дней спустя он вообще закрыл университет до конца учебного года. Реакционные элементы бросились избивать студентов, евреев и всех, кто, на их взгляд, выглядел подозрительно. Даже просто носить очки в эти дни было далеко не безопасно. [В революционные годы — и в 1905—1906-м, и в 1917-м — «очкарики» были предметом ненависти и для монархистов и для толп. См.: Parry A.// Volski A. [Machajski]. Умственный рабочий. N.Y.; Baltimore, 1968]
Крестьянин-великоросс, до мозга костей проникнутый крепостным сознанием, не только не помышлял о гражданских и политических правах, но и, как мы увидим далее, к таким идеям относился весьма презрительно. Правительство должно быть властным и сильным — то есть способным добиваться безоговорочного послушания. Ограниченное в своей власти правительство, поддающееся внешнему влиянию и спокойно сносящее поругание, казалось крестьянину противоречащим самому смыслу слова. По мнению чиновников, непосредственно занятых в управлении страной и знакомых с крестьянскими воззрениями, конституционный строй западного образца означал лишь одно — анархию. Крестьяне поймут конституцию единственным образом — в смысле свободы от всяких обязательств перед государством, которые они и исполняли-то только потому, что не имели иного выбора; тогда — долой все подати, долой рекрутчину и, прежде всего, долой частное землевладение. Даже сравнительно либеральные чиновники относились к русским крестьянам как к дикарям, которых можно держать в узде лишь потому, что они считают своих господ сделанными из другого теста. Во многих отношениях бюрократия относилась к населению, как европейские державы относились к колониям: некоторые наблюдатели проводили параллель между российской администрацией и британской государственной службой в Индии.
>>35526
очередная безапелляционная хуита
очередная безапелляционная хуита
>>35526
Какая то бредятина, учитывая сколько помещиков подняли на вилы за 300 лет КП. Я уж не говорю о том что на западе жили еще хуже чем у нас при КП, лол.
Какая то бредятина, учитывая сколько помещиков подняли на вилы за 300 лет КП. Я уж не говорю о том что на западе жили еще хуже чем у нас при КП, лол.
1,3 Мб, 2634x3500>>35999
Современник хорошо демонстрирует подобные настроения на примере имения помещика Горлова в Самарской губернии, когда крестьянам объявили волю и толковали основные положения предстоящей реформы отмены крепостного права: «Ночевать я проехал в Волостниковку к помещику Горлову.
К сумеркам приехал в Кокряты. Сидора дома нет.
– Где он? – спросил я.
– В конторе к воле приписывается. Истинной воли мужики доискались, так теперь все в конторе собрались, – сказала мне баба; помещиков, слышь, рубить велено.
Пошел я в контору. Толпа, шум, гам, толкотня, какое-то зверское ухарство на лицах. Сходка о том как делить барскую рожь и как молотить еѐ, или по себе снопы прямо разделить? Решили обмолотить миром.
Прислушиваюсь к толкам: дворян резать, вешать, рубить топорами; топоры насадить на длинные колья. Вообще размер пугачевщины; старосту прогнали. Какой-то грамотей записывает поименно мужиков в истинную волю; а толпа сортирует».
>Какая то бредятина, учитывая сколько помещиков подняли на вилы за 300 лет КП.
Современник хорошо демонстрирует подобные настроения на примере имения помещика Горлова в Самарской губернии, когда крестьянам объявили волю и толковали основные положения предстоящей реформы отмены крепостного права: «Ночевать я проехал в Волостниковку к помещику Горлову.
К сумеркам приехал в Кокряты. Сидора дома нет.
– Где он? – спросил я.
– В конторе к воле приписывается. Истинной воли мужики доискались, так теперь все в конторе собрались, – сказала мне баба; помещиков, слышь, рубить велено.
Пошел я в контору. Толпа, шум, гам, толкотня, какое-то зверское ухарство на лицах. Сходка о том как делить барскую рожь и как молотить еѐ, или по себе снопы прямо разделить? Решили обмолотить миром.
Прислушиваюсь к толкам: дворян резать, вешать, рубить топорами; топоры насадить на длинные колья. Вообще размер пугачевщины; старосту прогнали. Какой-то грамотей записывает поименно мужиков в истинную волю; а толпа сортирует».
>Крестьяне поймут конституцию единственным образом — в смысле свободы от всяких обязательств перед государством, которые они и исполняли-то только потому, что не имели иного выбора; тогда — долой все подати, долой рекрутчину и, прежде всего, долой частное землевладение. Даже сравнительно либеральные чиновники относились к русским крестьянам как к дикарям, которых можно держать в узде лишь потому, что они считают своих господ сделанными из другого теста.
Я правильно понял, что в России холопы, после реформ Петра I, стали кем-то типа спартанских илотов?
>>36117
не знаю, что ты там понял, но холопы под конец правления Петра (и окончательно при Елизавете (там остаточно решали вопрос с теми, кто из-за несовершенства законов оказался в собственности у податных)) были переведены в крепостные со всеми сопутствующими для них последствиями
не знаю, что ты там понял, но холопы под конец правления Петра (и окончательно при Елизавете (там остаточно решали вопрос с теми, кто из-за несовершенства законов оказался в собственности у податных)) были переведены в крепостные со всеми сопутствующими для них последствиями
>>36235
Среди современных Рюриковичей украинцев нет.
О Рюрике и Древней Руси украинцы узнали в XVII веке из русских летописей.
Среди современных Рюриковичей украинцев нет.
О Рюрике и Древней Руси украинцы узнали в XVII веке из русских летописей.
>>36236
А среди настоящих Рюриковичей - два из двух найденных.
Но если угодно, можно их поляками назвать, так даже точнее будет. Украинцы с поляками - один народ.
А среди настоящих Рюриковичей - два из двух найденных.
Но если угодно, можно их поляками назвать, так даже точнее будет. Украинцы с поляками - один народ.
>>36243
Точнее - ополяченные татары и черкесы
Точнее - ополяченные татары и черкесы
Описанные взгляды составляли основу крестьянской политической философии, которая при всей ее противоречивости имела определенную логику. Для крестьянина правительство было силой, которая принуждала к повиновению: основная задача правительства — заставлять людей делать то, что, предоставленные сами себе, они бы никогда делать не стали, то есть платить налоги, служить в армии, уважать частное право на землю. Согласно этому принципу, слабое правительство правительством не считалось. Эпитет «Грозный», прибавляемый к нравственно неуравновешенному, жестокому царю Ивану IV, в действительности означает «внушающий трепетный ужас» и не таит в себе осуждения. Лица, облеченные властью и не внушающие такой трепет, не заслуживают уважения. Соблюдение законов, с точки зрения крестьян, всегда представляло подчинение воле того, кто сильней, а вовсе не признание общепринятых принципов или интересов. «Сегодня, как и во дни крепостного права, — писал Самарин, — крестьянин не знает иного ручательства царской воли, кроме силы оружия: ружейный залп для него все еще единственное подлинное подтверждение царского указа». При таком мировоззрении моральная оценка правительства или его поступков столь же бессмысленна, как осуждение или одобрение капризов природы. Правительство не может быть плохим или хорошим, оно может быть только сильным или слабым, причем сильное предпочтительнее. (Точно так же крепостные предпочитали жестокого, но преуспевающего хозяина мягкому, но неудачливому.) При слабом правлении создавались предпосылки возврата к примитивной воле, понимаемой как право делать что вздумается, без оглядки на установленные человечеством запреты. Русское правительство учитывало эти настроения и делало все возможное, чтобы внушить массам представление о своей безграничной власти. Опытные государственные деятели выступали против свободы печати и парламентарных форм управления по большей части из опасения, что существование открытой, узаконенной оппозиции будет воспринято крестьянами как признак слабости и сигнал к восстанию.
Таким образом, крестьянские настроения весьма пагубно сказывались на политической эволюции России, потворствуя консервативным склонностям монархии и препятствуя демократизации, которой требовало экономическое и культурное развитие. В то же время это давало возможность демагогам, подогревающим в крестьянах чувство обиды и несбыточные надежды, разжигать крестьянскую революцию.
Таким образом, крестьянские настроения весьма пагубно сказывались на политической эволюции России, потворствуя консервативным склонностям монархии и препятствуя демократизации, которой требовало экономическое и культурное развитие. В то же время это давало возможность демагогам, подогревающим в крестьянах чувство обиды и несбыточные надежды, разжигать крестьянскую революцию.
Описанные взгляды составляли основу крестьянской политической философии, которая при всей ее противоречивости имела определенную логику. Для крестьянина правительство было силой, которая принуждала к повиновению: основная задача правительства — заставлять людей делать то, что, предоставленные сами себе, они бы никогда делать не стали, то есть платить налоги, служить в армии, уважать частное право на землю. Согласно этому принципу, слабое правительство правительством не считалось. Эпитет «Грозный», прибавляемый к нравственно неуравновешенному, жестокому царю Ивану IV, в действительности означает «внушающий трепетный ужас» и не таит в себе осуждения. Лица, облеченные властью и не внушающие такой трепет, не заслуживают уважения. Соблюдение законов, с точки зрения крестьян, всегда представляло подчинение воле того, кто сильней, а вовсе не признание общепринятых принципов или интересов. «Сегодня, как и во дни крепостного права, — писал Самарин, — крестьянин не знает иного ручательства царской воли, кроме силы оружия: ружейный залп для него все еще единственное подлинное подтверждение царского указа». При таком мировоззрении моральная оценка правительства или его поступков столь же бессмысленна, как осуждение или одобрение капризов природы. Правительство не может быть плохим или хорошим, оно может быть только сильным или слабым, причем сильное предпочтительнее. (Точно так же крепостные предпочитали жестокого, но преуспевающего хозяина мягкому, но неудачливому.) При слабом правлении создавались предпосылки возврата к примитивной воле, понимаемой как право делать что вздумается, без оглядки на установленные человечеством запреты. Русское правительство учитывало эти настроения и делало все возможное, чтобы внушить массам представление о своей безграничной власти. Опытные государственные деятели выступали против свободы печати и парламентарных форм управления по большей части из опасения, что существование открытой, узаконенной оппозиции будет воспринято крестьянами как признак слабости и сигнал к восстанию.
Таким образом, крестьянские настроения весьма пагубно сказывались на политической эволюции России, потворствуя консервативным склонностям монархии и препятствуя демократизации, которой требовало экономическое и культурное развитие. В то же время это давало возможность демагогам, подогревающим в крестьянах чувство обиды и несбыточные надежды, разжигать крестьянскую революцию.
Таким образом, крестьянские настроения весьма пагубно сказывались на политической эволюции России, потворствуя консервативным склонностям монархии и препятствуя демократизации, которой требовало экономическое и культурное развитие. В то же время это давало возможность демагогам, подогревающим в крестьянах чувство обиды и несбыточные надежды, разжигать крестьянскую революцию.
Появление в 1910 году книги Бунина «Деревня», запечатлевшей картины почти средневекового мрака, произвело, по словам современного критика, «впечатление потрясающее»: «Русская литература знает много неприкрашенных изображений русской деревни, но никогда еще русская читающая публика не имела перед собой такого огромного полотна, на котором с подобной беспощадной правдивостью была бы показана самая изнанка крестьянского и близкого к крестьянскому быта во всей его духовной неприглядности и беспомощности. Потрясало в «Деревне» русского читателя не изображение материального, культурного, правового убожества — к этому был уже привычен русский читатель, воспитанный на произведениях тех из русских народников, которые были подлинными художниками, — потрясало сознание именно духовного убожества русской крестьянской действительности и, более того, — сознание безысходности этого убожества. Вместо чуть не святого лика русского крестьянина, у которого нужно учиться житейской мудрости, со страниц бунинской «Деревни» на читателя взглянуло существо жалкое и дикое, неспособное преодолеть свою дикость ни в порядке материального преуспеяния… ни в порядке приобщения к образованию… Максимум, чего успевает достичь показанный Буниным русский крестьянин даже в лице тех, кто поднимается над «нормальным» уровнем крестьянской дикости, — это только сознания этой своей безысходной дикости, сознания своей обреченности…».
Хотя у крестьянина не было никаких представлений о естественном праве, у него было представление о правопорядке, укорененном в обычае. Некоторые ученые, занимавшиеся этой проблемой, считают, что в русской деревне была своя система правовых норм, вполне соответствовавшая сформулированной официальной юриспруденцией. Другие утверждают, что крестьянское обычное право не обладало качествами, необходимыми настоящей правовой системе, такими, как связанность и единообразие приложимости. Последнее утверждение представляется более убедительным. Русские крестьяне знали закон (lex), но не справедливость (jus). В этом нет ничего удивительного. Замкнутым и достаточно изолированным общинам не было необходимости проводить различие между законом и обычаем. Это различие впервые остро ощутилось в III веке до Р.Х. в связи с завоеваниями Македонии, когда впервые в единую державу были объединены рассеянные сообщества с самыми различными правовыми укладами. В ответ на эту ситуацию философы-стоики сформулировали законы природы как универсальный свод ценностей, связывающих все человечество. Поскольку русские деревенские общины продолжали вести обособленное существование, у них не было нужды во всеобъемлющей системе правовых норм и они вполне обходились своеобразной смесью здравого смысла и прецедентного права, улаживая все разногласия неформальными способами, по-семейному.
Об этом же говорит и широкий разброс решений, принятых на деревенских разбирательствах взаимных тяжб. Один исследователь пришел к выводу, что крестьяне относились к закону скорее субъективно, чем объективно, а это означает, что в действительности закон им был просто неведом. Другие исследователи, придерживаясь той же мысли, утверждают, что крестьяне знали только «живое право», рассуждая каждое дело по его конкретным обстоятельствам и сообразуясь с совестью как с основным критерием50. Не вдаваясь в выяснение, считать ли подобную практику вполне отвечающей понятию закона, можно, во всяком случае, утверждать, что крестьяне относились к издаваемым правительством указам не как к закону, а как к единовременному распоряжению, а это вынуждало власти по нескольку раз повторять одни и те же указы, без чего крестьяне просто не принимали их в расчет: «Без нового приказа никто исполнять не станет, все думают, приказано было только на «тот раз». Вышел приказ не рубить березок на «май». Куда приказ дошел… там и не рубили тот год. На следующий год нет приказа — везде май ставят. Пришел «строгий» приказ насадить по улицам березки — насадили. Березки посохли. Нет на следующий год приказа, — никто не подсаживает новых, да и начальство волостное само о приказе забыло. Притом же волостной староста, сотский,, тоже по-мужицки думают, что распоряжение на этот раз только и сделано… Подати теперь платить. Каждому бы можно из опыта знать, что подати нужно платить в срок, что их не простят, а все-таки без особенного, да еще строгого приказа никто, ни один «богач» платить не станет. Може, и так обойдется, може, и не потребуют».
Отношение к закону как к указаниям, издаваемым по ничем не объяснимым причинам и исполняемым только принудительно, препятствовало развитию у крестьян основных качеств гражданина.
Хотя у крестьянина не было никаких представлений о естественном праве, у него было представление о правопорядке, укорененном в обычае. Некоторые ученые, занимавшиеся этой проблемой, считают, что в русской деревне была своя система правовых норм, вполне соответствовавшая сформулированной официальной юриспруденцией. Другие утверждают, что крестьянское обычное право не обладало качествами, необходимыми настоящей правовой системе, такими, как связанность и единообразие приложимости. Последнее утверждение представляется более убедительным. Русские крестьяне знали закон (lex), но не справедливость (jus). В этом нет ничего удивительного. Замкнутым и достаточно изолированным общинам не было необходимости проводить различие между законом и обычаем. Это различие впервые остро ощутилось в III веке до Р.Х. в связи с завоеваниями Македонии, когда впервые в единую державу были объединены рассеянные сообщества с самыми различными правовыми укладами. В ответ на эту ситуацию философы-стоики сформулировали законы природы как универсальный свод ценностей, связывающих все человечество. Поскольку русские деревенские общины продолжали вести обособленное существование, у них не было нужды во всеобъемлющей системе правовых норм и они вполне обходились своеобразной смесью здравого смысла и прецедентного права, улаживая все разногласия неформальными способами, по-семейному.
Об этом же говорит и широкий разброс решений, принятых на деревенских разбирательствах взаимных тяжб. Один исследователь пришел к выводу, что крестьяне относились к закону скорее субъективно, чем объективно, а это означает, что в действительности закон им был просто неведом. Другие исследователи, придерживаясь той же мысли, утверждают, что крестьяне знали только «живое право», рассуждая каждое дело по его конкретным обстоятельствам и сообразуясь с совестью как с основным критерием50. Не вдаваясь в выяснение, считать ли подобную практику вполне отвечающей понятию закона, можно, во всяком случае, утверждать, что крестьяне относились к издаваемым правительством указам не как к закону, а как к единовременному распоряжению, а это вынуждало власти по нескольку раз повторять одни и те же указы, без чего крестьяне просто не принимали их в расчет: «Без нового приказа никто исполнять не станет, все думают, приказано было только на «тот раз». Вышел приказ не рубить березок на «май». Куда приказ дошел… там и не рубили тот год. На следующий год нет приказа — везде май ставят. Пришел «строгий» приказ насадить по улицам березки — насадили. Березки посохли. Нет на следующий год приказа, — никто не подсаживает новых, да и начальство волостное само о приказе забыло. Притом же волостной староста, сотский,, тоже по-мужицки думают, что распоряжение на этот раз только и сделано… Подати теперь платить. Каждому бы можно из опыта знать, что подати нужно платить в срок, что их не простят, а все-таки без особенного, да еще строгого приказа никто, ни один «богач» платить не станет. Може, и так обойдется, може, и не потребуют».
Отношение к закону как к указаниям, издаваемым по ничем не объяснимым причинам и исполняемым только принудительно, препятствовало развитию у крестьян основных качеств гражданина.
Появление в 1910 году книги Бунина «Деревня», запечатлевшей картины почти средневекового мрака, произвело, по словам современного критика, «впечатление потрясающее»: «Русская литература знает много неприкрашенных изображений русской деревни, но никогда еще русская читающая публика не имела перед собой такого огромного полотна, на котором с подобной беспощадной правдивостью была бы показана самая изнанка крестьянского и близкого к крестьянскому быта во всей его духовной неприглядности и беспомощности. Потрясало в «Деревне» русского читателя не изображение материального, культурного, правового убожества — к этому был уже привычен русский читатель, воспитанный на произведениях тех из русских народников, которые были подлинными художниками, — потрясало сознание именно духовного убожества русской крестьянской действительности и, более того, — сознание безысходности этого убожества. Вместо чуть не святого лика русского крестьянина, у которого нужно учиться житейской мудрости, со страниц бунинской «Деревни» на читателя взглянуло существо жалкое и дикое, неспособное преодолеть свою дикость ни в порядке материального преуспеяния… ни в порядке приобщения к образованию… Максимум, чего успевает достичь показанный Буниным русский крестьянин даже в лице тех, кто поднимается над «нормальным» уровнем крестьянской дикости, — это только сознания этой своей безысходной дикости, сознания своей обреченности…».
Хотя у крестьянина не было никаких представлений о естественном праве, у него было представление о правопорядке, укорененном в обычае. Некоторые ученые, занимавшиеся этой проблемой, считают, что в русской деревне была своя система правовых норм, вполне соответствовавшая сформулированной официальной юриспруденцией. Другие утверждают, что крестьянское обычное право не обладало качествами, необходимыми настоящей правовой системе, такими, как связанность и единообразие приложимости. Последнее утверждение представляется более убедительным. Русские крестьяне знали закон (lex), но не справедливость (jus). В этом нет ничего удивительного. Замкнутым и достаточно изолированным общинам не было необходимости проводить различие между законом и обычаем. Это различие впервые остро ощутилось в III веке до Р.Х. в связи с завоеваниями Македонии, когда впервые в единую державу были объединены рассеянные сообщества с самыми различными правовыми укладами. В ответ на эту ситуацию философы-стоики сформулировали законы природы как универсальный свод ценностей, связывающих все человечество. Поскольку русские деревенские общины продолжали вести обособленное существование, у них не было нужды во всеобъемлющей системе правовых норм и они вполне обходились своеобразной смесью здравого смысла и прецедентного права, улаживая все разногласия неформальными способами, по-семейному.
Об этом же говорит и широкий разброс решений, принятых на деревенских разбирательствах взаимных тяжб. Один исследователь пришел к выводу, что крестьяне относились к закону скорее субъективно, чем объективно, а это означает, что в действительности закон им был просто неведом. Другие исследователи, придерживаясь той же мысли, утверждают, что крестьяне знали только «живое право», рассуждая каждое дело по его конкретным обстоятельствам и сообразуясь с совестью как с основным критерием50. Не вдаваясь в выяснение, считать ли подобную практику вполне отвечающей понятию закона, можно, во всяком случае, утверждать, что крестьяне относились к издаваемым правительством указам не как к закону, а как к единовременному распоряжению, а это вынуждало власти по нескольку раз повторять одни и те же указы, без чего крестьяне просто не принимали их в расчет: «Без нового приказа никто исполнять не станет, все думают, приказано было только на «тот раз». Вышел приказ не рубить березок на «май». Куда приказ дошел… там и не рубили тот год. На следующий год нет приказа — везде май ставят. Пришел «строгий» приказ насадить по улицам березки — насадили. Березки посохли. Нет на следующий год приказа, — никто не подсаживает новых, да и начальство волостное само о приказе забыло. Притом же волостной староста, сотский,, тоже по-мужицки думают, что распоряжение на этот раз только и сделано… Подати теперь платить. Каждому бы можно из опыта знать, что подати нужно платить в срок, что их не простят, а все-таки без особенного, да еще строгого приказа никто, ни один «богач» платить не станет. Може, и так обойдется, може, и не потребуют».
Отношение к закону как к указаниям, издаваемым по ничем не объяснимым причинам и исполняемым только принудительно, препятствовало развитию у крестьян основных качеств гражданина.
Хотя у крестьянина не было никаких представлений о естественном праве, у него было представление о правопорядке, укорененном в обычае. Некоторые ученые, занимавшиеся этой проблемой, считают, что в русской деревне была своя система правовых норм, вполне соответствовавшая сформулированной официальной юриспруденцией. Другие утверждают, что крестьянское обычное право не обладало качествами, необходимыми настоящей правовой системе, такими, как связанность и единообразие приложимости. Последнее утверждение представляется более убедительным. Русские крестьяне знали закон (lex), но не справедливость (jus). В этом нет ничего удивительного. Замкнутым и достаточно изолированным общинам не было необходимости проводить различие между законом и обычаем. Это различие впервые остро ощутилось в III веке до Р.Х. в связи с завоеваниями Македонии, когда впервые в единую державу были объединены рассеянные сообщества с самыми различными правовыми укладами. В ответ на эту ситуацию философы-стоики сформулировали законы природы как универсальный свод ценностей, связывающих все человечество. Поскольку русские деревенские общины продолжали вести обособленное существование, у них не было нужды во всеобъемлющей системе правовых норм и они вполне обходились своеобразной смесью здравого смысла и прецедентного права, улаживая все разногласия неформальными способами, по-семейному.
Об этом же говорит и широкий разброс решений, принятых на деревенских разбирательствах взаимных тяжб. Один исследователь пришел к выводу, что крестьяне относились к закону скорее субъективно, чем объективно, а это означает, что в действительности закон им был просто неведом. Другие исследователи, придерживаясь той же мысли, утверждают, что крестьяне знали только «живое право», рассуждая каждое дело по его конкретным обстоятельствам и сообразуясь с совестью как с основным критерием50. Не вдаваясь в выяснение, считать ли подобную практику вполне отвечающей понятию закона, можно, во всяком случае, утверждать, что крестьяне относились к издаваемым правительством указам не как к закону, а как к единовременному распоряжению, а это вынуждало власти по нескольку раз повторять одни и те же указы, без чего крестьяне просто не принимали их в расчет: «Без нового приказа никто исполнять не станет, все думают, приказано было только на «тот раз». Вышел приказ не рубить березок на «май». Куда приказ дошел… там и не рубили тот год. На следующий год нет приказа — везде май ставят. Пришел «строгий» приказ насадить по улицам березки — насадили. Березки посохли. Нет на следующий год приказа, — никто не подсаживает новых, да и начальство волостное само о приказе забыло. Притом же волостной староста, сотский,, тоже по-мужицки думают, что распоряжение на этот раз только и сделано… Подати теперь платить. Каждому бы можно из опыта знать, что подати нужно платить в срок, что их не простят, а все-таки без особенного, да еще строгого приказа никто, ни один «богач» платить не станет. Може, и так обойдется, може, и не потребуют».
Отношение к закону как к указаниям, издаваемым по ничем не объяснимым причинам и исполняемым только принудительно, препятствовало развитию у крестьян основных качеств гражданина.
Излюбленная идея славянофилов и народников, что у мужика своя система законов, более того, система, покоящаяся на высших нравственных принципах, не находила отклика у юристов и правоведов. Вот любопытные наблюдения адвоката, которому до революции приходилось часто сталкиваться с крестьянским правосудием:
«Либеральные умы в России заражены были романтизмом и в обычном праве усматривали какую-то особенность русской жизни, которая, будто бы, выгодно отличала Россию от других стран… Масса людей собирали материалы обычного права; появились опыты разработки его, делались некоторые, хотя и слабые попытки научного изложения норм обычного права.
Все эти попытки окончились ничем, и по простой причине: обычного права у нас так же не существовало, как не существовало вообще права для крестьян. Тут надо сказать не только «что город, то норов», но и что ни волость и что ни волостной суд, то свое обычное право… Мне доводилось впоследствии, как владельцу имения, приходить в тесное соприкосновение с крестьянским населением, которое обращалось ко мне как к специалисту для разрешения всяких споров и недоразумений в области землевладения и вообще в области имущественных прав. Обычным явлением было обращение ко мне по делам о семейных разделах. В моих руках было много решений волостных судов, и, несмотря на привычку делать юридические обобщения, я никогда не мог усмотреть наличия какой-либо общей формулы, которая применялась бы даже данным волостным судом по отношению к определенным, часто повторяющимся вопросам. Все было основано на произволе, и притом произволе не состава суда, состоящего из крестьян, а волостного писаря, писавшего те или другие решения по своему усмотрению, хотя под ним подписывались члены волостного суда. Никакой веры в суд у народа не было. Решение волостного суда считалось всегда результатом давления с чьей-то стороны либо угощения одним или двумя штофами водки… А когда дело доходило до высших инстанций, то есть съезда, а потом до губернского присутствия,, те немногие юридические знания, которыми обладали члены высших инстанций, были бессильны бороться против произвола, так как ссылка на обычное право освящала всякое бесправие. Если этого обычного права не могли уловить специалисты, научно подготовленные и ставившие себе задачей вывести общие нормы из практики обычного права, то есть из практики волостных судов, то можно себе представить, какое неведение прав и обязанностей существовало у самого населения во всех его имущественных делах и в тех столкновениях, которые неминуемо должны были возникнуть и возникали ежечасно.
Стомиллионное крестьянское население в повседневной жизни жило без закона».
Одним из последствий слаборазвитого правового сознания было отсутствие представлений о правах человека. Нет никаких свидетельств, что крестьяне считали крепостное право, столь ужасавшее интеллигентов, нестерпимой несправедливостью, ведь постоянное присловье «Мы твои, но земля наша» говорит, скорее, об обратном. Крестьяне ни во что ставили пресловутую «волю». Крепостные не только не считали себя в чем-то хуже вольных, но и гордились своей принадлежностью к господам, к их славе. Славянофил Юрий Самарин отмечал, что крепостные крестьяне относились к вольным с презрением и жалостью, как к людям бесшабашным, «без царя в голове», и беззащитным. Некоторые из них даже восприняли манифест об освобождении как отказ господ от своих людей.
При столь неразвитом правовом сознании вообще, у русского крестьянина тем более не было представления об имущественном праве в римском смысле абсолютного превосходства права над вещью. Согласно одному компетентному мнению, у русских крестьян не было даже слова для обозначения земельной собственности: говорили они лишь о владении, что в их сознании было нерасторжимо связано с крестьянским трудом. Действительно, крестьяне не способны были четко отличить землю, на которую у них были законные права согласно купчей, от общинных наделов и земли арендованной — и то, и другое, и третье они называли «наша земля». «Выражение «наша земля» в устах крестьянина подразумевает всю без различия землю, какую он занимает в настоящий момент: и ту, что находится в его частном владении, и ту, которой владеет сообща вся община (то есть находится лишь во временном владении отдельных дворов), и ту, которую община арендует у соседних помещиков».
Мужицкое отношение к земельной собственности заложено в коллективной памяти о тех временах кочевого земледелия, когда земли было что воды в море и была она доступна всем. Метод освоения новых пахотных земель посредством вырубки и выжигания девственных лесов вышел из употребления в большей части России в конце средних веков, но воспоминания об этих временах были еще живы в крестьянской памяти. Труд и только труд превращал «res nullius» во владение, а поскольку целина не была затронута трудом, ею нельзя было владеть, то есть она оставалась ничьей землей. В крестьянском сознании присвоение бревен было преступлением, поскольку на них был затрачен труд, в то время как порубка леса преступлением не представлялась.
«Либеральные умы в России заражены были романтизмом и в обычном праве усматривали какую-то особенность русской жизни, которая, будто бы, выгодно отличала Россию от других стран… Масса людей собирали материалы обычного права; появились опыты разработки его, делались некоторые, хотя и слабые попытки научного изложения норм обычного права.
Все эти попытки окончились ничем, и по простой причине: обычного права у нас так же не существовало, как не существовало вообще права для крестьян. Тут надо сказать не только «что город, то норов», но и что ни волость и что ни волостной суд, то свое обычное право… Мне доводилось впоследствии, как владельцу имения, приходить в тесное соприкосновение с крестьянским населением, которое обращалось ко мне как к специалисту для разрешения всяких споров и недоразумений в области землевладения и вообще в области имущественных прав. Обычным явлением было обращение ко мне по делам о семейных разделах. В моих руках было много решений волостных судов, и, несмотря на привычку делать юридические обобщения, я никогда не мог усмотреть наличия какой-либо общей формулы, которая применялась бы даже данным волостным судом по отношению к определенным, часто повторяющимся вопросам. Все было основано на произволе, и притом произволе не состава суда, состоящего из крестьян, а волостного писаря, писавшего те или другие решения по своему усмотрению, хотя под ним подписывались члены волостного суда. Никакой веры в суд у народа не было. Решение волостного суда считалось всегда результатом давления с чьей-то стороны либо угощения одним или двумя штофами водки… А когда дело доходило до высших инстанций, то есть съезда, а потом до губернского присутствия,, те немногие юридические знания, которыми обладали члены высших инстанций, были бессильны бороться против произвола, так как ссылка на обычное право освящала всякое бесправие. Если этого обычного права не могли уловить специалисты, научно подготовленные и ставившие себе задачей вывести общие нормы из практики обычного права, то есть из практики волостных судов, то можно себе представить, какое неведение прав и обязанностей существовало у самого населения во всех его имущественных делах и в тех столкновениях, которые неминуемо должны были возникнуть и возникали ежечасно.
Стомиллионное крестьянское население в повседневной жизни жило без закона».
Одним из последствий слаборазвитого правового сознания было отсутствие представлений о правах человека. Нет никаких свидетельств, что крестьяне считали крепостное право, столь ужасавшее интеллигентов, нестерпимой несправедливостью, ведь постоянное присловье «Мы твои, но земля наша» говорит, скорее, об обратном. Крестьяне ни во что ставили пресловутую «волю». Крепостные не только не считали себя в чем-то хуже вольных, но и гордились своей принадлежностью к господам, к их славе. Славянофил Юрий Самарин отмечал, что крепостные крестьяне относились к вольным с презрением и жалостью, как к людям бесшабашным, «без царя в голове», и беззащитным. Некоторые из них даже восприняли манифест об освобождении как отказ господ от своих людей.
При столь неразвитом правовом сознании вообще, у русского крестьянина тем более не было представления об имущественном праве в римском смысле абсолютного превосходства права над вещью. Согласно одному компетентному мнению, у русских крестьян не было даже слова для обозначения земельной собственности: говорили они лишь о владении, что в их сознании было нерасторжимо связано с крестьянским трудом. Действительно, крестьяне не способны были четко отличить землю, на которую у них были законные права согласно купчей, от общинных наделов и земли арендованной — и то, и другое, и третье они называли «наша земля». «Выражение «наша земля» в устах крестьянина подразумевает всю без различия землю, какую он занимает в настоящий момент: и ту, что находится в его частном владении, и ту, которой владеет сообща вся община (то есть находится лишь во временном владении отдельных дворов), и ту, которую община арендует у соседних помещиков».
Мужицкое отношение к земельной собственности заложено в коллективной памяти о тех временах кочевого земледелия, когда земли было что воды в море и была она доступна всем. Метод освоения новых пахотных земель посредством вырубки и выжигания девственных лесов вышел из употребления в большей части России в конце средних веков, но воспоминания об этих временах были еще живы в крестьянской памяти. Труд и только труд превращал «res nullius» во владение, а поскольку целина не была затронута трудом, ею нельзя было владеть, то есть она оставалась ничьей землей. В крестьянском сознании присвоение бревен было преступлением, поскольку на них был затрачен труд, в то время как порубка леса преступлением не представлялась.
Излюбленная идея славянофилов и народников, что у мужика своя система законов, более того, система, покоящаяся на высших нравственных принципах, не находила отклика у юристов и правоведов. Вот любопытные наблюдения адвоката, которому до революции приходилось часто сталкиваться с крестьянским правосудием:
«Либеральные умы в России заражены были романтизмом и в обычном праве усматривали какую-то особенность русской жизни, которая, будто бы, выгодно отличала Россию от других стран… Масса людей собирали материалы обычного права; появились опыты разработки его, делались некоторые, хотя и слабые попытки научного изложения норм обычного права.
Все эти попытки окончились ничем, и по простой причине: обычного права у нас так же не существовало, как не существовало вообще права для крестьян. Тут надо сказать не только «что город, то норов», но и что ни волость и что ни волостной суд, то свое обычное право… Мне доводилось впоследствии, как владельцу имения, приходить в тесное соприкосновение с крестьянским населением, которое обращалось ко мне как к специалисту для разрешения всяких споров и недоразумений в области землевладения и вообще в области имущественных прав. Обычным явлением было обращение ко мне по делам о семейных разделах. В моих руках было много решений волостных судов, и, несмотря на привычку делать юридические обобщения, я никогда не мог усмотреть наличия какой-либо общей формулы, которая применялась бы даже данным волостным судом по отношению к определенным, часто повторяющимся вопросам. Все было основано на произволе, и притом произволе не состава суда, состоящего из крестьян, а волостного писаря, писавшего те или другие решения по своему усмотрению, хотя под ним подписывались члены волостного суда. Никакой веры в суд у народа не было. Решение волостного суда считалось всегда результатом давления с чьей-то стороны либо угощения одним или двумя штофами водки… А когда дело доходило до высших инстанций, то есть съезда, а потом до губернского присутствия,, те немногие юридические знания, которыми обладали члены высших инстанций, были бессильны бороться против произвола, так как ссылка на обычное право освящала всякое бесправие. Если этого обычного права не могли уловить специалисты, научно подготовленные и ставившие себе задачей вывести общие нормы из практики обычного права, то есть из практики волостных судов, то можно себе представить, какое неведение прав и обязанностей существовало у самого населения во всех его имущественных делах и в тех столкновениях, которые неминуемо должны были возникнуть и возникали ежечасно.
Стомиллионное крестьянское население в повседневной жизни жило без закона».
Одним из последствий слаборазвитого правового сознания было отсутствие представлений о правах человека. Нет никаких свидетельств, что крестьяне считали крепостное право, столь ужасавшее интеллигентов, нестерпимой несправедливостью, ведь постоянное присловье «Мы твои, но земля наша» говорит, скорее, об обратном. Крестьяне ни во что ставили пресловутую «волю». Крепостные не только не считали себя в чем-то хуже вольных, но и гордились своей принадлежностью к господам, к их славе. Славянофил Юрий Самарин отмечал, что крепостные крестьяне относились к вольным с презрением и жалостью, как к людям бесшабашным, «без царя в голове», и беззащитным. Некоторые из них даже восприняли манифест об освобождении как отказ господ от своих людей.
При столь неразвитом правовом сознании вообще, у русского крестьянина тем более не было представления об имущественном праве в римском смысле абсолютного превосходства права над вещью. Согласно одному компетентному мнению, у русских крестьян не было даже слова для обозначения земельной собственности: говорили они лишь о владении, что в их сознании было нерасторжимо связано с крестьянским трудом. Действительно, крестьяне не способны были четко отличить землю, на которую у них были законные права согласно купчей, от общинных наделов и земли арендованной — и то, и другое, и третье они называли «наша земля». «Выражение «наша земля» в устах крестьянина подразумевает всю без различия землю, какую он занимает в настоящий момент: и ту, что находится в его частном владении, и ту, которой владеет сообща вся община (то есть находится лишь во временном владении отдельных дворов), и ту, которую община арендует у соседних помещиков».
Мужицкое отношение к земельной собственности заложено в коллективной памяти о тех временах кочевого земледелия, когда земли было что воды в море и была она доступна всем. Метод освоения новых пахотных земель посредством вырубки и выжигания девственных лесов вышел из употребления в большей части России в конце средних веков, но воспоминания об этих временах были еще живы в крестьянской памяти. Труд и только труд превращал «res nullius» во владение, а поскольку целина не была затронута трудом, ею нельзя было владеть, то есть она оставалась ничьей землей. В крестьянском сознании присвоение бревен было преступлением, поскольку на них был затрачен труд, в то время как порубка леса преступлением не представлялась.
«Либеральные умы в России заражены были романтизмом и в обычном праве усматривали какую-то особенность русской жизни, которая, будто бы, выгодно отличала Россию от других стран… Масса людей собирали материалы обычного права; появились опыты разработки его, делались некоторые, хотя и слабые попытки научного изложения норм обычного права.
Все эти попытки окончились ничем, и по простой причине: обычного права у нас так же не существовало, как не существовало вообще права для крестьян. Тут надо сказать не только «что город, то норов», но и что ни волость и что ни волостной суд, то свое обычное право… Мне доводилось впоследствии, как владельцу имения, приходить в тесное соприкосновение с крестьянским населением, которое обращалось ко мне как к специалисту для разрешения всяких споров и недоразумений в области землевладения и вообще в области имущественных прав. Обычным явлением было обращение ко мне по делам о семейных разделах. В моих руках было много решений волостных судов, и, несмотря на привычку делать юридические обобщения, я никогда не мог усмотреть наличия какой-либо общей формулы, которая применялась бы даже данным волостным судом по отношению к определенным, часто повторяющимся вопросам. Все было основано на произволе, и притом произволе не состава суда, состоящего из крестьян, а волостного писаря, писавшего те или другие решения по своему усмотрению, хотя под ним подписывались члены волостного суда. Никакой веры в суд у народа не было. Решение волостного суда считалось всегда результатом давления с чьей-то стороны либо угощения одним или двумя штофами водки… А когда дело доходило до высших инстанций, то есть съезда, а потом до губернского присутствия,, те немногие юридические знания, которыми обладали члены высших инстанций, были бессильны бороться против произвола, так как ссылка на обычное право освящала всякое бесправие. Если этого обычного права не могли уловить специалисты, научно подготовленные и ставившие себе задачей вывести общие нормы из практики обычного права, то есть из практики волостных судов, то можно себе представить, какое неведение прав и обязанностей существовало у самого населения во всех его имущественных делах и в тех столкновениях, которые неминуемо должны были возникнуть и возникали ежечасно.
Стомиллионное крестьянское население в повседневной жизни жило без закона».
Одним из последствий слаборазвитого правового сознания было отсутствие представлений о правах человека. Нет никаких свидетельств, что крестьяне считали крепостное право, столь ужасавшее интеллигентов, нестерпимой несправедливостью, ведь постоянное присловье «Мы твои, но земля наша» говорит, скорее, об обратном. Крестьяне ни во что ставили пресловутую «волю». Крепостные не только не считали себя в чем-то хуже вольных, но и гордились своей принадлежностью к господам, к их славе. Славянофил Юрий Самарин отмечал, что крепостные крестьяне относились к вольным с презрением и жалостью, как к людям бесшабашным, «без царя в голове», и беззащитным. Некоторые из них даже восприняли манифест об освобождении как отказ господ от своих людей.
При столь неразвитом правовом сознании вообще, у русского крестьянина тем более не было представления об имущественном праве в римском смысле абсолютного превосходства права над вещью. Согласно одному компетентному мнению, у русских крестьян не было даже слова для обозначения земельной собственности: говорили они лишь о владении, что в их сознании было нерасторжимо связано с крестьянским трудом. Действительно, крестьяне не способны были четко отличить землю, на которую у них были законные права согласно купчей, от общинных наделов и земли арендованной — и то, и другое, и третье они называли «наша земля». «Выражение «наша земля» в устах крестьянина подразумевает всю без различия землю, какую он занимает в настоящий момент: и ту, что находится в его частном владении, и ту, которой владеет сообща вся община (то есть находится лишь во временном владении отдельных дворов), и ту, которую община арендует у соседних помещиков».
Мужицкое отношение к земельной собственности заложено в коллективной памяти о тех временах кочевого земледелия, когда земли было что воды в море и была она доступна всем. Метод освоения новых пахотных земель посредством вырубки и выжигания девственных лесов вышел из употребления в большей части России в конце средних веков, но воспоминания об этих временах были еще живы в крестьянской памяти. Труд и только труд превращал «res nullius» во владение, а поскольку целина не была затронута трудом, ею нельзя было владеть, то есть она оставалась ничьей землей. В крестьянском сознании присвоение бревен было преступлением, поскольку на них был затрачен труд, в то время как порубка леса преступлением не представлялась.
17 Кб, 310x206ИСТИННО ПРАВДИВОЕ ОПИСАНИЕ
Истинно правдивое описание некоторых деяний, происшедших и случившихся в России - в Москве, во Пскове, в Новгороде, в Александровской слободе, в Нарве, в Ревеле, в Дерпте и в других городах. Далее - как сурово, тиранически и жестоко были подвергнуты убийству, смертным побоям, грабежу, пожару, утоплению, тяжелым пыткам, дороговизне, голоду и чуме жители этих мест. Равным образом что случилось с герцогом Магнусом. Также как великий князь обращался с многими своими подданными и иноземцами. Далее - что случилось с татарами. Обо всем этом людям необходимо прочесть и полезно узнать. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе.
Великий князь и царь всея Руси и прочее выехал верхом вскоре после Рождества 70 года тайным образом с 40 000 человек и направился к Великому Новгороду. Но никто не знал, какие у него были намерения на уме. Ибо он взял все пути под охрану, чтобы никто не мог вернуться в Москву и там дать знать о намерениях великого князя. Он старательно поставил стражу позади и со всех сторон. Приказывал хватать и убивать жалким образом тех, кто уходил или бежал из его отряда, или тех, которые ехали по своим делам, всех одинаково, без разбора. Выслал вперед стражу с приказом убивать всех встречных. Этот приказ был выполнен, и никто, будь он высокого или низкого состояния, не получил пощады. Там, где останавливался великий князь, в городе или в деревне, они грабили людей и отбирали их имущество, отпускали в одних рубашках. То, что великий князь со своими людьми не мог съесть, все это он сжигал и уничтожал. Даже хлеб разбрасывали по дорогам, чтобы никто не мог его использовать. На дорогах повсюду лежали мертвые тела, и сани должны были переезжать их, и дикие звери и собаки пожирали их.
В то время, когда великий князь выступил и достиг Твери, весьма большого города, он не только полностью ограбил, но также предал смерти и бросил в воду несколько тысяч человек. Но поскольку там жило много поляков и литовцев всех их вместе с женами и детьми убили и бросили в воду. В том же самом городе было много пленных немцев, которые также равным образом были убиты и брошены в воду.
А до того, как великий князь предпринял поход на Новгород, он велел убить жалким образом своего родного брата вместе с его супругой и детьми, исключая девицу, позже выданную замуж за герцога Магнуса.
Потом великий князь двинулся дальше к Новгороду (это большой торговый город) и ограбил все села и деревни и убил много людей. Затем за неделю до начала поста он внезапно напал на Новгород и учинил большую беду грабежом и убийствами. Не было ни одного дома, где бы они не переломали и не разбили ворота, двери и окна. Это были постыдные и жалкие деяния.
Стрельцы принуждали к блуду благородных и честных женщин и девиц и насиловали их позорным образом. И они так бесстыдно насиловали их, что многие женщины из-за этого лишились жизни. Потом они взяли примерно несколько сотен женщин и девиц, раздели их донага и привели их на приготовленное место, выстланное досками. И их ставили по пятьдесят человек на это место совсем обнаженными. И когда великий князь ходил туда, он их спрашивал, что они сделали. И так эта аудиенция продолжалась, пока они не замерзали. Потом тех людей для потехи и удовольствия бросали в воду, которая еще не совсем замерзла и топили их. Потом они захватили несколько тысяч пленников, связав мужчин и женщин вместе за руки и привязав детишек на грудь матерям, бросали их всех вместе скопом в огромную реку, под названием Волхов, которая там имеет глубину 8 фаденов [около 14-16 м]. Из-за этого река ото дна до верху была совсем заполнена, течение реки задержалось и пришлось заталкивать мертвые тела под лед, чтобы течение унесло их прочь.
Потом они подвесили за руки несколько сотен благородных людей и начальников города и одежду на теле у них зажигали огнем, чтобы она жалким образом горела на них. К тому же крепко привязывали каждого из тex за локти или за бедра позади саней и быстро тащили по городу, и когда они сворачивали за угол, из-за того, что их тащили так быстро, у одного ломалось бедро, у другого рука. Все это они творили примерно полдня, после чего бросили их всех в воду и утопили. После того, как он ограбил весь город и самых благородных взял под стражу и убил, он таким же образом посетил и монастыри и полностью их ограбил. Также почти три сотни монахов привязали спиной к саням и гонялись с ними вокруг. Потом они оставили их лежать на всю длинную ночь в эту холодную зиму и с наступлением следующего утра оглушали дубинами по голове и бросали в воду.
И какую тиранию великий князь творил над подданными, такую же и над скотом, принадлежавшим им, над лошадьми, быками и коровами. Со спин у них снимали шкуру, драли до мяса, потом забивали дубинами и топорами.
И когда епископ стал уговаривать его, что он мог бы сделать что-нибудь достойное, а не только жалким и беспощадным образом лишать людей жизни, он отвечал, что как великий князь имеет достаточно могущества, чтобы избирать митрополита, епископа и других сановников, зато те не могут избирать великого князя. И чтобы он видел, какова его власть над епископом, он велел тирански бросить его в воду.
Потом великий князь отрядил одного из своих знатных начальников и 400 всадников и послал их в Нарву. Там они ограбили все дворы русских. Все купеческие товары, принадлежавшие русским, подожгли и целиком уничтожили. Также в Нарве они уничтожили и истребили мясо и хлеб, хранившиеся про запас в клетях, мясных и хлебных амбарах. Равным образом они рассыпали вес зерно и соль по переулкам. То, что не сгорело или не было уничтожено, было затем брошено в воду, чтобы никто из людей не мог использовать и употребить это. К тому же они схватили самых благородных и богатых купцов из русских и увезли прочь. Они не пощадили наместника, который был там в замке. И он был ограблен и лишен всего имущества. Он с 90 прекрасными лошадьми, отнятыми у него, также был увезен под стражей.
После всех описанных деяний, когда у хороших людей было отобрано и сожжено имущество, он дополнительно обложил бедных людей тяжкими и большими поборами. И они должны были дать ему сто позолоченных кубков и блюд, триста локтей ткани скарлатского сукна, 300 ведер хорошего вина, 100 фунтов шафрана, со всех и каждого специй и дорогих пряностей, с каждого по 100 фунтов, и еще к этому 8000 рублей в деньгах, что по нашим деньгам составляет примерно 24000 талеров. Так как эти хорошие люди жаловались и сетовали, что им невозможно собрать все требуемое, а многие из них разбежались и разошлись, они хватали других. Если под рукой не было мужей, они хватали и брали под стражу их жен и почтенных матрон. Ежедневно ставили их на правеж, как они это называют. Били по ногам и пытали до тех пор, пока те не вносили установленный побор. Многие из них сделались мертвыми от ежедневных пыток. Потом великий князь назначил начальника и велел ему проследить, чтобы схваченных людей сильно били, пытали и безжалостно мучили, чтобы собрать установленные поборы в деньгах и во всем другом. Именно в это время несколько шведских послов прибыли в Новгород. Великий князь велел их раздеть донага и привести к себе.
Истинно правдивое описание некоторых деяний, происшедших и случившихся в России - в Москве, во Пскове, в Новгороде, в Александровской слободе, в Нарве, в Ревеле, в Дерпте и в других городах. Далее - как сурово, тиранически и жестоко были подвергнуты убийству, смертным побоям, грабежу, пожару, утоплению, тяжелым пыткам, дороговизне, голоду и чуме жители этих мест. Равным образом что случилось с герцогом Магнусом. Также как великий князь обращался с многими своими подданными и иноземцами. Далее - что случилось с татарами. Обо всем этом людям необходимо прочесть и полезно узнать. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе.
Великий князь и царь всея Руси и прочее выехал верхом вскоре после Рождества 70 года тайным образом с 40 000 человек и направился к Великому Новгороду. Но никто не знал, какие у него были намерения на уме. Ибо он взял все пути под охрану, чтобы никто не мог вернуться в Москву и там дать знать о намерениях великого князя. Он старательно поставил стражу позади и со всех сторон. Приказывал хватать и убивать жалким образом тех, кто уходил или бежал из его отряда, или тех, которые ехали по своим делам, всех одинаково, без разбора. Выслал вперед стражу с приказом убивать всех встречных. Этот приказ был выполнен, и никто, будь он высокого или низкого состояния, не получил пощады. Там, где останавливался великий князь, в городе или в деревне, они грабили людей и отбирали их имущество, отпускали в одних рубашках. То, что великий князь со своими людьми не мог съесть, все это он сжигал и уничтожал. Даже хлеб разбрасывали по дорогам, чтобы никто не мог его использовать. На дорогах повсюду лежали мертвые тела, и сани должны были переезжать их, и дикие звери и собаки пожирали их.
В то время, когда великий князь выступил и достиг Твери, весьма большого города, он не только полностью ограбил, но также предал смерти и бросил в воду несколько тысяч человек. Но поскольку там жило много поляков и литовцев всех их вместе с женами и детьми убили и бросили в воду. В том же самом городе было много пленных немцев, которые также равным образом были убиты и брошены в воду.
А до того, как великий князь предпринял поход на Новгород, он велел убить жалким образом своего родного брата вместе с его супругой и детьми, исключая девицу, позже выданную замуж за герцога Магнуса.
Потом великий князь двинулся дальше к Новгороду (это большой торговый город) и ограбил все села и деревни и убил много людей. Затем за неделю до начала поста он внезапно напал на Новгород и учинил большую беду грабежом и убийствами. Не было ни одного дома, где бы они не переломали и не разбили ворота, двери и окна. Это были постыдные и жалкие деяния.
Стрельцы принуждали к блуду благородных и честных женщин и девиц и насиловали их позорным образом. И они так бесстыдно насиловали их, что многие женщины из-за этого лишились жизни. Потом они взяли примерно несколько сотен женщин и девиц, раздели их донага и привели их на приготовленное место, выстланное досками. И их ставили по пятьдесят человек на это место совсем обнаженными. И когда великий князь ходил туда, он их спрашивал, что они сделали. И так эта аудиенция продолжалась, пока они не замерзали. Потом тех людей для потехи и удовольствия бросали в воду, которая еще не совсем замерзла и топили их. Потом они захватили несколько тысяч пленников, связав мужчин и женщин вместе за руки и привязав детишек на грудь матерям, бросали их всех вместе скопом в огромную реку, под названием Волхов, которая там имеет глубину 8 фаденов [около 14-16 м]. Из-за этого река ото дна до верху была совсем заполнена, течение реки задержалось и пришлось заталкивать мертвые тела под лед, чтобы течение унесло их прочь.
Потом они подвесили за руки несколько сотен благородных людей и начальников города и одежду на теле у них зажигали огнем, чтобы она жалким образом горела на них. К тому же крепко привязывали каждого из тex за локти или за бедра позади саней и быстро тащили по городу, и когда они сворачивали за угол, из-за того, что их тащили так быстро, у одного ломалось бедро, у другого рука. Все это они творили примерно полдня, после чего бросили их всех в воду и утопили. После того, как он ограбил весь город и самых благородных взял под стражу и убил, он таким же образом посетил и монастыри и полностью их ограбил. Также почти три сотни монахов привязали спиной к саням и гонялись с ними вокруг. Потом они оставили их лежать на всю длинную ночь в эту холодную зиму и с наступлением следующего утра оглушали дубинами по голове и бросали в воду.
И какую тиранию великий князь творил над подданными, такую же и над скотом, принадлежавшим им, над лошадьми, быками и коровами. Со спин у них снимали шкуру, драли до мяса, потом забивали дубинами и топорами.
И когда епископ стал уговаривать его, что он мог бы сделать что-нибудь достойное, а не только жалким и беспощадным образом лишать людей жизни, он отвечал, что как великий князь имеет достаточно могущества, чтобы избирать митрополита, епископа и других сановников, зато те не могут избирать великого князя. И чтобы он видел, какова его власть над епископом, он велел тирански бросить его в воду.
Потом великий князь отрядил одного из своих знатных начальников и 400 всадников и послал их в Нарву. Там они ограбили все дворы русских. Все купеческие товары, принадлежавшие русским, подожгли и целиком уничтожили. Также в Нарве они уничтожили и истребили мясо и хлеб, хранившиеся про запас в клетях, мясных и хлебных амбарах. Равным образом они рассыпали вес зерно и соль по переулкам. То, что не сгорело или не было уничтожено, было затем брошено в воду, чтобы никто из людей не мог использовать и употребить это. К тому же они схватили самых благородных и богатых купцов из русских и увезли прочь. Они не пощадили наместника, который был там в замке. И он был ограблен и лишен всего имущества. Он с 90 прекрасными лошадьми, отнятыми у него, также был увезен под стражей.
После всех описанных деяний, когда у хороших людей было отобрано и сожжено имущество, он дополнительно обложил бедных людей тяжкими и большими поборами. И они должны были дать ему сто позолоченных кубков и блюд, триста локтей ткани скарлатского сукна, 300 ведер хорошего вина, 100 фунтов шафрана, со всех и каждого специй и дорогих пряностей, с каждого по 100 фунтов, и еще к этому 8000 рублей в деньгах, что по нашим деньгам составляет примерно 24000 талеров. Так как эти хорошие люди жаловались и сетовали, что им невозможно собрать все требуемое, а многие из них разбежались и разошлись, они хватали других. Если под рукой не было мужей, они хватали и брали под стражу их жен и почтенных матрон. Ежедневно ставили их на правеж, как они это называют. Били по ногам и пытали до тех пор, пока те не вносили установленный побор. Многие из них сделались мертвыми от ежедневных пыток. Потом великий князь назначил начальника и велел ему проследить, чтобы схваченных людей сильно били, пытали и безжалостно мучили, чтобы собрать установленные поборы в деньгах и во всем другом. Именно в это время несколько шведских послов прибыли в Новгород. Великий князь велел их раздеть донага и привести к себе.
17 Кб, 310x206ИСТИННО ПРАВДИВОЕ ОПИСАНИЕ
Истинно правдивое описание некоторых деяний, происшедших и случившихся в России - в Москве, во Пскове, в Новгороде, в Александровской слободе, в Нарве, в Ревеле, в Дерпте и в других городах. Далее - как сурово, тиранически и жестоко были подвергнуты убийству, смертным побоям, грабежу, пожару, утоплению, тяжелым пыткам, дороговизне, голоду и чуме жители этих мест. Равным образом что случилось с герцогом Магнусом. Также как великий князь обращался с многими своими подданными и иноземцами. Далее - что случилось с татарами. Обо всем этом людям необходимо прочесть и полезно узнать. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе.
Великий князь и царь всея Руси и прочее выехал верхом вскоре после Рождества 70 года тайным образом с 40 000 человек и направился к Великому Новгороду. Но никто не знал, какие у него были намерения на уме. Ибо он взял все пути под охрану, чтобы никто не мог вернуться в Москву и там дать знать о намерениях великого князя. Он старательно поставил стражу позади и со всех сторон. Приказывал хватать и убивать жалким образом тех, кто уходил или бежал из его отряда, или тех, которые ехали по своим делам, всех одинаково, без разбора. Выслал вперед стражу с приказом убивать всех встречных. Этот приказ был выполнен, и никто, будь он высокого или низкого состояния, не получил пощады. Там, где останавливался великий князь, в городе или в деревне, они грабили людей и отбирали их имущество, отпускали в одних рубашках. То, что великий князь со своими людьми не мог съесть, все это он сжигал и уничтожал. Даже хлеб разбрасывали по дорогам, чтобы никто не мог его использовать. На дорогах повсюду лежали мертвые тела, и сани должны были переезжать их, и дикие звери и собаки пожирали их.
В то время, когда великий князь выступил и достиг Твери, весьма большого города, он не только полностью ограбил, но также предал смерти и бросил в воду несколько тысяч человек. Но поскольку там жило много поляков и литовцев всех их вместе с женами и детьми убили и бросили в воду. В том же самом городе было много пленных немцев, которые также равным образом были убиты и брошены в воду.
А до того, как великий князь предпринял поход на Новгород, он велел убить жалким образом своего родного брата вместе с его супругой и детьми, исключая девицу, позже выданную замуж за герцога Магнуса.
Потом великий князь двинулся дальше к Новгороду (это большой торговый город) и ограбил все села и деревни и убил много людей. Затем за неделю до начала поста он внезапно напал на Новгород и учинил большую беду грабежом и убийствами. Не было ни одного дома, где бы они не переломали и не разбили ворота, двери и окна. Это были постыдные и жалкие деяния.
Стрельцы принуждали к блуду благородных и честных женщин и девиц и насиловали их позорным образом. И они так бесстыдно насиловали их, что многие женщины из-за этого лишились жизни. Потом они взяли примерно несколько сотен женщин и девиц, раздели их донага и привели их на приготовленное место, выстланное досками. И их ставили по пятьдесят человек на это место совсем обнаженными. И когда великий князь ходил туда, он их спрашивал, что они сделали. И так эта аудиенция продолжалась, пока они не замерзали. Потом тех людей для потехи и удовольствия бросали в воду, которая еще не совсем замерзла и топили их. Потом они захватили несколько тысяч пленников, связав мужчин и женщин вместе за руки и привязав детишек на грудь матерям, бросали их всех вместе скопом в огромную реку, под названием Волхов, которая там имеет глубину 8 фаденов [около 14-16 м]. Из-за этого река ото дна до верху была совсем заполнена, течение реки задержалось и пришлось заталкивать мертвые тела под лед, чтобы течение унесло их прочь.
Потом они подвесили за руки несколько сотен благородных людей и начальников города и одежду на теле у них зажигали огнем, чтобы она жалким образом горела на них. К тому же крепко привязывали каждого из тex за локти или за бедра позади саней и быстро тащили по городу, и когда они сворачивали за угол, из-за того, что их тащили так быстро, у одного ломалось бедро, у другого рука. Все это они творили примерно полдня, после чего бросили их всех в воду и утопили. После того, как он ограбил весь город и самых благородных взял под стражу и убил, он таким же образом посетил и монастыри и полностью их ограбил. Также почти три сотни монахов привязали спиной к саням и гонялись с ними вокруг. Потом они оставили их лежать на всю длинную ночь в эту холодную зиму и с наступлением следующего утра оглушали дубинами по голове и бросали в воду.
И какую тиранию великий князь творил над подданными, такую же и над скотом, принадлежавшим им, над лошадьми, быками и коровами. Со спин у них снимали шкуру, драли до мяса, потом забивали дубинами и топорами.
И когда епископ стал уговаривать его, что он мог бы сделать что-нибудь достойное, а не только жалким и беспощадным образом лишать людей жизни, он отвечал, что как великий князь имеет достаточно могущества, чтобы избирать митрополита, епископа и других сановников, зато те не могут избирать великого князя. И чтобы он видел, какова его власть над епископом, он велел тирански бросить его в воду.
Потом великий князь отрядил одного из своих знатных начальников и 400 всадников и послал их в Нарву. Там они ограбили все дворы русских. Все купеческие товары, принадлежавшие русским, подожгли и целиком уничтожили. Также в Нарве они уничтожили и истребили мясо и хлеб, хранившиеся про запас в клетях, мясных и хлебных амбарах. Равным образом они рассыпали вес зерно и соль по переулкам. То, что не сгорело или не было уничтожено, было затем брошено в воду, чтобы никто из людей не мог использовать и употребить это. К тому же они схватили самых благородных и богатых купцов из русских и увезли прочь. Они не пощадили наместника, который был там в замке. И он был ограблен и лишен всего имущества. Он с 90 прекрасными лошадьми, отнятыми у него, также был увезен под стражей.
После всех описанных деяний, когда у хороших людей было отобрано и сожжено имущество, он дополнительно обложил бедных людей тяжкими и большими поборами. И они должны были дать ему сто позолоченных кубков и блюд, триста локтей ткани скарлатского сукна, 300 ведер хорошего вина, 100 фунтов шафрана, со всех и каждого специй и дорогих пряностей, с каждого по 100 фунтов, и еще к этому 8000 рублей в деньгах, что по нашим деньгам составляет примерно 24000 талеров. Так как эти хорошие люди жаловались и сетовали, что им невозможно собрать все требуемое, а многие из них разбежались и разошлись, они хватали других. Если под рукой не было мужей, они хватали и брали под стражу их жен и почтенных матрон. Ежедневно ставили их на правеж, как они это называют. Били по ногам и пытали до тех пор, пока те не вносили установленный побор. Многие из них сделались мертвыми от ежедневных пыток. Потом великий князь назначил начальника и велел ему проследить, чтобы схваченных людей сильно били, пытали и безжалостно мучили, чтобы собрать установленные поборы в деньгах и во всем другом. Именно в это время несколько шведских послов прибыли в Новгород. Великий князь велел их раздеть донага и привести к себе.
Истинно правдивое описание некоторых деяний, происшедших и случившихся в России - в Москве, во Пскове, в Новгороде, в Александровской слободе, в Нарве, в Ревеле, в Дерпте и в других городах. Далее - как сурово, тиранически и жестоко были подвергнуты убийству, смертным побоям, грабежу, пожару, утоплению, тяжелым пыткам, дороговизне, голоду и чуме жители этих мест. Равным образом что случилось с герцогом Магнусом. Также как великий князь обращался с многими своими подданными и иноземцами. Далее - что случилось с татарами. Обо всем этом людям необходимо прочесть и полезно узнать. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе.
Великий князь и царь всея Руси и прочее выехал верхом вскоре после Рождества 70 года тайным образом с 40 000 человек и направился к Великому Новгороду. Но никто не знал, какие у него были намерения на уме. Ибо он взял все пути под охрану, чтобы никто не мог вернуться в Москву и там дать знать о намерениях великого князя. Он старательно поставил стражу позади и со всех сторон. Приказывал хватать и убивать жалким образом тех, кто уходил или бежал из его отряда, или тех, которые ехали по своим делам, всех одинаково, без разбора. Выслал вперед стражу с приказом убивать всех встречных. Этот приказ был выполнен, и никто, будь он высокого или низкого состояния, не получил пощады. Там, где останавливался великий князь, в городе или в деревне, они грабили людей и отбирали их имущество, отпускали в одних рубашках. То, что великий князь со своими людьми не мог съесть, все это он сжигал и уничтожал. Даже хлеб разбрасывали по дорогам, чтобы никто не мог его использовать. На дорогах повсюду лежали мертвые тела, и сани должны были переезжать их, и дикие звери и собаки пожирали их.
В то время, когда великий князь выступил и достиг Твери, весьма большого города, он не только полностью ограбил, но также предал смерти и бросил в воду несколько тысяч человек. Но поскольку там жило много поляков и литовцев всех их вместе с женами и детьми убили и бросили в воду. В том же самом городе было много пленных немцев, которые также равным образом были убиты и брошены в воду.
А до того, как великий князь предпринял поход на Новгород, он велел убить жалким образом своего родного брата вместе с его супругой и детьми, исключая девицу, позже выданную замуж за герцога Магнуса.
Потом великий князь двинулся дальше к Новгороду (это большой торговый город) и ограбил все села и деревни и убил много людей. Затем за неделю до начала поста он внезапно напал на Новгород и учинил большую беду грабежом и убийствами. Не было ни одного дома, где бы они не переломали и не разбили ворота, двери и окна. Это были постыдные и жалкие деяния.
Стрельцы принуждали к блуду благородных и честных женщин и девиц и насиловали их позорным образом. И они так бесстыдно насиловали их, что многие женщины из-за этого лишились жизни. Потом они взяли примерно несколько сотен женщин и девиц, раздели их донага и привели их на приготовленное место, выстланное досками. И их ставили по пятьдесят человек на это место совсем обнаженными. И когда великий князь ходил туда, он их спрашивал, что они сделали. И так эта аудиенция продолжалась, пока они не замерзали. Потом тех людей для потехи и удовольствия бросали в воду, которая еще не совсем замерзла и топили их. Потом они захватили несколько тысяч пленников, связав мужчин и женщин вместе за руки и привязав детишек на грудь матерям, бросали их всех вместе скопом в огромную реку, под названием Волхов, которая там имеет глубину 8 фаденов [около 14-16 м]. Из-за этого река ото дна до верху была совсем заполнена, течение реки задержалось и пришлось заталкивать мертвые тела под лед, чтобы течение унесло их прочь.
Потом они подвесили за руки несколько сотен благородных людей и начальников города и одежду на теле у них зажигали огнем, чтобы она жалким образом горела на них. К тому же крепко привязывали каждого из тex за локти или за бедра позади саней и быстро тащили по городу, и когда они сворачивали за угол, из-за того, что их тащили так быстро, у одного ломалось бедро, у другого рука. Все это они творили примерно полдня, после чего бросили их всех в воду и утопили. После того, как он ограбил весь город и самых благородных взял под стражу и убил, он таким же образом посетил и монастыри и полностью их ограбил. Также почти три сотни монахов привязали спиной к саням и гонялись с ними вокруг. Потом они оставили их лежать на всю длинную ночь в эту холодную зиму и с наступлением следующего утра оглушали дубинами по голове и бросали в воду.
И какую тиранию великий князь творил над подданными, такую же и над скотом, принадлежавшим им, над лошадьми, быками и коровами. Со спин у них снимали шкуру, драли до мяса, потом забивали дубинами и топорами.
И когда епископ стал уговаривать его, что он мог бы сделать что-нибудь достойное, а не только жалким и беспощадным образом лишать людей жизни, он отвечал, что как великий князь имеет достаточно могущества, чтобы избирать митрополита, епископа и других сановников, зато те не могут избирать великого князя. И чтобы он видел, какова его власть над епископом, он велел тирански бросить его в воду.
Потом великий князь отрядил одного из своих знатных начальников и 400 всадников и послал их в Нарву. Там они ограбили все дворы русских. Все купеческие товары, принадлежавшие русским, подожгли и целиком уничтожили. Также в Нарве они уничтожили и истребили мясо и хлеб, хранившиеся про запас в клетях, мясных и хлебных амбарах. Равным образом они рассыпали вес зерно и соль по переулкам. То, что не сгорело или не было уничтожено, было затем брошено в воду, чтобы никто из людей не мог использовать и употребить это. К тому же они схватили самых благородных и богатых купцов из русских и увезли прочь. Они не пощадили наместника, который был там в замке. И он был ограблен и лишен всего имущества. Он с 90 прекрасными лошадьми, отнятыми у него, также был увезен под стражей.
После всех описанных деяний, когда у хороших людей было отобрано и сожжено имущество, он дополнительно обложил бедных людей тяжкими и большими поборами. И они должны были дать ему сто позолоченных кубков и блюд, триста локтей ткани скарлатского сукна, 300 ведер хорошего вина, 100 фунтов шафрана, со всех и каждого специй и дорогих пряностей, с каждого по 100 фунтов, и еще к этому 8000 рублей в деньгах, что по нашим деньгам составляет примерно 24000 талеров. Так как эти хорошие люди жаловались и сетовали, что им невозможно собрать все требуемое, а многие из них разбежались и разошлись, они хватали других. Если под рукой не было мужей, они хватали и брали под стражу их жен и почтенных матрон. Ежедневно ставили их на правеж, как они это называют. Били по ногам и пытали до тех пор, пока те не вносили установленный побор. Многие из них сделались мертвыми от ежедневных пыток. Потом великий князь назначил начальника и велел ему проследить, чтобы схваченных людей сильно били, пытали и безжалостно мучили, чтобы собрать установленные поборы в деньгах и во всем другом. Именно в это время несколько шведских послов прибыли в Новгород. Великий князь велел их раздеть донага и привести к себе.
9 Кб, 191x264После того, как многократно упомянутый великий князь подверг многообразным мукам названных новгородцев, он из Новгорода отправился на Псков. Там он также стал грабить. Но живущих там русских оставил в живых. Зато много поляков и литовцев, там живущих, он велел вместе с женами и детьми спустить под лед и убить.
Там находилось несколько сот татар, которые служили воинами у великого князя. Этих татар он велел жалким образом умертвить и лишить жизни. Если бы они были при оружии, которое у них отняли до того лестью и силой, они, без сомнения, перебили бы многих русских, напавших на них. Среди упомянутых татар был очень мужественный и воинственный герой, который был благородным начальником у татар. Он своей собственной рукой поразил нескольких русских. Среди них одного из начальных людей великого князя по имени Малюта, ведомого разбойника, сильно ранил. Так как великий князь был благосклонен и милостив к нему [Малюте], по этой причине он хотел самолично отомстить татарину и велел привести его к себе. Когда татарский начальник увидел, к чему ведет тирания, он сказал великому князю: «Ты неверный пес. Такой ли должна быть награда за мою верную службу. Я тебе говорю, так как я вместе со своими готов показать тебе, каков татарин, чтобы положить конец твоим свирепствам». Тут он набросился на великого князя с коротким ножом, который он тайно хранил у себя, и через одежду поколол его до тела. Из-за этого великий князь разъярился и разгневался, велел его схватить и рассечь на мелкие куски.
Великий князь находился некоторое время во Пскове. Тогда он посетил так называемого Николу, которого псковичи и также вся земля считали настоящим пророком, с тем, чтобы тот сделал ему предсказание о некоторых вещах. Вышеупомянутый Никола принял великого князя с достойным почтением и спросил его, не может ли он вкусить с ним хлеб, и принес и предложил ему вместе с хлебом овсяный кисель. После многих разговоров Никола начал спрашивать, как долго великий князь не был в Москве. И получил на это ответ. Потом Никола начал говорить дальше: «он уже достаточно по своему произволу совершил насилий и тиранств». Он хотел бы посоветовать, чтобы он [князь] без промедления отправился опять в Москву. А иначе лошадь, привезшая его оттуда, уже не привезет его назад. И иначе может статься, что незваные гости обрушатся на него в Москве (что потом и случилось). По причине этой речи и сделанного пророчества великий князь немедленно так и поступил и без промедления пошел в Москву, днем и ночью, через горы и долины. Из-за большой спешки он загнал многих лошадей до смерти, из-за чего несколько сотен их были найдены валявшимися на дороге. Равным образом на обратном пути он все опустошил, так что на протяжении полутораста миль кругом невозможно было получить за деньги куриного яйца или других припасов. Тогда же он велел запалить все деревни и села, где он останавливался, и их сожгли до основания. За неделю до Пасхи он прибыл в слободу. И в тихую неделю, которую обычно называют страстной, он предался там покаянию. И оставался там почти до самой Троицы.
Изрядное время спустя после покаяния великий князь узнал, что некоторые из его подданных, а именно те, которые обычно варят мед, намеревались отравить этот мед, предназначенный великому князю, с тем, чтобы таким образом избавиться от его ярости. Он велел всех их схватить, вместе с теми, которые варят напиток под названием квас, и часть их безжалостно забить до смерти плетями, а других бить по икрам. Тому человеку, которого великий князь заподозрил как главного зачинщика, он велел отрубить руки и ноги и раздробить ребра в теле, с тем, чтобы насколько возможно повредить внутренности в теле. После таких мучений великий князь настойчиво приказал своему лучшему врачу, чтобы он усердно лечил бедного замученного человека и наилучшим образом, как он может и насколько это возможно, его подлечил. Когда это произошло и его вылечили, его снова предали пытке, которой подвергали раньше, и делали это так долго, пока тот не скончался.
Когда все вышеописанное случилось, хлеб и все было уничтожено, поэтому наступила великая, сильная и невыносимая дороговизна, так что люди собирали сухую траву, мололи и пекли. Таким же образом они сушили лошадиный навоз, мололи и по нужде пекли из него хлеб. На улицах везде находили множество людей и скота, умерших с голода. Много народа из деревень и сел собралось в Москве, надеясь получить там пропитание. По этой причине собралось бесчисленное количество людей. Бедный народ в большом числе падал от голода, так что во всех углах и под дверями на другой день их находили, валяющимися кучами. В общем дороговизна и голод были такими великими и сильными, что люди пожирали один другого. Даже, как стало известно и как обнаружилось, одна женщина засолила своего собственного мужа и употребляла в пищу.
Когда наступила весна и когда трава и листья показались из земли и на деревьях, люди стали употреблять их, чтобы заглушить голод. И многократно они спорили и жестоко дрались из-за горсти травы. И женщины варили опилки и давали детям в пищу.
Великий князь вернулся в Москву 3-го марта, чтобы выслушать послов польского короля, которые прибыли в то время. И при его въезде два князя должны были ездить впереди великого князя, одетые в медвежьи шкуры и сидя на быках. За ними следом ехал на лошади знатный господин. У него на груди была привязана свежая собачья голова от английской большой собаки. Потом торжественно ехал сам великий князь. К лошади, на которой он сидел, была под грудью привязана большая собачья голова из серебра, которая была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, она открывала пасть и громко щелкала.
Польское посольство очень скоро, 3-го июля, покинуло Москву, имея при себе почти 700 повозок с мехами, которые они выторговали для себя. Великий князь приказал догнать их с тем, чтобы задержать и отобрать у них товары. Но так как большая часть их уже оказалась за границей, он получил всего лишь девять повозок и отобрал их и велел товар продать.
При этих девяти повозках были несколько парней, которых польское посольство хотело увезти с собой. Тогда московиты крепко привязали парней к повозкам, и они лежали, связанные и голодные. Хотя они много раз умоляли дать им поесть и попить, но никто не мог дать им что-нибудь, из-за чего они должны были умереть.
10-го июля великий князь, чтобы охладить свой жар, вместе со своим старшим сыном отправился в тюрьму или башню и велел убить около 130 человек, мужчин, женщин и девиц из Польши, которые оставались там пленными. Сам великий князь собственной персоной вместе с названным сыном по своей охоте убили каждый по пленнику. Потом все мертвые тела были брошены в воду. Все это произошло, потому что великий князь уже не мог догнать польское посольство и их товары. Из-за этого он обратил свою неистовую ярость на бедных пленных.
Скоро после отъезда герцога Магнуса из Москвы великий князь снова начал совершать тиранства. 24 июля он вместе со своим сыном и с несколькими тысячами вооруженных людей на лошадях и пеших ворвались в Москву. Там они заняли рыночную площадь и разожгли большой огонь на рынке и над ним котел, полный воды. Потом они привели построенных парами 106 человек; среди них были дворяне, несколько казначеев, печатник, писцы и подобные им.
Там находилось несколько сот татар, которые служили воинами у великого князя. Этих татар он велел жалким образом умертвить и лишить жизни. Если бы они были при оружии, которое у них отняли до того лестью и силой, они, без сомнения, перебили бы многих русских, напавших на них. Среди упомянутых татар был очень мужественный и воинственный герой, который был благородным начальником у татар. Он своей собственной рукой поразил нескольких русских. Среди них одного из начальных людей великого князя по имени Малюта, ведомого разбойника, сильно ранил. Так как великий князь был благосклонен и милостив к нему [Малюте], по этой причине он хотел самолично отомстить татарину и велел привести его к себе. Когда татарский начальник увидел, к чему ведет тирания, он сказал великому князю: «Ты неверный пес. Такой ли должна быть награда за мою верную службу. Я тебе говорю, так как я вместе со своими готов показать тебе, каков татарин, чтобы положить конец твоим свирепствам». Тут он набросился на великого князя с коротким ножом, который он тайно хранил у себя, и через одежду поколол его до тела. Из-за этого великий князь разъярился и разгневался, велел его схватить и рассечь на мелкие куски.
Великий князь находился некоторое время во Пскове. Тогда он посетил так называемого Николу, которого псковичи и также вся земля считали настоящим пророком, с тем, чтобы тот сделал ему предсказание о некоторых вещах. Вышеупомянутый Никола принял великого князя с достойным почтением и спросил его, не может ли он вкусить с ним хлеб, и принес и предложил ему вместе с хлебом овсяный кисель. После многих разговоров Никола начал спрашивать, как долго великий князь не был в Москве. И получил на это ответ. Потом Никола начал говорить дальше: «он уже достаточно по своему произволу совершил насилий и тиранств». Он хотел бы посоветовать, чтобы он [князь] без промедления отправился опять в Москву. А иначе лошадь, привезшая его оттуда, уже не привезет его назад. И иначе может статься, что незваные гости обрушатся на него в Москве (что потом и случилось). По причине этой речи и сделанного пророчества великий князь немедленно так и поступил и без промедления пошел в Москву, днем и ночью, через горы и долины. Из-за большой спешки он загнал многих лошадей до смерти, из-за чего несколько сотен их были найдены валявшимися на дороге. Равным образом на обратном пути он все опустошил, так что на протяжении полутораста миль кругом невозможно было получить за деньги куриного яйца или других припасов. Тогда же он велел запалить все деревни и села, где он останавливался, и их сожгли до основания. За неделю до Пасхи он прибыл в слободу. И в тихую неделю, которую обычно называют страстной, он предался там покаянию. И оставался там почти до самой Троицы.
Изрядное время спустя после покаяния великий князь узнал, что некоторые из его подданных, а именно те, которые обычно варят мед, намеревались отравить этот мед, предназначенный великому князю, с тем, чтобы таким образом избавиться от его ярости. Он велел всех их схватить, вместе с теми, которые варят напиток под названием квас, и часть их безжалостно забить до смерти плетями, а других бить по икрам. Тому человеку, которого великий князь заподозрил как главного зачинщика, он велел отрубить руки и ноги и раздробить ребра в теле, с тем, чтобы насколько возможно повредить внутренности в теле. После таких мучений великий князь настойчиво приказал своему лучшему врачу, чтобы он усердно лечил бедного замученного человека и наилучшим образом, как он может и насколько это возможно, его подлечил. Когда это произошло и его вылечили, его снова предали пытке, которой подвергали раньше, и делали это так долго, пока тот не скончался.
Когда все вышеописанное случилось, хлеб и все было уничтожено, поэтому наступила великая, сильная и невыносимая дороговизна, так что люди собирали сухую траву, мололи и пекли. Таким же образом они сушили лошадиный навоз, мололи и по нужде пекли из него хлеб. На улицах везде находили множество людей и скота, умерших с голода. Много народа из деревень и сел собралось в Москве, надеясь получить там пропитание. По этой причине собралось бесчисленное количество людей. Бедный народ в большом числе падал от голода, так что во всех углах и под дверями на другой день их находили, валяющимися кучами. В общем дороговизна и голод были такими великими и сильными, что люди пожирали один другого. Даже, как стало известно и как обнаружилось, одна женщина засолила своего собственного мужа и употребляла в пищу.
Когда наступила весна и когда трава и листья показались из земли и на деревьях, люди стали употреблять их, чтобы заглушить голод. И многократно они спорили и жестоко дрались из-за горсти травы. И женщины варили опилки и давали детям в пищу.
Великий князь вернулся в Москву 3-го марта, чтобы выслушать послов польского короля, которые прибыли в то время. И при его въезде два князя должны были ездить впереди великого князя, одетые в медвежьи шкуры и сидя на быках. За ними следом ехал на лошади знатный господин. У него на груди была привязана свежая собачья голова от английской большой собаки. Потом торжественно ехал сам великий князь. К лошади, на которой он сидел, была под грудью привязана большая собачья голова из серебра, которая была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, она открывала пасть и громко щелкала.
Польское посольство очень скоро, 3-го июля, покинуло Москву, имея при себе почти 700 повозок с мехами, которые они выторговали для себя. Великий князь приказал догнать их с тем, чтобы задержать и отобрать у них товары. Но так как большая часть их уже оказалась за границей, он получил всего лишь девять повозок и отобрал их и велел товар продать.
При этих девяти повозках были несколько парней, которых польское посольство хотело увезти с собой. Тогда московиты крепко привязали парней к повозкам, и они лежали, связанные и голодные. Хотя они много раз умоляли дать им поесть и попить, но никто не мог дать им что-нибудь, из-за чего они должны были умереть.
10-го июля великий князь, чтобы охладить свой жар, вместе со своим старшим сыном отправился в тюрьму или башню и велел убить около 130 человек, мужчин, женщин и девиц из Польши, которые оставались там пленными. Сам великий князь собственной персоной вместе с названным сыном по своей охоте убили каждый по пленнику. Потом все мертвые тела были брошены в воду. Все это произошло, потому что великий князь уже не мог догнать польское посольство и их товары. Из-за этого он обратил свою неистовую ярость на бедных пленных.
Скоро после отъезда герцога Магнуса из Москвы великий князь снова начал совершать тиранства. 24 июля он вместе со своим сыном и с несколькими тысячами вооруженных людей на лошадях и пеших ворвались в Москву. Там они заняли рыночную площадь и разожгли большой огонь на рынке и над ним котел, полный воды. Потом они привели построенных парами 106 человек; среди них были дворяне, несколько казначеев, печатник, писцы и подобные им.
9 Кб, 191x264После того, как многократно упомянутый великий князь подверг многообразным мукам названных новгородцев, он из Новгорода отправился на Псков. Там он также стал грабить. Но живущих там русских оставил в живых. Зато много поляков и литовцев, там живущих, он велел вместе с женами и детьми спустить под лед и убить.
Там находилось несколько сот татар, которые служили воинами у великого князя. Этих татар он велел жалким образом умертвить и лишить жизни. Если бы они были при оружии, которое у них отняли до того лестью и силой, они, без сомнения, перебили бы многих русских, напавших на них. Среди упомянутых татар был очень мужественный и воинственный герой, который был благородным начальником у татар. Он своей собственной рукой поразил нескольких русских. Среди них одного из начальных людей великого князя по имени Малюта, ведомого разбойника, сильно ранил. Так как великий князь был благосклонен и милостив к нему [Малюте], по этой причине он хотел самолично отомстить татарину и велел привести его к себе. Когда татарский начальник увидел, к чему ведет тирания, он сказал великому князю: «Ты неверный пес. Такой ли должна быть награда за мою верную службу. Я тебе говорю, так как я вместе со своими готов показать тебе, каков татарин, чтобы положить конец твоим свирепствам». Тут он набросился на великого князя с коротким ножом, который он тайно хранил у себя, и через одежду поколол его до тела. Из-за этого великий князь разъярился и разгневался, велел его схватить и рассечь на мелкие куски.
Великий князь находился некоторое время во Пскове. Тогда он посетил так называемого Николу, которого псковичи и также вся земля считали настоящим пророком, с тем, чтобы тот сделал ему предсказание о некоторых вещах. Вышеупомянутый Никола принял великого князя с достойным почтением и спросил его, не может ли он вкусить с ним хлеб, и принес и предложил ему вместе с хлебом овсяный кисель. После многих разговоров Никола начал спрашивать, как долго великий князь не был в Москве. И получил на это ответ. Потом Никола начал говорить дальше: «он уже достаточно по своему произволу совершил насилий и тиранств». Он хотел бы посоветовать, чтобы он [князь] без промедления отправился опять в Москву. А иначе лошадь, привезшая его оттуда, уже не привезет его назад. И иначе может статься, что незваные гости обрушатся на него в Москве (что потом и случилось). По причине этой речи и сделанного пророчества великий князь немедленно так и поступил и без промедления пошел в Москву, днем и ночью, через горы и долины. Из-за большой спешки он загнал многих лошадей до смерти, из-за чего несколько сотен их были найдены валявшимися на дороге. Равным образом на обратном пути он все опустошил, так что на протяжении полутораста миль кругом невозможно было получить за деньги куриного яйца или других припасов. Тогда же он велел запалить все деревни и села, где он останавливался, и их сожгли до основания. За неделю до Пасхи он прибыл в слободу. И в тихую неделю, которую обычно называют страстной, он предался там покаянию. И оставался там почти до самой Троицы.
Изрядное время спустя после покаяния великий князь узнал, что некоторые из его подданных, а именно те, которые обычно варят мед, намеревались отравить этот мед, предназначенный великому князю, с тем, чтобы таким образом избавиться от его ярости. Он велел всех их схватить, вместе с теми, которые варят напиток под названием квас, и часть их безжалостно забить до смерти плетями, а других бить по икрам. Тому человеку, которого великий князь заподозрил как главного зачинщика, он велел отрубить руки и ноги и раздробить ребра в теле, с тем, чтобы насколько возможно повредить внутренности в теле. После таких мучений великий князь настойчиво приказал своему лучшему врачу, чтобы он усердно лечил бедного замученного человека и наилучшим образом, как он может и насколько это возможно, его подлечил. Когда это произошло и его вылечили, его снова предали пытке, которой подвергали раньше, и делали это так долго, пока тот не скончался.
Когда все вышеописанное случилось, хлеб и все было уничтожено, поэтому наступила великая, сильная и невыносимая дороговизна, так что люди собирали сухую траву, мололи и пекли. Таким же образом они сушили лошадиный навоз, мололи и по нужде пекли из него хлеб. На улицах везде находили множество людей и скота, умерших с голода. Много народа из деревень и сел собралось в Москве, надеясь получить там пропитание. По этой причине собралось бесчисленное количество людей. Бедный народ в большом числе падал от голода, так что во всех углах и под дверями на другой день их находили, валяющимися кучами. В общем дороговизна и голод были такими великими и сильными, что люди пожирали один другого. Даже, как стало известно и как обнаружилось, одна женщина засолила своего собственного мужа и употребляла в пищу.
Когда наступила весна и когда трава и листья показались из земли и на деревьях, люди стали употреблять их, чтобы заглушить голод. И многократно они спорили и жестоко дрались из-за горсти травы. И женщины варили опилки и давали детям в пищу.
Великий князь вернулся в Москву 3-го марта, чтобы выслушать послов польского короля, которые прибыли в то время. И при его въезде два князя должны были ездить впереди великого князя, одетые в медвежьи шкуры и сидя на быках. За ними следом ехал на лошади знатный господин. У него на груди была привязана свежая собачья голова от английской большой собаки. Потом торжественно ехал сам великий князь. К лошади, на которой он сидел, была под грудью привязана большая собачья голова из серебра, которая была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, она открывала пасть и громко щелкала.
Польское посольство очень скоро, 3-го июля, покинуло Москву, имея при себе почти 700 повозок с мехами, которые они выторговали для себя. Великий князь приказал догнать их с тем, чтобы задержать и отобрать у них товары. Но так как большая часть их уже оказалась за границей, он получил всего лишь девять повозок и отобрал их и велел товар продать.
При этих девяти повозках были несколько парней, которых польское посольство хотело увезти с собой. Тогда московиты крепко привязали парней к повозкам, и они лежали, связанные и голодные. Хотя они много раз умоляли дать им поесть и попить, но никто не мог дать им что-нибудь, из-за чего они должны были умереть.
10-го июля великий князь, чтобы охладить свой жар, вместе со своим старшим сыном отправился в тюрьму или башню и велел убить около 130 человек, мужчин, женщин и девиц из Польши, которые оставались там пленными. Сам великий князь собственной персоной вместе с названным сыном по своей охоте убили каждый по пленнику. Потом все мертвые тела были брошены в воду. Все это произошло, потому что великий князь уже не мог догнать польское посольство и их товары. Из-за этого он обратил свою неистовую ярость на бедных пленных.
Скоро после отъезда герцога Магнуса из Москвы великий князь снова начал совершать тиранства. 24 июля он вместе со своим сыном и с несколькими тысячами вооруженных людей на лошадях и пеших ворвались в Москву. Там они заняли рыночную площадь и разожгли большой огонь на рынке и над ним котел, полный воды. Потом они привели построенных парами 106 человек; среди них были дворяне, несколько казначеев, печатник, писцы и подобные им.
Там находилось несколько сот татар, которые служили воинами у великого князя. Этих татар он велел жалким образом умертвить и лишить жизни. Если бы они были при оружии, которое у них отняли до того лестью и силой, они, без сомнения, перебили бы многих русских, напавших на них. Среди упомянутых татар был очень мужественный и воинственный герой, который был благородным начальником у татар. Он своей собственной рукой поразил нескольких русских. Среди них одного из начальных людей великого князя по имени Малюта, ведомого разбойника, сильно ранил. Так как великий князь был благосклонен и милостив к нему [Малюте], по этой причине он хотел самолично отомстить татарину и велел привести его к себе. Когда татарский начальник увидел, к чему ведет тирания, он сказал великому князю: «Ты неверный пес. Такой ли должна быть награда за мою верную службу. Я тебе говорю, так как я вместе со своими готов показать тебе, каков татарин, чтобы положить конец твоим свирепствам». Тут он набросился на великого князя с коротким ножом, который он тайно хранил у себя, и через одежду поколол его до тела. Из-за этого великий князь разъярился и разгневался, велел его схватить и рассечь на мелкие куски.
Великий князь находился некоторое время во Пскове. Тогда он посетил так называемого Николу, которого псковичи и также вся земля считали настоящим пророком, с тем, чтобы тот сделал ему предсказание о некоторых вещах. Вышеупомянутый Никола принял великого князя с достойным почтением и спросил его, не может ли он вкусить с ним хлеб, и принес и предложил ему вместе с хлебом овсяный кисель. После многих разговоров Никола начал спрашивать, как долго великий князь не был в Москве. И получил на это ответ. Потом Никола начал говорить дальше: «он уже достаточно по своему произволу совершил насилий и тиранств». Он хотел бы посоветовать, чтобы он [князь] без промедления отправился опять в Москву. А иначе лошадь, привезшая его оттуда, уже не привезет его назад. И иначе может статься, что незваные гости обрушатся на него в Москве (что потом и случилось). По причине этой речи и сделанного пророчества великий князь немедленно так и поступил и без промедления пошел в Москву, днем и ночью, через горы и долины. Из-за большой спешки он загнал многих лошадей до смерти, из-за чего несколько сотен их были найдены валявшимися на дороге. Равным образом на обратном пути он все опустошил, так что на протяжении полутораста миль кругом невозможно было получить за деньги куриного яйца или других припасов. Тогда же он велел запалить все деревни и села, где он останавливался, и их сожгли до основания. За неделю до Пасхи он прибыл в слободу. И в тихую неделю, которую обычно называют страстной, он предался там покаянию. И оставался там почти до самой Троицы.
Изрядное время спустя после покаяния великий князь узнал, что некоторые из его подданных, а именно те, которые обычно варят мед, намеревались отравить этот мед, предназначенный великому князю, с тем, чтобы таким образом избавиться от его ярости. Он велел всех их схватить, вместе с теми, которые варят напиток под названием квас, и часть их безжалостно забить до смерти плетями, а других бить по икрам. Тому человеку, которого великий князь заподозрил как главного зачинщика, он велел отрубить руки и ноги и раздробить ребра в теле, с тем, чтобы насколько возможно повредить внутренности в теле. После таких мучений великий князь настойчиво приказал своему лучшему врачу, чтобы он усердно лечил бедного замученного человека и наилучшим образом, как он может и насколько это возможно, его подлечил. Когда это произошло и его вылечили, его снова предали пытке, которой подвергали раньше, и делали это так долго, пока тот не скончался.
Когда все вышеописанное случилось, хлеб и все было уничтожено, поэтому наступила великая, сильная и невыносимая дороговизна, так что люди собирали сухую траву, мололи и пекли. Таким же образом они сушили лошадиный навоз, мололи и по нужде пекли из него хлеб. На улицах везде находили множество людей и скота, умерших с голода. Много народа из деревень и сел собралось в Москве, надеясь получить там пропитание. По этой причине собралось бесчисленное количество людей. Бедный народ в большом числе падал от голода, так что во всех углах и под дверями на другой день их находили, валяющимися кучами. В общем дороговизна и голод были такими великими и сильными, что люди пожирали один другого. Даже, как стало известно и как обнаружилось, одна женщина засолила своего собственного мужа и употребляла в пищу.
Когда наступила весна и когда трава и листья показались из земли и на деревьях, люди стали употреблять их, чтобы заглушить голод. И многократно они спорили и жестоко дрались из-за горсти травы. И женщины варили опилки и давали детям в пищу.
Великий князь вернулся в Москву 3-го марта, чтобы выслушать послов польского короля, которые прибыли в то время. И при его въезде два князя должны были ездить впереди великого князя, одетые в медвежьи шкуры и сидя на быках. За ними следом ехал на лошади знатный господин. У него на груди была привязана свежая собачья голова от английской большой собаки. Потом торжественно ехал сам великий князь. К лошади, на которой он сидел, была под грудью привязана большая собачья голова из серебра, которая была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, она открывала пасть и громко щелкала.
Польское посольство очень скоро, 3-го июля, покинуло Москву, имея при себе почти 700 повозок с мехами, которые они выторговали для себя. Великий князь приказал догнать их с тем, чтобы задержать и отобрать у них товары. Но так как большая часть их уже оказалась за границей, он получил всего лишь девять повозок и отобрал их и велел товар продать.
При этих девяти повозках были несколько парней, которых польское посольство хотело увезти с собой. Тогда московиты крепко привязали парней к повозкам, и они лежали, связанные и голодные. Хотя они много раз умоляли дать им поесть и попить, но никто не мог дать им что-нибудь, из-за чего они должны были умереть.
10-го июля великий князь, чтобы охладить свой жар, вместе со своим старшим сыном отправился в тюрьму или башню и велел убить около 130 человек, мужчин, женщин и девиц из Польши, которые оставались там пленными. Сам великий князь собственной персоной вместе с названным сыном по своей охоте убили каждый по пленнику. Потом все мертвые тела были брошены в воду. Все это произошло, потому что великий князь уже не мог догнать польское посольство и их товары. Из-за этого он обратил свою неистовую ярость на бедных пленных.
Скоро после отъезда герцога Магнуса из Москвы великий князь снова начал совершать тиранства. 24 июля он вместе со своим сыном и с несколькими тысячами вооруженных людей на лошадях и пеших ворвались в Москву. Там они заняли рыночную площадь и разожгли большой огонь на рынке и над ним котел, полный воды. Потом они привели построенных парами 106 человек; среди них были дворяне, несколько казначеев, печатник, писцы и подобные им.
20 Кб, 267x400После того, как великий князь со своими дворянами стал там посредине площади, осужденных подводили и ставили перед великим князем одного за другим. Каждого раздели донага и потом читали им грамоту. Потом одного за другим били плетями по обнаженному телу. Потом каждый из благородных советников великого князя, там стоявших, должен был схватить одного из только что упомянутых людей за волосы или за бороду, быстро оттащить их и саблей отрубить голову. И при этом даже не разрешено было брату щадить брата, но бессердечно и немилостиво должны были его казнить. Великий князь приказал привести своего личного повара по имени Молявин и, когда тот упал ниц и перед ним лежал, он проколол его тело в четырех местах, пока жизнь совсем не покинула его. Вместе с ними казнили женщину и ее двух сыновей. Среди осужденных были два превосходных мужа, один но имени Никита Фуников, главный казначей, и Висковатый, главный печатник, который носил печать великого князя у себя на шее. Он велел ближайшему советнику по имени Малюта взять пивной котел и вылить горячую воду на голову вышеупомянутого Никиты Фуникова. И ему сказали насмешливо: «Он должен попробовать хорошего меда до того, как примет смерть и жизнь его окончится».
Другого - главного печатника Висковатого - привязали к деревянному бревну и потом отрезали ему большим ножом пальцы на руках и на ногах, потом отрезали ему нос, уши и губы и бросили все вместе на землю. И когда печатник уже был без ушей, носа, губ и пальцев, он все-таки просил великого князя помиловать его, но без успеха. Потом тела обоих господ они разрубили топором или ножом мясника на мелкие куски и разбросали их в разные стороны по рынку. Некоторых благородных людей и господ сажали на кол и потом пускали в них стрелы.
Когда все упомянутые 106 лиц были казнены, великий князь громким голосом начал кричать: «Здесь лежат мои изменники!». И он думал, что этим он победил и поразил всех врагов, которые покушались на его тело и жизнь. Затем он стал настойчиво увещевать кругом стоявших, что они в будущем должны быть верными, а не клятвопреступниками, тогда они снова будут пожалованы и будут жить по старым обычаям.
Затем последовал общий крик со всех сторон и можно было услышать такие слова: «Дай Бог великому князю здоровье и долгую жизнь!».
Мертвые тела должны были лежать на рынке в течение целых трех дней, пока их не предали земле.
Все это было совершено с упомянутыми людьми, и они были убиты безжалостным образом из-за того, что их оклеветали перед великим князем, будто они вошли в сговор с татарами и имели намерение перейти под власть татар. Через две недели после Троицы татары с 60000 человек вторглись и показались всего в 18 милях от Москвы. Когда великий князь узнал об этом, он с большой поспешностью поднялся и хотел выступить против татар. Узнав о выступлении великого князя, татары бежали, уводя с собой почти 5000 человек и вообще нанеся большой ущерб.
Короткое время спустя так многие начали умирать от яда, от чумы, что дошло до придворных великого князя. Из-за этого великий князь 26-го июля покинул Москву и разбил свой лагерь среди поля. И смертельное поветрие, и яд чумы стали распространяться по всем концам страны так быстро, что великий князь не мог оставаться долго на одном месте в покое, но все время должен был переезжать с места на место, ибо в Москве каждый день находили свыше 2000 умерших. И как сейчас свидетельствуют, в России все главные дороги [перекрыты] и повсюду распространились тяжелые наказания, как убийства, война, чума, дороговизна, пожар и голод.
После всех этих происшествий крымский татарский царь, как обычно его называют русские, отправился поспешно с большим числом воинских людей, держа путь на Москву, и нанес поражение 40 000 московских воинов и других людей. Высший воевода над этими воинами князь Иван Вельский, или фюрст Биельски, убежал сам-четверт. Потом они без сопротивления в короткое время подошли к Москве, разграбили весь город дотла и взяли много имущества. Взяли в плен, убили и жалким образом умертвили много тысяч людей. Потом, в день Вознесения Христова Москва, столица, главный торговый город, средоточие московского господства, была сожжена до основания. Среди этих бед и напастей замок пострадал, но он все же не был захвачен татарами в этой спешке. Огонь, как указано, охватил и сжег весь город, потому что большинство домов там были деревянными, и все-таки пожар пощадил замок. Когда упомянутый выше воевода князь Иван Бельский, бежавший сам-четверт, хотел спасти замок от огня и сохранить его, он вместе с замком погиб и в дыму задохнулся. И вообще мало уцелело москвичей, исключая тех, которые спрятались в подвалах. Между тем татарский крымский царь стоял короткое время вместе со своим народом за пределами догорающего города, расставив повсюду своих людей, чтобы никто из москвичей не избежал жестокого наказания.
После этого большого, ужасающего пожара сделали примерную оценку по городу Москве и установили, что более трехсот тысяч людей гам погибли только в названном пожаре без тех, которые были убиты или уведены татарами.
После того, как столица Москва совсем была уничтожена пожаром, так что никого уже там не было, исключая тех немногих, которые могли жить в подвалах, великий князь велел принудительно доставить в Москву для строительной службы всяких ремесленников и плотников из других мecт, а также некоторых новгородских купцов. В короткое время они восстановили несколько сотен домов, и их работа все еще ежедневно продолжается. Невзирая на все бедствия - большую тиранию голод чуму, убийства и пожар, - происходившие в Москве, Новгороде, Пскове Твери и в других местах, из-за чего более восьмисот тысяч людей умерли, великий князь все же имел намерение воевать против короля Швеции эти зимой 71-го года, из-за чего он послал потом много тысяч всадников к границе Финляндии.
Другого - главного печатника Висковатого - привязали к деревянному бревну и потом отрезали ему большим ножом пальцы на руках и на ногах, потом отрезали ему нос, уши и губы и бросили все вместе на землю. И когда печатник уже был без ушей, носа, губ и пальцев, он все-таки просил великого князя помиловать его, но без успеха. Потом тела обоих господ они разрубили топором или ножом мясника на мелкие куски и разбросали их в разные стороны по рынку. Некоторых благородных людей и господ сажали на кол и потом пускали в них стрелы.
Когда все упомянутые 106 лиц были казнены, великий князь громким голосом начал кричать: «Здесь лежат мои изменники!». И он думал, что этим он победил и поразил всех врагов, которые покушались на его тело и жизнь. Затем он стал настойчиво увещевать кругом стоявших, что они в будущем должны быть верными, а не клятвопреступниками, тогда они снова будут пожалованы и будут жить по старым обычаям.
Затем последовал общий крик со всех сторон и можно было услышать такие слова: «Дай Бог великому князю здоровье и долгую жизнь!».
Мертвые тела должны были лежать на рынке в течение целых трех дней, пока их не предали земле.
Все это было совершено с упомянутыми людьми, и они были убиты безжалостным образом из-за того, что их оклеветали перед великим князем, будто они вошли в сговор с татарами и имели намерение перейти под власть татар. Через две недели после Троицы татары с 60000 человек вторглись и показались всего в 18 милях от Москвы. Когда великий князь узнал об этом, он с большой поспешностью поднялся и хотел выступить против татар. Узнав о выступлении великого князя, татары бежали, уводя с собой почти 5000 человек и вообще нанеся большой ущерб.
Короткое время спустя так многие начали умирать от яда, от чумы, что дошло до придворных великого князя. Из-за этого великий князь 26-го июля покинул Москву и разбил свой лагерь среди поля. И смертельное поветрие, и яд чумы стали распространяться по всем концам страны так быстро, что великий князь не мог оставаться долго на одном месте в покое, но все время должен был переезжать с места на место, ибо в Москве каждый день находили свыше 2000 умерших. И как сейчас свидетельствуют, в России все главные дороги [перекрыты] и повсюду распространились тяжелые наказания, как убийства, война, чума, дороговизна, пожар и голод.
После всех этих происшествий крымский татарский царь, как обычно его называют русские, отправился поспешно с большим числом воинских людей, держа путь на Москву, и нанес поражение 40 000 московских воинов и других людей. Высший воевода над этими воинами князь Иван Вельский, или фюрст Биельски, убежал сам-четверт. Потом они без сопротивления в короткое время подошли к Москве, разграбили весь город дотла и взяли много имущества. Взяли в плен, убили и жалким образом умертвили много тысяч людей. Потом, в день Вознесения Христова Москва, столица, главный торговый город, средоточие московского господства, была сожжена до основания. Среди этих бед и напастей замок пострадал, но он все же не был захвачен татарами в этой спешке. Огонь, как указано, охватил и сжег весь город, потому что большинство домов там были деревянными, и все-таки пожар пощадил замок. Когда упомянутый выше воевода князь Иван Бельский, бежавший сам-четверт, хотел спасти замок от огня и сохранить его, он вместе с замком погиб и в дыму задохнулся. И вообще мало уцелело москвичей, исключая тех, которые спрятались в подвалах. Между тем татарский крымский царь стоял короткое время вместе со своим народом за пределами догорающего города, расставив повсюду своих людей, чтобы никто из москвичей не избежал жестокого наказания.
После этого большого, ужасающего пожара сделали примерную оценку по городу Москве и установили, что более трехсот тысяч людей гам погибли только в названном пожаре без тех, которые были убиты или уведены татарами.
После того, как столица Москва совсем была уничтожена пожаром, так что никого уже там не было, исключая тех немногих, которые могли жить в подвалах, великий князь велел принудительно доставить в Москву для строительной службы всяких ремесленников и плотников из других мecт, а также некоторых новгородских купцов. В короткое время они восстановили несколько сотен домов, и их работа все еще ежедневно продолжается. Невзирая на все бедствия - большую тиранию голод чуму, убийства и пожар, - происходившие в Москве, Новгороде, Пскове Твери и в других местах, из-за чего более восьмисот тысяч людей умерли, великий князь все же имел намерение воевать против короля Швеции эти зимой 71-го года, из-за чего он послал потом много тысяч всадников к границе Финляндии.
20 Кб, 267x400После того, как великий князь со своими дворянами стал там посредине площади, осужденных подводили и ставили перед великим князем одного за другим. Каждого раздели донага и потом читали им грамоту. Потом одного за другим били плетями по обнаженному телу. Потом каждый из благородных советников великого князя, там стоявших, должен был схватить одного из только что упомянутых людей за волосы или за бороду, быстро оттащить их и саблей отрубить голову. И при этом даже не разрешено было брату щадить брата, но бессердечно и немилостиво должны были его казнить. Великий князь приказал привести своего личного повара по имени Молявин и, когда тот упал ниц и перед ним лежал, он проколол его тело в четырех местах, пока жизнь совсем не покинула его. Вместе с ними казнили женщину и ее двух сыновей. Среди осужденных были два превосходных мужа, один но имени Никита Фуников, главный казначей, и Висковатый, главный печатник, который носил печать великого князя у себя на шее. Он велел ближайшему советнику по имени Малюта взять пивной котел и вылить горячую воду на голову вышеупомянутого Никиты Фуникова. И ему сказали насмешливо: «Он должен попробовать хорошего меда до того, как примет смерть и жизнь его окончится».
Другого - главного печатника Висковатого - привязали к деревянному бревну и потом отрезали ему большим ножом пальцы на руках и на ногах, потом отрезали ему нос, уши и губы и бросили все вместе на землю. И когда печатник уже был без ушей, носа, губ и пальцев, он все-таки просил великого князя помиловать его, но без успеха. Потом тела обоих господ они разрубили топором или ножом мясника на мелкие куски и разбросали их в разные стороны по рынку. Некоторых благородных людей и господ сажали на кол и потом пускали в них стрелы.
Когда все упомянутые 106 лиц были казнены, великий князь громким голосом начал кричать: «Здесь лежат мои изменники!». И он думал, что этим он победил и поразил всех врагов, которые покушались на его тело и жизнь. Затем он стал настойчиво увещевать кругом стоявших, что они в будущем должны быть верными, а не клятвопреступниками, тогда они снова будут пожалованы и будут жить по старым обычаям.
Затем последовал общий крик со всех сторон и можно было услышать такие слова: «Дай Бог великому князю здоровье и долгую жизнь!».
Мертвые тела должны были лежать на рынке в течение целых трех дней, пока их не предали земле.
Все это было совершено с упомянутыми людьми, и они были убиты безжалостным образом из-за того, что их оклеветали перед великим князем, будто они вошли в сговор с татарами и имели намерение перейти под власть татар. Через две недели после Троицы татары с 60000 человек вторглись и показались всего в 18 милях от Москвы. Когда великий князь узнал об этом, он с большой поспешностью поднялся и хотел выступить против татар. Узнав о выступлении великого князя, татары бежали, уводя с собой почти 5000 человек и вообще нанеся большой ущерб.
Короткое время спустя так многие начали умирать от яда, от чумы, что дошло до придворных великого князя. Из-за этого великий князь 26-го июля покинул Москву и разбил свой лагерь среди поля. И смертельное поветрие, и яд чумы стали распространяться по всем концам страны так быстро, что великий князь не мог оставаться долго на одном месте в покое, но все время должен был переезжать с места на место, ибо в Москве каждый день находили свыше 2000 умерших. И как сейчас свидетельствуют, в России все главные дороги [перекрыты] и повсюду распространились тяжелые наказания, как убийства, война, чума, дороговизна, пожар и голод.
После всех этих происшествий крымский татарский царь, как обычно его называют русские, отправился поспешно с большим числом воинских людей, держа путь на Москву, и нанес поражение 40 000 московских воинов и других людей. Высший воевода над этими воинами князь Иван Вельский, или фюрст Биельски, убежал сам-четверт. Потом они без сопротивления в короткое время подошли к Москве, разграбили весь город дотла и взяли много имущества. Взяли в плен, убили и жалким образом умертвили много тысяч людей. Потом, в день Вознесения Христова Москва, столица, главный торговый город, средоточие московского господства, была сожжена до основания. Среди этих бед и напастей замок пострадал, но он все же не был захвачен татарами в этой спешке. Огонь, как указано, охватил и сжег весь город, потому что большинство домов там были деревянными, и все-таки пожар пощадил замок. Когда упомянутый выше воевода князь Иван Бельский, бежавший сам-четверт, хотел спасти замок от огня и сохранить его, он вместе с замком погиб и в дыму задохнулся. И вообще мало уцелело москвичей, исключая тех, которые спрятались в подвалах. Между тем татарский крымский царь стоял короткое время вместе со своим народом за пределами догорающего города, расставив повсюду своих людей, чтобы никто из москвичей не избежал жестокого наказания.
После этого большого, ужасающего пожара сделали примерную оценку по городу Москве и установили, что более трехсот тысяч людей гам погибли только в названном пожаре без тех, которые были убиты или уведены татарами.
После того, как столица Москва совсем была уничтожена пожаром, так что никого уже там не было, исключая тех немногих, которые могли жить в подвалах, великий князь велел принудительно доставить в Москву для строительной службы всяких ремесленников и плотников из других мecт, а также некоторых новгородских купцов. В короткое время они восстановили несколько сотен домов, и их работа все еще ежедневно продолжается. Невзирая на все бедствия - большую тиранию голод чуму, убийства и пожар, - происходившие в Москве, Новгороде, Пскове Твери и в других местах, из-за чего более восьмисот тысяч людей умерли, великий князь все же имел намерение воевать против короля Швеции эти зимой 71-го года, из-за чего он послал потом много тысяч всадников к границе Финляндии.
Другого - главного печатника Висковатого - привязали к деревянному бревну и потом отрезали ему большим ножом пальцы на руках и на ногах, потом отрезали ему нос, уши и губы и бросили все вместе на землю. И когда печатник уже был без ушей, носа, губ и пальцев, он все-таки просил великого князя помиловать его, но без успеха. Потом тела обоих господ они разрубили топором или ножом мясника на мелкие куски и разбросали их в разные стороны по рынку. Некоторых благородных людей и господ сажали на кол и потом пускали в них стрелы.
Когда все упомянутые 106 лиц были казнены, великий князь громким голосом начал кричать: «Здесь лежат мои изменники!». И он думал, что этим он победил и поразил всех врагов, которые покушались на его тело и жизнь. Затем он стал настойчиво увещевать кругом стоявших, что они в будущем должны быть верными, а не клятвопреступниками, тогда они снова будут пожалованы и будут жить по старым обычаям.
Затем последовал общий крик со всех сторон и можно было услышать такие слова: «Дай Бог великому князю здоровье и долгую жизнь!».
Мертвые тела должны были лежать на рынке в течение целых трех дней, пока их не предали земле.
Все это было совершено с упомянутыми людьми, и они были убиты безжалостным образом из-за того, что их оклеветали перед великим князем, будто они вошли в сговор с татарами и имели намерение перейти под власть татар. Через две недели после Троицы татары с 60000 человек вторглись и показались всего в 18 милях от Москвы. Когда великий князь узнал об этом, он с большой поспешностью поднялся и хотел выступить против татар. Узнав о выступлении великого князя, татары бежали, уводя с собой почти 5000 человек и вообще нанеся большой ущерб.
Короткое время спустя так многие начали умирать от яда, от чумы, что дошло до придворных великого князя. Из-за этого великий князь 26-го июля покинул Москву и разбил свой лагерь среди поля. И смертельное поветрие, и яд чумы стали распространяться по всем концам страны так быстро, что великий князь не мог оставаться долго на одном месте в покое, но все время должен был переезжать с места на место, ибо в Москве каждый день находили свыше 2000 умерших. И как сейчас свидетельствуют, в России все главные дороги [перекрыты] и повсюду распространились тяжелые наказания, как убийства, война, чума, дороговизна, пожар и голод.
После всех этих происшествий крымский татарский царь, как обычно его называют русские, отправился поспешно с большим числом воинских людей, держа путь на Москву, и нанес поражение 40 000 московских воинов и других людей. Высший воевода над этими воинами князь Иван Вельский, или фюрст Биельски, убежал сам-четверт. Потом они без сопротивления в короткое время подошли к Москве, разграбили весь город дотла и взяли много имущества. Взяли в плен, убили и жалким образом умертвили много тысяч людей. Потом, в день Вознесения Христова Москва, столица, главный торговый город, средоточие московского господства, была сожжена до основания. Среди этих бед и напастей замок пострадал, но он все же не был захвачен татарами в этой спешке. Огонь, как указано, охватил и сжег весь город, потому что большинство домов там были деревянными, и все-таки пожар пощадил замок. Когда упомянутый выше воевода князь Иван Бельский, бежавший сам-четверт, хотел спасти замок от огня и сохранить его, он вместе с замком погиб и в дыму задохнулся. И вообще мало уцелело москвичей, исключая тех, которые спрятались в подвалах. Между тем татарский крымский царь стоял короткое время вместе со своим народом за пределами догорающего города, расставив повсюду своих людей, чтобы никто из москвичей не избежал жестокого наказания.
После этого большого, ужасающего пожара сделали примерную оценку по городу Москве и установили, что более трехсот тысяч людей гам погибли только в названном пожаре без тех, которые были убиты или уведены татарами.
После того, как столица Москва совсем была уничтожена пожаром, так что никого уже там не было, исключая тех немногих, которые могли жить в подвалах, великий князь велел принудительно доставить в Москву для строительной службы всяких ремесленников и плотников из других мecт, а также некоторых новгородских купцов. В короткое время они восстановили несколько сотен домов, и их работа все еще ежедневно продолжается. Невзирая на все бедствия - большую тиранию голод чуму, убийства и пожар, - происходившие в Москве, Новгороде, Пскове Твери и в других местах, из-за чего более восьмисот тысяч людей умерли, великий князь все же имел намерение воевать против короля Швеции эти зимой 71-го года, из-за чего он послал потом много тысяч всадников к границе Финляндии.
Ермолов описывал Россию как страну, стоящую на пороге революции. И чтобы избежать катастрофы, необходимо без промедления принять две меры. Должен быть сформирован кабинет министров, чтобы придать правительству требуемое единство и способность координировать свои действия перед лицом оппозиции, что было невозможно при существующей системе. [До 1905 года в России не было кабинета министров с премьером: министры докладывали непосредственно царю и от него получали инструкции. Подробнее об этой практике см. главу 2.].
В средневековых княжествах северной России, политическая власть в которых принадлежала правителю в силу владения данной территорией, администрирование было разбито по отдельным областям хозяйства («путям») и организовано скорее по географическому (территориальному) принципу, а не функциональному, служа в первую очередь экономическим целям. Ответственность за определенную хозяйственную область возлагалась на княжеских слуг, которые не сотрудничали друг с другом и не представляли единого учреждения. Такая практика сохранилась в российской административной структуре и после учреждения министерств в 1802 году. Российская администрация XIX века строилась по вертикали, почти не имея боковых, горизонтальных связей, и все командные нити ее сходились в вершине, в руках монарха. Такое устройство препятствовало сотрудничеству между министерствами и тем самым установлению единой связной национальной политики, но имело то преимущество, что не позволяло чиновничеству действовать согласованно и посягать на царские самодержавные прерогативы.
До 1905 года министры отчитывались непосредственно перед царем и от него же получали все указания: никакой выработанной единой политики не было. Это неизбежно приводило к сумятице, и царь часто отдавал несогласованные, а порой и прямо противоречивые распоряжения. При таком устройстве каждый министр старался донести до царя свои заботы и нужды, не заботясь об интересах коллег. Внешнюю политику делали по крайней мере три министерства (иностранных дел, финансов и военное), а честь отвечать за внутренние дела вечно оспаривали два министерства: внутренних дел и финансов. По сути, каждое министерство действовало по своему усмотрению, ища одобрения монарха. «Неся ответственность только перед императором, и ответственность только личную, министры в действительности были простыми секретарями, чуть ли не личными слугами царя».
Русские министры и их помощники (товарищи) сами были даже еще более низкого мнения о своем статусе. В их дневниках и приватных разговорах часто звучали жалобы на средневековый уклад государства, на то, что страна почитается личной вотчиной царя, а они его слугами. Обращение с ними и не допускающий возражений тон царских распоряжений были для них оскорбительны, а отсутствие практики регулярных министерских совещаний вызывало возмущение. П.А.Валуев, министр внутренних дел при Александре И, назвал русских министров «les grands domestiques», а не «les grands serviteurs de l'etat», отношение которого (то есть государства) к ним было «азиатским, полурабским, или первобытно патриархальным»33. Именно эту ситуацию подразумевал крупный русский чиновник, говоря, что в России «есть ведомства, но нет правительства»34. Такова была расплата за роскошь сохранять вотчинный уклад в новейшие вр
В пределах своих учреждений министры пользовались огромной властью: кн. П.В.Долгоруков сравнил их с османскими пашами, правящими в своих пашалыках35. В губерниях у каждого из них была своя сеть сотрудников, ответственных исключительно перед министром, а не перед губернатором. Принимать или увольнять служащих министры могли по своему усмотрению и пользовались большой свободой в распоряжении деньгами, отпущенными бюджетом их министерствам.
Российское чиновничество, восходя к средневековой княжеской челяди, холопам, в XX веке еще сохраняло явные черты своего происхождения. Оно сознавало себя прежде всего личными слугами монарха, а не слугами государства. И государство чиновничеством не воспринималось как нечто самостоятельное и стоящее выше государя и его чиновников.
Поступая на службу, чиновник в России приносил клятву верности не государству или народу, а непосредственно правителю. Он служил исключительно монарху и своим непосредственным начальникам. Старшему по чину чиновнику, чтобы уволить подчиненного, не требовалось предъявлять никаких оснований, а увольняемому не давалась возможность объясниться. «Устав о службе» лишал уволенного чиновника всех возможностей к восстановлению на службе: «Чиновников, кои по убеждению начальства неспособны к исправлению возложенных на них должностей, или почему-либо неблагонадежны, или сделали вину, известную начальству, но такую, которая не может быть доказана фактами, предоставляется начальникам, от коих в общем порядке зависит увольнение от должностей, сими чиновниками занимаемых, увольнять по своему усмотрению и без просьбы их. <…> Но те чиновники, кои по усмотрению начальства будут просто уволены от службы, без означения причин сего увольнения, на такое распоряжение не могут жаловаться, и все их жалобы, а также просьбы о возвращении к прежним должностям или предании суду не только должны быть оставляемы без всякого действия и движения, но ни в Правительствующем Сенате, ни в Канцелярии Его Императорского Beличества по принятию прошений, на Высочайшее Имя приносимых, не должны быть вовсе принимаемы». [Российские служебные правила формализованы в томе 3 «Свода законов» (Устав о службе по определению от правительства: Изд. 1896 г.// Свод Законов Российской Империи. СПб., 1913). Все дальнейшие отсылки даются на это издание. В Российской империи термин «неблагонадежный» имел вполне официальное хождение и мог означать для удостоившегося такой характеристики увольнение из всякого государственного учреждения, включая университеты. Формальное определение этому понятию дал в 1881 году министр внутренних дел Н.П.Игнатьев (см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. М., 1964. С. 395).].
Словно чтобы подчеркнуть происхождение государственных служащих от домашней челяди, чиновнику, независимо от ранга, не давалось права уйти в отставку без позволения. Еще в 1916 году министры, большинство из которых не одобряли и не хотели мириться с царской политикой, должны были подавать прошение об отставке на высочайшее имя, и во многих случаях царь отставку не принимал — ситуация просто не представимая в Европе.
В противоположность Западной Европе, где при приеме на государственную службу безусловно требовалось либо наличие диплома, либо прохождение экзамена, либо и то и другое вместе, в России требования к кандидату были весьма поверхностными. Чтобы стать канцелярским служителем, то есть занять начальную ступень чиновной лестницы, но еще без классного чина, соискатель должен был лишь проявить умение читать, правильно писать и знать арифметику. Для продвижения на следующую ступень он должен был пройти экзамен на знание предметов, преподаваемых в начальной школе. А уже получив чин низшего класса, чиновник нередко более не обязан был доказывать свою подготовку и продвигался вверх в соответствии с законами старшинства и рекомендациями начальства. Это означает, что никакого четкого критерия назначения и повышения чиновников не было и на практике наиболее значимыми оказывались такие качества, как всецелая преданность монархии, слепая готовность исполнять приказания и безоговорочное приятие существующего порядка.
В средневековых княжествах северной России, политическая власть в которых принадлежала правителю в силу владения данной территорией, администрирование было разбито по отдельным областям хозяйства («путям») и организовано скорее по географическому (территориальному) принципу, а не функциональному, служа в первую очередь экономическим целям. Ответственность за определенную хозяйственную область возлагалась на княжеских слуг, которые не сотрудничали друг с другом и не представляли единого учреждения. Такая практика сохранилась в российской административной структуре и после учреждения министерств в 1802 году. Российская администрация XIX века строилась по вертикали, почти не имея боковых, горизонтальных связей, и все командные нити ее сходились в вершине, в руках монарха. Такое устройство препятствовало сотрудничеству между министерствами и тем самым установлению единой связной национальной политики, но имело то преимущество, что не позволяло чиновничеству действовать согласованно и посягать на царские самодержавные прерогативы.
До 1905 года министры отчитывались непосредственно перед царем и от него же получали все указания: никакой выработанной единой политики не было. Это неизбежно приводило к сумятице, и царь часто отдавал несогласованные, а порой и прямо противоречивые распоряжения. При таком устройстве каждый министр старался донести до царя свои заботы и нужды, не заботясь об интересах коллег. Внешнюю политику делали по крайней мере три министерства (иностранных дел, финансов и военное), а честь отвечать за внутренние дела вечно оспаривали два министерства: внутренних дел и финансов. По сути, каждое министерство действовало по своему усмотрению, ища одобрения монарха. «Неся ответственность только перед императором, и ответственность только личную, министры в действительности были простыми секретарями, чуть ли не личными слугами царя».
Русские министры и их помощники (товарищи) сами были даже еще более низкого мнения о своем статусе. В их дневниках и приватных разговорах часто звучали жалобы на средневековый уклад государства, на то, что страна почитается личной вотчиной царя, а они его слугами. Обращение с ними и не допускающий возражений тон царских распоряжений были для них оскорбительны, а отсутствие практики регулярных министерских совещаний вызывало возмущение. П.А.Валуев, министр внутренних дел при Александре И, назвал русских министров «les grands domestiques», а не «les grands serviteurs de l'etat», отношение которого (то есть государства) к ним было «азиатским, полурабским, или первобытно патриархальным»33. Именно эту ситуацию подразумевал крупный русский чиновник, говоря, что в России «есть ведомства, но нет правительства»34. Такова была расплата за роскошь сохранять вотчинный уклад в новейшие вр
В пределах своих учреждений министры пользовались огромной властью: кн. П.В.Долгоруков сравнил их с османскими пашами, правящими в своих пашалыках35. В губерниях у каждого из них была своя сеть сотрудников, ответственных исключительно перед министром, а не перед губернатором. Принимать или увольнять служащих министры могли по своему усмотрению и пользовались большой свободой в распоряжении деньгами, отпущенными бюджетом их министерствам.
Российское чиновничество, восходя к средневековой княжеской челяди, холопам, в XX веке еще сохраняло явные черты своего происхождения. Оно сознавало себя прежде всего личными слугами монарха, а не слугами государства. И государство чиновничеством не воспринималось как нечто самостоятельное и стоящее выше государя и его чиновников.
Поступая на службу, чиновник в России приносил клятву верности не государству или народу, а непосредственно правителю. Он служил исключительно монарху и своим непосредственным начальникам. Старшему по чину чиновнику, чтобы уволить подчиненного, не требовалось предъявлять никаких оснований, а увольняемому не давалась возможность объясниться. «Устав о службе» лишал уволенного чиновника всех возможностей к восстановлению на службе: «Чиновников, кои по убеждению начальства неспособны к исправлению возложенных на них должностей, или почему-либо неблагонадежны, или сделали вину, известную начальству, но такую, которая не может быть доказана фактами, предоставляется начальникам, от коих в общем порядке зависит увольнение от должностей, сими чиновниками занимаемых, увольнять по своему усмотрению и без просьбы их. <…> Но те чиновники, кои по усмотрению начальства будут просто уволены от службы, без означения причин сего увольнения, на такое распоряжение не могут жаловаться, и все их жалобы, а также просьбы о возвращении к прежним должностям или предании суду не только должны быть оставляемы без всякого действия и движения, но ни в Правительствующем Сенате, ни в Канцелярии Его Императорского Beличества по принятию прошений, на Высочайшее Имя приносимых, не должны быть вовсе принимаемы». [Российские служебные правила формализованы в томе 3 «Свода законов» (Устав о службе по определению от правительства: Изд. 1896 г.// Свод Законов Российской Империи. СПб., 1913). Все дальнейшие отсылки даются на это издание. В Российской империи термин «неблагонадежный» имел вполне официальное хождение и мог означать для удостоившегося такой характеристики увольнение из всякого государственного учреждения, включая университеты. Формальное определение этому понятию дал в 1881 году министр внутренних дел Н.П.Игнатьев (см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. М., 1964. С. 395).].
Словно чтобы подчеркнуть происхождение государственных служащих от домашней челяди, чиновнику, независимо от ранга, не давалось права уйти в отставку без позволения. Еще в 1916 году министры, большинство из которых не одобряли и не хотели мириться с царской политикой, должны были подавать прошение об отставке на высочайшее имя, и во многих случаях царь отставку не принимал — ситуация просто не представимая в Европе.
В противоположность Западной Европе, где при приеме на государственную службу безусловно требовалось либо наличие диплома, либо прохождение экзамена, либо и то и другое вместе, в России требования к кандидату были весьма поверхностными. Чтобы стать канцелярским служителем, то есть занять начальную ступень чиновной лестницы, но еще без классного чина, соискатель должен был лишь проявить умение читать, правильно писать и знать арифметику. Для продвижения на следующую ступень он должен был пройти экзамен на знание предметов, преподаваемых в начальной школе. А уже получив чин низшего класса, чиновник нередко более не обязан был доказывать свою подготовку и продвигался вверх в соответствии с законами старшинства и рекомендациями начальства. Это означает, что никакого четкого критерия назначения и повышения чиновников не было и на практике наиболее значимыми оказывались такие качества, как всецелая преданность монархии, слепая готовность исполнять приказания и безоговорочное приятие существующего порядка.
Ермолов описывал Россию как страну, стоящую на пороге революции. И чтобы избежать катастрофы, необходимо без промедления принять две меры. Должен быть сформирован кабинет министров, чтобы придать правительству требуемое единство и способность координировать свои действия перед лицом оппозиции, что было невозможно при существующей системе. [До 1905 года в России не было кабинета министров с премьером: министры докладывали непосредственно царю и от него получали инструкции. Подробнее об этой практике см. главу 2.].
В средневековых княжествах северной России, политическая власть в которых принадлежала правителю в силу владения данной территорией, администрирование было разбито по отдельным областям хозяйства («путям») и организовано скорее по географическому (территориальному) принципу, а не функциональному, служа в первую очередь экономическим целям. Ответственность за определенную хозяйственную область возлагалась на княжеских слуг, которые не сотрудничали друг с другом и не представляли единого учреждения. Такая практика сохранилась в российской административной структуре и после учреждения министерств в 1802 году. Российская администрация XIX века строилась по вертикали, почти не имея боковых, горизонтальных связей, и все командные нити ее сходились в вершине, в руках монарха. Такое устройство препятствовало сотрудничеству между министерствами и тем самым установлению единой связной национальной политики, но имело то преимущество, что не позволяло чиновничеству действовать согласованно и посягать на царские самодержавные прерогативы.
До 1905 года министры отчитывались непосредственно перед царем и от него же получали все указания: никакой выработанной единой политики не было. Это неизбежно приводило к сумятице, и царь часто отдавал несогласованные, а порой и прямо противоречивые распоряжения. При таком устройстве каждый министр старался донести до царя свои заботы и нужды, не заботясь об интересах коллег. Внешнюю политику делали по крайней мере три министерства (иностранных дел, финансов и военное), а честь отвечать за внутренние дела вечно оспаривали два министерства: внутренних дел и финансов. По сути, каждое министерство действовало по своему усмотрению, ища одобрения монарха. «Неся ответственность только перед императором, и ответственность только личную, министры в действительности были простыми секретарями, чуть ли не личными слугами царя».
Русские министры и их помощники (товарищи) сами были даже еще более низкого мнения о своем статусе. В их дневниках и приватных разговорах часто звучали жалобы на средневековый уклад государства, на то, что страна почитается личной вотчиной царя, а они его слугами. Обращение с ними и не допускающий возражений тон царских распоряжений были для них оскорбительны, а отсутствие практики регулярных министерских совещаний вызывало возмущение. П.А.Валуев, министр внутренних дел при Александре И, назвал русских министров «les grands domestiques», а не «les grands serviteurs de l'etat», отношение которого (то есть государства) к ним было «азиатским, полурабским, или первобытно патриархальным»33. Именно эту ситуацию подразумевал крупный русский чиновник, говоря, что в России «есть ведомства, но нет правительства»34. Такова была расплата за роскошь сохранять вотчинный уклад в новейшие вр
В пределах своих учреждений министры пользовались огромной властью: кн. П.В.Долгоруков сравнил их с османскими пашами, правящими в своих пашалыках35. В губерниях у каждого из них была своя сеть сотрудников, ответственных исключительно перед министром, а не перед губернатором. Принимать или увольнять служащих министры могли по своему усмотрению и пользовались большой свободой в распоряжении деньгами, отпущенными бюджетом их министерствам.
Российское чиновничество, восходя к средневековой княжеской челяди, холопам, в XX веке еще сохраняло явные черты своего происхождения. Оно сознавало себя прежде всего личными слугами монарха, а не слугами государства. И государство чиновничеством не воспринималось как нечто самостоятельное и стоящее выше государя и его чиновников.
Поступая на службу, чиновник в России приносил клятву верности не государству или народу, а непосредственно правителю. Он служил исключительно монарху и своим непосредственным начальникам. Старшему по чину чиновнику, чтобы уволить подчиненного, не требовалось предъявлять никаких оснований, а увольняемому не давалась возможность объясниться. «Устав о службе» лишал уволенного чиновника всех возможностей к восстановлению на службе: «Чиновников, кои по убеждению начальства неспособны к исправлению возложенных на них должностей, или почему-либо неблагонадежны, или сделали вину, известную начальству, но такую, которая не может быть доказана фактами, предоставляется начальникам, от коих в общем порядке зависит увольнение от должностей, сими чиновниками занимаемых, увольнять по своему усмотрению и без просьбы их. <…> Но те чиновники, кои по усмотрению начальства будут просто уволены от службы, без означения причин сего увольнения, на такое распоряжение не могут жаловаться, и все их жалобы, а также просьбы о возвращении к прежним должностям или предании суду не только должны быть оставляемы без всякого действия и движения, но ни в Правительствующем Сенате, ни в Канцелярии Его Императорского Beличества по принятию прошений, на Высочайшее Имя приносимых, не должны быть вовсе принимаемы». [Российские служебные правила формализованы в томе 3 «Свода законов» (Устав о службе по определению от правительства: Изд. 1896 г.// Свод Законов Российской Империи. СПб., 1913). Все дальнейшие отсылки даются на это издание. В Российской империи термин «неблагонадежный» имел вполне официальное хождение и мог означать для удостоившегося такой характеристики увольнение из всякого государственного учреждения, включая университеты. Формальное определение этому понятию дал в 1881 году министр внутренних дел Н.П.Игнатьев (см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. М., 1964. С. 395).].
Словно чтобы подчеркнуть происхождение государственных служащих от домашней челяди, чиновнику, независимо от ранга, не давалось права уйти в отставку без позволения. Еще в 1916 году министры, большинство из которых не одобряли и не хотели мириться с царской политикой, должны были подавать прошение об отставке на высочайшее имя, и во многих случаях царь отставку не принимал — ситуация просто не представимая в Европе.
В противоположность Западной Европе, где при приеме на государственную службу безусловно требовалось либо наличие диплома, либо прохождение экзамена, либо и то и другое вместе, в России требования к кандидату были весьма поверхностными. Чтобы стать канцелярским служителем, то есть занять начальную ступень чиновной лестницы, но еще без классного чина, соискатель должен был лишь проявить умение читать, правильно писать и знать арифметику. Для продвижения на следующую ступень он должен был пройти экзамен на знание предметов, преподаваемых в начальной школе. А уже получив чин низшего класса, чиновник нередко более не обязан был доказывать свою подготовку и продвигался вверх в соответствии с законами старшинства и рекомендациями начальства. Это означает, что никакого четкого критерия назначения и повышения чиновников не было и на практике наиболее значимыми оказывались такие качества, как всецелая преданность монархии, слепая готовность исполнять приказания и безоговорочное приятие существующего порядка.
В средневековых княжествах северной России, политическая власть в которых принадлежала правителю в силу владения данной территорией, администрирование было разбито по отдельным областям хозяйства («путям») и организовано скорее по географическому (территориальному) принципу, а не функциональному, служа в первую очередь экономическим целям. Ответственность за определенную хозяйственную область возлагалась на княжеских слуг, которые не сотрудничали друг с другом и не представляли единого учреждения. Такая практика сохранилась в российской административной структуре и после учреждения министерств в 1802 году. Российская администрация XIX века строилась по вертикали, почти не имея боковых, горизонтальных связей, и все командные нити ее сходились в вершине, в руках монарха. Такое устройство препятствовало сотрудничеству между министерствами и тем самым установлению единой связной национальной политики, но имело то преимущество, что не позволяло чиновничеству действовать согласованно и посягать на царские самодержавные прерогативы.
До 1905 года министры отчитывались непосредственно перед царем и от него же получали все указания: никакой выработанной единой политики не было. Это неизбежно приводило к сумятице, и царь часто отдавал несогласованные, а порой и прямо противоречивые распоряжения. При таком устройстве каждый министр старался донести до царя свои заботы и нужды, не заботясь об интересах коллег. Внешнюю политику делали по крайней мере три министерства (иностранных дел, финансов и военное), а честь отвечать за внутренние дела вечно оспаривали два министерства: внутренних дел и финансов. По сути, каждое министерство действовало по своему усмотрению, ища одобрения монарха. «Неся ответственность только перед императором, и ответственность только личную, министры в действительности были простыми секретарями, чуть ли не личными слугами царя».
Русские министры и их помощники (товарищи) сами были даже еще более низкого мнения о своем статусе. В их дневниках и приватных разговорах часто звучали жалобы на средневековый уклад государства, на то, что страна почитается личной вотчиной царя, а они его слугами. Обращение с ними и не допускающий возражений тон царских распоряжений были для них оскорбительны, а отсутствие практики регулярных министерских совещаний вызывало возмущение. П.А.Валуев, министр внутренних дел при Александре И, назвал русских министров «les grands domestiques», а не «les grands serviteurs de l'etat», отношение которого (то есть государства) к ним было «азиатским, полурабским, или первобытно патриархальным»33. Именно эту ситуацию подразумевал крупный русский чиновник, говоря, что в России «есть ведомства, но нет правительства»34. Такова была расплата за роскошь сохранять вотчинный уклад в новейшие вр
В пределах своих учреждений министры пользовались огромной властью: кн. П.В.Долгоруков сравнил их с османскими пашами, правящими в своих пашалыках35. В губерниях у каждого из них была своя сеть сотрудников, ответственных исключительно перед министром, а не перед губернатором. Принимать или увольнять служащих министры могли по своему усмотрению и пользовались большой свободой в распоряжении деньгами, отпущенными бюджетом их министерствам.
Российское чиновничество, восходя к средневековой княжеской челяди, холопам, в XX веке еще сохраняло явные черты своего происхождения. Оно сознавало себя прежде всего личными слугами монарха, а не слугами государства. И государство чиновничеством не воспринималось как нечто самостоятельное и стоящее выше государя и его чиновников.
Поступая на службу, чиновник в России приносил клятву верности не государству или народу, а непосредственно правителю. Он служил исключительно монарху и своим непосредственным начальникам. Старшему по чину чиновнику, чтобы уволить подчиненного, не требовалось предъявлять никаких оснований, а увольняемому не давалась возможность объясниться. «Устав о службе» лишал уволенного чиновника всех возможностей к восстановлению на службе: «Чиновников, кои по убеждению начальства неспособны к исправлению возложенных на них должностей, или почему-либо неблагонадежны, или сделали вину, известную начальству, но такую, которая не может быть доказана фактами, предоставляется начальникам, от коих в общем порядке зависит увольнение от должностей, сими чиновниками занимаемых, увольнять по своему усмотрению и без просьбы их. <…> Но те чиновники, кои по усмотрению начальства будут просто уволены от службы, без означения причин сего увольнения, на такое распоряжение не могут жаловаться, и все их жалобы, а также просьбы о возвращении к прежним должностям или предании суду не только должны быть оставляемы без всякого действия и движения, но ни в Правительствующем Сенате, ни в Канцелярии Его Императорского Beличества по принятию прошений, на Высочайшее Имя приносимых, не должны быть вовсе принимаемы». [Российские служебные правила формализованы в томе 3 «Свода законов» (Устав о службе по определению от правительства: Изд. 1896 г.// Свод Законов Российской Империи. СПб., 1913). Все дальнейшие отсылки даются на это издание. В Российской империи термин «неблагонадежный» имел вполне официальное хождение и мог означать для удостоившегося такой характеристики увольнение из всякого государственного учреждения, включая университеты. Формальное определение этому понятию дал в 1881 году министр внутренних дел Н.П.Игнатьев (см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. М., 1964. С. 395).].
Словно чтобы подчеркнуть происхождение государственных служащих от домашней челяди, чиновнику, независимо от ранга, не давалось права уйти в отставку без позволения. Еще в 1916 году министры, большинство из которых не одобряли и не хотели мириться с царской политикой, должны были подавать прошение об отставке на высочайшее имя, и во многих случаях царь отставку не принимал — ситуация просто не представимая в Европе.
В противоположность Западной Европе, где при приеме на государственную службу безусловно требовалось либо наличие диплома, либо прохождение экзамена, либо и то и другое вместе, в России требования к кандидату были весьма поверхностными. Чтобы стать канцелярским служителем, то есть занять начальную ступень чиновной лестницы, но еще без классного чина, соискатель должен был лишь проявить умение читать, правильно писать и знать арифметику. Для продвижения на следующую ступень он должен был пройти экзамен на знание предметов, преподаваемых в начальной школе. А уже получив чин низшего класса, чиновник нередко более не обязан был доказывать свою подготовку и продвигался вверх в соответствии с законами старшинства и рекомендациями начальства. Это означает, что никакого четкого критерия назначения и повышения чиновников не было и на практике наиболее значимыми оказывались такие качества, как всецелая преданность монархии, слепая готовность исполнять приказания и безоговорочное приятие существующего порядка.
>>36532
Как личные слуги царя чиновники стояли над законом. Чиновника можно было обвинить и привлечь к суду только с согласия его начальства. Без такового судебные органы были в отношении государственного служащего бессильны. Позволение же судить чиновника давалось крайне неохотно по двум причинам. Во-первых, поскольку все назначения, во всяком случае теоретически, делались самим царем и должностное несоответствие чиновника невольно бросало тень на высочайшее решение. Во-вторых, всегда была опасность, что, представ пред судом, обвиняемый, выгораживая себя, даст показания, порочащие его начальство. И на деле виновные в том или ином проступке чиновники просто перемещались на другой пост или, если речь шла о высоком сановнике, получали солидную, но ничего не значащую должность в Сенате или Государственном совете. И даже царь в этих вопросах не властен был нарушить традицию. После железнодорожного крушения, едва не стоившего ему жизни, Александр III пожелал предать суду министра путей сообщения. Но его отговорили на том основании, что публичный суд над министром, четырнадцать лет пребывавшим на этом посту, будет означать, что он «незаслуженно пользовался доверием монарха», а значит, в свое время сам царь сделал неверный выбор. По мнению некоторых современников, тот факт, что российское чиновничество не несло ответственности перед законом или любым сторонним учреждением, составлял основное отличие государственной службы в России от европейской. В действительности это было всего лишь еще одним проявлением патриархального духа, все еще сильного в Российской империи. В рядах российского чиновничества, в особенности в последние годы существования монархии, состояли многие широко образованные и преданные делу работники. Особенно много таких людей было в министерствах и ведомствах Петербурга. Бернард Парес, английский историк, до 1917 года часто посещавший Россию, отмечал, что, сбросив мундир, чиновник часто оборачивался интеллигентом, которого волнуют те же идеи, что и все общество. Однако, облачившись в мундир, так сказать при исполнении обязанностей, он вновь становился надменным и наглым. [Pares В. Russia and Reform. Lnd., 1907. P. 328. Согласно одному современному источнику, среди некоторых русских чиновников бытовало мнение, что дурным обращением со своими людьми они укрепляют представление о российской силе в глазах заграницы. В европейских державах, предоставлявших России займы, эта демонстрация силы, говорят, производила впечатление: «Чем более жестокие дела творились в России, тем выше вырастал ее престиж в Европе» (см.: Die Judenpogrome in Russland. Koln; Leipzig, 1910. Bd. l. P. 230). Есть, впрочем, весьма подходящая к случаю русская поговорка: «Бей своих, чтоб чужие боялись».]. Условия службы, в особенности незащищенность перед начальством, воспитывали раболепие перед старшими по чину и грубость в отношении ко всем остальным. В отношении же ко внешнему миру чиновник должен был действовать с полным сознанием своей правоты: «За всем этим стояло извечное стремление выставить правительство неким мудрейшим, благоразумнейшим и непогрешимым собранием государственных служащих, самозабвенно трудящихся в согласии с монархом во имя благоденствия России».
Существеннейшим фактором живучести такого представления о чиновничестве была секретность, позволявшая поддерживать иллюзию власти, не знающей ни разногласий, ни промахов. Нет большей опасности для бюрократии, чем гласное, открытое ведение государственных дел, и общественность добивалась этого с середины прошлого столетия.
Вознаграждение за службу чиновник получал в виде жалованья, оплаты служебных и иных расходов и квартиры или соответствующей суммы на ее содержание; чиновник 1-го класса получал в тридцать раз больше чиновника 14-го класса. Очень немногие чиновники имели поместья или другие независимые источники дохода: в 1902 году даже среди чиновников первых четырех классов лишь каждый третий имел поместье29. Уходя на покой, высшие сановники, как преданные слуги, обычно получали денежное вознаграждение от царя; так, министр внутренних дел Н.М.Маклаков получил при отставке сумму в 20 тыс. руб., а П.Н.Дурново — 50 тыс., дворцовый фаворит премьер-министр И.Л.Горемыкин — 100 тыс.30. За хорошую службу предусматривались и другие награды — всевозможные ордена согласно строгой градации по значимости и старшинству, одно описание которых занимает не более не менее как восемьсот шестьдесят девять параграфов «Устава о службе».
Власть имущие в России в 1900 году считали, что «политика» — просто непозволительная роскошь для страны: при ее необъятных размерах, этнической разнородности и культурной отсталости нельзя позволять чьим-то отдельным суждениям и интересам играть определяющую роль. А политика должна оставаться в руках администрации, действующей под покровительством беспристрастного судии в лице абсолютного правителя.
Как личные слуги царя чиновники стояли над законом. Чиновника можно было обвинить и привлечь к суду только с согласия его начальства. Без такового судебные органы были в отношении государственного служащего бессильны. Позволение же судить чиновника давалось крайне неохотно по двум причинам. Во-первых, поскольку все назначения, во всяком случае теоретически, делались самим царем и должностное несоответствие чиновника невольно бросало тень на высочайшее решение. Во-вторых, всегда была опасность, что, представ пред судом, обвиняемый, выгораживая себя, даст показания, порочащие его начальство. И на деле виновные в том или ином проступке чиновники просто перемещались на другой пост или, если речь шла о высоком сановнике, получали солидную, но ничего не значащую должность в Сенате или Государственном совете. И даже царь в этих вопросах не властен был нарушить традицию. После железнодорожного крушения, едва не стоившего ему жизни, Александр III пожелал предать суду министра путей сообщения. Но его отговорили на том основании, что публичный суд над министром, четырнадцать лет пребывавшим на этом посту, будет означать, что он «незаслуженно пользовался доверием монарха», а значит, в свое время сам царь сделал неверный выбор. По мнению некоторых современников, тот факт, что российское чиновничество не несло ответственности перед законом или любым сторонним учреждением, составлял основное отличие государственной службы в России от европейской. В действительности это было всего лишь еще одним проявлением патриархального духа, все еще сильного в Российской империи. В рядах российского чиновничества, в особенности в последние годы существования монархии, состояли многие широко образованные и преданные делу работники. Особенно много таких людей было в министерствах и ведомствах Петербурга. Бернард Парес, английский историк, до 1917 года часто посещавший Россию, отмечал, что, сбросив мундир, чиновник часто оборачивался интеллигентом, которого волнуют те же идеи, что и все общество. Однако, облачившись в мундир, так сказать при исполнении обязанностей, он вновь становился надменным и наглым. [Pares В. Russia and Reform. Lnd., 1907. P. 328. Согласно одному современному источнику, среди некоторых русских чиновников бытовало мнение, что дурным обращением со своими людьми они укрепляют представление о российской силе в глазах заграницы. В европейских державах, предоставлявших России займы, эта демонстрация силы, говорят, производила впечатление: «Чем более жестокие дела творились в России, тем выше вырастал ее престиж в Европе» (см.: Die Judenpogrome in Russland. Koln; Leipzig, 1910. Bd. l. P. 230). Есть, впрочем, весьма подходящая к случаю русская поговорка: «Бей своих, чтоб чужие боялись».]. Условия службы, в особенности незащищенность перед начальством, воспитывали раболепие перед старшими по чину и грубость в отношении ко всем остальным. В отношении же ко внешнему миру чиновник должен был действовать с полным сознанием своей правоты: «За всем этим стояло извечное стремление выставить правительство неким мудрейшим, благоразумнейшим и непогрешимым собранием государственных служащих, самозабвенно трудящихся в согласии с монархом во имя благоденствия России».
Существеннейшим фактором живучести такого представления о чиновничестве была секретность, позволявшая поддерживать иллюзию власти, не знающей ни разногласий, ни промахов. Нет большей опасности для бюрократии, чем гласное, открытое ведение государственных дел, и общественность добивалась этого с середины прошлого столетия.
Вознаграждение за службу чиновник получал в виде жалованья, оплаты служебных и иных расходов и квартиры или соответствующей суммы на ее содержание; чиновник 1-го класса получал в тридцать раз больше чиновника 14-го класса. Очень немногие чиновники имели поместья или другие независимые источники дохода: в 1902 году даже среди чиновников первых четырех классов лишь каждый третий имел поместье29. Уходя на покой, высшие сановники, как преданные слуги, обычно получали денежное вознаграждение от царя; так, министр внутренних дел Н.М.Маклаков получил при отставке сумму в 20 тыс. руб., а П.Н.Дурново — 50 тыс., дворцовый фаворит премьер-министр И.Л.Горемыкин — 100 тыс.30. За хорошую службу предусматривались и другие награды — всевозможные ордена согласно строгой градации по значимости и старшинству, одно описание которых занимает не более не менее как восемьсот шестьдесят девять параграфов «Устава о службе».
Власть имущие в России в 1900 году считали, что «политика» — просто непозволительная роскошь для страны: при ее необъятных размерах, этнической разнородности и культурной отсталости нельзя позволять чьим-то отдельным суждениям и интересам играть определяющую роль. А политика должна оставаться в руках администрации, действующей под покровительством беспристрастного судии в лице абсолютного правителя.
>>36532
Как личные слуги царя чиновники стояли над законом. Чиновника можно было обвинить и привлечь к суду только с согласия его начальства. Без такового судебные органы были в отношении государственного служащего бессильны. Позволение же судить чиновника давалось крайне неохотно по двум причинам. Во-первых, поскольку все назначения, во всяком случае теоретически, делались самим царем и должностное несоответствие чиновника невольно бросало тень на высочайшее решение. Во-вторых, всегда была опасность, что, представ пред судом, обвиняемый, выгораживая себя, даст показания, порочащие его начальство. И на деле виновные в том или ином проступке чиновники просто перемещались на другой пост или, если речь шла о высоком сановнике, получали солидную, но ничего не значащую должность в Сенате или Государственном совете. И даже царь в этих вопросах не властен был нарушить традицию. После железнодорожного крушения, едва не стоившего ему жизни, Александр III пожелал предать суду министра путей сообщения. Но его отговорили на том основании, что публичный суд над министром, четырнадцать лет пребывавшим на этом посту, будет означать, что он «незаслуженно пользовался доверием монарха», а значит, в свое время сам царь сделал неверный выбор. По мнению некоторых современников, тот факт, что российское чиновничество не несло ответственности перед законом или любым сторонним учреждением, составлял основное отличие государственной службы в России от европейской. В действительности это было всего лишь еще одним проявлением патриархального духа, все еще сильного в Российской империи. В рядах российского чиновничества, в особенности в последние годы существования монархии, состояли многие широко образованные и преданные делу работники. Особенно много таких людей было в министерствах и ведомствах Петербурга. Бернард Парес, английский историк, до 1917 года часто посещавший Россию, отмечал, что, сбросив мундир, чиновник часто оборачивался интеллигентом, которого волнуют те же идеи, что и все общество. Однако, облачившись в мундир, так сказать при исполнении обязанностей, он вновь становился надменным и наглым. [Pares В. Russia and Reform. Lnd., 1907. P. 328. Согласно одному современному источнику, среди некоторых русских чиновников бытовало мнение, что дурным обращением со своими людьми они укрепляют представление о российской силе в глазах заграницы. В европейских державах, предоставлявших России займы, эта демонстрация силы, говорят, производила впечатление: «Чем более жестокие дела творились в России, тем выше вырастал ее престиж в Европе» (см.: Die Judenpogrome in Russland. Koln; Leipzig, 1910. Bd. l. P. 230). Есть, впрочем, весьма подходящая к случаю русская поговорка: «Бей своих, чтоб чужие боялись».]. Условия службы, в особенности незащищенность перед начальством, воспитывали раболепие перед старшими по чину и грубость в отношении ко всем остальным. В отношении же ко внешнему миру чиновник должен был действовать с полным сознанием своей правоты: «За всем этим стояло извечное стремление выставить правительство неким мудрейшим, благоразумнейшим и непогрешимым собранием государственных служащих, самозабвенно трудящихся в согласии с монархом во имя благоденствия России».
Существеннейшим фактором живучести такого представления о чиновничестве была секретность, позволявшая поддерживать иллюзию власти, не знающей ни разногласий, ни промахов. Нет большей опасности для бюрократии, чем гласное, открытое ведение государственных дел, и общественность добивалась этого с середины прошлого столетия.
Вознаграждение за службу чиновник получал в виде жалованья, оплаты служебных и иных расходов и квартиры или соответствующей суммы на ее содержание; чиновник 1-го класса получал в тридцать раз больше чиновника 14-го класса. Очень немногие чиновники имели поместья или другие независимые источники дохода: в 1902 году даже среди чиновников первых четырех классов лишь каждый третий имел поместье29. Уходя на покой, высшие сановники, как преданные слуги, обычно получали денежное вознаграждение от царя; так, министр внутренних дел Н.М.Маклаков получил при отставке сумму в 20 тыс. руб., а П.Н.Дурново — 50 тыс., дворцовый фаворит премьер-министр И.Л.Горемыкин — 100 тыс.30. За хорошую службу предусматривались и другие награды — всевозможные ордена согласно строгой градации по значимости и старшинству, одно описание которых занимает не более не менее как восемьсот шестьдесят девять параграфов «Устава о службе».
Власть имущие в России в 1900 году считали, что «политика» — просто непозволительная роскошь для страны: при ее необъятных размерах, этнической разнородности и культурной отсталости нельзя позволять чьим-то отдельным суждениям и интересам играть определяющую роль. А политика должна оставаться в руках администрации, действующей под покровительством беспристрастного судии в лице абсолютного правителя.
Как личные слуги царя чиновники стояли над законом. Чиновника можно было обвинить и привлечь к суду только с согласия его начальства. Без такового судебные органы были в отношении государственного служащего бессильны. Позволение же судить чиновника давалось крайне неохотно по двум причинам. Во-первых, поскольку все назначения, во всяком случае теоретически, делались самим царем и должностное несоответствие чиновника невольно бросало тень на высочайшее решение. Во-вторых, всегда была опасность, что, представ пред судом, обвиняемый, выгораживая себя, даст показания, порочащие его начальство. И на деле виновные в том или ином проступке чиновники просто перемещались на другой пост или, если речь шла о высоком сановнике, получали солидную, но ничего не значащую должность в Сенате или Государственном совете. И даже царь в этих вопросах не властен был нарушить традицию. После железнодорожного крушения, едва не стоившего ему жизни, Александр III пожелал предать суду министра путей сообщения. Но его отговорили на том основании, что публичный суд над министром, четырнадцать лет пребывавшим на этом посту, будет означать, что он «незаслуженно пользовался доверием монарха», а значит, в свое время сам царь сделал неверный выбор. По мнению некоторых современников, тот факт, что российское чиновничество не несло ответственности перед законом или любым сторонним учреждением, составлял основное отличие государственной службы в России от европейской. В действительности это было всего лишь еще одним проявлением патриархального духа, все еще сильного в Российской империи. В рядах российского чиновничества, в особенности в последние годы существования монархии, состояли многие широко образованные и преданные делу работники. Особенно много таких людей было в министерствах и ведомствах Петербурга. Бернард Парес, английский историк, до 1917 года часто посещавший Россию, отмечал, что, сбросив мундир, чиновник часто оборачивался интеллигентом, которого волнуют те же идеи, что и все общество. Однако, облачившись в мундир, так сказать при исполнении обязанностей, он вновь становился надменным и наглым. [Pares В. Russia and Reform. Lnd., 1907. P. 328. Согласно одному современному источнику, среди некоторых русских чиновников бытовало мнение, что дурным обращением со своими людьми они укрепляют представление о российской силе в глазах заграницы. В европейских державах, предоставлявших России займы, эта демонстрация силы, говорят, производила впечатление: «Чем более жестокие дела творились в России, тем выше вырастал ее престиж в Европе» (см.: Die Judenpogrome in Russland. Koln; Leipzig, 1910. Bd. l. P. 230). Есть, впрочем, весьма подходящая к случаю русская поговорка: «Бей своих, чтоб чужие боялись».]. Условия службы, в особенности незащищенность перед начальством, воспитывали раболепие перед старшими по чину и грубость в отношении ко всем остальным. В отношении же ко внешнему миру чиновник должен был действовать с полным сознанием своей правоты: «За всем этим стояло извечное стремление выставить правительство неким мудрейшим, благоразумнейшим и непогрешимым собранием государственных служащих, самозабвенно трудящихся в согласии с монархом во имя благоденствия России».
Существеннейшим фактором живучести такого представления о чиновничестве была секретность, позволявшая поддерживать иллюзию власти, не знающей ни разногласий, ни промахов. Нет большей опасности для бюрократии, чем гласное, открытое ведение государственных дел, и общественность добивалась этого с середины прошлого столетия.
Вознаграждение за службу чиновник получал в виде жалованья, оплаты служебных и иных расходов и квартиры или соответствующей суммы на ее содержание; чиновник 1-го класса получал в тридцать раз больше чиновника 14-го класса. Очень немногие чиновники имели поместья или другие независимые источники дохода: в 1902 году даже среди чиновников первых четырех классов лишь каждый третий имел поместье29. Уходя на покой, высшие сановники, как преданные слуги, обычно получали денежное вознаграждение от царя; так, министр внутренних дел Н.М.Маклаков получил при отставке сумму в 20 тыс. руб., а П.Н.Дурново — 50 тыс., дворцовый фаворит премьер-министр И.Л.Горемыкин — 100 тыс.30. За хорошую службу предусматривались и другие награды — всевозможные ордена согласно строгой градации по значимости и старшинству, одно описание которых занимает не более не менее как восемьсот шестьдесят девять параграфов «Устава о службе».
Власть имущие в России в 1900 году считали, что «политика» — просто непозволительная роскошь для страны: при ее необъятных размерах, этнической разнородности и культурной отсталости нельзя позволять чьим-то отдельным суждениям и интересам играть определяющую роль. А политика должна оставаться в руках администрации, действующей под покровительством беспристрастного судии в лице абсолютного правителя.
>>36532
Меня удивляет, что начальник внешней разведки выглядит огорошенным и не при делах. Разведка подвела или по статусу не положено знать о таких операциях заранее?
Меня удивляет, что начальник внешней разведки выглядит огорошенным и не при делах. Разведка подвела или по статусу не положено знать о таких операциях заранее?
>>36568
Никогда не сталкивался с системой "Я начальник - ты дурак!"
Просто человек ничего не решает, вот и привык вести себя соответствующе, но скорее всего не зхнал
>Разведка подвела или по статусу не положено знать о таких операциях заранее?
Никогда не сталкивался с системой "Я начальник - ты дурак!"
Просто человек ничего не решает, вот и привык вести себя соответствующе, но скорее всего не зхнал
>>36568
Он выглядит как человек который понимает в какую жопу Пыня хочет завести страну с этим ЛДНРами, но боится об этом сказать прямо.
Он выглядит как человек который понимает в какую жопу Пыня хочет завести страну с этим ЛДНРами, но боится об этом сказать прямо.
>>36532
По сравнению с Западной Европой, не было и большого количества учебных заведений которые бы эти дипломы выдавало, подготвливая многочисленный класс высококвалифиципованных управленцев. А те, что готовились, с большим трудом интегрировались в аппарат мракобесно-патерналистского абсолютизма, уходя в экстремистские кружки буквально на первых же курсах. Более того, даже та дуалистическая монархия, которая была скопирована с бисмарковской Германии после 1905, изначально была не очень функциональной моделью - после отставки Бисмарка и коронации Вильгельма у самих же немцев начался подковерный цирк с конями и скандалами вокруг лунопопиков, кульминировавший в мировой войне.
Т.е. была полная хуйня, чтобы ее исправить, скопировали хуйню и сделали это хуево.
По сравнению с Западной Европой, не было и большого количества учебных заведений которые бы эти дипломы выдавало, подготвливая многочисленный класс высококвалифиципованных управленцев. А те, что готовились, с большим трудом интегрировались в аппарат мракобесно-патерналистского абсолютизма, уходя в экстремистские кружки буквально на первых же курсах. Более того, даже та дуалистическая монархия, которая была скопирована с бисмарковской Германии после 1905, изначально была не очень функциональной моделью - после отставки Бисмарка и коронации Вильгельма у самих же немцев начался подковерный цирк с конями и скандалами вокруг лунопопиков, кульминировавший в мировой войне.
Т.е. была полная хуйня, чтобы ее исправить, скопировали хуйню и сделали это хуево.
438 Кб, 960x720>>25885 (OP)
Были ли у Новгорода амбиции стать собирателем земель русских?
Были ли у Новгорода амбиции стать собирателем земель русских?
>>36679
Советская школа! Лучшее в мире образование.
Советская школа! Лучшее в мире образование.
>>36670
Нет.Объединенеи земель никто и не делал. Была обычная княжеская возня, московские своим крысятничеством и подлизыванием ануса монголам наебали остальных. Потом вдруг оказалось, что критическая военная экономическая масса собрана, после чего стали присоединять всех подряд. Литва могла бы, но они таки остались ранним государственным образованием в котором не случилась централизация и Ягайло напедрил.
>Были ли у Новгорода амбиции стать собирателем земель русских?
Нет.Объединенеи земель никто и не делал. Была обычная княжеская возня, московские своим крысятничеством и подлизыванием ануса монголам наебали остальных. Потом вдруг оказалось, что критическая военная экономическая масса собрана, после чего стали присоединять всех подряд. Литва могла бы, но они таки остались ранним государственным образованием в котором не случилась централизация и Ягайло напедрил.
В этой статье будет рассмотрено защитное вооружение, которое по факту принадлежало некоторым прославленным русским святым.
Святой благоверный князь Олег Рязанский
Как известно, благоверный князь Олег Иванович Рязанский (1338–1402 гг.) является ключевой фигурой в истории Рязанского княжества, да и в целом в истории Русского государства XIV–XV веков. Имя князя Олега Рязанского стоит в одном ряду с именами Димитрия Донского, Владимира Серпуховского Храброго и Сергия Радонежского.
Патриарх рязанского краеведения, архивист и историк Степан Дмитриевич Яхонтов, в своем докладе, посвященном 500-летию преставления князя Олега Ивановича, подчеркнул, что
«Рязань обязана своей силой и значением в современной ему русской жизни; он наиболее сделал для ее благоустроения; в самые тревожные времена на Руси он умел оберегать и защищать свой народ… Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия».
Последний год своей жизни князь Олег, принявший монашество с именем Иоаким (по другим источникам — Иона), провел в посте и молитве в основанной им Солотчинской обители. Веригами, добровольно возложенными на себя князем-иноком, и стал его панцирь, который он постоянно носил под монашеским облачением.
Панцирь («пансырь») является разновидностью кольчатого доспеха. Главным отличием панциря от кольчуги было то, что его кольца скреплялись не заклепкой, а клином, так что внутренняя сторона кольца получалась совершенно гладкой. Вес доспеха составляет около 7 кг. Подол и рукава по краю отделаны кольцами из медного сплава. Вероятнее всего, это был единственный доспех князя, и именно эту кольчугу князь носил последнее время перед кончиной, усмиряя свою плоть.
После смерти Олега Ивановича в 1402-м году «железная рубашка», как называли доспех паломники, длительное время хранилась на раке с его мощами в основанном им Солотчинском монастыре. Доспех почитался как святыня и являлся одной из главнейших достопримечательностей монастыря. Священник и краевед Рязанской губернии Николай Любомудров свидетельствует, что прикосновение к доспеху приносило почитателям Великого князя исцеление от различных недугов. Так, были зафиксированы случаи избавления от страсти пьянства и от женского бесплодия. После революции доспех был передан в Рязанский краеведческий музей, и в настоящее время он экспонируется в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике.
Святой благоверный князь Олег Рязанский
Как известно, благоверный князь Олег Иванович Рязанский (1338–1402 гг.) является ключевой фигурой в истории Рязанского княжества, да и в целом в истории Русского государства XIV–XV веков. Имя князя Олега Рязанского стоит в одном ряду с именами Димитрия Донского, Владимира Серпуховского Храброго и Сергия Радонежского.
Патриарх рязанского краеведения, архивист и историк Степан Дмитриевич Яхонтов, в своем докладе, посвященном 500-летию преставления князя Олега Ивановича, подчеркнул, что
«Рязань обязана своей силой и значением в современной ему русской жизни; он наиболее сделал для ее благоустроения; в самые тревожные времена на Руси он умел оберегать и защищать свой народ… Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия».
Последний год своей жизни князь Олег, принявший монашество с именем Иоаким (по другим источникам — Иона), провел в посте и молитве в основанной им Солотчинской обители. Веригами, добровольно возложенными на себя князем-иноком, и стал его панцирь, который он постоянно носил под монашеским облачением.
Панцирь («пансырь») является разновидностью кольчатого доспеха. Главным отличием панциря от кольчуги было то, что его кольца скреплялись не заклепкой, а клином, так что внутренняя сторона кольца получалась совершенно гладкой. Вес доспеха составляет около 7 кг. Подол и рукава по краю отделаны кольцами из медного сплава. Вероятнее всего, это был единственный доспех князя, и именно эту кольчугу князь носил последнее время перед кончиной, усмиряя свою плоть.
После смерти Олега Ивановича в 1402-м году «железная рубашка», как называли доспех паломники, длительное время хранилась на раке с его мощами в основанном им Солотчинском монастыре. Доспех почитался как святыня и являлся одной из главнейших достопримечательностей монастыря. Священник и краевед Рязанской губернии Николай Любомудров свидетельствует, что прикосновение к доспеху приносило почитателям Великого князя исцеление от различных недугов. Так, были зафиксированы случаи избавления от страсти пьянства и от женского бесплодия. После революции доспех был передан в Рязанский краеведческий музей, и в настоящее время он экспонируется в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике.
В этой статье будет рассмотрено защитное вооружение, которое по факту принадлежало некоторым прославленным русским святым.
Святой благоверный князь Олег Рязанский
Как известно, благоверный князь Олег Иванович Рязанский (1338–1402 гг.) является ключевой фигурой в истории Рязанского княжества, да и в целом в истории Русского государства XIV–XV веков. Имя князя Олега Рязанского стоит в одном ряду с именами Димитрия Донского, Владимира Серпуховского Храброго и Сергия Радонежского.
Патриарх рязанского краеведения, архивист и историк Степан Дмитриевич Яхонтов, в своем докладе, посвященном 500-летию преставления князя Олега Ивановича, подчеркнул, что
«Рязань обязана своей силой и значением в современной ему русской жизни; он наиболее сделал для ее благоустроения; в самые тревожные времена на Руси он умел оберегать и защищать свой народ… Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия».
Последний год своей жизни князь Олег, принявший монашество с именем Иоаким (по другим источникам — Иона), провел в посте и молитве в основанной им Солотчинской обители. Веригами, добровольно возложенными на себя князем-иноком, и стал его панцирь, который он постоянно носил под монашеским облачением.
Панцирь («пансырь») является разновидностью кольчатого доспеха. Главным отличием панциря от кольчуги было то, что его кольца скреплялись не заклепкой, а клином, так что внутренняя сторона кольца получалась совершенно гладкой. Вес доспеха составляет около 7 кг. Подол и рукава по краю отделаны кольцами из медного сплава. Вероятнее всего, это был единственный доспех князя, и именно эту кольчугу князь носил последнее время перед кончиной, усмиряя свою плоть.
После смерти Олега Ивановича в 1402-м году «железная рубашка», как называли доспех паломники, длительное время хранилась на раке с его мощами в основанном им Солотчинском монастыре. Доспех почитался как святыня и являлся одной из главнейших достопримечательностей монастыря. Священник и краевед Рязанской губернии Николай Любомудров свидетельствует, что прикосновение к доспеху приносило почитателям Великого князя исцеление от различных недугов. Так, были зафиксированы случаи избавления от страсти пьянства и от женского бесплодия. После революции доспех был передан в Рязанский краеведческий музей, и в настоящее время он экспонируется в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике.
Святой благоверный князь Олег Рязанский
Как известно, благоверный князь Олег Иванович Рязанский (1338–1402 гг.) является ключевой фигурой в истории Рязанского княжества, да и в целом в истории Русского государства XIV–XV веков. Имя князя Олега Рязанского стоит в одном ряду с именами Димитрия Донского, Владимира Серпуховского Храброго и Сергия Радонежского.
Патриарх рязанского краеведения, архивист и историк Степан Дмитриевич Яхонтов, в своем докладе, посвященном 500-летию преставления князя Олега Ивановича, подчеркнул, что
«Рязань обязана своей силой и значением в современной ему русской жизни; он наиболее сделал для ее благоустроения; в самые тревожные времена на Руси он умел оберегать и защищать свой народ… Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия».
Последний год своей жизни князь Олег, принявший монашество с именем Иоаким (по другим источникам — Иона), провел в посте и молитве в основанной им Солотчинской обители. Веригами, добровольно возложенными на себя князем-иноком, и стал его панцирь, который он постоянно носил под монашеским облачением.
Панцирь («пансырь») является разновидностью кольчатого доспеха. Главным отличием панциря от кольчуги было то, что его кольца скреплялись не заклепкой, а клином, так что внутренняя сторона кольца получалась совершенно гладкой. Вес доспеха составляет около 7 кг. Подол и рукава по краю отделаны кольцами из медного сплава. Вероятнее всего, это был единственный доспех князя, и именно эту кольчугу князь носил последнее время перед кончиной, усмиряя свою плоть.
После смерти Олега Ивановича в 1402-м году «железная рубашка», как называли доспех паломники, длительное время хранилась на раке с его мощами в основанном им Солотчинском монастыре. Доспех почитался как святыня и являлся одной из главнейших достопримечательностей монастыря. Священник и краевед Рязанской губернии Николай Любомудров свидетельствует, что прикосновение к доспеху приносило почитателям Великого князя исцеление от различных недугов. Так, были зафиксированы случаи избавления от страсти пьянства и от женского бесплодия. После революции доспех был передан в Рязанский краеведческий музей, и в настоящее время он экспонируется в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике.
>>36746
Кого они хотят наебать? Сколько тогда нормальная весила? 30 кг как латы?
>7 кг
>безрукавная короткая кольчуга с редким плетением
Кого они хотят наебать? Сколько тогда нормальная весила? 30 кг как латы?
>Уже к началу 1970-х годов на территории Древней Руси в примерно ста археологических комплексах найдено было около 112 кольчуг IX—XIII вв. (40 целых, остальные — во фрагментах), причем древнейшая находка из захоронения на р. Оскол (Воронежская обл.) рядом специалистов относилась даже к VIII веку[27].
Интересно, хде бы всё это богатство посмотреть, а то шиз с предсказуемым Олегом Рязанским несколько приелся.
276 Кб, 933x618Жесть какие псковичи лютые были в конце 16 века.
>>36850 (Del)
Шизики, еще бы в японском языке этимологию искали. Вообще-то в восточнославянских языках есть слово "годун", которое означает воспитатель, опекун. Свенельд, например, был годуном Святослава.
Шизики, еще бы в японском языке этимологию искали. Вообще-то в восточнославянских языках есть слово "годун", которое означает воспитатель, опекун. Свенельд, например, был годуном Святослава.
>>36892
С фамилиями всё крайне сложно. У меня фамилия выходцев из Литвы ведущих родословную из Моравии. Оказалось в Сибири есть похожие фамилии, но они совсем другое означают.
С фамилиями всё крайне сложно. У меня фамилия выходцев из Литвы ведущих родословную из Моравии. Оказалось в Сибири есть похожие фамилии, но они совсем другое означают.
>>37239
Говорят бумаги мало, на говностатейки по классификаци Кирпичникова её не выдают.
Говорят бумаги мало, на говностатейки по классификаци Кирпичникова её не выдают.
>>37239
Из российских вузов увольняются иностранные профессора. Тюменскую школу перспективных исследований SAS покинули уже четыре преподавателя из других стран. Один из них, Даниэль Контовски объяснил, почему принял такое решение: "Продолжение связи с российским общественным учреждением, образовательным или иным, несовместимо с моим моральным кодексом". Кроме того, 11 июня США объявили об ограничениях научного сотрудничества с Россией в ответ на войну в Украине. В России принимают "ответные меры": увольняют преподавателей с антивоенной позицией, арестовывают ученых-"предателей" по подозрению в госизмене и заводят уголовные дела на академиков РАН, которые слишком долго, по мнению властей, не возвращаются на родину. Окажется ли наука в России в полной изоляции, смогут ли российские ученые выжить в новой реальности и ждать ли появления новых
Из российских вузов увольняются иностранные профессора. Тюменскую школу перспективных исследований SAS покинули уже четыре преподавателя из других стран. Один из них, Даниэль Контовски объяснил, почему принял такое решение: "Продолжение связи с российским общественным учреждением, образовательным или иным, несовместимо с моим моральным кодексом". Кроме того, 11 июня США объявили об ограничениях научного сотрудничества с Россией в ответ на войну в Украине. В России принимают "ответные меры": увольняют преподавателей с антивоенной позицией, арестовывают ученых-"предателей" по подозрению в госизмене и заводят уголовные дела на академиков РАН, которые слишком долго, по мнению властей, не возвращаются на родину. Окажется ли наука в России в полной изоляции, смогут ли российские ученые выжить в новой реальности и ждать ли появления новых
>>37241
Я считаю что нормальных людей в России много, и они выдюжат как-нибудь одни. В прошлом, политические режимы некоторых стран(мы понимаем о каких странах речь), тоже оказывались в научной изоляции, но их ученые достигали высот. И да, Россия тоже имеет право отстаивать свои геополитические интересы с оружием в руках, точно так же как это делают США и Израиль.
Я считаю что нормальных людей в России много, и они выдюжат как-нибудь одни. В прошлом, политические режимы некоторых стран(мы понимаем о каких странах речь), тоже оказывались в научной изоляции, но их ученые достигали высот. И да, Россия тоже имеет право отстаивать свои геополитические интересы с оружием в руках, точно так же как это делают США и Израиль.
>>37241
И как это с историей связано?
И как это с историей связано?
>>36755
Все древнерусские кольчуги очевидно кочевнические. Найдены в курганах. Дедушка-степняк делал чтобы потешить тяжелых русичей недоступными им технологиями. А потом показывал им шлем с личиной и восхищённые русичи отправлялись воевать за какие-нибудь половецкие интересы против монголов на Калку.
Все древнерусские кольчуги очевидно кочевнические. Найдены в курганах. Дедушка-степняк делал чтобы потешить тяжелых русичей недоступными им технологиями. А потом показывал им шлем с личиной и восхищённые русичи отправлялись воевать за какие-нибудь половецкие интересы против монголов на Калку.
>>36892
Где украинские годуны 10 века и где татары Годуновы со своей татарской родней.
Где украинские годуны 10 века и где татары Годуновы со своей татарской родней.
Откуда бы не получили русы и другие русские народы имя и название [своё], все они пользуются славянским языком и уже христиане: одни — греческого обряда (их большая часть), как то москва, литовские белорусичи, болгары, босняки, сербы и т. д.; иные — согласно с наукою римской Вселенской Церкви, как то: поляки, мазуры, чехи, моравцы, хорваты, далматы, поморяне, силезцы, каринтийцы, стирийцы, рагуссы и много других народов, которые употребляют славянский русский язык.
Матей Стрыйковский - «Хроника польская, литовская, жмудская и всея Руси», 1580 год.
Матей Стрыйковский - «Хроника польская, литовская, жмудская и всея Руси», 1580 год.
2,4 Мб, 1826x2494Бернгард Таннер, 1678
Посольство Речи Посполитой в Московию.
Два раза случилось мне встретить царя на улице, отправлявшегося для развлечения за город. Я остановился, чтобы поглядеть на его поезд, следовавший в таком порядке. Впереди шли два скорохода, сгонявшие народ с улицы и в дома, чтобы кто не попался царю навстречу; если не было места, где скрыться, как напр. за городом, тогда каждый должен был падать ниц и лежать до тех пор, пока царь не проедет. Подойдя ко мне, скороходы спросили:
— Каки ти чловек? Посольски? т. е. из числа ли я посольских челядников?
Я ответил:
— Так естить, т. е. так есть.
На это они, замотав головой, отвечали:
— Добростер, цустай, т. е. хорошо, хорошо, оставайся — и пошли дальше (Вероятно, они сказали: «добро-ста, тут стой!»).
Спустя немного проследовал царский поезд: впереди вели 18 под богатейшими сёдлами коней; за ними следовало множество придворных, все без шапок; наконец ехал сам царь верхом на прекраснейшем коне, с золотым скипетром в руке и в золотой, всеми частями блиставшей и усеянной алмазами короне, сверх подбитой собольим мехом шапки.
Когда я сделал ему надлежащий поклон, он, чуть качнув головою и скипетром, ответил мне благосклонной улыбкой. Затем длинным рядом ехал кухонный обоз и разные принадлежности. И это был неофициальный выезд царя, который величие своё заявляет не как иные монархи, толпою царедворцев, а больше всего роскошью одежд и красотою коней.
Посольство Речи Посполитой в Московию.
Два раза случилось мне встретить царя на улице, отправлявшегося для развлечения за город. Я остановился, чтобы поглядеть на его поезд, следовавший в таком порядке. Впереди шли два скорохода, сгонявшие народ с улицы и в дома, чтобы кто не попался царю навстречу; если не было места, где скрыться, как напр. за городом, тогда каждый должен был падать ниц и лежать до тех пор, пока царь не проедет. Подойдя ко мне, скороходы спросили:
— Каки ти чловек? Посольски? т. е. из числа ли я посольских челядников?
Я ответил:
— Так естить, т. е. так есть.
На это они, замотав головой, отвечали:
— Добростер, цустай, т. е. хорошо, хорошо, оставайся — и пошли дальше (Вероятно, они сказали: «добро-ста, тут стой!»).
Спустя немного проследовал царский поезд: впереди вели 18 под богатейшими сёдлами коней; за ними следовало множество придворных, все без шапок; наконец ехал сам царь верхом на прекраснейшем коне, с золотым скипетром в руке и в золотой, всеми частями блиставшей и усеянной алмазами короне, сверх подбитой собольим мехом шапки.
Когда я сделал ему надлежащий поклон, он, чуть качнув головою и скипетром, ответил мне благосклонной улыбкой. Затем длинным рядом ехал кухонный обоз и разные принадлежности. И это был неофициальный выезд царя, который величие своё заявляет не как иные монархи, толпою царедворцев, а больше всего роскошью одежд и красотою коней.
Бальтазар Рюссов, †1600
Почему русские так хороши в крепостях
Русские в крепостях являются сильными боевыми людьми. Происходит это от следующих причин. Во первых, русские работящий народ: русский, в случае надобности, неутомим ни в какой опасной и тяжелой работе днем и ночью, и молится Богу о том, чтобы праведно умереть за своего государя.
Во вторых, русский с юности привык поститься и обходиться скудною пищею; если только у него есть вода, мука, соль и водка, то он долго может прожить ими, а немец не может.
В третьих, если русские добровольно сдадут крепость, как бы ничтожна она ни была, то не смеют показаться в своей земле, потому что их умерщвляют с позором; в чужих же землях они не могут, да и не хотят оставаться. Поэтому они держатся в крепости до последнего человека и скорее согласятся погибнуть до единого, чем итти под конвоем в чужую землю. Немцу же решительно все равно, где бы не жить, была бы только возможность вдоволь наедаться и напиваться.
В четвертых, у русских считалось не только позором, но и смертным грехом сдать крепость. Однако со временем и они об этом стали другого мнения. Потому что, получая известие о большом войске, не шутя угрожавшем им, и ими овладевала, как и другими нациями, человеческая слабость и робость, по которой передавались крепости. Но бежать в походе и спасаться с поля битвы от неприятеля у русских не считалось пороком или позором.
Почему русские так хороши в крепостях
Русские в крепостях являются сильными боевыми людьми. Происходит это от следующих причин. Во первых, русские работящий народ: русский, в случае надобности, неутомим ни в какой опасной и тяжелой работе днем и ночью, и молится Богу о том, чтобы праведно умереть за своего государя.
Во вторых, русский с юности привык поститься и обходиться скудною пищею; если только у него есть вода, мука, соль и водка, то он долго может прожить ими, а немец не может.
В третьих, если русские добровольно сдадут крепость, как бы ничтожна она ни была, то не смеют показаться в своей земле, потому что их умерщвляют с позором; в чужих же землях они не могут, да и не хотят оставаться. Поэтому они держатся в крепости до последнего человека и скорее согласятся погибнуть до единого, чем итти под конвоем в чужую землю. Немцу же решительно все равно, где бы не жить, была бы только возможность вдоволь наедаться и напиваться.
В четвертых, у русских считалось не только позором, но и смертным грехом сдать крепость. Однако со временем и они об этом стали другого мнения. Потому что, получая известие о большом войске, не шутя угрожавшем им, и ими овладевала, как и другими нациями, человеческая слабость и робость, по которой передавались крепости. Но бежать в походе и спасаться с поля битвы от неприятеля у русских не считалось пороком или позором.
Якоб Ульфельд, 1578
Как ведут себя эти варвары, ты можешь заключить даже из того, что все, что бы они ни говорили, они считают незыблемым и твёрдым и, более того, они при переговорах не позволяют возражать себе, не придерживаются никакого порядка, но говорят необдуманно обо всем сразу, бросаются то туда, то сюда, смотря по тому, что придёт им в голову, не удостаивают внимательно выслушать чужие слова, перебивают и, по греческой пословице, действуют в своих интересах, рассматривают только то, что предлагают сами; а если предложат что-нибудь, что им не нравится, они говорят, что это вздор и не имеет никакого отношения к делу; они думают хорошо только о себе и остальных по сравнению с собой считают ничем. На основании этого справедливо можно сказать: «Среди хороших ты будешь хорош, среди дурных — дурен».
Да и их князь отличался таким гордым и надменным нравом, что без конца поднимал брови, выпячивал грудь, раздуваясь всем телом, в особенности когда выслушивал свои титулы. Больше всего подходит сюда поговорка: «Каков властитель, таковы и нравы его подданных»...
Мы на своём опыте узнали, что слухи, распространившиеся о Московите повсюду, очень далеки от истины; ибо он (Иван IV) правит своими подданными с такой жестокостью и тиранией и на самом деле довёл их до такой степени покорности, что они ни в малейшей степени не осмеливаются противиться его распоряжениям, но демонстрируют, что они всячески готовы исполнить любые его повеления.
Как ведут себя эти варвары, ты можешь заключить даже из того, что все, что бы они ни говорили, они считают незыблемым и твёрдым и, более того, они при переговорах не позволяют возражать себе, не придерживаются никакого порядка, но говорят необдуманно обо всем сразу, бросаются то туда, то сюда, смотря по тому, что придёт им в голову, не удостаивают внимательно выслушать чужие слова, перебивают и, по греческой пословице, действуют в своих интересах, рассматривают только то, что предлагают сами; а если предложат что-нибудь, что им не нравится, они говорят, что это вздор и не имеет никакого отношения к делу; они думают хорошо только о себе и остальных по сравнению с собой считают ничем. На основании этого справедливо можно сказать: «Среди хороших ты будешь хорош, среди дурных — дурен».
Да и их князь отличался таким гордым и надменным нравом, что без конца поднимал брови, выпячивал грудь, раздуваясь всем телом, в особенности когда выслушивал свои титулы. Больше всего подходит сюда поговорка: «Каков властитель, таковы и нравы его подданных»...
Мы на своём опыте узнали, что слухи, распространившиеся о Московите повсюду, очень далеки от истины; ибо он (Иван IV) правит своими подданными с такой жестокостью и тиранией и на самом деле довёл их до такой степени покорности, что они ни в малейшей степени не осмеливаются противиться его распоряжениям, но демонстрируют, что они всячески готовы исполнить любые его повеления.
Московитская национальная идентичность. Как начать ощущать себя московитом, а не русским?
>>37779
Достаточно провести аналогию с древним Римом. Коренные москвичи - патриции, лимита - плебеи, европейская часть России - латины, замкадышы - перегрины.
Достаточно провести аналогию с древним Римом. Коренные москвичи - патриции, лимита - плебеи, европейская часть России - латины, замкадышы - перегрины.
>>37779
Отрастить бороду, креститься двумя пальцами.
Отрастить бороду, креститься двумя пальцами.
Это тризуб на шлемах черниговского типа?
310 Кб, 251x600>>25885 (OP)
Как технически происходил переход литовский гетманов на службу московскому царю и наоборот переход московских бояр в Литву? Например Константин Острожский он же туда сюда бегал один без армии и армию ему выдали на месте? На кой он тогда один был нужен?
Как технически происходил переход литовский гетманов на службу московскому царю и наоборот переход московских бояр в Литву? Например Константин Острожский он же туда сюда бегал один без армии и армию ему выдали на месте? На кой он тогда один был нужен?
>>37389
Долбоеб, слово "годун" есть в украинском и белорусском до сих пор и есть куча людей с этой фамилией.
>10 века
Долбоеб, слово "годун" есть в украинском и белорусском до сих пор и есть куча людей с этой фамилией.
71 Кб, 1696x567>>37939
Предлагаю удалить эту русофобию из википедии. Русский царь не может быть татарином.
>Даже в Вики татарское происхождение Годунова хуйней считают.
Предлагаю удалить эту русофобию из википедии. Русский царь не может быть татарином.
>>37779
Пострадать за царя.
Ян Пасек. Битва на р. Басе, 1660
«Поскакали мы тогда к этому лесу; они тоже, видя это, послали своего охотника, а сразу за охотником наступало (все) войско. Наше же (войско) встало, как вкопанное, при своих шанцах. Начали мы тогда съезжаться, то этот того погонит, то тот – этого. А происходило сие еще на той стороне кустарника, где-то в получетверти мили от наших порядков, но уже и в кустарник заехали, друг за другом гоняясь. Был среди охотников хлопец, который умел с ними (москалями) браниться и их дразнить. И так как они кричали «Царю! Царю!», то хлопец этот, подскочив близко к ним, начинал громко кричать: «Ваш царь такой да сякой», либо, выставив зад: «Пусть меня ваш царь сюда поцелует». Тут москва - за ним, десяток или несколько вперед порывались. Хлопец же на быстром бахмате сидел, и убегал, выманивая их подальше от толпы, а мы, наскочив с боков, их отрезали, рубили, хватали. Достаточно сказать, что мы послали Воеводе под тридцать языков с (оного) харца благодаря этому хлопцу. И когда опять он к ним подскакивал и говорил им что иное о царе, то москва, как бешенная – ибо они больше обижаются на оскорбление имени царского, нежели имени Божьего – бросалась в исступлении на этого хлопца, и так происходило много раз».
>Как начать ощущать себя московитом
Пострадать за царя.
Ян Пасек. Битва на р. Басе, 1660
«Поскакали мы тогда к этому лесу; они тоже, видя это, послали своего охотника, а сразу за охотником наступало (все) войско. Наше же (войско) встало, как вкопанное, при своих шанцах. Начали мы тогда съезжаться, то этот того погонит, то тот – этого. А происходило сие еще на той стороне кустарника, где-то в получетверти мили от наших порядков, но уже и в кустарник заехали, друг за другом гоняясь. Был среди охотников хлопец, который умел с ними (москалями) браниться и их дразнить. И так как они кричали «Царю! Царю!», то хлопец этот, подскочив близко к ним, начинал громко кричать: «Ваш царь такой да сякой», либо, выставив зад: «Пусть меня ваш царь сюда поцелует». Тут москва - за ним, десяток или несколько вперед порывались. Хлопец же на быстром бахмате сидел, и убегал, выманивая их подальше от толпы, а мы, наскочив с боков, их отрезали, рубили, хватали. Достаточно сказать, что мы послали Воеводе под тридцать языков с (оного) харца благодаря этому хлопцу. И когда опять он к ним подскакивал и говорил им что иное о царе, то москва, как бешенная – ибо они больше обижаются на оскорбление имени царского, нежели имени Божьего – бросалась в исступлении на этого хлопца, и так происходило много раз».
259 Кб, 1999x1130Знамя Оружейной палаты, живописец Станислав Лопуцкий. 9 апреля 1664 г., камка - вторая половина XVII века.
780 Кб, 1530x1384Продолжали повстанцы использовать и складки местности, как в битве на реке Восьме 7 июня 1607 г. Опрокинув конницу болотниковцев, дворянские сотни столкнулись с сопротивлением казацких станиц, которые «сели в овраге».
Видя же все ратные люди, что много им вреда из того оврага от тех воров, возопили все единогласно, что помереть всем заодно. Слезли с лошадей и пошли все пешими со всех сторон, приступом. И по милости Божией всех тех воров побили наголову, разве что трех человек взяли живых.
Летописец подчеркнул превосходство пеших дворян над казацкой пехотой: по его данным, этот приступ обошёлся без потерь для правительственных войск.
Смоленская война:
"И тот де вож дворянин Гриша Радетцкой привел их к острогу и в ров де он вшол первой человек, а изо рву на вал и острогу четыре тынины выломил. И как де он Гриша в острог вшол и пришол де к нему к пролому литовской дозорщик и он де того дозорщика ссек. И караул он, Гриша, в острожных воротах скрал и стражника и караулщиков побил, и в городовых воротех замок збил и ворота отворил".
Видя же все ратные люди, что много им вреда из того оврага от тех воров, возопили все единогласно, что помереть всем заодно. Слезли с лошадей и пошли все пешими со всех сторон, приступом. И по милости Божией всех тех воров побили наголову, разве что трех человек взяли живых.
Летописец подчеркнул превосходство пеших дворян над казацкой пехотой: по его данным, этот приступ обошёлся без потерь для правительственных войск.
Смоленская война:
"И тот де вож дворянин Гриша Радетцкой привел их к острогу и в ров де он вшол первой человек, а изо рву на вал и острогу четыре тынины выломил. И как де он Гриша в острог вшол и пришол де к нему к пролому литовской дозорщик и он де того дозорщика ссек. И караул он, Гриша, в острожных воротах скрал и стражника и караулщиков побил, и в городовых воротех замок збил и ворота отворил".
356 Кб, 1280x720>>25885 (OP)
Царский календарь: 6 сентября 1689 года. Первый договор России с Китаем
6 сентября 1689 года заключен Нерчинский трактат России с Китаем, определивший первую границу нашей страны на Дальнем Востоке. Во второй половине XVII-го века Дальний Восток активно осваивался русскими. Туда уходили экспедиции добытчиков пушнины, которая приносила огромные прибыли.
В то же время, на юге от Амура лежали владения китайской империи Цин. Китайцы считали Приамурье своей территорией. Но проблемой китайцев был крайне косный характер их государства. Несмотря на огромную армию, их военная сила была крайне невелика. Ведь китайское войско было устроено по средневековому образцу. А от боевых командиров требовали не военного искусства, а знания доктрин Конфуция и классического стихосложения. Все военные назначения производились строго по клановому принципу и доставались лишь урожденным маньчжурам.
Войну на Амуре начал Ерофей Хабаров – простой поморский крестьянин, ушедший на промысел в Сибирь, где оказался одним из самых удачливых атаманов. Даже фамилия Хабаров была дана ему в честь слова «хабар». В 1649 году он со своим отрядом пришел на Амур и основал там небольшое укрепление. В течение пары следующих лет Хабаров распространил свое влияние вдоль Амура, подчинив своей власти племена дауров.
В 1652 году китайцы решили отправить карательную экспедицию, которая была наголову разбита, понеся потери в 67 (!) раз больше, чем казаки Хабарова. Китайцы в ответ выселили местные племена вглубь территории, оставив по Амуру пустынные земли. Боевые действия продолжались до 1658 года, казаки Хабарова никак не могли продвинуться дальше, натыкаясь на упорное сопротивление маньчжуров.
В 1670 году в Пекин отправилось русское посольство. Ему удалось договориться о разделе сфер влияния так, что к России отошли левые притоки верхнего Амура. В Приамурье немедленно устремились русские колонисты, был построен город Албазин, появился монастырь и 20 слобод.
В 1682 году указом царя было основано Албазинское воеводство. Это вызвала резкое недовольство в Китае. В июне 1685 года цинские войска подошли к городу и осадили его. Хотя первый штурм был отбит, силы оказались неравными, и русский гарнизон вместе с населением города эвакуировался по реке. Китайцы сожгли город и ушли.
Русские же вернулись, как только враг отступил, заново отстроив крепость. Через год китайское войско пришло снова, но взять Албазин так и не смогло. Набеги маньчжуров продолжались до 1689 года. Тогда в Нерчинск прибыл русский посол и сибирский наместник боярин Федор Головин.
Отдавать Приамурье Головин категорически отказался. Китайцы начали грозить войной, полагая, что русские не смогут подвести свою армию на край света достаточно быстро. В конце концов Головину пришлось согласиться на раздел Приамурья. Албазин решено было снести, окружающая территория становилась нейтральной и там не могли селиться ни русские, ни китайцы.
Китайцы считали Нерчинский договор своей победой, для России же он стал временным решением мелкой проблемы на дальних рубежах. Уже в XIX-м веке договор был пересмотрен. России достались не только все земли по Амуру, но и Приморье, где был построен город-порт с символическим именем Владивосток.
Граф Николай Игнатьев в 1860 году, подписывая новый договор с китайцами, провел красную линию по китайскому – правому берегу Амура, и маньчжуры безропотно подписали договор на таких условиях.
Царский календарь: 6 сентября 1689 года. Первый договор России с Китаем
6 сентября 1689 года заключен Нерчинский трактат России с Китаем, определивший первую границу нашей страны на Дальнем Востоке. Во второй половине XVII-го века Дальний Восток активно осваивался русскими. Туда уходили экспедиции добытчиков пушнины, которая приносила огромные прибыли.
В то же время, на юге от Амура лежали владения китайской империи Цин. Китайцы считали Приамурье своей территорией. Но проблемой китайцев был крайне косный характер их государства. Несмотря на огромную армию, их военная сила была крайне невелика. Ведь китайское войско было устроено по средневековому образцу. А от боевых командиров требовали не военного искусства, а знания доктрин Конфуция и классического стихосложения. Все военные назначения производились строго по клановому принципу и доставались лишь урожденным маньчжурам.
Войну на Амуре начал Ерофей Хабаров – простой поморский крестьянин, ушедший на промысел в Сибирь, где оказался одним из самых удачливых атаманов. Даже фамилия Хабаров была дана ему в честь слова «хабар». В 1649 году он со своим отрядом пришел на Амур и основал там небольшое укрепление. В течение пары следующих лет Хабаров распространил свое влияние вдоль Амура, подчинив своей власти племена дауров.
В 1652 году китайцы решили отправить карательную экспедицию, которая была наголову разбита, понеся потери в 67 (!) раз больше, чем казаки Хабарова. Китайцы в ответ выселили местные племена вглубь территории, оставив по Амуру пустынные земли. Боевые действия продолжались до 1658 года, казаки Хабарова никак не могли продвинуться дальше, натыкаясь на упорное сопротивление маньчжуров.
В 1670 году в Пекин отправилось русское посольство. Ему удалось договориться о разделе сфер влияния так, что к России отошли левые притоки верхнего Амура. В Приамурье немедленно устремились русские колонисты, был построен город Албазин, появился монастырь и 20 слобод.
В 1682 году указом царя было основано Албазинское воеводство. Это вызвала резкое недовольство в Китае. В июне 1685 года цинские войска подошли к городу и осадили его. Хотя первый штурм был отбит, силы оказались неравными, и русский гарнизон вместе с населением города эвакуировался по реке. Китайцы сожгли город и ушли.
Русские же вернулись, как только враг отступил, заново отстроив крепость. Через год китайское войско пришло снова, но взять Албазин так и не смогло. Набеги маньчжуров продолжались до 1689 года. Тогда в Нерчинск прибыл русский посол и сибирский наместник боярин Федор Головин.
Отдавать Приамурье Головин категорически отказался. Китайцы начали грозить войной, полагая, что русские не смогут подвести свою армию на край света достаточно быстро. В конце концов Головину пришлось согласиться на раздел Приамурья. Албазин решено было снести, окружающая территория становилась нейтральной и там не могли селиться ни русские, ни китайцы.
Китайцы считали Нерчинский договор своей победой, для России же он стал временным решением мелкой проблемы на дальних рубежах. Уже в XIX-м веке договор был пересмотрен. России достались не только все земли по Амуру, но и Приморье, где был построен город-порт с символическим именем Владивосток.
Граф Николай Игнатьев в 1860 году, подписывая новый договор с китайцами, провел красную линию по китайскому – правому берегу Амура, и маньчжуры безропотно подписали договор на таких условиях.
356 Кб, 1280x720>>25885 (OP)
Царский календарь: 6 сентября 1689 года. Первый договор России с Китаем
6 сентября 1689 года заключен Нерчинский трактат России с Китаем, определивший первую границу нашей страны на Дальнем Востоке. Во второй половине XVII-го века Дальний Восток активно осваивался русскими. Туда уходили экспедиции добытчиков пушнины, которая приносила огромные прибыли.
В то же время, на юге от Амура лежали владения китайской империи Цин. Китайцы считали Приамурье своей территорией. Но проблемой китайцев был крайне косный характер их государства. Несмотря на огромную армию, их военная сила была крайне невелика. Ведь китайское войско было устроено по средневековому образцу. А от боевых командиров требовали не военного искусства, а знания доктрин Конфуция и классического стихосложения. Все военные назначения производились строго по клановому принципу и доставались лишь урожденным маньчжурам.
Войну на Амуре начал Ерофей Хабаров – простой поморский крестьянин, ушедший на промысел в Сибирь, где оказался одним из самых удачливых атаманов. Даже фамилия Хабаров была дана ему в честь слова «хабар». В 1649 году он со своим отрядом пришел на Амур и основал там небольшое укрепление. В течение пары следующих лет Хабаров распространил свое влияние вдоль Амура, подчинив своей власти племена дауров.
В 1652 году китайцы решили отправить карательную экспедицию, которая была наголову разбита, понеся потери в 67 (!) раз больше, чем казаки Хабарова. Китайцы в ответ выселили местные племена вглубь территории, оставив по Амуру пустынные земли. Боевые действия продолжались до 1658 года, казаки Хабарова никак не могли продвинуться дальше, натыкаясь на упорное сопротивление маньчжуров.
В 1670 году в Пекин отправилось русское посольство. Ему удалось договориться о разделе сфер влияния так, что к России отошли левые притоки верхнего Амура. В Приамурье немедленно устремились русские колонисты, был построен город Албазин, появился монастырь и 20 слобод.
В 1682 году указом царя было основано Албазинское воеводство. Это вызвала резкое недовольство в Китае. В июне 1685 года цинские войска подошли к городу и осадили его. Хотя первый штурм был отбит, силы оказались неравными, и русский гарнизон вместе с населением города эвакуировался по реке. Китайцы сожгли город и ушли.
Русские же вернулись, как только враг отступил, заново отстроив крепость. Через год китайское войско пришло снова, но взять Албазин так и не смогло. Набеги маньчжуров продолжались до 1689 года. Тогда в Нерчинск прибыл русский посол и сибирский наместник боярин Федор Головин.
Отдавать Приамурье Головин категорически отказался. Китайцы начали грозить войной, полагая, что русские не смогут подвести свою армию на край света достаточно быстро. В конце концов Головину пришлось согласиться на раздел Приамурья. Албазин решено было снести, окружающая территория становилась нейтральной и там не могли селиться ни русские, ни китайцы.
Китайцы считали Нерчинский договор своей победой, для России же он стал временным решением мелкой проблемы на дальних рубежах. Уже в XIX-м веке договор был пересмотрен. России достались не только все земли по Амуру, но и Приморье, где был построен город-порт с символическим именем Владивосток.
Граф Николай Игнатьев в 1860 году, подписывая новый договор с китайцами, провел красную линию по китайскому – правому берегу Амура, и маньчжуры безропотно подписали договор на таких условиях.
Царский календарь: 6 сентября 1689 года. Первый договор России с Китаем
6 сентября 1689 года заключен Нерчинский трактат России с Китаем, определивший первую границу нашей страны на Дальнем Востоке. Во второй половине XVII-го века Дальний Восток активно осваивался русскими. Туда уходили экспедиции добытчиков пушнины, которая приносила огромные прибыли.
В то же время, на юге от Амура лежали владения китайской империи Цин. Китайцы считали Приамурье своей территорией. Но проблемой китайцев был крайне косный характер их государства. Несмотря на огромную армию, их военная сила была крайне невелика. Ведь китайское войско было устроено по средневековому образцу. А от боевых командиров требовали не военного искусства, а знания доктрин Конфуция и классического стихосложения. Все военные назначения производились строго по клановому принципу и доставались лишь урожденным маньчжурам.
Войну на Амуре начал Ерофей Хабаров – простой поморский крестьянин, ушедший на промысел в Сибирь, где оказался одним из самых удачливых атаманов. Даже фамилия Хабаров была дана ему в честь слова «хабар». В 1649 году он со своим отрядом пришел на Амур и основал там небольшое укрепление. В течение пары следующих лет Хабаров распространил свое влияние вдоль Амура, подчинив своей власти племена дауров.
В 1652 году китайцы решили отправить карательную экспедицию, которая была наголову разбита, понеся потери в 67 (!) раз больше, чем казаки Хабарова. Китайцы в ответ выселили местные племена вглубь территории, оставив по Амуру пустынные земли. Боевые действия продолжались до 1658 года, казаки Хабарова никак не могли продвинуться дальше, натыкаясь на упорное сопротивление маньчжуров.
В 1670 году в Пекин отправилось русское посольство. Ему удалось договориться о разделе сфер влияния так, что к России отошли левые притоки верхнего Амура. В Приамурье немедленно устремились русские колонисты, был построен город Албазин, появился монастырь и 20 слобод.
В 1682 году указом царя было основано Албазинское воеводство. Это вызвала резкое недовольство в Китае. В июне 1685 года цинские войска подошли к городу и осадили его. Хотя первый штурм был отбит, силы оказались неравными, и русский гарнизон вместе с населением города эвакуировался по реке. Китайцы сожгли город и ушли.
Русские же вернулись, как только враг отступил, заново отстроив крепость. Через год китайское войско пришло снова, но взять Албазин так и не смогло. Набеги маньчжуров продолжались до 1689 года. Тогда в Нерчинск прибыл русский посол и сибирский наместник боярин Федор Головин.
Отдавать Приамурье Головин категорически отказался. Китайцы начали грозить войной, полагая, что русские не смогут подвести свою армию на край света достаточно быстро. В конце концов Головину пришлось согласиться на раздел Приамурья. Албазин решено было снести, окружающая территория становилась нейтральной и там не могли селиться ни русские, ни китайцы.
Китайцы считали Нерчинский договор своей победой, для России же он стал временным решением мелкой проблемы на дальних рубежах. Уже в XIX-м веке договор был пересмотрен. России достались не только все земли по Амуру, но и Приморье, где был построен город-порт с символическим именем Владивосток.
Граф Николай Игнатьев в 1860 году, подписывая новый договор с китайцами, провел красную линию по китайскому – правому берегу Амура, и маньчжуры безропотно подписали договор на таких условиях.
>>38020
"В отношении рукопашных схваток пехоты: их не было. Пикинеры применялись для отражения атак конницы, и никому не приходило в голову бросать их в атаку. В отличие от испанских ветеранов и цесарских «доппельзольднеров», и русские, и польские пикинеры были наименее ценными бойцами каждой роты, чья индивидуальная подготовка и особенно мотивация не способствовала рукопашным подвигам".
"Русские рейтарские роты порой расстреливали залпами и выбивали польских пехотинцев «старого строя» (гайдуков и черкас) даже из земляных укреплений".
"В отношении рукопашных схваток пехоты: их не было. Пикинеры применялись для отражения атак конницы, и никому не приходило в голову бросать их в атаку. В отличие от испанских ветеранов и цесарских «доппельзольднеров», и русские, и польские пикинеры были наименее ценными бойцами каждой роты, чья индивидуальная подготовка и особенно мотивация не способствовала рукопашным подвигам".
"Русские рейтарские роты порой расстреливали залпами и выбивали польских пехотинцев «старого строя» (гайдуков и черкас) даже из земляных укреплений".
>>38021
"Примеры боев с поляками (Шепелевичи 1654, Дрожи-поле 1655) и со шведами (при Лавуйском остроге и при деревне Лялицы в 1657 г.) показывают чисто европейскую тактику русской пехоты, иногда в линии с рейтарами: многочасовой слаженный огневой бой, без перехода в рукопашные".
"Примеры боев с поляками (Шепелевичи 1654, Дрожи-поле 1655) и со шведами (при Лавуйском остроге и при деревне Лялицы в 1657 г.) показывают чисто европейскую тактику русской пехоты, иногда в линии с рейтарами: многочасовой слаженный огневой бой, без перехода в рукопашные".
>>38022
В битвах с поляками, такие, как бои на Басе в октябре 1660 г., царская пехота не выходила за линию рогаток, ведя непрерывный залповый огонь и закрывая бреши в построении пикинерами и собственной конницей. Реакция царя Алексея Михайловича на подробности боя на Басе включает решительное осуждение всяческих рукопашных: по его мнению, саблями и бердышами «конные и пешие отсекаются» в случае неудовлетворительной стрельбы, когда поспешный (далекий) или направленный «по аэру» (вверх) залп не остановил противника, и «неприятели в них влипают». Да и то речь идет об отражении натиска вражеской конницы – между пехотой подразумевается исключительно перестрелка. Собственно, на Басе литовская пехота центра так и была расстреляна и выбита из полевых шанцев, потеряв несколько орудий. Интенсивность стрельбы была такая, что кумачные зипуны то и дело вспыхивали на солдатах и стрельцах и сбрасывались вместе с обгоревшими тулупами на землю.
В битве под Симбирском 2 октября 1670 года между армией князя Ю. Н. Барятинского и повстанцами Степана Разина мы видим следующую картину:
Барятинский в начале подвел под огонь пехоты притворным бегством своей конницы конницу Разина. Затем войска сошлись … но не в рукопашной схватке. По словам воеводы, «люди в людях мешались» - то есть, из-за стрельбы роты и ватаги порой не узнавали друг друга, но о бое «за руки имаясь» (рукопашном) речи не идет.
«Стрельба на обе стороны из мелкова ружья и пушечная была в притин, а бились они с тем вором с утра до сумерек».
Особенностью московской пехоты 1670 года было наличие большого числа мушкетов с двойным замком (с кремневым и с фитильным на одной полке) – иногда половина каждой роты имела такое оружие. Начальные люди имели винтовки – скорее всего, не сами они их носили, а их денщики.
В битвах с поляками, такие, как бои на Басе в октябре 1660 г., царская пехота не выходила за линию рогаток, ведя непрерывный залповый огонь и закрывая бреши в построении пикинерами и собственной конницей. Реакция царя Алексея Михайловича на подробности боя на Басе включает решительное осуждение всяческих рукопашных: по его мнению, саблями и бердышами «конные и пешие отсекаются» в случае неудовлетворительной стрельбы, когда поспешный (далекий) или направленный «по аэру» (вверх) залп не остановил противника, и «неприятели в них влипают». Да и то речь идет об отражении натиска вражеской конницы – между пехотой подразумевается исключительно перестрелка. Собственно, на Басе литовская пехота центра так и была расстреляна и выбита из полевых шанцев, потеряв несколько орудий. Интенсивность стрельбы была такая, что кумачные зипуны то и дело вспыхивали на солдатах и стрельцах и сбрасывались вместе с обгоревшими тулупами на землю.
В битве под Симбирском 2 октября 1670 года между армией князя Ю. Н. Барятинского и повстанцами Степана Разина мы видим следующую картину:
Барятинский в начале подвел под огонь пехоты притворным бегством своей конницы конницу Разина. Затем войска сошлись … но не в рукопашной схватке. По словам воеводы, «люди в людях мешались» - то есть, из-за стрельбы роты и ватаги порой не узнавали друг друга, но о бое «за руки имаясь» (рукопашном) речи не идет.
«Стрельба на обе стороны из мелкова ружья и пушечная была в притин, а бились они с тем вором с утра до сумерек».
Особенностью московской пехоты 1670 года было наличие большого числа мушкетов с двойным замком (с кремневым и с фитильным на одной полке) – иногда половина каждой роты имела такое оружие. Начальные люди имели винтовки – скорее всего, не сами они их носили, а их денщики.
>>38025
Для пехоты или рейтар, которые полагаются на скорость и слаженность маневров, скорость и верную дистанцию начала пальбы, рукопашная схватка была самым нежелательным развитием боя. Потому что с ее началом подразделение в одну минуту превращается в толпу людей, занятых убийством и грабежом таких же одиночных бойцов противника. Именно поэтому абсурдные на взгляд современных людей моменты боя, когда две линии подходят на расстояние десятков метров друг от друга и до наступления темноты готовы истреблять друг друга залпами, не сходя с места – порой единственно возможный сценарий событий. Документы о боях под Смоленском, в Литве, на Украине, даже в Поволжье против повстанцев Разина – рисуют нам эту картину.
Когда же на полях реконструкторских боев мы видим целые отряды бердышников, «пикинеров» без доспехов и шпаг – это профанация. Это хуже, чем «одна винтовка на троих» в 1942 году, поскольку в армии московского царя такого недостатка вооружения представить себе невозможно. Нет, был в истории Москвы эпизод с тремя полками бердышников: когда многотысячная толпа собралась в 1662 году в Коломенском с обычным требованием «казнить изменников», и для ее подавления царь бросил в бой Первый, Второй и Третий приказы московский стрельцов с одними бердышами… их потом в народе и называли, «мясниками», что порубили многих в пирожные мяса. Но полицейская операция – одно, а реконструкция сражения – совсем другое.
Ну и конечно, постоянная реакция «рука-лицо» - это команда, по которой «стрельцы» БРОСАЮТ МУШКЕТЫ НА ЗЕМЛЮ и бегут (!) в атаку со шпагами и бердышами. Это просто веселая фантазия на тему, как бы могли сражаться викинги, если им дать по мушкету с одним зарядом. Безо всякого изучения источников.
Затронутая тема о сочетании в тактике 16 и 17 веков огневого и рукопашного боя гораздо глубже в научно-психологическом, этнографическом, религиозном плане, чем кажется на первый взгляд. В каждой стране существовал слой знати, физически сильной, выносливой, индивидуально подготовленной и морально способной к любому виду боя любым оружием: стрельбе из лука, владению копьем на коне, рубке саблей и мечом. В Речи Посполитой это был шляхта, на Руси – дворяне и дети боярские… И с 16 века в состав войска начинают проникать многочисленные представители города и деревни, с совершенно своим, специфическим, древнеславянским еще взглядом на войну, на смерть на войне, на смысл убийства, на посмертную участь павших и прочее. Нетрудно научить этих людей работать топором (по дереву), толочь уголь и селитру для пороха, варить фитиль, лить свинец… обращаться с пищалью и метко бить из нее в подвижную и неподвижную цель. Однако требовать от них такой же моральной, психической и физической готовности вступать в рукопашную схватку («биться, за руки имаясь»), как от служилой знати, не приходило в голову ни тирану Ивану Грозному, ни последующим правителям. Поэтому постепенное развитие русской пехоты и регулярной армии вообще – это еще и окончательное уничтожение архаичной воинской культуры, которая продолжала бить живым ключом в дворянской (или «боярской») среде Московской Руси.
Для пехоты или рейтар, которые полагаются на скорость и слаженность маневров, скорость и верную дистанцию начала пальбы, рукопашная схватка была самым нежелательным развитием боя. Потому что с ее началом подразделение в одну минуту превращается в толпу людей, занятых убийством и грабежом таких же одиночных бойцов противника. Именно поэтому абсурдные на взгляд современных людей моменты боя, когда две линии подходят на расстояние десятков метров друг от друга и до наступления темноты готовы истреблять друг друга залпами, не сходя с места – порой единственно возможный сценарий событий. Документы о боях под Смоленском, в Литве, на Украине, даже в Поволжье против повстанцев Разина – рисуют нам эту картину.
Когда же на полях реконструкторских боев мы видим целые отряды бердышников, «пикинеров» без доспехов и шпаг – это профанация. Это хуже, чем «одна винтовка на троих» в 1942 году, поскольку в армии московского царя такого недостатка вооружения представить себе невозможно. Нет, был в истории Москвы эпизод с тремя полками бердышников: когда многотысячная толпа собралась в 1662 году в Коломенском с обычным требованием «казнить изменников», и для ее подавления царь бросил в бой Первый, Второй и Третий приказы московский стрельцов с одними бердышами… их потом в народе и называли, «мясниками», что порубили многих в пирожные мяса. Но полицейская операция – одно, а реконструкция сражения – совсем другое.
Ну и конечно, постоянная реакция «рука-лицо» - это команда, по которой «стрельцы» БРОСАЮТ МУШКЕТЫ НА ЗЕМЛЮ и бегут (!) в атаку со шпагами и бердышами. Это просто веселая фантазия на тему, как бы могли сражаться викинги, если им дать по мушкету с одним зарядом. Безо всякого изучения источников.
Затронутая тема о сочетании в тактике 16 и 17 веков огневого и рукопашного боя гораздо глубже в научно-психологическом, этнографическом, религиозном плане, чем кажется на первый взгляд. В каждой стране существовал слой знати, физически сильной, выносливой, индивидуально подготовленной и морально способной к любому виду боя любым оружием: стрельбе из лука, владению копьем на коне, рубке саблей и мечом. В Речи Посполитой это был шляхта, на Руси – дворяне и дети боярские… И с 16 века в состав войска начинают проникать многочисленные представители города и деревни, с совершенно своим, специфическим, древнеславянским еще взглядом на войну, на смерть на войне, на смысл убийства, на посмертную участь павших и прочее. Нетрудно научить этих людей работать топором (по дереву), толочь уголь и селитру для пороха, варить фитиль, лить свинец… обращаться с пищалью и метко бить из нее в подвижную и неподвижную цель. Однако требовать от них такой же моральной, психической и физической готовности вступать в рукопашную схватку («биться, за руки имаясь»), как от служилой знати, не приходило в голову ни тирану Ивану Грозному, ни последующим правителям. Поэтому постепенное развитие русской пехоты и регулярной армии вообще – это еще и окончательное уничтожение архаичной воинской культуры, которая продолжала бить живым ключом в дворянской (или «боярской») среде Московской Руси.
>>38025
Для пехоты или рейтар, которые полагаются на скорость и слаженность маневров, скорость и верную дистанцию начала пальбы, рукопашная схватка была самым нежелательным развитием боя. Потому что с ее началом подразделение в одну минуту превращается в толпу людей, занятых убийством и грабежом таких же одиночных бойцов противника. Именно поэтому абсурдные на взгляд современных людей моменты боя, когда две линии подходят на расстояние десятков метров друг от друга и до наступления темноты готовы истреблять друг друга залпами, не сходя с места – порой единственно возможный сценарий событий. Документы о боях под Смоленском, в Литве, на Украине, даже в Поволжье против повстанцев Разина – рисуют нам эту картину.
Когда же на полях реконструкторских боев мы видим целые отряды бердышников, «пикинеров» без доспехов и шпаг – это профанация. Это хуже, чем «одна винтовка на троих» в 1942 году, поскольку в армии московского царя такого недостатка вооружения представить себе невозможно. Нет, был в истории Москвы эпизод с тремя полками бердышников: когда многотысячная толпа собралась в 1662 году в Коломенском с обычным требованием «казнить изменников», и для ее подавления царь бросил в бой Первый, Второй и Третий приказы московский стрельцов с одними бердышами… их потом в народе и называли, «мясниками», что порубили многих в пирожные мяса. Но полицейская операция – одно, а реконструкция сражения – совсем другое.
Ну и конечно, постоянная реакция «рука-лицо» - это команда, по которой «стрельцы» БРОСАЮТ МУШКЕТЫ НА ЗЕМЛЮ и бегут (!) в атаку со шпагами и бердышами. Это просто веселая фантазия на тему, как бы могли сражаться викинги, если им дать по мушкету с одним зарядом. Безо всякого изучения источников.
Затронутая тема о сочетании в тактике 16 и 17 веков огневого и рукопашного боя гораздо глубже в научно-психологическом, этнографическом, религиозном плане, чем кажется на первый взгляд. В каждой стране существовал слой знати, физически сильной, выносливой, индивидуально подготовленной и морально способной к любому виду боя любым оружием: стрельбе из лука, владению копьем на коне, рубке саблей и мечом. В Речи Посполитой это был шляхта, на Руси – дворяне и дети боярские… И с 16 века в состав войска начинают проникать многочисленные представители города и деревни, с совершенно своим, специфическим, древнеславянским еще взглядом на войну, на смерть на войне, на смысл убийства, на посмертную участь павших и прочее. Нетрудно научить этих людей работать топором (по дереву), толочь уголь и селитру для пороха, варить фитиль, лить свинец… обращаться с пищалью и метко бить из нее в подвижную и неподвижную цель. Однако требовать от них такой же моральной, психической и физической готовности вступать в рукопашную схватку («биться, за руки имаясь»), как от служилой знати, не приходило в голову ни тирану Ивану Грозному, ни последующим правителям. Поэтому постепенное развитие русской пехоты и регулярной армии вообще – это еще и окончательное уничтожение архаичной воинской культуры, которая продолжала бить живым ключом в дворянской (или «боярской») среде Московской Руси.
Для пехоты или рейтар, которые полагаются на скорость и слаженность маневров, скорость и верную дистанцию начала пальбы, рукопашная схватка была самым нежелательным развитием боя. Потому что с ее началом подразделение в одну минуту превращается в толпу людей, занятых убийством и грабежом таких же одиночных бойцов противника. Именно поэтому абсурдные на взгляд современных людей моменты боя, когда две линии подходят на расстояние десятков метров друг от друга и до наступления темноты готовы истреблять друг друга залпами, не сходя с места – порой единственно возможный сценарий событий. Документы о боях под Смоленском, в Литве, на Украине, даже в Поволжье против повстанцев Разина – рисуют нам эту картину.
Когда же на полях реконструкторских боев мы видим целые отряды бердышников, «пикинеров» без доспехов и шпаг – это профанация. Это хуже, чем «одна винтовка на троих» в 1942 году, поскольку в армии московского царя такого недостатка вооружения представить себе невозможно. Нет, был в истории Москвы эпизод с тремя полками бердышников: когда многотысячная толпа собралась в 1662 году в Коломенском с обычным требованием «казнить изменников», и для ее подавления царь бросил в бой Первый, Второй и Третий приказы московский стрельцов с одними бердышами… их потом в народе и называли, «мясниками», что порубили многих в пирожные мяса. Но полицейская операция – одно, а реконструкция сражения – совсем другое.
Ну и конечно, постоянная реакция «рука-лицо» - это команда, по которой «стрельцы» БРОСАЮТ МУШКЕТЫ НА ЗЕМЛЮ и бегут (!) в атаку со шпагами и бердышами. Это просто веселая фантазия на тему, как бы могли сражаться викинги, если им дать по мушкету с одним зарядом. Безо всякого изучения источников.
Затронутая тема о сочетании в тактике 16 и 17 веков огневого и рукопашного боя гораздо глубже в научно-психологическом, этнографическом, религиозном плане, чем кажется на первый взгляд. В каждой стране существовал слой знати, физически сильной, выносливой, индивидуально подготовленной и морально способной к любому виду боя любым оружием: стрельбе из лука, владению копьем на коне, рубке саблей и мечом. В Речи Посполитой это был шляхта, на Руси – дворяне и дети боярские… И с 16 века в состав войска начинают проникать многочисленные представители города и деревни, с совершенно своим, специфическим, древнеславянским еще взглядом на войну, на смерть на войне, на смысл убийства, на посмертную участь павших и прочее. Нетрудно научить этих людей работать топором (по дереву), толочь уголь и селитру для пороха, варить фитиль, лить свинец… обращаться с пищалью и метко бить из нее в подвижную и неподвижную цель. Однако требовать от них такой же моральной, психической и физической готовности вступать в рукопашную схватку («биться, за руки имаясь»), как от служилой знати, не приходило в голову ни тирану Ивану Грозному, ни последующим правителям. Поэтому постепенное развитие русской пехоты и регулярной армии вообще – это еще и окончательное уничтожение архаичной воинской культуры, которая продолжала бить живым ключом в дворянской (или «боярской») среде Московской Руси.
>>38022
А кто первый эту ебалу с перестрелками прекратил? Только Карл 12? Его пехота точно предпочитала идти напролом в рукопашную после первого залпа.
>чисто европейскую тактику
А кто первый эту ебалу с перестрелками прекратил? Только Карл 12? Его пехота точно предпочитала идти напролом в рукопашную после первого залпа.
43 Кб, 572x405У московитов за всю историю был только один гуляй-город на всю страну. Для страны с 3 килограммами железа в год совершенно неудивительно.
>>38028
Ты представляешь сколько надо материала, чтобы на 7 миль (11,2 км) непрерывную стену на колесах сделать?
>В войне оборонительной, или в случае сильного нападение татар на русскую границу, войско сажают в походную или подвижную крепость, называемую Вежа или Гуляй-город. Эта походная или подвижная крепость так устроена, что может быть растянута в длину на одну, две, три, четыре, пять, шесть или семь миль, именно на сколько ее станет
Ты представляешь сколько надо материала, чтобы на 7 миль (11,2 км) непрерывную стену на колесах сделать?
>>38030
Один гуляй-город на всю страну! Жесть. Всю тактику русской пехоты 16 века сразу в утиль. С одним гуляй городом-то на всю страну. Непонятно зачем московитам вообще нужна была пехота, ведь у нее не было холодного оружия, не было пикинеров, не было доспехов, не было пехотного строя, соответственно не было и залповой стрельбы, и на всю страну был только один-единственный гуляй-город в котором она могла вести хоть какой-то полевой бой с противником.
Московский летописец 17 века приводит одну подробность начала битвы: «А руские полки стали на Молодях. А три тысечи стрельцов поставили от приходу за речкою за Рожаею, чтоб поддержати на пищалех. И царь послал нагаи 40000 на полки, а велел столкнута. И руские полки одернулися обозом. И столь прутко прилезли, – которые стрельцы поставлены были за речкою, ни одному не дали выстрелить, всех побили. А полки одержалися обозом, из наряду блиско не припустили». Конечно, цифры обеих сторон по-летописному преувеличены, но участь стрелецких сотен, оставленных без обоза только за речкой, говорит о полной неспособности стрельцов того времени обороняться от вражеской легкой конницы в открытом поле.
Один гуляй-город на всю страну! Жесть. Всю тактику русской пехоты 16 века сразу в утиль. С одним гуляй городом-то на всю страну. Непонятно зачем московитам вообще нужна была пехота, ведь у нее не было холодного оружия, не было пикинеров, не было доспехов, не было пехотного строя, соответственно не было и залповой стрельбы, и на всю страну был только один-единственный гуляй-город в котором она могла вести хоть какой-то полевой бой с противником.
Московский летописец 17 века приводит одну подробность начала битвы: «А руские полки стали на Молодях. А три тысечи стрельцов поставили от приходу за речкою за Рожаею, чтоб поддержати на пищалех. И царь послал нагаи 40000 на полки, а велел столкнута. И руские полки одернулися обозом. И столь прутко прилезли, – которые стрельцы поставлены были за речкою, ни одному не дали выстрелить, всех побили. А полки одержалися обозом, из наряду блиско не припустили». Конечно, цифры обеих сторон по-летописному преувеличены, но участь стрелецких сотен, оставленных без обоза только за речкой, говорит о полной неспособности стрельцов того времени обороняться от вражеской легкой конницы в открытом поле.
>>37954
Ну ты понял.
>Существует версия, согласно которой Годуновы, как и родственные им Сабуровы и Вельяминовы-Зерновы, происходили от татарского мурзы Чета, приехавшего на Русь в 1330 году во времена Ивана Калиты. Эта версия внесена в более поздние редакции Государева родословца (конец XVI века) и, по мнению историков, из-за серьёзных хронологических, генеалогических и общеисторических проблем является недостоверной
Ну ты понял.
>>38043
Ну и вместо нормальных европейских мушкетов и аркебуз у них были малокалиберные легкие короткие фитильные русские пищали, которые даже сибирские панцири и куяки пробить не могли, возможно даже татарские тегиляи не пробивали (сибирский опыт казаков):
Русские служилые в 1646 г. жаловались в Москву, что их пищали не пробивают бурятских панцирей: «И пожалуй, государь, нас холопей своих, вели на тех служилых людей с Москвы своего государева оружья прислать 200 карабинов да 200 пансырев да на пеших охочих людей 300 мушкетов, потому что, государь, брацкие мужики воинские многие конные, бывают на боях в куяках и в наручах и в шишаках, а мы, государь, холопи твои людишки неодежные, пансырей у нас нет и с своих худых пищаленок их брацких куяков не пробиваем, а у ково есть у нас нарочитые пищали, те их и побивают, а ис простых ничево им не учинить». Несколько позднее данная жалоба была повторена: «А те де, государь, брацкие люди с ними служилыми людьми бьются с броны в куяках и в наручах и в шеломах, и они де служилые люди из своих простых пищаленок ничево оным не учиняют и их куяков мало пробивают».
Ну и вместо нормальных европейских мушкетов и аркебуз у них были малокалиберные легкие короткие фитильные русские пищали, которые даже сибирские панцири и куяки пробить не могли, возможно даже татарские тегиляи не пробивали (сибирский опыт казаков):
Русские служилые в 1646 г. жаловались в Москву, что их пищали не пробивают бурятских панцирей: «И пожалуй, государь, нас холопей своих, вели на тех служилых людей с Москвы своего государева оружья прислать 200 карабинов да 200 пансырев да на пеших охочих людей 300 мушкетов, потому что, государь, брацкие мужики воинские многие конные, бывают на боях в куяках и в наручах и в шишаках, а мы, государь, холопи твои людишки неодежные, пансырей у нас нет и с своих худых пищаленок их брацких куяков не пробиваем, а у ково есть у нас нарочитые пищали, те их и побивают, а ис простых ничево им не учинить». Несколько позднее данная жалоба была повторена: «А те де, государь, брацкие люди с ними служилыми людьми бьются с броны в куяках и в наручах и в шеломах, и они де служилые люди из своих простых пищаленок ничево оным не учиняют и их куяков мало пробивают».
200 Кб, 600x1020>>38054
Да, понял. Будем верить что родственники Годуновых Вельяминовы и Сабуровы происходят от Шимона Африкановича из Варяжской земли, эмигрировавшего с тремя тысячами воинов в 1027 году в Киев к Ярославу Владимировичу, а не от обычного татарского мурзы 14 века. Ничего другого отрицателям татарского происхождения русского дворянства не остается. Все дворянские сказки про свое происхождение примерно такого же уровня достоверности.
Да, понял. Будем верить что родственники Годуновых Вельяминовы и Сабуровы происходят от Шимона Африкановича из Варяжской земли, эмигрировавшего с тремя тысячами воинов в 1027 году в Киев к Ярославу Владимировичу, а не от обычного татарского мурзы 14 века. Ничего другого отрицателям татарского происхождения русского дворянства не остается. Все дворянские сказки про свое происхождение примерно такого же уровня достоверности.
>>38058
Ну стопроцентно этнически русские люди же!
>Сын Федор, по прозвищу муса.
>Сын Даниил, по прозвищу чурка.
Ну стопроцентно этнически русские люди же!
>Шимон Африканович
Это уже вообще пиздец. Раньше двачевали прямо в книгах, двача-то не было.
>>38058
Можешь у Скрынникова почитать, почему эта версия не вяжется, я уже сказал ее придумали позднее. Ну а критику источника я думал на 1 курсе истфака преподают. Ты двоечник?
Можешь у Скрынникова почитать, почему эта версия не вяжется, я уже сказал ее придумали позднее. Ну а критику источника я думал на 1 курсе истфака преподают. Ты двоечник?
>>38075
Российское? Да. Отца основателя правда посадили.
Российское? Да. Отца основателя правда посадили.
>>38058
ещё раз, какой процент русского дворянства имеет татарское происхождение, и это ещё нужно учитывать что они татары на 1/1000 спустя многие поколения
а так ничего плохого в этом нет
ещё раз, какой процент русского дворянства имеет татарское происхождение, и это ещё нужно учитывать что они татары на 1/1000 спустя многие поколения
а так ничего плохого в этом нет
>>38121
И зачем 1/1000 татарин выдумывал себе татарскую идентичность живя в России? Сейчас такое трудно представить.
И зачем 1/1000 татарин выдумывал себе татарскую идентичность живя в России? Сейчас такое трудно представить.
>>38126
Он не придумывал себе татарскую идентичность. В средневековье не было национальностей, были сословия. Он придумывал себе благородное происхождение. Неважно от кого. Представь себе, что ты потомок чьего-то боевого холопа. Или годуна, кек. Со временем ты достиг определенных высот и вошел в элитку, и вот однажды наступает момент, когда надо легитимизировать свое аристократическое положение. На Руси аристократам взяться неоткуда - там только одна династия Рюриковичей и они все наперечет, не примажешься. Значит надо написать, что ты происходишь от иностранного аристократа, приехавшего на службу. И если с Европой это еще можно как-то проверить, то "татарский царевич" - это концы в воду, верьте на слово.
Он не придумывал себе татарскую идентичность. В средневековье не было национальностей, были сословия. Он придумывал себе благородное происхождение. Неважно от кого. Представь себе, что ты потомок чьего-то боевого холопа. Или годуна, кек. Со временем ты достиг определенных высот и вошел в элитку, и вот однажды наступает момент, когда надо легитимизировать свое аристократическое положение. На Руси аристократам взяться неоткуда - там только одна династия Рюриковичей и они все наперечет, не примажешься. Значит надо написать, что ты происходишь от иностранного аристократа, приехавшего на службу. И если с Европой это еще можно как-то проверить, то "татарский царевич" - это концы в воду, верьте на слово.
>>38127
придумывание в конкретном примере не так важно, род как считается передаётся по отцу, а они женились не на ордынках, а не европейках: русских, француженках, немках и тд.
далее: что вообще такое татарская/ориентальная идентичность в давние времена? это мусульманство. крещёные ордынцы не были носителями идентичности своих предков
придумывание в конкретном примере не так важно, род как считается передаётся по отцу, а они женились не на ордынках, а не европейках: русских, француженках, немках и тд.
далее: что вообще такое татарская/ориентальная идентичность в давние времена? это мусульманство. крещёные ордынцы не были носителями идентичности своих предков
>>38143
Да похуй всем на идентичность, тут знатность главное. Почётнее происходить из рода царевичей ордынских, чем из конюхов князя? Понятненько?
Да похуй всем на идентичность, тут знатность главное. Почётнее происходить из рода царевичей ордынских, чем из конюхов князя? Понятненько?
>>38067
Скрынников объяснил татарскую внешность дочери татарина Бориса Годунова?
Портрет Ксении из "Повести князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского" (1626): "Царевна Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зельною красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлена губам, очи имея черны, велики, светлостию блистаяся; когда же в жалости слезы от очию испущаще, тогда наипаче светлостию зельною блисташе; бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни низка; власы имея черны, велики, аки трубы по плечам лежаху; воистину, во всех женах благочиннейша, и писанию книжному [обучена], и многим цветуще благоречием, во всех делах чредима; гласы воспеваемыя любляше, и песни духовныя любезне слышати любляше".
Скрынников объяснил татарскую внешность дочери татарина Бориса Годунова?
Портрет Ксении из "Повести князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского" (1626): "Царевна Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зельною красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлена губам, очи имея черны, велики, светлостию блистаяся; когда же в жалости слезы от очию испущаще, тогда наипаче светлостию зельною блисташе; бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни низка; власы имея черны, велики, аки трубы по плечам лежаху; воистину, во всех женах благочиннейша, и писанию книжному [обучена], и многим цветуще благоречием, во всех делах чредима; гласы воспеваемыя любляше, и песни духовныя любезне слышати любляше".
>>38121
95% за время с 13 по 20 век благодаря неизбежным бракам с татарами и неизбежной необратимой метисации. Не зря русские крестьяне не считали русских дворян за своих (татарские морды), ненавидели их и беспощадно резали их после революции (и до нее), в отличие от польских крестьян, которые всегда защищали свое польское шляхетство и были на его стороне (советско-польская война 1919-1921).
>ещё раз, какой процент русского дворянства имеет татарское происхождение
95% за время с 13 по 20 век благодаря неизбежным бракам с татарами и неизбежной необратимой метисации. Не зря русские крестьяне не считали русских дворян за своих (татарские морды), ненавидели их и беспощадно резали их после революции (и до нее), в отличие от польских крестьян, которые всегда защищали свое польское шляхетство и были на его стороне (советско-польская война 1919-1921).
>>38150
Черноволосые и карт глазные только татары.
Черноволосые и карт глазные только татары.
Вспомнилось: пришла весть с австрийского фронта, что убили Володьку. Старуха в полушубке (мать) второй день лежит ничком на нарах, даже не плачет. Отец притворяется веселым, все ходит возле нее, без умолку и застенчиво говорит:
-- Ну, и чудна ты, старуха! Ну, и чудна! А ты что ж думала, они смотреть будут на наших? Ведь он, неприятель-то, тоже обороняется! Без этого нельзя! Ты бы сообразила своей глупой головой: разве можно без этого?
Жена Володьки, молодая бабенка, все выскакивает в сенцы, падает там головой на что попало и кричит на разные лады, по-собачьи воет. Он и к ней:
-- Ну вот, ну вот! И эта тоже! Значит, ему не надо было обороняться? Значит, надо было Володьке в ножки кланяться?
И Яков: когда получил письмо, что его сына убили, сказал, засмеявшись и как-то странно жмурясь:
-- Ничего, ничего, Царство Небесная! Не тужу, не жалею! Это Богу свеча, Алексеич! Богу свеча. Богу ладан!
Но истинно Бог и дьявол поминутно сменяются на Руси. Когда мы сидели в саду у шалаша, освещенного через сад теплым низким месяцем, и слушали, как из деревни доносится крик, вой жены Володьки, мещанин сказал:
-- Ишь, стерва, раздолевается! Она не мужа жалеет, она его штуки жалеет...
Я едва удержался, чтобы не дать ему со всего размаху палкой по башке. Но в шалаше, радуясь месяцу, нежно и звонко закричал петух, и мещанин сказал:
-- Ах, Господи, до чего хорошо, сладко! За то и держу, ста целковых за него не возьму! Он меня всю ночь веселит, умиляет...
Дочь Пальчикова (спокойная, миловидная) спрашивала меня:
-- Правда, говорят, барин, к нам сорок тысяч пленных австрийцев везут?
-- Сорок не сорок, а правда, везут.
-- И кормить их будем?
-- А как же не кормить? Что ж с ними делать?
Подумала.
-- Что? Да порезать да покласть...
Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало.
Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребенком. Она молила, чтобы ее пощадили ради ребенка, но матросы крикнули: "Не беспокойся, дадим и ему маслинку!" -- и застрелили и его. Для потехи выгоняют заключенных во двор и заставляют бегать, а сами стреляют, нарочно делая промахи.
-- Ну, и чудна ты, старуха! Ну, и чудна! А ты что ж думала, они смотреть будут на наших? Ведь он, неприятель-то, тоже обороняется! Без этого нельзя! Ты бы сообразила своей глупой головой: разве можно без этого?
Жена Володьки, молодая бабенка, все выскакивает в сенцы, падает там головой на что попало и кричит на разные лады, по-собачьи воет. Он и к ней:
-- Ну вот, ну вот! И эта тоже! Значит, ему не надо было обороняться? Значит, надо было Володьке в ножки кланяться?
И Яков: когда получил письмо, что его сына убили, сказал, засмеявшись и как-то странно жмурясь:
-- Ничего, ничего, Царство Небесная! Не тужу, не жалею! Это Богу свеча, Алексеич! Богу свеча. Богу ладан!
Но истинно Бог и дьявол поминутно сменяются на Руси. Когда мы сидели в саду у шалаша, освещенного через сад теплым низким месяцем, и слушали, как из деревни доносится крик, вой жены Володьки, мещанин сказал:
-- Ишь, стерва, раздолевается! Она не мужа жалеет, она его штуки жалеет...
Я едва удержался, чтобы не дать ему со всего размаху палкой по башке. Но в шалаше, радуясь месяцу, нежно и звонко закричал петух, и мещанин сказал:
-- Ах, Господи, до чего хорошо, сладко! За то и держу, ста целковых за него не возьму! Он меня всю ночь веселит, умиляет...
Дочь Пальчикова (спокойная, миловидная) спрашивала меня:
-- Правда, говорят, барин, к нам сорок тысяч пленных австрийцев везут?
-- Сорок не сорок, а правда, везут.
-- И кормить их будем?
-- А как же не кормить? Что ж с ними делать?
Подумала.
-- Что? Да порезать да покласть...
Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало.
Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребенком. Она молила, чтобы ее пощадили ради ребенка, но матросы крикнули: "Не беспокойся, дадим и ему маслинку!" -- и застрелили и его. Для потехи выгоняют заключенных во двор и заставляют бегать, а сами стреляют, нарочно делая промахи.
Вспомнилось: пришла весть с австрийского фронта, что убили Володьку. Старуха в полушубке (мать) второй день лежит ничком на нарах, даже не плачет. Отец притворяется веселым, все ходит возле нее, без умолку и застенчиво говорит:
-- Ну, и чудна ты, старуха! Ну, и чудна! А ты что ж думала, они смотреть будут на наших? Ведь он, неприятель-то, тоже обороняется! Без этого нельзя! Ты бы сообразила своей глупой головой: разве можно без этого?
Жена Володьки, молодая бабенка, все выскакивает в сенцы, падает там головой на что попало и кричит на разные лады, по-собачьи воет. Он и к ней:
-- Ну вот, ну вот! И эта тоже! Значит, ему не надо было обороняться? Значит, надо было Володьке в ножки кланяться?
И Яков: когда получил письмо, что его сына убили, сказал, засмеявшись и как-то странно жмурясь:
-- Ничего, ничего, Царство Небесная! Не тужу, не жалею! Это Богу свеча, Алексеич! Богу свеча. Богу ладан!
Но истинно Бог и дьявол поминутно сменяются на Руси. Когда мы сидели в саду у шалаша, освещенного через сад теплым низким месяцем, и слушали, как из деревни доносится крик, вой жены Володьки, мещанин сказал:
-- Ишь, стерва, раздолевается! Она не мужа жалеет, она его штуки жалеет...
Я едва удержался, чтобы не дать ему со всего размаху палкой по башке. Но в шалаше, радуясь месяцу, нежно и звонко закричал петух, и мещанин сказал:
-- Ах, Господи, до чего хорошо, сладко! За то и держу, ста целковых за него не возьму! Он меня всю ночь веселит, умиляет...
Дочь Пальчикова (спокойная, миловидная) спрашивала меня:
-- Правда, говорят, барин, к нам сорок тысяч пленных австрийцев везут?
-- Сорок не сорок, а правда, везут.
-- И кормить их будем?
-- А как же не кормить? Что ж с ними делать?
Подумала.
-- Что? Да порезать да покласть...
Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало.
Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребенком. Она молила, чтобы ее пощадили ради ребенка, но матросы крикнули: "Не беспокойся, дадим и ему маслинку!" -- и застрелили и его. Для потехи выгоняют заключенных во двор и заставляют бегать, а сами стреляют, нарочно делая промахи.
-- Ну, и чудна ты, старуха! Ну, и чудна! А ты что ж думала, они смотреть будут на наших? Ведь он, неприятель-то, тоже обороняется! Без этого нельзя! Ты бы сообразила своей глупой головой: разве можно без этого?
Жена Володьки, молодая бабенка, все выскакивает в сенцы, падает там головой на что попало и кричит на разные лады, по-собачьи воет. Он и к ней:
-- Ну вот, ну вот! И эта тоже! Значит, ему не надо было обороняться? Значит, надо было Володьке в ножки кланяться?
И Яков: когда получил письмо, что его сына убили, сказал, засмеявшись и как-то странно жмурясь:
-- Ничего, ничего, Царство Небесная! Не тужу, не жалею! Это Богу свеча, Алексеич! Богу свеча. Богу ладан!
Но истинно Бог и дьявол поминутно сменяются на Руси. Когда мы сидели в саду у шалаша, освещенного через сад теплым низким месяцем, и слушали, как из деревни доносится крик, вой жены Володьки, мещанин сказал:
-- Ишь, стерва, раздолевается! Она не мужа жалеет, она его штуки жалеет...
Я едва удержался, чтобы не дать ему со всего размаху палкой по башке. Но в шалаше, радуясь месяцу, нежно и звонко закричал петух, и мещанин сказал:
-- Ах, Господи, до чего хорошо, сладко! За то и держу, ста целковых за него не возьму! Он меня всю ночь веселит, умиляет...
Дочь Пальчикова (спокойная, миловидная) спрашивала меня:
-- Правда, говорят, барин, к нам сорок тысяч пленных австрийцев везут?
-- Сорок не сорок, а правда, везут.
-- И кормить их будем?
-- А как же не кормить? Что ж с ними делать?
Подумала.
-- Что? Да порезать да покласть...
Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало.
Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребенком. Она молила, чтобы ее пощадили ради ребенка, но матросы крикнули: "Не беспокойся, дадим и ему маслинку!" -- и застрелили и его. Для потехи выгоняют заключенных во двор и заставляют бегать, а сами стреляют, нарочно делая промахи.
>>38120
>В былине, записанной в 1899 году, «чуркой неотесанной» называет Идолище Поганое богатырь Илья Муромец. В советское время чуркестаном называлась любая среднеазиатская республика Советского Союза, а чуркой — недалекий советский человек, плохо знающий русский язык. Этот процесс привёл к устойчивому закреплению прозвища за всеми выходцами из Средней Азии, а позднее и за уроженцами Северного Кавказа и Закавказья.
>>38176
>Альтернативная этимология пейоратива чурка связывает это слово с корнем тюрк- (ср. тюркский, Турция, Туркменистан и пр.). По-турецки слово турок звучит как «тюрк». Вполне возможно, что на каком-то этапе этнически-нейтральный пейоратив чурка (в значении «чурбан», «дурак») был переосмыслен под влиянием тюркских этнонимов.
У самого Петра I была нецензурная кличка — «Пахом-пихайхуй».
У патриарха или князя-папы — «Всешутейший и всесвятейший патриарх кир-ети Никита Пресбургский (Плешбургский), Заяузский, от великих Мытищ и до мудищ».
Другой избранный "папа" прилагал к себе такие имена-клички, как «Петрохуй» и «Петропизд».
Список членов Собора до 1706 года ("соборян"):
Служители при папе: протокопайхуй Михайлов, духовник Иринархуй, архидиякон Идинахуй Строев, протодиякон Пахом Пихайхуй Михайлов, дьякон Иоиль Попирайхуй Бутурлин.
Ключари: Починихуй Опраксин, Брихуй Хилков, Ионийхуй Субота, ризничий Изымайхуй Мусин-Пушкин, уставщик Неоманхуй Репнин, поп Феофанхуй Шушерин.
Дьяконы: Посаднилхуй Головин, Ловихуй Воейков, Ройхуй Ронов, Дуйнахуй Шемякин.
Иподдьяконы: Филарет Яритцанахуй Прозоровской.
Посошники: Медведьхуйвытащи.
Благочинной: Анаспихуй Юшков.
Грозныи: Сомнихуй Тургенев, кречетник Изымайхуй Колтовской.
Лампадники: Хуй Полибин, Иванахуй Губин, Розманихуй Васильев, Возмихуй Тимашев, камисар Суйхуй Ключарев, Имайхуй Лихарев, новогородский подьячий Пасихуй Козырев, сибирский комендант Григорей Калетин, Розломихуй Траханиотов.
Дьяки: Иван Лосев, Осип Метлин.
В данных развлечениях участвовали также и женщины, некоторые из них имели титул монахинь, или, по соборному, «монахуйни».
У патриарха или князя-папы — «Всешутейший и всесвятейший патриарх кир-ети Никита Пресбургский (Плешбургский), Заяузский, от великих Мытищ и до мудищ».
Другой избранный "папа" прилагал к себе такие имена-клички, как «Петрохуй» и «Петропизд».
Список членов Собора до 1706 года ("соборян"):
Служители при папе: протокопайхуй Михайлов, духовник Иринархуй, архидиякон Идинахуй Строев, протодиякон Пахом Пихайхуй Михайлов, дьякон Иоиль Попирайхуй Бутурлин.
Ключари: Починихуй Опраксин, Брихуй Хилков, Ионийхуй Субота, ризничий Изымайхуй Мусин-Пушкин, уставщик Неоманхуй Репнин, поп Феофанхуй Шушерин.
Дьяконы: Посаднилхуй Головин, Ловихуй Воейков, Ройхуй Ронов, Дуйнахуй Шемякин.
Иподдьяконы: Филарет Яритцанахуй Прозоровской.
Посошники: Медведьхуйвытащи.
Благочинной: Анаспихуй Юшков.
Грозныи: Сомнихуй Тургенев, кречетник Изымайхуй Колтовской.
Лампадники: Хуй Полибин, Иванахуй Губин, Розманихуй Васильев, Возмихуй Тимашев, камисар Суйхуй Ключарев, Имайхуй Лихарев, новогородский подьячий Пасихуй Козырев, сибирский комендант Григорей Калетин, Розломихуй Траханиотов.
Дьяки: Иван Лосев, Осип Метлин.
В данных развлечениях участвовали также и женщины, некоторые из них имели титул монахинь, или, по соборному, «монахуйни».
>>38196
>Пишет гомонорд первым. Обвиняет в пидорстве пидомера. Отвечает пидомер гомонорду колким замечанием своим. Кряхтит гомонорд от недовольствия, скалит в монитор зубы белые. Оскорбляет пидомера пидоргард, постит ему кривой меч свой. Ухает пидомер раздасадованно. Пидоргарда каджипед в пидорстве обвиняет, каджипеда — импераст, импераста — заклыкан, заклакана — Сосет-свой-хуй, Сосет-свой-хуй — брепидор, а уж ему мерзкую пасту запостить и мой черед настал.
>>38191
С фантазией у них было так себе
С фантазией у них было так себе
>>37843
Символ первых Рюриковичей. Встречается также на монетах и печатях.
Символ первых Рюриковичей. Встречается также на монетах и печатях.
65 Кб, 528x675>>37843
Возможно это такая традиция маркировать государственным знаком элитное снаряжение для самых лучших бойцов.
Возможно это такая традиция маркировать государственным знаком элитное снаряжение для самых лучших бойцов.
>Ранние археологические находки шлемов черниговского типа датируются X веком. Историки пришли к общему выводу, что они возникли на Руси под влиянием азиатских шлемов посредством тюркских народов, и во второй половине X века были переняты соседями — подобные шлемы встречаются в Польше, Самбии, Венгрии. В Польше они приобрели большую популярность, поэтому она стала вторым центром их производства. На Руси эти шлемы были принадлежностью знатных дружинников и получили распространение не только на юге, но и на севере, включая Новгородские земли. На западе шлемы черниговского типа применялись до XII века, в самой Руси — до середины XIII века.
>>25885 (OP)
Можно было как-то победить пиздец в деревне, когда все бедные и без образования + высокая детская смертность?
Можно было как-то победить пиздец в деревне, когда все бедные и без образования + высокая детская смертность?
>>38581
Явно другое.
Явно другое.
1,1 Мб, 1290x2040>>37779
Отрастить густую бороду, надеть красный кафтан и начать разъезжать по улицам на коне с важным видом.
>Как начать ощущать себя московитом, а не русским?
Отрастить густую бороду, надеть красный кафтан и начать разъезжать по улицам на коне с важным видом.
974 Кб, 2142x1254Иван Васильевич Хабар Добрынский-Симский (ок. 1465-1470 — 1534) — воевода на службе у московских князей Ивана III и Василия III. Младший (второй) сын московского воеводы и боярина Василия Фёдоровича Образца Добрынского-Симского.
В начале Казанско-русской войны 1505—1507 гг., в 1505 году Иван Васильевич был воеводой в Нижнем Новгороде и руководил его обороной. Война началась внезапно, татаро-ногайское войско во главе с казанским ханом Мухаммед-Амином осадило Нижний Новгород. В городе были запасы оружия, но не было достаточных войск. Тогда Хабар нашёл выход из положения, вооружив находившихся в городе литовских пленных, взятых во время Ведрошской битвы, которые по национальности были большей частью русскими, — и с их помощью отбил приступы татар, после чего те отошли от города.
Во время татаро-русской войны 1521 года, когда войска крымского хана Мухаммед Гирея возвращались из успешного набега на Москву, Хабар был воеводой в Переяславле-Рязанском. Татары пытались хитростью захватить город (видимо, они не предполагали серьёзного приступа), — но он, умело используя артиллерию, смог его отстоять и, в свою очередь, завладел грамотой, в которой Василий III обязался платить дань Крыму, как в своё время платили Золотой орде. За этот подвиг он был возведён в сан боярина.
Во время Казанско-русской войны 1523—1524 гг., в 1524 году, в качестве командующего конницей московской армии участвовал в неудачном походе Василия III на Казань. Одержанная им победа над объединённой армией черемис, чувашей и казанцев на реке Свияге — помогла русской армии избежать полного поражения.
В своей наследственной вотчине — селе Сима, Юрьевского уезда — Хабар приступил к строительству замка, но, кажется, не успел его завершить.
На берегу речки Симки видна насыпь или вал, называемый местными жителями Хабара Симского городок. — сообщается в I томе «России» П. П. и В. П. Семёновых-Тян-Шанских (1899 г.).
В начале Казанско-русской войны 1505—1507 гг., в 1505 году Иван Васильевич был воеводой в Нижнем Новгороде и руководил его обороной. Война началась внезапно, татаро-ногайское войско во главе с казанским ханом Мухаммед-Амином осадило Нижний Новгород. В городе были запасы оружия, но не было достаточных войск. Тогда Хабар нашёл выход из положения, вооружив находившихся в городе литовских пленных, взятых во время Ведрошской битвы, которые по национальности были большей частью русскими, — и с их помощью отбил приступы татар, после чего те отошли от города.
Во время татаро-русской войны 1521 года, когда войска крымского хана Мухаммед Гирея возвращались из успешного набега на Москву, Хабар был воеводой в Переяславле-Рязанском. Татары пытались хитростью захватить город (видимо, они не предполагали серьёзного приступа), — но он, умело используя артиллерию, смог его отстоять и, в свою очередь, завладел грамотой, в которой Василий III обязался платить дань Крыму, как в своё время платили Золотой орде. За этот подвиг он был возведён в сан боярина.
Во время Казанско-русской войны 1523—1524 гг., в 1524 году, в качестве командующего конницей московской армии участвовал в неудачном походе Василия III на Казань. Одержанная им победа над объединённой армией черемис, чувашей и казанцев на реке Свияге — помогла русской армии избежать полного поражения.
В своей наследственной вотчине — селе Сима, Юрьевского уезда — Хабар приступил к строительству замка, но, кажется, не успел его завершить.
На берегу речки Симки видна насыпь или вал, называемый местными жителями Хабара Симского городок. — сообщается в I томе «России» П. П. и В. П. Семёновых-Тян-Шанских (1899 г.).
>>38503
>элитное снаряжение для самых лучших бойцов
>на пикче парадный доспех потешного московского "гусара", не владеющего копьем
«Правивший по смерти матери Святослав поделил области между сыновьями: Ярополк (leropolchus) получил Киев, Олег — древлян, а Владимир — Новгород Великий, так как новгородцы сами просили Владимира себе государем по совету некоей женщины по имени Добрыня (Dobrina). Добрыня и Малуша (Maluscha) были двумя дочерьми новгородского гражданина по имени Калуфча Малый (Calufcza parvus, Caluwtza der khlain); Малуша, будучи в услужении (in gynaecio) у Ольги, зачала от Святослава и родила Владимира».
В то время царствовал в Гардарики король, по имени Владимир. У него была жена Алогия, умная и добрая, хотя язычница, и мать старушка, едва державшаяся в креслах, но вещунья прозорливая. В большой годовой праздник её внесли на креслах в гридницу, где сидел король с дружиной, и она предсказывала, что будет в наступающем году. Однажды её внесли на такое собрание и она сказала: «Не вижу в этом году ни войн, ни бедствий для твоей страны, но вижу великое событие: там на севере в Норвегии родился королевич, который будет воспитан здесь, на Руси, и сделается великим государем, твоей земле будет защитником и миротворцем, и прославит твоё имя, в цвете лет получит своё королевство и засияет ярким сиянием, многим народам северных стран будет полезен, но недолго будет царствовать. Довольно, унесите меня».
По Шахматову «Малуша» это — славянизированное «Малфред». Некая Мальфреда (Малфредь) упоминается среди умерших членов княжеского семейства под 1000 годом, рядом со смертью Рогнеды, без указания её родства. Историки отождествляют её с Малушей. Ф. Б. Успенский пишет об истории и дальнейшей популярности княжеского имени «Мальфред» среди Рюриковичей, что «с точки зрения принципов имянаречения, несколько вероятнее, что первая Малфредь была матерью Владимира Святославича. Ярослав Мудрый, как известно, был сыном Рогнеды. Если Малфредь была только одной из многочисленных жен его отца [а не его бабушкой], возникает вопрос, почему её имя стало воспроизводиться у потомков Ярослава».
337 Кб, 2411x1226>>39385
когда нечего сказать но очень хочеццо.
Продолжаем оживлять 41-й тред по той же что и всегда теме.
>test
когда нечего сказать но очень хочеццо.
Продолжаем оживлять 41-й тред по той же что и всегда теме.
>>25885 (OP)
Какой бы была РоссиЯ, ЕСЛИ БЫ УБИЛИ СРАННОГО СРЕЛИНА?
Какой бы была РоссиЯ, ЕСЛИ БЫ УБИЛИ СРАННОГО СРЕЛИНА?
103 Кб, 664x876https://youtu.be/ydmIrFMjNGU
База плотная
База плотная
>>31589
Хохлы были воинами?
Хохлы были воинами?
Именно в это время русские войска стали испытывать недостатки снабжения. Уже в конце 1914 года половина пополнения, прибывающего на фронт, не имела винтовок. В большом сражении вблизи польского города Прасныш в феврале 1915 года русские солдаты бились с немцами буквально голыми руками: «Бой шел в условиях, едва ли сравнимых с чем-либо в истории современной войны. Россия, оказавшаяся в крайне стесненном положении из-за нехватки оружия и боеприпасов, не могла экипировать массы обученных и подготовленных солдат, и вошло в обыкновение держать на задах боевых действий невооруженные войска, которыми можно было бы заполнять бреши от потерь, воспользовавшись оружием убитых. Под Праснышем люди были брошены на линию огня без винтовок, вооруженные только ножом-штыком в одной руке и гранатой в другой. То есть биться, и биться отчаянно, предстояло им в самом тесном бою. Русским необходимо было любой ценой пробраться к позициям неприятеля на расстояние, с которого можно было швырнуть гранату, а затем броситься врукопашную. Это была война одержимых, вызов всем современным правилам, возвращением к временам первобытных баталий».
>>28278
У твоих кумиров Солонина и Понасенкова баж образования нет.
У твоих кумиров Солонина и Понасенкова баж образования нет.
4 Кб, 251x201>>39668
Firestarter
Firestarter
Свеженький ископаемый Рюрикович:
https://andvari5.livejournal.com/144580.html
https://andvari5.livejournal.com/144580.html
Распутину было крайне выгодно отсутствие в столице царя. Убеждая Николая отправиться на фронт, он думал о политическом влиянии и деньгах, которые окажутся у него в руках. Он знал, что Николай терпит его ради семейного покоя, но не любит и не доверяет ему. В отсутствие царя ему будет легче манипулировать настроениями императрицы и стать «eminence grise» [Серым преосвященством (фр.)] царского двора. Чтобы побудить царя к отъезду, он стал распространять слух, что вел. кн. Николай Николаевич, которого он числил в стане своих врагов, мечтает взойти на престол. Впоследствии он хвастался, что «потопил» великого князя. Вернувшись из ссылки в Петербург, Распутин дважды, 31 июля и 4 августа, встречался с царем и уговаривал его возглавить командование, а затем забросал телеграммами такого же содержания. Таким образом, за роковым шагом царя стояла именно эта помесь патриотизма и политической интриги.
>>39729
по археологическим находкам
по археологическим находкам
9 Кб, 179x79Немного о терминологии.
Броня — слово германского происхождения, производное от древневерхненемецкого Brunja, немецкого Brünne. По мнению Л. Ни дерле, это прямо свидетельствует о заимствовании данного вида вооружения от германцев в каролингскую эпоху.
В Европе периода Раннего Средневековья "byrn(ie)" было эквивалентом "кольчуги".
В русских летописях кольчуга с X в. носила название «бронь» или «броня»; слово "кольчуга" известно только с XVI в. по описям Московской Оружейной палаты.
В XIII в. для пластинчатой брони употреблялось особое название — «брони дощатые», в отличие от просто «брони»— кольчуги. Название «брони дощатые» для пластинчатого доспеха очень выразительно и вполне соответствовало форме брони, состоявшей как бы из маленьких «дощечек» (пластинок).
Броня — слово германского происхождения, производное от древневерхненемецкого Brunja, немецкого Brünne. По мнению Л. Ни дерле, это прямо свидетельствует о заимствовании данного вида вооружения от германцев в каролингскую эпоху.
В Европе периода Раннего Средневековья "byrn(ie)" было эквивалентом "кольчуги".
В русских летописях кольчуга с X в. носила название «бронь» или «броня»; слово "кольчуга" известно только с XVI в. по описям Московской Оружейной палаты.
В XIII в. для пластинчатой брони употреблялось особое название — «брони дощатые», в отличие от просто «брони»— кольчуги. Название «брони дощатые» для пластинчатого доспеха очень выразительно и вполне соответствовало форме брони, состоявшей как бы из маленьких «дощечек» (пластинок).
Двунадесять языков легионов Третьего Рима в Полоцком походе Ивана Грозного.
Никоновская летопись описывает капитуляцию полоцкого гарнизона в 1563 г. – перечичление ратных людей, которые не должны были препятсвовать уходу гарнизона. Царь «дал им грамоту пропускную от воинских людей» «князем и бояром нашим и княжатам и детем боярским дворовым и городовым Московские земли всех городов, и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцкимм и ржевским, да и вифлянские земли всех городов княжем и детем боярским помещиком, да и головам стрелецким и их приборов сотцким стрелецким и стрелцом и всем воинским людем, и нашие вотчины князем и уланом казанским и князем астроханским и князем черкаским пятигорским и князем нагайским и мирзам и казаком, да князем и мирзам крымским и черемисе казанской и чюваше и бакширдом, да и городецким сеитом и уланом и князем и мирзам и казаком, да и кадемским и темниковским князем и казаком и мордве и бортником и всем мещерским людем, и немцом и фрязом и жолнырем и пушкарем и черкасом каневским и вятчаном и пермичем, и нашие вотчины вифлянские земли мызником и немцом и латышом и чюхоном, и всем воинским людем, руси и татаром и литве и фрязом и немцом и черкасом, хто ни буди нашего государева войска.». И далее вариант перечисления «и вы бы князи и бояри и княжата и дети боярские дворовые и городовые Московские земли и помещики и головы стрелецкие и стрельцы и все воинские люди, да нашие вотчины князи и уланы казанские и князи астраханские, князи черкаские и князи ногайские и князи крымские и мирзы и казаки и черемиса казанская и чюваша и бакширды, да и городецкие сеиты и уланы и князи и мирзы и казаки, и кадомские и темниковские князи и мирзы и казаки, и мордва и бортники татарове служилые и головы казачьи и все казаки, да и пермичи и вятчане, и наши вотчины вифлянские земли мызники и немцы и латыши и чюхоны, и все наши воинские люди, русь и татарове и литва и немцы, и черные люди».
В январе 1564 г. государь дал грамоту о безопасном роезде литовскому посольству. Там было точно такое же перечислене воинских людей, что и впервой части приведенного наказа (СИИРО. Т. 71. С. 299). Т. е можно подумать, что это была стандартная формулировка. Но это могла быть формулирвка, как раз выработанная под Полоцком. В посольских книгах можно найти важное уточнение. В 1567 г. в переговорах с Литвой отмечалось, что в Полоцком походе «со государем нашим были многих земель люди, цари и царевичи, и сеиты, и уланы, и князи, и мирзы козанские и азстороханские и нагайские, и черкаские князи и мирзы, которые служат государю нашему, и городетцкие князи и мирзы, и казаки, и мордва, и башкирды, и черемиса, и чюваша казанская, и немцы, и чюхоны, и латыши, и пермичи, и вятчане». (СИРИО. Т.71. С. 460.).
Нужно написать книжку "Степовий щит Московии" с цветными реконструкциями Шаменкова всех военных контингентов Ивана Грозного. Чтобы штук 50 фигур было.
Никоновская летопись описывает капитуляцию полоцкого гарнизона в 1563 г. – перечичление ратных людей, которые не должны были препятсвовать уходу гарнизона. Царь «дал им грамоту пропускную от воинских людей» «князем и бояром нашим и княжатам и детем боярским дворовым и городовым Московские земли всех городов, и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцкимм и ржевским, да и вифлянские земли всех городов княжем и детем боярским помещиком, да и головам стрелецким и их приборов сотцким стрелецким и стрелцом и всем воинским людем, и нашие вотчины князем и уланом казанским и князем астроханским и князем черкаским пятигорским и князем нагайским и мирзам и казаком, да князем и мирзам крымским и черемисе казанской и чюваше и бакширдом, да и городецким сеитом и уланом и князем и мирзам и казаком, да и кадемским и темниковским князем и казаком и мордве и бортником и всем мещерским людем, и немцом и фрязом и жолнырем и пушкарем и черкасом каневским и вятчаном и пермичем, и нашие вотчины вифлянские земли мызником и немцом и латышом и чюхоном, и всем воинским людем, руси и татаром и литве и фрязом и немцом и черкасом, хто ни буди нашего государева войска.». И далее вариант перечисления «и вы бы князи и бояри и княжата и дети боярские дворовые и городовые Московские земли и помещики и головы стрелецкие и стрельцы и все воинские люди, да нашие вотчины князи и уланы казанские и князи астраханские, князи черкаские и князи ногайские и князи крымские и мирзы и казаки и черемиса казанская и чюваша и бакширды, да и городецкие сеиты и уланы и князи и мирзы и казаки, и кадомские и темниковские князи и мирзы и казаки, и мордва и бортники татарове служилые и головы казачьи и все казаки, да и пермичи и вятчане, и наши вотчины вифлянские земли мызники и немцы и латыши и чюхоны, и все наши воинские люди, русь и татарове и литва и немцы, и черные люди».
В январе 1564 г. государь дал грамоту о безопасном роезде литовскому посольству. Там было точно такое же перечислене воинских людей, что и впервой части приведенного наказа (СИИРО. Т. 71. С. 299). Т. е можно подумать, что это была стандартная формулировка. Но это могла быть формулирвка, как раз выработанная под Полоцком. В посольских книгах можно найти важное уточнение. В 1567 г. в переговорах с Литвой отмечалось, что в Полоцком походе «со государем нашим были многих земель люди, цари и царевичи, и сеиты, и уланы, и князи, и мирзы козанские и азстороханские и нагайские, и черкаские князи и мирзы, которые служат государю нашему, и городетцкие князи и мирзы, и казаки, и мордва, и башкирды, и черемиса, и чюваша казанская, и немцы, и чюхоны, и латыши, и пермичи, и вятчане». (СИРИО. Т.71. С. 460.).
Нужно написать книжку "Степовий щит Московии" с цветными реконструкциями Шаменкова всех военных контингентов Ивана Грозного. Чтобы штук 50 фигур было.
Двунадесять языков легионов Третьего Рима в Полоцком походе Ивана Грозного.
Никоновская летопись описывает капитуляцию полоцкого гарнизона в 1563 г. – перечичление ратных людей, которые не должны были препятсвовать уходу гарнизона. Царь «дал им грамоту пропускную от воинских людей» «князем и бояром нашим и княжатам и детем боярским дворовым и городовым Московские земли всех городов, и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцкимм и ржевским, да и вифлянские земли всех городов княжем и детем боярским помещиком, да и головам стрелецким и их приборов сотцким стрелецким и стрелцом и всем воинским людем, и нашие вотчины князем и уланом казанским и князем астроханским и князем черкаским пятигорским и князем нагайским и мирзам и казаком, да князем и мирзам крымским и черемисе казанской и чюваше и бакширдом, да и городецким сеитом и уланом и князем и мирзам и казаком, да и кадемским и темниковским князем и казаком и мордве и бортником и всем мещерским людем, и немцом и фрязом и жолнырем и пушкарем и черкасом каневским и вятчаном и пермичем, и нашие вотчины вифлянские земли мызником и немцом и латышом и чюхоном, и всем воинским людем, руси и татаром и литве и фрязом и немцом и черкасом, хто ни буди нашего государева войска.». И далее вариант перечисления «и вы бы князи и бояри и княжата и дети боярские дворовые и городовые Московские земли и помещики и головы стрелецкие и стрельцы и все воинские люди, да нашие вотчины князи и уланы казанские и князи астраханские, князи черкаские и князи ногайские и князи крымские и мирзы и казаки и черемиса казанская и чюваша и бакширды, да и городецкие сеиты и уланы и князи и мирзы и казаки, и кадомские и темниковские князи и мирзы и казаки, и мордва и бортники татарове служилые и головы казачьи и все казаки, да и пермичи и вятчане, и наши вотчины вифлянские земли мызники и немцы и латыши и чюхоны, и все наши воинские люди, русь и татарове и литва и немцы, и черные люди».
В январе 1564 г. государь дал грамоту о безопасном роезде литовскому посольству. Там было точно такое же перечислене воинских людей, что и впервой части приведенного наказа (СИИРО. Т. 71. С. 299). Т. е можно подумать, что это была стандартная формулировка. Но это могла быть формулирвка, как раз выработанная под Полоцком. В посольских книгах можно найти важное уточнение. В 1567 г. в переговорах с Литвой отмечалось, что в Полоцком походе «со государем нашим были многих земель люди, цари и царевичи, и сеиты, и уланы, и князи, и мирзы козанские и азстороханские и нагайские, и черкаские князи и мирзы, которые служат государю нашему, и городетцкие князи и мирзы, и казаки, и мордва, и башкирды, и черемиса, и чюваша казанская, и немцы, и чюхоны, и латыши, и пермичи, и вятчане». (СИРИО. Т.71. С. 460.).
Нужно написать книжку "Степовий щит Московии" с цветными реконструкциями Шаменкова всех военных контингентов Ивана Грозного. Чтобы штук 50 фигур было.
Никоновская летопись описывает капитуляцию полоцкого гарнизона в 1563 г. – перечичление ратных людей, которые не должны были препятсвовать уходу гарнизона. Царь «дал им грамоту пропускную от воинских людей» «князем и бояром нашим и княжатам и детем боярским дворовым и городовым Московские земли всех городов, и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцкимм и ржевским, да и вифлянские земли всех городов княжем и детем боярским помещиком, да и головам стрелецким и их приборов сотцким стрелецким и стрелцом и всем воинским людем, и нашие вотчины князем и уланом казанским и князем астроханским и князем черкаским пятигорским и князем нагайским и мирзам и казаком, да князем и мирзам крымским и черемисе казанской и чюваше и бакширдом, да и городецким сеитом и уланом и князем и мирзам и казаком, да и кадемским и темниковским князем и казаком и мордве и бортником и всем мещерским людем, и немцом и фрязом и жолнырем и пушкарем и черкасом каневским и вятчаном и пермичем, и нашие вотчины вифлянские земли мызником и немцом и латышом и чюхоном, и всем воинским людем, руси и татаром и литве и фрязом и немцом и черкасом, хто ни буди нашего государева войска.». И далее вариант перечисления «и вы бы князи и бояри и княжата и дети боярские дворовые и городовые Московские земли и помещики и головы стрелецкие и стрельцы и все воинские люди, да нашие вотчины князи и уланы казанские и князи астраханские, князи черкаские и князи ногайские и князи крымские и мирзы и казаки и черемиса казанская и чюваша и бакширды, да и городецкие сеиты и уланы и князи и мирзы и казаки, и кадомские и темниковские князи и мирзы и казаки, и мордва и бортники татарове служилые и головы казачьи и все казаки, да и пермичи и вятчане, и наши вотчины вифлянские земли мызники и немцы и латыши и чюхоны, и все наши воинские люди, русь и татарове и литва и немцы, и черные люди».
В январе 1564 г. государь дал грамоту о безопасном роезде литовскому посольству. Там было точно такое же перечислене воинских людей, что и впервой части приведенного наказа (СИИРО. Т. 71. С. 299). Т. е можно подумать, что это была стандартная формулировка. Но это могла быть формулирвка, как раз выработанная под Полоцком. В посольских книгах можно найти важное уточнение. В 1567 г. в переговорах с Литвой отмечалось, что в Полоцком походе «со государем нашим были многих земель люди, цари и царевичи, и сеиты, и уланы, и князи, и мирзы козанские и азстороханские и нагайские, и черкаские князи и мирзы, которые служат государю нашему, и городетцкие князи и мирзы, и казаки, и мордва, и башкирды, и черемиса, и чюваша казанская, и немцы, и чюхоны, и латыши, и пермичи, и вятчане». (СИРИО. Т.71. С. 460.).
Нужно написать книжку "Степовий щит Московии" с цветными реконструкциями Шаменкова всех военных контингентов Ивана Грозного. Чтобы штук 50 фигур было.
2,1 Мб, 3240x1812>>40044
Кованая рать северо-запада опять перечислена и выделена отдельно от всех остальных русичей-московитов. Очевидно, потому что латные-хуятные северяне сильно отличались от всех остальных поместных с точки зрения военного дела. И снова перечисляется почти тот же набор латных городов - Новгород, Псков, Торопец, Луцк и Ржев.
Письмо кардинала Коммендоне об Ульской битве 1564: «Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско».
Напоминаю о действиях латных-хуятных северо-западников в битве по Оршей 1514:
Большой полк под командой Челяднина состоял из трёх воеводских полков: полка самого Челяднина в составе из муромских детей боярских, полка Григория Челядина-Давыдова из великокняжеского двора и полка Ивана Дмитриевича Пронского из тульских детей боярских. Передовой полк состоял из двух воеводских полков: Ивана Темка-Ростовского из костромских детей боярских и Никиты Васильевича Оболенского из помещиков Бежецкой пятины. Полк правой руки состоял из трёх воеводских полков: полка Михаила Булгака-Голицы из помещиков Шелонской пятины и полков князей Андрея и Дмитрия Ивановичей Булгаковых из помещиков Водской пятины (новгородцы). Полк левой руки из двух воеводских полков: Андрея Оболенского из помещиков Обонежской пятины и полка Дмитрия Васильевича Китаева и мирзы Сивиндука с мещерскими татарами.
Бой начался атакой полка Правой руки под командой князя Михаила Булгакова. Князь действовал по собственной инициативе, без согласования с Челядниным, с которым у него был местнический спор. Он атаковал левый фланг польско-литовского войска. Голица рассчитывал лишить противника манёвра, атаковать фланг и зайти в тыл. Первоначально атака развивалась успешно. В результате атаки даже было убито двое представителей знатных польско-литовских родов: Ян Зборовский и сиятельный барон Слупецкий. Надворная королевская хоругвь Войцеха Самполинского и польский отряд Яна Тарновского пытались контратаковать полк Булгакова, но безуспешно (латных-хуятных северян просто так не возьмешь). Наконец в контратаку пошла гусария под командой самого надворного гетмана Януша Сверчовского. Атака полка Булгакова захлебнулась. Русские летописи сообщают, что Челяднин из зависти не помог Голице. «И нача первое биться князь Михайло Голица…, а Иван Андреевич в зависти не поможе князю Михаилу. И бившеся много и разступившись розно».
Сражение было решено польскими латниками, которые повторили свою атаку, но теперь ударили на главные русские силы. Полки Челяднина обратились в бегство (кольчато-пластинчатые поместные центральных регионов страны не выдержали первого же удара тяжелой копейной латной конницы поляков и панически массово сбежали с поля боя, в отличие от латных северян, которых польским рыцарям удалось только остановить и немного отбить назад).
Битва под Оршей 8 сентября 1514 года [Алексей Лобин]
Следует отметить, что на фоне общей «ориентализации» русского вооружения и тактики поместные и вотчинные отряды Северо-Запада долгое время практиковали и копейный бой. Воевода М. И. Булгаков, по прозвищу «Голица» («железная перчатка»), и возглавлял «сбройные» соединения из новгородских и псковских детей боярских великолуцкой рати, которые могли биться на копьях. «…Употребляют они и копья», — коротко замечал С. Герберштейн.
Почему М.И.Булгаков-Голица решил наступать самостоятельно? Достаточно сильный «кулак» правого фланга, по мнению М.Булгакова-Голицы, мог сокрушить левое крыло противника и выйти в тыл всей королевской армии. В свою очередь боярин Челядин не мог поощрить Голицу за излишнюю самостоятельность. Итак, правое крыло атаковало между склоном холма и берегом. Натиск был стремителен. Новгородцы и псковичи врубились в боевые построения польских хоругвей. «Гуф» Тарновского и Самполинского был прижат к берегу Днепра. Булгакова контратаковали хоругви польских панов и придворные рыцари: «Самполинский с придворным полком, не спросив разрешения главнокомандующего, ввязался в сражение и, убив многих московитов, заставил их показать спины». Но эта фаза боя была не такой скоротечной, как её описывает С.Гурский,— русских удалось отбросить только после третьей контратаки. В одном из поэтических сочинений, посвященном Оршанской битве и содержащем ряд достоверных данных, которые, по словам историка Е.И.Кашпровского, проверяются «официальными актами», говорится о таких упорных контратаках. В этом бою «воодушевлял воинов» пан Зборовский, и показывали примеры храбрости «Мышковский (в тексте ошибочно “Nieszkowski” — А. Л.), так и Пучнуенский (Pucznyenski), так и Гоч (Gocz), а также Слупецкий и многие другие». Во время сечи погиб один из представителей знатного рода Зборовских — Ян, копытами новгородских лошадей был затоптан «сиятельный барон» Слупецкий.
По свидетельству Станислава Сарницкого, на полк Булгакова ударил сам гетман Януш Сверчовский с 2000 кавалерии из центра. Возникает вопрос: так кто же остановил атаку полка Правой руки — Самполинский (как пишет Гурский) или Сверчовский (как пишет Сарницкий)? Как известно, Януш Сверчовский командовал общими силами поляков, а Войцех Самполинский — только придворной хоругвью («придворным почтом», «придворной когортой»), в которой насчитывалось, в самом лучшем случае, 500 «коней». Следовательно, если контратака людей Самполинского и имела место, то, скорее всего, представляла собой удар небольшими силами во фланг Правой руки, который мог только отбросить противника на исходные позиции, но не разбить их. Заставить окончательно отступить московского воеводу, по нашему мнению, могла лишь атака крупными силами Сверчовского. У С.Герберштейна хотя и присутствует сбивчивое изложение событий, но моменты критического для польско-литовского войска положения показаны:
«[литовцы], нисколько не оробев, стали твердо и отбили их. Но вскоре к московитам были посланы подкрепления, которые в свою очередь обратили литовцев в бегство. Таким образом несколько раз то та, то другая сторона, получая подкрепления, поражала другую». Полк Правой руки бился с противником при полном бездействии остальных частей. В АЛ эта фаза боя отмечена следующим образом: «И бившиеся много и разступившись розно».
>и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцким и ржевским
Кованая рать северо-запада опять перечислена и выделена отдельно от всех остальных русичей-московитов. Очевидно, потому что латные-хуятные северяне сильно отличались от всех остальных поместных с точки зрения военного дела. И снова перечисляется почти тот же набор латных городов - Новгород, Псков, Торопец, Луцк и Ржев.
Письмо кардинала Коммендоне об Ульской битве 1564: «Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско».
Напоминаю о действиях латных-хуятных северо-западников в битве по Оршей 1514:
Большой полк под командой Челяднина состоял из трёх воеводских полков: полка самого Челяднина в составе из муромских детей боярских, полка Григория Челядина-Давыдова из великокняжеского двора и полка Ивана Дмитриевича Пронского из тульских детей боярских. Передовой полк состоял из двух воеводских полков: Ивана Темка-Ростовского из костромских детей боярских и Никиты Васильевича Оболенского из помещиков Бежецкой пятины. Полк правой руки состоял из трёх воеводских полков: полка Михаила Булгака-Голицы из помещиков Шелонской пятины и полков князей Андрея и Дмитрия Ивановичей Булгаковых из помещиков Водской пятины (новгородцы). Полк левой руки из двух воеводских полков: Андрея Оболенского из помещиков Обонежской пятины и полка Дмитрия Васильевича Китаева и мирзы Сивиндука с мещерскими татарами.
Бой начался атакой полка Правой руки под командой князя Михаила Булгакова. Князь действовал по собственной инициативе, без согласования с Челядниным, с которым у него был местнический спор. Он атаковал левый фланг польско-литовского войска. Голица рассчитывал лишить противника манёвра, атаковать фланг и зайти в тыл. Первоначально атака развивалась успешно. В результате атаки даже было убито двое представителей знатных польско-литовских родов: Ян Зборовский и сиятельный барон Слупецкий. Надворная королевская хоругвь Войцеха Самполинского и польский отряд Яна Тарновского пытались контратаковать полк Булгакова, но безуспешно (латных-хуятных северян просто так не возьмешь). Наконец в контратаку пошла гусария под командой самого надворного гетмана Януша Сверчовского. Атака полка Булгакова захлебнулась. Русские летописи сообщают, что Челяднин из зависти не помог Голице. «И нача первое биться князь Михайло Голица…, а Иван Андреевич в зависти не поможе князю Михаилу. И бившеся много и разступившись розно».
Сражение было решено польскими латниками, которые повторили свою атаку, но теперь ударили на главные русские силы. Полки Челяднина обратились в бегство (кольчато-пластинчатые поместные центральных регионов страны не выдержали первого же удара тяжелой копейной латной конницы поляков и панически массово сбежали с поля боя, в отличие от латных северян, которых польским рыцарям удалось только остановить и немного отбить назад).
Битва под Оршей 8 сентября 1514 года [Алексей Лобин]
Следует отметить, что на фоне общей «ориентализации» русского вооружения и тактики поместные и вотчинные отряды Северо-Запада долгое время практиковали и копейный бой. Воевода М. И. Булгаков, по прозвищу «Голица» («железная перчатка»), и возглавлял «сбройные» соединения из новгородских и псковских детей боярских великолуцкой рати, которые могли биться на копьях. «…Употребляют они и копья», — коротко замечал С. Герберштейн.
Почему М.И.Булгаков-Голица решил наступать самостоятельно? Достаточно сильный «кулак» правого фланга, по мнению М.Булгакова-Голицы, мог сокрушить левое крыло противника и выйти в тыл всей королевской армии. В свою очередь боярин Челядин не мог поощрить Голицу за излишнюю самостоятельность. Итак, правое крыло атаковало между склоном холма и берегом. Натиск был стремителен. Новгородцы и псковичи врубились в боевые построения польских хоругвей. «Гуф» Тарновского и Самполинского был прижат к берегу Днепра. Булгакова контратаковали хоругви польских панов и придворные рыцари: «Самполинский с придворным полком, не спросив разрешения главнокомандующего, ввязался в сражение и, убив многих московитов, заставил их показать спины». Но эта фаза боя была не такой скоротечной, как её описывает С.Гурский,— русских удалось отбросить только после третьей контратаки. В одном из поэтических сочинений, посвященном Оршанской битве и содержащем ряд достоверных данных, которые, по словам историка Е.И.Кашпровского, проверяются «официальными актами», говорится о таких упорных контратаках. В этом бою «воодушевлял воинов» пан Зборовский, и показывали примеры храбрости «Мышковский (в тексте ошибочно “Nieszkowski” — А. Л.), так и Пучнуенский (Pucznyenski), так и Гоч (Gocz), а также Слупецкий и многие другие». Во время сечи погиб один из представителей знатного рода Зборовских — Ян, копытами новгородских лошадей был затоптан «сиятельный барон» Слупецкий.
По свидетельству Станислава Сарницкого, на полк Булгакова ударил сам гетман Януш Сверчовский с 2000 кавалерии из центра. Возникает вопрос: так кто же остановил атаку полка Правой руки — Самполинский (как пишет Гурский) или Сверчовский (как пишет Сарницкий)? Как известно, Януш Сверчовский командовал общими силами поляков, а Войцех Самполинский — только придворной хоругвью («придворным почтом», «придворной когортой»), в которой насчитывалось, в самом лучшем случае, 500 «коней». Следовательно, если контратака людей Самполинского и имела место, то, скорее всего, представляла собой удар небольшими силами во фланг Правой руки, который мог только отбросить противника на исходные позиции, но не разбить их. Заставить окончательно отступить московского воеводу, по нашему мнению, могла лишь атака крупными силами Сверчовского. У С.Герберштейна хотя и присутствует сбивчивое изложение событий, но моменты критического для польско-литовского войска положения показаны:
«[литовцы], нисколько не оробев, стали твердо и отбили их. Но вскоре к московитам были посланы подкрепления, которые в свою очередь обратили литовцев в бегство. Таким образом несколько раз то та, то другая сторона, получая подкрепления, поражала другую». Полк Правой руки бился с противником при полном бездействии остальных частей. В АЛ эта фаза боя отмечена следующим образом: «И бившиеся много и разступившись розно».
2,1 Мб, 3240x1812>>40044
Кованая рать северо-запада опять перечислена и выделена отдельно от всех остальных русичей-московитов. Очевидно, потому что латные-хуятные северяне сильно отличались от всех остальных поместных с точки зрения военного дела. И снова перечисляется почти тот же набор латных городов - Новгород, Псков, Торопец, Луцк и Ржев.
Письмо кардинала Коммендоне об Ульской битве 1564: «Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско».
Напоминаю о действиях латных-хуятных северо-западников в битве по Оршей 1514:
Большой полк под командой Челяднина состоял из трёх воеводских полков: полка самого Челяднина в составе из муромских детей боярских, полка Григория Челядина-Давыдова из великокняжеского двора и полка Ивана Дмитриевича Пронского из тульских детей боярских. Передовой полк состоял из двух воеводских полков: Ивана Темка-Ростовского из костромских детей боярских и Никиты Васильевича Оболенского из помещиков Бежецкой пятины. Полк правой руки состоял из трёх воеводских полков: полка Михаила Булгака-Голицы из помещиков Шелонской пятины и полков князей Андрея и Дмитрия Ивановичей Булгаковых из помещиков Водской пятины (новгородцы). Полк левой руки из двух воеводских полков: Андрея Оболенского из помещиков Обонежской пятины и полка Дмитрия Васильевича Китаева и мирзы Сивиндука с мещерскими татарами.
Бой начался атакой полка Правой руки под командой князя Михаила Булгакова. Князь действовал по собственной инициативе, без согласования с Челядниным, с которым у него был местнический спор. Он атаковал левый фланг польско-литовского войска. Голица рассчитывал лишить противника манёвра, атаковать фланг и зайти в тыл. Первоначально атака развивалась успешно. В результате атаки даже было убито двое представителей знатных польско-литовских родов: Ян Зборовский и сиятельный барон Слупецкий. Надворная королевская хоругвь Войцеха Самполинского и польский отряд Яна Тарновского пытались контратаковать полк Булгакова, но безуспешно (латных-хуятных северян просто так не возьмешь). Наконец в контратаку пошла гусария под командой самого надворного гетмана Януша Сверчовского. Атака полка Булгакова захлебнулась. Русские летописи сообщают, что Челяднин из зависти не помог Голице. «И нача первое биться князь Михайло Голица…, а Иван Андреевич в зависти не поможе князю Михаилу. И бившеся много и разступившись розно».
Сражение было решено польскими латниками, которые повторили свою атаку, но теперь ударили на главные русские силы. Полки Челяднина обратились в бегство (кольчато-пластинчатые поместные центральных регионов страны не выдержали первого же удара тяжелой копейной латной конницы поляков и панически массово сбежали с поля боя, в отличие от латных северян, которых польским рыцарям удалось только остановить и немного отбить назад).
Битва под Оршей 8 сентября 1514 года [Алексей Лобин]
Следует отметить, что на фоне общей «ориентализации» русского вооружения и тактики поместные и вотчинные отряды Северо-Запада долгое время практиковали и копейный бой. Воевода М. И. Булгаков, по прозвищу «Голица» («железная перчатка»), и возглавлял «сбройные» соединения из новгородских и псковских детей боярских великолуцкой рати, которые могли биться на копьях. «…Употребляют они и копья», — коротко замечал С. Герберштейн.
Почему М.И.Булгаков-Голица решил наступать самостоятельно? Достаточно сильный «кулак» правого фланга, по мнению М.Булгакова-Голицы, мог сокрушить левое крыло противника и выйти в тыл всей королевской армии. В свою очередь боярин Челядин не мог поощрить Голицу за излишнюю самостоятельность. Итак, правое крыло атаковало между склоном холма и берегом. Натиск был стремителен. Новгородцы и псковичи врубились в боевые построения польских хоругвей. «Гуф» Тарновского и Самполинского был прижат к берегу Днепра. Булгакова контратаковали хоругви польских панов и придворные рыцари: «Самполинский с придворным полком, не спросив разрешения главнокомандующего, ввязался в сражение и, убив многих московитов, заставил их показать спины». Но эта фаза боя была не такой скоротечной, как её описывает С.Гурский,— русских удалось отбросить только после третьей контратаки. В одном из поэтических сочинений, посвященном Оршанской битве и содержащем ряд достоверных данных, которые, по словам историка Е.И.Кашпровского, проверяются «официальными актами», говорится о таких упорных контратаках. В этом бою «воодушевлял воинов» пан Зборовский, и показывали примеры храбрости «Мышковский (в тексте ошибочно “Nieszkowski” — А. Л.), так и Пучнуенский (Pucznyenski), так и Гоч (Gocz), а также Слупецкий и многие другие». Во время сечи погиб один из представителей знатного рода Зборовских — Ян, копытами новгородских лошадей был затоптан «сиятельный барон» Слупецкий.
По свидетельству Станислава Сарницкого, на полк Булгакова ударил сам гетман Януш Сверчовский с 2000 кавалерии из центра. Возникает вопрос: так кто же остановил атаку полка Правой руки — Самполинский (как пишет Гурский) или Сверчовский (как пишет Сарницкий)? Как известно, Януш Сверчовский командовал общими силами поляков, а Войцех Самполинский — только придворной хоругвью («придворным почтом», «придворной когортой»), в которой насчитывалось, в самом лучшем случае, 500 «коней». Следовательно, если контратака людей Самполинского и имела место, то, скорее всего, представляла собой удар небольшими силами во фланг Правой руки, который мог только отбросить противника на исходные позиции, но не разбить их. Заставить окончательно отступить московского воеводу, по нашему мнению, могла лишь атака крупными силами Сверчовского. У С.Герберштейна хотя и присутствует сбивчивое изложение событий, но моменты критического для польско-литовского войска положения показаны:
«[литовцы], нисколько не оробев, стали твердо и отбили их. Но вскоре к московитам были посланы подкрепления, которые в свою очередь обратили литовцев в бегство. Таким образом несколько раз то та, то другая сторона, получая подкрепления, поражала другую». Полк Правой руки бился с противником при полном бездействии остальных частей. В АЛ эта фаза боя отмечена следующим образом: «И бившиеся много и разступившись розно».
>и Новгородские земли князем и детем боярским помещиком и Псковским и торопецким и луцким и ржевским
Кованая рать северо-запада опять перечислена и выделена отдельно от всех остальных русичей-московитов. Очевидно, потому что латные-хуятные северяне сильно отличались от всех остальных поместных с точки зрения военного дела. И снова перечисляется почти тот же набор латных городов - Новгород, Псков, Торопец, Луцк и Ржев.
Письмо кардинала Коммендоне об Ульской битве 1564: «Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых сильных городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, по-простому Кованая Рать, то есть облаченное в железо войско».
Напоминаю о действиях латных-хуятных северо-западников в битве по Оршей 1514:
Большой полк под командой Челяднина состоял из трёх воеводских полков: полка самого Челяднина в составе из муромских детей боярских, полка Григория Челядина-Давыдова из великокняжеского двора и полка Ивана Дмитриевича Пронского из тульских детей боярских. Передовой полк состоял из двух воеводских полков: Ивана Темка-Ростовского из костромских детей боярских и Никиты Васильевича Оболенского из помещиков Бежецкой пятины. Полк правой руки состоял из трёх воеводских полков: полка Михаила Булгака-Голицы из помещиков Шелонской пятины и полков князей Андрея и Дмитрия Ивановичей Булгаковых из помещиков Водской пятины (новгородцы). Полк левой руки из двух воеводских полков: Андрея Оболенского из помещиков Обонежской пятины и полка Дмитрия Васильевича Китаева и мирзы Сивиндука с мещерскими татарами.
Бой начался атакой полка Правой руки под командой князя Михаила Булгакова. Князь действовал по собственной инициативе, без согласования с Челядниным, с которым у него был местнический спор. Он атаковал левый фланг польско-литовского войска. Голица рассчитывал лишить противника манёвра, атаковать фланг и зайти в тыл. Первоначально атака развивалась успешно. В результате атаки даже было убито двое представителей знатных польско-литовских родов: Ян Зборовский и сиятельный барон Слупецкий. Надворная королевская хоругвь Войцеха Самполинского и польский отряд Яна Тарновского пытались контратаковать полк Булгакова, но безуспешно (латных-хуятных северян просто так не возьмешь). Наконец в контратаку пошла гусария под командой самого надворного гетмана Януша Сверчовского. Атака полка Булгакова захлебнулась. Русские летописи сообщают, что Челяднин из зависти не помог Голице. «И нача первое биться князь Михайло Голица…, а Иван Андреевич в зависти не поможе князю Михаилу. И бившеся много и разступившись розно».
Сражение было решено польскими латниками, которые повторили свою атаку, но теперь ударили на главные русские силы. Полки Челяднина обратились в бегство (кольчато-пластинчатые поместные центральных регионов страны не выдержали первого же удара тяжелой копейной латной конницы поляков и панически массово сбежали с поля боя, в отличие от латных северян, которых польским рыцарям удалось только остановить и немного отбить назад).
Битва под Оршей 8 сентября 1514 года [Алексей Лобин]
Следует отметить, что на фоне общей «ориентализации» русского вооружения и тактики поместные и вотчинные отряды Северо-Запада долгое время практиковали и копейный бой. Воевода М. И. Булгаков, по прозвищу «Голица» («железная перчатка»), и возглавлял «сбройные» соединения из новгородских и псковских детей боярских великолуцкой рати, которые могли биться на копьях. «…Употребляют они и копья», — коротко замечал С. Герберштейн.
Почему М.И.Булгаков-Голица решил наступать самостоятельно? Достаточно сильный «кулак» правого фланга, по мнению М.Булгакова-Голицы, мог сокрушить левое крыло противника и выйти в тыл всей королевской армии. В свою очередь боярин Челядин не мог поощрить Голицу за излишнюю самостоятельность. Итак, правое крыло атаковало между склоном холма и берегом. Натиск был стремителен. Новгородцы и псковичи врубились в боевые построения польских хоругвей. «Гуф» Тарновского и Самполинского был прижат к берегу Днепра. Булгакова контратаковали хоругви польских панов и придворные рыцари: «Самполинский с придворным полком, не спросив разрешения главнокомандующего, ввязался в сражение и, убив многих московитов, заставил их показать спины». Но эта фаза боя была не такой скоротечной, как её описывает С.Гурский,— русских удалось отбросить только после третьей контратаки. В одном из поэтических сочинений, посвященном Оршанской битве и содержащем ряд достоверных данных, которые, по словам историка Е.И.Кашпровского, проверяются «официальными актами», говорится о таких упорных контратаках. В этом бою «воодушевлял воинов» пан Зборовский, и показывали примеры храбрости «Мышковский (в тексте ошибочно “Nieszkowski” — А. Л.), так и Пучнуенский (Pucznyenski), так и Гоч (Gocz), а также Слупецкий и многие другие». Во время сечи погиб один из представителей знатного рода Зборовских — Ян, копытами новгородских лошадей был затоптан «сиятельный барон» Слупецкий.
По свидетельству Станислава Сарницкого, на полк Булгакова ударил сам гетман Януш Сверчовский с 2000 кавалерии из центра. Возникает вопрос: так кто же остановил атаку полка Правой руки — Самполинский (как пишет Гурский) или Сверчовский (как пишет Сарницкий)? Как известно, Януш Сверчовский командовал общими силами поляков, а Войцех Самполинский — только придворной хоругвью («придворным почтом», «придворной когортой»), в которой насчитывалось, в самом лучшем случае, 500 «коней». Следовательно, если контратака людей Самполинского и имела место, то, скорее всего, представляла собой удар небольшими силами во фланг Правой руки, который мог только отбросить противника на исходные позиции, но не разбить их. Заставить окончательно отступить московского воеводу, по нашему мнению, могла лишь атака крупными силами Сверчовского. У С.Герберштейна хотя и присутствует сбивчивое изложение событий, но моменты критического для польско-литовского войска положения показаны:
«[литовцы], нисколько не оробев, стали твердо и отбили их. Но вскоре к московитам были посланы подкрепления, которые в свою очередь обратили литовцев в бегство. Таким образом несколько раз то та, то другая сторона, получая подкрепления, поражала другую». Полк Правой руки бился с противником при полном бездействии остальных частей. В АЛ эта фаза боя отмечена следующим образом: «И бившиеся много и разступившись розно».
Тяжелые русичи из книжки Петра Васина "Мечи средневековой Руси".
К вопросу о наших тяжелых русичах и "коннице рыцарского типа"
Получается "рыцарский" период это просто подведение фактов под теорию, и русская конница была близка к восточной, т.е. с самого начала ориентализированной.
По совокупности реальных фактов, действительно, такая картина и вырисовывается. Русская конница создавалась на основе примера мадьярско-печенежско-половецкой кавалерии, и на протяжение веков вписывалось в определение "степной/ориентальной". А "специфические западноевропейские" шпоры и мечи кардинально не меняли ситуацию. По моим представлениям даже "рейтаризация" 17 в. с её карабинами, пистолетами и кирасами оставляла русскую кавалерию в "традиционных рамках".
К "антирыцарским" аргументам можно ещё добавить, что в ЗЕ формирование рыцарской кавалерии как специального ударного рода войск сопровождалось появлением других "родов войск": арбалетчиков, туркополов, гинетов и пр. (хотя "дух" универсальных воинов, годных и к легкоконному рейду, и к пешему бою отчетливо прослеживается в рыцарстве до 16 в.). В тех же "близких Западу" Пскове/Новгороде подобное и близко не прослеживается: видим только "полноценных" воинов "на коне и в доспехе", способных и к "лодейной службе", и собираемых по необходимости из "черных людей" пешего ополчения "с щитом и сулицей".
Получается "рыцарский" период это просто подведение фактов под теорию, и русская конница была близка к восточной, т.е. с самого начала ориентализированной.
По совокупности реальных фактов, действительно, такая картина и вырисовывается. Русская конница создавалась на основе примера мадьярско-печенежско-половецкой кавалерии, и на протяжение веков вписывалось в определение "степной/ориентальной". А "специфические западноевропейские" шпоры и мечи кардинально не меняли ситуацию. По моим представлениям даже "рейтаризация" 17 в. с её карабинами, пистолетами и кирасами оставляла русскую кавалерию в "традиционных рамках".
К "антирыцарским" аргументам можно ещё добавить, что в ЗЕ формирование рыцарской кавалерии как специального ударного рода войск сопровождалось появлением других "родов войск": арбалетчиков, туркополов, гинетов и пр. (хотя "дух" универсальных воинов, годных и к легкоконному рейду, и к пешему бою отчетливо прослеживается в рыцарстве до 16 в.). В тех же "близких Западу" Пскове/Новгороде подобное и близко не прослеживается: видим только "полноценных" воинов "на коне и в доспехе", способных и к "лодейной службе", и собираемых по необходимости из "черных людей" пешего ополчения "с щитом и сулицей".
78 Кб, 672x844>>40858
Приплыл на Русь, где ему и нормальный лук подогнали вместо прямой палки с веревкой, хазарский островерхий шлем, а то и византийскую пластинчатую броню. Ну или не ему, а его потомкам.
Вряд ли условным варягам приходилось сражаться верхом до близкого знакомства со славянами. Это только на территории Франции и Германии в 9 веке франки создали элитные части кавалерии, которые позже станут рыцарями. От Швеции до Британии народ воевал только в пешем строю. Даже армия Святослава против ромеев билась пешими, а коней, видимо, держала только в качестве транспорта. Да англосаксы через 200 лет в 1066 году сольются от самого банального приема - ложного отступления конницы нормандцев, потому что до этого ни разу вообще не сражались с кавалерией, да и своей не имели.
Приплыл на Русь, где ему и нормальный лук подогнали вместо прямой палки с веревкой, хазарский островерхий шлем, а то и византийскую пластинчатую броню. Ну или не ему, а его потомкам.
Вряд ли условным варягам приходилось сражаться верхом до близкого знакомства со славянами. Это только на территории Франции и Германии в 9 веке франки создали элитные части кавалерии, которые позже станут рыцарями. От Швеции до Британии народ воевал только в пешем строю. Даже армия Святослава против ромеев билась пешими, а коней, видимо, держала только в качестве транспорта. Да англосаксы через 200 лет в 1066 году сольются от самого банального приема - ложного отступления конницы нормандцев, потому что до этого ни разу вообще не сражались с кавалерией, да и своей не имели.
>>40628
«Когда я вспоминаю о красоте нашей истории до проклятых монголов, мне хочется броситься на землю и кататься от отчаяния».
«Когда я вспоминаю о красоте нашей истории до проклятых монголов, мне хочется броситься на землю и кататься от отчаяния».
>>40887
>Князья Хуеслав Жирославич и Жирослав Хуеславич опять нажрались в хламину и не поделили кобылу. После этого в Киеве начался сущий кошмар...
110 Кб, 518x800погодите, это реально?
175 Кб, 851x529А что мешало Временному правительству подписать белый мир с Германией, а потом как Румыния тупо объявить за 3 дня до конца войны войну и получить что нужно по мирному договору.
Тогда и большевики к власти бы не пришли
Тогда и большевики к власти бы не пришли
>>41343
А получило бы хуй за воротник от союзников по Антанте за такие выкрутасы.
>и получить что нужно
А получило бы хуй за воротник от союзников по Антанте за такие выкрутасы.
>>41352
Англо-саксы в любом случае кинули бы Россию через хуй, как ту же Италию. Сказали бы, что слабовато вы ебали врага на восточном фронте, поэтому дадим территорий меньше чем обещали.
Англо-саксы в любом случае кинули бы Россию через хуй, как ту же Италию. Сказали бы, что слабовато вы ебали врага на восточном фронте, поэтому дадим территорий меньше чем обещали.
>>41358
Ну в этом я нисколько не сомневаюсь.
Ну в этом я нисколько не сомневаюсь.
>>42084
Долго везло с сыновьями, поэтому династия не прерывалась.
Долго везло с сыновьями, поэтому династия не прерывалась.
>>42084
Додумались пидорнуть лествичное право. Москва, где-то, до Ивана Грозного, охуеннейший хитровыебаный сюжет с мимикрированием, наёбами, адаптацией, дифференцированием, пониманием системообразующих процессов и использованием внешних факторов. Потом началась имперцкая хуйня из мясозакидывания и сгребания ресурсов в одну кучу.
Додумались пидорнуть лествичное право. Москва, где-то, до Ивана Грозного, охуеннейший хитровыебаный сюжет с мимикрированием, наёбами, адаптацией, дифференцированием, пониманием системообразующих процессов и использованием внешних факторов. Потом началась имперцкая хуйня из мясозакидывания и сгребания ресурсов в одну кучу.
>>42101
Так то в период смуты и северной войны тоже было KINO в лучших традициях Московско-Владимиро-Суздальского княжества
Так то в период смуты и северной войны тоже было KINO в лучших традициях Московско-Владимиро-Суздальского княжества
198 Кб, 1200x833хохлы тру словене гориды-карпатиды с темными волосами а москали балто-славяне чудь белоглазая
>>42504
українцы та маскали
українцы та маскали
2,1 Мб, 3450x2250Штурм Казани войсками Ивана Грозного.
494 Кб, 1370x1600Летопись самовидца о войнах Богдана Хмельницкого.
Аже Хмелницкий юже стал табором окопавшися, выпер подъезд и гнал на полмиле, але войско ишло в справе. Козаки Хмелницкого назад уступили к своему табору, бо юже Татаре, зоставивши Хмелницкого, за Днепр переправилися и пойшли у свою землю. Где войско околничого князя Ромодановского просто табором наближилося на табор Хмелницкого, як можно ся бити з гарматы, и комонник козацкий з обоих сторон дал бой от поля, с тоей стороны от бору. А Яким Сомко с пехотою козаков своих, также из Москвою, просто противно табору ишол, где великая война точилася з обоих сторон, которая тривала годин полтрете, а напотом, як наступил князь Ромодановский з комонником ушакованным, так копийным, рейтариею, як и инным огнистым, зараз войско Хмелницкого тыл подали, которые ся юже болше и поправити не могли, але мимо табор к Днепру скочили, а инные с Хмелницким до бору. Що видячи пехота немецкая, же тие в Днепр скочили и так Днепр наполнили, же за людом мало и воды знати было, в угле табору заперлися и не здалися, которых тысяча было, аж усех выбито. Итак там згибло войска з руки Хмелницкого, так козаков, як и Ляхов, тысячей болше двадцати, же аж от смроду к Днепру трудно было приступити, а иный труп аж на Запороже позаносило. Итак Хмелниче́нко люд погубил и табор совсем утратил, а сам не у великой купе на Черкасы увойшол. А иные козаки, которые переплыли Днепр, нагие до домов ишли; а жолнеров у Днепра били, а который переплыв, то и з тих мало хто увойшол.
Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200-230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
Аже Хмелницкий юже стал табором окопавшися, выпер подъезд и гнал на полмиле, але войско ишло в справе. Козаки Хмелницкого назад уступили к своему табору, бо юже Татаре, зоставивши Хмелницкого, за Днепр переправилися и пойшли у свою землю. Где войско околничого князя Ромодановского просто табором наближилося на табор Хмелницкого, як можно ся бити з гарматы, и комонник козацкий з обоих сторон дал бой от поля, с тоей стороны от бору. А Яким Сомко с пехотою козаков своих, также из Москвою, просто противно табору ишол, где великая война точилася з обоих сторон, которая тривала годин полтрете, а напотом, як наступил князь Ромодановский з комонником ушакованным, так копийным, рейтариею, як и инным огнистым, зараз войско Хмелницкого тыл подали, которые ся юже болше и поправити не могли, але мимо табор к Днепру скочили, а инные с Хмелницким до бору. Що видячи пехота немецкая, же тие в Днепр скочили и так Днепр наполнили, же за людом мало и воды знати было, в угле табору заперлися и не здалися, которых тысяча было, аж усех выбито. Итак там згибло войска з руки Хмелницкого, так козаков, як и Ляхов, тысячей болше двадцати, же аж от смроду к Днепру трудно было приступити, а иный труп аж на Запороже позаносило. Итак Хмелниче́нко люд погубил и табор совсем утратил, а сам не у великой купе на Черкасы увойшол. А иные козаки, которые переплыли Днепр, нагие до домов ишли; а жолнеров у Днепра били, а который переплыв, то и з тих мало хто увойшол.
Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200-230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
494 Кб, 1370x1600Летопись самовидца о войнах Богдана Хмельницкого.
Аже Хмелницкий юже стал табором окопавшися, выпер подъезд и гнал на полмиле, але войско ишло в справе. Козаки Хмелницкого назад уступили к своему табору, бо юже Татаре, зоставивши Хмелницкого, за Днепр переправилися и пойшли у свою землю. Где войско околничого князя Ромодановского просто табором наближилося на табор Хмелницкого, як можно ся бити з гарматы, и комонник козацкий з обоих сторон дал бой от поля, с тоей стороны от бору. А Яким Сомко с пехотою козаков своих, также из Москвою, просто противно табору ишол, где великая война точилася з обоих сторон, которая тривала годин полтрете, а напотом, як наступил князь Ромодановский з комонником ушакованным, так копийным, рейтариею, як и инным огнистым, зараз войско Хмелницкого тыл подали, которые ся юже болше и поправити не могли, але мимо табор к Днепру скочили, а инные с Хмелницким до бору. Що видячи пехота немецкая, же тие в Днепр скочили и так Днепр наполнили, же за людом мало и воды знати было, в угле табору заперлися и не здалися, которых тысяча было, аж усех выбито. Итак там згибло войска з руки Хмелницкого, так козаков, як и Ляхов, тысячей болше двадцати, же аж от смроду к Днепру трудно было приступити, а иный труп аж на Запороже позаносило. Итак Хмелниче́нко люд погубил и табор совсем утратил, а сам не у великой купе на Черкасы увойшол. А иные козаки, которые переплыли Днепр, нагие до домов ишли; а жолнеров у Днепра били, а который переплыв, то и з тих мало хто увойшол.
Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200-230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
Аже Хмелницкий юже стал табором окопавшися, выпер подъезд и гнал на полмиле, але войско ишло в справе. Козаки Хмелницкого назад уступили к своему табору, бо юже Татаре, зоставивши Хмелницкого, за Днепр переправилися и пойшли у свою землю. Где войско околничого князя Ромодановского просто табором наближилося на табор Хмелницкого, як можно ся бити з гарматы, и комонник козацкий з обоих сторон дал бой от поля, с тоей стороны от бору. А Яким Сомко с пехотою козаков своих, также из Москвою, просто противно табору ишол, где великая война точилася з обоих сторон, которая тривала годин полтрете, а напотом, як наступил князь Ромодановский з комонником ушакованным, так копийным, рейтариею, як и инным огнистым, зараз войско Хмелницкого тыл подали, которые ся юже болше и поправити не могли, але мимо табор к Днепру скочили, а инные с Хмелницким до бору. Що видячи пехота немецкая, же тие в Днепр скочили и так Днепр наполнили, же за людом мало и воды знати было, в угле табору заперлися и не здалися, которых тысяча было, аж усех выбито. Итак там згибло войска з руки Хмелницкого, так козаков, як и Ляхов, тысячей болше двадцати, же аж от смроду к Днепру трудно было приступити, а иный труп аж на Запороже позаносило. Итак Хмелниче́нко люд погубил и табор совсем утратил, а сам не у великой купе на Черкасы увойшол. А иные козаки, которые переплыли Днепр, нагие до домов ишли; а жолнеров у Днепра били, а который переплыв, то и з тих мало хто увойшол.
Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200-230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
>>45825
С этим нипонятно. Даже Клим Ссаныч со своей революционностью находится в плену баек о рыцорях. Какой нахуй таранный копейный удар в 17веке? Тут даже мартыхан со своими тяжёлыми русичами будет в тему.
> Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков.
С этим нипонятно. Даже Клим Ссаныч со своей революционностью находится в плену баек о рыцорях. Какой нахуй таранный копейный удар в 17веке? Тут даже мартыхан со своими тяжёлыми русичами будет в тему.
>>46364
Для таранного удара необходимо специальное седло и(или) составное копьё.
Для таранного удара необходимо специальное седло и(или) составное копьё.
>>45878
Славные таранноударные времена ушли с приходом профессиональной хорошо обученной пехоты - против вооружённой толпы (каковой по сути было ополчение) таранноударная тактика очень годная вещь, ну или же опрокинуть более лёгкую конницу, но когда пехота из толпы превращается в боевое подразделение осмысленно и с толком юзающее тактику боя, конным таранноударникам очень даже могут дать пизды.
И, кстати, не только в 17 веке - а и в 14-15 вв. таранноударным КлимСанычам стали наваливать пиздюлей.
Славные таранноударные времена ушли с приходом профессиональной хорошо обученной пехоты - против вооружённой толпы (каковой по сути было ополчение) таранноударная тактика очень годная вещь, ну или же опрокинуть более лёгкую конницу, но когда пехота из толпы превращается в боевое подразделение осмысленно и с толком юзающее тактику боя, конным таранноударникам очень даже могут дать пизды.
И, кстати, не только в 17 веке - а и в 14-15 вв. таранноударным КлимСанычам стали наваливать пиздюлей.
>>47049
Дело даже не в этом,вообще вся концепция в виде рыцарства заточеного под копейный удар сосёт. Где-то это было, где-то не было, в разные моменты времени использовалось, отменялось, не получалось,забивалось. Копейный бой тоже был охуенно разным от гетайров Македонского до уланов единственного ханства дававшего пососать в пороховую эпоху. Джунгария канеш красиво опиздюливала массы конницы. Вся эта хуйня требует куда более детальной проработки чем есть сейчас и совсем других классификаций.
Дело даже не в этом,вообще вся концепция в виде рыцарства заточеного под копейный удар сосёт. Где-то это было, где-то не было, в разные моменты времени использовалось, отменялось, не получалось,забивалось. Копейный бой тоже был охуенно разным от гетайров Македонского до уланов единственного ханства дававшего пососать в пороховую эпоху. Джунгария канеш красиво опиздюливала массы конницы. Вся эта хуйня требует куда более детальной проработки чем есть сейчас и совсем других классификаций.
>>47049
Польские гусары в чистом поле ебали всех. Другое дело, что тараным ударом город не возьмешь и имея громадное преимущество в чистом поле, при осадах поляки мало что могли.
Польские гусары в чистом поле ебали всех. Другое дело, что тараным ударом город не возьмешь и имея громадное преимущество в чистом поле, при осадах поляки мало что могли.
361 Кб, 856x870>>47049
>Славные таранноударные времена ушли с приходом профессиональной хорошо обученной пехоты - против вооружённой толпы (каковой по сути было ополчение) таранноударная тактика очень годная вещь, ну или же опрокинуть более лёгкую конницу, но когда пехота из толпы превращается в боевое подразделение осмысленно и с толком юзающее тактику боя, конным таранноударникам очень даже могут дать пизды.
776 Кб, 3707x4021Heavy Armoured Cav. Novgorod 1410 by Mario Venturi
НОВГОРОДСКАЯ "КОВАНАЯ РАТЬ": РУССКОЕ "РЫЦАРСТВО"?
Вышла весьма и весьма неоднозначная, но оттого еще более интересная статья о новгородской "кованой рати" позднего Средневековья - раннего Нового времени.
В общем, если ты модный новгородский боярин, то у тебя:
- длинное копье (чем длиннее, тем лучше, но это не точно);
- европейский доспех (ну хоть какая-то его часть);
- ничего так нормальный европейский же щит (пока не попал под санкции);
- нормальный конь (не мелкая "московитская" поня!);
- шшпоррры!!!!
- пушка с колесиками или без.
Статья:
Подвальнов Е.Д., Несин М.А., Шиндлер О.В. К вопросу о вестернизации военного дела Северо-Запада Руси // История военного дела: исследования и источники. 2019. Специальный выпуск VII. Военная история Новгорода и Новгородской земли в XIV-XVII вв. Ч. II.
https://vk.com/doc-166704615_531371504?hash=MRiGKocPtGjET2aSpVXfjfFh11PHOiLmTN1ulO631X0
НОВГОРОДСКАЯ "КОВАНАЯ РАТЬ": РУССКОЕ "РЫЦАРСТВО"?
Вышла весьма и весьма неоднозначная, но оттого еще более интересная статья о новгородской "кованой рати" позднего Средневековья - раннего Нового времени.
В общем, если ты модный новгородский боярин, то у тебя:
- длинное копье (чем длиннее, тем лучше, но это не точно);
- европейский доспех (ну хоть какая-то его часть);
- ничего так нормальный европейский же щит (пока не попал под санкции);
- нормальный конь (не мелкая "московитская" поня!);
- шшпоррры!!!!
- пушка с колесиками или без.
Статья:
Подвальнов Е.Д., Несин М.А., Шиндлер О.В. К вопросу о вестернизации военного дела Северо-Запада Руси // История военного дела: исследования и источники. 2019. Специальный выпуск VII. Военная история Новгорода и Новгородской земли в XIV-XVII вв. Ч. II.
https://vk.com/doc-166704615_531371504?hash=MRiGKocPtGjET2aSpVXfjfFh11PHOiLmTN1ulO631X0
>>47116
Что-то Герасимов кого не лепил, все Тамерланы получались
Что-то Герасимов кого не лепил, все Тамерланы получались
>>47110
Олег Комаров пояснял, что такое кованая рать и что новгородцы не были такими уж тяжелыми https://oleggg888.livejournal.com/53848.html
Олег Комаров пояснял, что такое кованая рать и что новгородцы не были такими уж тяжелыми https://oleggg888.livejournal.com/53848.html
>>47228
Московиты отстали еще больше, воюя татарским обычаем, а потом только начиная использовать рейтар в середине 17 века
Московиты отстали еще больше, воюя татарским обычаем, а потом только начиная использовать рейтар в середине 17 века
>>47381
Московиты опередили время.
Это к чему ты высрал. Рейтары были разные, задачи у них тоже были разные. По большому счёту развитие военного дела в нашем регионе практически исключило аналогию классических рейтар как в центральной и западной европе.
>Московиты отстали еще больше
Московиты опередили время.
>а потом только начиная использовать рейтар в середине 17 века
Это к чему ты высрал. Рейтары были разные, задачи у них тоже были разные. По большому счёту развитие военного дела в нашем регионе практически исключило аналогию классических рейтар как в центральной и западной европе.
>>25885 (OP)
Русь захватила земли славян и приняла крещение. При этом, в течение длительного времени славян держали по крайней мере в стороне от нового государства. Действительно, в самых ранних дошедших до нас вариантах «Русской правды» читаем:
"Убьёт муж мужа, то мстить брату брата, или сыну отца, ..., если будет русин либо гридин, либо купчина, либо ябетник, либо мечник. Если изгой будет либо славянин, то 40 гривен положить за него".
То есть, славян приравнивают к изгоям - о них разговор отдельный - им мстить не положено по рангу. Они - не русы и не горожане, не купцы, не чиновники и не воины. Кстати, что не характерно для рабовладельческого строя, рабы вообще не перечислены в законе. Их или нет, или они всё же перечислены и это ... славяне.
Интересно, что ещё отец Владимира-крестителя Святослав отказывался принять христианство из-за возможного бунта в войске, но войско это было, скорее всего, не славянское, а русское (мечники - не славяне! ), если только к тому времени всех рабов на Руси не стали называть "славяне" ("раб", возможно, означало "слуга", "рабочий", но не "раб" в современном смысле этого слова). Видимо, именно войско русов и было препятствием распространению христианской веры знати русов на всю Русь. Этот сила сдалась после поражения, нанесённого киевскому князю Владимиром, который привёл с собой норвежское войско и крестил Русь уже насильно, отделяя своих от чужих. Далее, согласно Иоакимовской летописи, "Путята крестил Русь огнем, а Добрыня мечом". Путята - тысяцкий князя Владимира, а Добрыня - его дядя. Не каждый согласится предать веру отцов. Вернее, очень мало кто согласится. Судя по удачной насильственной христианизации, славян в Киевской Руси могло вообще не остаться. Их могли уничтожить, продать в рабство, а беженцы могли устремиться или на восток, на покорённое язычниками-русами поволжье, или через Карпаты в Моравию. Пока всё говорит о том, что именно Русь была источником невероятного количества славян-рабов, и продавала она их именно в Византию.
Русь захватила земли славян и приняла крещение. При этом, в течение длительного времени славян держали по крайней мере в стороне от нового государства. Действительно, в самых ранних дошедших до нас вариантах «Русской правды» читаем:
"Убьёт муж мужа, то мстить брату брата, или сыну отца, ..., если будет русин либо гридин, либо купчина, либо ябетник, либо мечник. Если изгой будет либо славянин, то 40 гривен положить за него".
То есть, славян приравнивают к изгоям - о них разговор отдельный - им мстить не положено по рангу. Они - не русы и не горожане, не купцы, не чиновники и не воины. Кстати, что не характерно для рабовладельческого строя, рабы вообще не перечислены в законе. Их или нет, или они всё же перечислены и это ... славяне.
Интересно, что ещё отец Владимира-крестителя Святослав отказывался принять христианство из-за возможного бунта в войске, но войско это было, скорее всего, не славянское, а русское (мечники - не славяне! ), если только к тому времени всех рабов на Руси не стали называть "славяне" ("раб", возможно, означало "слуга", "рабочий", но не "раб" в современном смысле этого слова). Видимо, именно войско русов и было препятствием распространению христианской веры знати русов на всю Русь. Этот сила сдалась после поражения, нанесённого киевскому князю Владимиром, который привёл с собой норвежское войско и крестил Русь уже насильно, отделяя своих от чужих. Далее, согласно Иоакимовской летописи, "Путята крестил Русь огнем, а Добрыня мечом". Путята - тысяцкий князя Владимира, а Добрыня - его дядя. Не каждый согласится предать веру отцов. Вернее, очень мало кто согласится. Судя по удачной насильственной христианизации, славян в Киевской Руси могло вообще не остаться. Их могли уничтожить, продать в рабство, а беженцы могли устремиться или на восток, на покорённое язычниками-русами поволжье, или через Карпаты в Моравию. Пока всё говорит о том, что именно Русь была источником невероятного количества славян-рабов, и продавала она их именно в Византию.
>>25885 (OP)
Русь захватила земли славян и приняла крещение. При этом, в течение длительного времени славян держали по крайней мере в стороне от нового государства. Действительно, в самых ранних дошедших до нас вариантах «Русской правды» читаем:
"Убьёт муж мужа, то мстить брату брата, или сыну отца, ..., если будет русин либо гридин, либо купчина, либо ябетник, либо мечник. Если изгой будет либо славянин, то 40 гривен положить за него".
То есть, славян приравнивают к изгоям - о них разговор отдельный - им мстить не положено по рангу. Они - не русы и не горожане, не купцы, не чиновники и не воины. Кстати, что не характерно для рабовладельческого строя, рабы вообще не перечислены в законе. Их или нет, или они всё же перечислены и это ... славяне.
Интересно, что ещё отец Владимира-крестителя Святослав отказывался принять христианство из-за возможного бунта в войске, но войско это было, скорее всего, не славянское, а русское (мечники - не славяне! ), если только к тому времени всех рабов на Руси не стали называть "славяне" ("раб", возможно, означало "слуга", "рабочий", но не "раб" в современном смысле этого слова). Видимо, именно войско русов и было препятствием распространению христианской веры знати русов на всю Русь. Этот сила сдалась после поражения, нанесённого киевскому князю Владимиром, который привёл с собой норвежское войско и крестил Русь уже насильно, отделяя своих от чужих. Далее, согласно Иоакимовской летописи, "Путята крестил Русь огнем, а Добрыня мечом". Путята - тысяцкий князя Владимира, а Добрыня - его дядя. Не каждый согласится предать веру отцов. Вернее, очень мало кто согласится. Судя по удачной насильственной христианизации, славян в Киевской Руси могло вообще не остаться. Их могли уничтожить, продать в рабство, а беженцы могли устремиться или на восток, на покорённое язычниками-русами поволжье, или через Карпаты в Моравию. Пока всё говорит о том, что именно Русь была источником невероятного количества славян-рабов, и продавала она их именно в Византию.
Русь захватила земли славян и приняла крещение. При этом, в течение длительного времени славян держали по крайней мере в стороне от нового государства. Действительно, в самых ранних дошедших до нас вариантах «Русской правды» читаем:
"Убьёт муж мужа, то мстить брату брата, или сыну отца, ..., если будет русин либо гридин, либо купчина, либо ябетник, либо мечник. Если изгой будет либо славянин, то 40 гривен положить за него".
То есть, славян приравнивают к изгоям - о них разговор отдельный - им мстить не положено по рангу. Они - не русы и не горожане, не купцы, не чиновники и не воины. Кстати, что не характерно для рабовладельческого строя, рабы вообще не перечислены в законе. Их или нет, или они всё же перечислены и это ... славяне.
Интересно, что ещё отец Владимира-крестителя Святослав отказывался принять христианство из-за возможного бунта в войске, но войско это было, скорее всего, не славянское, а русское (мечники - не славяне! ), если только к тому времени всех рабов на Руси не стали называть "славяне" ("раб", возможно, означало "слуга", "рабочий", но не "раб" в современном смысле этого слова). Видимо, именно войско русов и было препятствием распространению христианской веры знати русов на всю Русь. Этот сила сдалась после поражения, нанесённого киевскому князю Владимиром, который привёл с собой норвежское войско и крестил Русь уже насильно, отделяя своих от чужих. Далее, согласно Иоакимовской летописи, "Путята крестил Русь огнем, а Добрыня мечом". Путята - тысяцкий князя Владимира, а Добрыня - его дядя. Не каждый согласится предать веру отцов. Вернее, очень мало кто согласится. Судя по удачной насильственной христианизации, славян в Киевской Руси могло вообще не остаться. Их могли уничтожить, продать в рабство, а беженцы могли устремиться или на восток, на покорённое язычниками-русами поволжье, или через Карпаты в Моравию. Пока всё говорит о том, что именно Русь была источником невероятного количества славян-рабов, и продавала она их именно в Византию.
>>47402
Типичная ситуация. Вестготы в Испании, франки в Галлии создали Францию, Сарматы в Польше, сброд из норманнов, франков, фламандцев в Англии и Шотландии, та же херь с черкесами мамлкюками или вообще с греками в Египте, кстати последнее просто охуенное сравнение, не говоря о другом конце карты и кочевниках в Китае. Такой же шанс был у Литвы на землях Белоруссии и Украины, где меньшинство литовцев поимело бы нехилое госудаство, но они проебали вспышку. Так что с русами ничего удивительного.
Здесь перегнули палку. Есть генетика и такого геноцида устроить нереально, некому и незачем.
Типичная ситуация. Вестготы в Испании, франки в Галлии создали Францию, Сарматы в Польше, сброд из норманнов, франков, фламандцев в Англии и Шотландии, та же херь с черкесами мамлкюками или вообще с греками в Египте, кстати последнее просто охуенное сравнение, не говоря о другом конце карты и кочевниках в Китае. Такой же шанс был у Литвы на землях Белоруссии и Украины, где меньшинство литовцев поимело бы нехилое госудаство, но они проебали вспышку. Так что с русами ничего удивительного.
>славян в Киевской Руси могло вообще не остаться.
Здесь перегнули палку. Есть генетика и такого геноцида устроить нереально, некому и незачем.
>>47405
Это как раз миф выдуманный панами поляками, которым было стыдно быть слэйвянами, когда московитские бояре легитимно могли найти у себя германскую кровь.
Это как раз миф выдуманный панами поляками, которым было стыдно быть слэйвянами, когда московитские бояре легитимно могли найти у себя германскую кровь.
>>47408
Самые влиятельные московские бояре к началу 16 века - это почти исключительно Рюриковичи и Гедиминовичи.
Самые влиятельные московские бояре к началу 16 века - это почти исключительно Рюриковичи и Гедиминовичи.
>>47116
Воротынское княжество входило в состав Великого княжества Литовского, но, как и Одоевское, пользовалось полной внутренней автономией. С литовскими великими князьями их связывали союзно-договорные отношения, но они не принимали участия в общих делах Литовского государства. После окончания в Литве междоусобной войны, в 1442 году старшим (на тот момент) князем Новосильского дома Фёдором Львовичем Воротынским было заключено с Казимиром докончание о службе и подчинённом положении, но он оставался независимым правителем в своих родовых землях. Воротынские и Одоевские князья не превратились в обычных вотчинников; им удалось сохранить свои княжеские права почти до конца XV столетия. Одоевский и Воротынский уделы не являлись великокняжескими пожалованиями. Нет ни одного упоминания о каких-либо пожалованиях в Новосильско-Одоевских землях литовского господаря. Воротынские князья имели собственных бояр и вооружённую дружину, осуществлявшую набеги на соседние территории и, которых сами одаривали за службу селениями, в том числе, полученными от князей литовских. В частности, князю Фёдору Львовичу и его детям литовскими князьями были пожалованы целые волости вне родовых земель — в верховьях рек Угры и Десны в Смоленском повете. Фёдора Львовича Воротынского связывали с Литвой и родственные узы. Он был женат на внучке Ольгерда, — Марии Корибутовне, благодаря чему его воспринимали как родственника правящей династии. В конце XV века представители княжеского рода Воротынских приняли решение о выходе из Литвы и переходе под московскую юрисдикцию. Переход был юридически оформлен по результату Русско-литовской войны 1487—1494 годов, после чего княжество в составе Русского царства, с той же правящей династией, просуществовало до 1562 года и было ликвидировано в царствование Ивана Грозного. Князья Воротынские, Белёвские и Одоевские были в числе последних удельных князей Московского княжества. Удельные княжества противоречили самой сущности Московского государства, которое стояло на пути к централизации. Потомки князей Воротынских вошли в состав московской аристократии XVII века.
Андрей Курбский о Воротынских князьях во второй половине 16 века:
«Потом был убит славный и между русскими князьями Михаил Воротынский. Спустя примерно год после битвы велел он схватить, связать, привести и поставить перед собой этого победоносца и защитника своего и всей земли русской. Найдя какого-то раба его, обокравшего своего господина, — я же думаю, что был тот подучен им: ведь тогда еще князья эти сидели на своих уделах и имели под собой большие вотчины, а с них, почитай, по несколько тысяч воинов было их слугами, а он им, князьям, завидовал и потому их губил, ... ».
Для сравнения: «В 1528 году в ВКЛ был составлен список, кто и сколько всадников по призыву к ополчению должен выставить. Наибольшее число воинов выставляли Виленское воеводство (3605 человек, из которых 466 всадников со всех своих имений должен выставить виленский воевода Гоштовт), Трокское воеводство (2861 человек, из которых трокский воевода выставлял 426 всадников), а также Жмудская земля (1839 человек, из них 371 всадника выставлял жемайтский староста). Общая численность посполитого рушения могла достигать 10 178 воинов».
В Никоновской летописи описывается как воевода Михаил Иванович Воротынский во время отражения вылазки казанцев в сентябре 1552 г. «многими оружия язвлен, но крепце доспех на нем прибиваху, в лице же немного ранен». Некоторые доспехи Воротынских 16 века поступили в Оружейную палату после смерти последнего представителя рода Воротынских князя Ивана Алексеевича в 1680 году. В описи Оружейной палаты 1687 года записано под №2 так: «Да сверх прежних переписных книг 190 году в оружейной палате прибыло вновь: три кириза железные гладкие малеваные, гвоздья медные, с шапками и с нарамками и с наколенками и с сапогами, которые взяты из животов боярина Князя Ивана Алексеевича Воротынскаго, цена по пяти рублев, а в прежних переписных книгах тех кирисов было ненаписано». Про 2 доспеха отмечается, что все их части сильно поржавели, побиты и помяты.
Воротынское княжество входило в состав Великого княжества Литовского, но, как и Одоевское, пользовалось полной внутренней автономией. С литовскими великими князьями их связывали союзно-договорные отношения, но они не принимали участия в общих делах Литовского государства. После окончания в Литве междоусобной войны, в 1442 году старшим (на тот момент) князем Новосильского дома Фёдором Львовичем Воротынским было заключено с Казимиром докончание о службе и подчинённом положении, но он оставался независимым правителем в своих родовых землях. Воротынские и Одоевские князья не превратились в обычных вотчинников; им удалось сохранить свои княжеские права почти до конца XV столетия. Одоевский и Воротынский уделы не являлись великокняжескими пожалованиями. Нет ни одного упоминания о каких-либо пожалованиях в Новосильско-Одоевских землях литовского господаря. Воротынские князья имели собственных бояр и вооружённую дружину, осуществлявшую набеги на соседние территории и, которых сами одаривали за службу селениями, в том числе, полученными от князей литовских. В частности, князю Фёдору Львовичу и его детям литовскими князьями были пожалованы целые волости вне родовых земель — в верховьях рек Угры и Десны в Смоленском повете. Фёдора Львовича Воротынского связывали с Литвой и родственные узы. Он был женат на внучке Ольгерда, — Марии Корибутовне, благодаря чему его воспринимали как родственника правящей династии. В конце XV века представители княжеского рода Воротынских приняли решение о выходе из Литвы и переходе под московскую юрисдикцию. Переход был юридически оформлен по результату Русско-литовской войны 1487—1494 годов, после чего княжество в составе Русского царства, с той же правящей династией, просуществовало до 1562 года и было ликвидировано в царствование Ивана Грозного. Князья Воротынские, Белёвские и Одоевские были в числе последних удельных князей Московского княжества. Удельные княжества противоречили самой сущности Московского государства, которое стояло на пути к централизации. Потомки князей Воротынских вошли в состав московской аристократии XVII века.
Андрей Курбский о Воротынских князьях во второй половине 16 века:
«Потом был убит славный и между русскими князьями Михаил Воротынский. Спустя примерно год после битвы велел он схватить, связать, привести и поставить перед собой этого победоносца и защитника своего и всей земли русской. Найдя какого-то раба его, обокравшего своего господина, — я же думаю, что был тот подучен им: ведь тогда еще князья эти сидели на своих уделах и имели под собой большие вотчины, а с них, почитай, по несколько тысяч воинов было их слугами, а он им, князьям, завидовал и потому их губил, ... ».
Для сравнения: «В 1528 году в ВКЛ был составлен список, кто и сколько всадников по призыву к ополчению должен выставить. Наибольшее число воинов выставляли Виленское воеводство (3605 человек, из которых 466 всадников со всех своих имений должен выставить виленский воевода Гоштовт), Трокское воеводство (2861 человек, из которых трокский воевода выставлял 426 всадников), а также Жмудская земля (1839 человек, из них 371 всадника выставлял жемайтский староста). Общая численность посполитого рушения могла достигать 10 178 воинов».
В Никоновской летописи описывается как воевода Михаил Иванович Воротынский во время отражения вылазки казанцев в сентябре 1552 г. «многими оружия язвлен, но крепце доспех на нем прибиваху, в лице же немного ранен». Некоторые доспехи Воротынских 16 века поступили в Оружейную палату после смерти последнего представителя рода Воротынских князя Ивана Алексеевича в 1680 году. В описи Оружейной палаты 1687 года записано под №2 так: «Да сверх прежних переписных книг 190 году в оружейной палате прибыло вновь: три кириза железные гладкие малеваные, гвоздья медные, с шапками и с нарамками и с наколенками и с сапогами, которые взяты из животов боярина Князя Ивана Алексеевича Воротынскаго, цена по пяти рублев, а в прежних переписных книгах тех кирисов было ненаписано». Про 2 доспеха отмечается, что все их части сильно поржавели, побиты и помяты.
>>47116
Воротынское княжество входило в состав Великого княжества Литовского, но, как и Одоевское, пользовалось полной внутренней автономией. С литовскими великими князьями их связывали союзно-договорные отношения, но они не принимали участия в общих делах Литовского государства. После окончания в Литве междоусобной войны, в 1442 году старшим (на тот момент) князем Новосильского дома Фёдором Львовичем Воротынским было заключено с Казимиром докончание о службе и подчинённом положении, но он оставался независимым правителем в своих родовых землях. Воротынские и Одоевские князья не превратились в обычных вотчинников; им удалось сохранить свои княжеские права почти до конца XV столетия. Одоевский и Воротынский уделы не являлись великокняжескими пожалованиями. Нет ни одного упоминания о каких-либо пожалованиях в Новосильско-Одоевских землях литовского господаря. Воротынские князья имели собственных бояр и вооружённую дружину, осуществлявшую набеги на соседние территории и, которых сами одаривали за службу селениями, в том числе, полученными от князей литовских. В частности, князю Фёдору Львовичу и его детям литовскими князьями были пожалованы целые волости вне родовых земель — в верховьях рек Угры и Десны в Смоленском повете. Фёдора Львовича Воротынского связывали с Литвой и родственные узы. Он был женат на внучке Ольгерда, — Марии Корибутовне, благодаря чему его воспринимали как родственника правящей династии. В конце XV века представители княжеского рода Воротынских приняли решение о выходе из Литвы и переходе под московскую юрисдикцию. Переход был юридически оформлен по результату Русско-литовской войны 1487—1494 годов, после чего княжество в составе Русского царства, с той же правящей династией, просуществовало до 1562 года и было ликвидировано в царствование Ивана Грозного. Князья Воротынские, Белёвские и Одоевские были в числе последних удельных князей Московского княжества. Удельные княжества противоречили самой сущности Московского государства, которое стояло на пути к централизации. Потомки князей Воротынских вошли в состав московской аристократии XVII века.
Андрей Курбский о Воротынских князьях во второй половине 16 века:
«Потом был убит славный и между русскими князьями Михаил Воротынский. Спустя примерно год после битвы велел он схватить, связать, привести и поставить перед собой этого победоносца и защитника своего и всей земли русской. Найдя какого-то раба его, обокравшего своего господина, — я же думаю, что был тот подучен им: ведь тогда еще князья эти сидели на своих уделах и имели под собой большие вотчины, а с них, почитай, по несколько тысяч воинов было их слугами, а он им, князьям, завидовал и потому их губил, ... ».
Для сравнения: «В 1528 году в ВКЛ был составлен список, кто и сколько всадников по призыву к ополчению должен выставить. Наибольшее число воинов выставляли Виленское воеводство (3605 человек, из которых 466 всадников со всех своих имений должен выставить виленский воевода Гоштовт), Трокское воеводство (2861 человек, из которых трокский воевода выставлял 426 всадников), а также Жмудская земля (1839 человек, из них 371 всадника выставлял жемайтский староста). Общая численность посполитого рушения могла достигать 10 178 воинов».
В Никоновской летописи описывается как воевода Михаил Иванович Воротынский во время отражения вылазки казанцев в сентябре 1552 г. «многими оружия язвлен, но крепце доспех на нем прибиваху, в лице же немного ранен». Некоторые доспехи Воротынских 16 века поступили в Оружейную палату после смерти последнего представителя рода Воротынских князя Ивана Алексеевича в 1680 году. В описи Оружейной палаты 1687 года записано под №2 так: «Да сверх прежних переписных книг 190 году в оружейной палате прибыло вновь: три кириза железные гладкие малеваные, гвоздья медные, с шапками и с нарамками и с наколенками и с сапогами, которые взяты из животов боярина Князя Ивана Алексеевича Воротынскаго, цена по пяти рублев, а в прежних переписных книгах тех кирисов было ненаписано». Про 2 доспеха отмечается, что все их части сильно поржавели, побиты и помяты.
Воротынское княжество входило в состав Великого княжества Литовского, но, как и Одоевское, пользовалось полной внутренней автономией. С литовскими великими князьями их связывали союзно-договорные отношения, но они не принимали участия в общих делах Литовского государства. После окончания в Литве междоусобной войны, в 1442 году старшим (на тот момент) князем Новосильского дома Фёдором Львовичем Воротынским было заключено с Казимиром докончание о службе и подчинённом положении, но он оставался независимым правителем в своих родовых землях. Воротынские и Одоевские князья не превратились в обычных вотчинников; им удалось сохранить свои княжеские права почти до конца XV столетия. Одоевский и Воротынский уделы не являлись великокняжескими пожалованиями. Нет ни одного упоминания о каких-либо пожалованиях в Новосильско-Одоевских землях литовского господаря. Воротынские князья имели собственных бояр и вооружённую дружину, осуществлявшую набеги на соседние территории и, которых сами одаривали за службу селениями, в том числе, полученными от князей литовских. В частности, князю Фёдору Львовичу и его детям литовскими князьями были пожалованы целые волости вне родовых земель — в верховьях рек Угры и Десны в Смоленском повете. Фёдора Львовича Воротынского связывали с Литвой и родственные узы. Он был женат на внучке Ольгерда, — Марии Корибутовне, благодаря чему его воспринимали как родственника правящей династии. В конце XV века представители княжеского рода Воротынских приняли решение о выходе из Литвы и переходе под московскую юрисдикцию. Переход был юридически оформлен по результату Русско-литовской войны 1487—1494 годов, после чего княжество в составе Русского царства, с той же правящей династией, просуществовало до 1562 года и было ликвидировано в царствование Ивана Грозного. Князья Воротынские, Белёвские и Одоевские были в числе последних удельных князей Московского княжества. Удельные княжества противоречили самой сущности Московского государства, которое стояло на пути к централизации. Потомки князей Воротынских вошли в состав московской аристократии XVII века.
Андрей Курбский о Воротынских князьях во второй половине 16 века:
«Потом был убит славный и между русскими князьями Михаил Воротынский. Спустя примерно год после битвы велел он схватить, связать, привести и поставить перед собой этого победоносца и защитника своего и всей земли русской. Найдя какого-то раба его, обокравшего своего господина, — я же думаю, что был тот подучен им: ведь тогда еще князья эти сидели на своих уделах и имели под собой большие вотчины, а с них, почитай, по несколько тысяч воинов было их слугами, а он им, князьям, завидовал и потому их губил, ... ».
Для сравнения: «В 1528 году в ВКЛ был составлен список, кто и сколько всадников по призыву к ополчению должен выставить. Наибольшее число воинов выставляли Виленское воеводство (3605 человек, из которых 466 всадников со всех своих имений должен выставить виленский воевода Гоштовт), Трокское воеводство (2861 человек, из которых трокский воевода выставлял 426 всадников), а также Жмудская земля (1839 человек, из них 371 всадника выставлял жемайтский староста). Общая численность посполитого рушения могла достигать 10 178 воинов».
В Никоновской летописи описывается как воевода Михаил Иванович Воротынский во время отражения вылазки казанцев в сентябре 1552 г. «многими оружия язвлен, но крепце доспех на нем прибиваху, в лице же немного ранен». Некоторые доспехи Воротынских 16 века поступили в Оружейную палату после смерти последнего представителя рода Воротынских князя Ивана Алексеевича в 1680 году. В описи Оружейной палаты 1687 года записано под №2 так: «Да сверх прежних переписных книг 190 году в оружейной палате прибыло вновь: три кириза железные гладкие малеваные, гвоздья медные, с шапками и с нарамками и с наколенками и с сапогами, которые взяты из животов боярина Князя Ивана Алексеевича Воротынскаго, цена по пяти рублев, а в прежних переписных книгах тех кирисов было ненаписано». Про 2 доспеха отмечается, что все их части сильно поржавели, побиты и помяты.
>>47375
Какая то параша. Хоть бы на примере показали действия егеря, а не языком чесали. И почему у него английский Браун Бесс?
Какая то параша. Хоть бы на примере показали действия егеря, а не языком чесали. И почему у него английский Браун Бесс?
79 Кб, 282x1010Григорей Левонтьев сын Онсимов. Съехал с Усть-реки на Вербное Воскресение 62-го, держал год. Вотчины за ним в Московском уезде пол-полтрети и пол-полчети сохи, поместья за ним 34 обежи. А на Клетках Григорей на коне в полном доспехе; 3 (ч) на конех в пансырех и в шеломех, с копьи и с рогатинами, четвертой (ч) в бехтерце и с наручи, на коне, а на пятом приволока бархатна, на мерине, 2 коня просты, 2 (ч) в кошу. И передал (ч) в бехтерце без шелома, а не додал (ч) в тегиляе. А по окладу дати ему в 18 статье 17 рублев да на люди з земли 6 рублев, да на передаточного человека рубль, и всего ему и на люди 25 рублев, а не додати ему 3-х рублев.
Любопытный вклад в Иосифо-Волоцкий монастырь сделал в 7094 (1585/86) году старец Гурий Ступишин - представитель довольно значительного рода волоцких дворян Ступишиных: "Лета 7094 дал в дом Пречистыя Богородицы и чудотворца Иосифа в монастырь, как приехал старец Гурей Ступишин: конь ворон с седлом и с уздою, да доспех меделенской (миланский), а цена коню и доспеху 15 рублев".
Рафаэль Барберини. Путешествие в Московию. 1565 год.
Записка о вещах, которые надобно послать в Москву:
Одно полное вооружение: мерою на высокий рост, с открытою грудью, для вдевания нагрудника; шлем без забрала, высокий и остроконечный, без козырька спереди и сзади, но круглый.
Любопытный вклад в Иосифо-Волоцкий монастырь сделал в 7094 (1585/86) году старец Гурий Ступишин - представитель довольно значительного рода волоцких дворян Ступишиных: "Лета 7094 дал в дом Пречистыя Богородицы и чудотворца Иосифа в монастырь, как приехал старец Гурей Ступишин: конь ворон с седлом и с уздою, да доспех меделенской (миланский), а цена коню и доспеху 15 рублев".
Рафаэль Барберини. Путешествие в Московию. 1565 год.
Записка о вещах, которые надобно послать в Москву:
Одно полное вооружение: мерою на высокий рост, с открытою грудью, для вдевания нагрудника; шлем без забрала, высокий и остроконечный, без козырька спереди и сзади, но круглый.
221 Кб, 1080x780>>35505
Ох, бля, я недавно как раз наткнулся на цитату аж самого Дюбуа на эту тему.
“for the first time in a thousand years the great white nation is measuring arms with the yellow nation and is shown to be distinctly inferior in civilization and ability,” this means “[t]he foolish modern magic of the word ‘white’ is already broken”
Ох, бля, я недавно как раз наткнулся на цитату аж самого Дюбуа на эту тему.
“for the first time in a thousand years the great white nation is measuring arms with the yellow nation and is shown to be distinctly inferior in civilization and ability,” this means “[t]he foolish modern magic of the word ‘white’ is already broken”
Что толкового можно почитать об Иване IV Васильевиче, его псах-опричниках и вообще о жизни русичей в его эпоху?
11,4 Мб, mp4,1280x720, 1:21
>>47500
Сорокин "День опричника"
Сорокин "День опричника"
>>47500
Бушков. Иван грозный кровавый поэт. Годная книга, автор пытается отделить логическим путём пиздёж который слоями наложили на эпоху грозного и его самого.
Бушков. Иван грозный кровавый поэт. Годная книга, автор пытается отделить логическим путём пиздёж который слоями наложили на эпоху грозного и его самого.
1005 Кб, 2000x880>Из 540 служилых родов, подавших свои родословия в Разрядный приказ, только 35 признали своё исконно русское происхождение
386 Кб, 1330x800>Родоначальником Нарышкиных был крымский татарин Мордка Кубрат по прозвищу Нарыш или Нарышко, выехавший в Москву около 1465 и который был при великом князе Иване III Васильевиче окольничим. Его внук Исаак первым носил фамилию Нарышкин.
>>47764
Все перемешались. Остерманы, Кобылины, Гедеминовичи, Корсак(литовские), Ольговичи, Юсуповы, Богратионы. В этом плане у нас действительно суперимперия. Вообще, слабость России, как раз в маленьком кластере дворян, надо было его расширятьвсеми силами, тогда бы вся история пошла по другому, а когда 1 процент, и то из него большая часть голытьба обоссаная, то канешловить нехуй, чисто экономически за такой строй впрягаться нахуй надо.
Все перемешались. Остерманы, Кобылины, Гедеминовичи, Корсак(литовские), Ольговичи, Юсуповы, Богратионы. В этом плане у нас действительно суперимперия. Вообще, слабость России, как раз в маленьком кластере дворян, надо было его расширятьвсеми силами, тогда бы вся история пошла по другому, а когда 1 процент, и то из него большая часть голытьба обоссаная, то канешловить нехуй, чисто экономически за такой строй впрягаться нахуй надо.
>>47764
Откуда ей было браться в условиях анальной военно-политической зависимости от Орды до середины 15 века и сравнительно малолюдной и нищей метрополии? В Польше и Литве элиты пополнялись целыми пачками из числа хуй пойми кого, но и там бывали иностранцы типа немцев и липок. Москве же ещё больше приходилось опираться на бесперебойный импорт. Уже в 14-15 веках начали набирать на службу литовских и татарских перебежчиков. К 19 веку ничего не изменилось - в верхушке сплошные Чарторыйские, Багратионы и Нессельроде оказывались.
Откуда ей было браться в условиях анальной военно-политической зависимости от Орды до середины 15 века и сравнительно малолюдной и нищей метрополии? В Польше и Литве элиты пополнялись целыми пачками из числа хуй пойми кого, но и там бывали иностранцы типа немцев и липок. Москве же ещё больше приходилось опираться на бесперебойный импорт. Уже в 14-15 веках начали набирать на службу литовских и татарских перебежчиков. К 19 веку ничего не изменилось - в верхушке сплошные Чарторыйские, Багратионы и Нессельроде оказывались.
>>47808
У них все приезжие, а у нас только элиты.
У них все приезжие, а у нас только элиты.
>>47808
Американские элиты сформировались в Америке. Российская империя импортировала буквально инородные элиты, которые формировались за пределами России и при вхождении в ее состав сохраняли свои правовые и религиозные устои, даже свой язык в сфере делопроизводства и образования.
Американские элиты сформировались в Америке. Российская империя импортировала буквально инородные элиты, которые формировались за пределами России и при вхождении в ее состав сохраняли свои правовые и религиозные устои, даже свой язык в сфере делопроизводства и образования.
>>47724
а зачем ты тащишь фото из 19го века и картины из какого века, 16го?
а зачем ты тащишь фото из 19го века и картины из какого века, 16го?
>>47988
ж*добольшевики забрали это у вас
ж*добольшевики забрали это у вас
1,6 Мб, 3000x870>>47110
Новгородская икона конца 15 века "Битва новгородцев с суздальцами". Новгородцы сидят в глубоких европейских ясельных седлах с рыцарской посадкой на прямых ногах, а у суздальцев восточные седла и чистая восточная посадка с полусогнутыми ногами.
Ну и к вопросу о том, каких боевых лошадей использовали знатные новгородцы в 15 веке:
Юрий Бохан - К вопросу об использовании конских доспехов в Великом княжестве Литовском в XIV-XVI вв.
Рассмотрение категорий лошадей, использовавшихся в Великом княжестве Литовском, не является целью настоящей публикации, однако можно предположить, что представители тяжеловозных пород лошадей использовались здесь еще в первой половине XV века. По крайней мере, Летопись Литовская и Жмойтская утверждает, что Витовт после успешного похода на Новгород в 1428 г. обязал новгородцев, среди прочего, поставлять в Великое княжество Литовское «по сту фризов немецких». Это незначительное на первый взгляд число не покажется незначительным, если рассматривать элитность этой породы лошадей. В связи с этим заслуживает внимания один случай, имевший место позднее, в 1515 г., на конгрессе в Вене между королем польским и великим князем литовским Сигизмундом Старым с германским императором Максимилианом I и венгерскими и чешскими королями Владиславом и Людвиком. Тогда немцы, желая подшутить над поляками по поводу их лошадей, маленьких и худых по сравнению с немецкими, предложили купить за 100 золотых фриза, старого и измученного. Поляки, поддержав шутку, купили лошадь и пригласили немцев на обед. На этом обеде немцам под видом оленины подавали их же фриза, и только в конце трапезы «шутникам» преподносили лошадиную голову. Немцы смутились, но сам факт прекрасно иллюстрирует ценность и редкость породы в Польше, представителей которой новгородцам приходилось поставлять Витовту сотнями.
Новгородская икона конца 15 века "Битва новгородцев с суздальцами". Новгородцы сидят в глубоких европейских ясельных седлах с рыцарской посадкой на прямых ногах, а у суздальцев восточные седла и чистая восточная посадка с полусогнутыми ногами.
Ну и к вопросу о том, каких боевых лошадей использовали знатные новгородцы в 15 веке:
Юрий Бохан - К вопросу об использовании конских доспехов в Великом княжестве Литовском в XIV-XVI вв.
Рассмотрение категорий лошадей, использовавшихся в Великом княжестве Литовском, не является целью настоящей публикации, однако можно предположить, что представители тяжеловозных пород лошадей использовались здесь еще в первой половине XV века. По крайней мере, Летопись Литовская и Жмойтская утверждает, что Витовт после успешного похода на Новгород в 1428 г. обязал новгородцев, среди прочего, поставлять в Великое княжество Литовское «по сту фризов немецких». Это незначительное на первый взгляд число не покажется незначительным, если рассматривать элитность этой породы лошадей. В связи с этим заслуживает внимания один случай, имевший место позднее, в 1515 г., на конгрессе в Вене между королем польским и великим князем литовским Сигизмундом Старым с германским императором Максимилианом I и венгерскими и чешскими королями Владиславом и Людвиком. Тогда немцы, желая подшутить над поляками по поводу их лошадей, маленьких и худых по сравнению с немецкими, предложили купить за 100 золотых фриза, старого и измученного. Поляки, поддержав шутку, купили лошадь и пригласили немцев на обед. На этом обеде немцам под видом оленины подавали их же фриза, и только в конце трапезы «шутникам» преподносили лошадиную голову. Немцы смутились, но сам факт прекрасно иллюстрирует ценность и редкость породы в Польше, представителей которой новгородцам приходилось поставлять Витовту сотнями.
>>47997
щас бы верить иконам, на которых тяжелые русичи в античных лориках с птеригами срисованы с византийского канона
щас бы верить иконам, на которых тяжелые русичи в античных лориках с птеригами срисованы с византийского канона
>>47443
Это не латы точно, скорее всего бахтерец/юшман, кольчуга, наручи, наколенки и бутурлыки
Да, панцири (кольчуги) меделенские упоминаются в источниках, доспехом их тоже могли называть.
>в полном доспехе
Это не латы точно, скорее всего бахтерец/юшман, кольчуга, наручи, наколенки и бутурлыки
>доспех меделенской (миланский)
Да, панцири (кольчуги) меделенские упоминаются в источниках, доспехом их тоже могли называть.
>>47382
Ну так московские рейтары не дотягивают до настоящих классических рейтар как в Германии или Франции, это что-то вроде конных аркебузиров. Неудивительно, что Петр их всех расформировал, и заново создал нормальную кавалерию.
Ну так московские рейтары не дотягивают до настоящих классических рейтар как в Германии или Франции, это что-то вроде конных аркебузиров. Неудивительно, что Петр их всех расформировал, и заново создал нормальную кавалерию.
>>47206
как и все русичи, совершенно не воинственные и трусливые
как и все русичи, совершенно не воинственные и трусливые
>>47110
Судя по кресту на щите и флажке, это беларуский рыцарь
Судя по кресту на щите и флажке, это беларуский рыцарь
>>47063
В основном шведов, московитов и турок, у которых относительно слабая конница. Вряд ли поляки справились с французской или германской тяжелой кавалерией.
В основном шведов, московитов и турок, у которых относительно слабая конница. Вряд ли поляки справились с французской или германской тяжелой кавалерией.
>>47063
А испанскую терцию поляки бы победили?
А испанскую терцию поляки бы победили?
>>42086
Они реально все в красных кафтанах ходили? Красный же самый дорогой цвет.
Они реально все в красных кафтанах ходили? Красный же самый дорогой цвет.
>>40514
У русичей были примерно такие же шлемы как у половцев.
У русичей были примерно такие же шлемы как у половцев.
>>47997
Ага, значит в ВКЛ все-таки были тяжелые белорусские рыцари верхом на фризах. Кто там писал все, что у ВКЛ такого не было, приводил цитату про Острожского в бехтерце, не ты?
Ага, значит в ВКЛ все-таки были тяжелые белорусские рыцари верхом на фризах. Кто там писал все, что у ВКЛ такого не было, приводил цитату про Острожского в бехтерце, не ты?
>>47933
В общей парадигме устройства войска ничего не значащие детские разборки.
В общей парадигме устройства войска ничего не значащие детские разборки.
>>48001
Настоящий рейтар это нищеброд на кляче с металлоломом и парой пистолетов. Практического применения у рейтар практически не было, к копейщикам сразу приставили стрелков и они соснулей. Ранние рейтары как замена рыцарства с доспехами в 40 кг и прочим понтом это вообще хуйня из под коня не для войны, впрочем, как и всё рыцарство.
Настоящий рейтар это нищеброд на кляче с металлоломом и парой пистолетов. Практического применения у рейтар практически не было, к копейщикам сразу приставили стрелков и они соснулей. Ранние рейтары как замена рыцарства с доспехами в 40 кг и прочим понтом это вообще хуйня из под коня не для войны, впрочем, как и всё рыцарство.
>>48013
Настоящий тяжелый русич это нищеброд на татарском пони в кольчужке и с луком и саблей
Настоящий тяжелый русич это нищеброд на татарском пони в кольчужке и с луком и саблей
>>48014
Русич лениво отстреливал даунов в железяках отсиживаясь за повозками вагенбурга.
Русич лениво отстреливал даунов в железяках отсиживаясь за повозками вагенбурга.
>>48015
гуляй-город это не вагенбург
гуляй-город это не вагенбург
>>48015
Кого он там мог отстреливать, если у него короткая легкая пищаль меньше даже чем аркебуза, да и стрелять он толком не умеет
Кого он там мог отстреливать, если у него короткая легкая пищаль меньше даже чем аркебуза, да и стрелять он толком не умеет
>>48017
Проиграл. Там, блядь калибры были больше чем у пулемёта.
Не пизди, этот вид войск был у нас не плохим.
> легкая пищаль
Проиграл. Там, блядь калибры были больше чем у пулемёта.
>да и стрелять он толком не умеет
Не пизди, этот вид войск был у нас не плохим.
>>48019
Осадная артиллерия. Решает взятие городов, а не 40k Стефана Батори рыскающая по территории с результатом высасывания из жопы у тегиляйных.
>Что тогда для войны?
Осадная артиллерия. Решает взятие городов, а не 40k Стефана Батори рыскающая по территории с результатом высасывания из жопы у тегиляйных.
>>48029
Так любая пехота с огнестрелом тогда не могла сражаться с пехотой с холодным оружием без укреплений.
Так любая пехота с огнестрелом тогда не могла сражаться с пехотой с холодным оружием без укреплений.
>>47724
>>47729
Бог шельму метит. Еще в древности была всеобщая ненависть к чернявым, скуластым. Сократ видеть не мог цветных. А современная уголовная антропология установила: у огромного количества так называемых "великорусских столбовых дворян" - цветные лица, большие скулы, маленькая нижняя челюсть, глубоко сидящие глаза.
Как не вспомнить после этого Ленина и тысячи прочих? (Впрочем, уголовная антропология отмечает среди русских дворян и особенно дворянок и резко противоположный тип: кукольное, "ангельское" лицо, вроде того, что было, например, когда-то у Коллонтай.)
А сколько лиц цветных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих великорусских дворян и вообще среди русской знати, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Татары, Арабы, Сибирцы... И как раз именно из них, из этих самых тяжелых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько "удалых поместных набегателей", столько Обломовых, Смердяковых, а потом большевиков, чекистов, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской нации. Что ж дивиться результатам?
>>47729
Бог шельму метит. Еще в древности была всеобщая ненависть к чернявым, скуластым. Сократ видеть не мог цветных. А современная уголовная антропология установила: у огромного количества так называемых "великорусских столбовых дворян" - цветные лица, большие скулы, маленькая нижняя челюсть, глубоко сидящие глаза.
Как не вспомнить после этого Ленина и тысячи прочих? (Впрочем, уголовная антропология отмечает среди русских дворян и особенно дворянок и резко противоположный тип: кукольное, "ангельское" лицо, вроде того, что было, например, когда-то у Коллонтай.)
А сколько лиц цветных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих великорусских дворян и вообще среди русской знати, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Татары, Арабы, Сибирцы... И как раз именно из них, из этих самых тяжелых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько "удалых поместных набегателей", столько Обломовых, Смердяковых, а потом большевиков, чекистов, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской нации. Что ж дивиться результатам?
>>47997
О добытю Пскова през Витолта. Року 1427. Витолт, великий князь литовский, постановивши з кролем Ягейлом порядок христианский в Жомойти, зобрал войско, посполитое рушене, з литвы и з руси a переправившися през Двину реку у Друши облегл напервый Сабож, замок и место Псковское, бо в той час псковяне, не маючи над собою князя, волно собе жили, як панове, и судилися сами, a московскому князю и крижаком листанским для сполных границ и купецтв завжды были прихилнейшими и часто им помогали против Литвы; пре то Витолт усиловал псковян под ярмо свое подбити. A так, взявши Сибеж замок през подане, облегл другий замок псковский, Перхову; под которым месяцей стоял шесть. Потым псковяне, видячи упор его усиловъный, a не могучи войску литовскому противитися, доброволне поддалися з местом Псковом и зо всем князством Витолтови, и голд ему на кождый рок доступили платити, a то их была дань: 5000 червонных золотых; фризов немецких, котрых доставали з Нарвы, пристани своей листанской; 50 футер всяких и шкур зверинных, каждого зособна по полсорока; вовков, до того медведев, рисев, лисов, соболей, кун, белок, горностаев по сороку. A вложивши тую дань на псковян и голд, и старосту над ними преложил князя Юрия Носа, a потым з готовым войском тягнул до Великого Новгорода. Видячи новгорожане, же ся ему Псковь не оперся, але здался, выехали к нему доброволне и поддалися за слушными умовами з замком и местом своим и зо всеми краинами и князствы, до Великого Новгорода належачими. A Великий Новгород здавна был можный, маючи под собою князств пять, и всей Руси там был склад купецкий; мели тежь под своею державою на всход слонца длиною краин на сто пятдесять миль, аж до мора Ледоватого широко, але Витолт, князь литовский, пригнал их до такового голду, иж ему на кождый рок мусели платити до скарбу десять тисячь чирвонных золотых и з самого одного места Новгорода, по сту фризов немецких, по десять сороков футер всяких, соболих, куних, рисих, лисих, горностаевых и белячих, a старостою над ними преложил наместника своего литовского, князя Семена Алгимонта Голшанского, швагра своего, и пригородки все и замки осадивши литвою, новгородские и псковские, вернулся до Вилни.
О добытю Пскова през Витолта. Року 1427. Витолт, великий князь литовский, постановивши з кролем Ягейлом порядок христианский в Жомойти, зобрал войско, посполитое рушене, з литвы и з руси a переправившися през Двину реку у Друши облегл напервый Сабож, замок и место Псковское, бо в той час псковяне, не маючи над собою князя, волно собе жили, як панове, и судилися сами, a московскому князю и крижаком листанским для сполных границ и купецтв завжды были прихилнейшими и часто им помогали против Литвы; пре то Витолт усиловал псковян под ярмо свое подбити. A так, взявши Сибеж замок през подане, облегл другий замок псковский, Перхову; под которым месяцей стоял шесть. Потым псковяне, видячи упор его усиловъный, a не могучи войску литовскому противитися, доброволне поддалися з местом Псковом и зо всем князством Витолтови, и голд ему на кождый рок доступили платити, a то их была дань: 5000 червонных золотых; фризов немецких, котрых доставали з Нарвы, пристани своей листанской; 50 футер всяких и шкур зверинных, каждого зособна по полсорока; вовков, до того медведев, рисев, лисов, соболей, кун, белок, горностаев по сороку. A вложивши тую дань на псковян и голд, и старосту над ними преложил князя Юрия Носа, a потым з готовым войском тягнул до Великого Новгорода. Видячи новгорожане, же ся ему Псковь не оперся, але здался, выехали к нему доброволне и поддалися за слушными умовами з замком и местом своим и зо всеми краинами и князствы, до Великого Новгорода належачими. A Великий Новгород здавна был можный, маючи под собою князств пять, и всей Руси там был склад купецкий; мели тежь под своею державою на всход слонца длиною краин на сто пятдесять миль, аж до мора Ледоватого широко, але Витолт, князь литовский, пригнал их до такового голду, иж ему на кождый рок мусели платити до скарбу десять тисячь чирвонных золотых и з самого одного места Новгорода, по сту фризов немецких, по десять сороков футер всяких, соболих, куних, рисих, лисих, горностаевых и белячих, a старостою над ними преложил наместника своего литовского, князя Семена Алгимонта Голшанского, швагра своего, и пригородки все и замки осадивши литвою, новгородские и псковские, вернулся до Вилни.
>>47997
О добытю Пскова през Витолта. Року 1427. Витолт, великий князь литовский, постановивши з кролем Ягейлом порядок христианский в Жомойти, зобрал войско, посполитое рушене, з литвы и з руси a переправившися през Двину реку у Друши облегл напервый Сабож, замок и место Псковское, бо в той час псковяне, не маючи над собою князя, волно собе жили, як панове, и судилися сами, a московскому князю и крижаком листанским для сполных границ и купецтв завжды были прихилнейшими и часто им помогали против Литвы; пре то Витолт усиловал псковян под ярмо свое подбити. A так, взявши Сибеж замок през подане, облегл другий замок псковский, Перхову; под которым месяцей стоял шесть. Потым псковяне, видячи упор его усиловъный, a не могучи войску литовскому противитися, доброволне поддалися з местом Псковом и зо всем князством Витолтови, и голд ему на кождый рок доступили платити, a то их была дань: 5000 червонных золотых; фризов немецких, котрых доставали з Нарвы, пристани своей листанской; 50 футер всяких и шкур зверинных, каждого зособна по полсорока; вовков, до того медведев, рисев, лисов, соболей, кун, белок, горностаев по сороку. A вложивши тую дань на псковян и голд, и старосту над ними преложил князя Юрия Носа, a потым з готовым войском тягнул до Великого Новгорода. Видячи новгорожане, же ся ему Псковь не оперся, але здался, выехали к нему доброволне и поддалися за слушными умовами з замком и местом своим и зо всеми краинами и князствы, до Великого Новгорода належачими. A Великий Новгород здавна был можный, маючи под собою князств пять, и всей Руси там был склад купецкий; мели тежь под своею державою на всход слонца длиною краин на сто пятдесять миль, аж до мора Ледоватого широко, але Витолт, князь литовский, пригнал их до такового голду, иж ему на кождый рок мусели платити до скарбу десять тисячь чирвонных золотых и з самого одного места Новгорода, по сту фризов немецких, по десять сороков футер всяких, соболих, куних, рисих, лисих, горностаевых и белячих, a старостою над ними преложил наместника своего литовского, князя Семена Алгимонта Голшанского, швагра своего, и пригородки все и замки осадивши литвою, новгородские и псковские, вернулся до Вилни.
О добытю Пскова през Витолта. Року 1427. Витолт, великий князь литовский, постановивши з кролем Ягейлом порядок христианский в Жомойти, зобрал войско, посполитое рушене, з литвы и з руси a переправившися през Двину реку у Друши облегл напервый Сабож, замок и место Псковское, бо в той час псковяне, не маючи над собою князя, волно собе жили, як панове, и судилися сами, a московскому князю и крижаком листанским для сполных границ и купецтв завжды были прихилнейшими и часто им помогали против Литвы; пре то Витолт усиловал псковян под ярмо свое подбити. A так, взявши Сибеж замок през подане, облегл другий замок псковский, Перхову; под которым месяцей стоял шесть. Потым псковяне, видячи упор его усиловъный, a не могучи войску литовскому противитися, доброволне поддалися з местом Псковом и зо всем князством Витолтови, и голд ему на кождый рок доступили платити, a то их была дань: 5000 червонных золотых; фризов немецких, котрых доставали з Нарвы, пристани своей листанской; 50 футер всяких и шкур зверинных, каждого зособна по полсорока; вовков, до того медведев, рисев, лисов, соболей, кун, белок, горностаев по сороку. A вложивши тую дань на псковян и голд, и старосту над ними преложил князя Юрия Носа, a потым з готовым войском тягнул до Великого Новгорода. Видячи новгорожане, же ся ему Псковь не оперся, але здался, выехали к нему доброволне и поддалися за слушными умовами з замком и местом своим и зо всеми краинами и князствы, до Великого Новгорода належачими. A Великий Новгород здавна был можный, маючи под собою князств пять, и всей Руси там был склад купецкий; мели тежь под своею державою на всход слонца длиною краин на сто пятдесять миль, аж до мора Ледоватого широко, але Витолт, князь литовский, пригнал их до такового голду, иж ему на кождый рок мусели платити до скарбу десять тисячь чирвонных золотых и з самого одного места Новгорода, по сту фризов немецких, по десять сороков футер всяких, соболих, куних, рисих, лисих, горностаевых и белячих, a старостою над ними преложил наместника своего литовского, князя Семена Алгимонта Голшанского, швагра своего, и пригородки все и замки осадивши литвою, новгородские и псковские, вернулся до Вилни.
169 Кб, 282x1010>>47999
Рафаэль Барберини. Путешествие в Московию. 1565 год.
Записка о вещах, которые надобно послать в Москву:
Одно полное вооружение: мерою на высокий рост, с открытою грудью, для вдевания нагрудника; шлем без забрала, высокий и остроконечный, без козырька спереди и сзади, но круглый.
>Это не латы точно
>Да, панцири (кольчуги) меделенские упоминаются в источниках, доспехом их тоже могли называть.
Рафаэль Барберини. Путешествие в Московию. 1565 год.
Записка о вещах, которые надобно послать в Москву:
Одно полное вооружение: мерою на высокий рост, с открытою грудью, для вдевания нагрудника; шлем без забрала, высокий и остроконечный, без козырька спереди и сзади, но круглый.
>>48008
Появятся только тогда, когда найдут документ о доставке новгородцами и псковичами своих фризов к Витовту в ВКЛ.
>Ага, значит в ВКЛ все-таки были тяжелые белорусские рыцари верхом на фризах.
Появятся только тогда, когда найдут документ о доставке новгородцами и псковичами своих фризов к Витовту в ВКЛ.
>>48043
Хотя Витовт умер уже через 2 года после похода. Таким образом белорусские рыцари могли вообще не получить фризов или максимум 300 штук.
Хотя Витовт умер уже через 2 года после похода. Таким образом белорусские рыцари могли вообще не получить фризов или максимум 300 штук.
>>48008
Согласно сведениям из «Хроники польская, литовская, жомойская и всей Руси», написанной Матеем Стрыйковским, сам князь Константин Острожский был в бахтерце и штурмаке в битве под Вишневцем 1512 г. (битва под Лопушным), когда Польско-Литовские войска разгромили татар, а затем и в битве при Орше против московитов в 1514 г.!
Maciej Stryjkowski, Kronika polska, litewska, żmódzka i wszystkiej Rusi, Warszawa, 1846
S. 367: «…Sam w bechterze, sturmakiem obwarował głowę…»
S. 381: «…A kniaź Constantin jeżdżąc z buławą w bechterze…»
Согласно сведениям из «Хроники польская, литовская, жомойская и всей Руси», написанной Матеем Стрыйковским, сам князь Константин Острожский был в бахтерце и штурмаке в битве под Вишневцем 1512 г. (битва под Лопушным), когда Польско-Литовские войска разгромили татар, а затем и в битве при Орше против московитов в 1514 г.!
Maciej Stryjkowski, Kronika polska, litewska, żmódzka i wszystkiej Rusi, Warszawa, 1846
S. 367: «…Sam w bechterze, sturmakiem obwarował głowę…»
S. 381: «…A kniaź Constantin jeżdżąc z buławą w bechterze…»
>>48048
Бог шельму метит. Еще в древности была всеобщая ненависть к рыжим, скуластым. Сократ видеть не мог бледных. А современная уголовная антропология установила: у огромного количества так называемых "прирожденных преступников" -- бледные лица, большие скулы, грубая нижняя челюсть, глубоко сидящие глаза.
Как не вспомнить после этого Ленина и тысячи прочих? (Впрочем, уголовная антропология отмечает среди прирожденных преступников и особенно преступниц и резко противоположный тип: кукольное, "ангельское" лицо, вроде того, что было, например, когда-то у Коллонтай.)
А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья,-- сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая... И как раз именно из них, из этих самых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько "удалых разбойничков", столько бродяг, бегунов, а потом хитровцев, босяков, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской социальной революции. Что ж дивиться результатам?
Бог шельму метит. Еще в древности была всеобщая ненависть к рыжим, скуластым. Сократ видеть не мог бледных. А современная уголовная антропология установила: у огромного количества так называемых "прирожденных преступников" -- бледные лица, большие скулы, грубая нижняя челюсть, глубоко сидящие глаза.
Как не вспомнить после этого Ленина и тысячи прочих? (Впрочем, уголовная антропология отмечает среди прирожденных преступников и особенно преступниц и резко противоположный тип: кукольное, "ангельское" лицо, вроде того, что было, например, когда-то у Коллонтай.)
А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья,-- сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая... И как раз именно из них, из этих самых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько "удалых разбойничков", столько бродяг, бегунов, а потом хитровцев, босяков, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской социальной революции. Что ж дивиться результатам?
>>48050
то ли дело, французское простонародье, американское, ангилйское, шведское, польское, турецкое. С правильной горбиночкой хоть?
>простонародья
то ли дело, французское простонародье, американское, ангилйское, шведское, польское, турецкое. С правильной горбиночкой хоть?
>>48346
Просто поделился любопытным фактом социально-экономического развития Российской империи в профильном треде.
Просто поделился любопытным фактом социально-экономического развития Российской империи в профильном треде.
>>48347
Ни о чём ты поделился. В чём состоит утверждение, я так и не понял? 1830 годы это до железных дорог, так что это в любом случае доиндустрия, да там супермануфактуры, рки, морские пути, бесконеччные каналы с мельницыаи германии и голландии, но это всё детский сад по сравнению с паровозиком и паровыми двигателями.
Ни о чём ты поделился. В чём состоит утверждение, я так и не понял? 1830 годы это до железных дорог, так что это в любом случае доиндустрия, да там супермануфактуры, рки, морские пути, бесконеччные каналы с мельницыаи германии и голландии, но это всё детский сад по сравнению с паровозиком и паровыми двигателями.
>>48355
Так бы сразу и сказал, а то начал тут умничать на заморском.
Так бы сразу и сказал, а то начал тут умничать на заморском.
581 Кб, 1036x1450Почему в России и Беларуси самые базированные исконно русские политические режимы? Почему украинцы отвергли свою древнерусскую культуру и обратились в сторону запада?
почему по междоусобной войне 1425—1453 гг. еще не сняли сериал? охуенный же сюжет и ничего придумывать не надо. или я что-то пропустил?
>>48461
потому что украина сотни лет была в составе других государств, и даже в составе рос империи имела автономию. а "древнерусская" домонгольская культура, как раз, была демократической и прозападной
потому что украина сотни лет была в составе других государств, и даже в составе рос империи имела автономию. а "древнерусская" домонгольская культура, как раз, была демократической и прозападной
Хочу послушать аутентичную древнерусскую домонгольскую музыкую. Есть ли на ютубе специалисты, которые чем-то подобным занимаются? Да и вообще не только русскую, европейскую тоже, античную послушать бы.
>>48042
Это он наверно царю послал полный доспех, как заморскую диковинку
Это он наверно царю послал полный доспех, как заморскую диковинку
>>43548
Что за фэнтези
Что за фэнтези
>>48591
Нотную грамоту изобрели в средневековой католической церкви. Поэтому ничего из тобой вышеперечисленного ты никогда не услышишь, максимум - фантазии и стилизации на тему.
Нотную грамоту изобрели в средневековой католической церкви. Поэтому ничего из тобой вышеперечисленного ты никогда не услышишь, максимум - фантазии и стилизации на тему.
Народ что думаете про сабж? Это открытие или очередной мусорное перебирание фактами?
https://www.youtube.com/watch?v=xtR9pI0Iczg
https://www.youtube.com/watch?v=xtR9pI0Iczg
>>52346
Нахуй. Могу понять тех кто смотрит Бушвакера, но когда вот таких чудиков, ебал я его в рот.
Нахуй. Могу понять тех кто смотрит Бушвакера, но когда вот таких чудиков, ебал я его в рот.
Двач.hk не отвечает.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 декабря 2022 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вы видите копию треда, сохраненную 25 декабря 2022 года.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.